Чувашский праздник семик

Çимĕк (22 июня — 28 июня). Многие исследователи связывают название этого древнего праздника с русским названием христианского праздника Седмик (семь недель от Пасхи). Но христианская Пасха не связана с космическими циклами природы и является «плавающим по календарю» праздником, а потому и семь недель не может быть точкой отсчета Çимĕк. Вероятней всего, перед нами какое-то древнее, используемое многими народами Поволжья название праздника с неясной пока этимологией.
    Çимĕк — это один из древнейших праздников человечества, а начинался он у чувашей через три дня после завершения çинçе. Çимĕк начинался в пятницу вечером, связано это с тем, что у чувашей отсчет нового дня начинался с вечера. С вечера варились яйца (верили, что умерший ребенок этими яйцами играет). На следующий день после мытья в бане надевали светлые праздничные одежды и после обеда проводили обряд жертвоприношения духам предков (хывни) (Салмин, 1994, с.85, 89). Этот день еще называют виле тухнă кун «день выхода усопших (из могил)».
    По сведению Дмитриева Валерия Дмитриевича (1948 г. p.), в д. Васильевка Ишибаевского района Башкирской Республики в Çимĕк в 1953—1955 гг., в основном девушки и молодые парни, человек 200 в районе 15 часов, брались за руки и, как бы играя в «ручеек» меняясь местами 5—6 раз, с песнями двигались с кладбища по направлению к деревне (вăрăм туттăр), проходили по всем улицам. Затем устраивались игрища и скачки на конях, борьба по типу вольной борьбы.
    Праздник относится к солярному циклу, которому соподчинен лунный. Это день летнего солнцестояния (22 июня). В древнем мире символом Çимĕк была свастика, вращающаяся против движения солнца. День знаменует собой начало угасания солнца — укорачивания дневного времени.
    За три недели Çимĕка выходили с песнями (карта юрри), детвора собиралась на пригорках для игр. После Çимĕка чувашские женщины выходили на хороводы. К этому дню подготавливались хоры на спевках. Так, вплоть до середины 50-х гг., между деревнями Чăваш Çĕпрель (Чувашское Дрожжаное) и Хаймалу собирался в это время хор, состоявший из жителей окрестных деревень.
    В хоре участвовало несколько сот человек, жителей из окре-стных деревень. Пели каноном. Хор начинали девственницы, ведущая была опытная женщина. Затем к хору присоединялись и замужние женщины. В момент кульминации пения к хору присоединялись и мужчины.
    Малые дети запирались в домах под присмотром старушек, так как дети своей беготней могли испортить сакральный смысл действа и нарушить монументальность события.
    В более поздние времена в некоторых деревнях в этот день проводилась ярмарка. На площади раскидывались цветы, и к вечеру здесь начинались танцы. У чувашей существует мнение, что если потанцуешь на Çимĕк — весь год болеть не будешь.
    Çимĕк справляется от одного до семи дней. Возможно, именно это качество праздника послужило основанием для подмены смысла празднества христианскими миссионерами. Подмененная версия названия праздника трактуется как седьмая неделя после православной Пасхи, и Çимĕк справляют в последний четверг перед Троицей.
    Марийцы вечером перед празднованием Семык обязательно моются в бане. «По народным представлениям, во вторник души умерших приходят к родственникам на праздник помыться в бане» (Попов, 2003, с.82).
    В семык после 5 вечера зажигается в «красном углу» свеча, расставляются жертвенные яства и поминаются лредки.
    В ночь на семык нужно было собрать 41 траву и запарить в горячей воде, а затем ополоснуть себя этим настоем, тогда че-ловек будет здоров весь год.
    С этой датой связан еще один удивительный обряд древних земледельцев. Считалось что, в это время «огонь спускается с неба и равняется с Солнцем» (С.-Ч., 1998, с.237).
    В роли символа Творца в Древнем Египте выступает пирамида (в Великих пирамидах в Гизе не было захоронений, единственное захоронение II в. н.э. в пирамиде Микерина оказалось коптским-христианским и было совершено, очевидно, с целью осквернения этого места)*.
