Зачем евреи прыгают на празднике

На протяжении семи дней праздника Суккот евреи водят хороводы, держа в руках непонятные букеты и плоды. Затем, когда наступает Симхат Тора, они снова до изнеможения танцуют в хороводах — теперь уже со свитками Торы.

«Танцуют»? Их движения напоминают, скорее, строевой марш, где каждый держит руку на плече стоящего впереди, поет и притаптывает на пути к… тому же месту, откуда начал свое движение. И так — пока не свалишься от усталости.

И здесь возникает вопрос — а евреи вообще-то нормальные люди? Если отвечать вкратце, то да.

Не стоит рассматривать эти танцы как обычное увеселительное мероприятие. Любой антрополог скажет вам, что сегодня подобные танцы кажутся странными. В древности представители самых разных народов танцевали, сходясь в круг, во время проведения торжеств, ритуалов и просто в моменты радости. Удивительно то, что в современном обществе, которое довольно сильно отличается от первобытного, евреи продолжают практиковать подобные архаичные ритуальные действия.

Признаюсь вам откровенно: одним из этих странных танцоров являюсь я сам. Когда меня впервые уговорили поучаствовать в одном из таких хороводов, меня охватили нешуточные сомнения. Я попытался объяснить, что не вижу смысла в таких хождениях по кругу, когда совершающий их ненамного отдаляется от места, с которого начал. Не стоит и говорить о том, что этот аргумент был немедленно отвергнут, и меня буквально втянули в один из таких хороводов, не обращая внимания ни на какие возражения.

Во время первых 40 тысяч кругов я чувствовал себя по-дурацки. А потом просто абстрагировался, забыв о том, кто я, что чувствую и не выгляжу ли глупо. И произошло это в тот момент, когда мне понравились такие танцы. Очень понравились.

Они понравились мне по той самой причине, которой я бессознательно боялся. Потому, что когда я стою сам по себе, я — это просто я. Но как только я становлюсь в круг, «Я» превращается в «Мы». И в этом процессе трансформации, связанном с потерей индивидуальности, заключена вся радость.

Есть и другие способы превратить «Я» в «Мы». Можно строем отправиться на войну. Или принять участие в марше против чего-то. Можно побеситься на рок-концерте. Можно в обществе единомышленников покидаться камнями во время демонстрации. А еще можно зайтись во всеобщем кличе в поддержку любимой команды на футболе. Но разница все же есть. У марша есть направление — марш против кого-то или марш за что-то. На рок-концерте, на демонстрации протеста или на футбольном матче внешние силы объединяют собравшихся, лишая каждого из них чувства индивидуальности и превращая его в часть грозной массы.

Если же мы встаем в круг, значит, у нас нет ни причин, ни повода для вражды. В такие моменты мы просто едины.

Еврейский мудрец Раши понимал это. Когда египетское войско во главе с фараоном бросилось в погоню за народом Израиля, евреи, по словам Раши, стали «единым сердцем, как один». Сначала идет сердце, а затем человек.

Комментируя приход еврейского народа к подножию горы Синай, Раши пишет о том, что евреи разбили свои шатры «как один, с единым сердцем». В данном случае на первом месте стоит человек, а за ним идет сердце.

Фараон и каждый солдат его армии были отдельными людьми, которые внезапно объединились для общей цели. А народ Израиля был един — потому что единство было ему присуще изначально, а значит, и сердце у него было одно.

Зулусы называют это явление «убунту». В современной западной цивилизации переводят его как «община» или «социальная ответственность» — поскольку истинный смысл нам неясен. Но если мы попросим описать это явление представителя народа зулу, перед нами откроется целый мир, потерянный для современности. Он скажет, что это означает: «Я существую, потому что есть мы; а мы существуем потому, что есть я».

Вот оно, утраченное сокровище: чувство единства с теми, кто живет рядом. Ощущение единства, когда речь идет о представителях народа, рассеявшегося по миру две тысячи лет назад, говорящего на разных языках, никак, кроме Б-жьего промысла, не объяснишь.

По завершении веселых празднеств, во время которых евреи собираются в сукках, по воле Всевышнего установлен еще один праздничный день — Шмини Ацерет. В переводе с иврита его название означает: «восьмой [день] — праздничное собрание».

А кто и что в этот день празднует?

В Мидраше сказано: «И говорит Всевышний: “Трудно мне видеть, как вы отдаляетесь друг от друга. Останьтесь вместе для праздничного собрания, и будет праздник”».

Таким образом, в Шмини Ацерет мы провозглашаем свое единство, замыкая круг. Так мы остаемся единым целым, даже расставшись. Потому, что мы и есть одно целое.

Цви Фриман

Путь формирования израильского народного танца извилист и самобытен. Причиной тому послужила разрозненность еврейских общин, несущих самостоятельное культурное наследие, оторванность от родной земли, влияние танцевальных традиций тех стран, на территории которых располагались диаспоры. Конечно, отрицать существование национального еврейского танца, прошедшего сквозь долгие века, выжившего в бурях и гонениях, которые выпали на долю народа Земли Обетованной, нельзя. Издревле носившие религиозный характер, танцы евреев по сей день остаются неотъемлемой деталью семейных и всенародных праздников. Однако единый этнический материал стал основой для создания совершенно различных по технике и содержанию танцев.

Традиционный еврейский танец является важнейшей частью культурного наследия евреев, начиная с библейских времен. В прошлом он использовался в качестве неотъемлемой части религиозных церемоний и обрядов. Традиционные танцы сих пор продолжают процветать в некоторых общинах и по сей день.

Традиционный еврейский танец

Израильский танец

Хава Нагила

Любимый израильский танец, Хава Нагила изначально был народной песней на иврите, которая означает «давайте радоваться». В отличие от многих еврейских танцев, лейтмотивом которых является вера и свобода, Хава Нагила очень популярна и в еврейских общинах, которые не настолько привержены народным традициям, как ортодоксы. Это социальный, праздничный танец, который известен по всему миру.

На территории бывшего Союза особой популярностью пользовались композиции «Семь сорок» и «Хава нагила», под которые исполнялись весёлые жизнерадостные танцы кан, хора. Некогда хору предпочитали жители сельской местности, но позднее она всё чаще исполнялась на свадьбах и других торжествах повсеместно.

Израильский танец складывался под значительным влиянием хасидской и йеменской еврейских диаспор. Известно, что в начале 20 века Эдисон даже отправил съёмочную группу в Палестину, чтобы запечатлеть на плёнке танец йеменских евреев. Нельзя не отметить и то влияние, которое оказали проникшие на территорию Израиля танцы из Польши, Румынии, Украины. Попав в благодатную почву, танцы акклиматизировались и гармонично вписались в культуру страны. Нередко хореографические элементы являлись частью целой постановки с музыкой, песнями, декламациями. Такие танцы разучивались всем населённым пунктом прямо в момент их зарождения, и наиболее полюбившиеся из них вскоре приобретали статус народных, другие же просто забывались.

Наряду с хореографическими традициями, присущими каждой отдельной общине, в первой половине 20 века развился израильский народный танец, общий для всех евреев. Любопытно, что создавался он искусственным образом хореографами-профессионалами, но за последующие годы изобретённые движения столь естественно вписались в национальный колорит, что танец действительно стал народным.

