Чувашские языческие праздники

Обряды, традиции и праздники Календарные праздники и обряды чувашей » Семейные обряды » Чувашский танец » Чувашские народные игры » Сценарии чувашских праздников » Открытки и поздравления на чувашском языке Поздравления на чувашском языке (Салам сӑмахӗсем) Свадебные поздравления на чувашском языке (Туй сăмахлăхĕ) У чувашей широко бытовали самые разнообразные обряды, обставлявшие все значимые моменты в жизни семьи, селения, в календарном цикле, в производственной деятельности: Сурхури; Нартукан (нартăван); Кăшарни (кĕрещенкке); Киремет карти; Çăварни (Масленица); Калăм; Сĕрен; Мăнкун; Ака пăтти; Акатуй; Çимĕк; Уяв; Вырма; Авăн; Чÿклеме; Чÿк; Ниме; Киремет карти. Юрий Антонович Зайцев. Акатуй. Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури. Это старинный чувашский праздник. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам – покровителям скота. Отсюда и название праздника (от «сурăх ырри» — «овечий дух»). Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури и длился целую неделю. Во время празднования проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году. В первый день сурхури дети собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом они распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании. Заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями, а те в свою очередь одаривали их кушаньями. Позднее сурхури совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кăшарни). Один из праздников новогоднего цикла — нартукан (нартăван) — распространен среди закамских и приуральских чувашей. Начинался 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, и длился целую неделю. Он соответствует празднику сурхури — у верховых и хeр сăри — низовых чувашей. Для проведения праздника выбирался возведенный в истекшем году новый дом. Чтобы хозяин не отказал, во время строительства дома молодежь устраивала коллективную помощь (ниме) — бесплатно работала на вывозе строительных материалов и возведении дома. Этот дом назывался нартукан пÿрчe — дом, где проводился нартукан. Во время нартукана детвора с утра каталась с гор на санках. При этом пелись особые куплеты — нартукан саввисем. С наступлением сумерек над деревней то тут, то там раздавались возгласы: «Нартукана-а-а! Нартукана-а!», т. е. «На нартукан!». Парни собирались группами и, уговорившись между собой, расходились по домам наряжаться в святочных дедов (нартукан старикĕ) и в святочных бабок (нартукан карчăкĕ). Парни наряжались преимущественно в женские одежды, девушки — в мужские. Через некоторое время ряженые высыпали на улицу и начинали ходить из дома в дом. Среди ряженых можно было встретить: и торговца-татарина, и комедианта с медведем, и марийку-сваху, и верблюда с лошадью, и цыганку-гадалку… Возглавляли процессию нартукан старикĕ с кнутом и нартукан карчăкĕ с прялкой и веретеном… Парней, прежде всего, интересовали те дома, в которых живут их избранницы или же приглашенные на праздник нартукан из других деревень гостьи. В обычные дни не принято было входить в такие дома, а в праздник это можно было сделать под покровом маскарадной одежды. Начиналось шествие по заранее намеченным домам. В каждой избе с разными вариациями разыгрывалась следующая смешная сценка. Одетый старухой парень садился за прялку и начинал прясть. Переодетая странником девушка, помахивая помелом, начинала браниться и укорять, грозилась приклеить старуху к прялке. Одновременно она выхватывала у одного из сопровождающих бутылку с водой и выливала воду на подол одежды присутствующих. Все это проделывалось с большим юмором. Под конец все ряженые начинали плясать под музыку и шумный аккомпанемент печной заслонки, трещоток. Приглашали на танец и хозяев дома, особенно девушек. Парни в женских костюмах и масках старались высмотреть девушек-гостей, вызывая их на танец… Потешивши вдоволь хозяев, толпа ряженых с пляской и шумом отправлялась в другой дом. Еще днем парни через сестер и родственниц приглашали всех девушек в избранный для проведения праздника дом. Девушки приходили в лучших нарядах и усаживались вдоль стен. Лучшие места предоставлялись девушкам, прибывшим из других деревень. Когда собирались все приглашенные, начинались игры, танцы и песни. Наконец кто-то из девушек напоминал, что пора бы сходить за водой и начать гадания на кольцах. Откликались несколько парней, приглашали девушек сопровождать их на речку. После недолгих уговоров девушки соглашались и выходили из круга. Одна из них брала ведро, другая — полотенце. Парни брали топор, чтобы прорубить прорубь, а также пучок лучинок и зажигали его. При свете лучин все отправлялись за водой. На речке парни выкупали у водяного (шыври) воду — бросали ему в прорубь серебряную монету. Девушки зачерпывали ведро воды, бросали в воду колечко и монету, покрывали ведро вышитым полотенцем и, не оглядываясь назад, возвращались. У дома ведро передавалось одному из парней и он, неся наполненное водой ведро на мизинце, вносил его в избу и ловко ставил на приготовленное посредине круга место. Затем одну из девушек выбирали ведущей. После долгих уговоров она соглашалась и с зажженной свечкой в руках садилась у ведра. Остальные девушки усаживались вокруг ведра, а парни встали кругом за девушками. Ведущая проверяла, на месте ли колечко и монета. Кăшарни, (в некоторых местах кĕрещенкке), — праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния. Слово кăшарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кĕрещенкке). В буквальном смысле кăшарни — «зимняя неделя» (ср. тат.: кыш = «зима»). Для проведения кăшарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хĕр сăри). Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень. За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кăшарни занимали всевозможные гадания о судьбе. В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки (шăпăр) предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке —  выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это объясняется тем, что по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов. Во время празднования кăшарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кăшарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. Поэтому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих. На другое утро наступало так называемое водокрещение (турă шыва аннă кун). В этот день отмечалось крещение господне — один из так называемых двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан. Зимний цикл завершался праздником Çăварни (Масленица), знаменовавший наступление весенних сил в природе. В оформлении праздника, в содержании песен, приговоров и обрядов четко проявлялась его аграрная природа и культ солнца. Чтобы ускорить движение солнца и приход весны, на празднике было принято печь блины, кататься на санях вокруг деревни по ходу солнца. В завершении масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» («çăварни карчăкe»). Потом наступал праздник почитания солнца çăварни (масленица), когда пекли блины, устраивали катания на лошадях вокруг селения по солнцу. В завершение масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» (çăварни карчăкĕ). Hа весну же приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам мăнкун (совпавший затем с православной пасхой), который начинался с калăм кун и завершался сĕрен или вирем. Калăм — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (мăнкун). У крещеных чувашей традиционный мăнкун совпал с христианской пасхой, а калăм вследствие этого — со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калам слился с мăнкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи. С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весенние праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениями календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (çăварни) и праздники зимнего цикла (кăшарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл. Чувашский языческий калăм начинался в среду и продолжался целую неделю до мăнкуна. Накануне калăма топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло. Первый день праздника назывался кĕçĕн калăм (малый калăм). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой. Подъезжая к каждому дому, посыльный трижды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место мăн кĕлĕ (главное мольбище). Сĕрен— весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сĕрен проводился накануне великого дня (мăнкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне çимĕк. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сĕрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли. Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья, собиралась у почтенного старца и просила у него благословения на доброе дело: — Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сĕрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов. Старец на это им отвечал: — Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов. Затем молодежь просила у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале — дети 10—15 лет. Старик им отвечает: — Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат. — А сколько ты просишь за нее, дедушка? — спрашивали парни. — За сотню десятин — двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков. В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами — яйца, под быками калачи, которые должны собрать ребята, принимающие участие в совершении обряда. Потом старик выкатывал бочку пива, и сюда собиралось столько народу, сколько мог вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивал выборных, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинали жаловаться друг на друга: пастухи плохо караулили овец, кто-то из выборных брал взятку, присвоил общественное добро… Старик назначал на них наказание — тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывали», и они притворялись больными. Хворым подносили пиво, и они выздоравливали, начинали петь и плясать… После этого все выходили на выгон за околицу, где собиралась вся деревня. Мăнкун — праздник встречи весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название мăнкун переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После распространения христианства чувашский мăнкун совпал с христианской пасхой. По древнечувашскому календарю мăнкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники начинали мăнкун в среду и праздновали целую неделю. В день наступления мăнкун рано утром детвора выбегала встречать восход солнца на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно. Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей Вупăр. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупăр, и хотели его стащить с неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупăр и наконец одолели их. Злая старуха Вупăр со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана. По завершении весеннего сева устраивали семейный обряд ака пăтти (моление кашей). Когда на полосе оставалось пройти последнюю борозду и прикрыть последние засеянные семена, глава семьи молился Çÿлти Tурă о ниспослании хорошего урожая. Hесколько ложек каши, вареные яйца зарывали в борозду и запахивали ее. По окончании весенних полевых работ проводился праздник акатуй (свадьба плуга), связанный с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). Этот праздник объединяет ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окончания сева яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухату (суха «пахота» + туйĕ «праздник, свадьба»), а низовые—сапан туйĕ или сапан (из татарского сабан «плуг»). В прошлом акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением. Со временем, с крещением чувашей, он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями. Цикл продолжал çимĕк (праздник цветения природы, общественные поминки). За севом хлебов наступала пора уява (у низовых чувашей) и çинçе (у верховых чувашей), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников. По решению схода на традиционном обрядовом месте закалывали лошадь, а также телят, овец, брали с каждого двора по гусю или утке и в нескольких котлах варили кашу с мясом. После обряда моления устраивалась совместная трапеза. Пора уява (çинçе) завершалась обрядом «çумăр чук» (моление о дожде) с купаниями в воде, обливаниями друг друга водой. Çимĕк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской троице, именуемой русскими также семик, так как на Руси этот праздник отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское çимĕк восходит к этому русскому слову. Празднование çимĕк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII в. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на çимĕк перенесены многие обрядово-ритуальные действия, первоначально причастные к калам и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника çимĕк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству. Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, çимĕк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но и язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухнă кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику. Чувашский çимĕк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался аслă çимĕк (большой семик), а последний — кĕçĕн çимĕк (малый семик). Накануне аслă çимĕк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершин семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов. Уяв — весенне-летний период молодежных игрищ и хороводов. Слово уяв буквально означает «соблюдение» (от уя «блюсти»). Первоначально это слово означало просто соблюдение традиционной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество. В разных местах слово уяв имеет различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между мăнкун и симĕк. Молодежные игрища и хороводы здесь начинались через неделю после мăнкун. Во время уяв молодежь вечерами собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу ХІХ в. сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать. Средненизовые чуваши в уяв обычно проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вăйă — «игрища», или же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вăйă на таком месте устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами. Ближе к полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями, мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов, барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята, которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных свистульках, металлических треугольниках. Çинçе — традиционный дохристианский обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под названием «3емля — мати именинница» или «Духов день». В старину у чувашей за календарем следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями, которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли всей деревне, что с такого-то дня начинается çинçе. Он праздновался в течение 12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Çинçе особыми обрядовыми торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной спеющим урожаем. В период çинçе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю: нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения. Вырма — это жатва, уборочная страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в копне! Одним из множества трудовых ритуалов было çурла хывни «зажинок». Самая проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть. Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и произносила благодарственную молитву духам земли: «Эй, çĕр ашшĕ, çĕр амăшĕ! Тавах сире кивĕрен сĕнне чипер…» Авăн — слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и… «праздник». Этот праздник ввиду большой значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и скрипе телег усматривался некий магический смысл. После жатвы старики по ночам сушили снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили пугать друг друга… Разбирали большие клади (капан) и сносили снопы на овин (авăн). Их приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разводя огонь, произносили молитву, обращенную к духам огня: — Е, пĕсмĕлле! Турă, çырлах! ЬІрă Вут ашшĕ, ырă Вут ама! ЬІрă вырăнта ларса тарасаринччĕ. Мăн капана пасса авăна хутăмăр, авăн перекетне парасаринччĕ. Авăн ашне вут хутăмăр — вутăран-кăвартан, сиксе ÿкес хĕмĕнчен витсе сыхласа тарасаринччĕ. Ырă Вут ама! Пирĕн ĕçĕмĕре эсĕ упраса, эсĕ сыхласа тăрсамччĕ! (Славим имя Бога! Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!). Чÿклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей. Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже — на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод, проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна. С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая». Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома. Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три-четыре дня. Накануне чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы. Чÿк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (çÿлти аслă Турă), его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы, человеческого общества и людей. Само слово «чÿк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Турă. По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Турă с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Турă из верхнего мира. Всевышний Турă прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Турă посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Турă. Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Турă, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Турă. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения. Кроме них у чувашей были и большие чÿк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали мăн чÿк, или аслă чÿк — большое жертвоприношение; кĕсĕн чÿк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чÿкĕ — полевое жертвоприношение, и çумăр чÿкĕ — жертвоприношение для ниспрашивания дождя. Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чÿк во многих местах слились в один. Ниме — коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ. Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донесли его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя сжать уже осыпающийся урожай — везде на помощь приходил обычай ниме. Он не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме пуçĕ — главой коллективной помощи. Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество, брат всевышнего бога Турă, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д. Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об этом божестве языческого пантеона. Первоначально киремет считался родным братом-близнецом всевышнего бога сÿлти Тура. В представлениях о Турă и Киремет отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало олицетворялось в образе Турă, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал Турă в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более неудачными и портили первоначальный замысел Турă, за что Бог предопределил ему второстепенное, подчиненное положение. Первоначально Турă и Киремет обитали в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению Турă он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над нарушителями установленного порядка. Такое подчиненное положение со временем перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения. Турă, начинает совращать людей. За ослушание Турă изгоняет его из верхнего мира на землю. На земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех, кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Турă решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и Турă разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и они также расселились по оврагам и лесам… После христианизации крещеные чуваши особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными языческими (рождество с сурхури, масленицу и çăварни, троицу с çимĕк и т.д.), сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами, Под влиянием церкви в быту чувашей получили распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими. Семейные обряды У чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хĕр тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хĕр вăрлани). (См Родионов, В. Г. [Чувашская свадьба]) Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Tем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Hевеста начинала плач с причитаниями (хĕр йĕрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (мăн кĕрÿ) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Hачиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. Hа другой день поезд жениха отъезжал. Hевесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. (см. Туй сăмахлăхĕ // Чăваш литератури : учебник-хрестомати : VIII класс валли / В. П. Никитинпа В. Е. Цыфаркин пухса хатĕрленĕ. — Шупашкар, 1990. — С. 24-36.) В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу. Tрадиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ниме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая· В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мĕн калать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала ХХ в. пьянство. За воровство устраивали самосуд. Из поколения в поколение чуваши учили друг друга: «Чăваш ятне ан çĕрт» (не срами имени чуваша). Литература: Адидатова, Н. И. Мӑн куна кӗтсе илни : [аслӑ ушкӑнри ачасемпе ирттермелли уяв сценарийӗ] / Н. И. Адидатова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2018. — № 2. — С. 55-56. Афанасьева, Л. Г. Мӑнкун : (класс тулашӗнчи мероприяти сценарийӗ) / Л. Г. Афанасьева, В. З. Петрова // Чӑваш чӗлхипе литератури: теори тата методика : статьясен пуххи / И. Я. Яковлев ячӗллӗ Чӑваш патшалӑх педагогика университечӗ. — Шупашкар, 2017. — 31-мӗш кӑларӑм: [Конкурс материалӗсем «Чӑваш чӗлхипе литератури. Уҫӑ урок тата класс тулашӗнчи чи лайӑх ӗҫ». — С. 34-36. Федорова, И. Н. Мӑн кун : (5-6-мӗш классемпе ирттермелли уяв сценарийӗ) / И. Н. Федорова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2018. — № 2. — С. 36-39. Школьникова, Л. П. Мӑн кун : (5-мӗш классемпе Мӑн кун уявне ирттермелли сценари) / Л. П. Школьникова, В. Д. Петрова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2016. — № 2. — С. 29-30.