    «Что касается вогнутости граней, кстати, совершенно незаметной с земли и по некоторым мнениям отражающей радиус Земли, то первыми ее заподозрили французские ученые, сопровождавшие армию Наполеона в египетском походе. Позже, в 1880-х гг., этот факт подтвердил знаменитый исследователь Великой Пирамиды Флиндерс Петри. Затем на сто лет об этом забыли. И лишь уже в наши дни аэрофотосъемка офицера британской армии П. Гровса с несомненностью показала, что вогнутость граней, правда, совершенно незначительная — всего в один метр, действительно имеет место…» (ufolog.nm.ru/eg5.htm).
    По мнению исследователей, «слово «пирамида» составлено из греческого слова руга в значении огня, света (или видимый) и греческого слова midos в значении мер (другое значение — середина (внутри)». «По мнению Раймонда Маннерса, своеобразные вогнутые «зеркала» на гранях общей площадью около 15 гектаров служили для фокусировки солнечных лучей в день летнего солнцестояния. В этот день, когда Солнце стояло лишь в 6,5 градуса от зенита, происходило фантастическое действо: благодаря отполированным граням Великая Пирамида сверкала как бриллиант! В фокусе вогнутых «зеркал» температура поднималась до тысячи градусов! Собравшиеся толпы людей начинали слышать потрескивание, идущее от этих точек, усиливающееся постепенно до громоподобного оглушающего звука!» (ufolog.nm.ru/eg5.htm).
    По отношению к культуре чувашей этот факт интересен тем, что выявляет суть понятия Творца — Турă как символ горы — первотверди — первотворения — пирамиды Ту и Ра светлого солнечного духовного начала.
    В марийских деревнях во время поминовения усопших зажигали три свечи на краю блюда с яствами в честь «начальника» подземного мира (киямат тбра), для его помощника (киямат савус) и для душ умерших родственников (Попов, 2003, с.83). В связи с этим хотелось бы заметить, что Тиамаш (месопотам.) демон подземного мира — Хăямат (чув.) демон подземного мира. Эрешкигаль (месопотам.) госпожа богиня «страны без возврата» смерти — Эсрель (чув.) бог смерти.
    У лакцев в день летнего солнцестояния принято было подниматься на вершины гор и возносить молитвы о сохранении полей от засухи и градобития. На вершине горы Вац1илу люди проходили узкий каменный коридор с целью очищения (Шихсаидов, 1974, с.208). Это обряд перекликается с чувашским обрядом очищения — çĕр хапхи (земляные ворота).
    Где-то в этот период проводили обряд моления и жертвоприношений в честь начала сенокосной поры Утă чӳк. Обычно в этот день резали в жертву барана на киремети. Этот обряд подменяется сегодня христианским праздником Петров день (Питрав).
    Мăн чӳк справляют через 2 недели после Çимĕк в период созревания хлебов. Мăн чӳк — Великое жертвоприношение, a не праздник, здесь нет народных гуляний. В источниках мы часто встречаем дату проведения Великого жертвоприношения 12 июля (у христиан это Петров день), у марийцев это Сӳрем или Кӳсо.
    Марийцы проводили его раз в два года. Перед обрядом марийцы три дня соблюдали пост, не пили и не курили. На следующий день после обряда Сӳрем в марийских деревнях собирался большой отряд всадников и изгонял из деревень нечистых духов, издавая шум криками и колотушками (Фукс). В это время «устраивались собрания служителей культа — картов, на которых обсуждались вопросы проведения традиционных моле-ний» (Калинина, 2003, с.20).
    У удмуртов отмечали обрядовым жертвоприношением конец лета — начало осени — Елине бусы дур вдсь луэ (в Ильин день у края поля моление бывает). «Многие знают, что Ильин день приходится на 2 августа, но говорят, что праздновать не обязательно именно в этот день» (Миннияхметова, 2000, с.66). Ильин день был введен в православии с целью заменить праздник, посвященный Перуну, прибалтскому божеству грозы, культ которого был введен князем Владимиром с целью дискредитации славянского язычества, принесением в жертву своей же ближайшей челяди (невиданный в истории религии факт).
    Вырма (жатва) начиналась при растущей луне. Трудно назвать это праздником, так как в это время проводилось лишь семейное моление перед жатвой и благодарственное моление после жатвы. У марийцев это сорла пукшымаш «кормление серпа».

