19 октября праздник пушкина

19 ОКТЯБРЯ — ДЕНЬ ЛИЦЕЯ

Ежегодно 19 октября отмечается день открытия уникального учебного заведения —
Императорского Царскосельского Лицея.

«Для общей пользы!» — таким стал девиз Лицея, указ об основании которого император Александр I подписал 24 августа 1810 года, а 19 октября 1811 года флигель Екатерининского дворца в Царском Селе зажил неведомой ему до селе жизнью.

С 1811 по 1817 год здесь воспитывался Пушкин, здесь он нашел преданных друзей, до конца дней сохранивших верность нерушимому лицейскому братству, здесь, «близ вод, сиявших в тишине», юному поэту стала «являться муза». Первый лицейский выпуск, впоследствии названный пушкинским, оказался самым блистательным. Имена многих соучеников Пушкина вошли в историю. Среди них — дипломат А. М. Горчаков, поэты А. А. Дельвиг, В. К. Кюхельбекер, адмирал, историограф русского флота Ф. Ф. Матюшкин, декабрист И. И. Пущин.

ВИДЕО:

---

Медиацентр Всероссийского музея А. С. Пушкина подготовил виртуальную галерею «День памятной лицейской славной были…». Главные герои — выпускники Императорского Царскосельского Лицея и Императорского Александровского Лицея, посвятившие себя военной карьере.
Виртуальная галерея представляет оцифрованные экспонаты из собрания музея, произведения живописи и графики, мемориальные предметы.

Любопытная
деталь: если мы перечитаем стихотворения А. С. Пушкина, то не найдём в них
упоминаний ни матери, ни отца. Это не может не удивить. Ведь, как правило, роль
родителей очень важна, а родные образы так или иначе отражаются в творческом
воображении их выросшего и сформировавшегося ребёнка.

Тут
мы наблюдаем не совсем типичный случай. Объяснением служит история детства
нашего великого поэта.

Дом на Немецкой улице в Москве, где родился Пушкин.  С фот. А. Шкипер

Конечно,
Александр Сергеевич знал свою родословную и говорил: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать
оной есть постыдное равнодушие«.

Но вот семья, в которой он родился,
была весьма своеобразна. Небогатые
Пушкины, не любящие и не умеющие хоть сколь-нибудь успешно вести своё
хозяйство, вместе с тем стремились жить беззаботной светской жизнью. И это
противоречие постоянно ставило их в трудные материальные условия.

Сергей Львович Пушкин

Воспитание
детей тоже не особо занимало их. Например, сам поэт получил дома только
прекрасное знание французского языка да пристрастился к чтению благодаря
библиотеке отца Сергея Львовича. 

Общеизвестно также, что мать, Надежда
Осиповна, не слишком жаловала старшего сына, который слабо отвечал её
представлениям о том, каким должен быть сын таких блестящих родителей (Саша в
детстве был несколько неуклюж, рассеян и неизящен). Неудивительно, что
«прекрасная креолка», как звали её в свете, довольно холодно относилась к нему,
будто удивляясь и злясь на собственную «неудачу». Порой будущему поэту
приходилось переживать трудные времена в родительском доме. 

Саша Пушкин в возрасте 2-3 лет.  Неизв. художник

Следствием
такого положения дел стало то, что в дальнейшем своё детство Пушкин вспоминал
мало и редко, будто решительно вычеркнув его из своей памяти. Это
психологически вполне объяснимо: мы стараемся реже возвращаться к моментам,
которые для нас тяжелы. Если ему и хотелось «побывать в детстве», он вспоминал
именно Лицей.

Вид на Лицей и Придворную церковь с Садовой улицы. Литография К. Шульца по рис. И. Мейера. 1850-е гг.

Ведь эта жизненная пора слишком важна для любого человека, чтобы
его место зияло пустотой или чернотой. Именно детство закладывает в характеры,
мироощущения, привычки всё самое устойчивое и основополагающее. Такой отдушиной
для Александра Сергеевича стали лицейские годы. Даже если в действительности в
это время не всё было идеальным и прекрасным, человек, переживший в дальнейшем
многие горести, преследования, клевету, ссылки, видит тот ушедший в прошлое мир
чистым, полным дружеских связей, романтических чувств, взаимовыручки.

