Зимние праздники на руси рождество

От Спиридона-солноворота до самого рождественского сочельника (24-го декабря) готовится не только посельская-попольная, но и погородная Русь ко встрече великого праздника. Канун Рождества Христова должен застать православный люд уже вполне готовым к восприятию благостной вести о рождении Спаса-Христа, несущего на темную землю светлое благоволение. Твердо памятует простой русский человек притчу, гласящую о том, что не след приходить на пир в печальной одежде. Потому-то и спешит он, потому-то и старается всеми силами сбросить со своих плеч черную тяготу потовых забот и, запасшись всем, что Бог даст к празднику, ждет — с благоговейной тишиною в душе — появления на небе первой звезды вечерней, веруя, что это загорается та самая звезда, которая около двух тысячелетий тому назад возвестила волхвам о рождении Сына Божия в Вифлееме Иудейском. Целый день постятся — не принимают никакой пищи в рождественский сочельник («до звезды») благочестивые люди, памятующие о преданиях отцов и дедов, чтобы, по завещанному теми уставу-обычаю, встретить грядущего в мире Спасителя мира.

Наступает вечер; тьма ложится наземь, покрывает своими тяжкими тенями белые-пушистые снега. И вот, вспыхивает на востоке ярким трепетным светом вифлеемская звезда… На нее устремлены взоры всей православной Руси, всех единоверных русскому пахарю народов, как близких ему по крови, так и далеких. «Христос рождается!» — раздается радостное песнопение по всем храмам Божиим, и плывет вместе со звоном колокольным от многолюдных городов и сел через долы и горы, по полям и дорогам, по всему неоглядному простору светлорусскому.

Вечером, в канун Рождества Христова, неизменно придерживающиеся старых благочестивых обычаев русские люди не нарушают поста: по уставу церковному разрешается вкушать в это время только «сочиво» (взвар рисовый или ячменный — с медом, или ягодный и плодовой) с хлебом пшеничным, «оладьи» медовые да постные пироги. Розговенье — утром, после ранней обедни; а до утра все еще стоят на Руси Филипповки, идущие с 15-го ноября вплоть до веселых-радостных Святок. А живут Святки от Рождества до Крещенья (с 25-го декабря по 6-е января). «Пост — поста, праздник — празднуй!» — говорят в народе, подобно тому, как говорят и «делу — время, потехе — час!» От Филипповок — рукой подать до Святок: «Сочельник — к Святкам с Филипповок мост!», «По сочельникову мосту идет Коляда из Новагорода!» — повторяет сельщина-деревенщина, вспоминая об этом времени, и добавляет: «Уродилась Коляда накануне Рождества, на Коляду прибыло дню на куриную ступню»… и т. д.

«Коляда» («коледа») — загадочное слово, неоднократно ставившее в тупик исследователей нашего народного быта и приводившее их к самым противоречивым заключениям. Не только бытописатели, но и сам народ приурочивает к этому слову различные понятия. Так, на севере называют колядою рождественский сочельник, колядованием — обряд хождения по домам на Рождество с поздравлениями и песнями, со звездою.

В Новгородской губернии за коляду слывут подарки, получаемые при этом хождении. В южных и юго-западных полосах зовут этим именем самый праздник Рождества и даже все Святки. «Колядовать» на белорусском наречии означает «Христа славить». Если же этим словом обмолвится смоленский мужик, то оно имеет в его устах иное значение — побираться, просить милостыню, — утрачивая таким образом даже свой настоящий смысл. В старину «колядовали» накануне Рождества по всей Руси. Теперь же этот обычай сохранился во всей полноте только в Малороссии да среди белорусов. Он состоит в том, что деревенская молодежь, парни и девушки, отстояв всенощную или заутреню, идут веселой гурьбою по подоконью, останавливаясь особенно долго там, где горит огонь. Тороватые хозяева оделяют колядующих «кольцами» колбасы, оладьями, орехами или деньгами.

В Киевской и Волынской губерниях половина собранных денег еще недавно отдавалась на церковь; в других же местах всегда все деньги шли на устраиваемую на Святках пирушку. Песни-«колядки», которыми величают новорожденного Христа в Малороссии, отличаются большим разнообразием и зачастую свидетельствуют о глубокой древности своего происхождения. В одной их них, например, поется о том, как «Божья Мата в полозе лежит, Сынойка родить; Сына вродила, в море скупала…» Другая гласит совсем об ином:

      «На сивом море 
      Карабел на воды, 
      В том кораблейку 
      Трое воротцы; 
      В перших воротейках 
      Месячок светитчи, 
      В других воротейках 
      Солнечько сходит, 
      В третьих воротейках 
      Сам Господь ходит, — 
      Ключи примая, 
      Рай вотмикая…»

В тех из чисто великорусских губерний, где сохранился обычай колядования, он стал исключительным достоянием деревенской детворы, с увлечением выполняющей его за старших. И теперь еще можно видеть в ночь перед Рождеством кое-где толпы ребят, один из которых несет на палке зажженный фонарь в виде звезды, а все другие бегут за ним на каждый двор, куда только их пускают хозяева.

      «Коляда, коляда! 
      Пришла коляда 
      Накануне Рождества; 
      Мы ходили, мы искали 
      Коляду святую 
      По всем дворам, 
      По проулочкам. 
      Нашли коляду 
      У Петрова двора; 
      Петров-то двор — железной тын, 
      Середи двора три терема стоят: 
      Во первом терему — светел месяц, 
      В другом терему — красно солнце, 
      А в третьем терему — часты звезды…»

«Колядка» продолжается прославлением хозяина, которому придается прозвище «светел месяц», хозяюшка является в устах колядующих «красным солнцем», дети их — «частыми звездами», и, наконец, детвора возглашает в заключение песни:

      «Здравствуй, хозяин с хозяюшкой, 
      На долгие веки, на многая лета!»

