9 мая 1945 церковный праздник

30 ноября по старому стилю

Интересные параллели.

Пасха в 1945 году пришлась на 6 мая по новому стилю. День великомученика Георгия Победоносца – великого покровителя воинов. Победоносец и Победа. Мне кажется, очень символично. И сам День Победы пришелся на Светлую Седмицу, когда народ Божий празднует Воскресение Христово.

В этом году почти также. Разница в четыре дня.

Да, конечно две практически антихристианские империи – коммунистическая и нацистская. Да, конечно, много вопросов. На которые и сегодня нет ответов. И миллионы смертей…Но в памяти того дня и той войны есть что-то глубинное, корневое для многих народов. Пример мужества, пример героизма, пример веры. Ведь именно из-за войны тысячи людей вернулись в лоно Православной Церкви, и давление коммунистической власти ослабло. Церковь, слава Богу, получила возможность развиваться.

Вспоминается кадр из старой черно-белой советской хроники. Возложение цветов к мемориалу погибшим в той страшной войне. Отец подходит с маленьким сыном (лет пять, наверное, ему) к памятнику. У обоих в руках гвоздики. Папа держит ребенка за руку. Перед мемориалом он снимает с его головы берет. Они молча стоят некоторое время, возлагают цветы и уходят.

Это традиция. Это воспитание в правильной традиции. Отдать дань тем, кто пожертвовал жизнью, чтобы жил ты.

Мне также вспоминаются кадры из старых советских хроник в День Победы. Люди радуются, радуются, действительно со слезами на глазах. В этом есть что-то действительно похожее на пасхальную радость: через Голгофу — к Воскресению Христову. И в глазах этих людей, переживших войну, — глубокая радость и глубокая печаль. Печаль за погибших, которых было очень много. В каждой почти семье был траур. А сколько без вести пропавших? Сколько мучений в сердце от вопроса «жив или мертв?». И радость от того, что все это закончилось: сожженные деревни, до фундамента разрушенные города, многотысячное бегство на восток, потеря дома. Все это закончилось. Дом снова есть.

Поэтому в этом дне есть что-то глубинное, корневое, правильное.  И эту традицию нельзя терять. Она, мне кажется, очень полезна для грядущих поколений. Как когда-то было написано в одном учебнике по истории: следующая война начнется тогда, когда грядущее поколение забудет о прошлой войне.

И нельзя рубить топором по корню. Дерево может засохнуть. Но, наоборот, правильную фундаментальную традицию нужно растить и лелеять, взращивать в сердцах детей. И она тогда принесет добрый плод, который будет основан на страхе Божием и на любви и уважении к своим предкам, которые подарили тебе жизнь. Точно так же, как ты бережно, хрустально-хрупко, трепетно, с горячей нежностью в сердце должен передавать эту жизнь дальше. Ты должен НАУЧИТЬСЯ с Божьей помощью передавать эту жизнь дальше.

Поэтому нельзя забывать о концлагерях и мужестве, о смертях и самопожертвовании, о взрыве Успенского собора Киево-Печерской Лавры и о том, что День Победы связан с днем памяти великомученика Георгия Победоносца и припал на Пасху.

Божий Промысл и зло обращает в добро.

Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Иерей Андрей Чиженко

Церковные даты совпавшие с событиями Великой Отечественной войны. Военные священнослужители. ФОТО

Пасхальный колокольный звон-
И служба в церкви на пригорке.
Солдат в потертой гимнастерке
Идет с войны в свой отчий дом.

Зашел в церквушку — Божий крест,
Поставил свечи у иконки.
За тех, кто были в похоронках,
Кто защищал Москву и Брест.

Всех вспомнил — мертвых и живых.
Тех, кто за Родину сражался.
Тех, кто так ждал — и не дождался,
Своих друзей прифронтовых.

Всплакнул неслышно — и слеза
Скупая по щеке катилась.
Тут все грехи ему простились
За боль, что нес через года.

«Пасха 9 мая 1945 года» http://stihidl.ru

В 1945 году главный православный праздник — Пасха — был в день Георгия Победоносца 6 мая и непосредственно предшествовал дню Победы. Георгий Победоносец — воин-святой, победитель дракона, представляющего зло. Германская капитуляция была подписана ровно в середине Светлой седмицы Пасхи полководцем также с именем Георгий (Жуков).