Познакомимся с праздниками и обрядами одного из российских народов, а именно чувашей.Свадебный и семейные обряды

Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Тем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Невеста начинала плач с причитаниями (хёр йёрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (ман кёру) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Начиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. На другой день поезд жениха отъезжал. Невесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хуш-пу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу.

Чувашская свадьба

Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу. Традиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ни-ме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая. В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мен капать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала XX в. пьянство. За воровство устраивали самосуд. Из поколения в поколение чуваши учили друг друга: «Чаваш ятне ан сёрт» (не срами имени чуваша). Календарные праздники приурочены к основным переломным периодам астрономического года — зимнему и летнему солнцевороту, осеннему и весеннему солнцестоянию. В древности у чувашей началом года считалось ближайшее к весеннему солнцестоянию (21—22 марта) новолуние. В эти дни чуваши-язычники проводили обрядовые действия, посвященные проводам старого года (çаварни, калăм, сĕрен, вирĕм) и встрече года наступающего (манкун). В мае отмечался посвященный земледелию и весенне-полевым работам праздник акатуй. А на начало лета приходился день поминовения усопших, аналогичный русской троице, симĕк. Следующей важной вехой в древнем календаре был период летнего солнцеворота (21 — 22 июня). В это время крестьяне испрашивали у бога хорошего урожая, тучного скота, здравия себе. Молодежь тогда начинала водить хороводы, устраивала по вечерам игрища.В дни осеннего солнцестояния (21—22 сентября), завершая годовой цикл хозяйственной деятельности, проводили семейно-родовые торжества чÿклеме. По языческим представлениям, весной и летом на земле торжествуют силы добра и плодородия, поэтому все обряды направлялись на их поддержание. В осенне-зимний период, наоборот, якобы властвовали разрушительные силы зла. Соответственно все ритуально-обрядовые действия направлялись на избавление от козней злых духов и прочей нечисти. Считалось, что наибольший разгул их приходится на дни зимнего солнцеворота (21 — 22 декабря). В это время чуваши отмечали сурхури: совершали ритуальные действия с целью изгнания злых духов и обеспечения благополучия общества. До периода весеннего солнцестояния продолжалась эта борьба между разрушительными и созидательными силами. Наконец годовой цикл обрядов завершался, силы добра окончательно побеждали зло.

Житейские обряды

Помимо праздников чуваши проводят целый ряд различных обрядов связанных с повседневным бытием. Выделим те из них, что конкретно посвящены пиву.Кĕр сăри (кĕрхи сăра «осеннее пиво», кĕр çурти «осенняя свеча», автан сăри «петушиное пиво») – обряд осеннего поминовения предков во время которого проводился ритуал хывни. Проводился во время праздника Çимĕк и Мăнкун.Салтак сăри – солдатское пиво, подаваемое на проводы солдата. Сăра чÿкĕ – обряд жертвы пива в праздник чÿклеме в честь уборки нового урожая. Приглашаются родственники. У двери ставится стол, на который кладутся хлеб и сыр. Затем руководитель обряда приглашает всех встать и после молитвы из огромного ковша (алтар) отпивает пиво. Ковш с пивом передается следующему и обряд повторяется девять раз. Сăра парне – угощение пивом – ритуал, проводившийся в течение всех основных праздников чувашей. Туй мунчи. За три дня до свадьбы варится пиво. К жениху собирается родня и моется в бане, после которой бывает застолье. Молодые просят стариков благословления начать свадьбу. Улах – около 1 октября до полуночи проводят девичьи посиделки с безалкогольным застольем, танцами и играми с парнями улах. Родители молодежи в это время дома угощаются пивом. Хĕр сăри – девичье пиво. Девичьи посиделки, проводившиеся глубокой осенью. Халăх сăри – (народное пиво) проводилось во время Мăнкун. Женщины к этому обряду не допускались. Хмель покупают на собранные у народа деньги или средства, вырученные на сдачу в аренду неудобных клочков земли. Люди совместно приносят продукты от этого и название обряда. В пивоварне ставилось несколько чанов: маленький чан для киреметя, то есть для поминания предков, большой для Турă. Затем все сельчане собирались вместе и пили пиво, после чего несколько стариков шли на киреметь. После моления на киремети кашу и пиво приносили в жертву предкам.

Распитие пива 

День зимнего солнцестояния

Сурхури — начало солярного цикла празднеств (22 декабря). Сур хури (плевать на черное) отрицание печали. Другое понимание сурхури — сурах ури (овечья нога – чув.). Местное название праздника нартукан. Во время этого праздника принято было гадать. За три дня до праздника две девушки обходят дома, где есть дочь невеста (продолжательница рода) деревню и собирают солод и крупу для пива и каши. В каком либо пустующем доме все это варится. Вечером в этом доме празднует молодежь. На следующее утро приходят родители молодежи, в основном – отцы. Их сажают на почетное место и по очереди угощают пивом, поют шуточные песни и кланяются им. Девушки в этот праздник с наступлением темноты заходили в овин и дергали овец за задние ноги, для того чтобы обеспечить их плодородие и с целью погадать о будущем. Основным смыслом праздника являлось окончание солнечного года (самый короткий день в году) и рождение нового солярного года.Видимо, смысл названия праздника сурхури имеет сакральное значение и связан с жертвой богам в виде окорока, позднее — ковша пива. С ковшом чуваши ассоциировали созвездие Большой Медведицы (алтăр — çăлтăр чув. ковш — созвездие). Алтăр – по-чувашски буквально «рукодержец», считалось, что именно это созвездие указывает на полярную звезду.

За праздничным столом на Сурхури 

Кăшарни (23 декабря – 1 января)

По сути, кăшарни или шерни это не самостоятельный праздник, а часть праздника, неделя после сурхури. Зимняя неделя. Во время чувашского кăшарнихĕр сăри девичье пиво. По домам ходили ряженые и имитировали битье кнутом всех чужих. Гадали и родители молодых, засылали сватов. проводился обряд. Ритуально приготовленное пиво выступает непременным атрибутом любой чувашской церемонии. И данный праздник не исключение. Обычное пиво от ритуального отличается соблюдением определенного обряда и чтением молитв при его приготовлении. Кăшарни — это неделя после 21 декабря, даты зимнего солнцестояния.

Çăварни

Так как год делился только на два сезона, то çăварни — праздник встречи летнего периода года. «Состоит из двух частей аслă «старшей» и кĕçĕн «младшей» çăварни. В старшую масленицу проводили сакральную часть, в младшую – катание на санях. В масленицу катались с масляничной горы и катание на санях впряженными лошадьми. Накануне аслă çăварни «старшей масляницы» проводили обряд поминовения предков. В описаниях В.К. Магницкого в Ядринском районе накануне воскресения масленицы ставили соломенную бабу на всгорочке (символ урожая?) и по утру смотрели, не наследила ли вокруг нее собака или не погрызли ли ее мыши, что являлось дурным предзнаменованием (предвестник будущего плохого урожая?). Проходили обряды сжигания зимы – соломенной бабы и разведением костров. Чÿклеме, благодарения бога, проходит на масленицу, поэтому называется çăварни чÿклеме. Последовательность угощения пивом здесь выглядит следующим образом. Сначала пьют чÿклеме курки (ковш чуклеме), потом – сурăм курки (ковш в честь духа Сурам), третьим — савăш курки (любовный ковш).

На çăварни

Калăм

– проводы старого года (14 марта – 20 марта). Перед празднованием Нового года Мăнкун чуваш, проходил праздник поминовения предков и проводов старого года – Калăм. Если подходить строго, Калăм это не самостоятельный праздник, а часть нового года Мăнкуна. Празднование длилось несколько дней. Первый день Калăма называется «çурта кун» «День свечи». В этот день поминают предков. За день до Мăнкун (20 марта) на месте керемет проводился обряд жертвоприношения духам далеких предков (хывни). Проводился обряд Калăм сăри «пиво калама». Перед поминками в ближайшую после смерти субботу и перед Великим Днем приглашали духов предков попариться в бане после того как все помоются.

На Калăм

Мăнкун

– Новый год (с 21 марта по 1 апреля). С восходом солнца люди поднимались на вершины священных гор и возносили молитвы о благополучии и урожае.Мăнкун — один из самых главных праздников древнего мира. Длился он 11 дней. На пятый день Мăнкун проводились моления, починалась бочка нового пива пичке пуçлани. Во время молений преподносятся «именные» ковши пива: савăш курки, сÿре курки.На Мăн кун вывешивали по всей избе полотенца – сурпаны, также как и на другие праздники ходили со своим бочонком пивом и сырниками из творога и ячменными хлебцами по всем родственникам.Во время домашних молений выливали немножко пива из ковша и бросали кусочки лепешек в огонь печи. В период этого праздника проводился обряд çураçма (сватовство). Сваты приходили в гости со своим бочонком пива.

Верховые чуваши провожают уяв в промежутке между мăнкун и Çимĕк

Хěрлě çыр (половодье)

Существовал в древности еще один любопытный праздник, связанный с природным циклом – Красная горка, у чувашей Хěрлě çыр (красный берег). Праздник проводится в период половодья на красивой возвышенности над рекой, называемой хěрлě çыр. Еще одним изотерическим смыслом чувашского понятия выражения хěрлě çыр является красная черта. Черта переход от мира абсолюта в мир материальный, черта материализации духовной энергии.

Курак (время появления первой травы)

В начале апреля существовал обряд сбора первых съедобных трав, из которых готовили разные яства, в том числе национальное блюдо суп салму.В старину это происходило следующим образом. Ранним утром девушки и юноши шли в поля и лес первыми весенними травами и цветами. Восход солнца принято было встречать уже на месте сбора цветов. Затем юноши начинали состязания в силе и ловкости. Девушки состязались в танцах и пении. Затем, расстелив на траве скатерти, обедали принесенными из дома кушаньями. Вечером с музыкой, пением травами с букетами цветов возвращались домой.

Акатуй 

— начало земледельческий цикл празднеств чувашей.(день проведения первой ритуальной борозды)Один из древнейших земледельческих праздников.К выходу на акатуй готовились заранее, мылись в бане, надевали чистую праздничную одежду. Светлые одежды являлись признаком сакральной чистоты.В древности женщины сопровождали торжественную процессию и угощали всех хлебом и пивом. Проводившего борозду люди осыпали комьями земли. Во время «свадьбы поля» украшали рога быка проводившего вспашку хлебом, красными лоскутками, и красным жгутом от рога к шее.

Уяв (12 июня -19 июня)

Çинçе является смысловым аналогом уяв, как время бездействия. Çинçе (тонкий, изнеженный – чув. (время отдыха)) это не праздник, а ритуализированный период после завершения полевых работ (время когда начинает колоситься рожь посеянная осенью) и до 19 июня, когда запрещалось чем-либо беспокоить землю и окружающую природу.В çинçе люди ходили только в светлых праздничных одеждах, и по возможности бездействовали, так как боялись навредить молодым росткам, вылупляющимся птенцам и детенышам животного мира. Если и проводились какие-либо гуляния, то характер танца был как можно мягче, не допускались крики и топот.Таким образом, уяв несет в себе смысл, равнозначный çинçе, времени бездействия, но в то же время его смысл гораздо шире – это время празднования и свадеб.Начинается уяв с обряда жертвоприношения на ичук. Ичук – это не обряд и не божество, это место проведения обряда посвященного богу. На берегу реки находилась чистая красивая лужайка. Здесь были расположены 5 мест для котлов, в которых варили пять жертвенных животных. Эта жертва предназначалась богу Турă и главным принципам мироздания. Здесь разрешалось собираться всем шуметь и веселиться, но только по-доброму.Перед проведением обряда на ичук, спустившись к реке, моют лицо (обряд очищения). Затем проходит обряд калам хывса (жертвоприношение) с возлиянием жертвенного пива. После проведения обряда возвращаются домой не оглядываясь.В старину «во время весеннего праздника Уяв чувашский царь (патша), по преданию, объезжал свои владения, встречался со своими подданными. На высоком шесте развевалось знамя, а чувашские общины вывешивали сурпан (белую женскую головную повязку с вышивками). Царь принимал от общинников дары. Во время встречи с царем проводились моления, игры с песнями и плясками.В последние годы из-за утери понимания значения Уяв его стали смешивать с праздником первой борозды – акатуем.