Беннер Ж. А.  Портрет императора Александра I

Интересно,
что Лицей по первоначальному плану императора Александра I
был призван стать местом воспитания его младших братьев Николая и Михаила.

С. Карделли. Портрет Великого князя  Михаила Павловича. 1814 г. (с оригинала Изабе)

О. А. Кипренский.  Портрет великого князя  Николая Павловича. 1814 г.

Подраставшие
в атмосфере безграничной власти они нуждались в осознании того, как в
дальнейшем по-человечески относиться к другим людям, не столь высоко стоящим на социальной лестнице.

Видимо, их характеры уже начинали складывались
таким образом, что возникла такая необходимость. 

Дж. Доу. Портрет П.П.Коновницына

Иначе их наставник – генерал
П.П.Коновницын – не дал бы им в своё время такого совета: «Если придёт время командовать Вам частями
войск… старайтесь улучшать положение каждого, не требуйте от людей
невозможного. … Крик и угрозы только что раздражают, а пользы Вам не принесут».

Но
идее не дано было воплотиться, великие князья не учились в Лицее. Потому оно
стало придворным и престижным, однако не так заоблачно
авторитетным, как было запланировано вначале. Воспитанники получили обширное образование, хотя не всегда
системное и продуманное. Это привело к некоторой поверхностности знаний
лицеистов. 

Комната № 14, в которой жил Пушкин

Но
бесспорной удачей попавших туда мальчиков было погружение в особую атмосферу дружбы
и уважения к личности (к слову, в Лицее не было телесных наказаний, как в
других учебных заведениях той поры). Здесь поощрялось литературное творчество
воспитанников, потому пробовали писать почти все, хотя и с разной степенью успешности.

Классная комната

Актовый зал Лицея

В нынешний год 200-летия Бородинского сражения, не могу не упомянуть и момента,
связанного с этим событием. 

Незабываемое впечатление для любого человека, а тем более для мальчишек, только
начавших жить (напомню, в 1812-ом лицеистам от 11 до 15 лет). 

Ф. Верне. Пущин И.И., 1817 г.

Иван Пущин писал:
«Эти события сильно отразились на нашем
детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что
они проходили мимо самого Лицея».

Они будто ощутили и увидели саму Историю! 

Александр
Сергеевич Пушкин так вспоминал в своём стихотворении на 19 октября 1836 года:

Вы помните: текла за
ратью рать,

Со старшими мы братьями
прощались

И в сень наук с досадой
возвращались,

Завидуя тому, кто
умирать

Шёл мимо нас…

Бородинское сражение. Неизв.художник. Гравюра начала 19 в.

И
это в ту минуту не звучало как ложный пафос, а чётко отражало их
психологический настрой.

Конечно,
за шесть лет обучения бывало всякое: группы, конфликтовавшие между собой;
некоторая изолированность от мира, напоминавшая монашескую; другие не слишком
приятные моменты… Но в целом, эту тягу лицеистов к традиционным ежегодным встречам
19 октября, можно объяснить не только данной клятвой (« …и последний лицеист один будет праздновать день открытия лицея 19 октября»),
но и тоской по атмосфере их юности и идеалу дружбы. Воспоминания с годами
только укрепляли их круг.

День
выпуска, 9 июня 1817 года, был наполнен еще множеством различных ритуалов.

Одна
из самых известных традиций в Лицее – разбивать после выпускных экзаменов
лицейский колокол, в течение шести лет собиравший учеников на занятия. Каждый
выпускник брал на память осколок, чтобы на всю жизнь сохранить частичку любви,
тепла, заботы, которыми они были окружены в стенах Лицея, ставшего для многих
вторым домом.

 Для самого первого выпуска из осколков
колокола Энгельгардт распорядился изготовить памятные кольца. Чугунное кольцо в
виде переплетенных в дружеском рукопожатии рук стало для Пушкина и его
лицейских товарищей бесценной реликвией и священным талисманом. Эти кольца
директор надел выпускникам лицея – и они стали «чугунниками».

