Что такое форсированный сценарий

Консервативный сценарий (вариант 1) характеризуется умеренными  долгосрочными темпами роста экономики на основе активной модернизации топливно-энергетического и сырьевого секторов при сохранении относительного отставания в гражданских высоко- и среднетехнологичных секторах.

Среднегодовые темпы роста ВВП оцениваются на уровне 3,2% в 2012-2030 годах. Экономика увеличится к 2030 году в 2 раза, а доля России в мировом ВВП несколько уменьшится – с 3,8% в 2012 году до 3,6% в 2030 году. 

Модернизация экономики ориентируется в большей степени на импортные технологии и знания.

Расходы на научные исследования и разработки возрастут к 2030 году до уровня не выше 1,3% ВВП.

Расходы на образование на протяжении всего периода стабилизируются на уровне 4,8-6,0% ВВП (в том числе бюджетная система – 4,0-5,1% ВВП).

Расходы на здравоохранение до 2030 года будут находиться в диапазоне 4,6-6,2%, в том числе за счет бюджетной системы 3,6-4,9% ВВП.

Уровень частных и государственных инвестиций в человеческий капитал будет значительно уступать параметрам развитых стран.

Инновационный сценарий (вариант 2) характеризуется усилением инвестиционной направленности экономического роста. Сценарий опирается на создание современной транспортной инфраструктуры и конкурентоспособного сектора высокотехнологичных производств и экономики знаний наряду с модернизацией энерго-сырьевого комплекса.

Сценарий предполагает превращение инновационных факторов в ведущий источник экономического роста и прорыв в повышении эффективности человеческого капитала на рубеже 2020-2022 годов, что позволяет также улучшить социальные параметры развития.  

Частные и государственные расходы на здравоохранение возрастают с 4,6% ВВП в 2010 году до 6,1% ВВП в 2020 году и 7,1% ВВП в 2030 году, расходы на образование – соответственно до 6,0 и 6,5% ВВП (в 2010 году – 5,2% ВВП). Расходы на науку возрастают с 1,2% ВВП в 2010 году до 2,5% ВВП в 2030 году, что сопоставимо с параметрами развитых стран.

При этом предполагается существенное повышение параметров эффективности экономики по отношению к 2010 году: энергоемкость ВВП снизится  в 2020 году на 24%, в 2030 году на 43%, производительность труда возрастет в 2020 году в 1,5 раза и в 2030 году соответственно в 2,4 раза.

Среднегодовые темпы роста российской экономики оцениваются на уровне 4,1% в 2013-2030 гг., что будет превышать рост мировой экономики. Сценарий предполагает сохранение нулевого баланса текущего счета, который достигается за счет существенного наращивания экспорта высокой степени переработки. При этом преобладает тенденция к умеренному ослаблению курса рубля.

Реализация инновационного сценария позволяет значительно сократить разрыв с развитыми странами по уровню благосостояния российских граждан и повысить статус России в мировой экономике. Россия укрепит свои позиции как одного из лидеров научно-технологического и образовательного развития в мире.

 Рост экономики будет опираться на активные социальные сдвиги. Доля среднего класса повысится с 22% в 2010 году до 37% в 2020 и 48% в 2030 году.

В прогнозе в качестве основного критерия отнесения граждан к среднему классу определен уровень дохода свыше шести прожиточных минимумов.

Исходя из этого в 2010 году представители среднего класса имели среднедушевой доход более 34 тыс. рублей в месяц.

В 2030 году уровень дохода, позволяющего относиться к этой категории населения, составит около 100 тыс. рублей. Однако доходный критерий не является исчерпывающим.

Предполагается, что представители среднего класса должны иметь собственность, сбережения, обладать конкурентоспособными профессиональными квалификациями и участвовать в формировании гражданского общества.

Целевой (форсированный) сценарий (вариант 3) разработан на базе инновационного сценария, при этом он характеризуется форсированными темпами роста, повышенной нормой частных накоплений и созданием мощного экспортного сектора продукции с высокой добавленной стоимостью.

Сценарий соответствует ориентирам долгосрочной государственной экономической политики и характеризуется интенсификацией всех имеющихся факторов экономического роста. Это предполагает ускорение реформ для улучшения бизнес-климата и интенсификацию притока иностранного капитала, а также активизацию использования национальных сбережений и рост государственных расходов на развитие социальной и транспортной инфраструктур.    