Çимěк (21 июня – 28 июня)

Çимěк — это один из древнейших праздников человечества, а начинался он через три дня после завершения çинçе. Этот день еще называют виле тухнă кун «день выхода усопших (из могил)». Çимěк начинался в пятницу вечером — связано это с тем, что у чувашей отсчет нового дня начинался с вечера. На следующий день после мытья в бане надевали светлые праздничные одежды и после обеда проводили обряд жертвоприношения духам предков (çураçма хывни), сопровождаемый жертвенным возлиянием и употреблением специально сваренного в культовых целях пива. Дома украшали зеленью.Проводился обряд поминовения предков на киремети. Киреметь место, где обычно растет священное дерево «древо жизни», где обитают духи предков людей этой местности. По-персидски карамат – добро или от греческого керам мат «священная земля». На киремете поминают духов предков и никогда не поминают имя бога. Киреметь — олицетворяет первотвердь с древом жизни на нем, по которой спускаются души новорожденных детей и возле которой концентрируются духи предков. Душам предков чуваши поклонялись на кладбище, а духов предков поминали только старики на киремете. Потому не может быть понятия злой или добрый киреметь. Воздействие этого места на человека зависит от отношения к данному человеку его духов предков.На киремети в качестве жертвоприношений духам предков йыхăраççě использовались мучные и молочные продукты хăймалу. После поклонений на киремети люди идут на ичук и там проводят калам хывса (жертвоприношение), вызывая внимание важнейших сил природы и единственного бога чувашей – Тура. Помолившись, люди пьют пиво. Во время поминания производят жертвенные возлияния пивом.Пиво для жертвенных возлияний готовят при соблюдении некоторых обрядов и молитв. После жертвенных возлияний, оставшееся пиво пьют, а ковш, которым производилось поминание разбивают, оставляя на месте.Праздник относится к солярному циклу, которому соподчинен лунный. Это день летнего солнцестояния (22 июня). В древнем мире символом çимěк была свастика, вращающаяся против движения солнца (как у германских фашистов. День знаменует собой начало угасания солнца – укорачивания дневного времени.После çимěка чувашские женщины выходили на хороводы. К этому дню подготавливались хоры на спевках сăвă калани (исполнение песен). Так вплоть до середины 50-х годов, между деревнями Чăвăш Çепрель (Чувашское Дрожжаное) и Хаймалу собирался в это время хор, состоявший из жителей окрестных деревень. В хоре участвовало около 300 жителей из окрестностей. Пели каноном, и в сумерки звучание хора можно было услышать за десятки километров вокруг.В селе Орбаши Аликовского района в этот день проводилась ярмарка. На площади раскидывались цветы и к вечеру здесь начинались танцы. У чувашей существует мнение, что если потанцуешь на çимěк – весь год болеть не будешь.Çимěк справляется от одного до семи дней. Возможно, именно это качество праздника послужило основанием для подмены смысла празднества христианскими миссионерами. Подмененная версия названия праздника трактуется, как седьмая неделя после православной Пасхи и çимěк справляют в последний четверг перед троицей.Так как çимěк символизирует начало периода угасания светлых сил природы, во время поминовения усопших зажигали три свечи на краю блюда с яствами в честь демона подземного мира хаямат, для его помощника хаямат чавуш и для душ умерших родственников.В день летнего солнцестояния принято было подниматься на вершины гор и возносить молитвы о сохранении полей от засухи и градобития. Там же проводили обряд очищение — çěр хапхи (земляные ворота).

Мăн чÿк

или пысăк чÿк (чук çуртри) справляют через 2 недели после çимěк в период созревания хлебов. Мăн чÿк (учук) — Великое жертвоприношение, а не праздник, здесь нет народных гуляний. Его проводили на священном месте ичук раз в 9 лет. Обряд назывался Турă тăракан чÿклес. В жертву приносился белый бык и сопутствующие животные лошади, гуси, и т.д. Участники обряда благодарили за девятилетний урожай Турă. Молодежь к обряду не допускалась.В источниках мы часто встречаем дату проведения Великого жертвоприношения 12 июля (у христиан на этот день был назначен Петров день) у марийцев этот обряд называется Сÿрем или Кÿсő.Перед обрядом три дня соблюдали пост, не пили и не курили. На следующий день после обряда очищения сĕрен в деревнях собирался большой отряд всадников и изгонял из деревень нечистое и чужое, издавая шум криками и колотушками. В это время «устраивались собрания служителей культа, на которых обсуждались вопросы проведения традиционных молений.

Илен (среда около 2 августа)

Илен — наслаждение. Обрядовое жертвоприношение, которым отмечают конец летнего периода и начало зимнего.В августе – сентябре пчеловоды после снятия меда устраивали свои пирушки с молениями в знак благодарности богу.

Чÿклеме (21-22 сентября)

Праздник-освящение нового урожая — Чÿклеме проводился в день осеннего солнцестояния как завершение годового цикл хозяйственной деятельности земледельцев.Подготавливаясь к празднику, пекли хлеба, варили пиво из нового солода. Жители деревни собирались в доме пригласившего. Перед началом молитвы пели стоя, обратившись на восток древний чувашский гимн земледельцев.Пригласив родственников, проводят короткое моление и угощают их пивом. Особенно строго следят при подношении «любовного» ковша савăш курки. Его нужно допивать до дна, не разговаривая и не останавливаясь. В противном случае гостю грозит штраф в виде еще трех ковшей пива. Вторым ковшом подносят «бороновальный» — сÿре курки.

Кěпе (выпадение первого снега)

Очевидно, что празднование Кĕпе приурочивалось к выпадению первого снега. Считалось, что с этого времени начинаются зимние холода. В этот день вся родня собиралась у кого-либо из родственников, проводили обряды, связанные с подготовкой к зиме.

Юпа (ноябрь)

Месяц ноябрь посвящен предкам. В Древней Месопотамии он так и назывался — «месяц отцов». В этот месяц устанавливают каменные или деревянные столбы на могилах умерших.После установления столбов дети в повозке объезжают деревню, приглашая на поминки.Обряд завершался угощением пива.

Сетне кун (19-20 декабря)

День Сета – разрушающего начала. Самый короткий день в году. Этот день считался временем разгула темных сил. В этот день происходят моления домашним духам. В жертву приносится гусь.

