Когда-то, когда я была меленькой, класс 8-9…, вернее, это уже взрослеющая девушка, ходила я в драмкружок. Мы ставили спектакль «Убить дракона», я играла роль Эльзы…
Почувствовала на себе весь ужас несвободы и тупости «рамочного» мышления. Обожаю этот фильм, кладезь умных мыслей, хочу поделиться с Вами лучшими!
1. Мы давно уже убиваем без всяких условий. Новые времена — новые веяния. Теперь мы убиваем без всяких правил.
2. Рыцари ничего не делают потихонечку — они такие глупые. Они все делают открыто и честно. А это здесь никому не нравится, кроме Дракона. Конечно, ведь открытый человек — отличная мишень.
3. Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит. Спросите у первого встречного! Где у нас первый встречный? Да вот он!
4. Ну поймите же, он здесь (показывает на голову); я сейчас заставлю каждого это понять и убить дракона… в себе! Вы понимаете?! В себе!
5. Я начал завидовать рабам. Они все знают заранее. У них твердые убеждения. Наверное, потому что у них нет выбора. Рыцарь всегда на распутье дорог.
6. Не бойтесь! Теперь можно быть нормальными людьми! Думать можно! Трудно, непривычно… но можно! Надо только начать!
7. — Я неизвестно с кем не пью.
— Стой! Я тоже.
8. Лучший способ избавиться от дракона — это иметь своего собственного.
9. — Вы умирали?
— Три раза. И каждый раз меня пытались убить именно те, кого я спасал.
10. Настоящая война всегда начинается вдруг.
11. Вот дай им свободу, они передушат друг друга, перегрызут.
12. Да вы что? Вы что — вы уже год, как свободные люди! Вы же свободные люди!!
13. Вот они, лучшие оружейники города. Смелые люди, но всего боятся.
14. Хотите подарить людям свободу? А что они с ней будут делать? Зачем она им, не думали? Фридрихсен, тебе нужна свобода?
— Мне? Ну зачем?
— А может вам, сударыня?
— Зачем мне свобода? Я замужем!
15. Мы ещё ого-го! Мы сами с усами!
16. Это — не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!
17. Люди! Сограждане! Общество! Видал, куда заносит?…
18. — А где же три головы и пламя?
— Я сегодня по простому зашёл. Без чинов.
19. Что бы ни случилось у нас всё праздники, праздники, праздники!
20. Дети с детства играют в убийства. Посмотри на наши игрушки. Мы учим их убивать с детства.
21. Болен всеми нервными и психическими болезнями, и ещё тремя, неизвестными науке.
22. В кои-то веки представилась возможность убить приличного человека, и на тебе! Даже оружие ему не смогли найти.
23. Немного о себе. Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, постоянный бред. Эротомания. Э, идите, девочки…
24. — Вы часто шутите?
— Постоянно. Когда начинаю, не могу остановиться.
25. — Злые языки говорят, что дракон потерял голову.
— А вы что говорите?
— Мы говорим, что господин дракон освободил от военной службы одну свою голову по состоянию здоровья. Идя навстречу её же пожеланиям.
— А злые языки что?
Фильм «Убить дракона» Марк Захаров снял по мотивам одной из самых известных пьес Евгения Шварца «Дракон». Соавтором сценария стал Григорий Горин.
Пьеса написана в 1942-1944 годах. Многие недоумевали, как сатира Шварца на тоталитарную власть не подвергалась гонениям. Секрет был прост — произведение тогда подавалось в более узком ключе: мол, в пьесе описывается фашизм и его угроза миру. Под таким прикрытием по этой пьесе поставили спектакль в Ленинградском театре Комедии еще в годы войны, но позже спектакль был снят, а пьеса — запрещена.
«Дракона» 18 лет не ставили ни в одном из театров. Ситуация изменилась во времена хрущевской оттепели, но жизнь постановки на сцене вновь оказалась короткой. Пьесу запретили.
Вернуться к работе над «Драконом» Марку Захарову удалось только спустя четверть века, во времена перестройки. И на съемки режиссер пригласил по-настоящему звездный состав актеров: Олег Янковский, Александр Абдулов, Евгений Леонов, Александр Збруев, Вячеслава Тихонова, Александра Захарова, Семен Фарада и другие.
Что из этого получилось? Мы смотрим этот фильм до сих пор, наслаждаемся, думаем и понимаем, что он не теряет своей актуальности. Потому что недостаточно убить дракона, который отнял вашу свободу, главное — убить дракона в себе! А это самое сложное…
Цитаты из фильма «Убить дракона»
Мы давно уже убиваем без всяких условий. Новые времена — новые веяния. Теперь мы убиваем без всяких правил.
***
Рыцари ничего не делают потихонечку — они такие глупые. Они все делают открыто и честно. А это здесь никому не нравится, кроме Дракона. Конечно, ведь открытый человек — отличная мишень.
***
Я начал завидовать рабам. Они всё знают заранее, у них твёрдые убеждения! Наверное, потому, что у них нет выбора. А рыцарь… рыцарь всегда на распутье дорог.
***
Не бойтесь! Теперь можно быть нормальными людьми! Думать можно! Трудно, непривычно… но можно! Надо только начать!
***
Лучший способ избавиться от дракона — это иметь своего собственного.
***
— Вы умирали?
— Три раза. И каждый раз меня пытались убить именно те, кого я спасал.
***
Настоящая война всегда начинается вдруг.
***
Хотите подарить людям свободу? А что они с ней будут делать? Зачем она им, не думали? Фридрихсен, тебе нужна свобода?
— Мне? Ну зачем?
— А может вам, сударыня?
— Зачем мне свобода? Я замужем!
***
Это — не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!
***
Люди! Сограждане! Общество! Видал, куда заносит?…
***
— А где же три головы и пламя?
— Я сегодня по простому зашёл. Без чинов.
***
Что бы ни случилось у нас всё праздники, праздники, праздники!
***
Дети с детства играют в убийства. Посмотри на наши игрушки. Мы учим их убивать с детства.
***
— Да вы что? Вы что? Вы уже год, как свободные люди! Вы же свободные люди!
***
— Бездушные твари. Сам кроил. Душу оставил только бургомистру, и то потому, что он душевнобольной. Для примера.
***
— Немного о себе. Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, постоянный бред, эротомания. Но при этом, бургомистр вольного города, избираюсь 17-й раз подряд, пожизненно.
***
— Стоп, не идиотничать! Без казенных восторгов, один раз, как отец сыну, искренне: да или нет? Может победить или не может?
— Может. Но не Дракона, и не в этот раз. И не Ланцелот.
***
— Я горжусь тобой. И не как родитель, а как близкий тебе человек, знаток. Мы не умели так. Я ведь тоже отца закладывал, но письменно.
***
— Вы не скажете, что происходит там, наверху? Я последнее время стал плохо видеть.
— Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.
***
Смелые люди, но всего боятся.
***
В кои-то веки представилась возможность убить приличного человека, и на тебе! Даже оружие ему не смогли найти.
отсюда
- Главная
- Фильмо-цитаты
- Убить дракона
- Текст
«Убить дракона» — текст
Полный текст фильма «Убить дракона»
― Зачем тебе слово? Чего ты с ним будешь делать?
― Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города.
― Всех учили, но почему ты оказался первым учеником?
О фильме (Единственный способ избавиться от Дракона — это иметь своего собственного…)
Скорее к цитатам (Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города…)
В двух словах
Рыцарь приходит в Город, чтобы убить дракона. Но убить дракона, оказывается, не самое трудное. Самое трудное начинается потом…
Зачем стоит перечитать текст фильма «Убить дракона»
— Вспомнить, как правильно закладывать родственников;
— и как дракон меняет условия поединка;
— и чем занимаются лучшие люди города.
А теперь — текст
― Что это было?
― Э… Наш… Так это… дра…
― Дракон.
― Он что, хотел меня убить?
― Да нет, что ты. Если бы он хотел тебя убить, он убил бы. Это он баловался. Шутил.
― Держи.
― Спасибо. Странные у него шутки.
― А мы привыкли, и нам нравится. Да.
― Он ведь… ммм, ммм… шутки, да…
― Он не слышал.
― Я нездешний.
― Ну и что? Все обязаны знать нашего Дракона.
― Кто это вам сказал?
― Дракон!
― Он еще и разговаривает?
― Ну а… пасть открыл, значит… говорит… а, такая вот пасть у него… и разговаривает…
― Он навел порядок.
― На вашем месте я бы его убил.
― Будете стрелять?
― Нет.
― Почему?
― Тебя зовут Ланцелот?
― Дорогие сограждане! Слово предоставляется бургомистру нашего города.
― Кхе-кхе… Значит так… Дорогие сограждане! Слово предоставляется бургомистру…
― Пап, ты это уже говорил.
― …нашего города.
― Ты это уже говорил.
― Я себя плохо чувствую.
― Это все знают.
― Кто все?
― Народ.
― А он здесь?
― Здесь.
― А бургомистр?
― Бургомистр — это ты.
― Чего ж ты меня перебиваешь?
― Дорогие сограждане! Сегодня мы открываем торжества по случаю встречи
избранницы Дракона девушки Эльзы и самогО… это… сАмого… как его…
господина Дракона в виде изваяния в масштабе один к десяти. Ммм… ммм…
― Эльза, это такое задание! Такое задание! Ой!
― Эльза, быстро, тебя ждут! Живо!
Тебе, о Дева, слава, слава!
Гордись, гордись, своей судьбою.
Наш господин тебе дал право
Ему пожертвовать собою.
Гляди, ступай, не возвращайся,
Неси любовь как чувство долга.
И веселей рыдай от счастья
А мы поплачем от восторга!