В послании Патриарха Московского и всея Руси Алексия I 6 мая 1945 года говорилось: «Пасхальная радость Воскресения Христова соединяется ныне со светлой надеждой на близкую победу правды и света над неправдой и тьмой… Свету и силе Христовой не возмогли противиться и препятствовать тёмные силы фашизма, и Божие всемогущество явилось над мнимой силой человеческой.»

СЛОВО В ДЕНЬ ПОБЕДЫ 9 МАЯ 1945 ГОДА

…Слава и благодарение Богу!

Мир на земле Российской и, благодаря соединенным усилиям союзных правительств и воинств, — мир на землях многих…

…Бог посрамил дерзкие мечты злодеев и разбойников, и мы видим их теперь несущими грозное возмездие за свои злодеяния.

Мы уверенно и терпеливо ждали этого радостного дня Господня, — дня, в который изрек Господь праведный суд Свой над злейшими врагами человечества, — и Православная Русь, после беспримерных бранных подвигов, после неимоверного напряжения всех сил народа, вставшего как один человек на защиту Родины и не щадившего и самой жизни ради спасения Отечества, — ныне предстоит Господу сил в молитве, благодарно взывая к Самому Источнику побед и мира за Его небесную помощь в годину брани, за радость победы и за дарование мира всему миру.

Но только ли сознание радости несет победа? Она несет также сознание обязанности, сознание долга, сознание ответственности за настоящее и будущее, сознание необходимости усилить труд, чтобы закрепить победу, чтобы сделать её плодотворной, чтобы залечить раны, нанесенные войной.

Много еще предстоит нам трудного дела, но мы теперь можем дышать свободно и радостно приняться за труд, — тяжелый, но созидательный.

Если во время войны в непоколебимой вере в конечное торжество правого дела мы победоносно преодолели все трудности, все лишения, все тяготы на фронте и в тылу, то с какою же удвоенной силой мы примемся за воссоздание наших городов, из которых каждый — герой войны; наших дорогих и священных памятников, — всего того, что создала могучая воля и державная мощь нашего великого народа.

С благоговением вспоминая подвиги нашего доблестного воинства и тех наших близких и родных, кто положил за наше счастье временную жизнь в надежде восприять вечную, — мы никогда не перестанем молиться о них и в этом будем черпать утешение в скорби о потере дорогих сердцу и укреплять свою веру в бесконечное милосердие Божие к ним, отошедшим в горний мир, и во всесильную помощь Божию нам, оставленным для продолжения земного подвига и для благоустроения жизни во всем мире.

Да исправится же молитва наша, яко кадило пред Господом.

Да пройдет небеса.

Да принесена будет святыми молитвенниками за землю Русскую к Престолу Господню.

Бог мира да продолжит благословения Свои на родную землю нашу и да споспешествует вождям и правителям нашим мирным оружием государственной мудрости и правды побеждать всё, что враждебно миру и благу великого Отечества нашего и совокупными трудами народов-победителей установить во всем мире такой порядок, при котором невозможно было бы повторение ужасов войны.

Святую Церковь нашу в лице ее архипастырей, пастырей и верных чад призываю с таким же усердием и с такою же пламенной верой молиться о мирном преуспеянии нашей страны, с какими она молилась в годину испытаний за победу над врагами нашими. И да будет эта молитва так же благоугодна пред Богом.

«Благословен еси, Боже, звери укротивый и погасивый огнь…» (Канон службы Похвалы Божией Матери).

Аминь.

АЛЕКСИЙ (I),
Патриарх Московский и всея Руси
Москва, 9 мая 1945 г.

«Журнал Московской Патриархии, 1945, № 5

      http://www.pravoslavie.ru/archiv/9_may.htm

Просмотры (733)

Пасха военного времени… — их было четыре. В 1942 году – 5 апреля, в 1943-м – 25 апреля, в 1944-м – 16 апреля и в 1945-м – 6 мая.

Наступившая из-за разгоревшейся тяжелейшей войны «религиозная оттепель» в Стране Советов дала результаты, о которых еще совсем недавно верующие в СССР и мечтать не могли. Например, в каждую пасхальную ночь специальным распоряжением «сверху» в городах и поселках отменялся строго установленный комендантский час, чтобы люди могли побывать на праздничной службе.