Иногда этот конец заменяется более выразительным, вроде: «Хозяин в дому — как Адам на раю; хозяйка в дому — что оладьи на меду; малы детушки — что виноградье красно-зеленое…» А затем «звездоносец» кланяется и уже не песней, а обыкновенной речью поздравляет хозяев с наступившим праздником.

В некоторых местностях припевом к «колядкам» служат слова «Виноградье красно-зеленье мое!», или «Таусинь, таусинь («Ай, ов-сень!»)!» В песенном собрании П. В. Шейна есть следующая своеобразная колядная песня, записанная в Псковской губернии:

«Ходили, гуляли колядовщики, 
Сочили-искали боярского двора: 
Наш боярский двор на семи верстах, 
На семидесяти столбах. 
Как поехал государь на Судимую гору — 
Суд судить по сто рублей, 
Ряды рядить по тысячи. 
Как едет государь со Судимой со горы, 
Везет своей жене кунью шубу, 
Своим сыновьям по добру коню, 
Своим невестушкам по кокошничку, 
Своим дочушкам по ленточки, 
Своим служенькам по сапоженькам. 
Подарите, не знобите колядовщиков: 
Наша коляда ни мала, ни велика, 
Ни в рубль, ни в полтину, 
Ни в четыре алтына. 
Подарите, не знобите колядовщиков! 
Либо из печи пирогом, 
Либо из клети осьмаком, 
Либо кружечка пивца, 
Либо чарочка винца. 
Хозяин — ясен месяц. 
Хозяюшка — красно солнышко в дому!»

Подобие обычая «колядованья» уцелело на Руси повсеместно — как в селах, так и в городах, не исключая столиц; но там не слышно уже этих наивных в своей неподкрашенной простоте песенок-колядок. Они заменились тем же самым «славлением», с которым ходит на первый день праздника церковный причт по домам.

В Малороссии наиболее, чем где бы то ни было, сохранились обычаи, которыми ознаменовалась в древней Руси встреча Рождества Христова. Там и в настоящее время «святой вечер» (как называют канун великого праздника) проводится точно так же, как проводился многие годы тому назад.

При первом блеске вифлеемской звезды вносится старейшим в дом связка сена в хату и стелется в красном — переднем — углу на лавке: эту последнюю накрывают поверх сена чистой скатертью, а затем ставят на нее под божницею необмолоченный сноп ржи или пшеницы. По бокам снопа помещается кутья — каша из ячменя или рису с изюмом и взвар из сушеных груш, слив и других плодов. И каша, и взвар покрываются кнышами (пшеничными хлебами). Начинается ужин — «вечеря». У образов теплится зажженная хозяином лампада, вокруг стола, усыпанного сеном и накрытого белым столешником, садятся все домашние. Подаются галушки, вареники, жаркое и после всего каша-кутья и взвар. За вечерей гадают об урожае. Для этого вытаскивают из-под столешника стебельки сена, по длине которых и судят о будущем росте хлебов. Выдергивают также из снопа, стоящего под божницею, соломинки: если выдернется с полным колосом — ждать надо урожая, с тощим — недорода. Когда все повечеряют и хозяйка начнет убирать со стола, опять начинается гаданье, — на этот раз по осыпавшимся семенам трав: если осыпется больше черных — хороша будет гречиха-дикуша, а больше желтых и красных — можно рассчитывать на овсы, на просо да на пшеницу. Сноп остается в углу до самого Нового года. Со «святого» вечера вплоть до 1-го января не выметает ни одна хозяйка в Малороссии сор из хаты, чтобы затем весь его, собранный в кучу, сжечь во дворе. Этим охраняется, по народному поверью, урожай сада и огорода от гусениц, червей и других врагов плодоносящей растительности.

По старинному преданию, накануне Рождества, в самую полночь, отверзаются небесные врата и с высот заоблачных сходит на землю Сын Божий. «Пресветлый рай» во время этого торжественного явления открывает взорам праведных людей все свои неоценимые сокровища, все свои неизъяснимые тайны. Все воды в райских реках оживают и приходят в движение; источники претворяются в вино и наделяются на эту великую ночь чудодейной целебною силой; в райских садах на деревьях распускаются цветы и наливаются золотые яблоки. И из райских пределов обитающее в них Солнце рассылает на одетую снежной пеленою землю свои щедрые-богатые дары. Если кто о чем будет молиться в полночь, о чем просить станет, — все исполнится-сбудется, как по писаному, — говорит народ.

У сербов и лужичан существует обычай — выходить рождественской полночью в поле, на перекресток дорог и смотреть на небо. По словам стариков, перед взорами угодных Богу людей открываются неизреченные небесные красоты. И видят они, как из райских садов зоря-зоряница выводит красное солнце, как она, ясная, усыпает его путь золотом и розами. И видят они, как бьют в муравчатых берегах ключи живой воды, как расцветают духовитые цветы, как золотятся-наливаются сочные плоды на серебряных деревьях с бумажными листочками… Многое еще видят достойные видений люди, да все меньше таких становится на земле, затемненной нераскаянными грехами. А как ни смотри на небо грешная душа — ничего, кроме синевы небесной да звезд, — и то если они не укрыты темным пологом туч, — не высмотреть ей и в эту ночь откровений.