Погляди вокруг
При ярком свете дня,
Сколько здесь подруг
достойнее меня.
Разве я могла
мечтать об этом дне?
Неужели я вижу это
не во сне?
И я пою,
И я от счастья слезы лью,
И я свою судьбу за все благодарю!
И я клянусь, судьба моя,
Что этот выбор оправдаю я!
― А я тебе говорю, что ты сегодня танцевала намного лучше.
Слушаюсь, господин Дракон!
Как прикажете, господин Дракон!
Ай! А-а-а!!!
― Там наш рыбак, он подобрал раненого человека.
― О…
― Вот, его зовут Ланцелот, только меня просили об этом не говорить.
― Ровно 3 минуты… и я навсегда покину ваш город. Извините, господин…
― Шарлемань, архивариус.
― Моя дочь Эльза. Избранница Дракона.
― Полюбила Дракона?
― Нет, это не любовь, это наша традиция.
Каждый год Дракон выбирает себе нашу лучшую девушку и мы торжественно провожаем ее. Традиция.
― И вы терпите?
― Мы привыкли.
― К дракону можно привыкнуть?
― Можно. Он очень добр.
― Что ж он такого доброго сделал?
― Ну как Вам сказать? Он очень много сделал для нашего города. При нем началось большое строительство. И он избавил нас от цыган.
― От чего он вас избавил?
― От цыган.
― Ну что вы, цыгане очень милые люди.
― Цыгане? Ха-ха-ха-ха-ха!
― Вы знаете, это не совсем так. Я, правда, не видел ни одного цыгана в жизни, но помню, как сейчас помню, проходили в школе, что это страшные люди. Они все бродяги, по природе, по крови, враги любой государственной системы. Против системы.
― И потом, вот эта их музыка… она всех раздражает.
― Вы ее слышали?
― Я — нет, но рассказывают.
Их музыка — это страшно. А их песни? Вот эти… Цыганские песни, знаете, вот… Они лишены мужественности, а их идеи разрушительны.
Они ведь что предлагают? Страшно, это страшно.
― Кто же вам все рассказал про цыган?
― Наш Дракон.
― Умирать не собирается?
― Нет, ему всего 400 лет.
― Тем более пора.
― Нет-нет, ну что Вы!
Нет, не надо, Вы человек новый, Вы многого не понимаете. Пока он здесь, ни один другой Дракон нас не осмелится тронуть, не надо. Единственный способ избавиться от Дракона — это иметь своего собственного.
― А еще раз можно?
― Про что?
― Про Дракона.
― Единственный способ избавиться от Дракона — это иметь собственного.
― Прощайте, господин архивариус. Мы с Вами больше никогда не увидимся. Потому что я постоянно странствую.
― Но Вы не цыган?
― Нет.
― Нет, мой далекий предок был знаменитым Ланцелотом. Когда я об этом узнал, я пустился в странствия. И начал совершать всяческие несуразности. Пока мне не надоело.
― Странствовать?
― Нет, быть рыцарем. Я начал завидовать рабам. Они все знают заранее. У них твердые убеждения. Наверное, потому что у них нет выбора. А рыцарь… Рыцарь всегда на распутье дорог. Голова раскалывается!
― Вы умирали?
― Три раза. И каждый раз меня пытались убить именно те, кого я спасал. Вы не скажете, кого можно спасти в этом городе?
― Не знаю. Вы часто шутите.
― Постоянно. Если начинаю, не могу остановиться. Я ужасно упрям.
― Я тоже.
― Упрямая?
― Да.
― Я Вам понравился?
― Нет.
― Понравился.
― Летит Сам!
― Дракон!
― Быстрее! Бантики!
― К Вам господин Дракон.
― Ко мне?
― К Вам.
― Милости просим.
― Готовьсь! Шланг!
― Может я не вовремя? У вас гость? Кто такой? А?
― Странник. Прохожий, зашел на огонек.
― Цыган?
― Нет, не цыган, очень милый человек.
― Чего ж тогда не смотришь на меня, мил человек?
― Жду, когда влетит Дракон.
― Я Дракон.
― Я сегодня попросту, без чинов.
― Наш господин Дракон так давно живет среди людей, что сам иногда превращается в человека и заходит к нам по-человечески, как простой человек.
― Да, я люблю простых людей, но простых.
Шалунья! Ну, плутовка, мордочку повыше! Хорошо танцевала, я видел, умница. Всем улыбаться, хорошую девочку воспитали, молодцы.
― Ты что, прохожий? Ты что?
― Любуюсь.
― Молодец, четко отвечаешь, любуйся.
― Зачем приехал, ты кто?
― Прохожий.
― Ну и ступай.
― Я не прохожий. Я рыцарь. Я пришел, чтоб… кха-кха-кха… чтоб тебя убить.
― Он постоянно шутит, господин Дракон, он просто забыл Вас предупредить.
― Я вызываю тебя на бой, слышь ты, Дракон?
― Ну как здоровье?
― Очень. Хорошее. Здоровье сейчас очень хорошее.
― Жаль.
― Я вызываю тебя на бой в третий раз. Слышишь ты, звероящер!
― Кто?
― Послышалось.
― Не удивляйтесь, у него три башки, он их меняет, когда пожелает.
― Почему?
― Почему-почему? Потому что не человек.
― Ваше имя Ланцелот?
― Да.
― Вы потомок известного странствующего рыцаря Ланцелота?
― Да, это мой дальний родственник по материнской линии.
― Я готов с Вами драться, но у меня пока нет оружия, дайте мне срок до завтра.
― Не дам. Не дам. На прощанье один вопрос:»Знаете ли Вы, в какой день я появился на свет? А? Нет? Я сын войны».
― Ах!
― Стоять!
― Господин Дракон, я хотел бы…
― Пожалуйста, папа. Кровь мертвых гуннов течет в моих жилах. Я родился в день страшной битвы. За мной! С тех пор я постоянно меняю друзей, особенно охрану. Ложись!
Ежедневно.
― Третья голова — хуже всех.
― Сударыня, не отвлекайтесь!
― Я не сударыня.
― Тем более.
― Мы еще не обсудили условия поединка.
― Мы давно уже убиваем без всяких условий. Новое время — новое веяние.
― Да, но мы должны встретиться в честном бою.
Ко мне! Стоять!
― Э… Извините… сейчас, одну минуточку. Вы не можете его убить, это хранится здесь. Я должен напомнить, я должен показать. Я Вам предан всей душой, но я архивариус.
У меня хранится документ, подписанный Вами. Это, это чудесный документ. Всякий, вызвавший Вас, в безопасности до боя, пишите Вы и подтверждаете клятвой, вот.
Ну слушайте, «Весь город должен помогать тому, кто вызовет Вас и никто не будет наказан». И это тоже подтверждается клятвой. Это подписано Вами 327 лет тому назад. 12-го февраля.
― Папа всегда говорил: уничтожай архивы.
― Вами съеден исторический документ.
― Хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе! Хе-хе, да-да…
― Я сейчас, я сейчас, наверно, да… А? Да? Да. Ну, я много лет готовился, не умоляй меня. Перестань! Сейчас, сейчас. Прошу слова!
― Чего?
― Слова.
― Шутит! Он шутит! Господин Дракон, это явная шутка, такое нельзя сказать всерьез.
― Зачем тебе слово? Чего ты с ним будешь делать?
― Так, дискуссия у нас тут началась. Придется уничтожать все гнездо.
― И весь мир узнает, что Вы трус.
― Да? У Вас останутся свидетели?
― Останутся! Всем, всем, всем расскажу, старый ящер!
― Цыган?
― Нет, рыбак. Пойдем в погоню?
― Ай, как хорошо-то!
― Вы достойный противник, я буду воевать с Вами всерьез.
― Строгий, но справедливый.
― Начнем завтра, или, может, с понедельника?
― Ну, давайте с понедельника.
― Угу…
Должен предупредить, у меня нервы в ужасном состоянии, поэтому Вам лучше уехать сразу.
― Я не уеду.
― Спасибо.
― Вас не предупреждали, что я болен всеми нервными и психическими заболеваниями? И еще тремя, неизвестными до сих пор.
― Нет.
― Предупреждаю.
― А я Вам не говорил, что дело иметь со мной невозможно?
― Мы же в первый раз видимся.
― Памяти уже никакой.
Немного о себе. Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, постоянный бред, эротомания. Идите, девочки… Но при этом, бургомистр вольного города, избираюсь 17-й раз подряд, пожизненно.
― Уехать не хотите?
― Прошу. Сейчас начнется.
― Что?
― Каталепсия.
― А что это такое?
― Это как шизофрения, но хуже.
― Дорогой мой, кто Вас просит драться с Драконом?
― Как кто? Весь город втайне мечтает об этом.
― Лучшие люди города просят, чтоб Вы убрались.
― Я никого не вижу.
― Фельдфебель!
― Жить хочешь?
― Так точно, мечтаю, Ваше превосходительство.
― Герой не видит людей.
― Ожидают со вчерашнего вечера за углом.
― Прошу!
― Вот, все смотрят и осуждают Вас. Ну что, осуждаешь?
Да Вы любого спросите. Где любой? Вот он.
― Не хотелось бы Вам, чтоб Ланцелот уехал?
― А то как же… это уж само собой… да. В прошлом году мы знаешь… ого-го! Мы сами с усами, да.
― Вот, все в один голос, все! А ВЫ?
― А я не уеду.
― Не подчинитесь воле народа?
― Это не народ.
― Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города.
― Как один! Сами приехали, сами хотят с Вами попрощаться. Да?
― Да!
― Где ты там? У, это… поговорите с каждым! Они ждут!
