Что такое чехословацкий сценарий

«Значительное влияние в борьбе против социализма в ЧССР, — отмечается в документе «Уроки кризисного развития в Компартии Чехословакии и обществе после XIII съезда КПЧ», принятом на пленуме ЦК КПЧ в декабре 1970 г., — оказывали силы, активно выступавшие с позиции сионизма — одного из инструментов международного империализма и антикоммунизма. Их видными представителями у нас были Ф. Кригель, И. Пеликан, А. Лустиг, Э. Гольдштюкер, А. Лим, Э. Лебл, К. Винтер и ряд других»[132].

Чехословацкий «сценарий»

«Значительное влияние в борьбе против социализма в ЧССР, — отмечается в документе «Уроки кризисного развития в Компартии Чехословакии и обществе после XIII съезда КПЧ», принятом на пленуме ЦК КПЧ в декабре 1970 г., — оказывали силы, активно выступавшие с позиции сионизма — одного из инструментов международного империализма и антикоммунизма. Их видными представителями у нас были Ф. Кригель, И. Пеликан, А. Лустиг, Э. Гольдштюкер, А. Лим, Э. Лебл, К. Винтер и ряд других»[132].

Документ ЦК КПЧ отнюдь не сводит смысл всех действий контрреволюционных сил в ЧССР к сионизму. Сионисты были лишь частью этих сил, так же как международный сионизм — часть мирового империализма. И поэтому, говоря об активных контрреволюционерах из числа чехословацких граждан еврейского происхождения, КПЧ характеризовала их именно как сионистов, ибо таковыми они и были в действительности. Сионистская же пропаганда стремится рассматривать любое выступление против сионизма как антисемитизм.

Еще до разрыва дипломатических отношений с Израилем под прикрытием дипломатического паспорта и под другими именами в израильском посольстве работали в своем большинстве бывшие граждане ЧССР, владеющие чешским и словацким языками, связанные с сионистскими организациями, как в Израиле, так и за его пределами. Среди них находились Цви Шапиро, ранее Курт Стейн, в Израиль переселился в 1949 г.; Иегуда Ревема, проживавший до 1939 г. в Праге; Нагум Лавои, ранее Эрик Либман, проживавший в Чехословакии до 1949 г. В 1963–1966 гг. активной работой среди еврейского населения Чехословакии занимался второй секретарь посольства Карел Яарон, ранее Карел Грюнвальд, который эмигрировал в Израиль в 1949 г. Яарон в сотрудничестве с венским «Главным документальным центром» С. Визенталя готовил нелегальную переброску из социалистических стран лиц еврейского происхождения, эмиграцию ценных чехословацких специалистов. С июня 1966 г. по июнь 1967 г. подобной же работой занимался второй секретарь израильского посольства Ицхак Шалев, ранее Эугенг Штефка, выехавший в Израиль в 1948 г. Шалев вместе с другими дипломатами находился в тесном контакте с еврейскими религиозными общинами, получал информацию и снабжал деньгами их функционеров, организовывал среди еврейской молодежи самостоятельные молодежные группы сионистского толка. Эти группы готовились для ведения подрывных действий и психологических диверсий (Sionismus, s. 158–159).

Вот только краткий перечень тех сионистских организаций, которые, по израильским данным, вели подрывную работу в ЧССР совместно с другими «заинтересованными» лицами, союзами, группами, обществами и империалистическими разведками. Это — Всемирная сионистская организация, Всемирный еврейский конгресс, «Организация сионистской молодежи», «Конгресс европейских сионистов», «Совет по координации деятельности еврейских организаций», «Всемирный совет еврейских женщин», «Всемирный совет сефардов», «Всемирная сионистская женская организация», «Всемирный совет еврейских трудящихся», «Всемирный союз еврейских студентов», Еврейское телеграфное агентство, «Всемирный конгресс евреев-журналистов», «Джойнт», ХИАС, Бунд, БИО и так далее (Ma’ariv, 6.10.1968).

Активно действовали в то время «Комитет чехословацких беженцев» при сионистском «Главном документальном центре» в Вене и «Центр координации борцов за свободу Чехословакии в Израиле». На Западе не жалели ни средств на субсидирование контрреволюционного подполья, ни советов экспертов по антикоммунизму. Этим непосредственно занимались помимо ЦРУ и других разведок «Джойнт», ХИАС, а также «Фонд Эберта» при «Фонде Форда»[133].

В Чехословакии выступал с лекцией зять Бенеша и доверенное лицо госдепартамента «советолог» Збигнев Бжезинский, подававший советы главарям антисоциалистических сил, как захватить руководящие посты в партии и правительстве ЧССР. На встречу с лидерами сионистского подполья в Чехословакии приезжал и главный редактор «Проблеме оф комьюнизм» Абрам Брэмберг. 30 мая 1968 г. в ЧССР А. Бромберг встретился в гостинице «Алкрон» с Арноштом Лустигом, обосновавшимся позднее в Израиле «писателем», не скрывавшим своих сионистских взглядов. Именно про него говорил, выступая на майской (1968 г.) конференции словацких писателей, Ладислав Новомеский: «Недавно я с интересом прослушал по телевидению беседу с товарищем Арноштом Лустигом. Его выступление было настолько произраильским и просионистским, что я «позавидовал» «чешской части» нашего союза: ведь у нее есть не только Арношт Лустиг, но целая плеяда апробированных экспертов по израильскому вопросу. Наша словацко-чешская проблематика не имеет столь пламенных трибунов, хотя мы в ней и нуждаемся».

Через Лустига Брэмберг встретился с редакцией «Литерарных листов», с руководством Союза чехословацких писателей, во главе с сионистом Э. Гольдштюкером, а затем посетил и Чехословацкую Академию наук. В первой половине августа 1968 г. в Прагу прибыл эксперт по организации эмиграции евреев в Израиль из восточноевропейских стран, эмиссар Всемирной сионистской организации и Еврейского агентства Джон Энналс. Это был его шестой визит в Чехословакию. Официально он прибыл в Прагу в августе в качестве высокопоставленного чиновника ООН. Энналс владел чешским и словацким языками, имел давние — с 1938 г. — связи среди руководящих функционеров и членов еврейских общин в Чехословакии. Энналс был в ЧССР во время советско-чехословацких переговоров в Чиерне-над-Тисой и встречался со многими официальными, общественными и партийными деятелями, в том числе и с тогдашним министром иностранных дел ЧССР И. Гаеком. Он знал все о содержании и результатах переговоров представителей СССР и ЧССР. С помощью таких эмиссаров международного сионизма действия сионистов в ЧССР и за рубежом четко координировались. В этом смысле очень показательно заявление бывшего политического секретаря партии МАПАЙ Батиша, который сказал, что «Израиль может и должен быть базой для чехов и словаков, горящих желанием освободить свою родину». Батиш признавал, что сионисты нашли полное взаимопонимание и поддерживали контакты с другими антисоциалистическими силами в Чехословакии и за ее пределами (Sionismus, s. 158). Не случайно о «новой модели социализма» почти одновременно высказались в печати председатель Союза чехословацких писателей Э. Гольдштюкер[134] в интервью, опубликованном в Праге 18 марта 1968 г., и француз Морис Дюверже в статье «Пражская весна», опубликованной в газете «Монд» 29 марта. По утверждению Гольдштюкера, «реформа революции» в Чехословакии является не чем иным, как созданием «сплава социализма и свободы». Если учесть, что термином «свобода» западная пропаганда именует капитализм, то двойной смысл высказываний Гольдштюкера станет яснее. Дюверже в своей статье писал, что «чехи обладают более полным опытом в области политической демократии, чем остальные коммунистические государства». Поэтому там «укоренились такие обычаи, которые облегчают эксперимент с демократическим социализмом». Так они могут приблизиться к основной задаче — «применению марксизма к индустриальному обществу».

Выступая на идеологическом фронте, враги социализма не впервые рядятся в «марксистские» одежды. Летом 1968 г. американский сенатор Дж. Кальвер возвратился из «ознакомительной поездки» в ЧССР и рассказывал о своих встречах с бывшим генеральным директором Чехословацкого телевидения, одним из активных сионистов ЧССР Иржи Пеликаном. Вот какие перспективы нарисовал перед Кальвером Пеликан:

«Сторонники либерализации рассчитывают очистить руководящие органы партии не только от враждебных элементов, но и от всех тех, кто занимает колеблющуюся или выжидательную позицию. К руководству страны придут люди, которые смогут вырвать чехословацкую политику и экономику из-под влияния красной пропаганды и повернуть их в направлении, отвечающем традициям Запада» (Аль-Хадаф (Бейрут), 29.8.1968).

Да, они рвались к власти всеми средствами, всеми силами. Выступая в компании единомышленников, другой сионист А. Лим, прямо заявил: «Сегодня в Чехословакии стоит вопрос о взятии власти». Развивая эту идею, он пояснил, что речь идет о приходе к власти «той силы, которая в дальнейшем будет ориентировать и изберет дальнейший путь развития страны» (L’Express, 6.5.1963). Конечно, под этой силой Лим подразумевал не компартию. «Масса коммунистов, — высокомерно цедил Лим со страниц «Литерарных листов», — еще недостаточно сознательна и поэтому должна быть кем-то просвещена». Все повторяется. И в 1917 г. на деньги еврейских банкиров в Россию засылали таких «просветителей» в пломбированных вагонах из Швейцарии и в специально зафрахтованных лайнерах из Америки. Только тогда они вместе с монархией сломали успешно развивавшийся русский капитализм и утвердили свою диктатуру, а в ЧССР крушили социализм, чтобы реставрировать власть «денежного человека». Так, еще один сионистский лидер — Гольдштюкер, бывший член сионистской молодежной организации, бывший посол ЧССР в Израиле, поднявшийся, по словам израильской газеты «Едиот ахронот», до уровня «главного идеолога движения за либерализацию в Чехословакии», писал еще до начала «пражской весны», что тезис о руководящей роли пролетариата «весьма туманен в теоретическом отношении»[135].

По сценарию «тихой контрреволюции», разработанному в США, в частности Гудзоновским институтом (см. Fortune, November 1968; Daily World, 7.12.1968), агентам сионизма в чехословацких событиях была отведена не последняя роль. В первую очередь их задачей было вырвать органы печати и другие средства массовой информации из-под контроля КПЧ. Сионистский центр поддерживал постоянные связи с некоторыми пражскими журналистами через сотрудника одного из посольств в Праге Джонсона. Его частыми посетителями, как отмечалось в материалах МВД ЧССР, были Гохман и Йозеф — из редакции «Праце», Штробингер — из «Лидова демокрацие», Лион — редакция «Свободне слово», Вейнер — радио и ряд других. Эти «выразители мнений общественности» были активно связаны с сионистами (См. Правда, 6.8.1969).

Рупор Гольдштюкера газета «Литерарны листы», прямо субсидировалась международным сионизмом, о чем свидетельствует, в частности, объявление в газете «Маарив», предлагавшее отправлять пожертвования этой газете по адресу: Тель-Авив, банк «Дискаунт», счет № 450055. Пропагандой сионизма занимался журнальчик «Студент», руководители которого были тесно связаны с крайне-правыми клубами «КАН» и «клубом-231». 29 мая 1968 г. «Студент» поместил письмо некоего Штверачека, выступившего против политики СССР на Ближнем Востоке. Вскоре «Студент» публикует интервью своего специального корреспондента, отправившегося с вояжем в Израиль. Интервью давал сам заведующий восточноевропейским отделом МИД Израиля. Это интервью было ничем иным, как сионистской антисоветской пропагандой.

За восстановление отношений с Израилем, за пересмотр политики социалистических стран на Ближнем Востоке Э. Гольдштюкер выступил в интервью для «Едиот ахронот». За то же самое ратовал Л. Мнячко. С такими же требованиями выступала «Млада фронта» и ряд других газет.

Многие из тех сионистских «реформаторов» и «либералов», ратовавших за «социализм с гуманным лицом», после окончательного провала планов контрреволюции, сбежали за границу, в частности в Израиль, окопались у микрофонов «Свободной Европы», а также в других подрывных центрах Запада. Такая судьба постигла Гольдштюкера, Шика, Лебла, Лима, Г[еликана, членов редколлегии «Литерарных листов»

Питхарта, Хартеля, писателей Лустига, Мнячко и ряд других сионистов, активно действовавших в рядах контрреволюции в ЧССР. Социализм там им окончательно разонравился, даже с «человеческим лицом». В прошлом главный редактор Чехословацкого телевидения, а затем сотрудник Би-Би-Си и активный проповедник сионизма Камил Винтер заявил в 1971 г.: «В Чехословакии я был членом КПЧ… Но по своим взглядам коммунистом никогда не был». Пройдет 20 лет, и с точно таким же заявлением, как под копирку написанным, выступят видные партократы в Советском Союзе и во всех странах Варшавского Договора. Но до поры они все же боялись «выворачивать наизнанку пиджаки» перед публикой.

«Соборная» Украина

На вариант сохранения Новороссии и Донбасса в составе Украины, конечно же, будут настаивать и в Киеве, и на Западе (даже вынеся за скобки вопрос Крыма). В рамках этого сценария можно спорить о том, сохранится ли унитарная Украина или же Донбассу будет предоставлена определенная автономия. Большинство западных экспертов, ничтоже сумняшеся, утверждают, что Кремль удовлетворится автономным статусом Донбасса или федеративным устройством Украины, которое защитит права русского населения Новороссии и станет своего рода предохранителем от вступления Украины в НАТО.

Вот и два высших руководителя Германии вслух заговорили о «разумной федерализации Украины». Причем Меркель, учтя тот факт, что в среде киевской «богемы» слово «федерализация» стало ругательным, предложила говорить о «децентрализации по немецкому образцу» (как будто бы следование образцу Федеративной Республики Германия не является федерализацией!). Порошенко в своей программе тоже что-то там вяло пообещал по поводу «самоуправления регионов» и «защиты русского языка», хотя так и не пояснил, как это осуществить на практике.