Сценарием предусматривается реализация задач, поставленных в указах  Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 596-606, по созданию и модернизации 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году, увеличению объема инвестиций  не менее чем до 25% ВВП к 2015 году и до 27% к 2018 году, увеличению относительно уровня 2011 года доли продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей экономики в ВВП к 2018 году в 1,3 раза, производительности труда в 2018 году в 1,5 раза, а также мероприятий в рамках реализации государственной социальной политики, включая увеличение к 2018 году размера реальной заработной платы в 1,6-1,7 раза, в том числе увеличение заработной платы работников бюджетной сферы и научных сотрудников к 2018 году до 200% от средней заработной платы в соответствующем регионе.

Среднегодовые темпы роста ВВП повышаются до 5,4%, что позволит увеличить долю России в мировой экономике до 5,3% мирового ВВП к 2030 году.

• Главная
• Правовые ресурсы
• «Горячие» документы
• «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года»

России предложены три сценария социально-экономического развития в долгосрочной перспективе — консервативный, инновационный и целевой (форсированный)

«Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года»

Подготовленный Минэкономразвития России Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года является одним из основных документов системы стратегического планирования развития Российской Федерации. Он определяет направления и ожидаемые результаты социально-экономического развития Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в долгосрочной перспективе.

Сообщается, в частности, что в долгосрочной перспективе развитие российской экономики будет определяться следующими основными тенденциями:

адаптацией к замедлению роста мировой экономики и спроса на углеводороды;

усилением зависимости платежного баланса и экономического роста от притока иностранного капитала и состояния инвестиционного климата;

исчерпанием имеющихся технологических заделов в ряде высоко- и среднетехнологичных отраслей экономики при усилении потребности в активизации инновационно-инвестиционной компоненты роста;

необходимостью преодоления ограничений в инфраструктурных отраслях (электроэнергетика, транспорт);

начавшимся сокращением населения в трудоспособном возрасте в сочетании с усилением дефицита квалифицированных рабочих и инженерных кадров;

усилением конкуренции как на внутренних, так и на внешних рынках при значительном сокращении ценовых конкурентных преимуществ из-за опережающего роста заработной платы, энергетических издержек.

С учетом этого основные варианты долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации определяются степенью реализации следующих ключевых факторов:

степенью развития и реализации сравнительных преимуществ российской экономики в энергетике, науке и образовании, высоких технологиях и других сферах;

интенсивностью инновационного обновления обрабатывающих производств и динамикой производительности труда;

модернизацией транспортной и энергетической инфраструктуры;

развитием институтов, определяющих предпринимательскую и инвестиционную активность, эффективностью государственных институтов;

укреплением доверия в обществе и социальной справедливости, включая вопросы легитимности собственности;

интенсивностью повышения качества человеческого капитала и формирования среднего класса;

интеграцией евразийского экономического пространства.

В зависимости от степени реализации этих факторов выделяются три сценария социально-экономического развития в долгосрочной перспективе — консервативный, инновационный и целевой (форсированный).

Консервативный сценарий характеризуется умеренными долгосрочными темпами роста экономики на основе активной модернизации топливно-энергетического и сырьевого секторов российской экономики при сохранении относительного отставания в гражданских высоко- и среднетехнологичных секторах. Модернизация экономики ориентируется в большей степени на импортные технологии и знания.

Среднегодовые темпы роста ВВП оцениваются на уровне 3,0 — 3,2% в 2013 — 2030 годах. Экономика увеличится к 2030 году всего в 1,7 раза, реальные доходы населения возрастут в 1,9 раза, а доля России в мировом ВВП уменьшится с 3,8% в 2012 году до 3,6% в 2030 году.

Инновационный сценарий характеризуется усилением инвестиционной направленности экономического роста. Сценарий опирается на создание современной транспортной инфраструктуры и конкурентоспособного сектора высокотехнологичных производств и экономики знаний наряду с модернизацией энерго-сырьевого комплекса.

Сценарий предполагает превращение инновационных факторов в ведущий источник экономического роста и прорыв в повышении эффективности человеческого капитала на рубеже 2020 — 2022 годов, что позволяет улучшить социальные параметры развития.

Среднегодовые темпы роста российской экономики оцениваются на уровне 4,0 — 4,2% в 2013 — 2030 гг., что будет превышать рост мировой экономики и позволит увеличить долю России в мировом ВВП до 4,3% к 2030 году.