Сложно переоценить тот вклад, который внесли в формирование танцевального фольклора композитор М. Шелем и хореографы Р. Штурман и Л. Бергштейн. В процессе воссоздания местного колорита они занялись изучением арабской и бедуинской танцевальных традиций. Как выяснилось, особое распространение имел мужской танец, символизирующий силу и мужественность: двигаясь по кругу, танцоры чётко отбивали ритм каблуками, а тот, кто вёл группу, держал в руке посох или другой предмет, выделявший его из всех.

В 1944 году, в разгар войны, в кибуце Далия состоялся фестиваль, оказавший важнейшее влияние на народный танец Израиля. Несмотря на определённые колебания, связанные с тревожной обстановкой, фестиваль таки произошёл, а позднее повторялся ещё не раз с промежутками в несколько лет, и неизменно имел оглушительный успех. Добрая традиция нашла своё продолжение и в наше время: фестивали, которые проводятся в Кармиэле с конца 80-х годов, собирают как любительские коллективы, так и балетные группы, ансамбли. Продолжаясь три дня, фестивали ежегодно привлекают в Кармиэль более 100 тыс. зрителей.

Как бы печально не складывалась судьба еврейского народа, врождённые жизнелюбие и оптимизм, особенно ярко отражённые в танцевальном искусстве, помогли ему выстоять, сохранить свою культуру, очень своеобразную, не похожую ни на что иное и вместе с тем естественным образом впитавшую традиции других народов.

Хора

Хора — это круговой танец, который изначально был придуман в Румынии. Хора часто рассматривается как самый популярный круговой танец среди евреев во всем мире. Хору очень часто можно увидеть на еврейских свадьбах, бар-мицве, а также других религиозных обрядах.

Хотя еврейских традиционных танцев в балете практически не встречается, евреи сделали довольно весомый вклад в эту классическую форму танца. Например, всемирно известный Русский балет был создан в основном еврейскими танцорами и хореографами. Школа американского балета, которая сейчас процветает в Нью-Йорке, была создана по сути Линкольном Кирстейном вместе с Джорджом Баланчином.
 

Итак, перед вами — третья и заключительная часть трилогии «Чай, кофе, потанцуем». Не то чтобы другие народы не умели двигаться под музыку, но танцы — тема настолько бесконечная, что на этот раз все факты будут связаны исключительно с еврейскими танцами.

1. Первая еврейская массовая пляска произошла у подножья горы Синай вскоре после дарования Торы. Правда, случилось это при не слишком благочестивых обстоятельствах. Устав ждать Моисея, отправившегося на аудиенцию к Всевышнему, евреи сделали идола — золотого тельца: «И встали они назавтра пораньше, и вознесли жертвы всесожжения, и приготовили мирные жертвы; и уселся народ есть и пить, и поднялись забавляться <…> И было: когда он приблизился к стану и увидел тельца и пляски вокруг него, воспылал гнев Моше, и бросил он скрижали, которые нес в руках, и разбил их о подножие горы».

2. Впрочем, в еврейской истории были примеры и вполне богоугодных танцев. Так, во время переноса скинии в Иерусалим Давид, презрев свое царское достоинство, «скакал и плясал пред Господом».

3. Во времена Второго Храма песни и пляски сопровождали праздник возлияния воды на жертвенник — Симхат бейт га-шоэва. По словам Мишны, в этот день «благочестивые и знаменитые люди плясали перед народом с горящими факелами в руках, распевая перед ним песни и ликуя».

4. Танцевальное искусство еврейской царевны Саломеи стоило головы Иоанну Крестителю. Согласно евангельскому рассказу, в день рождения Ирода Антипы его падчерица Саломея «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним». В награду за танец Ирод пообещал выполнить любую ее просьбу, и она, по наущению своей матери, попросила голову Иоанна Крестителя. «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей».

Древние источники не сообщают нам, как выглядел танец Саломеи, но благодаря прозрениям Оскара Уайльда и Рихарда Штрауса, мы знаем, что то был Танец семи покрывал:

5. Симхат Тора — праздник, когда стар и млад танцуют со свитками Торы, которые специально для этого извлекли из ковчега. Сейчас в некоторых общинах в этих танцах участвуют не только мужчины, но и женщины, хотя традиционалисты, разумеется, возражают против подобного кощунства.

6. В Речи Посполитой любимое развлечение шляхты состояло в том, чтобы, поймав еврея, заставить его плясать маюфис — танец на мотив известного субботнего гимна. Впоследствии еврейские публицисты (например, Жаботинский) презрительно бросали в лицо оппонентам, что те-де «пляшут маюфис», то есть угодничают и лебезят перед неевреями.

7. Сами же восточноевропейские евреи больше всего любили веселый танец фрейлехс, который неизменно танцевали на свадьбах и бар-мицвах. Этот танец можно увидеть практически во всех довоенных фильмах, посвященных жизни местечковых евреев.

8. Принято считать, что галаха запрещает совместные танцы, поэтому на религиозных свадьбах и других торжествах мужчины и женщины танцуют отдельно — по разные стороны ширмы или занавеса. Но на самом деле, галахисты не единодушны в этом вопросе. К примеру, известный итальянский раввин XV века Иегуда Минц разрешал совместные танцы, а во многих итальянских общинах даже устраивали специальные танцевальные вечера, где девушки и юноши знакомились друг с другом. Более того, совместные танцы практиковались не только в Италии. Мы знаем об этом благодаря сохранившимся раввинским проповедям, регулярно (но, похоже, не слишком успешно) требовавшим покончить «с этим развратом».

9. Еще несколько десятилетий назад среди ортодоксов нравы были куда менее строгими. К примеру, знаменитый раввин Йосеф Дов Соловейчик в конце 1940-х годов танцевал со своей женой на свадьбе одного из учеников, а выпускник престижной Мирской йешивы не видел ничего предосудительного в совместных танцах неженатых молодых людей.

10. Среди первых сионистов огромной популярностью пользовался быстрый хороводный танец хора, еврейскую разновидность которого создал в тридцатые годы израильский танцовщик и балетмейстер Барух Агадати (Борис Каушанский). Поначалу хору танцевали в основном кибуцники, но потом она стала неотъемлемым атрибутом свадеб и прочих массовых мероприятий.

11. Были и другие танцы, которые обычно исполнялись на ашкеназских свадьбах: шер или шерель (еврейский вариант кадрили), бройгес-танц («танец-ссора», в котором движения и мимика передают сначала враждебность, а потом примирение партнеров), патч-танц, символизировавший изменение статуса невесты на статус замужней женщины, и т.п. К сожалению, сегодня об этих танцах помнят почти исключительно специалисты.