Ссылка статьи :: Версия для печати

Симёк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской тронце, именуемой русскимн также семик, так как на Руси этот праздннк отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское симек восходит к этому русскому слову.

Празднование симёк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII века. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на симёк перенесены многие обрядово-рнтуальные действия, первоначально причаст ные к калам и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника симёк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству.

Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, симёк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но н язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухна кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику.

Чувашский симёк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался асла симек (большой семик), а последний—кёсён симёк (малый семик).

Накануне асла симёк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершпн семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов. 

У нас на слуху, в основном, зимние рождественские святки. Однако есть еще так называемые Зеленые святки, выпадающие на Троицкую неделю.

Главным днем Зеленых святок является Семик. В этот день принято поминать «заложенных» покойников – людей, умерших неестественной смертью. Расскажем, когда будет отмечаться Семик в 2023 году, как зародились обычаи празднования и каковы его традиции.

Когда отмечается Семик в 2023 году

Высчитать дату Семика несложно: после окончания Пасхи необходимо отмерить седьмой четверг, он наступает за три дня до Троицы, когда провожают весну и встречают лето. Семик в 2023 году выпадает на 1 июня. Это будет сорок седьмой день после Пасхи.

История праздника Семик

При подготовке к празднику Семик в 2023 году, хорошо бы внимательно изучить его историю и традиции. В дохристианские языческие времена, когда официального годового календаря еще не существовало, именно Семик отождествлял собой переход от весны к лету. Праздник настолько органично вошел в народные обычаи, что и после принятия христианства на Руси его продолжали почитать. Ведь поминовение умерших и ушедших из жизни всегда было у наших предков значимым ритуалом.

В конце XIX – начале XX века девушки Центрального региона России отмечали праздник семицко-троицкими гуляниями. Эти традиции зафиксированы в архивных рукописях Императорского Российского Географического Общества и на художественных полотнах. Был распространен Семик у приволжских народов – марийцев и чувашей.

Интересна история праздника Семик на различных российских территориях. В Западной Сибири на берегах Оби Семик широко отмечался до середины двадцатых годов прошлого века. А в некоторых отдаленных местах региона традиция праздновать Семик сохранялась практически до новейшего времени — 90-х годов прошлого века. Зеленые святки и в 2023 году могут широко отмечать, например, в сельских районах  Новосибирской области. Даже если название праздника Семик уже и не упоминается, некоторые основные традиции его в народе продолжают жить.   

Традиции праздника Семик

На картинах, изображающих проводы весны и Зеленые святки, чаще всего присутствуют молодые девушки. На Семик среди подросших девочек проводили обряд кумления. Юные барышни выбирали себе задушевных подруг, учились гадать на суженого. Символ Семика – береза как олицетворение жизненной энергии. Вокруг нее водили хороводы во имя предстоящего хорошего урожая. На дерево повязывали ленты, платки, бусы.

Березовыми ветками украшали на кладбище могилы умерших родственников. В некоторых областях в этот день приоритет отдавали поминовению «заложенных» покойников. Сначала поминали их души, а только после этого души своих родственников. Семик – единственный день в году, когда можно заказывать панихиду по покойнику, которого церковь отказалась отпевать при погребении.

При изучении традиции праздника Семик можно вновь обратиться к опыту регионов, накопленному в течение столетий. Например, на берегах Вятки на Семик на кладбищах устраивались в честь утопленников буйные поминки. А вот на Смоленщине в Семик даже запрещалось подходить к реке и, конечно, стирать и полоскать белье во избежание появления в деревне утопленников.