Для
награждения отличившихся лицеистов по эскизам Е.А. Энгельгардта были отлиты
золотые и серебряные медали. Изображение на них стало впоследствии гербом
Лицея. Два венка, дубовый и лавровый, олицетворяли Силу и Славу, сова
символизировала Мудрость, а лира, атрибут Аполлона, указывала на любовь к
Поэзии. Над всем этим гордо был начертан лицейский девиз: «Для Общей Пользы».

В
день выпуска первых лицеистов, прозвучала «Прощальная песнь воспитанников
Царскосельского лицея», сочинённая Антоном Дельвигом:

Простимся, братья! Руку
в руку!

Обнимемся в последний
раз!

Судьба на вечную
разлуку,

Быть может, здесь
сроднила нас! 

 Друг нá друге остановите

Вы взор с прощальною
слезой!

Храните, о друзья,
храните

Ту ж дружбу с тою же
душой,

То ж к славе сильное
стремленье,

То ж правде — да,
неправде — нет.

В несчастье — гордое
терпенье,

И в счастье — всем равно
привет!

Они
запомнили это стихотворение на всю жизнь, как пароль своего братства.

Е. А. Энгельгардт (1775—1862)

Директор
Егор Антонович Энгельгардт напутствовал своих воспитанников такими словами: «Идите вперед, друзья, на новом вашем
поприще!.. Храните правду, жертвуйте всем за нее; не смерть страшна, а страшно
бесчестие; не богатство, не чины, не ленты честят человека, а доброе имя,
храните его, храните чистую совесть, вот честь ваша. Идите, друзья, поминайте
нас…»

Лицей
был закончен, закончилось детство, но ничто не изменило силу влияния и воспоминаний об этом
периоде.

В доказательство приведу один только факт.

Когда
человек уходит из жизни в сознании, он, как правило, вспоминает всё самое
дорогое и любимое. Умирающий Александр Сергеевич Пушкин не вспомнил своих
родителей, не позвал здравствующих брата и сестру (хотя всегда испытывал к ним
нежные чувства). Он вспомнил Лицей: «Как
жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне бы легче было
умирать».

Друзья мои, прекрасен
наш союз!

Он как душа неразделим и
вечен –

Неколебим, свободен и
беспечен

Срастался он под сенью
дружных муз.

Куда бы нас не бросила
судьбина,

И счастие куда б ни
повело,

Всё те же мы: нам целый
мир чужбина;

Отечество нам Царское
Село.

(1825
г.)

Использованные источники:

Императорский
Царскосельский лицей // Википедия [Электронный ресурс] : [сайт]. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Императорский_Царскосельский_лицей

Лотман,
Ю. М. Александр Сергеевич Пушкин : Биография писателя : пособие для учащихся / Ю.
М. Лотман. – Изд. 2-е. – Ленинград : Просвещение, 1983. – 255 с. – (Сер. «Биография писателя»).

Первый
выпуск Царскосельского лицея // Тушинский хомяк [Электронный ресурс] : [сайт]. *
*Примечание: краеведческий портал не работает.

Именно 19 (31 по новому стилю) октября 1811 года состоялось торжественное открытие Императорского Царскосельского лицея – учебного заведения для дворянского «юношества, особенно предназначеннаго к важным частям службы государственной».

Лицей был основан по указу императора Александра I, а его программа была ориентирована на подготовку государственных чинов высших рангов. Несмотря на то, что из стен Лицея вышла целая плеяда выдающихся людей – декабрист Вильгельм Кюхельбекер, поэт Антон Дельвиг, канцлер Российской империи Александр Горчаков, писатель Михаил Салтыков-Щедрин, прославил его в первую очередь, конечно же, поэт Александр Сергеевич Пушкин, который начал писать стихи ещё будучи лицеистом. Его строки «Друзья мои, прекрасен наш союз!» стали программными для всех лицеистов.

Царскосельский лицей был первым в России. Само название – Лицей – ему дал государственный секретарь Российской империи Михаил Сперанский. Сперанский, работавший в ту пору над планами преобразования Российского государства, полагал, что выпускники Лицея должны были обладать широтой знаний, умением мыслить, любить Россию и трудиться для её блага.