Языческие обряды чувашей

ЯЗЫЧЕСКИЕ ОБРЯДЫ ЧУВАШЕЙ Альметьевского района связаны с традиционными верованиями, отразились в народных праздниках. Учитывая, что в Чувашии языческих поселений практически не осталось, основной ареал расселения приверженцев старой веры оказался сегодня в Татарстане. В Альметьевском районе к ним относятся 3 селения: Старое Суркино, Новое Суркино, Клементейкино. Среди местных жителей устойчиво бытует мнение, что их предки бежали с прежних мест жительства от насильственного крещения, желая сохранить традиционную веру. Как вспоминают старожилы, в советское время многие обряды исполнялись в семейной обстановке с привлечением минимума участников и «не так празднично, как сейчас». Обязательна была осенняя дань («хур яшки») верховному божеству – старосуркинцы называют его Тура-папай, именем, в котором соединилось имя общечувашского бога Турă, Тора с татарским «бабай» (дед, дедушка). В жертву приносили 2-х гусей, которых резали по четвергам, следовавшим один за другим; на угощенье приглашали родственников. После трапезы кости тщательно собирали, добавляли пух и перья и с молитвой опускали в речку, веря, что таким образом обретают защиту от болезней. В настоящее время гусей почти не держат, и обряд исчез. Осенью же варили особую «дворовую» кашу – «карта пăтти», пшенную или пшеничную, нередко с добавлением картофеля, чтобы во дворе была живность. Обязательными были дни поминовений умерших родственников (после похорон – каждый четверг в течение 3-х недель), «большие» поминки или родительские дни – дважды в год на Пасху и Троицу; обязательно резали курицу или овцу, пекли блины – «икерчĕ». Не разрешалось поминать в общем порядке (как и хоронить на общем кладбище) покончивших собой. Их поминали, выходя во двор с блином и ковшом воды, чтобы умерший не принес в дом беды. Целые комплексы обрядов сопровождали главные события жизненного цикла: рождение ребенка, проводы в армию, свадьбу, похороны; информаторы дают достаточно полное их описание и утверждают, что они бытовали в советское время.
В обрядности чувашей – в общественных обрядах и в обрядах семейного цикла (свадьба, родильная и похоронно-поминальная обрядность) наиболее выразительно представлены языческие верования. Часть языческих праздников календарно совпадает с православными. Это «Сурхури» – Рождество, праздник которым открывается неделя игр, ряжений, гаданий; «Саварни» – Масленица (пекут блины, сжигают чучело под музыку и пение, скачут на лошадях); «Манкун» (великий день) – Пасха (красят яйца, к вечеру собираются родственники, пьют, гуляют). На Манкун раньше ходили по домам, теперь сидят в одном доме. На 3-й день выпивают бочонок бражки. Пасху проводят в среду, в четверг молодежь ходит по дворам, бьют палкой по воротам – выгоняют чертей; обряд называется «серен». Хозяин дома одаривает их яйцами и блинами, молодежь затем идет на гору, зажигает костер и съедает подношения с просьбой к богу дожить благополучно до следующей Пасхи. На Троицу ходят поминать умерших на кладбище, вечером молодежь водит хороводы. На все праздники обязательно топили баню, имеющую, по поверью, очистительную силу.
В памяти местных чувашей сохранились некоторые обряды весеннего цикла. Они начинались с обычая «эрзям» (Старое Суркино). Когда сходил снег, женщины мыли молельный дом и чистили родник; до этого весенние работы не начинались. Топили баню, варили по домам кашу и каждый нес ее в молельный дом. После этого выходили на полевые работы. К настоящему времени молельный дом не сохранился. Среди других обрядов весеннего цикла — обряд отпугивания злых духов от домашней скотины и оберег от падежа. Когда весной выгоняли скот, то с ворот на въезде в деревню швыряли каждому на голову ком земли, стреляли из ружья. По другому обычаю на горке вырывали яму, и каждый человек должен был залезть в нее и вылезть. В это время в него бросали землю, чтобы отогнать зимние болезни. В обоих случаях земля, считающаяся священной, наделялась особой силой. Весной же односельчане собирались и сжигали старые лапти (Клементейкино); в Старом Суркино дети собирали по домам старую обувь и сжигали, чтобы лето было теплым и урожай хорошим. В июне с появлением первых всходов проводят 2 аграрно-производственных обряда: «Сумар чук» и «Уй чук» (Удюк). В период после завершения посева яровых и посадки овощей, цветения злаков до начала поднятия пара проводился праздник «Синсе» или «Уяв» (он оканчивался обрядом Удюк). Первонач. смысл термина Синсе – праздник земли, почитание «беременной земли». Во время Синсе налагались определенные запреты, табу от имени всей общины и оно объявлялось торжественным образом: «С завтрашнего дня пусть будет Синсе, объявляем об этом. Запрещается стучать, рвать и косить траву, сушить зерно, сеять, добывать камни, молоть зерно на мельнице, носить рубашки из пестрядинной и окрашенной ткани, шить одежду из этих материалов, все должны одеваться лишь в белую одежду, срок – 10 дней». Смысл запретов был в боязни вызвать град, грозы и другие стихийные бедствия. В настоящее время большинство запретов не выполняется, знания об этой стороне обряда утрачены. От старой обрядности сохранились лишь хороводные гуляния в принятое время их проведения, традиционные тексты и мелодии хороводных песен (тематика песен бытовая, в основном поются молодежные лирические песни), круговое движение хоровода.
Свадебный обряд также отражает древние верования: культ плодородия, культ природы, обыгрывание благословения сверхъестественных сил и защита от злых сил, магия чисел. Так при отправлении свадебного поезда за невестой боятся встречи с человеком с «дурным глазом», с «тяжелой ногой» или же с пустыми ведрами (подобная встреча, по поверью, предвещала неудачу). В качестве оберега от злых сил, втыкали в одежду иголку или булавку. Перед отъездом невесты из родительского дома было принято проводить обряд ее прощания с подругами. Во время этого обряда подружки дарят невесте кольцо или булавку на память, чтобы в будущем она вспоминала свою незамужнюю жизнь. Обряд прощания невесты со своими подружками ‒ это отголосок древнего обряда отторжения, символизирующий разрыв невесты с родной стороной. Магия чисел присутствует в обычаях, предписывающих родственникам жениха привозить угощение на свадьбу – 7 различных кушаний и вино; при обходе домов родственников все участники свадьбы 3 раза должны были обходить вокруг хозяев. В обряде свадебной церемонии у жителей Старого Суркина (после модернизированной традиции выкупа невесты и ее приданого), молодые опускаются коленями на специальные вышитые маленькие подушки, затем их носят с собой свидетели жениха и невесты до окончания свадебного вечера. При этом родители невесты поочередно дают напутствия молодым, оглаживают денежной купюрой голову и плечи жениха, затем невесты и передают им в руки. Примечательно, что на свадьбу жених надевал белые перчатки.
Родильная обрядность включает различные магические действия, которые, по мнению чувашей, способны уберечь ребенка от несчастья и нечистой силы. Общей особенностью религиозных обрядов, связанных с рождением и воспитанием детей у чувашей региона, является вера в силы магии, амулетов, вера в нечистую силу и т.д. Чтобы облегчить роды, применяли и применяют ряд магических приемов: молятся, поминая покойников, с молитвой опрыскивают живот роженицы водой. Новорожденного сразу же заворачивали в старую рубашку отца (чтобы его отец любил, и чтобы, как отец, он был сильным и здоровым); также было принято заворачивать ребенка в старые платья, засовывать в рукав старой шубы или тулупа. Клали в люльку ребенка с молитвой (с обращением к Тура-бабаю). Под голову или в ноги клали металлические предметы (нож, ножницы), чтобы ребенок спал спокойно, и шайтаны его не беспокоили. Металлические предметы, как обереги, оставляли в люльке, если ребенок оставался дома один. Существовали защитительные обряды, чтобы ребенок не умирал в первый год жизни: изменение имени в случае, если до этого дети в семье умирали; продажа ребенка за символическую сумму в 10 копеек, за 1 рубль родственникам или хорошим соседям (в любом случае продажа была фиктивной); слабых и недоношенных детей «перепекали» в печи 3-4 раза (это делала бабка на деревянной лопате для печения хлеба со специальной молитвой). Известно много оберегов от сглаза. Так, с первых дней ребенка стараются не показывать людям с «дурным глазом» (с тяжелым взглядом, черного цвета глазами). От сглаза лоб или подбородок ребенка мазали сажей (сейчас помадой), нашивали на шапочку бусинку, ракушку, монетку; на рубашку и чепчик пришивали кусочки бересты. Если ребенка все же сглазили, лечили его, окуривая дымом древесного гриба, обмазывали «оконным потом» (жидкостью, которая конденсируется на оконных стеклах), звали старушек для чтения молитв. Чтобы вылечить ребенка от испуга, плавили над сковородой свинец и уносили его на речку, чтобы водой унесло страхи. Другой вариант – кусочек застывшего свинца подвешивали ребенку ниткой на шею; окуривали грибом («запах гриба сам по себе успокаивает»); макали гриб в воду, обрызгивали ребенка и давали ему эту воду выпить. Известны народные средства для лечения у детей различных болезней. Обряд имя наречения проводится (Старое Суркино) через год после рождения ребенка старейшинами села в присутствии родителей и ближайших родственников. Ребенка благословляют и дают испробовать священной каши. В завершение действа ребенка окликают в окошко, и он должен отозваться на имя.
Обряд погребения и поминовения у чувашей определяется представлением о бессмертии души, нуждающейся в первое время в удовлетворении всех потребностей, свойственных живому человеку. В руку умершего вкладывают ветку можжевельника, в изголовье ставят 3 зажженные свечи: одну – хозяйке кладбища — Матрене, вторую – земле, в которой отныне будет «жить» умерший, третью – самому покойному. Пришедшие проститься с покойным, поминают его и получают от распорядителей похорон по 3 хлопчатобумажные белые нитки, которые нужно обмотать вокруг запястья левой руки, чтобы «грешники в чугуне не варились», чтобы «покойник смыл свои грехи и его душа могла по ниткам перебраться через котел в аду». Впоследствии необходимо дождаться, пока нитки сами развяжутся и слетят с руки и использовать их при шитье. Выбрасывать нитки нельзя, иначе душа хозяина попадет в ад. Если у покойного есть маленький ребенок, то его трижды переносят через гроб, чтобы умерший не взял ребенка с собой. По пути следования к кладбищу процессия должна трижды остановиться. Все присутствующие строем трижды обходят вокруг могилы, «чтобы черти к могиле не привязались», зажигают 3 свечи. Умершего хоронят в гробу в верхней одежде (по сезону). Перед подготовкой места для захоронения жители Старого Суркино приходят к священному камню над могилой Матрены, дочери основателя села, чтобы испросить ее разрешения, а также обращаются к ней с молитвами и просьбами при любом посещении кладбища; около камня оставляют конфеты. Поминовения устраиваются на 3-й и 7-й день, обычно все приходят с продуктами. На поминки изготавливают «юпа» – надгробные фигурки, имитирующие человека ростом около 60 см; их устанавливают на могиле. Фигурки высекают из местного известнякового камня, обычно прямоугольной формы, прорезают зеркальные изображения двух треугольников, соединяющихся по вертикальной оси. В настоящее время надгробия делают из мрамора или гранита. Всего в окрестностях, на выезде из села Суркино, находятся три кладбища: языческое, православное и мусульманское.
Семик (семык) считается у чувашей более важным, чем Троица и входит в поминальный цикл, проводится в последний четверг перед Троицей. В среду вечером молодежь выходит на гулянье и до утра принято не спать; играют в различные игры, водят хороводы, устраивают розыгрыши, воруют у соседей лук и угощают друг друга; парни кидают в девушек воробьиными яйцами. В Старом Суркино традиция поминовения предков сохранилась в форме игр молодежи, которая собирается ночью и «шалит до безобразия». Жители села запираются в домах и не выходят на улицу, с опасением ожидая, как на утро проявятся проделки молодежи. Обычно это обезображенные краской ворота, беспорядок на огороде или запертые снаружи двери дома. Под утро парни со своими девушками воруют у соседей дрова и топят для родителей баню, чтобы те пошли чистыми поминать на кладбище. Париться принято 2-мя свежими березовыми вениками. Утром в четверг ходят в лес, собирают цветы, плетут венки. Дома пекут блины, варят из курицы суп; это основная поминальная пища. Раньше в Семик (Старое Суркино) проводили старинный магический обряд опахивания деревни для защиты от эпизоотий и др. бедствий. Собирался весь народ, 40 девушек впрягались в соху и опахивали деревню вдоль забора, которым раньше обносили селение. Там, где невозможно было пройти сохой, брали в руки лопату и оставляли ее след. Процессию подгоняла прутиком молодая женщина (должна была быть уже замужней, но чтобы свадьбы еще не было). За ними шли парни и шутками подгоняли девушек; вместе с ними шла ворожея – старушка с прутиком и била им по забору вокруг деревни. В настоящее время обряд этот исчез (также село не обносят забором). Другой обряд – «юпа» (юба), связан с поминовением усопших, скончавшихся в последние полгода. Обычно он проводится поочередно в домах родственников и длится весь день. Каждую середину недели — блины, по четвергам – каша для птиц ставятся в блюдце на заборный столб. Если кто-то серьезно заболел, варится каша, чтобы умилостивить потусторонние силы, призвать на помощь ушедших предков. Этот обычай бытует по сей день в семьях среднего поколения. Обычай поминовения на территории кладбища появился относительно недавно, раньше поминали дома.
Обряд большого жертвоприношения Учук в Старом Суркино проводится с давних времен (по некоторым данным на исходе советского периода был слегка подзабыт и возрожден в 1980-х. Его проводят один раз в 2 года на одноименном святом роднике. В жертву приносят три души (птица, мелкий скот, крупнорогатый скот). Процедура проводится с незапамятных времен на одном и том же месте, ниже верхней части ручья, на взгорке (на одном неизменном месте закалывают, на другом погребают внутренности). Голова и ноги животного крепятся на стволе священного дуба, растущего у ручья (дань богу Киремети и духам). На вопрос, что будет, если ручей пересохнет или дуб засохнет, ответ: старейшины подберут другое место, а пока народ делает все, чтобы этого не допустить. Священную кашу в котле до проведения фестиваля «Учук» (в наши дни готовится от 8 до 12 котлов) готовили человек 5-7 (бабушки-старейшины и помощницы среднего возраста). Отведать кашу вместе с семьей приходили многие жители села независимо от вероисповедания и национальности. Спиртное всегда было здесь под запретом, разрешается только пиво. К приготовлению ритуальной пищи спокойно допускаются представители другой веры и национальности. В последние годы на родник, все чаще приезжают молодожены, чтобы подтвердить свой союз перед высшими силами и загадать заветное желание. Во время Учук проводят моления. Молитвы некрещеных чувашей не имеют четкой текстовки, по сути, это импровизированное обращение к богу Тура, произносимое на смеси чувашского и татарского языков. Во время обращения одна из молельщиц накидывает рабочую куртку и зажимает в подмышке меховую шапку, закрепляя, таким образом, присутствие в ритуале мужского начала (мужчин среди старейшин не водится очень давно). К моменту создания фестиваля четкую процедуру проведения обрядов и молитв (в частности «Учук» и «Каша дождя»), пожалуй, помнила только старейшая молельщица, и преемственность была под вопросом. Теперь этот вопрос снят. Про себя местные чуваши говорят: «мы общаемся с богом напрямую, без посредников».
Каша дождя «Чумар пати» проводится ежегодно в условленное время (по выбору пожилых женщин-молельщиц) на каждой улице, затем — большой, для всего села, обряд. Обычно приготовление каши приурочивается ко времени после работы в поле, чтобы у родника перевести дух от летней жары, покушать ритуальной каши и традиционно, как того требует обычай, побрызгаться водой.
Лит.: Столярова Г.Р. История формирования и обрядность чувашей-язычников Татарстана // Этнографическое обозрение. 2006, №2; Галлямова А., Столярова Г. Язычники в советском и постсоветском времени (на примере чувашей Старого Суркино Республики Татарстан // Этнографическое обозрение. 2015, №5
Г.Столярова

Сурхури — это
старинный чувашский праздник зимнего
цикла, который отмечается в период
зимнего солнцестояния, когда день
начинает прибывать. Сурхури обычно
празднуется в течение одной недели.
После принятия христианства, этот
национальный праздник нового года
совпал с христианским рождеством
(раштав) и продолжается до крещения
(кашарни). Во время празднования сурхури
проводятся обряды, призванные обеспечить
хозяйственные успехи и личное благополучие
людей, хороший урожай и приплод скота
в новом году.

В первый день
сурхури детвора собирается группами и
обходит в деревне каждый двор. При этом
они распевают песни о наступлении нового
года, поздравляют односельчан с
праздником, приглашают других ребят
присоединиться к их компании.

Хозяева домов
встречают ребят у распахнутых ворот,
приглашают в дом и угощают специально
приготовленными пирожками, колобками
(йавача), сладостями, орехами и непременно
— жареным горохом. Ребята под музыку
поют песни-заклинания с пожеланиями
хозяевам благополучия, доброго урожая,
обильного приплода скота. Если хозяева
не очень щедрые, то ребята поют сатирические
куплеты, просят угощения, денег, иначе
сулят всяческие напасти.

На другой день
этого праздника подворный обход деревни
совершают парни постарше. Они собирают
для обрядового девичьего пира (хёр сари)
муку, масло, крупу, солод и хмель. В каждом
доме молодёжь одаривают, кто, чем может.
Молодые девушки, вышедшие замуж в
прошедшем году, дарят вышитые полотенца,
тканые узорные пояса, которые
предназначались для лучших музыкантов,
играющих на девичьем пиру.

В праздник сурхури
молодые девушки и парни стремятся
предугадать своё будущее, узнать, какие
изменения ожидают их в новом году.
Способов гадания было великое множество.
Молодёжь обычно загадывала о суженом,
взрослых же интересовали виды на урожай.
Ближе к полуночи ходили на гумно, к
стогам. Вставали спиной к стогу и,
изгибаясь назад, зубами вытаскивали из
снопов несколько стеблей с колосьями.

В новогоднюю ночь
спать не полагалось. Поэтому молодёжь
веселилась до утра. Под утро веселье
выплёскивалось на улицы. Тут также
звучали песни, продолжались гадания.
Раскинутыми руками захватывали как
можно больше досок забора и считали —
чёт или нечет. Чёт указывал на женитьбу.

Саварни— веселый
праздник проводов зимы и встречи весны,
соответствует русской масленице. Само
слово «саварни» является переводом
(калькой) рус. масляная неделя (су эрни).
Празднование саварни приурочивалось
к периоду весеннего равноденствия и
начиналось в четверг. У большинства
чувашей саварни продолжался две недели.
Первая неделя называлась асла саварни
— «большая масленица», а вторая — кёсён
саварни «малая масленица». Позднее, в
связи с распространением христианства,
чувашский саварни совпал с русской
масленицей, и его начали отмечать в
течение одной недели от воскресенья до
воскресенья.

Во время саварни
в деревнях молодежь устраивала катания
на лошадях, обвешанных колокольчиками
и бубенчиками, украшенных платками и
полотенцами. Детвора каталась с гор на
салазках.

Праздник открывали
дети. Каждый стремился как можно раньше
выйти на горку, где традиционно проводились
масленичные торжества. Того, кто первым
прокладывал санный путь, в деревне
называли «открывающим путь вешним
водам» (шыв сулё усакан), он пользовался
всеобщим уважением. Ему, как самому
проворному из всех ребят, доверяли
начинать весенний сев.

Катание с гор
носило иносказательное название «серди
ури хусни» (букв, «ломание воробьиных
ног»), Каждый из ребят при первом спуске
с горы сыпал конопляные семена и
приговаривал: «Пусть в этом году лен и
конопля будут долгими!» На этот случай
бытовали также и ритуальные приговорки.
Ближе к обеду на гору выходили молодки
и катались на прялках, а к вечеру их
заменяли пожилые женщины. Считалось,
что скатывание с гор на донце прялки
приносит успех в женских делах— обработке
волокна, прядении и ткачестве, изгоняет
всякую воробу.