Это же является и главной «ахиллесовой пятой» всех экспертов, предлагающих подобный вариант решения конфликта. Во-первых, они не говорят о том, как теперь убедить дончан и луганчан в том, что они должны жить в государстве, бомбившем их на протяжении нескольких месяцев, и по-прежнему считать его своим. Во-вторых, никто из них не задумывается над тем, какие гарантии может дать Киев или Запад жителям Новороссии в случае их согласия на данный вариант.

Мы же видим, что все меморандумы, обещания, договоры, соглашения нарушаются нынешней киевской властью чуть ли не сразу после их провозглашения, кто бы ни выступал их гарантом (достаточно вспомнить, как февральские соглашения с Януковичем были растоптаны буквально на следующий день). Соответственно, можно предположить, что все эти «гарантии», которые получит Донбасс, будут нарушены моментально после того, как ополченцы разоружатся.

При любом варианте сохранения единой Украины, какую бы автономию ни получила Новороссия, в этих регионах будут располагаться «федеральные» войска, «федеральные» силовые структуры, «федеральные» правоохранительные органы, в которые нынче официально включены боевики-неонацисты из «Правого сектора». Уж можно представить, какое «правосудие» те начнут осуществлять в «автономных» регионах! И никакая Меркель, как мы понимаем, даже не пикнет, когда в русскоязычных областях начнутся (а точнее, продолжатся) настоящие этнические чистки.

Надо понимать также, что у полуразрушенного Донбасса не будет фактически никаких шансов на восстановление своей экономики в рамках «соборной» Украины. За все годы незалежности Украина фактически ничего не построила в этих регионах. А уж после той волны ненависти к Донбассу и дончанам, которая поднята в Киеве, не будет строить и впредь.

К примеру, небезызвестный «радикал-меньшевик» Ляшко уже заявил, что после «освобождения» надо оставить города региона в руинах – в назидание потомкам. На что при таком подходе может рассчитывать номинально или даже фактически автономный Донбасс, который вынужден будет направлять налоги на содержание Киева, а не на восстановление своей инфраструктуры?

Ну, и самое главное. Достаточно смоделировать данный сценарий, чтобы понять, что он совершенно не учитывает интересов России. Какой ей смысл в том, что ее включат в число подписантов и «гарантов» будущей новороссийской автономии или нейтралитета Украины? Спустя пяток-другой лет над ней будут посмеиваться точно так же, как посмеивались над ельцинской Россией, когда, вопреки всем договоренностям, началось стремительное расширение НАТО на восток.

Любые договоренности не перечеркнут той волны русофобии, которую подняли евромайдан и нынешние киевские «элиты». На границах с Россией появится не просто недружественное, а враждебное государство. Причем чем больше будет у него экономического потенциала, тем больше угроз для российской безопасности оно будет создавать. Донецкая и Луганская область – это примерно 25% экспортных и 20% производственных мощностей Украины (само собой, эти данные относятся к довоенному периоду). Какой же смысл России соглашаться на сохранение мощи государства, которое откровенно устами своих высших деятелей грозит самому существованию России и ее территориальной целостности (не забываем об обещании министра обороны Украины провести украинский военный парад в Севастополе)?

Те, кто в России призывают отмахнуться от проблем Новороссии, оставив ее на съедение украинским неонацистам, не понимают, что, переварив Донбасс, завершив этнические чистки, начатые 2 мая в Одессе, правосеки, уже укрепившиеся, закаленные в боях, получившие бронетехнику и финансирование, обязательно начнут диверсии в Крыму, а затем и в остальной части России (они, собственно, и не скрывают своих конечных целей). И какие договоренности с Украиной, где подобные люди уже официально включены в карательную систему, может заключить Москва? Каким образом «автономный» статус Донбасса защитит Россию от террористической угрозы, связанной с усилением такого государства-соседа?

Лично я не вижу механизма соблюдения подобных «гарантий» ни Донбассу, ни России в случае сохранения «единой» Украины. Во всяком случае, ни один из многочисленных экспертов, предлагавших подобный сценарий, этот механизм даже контурно не обрисовал.

Боснийский сценарий

Некоторые обозреватели все чаще стали писать о возможности сохранения формально «единой» Украины с наличием де-факто самостоятельного Донбасса. Эту мысль, в частности, высказал на страницах газеты «The Daily Telegraph» известный британский дипломат Чарльз Крофорд, в свое время сыгравший свою роль в выработке модели управления Боснией и Герцеговиной.

В статье с характерным названием «Украинцы – лузеры в игре труса» британец пишет: «Соглашение, которое, по всей видимости, удовлетворит Россию, сводится к босниизации Украины… Украинская территориальная целостность сохраняется на бумаге, но некоторые регионы получают что-то вроде автономии, предоставленной Республике Сербской, некоего сербского тела внутри Боснии и Герцеговины. Эти области могут быть объединены в российское экономическое и политическое пространство — как Москва решит, — посредством их Кремль также получил бы возможность накладывать эффективное вето на стратегический выбор, сделанный в Киеве: Украина не может вступать в НАТО или более тесно сближаться с Европейским союзом, если эта опция не будет закрыта даже в теоретическом плане. Такой исход мог бы выглядеть привлекательным для многих европейских столиц, если прагматически исходить из того, что это наилучший из доступных ныне вариантов».

Автор этих слов признает, что такой вариант может быть воспринят болезненно киевскими элитами. И он уже так и воспринимается – один из активных организаторов евромайдана Виталий Портников уже поспешил опубликовать колонку «Путинская западня», предостерегая от боснийского сценария (самое смешное, что в качестве отрицательного примера записной «евроинтегратор» приводит именно Боснию, находящуюся под официальным управлением Евросоюза, а в качестве положительного – сохранившую независимость Сербию).

Думаю, в случае успешного наступления новороссийских ополченцев Запад в итоге будет склоняться как раз к этому варианту как к меньшему из зол. Под давлением Запада на него может в конце концов пойти и Киев, если осознает, что это – единственный способ сохранить данную территорию хотя бы в формально едином государстве (само собой, при этом надеясь в будущем отменить реальную автономию Донбасса).

Что это может дать Новороссии? Она может тем самым реально обеспечить себе гораздо большую самостоятельность и возможность защиты языковых прав. Но при этом также вряд ли сможет рассчитывать на скорое восстановление края из руин.

При таком раскладе Россия действительно на определенное время получит больший контроль над Украиной, но не решит для себя проблемы безопасности собственных границ, сопряженных с де-факто автономной Новороссией.

Приднестровский сценарий

Речь идет о фактической самостоятельности ДНР и ЛНР при отсутствии официального признания этой независимости со стороны и Киева, и Запада, и России. По сути, это сведется лишь к замораживанию конфликта с высокой вероятностью его повторения (как это было в 2008 году в Южной Осетии).

Этим сценарием киевские эксперты любили пугать дончан на этапе зародыша конфликта, когда еще не рвались бомбы. Теперь-то напугать «тяжелой судьбой Приднестровья» Донбасс довольно сложно – многие предпочли бы такую судьбу войне и разрухе.

В конце концов, такой сценарий можно назвать и не Приднестровским, а, скажем, Тайваньским! Умудряется же вот уже несколько десятилетий существовать и процветать де-факто государство, юридически признанное лишь островками Океании. Вопрос тут в фактическом признании и сотрудничестве как с Россией, так и в будущем – со слегка успокоившейся Украиной, которая, как и нынешняя Молдова, решит, что лучше выстраивать ровные отношения с отколовшимся регионом в надежде когда-то заманить его обратно.

Проблема будет заключаться в том, что при соответствующей блокаде со стороны ЕС практически все предприятия Новороссии потеряют экспортный рынок, что может встретить активное сопротивление местных олигархов, а в перспективе может привести к упадку металлургической и машиностроительной отраслей непризнанной республики (республик?). Правда, при должной кооперации с Россией эту проблему можно ослабить (не решить полностью), перенаправив часть продукции данных предприятий на постсоветское пространство и в развивающиеся страны Азии и Африки.

При таком раскладе Россия прочно закрепит эту территорию в зоне своего влияния, защитит местное население от этнических чисток и сможет лавировать во взаимоотношениях с Европой и Украиной угрозой возможного официального признания Новороссии. В конце концов, если слабой, дефрагментированной ельцинской России хватило сил для того, чтобы обеспечить такой исход в Приднестровье, то сейчас гораздо более сильная РФ может это сделать с меньшими проблемами. Правда, тогда данный сценарий обеспечивался силами 14-й армии, легально находившейся на территории ПМР. Сейчас официальный ввод такого контингента при развитии Приднестровского сценария не представляется реальным.

Абхазский сценарий

Проблема ввода российских миротворцев решается путем официального признания Москвой Новороссии по сценарию Абхазии и Южной Осетии 2008 года. Опять-таки если кому-то не нравятся аналогии с Кавказом, можно такой сценарий назвать Кипрским. В конце концов, Северному Кипру вполне хватило признания со стороны только одной Турции. И это не мешало Кипру вступать в Евросоюз, а Турции – оставаться кандидатом в члены ЕС и активным членом НАТО.

При таком развитии событий конфликт опять-таки замораживается, Новороссия получает больше гарантий безопасности в случае появления какого-нибудь «украинского Саакашвили». А Россия получает полный контроль над регионом и массу головной боли во взаимоотношениях с Западом (она, правда, будет не намного большей, чем от воссоединения с Крымом).

Граждане Новороссии при обоих подобных сценариях вынуждены будут получать гражданство сопредельных государств и при перемещении через границу иметь проблемы, свойственные всем непризнанным или «недопризнанным» государствам. Но как мы видим по примеру того же Приднестровья или Северного Кипра, такие проблемы с годами решаются.

Чехословацкий сценарий

Сценарий полюбовного развода Украины и Новороссии по примеру развода Чехословакии нельзя сбрасывать со счетов. По сути с того самого времени, как начался евромайдан, западные аналитики довольно часто обсуждали этот сценарий и даже призывали к нему.

Бывший президент Чехии Вацлав Клаус предлагал даже свои посреднические услуги для осуществления этого плана. Но Киев гневно отверг их. Разве это кажется умным теперь, после такого количества крови, которую пролила и Украина, и Новороссия?

Еще в феврале американский публицист Дэвид Микснер, бывший советник Билла Клинтона, написал статью под заголовком «Разделите Украину сейчас, пока еще не слишком поздно». Он, как и некоторые иные аналитики, призывал к мирному разделу Украины, пока не погибли тысячи жителей. Многим это предостережение показалось излишне апокалиптическим. Хотя сейчас мы видим, что вариант мирного развода, возможно, избавил бы от крови массы мирных жителей и бессмысленных разрушений.

Конечно, аналогия с разводом Чехословакии тут хромает (поскольку мирного развода уже не получилось). Ну, можно назвать тогда этот сценарий хорватским или суданским, если хотите – примеров, когда мировое сообщество при всеобщем согласии соглашалось на раздел государства, погрязшего в гражданской войне, было достаточно за последние десятилетия.

При таком сценарии Новороссия, конечно же, все равно не обойдется без России, но, используя свой мощный промышленный потенциал, могла бы быстрее восстановиться из пепла и нормально сотрудничать со всеми соседями, выполняя одновременно роль своеобразного буфера между Россией и недружественной Украиной.

Еще несколько недель назад киевский бомонд с пылом отверг бы подобный сценарий как «пораженческий» и «антиукраинский» (разве что писатель Юрий Андрухович еще до донецко-украинской войны ради эпатажа допускал отделение Донбасса). Когда же донецкие ополченцы начали массированное контрнаступление, открыв второй фронт под Мариуполем, в Киеве в результате панических настроений все чаще стали звучать голоса с призывом отказаться от Донбасса, дабы избежать больших жертв.

Любимый в киевской среде «американский» политолог Александр Мотыль даже нашел формулу, при которой сдачу Донбасса можно было бы представить как… победу Украины. В журнале «Foreign Affairs» он написал статью с характерным названием «Путинская западня» (похоже, они с Портниковым сговорились), в которой заявил о «хитром» ходе: мол, отдадим разрушенный украинцами Донбасс Путину – тот его не переварит и разорится! А Украина в это время начнет свою «историю успеха» в рамках Евросоюза! Понятно, что формула придумана исключительно для того, чтобы оправдать поражение. Но сам факт того, что эти формулы уже генерируются в среде украинских экспертов, показателен! Это значит, что вариант развода «при согласии всех сторон» может и должен рассматриваться.

Крымский сценарий

Сценарий присоединения Новороссии к Российской Федерации по примеру Крыма, конечно, был бы воспринят многими жителями этого региона «на ура». При таком сценарии для исстрадавшегося Донбасса снималась бы масса проблем, связанных с управлением региона, его скорейшим восстановлением, безопасностью, налаживанием нормальной жизнедеятельности. Мало того, проблем с реинтеграцией Донбасса было бы меньше, чем с Крымом, отделенным от «материковой» России морем.

При этом мы понимаем, что ни Запад, ни Украина не пойдут на признание и этой «аннексии». А это значит, что у России появятся дополнительные проблемы – как во взаимоотношениях с Западом, так и с финансированием разрушенного региона.

Потому такой сценарий кажется маловероятным. Хотя согласитесь, еще в начале этого года мало кто мог поверить в то, что уже весной Крым станет составной частью России. Нынешние стремительно развивающиеся события демонстрируют, что ничего невозможного нет.

В любом случае, такой сценарий нельзя сбрасывать со счетов – Россия всегда может держать его в уме для усиления своих позиций при торгах и с Европой, и с все той же враждебной Украиной.

Что делать?

Разобрав все эти сценарии, можно теперь отвечать и на вопрос «Что делать России?» Какой из этих вариантов должна поддержать Москва? Ответ во многом зависит от адекватности действий Киева и Запада. Как мы понимаем, еще в декабре самой оптимальной из возможно достижимых целей Москве представлялась федерализация Украины с возможно большей автономией Крыма и Новороссии. На построение более тесных интеграционных связей России с этими регионами Украины ушло бы не одно десятилетие.