У юго-западных славянских народов, там, где быт их еще не изменил единокровной с русским народом старины (например, у тех же сербов, а также далматинцев, кроатов и некоторых других), канун Рождества Христова, называющийся в честь пробуждающегося и выезжающего на летнюю дорогу солнца «бадним днем» (от слова будити, бдети и т. д.), проводится и бедными, и богатыми людьми одинаково, по установленному предками обряду-обычаю. Утром вырубается в ближнем лесу толстая дубовая колода и привозится на двор. Как только начнет смеркаться, домохозяин-большак вносит ее в хату и, входя, приветствует всех домашних пожеланием провести счастливо «бадний день». Колоду обмазывают медом, посыпают хлебными зернами, затем кладут в печь на уголья. Когда колода («бадняк») разгорится, семья собирается близ очага за накрытым праздничным столом и начинает разговляться. По улицам горят в это время смоляные костры, молодежь у околицы палит из ружей. В каждой семье ждут гостей на вечерю. Первый гость зовется «положайником», и с появлением его в хате связываются потом все беды и радости, случающиеся в году с семьей. Твердо будучи убежденными в непреложности этого поверья, хозяева стараются приглашать на рождественскую вечерю к себе только тех людей, которые могут, по-видимому, принести счастье.

Входя в хату, положайник берет из кадки, стоящей в сенях у двери, горсть зерен и, бросая их к хозяевам, произносит: «Христос ся роди!» Большак-хозяин отвечает: «Ва истину роди!» и приглашает положайника сесть на почетное место, остававшееся до тех пор не занятым. Но гость медлит отозваться на приглашение: он идет к очагу и начинает бить кочергою по горящей дубовой колоде так, что искры летят из нее во все стороны; бьет, а сам приговаривает пожелание, чтобы сколько вылетит искр, столько уродилось бы копен жита, сколько искр — столько бы и приплода на скотном дворе, сколько искр — столько мер овощей на огороде и т. д. Затем все присутствующие берут в руки по зажженной восковой свече, молятся на иконы и целуют друг друга со словами: «Мир Божий! Христос ся роди, ва истину роди, покланяемо се — Христу и Христову рождеству!» После этого свечи передаются хозяину, который ставит их в чашку, наполненную зернами, а немного времени спустя гасит их, опуская зажженными концами в зерна. Все принимаются за еду.

На рождественской трапезе необходимыми кушаньями являются здесь мед и «чесница» (пресный пшеничный хлеб с запеченной в нем монетою). Большак-хозяин разламывает чесницу и разделяет между трапезующими; кому достанется кусок с монетою, того ожидает счастье. Бадняк-колода, по мнению старых сведущих людей, наделяется свыше целебною силою. Уголья и зола, остающиеся после него в очаге, считаются лекарством против болезней рогатого скота и лошадей; если дымом его тлеющей головни окурить на пасеке улья, то это помогает дружному роенью пчел и т. д. Зернами, разбросанными по полу во время встречи гостя-положайника, хорошо кормить кур, чтобы те лучше неслись; солому, которою устилается на «бадний день» полхаты, выносят на ниву и разбрасывают по ней, думая, что от этого будет лучший урожай по весне. Во многих местностях огонь «бадняка» поддерживается не только в день великого праздника, но и во все Святки — вплоть до Нового Года.

Стародавняя старина, уцелевшая до сих пор от всесокрушающей руки беспощадного времени, никогда не проявляется в народном быту так ярко, как во дни, окружающие великий праздник Рождества Христова.

      «Как и нонче у нас святые вечера пришли, 
      Святые вечера, Святки-игрища. 
      Ой, Святки мои, святые вечера! Ой, Дид! 
      Ой, Лада моя! Ой, Дид! Ой, Лада моя!…»

Запеваются первые святочные песни, зачинаются затейные игрища. На Святки — простор-приволье широкому размаху живучей родной старины. Это время, для которого словно и создавало богатое народное воображение пестроцветную вязь поверий, гаданий, игр и обычаев. «Русская Русь», заслоненная суровым обиходом трудовой жизни простолюдина, словно просыпается от своей дремы и смелой поступью идет в святочные дни и вечера по всему светлорусскому раздолью. Она нашептывает народу-пахарю о забытых преданиях былого-минувшего, вызывает его на утешливую потеху, пробуждает в стихийной душе миллионоголового правнука Микулы Селяниновича память обо всем, чем было живо богатырское веселье пращуров современных землепашцев, крепко держащихся за землю-кормилицу.

Празднование Рождества Христова в царских палатах XVI-XVII века начиналось еще накануне, рано утром. Царь делал тайный выход. Благочестивые государи московские и «всеа Руссии» любили ознаменовывать все великие праздники делами благотворения. Так было и в этом случае. В сочельник, когда вся Москва — и первый богач, и последний бедняк — готовилась, каждый по своему достатку, к празднику, московская голь-нищета переполняла, еще до утреннего света, все площади, в надежде, что царь не захочет, чтобы кто-нибудь из его людей и людишек оставался голодным в предстоящие великие дни. О тайном выходе знали все, кому о том надлежало знать. Неожиданно совершенное впервые превратилось в обычай; последний — в освященный годами обряд царского обихода. Если не сам государь, то кто-либо из ближних бояр его должен был исполнять положенное. Но только болезнь могла прибегнуть к замене царя приспешником, удостоивавшимся представлять собою священную особу государя. Обыкновенно же этот выход совершался самим царем.