В некоторых
местностях в масленицу ходили ряженые
«масленичные бабки» (саварни карчакё)
и «масленичные деды» (Баварии старике).
Они разъезжали по деревне на разукрашенных
лошадях и всех встречных били соломенными
жгутами или настоящими пастушескими
кнутами. По народным представлениям,
эти ряженые персонажи были призваны
изгонять из селения злых духов и болезни,
т. е. духов зимы.

В центре села на
высоком месте устраивали из смоляных
бочек, старых колес и снопов чучело
«масленичной бабы» (саварни карчакё) .
Его устанавливали на больших старых
санях. Чучело олицетворяло одряхлевшую
хозяйку зимы. В день проводов масленицы
чучело поджигали и вытаскивали сани за
деревню на западную окраину. Чаще всего
сани скатывали с горки на пруд.

День проводов
масленицы отмечался особенно торжественно
и весело. По деревням с пением и музыкой
разъезжала молодежь на парах и тройках
лошадей. Катания продолжались с утра
до поздней ночи. Молодежь объезжала
посолонь (по ходу солнца) всю округу,
приглашала родственников из других
деревень на проводы масленицы. Взрослые
и старики устраивали традиционные
обрядовые пиршества с блинами (икерчё)
и колобками (йава). Это обрядовое печенье
йава на масленицу непременно делалось
с масляной лункой сверху. Все одаривали
друг друга подарками, угощали маслеными
блинами, орехами, семечками.

Ближе к полуночи
все гостившие у родственников возвращались
в родную деревню. Ровно в полночь
торжественно зажигали красовавшееся
целую неделю чучело «масляничной бабы»
и скатывали с горки. Вокруг жарко горящего
костра собиралась вся деревня. Подъезжали
на санях запоздавшие и бросали в
затухающий костер новые порции соломы.
Еще долго продолжались масленичные
песни и пляски вокруг пылающего костра.
Жаркий костер извещал о последних днях
колдуньи-зимы и своим теплом напоминал
о наступившей весне.

Акатуй — весенний
праздник чувашей, посвященный земледелию,
Этот праздник объединяет ряд обрядов
и торжественных ритуалов. В старом
чувашском быту акатуй начинался перед
выходом на весенние полевые работы и
завершался после окончания сева яровых.
Название акатуй сейчас известно чувашам
повсеместно. Однако сравнительно недавно
верховые чуваши этот праздник называли
сухат. (суха «пахота» + туйĕ «праздник,
свадьба»), а низовые — сапан туйĕ или
сапан (из татарского сабан «плуг»).

После великого
дня (мăнкун) чуваши начинали готовиться
к весенним полевым работам: ремонтировали
сельскохозяйственные орудия, готовили
семена. В последних числах апреля, перед
выходом на пашню, начинали готовиться
к торжествам по случаю полевых работ.
Для проведения ритуальной части

17.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

  27.09.2019115.71 Кб1Ш.doc

Новогодний праздник сурхури

Сурхури—старинный чувашский праздник. Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури обычно праздновался целую неделю. Позднее этот национальный праздник нового года совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кашарни). Во время празднования сурхури проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году.
В первый день сурхури детвора собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом дети распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании.

Нартукан

Нартукан (нартаван) —один из праздников новогоднего цикла, распространенный среди закамских и приуральских чувашей, а также обряд гадания на кольцах под новый год. Нартукан начи- нался 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, и длился целую неделю. Он соответствует празднику сурхури у верховых и хёр сари низовых чувашей.
Для проведения праздника выбирался возведенный в истекшем году новый дом. Чтобы хозяин не отказал, во время строительства дома молодежь устраивала коллективную помочь (ниме)— бесплатно работала на вывозе строительных материалов и возведении дома. Этот дом называется нартукан пўрчё—домом, где проводится нартукан.
Во время нартукана детвора с утра катается с гор на санках. При этом поются особые куплеты—нартукан саввисем. С наступлением сумерек над деревней то тут, то там раздаются возгласы: «Нартукана-а-а! Нартукана-а!», т. е. «На нартукан!» Парни собираются группами и, уговорившись между собой, расходятся по домам наряжаться в святочных дедов (нартукан старикё) и в святочных бабок (нартукан карчакё). Парни наряжаются преимущественно в женские одежды, девушки — в мужские. Через некоторое время ряженые высыпают на улицу и начинают ходить из дома в дом. Кого только нет среди ряженых: здесь и торговец-татарин, и комедиант с медведем, и марийка-сваха, и верблюд с лошадью,и цыганка-гадалка… Возглавляют процессию нартукан старикё с кнутом и нартукан карчаке с прялкой и веретеном… Парней прежде всего интересуют те дома, в которых живут их избранницы или же приглашенные на праздник нартукан из других деревень гостьи. В обычные дни в эти дома онн ни за что бы не вошли, но сегодня это можно сделать под покровом маскарадной одежды.
Начинается шествие по заранее намеченным домам. В каждой избе с разными вариациями разыгрывается следующая смешная сценка. Одетый старухой парень садится за прялку и начинает прясть. Переодетая старнком девушка, помахивая помелом, начинает браниться и укорять, грозится приклеить старуху к прялке. Тут же она выхватывает у одного из сопровождающих бутылку с водой и выливает воду на подол присутствующиx. Все это проделывается с большим юмором. Под конец все ряженые начинают плясать под музыку и шумный аккомпанемент печной заслонки, трещоток. Приглашают на танец и хозяев дома, особенно девушек. Парни в женских костюмах и масках стараются высмотреть девушек-гостий, вызывая их на танец… Потешивши вдоволь хозяев, толпа ряженых с пляской и шумом отправляется в другой дом.
Еще днем парни через сестер и родственниц приглашают всех девушек в избранный для проведения праздника дом. Девушки приходят в лучших нарядах и усаживаются вдоль стен. Лучшие места предоставляются девушкам, прибывшим из других деревень. Когда собираются все приглашенные, начинаются игры, танцы и песни.
Наконец кто-то из девушек напоминает, что пора бы сходить за водой и начать гадания на кольцах. Вот откликнулись двое парней, пригласили двух девушек сопровождать их на речку. После недолгих уговоров девушки соглашаются и выходят из круга. Одна из них берет ведро, другая — полотенце. Парни берут топор, чтобы прорубить прорубь, а также пучок лучинок и зажигают его. При свете лучин все четверо отправляются за водой.
На речке парни выкупают у водяного (шыври) воду — бросают ему в прорубь серебряную монету. Девушки зачерпывают ведро воды, бросают в воду колечко и монету, покрывают ведро выши- тым полотенцем и, не оглядываясь назад, возвращаются. У дома ведро передается одному из парней и он, неся наполненное водой ведро на мизинце, вносит его в избу и ловко ставит на приготовленное посредине круга место. Затем одну из девушек выбирают ведущей. После долгих уговоров она соглашается и с зажженной свечкой в руках садится у ведра. Остальные девушки усаживаются вокруг ведра, а парни встают кругом за девушками. Ведущая проверяет, на месте ли колечко и монета.

Крещение — кашарни

Кашарни, местами кёрещенкке,— праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рож- дества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния.
Слово кашарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кёрещенкке). В буквальном смысле кашарни—«зимняя неделя» (ср. тат. кыш «зима»).
Для проведения кашарни молодые люди нанимали какой-ни- будь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хёр сари).Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень.
За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кашарни занимали всевозможные гадания о судьбе.
В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки—шапар предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке — то она выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это и понятно, так как по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов.
Во время празднования кашарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кашарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. По- этому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих.
На другое утро наступало так называемое водокрещение (тура шыва анна кун). В этот день отмечается крещение господне—один из так называемых двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в в реке Иордан.

Масленица — cаварни

Cаварни—веселый праздник проводов зимы и встречи весны, соответствует русской масленице. Само слово «саварни» является переводом (калькой) рус. масляная неделя су эрни). Празднование саварни приурочивалось к периоду весеннего равноденствия и начиналось в четверг. У большинства чувашей cаварни продолжался две недели. Первая неделя называлась асла cаварни — «большая масленица», а вторая — кесен саварни «малая масленица». Позднее, в связи с распространением христианства, чувашский cаварни совпал с русской масленицей, и его начали отмечать в течение одной недели от воскресенья до воскресенья.
Во время саварни в деревнях молодежь устраивала катания на лошадях, обвешанных колокольчиками и бубенчиками, украшенных платками и полотенцами. Детвора каталась с гор на салазках.
Праздник открывали дети. Каждый стремился как можно раньше выйти на горку, где традиционно проводились масленичные торжества. Того, кто первым прокладывал санный путь, в деревне называли «открывающим путь вешним водам» (шыв суле усакан), он пользовался всеобщим уважением, Ему, как самому проворному из всех ребят, доверяли начинать весенний сев.
Катание с гор носило иносказательное название «серси ури хусни» (букв. «ломание воробьиных ног»). Каждый из ребят при первом спуске с горы сыпал конопляные семена и приговаривал: «Пусть в этом году лен и конопля будут долгими!»

Сёрен

Сёрен — весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сёрен проводился накануне великого дня (манкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне симёк.
Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья. собирается у почтенного старца и просит у него благословения на доброе дело:
— Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сёрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов.
Старец на это им отвечает:
— Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов.
Затем молодежь просит у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале—дети 10—15 лет.
Старик им отвечает:
— Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат.
— А сколько ты просишь за нее, дедушка?—спрашивают парни.
— За сотню десятин—двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков.
В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами—яйца, под быками калачи, которые дол- жны собрать ребята, приннмающие участие в совершении обряда.
Потом старик выкатывает бочку пива, и сюда собирается столь- ко народу, сколько может вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивает выборных о том, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинают жаловаться друг на друга: пастухи- де плохо караулили овец, кто-то из выборных брал-де взятку, присвоил общественное добро… Старик налагает на них наказание—тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывают», и они притворяются больными. Хворым подносят пиво, и они выздоравливают, начинают петь и плясать…
После этого все выходят на выгон за околицу. Тут собирается вся деревня.

Калам

Калам — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (манкун). У крещеных чувашей традиционный манкун совпал с христианской пасхой, а калам вследствие этого—со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калам слился с манкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи.
С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весеннне праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениямн календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (саварни) и праздники зимнего цикла (кашарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл.
Чувашский языческий калам начинался в среду и продолжался целую неделю до манкуна. Накануне калама топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло.
Первый день праздника назывался кё9ён калам (малый калам). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой.
Подъезжая к каждому дому, посыльный трнжды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами».
Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место манкеле (главное мольбище).

Манкун

Манкун — праздник встречи весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название манкун переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После распространения христианства чувашский манкун совпал с христианской пасхой.
По древнечувашскому календарю манкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники начинали манкун в среду и праздновали целую неделю.
В день наступления манкун рано утром детвора выбегала встре- чать восход солнца на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно. Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей Вупар. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупар, и хотели его стащить с неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупар и наконец одолели их. Злая старуха Вупар со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана.

Акатуй

Акатуй — весенний праздник чувашей, посвященный земледелию. Этот праздник объединяет ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окон- чания сева яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухатў (суха «пахота» + туйё «праздник, свадьба»), а низовые—сапан туйё или сапан (из татарского сабан «плуг»).

Симёк

Симёк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской тронце, именуемой русскимн также семик, так как на Руси этот праздннк отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское симек восходит к этому русскому слову.
Празднование симёк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII века. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на симёк перенесены многие обрядово-рнтуальные действия, первоначально причаст ные к калам и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника симёк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству.
Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, симёк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но н язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухна кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику.
Чувашский симёк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался асла симек (большой семик), а последний—кёсён симёк (малый семик).
Накануне асла симёк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершпн семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов.

Уяв

Уяв — весенне-летний период молодежных игрищ и хороводов. Слово уяв буквально означает «соблюдение» (от уя «блюсти»). Первоначально это слово означало просто соблюдение традици- онной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество.
В разных местах слово уяв имеет различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между манкун и симёк. Молодежные игрища и хороводы здесь начинались через неделю после манкун. Во время уяв молодежь вечерами собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу ХІХ века сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать.
Средненизовые чуваши в уяв обычно проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вайа — «игрища», или же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вайа на таком месте устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами.
Ближе к полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями, мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов, барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята, которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных свистульках, металлических треугольниках.

Синсе

Синсе—традиционный дохристианский обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под названием «3емля-мати именинница» или «Духов день».
В старину у чувашей за календарем следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями, которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли всей деревне, что с такого-то дня начинается синсе. Он праздновался в течение 12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Синсе особыми обрядовыми торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной спеющим урожаем.
В период синсе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю: нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения.

Чўк

Чўк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (сўлти асла Тура), его семейству и помощникам — духам-хранителям живои и неживой природы, человеческого общества и людей Само слово «чўк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Тура.
По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Тура с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Тура из верхнего мира. Всевышний Тура прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Тура посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Тура.
Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Тура, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Тура. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения.
Кроме них у чувашей были и большие чўк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали ман чўк, или асла чўк — большое жертвоприношение; кёсён чўк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чўкё — полевое жертвоприношение, и сумар чўкё — жертвоприношение для нспрашивания дождя.
Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чўк во многих местах слились в один.