Так удивительно сложились обстоятельства, что в победном для нашей страны году два важнейших военно-политических события оказались фактически «привязаны» по времени к двум важнейшим церковным праздникам.

Чуть более, чем через сутки после наступившей православной Пасхи, в ночь на 7 мая 1945 года представителями Верховного главнокомандования вермахта был подписан в Реймсе первоначальный акт о капитуляции. Еще двое суток спустя – в ночь на 9 мая, в пригороде Берлина состоялось окончательное подписание Акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил.  

А семь недель спустя, 24 июня в Москве состоялся грандиозный Парад Победы. И это случилось на пятидесятый день после Пасхи, когда отмечается двунадесятый православный праздник Троицы.

Как же встречали верующие ту «предпобедную» Пасху? Некоторые интересные факты и подробности нашлись в архивных документах и воспоминаниях очевидцев.

Из служебной записки, направленной 25 апреля 1945 года под грифом «Совершенно секретно» И. В. Сталину:

«Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР полагает целесообразным, по примеру 1942-1943 и 1944 гг., допустить ночную пасхальную службу в церквах Москвы и других городах, объявленных на осадном и военном положении, и, в связи с этим, разрешить беспрепятственное хождение по городу в ночь с 5 на 6 мая сего года…»

Вождь в итоге согласился. На исходе 3 мая, то есть за двое суток до праздника, в Кремля дали «добро» на проведение ночной пасхальной службы. Более того, на многих предприятиях, в организациях и учреждениях были объявлены нерабочими не только сам воскресный день 6 мая, но и предшествующая ему страстная суббота 5 мая (а ведь страна-то еще жила в условиях тотальной мобилизации сил для ведения военной кампании!). По распоряжению властей на хлебозаводах и в пекарнях был оперативно налажен выпуск куличей, которые, поступив в продажу, пользовались большим стросом в Москве и других городах. 

Верующим, собравшимся в храмах в связи с наступлением главного христианского праздника, зачитывали послание патриарха Алексия I:

«Пасхальная радость Воскресения Христова соединяется ныне со светлой надеждой на близкую победу правды и света над неправдой и тьмой… Свету и силе Христовой не возмогли противиться и препятствовать темные силы фашизма, и Божие всемогущество явилось над мнимой силой человеческой…»

По данным, собранным для итогового отчета по линии НКВД, в общей сложности для проведения пасхальных богослужений в стране было открыто около 10000 храмов. По самым скромным подсчетам их посетили в ночь с 5 на 6 мая более 5 миллионов человек.

Но кроме этих десяти тысяч богослужений было и еще одно – уникальное. Оно происходило в недавно освобожденном концлагере Дахау.

Подробности сохранились в воспоминаниях бывшего фашистского узника Глеба Александровича Рара – известного впоследствии церковного и общественного деятеля русской эмиграции.

Судя по его рассказу, записанному в 1998 году, в Дахау — один из самых больших концентрационных лагерей, созданных ведомством Гиммлера, Глеб Александрович попал за несколько дней до Победы, 27 апреля, – в составе последней партии заключенных, отправленных сюда из другого страшного лагеря, Бухенвальда. Переезд сопровождался массовой гибелью узников, – люди умирали от тифа, от крайнего истощения, многие обессилевшие были застрелены охраной… Из эшелона в 5000 человек в Дахау живыми попали только 1300.

Их подневольное пребывание здесь за колючей проволокой оказалось совсем не долгим. Уже вечером 29 апреля лагерь Дахау освободили американские солдаты. К тому времени в бараках оставалось в живых около 32,5 тысяч заключенных.

Сразу же вывезти их в другое, более приспособленное для нормального существования место не получалось. Однако американцы постарались обеспечить этим измученным людям хоть мало-мальски сносные условия. В числе прочего освободители установили в бараках радиоприемники, реквизированные у состоятельных немецких семей из соседннего городка Дахау. Так бывшие заключенные смогли узнавать самые последние – радостные, новости: Гитлер покончил жизнь самоубийством, Красная Армия взяла Берлин, войска вермахта в других районах страны массово сдаются в плен…

«Конечно, я все это время отдавал себе отчет в том, что эти многозначительные события происходили во время Страстной седмицы, — вспоминал Глеб Рар. — Но как мы отметим ее, помимо нашей тихой, частной молитвы? Один соузник и главный переводчик Международного комитета заключенных, Борис Ф., навестил меня в «блоке 27» — моем бараке для зараженных тифом, чтобы уведомить меня о предпринимаемых попытках организовать совместно с Греческим и Югославским комитетами заключенных православное богослужение в день Святой Пасхи 6 мая.