Но любая революция, гражданская война и анархия в государстве, которое принято называть «failed state» (а думаю, теперь даже мои украинские коллеги не обидятся на подобное определение, как они делали еще год назад), дают возможность соседям для гораздо более сильного маневра. Сейчас Россия может требовать плебисцита по самоопределению регионов Украины не только на Донбассе, но и в пределах всей Новороссии. Сомневаюсь, что в условиях нынешней войны и разрухи на Украине вообще возможны честные выборы и референдумы, но тем не менее такую опцию нельзя сбрасывать со счетов.

Россия и Запад могут выбирать между приведенными выше сценариями, торгуясь и усиливая свои позиции, которые будут напрямую зависеть от военных успехов новороссийского ополчения. Чем сильнее будут успехи – тем больше смогут выторговать сами новороссы. При этом Москва может сдерживать Запад от более агрессивных действий «угрозой» повторения крымского сценария.

Говоря о судьбе Новороссии нельзя забывать об угрозе появления на границе с Россией абсолютно враждебного государства под названием Украина. Западные аналитики постоянно используют этот аргумент для того, чтобы убедить Москву в необходимости сохранения Донбасса в составе Украины: мол, без Крыма и Донбасса то, что останется от украинского государства, будет иметь четко выраженную антироссийскую линию поведения и неуклонно будет сближаться с Европой и НАТО вопреки России.

Тут надо учесть, что подобное сближение, как мы видели, шло все эти годы и при наличии в составе Украины означенных регионов. И уж конечно же, Запад в любом случае приложит максимум энергии, чтобы усилить этот вектор после окончания донецко-украинской войны.

России при любом из сценариев взаимоотношений с Новороссией надо будет выстраивать совершенно новую политику в отношении Киева с целью погашения или хотя притупления антироссийских настроений в украинском обществе. Но это – тема отдельного разговора. Не менее важная для России, чем определение судьбы Новороссии.

Владимир Корнилов, специально для портала «Антифашист»

Для меня, как и многих моих товарищей, был бы желателен 7-й сценарий, но я его не буду описывать, чтобы не устраивать флуд в данной теме

Уже почти как двадцать пять лет распалось одно из самых передовых и интересных славянских государств — Чехословакия. 1 января 1993 состоялся так называемый «Бархатный развод», мирный и официально узаконенный распад на Чехию и Словакию. Конфликт национальных элит, имеющих претензии друг к другу, сделал свое дело. Как и интенсивно обострившиеся бытовые межнациональные противоречия среди народов, населяющих эту страну. Но так было всегда. Сначала конфликты были между судетскими немцами и славянским чешским населением, потом русины начинали  заявлять, что у них незаконно отобрали Пряшевскую Русь и жителей этих автохтонных русинских территорий пытаются ассимилировать и объявить «восточными словаками». 

Потом с новой силой заявили о себе венгры, жившие вдоль границы с Венгрией. После переселения немцев в Германию и отсоединения Подкарпатской Руси к Украинской ССР, основные противоречия стали обостряться между чешскими и словацкими деятелями. Чехи утверждали, что Чехия, мол, обременена отсталой Словакией, которая не дает чехам нормально развиваться экономически, а словаки говорили, что находятся в стране на вторых ролях. Сейчас страны нормально между собой ладят, сотрудничают, обе вступили в Европейский Союз. У Чехии и Словакии прекрасные отношения с Россией и хороший экономический рост, они процветают. 

У Украины тоже был шанс на такой мягкий развод, когда стало понятно, что страна не может развиваться в условиях разделения на две части по языку, религии, культуре, истории, цивилизационным устремлениям. Причем половина страны хотела (и хочет) одного, а другая — другого. Понятно, что в такой данности нужно было выдумывать аккуратную наднациональную идеологическую концепцию, которая не касалась бы историческо-национальных вопросов, а, например, была направлена исключительно на стремление благосостояния граждан (типа как в Швейцарии), с объявлением внеблокового статуса. Но такой дорогой, увы, не пошли, и одна часть Украины захотела навязать другой свои идеалы, что вылилось в эпическую войну, отделение Крыма и Донбасса. 

Эти два региона были оплотами русскости, но с их уходом — тема осталась. В Харькове и Одессе, Днепропетровске и Ужгороде не понимают властей Киева, которые стали проводниками бандеровской идеологии Западной Украины, и не хотят с ними строить одну государственность. Украинизация и агрессивное навязывание новых исторических концепций раздражает и озлобляет жителей одних регионов, как и записывание Россию во враги. Естественно, что страна нормально в таких условиях развиваться не может, особенно ведущая военные действия. Решения может быть только два: либо срочная федерализация всех культурно-национальных регионов (но это уже фантастика), либо мирный демонтаж страны на несколько частей. 

Украина ещё имеет возможность «бархатного развода» как в Чехословакии. Тогда она не превратится в государство, где будет война всех против всех а-ля бывшая Югославия или ещё хуже — Сомали. Только этот вариант сохранит хоть какую-то экономическую составляющую территорий, где жизнь людей через несколько лет может наладится, опять вернутся закон и порядок. Но такого выхода, видимо, не хотят. Украинские националисты мечтают сбросить режим Порошенко, который им долго потакал, и самим прийти на вершину власти. А это, в существующих экономических и геополитических реалиях, ещё больше погрузит Украину в хаос. 

Григорий Миронов, специально для cont.ws/@grigmironov

17 мая 1918 года, ровно 100 лет назад, в России началось восстание Чехословацкого корпуса, с которого многие историки отсчитывают и начало Гражданской войны. Благодаря мятежу Чехословацкого корпуса, охватившему значительную часть Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, на обширных территориях были ликвидированы органы советской власти и созданы антисоветские правительства. Именно выступление чехословаков стало отправной точкой для начала крупномасштабных боевых действий «белых» против советской власти.

История Чехословацкого корпуса неразрывно связана с Первой мировой войной. Осенью 1917 года командование российской армии приняло решение о создании специального корпуса из военнопленных чехов и словаков, которые прежде служили в составе австро-венгерской армии, попали в российский плен, а теперь, учитывая свою славянскую принадлежность, изъявили желание сражаться против Германии и Австро-Венгрии в составе российских войск.

Кстати, чешские и словацкие добровольческие формирования, которые комплектовались из числа чехов и словаков, проживавших на территории Российской империи, появились еще в 1914 году, когда в Киеве была создана Чешская дружина, но действовали они под командованием русских офицеров. В марте 1915 года Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич разрешил принимать в ряды чехословацких формирований чехов и словаков из числа военнопленных и перебежчиков австро-венгерской армии. В конце 1915 года был создан Первый чехословацкий стрелковый полк имени Яна Гуса численностью в 2100 военнослужащих, а к концу 1916 года полк был преобразован в бригаду численностью в 3500 военнослужащих. Командиром бригады был назначен полковник Вячеслав Платонович Троянов, которому в июне 1917 года было присвоено звание генерал-майора.

После Февральской революции 1917 года в России появился филиал Чехословацкого национального совета, основанного еще в 1916 г. в Париже. Чехословацкий национальный совет взял на себя полномочия по руководству всеми чехословацкими военными формированиями как на Восточном, так и на Западном фронтах. Временное правительство относилось к чехословацкому движению благосклонно, признав Чехословацкий национальный совет в качестве единственного легитимного представителя чехов и словаков в России. Между тем, ЧНС находился всецело под контролем Великобритании и Франции, влияние России на него было минимальным, поскольку руководство ЧНС находилось в Париже. Чехословацкая бригада, сражавшаяся на Восточном фронте, была преобразована в 1-ю гуситскую дивизию, а 4 июля 1917 года с разрешения нового Верховного главнокомандующего генерала Лавра Корнилова началось формирование 2-й чехословацкой дивизии.

26 сентября 1917 года начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Николай Духонин подписал приказ о формировании отдельного Чехословацкого корпуса, в состав которого вошли обе чехословацкие дивизии общей численностью в 39 тысяч солдат и офицеров. Хотя основную часть военнослужащих корпуса составили чехи и словаки, а также югославы, командным языком корпуса стал русский язык. Командиром Чехословацкого корпуса был назначен генерал-майор Вячеслав Николаевич Шокоров, а начальником штаба – генерал-майор Михаил Константинович Дитерихс.

К моменту Октябрьской революции в России части и подразделения Чехословацкого корпуса находились на территории Волынской и Полтавской губерний. Когда командование корпуса получило известие о победе большевиков и свержении Временного правительства, оно выразило поддержку Временному правительству и выступило за дальнейшее продолжение боевых действий против Германии и Австро-Венгрии. Такая позиция отвечала интересам Антанты, контролировавшей Чехословацкий национальный совет в Париже. Чехословацкий корпус с самых первых дней Октябрьской революции принял однозначную позицию против большевиков. Уже 28 октября (10 ноября) подразделения Чехословацкого корпуса приняли участие в уличных боях в Киеве, где юнкера военных училищ противостояли местным отрядам Красной гвардии.

После Октябрьской революции руководители Чехословацкого национального совета стали добиваться признания чехословацких военных формирований, находившихся на территории России, иностранным союзническим войском в подчинении французской военной миссии. Профессор Томаш Масарик, представлявший Чехословацкий национальный совет, настаивал на включении чехословацких войск в состав французской армии. 19 декабря 1917 года французское правительство приняло решение о подчинении Чехословацкого корпуса в России командованию французской армии, после чего корпус получил предписание об отправке во Францию. Поскольку следовать во Францию чехословакам предстояло через территорию Советской России, руководство Чехословацкого национального совета не собиралось портить отношения с советской властью.

Томаш Масарик пошел даже на разрешение большевистской агитации в чехословацких частях, в результате которой около 200 чехословацких солдат и офицеров присоединились к большевикам. Одновременно Масарик отказался от предложений генералов Лавра Корнилова и Михаила Алексеева о сотрудничестве. Постепенно русские офицеры были удалены с основных командных постов в Чехословацком корпусе, а их места заняли чехословацкие офицеры, в том числе и те, кто сочувствовал левым политическим идеям.

26 марта 1918 года в Пензе между Советской Россией, которую представлял от имени Совета народных комиссаров РСФСР Иосиф Сталин, и представителями Чехословацкого национального совета и Чехословацкого корпуса было подписано соглашение о беспрепятственном перемещении подразделений Чехословацкого корпуса через территорию России во Владивосток. Однако такой расклад вызвал недовольство германского военного командования, которое надавило на советское руководство. Народный комиссар иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин потребовал от Красноярского совета рабочих депутатов остановить дальнейшее продвижение чехословацких подразделений на восток. К этому времени в районе Пензы, Сызрани и Самары находилось около 8 тысяч чехословацких военнослужащих, еще 8,8 тысяч военнослужащих находились в районе Челябинска и Миасса, 4,5 тысячи военнослужащих – в Новониколаевске и окрестностях, 14 тысяч военнослужащих – во Владивостоке. Естественно, что такое большое количество вооруженных и организованных людей с военной подготовкой и боевым опытом представляло собой солидную силу, о чем не подумало большевистское руководство. Когда чехословацким военнослужащим стало известно, что Чичерин распорядился не пропускать чехословацкие части на восток, они восприняли это решение как скрытую попытку советской власти выдать их Германии и Австро-Венгрии как предателей.

16 мая 1918 года в Челябинске начался съезд чехословацких военнослужащих, продолжавшийся четыре дня. На съезде было принято решение о разрыве с большевиками, прекращении сдачи оружия органам советской власти и следовании собственным порядком во Владивосток. Тем временем, 21 мая советская власть приняла решение о полном разоружении чехословацких частей, а 25 мая соответствующий приказ издал народный комиссар по военным и морским делам Лев Троцкий. Однако в Марьяновке, Иркутске и Златоусте, где красногвардейцы попытались разоружить чехословацкие части, последние оказали решительное сопротивление. Чехословацкий корпус взял под контроль всю Сибирскую дорогу. Восстание чехословаков. Как началась Гражданская война в России

На съезде был образован Временный исполнительный комитет съезда чехословацкого войска. В его состав вошли начальники трех эшелонов. Поручик Станислав Чечек (1886-1930), бухгалтер по профессии, к моменту начала Первой мировой войны работал в представительстве «Шкоды» в Москве. Он добровольцем вступил в Чешскую дружину, участвовал в войне, командуя ротой, а затем батальоном. 6 сентября 1917 года Чечек был назначен заместителем командира 4-го стрелкового полка имени Прокопа Голого. В мае 1918 года он возглавил крупнейшую группу войск Чехословацкого корпуса – Пензенскую.

Капитан Радола Гайда (1892-1948), фармацевт по профессии, прошел срочную службу в горнострелковом полку австро-венгерской армии, затем женился на албанке и поселился в городе Шкодер. Когда началась Первая мировая война, его вновь призвали в австро-венгерскую армию, однако в 1915 году Гайда сдался в плен и перешел на службу в черногорскую армию, а в 1916 году прибыл в Россию и служил доктором в сербском полку, затем в Чехословацкой бригаде. 26 марта 1917 года Гайда был назначен командиром роты 2-го чехословацкого стрелкового полка. Весной 1918 года он возглавил все чехословацкие войска, размещавшиеся восточнее Омска.

Подполковник Сергей Войцеховский, выходец из дворян Витебской губернии, служил в русской армии с 1902 года, окончил Константиновское артиллерийское училище и Николаевскую военную академию Генерального штаба. В январе 1917 года он получил назначение начальником штаба 176-й пехотной дивизии, в феврале – начальником оперативного отдела штаба 3-й Кавказской гренадерской дивизии, затем исполнял обязанности начальника штаба 126-й пехотной дивизии, а с августа 1917 года фактически выполнял обязанности начальника штаба 1-й чехословацкой дивизии русской армии. В феврале 1918 г. он стал командиром 3-го чехословацкого имени Яна Жижки стрелкового полка, а в мае 1918 года был назначен старшим воинским начальником чехословацких войск в районе Челябинска. Под его командованием в ночь с 26 на 27 мая 1918 года части 2-го и 3-го чехословацких стрелковых полков без потерь установили контроль над Челябинском. В июне 1918 года Войцеховский был произведен в полковники и возглавил Западную группу войск, в состав которой входили 2-й и 3-й чехословацкие стрелковые полки и Курганский маршевый батальон. Чехословацкие войска под командованием полковника Войцеховского заняли Троицк, Златоуст, а затем и Екатеринбург.