Киремет карти

Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество, брат всевышнего бога Тура, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д. Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об этом божестве языческого пантеона.
Первоначально киремет считался родным братом-близнецом всевышнего бога сўлти Тура. В представлениях о Тура и Киремет отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало олицетворялось в образе Тура, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал Тура в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более неудачными и портили первоначальный замысел Тура, за что Бог предопределил ему второстепенное, подчиненное положение.
Первоначально Тура и Киремет обитали в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению Тура он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над нарушителями установленного порядка.
Такое подчиненное положение со временем перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения Тура, начинает совращать людей. За ослушание Тура изгоняет его из верхнего мира на землю. На земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех, кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Тура решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и Тура разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и они также расселились по оврагам и лесам…

Утаси

Утаси—сенокосная пора, она имела важное хозяйственно- экономическое значение. Животноводство, хотя и занимало в чувашском быту второе после земледелия место, но едва ли уступало ему по своей значимости. Далекие предки чувашей были кочевниками и заготовкой кормов впрок не занимались. Они просто перегоняли свон огромные по нашнм меркам стада с южных широт на северные и обратно. Известно, что в южных степях снега бывает мало. Поэтому кочевники рано весной старались с южных степей откочевать на север и оставлять тем самым траву для зимнего содержания скота. На севере содержать зимой скот на подножном корме было невозможно из-за глубокого снега. Поэтому северные степи кочевники использовали в качестве летних пастбищ. В горных районах, например, в Кыргызстане, пастухи до сих пор перегоняют свои стада на летовки высоко в горы.
Булгарские предки чувашей в IV—VІІІ веках нашей эры проживали в Южнорусских степях между Каспийским и Азовским морями. В этот период их летние пастбища находились в Волго-Камье. После нашествия хазар южные степи были оставлены, и булгары обосновались в Среднем Поволжье. В первое время после переселения в Волго-Камье булгаро-чуваши уходили со своими стадами на север, в верховья Камы и Вятки, но эти сезонные перекочевки были малоэффективными.

Ниме

Ниме — коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ. Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донеслн его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей.
В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя сжать уже осыпающийся урожай—везде на помощь приходил обычай ниме.
Ниме не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме пусё — главой помочи.

Вырма

Вырма—это жатва, уборочная страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в копне! Одним из множества трудовых ритуалов было сурла хывни «зажинок». Самая проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть. Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и пронзносила благодарственную молнтву духам земли:
— Эй, сер ашшё, сёр амашё! Тавах снре кивёрен сенне чипер…

Аван

Аван — слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и… «праздник». Этот праздник ввиду большой значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и скрипе телег усматривался некий магический смысл.
После жатвы старики по ночам сушили снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили пугать друг друга… Разбирали большие клади (капан) и сносили снопы на овин (аван), Их приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разродя огонь, произносили молитву, обращенную к духам огня:
— Е, пёсмёлле! Тура, сырлах! ЬІра Вут ашшё, ыра Вут ама! ЬІра выранта ларса тарасаринччё. Ман капана пасса авана хутамар, аван перекетне парасаринччё. Аван ашне вут хутамар — вутаран-каварартан, сиксе ўкес хёмёнчен витсе сыхласа тарасаринччё. Ыра Вут ама! Пирён ёсёмёре эсё упраса, эсё сыхласа тарсамччё!
(Славим имя Бога! Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!)…

Чўклеме

Чўклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей.
Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже,— на корм скоту, а это — на муку.Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод:проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики,подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания,сказки. Ночлег на солодовом овине (салат аванё) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна.
С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая».
Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.
Готовясь к обряду чўклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило тричетыре дня.
Накануне чўклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы.

Праздничным днем у чувашей-язычников и в настоящее время является пятница.

По-чувашски его называют эрне кун «недельный день», мăн эрни кон, мăн арни кон, мăн арни «большой недельный день» или просто уяв кун: оя кон «праздничный день». Уже в четверг вечером (кĕçнерни кун — маленький недельный день) все домашние моются, стригут ногти, чтобы к пятнице все могли одеть чистую одежду. В пятницу одевают белую рубаху, в доме не зажигают огня и не работают. Сидят на улице, разговаривают, одним словом, отдыхают. Северные чуваши, которые, впрочем, сегодня уже крещеные, по своей традиции раньше тоже отмечали пятницу, в этот день они тоже не работали, опасаясь, что может ударить молнией.

Празднование пятницы, впрочем, возникло под мусульманским влиянием.

Праздничным днем у чувашей-язычников и в настоящее время является пятница. По-чувашски его называют эрне кун «недельный день», мăн эрни кон, мăн арни кон, мăн арни «большой недельный день» или просто уяв кун: оя кон «праздничный день». Уже в четверг вечером (кĕçнерни кун — маленький недельный день) все домашние моются, стригут ногти, чтобы к пятнице все могли одеть чистую одежду. В пятницу одевают белую рубаху, в доме не зажигают огня и не работают. Сидят на улице, разговаривают, одним словом, отдыхают. Северные чуваши, которые, впрочем, сегодня уже крещеные, по своей традиции раньше тоже отмечали пятницу, в этот день они тоже не работали, опасаясь, что может ударить молнией.

Празднование пятницы, впрочем, возникло под мусульманским влиянием.

СУРХУРИ

Истинно языческий чувашский праздник в середине зимы. Само слово сурхури или верховое сорхори означает «овечья нога». Откуда появилось такое название этого праздника, об этом скажем ниже при ознакомлении с повериями и народными обычаями, связанными с этим днем. В Улхаше чуваши-язычники отмечают его 6-го января в день русского крещения. По утверждению В.К.Магницкого, северные чуваши раньше его отмечали где-то в конце декабря, на третью пятницу после Николина дня (6-го декабря). Это приблизительно совпадает с русским рождеством, в связи с чем среди крещеных чувашей он сегодня уже полностью потерял свой древний языческий характер, и нынче уже само рождество называют сорхори.
Однако южные чуваши-язычники все еще различают русское рождество (раштав — рождество, это же слово в искаженном виде) и сурхури. Последний отмечают по древнему обычаю.

Это — праздник молодежи, праздник парней и девушек. Ни с каким религиозным обрядом или ритуалом он не связан. По этой причине не подтверждается мнение В.К.Магницкого о том, что сурхури является благодарственным праздником Богу за блага относительно хлеба и иные дары.

Чуваши благодарственные праздники отмечают с регулярными жертвами и с соответствующими им молитвами. Однако этот праздник не имеет ни религиозного, ни благодарственного характера и состоит из сплошных увеселений, шалостей и шуток. Само название праздника происходит от шуточного гадательного обряда.

И у черемисов известен этот праздник под названием «овечья нога» (шорок йол), так же как и у чувашей. У них тоже колорит всему празднику придают гадательные обряды без всякой религиозной обрядности. Подобно северным чувашам, черемисы также празднуют его в пятницу до русского рождества или после него*.

Южные чуваши-язычники этот праздник отмечают следующим образом. За три дня до сурхури две девушки вместе в деревне обходят все дома, где имеется дочь-невеста, собирая в них солод и крупу для пива и каши. Все это приносят в какой-нибудь пустующий дом, там варят пиво, готовят кашу, иногда варят-жарят и другие блюда. Когда наступает вечер праздника, все парни и девушки собираются в этом доме. Едят, пьют, веселятся, пляшут, одним словом, всю ночь проводят в своем молодежном веселом кругу. А на следующее утро приходят родители парней и девушек, но в основном только отцы на ковш пива. Их сажают на почетное место в избе и по очереди угощают их пивом. Пока старик в руках держит пивной ковш, девушки поют при нем шуточные песни подобно тому, как это принято на девичьем пиве**. По завершении песни кланяются перед ним на полу с поникшей головой. Поклон здесь состоит в том, что садятся перед ним на корточки и своими руками касаются ступней старика. Как правило, за это полагается пара копеек в подарок, которые отдают музыкантам, скрипачам. До обеда все вместе веселятся, а потом все расходятся по домам. Однако вечером парни и девушки опять-таки собираются в том же доме, веселье и танцы продолжаются, как и в предыдущий день.

В связи с сурхури бытует целый ряд обычаев — различные гадания среди молодых, которые все проводятся еще в первый вечер праздника.

Самый значительный из обрядов, от которого праздник и получил свое название, это «ловля овечьей ноги» (сурхури тытма). Юноши, девушки выходят из дому по очереди и идут в хлев. Там в темноте на ощупь ловят первую попавшуюся овцу, одной рукой держат ее за ногу, а другой выщипывают у нее клок шерсти и приносят в избу. И потом гадают. Кто поймал ногу белой овцы, у того муж или жена будут светловолосыми. А кто поймал ногу черной овцы — темноволосыми.

А парни относительно хорошего или плохого гадают еще так. Ночью первого дня выходят во двор и валяются в снегу таким образом, чтобы остался отпечаток. На нем ставят даже какую-нибудь отметку, чтобы не перепутать с другими. Утром на рассвете каждый рассматривает свой отпечаток. Если тот остался целым, или только ветром надуло на него какую-нибудь соломинку, то есть он чистый, это значит к добру. Если его запачкала собака или другая скотина, то это толковалось как плохая примета.

Раньше еще и так гадали. Гнет укладывали вдоль двора на снегу, потом выводили из конюшни одного из коней хозяина. Его брали за уздечку парень или девушка и переводили через жердь. Если конь не спотыкался о жердь, это означало, что у этого человека будет хороший муж или жена. А если споткнется, то плохой. (Улхаш).

На северных территориях Чувашии в окрестностях Вомпукасов, согласно обычаю, парни и девушки вечером этого дня (у них вечер под рождество), обходят все дома с криком сорхори-сорхори, и их в каждом доме угощают. Когда обходят таким образом всю деревню, на краю деревни каждый втыкает свою палку в снег, ложится рядом с ней и слушает. Если послышится девичий голос, парень старается определить, откуда он раздается, так как с той стороны будет невеста. А если ему послышится из-под снега голос какого-либо животного — петуха или собаки, также необходимо определить, с какой стороны он раздается: если с востока — это к добру, если с запада — это к худому.

По описанию В.К. Магницкого, раньше парни, ребята постарше в этот день ходили по домам и собирали крупу и бобы с такими словами:

Ме-е-е, пусть овцы приносят ягнят,
Пусть девушки останутся девственницами,
Пусть женщины рожают детишек.

Все собранное сносили потом в один дом, где варили кашу и ели ее. Потом они тоже гадали*.

ШОЙТТАН ЭРНИ (ЧЕРТОВА НЕДЕЛЯ, СВЯТКИ)

У В.К.Магницкого тоже упоминается о ней, но и он использует собранные материалы Каменского**. Так называют в иных местах Чебкосарского уезда промежуток между рождеством и крещением. С этой неделей связан такой народный обычай: в деревне ребята наряжают чучело в женскую одежду, из конопли приклеивают ему бороду, ставят его в одном доме и прыгают, пляшут вокруг него, а свое лицо мажут сажей. Накануне крещения выносят это чучело к речке, там его разрывают на куски и выкидывают в речку. А в день крещения все дети, участвующие в этой процедуре, моются крещенской водой.

Здесь несомненно отражается влияние христианства. Этот обычай смог распространиться только на небольшой территории, так как в иных местах даже сами крещеные чуваши не знают о нем.

ÇĕНĕ ÇУЛ (НОВЫЙ ГОД)

С днем русского Нового года как и у южных, так и у северных чувашей связан целый ряд народных обычаев и суеверий.

Соответственно этому в иных местах южные чуваши верят в то, что в ночь на новый год все животные разговаривают между собой. Если кому-нибудь из людей удается услышать их разговор, то об этом надо было молчать, так как проболтавшийся тотчас сам онемеет.
Я слышал об этом и легенду:

«В ночь на Новый год один человек около овчарни подслушал разговор овец. Одна из них говорила другой:

— А знаете, нынче наступит у нас хорошая жизнь. Наш хозяин так обмолотил рожь, что в каждом снопе осталось больше половины семян. Зимой он будет кормить нас этой соломой.
Услышав этот разговор, человек на следующий день заново обмолотил ржаную солому. И на самом деле, оттуда вышло множество семян. Однако овцы, увидев, что солому молотят заново, от горя все подохли». (Таяпа).

В ночь под Новый год выходят на улицу на открытое место и рассматривают звезды на небе: если на нем много звезд, то в следующем году будет много гороху, если на небе мало звезд, тогда гороха не будет. (Улхаш).

Утром Нового года небезразлично, какой же человек зайдет к ним в дом. Если первым зайдет хороший человек, это обнадеживает во всех отношениях. Тогда приплод гусят, цыплят будет удачным. А если в дом зайдет плохой человек, то гусят и цыплят будет мало. (Улхаш).

В Таяпе в первый день Нового года из теста выпекают подобие птицы, ее называют тăри (жаворонок), но что они обозначают, ныне уже неизвестно. В это же время из новой муки и раздробленных семян конопли в печке выпекают маленькие шарики, которые называют «орехом» (мăйрă) или «новогодним орехом» (çĕнĕ çул мăйри).

У северных чувашей в Вомпукассах распространено очень много народных гадательных обрядов, проводящихся в новогоднюю ночь и с помощью которых девушки и парни хотят узнать, кто будет их женихом или невестой.

У них принято ночное гадание со свинцом. Парни больше всего хотели бы узнать, возьмут ли их в солдаты. Девушкам любопытно, выйдут ли они замуж уже в наступающем году. Если в расплавленном свинце покажется нечто вроде оружия, это обозначает армию. Венок невесты — замужество. Если в свинце покажется гроб, то этот человек в новом году умрет. Спрашивают еще и про другое, однако такое гадание считается грехом.

Если девушка хочет узнать, за кого именно пойдет замуж, то в эту ночь ровно в полночь снимает со своей шеи крест, а ключ с собой берет в дом с такими словами:

Ман йолташ поласси
çак çăраççия илме
пытăр ман пата.
Мой суженый
(кому суждено быть моим мужем)
пусть приходит ко мне
за этими ключами.

Она сидит в избе, где, естественно, находится одна, крест засовывает под свои ступни и ждет. Через некоторое время открывается дверь, и заходит тот парень, который станет ее мужем. Но как только девушка его увидит, сразу же должна надеть на шею крест, потому что если даже немного опоздает, парень ее убьет.

