24 января праздник казаков

Одной из самых страшных дат в истории казачества стало 24 января 1919 года, когда большевиками была принята секретная директива о «переселении бедноты в широком масштабе на казачьи земли», положившая начало открытого геноцида казаков.

Почему именно казачество стало объектом уничтожения? Да потому, что они исторически были наиболее независимой частью населения России. Казаки были верными и хорошими воинами, при этом достаточно образованными для того времени. Они имели свою землю (до октября 1917 г., например, Донское казачество — свыше 12 млн десятин земли, Кубанское – более 6 млн десятин). Юг России по количеству скота на каждые 100 сельских жителей находился на одном из первых мест в России. Кстати, общее поголовье животных до сих пор не достигло уровня 1916 года.

В ходе террора казачьи земли, отличающиеся высокой культурой обработки и благоустройством хозяйств, были насильственно отобраны. Воплощение директивы подразумевало массовое уничтожение казачьего населения. До сих пор историки спорят о точной цифре жертв геноцида, но счет идёт на сотни тысяч жизней. Только на Кубани было уничтожено за период 1917-1933гг. более 2 млн людей.

Инициаторами террора были лидеры первой волны большевистской власти Я. Свердлов, Л. Троцкий, С. Орджоникидзе и др. В частности, Л.Троцкий писал о высокой самоорганизации казачества как о главной опасности для большевиков.

В письме Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919г. указывалось, что в плену у большевиков содержится около миллиона казаков. Резолюция вождя-палача российского народа на этом письме была следующей: “Расстрелять всех до одного”!.. В результате расказачивания на Дону осталось не более 45% от дореволюционного казачьего населения, в Уральском войске около 10%, в других войсках – до 25%. Были уничтожены практически все казаки старше 50-ти лет.

Согласно приказу Кавказкой Трудовой Армии на Тереке было истреблено население станицы Кохановской, сожжена станица Калиновская, разграблены станицы Ермоловская, Романовская, Самашкинская, Михайловская. Только из этих станиц было выселено 2917 семей.

На их место приезжали зачастую бывшие каторжане и городские бродяги. Опираясь по большей части на иногороднюю часть населения, а в кавказском регионе на горцев, большевики стравливали их с казаками. Происходило не только физическое уничтожение казачества, — разрушался социально- экономический уклад жизни, вековые традиции и культура. Не боясь Бога, большевики глумились над верой народа, разрушая храмы и «обобществляя женщин Пытаясь стереть старую историю и написать новую, они уничтожали не только людей, но и имена казачьих станиц. Потеряли свои названия станицы Уманская, Полтавская, Урупская, Поповическая, став Ленинградской, Красноармейской, Советской, Калининской. По-иному на карте сейчас обозначены Баталпашинская, Гундаровская, и многие другие станицы, численность населения которых еще не достигла дореволюционного уровня.

Такая же участь постигла 7 декабря 1920 года и сам Екатеринодар. Инициатором переименования его в Краснодар был «усмиритель казачества», руководитель Кубчерревкома Ян Полуян, который занимался уничтожением самой истории казачества.

Глубоко символично, что ни один из палачей, начавших казачий геноцид, не умер своей смертью. Главному ненавистнику казаков Свердлову в том же 1919 году рабочие на митинге так отбили внутренности, что вскоре он скончался от «простуды»… Вождя большевистской партии Ленина в самом зените поразило кровоизлияние в мозг. Палач донских казаков Белобородов закончил жизнь в 1938 году в подвалах Лубянки. Лев Троцкий последние десять лет жизни скрывался за границей и был убит в 1940 году альпинистской киркой.

Российское государство официально признало преступления большевистского режима в 1991 году, когда был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», где отдельно указывалось и «казачество». Однако, полной поименной реабилитации с возвращением отнятого имущества и земли так и не произошло.

Жертв политических репрессий невозможно назвать поименно. Каждый, чья семья пострадала в кровавом круговороте, в этот день обязательно вспомнит своих предков. В день 24 января каждый благодарный потомок-казак придет в храм Божий, приедет к памятному кресту, чтобы помолиться об упокоении своих предков, сохранивших веру и честь.

Помяни, казак, своих предков!

Атаман Всекубанского казачьего Войска,
член постоянной комиссии по работе с общественными объединениями казаков
Совета при Президенте РФ по делам казачества, заслуженный деятель науки
Российской Федерации,доктор с.-х. наук, профессор, академик РАЕН,
казачий полковник В.И. Комлацкий

24 января — День памяти жертв геноцида казаков.
Ежегодно 24 января в России вспоминают жертв политических репрессий казачества. Ровно 100 лет назад, 24 января 1919 года, Оргбюро ЦК РКП (б) выпустило циркулярную инструкцию за подписью Свердлова. Она вошла в историю как «директива о расказачивании», определившая политику власти по отношению к казакам — сословию, которое на протяжении нескольких столетий укрепляло воинскую славу Отечества. Сатанинская по запредельной жестокости секретная директива положила начало геноциду казачества на государственном уровне.
Идеологи, вдохновители и организаторы геноцида казаков — Лев Бронштейн (Троцкий), Владимир Ульянов(Ленин), Яков Свердлов и другие. Ни перевоспитывать, ни большевизировать «контрреволюционное» казачество большевистские вожаки не собирались. Они решили его уничтожить как таковое.

Казаки с первого этапа Гражданской войны стали ведущей антибольшевицкой силой. Очень способствовала этому политика советского руководства, чуть ли не с первых декретов Советской власти направленная на духовное и физическое уничтожение казаков. Казаки были поставлены перед простым выбором — духовная смерть и прозябание в изощренном рабстве или антибольшевистское сопротивление, борьба с поработителями. Большинство казаков выбрали второй путь.