Среди заключенных находились православные священники, диаконы и монахи со Святой Горы Афон. Но не было ни облачений, ни каких-либо книг, икон, свечей, просфор, вина… Попытки раздобыть все эти предметы из русского прихода в Мюнхене не были увенчаны успехом, поскольку американцам не удалось найти кого-либо из этого прихода в разрушенном городе. 

Несмотря на это, удалось решить некоторые из этих проблем: приблизительно 400 католическим священникам, заключенным в Дахау, было разрешено остаться вместе в одном бараке и служить мессу каждое утро перед уходом на работу. Они нам, православным, предложили воспользоваться их молитвенной комнатой в «блоке 26», который был как раз напротив, через улицу от моего собственного блока. Кроме деревянного стола и списка иконы Ченстоховской Божией Матери, висевшей на стене над столом, часовенка была совершенна пустой…»

Далее Глеб Александрович вспомнил, как удалось выйти из ситуации с облачением церковнослужителей. Заключенные сшили необходимые для совершения службы епитрахили священников и орари дьяконов из длинных полотенец, взятых в больнице при концлагере. Посередине на них прикрепили там же, в больнице, найденные нашивки с красными медицинскими крестами, заменив ими кресты православные, которые должны присутствовать на церковном облачении.

«В день Святой Пасхи, 6 мая (23 апреля по церковному календарю) — который знаменательным образом в этом году приходился на день памяти св. Великомученика Георгия Победоносца, сербы, греки и русские собрались у барака католических священников, — читаем в воспоминаниях Рара. — Несмотря на то, что русские в Дахау составляли примерно 40% от общего числа заключенных, только немногим удалось принять участие в богослужении. К тому времени «репатриационные офицеры» специального отряда «СМЕРШа» уже прибыли в Дахау на американских военных самолетах, и начали возводить новые отгородки из колючей проволоки с целью изолировать советских граждан от прочих заключенных, что было первым шагом для приготовления их к возможной насильственной репатриации.

За всю историю Православной Церкви, вероятно, не было такого пасхального богослужения, как в Дахау в 1945 году. Греческие и сербские священники и сербский диакон облачились в самодельные «ризы», которые они надели на серо-голубые полосатые одежды заключенных. Затем они начали песнопения, переходя с греческого на церковно-славянский, а затем снова на греческий. Пасхальный канон, пасхальные стихиры — все пелось наизусть. Евангелие от Иоанна — также по памяти. И, наконец, Слово св. Иоанна Златоуста — тоже по памяти. Молодой греческий монах-святогорец встал перед нами и произнес его с таким проникновенным энтузиазмом, что мы его никогда не забудем до конца нашей жизни. Казалось, что сам Иоанн Златоуст говорил через него к нам и также ко всему остальному миру!

Восемнадцать православных священников и один диакон, в большинстве — сербы, участвовали в этой незабываемой службе. Подобно расслабленному, которого через отверстие в крыше опустили перед ногами Христа Спасителя (этот эпизод описан в Евангелии – А. Д.), один из бывших заключенных, греческий архимандрит Мелетий был принесен в часовню на носилках, где он пробыл лежащим во время всего богослужения…»

Уже в постсоветское время, в первой половине 1990-х, стараниями военнослужащих нашей Западной группы войск в Германии при активной поддержке Глеба Александровича Рара и других русских эмигрантов была построена в Дахау православная часовня Воскресения Христова. Позади престола в ней размещена необычная, неканоническая икона: изображены два ангела, отворяющие ворота концлагеря Дахау, и Иисус Христос, который выводит узников на свободу. Во время каждой литургии, проводимой в этой часовне-памятнике, обязательно поминаются священнослужители, участвовавшие в том уникальном богослужении в Дахау на Пасху 1945 года.