Ранним утром, сопровождаемый малым отрядом стрельцов и несколькими подъячими так называемого Тайного приказа, венценосный богомолец выходил из палат. Он был облечен в «смирныя» одежды простого боярина и в то же время был «смирен духом». Шествие направлялось к тюрьмам и богадельням. В первых растворялись к царскому посещению казематы «сидельцев за малыя вины» и полонянников; во вторых — ждали «светлаго лицезрения государева» увечные, расслабленные, убогие. По улицам и площадям, облегавшим путь, по которым надлежало шествовать участникам тайного выхода, теснился бедный люд, жаждавший получить милостыню из государевых рук. Одновременно с этим по всем стогнам Белокаменной стрелецкие полковники и пользующиеся доверием царевые подъячие раздавали «от щедрот государевых» нищим, калекам и сирым праздничное подаяние. Земский Двор, Лобное Место и Красная Площадь собирали вокруг себя особенно много бедноты, памятовавшей слова указа государева о том, чтобы ни один бедный человек на Москве не остался в этот день без царской милостыни.

За четыре часа до рассвета самодержец выходил на благочестивый подвиг. Темень зимней ночи черным пологом лежала над одетою снегами Москвой. Впереди государя несли фонарь, обок следовали подъячие Тайного Приказа, поодаль — стрельцы. Встречные на пути оделялись деньгами. Прежде всех «узилищ» посещался Большой тюремный двор. Богомольный гость заключенных обходил каждую избу, выслушивая жалобы колодников: одних освобождая по своему царскому милостивому изволению и скорому суду, другим облегчая узы, третьим выдавая по рублю и по полтине на праздник. Всем «сидельцам тюремным» по приказанию государя назначался на великие дни праздничный харч. С Большого тюремного двора государь шествовал на «Аглинской». На этом дворе царева милость изливалась на полонянников. Шествуя отсюда, в Белом и Китай-городе государь оделял из своих рук всякого встречного бедняка. Возвратившись с описанного выхода в палаты, царь шел в покои на отдых. Отдохнув и переодевшись, он выходил в Столовую избу, или Золотую палату, или же в какую-либо из дворцовых («комнатных») церквей. Царские часы венценосный богомолец слушал, окруженный сонмом бояр, думных дьяков и ближних чинов.

В навечерии великого праздника царь в белой, шелком крытой шубе, отороченной кованым золоченым кружевом и золотной нашивкою, шел в Успенский собор, где стоял за вечернею и слушал действо многолетия, «кликанное» архидиаконом. После этого патриарх, по описанию Забелина, «со властьми и со всем собором здравствовал государю»… Произносилось «титло». Государь обменивался поздравлениями с патриархом и всеми присутствовавшими; затем, приняв патриаршее благословение, шествовал в палаты.

В сумерки, при трепетном мерцании первой вечерней звезды, являлось во дворец «славить Христа» соборное духовенство с хорами государевых певчих; к последним иногда присоединялись «станицы» патриарших, митрополичьих и других певческих хоров. Славельщики входили в Столовую избу или в Переднюю палату. Государь принимал гостей по уставу, по обычаю, жалуя их белым и красным медом, который золотыми и серебряными ковшами обносили специальные подносчики. Кроме царского угощения, христославы получали и «славленое» (от 8 алтын с 3-мя деньгами до 12 рублей, смотря по положению того, от кого был хор). Русские цари очень любили церковное пение, а потому жаловали «воспевак», обладавших выдающимся искусством в нем, и наособицу.

Наставал самый праздник Рождества Христова. Царь шел к заутрене в Золотую палату. В 10-ом часу утра расплывался над Москвою первый гулкий удар красного благовеста к обедне, подхватываемый колокольнями сорока-сороков московских. В это время государь был уже в Столовой палате, убранной «большим нарядом». Он сидел на своем царском месте, рядом с которым стояло патриаршее кресло. Бояре и думные дьяки сидели по лавкам, застланным «бархатами»; другие ближние люди, младших разрядов, стояли поодаль. По прошествии некоторого времени в палату вступал патриарх, предшествуемый соборными ключарями с крестом и со святою водою. Святителя сопровождал сонм митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов. Государь вставал навстречу архипастырю, шедшему славить Христа. После пения положенных по уставу молитв, «стихер» и многолетия, патриарх поздравлял царственного хозяина Земли Русской и, по его приглашению, садился рядом с ним. Затем, немного спустя, благословив государя, иерарх Православной Церкви, со всеми духовными властьми, шел в царицыны покои, в государынину Золотую палату. После царицы патриарх посещал всех членов царского семейства.

Государь между тем собирался к обедне в Успенский собор. Выход в собор совершался по Красному крыльцу, в предшествии и сопровождении бояр. Государь был одет в царское платно (порфиру), становой кафтан и корону; на груди его были возложены царские бармы; в руке он держал царский жезл. Под руки держали царственного богомольца двое стольников в золотых праздничных ферязях. Люди меньшего чина начинали шествие, вельможи большего чина следовали за царем.

Отслушав литургию, государь в одном из приделов собора переменял царское платно на «походное» и возвращался во дворец. Там в это время приготовлялся уже праздничный стол — на патриарха, властей и бояр. Но, верный своему благочестивому обычаю, московский самодержец не садился за стол, не узнав, что все исполнено по его изволению.