«Лицей в правах и преимуществах своих совершенно равняется с Российскими Университетами»

– подчеркивалось в «Постановлении о Лицее» (1810),
подписанном Александром I,
с его текстом можно ознакомиться на портале Президентской библиотеки.

Под нужды Лицея был отдан дворцовый флигель Екатерининского дворца в Царском Селе (ныне это город Пушкин). На торжественном открытии нового учебного заведения присутствовали император с семьёй, высшие сановники и культурные деятели. Подробное описание церемонии даёт её участник, воспитанник Лицея, будущий декабрист Иван Пущин в издании «Записки И. И. Пущина о Пушкине» (1907), а официальную версию приводит историк, библиограф, выпускник Лицея 1856 года Дмитрий Кобеко в книге «Императорский Царскосельский лицей» (1911).

«Ближайшим поводом к учреждению Лицея послужило, по-видимому, намерение Императора Александра I создать учебное заведение, в котором могли бы, совместно с несколькими сверстниками, пройти курс наук малолетние великие князья, братья Императора. Однако со временем от этой идеи отказались»,

– писал Дмитрий Кобеко.

«Постановление о Лицее» строго регламентировало требования к поступающим: воспитанники должны были показать свои знания при поступлении, обладать высокой нравственностью и быть здоровы физически. Возраст поступающих колебался от 10 до 12 лет, кроме того, ученикам необходимо было предоставить свидетельство о своём дворянстве.

В основу обучения был положен принцип «…не затемнять ум детей пространными изъяснениями; но возбуждать собственное его действие». Царскосельский лицей был закрытым учебным заведением, его воспитанники находились на полном пансионе, выезд за пределы Лицея во время учебного года запрещался. Все лицеисты подчинялись строгому распорядку дня, за которым наблюдали директор, штатные надзиратели и преподаватели.

«…Зародыш той неразрывной, отрадной связи, которая соединяет первокурсных Лицея. На этом основании, вероятно, Лицей и был так устроен, что по возможности были соединены все удобства домашняго быта с требованиями общественнаго учебнаго заведения»,

– писал Иван Пущин.

Иван Пущин

Примечательно, что особым пунктом устава был полный запрет телесных наказаний. И это выгодно отличало Лицей от частных пансионов и военных школ.

Хотя распорядок у воспитанников Лицея был армейский. Программу обучения разработал лично Михаил Сперанский.

Лицеисты вставали ровно 6 часов утра, шли на утреннюю молитву, после чего повторяли задания своих преподавателей. С 8 начинались уроки в классах, с перерывом на завтрак, обед и прогулки в парке, с 15 до 17 часов проходили последние уроки в классах. После этого был короткий отдых, полдник, прогулка, игры и гимнастические упражнения. После ужина, повторения уроков и вечерней молитвы, в 22 часа, все воспитанники ложились спать.

«Предметы учения в Лицее разделяются на два курса, из коих первый называется начальным, второй окончательным. Каждый совершается в три года. Начальный курс в Лицее составлять будут следующие предметы: A. Грамматическое учение языков… B. Науки нравственныя… C. Науки Математическия и Физическия… D. Науки Историческия… E. Первоначальныя Основания изящных письмян…F. Изящныя искусства и гимнастическия упражнения… Курс окончательный составлять будут следующия науки: A. Науки нравственныя. B. Физическия. C. Математическия. D. Историческия. E. Словесность. F. Языки. G. Изящныя искусства и гимнастическия упражнения»,

— говорится, в частности, в «Постановлении о Лицее».

В Лицее служили семь профессоров, два адъюнкта, священник, шесть учителей изящных искусств и гимнастики. Среди педагогов были представители не только российской, но и зарубежной профессуры, например, французский язык преподавал профессор Давид де Будри, родной брат знаменитого революционера Жан-Поля Марата.

Несмотря на то, что Лицей располагался во дворце, его воспитанники жили достаточно аскетично. Комнаты учеников Пушкин, например, называл «кельями». Стены спален порой не везде доходили до потолка, что позволяло соседям, в частности Пущину и Пушкину, переговариваться.

«В каждой комнате – железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник…»

– вспоминал Пущин.