С момента начала восстания Чехословацкого корпуса его части и подразделения более не подчинялись Чехословацкому национальному совету в Москве и не выполнили распоряжение Томаша Масарика о сдаче оружия. К этому времени чехословаки уже рассматривали большевистскую власть как потенциальных союзников Германии и собирались продолжать войну с Германией и Австро-Венгрией в союзе с антибольшевистскими русскими формированиями. Именно под контролем чехословацких войск началось формирование альтернативных Советам органов власти в тех городах, которые контролировались подразделениями Чехословацкого корпуса. Так, в Самаре 8 июня был организован Комитет членов учредительного собрания (Комуч), а 23 июня в Омске было создано Временное Сибирское правительство. Была создана Народная армия Комуча, начальником Главного штаба которой стал полковник Николай Галкин. Наиболее надежной частью Народной армии Комуча стала Отдельная стрелковая бригада подполковника Владимира Каппеля.

В июле 1918 года чехословацкие части в союзе с каппелевцами взяли Сызрань, затем чехословацкими войсками были взяты Кузнецк, Тюмень, Екатеринбург, Иркутск и Чита. Однако, командованию РККА удалось достаточно быстро мобилизовать на подавление восстания Чехословацкого корпуса внушительные силы Красной Армии. Вскоре чехословаков удалось выбить из Казани, Симбирска, Сызрани, Самары. К осени 1918 года большие потери чехословацких войск привели командование Чехословацкого корпуса к решению об отводе чехословацких подразделений в тыл. Чехословацкие части рассредоточились вдоль Транссибирской магистрали и не принимали более участия в боевых действиях против Красной Армии. Отдельные чехословацкие части продолжали нести службу по охране объектов и даже по ликвидации партизан на территории Сибири, но активность Чехословацкого корпуса в 1919 году становилась все меньшей и меньшей. Во время отступления колчаковских войск Чехословацкий корпус во многом препятствовал движению колчаковцев на восток. Попутно чехословаки вывезли часть золотого запаса России, которая оказалась во время отступления под их контролем. Ими же был выдан красным адмирал Колчак.

В декабре 1919 года первые части Чехословацкого корпуса начали отправляться на кораблях из Владивостока в Европу. Всего на 42 кораблях были эвакуированы из России 72 644 военнослужащих Чехословацкого корпуса. Потери корпуса в России составили около 4 тысяч человек убитыми и пропавшими без вести.

Многие ветераны Чехословацкого корпуса впоследствии сделали серьезные военные и политические карьеры в независимой Чехословакии. Так, бывший командующий Чехословацким корпусом генерал Ян Сыровый занимал должности начальника генерального штаба, затем – министра национальной обороны и премьер-министра. Сергей Войцеховский дослужился в Чехословакии до звания генерала армии, к моменту захвата страны гитлеровцами командовал 1-й чехословацкой армией. Генерал-лейтенант Радола Гайда служил заместителем начальника генштаба чехословацкой армии, затем активно занимался политической деятельностью. Станислав Чечек дослужился до генерала, командовал 5-й пехотной дивизией чехословацкой армии.

Учитывая сложность ситуации того времени, оценивать действия чехословаков однозначно не представляется возможным. Но необходимо признать, что восстание Чехословацкого корпуса сыграло очень важную роль в истории революционной России, став одним из ключевых толчков к началу в стране Гражданской войны.

<source srcset=»/p/141790/m-141790.jpg» media=»(min-width: 428px) and (max-width: 671px)»/><source srcset=»/p/141790/l-141790.jpg» media=»(min-width: 672px)»/>Развод по-украински: Чехословакия или Югославия?

Фото: Zuma/TASS

Идеальным продолжением Минска-2 для Донбасса было бы повторение сценария распада Чехословакии — добровольный и мирный развод. Об этом в эфире ток-шоу «Право голоса» заявил журналистРуслан Мармазов, в прошлом — глава пресс-службы футбольного клуба «Шахтёр».

«Если мы говорим о Минске, то необходимо менять повестку дня. Надо рассуждать о цивилизованном, с сохранением остатков лица, разводе. Как было раньше в Чехословакии. Договариваемся и расходимся. Это в идеальном варианте. Я понимаю, что он утопический, но так было бы правильно. Иначе это дальнейшие жертвы и дальнейшее разрушение всего», — заявил Мармазов.

Напомним, ранее пойти тем же путем предложил Украине глава ДНР Александр Захарченко.

«Я предлагаю сейчас Украине цивилизованно разойтись. Как сделали Чехия и Словакия. Мы уже достаточно убили своих людей. Я предлагаю просто разойтись, освободить территорию Донецкой и Луганской народных республик, заключить с ними, как я раньше говорил, какие-либо экономические соглашения. И пускай они займутся своим государством, на сегодняшний момент у них ситуация очень напряженная. Вот такое мое мнение об Украине», — заявил Захарченко.

Отметим, что украинские политические эксперты в последнее время все чаще говорят о необходимости федерализации страны и диалога Киева с ДНР и ЛНР, при этом отвергают возможность «развода» с Донбассом.

На днях директор Фонда «Украинская политика» Константин Бондаренко в эфире программы «Работа над ошибками» заявил, что Украине придется определиться — либо переговоры и компромиссы, либо раздел страны на несколько частей.

«Рано или поздно придется садиться за стол переговоров и либо проводить линию разграничения и делить страну на две или три, либо же, если мы хотим сохранить страну, идти на компромиссы и, в том числе, этот компромисс будет состоять в том, что бывшие враги будут заниматься строительством совместного государства», — сказал он.

«Нам нужно определить формулу, по которой Донбасс будет возвращаться. Эта формула может быть закреплена в Минских соглашениях. Ее, мне кажется, надо выбить на лбах и табличках многих кабинетов: „Донбасс возвращается в Украину, но приобретает автономию в политико-гуманитарной сфере“. С этим мы должны смириться или признать, что Донбасс вообще никогда не вернется», — утверждал на состоявшейся в конце января пресс-конференции «Как будет возвращаться Донбасс. Мировые модели реинтеграции — сроки, цена, ключевые игроки» директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.

Стоит также отметить, что если многие политологи видят в федерализации Украины единственный путь к сохранению ее целостности, политики категорически отвергают эту возможность.

Теперь немного новейшей истории.

Чехословацкое государство существовало с 1918 по 1993 год, с 1969 года являясь федерацией, состоящей из двух государств — Чехии и Словакии. Падение коммунистического режима в 1989 году привело к усилению тенденций политического размежевания между двумя частями федерации. Посткоммунистические элиты обеих частей государства взяли курс на независимость. 17 июля 1992 года словацкий парламент принял декларацию о независимости, чехословацкий президент Вацлав Гавел, который выступал против разделения, ушёл в отставку. 25 ноября Федеральное собрание приняло закон о разделении страны с 1 января 1993 года.

Стоит отметить, что при этом большинство населения, как чехов, так и словаков, было не готово к национальному самоопределению, что подтвердили результаты опроса, проведенного в то время. Тем не менее, судьба страны оказалась в руках политиков, которые распорядились иначе.

Другим известным федеративным государством, распущенным сверху, вопреки воле населявших ее народов, являлся СССР. Процесс распада еще одной федерации в Восточной Европе — Югославии, продолжался целых пятнадцать лет, в течение десяти из которых шла война, признанная самым масштабным и кровопролитным конфликтом на континенте со времен Второй мировой.

— Сравнивать Украину с Чехословакией неправильно, — считаетисторик и публицист Александр Елисеев.

В последней имел место «бархатный развод» — под стать тамошней «бархатной революции». На Украине такого развода уже не получилось, да и «революция» вышла кровавой. Хотя шанс «развестись» по-людски там был — в 2005 году. Тогда в Киеве всё прошло весьма «пушисто», а на Востоке страны наметилась мощная тенденция к федерализации. Дело шло к созданию Юго-Восточной республики с центром в Донецке. Безусловно, в те благодушные дни был шанс сохранить эти регионы в составе Украины хотя бы формально. Но возможен был и чехословацкий сценарий, предполагающий наличие мирных и взаимовыгодных отношений.

Шанс это, как представляется, был упущен Виктором Януковичем, который пошёл на «гнилые компромиссы» ради будущего кресла президента Украины.

Он оттянул распад Украины, не вылечив болезнь, загнав её (на время) внутрь. Обернулось это свержением самого Януковича, который в 2014 году потерял почти всё. А победившая «революционная» хунта была настроена уже весьма решительно, да и массы ею были разогреты очень сильно. В результате, стал реализовываться югославский сценарий.

Киев, скорее всего, потеряет весь Юго-Восток, к чему ведёт стремительно разворачивающийся кризис на Украине. Федерализация могла бы как-то смягчить центробежные процессы, ввести их в некий приемлемый формат. Однако Киев её боится, как огня. Между тем, Донбасс отделился от него без всякой федерализации, для этого хватило воли большинства населения. В остальных регионах процесс отделения был приостановлен методом политических репрессий. Однако это ненадёжный метод — если только речь не идёт об авторитарных государствах с великолепно работающим аппаратом управления. Современная Украина таким государством не является и никогда не будет — ввиду сильных анархических традиций. Поэтому и грядущее отделение будет проходить в жёстком формате полного разрыва — «смена фамилии и тапочки по почте».

Не удивлюсь, если от незалежной побежит бравая Галичина. Во время т.н. «АТО» западенцы весьма неохотно шли воевать с мятежными схидняками Донбасса. И там всё чаще раздаются голоса об особой роли Галичины, чуть ли не о её независимости.

Отдельный вопрос — как сложатся отношения между частями бывшей Украины тогда, когда всё устаканится. Любви и дружбы уже, конечно, не будет, но некое прагматическое добрососедство вполне достижимо. Конечно, в том случае, если в Киеве извлекут урок из всего того, что произошло и вскоре произойдёт.

«СП»: — Почему Запад нормально воспринял распад ЧССР и СССР, фактически поспособствовал распаду Югославии (причем военным путем), но категорически не желает признавать фактический распад Украины, Молдовы, Грузии?

— Очень просто. Распад бывших республик СССР означает усиление России как её сохранившегося геополитического ядра. Зачем это Западу?

«СП»: — Можно ли сказать, что нынешняя война на Украине — это отголосок развала СССР? Почему эта бомба рванула только спустя четверть века?

— Бомба рванула с опозданием, и это показывает насколько был велик запас прочности СССР. Ресурсов хватило на то, чтобы проедать их почти 25 лет. Потом они истощились, начался кризис. Это что касается Украины — там ресурсов было больше всего. В Молдавии и Грузии — поменьше, они и взорвались пораньше

«СП»: — Чехословакия, как и СССР, распалась вопреки мнению большинства граждан. Есть ли в новейшей истории случаи действительно цивилизованного развода по обоюдному согласию или это невозможно в принципе?

— Возможен относительно цивилизованный развод, который будет сопровождаться тяжбой. Сейчас, например, такая тяжба идёт между Испанией и Каталонией.

Комментируя слова главы ДНР о возможности чехословацкого сценария,историк Александр Васильев обращает внимание на то, что считает системной ошибкой нашей аналитики видеть любых заявлениях политических фигур какой-то скрытый контекст.

— Захарченко всегда говорил об этом с момента вступления в должность, причем не только в заявлениях для прессы, но и в личных беседах.

«СП»: — Реален ли чехословацкий сценарий в данном случае, даже если гипотетически представить, что Киев пойдет на это? Могут ли две страны мирно сосуществовать и взаимодействовать после двух лет войны?

— Нужно понимать, что для Донбасса независимость от Киева не самоцель, а лишь средство для возвращения, как принято говорить, в родную гавань — в Россию. Поэтому если вдруг в Киеве к власти придут вменяемые люди, и признают независимость республик, освободив оккупированные ныне украинскими войсками районы, то фактически в этом месте проляжет граница между Украиной и Россией. Соответственно, любые мирные отношения будут строиться, исходя из этого

«СП»: — Чехословакия была федерацией, но она распалась. Не потому ли Киев так боится федерализации?

— Киев боится федерализации, потому что тогда он лишится возможности неограниченно расходовать бюджет всей страны и единолично определять ее курс. США и Германия тоже федерации, но как мы видим, серьезных угроз сепаратизма там нет. Распадаются только федерации, сформированные по принципам, под которые заложена бомба «национальных суверенитетов», о чем недавно образно говорил Владимир Путин.

P.S.

 Тут и не проглядывается никаких или…Надо знать бандеровцев и их средневековых менталитет! Там только кровь проглядывается и почище чем в Югославии….

На вариант сохранения Новороссии и Донбасса в составе Украины, конечно же, будут настаивать и в Киеве, и на Западе (даже вынеся за скобки вопрос Крыма). В рамках этого сценария можно спорить о том, сохранится ли унитарная Украина или же Донбассу будет предоставлена определенная автономия. Большинство западных экспертов, ничтоже сумняшеся, утверждают, что Кремль удовлетворится автономным статусом Донбасса или федеративным устройством Украины, которое защитит права русского населения Новороссии и станет своего рода предохранителем от вступления Украины в НАТО.

Вот и два высших руководителя Германии вслух заговорили о «разумной федерализации Украины». Причем Меркель, учтя тот факт, что в среде киевской «богемы» слово «федерализация» стало ругательным, предложила говорить о «децентрализации по немецкому образцу» (как будто бы следование образцу Федеративной Республики Германия не является федерализацией!). Порошенко в своей программе тоже что-то там вяло пообещал по поводу «самоуправления регионов» и «защиты русского языка», хотя так и не пояснил, как это осуществить на практике.