Репрессии, обобщенно и емко называемые «расказачивание», задуманы были революционерами задолго до 1917 года. И вовсе не в мифическом подавлении «народных выступлений» дело (кстати, казаков советские историки обычно «путали» с конной жандармерией). Консерватизм взглядов, свободолюбие, любовь к родной земле, самодостаточность, независимость, зажиточность, предприимчивость, грамотность казаков неизбежно делали их врагами большевиков.

В России до 1917 года довольно компактно (по территориям 12-ти казачьих войск) проживало более 6 миллионов казаков. Идеологи «мировой революции» объявили их «опорой самодержавия», «контрреволюционным сословием». Как писал Ленину один из таких «теоретиков», И. Рейнгольд: «Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужен огромный такт, величайшая осторожность и заигрывание с казачеством: ни на минуту нельзя забывать, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица — вооруженный лагерь, каждый хутор — крепость».

Первые карательные акции были организованы большевиками сразу после октябрьского переворота — силами „интернационалистов“ (особенно латышей, мадьяр, китайцев), «революционных матросов», горцев Кавказа, иногороднего (т.е. неказачьего) населения казачьих областей.
Террор против казаков достиг своего первого пика еще в ходе Гражданской войны, оформившись известной директивой Оргбюро ЦК ВКП(б).
24 января 1919 г. Оргбюро ЦК выпустило циркулярную инструкцию за подписью Свердлова, в которой говорилось:

Циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП (б)
Об отношении к казакам
24 января 1919 г.
Циркулярно. Секретно

Письмо Оргбюро ЦК партии от 24 января 1919 года ставило казачество в положение поверженного врага и фактически объявляло его вне закона. Началась массовая депортация казаков. Их земли и дома передавались горским народам, с которыми казаки всегда конфликтовали. У казаков конфисковывались продукты и отбиралось оружие. Все казаки в возрасте от 18 до 50 лет должны были быть вывезены на Север. Процесс тормозила лишь хроническая нехватка железнодорожных вагонов.

Первая волна казачьего геноцида покатилась со вступлением на Дон красных войск. Реквизировали лошадей, продовольствие, кое-кого, походя, пускали «в расход». Убивали, в первую очередь, офицеров… Но это было лишь начало. Пробороздив Донскую землю, регулярные большевистские части осели в окопах по берегу Северского Донца. Фронт стабилизировался.
Вот тогда и начался настоящий геноцид. Перешедшие на сторону красных казачьи полки быстренько отправили на Восточный фронт. На западный фронт убрали красного казачьего командира Миронова — от греха подальше.
Как писал в приказе-воззвании в августе 1919 г. Ф. Миронов (сам своим сотрудничеством с большевиками увлекший на предательство и гибель тысячи казаков): «Население стонало от насилий и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса… Восстания в казачьих областях вызывались искусственно, чтобы под этим видом истребить казачество».

Сам председатель Донбюро РКП(б) С.Сырцов, говоря о «расправе с казачеством», его «ликвидации», отмечал: «станицы обезлюдели». В некоторых было уничтожено до 80% жителей. Только на Дону погибло от 800 тысяч до миллиона человек — около 35% населения.

Еще свидетельство — посланного на Дон московского коммуниста М. Нестерова: «Партийное бюро возглавлял человек… который действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества… Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые едва волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах. В день расстреливали по 60-80 человек… Во главе продотдела стоял некто Голдин, его взгляд на казаков был такой: надо всех казаков вырезать! И заселить Донскую область пришлым элементом…»

Другой московский агитатор, К. Краснушкин: «Комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали… Люди расстреливались совершенно невиновные — старики, старухи, дети… расстреливали на глазах у всей станицы сразу по 30-40 человек, с издевательствами, раздевали донага. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать…»

Побывавшие в восставшей против большевиков станице Вёшенской летчики Бессонов и Веселовский докладывали Войсковому казачьему Кругу (1919): «В одном из хуторов Вешенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В станице Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны… С одного из хуторов прибежала дочь священника со «свадьбы» своего отца, которого в церкви «венчали» с кобылой. После «венчания» была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов батюшка был зверски замучен…»

8 апреля 1919 года последовала очередная директива Донбюро: «Насущная задача — полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества…»

После оккупации красными Юга России репрессии прокатились по областям Кубанского и Терского войск. При выселении терских станиц Калиновской, Ермоловской, Самашкинской, Романовской, Михайловской, Асиновской красные убили до 35 тысяч стариков, женщин и детей (и вселились в опустевшие станицы).
При т.н. «конфискациях» у казаков и казачек порой выгребались все имевшиеся вещи, вплоть до женского нижнего белья!

Одновременно развернута была кампания обоснования террора в большевицкой печати. Например, в феврале 1919 г. газета «Известия Наркомвоена» (выходившая фактически под прямой редакцией Троцкого) писала: «У казачества нет заслуг перед русским народом и государством. У казачества есть заслуги лишь перед темными силами русизма… По своей боевой подготовке казачество не отличалось способностями к полезным боевым действиям. Особенно рельефно бросается в глаза дикий вид казака, его отсталость от приличной внешности культурного человека западной полосы. При исследовании психологической стороны этой массы приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира…»

Мало того, что, по мнению командования РККА, казаки — «царские сатрапы»(в большевистском толковании – «жестокие, ревностные служаки тиранов-царей»), так они еще что-то навроде вредных насекомых!..
«… Российский пролетариат не имеет никакого права применить к Дону великодушие… На всех их революционное пламя должно навести страх, ужас, и они, как евангельские свиньи, должны быть сброшены в Черное море!» — неистовствовала названная выше большевистская газета в передовице.