12. Танец, как известно, действо магическое: им можно создать мир, разрушить мир и уж точно погубить или спасти кого-нибудь, кто этот мир населяет. В литературе есть по меньшей мере один рассказ о том, как еврей, пустившись в пляс, спас несколько человек от смерти:

— Одну минуточку, одну минуточку! — завопил Моисей Наумович пронзительным фальцетом. — Ким Сергеевич! Алексей Андреевич! Ну, погорячились, и будет! Давайте прервемся! Давайте расслабимся! Давайте я вас развлеку немного!
Он сбросил свою шубенку, засунул большие пальцы костлявых рук под мышки и запел, приплясывая:

Скрипучим старческим фальцетом пел он, потомок местечкового балагулы, эту печально-шуточную песенку, дошедшую до него из далеких времен черты оседлости вместе с варварски переиначенными тайнами каббалы и простодушно-хитрой покорностью судьбе. Я слышал ее не впервые, несколько раз он под веселую руку пел ее на семейных праздниках в моем доме, но можно было ручаться, что Ким Волошин не слышал раньше ничего подобного. Приоткрыв рот и выпучив налитый глаз, он слушал и смотрел, как пляшет старик, высоко вскидывая ноги в поношенных брючках и старомодных суконных ботах. И я ощутил, как гибель отдалилась и пропала, оставив только струйки холодного пота, стекавшего по щекам моим…

А. и Б. Стругацкие. Дьявол среди людей

13. Израиль — не самая танцующая страна, но все же здесь есть несколько интересных танцевальных коллективов и даже классический балет, созданный уроженкой Франции Бертой Ямпольской. Правда, больших звезд в этой труппе нет, своего оркестра тоже нет (спектакли идут под фонограмму), исполнителей главных партий приходится выписывать из-за границы, но… мы все равно им гордимся.

14. В Израиле всё так или иначе связано с политикой и религией, и израильские танцоры как-то оказались в эпицентре парламентского скандала. Один из самых известных танцевальных ансамблей страны — «Бат-Шева» должен был участвовать в праздничном концерте в честь 50-летия Израиля. Однако ультраортодоксам, входившим в правящую коалицию, артисты показались недостаточно одетыми. Последовали резкие заявления с обеих сторон, но в результате победили ревнители благочестия, и выступление «Бат-Шевы» было исключено из программы концерта.

15. Одно из самых заметных культурных событий израильского лета — трехдневный фестиваль танца в Кармиэле, который проводится каждое лето с 1988 года. Туда приезжают танцевальные и балетные коллективы со всего мира, но главная особенность этого фестиваля в том, что здесь танцуют не только профессионалы, но и зрители. С утра до вечера на улицах и теннисных кортах, в парках и на площадях звучит музыка, под которую публика танцует все, что умеет и не умеет, от вальса до хастла. Так что обиженным не уходит никто.

From Wikipedia, the free encyclopedia

Jewish dance is dance associated with Jews and Judaism. Dance has long been used by Jews as a medium for the expression of joy and other communal emotions. Dancing is a favorite pastime and plays a role in religious observance.^[1]

Dances associated with Ashkenazi and Sephardi traditions, especially Jewish wedding dances, are an integral part of Jewish life around the world. Folk dances associated with Zionism and the formation of the State of Israel became popular in the 1950s.^[2]

Jewish vernacular dance[edit]

Among Ashkenazi Jews dancing to klezmer music was an integral part of weddings in shtetls. Jewish dance was influenced by local non-Jewish dance traditions, but there were clear differences, mainly in hand and arm motions, with more intricate legwork by the younger men.^[3] The religious community frowned on mixed dancing, dictating separate circles for men and women.

Hasidic dance[edit]

In Hasidic Judaism, dance is a tool for expressing joy and is believed to purify the soul, promote spiritual elation and unify the community. It also thought to stimulate joy and therefore to have a therapeutic effect.^[4]

Horah[edit]

The Horah is a Jewish circle dance typically danced to the music of Hava Nagila. It is traditionally danced at Jewish weddings and other joyous occasions in the Jewish community.^[5] The popularity of Hora in Israel is attributed by some to the Romanian Jewish dancer Baruch Agadati. In 1924, he choreographed a show performed by the workers’ theater «Ohel», which toured the pioneer settlements of the Jezreel Valley. «Hora Agadati,» as the dance was known, became a success there. The dance was influenced by the Romanian one and some features of Russian dances. Over the time the dance evolved, and in mid-1940s its creator said that now it had become a real folk dance.^[6][7]

Tza’ad Temani[edit]

The Tza’ad Temani is a form of dancing based on hopping in place.^[8] Tza’ad Temani is typical of this dance form. The Tza’ad Temani is frequently incorporated in public dancing at Jewish weddings and celebrations. The Inbal Dance Theater specializes in Temani dancing in Israel.^[9]

Jews in concert dance in the world[edit]

Ballet[edit]

In Russia and France, the Ballets Russes was «primarily a Jewish creation,» according to Paul Johnson.^[10] In the United States, Jewish choreographers and dancers have been leading figures in the dance world, among them Jerome Robbins, Anna Sokolow, Michael Bennett, Michael Kidd, Ron Field, Arthur Murray, Helen Tamiris and Pearl Lang. Lincoln Kirstein was one of the founders of the School of American Ballet, The American Ballet and the New York City Ballet.

Modern dance in Israel[edit]

One of the pioneers of modern dance in Israel was Gertrud Kraus, who immigrated to Mandatory Palestine in 1935 and formed a modern dance company affiliated with the Tel Aviv Folk Opera.^[11] In 1950-1951, she founded the Israel Ballet Theatre, and became its artistic director.^[11] Contemporary dance in Israel is influenced by Israeli folk dance and European traditions. Dance companies include the Kibbutz Contemporary Dance Company, Inbal Dance Theater, Bat-Dor Dance Company and Batsheva Dance Company.

See also[edit]

• Culture in Israel
• Jewish music
• Secular Jewish culture
• Secular Jewish music
• Israeli folk dance

References[edit]

Further reading[edit]

• Matti Goldschmidt: The Bible in Israeli Folk Dances, Viersen 2001 (191 pages), ISBN 3-933512-12-3

External links[edit]

• History of Dance in Israel, 1995-2008

From Wikipedia, the free encyclopedia

Jewish dance is dance associated with Jews and Judaism. Dance has long been used by Jews as a medium for the expression of joy and other communal emotions. Dancing is a favorite pastime and plays a role in religious observance.^[1]

Dances associated with Ashkenazi and Sephardi traditions, especially Jewish wedding dances, are an integral part of Jewish life around the world. Folk dances associated with Zionism and the formation of the State of Israel became popular in the 1950s.^[2]

Jewish vernacular dance[edit]

Among Ashkenazi Jews dancing to klezmer music was an integral part of weddings in shtetls. Jewish dance was influenced by local non-Jewish dance traditions, but there were clear differences, mainly in hand and arm motions, with more intricate legwork by the younger men.^[3] The religious community frowned on mixed dancing, dictating separate circles for men and women.

Hasidic dance[edit]

In Hasidic Judaism, dance is a tool for expressing joy and is believed to purify the soul, promote spiritual elation and unify the community. It also thought to stimulate joy and therefore to have a therapeutic effect.^[4]

Horah[edit]

The Horah is a Jewish circle dance typically danced to the music of Hava Nagila. It is traditionally danced at Jewish weddings and other joyous occasions in the Jewish community.^[5] The popularity of Hora in Israel is attributed by some to the Romanian Jewish dancer Baruch Agadati. In 1924, he choreographed a show performed by the workers’ theater «Ohel», which toured the pioneer settlements of the Jezreel Valley. «Hora Agadati,» as the dance was known, became a success there. The dance was influenced by the Romanian one and some features of Russian dances. Over the time the dance evolved, and in mid-1940s its creator said that now it had become a real folk dance.^[6][7]

Tza’ad Temani[edit]

The Tza’ad Temani is a form of dancing based on hopping in place.^[8] Tza’ad Temani is typical of this dance form. The Tza’ad Temani is frequently incorporated in public dancing at Jewish weddings and celebrations. The Inbal Dance Theater specializes in Temani dancing in Israel.^[9]

Jews in concert dance in the world[edit]

Ballet[edit]

In Russia and France, the Ballets Russes was «primarily a Jewish creation,» according to Paul Johnson.^[10] In the United States, Jewish choreographers and dancers have been leading figures in the dance world, among them Jerome Robbins, Anna Sokolow, Michael Bennett, Michael Kidd, Ron Field, Arthur Murray, Helen Tamiris and Pearl Lang. Lincoln Kirstein was one of the founders of the School of American Ballet, The American Ballet and the New York City Ballet.