Популярные вопросы и ответы

У чувашей широко бытовали самые разнообразные обряды, обставлявшие все значимые моменты в жизни семьи, селения, в календарном цикле, в производственной деятельности: Сурхури; Нартукан (нартӑван); Кӑшарни (кӗрещенкке); Киремет карти; Ҫӑварни (Масленица); Калӑм; Сӗрен; Мӑнкун; Ака пӑтти; Акатуй; Ҫимӗк; Уяв; Вырма; Авӑн; Чӳклеме; Чӳк; Ниме; Киремет карти.

Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури. Это старинный чувашский праздник. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам — покровителям скота. Отсюда и название праздника (от «сурӑх ырри» — «овечий дух»). Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури и длился целую неделю. Во время празднования проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году. В первый день сурхури дети собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом они распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании. Заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями, а те в свою очередь одаривали их кушаньями. Позднее сурхури совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кӑшарни).

Один из праздников новогоднего цикла — нартукан (нартӑван) — распространен среди закамских и приуральских чувашей. Начинался 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, и длился целую неделю. Он соответствует празднику сурхури — у верховых и хӗр сӑри — низовых чувашей.

Для проведения праздника выбирался возведенный в истекшем году новый дом. Чтобы хозяин не отказал, во время строительства дома молодежь устраивала коллективную помощь (ниме) — бесплатно работала на вывозе строительных материалов и возведении дома. Этот дом назывался нартукан пӳрчe — дом, где проводился нартукан.

Во время нартукана детвора с утра каталась с гор на санках. При этом пелись особые куплеты — нартукан саввисем. С наступлением сумерек над деревней то тут, то там раздавались возгласы: «Нартукана-а-а! Нартукана-а!», т. е. «На нартукан!». Парни собирались группами и, уговорившись между собой, расходились по домам наряжаться в святочных дедов (нартукан старикӗ) и в святочных бабок (нартукан карчӑкӗ). Парни наряжались преимущественно в женские одежды, девушки — в мужские. Через некоторое время ряженые высыпали на улицу и начинали ходить из дома в дом. Среди ряженых можно было встретить: и торговца-татарина, и комедианта с медведем, и марийку-сваху, и верблюда с лошадью, и цыганку-гадалку… Возглавляли процессию нартукан старикӗ с кнутом и нартукан карчӑкӗ с прялкой и веретеном… Парней, прежде всего, интересовали те дома, в которых живут их избранницы или же приглашенные на праздник нартукан из других деревень гостьи. В обычные дни не принято было входить в такие дома, а в праздник это можно было сделать под покровом маскарадной одежды.

Начиналось шествие по заранее намеченным домам. В каждой избе с разными вариациями разыгрывалась следующая смешная сценка. Одетый старухой парень садился за прялку и начинал прясть. Переодетая странником девушка, помахивая помелом, начинала браниться и укорять, грозилась приклеить старуху к прялке. Одновременно она выхватывала у одного из сопровождающих бутылку с водой и выливала воду на подол одежды присутствующих. Все это проделывалось с большим юмором. Под конец все ряженые начинали плясать под музыку и шумный аккомпанемент печной заслонки, трещоток. Приглашали на танец и хозяев дома, особенно девушек. Парни в женских костюмах и масках старались высмотреть девушек-гостей, вызывая их на танец… Потешивши вдоволь хозяев, толпа ряженых с пляской и шумом отправлялась в другой дом. Еще днем парни через сестер и родственниц приглашали всех девушек в избранный для проведения праздника дом. Девушки приходили в лучших нарядах и усаживались вдоль стен. Лучшие места предоставлялись девушкам, прибывшим из других деревень. Когда собирались все приглашенные, начинались игры, танцы и песни.