А если девушка хочет узнать, будет ее жених богатым или бедным, тогда в новогоднюю же ночь опять снимает с шеи крест и выходит узнать в амбар к шойтану. Так как в центре амбара в земле имеется яма для огня, в связи с чем предполагают, что в ней обитает шойтан. Девушка, значит, подходит к яме, поднимает подол платья и голой задницей приседает над ямой. Если шойтан из ямы погладит ее руками в рукавицах, значит жених будет богатым. А если только голыми руками, то будет бедным.

В новогоднюю ночь девушка выходит во двор и свои башмаки выбрасывает через забор на улицу. В какую сторону будут показывать носки башмаков, в такую же сторону она пойдет замуж.

В Чандрове Козьмодемьянского уезда в новогоднюю ночь парни и девушки узнают, кто же будет их половиной следующим образом. Выходит парень или девушка к курятнику, ловит первого попавшегося петуха или курочку и относит в избу. Там перед ним (ней) ставят на пол воду, хлеб, древесный уголь, золу и наблюдают, что клюнет сначала. Если пьет воду, то муж или жена будет пьяницей. Если клюнет хлеб, богатым будет. Если клюнет уголь, бедным будет. А если золу захочет, то умрет рано.

ÇĂВАРНИ (МАСЛЕНИЦА)

Дословно обозначает: «масляная неделя». Совпадает с русской масленицей и связанные с ней народные обычаи тоже почти не отличаются от масленицы у русских. Молодежь в масленицу обычно по утрам и вечерам катается на санках на пригорках возле деревни.
Первое воскресенье (аслă çăварни — большая масленица) справляют более шумно, чем остальные дни. В сани запрягают коня с бубенцом и катаются вдоль деревни туда и обратно, поют, ездят в соседние деревни, гостят друг у друга. Эти веселья парней, девушек хорошо отражаются в их масленичных песнях, которые они поют во время катания:

Атте, çăварни чопам-и,
Тор лашине кỹлем-и,
Тол çутлаччен чопам-и?

Батюшка, можно ли мне
на масленице покататься,
Можно ли запрячь вороного коня,
Можно ли кататься до рассвета?

Кĕмĕл çĕрĕ çăварни
Ир посассăн çоталать,
Каç посассăн тотăхать.

Серебряное колечко — масленица —
С наступлением утра засверкает,
С наступлением вечера почернеет.

Тытрăм, кỹлтĕм сар лаша,
Сикрĕ, ларчĕ сарă хĕр,
Солăнки те çок, солăнать,
Тайлăм те çок, тайăлать,
Лĕпле виççĕ çаврас-ши?

Взял да запряг гнедую лошадку,
Тут же подсела русая девушка,
Нет раскатов — качается,
Нет ухабов — накреняется,
Как же мне трижды объехать село?

Тытрăм, кỹлтĕм хора лаша,
Тохрĕ, ларчĕ хора хĕр,
Солăнкăра та солăнмась,
Лакăмра та тохс(а) ỹкмесь,
Лепле тĕксе ярса хăварас-ши.

Взял да запряг вороного коня,
Подошла и подсела смуглая девушка,
И на раскатах не качается,
И на ухабах не вываливается,
Как бы мне ее только вытолкнуть*.

Последнее вокресенье масленицы (кĕçĕн çăварни — маленькая масленица) справляют тоже с большим шумом. Молодежь за полночь катается на санях, так «провожают масленицу» (çăварние ăсатса яраççĕ).

Се|верные чуваши в Вомпукассах последний субботний вечер масленицы называют «вечером прощения» (каçарнă каç). В этот вечер родные, близкие, друзья посещают друг друга и, заходя в избу, просят прощения у жильцов, не исключая самых маленьких. Совершая земной поклон, говорят следующее:

Каçар мана, ытлашши каларăм пулĕ!

Прости меня, если и наговорил чего лишнего!

Другой так отвечает:

Эп каçаратăп!

Я тебе прощаю!

И в свою очередь кланяется и просит прощения:

Эс те мана каçар!

И ты меня прости!

Наконец они целуются друг с другом.

В. К. Магницкий упоминает и такой обычай из Ядринского уезда, связанный с масленицей. Молодежь приготовливает из соломы человекоподобную фигуру и накануне первого воскресенья масленицы ставит ее на один из холмов вокруг села, где они обычно катаются на санках. После того как поставили, каждый из них три раза кланяется ей. Эта соломенная фигура — «масленичная баба» (çăварни карчăкĕ). На следующее утро довольно рано собирается сюда вся деревня, мужчины, женщины, чтобы хотя бы один раз прокатиться на санках. Кто опаздывает, того называют «масленичной бабой». Следующим утром, после того как поставили соломенную фигурку, очень тщательно рассматривают это место: не наследила ли какая-нибудь собака вокруг нее, что означает несчастье для всей деревни.

По записям В.К.Магницкого, с первого четверга масленицы до последующего не принято топить баню, иначе воробьи выклюют семена конопли, а капуста зачервивеет.

КАЛĂМ КУН

Самый значительный чувашский языческий праздник. По мнению В.А.Сбоева, он является остатком древнего праздника изгнания злого духа*. По крайней мере об этом свидетельствует привычное изгнание злых духов и болезней во второй день праздника. Вслед за В.А.Сбоевым В. К. Магницкий и Н.И.Золотницкий на этой же основе пытаются объяснить значение слова калăм, сопоставив его с татарским калым (выкуп за невесту). По этой версии, калăм кун якобы обозначает день выкупа. Неясно, для чего они идут путем сопоставления с татарским. Это имело бы смысл только в том случае, если речь шла о каком-либо татарском воздействии на этот праздник или он возник путем заимствования от татар. Тогда как среди татар (по крайней мере сейчас) он не имеет даже следа, среди чувашей он распространен повсеместно. Татарскому слову калым в чувашском соответствовало бы хулăн, холăм, и если это слово являлось бы основой для названия праздника, то и чуваши, наверняка, так и называли бы его. Так или иначе семантика слова калăм остается пока нерасшифрованной. Но сам праздник, как это выясняется из поверий, связанных с ним, ни что иное, как древний праздник чувашей, обозначающий начало года во время весеннего равноденствия. Несомненно, происхождение праздника следует искать в Персии, так как сам весенний месяц (нурăс уйăхĕ), когда справляли калăм, обозначают словом nauruz, известным древним названием праздника весеннего равноденствия. Нынче уже и чуваши-язычники справляют его соответственно русской страстной неделе.

Этот праздник также называют мун кун, мăн кон со значением «великий день».

У чувашей-язычников он всегда падает на среду, что является еще одним данным к объяснению названия среды (юн кун — день крови) и говорит в пользу нашего мнения о том, что этот «день крови» мог быть самым главным, древним, жертвенным днем, как об этом мы уже раньше говорили в главе, посвященной жертвам. Эта среда, как правило, совпадает со страстной средой русских перед пасхой. Здесь мы опишем как отмечают данный праздник так, как это и сегодня принято у южных чувашей-язычников в Улхаше.

В предшествующий празднику день, то есть во вторник, во второй половине дня все члены семьи моются в бане, каждый надевает на себя все самое красивое из одежды, так как канун праздника считается уже за праздник. Это калăм каç (вечер-калăм). Родные идут друг к другу в гости, гостят, и выпивают, но только в меру, потому что настоящий праздник начнется только на следующий день. Довольно рано утром в калăм кун подростки на лошадях объезжают всю деревню и собирают крашеные яйца (хĕрлĕ çăмарта). Это называется хождение с приглашением (йыхрава кайни). Они останавливаются перед всеми воротами и кричат хозяину:

Атя мункуна сăра ĕçме!

Айда, пойдем праздновать
Велик день и пить пиво.

Такое приглашение, конечно, не принимается всерьез, оно лишь повод для того, чтобы ребенок получил взамен красное яйцо. Приглашение касается только самых близких родных.
Дома в это время женская половина жарит, парит, готовится к празднику. Обязательно готовится жареный гусь, «великоденский гусь» (мункун хурĕ). К этому дню варят пиво в порядочном объеме, но сегодня уже и водка является необходимым атрибутом праздника. Когда гости соберутся где-то к ужину, хозяин открывает пир с праздничной молитвой. Как и в случае жертвоприношений, он одевает на себя свою зимнюю шубу и под левой мышкой зажимает свою шапку. Кроме хозяина встают еще четверо других пожилых мужчин, и у всех пятерых в правой руке полный ковш пива. Еще до молитвы хозяин просит одного из родственников-мужчин разделать гуся. Хозяйка ставит перед ним миску, на миске лепешка, а на лепешке — жареный гусь целиком. Разделывающий гуся во время молитвы так и держит миску в своих руках, стоит он около стола. Из присутствующих мужских родствеников одного делают «старым стогом» (кив капан), его сажают за стол, под него на стул кладут подушку, в руку ему дают ковш с пивом. Его дело сводится к тому, чтобы во время молитвы сидеть. Потому что все остальные, как и в случае любой молитвы, должны встать.
Итак, хозяин с пятью мужчинами встает в центре избы, и они, держа в руках ковш с пивом, поворачиваясь в сторону приоткрытой двери, так молятся:

Çырлах, амин, Турă,
Калăма кĕл тăватăп.
Çак çулталăка та выляса-кулса
Ирттерме пар.
Выçса килекене тăрантарса яма пар,
Шăнса килекене ăшăтся яма пар,
Айван ывăл-хĕр кĕллине
Хуш хурса хапăл туса ил.
Çырлах, амин, Турă.

Помилуй, аминь, Боже.
Совершаю молитву в честь Калăм,
Дай мне провести этот год веселясь и играя,
Дай накормить приходящего голодным,
Дай обогреть приходящего озябшим.
Молитву наивных сыновей и дочерей
прими благовейно и благосклонно.
Помилуй, аминь, Боже.

При последних словах молитвы они подходят к порогу двери и там три раза наклоняют голову. Наконец хозяин поворачивается в сторону «старого стога» и так говорит:

Çам пек кив капан пултăр!

Пусть старые скирды будут такими же!

Потому что чуваши, как и все остальные поволжские народы, хлеб запасают на зиму в необмолоченном виде, стогами, и только понемногу обмолачивают его в меру своих потребностей. У более бедных, конечно же, почти кончается хлеб в стогу до дня калăма. Следовательно, этими словами просят Бога, чтобы хотя бы к этому дню у них остался такой же стог хлеба, как этот сидящий на стуле человек*.

После молитвы начинает свое дело разделывающий гуся. Для этого нужна ловкость. Тот, кто в этом не разбирается и неумело отрезает отдельные куски, в наказание должен выпить друг за другом три ковша пива. Для начала он пробует нож, то есть хорошо ли режет он. Три раза протягивает его к шее гуся и притворяется, как будто не может отрезать:

Хуçа, çĕçĕ витмеç манăн, хăйра кирлĕ!

Хозяин, нож мой не режет, нужно точило.

То есть, требует стакан водки. После того как выпьет, нож сразу становится острым.

Вăт, çĕçĕ витет халь!

Вот, теперь нож режет.

И неторопливо начинает отрезать на отдельные куски. Для этого тоже есть свой порядок, своя последовательность. Сначала разрезают гуся на семь больших кусков и только потом на более мелкие куски. Со словами пĕсмĕлле, хур пусатăп (во имя Бога режу гуся) прикладывает нож к его шее, а потом разрезает его на следующие семь кусков:

сылтăм çуначĕ — правое крыло,
сылтăм пĕççи — правая ляжка,
сулахай çуначĕ — левое крыло.
сулахай пĕççи — левая ляжка,
йĕтес — дужка с белым мясом,
тỹш — грудинка,
вăрли — гузка.

С гусятиной опять молятся. Разделывающий гуся отрезает из бескостной грудинки пять небольших «ручных частей», кладет их на пять маленьких лепешек, и пять человек, держа это в правой руке, опять встают в середину избы на молитву, так же, как и до этого. Вместо одного из мужчин теперь встает жена хозяина. Молитва совпадает с предыдущей молитвой, только в начале ее прибавляют слова алваллипе кĕл тăватăп (молюсь с ручной долей). После второй молитвы разделывающий гуся разрезает его на еще более мелкие куски, и когда все готово, хозяйка дает ему за это ковш пива «меняет пиво на гуся» (сăрапа хур улăштарат).
На этом ритуальная часть пиршества кончается, мужчины отдельно пируют на почетном месте избы, женщины отдельно на «женском месте». (Улхаш).

* * *

Северные чуваши-христиане как из сорхори сделали рождество, так и мăн кон соединили с русской пасхой. Они среду страстной недели (последнюю среду перед пасхой. — Р е д.), изначальный древний языческий праздник называют йон калăм (кровавый калăм), а страстную субботу шăмат калăм (субботний калăм). В этих праздниках у них почти ничего не сохранилось из старых языческих обрядов. Правда, в течение всей великой недели говеют, особенно два дня калăма, в среду и субботу. Ничего не делают в эти два дня, землю не трогают никаким инструментом, на более высокие места не забираются, с высокой полки не достают ничего. Даже крышку сундука не открывают, чтобы достать оттуда деньги. В эти два дня прячут и метлу, чтобы та никому не попадалась на глаза. Прячут и веретено, потому что если в эти два дня кто-нибудь увидит его дома, то в том году очень много будет змей.

В среду вечером калăма ходят и колдуны, чтобы навести порчу. В. К. Магницкий упоминает*, что в Бичуринском приходе в эту ночь чуваши ходят к речкам и родникам ловить колдунов, так как те в это время выходят сюда и совершают свои хитроумные обряды порчи. Они обычно принимают облик гусей или уток. Чуваши с кнутами, ружьем выходят сюда, стегают (кнутами) родники, выстрелами из ружья отпугивают колдунов.