Целевой (форсированный) сценарий разработан на базе инновационного сценария, при этом он характеризуется форсированными темпами роста, повышенной нормой накопления частного бизнеса, созданием масштабного несырьевого экспортного сектора и значительным притоком иностранного капитала.

Среднегодовые темпы роста ВВП повышаются до 5,0 — 5,4%, что повышает вес российской экономики в мировом ВВП до 5,3% мирового ВВП к 2030 году.

Различие сценариев вытекает из внутренних факторов, разной модели поведения бизнеса и государственной политики развития и обеспечения макроэкономической сбалансированности.

Консервативный сценарий отражает доминирующие в настоящее время интересы в российской экономике и не предполагает полномасштабного перехода к новой модели развития.

Инновационный и форсированный сценарии предполагают значительно более сложную модель управления и для государства, и для бизнеса. Они связаны с инвестированием в проекты по развитию высоких технологий и человеческого капитала с параметрами окупаемости, далеко выходящими за сложившиеся на рынке среднесрочные пределы. Основные барьеры вызваны дефицитом конкурентоспособных по мировым критериям профессиональных кадров как на уровне корпораций, так и государственного управления, неэффективностью механизмов координации усилий.

Также Прогноз включает в себя положения, характеризующие, в частности, вопросы развития человеческого капитала и уровня жизни населения, развития науки, техники и инноваций, производственной инфраструктуры, агропромышленного комплекса, рассматриваются вопросы территориального развития, внешнеэкономической деятельности, развития малого предпринимательства, приводится долгосрочный прогноз параметров развития бюджетной системы.

Больше документов и разъяснений по антикризисным мерам — в системе КонсультантПлюс.

Зарегистрируйся и получи пробный доступ

Дата публикации на сайте: 01.04.2013

Поделиться ссылкой:

Подписка

Сценарии прогнозов и их характеристика

Окончание
таблицы12

Рассмотренные три основные
сценария развития предполагают
относительную стабилизацию динамики
цен на нефть и другие сырьевые ресурсы
в реальном выражении. В долларах США
2010 года цена на нефть в период 2013-2030 гг.
будет находиться на уровне 90-110 долларов
за баррель. В долларах текущих лет цена
на нефть достигает к 2030 году 164 долларов
за баррель. Цена на российский
экспортируемый газ в долларах 2010 года
в среднем за период 2013-2030 гг. в среднем
оценивается в 310 долларов США за тыс.
куб. м, что приблизительно соответствует
текущим ценам на газ. При этом риски
снижения цен на газ, особенно в
среднесрочной перспективе, выше, чем
риски снижения цен на нефть, что может
значительно изменить условия развития
российской экономики.

Инновационный и форсированный сценарии
предполагают значительно более сложную
модель управления и для государства, и
для бизнеса. Они связаны с инвестированием
в проекты по развитию высоких технологий
и человеческого капитала с параметрами
окупаемости, далеко выходящими за
сложившиеся на рынке среднесрочные
пределы. Основные барьеры вызваны
дефицитом конкурентоспособных по
мировым критериям профессиональных
кадров как на уровне корпораций, так и
государственного управления,
неэффективностью механизмов координации
усилий.

Таблица 13

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Он (этап. — А.П.) представляет собой время бытия…  определенной ситуации, понимаемой как относительно неизменное состояние… На смену одной ситуации приходит другая, генетически связанная…(называемая) периодом[1]

М. Хрусталёв, политолог

Целевой («форсированный») вариант правительственного сценария — продукт субъективного поведения главного политика России — В. Путина и целиком зависит, как с точки зрения масштаба его реализации, так и вероятности, от лидера. В число вероятных вариантов базового сценария развития страны он входит как «так называемый целевой («форсированный») правительственный вариант», который, однако, сам по себе не выходит за рамки существующей у правящей элиты инерционно-стагнационной парадигмы. Правда заключается в том, что он не имеет ничего общего с действительно целевым и форсированным сценарием развития, который требует пересмотра всех основных установок — идеологических, политических, социально-экономических — для качественного ускорения темпов развития. Торопиться можно и не спеша, тем же способом, как и прежде. Это, на мой взгляд, базовый подход В. Путина и его окружения к стратегии развития страны, которых пугает любое радикальное изменение в уже привычном окружении или принятие принципиального решения.