Это же является и главной «ахиллесовой пятой» всех экспертов, предлагающих подобный вариант решения конфликта. Во-первых, они не говорят о том, как теперь убедить дончан и луганчан в том, что они должны жить в государстве, бомбившем их на протяжении нескольких месяцев, и по-прежнему считать его своим. Во-вторых, никто из них не задумывается над тем, какие гарантии может дать Киев или Запад жителям Новороссии в случае их согласия на данный вариант.

Мы же видим, что все меморандумы, обещания, договоры, соглашения нарушаются нынешней киевской властью чуть ли не сразу после их провозглашения, кто бы ни выступал их гарантом (достаточно вспомнить, как февральские соглашения с Януковичем были растоптаны буквально на следующий день). Соответственно, можно предположить, что все эти «гарантии», которые получит Донбасс, будут нарушены моментально после того, как ополченцы разоружатся.

При любом варианте сохранения единой Украины, какую бы автономию ни получила Новороссия, в этих регионах будут располагаться «федеральные» войска, «федеральные» силовые структуры, «федеральные» правоохранительные органы, в которые нынче официально включены боевики-неонацисты из «Правого сектора». Уж можно представить, какое «правосудие» те начнут осуществлять в «автономных» регионах! И никакая Меркель, как мы понимаем, даже не пикнет, когда в русскоязычных областях начнутся (а точнее, продолжатся) настоящие этнические чистки.

Надо понимать также, что у полуразрушенного Донбасса не будет фактически никаких шансов на восстановление своей экономики в рамках «соборной» Украины. За все годы незалежности Украина фактически ничего не построила в этих регионах. А уж после той волны ненависти к Донбассу и дончанам, которая поднята в Киеве, не будет строить и впредь.

К примеру, небезызвестный «радикал-меньшевик» Ляшко уже заявил, что после «освобождения» надо оставить города региона в руинах – в назидание потомкам. На что при таком подходе может рассчитывать номинально или даже фактически автономный Донбасс, который вынужден будет направлять налоги на содержание Киева, а не на восстановление своей инфраструктуры?

Ну, и самое главное. Достаточно смоделировать данный сценарий, чтобы понять, что он совершенно не учитывает интересов России. Какой ей смысл в том, что ее включат в число подписантов и «гарантов» будущей новороссийской автономии или нейтралитета Украины? Спустя пяток-другой лет над ней будут посмеиваться точно так же, как посмеивались над ельцинской Россией, когда, вопреки всем договоренностям, началось стремительное расширение НАТО на восток.

Любые договоренности не перечеркнут той волны русофобии, которую подняли евромайдан и нынешние киевские «элиты». На границах с Россией появится не просто недружественное, а враждебное государство. Причем чем больше будет у него экономического потенциала, тем больше угроз для российской безопасности оно будет создавать. Донецкая и Луганская область – это примерно 25% экспортных и 20% производственных мощностей Украины (само собой, эти данные относятся к довоенному периоду). Какой же смысл России соглашаться на сохранение мощи государства, которое откровенно устами своих высших деятелей грозит самому существованию России и ее территориальной целостности (не забываем об обещании министра обороны Украины провести украинский военный парад в Севастополе)?

Те, кто в России призывают отмахнуться от проблем Новороссии, оставив ее на съедение украинским неонацистам, не понимают, что, переварив Донбасс, завершив этнические чистки, начатые 2 мая в Одессе, правосеки, уже укрепившиеся, закаленные в боях, получившие бронетехнику и финансирование, обязательно начнут диверсии в Крыму, а затем и в остальной части России (они, собственно, и не скрывают своих конечных целей). И какие договоренности с Украиной, где подобные люди уже официально включены в карательную систему, может заключить Москва? Каким образом «автономный» статус Донбасса защитит Россию от террористической угрозы, связанной с усилением такого государства-соседа?

Лично я не вижу механизма соблюдения подобных «гарантий» ни Донбассу, ни России в случае сохранения «единой» Украины. Во всяком случае, ни один из многочисленных экспертов, предлагавших подобный сценарий, этот механизм даже контурно не обрисовал.

Боснийский сценарий

Некоторые обозреватели все чаще стали писать о возможности сохранения формально «единой» Украины с наличием де-факто самостоятельного Донбасса. Эту мысль, в частности, высказал на страницах газеты «The Daily Telegraph» известный британский дипломат Чарльз Крофорд, в свое время сыгравший свою роль в выработке модели управления Боснией и Герцеговиной.

В статье с характерным названием «Украинцы – лузеры в игре труса» британец пишет: «Соглашение, которое, по всей видимости, удовлетворит Россию, сводится к босниизации Украины… Украинская территориальная целостность сохраняется на бумаге, но некоторые регионы получают что-то вроде автономии, предоставленной Республике Сербской, некоего сербского тела внутри Боснии и Герцеговины. Эти области могут быть объединены в российское экономическое и политическое пространство — как Москва решит, — посредством их Кремль также получил бы возможность накладывать эффективное вето на стратегический выбор, сделанный в Киеве: Украина не может вступать в НАТО или более тесно сближаться с Европейским союзом, если эта опция не будет закрыта даже в теоретическом плане. Такой исход мог бы выглядеть привлекательным для многих европейских столиц, если прагматически исходить из того, что это наилучший из доступных ныне вариантов».

Автор этих слов признает, что такой вариант может быть воспринят болезненно киевскими элитами. И он уже так и воспринимается – один из активных организаторов евромайдана Виталий Портников уже поспешил опубликовать колонку «Путинская западня», предостерегая от боснийского сценария (самое смешное, что в качестве отрицательного примера записной «евроинтегратор» приводит именно Боснию, находящуюся под официальным управлением Евросоюза, а в качестве положительного – сохранившую независимость Сербию).

Думаю, в случае успешного наступления новороссийских ополченцев Запад в итоге будет склоняться как раз к этому варианту как к меньшему из зол. Под давлением Запада на него может в конце концов пойти и Киев, если осознает, что это – единственный способ сохранить данную территорию хотя бы в формально едином государстве (само собой, при этом надеясь в будущем отменить реальную автономию Донбасса).

Что это может дать Новороссии? Она может тем самым реально обеспечить себе гораздо большую самостоятельность и возможность защиты языковых прав. Но при этом также вряд ли сможет рассчитывать на скорое восстановление края из руин.

При таком раскладе Россия действительно на определенное время получит больший контроль над Украиной, но не решит для себя проблемы безопасности собственных границ, сопряженных с де-факто автономной Новороссией.

Приднестровский сценарий

Речь идет о фактической самостоятельности ДНР и ЛНР при отсутствии официального признания этой независимости со стороны и Киева, и Запада, и России. По сути, это сведется лишь к замораживанию конфликта с высокой вероятностью его повторения (как это было в 2008 году в Южной Осетии).

Этим сценарием киевские эксперты любили пугать дончан на этапе зародыша конфликта, когда еще не рвались бомбы. Теперь-то напугать «тяжелой судьбой Приднестровья» Донбасс довольно сложно – многие предпочли бы такую судьбу войне и разрухе.

В конце концов, такой сценарий можно назвать и не Приднестровским, а, скажем, Тайваньским! Умудряется же вот уже несколько десятилетий существовать и процветать де-факто государство, юридически признанное лишь островками Океании. Вопрос тут в фактическом признании и сотрудничестве как с Россией, так и в будущем – со слегка успокоившейся Украиной, которая, как и нынешняя Молдова, решит, что лучше выстраивать ровные отношения с отколовшимся регионом в надежде когда-то заманить его обратно.

Проблема будет заключаться в том, что при соответствующей блокаде со стороны ЕС практически все предприятия Новороссии потеряют экспортный рынок, что может встретить активное сопротивление местных олигархов, а в перспективе может привести к упадку металлургической и машиностроительной отраслей непризнанной республики (республик?). Правда, при должной кооперации с Россией эту проблему можно ослабить (не решить полностью), перенаправив часть продукции данных предприятий на постсоветское пространство и в развивающиеся страны Азии и Африки.

При таком раскладе Россия прочно закрепит эту территорию в зоне своего влияния, защитит местное население от этнических чисток и сможет лавировать во взаимоотношениях с Европой и Украиной угрозой возможного официального признания Новороссии. В конце концов, если слабой, дефрагментированной ельцинской России хватило сил для того, чтобы обеспечить такой исход в Приднестровье, то сейчас гораздо более сильная РФ может это сделать с меньшими проблемами. Правда, тогда данный сценарий обеспечивался силами 14-й армии, легально находившейся на территории ПМР. Сейчас официальный ввод такого контингента при развитии Приднестровского сценария не представляется реальным.

Абхазский сценарий

Проблема ввода российских миротворцев решается путем официального признания Москвой Новороссии по сценарию Абхазии и Южной Осетии 2008 года. Опять-таки если кому-то не нравятся аналогии с Кавказом, можно такой сценарий назвать Кипрским. В конце концов, Северному Кипру вполне хватило признания со стороны только одной Турции. И это не мешало Кипру вступать в Евросоюз, а Турции – оставаться кандидатом в члены ЕС и активным членом НАТО.

При таком развитии событий конфликт опять-таки замораживается, Новороссия получает больше гарантий безопасности в случае появления какого-нибудь «украинского Саакашвили». А Россия получает полный контроль над регионом и массу головной боли во взаимоотношениях с Западом (она, правда, будет не намного большей, чем от воссоединения с Крымом).

Граждане Новороссии при обоих подобных сценариях вынуждены будут получать гражданство сопредельных государств и при перемещении через границу иметь проблемы, свойственные всем непризнанным или «недопризнанным» государствам. Но как мы видим по примеру того же Приднестровья или Северного Кипра, такие проблемы с годами решаются.

Чехословацкий сценарий

Сценарий полюбовного развода Украины и Новороссии по примеру развода Чехословакии нельзя сбрасывать со счетов. По сути с того самого времени, как начался евромайдан, западные аналитики довольно часто обсуждали этот сценарий и даже призывали к нему.

Бывший президент Чехии Вацлав Клаус предлагал даже свои посреднические услуги для осуществления этого плана. Но Киев гневно отверг их. Разве это кажется умным теперь, после такого количества крови, которую пролила и Украина, и Новороссия?

Еще в феврале американский публицист Дэвид Микснер, бывший советник Билла Клинтона, написал статью под заголовком «Разделите Украину сейчас, пока еще не слишком поздно». Он, как и некоторые иные аналитики, призывал к мирному разделу Украины, пока не погибли тысячи жителей. Многим это предостережение показалось излишне апокалиптическим. Хотя сейчас мы видим, что вариант мирного развода, возможно, избавил бы от крови массы мирных жителей и бессмысленных разрушений.

Конечно, аналогия с разводом Чехословакии тут хромает (поскольку мирного развода уже не получилось). Ну, можно назвать тогда этот сценарий хорватским или суданским, если хотите – примеров, когда мировое сообщество при всеобщем согласии соглашалось на раздел государства, погрязшего в гражданской войне, было достаточно за последние десятилетия.

При таком сценарии Новороссия, конечно же, все равно не обойдется без России, но, используя свой мощный промышленный потенциал, могла бы быстрее восстановиться из пепла и нормально сотрудничать со всеми соседями, выполняя одновременно роль своеобразного буфера между Россией и недружественной Украиной.

Еще несколько недель назад киевский бомонд с пылом отверг бы подобный сценарий как «пораженческий» и «антиукраинский» (разве что писатель Юрий Андрухович еще до донецко-украинской войны ради эпатажа допускал отделение Донбасса). Когда же донецкие ополченцы начали массированное контрнаступление, открыв второй фронт под Мариуполем, в Киеве в результате панических настроений все чаще стали звучать голоса с призывом отказаться от Донбасса, дабы избежать больших жертв.

Любимый в киевской среде «американский» политолог Александр Мотыль даже нашел формулу, при которой сдачу Донбасса можно было бы представить как… победу Украины. В журнале «Foreign Affairs» он написал статью с характерным названием «Путинская западня» (похоже, они с Портниковым сговорились), в которой заявил о «хитром» ходе: мол, отдадим разрушенный украинцами Донбасс Путину – тот его не переварит и разорится! А Украина в это время начнет свою «историю успеха» в рамках Евросоюза! Понятно, что формула придумана исключительно для того, чтобы оправдать поражение. Но сам факт того, что эти формулы уже генерируются в среде украинских экспертов, показателен! Это значит, что вариант развода «при согласии всех сторон» может и должен рассматриваться.

Крымский сценарий

Сценарий присоединения Новороссии к Российской Федерации по примеру Крыма, конечно, был бы воспринят многими жителями этого региона «на ура». При таком сценарии для исстрадавшегося Донбасса снималась бы масса проблем, связанных с управлением региона, его скорейшим восстановлением, безопасностью, налаживанием нормальной жизнедеятельности. Мало того, проблем с реинтеграцией Донбасса было бы меньше, чем с Крымом, отделенным от «материковой» России морем.

При этом мы понимаем, что ни Запад, ни Украина не пойдут на признание и этой «аннексии». А это значит, что у России появятся дополнительные проблемы – как во взаимоотношениях с Западом, так и с финансированием разрушенного региона.

Потому такой сценарий кажется маловероятным. Хотя согласитесь, еще в начале этого года мало кто мог поверить в то, что уже весной Крым станет составной частью России. Нынешние стремительно развивающиеся события демонстрируют, что ничего невозможного нет.

В любом случае, такой сценарий нельзя сбрасывать со счетов – Россия всегда может держать его в уме для усиления своих позиций при торгах и с Европой, и с все той же враждебной Украиной.

Что делать?

Разобрав все эти сценарии, можно теперь отвечать и на вопрос «Что делать России?» Какой из этих вариантов должна поддержать Москва? Ответ во многом зависит от адекватности действий Киева и Запада. Как мы понимаем, еще в декабре самой оптимальной из возможно достижимых целей Москве представлялась федерализация Украины с возможно большей автономией Крыма и Новороссии. На построение более тесных интеграционных связей России с этими регионами Украины ушло бы не одно десятилетие.