Modern dance in Israel[edit]

One of the pioneers of modern dance in Israel was Gertrud Kraus, who immigrated to Mandatory Palestine in 1935 and formed a modern dance company affiliated with the Tel Aviv Folk Opera.^[11] In 1950-1951, she founded the Israel Ballet Theatre, and became its artistic director.^[11] Contemporary dance in Israel is influenced by Israeli folk dance and European traditions. Dance companies include the Kibbutz Contemporary Dance Company, Inbal Dance Theater, Bat-Dor Dance Company and Batsheva Dance Company.

See also[edit]

• Culture in Israel
• Jewish music
• Secular Jewish culture
• Secular Jewish music
• Israeli folk dance

References[edit]

Further reading[edit]

• Matti Goldschmidt: The Bible in Israeli Folk Dances, Viersen 2001 (191 pages), ISBN 3-933512-12-3

External links[edit]

• History of Dance in Israel, 1995-2008

Публикуется с любезного разрешения автора

ШУЛАМИТ ШАЛИТ

Этот танец, «Хора», прижился мгновенно. Задорный, стремительный, он отвечал самому духу времени, он открывал в репатриантах 20-30-х годов ХХ века такую жизненную силу, о которой они сами не подозревали. Еврейские праздники – свадьба, бар-мицва, фестиваль народного танца, любое большое торжество – немыслимы без этих зажигательных звуков, они стали частью радости народа, строившего, построившего и живущего в своём государстве уже более 60 лет.

Почему хора? Откуда это слово? Хорос – отсюда, наверное, и хор и хоровод – слово греческое, но танец хора или hora (так произносится и на иврите) происхождение имеет валахское, встречается в румынской и балканской народных традициях. Сказать, что наша израильская хора зародилась в Одессе, будет весёлым преувеличением, но факт остаётся фактом: о создании еврейского национального танца родившийся в Бессарабии, но живший и учившийся в Одессе Барух Каушанский, будущий автор первой хоры легендарный Барух Агадáти задумался ещё на берегу Чёрного моря, а ступив на берег моря Средиземного, то есть, прибыв в Эрец Исраэль, стал воплощать свою идею в жизнь.

Новое время требовало новой поступи, а в танце, фигурально выражаясь, новая поступь требовала от халуцим новых «па». Так считал Агадати. Менаше Раввина, его современник, замечательный музыкант и один из «организаторов» всей музыкальной жизни тех лет: «Самой тяжёлой проблемой в нашем национальном возрождении является проблема создания ивритского, то есть израильского искусства. Среди работающих на этом поприще важное место занимает Агадати. Он из тех, кто не остался за границей, хотя его звали, чтобы возделывать чужие поля, а приехал в страну Израиля работать для неё. Он посвятил себя развитию национального танца – а-рикуд-а-иври – ещё там, в России. Он наблюдал, как танцуют евреи в разных местах, верующие и неверующие, и искал своих решений…».

А вот слова писателя Ашера Бараша: «На долю Агадати, и это надо признать, выпал самый трудный участок строительства Дома национального искусства в Эрец Исраэль. У поэзии есть традиция – какой бы дикой, разномастной и размытой она порой ни казалась, но всё-таки она существует, у музыки путь адаптации проторен прямиком из Европы без родильных схваток и творческих мук».

И тут он полностью соглашался с Агадати: нет оригинального, национального — ни народного, ни художественного еврейского танца. Мы заимствовали у других, впрочем, все заимствуют друг у друга, главное – что с этим происходит потом, остаются ли застывшими форма и содержание или развиваются. Агадати заметил несколько любопытных вещей – во-первых, еврей в танце использует особые характерные жесты, а антисемиты их пародируют, как будто подтверждая их исконность; во-вторых, те же танцы еврей иногда исполняет медленнее, чем этого требует оригинальный ритм. Порой танцор просто замирает, останавливается – это нулевое движение, так называемый статичный танец, встречающийся на Дальнем Востоке. Вспомним песню на идиш о том, как очень старая женщина танцует на свадьбе: зэт, зэт, ви зи гейт, ви зи тупэт, ви зи штейт (взгляните, как она ступает, приседает, как стоит)… Как она стоит! Вот это свойство – замедление темпа и движения — легло в основу хореографии двух его танцев – «Утренняя молитва» и «Вакханалия иврит». Стремление же создать динамичный танец привело его к новым поискам – и не только на сцене, но и в самой жизни…

У Агадати часто спрашивали, как зарождаются идеи его танцев, и он приводил в пример танец «Рабби Меир»: «Мысленно рабби снова видел себя в Одессе. Представьте: исход Субботы. Еврей возвращается из синагоги. Он чувствует приближение завтрашнего дня – заурядного и постного. Царица Суббота удаляется от него, и ему тяжко это расставание. Но вдруг он вспоминает, что хасиду заказано сожалеть и тосковать, всё надо принимать с радостью и благодарностью».

Вот эти мысли и эту психологию поступков он должен был передать, воплотить в танце – от замедленных, растянутых движений, через меняющуюся мимику — к танцу вдохновенному, динамичному. И он разбрасывал концы сюртука–капоты и, пускаясь в стремительный пляс, одновременно как-то остужал ритм, сдерживая себя, и движения получались не резкие, а плавные.

На этой основе он построил и хореографию танцев, близких к миру религиозному – «Симхат мицва» («Радость благодеяния») и «Тфилат шахарит» («Утренняя молитва»). Менаше Раввина скажет, что «шаг Апполона» у него превалирует над «шагом Диониса», то есть эстетика выше эмоций. Ни единого движения всуе, всё подчинено замыслу и выверено с геометрической точностью. Таковы же его танцы о возрождении земли Израиля, следующий этап жизни и творчества – о халуцианской жизни наших предшественников – репатриантов начала ХХ века. Это и танец «Ора Глилит» – о пробуждении Галилеи, и «Ехи таймани рокед» («Да будет или да здравствует танцующий йеменит»).

И так, через художественный танец, он пришёл к хоре – танцу всенародному, массовому, танцу еврейского Возрождения.

14 Мая 1948 г. Вашингтон. США.
Молодые члены сионистской организации «ХаБоним»
танцуют хору в честь создания Государства Израиль.
(Исторический архив еврейской общины Вашингтона, округ Колумбия)

Что тут танцевали до него? Выходцы из Румынии – свою хору, польские евреи – краковяк, русские – казачок, и все «европейцы» вместе — разнообразные польки. Но были ещё бухарские евреи, и курдские, и йеменские и были восточно-европейские хасиды… Не забудем, что те, кто стоял у истоков молодой израильской культуры — поэты, писатели, художники, музыканты, чутко всматривались в местный колорит, вслушивались в звуки и ритмы арабской, друзской, черкесской речи и песни. И танцевального фольклора, когда уж речь об этом.