Переход к «форсированному варианту» базового сценария развития не является качественным изменением в темпах и масштабах развития России, а лишь «продолжением ситуации», которая может, однако, характеризоваться как некий переход к её новому этапу, но в рамках всё того же периода, т.е. базового сценария развития. Этот базовый сценарий уже не будет «выглядеть» как инерционно-стагнационный, хотя (по сути) им же и останется. В СССР и России такие примеры уже были: в СССР с конца 70-х годов, когда темпы роста ВВП были порядка 2–3%, а в России — в начале нулевых, когда рост цен на энергоресурсы и внутриполитическая стабилизация привели к иллюзии развития. Впрочем, ненадолго[2].

Это означает, что в случае реализации такого «целевого» варианта базового сценария к 2025 году (вероятность которого не высока) принципиальных изменений в положении России в мире не произойдет. Как не произойдет и качественного улучшения для неё ВПО: по-прежнему будет реализовываться военно-силовой сценарий по отношению к России, сковывая возможности её развития. Эта перспектива не должна вызывать иллюзий — переход от одного этапа к другому в рамках одного и того же периода существования МО–ВПО и развития России ничего принципиально не меняет. Стагнационно-инерционное движение и относительное отставание России сохраняется. Качественный переход не происходит, а угрозы не уменьшаются[3].

Вместе с тем в случае, если в рамках базового правительственного сценария удастся реализовать форсированный вариант, к чему всё более склоняется часть правящей элиты России, действительно обеспокоенной усилением угрозы самому существованию нации, можно ожидать, что враждебные действия со стороны западной ЛЧЦ будут менее эффективными и не смогут достичь самых решительных целей. Это относится прежде всего к внутриполитической ситуации, где стагнация 2012–2017 годов и снижение уровня жизни сменится на достаточно быстрый социально-экономический рост. При этом потребуется не только обеспечить ликвидацию 15% падения уровня жизни и доходов за 2013–2017 годы, но и обеспечить заметный прирост[4].

Такой, который мог бы реально ощущаться большинством населения. Это значит — дополнительный прирост доходов в 15–20%, что вместе составит 35–40% за период 2018–2025 годов. Именно такие темпы прироста и могут означать переход к новому этапу развития, пусть в рамках той же правительственной парадигмы, которая сложилась к 2017 году. Иными словами, требуется прирост ВВП за 7 лет не менее, чем в 30–35%, что сможет как-то оправдать существующую политико-социальную парадигму развития России и существование политического режима, сложившегося при В. Путине.

Таким образом, целевой («форсированный») вариант сценария развития России (Вариант № 3) вполне реально соответствует декларируемым сегодня В. Путиным ориентирам долгосрочной государственной социально-экономической политики и характеризуется, прежде всего, необходимости интенсификацией всех имеющихся факторов экономического роста. К сожалению, эти декларации, как, например, заявление В. Путина о необходимости увеличения душевого ВВП, сделанное в ходе избирательной кампании, никак не подкреплены ни соответствующими практическими решениями правительства, ни механизмами реализации. Другими словами, целевой вариант развития — декларативный вариант, что несет в себе существенную внутриполитическую угрозу для самого В. Путина.

Этот вариант в рамках существующего инерционного сценария не выходит за его границы — он предполагает очередное «ускорение реформ для улучшения бизнес-климата» и традиционную «интенсификацию притока иностранного капитала», а также активизацию использования национальных сбережений и рост государственных расходов на развитие социальной, энергетической и транспортной инфраструктур. По сути дела это тот же декларативно-инновационный сценарий, но с несколько более напряженным (целевым) заданием. Декларации и риторика имеют более претенциозную оценку, т.е. политические задачи ограничены примитивной пропагандой накануне выборов.

В очередной раз этим сценарием «предусматривается реализация задач, поставленных в указах Президента Российской Федерации», в частности, по созданию и модернизации 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году, увеличению объема инвестиций не менее чем до 25% ВВП к 2015 году и до 27% к 2018 году, увеличению  относительно 2011 года доли продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей экономики в ВВП к 2018 году в 1,3 раза относительно уровня 2011 года, производительности труда в 2018 году в 1,5 раза, а также мероприятий в рамках реализации государственной социальной политики, включая увеличение к 2018 году размера реальной заработной платы в 1,6–1,7 раза, в том числе «увеличение заработной платы работников бюджетной сферы и научных сотрудников к 2018 году до 200% от средней заработной платы в соответствующем регионе»[5] и т.п.