Вспоминая события тех лет, даже убежденный коммунист М. Шолохов пишет (письмо Горькому от 6 июня 1931г.): «Я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию; причем сознательно упустил такие факты… как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (б. выборные хуторские атаманы, Георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры — 400 с лишним человек…»

Отметим, что изуверская директива Оргбюро ЦК РКП (б) от 24 января 1919 года была подготовлена непосредственно под руководством Троцкого и Ленина, который не только знал о происходящем, но и лично активно участвовал в выработке политики большевицких властей по отношению к казакам. Достаточно вспомнить ленинскую телеграмму Фрунзе по поводу «поголовного истребления казаков»

Еще свидетельство — письмо Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919 г., в котором указывается, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. Какую, вы думаете, наложил вождь резолюцию на этом письме? «Расстрелять всех до одного!»
На Кавказ Ленин периодически отправлял телеграммы — «Перережем всех». Слава Богу, что у Советов просто физически сил не было, чтобы осуществить в те годы все людоедские директивы «человечного» Ильича…
По самым скромным подсчетам геноцид большевиками казачества унес в 20-х годах более 3 миллионов жизней.
(Г.Кокунько, Периодический политический журнал «ГРАЖДАНИНЪ» № 4 2003 г.)

————
В 30-х годах русское казачество перестало существовать как политическая и военная сила: после большевистского геноцида в стране от вольного, сильного народа-воина осталось не более 10% – от всех 2,75 млн. человек, входивших в казачье состояние Российской Империи накануне революции.
(«Казаки». Под ред. В.А. Алмазова. – СПб, ООО «Диамант», 1999. – С. 78-79)

Теперь известно, что диктатура большевиков, грубо прервавшая естественное развитие духовной и экономической жизни России, явилась для нее страшным бедствием. По подсчетам историков страна потеряла около 10% своего населения в результате прямого большевистского геноцида. Количество же косвенных людских потерь из-за голода, заразных болезней и других причин ученые определяют около 60-80 млн. человек.
А.И. Солженицын в своем интервью, данном в 1976 году испанскому телевидению, все прямые и косвенные потери России по вине большевиков, исчислил в количестве 110 миллионов человек. Эту цифру подтверждают современные демографические исследования.
Интересно, что примерно такую же цифру – 100 миллионов жертв, предсказывал гениальный русский писатель Ф.М. Достоевский за сто лет до Солженицына, если «бесы» (так он называл социалистов-революционеров) захватят власть в стране.

Любопытно, что ни один из палачей, начавших в России казачий и русский геноцид, не умер своей смертью.
Главу большевистской партии Ленина в самом зените славы и могущества поразило кровоизлияние в мозг и последние годы жизни тот провел в Горках, изолированный от всех. Местные крестьяне, проходя мимо его тщательно охраняемого особняка, почти до самого 21 января 1924 года слышали нечленораздельные крики и вопли выжившего из ума «гениального» классика марксизма-ленинизма. (Посмертное вскрытие показало полную атрофию одного из полушарий его головного мозга.)
Иона Якир, уже почти достигший маршальской звезды, страшно закончил жизнь в 1937 году в подвалах Лубянки.
Точно такая же судьба годом позже постигла палача донских казаков и семьи Романовых Александра Белобородова.
Злой гений России Лев Троцкий последние десять лет жизни скрывался за границей, постоянно меняя дома и страны. Почти все близкие его уже были уничтожены Сталиным, наступала и его очередь. Она пришла в 1940 году вместе с посетителем, у которого за пазухой был спрятан альпеншток. В спорах генсек ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) любил подбирать аргументы потяжелее!

ТГ Генерал Решетников. 24 января – скорбная дата всего казачества. Изданная от этого числа 1919 года директива Свердлова предписывала его поголовное уничтожение, что и было весьма результативно осуществлено в последующие годы. Лев Троцкий писал о казаках: «Это своего рода зоологическая среда, не более того. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции!» О том, как реально, в жестоких муках страданий и реках крови осуществлялось это «сожжение», ярко и трагично поведал великий русский писатель Михаил Шолохов в романе-эпопее «Тихий Дон»…

Этот день – День Памяти по нашим прадедам, дедам, казакам, казачкам и казачатам, уничтоженным просто за то, что они были таковыми.
Этот день – День Памяти о трагедии наших славных предков, оказавшихся неугодными власти в силу своего статуса казаков.
Этот день – День Скорби по безвинно убиенной нашей родове, единственная вина которой только в том, что они – казаки.
Этот день – День нашего общеказачьего горя по утрате казачьей доле!

24 января 1919 г. Оргбюро ЦК РКП(б) выпустило циркулярное письмо, положившее начало политике расказачивания, политике истребления казаков и полного их растворения в крестьянской массе.
Сам текст документа предельно жесток и краток:
«…Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

ЦК постановляет провести … в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли».
Этот документ стал отправным для развязывания самых жестких и беспощадных мер по истреблению казачества. Помимо массовых расстрелов, были организованы продотряды, изымавшие продукты; станицы переименовывались в села, само название «казак» оказалось под запретом… Незамедлительным следствием таких мер на местах стало массовое вовлечение в антисоветские действия ранее выжидавшего казачества, в большинстве своем воздерживавшегося до этого от принятия чей либо стороны. Поэтому уже в марте ЦК РКП(б) был вынужден пойти на обратные меры, фактически отменив постановление Оргбюро. Но было поздно….

Точка невозврата была пройдена. По всему Дону заполыхала гражданская война, беспощадная в своей жестокости, слепая от ярости и дикой злобы. Пламя ее прокатилось по всей стране, перекинувшись через Урал, дошло до Тихоокеанского побережья…..
Потянулись волны эмиграции, кто мог — покидали родные земли, спасая свои рода.
Из самых густонаселенных казачьих регионов по Дону, Кубани и Тереку только в 1920 году эмигрировало более 200 тысяч человек.
Вторая крупная волна была из Оренбуржья и Приуралья. Здесь выживших было мало, так как в 1920 году казакам пришлось с боями уходить через гиблые среднеазиатские пустыни. Из 150 тысяч отходивших с семьями казаков границу перешли только 30 тысяч человек.