Со мной остается Эльза. Все остальные свободны.
― Бой назначен на завтра.
Тебе приказано проститься с Ланцелотом, проводим его с музыкой. Ты довольна?
― Конечно.
― Надеешься, что Ланцелот спасет тебя?
― Нет, а ты?
― И я нет.
― Ну, а что Дракон велел передать мне?
― Он велел передать, чтобы ты убила Ланцелота.
― Убила?
― Да.
Вот этим ножом, очень удобный, потому что тонкий и отравленный.
Боли почти нет. Все происходит очень быстро и незаметно.
Вот здесь кнопочка.
― Я не хочу.
― Так. А на это господин Дракон велел передать, что
иначе он прикончит всех твоих друзей и подруг, включая собак и кошек.
Конфетти кто будет разбрасывать, дармоеды? Продолжаем репетицию.
Что бы ни случилось, у нас всегда праздники, праздники, праздники.
Цветы полетели!
― Генрих, скажи, что я постараюсь.
― Давай!
Эй ты, а-а-а. А-ха-ха-ха-ха…
Ей, эх-я!
Нет, нет, ну конечно, он обречен. Конечно. Этот поединок…
Все заранее… чем кончится…
Ну не может один человек и такая махина.
Конечно, это большое доверие. Нам. Доверие. Понимаешь, именно нам…
Именно доверие.
Ну, а что это, я тебе скажу, это укол отравленной иголкой.
Это почти мгновенная смерть, это…
Господи, что я такое говорю? Я ученый, историк, и вдруг такое… иногда…
Такое…
Но с другой стороны, понимаешь… он не будет мучиться.
А то когти Дракона, понимаешь?
― Хорошо, папа, если ты этого так хочешь, я убью его.
― Без истерик!
― Сделает, сделает, конечно еще волнуется, все-таки в первый раз, плохо держит бюст,
но сам поцелуй получается.
― Ну, давай, давай.
― Нормально.
― Хорошо, хорошо.
― Держи корпус. Умница!
Хорошо! Сразу дистанцию, сразу дистанцию, держи корпус.
Спокойно, спокойно!
― Эльза у себя?
― Конечно, где же еще быть, спит.
― Эльза! Эльза!
― Ах…
― Опять здесь? Ну нельзя сюда ходить, не положено.
Есть важные новости, я специально приехал.
Если все правильно закончишь с Ланцелотом, тебя отпустят, в награду,
ты поняла? И ты спокойно выйдешь замуж.
― За тебя?
― Ты дала согласие.
― Это было давно.
― Это было месяц назад.
― Я забыла.
― Врешь!
― Ты слишком добродетельна.
― Нет, ты не знаешь, какая я.
― Да знаю, знаю! Этот подонок чувствует девчушек и всегда выбирает
самых многообещающих. Троглодит, сука, ящерица, маньяк, скотина!
― Генрих, Генрих, мне кажется, я не смогу убить человека.
― Ну почему не сможешь? Сможешь, это же цыган.
― Рыцарь.
― Это еще хуже.
― Значит так, если ты окажешься под этим звероящером, на второй день будешь трупом, правильно?
― Да.
― Твой отец этого не переживет, согласна?
― Да.
― Ты что, не хочешь жить?
― Нет, теперь хочу.
― Все, договорились, будешь жить.
Вот здесь подпишешься, дескать то-сё, убила по собственному желанию
и без принуждения, и будем жить.
Пошла, пошла, пошла, пошла!
― Я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя полюбил…
― А я, я думаю, что у меня это не получится.
― Ну конечно, трудно. Всем трудно. И тем не менее, люди каждый день убивают друг друга.
В истории земли просто не было дня, чтобы кто-нибудь кого-нибудь где-нибудь не убил.
Дорогая, я тебя обожаю.
― Пошла, корова!
Я тебе объяснял, люди пока не могут без этого обойтись.
Даже дети, они постоянно играют в смерть, ты заметила?
Ты обратила внимание на наши игрушки?
Мы учим их убивать с детства, а что делать, приходится.
Ты поняла?
― Я постараюсь.
― Умница, старайся.
― Он не обманет?
― Что ты, он паразит, солдафон, поэтому слово свое держит.
Он мне обещал. Ну, не бойся меня, не бойся.
― Я не боюсь, мне все равно.
― Умница.
― Ну, как он?
― У него приступ, просил не беспокоить.
― Безумствует?
― Да.
Шарман…
Пошли, коровы!
— Не кричи на папу. У папы недуг.
― Кончай безумствовать, я только что от Дракона. У него дрожат перепонки, он нервничает.
― Кто сказал?
― Сам видел!
― Я болен, у меня общая недостаточность.
Люди, сограждане, общество — вон какой бред!
Возлюбите друг дружку, уважайте друг дружку — вон куда заносит.
― Можешь сказать честно, как отец сыну, что думаешь о предстоящем бое? Ланцелот может победить?
― Ланцелот?
― Стоп, не идиотничать! Без казенных восторгов, один раз, как отец сыну, искренне: да или нет? Может победить или не может?
― Может. Но не Дракона, и не в этот раз. И не Ланцелот.
― Я сказал, не идиотничать.
― И не победить.
― Ну прошу тебя один раз правду, может или не может? Соберемся с силами.
― Соберемся, сынок. Сил нам не занимать. Ох, штормит сегодня. Разбушевалася стихия.
― Ты меня спрашиваешь, может ли Ланцелот победить Дракона? Я тебе отвечаю, отвечаю как сыну, искренно.
Может. Один раз не побояться, собраться с силами, взять его за глотку и мордами, наступив на хвост, и мордами его, гада, понимаешь… Вот так думают некоторые и ошибаются.
Потому что нашего Дракона победить может только он сам. Он и не таких побеждал, как он. Теперь подумаем, нужно ли ему это?
― Не хочешь, папа, по-человечески?
― Не хочу, сынок. Я еще не сошел с ума. Вернее, сошел, но не до такой степени. Вообще-то за такой вопрос я тебе должен был плюнуть в глаза. И когда будешь докладывать о нашем собеседовании, скажи, что я в тебя плюнул.
― Скажу.
― Очень хорошо провел весь разговор, очень, сынок. Я горжусь тобой. И не как родитель, а как близкий тебе человек, знаток. Мы не умели так.
Я ведь тоже отца закладывал, но письменно. А вы, молодые, сейчас глубже идете, понимаешь, душевно, понимаешь, с разговорами. Какая молодежь у нас! Извини, дела.
― Ну чего тебе?
― Он сейчас придет.
Оружие для господина Ланцелота.
― Один шов на вторую!
― А я на какую?
― Я говорю, приваривай втору голову!
― Вам тоже запретили видеться со мной?
― Нет, не запретили.
― Тогда я рад видеть Вас.
― А я не рада.
― Можно я постою с Вами рядом?
― Вас здесь убьют.
― А Вас разве не убивают?
― Нет, меня уже убили.
― Такую славную барышню?
― Какое слово чудное!
― Вы сегодня прекраснее, чем вчера.
― А Вы скажите еще раз.
― Что?
― Барышня.
― Вы действительно мне нравитесь, барышня.
― Знаете, если я Вам действительно нравлюсь, Вы бы взяли и похитили меня.
― Да, верно.
― Или уговорили бы меня и потихонечку-потихонечку увезли бы отсюда.
― Все верно. Но вот беда, рыцари ничего не могут потихонечку.
Они такие глупые, все делают открыто и честно.
А это здесь никому не нравится, кроме Дракона.
Конечно, открытый человек — отличная мишень.
― Неправда, мне это тоже нравится.
Я сегодня молилась. В нашем городе уже давно никто не умеет молиться,
потому что не знают — кому. Я теперь знаю. Спасибо.
Ваше превосходительство!
― Во вверенном нами Вами… вам нам, господи, нам вам… и так далее…
в городском самоуправлении к поединку все готово.
― Готово?
― Так точно.
Канаву на улице, на которую вы обратили внимание, закопали.
Люди благодарны очень, прямо всей душой. Все говорят: так держать!
― Оружие для приезжего подобрали?
― Так точно, Ваше превосходительство, щит с мечом.
― Это что, оружие?
― Оно.
― Приезжий пусть останется, остальные — вон!
― Не понял?
― Пошел вон, дерьмо собачье.
― Интересное замечание, Ваше превосходительство. Будем думать над ним все, сообща.
Им тоже можно рассказать, а то ведь они не знают?
― Можно.
― Есть мнение, что вы все… ну… слыхали?
― В кои-то веки представилась возможность убить хорошего человека и на тебе, не могли подобрать оружие, ублюдки!
― Люди.
― Нет, бездушные твари, я их сам кроил. Душу оставил только бургомистру, и то потому, что он душевнобольной. Для примера. Во, работник.
― Фридрихсен, у тебя есть душа?
― Нет.
― Души вообще не бывает, это вредные выдумки и очень вредные измышления.
― Умница. Наш ученый, теоретик. В молодости шалил, думал, потом поумнел, стал соображать.
― Верно?
― Верно, мысли — они искривляют мозг, а соображение выпрямляет и способствует кровообращению. Потому что когда я занимаюсь теоретическими ра…
― Супруга ученого.
― Быстро! Быстро!
― Сейчас, сию секундочку.
― Вот они, красавцы.
― Здесь живут, здесь же и работают. Ради кого идете на смерть? Хотите подарить им свободу? А что они с ней будут делать? Зачем она им? Не думали?
― Фридрихсен, тебе нужна свобода?
― Мне? Ну что Вы, зачем?
― Может быть, Вам, сударыня?
― Зачем мне свобода, я замужем.
― Маленькая, иди сюда, иди сюда.