Первый выпуск из Лицея состоялся в июне 1817 года. Лицеистов этого выпуска называли «чугунники» – на память о крепкой дружбе им подарили кольца в виде соединённых рук, которые были изготовлены из разбитого после выпуска чугунного колокола, шесть лет созывавшего учеников на занятия.

В 1843 году Лицей был переведён из Царского Села в Петербург и по указу Николая I стал называться Императорским Александровским лицеем, сохранив традиции лицея Царскосельского.

«Невидимо склоняясь и хладея, / Мы близимся к началу своему… / Кому ж из нас под старость день Лицея / Торжествовать придется одному?»

– вопрошал Александр Пушкин
в стихотворении «19 октября», написанном в 1825 году.

День открытия Лицея первые лицеисты объявили своим праздником и постановили отмечать его ежегодно. Даже когда из 30 человек выпуска 1811 года в живых останется только один. Последним лицеистом знаменитого первого выпуска оказался Александр Горчаков, скончавшийся в 1883 году.

Среди членов Императорского Русского исторического общества было немало выпускников Царскосельского лицея.

На нашем сайте в разделе Архив Русского исторического общества (1866 — 1920 гг.) размещён Список членов Императорского Русского исторического общества, окончивших курс в Императорском Александровском Лицее (РГИА. Ф. 746. Оп. 1. Д. 4. Л. 111).

Текст: Анна Хрусталёва

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Все тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте…
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто, дальный, сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

19 октября 1811 года указом императора Александра I в Царском Селе был открыт Императорский лицей. Лицей создан по проекту министра М.М. Сперанского как высшее учебное заведение для дворянских детей для подготовки к государственной службе. В лицей по результатам вступительных экзаменов принимались мальчики 10-12 лет. Обучение длилось шесть лет. Лицейское образование приравнивалось к университетскому.

Этот день в дальнейшем отмечался выпускниками как «День лицея» — выпускники собирались в этот день на «лицейский обед». Традиции Царскосельского Лицея и особенно память о Пушкине и других первых воспитанниках бережно сохранялась и передавалась из поколения в поколение студентами последующих курсов. Обязательно отмечались памятные лицейские даты, такие как 19 октября — день открытия Лицея, дни рождения и смерти Пушкина. Первый в стране Пушкинский музей был создан в Александровском Лицее его воспитанниками.

Не зря для всех Царскосельский лицей и имя Пушкина неразрывно связаны. Кто знает, если бы не лицей, был бы у России такой поэт? Лицей, Царское Село были самой близкой отчизной поэта, он часто вспоминал о них. В одном из лучших своих лирических стихотворений, «19 октября» (1825 г), он обращается к друзьям:

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен –

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина,

И счастье куда б ни повело,

Все те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

         Учебное заведение было размещено в четырёхэтажном здании дворцового флигеля Екатерининского дворца. На 1-ом этаже были комнаты преподавателей, лазарет и административные помещения, на 2-ом — столовая с буфетом, канцелярия и Малый конференц-зал. На 3-ом этаже — Большой зал, классы и библиотека. 4-ый этаж занимали комнаты воспитанников. У каждого лицеиста была своя комната. «Келья», как называл свою комнату А. С. Пушкин, удивляет  простотой и малым размером: 4 метра в длину, 1,5 метра в ширину. В комнате — железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания.

Что это за феномен такой — как получилось, что Лицей дал так много талантливых и выдающихся людей, которые любили Россию и служили для ее блага?

Вадим Ротенберг в статье «Феномен лицея» считает, что «главными факторами были интерес и естественное, ненаигранное уважение к ученикам, уважение, выдаваемое как бы авансом, ничем еще, вроде бы, не заслуженное и не подкрепленное их реальными достижениями. На одиннадцатилетних мальчиков смотрели с самого начала как на надежду России, с ними обращались как с личностями, и они обрели способность, благодаря этому, уважать себя совершенно независимо от успехов в учебе. Они научились серьезно относиться к своим и чужим интересам, увлечениям и поступкам, ибо видели такое серьезное отношение к себе воспитателей».