Из Забайкалья, Приамурья, Приморья и Казахстана происходила третья волна эмиграции, более 50 тысяч казачьих семей.
Оставшихся казаков ждали раскулачивание, голод, запрет на все, что было связано с коренными устоями казачьего общества, быта, культуры.
В Советское время вопрос о репрессиях по отношению к казачеству был закрыт. На этот счет действовали определенные политические запреты. Лишь в 1991 году, уже после распада СССР, казаки были признаны репрессированными. В статье 2 Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26.04.1991 года утверждалось, что в отношение казачества «по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».

День памяти жертв политических репрессий казачества отмечается ежегодно 24 января. Это трагическая дата в судьбе казачества. В этот день в 1919 году Оргбюро ЦК РКПБ выпустило циркулярную инструкцию за подписью Свердлова. Она вошла в историю как «директива о расказачивании». В казачьих землях отменялись все льготы, конфисковывались продукты и изымалось оружие. Началась массовая депортация казаков.

Их земли и дома передавались горским народам, с которыми казаки всегда конфликтовали. Согласно приказу Орджоникидзе, обезлюдевшие станицы следовало «отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Советской власти нагорным чеченцам». Все казаки в возрасте от 18 до 50 лет вывозились на Север.

В результате действия данной Директивы было уничтожено полтора миллиона казаков. Из казачьих станиц красными продотрядами изымалось все продовольствие с целью намеренно спровоцировать массовый голод и вымирание казачьего населения Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири и других казачьих областей.

Федеральным Законом «О реабилитации репрессированных народов» с казачества были сняты все обвинения. К сожалению, к тому времени уже почти не осталось в живых тех, кто погибал от голода, тех, кого ссылали с родной земли, тех, кого расстреливали без суда и следствия.

День памяти казаков — жертв политических репрессий и геноцида казачества проходит во всех казачьих округах, юртах и станицах православных храмов по всей России. По сообщению Департамента по делам казачества Ростовской области, День памяти атаманом Всевеликого Войска Донского, сокращенно ВВД, казачьим генералом Виктором Водолацким был объявлен в связи с 88-й годовщиной циркулярного письма ЦК РКП(б), подписанного Яковом Свердловым о проведении массового террора против зажиточного казачества. Это стало началом развития геноцида в отношении казачества, считают в ВВД.

Траурные мероприятия в казачьих станицах посвящаются памяти казаков, погибших за православие и Отечество. В память о жертвах политических репрессий и геноциде, унесшим множество жизней казаков, во всех Православных храмах проходят панихиды по безвинно убиенным казакам. В казачьих кадетских корпусах, училищах, школах с областным статусом «казачьи» устраиваются уроки памяти.

В этот день отмечается годовщина начала кровавого террора, проводимого большевицким интернационалом против Российского казачества. События конца 1918 – начала 1919 года вошли в историю Российского казачества как кровавая политика расказачивания.

Питая патологическую злобу к «служивому сословию» лидеры большевиков призывали «устроить Карфаген» казачеству. Вот что писал председатель Реввоенсовета республики и народный комиссар по военно-морским делам Л. Д. Троцкий о казаках: «Это своего рода зоологическая среда, и не более того. Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственности не имеет здесь права на какое-то великодушие. Очистительное пламя должно пройти по всему Дону, и на всех них навести страх и почти религиозный ужас. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции… Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море…».

В декабре 1918 года была составлена директива Высшего революционного совета РСФСР, в которой предписывалось, что «лица, перечисленные в пунктах, подлежат обязательному истреблению: все генералы; духовенство; укрывающиеся помещики; штаб- и обер-офицеры; мировые судьи; судебные следователи; жандармы; полицейская стража; вахмистры и урядники царской службы; окружные, станичные и хуторские атаманы».

В том же декабре 1918 года на собрании партийного актива в городе Курске Л. Д. Троцкий, анализируя результаты года гражданской войны, наставлял: «Каждому из вас должно быть ясно, что старые правящие классы свое искусство, свое мастерство управлять получили в наследие от своих дедов и прадедов. Что можем противопоставить этому мы? Чем нам компенсировать свою неопытность? Запомните, товарищи, – только террором. Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат которой, если понадобится, сможет уничтожить десятки тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены встать на путь уничтожения». В подтверждение и развитие этих слов 24 января 1919 года Я. М. Свердловым от лица ЦК РКП(б) направлено циркулярное письмо, известное как «директива о расказачивании всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Директива гласила:

«Последние события на различных фронтах и казачьих районах, наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления.

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
4. Уравнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания. Центральный Комитет постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзема разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли. ЦК РКП(б)».

Существует мнение, что авторство директивы о расказачивании принадлежит одному лишь человеку – Я. М. Свердлову, и ни ЦК РКП(б), ни Совнарком в принятии этого документа никакого участия не принимали. Однако, анализируя весь ход захвата партией большевиков власти в период 1917-1918 годов, становится очевидным факт закономерности возведения насилия и беззаконности в ранг государственной политики. Стремление к безграничной диктатуре спровоцировало циничное обоснование неизбежности террора.