А «изволил» государь приказывать еще с утра: «строить столы» для бедных и сирых. В Передней палате или в одних из теплых государевых сеней к этому времени уже были другие гости: собиралось-скликалось по Москве до ста и более нищих и убогих. Столы уставлялись пирогами и перепечами, ставились жбаны квасу и сыченого меда. По данному ближним боярином знаку, присенники впускали царских гостей, занимавших места за столами. Входили подносчики и оделяли всех обедавших от царского имени калачами и деньгами (по полтине). Следом за ними палатою проходил ближний боярин, изображавший собою государева заместителя, и всех «опрашивал о довольстве». И только после того, как этот боярин приносил царю весть, что его убогие гости сыты, пожалованы «жалованьем» и отпущены с милостивым словом, государь садился в Столовой палате за столы, «браные на патриарха и властей». Иногда в то же самое время столы для убогих и сирых «строились» и в царицыных покоях, в ее Золотой палате, где также беднякам щедрою рукою раздавалось царское жалованье. Утром, перед обеднею, к царице съезжались старшие боярыни, вместе с которыми она и слушала славление патриарха.

Встретив праздник делами благотворения обойденным судьбою несчастным и приняв «здравствование» духовных и светских властей ближних людей своих, государь отдавал себя семье. На другой день он слушал утреню и обедню в одной из своих комнатных церквей, после чего принимал приезжих из других городов христославов «духовнаго и светскаго чина». К царице в это же время собирались, по «нарочитому зову», приезжие боярыни. Родственники государя и государыни оставались в царицыных палатах — к «столу»; все же другие гостьи уезжали, так как им, по уставу, не предоставлялось права обедать за царскими столами.

На третий день великого праздника государь «шел саньми» на богомолье в один из наиболее чтимых, прославленных своими святынями московских монастырей. На раззолоченных, испещренных хитрым узорочьем санях, по сторонам царского места, крытого персидскими коврами, стояли два ближних боярина и два стольника. За государевыми санями ехала царская свита: бояре, окольничие, боярские дети. Поезд оберегался ото всякого лиха отрядом стрельцов во сто человек. Несметные толпы народа окружали царский путь, бежали и скакали на конях за поезжанами, приветствуя «батюшку-царя» радостными кликами. Посетив московские святыни, на обратном пути с богомолья государь заезжал поклониться праху родителей и возвращался в свои палаты.

Вечер этого дня царь, в кругу своей семьи, проводил в особой Потешной палате. В ней — гусельники, домрачеи, скрипочники, органисты и цимбальники услаждали слух государя. Скоморохи с карлами и карлицами забавляли царское семейство песнями, плясками и всякими другими «действами». Представали здесь иногда перед царскими взорами и «заморские искусники комедийнаго дела». С этого вечера в царицыных покоях и в царевых теремах начиналось время святочных забав.

      «Уж я золото хороню, хороню, 
      Чисто серебро хороню, хороню, 
      Я у батюшки в терему, в терему, 
      Я у матушки в высоком, в высоком…»

Звенела, переливалась переливами голосистыми старинная «подблюдная» песня, и в наши дни общая всем святочным игрищам-беседам:

      «Пал, пал перстень 
      В калину, в малину, 
      В черную смородину… 
      Гадай-гадай, девица, 
      Отгадывай, красная, 
      Через поле идучи, 
      Русу косу плетучи, 
      Шелком первиваючи, 
      Златом персыпаючи»

А на Белокаменной Москве и по всей Русской Земле были уже в полном разгаре веселые рождественские Святки.
 

——————

По книге «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа» А. А. Коринфского.

Приблизительное время чтения: 5 мин.

Как встречали Рождество на Руси?

Наши предки получили рождественское богослужение в Х веке почти уже в готовом виде из Константинополя. Примерно с конца XII века праздник стал предваряться сорокадневным постом, который иногда называется еще «Филиппов пост», потому что он начинается 28 ноября – сразу после празднования памяти апостола Филиппа.

У древних христиан был обычай строго поститься накануне великих праздников, чтобы почувствовать величие праздника, перед которым должны отступить даже самые естественные потребности человека в пище. Такой строгий однодневный пост по сей день сохраняется накануне праздников Рождества и Крещения и называется Навечерием или Сочельником от обычая вкушать вечером этого дня (после первой звезды) сочиво – вареную пшеницу с медом.

Почему именно после первой звезды? Никакого мистического смысла здесь искать не стоит. Просто первая звезда появляется на небе с наступлением темноты, то есть весь день христиане проводят в строгом посте, а вкусить сочиво можно только вечером. Но конечно, накануне Рождества хочется, чтобы даже самые малейшие церковные установления напоминали о наступающем торжестве. Потому и говорят о звезде.

От Рождества до Крещения следуют особые дни духовного торжества, которые на Руси называются святками. У славян-язычников на это время тоже приходился солнечный праздник. Начинался он в конце декабря и длился до первых чисел января. Это были дни «солоноворота», когда «солнце поворачивает на лето, а зима на мороз. Солнце наряжается в солнечный сарафан, кокошник, садится в телегу и едет в теплые страны», – так говорили наши далекие предки. Зима делается лютой, но конец ее уже виден, поэтому надо веселиться. Зиме пришел «карачун» – это день солнцеворота, то есть самый короткий день. С другой стороны, «Карачун» у славян – это злой дух, убивающий жизнь.

Видимо, древние славяне-язычники рассуждали так: солнце только что родилось, значит, оно слабенькое и зима может «задать ему карачун». Поэтому солнце является людям не в обычном своем виде, а в маске, переряженное. Отсюда берут начало маскарады. Можешь веселиться от души, но надень маску, чтобы злой дух не узнал тебя и не навредил. Кроме того, эти дни у язычников были связаны со множеством обрядов, игр, примет, гаданий, в основе своей имеющих одно желание – начать с благословенья богов новую жизнь, полную радости, счастья и довольства. Конечно, молодые люди имели здесь преимущество – у них ведь впереди будущее. Поэтому молодежи на святках отводилось первое место. Старшее поколение могло быть лишь «группой моральной поддержки».