Но любая революция, гражданская война и анархия в государстве, которое принято называть «failed state» (а думаю, теперь даже мои украинские коллеги не обидятся на подобное определение, как они делали еще год назад), дают возможность соседям для гораздо более сильного маневра. Сейчас Россия может требовать плебисцита по самоопределению регионов Украины не только на Донбассе, но и в пределах всей Новороссии. Сомневаюсь, что в условиях нынешней войны и разрухи на Украине вообще возможны честные выборы и референдумы, но тем не менее такую опцию нельзя сбрасывать со счетов.

Россия и Запад могут выбирать между приведенными выше сценариями, торгуясь и усиливая свои позиции, которые будут напрямую зависеть от военных успехов новороссийского ополчения. Чем сильнее будут успехи – тем больше смогут выторговать сами новороссы. При этом Москва может сдерживать Запад от более агрессивных действий «угрозой» повторения крымского сценария.

Говоря о судьбе Новороссии нельзя забывать об угрозе появления на границе с Россией абсолютно враждебного государства под названием Украина. Западные аналитики постоянно используют этот аргумент для того, чтобы убедить Москву в необходимости сохранения Донбасса в составе Украины: мол, без Крыма и Донбасса то, что останется от украинского государства, будет иметь четко выраженную антироссийскую линию поведения и неуклонно будет сближаться с Европой и НАТО вопреки России.

Тут надо учесть, что подобное сближение, как мы видели, шло все эти годы и при наличии в составе Украины означенных регионов. И уж конечно же, Запад в любом случае приложит максимум энергии, чтобы усилить этот вектор после окончания донецко-украинской войны.

России при любом из сценариев взаимоотношений с Новороссией надо будет выстраивать совершенно новую политику в отношении Киева с целью погашения или хотя притупления антироссийских настроений в украинском обществе. Но это – тема отдельного разговора. Не менее важная для России, чем определение судьбы Новороссии.

Владимир Корнилов, специально для портала «Антифашист»

Какой сценарий реальнее для Киева…

Идеальным продолжением Минска-2 для Донбасса было бы повторение сценария распада Чехословакии — добровольный и мирный развод. Об этом в эфире ток-шоу «Право голоса» заявил журналист Руслан Мармазов, в прошлом — глава пресс-службы футбольного клуба «Шахтёр».

«Если мы говорим о Минске, то необходимо менять повестку дня. Надо рассуждать о цивилизованном, с сохранением остатков лица, разводе. Как было раньше в Чехословакии. Договариваемся и расходимся. Это в идеальном варианте. Я понимаю, что он утопический, но так было бы правильно. Иначе это дальнейшие жертвы и дальнейшее разрушение всего», — заявил Мармазов.

Напомним, ранее пойти тем же путем предложил Украине глава ДНР Александр Захарченко.

«Я предлагаю сейчас Украине цивилизованно разойтись. Как сделали Чехия и Словакия. Мы уже достаточно убили своих людей. Я предлагаю просто разойтись, освободить территорию Донецкой и Луганской народных республик, заключить с ними, как я раньше говорил, какие-либо экономические соглашения. И пускай они займутся своим государством, на сегодняшний момент у них ситуация очень напряженная. Вот такое мое мнение об Украине», — заявил Захарченко.

Отметим, что украинские политические эксперты в последнее время все чаще говорят о необходимости федерализации страны и диалога Киева с ДНР и ЛНР, при этом отвергают возможность «развода» с Донбассом.

На днях директор Фонда «Украинская политика» Константин Бондаренко в эфире программы «Работа над ошибками» заявил, что Украине придется определиться — либо переговоры и компромиссы, либо раздел страны на несколько частей.

«Рано или поздно придется садиться за стол переговоров и либо проводить линию разграничения и делить страну на две или три, либо же, если мы хотим сохранить страну, идти на компромиссы и, в том числе, этот компромисс будет состоять в том, что бывшие враги будут заниматься строительством совместного государства», — сказал он.

«Нам нужно определить формулу, по которой Донбасс будет возвращаться. Эта формула может быть закреплена в Минских соглашениях. Ее, мне кажется, надо выбить на лбах и табличках многих кабинетов: „Донбасс возвращается в Украину, но приобретает автономию в политико-гуманитарной сфере». С этим мы должны смириться или признать, что Донбасс вообще никогда не вернется», — утверждал на состоявшейся в конце января пресс-конференции «Как будет возвращаться Донбасс. Мировые модели реинтеграции — сроки, цена, ключевые игроки» директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.

Стоит также отметить, что если многие политологи видят в федерализации Украины единственный путь к сохранению ее целостности, политики категорически отвергают эту возможность.

Теперь немного новейшей истории.

Чехословацкое государство существовало с 1918 по 1993 год, с 1969 года являясь федерацией, состоящей из двух государств — Чехии и Словакии. Падение коммунистического режима в 1989 году привело к усилению тенденций политического размежевания между двумя частями федерации. Посткоммунистические элиты обеих частей государства взяли курс на независимость. 17 июля 1992 года словацкий парламент принял декларацию о независимости, чехословацкий президент Вацлав Гавел, который выступал против разделения, ушёл в отставку. 25 ноября Федеральное собрание приняло закон о разделении страны с 1 января 1993 года.

Стоит отметить, что при этом большинство населения, как чехов, так и словаков, было не готово к национальному самоопределению, что подтвердили результаты опроса, проведенного в то время. Тем не менее, судьба страны оказалась в руках политиков, которые распорядились иначе.

Другим известным федеративным государством, распущенным сверху, вопреки воле населявших ее народов, являлся СССР. Процесс распада еще одной федерации в Восточной Европе — Югославии, продолжался целых пятнадцать лет, в течение десяти из которых шла война, признанная самым масштабным и кровопролитным конфликтом на континенте со времен Второй мировой.

— Сравнивать Украину с Чехословакией неправильно, — считает историк и публицист Александр Елисеев.

В последней имел место «бархатный развод» — под стать тамошней «бархатной революции». На Украине такого развода уже не получилось, да и «революция» вышла кровавой. Хотя шанс «развестись» по-людски там был — в 2005 году. Тогда в Киеве всё прошло весьма «пушисто», а на Востоке страны наметилась мощная тенденция к федерализации. Дело шло к созданию Юго-Восточной республики с центром в Донецке. Безусловно, в те благодушные дни был шанс сохранить эти регионы в составе Украины хотя бы формально. Но возможен был и чехословацкий сценарий, предполагающий наличие мирных и взаимовыгодных отношений.

Шанс это, как представляется, был упущен Виктором Януковичем, который пошёл на «гнилые компромиссы» ради будущего кресла президента Украины. Он оттянул распад Украины, не вылечив болезнь, загнав её (на время) внутрь. Обернулось это свержением самого Януковича, который в 2014 году потерял почти всё. А победившая «революционная» хунта была настроена уже весьма решительно, да и массы ею были разогреты очень сильно. В результате, стал реализовываться югославский сценарий.

Киев, скорее всего, потеряет весь Юго-Восток, к чему ведёт стремительно разворачивающийся кризис на Украине. Федерализация могла бы как-то смягчить центробежные процессы, ввести их в некий приемлемый формат. Однако Киев её боится, как огня. Между тем, Донбасс отделился от него без всякой федерализации, для этого хватило воли большинства населения. В остальных регионах процесс отделения был приостановлен методом политических репрессий. Однако это ненадёжный метод — если только речь не идёт об авторитарных государствах с великолепно работающим аппаратом управления. Современная Украина таким государством не является и никогда не будет — ввиду сильных анархических традиций. Поэтому и грядущее отделение будет проходить в жёстком формате полного разрыва — «смена фамилии и тапочки по почте».

Не удивлюсь, если от незалежной побежит бравая Галичина. Во время т.н. «АТО» западенцы весьма неохотно шли воевать с мятежными схидняками Донбасса. И там всё чаще раздаются голоса об особой роли Галичины, чуть ли не о её независимости.

Отдельный вопрос — как сложатся отношения между частями бывшей Украины тогда, когда всё устаканится. Любви и дружбы уже, конечно, не будет, но некое прагматическое добрососедство вполне достижимо. Конечно, в том случае, если в Киеве извлекут урок из всего того, что произошло и вскоре произойдёт.

— Почему Запад нормально воспринял распад ЧССР и СССР, фактически поспособствовал распаду Югославии (причем военным путем), но категорически не желает признавать фактический распад Украины, Молдовы, Грузии?

— Очень просто. Распад бывших республик СССР означает усиление России как её сохранившегося геополитического ядра. Зачем это Западу?

— Можно ли сказать, что нынешняя война на Украине — это отголосок развала СССР? Почему эта бомба рванула только спустя четверть века?

— Бомба рванула с опозданием, и это показывает насколько был велик запас прочности СССР. Ресурсов хватило на то, чтобы проедать их почти 25 лет. Потом они истощились, начался кризис. Это что касается Украины — там ресурсов было больше всего. В Молдавии и Грузии — поменьше, они и взорвались пораньше

— Чехословакия, как и СССР, распалась вопреки мнению большинства граждан. Есть ли в новейшей истории случаи действительно цивилизованного развода по обоюдному согласию или это невозможно в принципе?

— Возможен относительно цивилизованный развод, который будет сопровождаться тяжбой. Сейчас, например, такая тяжба идёт между Испанией и Каталонией.

Комментируя слова главы ДНР о возможности чехословацкого сценария, историк Александр Васильев обращает внимание на то, что считает системной ошибкой нашей аналитики видеть любых заявлениях политических фигур какой-то скрытый контекст.

— Захарченко всегда говорил об этом с момента вступления в должность, причем не только в заявлениях для прессы, но и в личных беседах.

— Реален ли чехословацкий сценарий в данном случае, даже если гипотетически представить, что Киев пойдет на это? Могут ли две страны мирно сосуществовать и взаимодействовать после двух лет войны?

— Нужно понимать, что для Донбасса независимость от Киева не самоцель, а лишь средство для возвращения, как принято говорить, в родную гавань — в Россию. Поэтому если вдруг в Киеве к власти придут вменяемые люди, и признают независимость республик, освободив оккупированные ныне украинскими войсками районы, то фактически в этом месте проляжет граница между Украиной и Россией. Соответственно, любые мирные отношения будут строиться, исходя из этого

— Чехословакия была федерацией, но она распалась. Не потому ли Киев так боится федерализации?

— Киев боится федерализации, потому что тогда он лишится возможности неограниченно расходовать бюджет всей страны и единолично определять ее курс. США и Германия тоже федерации, но как мы видим, серьезных угроз сепаратизма там нет. Распадаются только федерации, сформированные по принципам, под которые заложена бомба «национальных суверенитетов», о чем недавно образно говорил Владимир Путин.

Дмитрий Родионов

ПО СЛЕДАМ МИНСКИХ КОНСУЛЬТАЦИЙ: ПЛАН ПУТИНА ПРОЯСНЯЕТСЯ.

По большому счету, речь идет о некоем конфедеративном договоре с Украиной. «Выводить» республики из состава Украины, признавая их полностью независимыми от Киева государствами, России не выгодно не только экономически, поскольку вся тяжесть обеспечения их суверенитета ложится на плечи России. Это нежелательно прежде всего стратегически, т.к. в этом случае теряется возможность «пристегивать» к Новороссии другие республики, т.е. «выращивать» Новороссию до нужных размеров в рамках Украины, не неся прямых затрат на их содержание. Ведь при полном отделении ДНР и ЛНР от Украины пополнение Новороссии новыми республиками юридически невозможно, ибо какая-либо часть страны (например, ХНР) не может присоединиться к другому государству (Новороссии) до обретения этой частью суверенитета, а он может быть гарантирован только Россией. Таким образом, Украина временно необходима как кокон, а Россия формально остается в стороне от этого «внутриукраинского процесса» (не зря эту формулировку с самого начала использует МИД РФ).

Конфедерация – это объединение нескольких суверенных государств, при которой они полностью сохраняют свою независимость, имея собственные органы власти и управления. Такая форма государственного устройства встречается довольно редко, поскольку она неустойчива, или распадаясь, или укрепляясь в федерацию. Но в случае Украины это как раз и нужно. Сама Украина, будучи продуктом распада СССР, очевидно находится в состоянии разложения. Важно лишь грамотно этим воспользоваться. Конфедеративное устройство – именно то, что нужно.

Существуют две точки зрения на озвученные народными республиками требования к Украине. Первая – что это позиция России, вторая – что это происки «партии слива» Новороссии. Считаю, что в данном случае мы имеем дело именно с позицией руководства России. 31 августа Президент Путин заявил, что хунте нужно начать переговоры о государственности Юго-Востока. Правда, Песков в тот же день пояснил, что речь не идет о признании Новороссии независимым государством. И хотя слова Пескова в какой-то мере дезавуируют заявление Путина, на самом деле это именно пояснение их смысла по согласованию с Президентом. Сам Путин по понятным причинам не мог это произнести. Ключевое обращение он сделал – к ополчению НОВОРОССИИ. Если не изменяет память, это всего второе произношение Путиным этого названия, но уже на официальном уровне. Первое было сделано во время прямой линии 17 апреля для обозначения исторического названия этих земель.

То «совпадение», что обращение к Новороссии и заявление о ГОСУДАРСТВЕННОСТИ Юго-Востока было сделано с разницей в два дня, лишь подчеркивает, что Кремль настроен серьезно. В обращении к ополчению Новороссии Путин подчеркивает, что «ополчение достигло серьёзных успехов» и «большое количество украинских военнослужащих… попало в окружение». Это не просто констатация фактов. Путин дает понять, что ко всему происходящему он имеет самое непосредственное отношение. Он призывает к переговорам, через два дня говорит о государственности Юго-Востока, а еще через день в Минске фактически озвучивается программа этой государственности. Совпадений никаких быть не может. В Минске народные республики представили программу своей фактической государственности (о чем говорил Путин) при формальном сохранении Украины (о чем говорил Песков и не мог сказать Путин).

Никакого предательства тут нет.