К выполнению директивы сразу же приступили на всех уровнях. Так, председатель Реввоенсовета республики Лев Троцкий издал приказ о ее немедленном исполнении. Вскоре и Реввоенсовет Южного фронта отдает приказ за № 171 «О расказачивании». А председатель Донбюро ВКП(б) С. И. Сырцов в своем постановлении требует: «Физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков, способных носить оружие, т.е. от 18 до 50 лет; физическое уничтожение так называемых «верхов» станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы и не принимавших участия в контрреволюционных действиях…». Учитывая такую жесткую постановку вопроса, местные партийные и советские органы начали реализацию этого циркулярного письма. Началось поголовное расказачивание. Запрещалось ношение военной формы и лампасов. Часть станиц переименовывали в волости, хутора – в села. Во главе станиц ставили комиссаров, населенные пункты обкладывались денежной контрибуцией, разверстываемой по дворам. За неуплату часто производился расстрел или ссылка в концлагерь. В трехдневный срок объявлялась сдача оружия, в том числе старых шашек и кинжалов. За невыполнение этого приказа производился расстрел виновного. Всех несогласных с этими мерами гнали на Север. Эту секретную директиву, направленную из ЦК РКП (б), кое-где на местах трактовали по-своему и сознательно доводили до абсурда. Показательна в этом плане ситуация, сложившаяся в одном из главных казачьих центров России – на Дону. Там арестовывали людей только за то, что они по мобилизации были в войсках Краснова. Расстреливали семьи казаков, ушедших с белыми. По хуторам разъезжали трибуналы, которые производили немедленные расправы. Карательные отряды отбирали скот, продовольствие. Сохранилась докладная записка московского большевика М. В. Нестерова в Казачий отдел ВЦИК, в которой описана обычная ситуация этого периода: «Будучи командирован ВСНХ в донскую область для организации совнархозов, я находился в станице Урюпинской. Партийное бюро возглавлял человек, не знающий быта казаков, действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества. Ревтрибунал расстреливал казаков-стариков, иногда без суда. Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые еле волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах. В день расстреливали по 60-80 человек. Принцип был: «Чем больше вырежем, тем скорее утвердится Советская власть на Дону». Никакого разговора, только – штык и винтовка. Вели на расстрел очередную партию – здоровые несли больных…

Во главе политотдела стоял некто Гольдин, его взгляд на казаков был такой: «Пока не вырежем всех казаков и не населим пришлым элементом Донскую область, до тех пор Советской власти там не будет…».

От такой постановки вопроса некоторые советские работники приходили в ужас. Член Казачьего отдела ВЦИК М. Данилов отмечал: «Разве для того казачество осталось, чтоб его убивали, без оружия в руках, ведь мы фактически обманули и побили их».

Между тем в отдельных станицах председатели ревкомов отказывались выполнять директиву, не позволяли карательным отрядам чинить зверства. Но в большинстве станиц террор не утихал. Злодеяния заведующего экспедиционным отделом 10-й армии Богуславского, собственноручно расстрелявшего в пьяном чаду 64 казака в станице Морозовской без суда и следствия, а затем загубившего с членами своего ревкома еще более двухсот человек, вызвали гнев даже у соратников. По приговору трибунала эти убийцы были расстреляны.

В 1931-м году Михаил Шолохов писал Максиму Горькому о предпосылках Вешенского восстания, описанного им в «Тихом Доне»: «Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию, причем сознательно упустил факты, служившие непосредственной причиной восстания, например, бессудный расстрел в Мигулинской 62 казаков-стариков или расстрелы в Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных в течение 6 дней достигло 400 с лишним человек. …Измывались. В Вешенской старику, уличившему комиссара во лжи и жульничестве, вырезали язык, прибили к подбородку и водили по станице, пока он не умер. В Боковской комиссар расстреливал ради развлечения тех, кто обратил на себя его внимание. Клал за станицей и запрещал хоронить…».

Легендарный командарм 2-й Конной армии Ф. К. Миронов в своем воззвании признавал: «Население стонало от насилий и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса… Восстания в казачьих областях вызывались искусственно, чтобы под этим видом истребить казачество».

В этих условиях развязанный против казаков террор в занятых станицах приобрел такие масштабы, что 16 марта 1919 года Пленум ЦК РКП(б) признал январскую директиву ошибочной. Но маховик машины истребления уже закрутился, и остановить его было уже невозможно. Репрессии против мирного населения проводились еще в течение трех месяцев, пока войска Деникина не освободили казачьи земли.

С 29 февраля по 6 марта 1920 года в Москве состоялся Первый всероссийский съезд трудовых казаков, на котором присутствовало 466 делегатов: от Оренбургского войска – 169, Донского – 122, Сибирского – 79, Уральского – 21, Астраханского – 7, Семиреченского – 4, Кубанского – 2, войсковых частей – 51, иногородних – 11. От Терского войска на съезде свои представители отсутствовали. Съезд признал, что казачество – неотъемлемая часть русского народа, и основная задача трудовых казаков состоит в том, чтобы в тесном союзе с рабочим классом и крестьянством бороться за упрочение Советской власти. Делегаты постановили, что советское строительство в казачьих областях должно проводиться на основе Конституции 1918 года, а землеустройство – в соответствии с действующими положениями Советской Республики. На съезде избрали 18 представителей в состав Казачьего отдела ВЦИК, председатель которого уже являлся членом Президиума ВЦИК. Выступавший на съезде М.И. Калинин попытался объяснить делегатам, что политика расказачивания принесет казакам только благо: «Расказачивание состоит…в том, чтобы в казачьих областях были проведены железные дороги, чтобы с казачьего населения были сняты особые военные повинности».

В этот период Советская власть еще старалась осторожно подходить к казачьему вопросу, так как нуждалась в казачьем боевом ресурсе для будущей войны с Польшей. Первый всероссийский съезд казаков ходатайствовал перед ВЦИКом об амнистии к рядовым казакам, и эта просьба была удовлетворена. В ходе наступления советских войск на Черноморском побережье Кавказа попало в плен около 34 тысяч казаков, которых временно распустили по домам, а затем им предоставили возможность «кровью искупить вину перед революцией» на войне против Польши. Прошла мобилизация в Красную Армию и в казачьих станицах.

Передышка оказалась непродолжительной, и на казачьих территориях вновь заработала машина государственного террора. Особенно тяжелая ситуация складывалась на Тереке.