Общее название этого веселья – колядование. Николай Карамзин считал, что Коляда у славян был богом пиршеств и мира. В словаре Даля сказано, что это слово происходит от латинского calendae (январь 1 – 6). Некоторые исследователи считают, что коляда происходит от санскритского «Kala» – созывать.

В Х веке Русь приняла крещение.

Как же поступить с языческими праздниками? В Западной Европе в этом смысле было проще: Церковь обращалась к государственной власти и та силой подавляла пережитки язычества. В России было по-другому. Церковь сама боролась с язычеством и, отнюдь не силовыми методами. Каким же образом? Она старалась наполнить старую форму новым содержанием.

Говоря о разнице мировоззрения Востока и Запада, Василий Розанов очень точно подметил, что на Западе средства спасения, употребляемые Церковью в отношении к заблуждающимся, по ее мнению, людям, носят характер причинный, отгоняющий от заблуждения. На Востоке же – характер целесообразный, привлекающий к истине. Именно поэтому Церковь никогда не давила на сознание людей внешней силой и не отменяла святки. Зато на основании старых появились новые традиции. Например, колядки стали обрядом хождения по домам в святочные дни так называемых «славильщиков или «христославов» с вертепом и со звездою. Они пели песни, посвященные Рождеству Христа.

Пришла Коляда
Накануне Рождества.
Мы ходили,
мы искали
Коляду святую…
Нашли Коляду
У Петрова-то двора…

Далее следовало прославление «Петрова двора», к кому пришли славильщики. За это они получали от Петра щедрое угощение. Конечно, с одной стороны, между христианскими и языческими колядками очень тонкая грань, которую можно незаметно перейти и начать славить вовсе не Христа, а иную духовную реальность… И Русская Церковь обращала на это внимание. Например, соответствующие предупреждения есть в решениях Стоглавого Собора 1551 года и в специальной грамоте царя Алексея Михайловича 1649 года: «ведомо учинилося», как по всей Москве «в повечерии Рождества Христова кличат многие люди Коляду и Усеня, а игрецы бесовские – скоморохи с домрами и с дудами, со медведи ходят; бабы всяко животно скотское и птичье пекут… Засим плясанье и пение производят». Царь запрещает все это, как «зело греховное». Стоглав укоряет христиан в том, что «во градех и селех творят еллинския (то есть языческие. – Р.М.) беснования, игры, плясание против праздника Рождества Христова и в нощи, славя Коляду…».

Но с другой стороны, если люди не переходят эту грань, если они радуются рождению Христа и славят Его, как может Церковь запретить это? Напротив, следуя словам апостола Павла «всегда радуйтесь», она будет радоваться в святочные дни вместе с теми, кто обрел Христа. Другое дело, что бывают разные уровни радости и ее выражения. И чем глубже радость, тем она тише, тем сильнее заботится человек о том, чтобы ее не потерять.

Что же касается гаданий, то Церковь не раз высказывалась против этой языческой традиции, хотя существует устойчивое мнение, будто бы на святках Церковь гадания благословляет. Конечно, в новогодние дни человеку хочется заглянуть в свое будущее, хочется узнать, «что день грядущий нам готовит». Но христиане ведь не случайно выражают свое религиозное мировоззрение не словом «знание», а словом «вера». Оно предполагает, что человек всегда свободен в своей духовной жизни. А гадание нарушает свободу, потому что люди пытаются взять за шиворот духовный мир и вытрясти из него нужную информацию, сделать ее предметом знания, а не веры. Человек попадает в зависимость от того, что он видит на звездном небе или в кофейной гуще. И здесь уже нет места для свободного решения. Но Бог только там, где свобода. Это выразилось в том, что Он родился не в римском императорском дворце, не в палатах царя Ирода и даже не в доме иудейского Первосвященника. Он появился на свет в пещере, где в непогоду прячут животных. Его Рождество не сопровождалось громом и молниями. Бог предоставил человеческому сердцу свободу верить.

Авторы фото: Михаил Лазарев (1), Светлана Шишова (2).

Празднование Рождества на Руси началось в 4 веке и до сих пор это один из главных христианских праздников.

Вернувшись со своего первого путешествия, Пётр I сразу же переделал календарь и издал указ о праздновании Нового года с 1 декабря, как и у всех европейцев, а не как ранее на Руси 1 сентября. А также распорядился украсить Москву еловыми и можжевеловыми ветками и всякими хвойными деревьями.

Традиции празднования Рождества на Руси

Праздник Рождество Христово на Руси был одним из самых любимых народных праздников, потому как праздновали Рождество всей семьёй. История праздника уходит корнями вглубь веков. В Сочельник – ночь перед Рождеством дети наряжались в пастухов, ангелов и других добрых людей, ходили по деревням, напевали рождественские колядки и угощали сладкой кутьей.

В ответ добрый хозяин должен был одарить их щедрыми подарками, а были и такие, кто подавал копеечку. На Рождество принято вспоминать усопших зажигать много свечей.

В русских семьях были обычаи перед Рождеством: убирались в домах, мылись в бане, припасали новую одежду для этого дня. В Рождество каждый верующий считал за честь накормить одинокого путника или подать щедрую милостыню нищему человеку.

Самым любимым и желанным праздничным блюдом на Руси были приготовленные в русской печи всевозможные пироги, пирожки, расстегаи, кулебяки, ватрушки, колобки, курники, лодочки, и начинок было просто не счесть.