Где, как и когда хореографический рисунок Агадати ожил в хороводе ног, рук и плеч? Вот как это было. Шёл 1924-й год. Агадати собрал в своём дощатом тель-авивском доме-сарае, что стоял прямо на песчаной дюне, рядом с морем, всю молодую поросль весёлого и рискового театра «Охель», выстроил ребят хороводом, велел вытянуть руки и положить их на плечи соседей – партнёров и, напевая что-то необыкновенно простое и весёлое, сегодня это можно изобразить в мультике, стал переносить рисунок на движения своего тела…

Он плясал на цыпочках, чуть-чуть изгибая тело, он снимал свои руки с плеч подразумевающихся соседей, выбрасывал их одновремённо вверх, вправо, влево, ноги беззвучно и стремительно выделывали несложные и изящные «па», то взлетали над полом, то вес тела переходил с пятки на носок, то с прискоком – в обратном направлении. Юные танцоры были увлечены лёгкостью, яркостью нового танца, хотелось повторить в себе гибкость и уверенность хореографа и исполнителя.

Так родился израильский танец «Хора». Мне удалось найти сборник «Сидрат рикудей Эрец Исраэль», изданный в далеком 1946 году, где его редактор Гурит Кедман, начинавшая когда-то танцевать в группе Агадати, писала о том, с какой истовостью они отрабатывали каждый шаг и каждое движение.

«Вот мы медленно сходимся, рука к руке, плечо к плечу – возникает круговая цепочка, она смыкается. Общий ритм объединяет и движения ног, и вот это уже не отдельные танцоры, а единое целое – танцующая единица. И автор этого коллективного танца, смешавшего в одном порыве элементы и деревенского румынского танца, и русского балета, и отголоски молдавской мелодии, был почти счастлив. Не обошлось без курьёза. Мелодия, которую напевал Агадати, была вполне случайная, он не помнил, как она навязла на его зубах, ему важен был ритм – 6/8 и только. И каково же было его удивление, перешедшее в полную растерянность, когда его приятель, композитор Александр Боскович, с изменившимся в ужасе лицом сказал ему, что это румынская антисемитская студенческая песня!.. И он тут же написал другую, новую мелодию, сохранив нужный автору ритм и размер, и такой дошла до нас первая израильская хора – «Хора Агадати», а участники театральной группы «Охель» разнесли её по всему ишуву – и в Эмек Израэль, и в Галилею, и в Негев».

Танец Хора во временном лагере движения Эйн Шофет, 1934-1937.
(фото из архива кибуца Эйн Шофет)

О месте хоры в жизни строителей этой страны написано не одно исследование. В отличие от других танцев, тоже ставших популярными, казалось, что её никто никогда не придумывал, она была всегда. В ней всё было естественным, настоящим: хоровод объединял души и думы, руки на плечах товарища и его на твоих давали ощущение братства, стойкости, близости и прочной связи с этой землёй…

Писатель Элиэзер Смоли в книге «Они были первыми» приводит рассказ о празднике в семье начинающих неопытных земледельцев, руки которых всегда натружены, а заботами и трудностями полнятся сутки. Сегодня они уже не те 18-20-летние парни и девушки, весело начинавшие жизнь на пустом месте… Сегодня они обременены семьёй, они – фермеры, всегда озабоченные, вынужденные думать о детях. Но вот к ним приходят гости. Мужчины засучили рукава и приготовились к пиршеству. Принесли два кувшина с вином и наполнили чашки и стаканы. Пили за здоровье жителей новой фермы, желали им успеха. Эти рано состарившиеся люди с натруженными руками и широкими лбами на время забыли свои заботы и трудности. Они вспомнили беззаботные дни, когда двадцать лет тому назад они работали батраками на фермах Галилеи. Тогда они были молоды, а их девушки – нежны и ласковы, и в них ещё было очарование далёкого отцовского дома… Все они тогда были вольными птицами – днём работали, а вечером танцевали до упаду.

Танец хора по случаю основания киббуца «Шамир», дек. 1944 г. (фото с сайта «Рокдим»)

Сердца от вина раскрылись, как цветы, глаза заблестели, сплелись руки, оживились ноги и началась хора – дружная, сильная галилейская хора, полная страсти и задора. Так плясать хору могли лишь рабочие Галилеи двадцать лет назад.

Сторожит кто Галилею?
Сторожим мы Галилею.
Кто построит Галилею?
Мы построим Галилею…

Руки распахнуты, головы запрокинулись, дыхание стало громким, песня прекратилась, и слышен лишь ритмичный топот ног: бушует запоздалая юность, сильно бьются полные жизни сердца.

Они не философствовали, не говорили, вот я – частица великой цепи, которая творит на старой земле новую жизнь, но прошлое становилось не только общим, но и личным воспоминанием, а судьба еврейского народа виделась как личная задача. И в чём-то этот танец означал включение себя в эту великую цепь.

Когда танец приживается, он становится символом самовыражения общества, даже если оно это не сразу осознаёт. Почему одни танцы вдруг умирают, другие возникают и распространяются как эпидемия? Меняется общество, и его стихийное самовыражение не может оставаться прежним.

Все, кто пришли после Агадати – и композиторы, и хореографы – старались сочетать древние элементы ближневосточного фольклора с восточноевропейскими движениями. У некоторых это получалось очень естественно и талантливо. Они были творческие люди, хотели, как скажет композитор Марк Лаври, «воспевать страну Израиля – юную, строящуюся, но также и древнюю, библейскую – столь далёкую и столь близкую».

Марк, кстати, был наш земляк, из России, учился в Петербурге, у Глазунова, и в Риге, и в Лейпциге. Стал композитором и дирижёром, писал серьёзнейшую музыку – оперы, симфонии, но отдал дань и израильской хоре, внеся в неё новые оригинальные элементы… Для меня он стал настоящим открытием. Услыхав голос незнакомой девушки, юной Ханы Ахарони, которую младенцем привезли из Йемена, он решил написать для нее песню… Казалось бы, что ещё можно придумать в танце, ритм которого задан несколько десятилетий тому назад? Но Марк Лаври, европеец, бывший рижанин, нашёл такую оригинальную форму, что его хору можно было с успехом исполнять на сцене самого миланского театра «Ла-Скала», так отрывался от земли и на такие выси взлетал своей колоратурой голос Ханы Ахарони. Кстати, позднее, когда она пела на идиш «Ойфн вэг штэйт а бойм», никто не верил, что она не землячка Марка Лаври…

Выходца из России, Украины, Румынии обычная звонкая плясовая хора мелодией не могла удивить, да и шаг её удавалось освоить без труда, и всё-таки это был новый танец, его фигуры, его такт, его живая цепочка молодых людей означала начало нового типа не только танца, но и самого человека, раскованного, нового – хозяина страны, ее строителя и воина.

Вот рассказ Цви Арада (Гирша-Гриши Рудника), поэта, писателя, приехавшего в Эрец Исраэль из Вильны (Вильнюса) в 30-годы прошлого века. Спустя 60 лет он вспоминает о роли хоры в его жизни и судьбе… Он был молод и стоял на перепутье – часть молодёжи объединялась вокруг языка идиш, это были культурные ребята, они любили свой народ, его язык, литературу. И Цви хорошо знал идиш, но влюблён был в иврит и мечтал о стране, текущей молоком и мёдом. Однажды ему попалась в руки брошюрка Мартина Бубера «Обновление еврейства», издание 1919 года.