Напомним, что 12 мая, сразу после проведения референдума в Донбассе, МИД России заявил: «Мы с уважением относимся к волеизъявлению населения Донецкой и Луганской областей и исходим из того, что практическая реализация итогов состоявшегося голосования пройдет цивилизованным путем». Эта обтекаемая формулировка выразила позицию России, направленную на поддержку жителей Донбасса при одновременной невозможности признать итоги референдума и новые государства из-за видов на всю Новороссию. Об этом же многократно твердил Денис Пушилин до и после референдума, но, похоже, услышан не был. А зря. Он говорил о том, что после референдума мы еще автоматически не стали независимым государством, а лишь получили суверенитет, которым пока еще не воспользовались. Воспользоваться же им можно по-разному. Однако по причине ненавистности Украины Пушилин тогда не был понят. И вот теперь становится ясен смысл этих слов. В интересах России предложить Киеву заключить конфедеративный договор с ДНР и ЛНР, что полностью обеспечивает «практическую реализацию» итогов референдума, но в то же время – и пространство для дальнейших маневров. И волки сыты, и овцы целы.

О том, что наступление армии Новороссии происходит под скрытым(отеческим) руководством РФ, говорит и выражение «гуманитарно-боевая операция», которое было впервые произнесено премьером ДНР Захарченко и сразу же было подхвачено российскими СМИ. Путин также несколько раз использовал этот термин, что говорит о согласованности его использования. Но впервые оно было вложено именно в уста Захарченко. Вот для чего нужны были перестановки в руководстве ДНР и занятие ключевых постов коренными дончанами.

Итак, Россия предлагает хунте признать суверенитет народных республик. Это дает России массу преимуществ. Отныне все обвинения Донбасса в сепаратизме и России в его поддержке становятся беспочвенными. Ведь республики обещают «приложить максимум усилий для поддержания мира, сохранения единого экономического, культурного и политического пространства Украины и всего пространства русско-украинской цивилизации». Правда, при выдвинутых требованиях «единство Украины» становится просто фигурой речи, но ключевое слово произнесено. У армии Новороссии не просто развязываются руки. Из рук хунты выхватывается главный аргумент – обвинения в сепаратизме и направляется против нее самой. Теперь все претензии могут быть только к самой хунте. И если через какое-то время к Новороссии присоединятся новые республики, Москва и ВС Новороссии ни при чем – Киеву предлагали признать две республики и сохранить Украину. Так что хунта оказывается в весьма сложном положении. Признать – нельзя, а не признать – можно получить еще хуже.

Но самое интересное, что признание, каким бы оно ни было, фактически легализует тот самый содержательный (а не пропагандистский!) сепаратизм на территории Украины. Это сильнейший ход России – выдвинутые к Киеву требования отводят любые обвинения в сепаратизме, вынуждая легализовать сепаратизм. Хунта загнана в цугцванг – состояние, когда любой ход ведет к ухудшению позиции. И хотя этот ход можно попытаться оттянуть, очевидно, что через время армия Новороссии добьется еще бόльших успехов и вопрос станет уже о нескольких республиках. Об этом говорит и обещание республик не претендовать на другие территории Украины, что для хунты звучит не как обещание, а как намек. Значит, при твердой и последовательной позиции России и Новороссии киевская хунта обречена на длительное ухудшение своих позиций. Чтобы хунта была более сговорчивой, 26 августа Захарченко озвучил следующее требование: ДНР не устраивает «не только федерализация, но и сохранение нынешней Украины как таковой», посылая Киеву недвусмысленный намек.

Поскольку в Донбассе любое сохранение в составе Украины воспринимается крайне отрицательно, в день минских переговоров 1 сентября Захарченко и Пургин были вынуждены пояснить позицию республик. Они заявили, что речь не идет об особом статусе в составе Украины, а только о равноправных переговорах. Слово «конфедерация» благоразумно не произносится во избежание недовольства (простой народ не будет вдаваться в тонкости), но требования республик по факту означают именно это. Адресатом этих заявлений был именно народ Донбасса.

Таким образом, подводя итог планам России, Донбасс должен стать «бутылочным горлышком», через которое можно будет извлекать содержимое всей «украинской бутылки» на законном основании. Именно поэтому Донбасс должен быть каким-то образом «завязан» на Украину. В качестве такой завязки, видимо, предполагается конфедеративный договор между «равноправными партнерами».

Пойдет ли на это хунта? В настоящее время для нее не просматривается иных вариантов, да и этот подобен самоубийству. После всех бескомпромиссных и истерических заявлений пойти на договор с «сепаратистами» и признать их равноправной стороной – это значить признать свое явное поражение. Но другого выхода может не быть. Война проиграна — примерно так сказал на днях высокопоставленный генерал генерал НАТО, что можно рассматривать как сигнал Запада хунте, не справившейся со стоявшей перед ней задачей. Если это действительно сигнал от работодателя, то дни хунты сочтены, ибо хозяевами выставлен «неуд». Оттягивание признания ДНР и ЛНР чревато тем, что в скором времени вопрос может встать о признании и других республик. Вероятно, понимая свое шаткое положение, Вальцман (по матери Порошенко) вынужден был пойти на тайные договоренности с Путиным. После двусторонней встречи он был мрачнее тучи, в то время как Путин выглядел бодро. Косвенно о признании Вальцманом своей проигрышной позиции говорит и заявление Путина о том, что с ним «можно вести диалог».

То, что разворачивается на наших глазах, можно назвать началом демонтажа унитарной Украины, а следовательно, и вообще украинского государства. Дипломатическая победа России состоит в том, что с позиции силы, но не прибегая к военному вторжению, хунта приперта к стенке и вынуждена будет в том или ином виде признать свою капитуляцию, которую должен закрепить «украинский Хасавюрт». У хунты нет иного выбора, кроме как на невыгодных для себя условиях начинать переговоры по дипломатическому признанию ДНР и ЛНР.

По всей видимости, в Киеве это уже осознали. Но для признания Донбасса нужно как-то подготовить население. 1 сентября министр обороны хунты грамотей Гелетей разразился «новостью», что Россия по неофициальным каналам якобы угрожала Украине применением ядерного оружия. Посыл рассчитан на то, чтобы показать «смертельную угрозу», нависшую над Украиной, в результате которой хунта исключительно ради сохранения миллионов жизней вынуждена будет пойти на уступки. Ничем другим этот бред сивой кобылы объяснить невозможно. Но поскольку населению нужно как-то объяснить, чем закончилась лживая «АТО», то Гелетей в тот же день заявил, что все «террористы» в Донбассе успешно уничтожены и только прямое военное вторжение России не позволило хунте установить контроль над Донбассом. Все признаки того, что хунта подстилает себе соломку.

Сейчас в укроСМИ активно раскручивается тема предательства и дезертирства, намекая населению о виновных в поражении. А украинский генерал-полковник Владимир Рубан и вовсе заявил прямо, что «генофонд нации истребляется. Возможно, надо задуматься и договориться. Или лучше проиграть такую войну – мы сохраним генофонд». А свидомые укры очень чувствительны к теме генофонда, поскольку считают себя расово чистыми славянами.

Нет никаких сомнений в том, что 4-5 сентября на саммите НАТО в Уэльсе Вальцман попытается заручиться поддержкой западных стран в борьбе против «российской агрессии» и на словах он ее получит. Этот факт он обязательно постарается использовать как козырь на переговорах, имитируя свою сильную позицию. Если это так, то сразу после 5 числа мы увидим уверенного в себе Вальцмана и услышим новые воинственные заявления.

Однако это маловероятно. По всей видимости, Путину удалось внести раскол в проамериканскую позицию Европы, поскольку многие заявления западных политиков, сделанные на рубеже лета и осени, однозначно дают понять: Запад не будет открыто вмешиваться в украинский кризис, так что хунте рассчитывать на это не стоит. Запад не видит российского военного вторжения (даже Госдеп не нашел доказательств) и исключает свое военное вмешательство. Похоже, России удалось договориться с Западом об ограниченной военной помощи Новороссии в обмен на неприсоединение ДНР и ЛНР в состав РФ и непризнание их независимыми государствами. Об этом косвенно говорит и тот факт, что, вслед за западными политиками, Лавров на днях также заявил, что Россия ни за что не будет осуществлять военного вторжения. Видимо, помощь Новороссии допускается только в имеющихся пределах, которые Запад в рамках достигнутых договоренностей готов не замечать.

В данный момент хунта взяла определенную паузу на раздумья под бодрые сводки об «организованном выводе» своих войск из «зоны АТО». К чему приведут переговоры, предвидеть еще довольно сложно. Однако главный результат, достигнутый Россией и Донбассом, состоит в том, что вместо пустых обещаний «учитывать интересы всех регионов» в унитарной Украине речь уже идет о диалоге на равных, в котором преимущество отнюдь не на стороне хунты.

источник

По наводке malchish_org

ЕЩЁ СЦЕНАРИИ
Владимир Корнилов: 6 сценариев для Новороссии

Сейчас многие западные аналитики всех мастей предлагают свои варианты выхода из украинского кризиса. Главная беда большинства этих рекомендаций заключается в том, что львиная их доля исходит только из идеи «сохранить лицо» того или иного субъекта данного конфликта.

Дошло даже до того, что на переговорах в Минске президент Украины Петр Порошенко всю свою публичную речь построил на необходимости этого самого «сохранения лица» — видимо, его советники, начитавшись западной аналитики, тоже уверовали, что для Владимира Путина сейчас цель сводится исключительно к этому.

[Spoiler (click to open)]Эти аналитики никак не хотят понять, что для России сейчас на кону стоят вопросы, гораздо более важные, чем «сохранение лица», чем авторитет в глазах остального мира, чем имидж. Вопрос – в том, сохранит ли Россия свое жизненное пространство, сохранит ли буферные зоны на своих границах, сохранит ли возможность в будущем самостоятельно выстраивать систему национальной безопасности, сохранит ли в конечном счете себя! Это в случае с Сирией можно было говорить о том, сохранят ли лицо Путин или Лавров, допустив ракетный удар по войскам Асада. И если даже в этом случае Москва приложила максимум дипломатических и экономических усилий для предотвращения невыгодного для себя сценария, то можно не сомневаться, что в случае с Украиной она не ограничится только дипломатией.

Давайте попробуем проанализировать основные возможные сценарии выхода из кризиса, исходя не из ложного посыла о «сохранении лица», а исходя из понимания, насколько решение данной проблемы важно для будущего Российской Федерации и постсоветского пространства.

Итак, я бы выделил следующие условные сценарии (само собой, при массе их вариаций):

1. Сохранение «соборной» Украины (без Крыма, разумеется).
2. Боснийский сценарий.
3. Приднестровский сценарий.
4. Абхазский сценарий.
5. Чехословацкий сценарий.
6. Крымский сценарий.

Вкратце рассмотрим все эти возможные сценарии, еще раз подчеркнув, что у каждого из них есть множество различных вариаций.

«Соборная» Украина

На вариант сохранения Новороссии и Донбасса в составе Украины, конечно же, будут настаивать и в Киеве, и на Западе (даже вынеся за скобки вопрос Крыма). В рамках этого сценария можно спорить о том, сохранится ли унитарная Украина или же Донбассу будет предоставлена определенная автономия. Большинство западных экспертов, ничтоже сумняшеся, утверждают, что Кремль удовлетворится автономным статусом Донбасса или федеративным устройством Украины, которое защитит права русского населения Новороссии и станет своего рода предохранителем от вступления Украины в НАТО.

Вот и два высших руководителя Германии вслух заговорили о «разумной федерализации Украины». Причем Меркель, учтя тот факт, что в среде киевской «богемы» слово «федерализация» стало ругательным, предложила говорить о «децентрализации по немецкому образцу» (как будто бы следование образцу Федеративной Республики Германия не является федерализацией!). Порошенко в своей программе тоже что-то там вяло пообещал по поводу «самоуправления регионов» и «защиты русского языка», хотя так и не пояснил, как это осуществить на практике.

Это же является и главной «ахиллесовой пятой» всех экспертов, предлагающих подобный вариант решения конфликта. Во-первых, они не говорят о том, как теперь убедить дончан и луганчан в том, что они должны жить в государстве, бомбившем их на протяжении нескольких месяцев, и по-прежнему считать его своим. Во-вторых, никто из них не задумывается над тем, какие гарантии может дать Киев или Запад жителям Новороссии в случае их согласия на данный вариант.

Мы же видим, что все меморандумы, обещания, договоры, соглашения нарушаются нынешней киевской властью чуть ли не сразу после их провозглашения, кто бы ни выступал их гарантом (достаточно вспомнить, как февральские соглашения с Януковичем были растоптаны буквально на следующий день). Соответственно, можно предположить, что все эти «гарантии», которые получит Донбасс, будут нарушены моментально после того, как ополченцы разоружатся.

При любом варианте сохранения единой Украины, какую бы автономию ни получила Новороссия, в этих регионах будут располагаться «федеральные» войска, «федеральные» силовые структуры, «федеральные» правоохранительные органы, в которые нынче официально включены боевики-неонацисты из «Правого сектора». Уж можно представить, какое «правосудие» те начнут осуществлять в «автономных» регионах! И никакая Меркель, как мы понимаем, даже не пикнет, когда в русскоязычных областях начнутся (а точнее, продолжатся) настоящие этнические чистки.

Надо понимать также, что у полуразрушенного Донбасса не будет фактически никаких шансов на восстановление своей экономики в рамках «соборной» Украины. За все годы незалежности Украина фактически ничего не построила в этих регионах. А уж после той волны ненависти к Донбассу и дончанам, которая поднята в Киеве, не будет строить и впредь.

К примеру, небезызвестный «радикал-меньшевик» Ляшко уже заявил, что после «освобождения» надо оставить города региона в руинах – в назидание потомкам. На что при таком подходе может рассчитывать номинально или даже фактически автономный Донбасс, который вынужден будет направлять налоги на содержание Киева, а не на восстановление своей инфраструктуры?