Наконец кто-то из девушек напоминал, что пора бы сходить за водой и начать гадания на кольцах. Откликались несколько парней, приглашали девушек сопровождать их на речку. После недолгих уговоров девушки соглашались и выходили из круга. Одна из них брала ведро, другая — полотенце. Парни брали топор, чтобы прорубить прорубь, а также пучок лучинок и зажигали его. При свете лучин все отправлялись за водой.

На речке парни выкупали у водяного (шыври) воду — бросали ему в прорубь серебряную монету. Девушки зачерпывали ведро воды, бросали в воду колечко и монету, покрывали ведро вышитым полотенцем и, не оглядываясь назад, возвращались. У дома ведро передавалось одному из парней и он, неся наполненное водой ведро на мизинце, вносил его в избу и ловко ставил на приготовленное посредине круга место. Затем одну из девушек выбирали ведущей. После долгих уговоров она соглашалась и с зажженной свечкой в руках садилась у ведра. Остальные девушки усаживались вокруг ведра, а парни встали кругом за девушками. Ведущая проверяла, на месте ли колечко и монета.

Кӑшарни, (в некоторых местах кӗрещенкке), — праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния.

Слово кӑшарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кӗрещенкке). В буквальном смысле кӑшарни — «зимняя неделя» (ср. тат.: кыш = «зима»).

Для проведения кӑшарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хӗр сӑри). Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень.

За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кӑшарни занимали всевозможные гадания о судьбе. В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки (шӑпӑр) предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке — выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это объясняется тем, что по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов. Во время празднования кӑшарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кӑшарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. Поэтому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих.

На другое утро наступало так называемое водокрещение (турӑ шыва аннӑ кун). В этот день отмечалось крещение господне — один из так называемых двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан.

Зимний цикл завершался праздником Ҫӑварни (Масленица), знаменовавший наступление весенних сил в природе. В оформлении праздника, в содержании песен, приговоров и обрядов четко проявлялась его аграрная природа и культ солнца. Чтобы ускорить движение солнца и приход весны, на празднике было принято печь блины, кататься на санях вокруг деревни по ходу солнца. В завершении масленичной недели сжигали чучело «старухи ҫӑварни» («ҫӑварни карчӑкe»). Потом наступал праздник почитания солнца ҫӑварни (масленица), когда пекли блины, устраивали катания на лошадях вокруг селения по солнцу. В завершение масленичной недели сжигали чучело «старухи ҫӑварни» (ҫӑварни карчӑкӗ).

Hа весну же приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам мӑнкун (совпавший затем с православной пасхой), который начинался с калӑм кун и завершался сӗрен или вирем.

Калӑм — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (мӑнкун). У крещеных чувашей традиционный мӑнкун совпал с христианской пасхой, а калӑм вследствие этого — со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калӑм слился с мӑнкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи.

С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весенние праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениями календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (ҫӑварни) и праздники зимнего цикла (кӑшарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл.

Чувашский языческий калӑм начинался в среду и продолжался целую неделю до мӑнкуна. Накануне калӑма топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло. Первый день праздника назывался кӗҫӗн калӑм (малый калӑм). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой.

Подъезжая к каждому дому, посыльный трижды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место мӑн кӗлӗ (главное мольбище).

Сӗрен— весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сӗрен проводился накануне великого дня (мӑнкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне ҫимӗк. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сӗрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли.

Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья, собиралась у почтенного старца и просила у него благословения на доброе дело:

— Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сӗрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов.

Старец на это им отвечал:

— Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов.

Затем молодежь просила у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале — дети 10—15 лет.

Старик им отвечает:

— Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат.

— А сколько ты просишь за нее, дедушка? — спрашивали парни.

— За сотню десятин — двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков.

В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами — яйца, под быками калачи, которые должны собрать ребята, принимающие участие в совершении обряда.