― Мальчик, тебе нужна свобода?
― Не знаю, может быть и нужна.
― Что ты мелешь?!!
― Не смей бить ребенка!
― Но-но-но-но-но! Тихо, тихо, вот дай им свободу, они передушат друг друга, перегрызут.
― Они не виноваты. Откуда им знать, что такое свобода? Откуда? Они ведь никогда не умели ей пользоваться.
― Не любите Вы людей, не любите. Хотите им нового счастья. А они старым дорожат. Фридрихсен, иди сюда, садись рядом. Ну, как вообще? Ты же всем доволен?
― Да, очень. Вот сейчас особенно.
― Обиделся?
― Ну, почему?
― Тогда снимай штаны.
― Не надо.
― Надо. Чтоб Вы поняли.
― Мам, я хочу посмотреть!
― Давай, давай. Больно?
― Вот сейчас очень.
― Но я прав?
― Абсолютно.
― Иди, родной!
― Быстро!
― Мальчик мне будет мстить, когда подрастет.
― Понял.
― Нет! Нет!
― Мама!
― Взять! Убери руки, паскуда!
― Нет, нет, нет! Нет, нет, нет… Нет, нет, нет…
― Не хотите попрощаться с девушкой, ради которой идете на смерть?
Попрощаться с девушкой,..
― Что?
― Ради которой идете на смерть.
― Конечно.
― Мальчик, Эльзу!
― Господин Ланцелот, попрощаться с девушкой!
― Нет, нет, нет, Вы меня убедили.
― В общем и в целом должно получиться.
Конечно, еще волнуется, нервничает. Все-таки, в первый раз.
Но сделает, сделает, я уверен, сделает.
Начинаем прощание с девушкой.
Ушли все лишние.
Сами себя задерживаете.
Ушли все лишние!
Ушли все лишние!
Как дети, честное слово!
― Господин Ланцелот, мне разрешили попрощаться с Вами.
― На прощанье я хочу сказать Вам: я люблю Вас.
― Вам так кажется. Если бы Вы узнали меня поближе, Вы бы увидели, какая я мерзкая, отвратительная, глупая. Барышня… Скажите мне еще раз это слово, мне так нравится.
― Барышня, Вы добрая и умная.
― Нет, я дура.
― Чего она делает?
― Постепенно приручает, скромная девушка, внушает доверие.
― Да, плохо, что у него прощание с девушкой, если бы он согласился на парня, у нас есть такой лесоруб, никакой флейты не надо.
― И если я проиграю бой с Драконом, все это — еще на 300 лет. Так что мне лучше исчезнуть сейчас, до боя, и пусть придет кто-нибудь другой, кто умней меня, сильней, и кто не влюбится. В первую встречную. Барышню.
― Что он там ей проповедует?
― Что он может сказать? Мир прекрасен, любовь бессмертна. Буквально вот-вот и наступит счастливая жизнь.
― Я знаю, что Вы сейчас должны сделать. Не бойтесь.
― Я не боюсь, я теперь смелая. Главное, что Вы теперь стали таким, как я. Вы же самый сильный рыцарь, Вы такой, такой благородный, даже за цыган заступились. Вы самый-самый такой… замечательный, сильный.
― Правда?
― Ну, конечно. Умный, потом… такой красивый. Такой мужественный. Вы же Ланцелот, родственник того самого. И дети Ваши будут Ланцелоты. Вот увидите. Вы талантливый. Вы — рыцарь, да. Я Вас полюбила и мне теперь есть, кого защищать. Спасибо, родной мой.
― Все, вышла на поцелуй.
― Так.
― Сударыня, благодарю Вас. Вы свободны.
― Молчи, звероящер, я тебя больше не боюсь.
― Чего это она?
― Главное, перед этим пробовали, все получалось.
― Встать! Ноги на ширину плеч! Шире! Руки по швам! Глаза закрыть!
― А…
― Куда? Куда? Все пошли вон! Эльза, домой! Быстро!
― Запомни, чем бы ни кончился этот бой, ты уже победил.
― Иди! Победил.
― Ну что, господин Дракон, будем драться или поверим девушке на слово?
― Хорошая шутка перед смертью. Стой здесь и жди. Когда начну — не скажу. Настоящая война начинается вдруг.
― Эльза! Я приду за тобой!
― Быстро, прошу в карету!
― В карету, в карету, пошевеливайся!
― А ну живо, живо, живо, живо!
― Позвольте, позвольте, я Шарлемань…
― Но-но-но, давай…
― Руки убери, убери руки!
― Куда ж вы ее увозите? Куда вы ее повезли?
― Живой?
― Оружие хоть в городе осталось?
― Найдется.
― Где?
― В надежном месте. Чего-чего, а прятаться мы здесь научились. За мной!
― Вот они, лучшие оружейники города. Смелые люди, но всего боятся. Эй, ребята!
― А!
― А?
― Нашелся человек, которому нужен меч.
― А, случилось! А я что говорил! Вот вещица, 300 лет пролежала, кому ни предложу — никто не берет. На, держи!
― Но как сделать, чтобы Дракон опустился на землю? Иначе его не достать.
― Драться надо в воздухе!
― Это невозможно. Невозможно! Летают только птицы и Драконы.
― Нет, иногда летают и люди.
― Тихо!
но с тех пор ни разу не летал, сразу ушел под землю, даже не защитив диплома.
― Но с отличием!
― Да.
― А диплома не защитил.
― Подожди. Ненавидит всех драконов, нашего в особенности.
― Ушел под землю, но с какой целью?
― Вполне определенной.
― Птица наша… Птица! Пора!
― Все! Пошел на разбег.
― Давай, рыцарь!
― Не забудь про шапку-невидимку, рыцарь! Будешь появляться и исчезать.
― Давай! Руби ленточку, академик.
― Некоторые считают, что это хвост, но по-моему, он потерял голову.
― Какую?
― Главную!
― А!!!
― Добрый день, господа, или это ночь, не понимаю?
― Ночь.
― Вы не скажете, что происходит там, наверху? Я последнее время стал плохо видеть.
― Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.
― Ага. Но я историк-архивариус, вы понимаете?
Господа военные, мы с вами не в игрушки играем.
Не в крестики-нолики, не в прятки, не в салочки,
не в горелки, не в фантики, и не в эту игру, как ее…
Эту… с кольцом-то которую… ну, дергаешь то, черт ее, не помню сейчас.
Мы с вами обсуждаем вопросы государственной важности.
― Господин Дракон безусловно непобедим, хотя злые языки говорят, что…
― Ну что, дескать…
― А кто у нас отвечает за злые языки?
― Разрешите?
― Слушаю.
― А злые языки говорят, что господин Дракон потерял голову.
― А вы что говорите?
― Мы говорим, что Дракон освободил от военной службы одну свою голову по состоянию здоровья.
― Идя навстречу ее же пожеланиям.
― А злые языки что?
― Они говорят, оставшиеся две хуже первой, и скоро будут в заднице.
― Откуда же они все это видят?
― Через окна. Сидят дома за окнами и смотрят.
― А сколько у нас всего открытых окон?
― Все открыты.
― Ни в чем меры не знаем. Ну что же, открытые окна будем закрывать.
― Эльза, Эльза!
― Пап, пап, не волнуйся, у меня все хорошо, все в порядке.
― Я не волнуюсь. Как ты себя чувствуешь, дочка, ты здорова?
― Эй!
― Осторожно!
― Если еще раз появитесь без повязки на улице, передам глазному врачу.
― Да, конечно.
― Третья голова!
― А ну, разойдись! Всем по домам!
― Вы будете слушаться?
― Не будем, наверное.
― А почему?
― Потому что некого.
― Долой Дракона!
― Кого?
― Дракона.
― Равенство и братство!
― Э…
― Братство.
― Хорошо, когда свобода. О!.. Свобода, свобода!
― А!
― Свобода!
― Свобода! Где свобода?
― Держи его, держи его!
― Не уйдет!
― Разойдись по домам! По домам!
― А! Попал! А!!!
― Это зачем?
― Борюсь.
― С кем?
― Со всеми. За счастье и свободу.
― Вынести документы!
― В городе беспорядки!
― Еще архивы.
― Почему я везде расписывался? Сжечь! Сжечь!
― Что творят, дармоеды!
― Сжечь!
― Папа, скажи, что делать? Что делать? Все рухнуло! Рухнуло все!
― Что рухнуло?
― Тело Дракона, оно упало там, в болото, за мельницей. И три головы.
― Так этого надо было ожидать. А где четвертая?
― Какая четвертая?
― У Ланцелота, у него ж тоже была голова. Где она?
― Откуда я знаю? Папа, народ безумствует. Я тоже сойду с ума!
― Раньше надо было сходить. А теперь с вас спросят, кто в трудные годы прислужничал, а кто болел душой, не жалея здоровья своего, понимаешь. Все в болото!
Не бойтесь, теперь можно быть нормальными людьми.
Думать. Можно.
Трудно, непривычно, но можно.
Надо только начать.
― Нету.
― Не нашли победителя Дракона.
― Не нашли.
― Нашу гордость, нашу доблесть, нашу славу.
Ну что ж, не там ищете, следопыты.
Да здравствует победитель Дракона!
А-а-а-а…
― Стоп-стоп-стоп, минуточку, что вы поете?
― Ораторию.
― Да? А я вот думаю о другом. Может быть уже пора цыган… разрешать? Что скажете?
― Президент вольного города прибыли в ратушу!
― Депутация старейших сограждан пришла приветствовать своего освободителя!
― Это приятно!
― Старейшие горожане прекрасно помнят, как Вы в прошлом году в неравном бою победили Дракона.