Очевидно, что к 2017 году для всех стало ясно, что эти ориентиры оказались не достижимыми. Более того, за прошедшие годы стагнация превратилась в устойчивую тенденцию. Возник существенный разрыв между декларациями и реальностью, который надо было устранить накануне выборов президента. Оптимистические планы МЭРа оказались очень далекими от реалий, а социально-экономическая реальность — от действительности.

Так, дополнительно вариант сценария предполагал более благоприятные демографические тренды в развитии страны. К 2030 году численность населения, считалось, например, что достигнет 151,4 млн человек против 141,8 млн человек по консервативному сценарию. Численность трудоспособного населения сократится в меньшей степени[6]. Этого не произошло. Некоторый прирост к 2018 году был обеспечен только за  счет неквалифицированной рабочей силы и среднеазиатской миграции. Это потребовало от В. Путина выдвижения новых инициатив, стимулирующих рождаемость, масштаб которых (например, выплата в некоторых регионах некоторым категориям населения по 10 тыс. рублей в течение 1,5 года) вряд ли сопоставим с масштабом проблемы. Особенно в связи с продолжением роста цен на ЖКХ, транспортные услуги, бензин и пр. в 2018 году.

То же самое относится и к другим показателям, на которые пытался ориентироваться МЭР в долгосрочной перспективе. Так, считалось, что формирование валового сбережения национальной экономики в прогнозный период при принятых сценарных условиях форсированного варианта развития должно было характеризоваться восходящим трендом его относительного уровня. Рассчитывалось, что к 2030 году норма сбережения вырастет до 30,6% ВВП по сравнению с 28% в 2012 году и т.д. Инвестиционная активность российской экономики в среднесрочной перспективе по форсированному варианту развития должна было существенно возрасти. Ресурсы экономики, направляемые на валовое накопление основного капитала, должны были возрасти с 21,8% ВВП в 2012 году до 29% ВВП в 2018 году. Уровень валового накопления основного капитала должен был достигнуть пиковых значений (более 33% ВВП) к 2022– 2025 гг., несколько раньше, чем при развитии экономики по консервативному и инновационному вариантам, после чего в последующие пять лет ожидалось, что произойдет его понижения в пределах 2% пунктов.

Ничего этого не произошло. Более того, показатели стали существенно хуже. Интересно, что ожидалось при таком «форсированном» варианте усиление инвестиционного спроса, которое потребует мобилизации дополнительных финансовых ресурсов. Несмотря на более высокую норму сбережения домашних хозяйств, чем в других сценариях, опережающая потребность в масштабном финансировании инвестиционных программ приведет к необходимости повышения объемов заимствования недостающих ресурсов из-за рубежа, которые будут значительно выше соответствующих показателей консервативного и инновационного вариантов.

Более того, почему-то полагали, что в рамках этого сценария Россия превратится из экспортера в заемщика капитала. Но даже в очень скромных рамках этого не произошло. Если в 2012 году Россия была чистым кредитором зарубежных стран (3,2% ВВП), то в прогнозный период она стала чистым заемщиком. К 2018 году национальная экономика была бы должна последовательно увеличить объемы чистого заимствования у остального мира до 4,7% ВВП, а к 2020–2023 гг. — до 6,0–6,4% ВВП.

Однако ожидается, что к 2030 году чистый приток капитала в частный сектор снизится до 2,7% ВВП. Сальдо счета по текущим операциям будет находиться в отрицательной области на протяжении всего прогнозного периода. Таким образом, в сценарии форсированного развития создается достаточно высокая степень напряжения как в пропорциях деления располагаемого экономикой дохода между текущим потреблением и сбережением и целевого использования сберегаемого дохода на инвестиции, так и в плане зависимости роста от постоянного притока иностранных средств, в связи с чем формируются риски не достижения поставленных целей. Существенный рост внешнего долга и негативный счет текущих операций повышает уязвимость российской экономики по отношению к внешним шокам[7].

Таким образом опираться на сколько-нибудь обоснованные и реалистические сценарии развития, подготовленные МЭРом в предыдущие годы, не приходится. Не годятся для этих целей и прогнозы МЭРа, сделанные осенью 2016 года, в которых России вообще отказано в сколько-нибудь успешном развитии. Поэтому применительно к нашему прогнозу сценариев долгосрочного развития России до 2040 года приходится обращаться к собственной методике, апробированной в предыдущих работах[8].