«Происхождение, — читал он, — есть не просто связь с прошлым… мы, евреи, должны помнить: не только характер отцов, но также их судьба, всё: муки, унижения, позор, всё это сыграло свою роль в образовании нашего существа и наших свойств. Мы должны это также ощущать и знать, что в нас живёт порода пророков, певцов и царей Иудеи…».

Эти слова как будто позвали его в другие широты, в другие края… Но литературы о поселенческом строительстве на Земле пророков еще не было. И в этот период навестить родных приехал в Литву гость, халуц из далёкой Палестины. Собрав молодых еврейских парней и девушек, он рассказал им о группе «Кинерет», о том, как они работают и как, после 14-часового изнурительного труда, едва умывшись и сменив рубаху, танцуют хору у костра… Звали его Мотке. Потомков его рода с фамилией Хадаш до сего дня можно встретить в кибуце «Квуцат Кинерет»… Кем был сам Мотке Хадаш? Пастухом у бедуинов, за овечьей отарой следил. Этот человек и стал для Цви воплощением идеи Мартина Бубера: «Я хочу свою будущность, хочу новую, цельную жизнь для себя, для народа во мне, для себя в народе».

Хора в кибуце «Далия»

В своей автобиографии (она нигде не публиковалась, перевожу с рукописи) Цви пишет:

«Мотке всего лишь обучил нас хоре, но мы с удивлением обнаружили, что можно танцевать и — молчать, не болтать, не петь. Мы танцевали иногда по три часа подряд, и с такой же истовостью, как танцуют хасиды. Было в этом танце нечто удивительное, как медитация (написано, напомним, в 90-е годы). Человек как будто тонет в собственной душе, сосредоточен, силён, смел… Во мне рождался новый человек. Ну, конечно, не сразу. Но если и была какая-то путаница, то она была в голове. Ноги же радовали сообразительностью. Шаг становился всё легче, прыжок точнее, тело воздушнее. И у тебя, и у соседки, и у партнёра напротив. И казалось, постепенно и в голове проясняется – есть только один путь, этот танец звал туда, этот танец оттуда – в нём билась сама жизнь, сок, суть истинной жизни. Этот танец говорил нам о сионизме больше, чем звонкие лозунги и длинные лекции… Начать все сначала – в этом была такая притягательная сила…».

Первый большой слёт или фестиваль, как это называется сегодня, народного танца состоялся в кибуце «Далия» в 1944 году. Традиция национального еврейского танца развивалась. Как только было объявлено о создании государства Израиль, на всех площадях всех городов возникли счастливые хороводы — и стар и млад танцевал хору – кадры 50-летней давности волнуют нас до слёз и сегодня.

Хора отразила чаяния и мечты тех, кто её создавал и исполнял, она объединяла, она учила: вместе мы – сила, и в этом её историческое значение.

Красочные фестивали в городе Кармиэле известны далеко за границами Израиля. Хору танцуют и греки, и японцы. «С хорой в нашу жизнь, — так сказал мне Цви, — входил новый дух».

Когда вы сами выйдете в круг, или будете наблюдать других танцующих, или просто слушать звуки хоры, горячая волна радости зальёт ваше сердце… А если оно не наполнится радостью, то вот вам совет Цви Арада: и вам пора начинать всё сначала…

А для начала хорошо бы научиться танцевать хору…

© Шуламит Шалит

Секреты еврейского танцпола: как сплясать хору?

Хора — это танец-хоровод, без которого не обходятся традиционные еврейские свадьбы и бар-мицвы. Вместе с организатором церемоний Эзрой Букманом разбираемся, как зажечь на танцполе и заставить пуститься в пляс даже самых скучных родственников

Известный хореограф Анна Халприн пишет: «Когда довольно много людей движется вместе в едином ритме с общей целью, то удивительная сила и быстрый темп танца в конце концов берут верх».

Эти круговые танцы, встречающиеся в культурах всего мира, позволяют нам почувствовать себя и частями большого целого: «нами будет двигать общность духа».

Вместо этого большинство хор, на которых бывал Эзра, больше похожи на девятиминутную обязаловку: эдакие «еврейские штучки» перед тем, как зазвучит «настоящая музыка». От этой части никто не ожидает многого, поэтому и уделяют ей меньше внимания. Все просто двигаются на автопилоте, пока неизбежно не выстраивается иерархия: близкие родственники и друзья танцуют в центре, а все остальные безуспешно пытаются обойти их по кругу, пока не сдадутся. После этого они просто встают в сторонке, неловко наблюдая, как свадебный оркестр неправильно выговаривает «л’хаим» в микрофон.

И дело как раз не в том, что люди не хотят участвовать, а в том, что их желание следовать определённым правилам мешает буйному, спонтанному, свободному самовыражению, которое лежит в основе хорошей хоры. 

Вот семь рекомендаций от профессионального организатора церемоний Эзры Букмана, которые помогут сплясать незабываемую хору.

Создайте открытое пространство

Вы когда-нибудь застревали в круге хоры, двигаясь так медленно, что это было больше похоже на дзенскую медитацию под звуки кларнета?

Хора требует движения и динамики, а движение, соответственно, требует пространства.

Большой танцпол — идеальный вариант. Но если у вас его нет, попробуйте сделать внутренний круг небольшим, чтобы вокруг него можно было разместить больше других кругов. 

Организуйте отряд аплодисментов

Всегда находятся гости, которые не хотят танцевать, но при этом хотят чувствовать себя причастными к общему делу. Получается, что в результате этих душевных метаний они занимают драгоценную танцевальную зону вокруг круга. Назначьте им чёткую роль, чтобы они могли почувствовать свой вклад, не танцуя, — превратите их в отряд аплодисментов. Пусть они поддерживают широкий внешний периметр на краю танцпола и хлопают в ладоши. Это будет своего рода «скамейка запасных», как в баскетболе, где вы можете отдохнуть, пока не будете готовы вернуться к танцу.

Назначьте хора-хайперов

Поручите паре ваших самых увлечённых друзей или родственников роль хайперов хоры — иначе говоря, лидеров, которые будут заводить толпу. Их задача — помогать вести круги, поддерживать спадающую энергию и вытаскивать людей (по обоюдному согласию). Их энтузиазм поможет мотивировать людей и сделать хору сильнее, лучше, быстрее, мощнее.

Раз, раз, детка, это транс 

Попросите диджея или приглашённую группу играть дольше обычного. Круговые танцы погружают в транс. Поэтому доведите их до точки кипения: пусть они начнут казаться бредовыми и повторяющимися. Поверьте, на другой стороне — свобода.

Мини-круги

Как не заскучать от всех этих кругов? Для прилива энергии создайте вокруг танцпола мини-круги из двух — шести человек. Пусть они то исчезают, то появляются.

Это будет вполне себе шанс насладиться особыми отношениями между небольшими группами друзей и родственников в большом круговороте.

На свадьбе моего брата было по крайней мере пять одновременных кругов хоры.

Подъём стула — кульминация 

Запомните: не заканчивайте слишком рано. Круги — это прелюдия, нагнетающая всё большее напряжение. Когда пара поднимется в воздух, толпа не выдержит и взорвётся от эйфорической разрядки. Если стулья поставят слишком рано, то нечего будет ждать с нетерпением, и энергия быстро рассеется. Если вы хотите получить несколько кульминаций, сначала поднимите пару, затем родителей, братьев и сестёр в более позднем раунде и, возможно, бабушек, дедушек и маленьких детей в конце, когда всем нужно посмеяться и зарядиться новой энергией.