Отличие Рождества католического от православного

Католики считают Рождество семейным праздником. Официально отмечать Рождество начали тогда, когда христианство стало религией Римской Империи. До 1582 года весь цивилизованный мир пользовался юлианским календарём, но в нём были погрешности, и лишнее время продолжало накапливаться. Каждые 128 лет набегали одни неучтённые сутки. А исправил эту ситуацию папа Григорий 13, который поменял календарь юлианский на григорианский.

В итоге астрономический и календарный год практически сравнялись, благодаря тому, что раз в 4 года добавлялся один день. 88% христиан всего мира празднуют Рождество 25-го декабря, а остальные 12% православных христиан – 7 января. Православные христиане отказались следовать нововведению и решили оставить старый календарь, поэтому дата празднования Рождества в России будет постоянно меняться.

Именно на Рождество католики дарят друг другу подарки, на столе обязательно стоит запечённая индейка или утка. Рождественский венок – неотъемлемая часть праздника.

За столом собирались всей семьёй сразу после появления на небе первой звезды, именно она означала рождение Иисуса. Перед праздничным ужином в знак любви и уважения семья делила между собой рождественский хлеб. Стол накрывала белоснежная скатерть, а блюд на столе должно было быть 12, и все эти блюда должны быть постными. На столе стояла рождественская свеча, а под столом лежало сено, в память о месте, в котором лежал младенец. Одно место за столом оставалось свободным, это означало, что семья готова принять Христа.

Именно на Рождество католики дарят друг другу подарки, на столе обязательно стоит запечённая индейка или утка.

Рождественский пост

Рождественский пост длится 40 дней, его основу составляют зерновые культуры, он менее строгий, чем Великий пост перед Пасхой. В эти дни исключаются яйца, мясо, сыр, молочные продукты. Разрешается рыба по вторникам и четвергам, субботам и воскресеньям. Недочётом со стороны православной церкви является то, что в новогоднюю ночь, когда принято накрывать богатый стол, верующие, соблюдающие рождественский пост, должны довольствоваться постными блюдами.

Сочельник – обычаи и нравы

День накануне празднества Рождества Христова называют рождественским Сочельником.

В Сочельник полагалось поститься весь день, готовить праздничные угощения и приводить в порядок одежду. Церковь в эти дни вспоминает страдания спасителя, взявшего на себя все грехи человечества, и его смерть на кресте. Считалось, что нельзя встречать Рождество в чёрной одежде.

Святки и колядки

Период святок начинается в канун Рождества с появлением первой звезды и длится до крещенского освещения воды. В эти дни проводились святочные обряды, в основном это гадания на будущее. Ещё до принятия христианства в эти дни отмечался древний праздник солнцеворота, когда солнце умирает и постепенно возрождается. Эти две недели считались весёлыми и разгульными.

Считалось, что в это время к людям приходили души умерших предков, и колядовщики их олицетворяли. Было важно щедро благодарить колядовщиков, дабы год был плодородным. Колядующие пели хвалебные песни и несли тем самым добро, чтобы у хозяев на будущий год всё сложилось хорошо.

Традиции и приметы на Рождество

С праздником Рождества связано много обычаев и примет. Вот некоторые из них:

• с часу ночи до 5 утра можно воспользоваться моментом и попросить у Бога прощения за свои грехи и исцеления от болезней;
• в канун Рождества обязательно зажигаются свечи в память об умерших, считается, что они помогут привлечь удачу, материальное благополучие и счастье в дом;
• обязательно сытно накормить домашних питомцев;
• в этот день не принято было ходить в гости, исключением были женатые дети, которые во второй половине дня приходили к родителям.

Итог

Рождественские дни считались временем для примирения, добра и милосердия, и сейчас Рождество ассоциируется с чудом, волшебством и добрыми традициями.

Рождество Христово – это второй, по значимости, праздник в православном календаре. Отмечается 7 января не только на церковном, но и на государственном уровне. Один из самых древних праздников, дошедших до наших дней. За минувшие века празднование Рождества обросло множеством традиций, обрядов и ритуалов.

Стоит отметить, что дата празднования установлена по Юлианскому календарю, который еще принято называть «Старым стилем», на 25 декабря. То есть, православная традиция предполагает, что Рождество открывает праздничный цикл, а уже Новый год, 1 января, закрывает. Сейчас мы пользуемся Григорианским календарям, в котором дата сместилась на 7 января.

Содержание:

• История
• Традиции и обычаи
• До первой звезды
• Сжигание снопа
• Вертеп, ряженные и коляда
• Подарки
• Постный стол и богатый стол
• Сочельник
• Святки

Немного истории

На наши земли Рождество пришло вместе с Христианством. После того как Святой Владимир крестил Русь, стали отмечать на государственном уровне. В те времена праздник символизировал конец старого и начало года. Поэтому в период от Рождества и до Масленицы заключались годовые договоры между купцами, завершались прошлогодние дела и начинались новые. В те далекие времена про гражданские календари почти никто не знал, люди измеряли время от одного церковного праздника к другому.

Рождество в Х–ХVIII веках

Во времена Древнего Русского государства и Российской Империи традиции, связанные с рождественскими праздниками, почти не менялись. Для крестьян эта дата была самой удобной. Заканчивались все осенние полевые работы, зимой сельское хозяйство застывало. Поэтому праздничные гулянья могли продолжаться целую неделю.