В апреле 1920 года было принято решение о выселении 9 тысяч казаков-сунженцев из уже передаваемых решением 3-го съезда народов Терека в мае 1918 года ингушам станиц Тарской, Фельдмаршальской и Сунженской. Несколько успокоило казаков постановление ВЦИК, вышедшее в августе 1920 года, в котором говорилось, что «земельная реформа считается законченной и впредь никаких выселений в порядке земельной реформы не будет». Несмотря на это постановление, на Тереке планировался новый земельный передел, обусловленный заигрыванием представителей Советской власти с горцами.

В казачьей среде в это время упорно поползли слухи о том, что станицы Сунженской линии в целях землеустройства собираются переселить за Терек. На совещании несостоявшегося Терского областного казачьего съезда в мае 1920 года в Пятигорске Г. К. Орджоникидзе на жалобы казаков о том, что их грабят чеченцы и ингуши, объяснял это следующим образом: для урегулирования взаимоотношений русского населения с горцами необходимо переселить все станицы, находящиеся вблизи поселений горцев. В ответ на это к осени в нескольких станицах вспыхнули казачьи восстания, жестоко подавляемые красными. Заработали революционные трибуналы, деятельность которых была сформулирована положением от 18 марта 1920 года, в котором предписывалось, что «определение меры репрессий Ревтрибуналом не ограничены».

Для подавления казачьих выступлений военное командование стало все более активнее привлекать чеченцев и особенно ингушей к службе в Красной Армии. Так, из штаба IX Кубанской армии об этом докладывалось командующему Кавказским фронтом секретной телеграммой 10 августа 1920 года:

«В Терской области формируется Ингушский полк, который в силу знаний особенностей горной местности и исторического взаимоотношения с казаками может быть с успехом и в полной мере быть использованным в Кубанской области в борьбе с белогвардейскими бандами».

Член Реввоенсовета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе в октябре 1920 года писал в отношении восставшей станицы Нестеровской: «Необходимо с обрушительной быстротой выбить их оттуда, выселить всю станицу и передать их горцам…, каждую восставшую станицу выселить».

В конце октября 1920 года Г. К. Орджоникидзе подписал приказ в отношении восставших станиц:

«Власть рабочих и крестьян решила:

1. Мужское население от 18 до 50 лет будет выслано из ст. Калиновской на Север для принудительных работ. Из ст. Ермоловской, Закан-Юртовской (Романовской), Самашкинской и Михайловской – для принудительных работ в шахтах Донецкого бассейна.
2. Все остальное население высылается в станицы и хутора: из ст. Калиновской – не ближе 50 верст на Север и Запад от этой станицы. Из станицы Ермоловской, Закан-Юрт (Романовской), Самашкинской и Михайловской – за реку Терек.
3. Все лошади, скот, подводы, хлеб, всякое имущество, непригодное для военных целей, и фураж остаются и поступают в распоряжение Рабоче-Крестьянской власти.
4. Станицу Калиновскую после выселения жителей сжечь…»

В районы, очищенные таким образом от казаков, планировалось переселить:

– до 20 тысяч чеченцев в станицы Самашкинскую, Михайловскую, Кахановскую, Грозненскую, Закан-Юртовскую, Ильинскую и Ермоловскую на 98775 десятин казачьей земли;

– более 10 тысяч ингушей в станицы Тарскую, Аки-Юртовскую (Воронцовскую), Фельдмаршальскую и Сунженскую на 35264 десятины казачьей земли и насильственно захваченные еще 43673 десятины;

– до 20 тысяч осетин в станицы Архонскую, Ардонскую, Николаевскую, Змейскую и хутор Ардонский на 53000 десятины.

Кроме вышеперечисленных казачьих станиц депортации подлежали и 9 селений Малой Кабарды, располагающих 62000 десятин общественной и 20000 десятин частновладельческой земли. Сюда планировалось переселить безземельных выходцев из Южной Осетии.

В соответствии с решением Политбюро ЦК РКП(б) от 14 сентября 1920 года полномочным представителем на Северном Кавказе был назначен И.В. Сталин. Ознакомившись с ситуацией, он телеграфировал в Москву 30 октября: «Все собранные мною материалы говорят о том, что казачество необходимо выделить из Терской области в отдельную губернию, ибо сожительство казаков и горцев в одной административной единице казалось вредным, опасным».

Последовавшее затем постановление ВЦИК № 483 от 18 ноября 1920 года «О землепользовании и землеустройстве в бывших казачьих областях» дало законное обоснование земельному переделу на Тереке.

К 1 декабря 1920 года несколько станиц было переселено с Сунжи на Терек, при этом казакам пришлось бросить поля, засеянные озимыми посевами. При переселении случались случаи голодной смерти. Со стороны горцев в отношении казаков за 1920 год совершались следующие преступные действия: убито – 108 человек, ранено – 14, пленено – 11, угон скота исчислялся тысячами голов. Даже И. В. Сталин вынужден признать, что антирусскую политику большевиков «горцы поняли так, что теперь можно терских казаков безнаказанно обижать, можно их грабить, отнимать скот, бесчестить женщин». Относительно спокойной оставалась обстановка только в станицах, расположенных в Кабарде.

Как сообщают архивные данные ЦГА КБР, станицы Пришибская, Котляревская и Александровская весной 1920 года пополнились населением на 353 человека, это были спецпереселенцы из станиц Сунженской, Тарской и Сунженской.

Переселялись казаки и на территорию Пятигорского отдела Терской области. В 1920 году в трех километрах от имения помещиков Глебовых выходцы из терского села Раздольное основали селение Гражданское-1, а в двух километрах от него казаки станицы Сунженской образовали станицу Сунжа (в настоящее время населенные пункты Минераловодского района Ставропольского края).