Основные причины того, что этот «форсированный» вариант сценария оказался не реализованным были те же, что и причины провалов других вариантов в рамках этого сценария. Этот базовый (правительственный) сценарий по самой своей сути, в принципе, не может быть сценарием развития. Тем более развития опережающего. В силу многих причин, из которых основными являются следующие[9]:

С политической точки зрения правящая элита России вообще не заинтересована в опережающем развитии (также, впрочем, как и в любом национальном развитии). Она сознательно сформировалась в 70–80-е годы в СССР как часть правящей элиты, ориентированной на максимальное личное благополучие в ущерб интересам общественного и национального развития. Она сознательно оказалась в плену либеральной идеологии и системы ценностей западной ЛЧЦ, где, собственно говоря, и сосредоточились постепенно все её ресурсы и энергия.

Иными словами, у правящей элиты страны отсутствует главный мотив развития — национальный интерес. В эти же годы сложилось и ложное представление об отсутствии внешних угроз, которое очень медленно и не последовательно стало меняться только в последнее десятилетие. Для того, чтобы началось национальное развитие, необходим интерес и воля тех, кто управляет — распределяет ресурсы и принимает другие решения, которых у правящей элиты не было[10].

Осложнение ВПО и условий существования для части правящей элиты России, которое отчетливо проявилось после принятия в США в августе 2017 года закона о политики в отношении России, стимулировало процесс «национализации» правящей элиты, но пока что не в экономической области, где национальные и личные интересы по-прежнему не совпадали.

Появление варианта «целевого» сценария в этих условиях означало, что некоторая часть правящей элиты России озаботилась своими позициями в стране, которые резко отличались от национальных интересов. С экономической точки зрения «форсированный» вариант правительственного сценария должен был бы опираться на дополнительные ресурсы, но их распределение было изначально организовано таким образом, что большинство ресурсов капитализировалось в зарубежных активах, где к 2017 году, по оценке «Форбс», скопилось более 75% всего национального богатства России.

С научно-технической и технологической точек зрения в России оставались некоторые островки развития, которые выживали не благодаря, а вопреки реальным действиям правительства. Игнорирование потребностей опережающего развития национального человеческого капитала стало реальной политикой правящей элиты страны в последние десятилетия, что неизбежно вело к деградации социально-экономической обстановки.

Эта деградация («инфляционно-стагнационное развитие») сопровождалось популизмом и декларациями, в том числе об успехах социально-экономического развития, которые в реальности были результатом национального сопротивления политике правящей элиты страны. Так, блестящая реконструкция ряда предприятий концерна ВКО «Алмаз-Антей» в 2011–2017 годы, которая привела к значимым результатам и повлияла на формирование ВПО в 2014–2018 годы, потребовала более 170 млрд рублей, из которых собственно бюджетных средств было менее 30%, а остальные средства были получены за счет коммерческих кредитов.

>>Полностью ознакомиться с монографией  «Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХXI веке»<<

[1] Хрусталёв М. А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза. — М.: Аспект Пресс, 2015. — С. 29.

[2] Подберёзкин А. И. Россия и мир в период глобализации: в поисках концепции долгосрочного развития. — М.: Экспертно-консультативный совет Счетной палаты РФ, 2003 г.

[3] Кравченко С. А., Подберёзкин А. И. Диагностика доверия к безопасности России в условиях нового знания о рисках и уязвимости / Гуманитарий Юга России. 2017. — Т. 6. — №  1. — С. 27–31.

[4] Эти темпы были вычислены эмпирически, исходя из обшей динамики развития ЛЧЦ в контексте развития глобальной МО. См., например: Подберёзкин А. И., Харкевич М. В. Мир и война в ХХI веке: опыт долгосрочного прогнозирования развития международных отношений. — М.: МГИМО–Университет, 2015.

[5] Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года. — М.: МЭР, 2013. Март. — С. 58.

[6] Там же. С. 59.

[7] Там же. С. 60.

[8] См., например: Подберёзкин А. И. Сценарии развития России после 2021 года. — М.: МГИМО–Университет, 2016.

[9] Эти причины сформировались изначально в результате ложной стратегии М. Горбачева – Б. Ельцина, ориентированной не на реальные национальные интересы, а на ложные цели. См. подробнее: Подберёзкин А. И. Национальный человеческий капиталъ. — М.: МГИМО–Университет, 2011. — Т. 3.

[10] Проект долгосрочной стратегии национальной безопасности России с методологическими и методическими комментариями / А. И. Подберёзкин (рук. авт. кол. и др.). — М.: МГИМО–Университет, 2016. — 88 с.