Он же упоминает несколько более древних обычаев, связанных с днем калăма, которые в большинстве своем уже забыты. В этот день окуривают (дымом) огороды, чтобы фрукты и овощи не погубили черви, прочие вредные жуки. Прячут подальше от глаз веник, иначе кто в этот день увидит его, тот в том году увидит и медведя. Прячут и валёк, так как если кто его увидит, тот волка встретит.

В канун среды открывают крышки всех находящихся в доме сундуков и держат их открытыми в течение четырех дней, в противном случае гроза снесет крышу их дома. В среду утром внимательно следят за тем, кто же первым зайдет в дом, мужчина или женщина. Если мужчина, то в том году коровы произведут на свет бычков, а овцы — барашков. А если в дом впервые заходит женщина, тогда, напротив, народится скотина женского пола. Если гость не посидит у них в этот день, то наседки не будут высиживать яйца.

ИЗГНАНИЕ БОЛЕЗНЕЙ

Сразу на следующий день после кал=м кун, то есть в четверг, прогоняют из деревни все болезни и причиняющих их злых духов. Южные чуваши этот обычай называют сĕрен**, а северные — вирĕм или вирми. В четверг вечером собирается куча вооруженных палками парней и пожилых людей, местами даже с трещотками и с целью гонять сĕрен обходят все дома в деревне (сĕрен хăвалама). Из своих же выбирают начальников: председателя, судью, десятника… так как каждый имеет свою задачу. Десятник оповещает дома, если в доме уже легли, заставляет встать. Один из них собирает яйца и лепешки (в каждом доме им дают что-нибудь). А остальные старшины (начальники) следят за собирателем яиц, чтобы тот не украл, тем более, что когда накопится у него много еды, они в соответствии с должностями распределяют ее между собой и съедают.

Вместе они заходят в дома, хлещут всех членов семьи и так кричат:

Сĕрен-сĕрен,
Чир-чĕр кайтăр?

Сĕрен! Сĕрен!
Пусть уходят все болезни и хвори.

Хлещут с огромным шумом и криком стены домов, потолки, двери, выгоняя отовсюду болезни и злых духов.

Их поят пивом и водкой. Когда таким образом обойдут всю деревню, выходят за околицу, и один из более пожилых людей катит по траве в сторону полей лепешку и яйцо с такими словами:

Чир-чĕр кайтăр,
Сĕрен хăваласа кăларатпăр.
Ыр-усал кайтăр.

Пусть уходят все болезни и хвори.
Совершаем изгнание-сĕрен,
Пусть всякое зло уходит.

Оставшиеся лепешки отдают кому-нибудь из деревенских бедняков, как правило, пастуху. (Улхаш).

И у северных чувашей таким же образом прогоняют вместе с болезнями и злых духов. Во время порки розгами они также кричат:

Вирĕм! Вирĕм!
Чир-чĕр кайтăр.
Вирĕм чупатпăр.

Вирĕм! Вирĕм!
Пусть уйдут все хвори и болезни.
Гуляем вир\м.

Заходя в избу, они гоняют духов: бегают, прыгают во все стороны и стегают стены. Когда они обойдут всю деревню, заходят в какой-нибудь дом, где варят яйца, полученные в подарок, и съедают. Яичную скорлупу потом собирают и вместе с одним яйцом выносят к одной из речек, находящейся вблизи деревни, и выбрасывают в воду с такими словами:

Вирĕм амăш çи!

Матерь вирĕм, угощайся.

Трещотки и розги для духов тоже забрасывают в речку. (Вомпукасси).

ХĕЛЛЕХИ ĕÇКĕ (ЗИМНИЕ ПИРЫ)

Когда выпадет снег и меньше становится работы во дворе, скотина в загоне, хлеб в амбаре, начинается отрадная пора в жизни чуваша. Потому что весной, летом и осенью они не знают ни выходных, ни отдыха. Эти три времени года подряд походят на долгий, изнурительный трудовой день. Надо торопиться и с обработкой земли, надо торопиться и с уборкой урожая, потому что климат у них суровый. И не заметишь, как уже наступила зима. Однако по завершении сбора урожая под крышами домов, покрытыми снегом, начинают варить пиво из нового зерна — и начинается праздник. Он продолжается, пока не кончится зима и пиво.
Родные, близкие друзья часто ходят друг к другу повеселиться. И тесть в это время отдает приданое — скотину своей дочери.

Южные чуваши-язычники, как правило, проводят эти зимние пиршества от новолуния, за первые две недели новолуния. По таким случаям режут овцу и гуся. Во время пира много обильного угощения и хорошего настроения, а его религиозный характер проявляется лишь в том, что при открытии пивной бочки первым делом молятся и только потом начинают пить (см. Жертвоприношение пивом).

После пива на меду разыгрывается хорошее настроение в душе чуваша. Они целыми ночами поют одна другой прекрасней пирушечные, гостевые песни, самые душевные и самые милые произведения чувашской народной поэзии. Само пение тут не только дело естественное, но даже является долгом каждого. Хозяин бы обиделся, если кто-нибудь из гостей ушел, не исполнив ни одной песни.

Я здесь прилагаю некоторые пирушечные, гостевые песни:

Юрларăм, юрларăм: юрă тупрăм,
Пĕр пĕчĕкçĕ пичĕке пыл тупрăм.
Вăл пĕчĕкçĕ пичĕке пыла ĕçме
Хамăр тăвансене тин тупрăм.

Пел я и пил и песню нашел,
Маленький боченочек меду нашел.
Чтобы распить тот боченочек меду
Только сейчас своих родных нашел.

Сар хăмăш тĕпсене сар шыв килнĕ,
Çуркунне пулнисене çавăнтан пĕл.
Сарай çумне сар ут кăкарнă,
Тăванăр килнисене çавăнтан пĕл.

Под желтыми камышами выступила вода,
По ней и догадайся о начале весны.
К сараю привязана гнедая лошадь,
По ней и догадайся о приезде родных.

Вĕçеех те пырат шур аккăш,
Шурă сĕлĕ сапса та чарăнмас(ть).
Иртнĕ ĕмĕрпеле юлнă кăмăл
Йĕс сунтăха хупсан та çавăрăнма(сть).

Летит, пролетает белый лебедь,
Хоть насыпь белого овса — не остановится.
Прожитый век да растроенное настроение —
Хоть в латунный ларец запри — не возвратятся.

Иккĕех те тур ут тан юртат,
Тилхеписем тăрăх тар юхат.
Çак тăвансем ас(ă)ма килсессĕн
Икĕ хура куçăмран шыв юхат.

Два гнедых коня рядом рысят,
По вожжам пот ручьем течет,
Когда мои родные на ум приходят
Из обоих моих глаз слеза течет.
(Таяпа).

ХĕР-СĂРИ (ДЕВИЧЬЕ ПИВО)

В настоящее время этот народный обычай находится уже в стадии вымирания. Это не что иное, как пир, танцы, веселье, устраиваемые деревенскими девушками, на которые приглашаются парни, а также молодежь соседней деревни. В разных краях проводятся они в разное время. То до рождества, то после рождества, бывают даже и на масленицу. Все, что необходимо для проведения пира (пиво, еда), девушки собирают по домам, но, как правило, только в тех домах, где есть девушки-невесты. Когда уже все необходимое собрано, все это приносят в один дом, нанятый для проведения веселья. Варят пиво, выпекают лепешки. К тому времени, когда уже все приготовлено, собирается молодежь и начинается веселье, питье пива, песни и пляски в сопровождении скрипки. Это продолжается примерно до утренней зари. Имеются у них и отдельные песни, посвященные этому пиршеству, «девичьи пивные песни», полные молодого веселья и задора:

Юр çинче улма пиçет-çке,
Хĕвелпе çырла пиçет-çке.
Пиртен юлнă хĕрсенĕн
Йĕрсе куçĕ пиçет-çке.

И на снегу яблоки созревают,
А на солнце ягодки созревают.
А у оставшихся от нас девушек
От слез глаза набухают.

Вун ик çухрăм Таркăн пуç,
Çиле хирĕç килтĕмĕр,
Çавăнпа хĕрлĕ пултăмăр.
Шатăр айĕнче ỹснĕ эпир,
Çавăнпа шатăр пултăмăр.

Двенадцать верст до Верхних Тархан
Все ехали против ветра,
Потому и все стали румяными.
Все мы выросли под шатрами,
Потому и выросли задорными.

Отцы и матери молодых тоже приходят в этот дом посмотреть, как веселится, пляшет молодежь. Девушки каждого гостя угощают ковшом пива, но взамен просят пару копеек, которые потом отдают музыкантам. Когда гостя угощают пивом, то приветствуют песней:

ĕç куркăна, ĕçмелле,
Пар укçăна, памалла.
Çак укçăна памасан,
Шăши кастăр енчĕкне!

Выпей свой ковш как надо,
Заплати цену как надо,
Если цену не заплатишь,
Пусть мыши изгрызут твой кошелек.

Или:

Сарă кĕрĕк тăхăнса
Урам тăрăх ан çỹре,
Ялта ятлă çын пулса,
Пилĕк пуспа ан виртле,
Вунă пусна ан шелле.
Вуникĕ пус пĕр укçа,
Сумасăрах илĕпĕр.
Çав укçана памасан,
Шăши кастăр енчĕкне.

Нарядившись в дубленую шубу,
Не гуляй по улицам,
Будучи именитым на миру,
Не дразни нас пятаком,
Гривенного не жалей.
Двугривенный — одна монета,
Ее мы примем не считая,
Если этих денег не дадите,
Пусть мыши изгрызут твой кошелек.

По окончании пира «девичьего пива» в одной деревне, начинает соседняя. И теперь они приглашают бывших хозяев. Однако растущая год от года бедность такого рода веселья и народные обычаи сделала довольно редкими. (Таяпа).

НЕБОЛЬШИЕ ПИРШЕСТВА

В Чандрово Козьмодемьянского уезда по некоторым отдельным случаям проводят и небольшие пивные пирушки, каждую под своим названием:

Поса сăри (посконное пиво). Во время теребления поскони (около 20 числа июля) зять в первый год своей женитьбы вместе со своей женой приходит к своему тестю и помогает теребить посконь. Зять заодно берет с собой пиво и прочую еду (коçтаначă — гостинцы), которые после работы вкушают в доме тестя. В начале первым ковшом пива молятся, произносят ту же молитву, которую мы описали при жертвоприношении пивом.

Кантăр сăри (конопляное пиво). Осенью во время теребления конопли зять со своей женой опять приходит на помощь к своему тестю. Но и на этот раз только в первый год после свадьбы. Опять берет с собой пиво и еду. Все происходит так же, как и предыдущая пирушка.

Ан сăри (овинное пиво). Моление пивом по случаю завершения молотьбы, осенью, когда уже завершили обмолот зерна, пиво варят из нового зерна и в один день собирают родных, готовя для них застолье. До того как сесть за стол вначале тоже молятся новым пивом. Пять мужчин встают в середине избы перед иконой (так как эти уже христиане), у каждого в руках по ковшу пива и вместе произносят молитву:

Торă полăшрĕ ĕçлеме,
Ой ĕç поçтарма.
Вот орлă каçарма
Торă полăшрĕ.
Тырра перекетне пар,
Тохăçне пар,
Тав сана, Тор çырлах.

Бог помог трудиться,
завершить полевую работу.
Бог помог благополучно
перевести через огонь.
Дай прибыли урожаю,
выхода большого дай.
Благодарствуем тебя,
Боже, помилуй.

Три раза кланяются, выпивают свое пиво и только после этого садятся за трапезу.
Выльăх сăри (моление пивом в честь домашней скотины). Проводится в начале зимы в жертвенном месяце. Отец девушки обычно в это время отдает своему зятю приданое дочери: теленка, овец. Зять опять приходит к своему тестю с пивом и прочей едой, и тут они вначале молятся пивом, как и каждый раз, когда начинают новое пиво.

УЛАХ (ПОСИДЕЛКИ)

Среди зимних веселий мы называем и посиделки, развлечение во время скучных, длинных зимних вечеров. Парни и девушки по вечерам собираются в одном из домов, девушки берут с собой веретено или вышивание, а из парней — кто лапти плетет, кто берет с собой скрипку, гусли. Прядут, поют, играют все вместе. Загадки загадывают, сказки сказывают, парни знакомятся с девушками. Подружатся и блеснут красивые карие глаза чувашской девушки, а пока на улице бушует метель, дома под крышей рождается тысяча песен о вечных чувствах человеческого сердца. Для посиделок тоже есть свои особые песни:

Чỹрече çинче ик сар курка
Пĕри сахăр, пĕри пыл.
Атте сахăр, анне пыл,
Пылтан тутли чун савни.

На окошке пара желтых ковшей —
В одном ковше — сахар, в другом — мед.
Батюшка — сахар, матушка — мед,
Но слаще меда милый мой.

Улт ут кỹлтĕм акана
Пилĕк ут туртайманран.
Мĕскĕн каччă çĕрле çỹрет
Пĕччен ыйхи килменрен.

Шестерых коней запряг я в плуг
Из-за того, что пятеро не осилили.
Бедный парень ходит по ночам
Из-за того, что одному не спится.

Атя, савни, ăсатам
Уйрăм çула çитиччен.
Автан автĕ, тул çутăлĕ
Уйăрăлса кайиччен.

Айда, любимая, провожу
Я тебя до ростани.
Петухи попоют, рассвет наступит,
Покуда мы с тобой расстанемся.
(Таяпа).

Читайте также

• Чувашская магия: жертвы
• Чувашская магия: мир растений
• Чувашская магия: Бог и добрые духи
• Чувашская магия: о старой вере чувашского народа
• Как снять сглаз с человека молитва