Глава хоры

Большинство свадебных диджеев и групп видели сотни хор и относятся к ним равнодушно. Они выполняют все действия, следя за тем, чтобы всё закончилось к моменту подачи салата. Вместо этого передайте микрофон (в буквальном смысле) одному человеку из вашей свадебной компании, которого вы выбрали на роль главы хоры. Попросите его подняться на сцену, пригласить людей на танцпол, раздавать комплименты в микрофон и направлять движение, когда это необходимо. 

Бонус: настоящий клезмер

Само собой разумеется, что не свадебная кавер-группа, а настоящий живой клезмер сделает хору гораздо лучше. Главное — продолжать кружиться в танце, а остальное приложится. 

Перевела Соня Назарова

Как известно, танец существует как вид искусства — когда артисты на сцене, а зрители — в зале. Знакомо нам также понятие ритуального танца как выражения религиозного экстаза. Но что сразу приходит в голову, когда мы слышим слово «танцы»? Конечно, танцы для развлечения, дискотека… А «еврейские танцы» для многих, прежде всего, — это отплясывание под «Хава Нагилу» и «Семь-сорок», хотя, конечно, ими список не исчерпывается. На современных дискотеках их, правда, не встретишь, но, тем не менее, мы помним, что они были.
Что танцевали наши бабушки и дедушки, когда им было хорошо? И почему им это нравилось?

(0)

Еврей, живущий сегодня, может выбирать: ассимилироваться ли ему, заимствовав у соседей обычаи, привычки, мировоззрение, культуру — в том числе танцы, или сохранить свои, унаследованные от предков.
Наши предки вовсе не лили слез по поводу того, что им нельзя многого из того, что можно австрийцам, чехам или русским, они не делали из этого драмы, зная, что у них есть свои ответы на те же вопросы — как житейские, так и культурные, — и руководствовались этими ответами, между прочим, с большим успехом. Для них не было никакой потери в том, что никто из них не танцевал, скажем, вальс, шимми, самбу или ча-ча-ча. Зато веселиться до упаду, от души они умели не хуже, чем самые продвинутые ди-джеи нашей пестрой эпохи.

Фрейлехс

Это самый известный (по фильмам и пластинкам, мюзиклам и балетным постановкам) коллективный танец евреев Восточной Европы, танец еврейского местечка. Еще этот танец называется карагод, рейдл и даже «Семь-сорок».

Танцуют фрейлехс на свадьбах и бар-мицвах. Вы можете встретить его в старых фильмах, там он танцуется обычно на характерный ритм раз-два-три, раз-два-три, раз-два — то есть в тактовом размере 8/8 = 3/8 + 3/8 + 2/8. Любопытно, что этот же ритмический рисунок (без еврейской интонации в мелодии, только движения ног — без рук и головы) потом перешел в модный танец твист, тот самый стильный танец середины и конца ХХ века, который, например, разучивали герои в фильме Леонида Гайдая «Кавказская пленница». По ритму это местечковый фрейлехс, но только по ритму.

Принцип фрейлехса очень прост. Люди становятся в одну линию или в круг, и каждый двигается под музыку. Есть определенный набор движений, своеобразная походка. Круг может двигаться влево или вправо, как бы извиваясь. Некоторые могут выходить на середину круга, если они особенно искусно танцуют. Чем больше народу участвует, тем лучше.

Иголочка

(0)

«Иголочка» — одна из разновидностей фрейлехса. Основное отличие этого танца в том, что танцующие двигаются по комнате цепочкой, «разматываясь», как катушка. Ведущий направляет людей, выстроившихся в одну линию влево, потом поворачивается вправо, но не проходит сквозь живое кольцо, образованное другими танцующими, а обходит их слева, и они кладут правую руку ему на плечо. Иногда несколько пар образуют ручеек, а другие проходят под их поднятыми руками (стоящие в «ручейке» могут пританцовывать в такт музыке); когда они выходят из «ручейка», женщина становится впереди мужчины, и несколько пар выстраиваются таким образом. Теперь начинается движение по комнате «змейкой», затем женщины становятся справа от мужчин, и можно начать движение по кругу. Также можно двигаться, образовав два круга, при этом пары быстро перемещаются по комнате и проходят в непосредственной близости друг от друга.

Мицва

(0)

На протяжении веков в различных еврейских общинах сохранялся унаследованный с древности танец-заповедь для увеселения жениха и невесты. Раввин Симха Бен Шмуэль из Витри (Франция, 11 в.) описывает такой танец как Б-гоугодное дело: «Собираются к дневной молитве Минха, если это суббота. И после чтения Торы, и после того, как некоторые помолятся перед женихом и совершат там дневную и вечернюю молитву Маарив, закончат они молитвенный устав и приведут жениха и невесту, и усадят их на возвышение, один напротив другого, и устроят пляски вокруг них, радуя их танцами, старики и юноши совместно». В венецианской книге обычаев (1590 г.) «мицва» описана как групповой танец, который мужчины танцуют с женихом, а женщины — с невестой.

(0)

Иногда его танцуют с невестой и женихом, а иногда — только с невестой. Чтобы не прикасаться друг к другу, обычно использовали платок или поясок от платья невесты. При этом очень важно, чтобы невеста не поднимала глаз, то есть не встречалась взглядом с мужчинами, с которыми она танцует. Также этот танец мог танцевать раввин со своими учениками.

Иногда люди, танцующие с невестой, меняются, чтобы остальные не скучали, и не было повода спорить, кому танцевать с ней. Иногда могут танцевать все вместе, но в этом случае следует знать особый шаг, чтобы во время танца меняться партнерами одновременно. Во время этого танца пары становятся в круг, причем мужчины стоят к центру круга спиной, а женщины — лицом к мужчинам. Платок держат в правой руке, на уровне лица. Как женщины, так и мужчины двигаются одинаково.

Типичный музыкальный размер для этого танца — 4/4 или 2/4.

Замечательный исследователь еврейской музыкальной культуры — Береговский, считает, что именно из этого танца впоследствии произошел полонез.

Бройгес танц
танец-ссора

Это старинный танец, в котором движения и мимика передают переход настроений от враждебности к примирению партнеров — своеобразная пантомима, допускающая импровизацию. Его танцуют в паре — мать невесты и жених. Мать показывает, что не желает отдавать дочь, но потом уступает настойчивости жениха. Принято считать, что бройгес танц исполняют только на свадьбах, но в некоторых исследованиях упоминается, что его также танцевали и на других праздниках. В книге «Клезмерская музыка: венчание неба и земли» подробно описано, какие инструменты использовались в качестве сопровождения к этому танцу.
Другое описание бройгес танц можно найти в книге «Из разрушенного сада» Дженка Кугельмаса. Там описывается разновидность этого танца, когда мать жениха думает, что сын ее женится на девушке, не равной ему по социальному положению. В этом случае в танце участвуют две женщины — мать жениха и бабушка невесты. После «спора» они примиряются — либо «понарошку договариваются», — и мать жениха соглашается с его выбором и убеждается в благочестии невесты; теперь они родственники и в знак примирения целуют друг друга. Сразу после завершения танца на невесту надевают фату.