― И это приятно. Ну как, дорогие земляки, будем жить дальше? А? Кто из вас старший? Кто у них старший?
― Они все.
― Как, все? Не, должен быть старший.
― Тогда вот, он хуже всех слышит.
― Иди сюда, не стесняйся, иди ко мне. Иди! Давно хотел тебя спросить: как жить дальше? Я говорю, как э-э… жить дальше… нам? Ты меня помнишь, молодым? Не помнишь? А чего ты помнишь?
― Он ничего не помнит.
― А чего говорит?
― Молодежь.
― Подожди. Ты от их имени или про них? Про вообще? Тогда я сам скажу, ты послушай. Иди, иди пока.
Дорогие мои сограждане!
Я про себя, так сказать, скажу. Кем я, так сказать, был при Драконе?
Ну кто я? Сумасшедший. Простым сумасшедшим.
Но я рос, я развиваюсь, кажый день я развиваюсь, и теперь я… как он,
то есть, как, ну, вы… как вообще, так сказать…
потому что наши… ну, соединенность наша,
направленность человеческие,
она когда массовость, когда эти…
убери его отсюда, убери.
Как верно сказал сейчас вот этот ушедший дедушка,
молодежь, говорит, именно молодежь, понимаешь…
когда дает нам она…
силу импульса… этих как оно значит..
от вашего имени, говорит, пора жениться.
Невеста выздоровела, жених созрел, понимаешь.
Поэтому приглашаю вас на свадьбу к себе. Понятыми.
― О, кто к нам пришел! О, кто к нам пришел! Здравствуй, тюремщик!
― Ваше превосходительство!
― Тю-рем-щик…
― Ваше превосходительство!
― Родной ты наш человек! Дорогой ты… человек, любимый работник. Ну что ж, господа, не ждите указаний, сами… сами…
― А как?
― Ну, кудрявый, что вы тут наваляли? Показывай!
― Вам кого?
― Ты что, заболел?
― Паскуда!
― Ну я тебе так скажу: дорога в тюрьму не очень, но здание само — хорошее.
― Чем?
― Глубокое. Этажи внизу, фундамент сверху.
― Что в здании?
― Сидят.
― Кто?
― Почти все.
― Это правильно.
― Так. А это для чего?
― Это для твоего бывшего помощника. Показываем ему твой портрет и он мучается.
― Сильно мучается?
― Очень.
― А если на него мной живым попробовать? Чего же он радуется?
― Это он думает, что тебя тоже посадили.
― Да, интересного много.
― О нем сведений нету?
― О нем — нет.
― Птиц допрашивал?
― С этого начал.
― Что птицы?
― Свистят. Один попугай соглашается. Ты ему — видел? Он — видел. Ты ему — Ланцелота? Он говорит Ланцелота. Ты ему — где? А он…
― Я давно говорил, попугаи у нас не приживутся.
― Вот еда, как ты просил. Хватит на неделю.
― Что слышно в городе?
― Музыку. Готовятся к свадьбе. Эльзу выдают за победителя Дракона. Народ ликует.
― А она?
― Три головы упало, а выросла тысяча.
― Я ухожу.
― Куда?
― В никуда! Зато на всю оставшуюся жизнь.
― Мы так и думали.
― Кто?
― Те, кто тебе помогал. Передали из тюрьмы, просят поменять имя.
― Хорошо. Я больше не Ланцелот. Помянем имя смелого рыцаря Ланцелота. На!
― Я неизвестно с кем не пью.
― Стой! Я тоже.
― Девочка моя! Тебе повезло, ты теперь опять невеста, это такая должность, такая должность!
Сидеть!
― Эльза, мы так рады, так рады, будешь президентшей.
― Все-таки лучше, чем Дракон. Нормальные руки, ноги, может быть, и все остальное.
― А то, что он старый — тоже неплохо, имеешь право на любовника.
Ты сможешь сделать много добра. Попроси мужа, пусть он
уволит начальника моего папы, а самого папу назначит своим начальником.
― Цыпа, цыпа…
― Господин!..
― Цыпа, цыпа, цыпа, цыпа, цыпа…
― Господин президент, господин президент! Наступает момент, когда отступает страх.
Господин президент, Вы сами отец и должны понимать, что всему есть предел!
Есть черта, за которую переходить никому не позволено!
― Папа!
― Нет!
― Да.
― Поцелуемся?
― Не надо.
― Надо. Традиция.
― Да? Неудобно…
― Слушай, Шарлемань, то, что ты меня пришел поздравить — это правильно.
Это я понимаю, но скажи… Эльза нас с тобой любит?
― Нет, она в отчаянии.
― А ты?
― И я в отчаянии.
― Как себя чувствуешь?
― Хорошо.
― Это приятно. А ты говорил… Кстати, папа, ты знаком с тюремщиком?
― Нет, очень мало.
― Ничего, будет время — познакомишься.
― Взять?
― Что значит «взять»? Как что, так сразу взять. Иди отсюда! Иди! Совсем с ума сошли.
Одно, когда не ясно человечески, связанное с нечеловеческим…
― Слушай, папа! Ты должен научиться на свадьбах радоваться. Если будешь скучным, то я все равно на ней женюсь, но уже как на сироте. Я для тебя многим рисковал, когда гонялся за Драконом, потом еще его убивал.
― Извините, господин президент, но я в это поверить отказываюсь.
― Не отказывайся.
― Честное слово, не смогу.
― Сможешь. Я тоже не верил, но когда сначала факты, потом очевидцы, и сам покойник… Я говорю: кто тебя убил? Он говорит: ты.
― Вы?
― Мы. Наши полководцы подробно разработали план прошедшего сражения. Обрати внимание, вот здесь у нас было особенно трудно. Ну как, теперь ты мне поверил?
― Нет, это выше моих сил.
― Он просто не хочет. Набивает цену.
― Ну ладно, получишь государственную… эту, как ее… вознаграждение, а сейчас или посмертно — решай сам.
― Счастливая невеста!
― А что поделаешь? Тут ничего не поделаешь. Тут, знаете, ничего не поделаешь.
― Плутовка, шалунья, ты меня слышишь? Не слышишь, но это неважно.
Когда этот белобрысый спросит тебя: согласна? Скажи согласна.
Можешь сказать? Не можешь, но это не важно.
Тогда кивни, хотя это то же…
Мажордом, объявляй, а то невеста нервничает.
― Он не мажордом.
― Я знаю, я шучу.
Не убивайте меня, пожалуйста.
Граждане вольного города! Начинаем наш светлый праздник любви и согласия.
― Куда? Назад!
― Там Ланцелот!
― Назад!
― Ну давай, давай, не стесняйся! Шевели пальчиком!
― Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!
― Ты мерку-то снимал? Что оно у тебя не навинчивается?
― Ваше превосходительство, охрана разбегается.
― Тюремщика ко мне.
― Он первый сбежал.
― Что он, с ума сошел? Сегодня жалованье платят.
― Опомнитесь, Ваша светлость, Ланцелот освободил своих сподвижников и сейчас будет здесь, вооруженный.
― Убью!
― Вот, кстати, и он. Здравствуйте, долгожданный. Вот какой.
А мы как раз о Вас говорили. Многие сомневались, придет — не придет.
А я говорю, вы его плохо знаете.
Вот и невесту для Вас подготовили, и кольца. Лично сам примерял.
Вот, ребята, смотрю я на вас и думаю: хорошо все-таки, что мы все из одного города.
― Это в самом деле ты? Ты не похож на прежнего Ланцелота. Улыбнись нам, пожалуйста, если тебе не сложно.
― Я разучился улыбаться, Эльза.
― Я был призван на службу, а дальше, как все. Служил честно, но деньги брал. Понимаете? Все брали. И…
― Меня еще в молодости завербовали и я… Что я могла сделать? Что?
― Не смотрите так, дело не во мне. Нас, молодых, так учили, понимаете? Нас так учили.
― Всех учили, но почему ты оказался первым учеником?
― Скотина!
― Потому что так учили.
― Вы плачете, Фридрихсен?
― Да, от счастья, господин Ланцелот.
― Но Вы также плакали от счастья при виде Дракона и кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель!»
― Да, да, кричал.
― Вы же знали, что Дракона победил не он.
― Дома знал.
― Дома мы знали, но когда при всех, когда… вот эта вся обстановка…
― Да…
― Когда все вместе…
― Да…
― Вот тут все плакали от счастья.
― Мы были искренни, господин Ланцелот. Ведь кого-то надо любить. Ну что нам делать, господин Ланцелот?
― Встать! Вы же свободный человек!
Да вы что? Вы что?
Вы уже год, как свободные люди! Вы же свободные люди!
Встать! Вы, вы рабы!
Вы, вы, вы не люди, вы бараны, стадо скотов.
Ну поймите же, он здесь, и я сейчас заставлю каждого это понять и убить дракона в себе!
В себе! Вы это понимаете?
Эльза, ко мне, сюда! Ну! Будешь моей женой!
Вы только не сердитесь на нас, наш новый господин.
Они обязательно полюбят Вас, но на это нужно время. Будьте терпеливы.
Я имею право Вам это сказать. Я опять сошел с ума.
Но теперь не притворяюсь, холодно с вами, очень… холодно.
― Зима будет долгой, надо приготовиться.
― Ну? Что, прохожий, все сначала, а? Может быть, не сейчас? Все-таки дети. Потом.
― Нет, сейчас.
― Ну, значит, теперь-то и начнется… Самое интересное. Готовьсь!
Конец фильма
И ведь что интересно…
Про финал
Фильм сделан по мотивам пьесы Евгения Шварца. Отличий не так много. Самое главное — чем все кончилось.