Неоднократно на страницах местных газет звучали призывы поголовного выселения казаков за пределы области. Подобные выступления происходили и на Учредительном съезде Горской республики 17 ноября 1920 года.

Об условиях жизни казачества в 1921 году дает наглядное представление коллективное письмо терских казаков:

«Жизнь русского населения всех станиц, кроме находящихся в Кабарде, стала невыносима и идет к поголовному разорению и выживанию из пределов Горской республики:

1. Полное экономическое разорение края несут постоянные и ежедневные грабежи и насилия над русским населением со стороны чеченцев, ингушей и даже осетин. Выезд на полевые работы даже за 2-3 версты от станиц сопряжен с опасностью лишиться лошадей с упряжью, фургонами и хозяйственным инвентарем, быть раздетым донага и ограбленными, а зачастую и убитыми или угнанными в плен и обращенными в рабов.
2. Причиной такого положения служит якобы национальная и религиозная вражда горцев к русским и малоземелье, заставляющее вытеснять русское население, но обе эти причины не являются основными.
3. Русское население обезоружено и к физическому отпору и самосохранению бессильно. Аулы, наоборот, переполнены оружием, каждый житель, даже подростки 12-13 лет вооружены с ног до головы, имея и револьверы, и винтовки. Таким образом, получается, что в Советской России две части населения поставлены в разные условия в ущерб одна другой, что явно несправедливо для общих интересов.
4. Местные власти вплоть до окружных национальных исполкомов в ГорЦИК, зная все это ненормальное положение, не принимают никаких мер против этого. Наоборот, такое положение усугубляется еще открытой пропагандой поголовного выселения русских из пределов Горской республики, как это неоднократно звучало на съездах, например, Учредительном Горской Республики, чеченском и др. Это печатается в газетах, таких, как «Горская правда», «Трудовая Чечня». Станицы, причисленные к национальным округам, находятся в состоянии завоеванных и порабощенных местностей и совершенно непропорционально с горским населением обременены повинностями – продовольственной, подводной и прочими. Всякие обращения и жалобы русских властей Сунженского округа, кипы протоколов об убийствах и ограблениях остаются без последствий, как их и не бывало.
5. Отношение местной власти и даже ГорЦИК к постановлениям высшей власти – ВЦИК недопустимое, ибо постановления остаются на бумаге, на деле же царит описанный выше произвол…».

Следует заметить, что репрессивные меры против казаков создали неблагоприятную ситуацию для региона – значительно снизилось производство сельхозпродукции. Горцы, в целом мало приспособленные к земледелию, три года не заселяли пустующие станицы и не возделывали поля.

Начиная с 1918 года, было разорено и выселено 11 станиц, имевших в общем 6661 двор с надворными постройками, обсаженными усадьбами, располагавшими различным инвентарем, садами и посевами на полях. Вселилось же за это время 750 хозяйств чеченцев и ингушей.

Казачье-крестьянская фракция Съезда народов Терека отправила в Москву делегацию с докладом о положении в Терской области. Казачий отдел ВЦИК попытался помочь терцам и 18 декабря 1920 года поручил Президиуму съезда обратиться во ВЦИК с просьбой о приостановлении переселения сунженских станиц, обосновывая это тем, что требуется выяснение положения на местах в Терской области.

К Казачьему отделу ВЦИК никто прислушиваться не стал, более того, через месяц его ликвидировали, а функции отдела передали другим отделам ВЦИК. Последняя, хоть и очень слабая структура власти, пытавшаяся отстаивать интересы казачества, перестала существовать.

20 января 1921 года была окончательно ликвидирована Терская область. На основании декрета ВЦИК на ее территории образована Горская АССР в составе РСФСР, состоявшая из округов: Чеченского, Ингушского (Назрановского), Северо-Осетинского (Владикавказского), Кабардинского, Балкарского, Карачаевского и Сунженского.

Приказ ГорЦИКа от 25 марта 1922 года закрепил следующее земельное распределение:

Высланы станицы                                               Образованы аулы                                     Территория включена в

Сунженская                                                              Ахки-Юрт                                                    Назрановский округ

Воронцово-Дашковская                                        Таузен-Юрт                                                   Назрановский округ

Тарская                                                                       Ангушт                                                      Назрановский округ

Тарский хутор                                                             Шолхи                                                      Назрановский округ

Фельдмаршальская                                                  Алхасте                                                      Чеченский округ

Михайловская                                                           Асланбек                                                    Чеченский округ

Самашкинская                                                           Самашки                                                    Чеченский округ

Романовская                                                             Закан-Юрт                                                   Чеченский округ

Ермоловская                                                             Алхан-Юрт                                                  Чеченский округ

Кохановская                                                              разрушена

Как видно из перечисленных выше событий с окончательным установлением Советской власти государство приступило к повсеместной полной правовой унификации, а через это в казачьих областях было положено начало процессу этнической «коррозии» — самому действенному механизму расказачивания – культурной ассимиляции. Казачьи области раздроблялись. Значительные территории казачьих земель перешли к соседям, которые впоследствии были объявлены самостоятельными республиками. Все это делалось для того, чтобы не дать казачеству объединить свои силы.

Свердловский циркуляр, положивший начало кровавому террору, направленному против казачества через 70 лет напомнил о себе не менее кровавыми событиями 90-х годов и исходом остатков казачьего русского населения из ряда Северокавказских республик.

Эдуард Бурда, кандидат исторических наук.

Новости / События

В истории служения казаков государству российскому немало памятных дат и событий, но дата 24 января красной нитью вписана в историю казачества как день памяти и скорби…

24 января, казаки СКО «Дубовский Юрт» почтили память предков, провели время в совместной молитве, возложили цветы у памятника волжским казакам за веру и Отечество в годы гонений пострадавшим.