Шер
или шерель — танец-«ножницы» («ножнички», на идиш)

Этот танец — еврейская интерпретация кадрили, которую танцевали в XVIII веке в Европе. Изначально это был танец гильдии портных, и в нем символически изображался процесс шитья. На еврейской свадьбе шер символизировал обычай стричь волосы невесте накануне свадьбы. В древности шер танцевали женщины, потому что женщинам и мужчинам обычно не разрешалось танцевать вместе. Молдавская версия этого танца называется «срейер». В Европе его часто танцевали на площадях.

Есть много вариантов этого танца в зависимости от того, в какой общине он возник. В большинстве версий танцуют друг с другом поочередно, то есть меняются партнерами, а затем вновь возвращаются к прежним. Фигуры танца периодически повторяются.

Джошуа Горовиц пишет, что две музыкальные версии танца шер стали каноническими после того, как они были официально записаны в 1978 году: филадельфийский и русский шер. Тем не менее, в некоторых еврейских общинах шер танцуют под другую музыку, с другим размером и другой продолжительностью.

Чтобы танцевать шер, требуется большое пространство и четыре пары. Они образуют квадрат и во время пляски меняются местами, как бы «отрезая» друг друга. Женщины справа от мужчин, причем все становятся лицом к центру площадки, но не в круг. Сначала берутся за руки и двигаются по кругу влево, потом вправо, и вновь занимают исходную позицию. Первая и третья пары подходят друг к другу и потом снова отдаляются; то же делают вторая и четвертая пары. Теперь, когда все поменялись местами, можно вернуться на исходную позицию.

Во время этого танца часто меняются партнерами. Делается это следующим образом: двое мужчин выходят вперед, поворачиваются друг к другу правыми плечами, затем левыми, и каждый встречается с женщиной. Таким образом, движение мужчин напоминает портновские ножницы. Затем снова продолжается парное движение. Иногда допускалось, чтобы женщины находились слева от мужчин. Учитывая расположение танцующих, таким образом можно было избежать прикосновения рук, если они не были женаты. Вообще, когда танцуют этот танец, обычно держатся за руки, но в общинах, где строго соблюдают традиции, часто следуют упомянутому варианту танца. Следует сказать, что от этого он не становится менее зрелищным или зажигательным. Что же касается обмена партнерами, то в этом случае мужчины танцуют с мужчинами, а женщины — с женщинами. После этого мужчины возвращаются к своим парам. Вообще, во избежание разногласий шер лучше всего танцевать женатым парам.

Койлич

Этот танец обычно исполняли после брачной церемонии. Вперед выходила одна женщина и танцевала перед новобрачными. В руках она держала халу и соль как пожелание счастья и процветания. Из всех еврейских танцев койлич более всего допускает импровизацию. В некоторых версиях этого танца во время шествия несколько женщин сопровождают невесту и ее мать, держа в руках халы. Также свадебную процессию могут сопровождать родственники с халами в руках.

Патч танц

Этот танец символизировал то, что теперь невеста становится замужней женщиной и начинает новую жизнь. В танце может участвовать кто угодно — женатые и холостые, женщины и дети. Он создает атмосферу всеобщего веселья. По некоторым источникам, патч танц придумал раввин Зуши из Аниполи, причем он утверждал, что музыкального сопровождения не требуется вовсе и достаточно лишь ритмичного хлопанья в ладоши.

Мазл Тов

Ривкинд, один из исследователей еврейской танцевальной традиции, считает, что этот танец всегда танцевали только женщины. Невеста могла выбрать, с которой из них она будет танцевать.

Булгар

Любой, кто знает традиционные балканские танцы, знаком и с этим. На Балканах в различных еврейских общинах он имеет различные названия. Например, в Румынии этот танец называется «сарба». Булгар наиболее распространен в современных американских еврейских общинах, хотя там традиционные танцы подвергаются значительной переработке.

Как танцевать булгар? Становятся в круг плечом к плечу. Темп музыки любой — от медленного до быстрого. Правая нога отставляется, левой делается перехлест, затем наоборот — левой ногой делается шаг в сторону, а правой — перехлест. Можно выбрать ведущего, и тогда он будет определять направление движения. Можно также варьировать размер шагов, сочетать шаги с небольшими прыжками и т.д.

(0)

Шток
(танец-игра)

Ведущий ходит по комнате с палкой в руке, а все остальные — по кругу. Палка — это и есть «шток» на идиш. Когда ведущий роняет палку на пол, нужно успеть сесть на стул (одному должно не хватить места). Тот, кто оказался менее проворным, становится ведущим.

Хора

Этот танец происходит от румынской хоры. Отличие еврейской хоры от молдавской (румынской) в том, что еврейская хора не имеет серединных кадансов и доминанта берется только в заключительном кадансе. Хора подразделяется на два типа: медленный танец с трехдольной метрикой и сравнительно быстрый с четной метрикой. Ритм всех хор базируется на синкопах. Основной мелодический источник хоры — хасидский напев (нигун), впоследствии обогащенный другими тематическими элементами.

Изначально хора представляла собой женский танец. Сегодня хору танцуют и мужчины, правда, по-прежнему отдельно от женщин. В медленной хоре движения более плавные. Люди встают в круг или в одну линию, берутся за руки. Шаги вправо больше, чем шаги влево. По направлению к центру движения нет. С каждым шагом руки постепенно поднимаются вверх, при этом движение ног происходит то вправо, то влево, а корпус всегда поворачивается в противоположную сторону.

На протяжении десятилетий хора считалась символом новой жизни, строящейся в Израиле: в замкнутом круге положение всех участников одинаково, простота движений делает танец доступным для всех, сплетенные руки символизируют новые общие идеалы. Была даже сделана попытка ивритизировать название танца, сменив его на «ора». Сегодня хора остается основным израильским танцем: израильтяне самых разных возрастов танцуют ее на улицах в День независимости и на семейных торжествах.

Дебка

Первые еврейские поселенцы Израиля пытались найти современные формы для древних сельскохозяйственных праздников. В поисках местного колорита они обратились к танцевальному фольклору арабов и бедуинов. Так появился мужской групповой танец «дебка». Цепочка танцоров движется по кругу, четко отбивая ритм каблуками. Ведущий группу танцор обычно держит в руке посох, платок или другой предмет. Эмоциональное содержание танца — сила и уверенность в себе.

А есть еще бобес танц — танец бабушек на свадьбе, мехотоним танц, исполнявшийся родственниками жениха и невесты; безем танц, который жених танцевал с метлой, изображавшей «выметание» сына из родительского дома; флаш танц — танец с бутылкой на голове, танцы с зажженными факелами или свечами… И невероятно красивые танцы в сефардском стиле «ладино», и йеменские танцы с их ярко выраженным восточным колоритом и мелкими шажочками, как будто ступаешь по раскаленному солнцем песку…

Обычно танцы сопровождаются песнями, текстами которых в большинстве случаев служат отрывки из Торы и других священных книг; это молитвы, обращенные к Всевышнему. И каждый раз, когда танцоры с мольбой вздымают руки к небу, возникает чувство, будто душа взлетает над землей и
устремляется к Б-гу.

В каждом танце — своя особенная прелесть, но объединяет их одно: в разных странах мира их танцуют евреи. Больше двух тысяч лет жили они в галуте, но не растеряли свою национальную культуру. Соединившись с танцевальными традициями других народов, она лишь обогатилась, не потеряв присущего ей колорита.