Потом старик выкатывал бочку пива, и сюда собиралось столько народу, сколько мог вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивал выборных, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинали жаловаться друг на друга: пастухи плохо караулили овец, кто-то из выборных брал взятку, присвоил общественное добро… Старик назначал на них наказание — тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывали», и они притворялись больными. Хворым подносили пиво, и они выздоравливали, начинали петь и плясать…

После этого все выходили на выгон за околицу, где собиралась вся деревня.

Мӑнкун — праздник встречи весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название мӑнкун переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После распространения христианства чувашский мӑнкун совпал с христианской пасхой.

По древнечувашскому календарю мӑнкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники начинали мӑнкун в среду и праздновали целую неделю.

В день наступления мӑнкун рано утром детвора выбегала встречать восход солнца на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно. Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей Вупӑр. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупӑр, и хотели его стащить с неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупӑр и наконец одолели их. Злая старуха Вупӑр со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана.

По завершении весеннего сева устраивали семейный обряд ака пӑтти (моление кашей). Когда на полосе оставалось пройти последнюю борозду и прикрыть последние засеянные семена, глава семьи молился Ҫӳлти Tурӑ о ниспослании хорошего урожая. Hесколько ложек каши, вареные яйца зарывали в борозду и запахивали ее.

По окончании весенних полевых работ проводился праздник акатуй (свадьба плуга), связанный с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). Этот праздник объединяет ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окончания сева яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухату (суха «пахота» + туйӗ «праздник, свадьба»), а низовые — сапан туйӗ или сапан (из татарского сабан «плуг»). В прошлом акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением. Со временем, с крещением чувашей, он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями.

Цикл продолжал ҫимӗк (праздник цветения природы, общественные поминки). За севом хлебов наступала пора уява (у низовых чувашей) и ҫинҫе (у верховых чувашей), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников. По решению схода на традиционном обрядовом месте закалывали лошадь, а также телят, овец, брали с каждого двора по гусю или утке и в нескольких котлах варили кашу с мясом. После обряда моления устраивалась совместная трапеза. Пора уява (ҫинҫе) завершалась обрядом «ҫумӑр чӳк» (моление о дожде) с купаниями в воде, обливаниями друг друга водой.

Ҫимӗк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской троице, именуемой русскими также семик, так как на Руси этот праздник отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское ҫимӗк восходит к этому русскому слову.

Празднование ҫимӗк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII в. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на ҫимӗк перенесены многие обрядово-ритуальные действия, первоначально причастные к калӑм и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника ҫимӗк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству.

Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, ҫимӗк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но и язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухнӑ кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику.

Чувашский ҫимӗк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался аслӑ ҫимӗк (большой семик), а последний — кӗҫӗн ҫимӗк (малый семик).

Накануне аслӑ ҫимӗк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершин семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов.

Уяв — весенне-летний период молодежных игрищ и хороводов. Слово уяв буквально означает «соблюдение» (от уя «блюсти»). Первоначально это слово означало просто соблюдение традиционной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество.

В разных местах слово уяв имеет различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между мӑнкун и симӗк. Молодежные игрища и хороводы здесь начинались через неделю после мӑнкун. Во время уяв молодежь вечерами собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу ХІХ в. сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать.

Средненизовые чуваши в уяв обычно проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вӑйӑ — «игрища», или же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вӑйӑ на таком месте устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами. Ближе к полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями, мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов, барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята, которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных свистульках, металлических треугольниках.

Ҫинҫе — традиционный дохристианский обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под названием «3емля — мати именинница» или «Духов день».

В старину у чувашей за календарем следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями, которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли всей деревне, что с такого-то дня начинается ҫинҫе. Он праздновался в течение 12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Ҫинҫе особыми обрядовыми торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной спеющим урожаем. В период ҫинҫе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю: нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения.

Вырма — это жатва, уборочная страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в копне! Одним из множества трудовых ритуалов было ҫурла хывни «зажинок». Самая проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть. Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и произносила благодарственную молитву духам земли: «Эй, ҫӗр ашшӗ, ҫӗр амӑшӗ! Тавах сире кивӗрен сӗнне чипер…»

Авӑн — слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и… «праздник». Этот праздник ввиду большой значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и скрипе телег усматривался некий магический смысл.