В пьесе Ланцелот освобождает своих друзей и вместе они собираются заняться сложной работой — убивать дракона — в каждом из жителей. Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. Но если вместе, терпеливо и настойчиво — может получится.
Несколько добрых цитат из пьесы «Дракон». В фильм они войти не могли.
Ланцелот: Как тебя зовут?
Кот: Машенька.
Ланцелот: Я думал — ты кот.
Кот: Да, я кот, но люди иногда так невнимательны. Хозяева мои до сих пор удивляются, что я еще ни разу не окотился. Говорят: что же это ты, Машенька?
Кот: А над чем ты смеешься?
Осел: Как когда… Думаю, думаю — да и вспомню смешное. Лошади меня смешат.
Кот: Чем?
Осел: Так… Дуры.
Шварц написал «Дракона» в 1943 г. в Ленинграде.
Оригинальная постановка была запрещена в Советском Союзе в 1944 году после 3 представлений.
Чему как бы учит нас текст фильма Убить дракона
Все диктаторы, в том числе драконы, любят уничтожать архивы. Этот совет даже передается ими по наследству.
Полюбить дракона — это не любовь, это такая традиция. А разве можно спорить с традицией?
Настоящая война начинается вдруг.
Смотрите хорошие фильмы — и будет вам счастье.
И помните: иногда приходится самому решать, что ты видишь.
О фильме (Единственный способ избавиться от Дракона — это иметь своего собственного…)
Скорее к цитатам (Это не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города…)
Ссылки по теме
Убить дракона на Википедии. Очень кратко.
Убить дракона на сайте kino-teatr.ru. 5 страниц каментов. До сих пор обсуждают.
Рецензия от 2007 г. Все течет, все меняется…
Присмотреть на Озоне:
— DVD Убить дракона. Коллекционное издание. Папа всегда говорил: уничтожай архивы.
— Книга. Григорий Горин.
Тот самый Мюнхгаузен и другие киносценарии. Не кричи на папу. У папы недуг.
— Книга. Евгений Шварц. Дракон. Полный Шварц! Там еще Золушка и Снежная Королева.
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня…
Собачье сердце (В очередь, сукины дети, в очередь!)
Кин-Дза-Дза! (Дядя Вова, цапу надо крутить, цапу!)
Гараж (Не трогайте макака суматранского!)
Тот самый Мюнхгаузен (Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь!)
V — значит Вендетта (Англия превыше всего!)
Кавказская пленница (Простите, часовню тоже я развалил?)
В.Войнович — Москва 2042 (Вам тоже следует перезвездиться)
А на посошок?..
— Ты немного пропустил, пока… был капитаном-Сосулькой.
— Главное правило проекта «Разгром» — не задавать вопросов.
— Так вот вы где, Вас мне и надо. Вы съесть изволили Мою морковь!
Ижевск. Удмуртия. Врио главы Удмуртии Александр Бречалов предложил разрисовать унылые стены городов республики граффити. Об этом он заявил в понедельник, 10 апреля, во время заседания правительства региона. «Мы проехали бульвар Гоголя и два многоквартирных дома, все в снегу, детская площадка, а вот стена.
По поводу стены что-то можете сказать? Стена как стена, убогенькая такая. Это не вина. Она чистая, но как это в «Городке» (телевизионная программа – прим.ред.): новый русский пришел в музей и говорит: чисто у вас тут, но бедно. Чистая, но вот такая убогая стена. Я говорю, давайте мы инициируем такую акцию, арт движение тех, кто баллончиками граффити рисует. Пожалуйста, приведем инвентаризацию в городах. Какие стены, в каких городах нужно разрисовать», — сказал Бречалов.
Меня в последнее время поражает, что известный антисоветский фильм «Убить дракона» 1988 года, который должен был бичевать в перестройку «тоталитарный совок», на самом деле тогдашние «креативные» сняли про своих хозяев и про себя любимых. Ну вот буквально все кто там показаны — это их хозяева и они же сами и есть. Это ведь они друг друга «тоже закладывали, но — письменно, а вот новое поколение — оно глубже пошло, душевно это делает с разговорами! Какая молодёжь у нас!». Я эти вещи знаю и из жизни своих родителей — они от такого рода контингента в то время часто получали «по шапке», ну и вот Сергей Ервандович Кургинян в 116 «Смысле игры» рассказывает нечто о Марке Розовском из этой оперы (кому интересно смотрите с 36-ой по 42-ую минуту)…
Это они сначала кричали: «Да здравствует господин Дракон!» (работали на кафедрах марксизма-ленинизма, снимали пламенные как бы прореволюционные, а на самом деле очень двусмысленные и ядовитые лубки и т.п.), ну а потом резко, вместе с поколебавшейся «линией партии» стали против него. И вот, новоиспечённый и современный новый вр.и.о. президента УР, назначенный самим Путиным и из ОНФ Путина, А. Бречалов, яркий представитель элиты которой интересы обслуживают «креативные» нового поколения, снова осознанно или неосознанно цитирует нам этот же фильм!
Это его предложение о том, что «инвентаризируем и раскрасим все стены за счёт республиканского новосозданного «креативного» движения» (читай — за счёт республики), буквально генриховское оттуда же (из фильма этого): «Конфети кто будет разбрасывать, дармоеды?! Продолжаем репетицию, чтобы ни случилось у нас всегда праздники, праздники, праздники…»!
Нет, это просто потрясающе! Тут в городе и республике всю зиму толком снег не чистили, трубы рвёт почём зря от старости, по непроверенным слухам — ещё при Соловьёве, совсем недавно, главы 17 районных администраций пытались уволиться из-за присланных им невыполнимых сельскохозяйственных норм, оранжевый навальнинг 26-го марта провели официально разрешённый — даже трактором заботливо им очистили площадку, ювенальная юстиция проявилась в самом жёстком варианте (про дороги и дураков я уже просто молчу) и прочая, прочая. А назначенный нам сюда и.о. президента — который явно всё это разгрести вообще-то должен, видимо в качестве решения всех этих вопросов, на стенках баллончиком рисовать предлагает. Ну вот нет никаких больше трудностей и проблем в Удмуртии и Ижевске — одни серые некрашеные стены! Где он только их чистыми увидел…
Но вообще, ладно, отрешимся от огульной критики и будем считать, что Александр Бречалов просто очень эстетически развитый человек (а почему — нет? правда, немного пугает, что человек «Городок» цитирует, а не Гоголя, к примеру…) и потому решил искусства изящные поддержать первым делом. Культуру, так сказать. Но тут тоже возникают сплошные вопросы. А что искусство высокое, значит, у нас тут в порядке (да, вот только на ДК «Редуктор», к примеру, разваливающийся посмотришь — и сразу это поймёшь)? Почему, скажем, не предложено за счёт республики детишек всех школ в Театр оперы и балета УР возить, предварительно подравняв там репертуар с голливудского на более родной? И таким образом культурный уровень подрастающего поколения растить? Почему, опять же, библиотеки не поддержать? Почему, наконец, вообще по-настоящему патриотическим и культурным воспитанием молодёжи так-таки не заняться?
Вместо этого на уровне республики заявлено необходимым провести типично «креативный» флэш-моб в стиле западного стрит-арта — т.е. упрощённого маскультурного китча. То ли мы, местные граждане, кому-то кажемся таким дикими, что нам бусы стеклянные, виноват, стрит-арт, как в европейских и американских трущобах за высокое искусство выдаётся, то ли этому кому-то самому такое действо действительно интересно. Культурно или финансово. Ну или то и другое вместе.
Хотя, может я совершенно неправ, человек ещё в должность толком не вошёл, но когда войдёт — все эти вопросы которые я обозначил выше как толком нерешаемые вот уже четверть века, планирует серьёзно проработать. Тем паче момент очень тревожный — после несанкционированного удара США по Сирии в воздухе очень ясно потянуло новой чуть не мировой войной и такая проработка нам уже сегодня просто жизненно необходима… Но почему тогда об этом нет ни слова и почти программно-то заявлено именно то, что заявлено?
И вот это самое и есть «Чтобы ни случилось, у нас всегда праздники». Это то самое вышеозначенное одно из свойств нашей элиты показанное ещё «креативными» перестройки в «Убить дракона» — делать вид, что всё хорошо в момент когда нужно что-то по-настоящему серьёзное решать. Эдакие принципы «Ништяк, рассосётся» + «Всё в шоколаде», которые, как их описывает тот же Сергей Ервандович Кургинян в своей книге «Исав и Иаков», внутренне присущи нашей российской актуальной криминально-капиталистической элите, которая не есть элита служения своему народу.
И Александр Владимирович, как показывает это заявление — тут, увы, не исключение. Это человек очень высокого уровня власти, и шутка ли сказать, из самого общенародного фронта Путина… Так что, как видим, сознание нашей элиты — оно непоколебимо, они так-таки уверены в своих этих двух вышеозначенных определяющих их картину мира принципах, потому — чтобы ни случилось, у них всегда праздники, праздники, праздники. А времена — стремительно меняются и совсем не в лучшую сторону. Хочется в заключение сказать, что дай-то Бог чтоб я ошибался! Но боюсь больше подходит — то ли ещё будет ой-ой-ой…
Оригинал взят у 
nihga
Странствующий рыцарь Ланцелот пожалел город и спас его от дракона. Умирая от ран, герой завещал горожанам: теперь можно быть нормальными, жалеть друг друга и даже думать. Можно!
Но на место дракона влез бывший бургомистр. Назвался победителем. Президентом. Издал много новых указов. Воздвиг много крепких решёток. Горожане прокричали: «Слава!» И Ланцелоту пришлось возвратиться в свободный город с того света.