Ну, и самое главное. Достаточно смоделировать данный сценарий, чтобы понять, что он совершенно не учитывает интересов России. Какой ей смысл в том, что ее включат в число подписантов и «гарантов» будущей новороссийской автономии или нейтралитета Украины? Спустя пяток-другой лет над ней будут посмеиваться точно так же, как посмеивались над ельцинской Россией, когда, вопреки всем договоренностям, началось стремительное расширение НАТО на восток.

Любые договоренности не перечеркнут той волны русофобии, которую подняли евромайдан и нынешние киевские «элиты». На границах с Россией появится не просто недружественное, а враждебное государство. Причем чем больше будет у него экономического потенциала, тем больше угроз для российской безопасности оно будет создавать. Донецкая и Луганская область – это примерно 25% экспортных и 20% производственных мощностей Украины (само собой, эти данные относятся к довоенному периоду). Какой же смысл России соглашаться на сохранение мощи государства, которое откровенно устами своих высших деятелей грозит самому существованию России и ее территориальной целостности (не забываем об обещании министра обороны Украины провести украинский военный парад в Севастополе)?

Те, кто в России призывают отмахнуться от проблем Новороссии, оставив ее на съедение украинским неонацистам, не понимают, что, переварив Донбасс, завершив этнические чистки, начатые 2 мая в Одессе, правосеки, уже укрепившиеся, закаленные в боях, получившие бронетехнику и финансирование, обязательно начнут диверсии в Крыму, а затем и в остальной части России (они, собственно, и не скрывают своих конечных целей). И какие договоренности с Украиной, где подобные люди уже официально включены в карательную систему, может заключить Москва? Каким образом «автономный» статус Донбасса защитит Россию от террористической угрозы, связанной с усилением такого государства-соседа?

Лично я не вижу механизма соблюдения подобных «гарантий» ни Донбассу, ни России в случае сохранения «единой» Украины. Во всяком случае, ни один из многочисленных экспертов, предлагавших подобный сценарий, этот механизм даже контурно не обрисовал.

Боснийский сценарий

Некоторые обозреватели все чаще стали писать о возможности сохранения формально «единой» Украины с наличием де-факто самостоятельного Донбасса. Эту мысль, в частности, высказал на страницах газеты «The Daily Telegraph» известный британский дипломат Чарльз Крофорд, в свое время сыгравший свою роль в выработке модели управления Боснией и Герцеговиной.

В статье с характерным названием «Украинцы – лузеры в игре труса» британец пишет: «Соглашение, которое, по всей видимости, удовлетворит Россию, сводится к босниизации Украины… Украинская территориальная целостность сохраняется на бумаге, но некоторые регионы получают что-то вроде автономии, предоставленной Республике Сербской, некоего сербского тела внутри Боснии и Герцеговины. Эти области могут быть объединены в российское экономическое и политическое пространство — как Москва решит, — посредством их Кремль также получил бы возможность накладывать эффективное вето на стратегический выбор, сделанный в Киеве: Украина не может вступать в НАТО или более тесно сближаться с Европейским союзом, если эта опция не будет закрыта даже в теоретическом плане. Такой исход мог бы выглядеть привлекательным для многих европейских столиц, если прагматически исходить из того, что это наилучший из доступных ныне вариантов».

Автор этих слов признает, что такой вариант может быть воспринят болезненно киевскими элитами. И он уже так и воспринимается – один из активных организаторов евромайдана Виталий Портников уже поспешил опубликовать колонку «Путинская западня», предостерегая от боснийского сценария (самое смешное, что в качестве отрицательного примера записной «евроинтегратор» приводит именно Боснию, находящуюся под официальным управлением Евросоюза, а в качестве положительного – сохранившую независимость Сербию).

Думаю, в случае успешного наступления новороссийских ополченцев Запад в итоге будет склоняться как раз к этому варианту как к меньшему из зол. Под давлением Запада на него может в конце концов пойти и Киев, если осознает, что это – единственный способ сохранить данную территорию хотя бы в формально едином государстве (само собой, при этом надеясь в будущем отменить реальную автономию Донбасса).

Что это может дать Новороссии? Она может тем самым реально обеспечить себе гораздо большую самостоятельность и возможность защиты языковых прав. Но при этом также вряд ли сможет рассчитывать на скорое восстановление края из руин.

При таком раскладе Россия действительно на определенное время получит больший контроль над Украиной, но не решит для себя проблемы безопасности собственных границ, сопряженных с де-факто автономной Новороссией.

Приднестровский сценарий

Речь идет о фактической самостоятельности ДНР и ЛНР при отсутствии официального признания этой независимости со стороны и Киева, и Запада, и России. По сути, это сведется лишь к замораживанию конфликта с высокой вероятностью его повторения (как это было в 2008 году в Южной Осетии).

Этим сценарием киевские эксперты любили пугать дончан на этапе зародыша конфликта, когда еще не рвались бомбы. Теперь-то напугать «тяжелой судьбой Приднестровья» Донбасс довольно сложно – многие предпочли бы такую судьбу войне и разрухе.

В конце концов, такой сценарий можно назвать и не Приднестровским, а, скажем, Тайваньским! Умудряется же вот уже несколько десятилетий существовать и процветать де-факто государство, юридически признанное лишь островками Океании. Вопрос тут в фактическом признании и сотрудничестве как с Россией, так и в будущем – со слегка успокоившейся Украиной, которая, как и нынешняя Молдова, решит, что лучше выстраивать ровные отношения с отколовшимся регионом в надежде когда-то заманить его обратно.

Проблема будет заключаться в том, что при соответствующей блокаде со стороны ЕС практически все предприятия Новороссии потеряют экспортный рынок, что может встретить активное сопротивление местных олигархов, а в перспективе может привести к упадку металлургической и машиностроительной отраслей непризнанной республики (республик?). Правда, при должной кооперации с Россией эту проблему можно ослабить (не решить полностью), перенаправив часть продукции данных предприятий на постсоветское пространство и в развивающиеся страны Азии и Африки.

При таком раскладе Россия прочно закрепит эту территорию в зоне своего влияния, защитит местное население от этнических чисток и сможет лавировать во взаимоотношениях с Европой и Украиной угрозой возможного официального признания Новороссии. В конце концов, если слабой, дефрагментированной ельцинской России хватило сил для того, чтобы обеспечить такой исход в Приднестровье, то сейчас гораздо более сильная РФ может это сделать с меньшими проблемами. Правда, тогда данный сценарий обеспечивался силами 14-й армии, легально находившейся на территории ПМР. Сейчас официальный ввод такого контингента при развитии Приднестровского сценария не представляется реальным.

Абхазский сценарий

Проблема ввода российских миротворцев решается путем официального признания Москвой Новороссии по сценарию Абхазии и Южной Осетии 2008 года. Опять-таки если кому-то не нравятся аналогии с Кавказом, можно такой сценарий назвать Кипрским. В конце концов, Северному Кипру вполне хватило признания со стороны только одной Турции. И это не мешало Кипру вступать в Евросоюз, а Турции – оставаться кандидатом в члены ЕС и активным членом НАТО.

При таком развитии событий конфликт опять-таки замораживается, Новороссия получает больше гарантий безопасности в случае появления какого-нибудь «украинского Саакашвили». А Россия получает полный контроль над регионом и массу головной боли во взаимоотношениях с Западом (она, правда, будет не намного большей, чем от воссоединения с Крымом).

Граждане Новороссии при обоих подобных сценариях вынуждены будут получать гражданство сопредельных государств и при перемещении через границу иметь проблемы, свойственные всем непризнанным или «недопризнанным» государствам. Но как мы видим по примеру того же Приднестровья или Северного Кипра, такие проблемы с годами решаются.

Чехословацкий сценарий

Сценарий полюбовного развода Украины и Новороссии по примеру развода Чехословакии нельзя сбрасывать со счетов. По сути с того самого времени, как начался евромайдан, западные аналитики довольно часто обсуждали этот сценарий и даже призывали к нему.

Бывший президент Чехии Вацлав Клаус предлагал даже свои посреднические услуги для осуществления этого плана. Но Киев гневно отверг их. Разве это кажется умным теперь, после такого количества крови, которую пролила и Украина, и Новороссия?

Еще в феврале американский публицист Дэвид Микснер, бывший советник Билла Клинтона, написал статью под заголовком «Разделите Украину сейчас, пока еще не слишком поздно». Он, как и некоторые иные аналитики, призывал к мирному разделу Украины, пока не погибли тысячи жителей. Многим это предостережение показалось излишне апокалиптическим. Хотя сейчас мы видим, что вариант мирного развода, возможно, избавил бы от крови массы мирных жителей и бессмысленных разрушений.

Конечно, аналогия с разводом Чехословакии тут хромает (поскольку мирного развода уже не получилось). Ну, можно назвать тогда этот сценарий хорватским или суданским, если хотите – примеров, когда мировое сообщество при всеобщем согласии соглашалось на раздел государства, погрязшего в гражданской войне, было достаточно за последние десятилетия.

При таком сценарии Новороссия, конечно же, все равно не обойдется без России, но, используя свой мощный промышленный потенциал, могла бы быстрее восстановиться из пепла и нормально сотрудничать со всеми соседями, выполняя одновременно роль своеобразного буфера между Россией и недружественной Украиной.

Еще несколько недель назад киевский бомонд с пылом отверг бы подобный сценарий как «пораженческий» и «антиукраинский» (разве что писатель Юрий Андрухович еще до донецко-украинской войны ради эпатажа допускал отделение Донбасса). Когда же донецкие ополченцы начали массированное контрнаступление, открыв второй фронт под Мариуполем, в Киеве в результате панических настроений все чаще стали звучать голоса с призывом отказаться от Донбасса, дабы избежать больших жертв.

Любимый в киевской среде «американский» политолог Александр Мотыль даже нашел формулу, при которой сдачу Донбасса можно было бы представить как… победу Украины. В журнале «Foreign Affairs» он написал статью с характерным названием «Путинская западня» (похоже, они с Портниковым сговорились), в которой заявил о «хитром» ходе: мол, отдадим разрушенный украинцами Донбасс Путину – тот его не переварит и разорится! А Украина в это время начнет свою «историю успеха» в рамках Евросоюза! Понятно, что формула придумана исключительно для того, чтобы оправдать поражение. Но сам факт того, что эти формулы уже генерируются в среде украинских экспертов, показателен! Это значит, что вариант развода «при согласии всех сторон» может и должен рассматриваться.

Крымский сценарий

Сценарий присоединения Новороссии к Российской Федерации по примеру Крыма, конечно, был бы воспринят многими жителями этого региона «на ура». При таком сценарии для исстрадавшегося Донбасса снималась бы масса проблем, связанных с управлением региона, его скорейшим восстановлением, безопасностью, налаживанием нормальной жизнедеятельности. Мало того, проблем с реинтеграцией Донбасса было бы меньше, чем с Крымом, отделенным от «материковой» России морем.

При этом мы понимаем, что ни Запад, ни Украина не пойдут на признание и этой «аннексии». А это значит, что у России появятся дополнительные проблемы – как во взаимоотношениях с Западом, так и с финансированием разрушенного региона.

Потому такой сценарий кажется маловероятным. Хотя согласитесь, еще в начале этого года мало кто мог поверить в то, что уже весной Крым станет составной частью России. Нынешние стремительно развивающиеся события демонстрируют, что ничего невозможного нет.

В любом случае, такой сценарий нельзя сбрасывать со счетов – Россия всегда может держать его в уме для усиления своих позиций при торгах и с Европой, и с все той же враждебной Украиной.

Что делать?

Разобрав все эти сценарии, можно теперь отвечать и на вопрос «Что делать России?» Какой из этих вариантов должна поддержать Москва? Ответ во многом зависит от адекватности действий Киева и Запада. Как мы понимаем, еще в декабре самой оптимальной из возможно достижимых целей Москве представлялась федерализация Украины с возможно большей автономией Крыма и Новороссии. На построение более тесных интеграционных связей России с этими регионами Украины ушло бы не одно десятилетие.

Но любая революция, гражданская война и анархия в государстве, которое принято называть «failed state» (а думаю, теперь даже мои украинские коллеги не обидятся на подобное определение, как они делали еще год назад), дают возможность соседям для гораздо более сильного маневра. Сейчас Россия может требовать плебисцита по самоопределению регионов Украины не только на Донбассе, но и в пределах всей Новороссии. Сомневаюсь, что в условиях нынешней войны и разрухи на Украине вообще возможны честные выборы и референдумы, но тем не менее такую опцию нельзя сбрасывать со счетов.

Россия и Запад могут выбирать между приведенными выше сценариями, торгуясь и усиливая свои позиции, которые будут напрямую зависеть от военных успехов новороссийского ополчения. Чем сильнее будут успехи – тем больше смогут выторговать сами новороссы. При этом Москва может сдерживать Запад от более агрессивных действий «угрозой» повторения крымского сценария.

Говоря о судьбе Новороссии нельзя забывать об угрозе появления на границе с Россией абсолютно враждебного государства под названием Украина. Западные аналитики постоянно используют этот аргумент для того, чтобы убедить Москву в необходимости сохранения Донбасса в составе Украины: мол, без Крыма и Донбасса то, что останется от украинского государства, будет иметь четко выраженную антироссийскую линию поведения и неуклонно будет сближаться с Европой и НАТО вопреки России.

Тут надо учесть, что подобное сближение, как мы видели, шло все эти годы и при наличии в составе Украины означенных регионов. И уж конечно же, Запад в любом случае приложит максимум энергии, чтобы усилить этот вектор после окончания донецко-украинской войны.

России при любом из сценариев взаимоотношений с Новороссией надо будет выстраивать совершенно новую политику в отношении Киева с целью погашения или хотя притупления антироссийских настроений в украинском обществе. Но это – тема отдельного разговора. Не менее важная для России, чем определение судьбы Новороссии.

Владимир Корнилов, специально для портала «Антифашист»

Понравилась статья? Поделить с друзьями:
  • Что ценное можно подарить парню
  • Что царица подарила гвидону
  • Что такое хэллоуин чей это праздник
  • Что хрущев подарил елизавете
  • Что хрущев подарил америке