После жатвы старики по ночам сушили снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили пугать друг друга… Разбирали большие клади (капан) и сносили снопы на овин (авӑн). Их приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разводя огонь, произносили молитву, обращенную к духам огня:

— Е, пӗсмӗлле! Турӑ, ҫырлах! ЬІрӑ Вут ашшӗ, ырӑ Вут ама! ЬІрӑ вырӑнта ларса тарасаринччӗ. Мӑн капана пасса авӑна хутӑмӑр, авӑн перекетне парасаринччӗ. Авӑн ашне вут хутӑмӑр — вутӑран-кӑвартан, сиксе ӳкес хӗмӗнчен витсе сыхласа тарасаринччӗ. Ырӑ Вут ама! Пирӗн ӗҫӗмӗре эсӗ упраса, эсӗ сыхласа тӑрсамччӗ! (Славим имя Бога! Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!).

Чӳклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей. Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже — на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод, проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авӑнӗ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна. С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая». Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.

Готовясь к обряду чӳклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три-четыре дня. Накануне чӳклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы.

Чӳк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (ҫӳлти аслӑ Турӑ), его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы, человеческого общества и людей. Само слово «чӳк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Турӑ.

По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Турӑ с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Турӑ из верхнего мира. Всевышний Турӑ прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Турӑ посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Турӑ.

Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Турӑ, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Турӑ. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения. Кроме них у чувашей были и большие чӳк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали мӑн чӳк, или аслӑ чӳк — большое жертвоприношение; кӗсӗн чӳк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чӳкӗ — полевое жертвоприношение, и ҫумӑр чӳкӗ — жертвоприношение для ниспрашивания дождя. Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чӳк во многих местах слились в один.

Ниме — коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ. Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донесли его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя сжать уже осыпающийся урожай — везде на помощь приходил обычай ниме. Он не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме пуҫӗ — главой коллективной помощи.

Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество, брат всевышнего бога Турӑ, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д. Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об этом божестве языческого пантеона.

Первоначально киремет считался родным братом-близнецом всевышнего бога сӳлти Тура. В представлениях о Турӑ и Киремет отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало олицетворялось в образе Турӑ, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал Турӑ в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более неудачными и портили первоначальный замысел Турӑ, за что Бог предопределил ему второстепенное, подчиненное положение.

Первоначально Турӑ и Киремет обитали в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению Турӑ он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над нарушителями установленного порядка. Такое подчиненное положение со временем перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения. Турӑ, начинает совращать людей. За ослушание Турӑ изгоняет его из верхнего мира на землю. На земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех, кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Турӑ решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и Турӑ разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и они также расселились по оврагам и лесам…

После христианизации крещеные чуваши особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными языческими (рождество с сурхури, масленицу и ҫӑварни, троицу с ҫимӗк и т. д.), сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами, Под влиянием церкви в быту чувашей получили распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими.

Семейные обряды

У чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хӗр тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хӗр вӑрлани). (См Родионов, В. Г. Вопросы жанровой классификации чувашского фольклора)

Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Tем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Hевеста начинала плач с причитаниями (хӗр йӗрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (мӑн кӗрӳ) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Hачиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. Hа другой день поезд жениха отъезжал. Hевесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. (см. Туй сӑмахлӑхӗ // Чӑваш литератури : учебник-хрестомати : VIII класс валли / В. П. Никитинпа В. Е. Цыфаркин пухса хатєрленӗ. — Шупашкар, 1990. — С. 24—36.)

В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко.

Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу. Tрадиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ниме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая·

В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мӗн калать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала ХХ в. пьянство. За воровство устраивали самосуд.

Источник: http://www.nasledie.nbchr.ru/nasledie/obychai/obrjady/