Не прижилась свобода на земле, выжженной столетьями рабства. Изрубить звероящера было непросто, ещё труднее — убедить людей в том, что они — люди. Стара ли эта сказка сегодня?
Ты что, не слышал о нашем драконе? У него три головы, два крыла и четыре лапы по пять когтей на каждой, чешую его алмаз не возьмёт, а ростом он с церковь. Правда, он так давно живёт среди людей, что иногда сам превращается в человека и заходит в гости по-дружески. Каждому из нас он больше чем друг. Он друг нашего детства. Друг детства нашего отца, деда и прадеда. Он помнит нашего прапрадеда в коротеньких штанишках.
Уже четыреста лет он живёт у нас. Его нельзя убивать. Умирать он тем более не собирается. Мы боимся его, но и любим по-своему. Мы уже давно к нему привыкли. Обращение его, несмотря на грубоватость, не лишено приятности. Он холоден, но любит пошутить, травит анекдоты и высокоточно даёт прикурить.
«Когда я начну — не скажу. Настоящая война начинается вдруг»
Он навёл порядок. Он спас нас от холеры и избавил от цыган. Он строг, но справедлив. Он добр, он умнее нас всех, вместе взятых. Удивительный стратег и великий тактик. На редкость сообразительный, по-своему гениальный. И пока он здесь — ни один другой дракон не осмелится нас тронуть.
Он — сын войны. Война — это он. Все обязаны знать нашего дракона. Так сказал дракон. Он уничтожил восемьсот девять рыцарей, девятьсот пять людей неизвестного звания, одного пьяного старика, двоих сумасшедших, двух женщин и одного мальчонку, а также шесть армий и пять мятежных толп. Он непобедим. Раз, два, горе не беда! Слава дракону!
Когда нужно обыкновенное чудо
Пьеса-сказка Евгения Шварца «Дракон» была написана в 1942–1944 годы в Сталинабаде, нынешнем Душанбе, куда Шварц эвакуировался из блокадного Ленинграда. Она била в самое нутро эпохи, сразу во всех именных драконов тоталитаризма. На сцене Истории как раз давали первый акт.
Первую постановку «Дракона» в 1944 году, как водится, одобрили — Николай Акимов, постоянный режиссёр шварцевских сказок, прошёл все круги ада худсоветов и реперткомов. Но и запретили, как всегда, сразу — после премьеры в Москве. Это был обычный сценарий наказания Шварца. Не то за известность на Западе, не то за то, что он «индей» (так, по легенде, ошибочно вписали в документах в графу «национальность» слово «иудей»). Или всё никак не могли решить, о ком пьеса: о Гитлере или таки о Сталине?.. Это было непростительно неважно.
Евгений Шварц и его кошка
В ледяные времена Шварц, охраняемый ангелами от репрессий и доносов, бесконечно жестокий сам к себе, слагал сказки так, как его Ланцелот носился по миру: легко, точно пушинка. Любая власть, калечащая душу, любое древнее зло в прогрессивных формах побеждались не только удалью и волшебным мечом. Чудовищ изгоняли шуткой и нежностью, а главное, жалостью — к сиротам, вдовам, молодым влюблённым. Слова Шварца, будто тёплые коты-резонёры, прыгали, царапались и делали «мяу!»
История и начинается в просторной, уютной кухне, где перед очагом в кресле дремлет кот Машенька, опечаленный судьбой своей хозяйки Эльзы, избранницы дракона. А заканчивается в освобождённой ратуше, где все души обретают надежду на заботу, на «тщательный уход». Коту жалко Эльзу, Эльзе — себя и Ланцелота, Ланцелоту — всех страдающих напрасно. И где-то далеко в Чёрных горах все преступления преступников и все людские горести записываются миром в жалобную книгу.
«Прощайте… мы больше никогда не увидимся. Потому что я всё время странствую»
В разгар войны, среди чужих песен и стихов, под палящим солнцем Таджикистана Шварц написал сказку со счастливым концом, потому что «стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных». А жалеть людей — не стыдно.
Застой перестройки
С тех пор сказка сказывается — в любые времена, где сменяются номенклатура и приметы быта, но остаётся прежним сюжет. Когда сгинули драконы и по весне оттаяли спасители-бургомистры, казалось особенно важным счастливое финальное напутствие: «Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придётся убить дракона». Пусть социализм, лишь бы с человеческим лицом.
В 1962 году, когда история Советов вышла на второй акт, Акимову вновь разрешили выпустить на сцену «Дракона». Тогда же, ещё будучи студентом, этот спектакль впервые поставил и Марк Захаров.
И вскоре постановку опять запретили. Весна ведь. Дракон-то давно был мёртв! — с тех пор все жили оч-ч-чень хорошо. Не пристало всяким… чудакам беспокоить победителя. Даже пташкам следовало чирикать весело.
«Что бы ни случилось, у нас всегда праздники, праздники, праздники!»
Григорий Горин, неизменный соратник Захарова и главный наследник Шварца, написал сценарий фильма «Убить дракона» уже в перестройку. Он почти дословно сохранил текст пьесы, вплетая его в пышный фантастический мюзикл. Мефисто-Дракон обращался огненным чудовищем, сладострастным Воландом, блондином-шоуменом, комиссаршей-лесбиянкой, а то и летающим осьминогом.
Из дрожащего «у-у-у-у» рождался призыв «убить дракона!». Пульсирующий ритм перетекал в мелодию протеста, агрессивные марши вырождались в элегию депрессии, побеждала музыка любви. Бушевали пожарища, гремела война, разлетались витражи. Звучали «голоса влюблённых за краем смерти в карусели фантастических облаков». И всех то и дело охватывал «всеобщий восторг хореографического свойства».
«Слушаюсь, господин дракон. Как прикажете, господин дракон»
После совместной работы Горина и Захарова на съёмочной площадке фирменная хореография дуэта сохранилась, но от удали первого сценария не осталось почти ни следа. Как и от шварцевской нежности. На бесплодной земле, в пустоте заколоченных храмов, в затхлой тьме катакомб поселился ужас. Непристойно осклабились личины рабства. Унижение потекло струйкой крови по ноге. И что бы ни случилось, продолжался праздник. Пошлый праздник в четырёхсотлетнем ДК.
Достойные противники
Дракона сыграл инфернальный Олег Янковский. В нём тоже почти не осталось ни ефрейторского самодовольства тирана из пьесы, ни тревожного нарциссизма ящера из сценария.
Дракон Шварца выдавал: «Здорово, ребята!», «Растерялся, сукин сын!», «Дурак. Чего молчишь? Страшно?» Он ревел от ярости при каждом непослушании, кичился своим новым ударом лапой эн в икс направлении, а накануне боя жался в кресле крошечным, мертвенно-бледным, растерявшимся человечком. И всё равно чаял победить, «чудушко-юдошко! душечка-цыпочка! летун-хлопотун!»
Дракон в сценарии Горина веселился, когда Ланцелот нахулиганил в ратуше и разбил его грандиозную скульптуру. Он по-шварцевски балагурил, хвастался своим карликом-рыцарем и вопил в негодовании, когда Эльза взбунтовалась и бросила в его сторону предназначенный для Ланцелота кинжал. Исход боя дракона страшно тревожил.
Как много было в них человеческого, в тех драконах. Перед смертью они оба мучились жаждой и яростно взывали к своим подлым детищам, а дракон у Горина и вовсе плакал, напиваясь водой из рук победителя.
«Не любите вы людей. Вы хотите им нового счастья. А они старым дорожат»
Дракон Янковского тоже не прочь покрасоваться. Он меняет эффектные маски, взрывает охрану и пускается в танго с архивариусом Шарлеманем. Но вот дракон берёт пару нот на органе. Подходит близко и спрашивает тихо: «Как здоровье?» Обводит взглядом дом: «Дискуссия у нас тут». Просматривает Ланцелота насквозь: «Прохожий? Ну и ступай». И ухмыляется непокорившейся Эльзе: «Свободны, сударыня».
Этого дракона не затруднит показать наглядно, как именно он калечит души. Наведаться в гости по-дружески к одной милой семье городского учёного. И спросить как следует, нужна ли им свобода. Так надо. Чтобы Ланцелот понял.
Пока ты смотришь на входную дверь — он уже здесь, за твоей спиной, сидит за столом. Он сегодня попросту. При нём за решётками томятся святыни. Ему воистину четыреста лет. Его не напугаешь, не насмешишь. Он никогда не попросит пить. И он точно знает, что вернётся.
Что за Ланцелот вызовет на бой такого дракона?
«Единственный способ избавиться от дракона — это иметь своего собственного»
У Шварца Ланцелот был интеллигентом, лёгким, как пушинка, и упрямым, как осёл. Он без труда вмешивался в чужие дела, влюблялся навеки, помогал тем, кому необходимо помочь, уничтожал тех, кого необходимо уничтожить, и усердно изучал жалобную книгу. У Горина он стал немножко Тарзаном и добрым молодцем: всех раскидал и обскакал, сделал так, чтобы всем жилось труднее, испортил праздники.
Ланцелот Александра Абдулова — существо без кожи, оголённый живой нерв, неискалеченная душа. Он не приплясывает искромётно под дерзкую музыку и не пропевает «у-у-у-убить дракона». Он попадает в город промокший, ошалевший и оглушённый. Он говорит: «Я прохожий». И проходит. А потом возвращается: «Я не прохожий. Я рыцарь, и я пришёл тебя убить». Ему приходится долго вызывать героя из мутного зеркала.