В книге Н. Эйдельмана «Прекрасен наш союз» есть эпизод, в котором после событий на Сенатской площади, на квартиру к И. Пущину, бывшему лицеисту и активному участнику восстания, приехал другой бывший лицеист – князь Горчаков. Они не были близкими друзьями , князь не сочувствовал мятежу, он очень дорожил своей успешной карьерой в Министерстве иностранных дел (позднее он руководил всей внешней политикой России).

«К Пущину же, дожидавшемуся неминуемого ареста, явился на другой день после восстания Горчаков. Князь, франт, карьерист, но чести не уронит, «душу свободную» не разменяет…

«Горчаков привез декабристу заграничный паспорт и умолял его ехать немедленно за границу, обещаясь доставить на иностранный корабль, готовый к отплытию. Пущин не согласился уехать: он считал постыдным избавиться бегством от той участи, которая ожидает других членов общества: действуя с ними вместе, он хотел разделить и их судьбу» (записано за Иваном Пущиным).

Горчаков достоин высшей лицейской дружбы! Если бы во время его посещения на квартиру Пущина туда явились жандармы, дипломату пришлось бы плохо: арест, возможно, отставка, высылка из столиц. Но в состав горчаковского честолюбия, как видно, входит самоуважение: если не за что себя уважать, то незачем и карьеру делать — а коли так, то нужно встретиться с Пущиным и предложить ему заграничный паспорт».

А может, все дело в том, что особое внимание в Лицее уделялось чтению?

Лицеисты много читали. «Мы мало учились в классах, но много в чтении и в беседе при беспрестанном трении умов», — вспоминал лицеист, директор Императорской публичной библиотеки Модест Корф.

Современных русских писателей лицеисты знали не только по их сочинениям. Из письма Алексея Илличевского (русский поэт, лицейский товарищ Пушкина) к Павлу Фуссу: «…до самого вступления в лицей я не видел ни одного писателя, но в Лицее видел я Дмитриева, Державина, Жуковского, Батюшкова, Василия Пушкина и Хвостова; еще забыл: Нелединского, Кутузова, Дашкова». Профессор российской и латинской словесности Николай Федорович Кошанский считал основой литературного образования умение писать, сочинять и с одобрением относился к стихотворным опытам своих воспитанников. Часто на уроках он задавал написать стихи на заданную тему.

Одно из любимых занятий лицеистов — собрания, на которых каждый обязан был что-нибудь рассказать — выдуманное или прочитанное. Постепенно запас стихов, рассказов, эпиграмм увеличивался, — их записывали. Создавались рукописные журналы, и росли лицейские поэты, дружески соревнуясь между собой. А с 1814 года их поэтические опыты стали появляться на страницах российских журналов.

Может, поэтому из Лицея вышли поэты М.Д. Деларю, А.Н. Яхонтов, Л.А. Мей, писатели Н.Н. Третьяков, Н.Д. Ахшарумов, В.Р. Зотов, художник В.П. Лангер, профессор русской словесности Я.К. Грот, доктор географических наук Н.В. Ханыков, магистр ботаники Н.Я. Данилевский и др.

Помимо Пушкина Лицей дал, например, такую могучую личность, как Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, недавно на встрече в «Библиоглобусе» Игорь Губерман с грустью, в свойственной ему манере, сказал о Салтыкове-Шедрине «… описал все, что сейчас происходит в России» и процитировал 

«Опять заговорил о патриотизме. Небость украсть чего-то хочет».

В Царскосельском Лицее была своя богатая библиотека, составленная из лучших книг, где ученики могли работать самостоятельно. «Лицеисты принуждены были приискивать сами ответы на каждый вопрос, возникший в их уме». Библиотека была источником, из которого каждый «почерпал свои вдохновения» списки книг для прочтения составлялись педагогами. Пополнение библиотеки было постоянной заботой совета лицейских профессоров. В письме к П. Фуссу, отвечая на вопрос, доходят ли до лицея новые книги, А. Илличевский  размышляет о пользе чтения: «Достигают ли до нашего уединения вновь выходящие книги? – спрашиваешь ты меня. Можешь ли в этом сомневаться?.. Никогда! Чтение питает душу, образует разум, развивает способности…» Книги покупали директор и профессора, на приобретение их денег не жалели. Но все равно книг не хватало, поэтому директор Е.А. Энгельгардт выхлопотал разрешение царя на передачу Лицею библиотеки Александровского дворца. Библиотека была передана в конце 1818 года, когда первый курс уже закончил обучение. (В советское время Библиотека Царскосельского Лицея была передана в созданный в 1920 году Уральский государственный университет).