Ежегодно 24 января в нашей стране проводятся траурные мероприятия, посвященные памяти казаков, ставших жертвами политических репрессий против казачества. Основы репрессивной политики по отношению к казакам определялись принятой в этот январский день 1919 года Оргбюро Центрального Комитета партии большевиков секретной циркулярной инструкцией «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах» за подписью Я.М. Свердлова, которая вошла в историю как «директива о расказачивании».

Эта директива предполагала ликвидацию казачества как социально-экономической и культурной общности путем массовых репрессий против казаков, что выражалось в их расстрелах и взятии в заложники, сожжении станиц и хуторов, натравливании неказачьего населения на казаков. В процессе расказачивания также проводились реквизиции их недвижимого и движимого имущества, в том числе домашнего скота и сельскохозяйственной продукции; переселение крестьян на земли, ранее принадлежавшие казакам; выселения целых станиц и хуторов. Были упразднены все казачьи войска.

Чем же была вызвана такая политика большевиков по отношению к казачеству? Ведь в Красную Армию, воевавшую в то время с белогвардейцами на фронтах гражданской войны, входило немало казачьих частей и подразделений. Так, правительством Украинской Народной Республики было сформировано целое общевойсковое соединение, получившее название черво́нное (красное) казачество, командиром которого стал знаменитый «красный командир» В.М. Примаков. Немало казаков, в большинстве своем – «иногородние», которые жили на казачьих землях, несли службу как казаки, но не имели прав и привилегий казачьего сословия, а также представителей казачьей бедноты служили в Первой конной армии прославленного С.М. Буденного и во Второй конной армии, которой командовал потомственный донской казак Ф.К. Миронов. Эти соединения успешно воевали с Белой армией в гражданскую войну и в ходе советско-польской войны 1919 – 1921 гг.

Однако среди белогвардейцев казаков оказалось значительно больше, чем среди «красных». Территории компактного проживания казачества (Дон, Кубань, Терек, Урал и др.) стали основными базами Белого движения, а значительная часть казаков влилась в него, считая, что новая Советская власть разрушит сложившиеся веками казачьи традиции, уклад их жизни. И действительно, эта власть ликвидировала сословное деление страны, что привело к потере казачеством статуса военно-служивого сословия и многих привилегий, которыми обладали, прежде всего, казаки–дворяне и зажиточные казаки. Последние составляли более чем половину российского казачества. Ситуацию усугубляло крушение в России самодержавной императорской власти, служение которой для подавляющего большинства казачества было делом жизни и чести.

Это предопределило переход его значительной части на сторону белых армий. Казачьи воинские части были главной силой Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова, а затем Вооруженных Сил Юга России, которые возглавлял генерал А.И. Деникин. Крупнейшими вооружёнными формированиями казаков-белогвардейцев стали Донская, Оренбургская и Уральская армии. Активными участниками Белого движения были атаманы Всевеликого Войска Донского генералы А.М. Каледин, П.Н. Краснов, А.П.Богаевский, кубанские казаки генералы С.Г. Улагай и А.Г. Шкуро, атаман Оренбургского казачьего войска генерал А.И. Дутов, атаман Забайкальского казачьего войска генерал Г.М. Семенов, атаман Б.В. Анненков и другие лидеры казачества.

Неудивительно поэтому, что молодая Советская власть заняла позицию неприятия казачества, ответив на действия белогвардейцев политикой расказачивания. Однако какие бы обоснования политической целесообразности действий большевиков ни находились, нельзя оправдать террор по отношению к людям, чьей виной было желание жить по традициям своих предков, верно служить государству, исповедовать православную веру, грамотно вести свое хозяйство! Более того, многие из казаков, особенно представлявших казачью бедноту, не проявляли враждебности к новой власти, видя ее стремление к идеалам справедливости, свободы, равенства – ценностям, которые традиционно признавало казачество.

Архивные источники и свидетельства очевидцев приводят различные сведения о количестве жертв расказачивания. Справедливости ради следует отметить, что «директива о расказачивании» через два месяца после подписания была официально отменена, однако процесс расказачивания это не остановило. Известно, что предлагалось осуществить массовую депортацию казачества: все казаки в возрасте от 18 до 50 лет должны были быть вывезены за пределы Дона, Кубани, Терека на Север, однако нехватка железнодорожных вагонов не позволила осуществить этот план. По данным, обнародованным депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации казачьим генералом В.П. Водолацким, политика расказачивания унесла жизни более 2 млн казаков, полностью уничтожив многие станицы и хутора. Поэтому он предложил сделать 24 января Днем памяти казаков — жертв политического террора.

К середине 1930-х гг. практически полностью был разрушен социально-экономический уклад жизни казачества. Оно испытало крутую ломку своего мировоззрения и постепенно, пройдя через коллективизацию, стало советским колхозным крестьянством, хотя в душе эти люди всегда помнили, что они – казаки, долг которых – преданно служить своей Родине. Это подтвердилось в годы Великой Отечественной войны, когда подавляющее большинство казаков храбро воевало в рядах Красной Армии и проявило массовый героизм, осознав смертельную угрозу, которую представляла для существования нашей страны гитлеровская Германия и ее союзники.

В память о жертвах расказачивания 24 января в казачьих храмах проводятся панихиды, казаки возлагают венки к памятникам казакам — жертвам политических репрессий и монументам героям казачества. Отрадно, что в этих акциях принимают участие и казаки нашего Первого казачьего университета.

Материал подготовили:

Андрей Бондович Бакурадзе, профессор, доктор философских наук, директор экспертно-аналитического центра казачества МГУТУ им. К.Г. Разумовского (ПКУ);

Алексей Николаевич Кураев, профессор, доктор исторических наук, профессор кафедры «Общественные процессы, СМИ и рекламные технологии» МГУТУ им. К.Г. Разумовского (ПКУ).

Источник: МГУТУ им. К.Г. Разумовского (ПКУ)