В высшем свете Рождество пользовалось не меньшей популярностью. В Санкт-Петербурге и Москве проходили большие ярмарки и народные гулянья. Строились катки и своеобразные «парки развлечений».

Рождественский вертеп

К началу XVIII века из Западной Европы к нам пришел Вертеп – небольшой театр, в котором разыгрывались библейские сценки. В одних регионах этот театр был кукольным, в других роли исполняли живые актеры. Традиция ставить вертеп просуществовала почти до середины XX века. Во время преследования религии она затухла и в наши времена почти не возродилась. А само слово «вертеп» стало синонимом понятия «любительский театр».

Народные традиции и обычия, связанные с Рождеством

Подготовка к празднику начинается задолго до его начала. Русские крестьяне, хотя и исповедовали православие, сохранили множество языческих традиций. Большинство из них связано с земледелием и будущим урожаем.

До первой звезды

Рождество предварял одноименны строгий пост, длившийся около месяца. В этом время нельзя было потреблять скоромную пищу – мясо, яйца, молоко и другие калорийные продукты. Считалось, что о рождении Иисуса Христа возвестила яркая звезда. Поэтому окончание поста было приурочено к появлению первой звезды на вечернем небе в канун праздника. В последний день поста до этого момента вообще не принято было есть.

Сжигание снопа

Рождество также знаменовало окончание сельскохозяйственного года. Во время сбора урожая глава семейства выбирал лучший сноп пшеницы и ставил его под иконы, как благодарность Богу за хороший урожай. В канун Рождества этот сноп сжигался, символизируя тем самым надежду на следующий урожай. В это время было принято менять как можно больше в своей жизни – надевать новую одежду, обувь, покупать дорогие вещи.

Вертеп, ряженные и коляда

Традиция создавать праздничные театры, вертепы, пришла к нам лишь в начале позапрошлого века. Для крестьян театр был в диковинку, поэтому они называли актеров «ряженными». Вертепы выходили в вечер перед Рождеством и выступали на площадях или заходили в дома. В их репертуаре были сценки из жизни семьи Иисуса Христа, другие библейские сюжеты и истории. Характерно, что и образы героев, и сюжетные линии максимально пропитывались злободневными темами.

Для кукольных вертепов действовало одно строгое правило. Нельзя было делать куклу Богородицы или Иисуса, их заменяли освященными иконами.

За выступления участникам вертепа, как правило, давали еду. Простые люди в те времена очень редко видели деньги. В семьях специально пекли пирожки или готовили другое угощение, чтобы наградить артистов.

Во время представления часто исполнялись песни – коляда. Слова этих песен почти полностью соответствовали Евангельским текстам, музыка была народной. К сожалению, до нас дошло очень мало таких песен и сценариев вертепов.

В некоторых регионах России коляду называли «славлением». Суть обряда была той же – прийти к своему соседу или знакомому и с песней известить радостную весть – Рождение Спасителя. В Российской Империи, патриарх, глава Православной церкви, приходил со славлением к императору. Вместе с ним во дворец заходила целая процессия. После поздравления главы государства, патриарх направлялся к царице и другим членам императорского семейства.

Подарки

Во все времена на Рождество было принято дарить подарки. Согласно Евангельским текстам, Иисус родился в хлеву, в бедности и страданиях. Одними из первых к нему пришли три волхва или три царя из восточных стран. Они принесли ему в подарок золото, ладан и смирну. Поэтому в Рождество подарки дарят не только детям, но и взрослым.

Постный стол и богатый стол

В богатых семьях появилась традиция ставить на рождественский стол двенадцать блюд, по числу апостолов на Святой Вечере. И также было принято вспоминать об умерших родственниках – для них по краям стола ложились зубки чеснока.

Сочельник

День перед Рождеством называется Сочельник. Этот термин пошел от названия блюда, которое традиционно готовилось в этот день в крестьянских семьях – сочива. Заваривалась каша, обычно из сеченой пшеницы или ячменя, отсюда и название. В кашу добавлялся мед, мак, орехи и другие сладости. Единого рецепта нет, в каждом селенье сочиво готовили по-своему.

Ужин в канун Рождества было принято делать постным. На стол ставились, в основном, каши, соленья и грибы. Никакого алкоголя у крестьян в этот день не было. Вечеру перед праздником придавали большое сакральное значение. И, хотя церковь выступала против суеверий, молодые девушки в эту ночь собирались, чтобы гадать. Тема гаданий всегда была одной и той же – дата свадьбы и личность суженого. А вот, способы отличались.

После того как семья завершала ужин, хозяин собирал объедки со стола и шел в хлев. Рождество считалось таким большим праздником, что радость от него должны были ощутить все, даже домашние животные.

Совсем по-другому накрывался стол на Рождество. Именно к этому празднику резали скотину, и крестьяне ели мясо. Интересно, что блюда состояли из больших кусков, это связано с особенностью запекания в русской печи. Кроме того, готовили птицу и рыбу. С мясной начинкой делалась и традиционная выпечка – калачи, кулебяки, блины и расстегаи.

Святки

В дохристианской Руси некоторые языческие праздники приходились на то же время, что и современное Рождество. После Крещения Руси церковь часто закрывала глаза на ритуальные вольности, сохранившиеся от старых славянских верований. Одной из таких традиций являются Святки – гулянья, продолжившиеся несколько дней подряд. После 22 декабря количество светлого времени в сутках начинало увеличиваться, люди воспринимали это как победу добра над злом. В Святки крестьяне рядились в странные костюмы, ходили друг к другу в гости, пели и плясали. Использовались также маски животных, символизирующие нечистую силу.