За чтением лицеистов старались следить. Так, ученикам первого курса книги отпускались из библиотеки только учебные и классические. Когда воспитанники взрослели, то книги выдавались по записке профессора и по усмотрению надзирателя. В Лицее воспитанникам внушалось, что без чтения книг человек не может состояться как свободная творческая личность. Именно здесь формировалось такое понятие, что не читать книг, не интересоваться книгами – значит не быть интеллигентным человеком. Актуально? Интересно, что долгое время Россия была страной безграмотной, но именно в ней возник культ чтения. А сейчас Россия очень грамотная, если ее граждане все меньше читают? И 

книги в библиотеках не нужны?

Возвращаясь к 19 октября, Дню лицея, вспомним опять стихи его самого яркого лицеиста.

 Чем чаще празднует лицей

 Свою святую годовщину,

 Тем робче старый круг друзей

 В семью стесняется едину,

 Тем реже он; тем праздник наш

 В своем веселии мрачнее;

 Тем глуше звон заздравных чаш,

 И наши песни тем грустнее.

 Так дуновенья бурь земных

 И нас нечаянно касались,

 И мы средь пиршеств молодых

 Душою часто омрачались;

 Мы возмужали; рок судил

 И нам житейски испытанья,

 И смерти дух средь нас ходил

 И назначал свои закланья.

 Шесть мест упраздненных стоят,

 Шести друзей не узрим боле,

 Они разбросанные спят —

 Кто здесь, кто там на ратном поле,

 Кто дома, кто в земле чужой,

 Кого недуг, кого печали

 Свели во мрак земли сырой,

 И надо всеми мы рыдали.

 И мнится, очередь за мной,

 Зовет меня мой Дельвиг милый,

 Товарищ; юности живой,

 Товарищ юности унылой,

 Товарищ песен молодых,

 Пиров и чистых помышлений,

 Туда, в толпу теней родных

 Навек от нас утекший гений.

 Тесней, о милые друзья,

 Тесней наш верный круг составим,

 Почившим песнь окончил я,

 Живых надеждою поздравим,

 Надеждой некогда опять

 В пиру лицейском очутиться,

 Всех остальных еще обнять

 И новых жертв уж не страшиться.

А.С. Пушкин 19 октября 1831 г.

Пушкин

Подумать только! Он бродил,
Где я сейчас брожу,
И про себя стихи твердил,
Что я сейчас твержу.


Он сердце торопил своё,
И был он как в бреду,
И так же ждал в саду её,
Как я сегодня жду.


И ту же боль, и тот же страх
Он чувствовал в душе —
Я знаю: он про то в стихах
Мне рассказал уже.


…Жгут листья. Тает синий дым
Октябрьского дня…


Он был ровесником моим
И понимал меня!

Сергей Махотин

http://www.ria.ru/tv_history/20111019/464380251.html)

        Попробуйте сами разобраться в таком уникальном явлении, как лицей. А помогут в этом книги:

Авенариус В. П. Отроческие и юношеские годы Пушкина: ист. романы. — М., 1999.

Авенариус В. П. – М., 1998.

Басина М. Я. В садах лицея. – Л., 1988.

Грот К. Я. Пушкинский лицей. — СПб., 1998.

Пушкин и его время. — М.: Терра, 1997.

Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. – М., 1988.

Равкин З. И. Педагогика Царскосельского лицея пушкинской поры (1811—1817 гг.): Историко-педагогический очерк. — М., 1999.

Руденская С. Д. Царскосельский — Александровский лицей. 1811—1917. — СПб., 1999 г.

Тынянов Ю. Н. Пушкин.

Эйдельман Н. Я. Прекрасен наш союз. — М., 2007.

        И о челябинских лицеях, где, насколько я знаю, также стремятся готовить всесторонне развитых людей.

31-й — это имя! — Челябинск, 2008.

11 лицей — школа счастливых людей. — Челябинск, 2010.