Он тоже подсаживается близко и говорит тихо. Смотрит пристально и насмешливо. В разбитых очочках пляшет тревожный огонь. Он не выносит зрелищ унижения, бледнеет, болеет, кровит. Он отрекается от своего имени, чтобы его назвали снова. Он рождается заново, быть может, четыреста лет подряд. И никогда не знает, достанет ли ему сил вернуться.
«Ради кого идёте на смерть? Хотите подарить им свободу? А на что она им? Что они с ней будут делать, не подумали?»
Он говорит: «Завидую рабам. Они всё знают наперёд. У них твёрдые убеждения». И ещё говорит: «Они не виноваты. Откуда им знать, что такое свобода». Наконец, говорит: «Вы же свободные люди».
И никому не говорит: «Жалейте — и будете счастливы».
Они с драконом воюют всерьёз. И никого не жалеют.
А в городе всё спокойно
Ланцелот в сценарии, как и в пьесе, заявлял, что «в каждом придётся убить дракона», сделав вывод из событий и слов. Захаров показал «дракона в каждом» наглядно. Здесь Ланцелота встречает не охранник и уж тем более не кот Машенька. Нутряной народ появляется будто прямо из земли, и молчаливые древние мутанты провожают взглядами пленённого чужака, переправляемого рыбаками по грязной речке. Это их Ланцелоту приспичило спасти.
«Вы чужестранец и многого не понимаете»
У Шварца Ланцелот впервые видел Эльзу, идущую домой с отцом, — милых добрых людей, улыбающихся своей участи. У Горина Эльза и Ланцелот встречались взглядами, пока одна плясала на торжестве в свою честь, а другой раскидывал во все стороны охрану. Ланцелот у Захарова же, случайно подсмотрев в чужое окно, видит голую девушку, что наедине с собой азартно репетирует собственную погибель: «Слушаюсь, господин дракон!» В неё Ланцелоту выпало влюбиться, её он обрёк полюбить.
Ланцелот у Шварца оглядывал лучших горожан, гонящих героя прочь. И полагал, что те жмутся к стенам и ходят тихо, лишь бы не разбудить настоящих людей. Рыцарь верил, что где-то много их, настоящих. Его, гуманного и культурного, призывали подчиниться воле народа. Он парировал ясно: это не народ.
Ланцелоту в фильме говорят: «Да вы любого спросите! Где любой?» И Ланцелот оглядывает целый драконий хвост «каждых». Он заикается было: «Это не народ». Но про «настоящих людей» уже не говорит ни слова.
Дракон навёл порядок. Это чистая правда. Матерям убитых сыновей полагаются звёзды и аплодисменты. Охранники, пожарные, секретарь с ухватками сутенёра, музыканты, служанки, уборщицы — все знают свои мизансцены. Все обучены приёмам шпионства. Все готовы служить без промедления. Все слышат музыку власти. И каждый попадает в такт. Секретарь бьёт экономку, экономка — служанку, а служанке некого ударить, и для самых слабых есть самые глухие углы.
«У нас очень тихий город. Здесь никогда и ничего не случается»
Во время войны народ говорит:
— Портить настроение дракону — хуже, чем по газону ходить.
— Уже две минуты — и никаких результатов.
— Из-за этого ужаса погибнут плоды многолетних трудов.
— Зачем Ланцелот не сдаётся? Просто нарочно мучает нас.
— Дракон не удирает, он маневрирует.
— Хвост поджат по заранее обдуманному плану.
— Давно пора запретить смотреть в небо! Во избежание глазных болезней.
— Вредно видеть, как дракона бьют.
Народ внимательно слушает коммюнике:
«Господин дракон не уничтожает врага только из-за любви к войне. Он ещё не насытился подвигами и не налюбовался чудесами собственной храбрости».
«Оторвавшись от своих баз, противник не может добыть нафталина и ловит моль, хлопая ладонями, что лишает его необходимой манёвренности».
«Ланцелот потерял всё и частично захвачен в плен. Остальные его части беспорядочно сопротивляются».
«Оборонять одну голову легче, чем три».
И тот же народ тихонько скупает специальные стекла: забавно увидеть дракона копчёным.
Но только лишь грохнется третья голова — придёт время кричать:
«Долой дракона!»
«Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит»
У Захарова народ немногословнее и бойчее, чем в пьесе. Каждый за себя решает, что он видит. Но только что бы этот народ ни увидел, завтра история будет рассказана заново. Новая власть по-прежнему знает: главное — держаться как ни в чём не бывало. Вовремя подписать приказы. Придумать, что ответить, когда спросят: кто в трудные годы прислужничал, а кто болел душой, не жалея здоровья своего, понимаешь?
И в свободный город снова вернётся праздник. Нескончаемый праздник победы.
Свободные люди
В сказке против дракона давно перестали выступать. Но нашлись ведь те, кто ждал тихо-тихо и дождался. Кто выковал меч, выткал ковёр-самолет, сшил шапку-невидимку. Нашлись и те, кто в душе шипел, как Машенька: «Проклятая ящерица!», кто подружился с Ланцелотом, как трудяги-псы, или готов был, как Шарлемань, сказать однажды: «Я протестую». Ведь хотя бы любовь к ребёнку — это можно, гостеприимство — это не страшно. Любимая скажет: «Ланцелот убьёт твоего дракона!» — и рыцарь уже победит.
Это только дракон всё повторял: «…безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души, дырявые души, продажные души, прожжённые души, мёртвые души»…
Ланцелот же, умирая, надеялся: «Зачем, шепчут они, зачем кормили и холили мы это чудовище?.. Вон какой бой разыгрался в небе из-за нас. Вон как больно дышать бедному Ланцелоту». Он верил, что и его они всё-таки пожалеют.
«Люди? — Нет. Бездушные твари. Лично кроил»
Город в сказке остался совсем-совсем таким же тихим и послушным, горожане оказались пострашнее дракона. И всё же нашлись те, кто писал на стенах букву «Л», пусть без вреда и лишь себе в утешение. А у Эльзы, избранницы президента, достало сил воззвать к согражданам: «Неужели никто не вступится за меня?» Ланцелот внимательно читал книгу жалоб в Чёрных горах, а потому всё это знал. Он вернулся, чтобы остаться и всё исправить.
В фильме тоже остались те, кто тихо ждал и дождался, кто выковал меч, а потом вернул Ланцелота (хотя и Шарлемань уже не протестует, а просит слова, и Эльза на свадьбе не кричит). Но Ланцелот уже не верит, что повсюду прячутся настоящие люди. Он больше не взывает: «Можно жалеть друг друга». Он хрипит, истекая кровью: «Можно думать! Сложно, но можно». Нужно только начать.
«Я вас всех заставлю убить дракона! В себе!»
В предавший его город Ланцелот врывается зловещей тенью. Он пришёл принести меч. Он подходит тихо и близко, точно собирается у каждого спросить: «Зачем ты оказался первым учеником?» А потом: «Как здоровье?» Лучшие люди и последние слуги готовятся ответить.
С мечом наперевес он подходит и к семье учёного, которого когда-то давным-давно навещал вместе с драконом. Они плачут от счастья. Как плакали при виде дракона. А потом — славя президента. Они абсолютно искренни, господин Ланцелот. «Что же нам делать?» — молит замученный Фридрихсен, вставая на колени. А следом, в ответ на гнев Ланцелота, на колени встаёт уже весь, весь город.
Рыцарь приказывает: «Встать! Вы же свободные люди!» Но рабы не встают. Протестуют. И за новые указы («Всем убить дракона!», «Эльза, будешь моей женой!») Ланцелот последним, обречённым любовным признанием получает от барышни стакан воды прямо в лицо.
Всё, что обещано Ланцелоту: «Они обязательно полюбят вас, новый господин». Бургомистр Евгений Леонов опять сошёл с ума и теперь впервые говорит правду: «Холодно с вами». Архивариус Вячеслав Тихонов улыбается: «Зима будет долгой». Сказка подходит к концу. Изрубить звероящера было непросто. Ещё труднее — заставить людей быть людьми, самому не превратившись в дракона.
«Вот сейчас и начнётся самое интересное»
Захарова призывали вернуть привычный настрой на вышивание, ведь он так удачно подошёл бы в тон новому оптимистичному лозунгу «начни перестройку с себя». Но режиссёр изменил финал сказки.
Ланцелот в морозных далях вновь встречает дракона. Тот теперь самый настоящий интеллигент, такой, за каких вся страна полюбила Янковского. Учитель. Запускает с детишками трёхголового воздушного змея. Приветствует утомлённого рыцаря: «Сейчас-то и начнётся самое интересное». И эти двое в толпе детей вместе отправляются по снегу куда-то прочь. Вероятно, для новой битвы.
* * *
«Дракон» Евгения Шварца вечен и про все времена. Фильм «Убить дракона» Марка Захарова, казалось, устарел уже к премьере. Так говаривали те, кто посмотрел его тогда, в 1988 году: они уже давным-давно убили своих драконов, похоронили несколько бургомистров, пережили все три акта пьесы и наконец набирали в лёгкие воздуха свободы, неведомого духа грядущего. Казалось, что даже камни — и те поумнели бы, а мы-то всё-таки люди, и уж больше никаких звероящеров не будет.
К чему, право слово, эти мрачные открытые финалы? Фильм подводил итоги истории, начиналась было другая сказка…
Прошло тридцать лет. Нет уже ни Шварца, ни Захарова, ни Абдулова, ни Янковского, ни Тихонова, ни Леонова. Зато подросли детишки. И восстали из мёртвых знаки и флаги. И битва опять идёт уже целых шесть минут, а конца ей не видно. Ну, здравствуй снова, страна огромная. До встречи, Ланцелот. До завтра, господин бургомистр.
Если вы нашли опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
