Эвенки народ праздники

    Проведение праздника встречи занимало особое место в жизни эвенов. После долгого сурового зимнего периода, в течение трех самых долгих дней в году эвены, съехавшись с разных местностей, проводили время в веселье: пели, танцевали хороводные танцы.

    На таких сборах осуществлялись взаимный обмен, брачные сговоры, устраивались молодежные развлечения, спортивные состязания и др. Обычаи и обряды народа, посвященные встрече Нового года несли в себе огромный культурно-созидательный смысл. Они включали элементы песенно-танцевального искусства, театрализованные представления сказок, родовых преданий, легенд. На празднике исполнялись различные родовые песни, песни-импровизации, песни-рассказы.

    Одним из главных моментов встречи являлось коллективное исполнение кругового танца «hээдьэ» — «Дьэhэрийэ», который имеет те или иные варианты у разных локальных групп эвенов. Все эвенские хороводные танцы, различные песни являлись школой для молодежи, с помощью них они получали знания, учились опыту старшего поколения и мудрости жизни. Песни и круговые танцы имели слова заклинания (благопожелания). Например, в «Дьэhэрийэ» есть такие слова [Алексеев, 1993,с.58]:

Эвены
Быт	Семья и брак • Формы заключения брака • Традиционное воспитание детей • Пища и домашняя утварь • Поселения и жилища • Хозяйственные построения • Транспорт • Хозяйство • Женщины в эвенском роде
История и происхождение	Эвены • Эвены Березовки • Проблемы этногенеза и этнической истории эвенов • Малый народ России. Эвены •
Культура	Песенно-танцевальное искусство • Танцевальный ансамбль «һэкуу» • Народные праздники • Материальная культура • Традиционный календарь
Одежда	Эвенская одежда • Развитие эвенской одежды
Персоналии	Борисова С.Д. • Степанов П.А. • Лебедев В.Д. • Павлова А.В. •
Эвены – коренной малочисленный народ Северо-Востока Российской Федерации

Наиболее широко расселились в Средней и Восточной Сибири между правыми притоками Оби на западе и Охотским побережьем и островом Сахалин на востоке, побережьем Северного Ледовитого океана на
севере, Забайкальем и р. Амуром на юге. За пределами России, в Северо-Восточном Китае (в Маньчжурии, по отрогам Хингана) и в Монголии (верховья р. Иро и оз. Буир Hyp) живут примерно 20 тыс. эвенков. Самоназвание — эвэнк, эвэн. Местные группы называют себя также орочон — от р. Оро или от орон — «олень» (забайкальско-амурские),
илэ — «человек» (катангские и верхнеленские), мата (олекминские), килэн (жители Охотского побережья) и др. В XIX — XX вв. они были известны как тунгусы. Это слово возводят к древнему (первые века до н.э.) центрально-азиатскому этнониму дун-ху — от монгольского тунг —
«лесные» либо якутского тот уос — «люди с мерзлыми губами», т.е. говорящие на непонятном языке. Эвенкийский язык делится на три большие диалектные группы: северную, южную и восточную. Внутри их
вы­деляют территориальные группы — илимпийскую, амурскую, охотскую, подкаменнотунгусскую и др. Говорят также на русском (свободно владеют — 55,4%, считают родным — 28,5%) и якутском языках.
Эвенкийская письменность была создана в 1931 г. на основе латинского, а с 1937 г. — на основе русского алфавита. О происхождении тунгусов существуют различные гипотезы. Одна из них связана с
Забайкальем и Верхним Приамурьем первых веков н.э. Согласно китайским источникам, на рубеже н.э. в некоторые южные районы Большого Хингана продвинулось немногочисленное племя скотоводов (уваней),
которые смешались с аборигенами Забайкалья и Приамурья — уральцами по языку, знавшими транспортное оленеводство. Периодически к уваням присоединялись новые выход­цы с юга, главным образом тюрки,
а также группы чжурчжэней и монголов. В IX в. выход в Забайкалье тюркоязычных курыканов, южных предков якутов, дал первый толчок к
расселению тунгусов по сибирской тайге на запад и восток от Байкала и на север по р. Лене.

Объединение монгольских племен и образование монгольского государства в XII — XIII
вв. стало вторым толчком к продвижению народов из При- и Забайкалья вниз по Лене и Алдану к Охотскому морю. В результате этих миграций сложились различные хозяйственно-культурные типы:
«пешие» (охотники), «оленные», орочен (оленеводы) и мурчен — «конные» (коневоды). Последние были известны в Забайкалье как хамниганы, солоны, в Среднем Приамурье — как бирары, манегры и др.
Контакты с русскими возникли с начала XVII в. Главными отраслями хозяйства были охота на копытных, пушного зверя, сезонное рыболовство и
транспортное таежное оленеводство, обусловившие полукочевой и кочевой образ жизни. Основными орудиями охоты служили ружье (пэктырэ-вун), самострел (бэркэн, алана), копье (гида), большой нож на
длинной рукояти (кото, уткэн), различные ловушки — петли, плашки, черканы и др. Охотились скрадом, гоном на лыжах-голицах (кингнэ, киглэ) и подбитых камусом (суксилла), с собакой, верхом на
оленях, загоном с ловчими ямами, изгородями, с оленем-манщиком, манками, с сетью, подкарауливали зверя у водопоя и переправы.

Оленеводство в основном имело транспортное направление. Оленьи стада были небольшими (от 15 до 100 голов). Уход за животными заключался в постоянной смене пастбищ, сооружении изгородей во
время отела, дымокуров, теневых навесов, холощении и лечении. Забивали домашних оленей на мясо только в случаях неудачного промысла или когда семье угрожал голод. Рыболовство носило сезонный
характер, лишь в ряде районов рыбу ловили круглый год. На Енисее, Верхней Ангаре, Витиме добывали тайменя, карася, окуня, щуку, налима, на Охотском побережье и Амуре — кету, лосося, осетра,
белугу, сазана. На Байкале и Охотском побережье промышляли тюленя трезубой острогой (кирамки), сетью (адыл), а дальневосточные — гарпуном (дэбгэ, элгу). Орочоны били рыбу из ружья, использовали
удилище (налума). Зимой над прорубью сооружали небольшое укрытие и ловили рыбу на удочку (хинда) или острогой с приманкой в виде костяной рыбки (печер). Осенью мелкие реки перегораживали
запо­рами (укикит) с плетеными ловушками-мордами. Летом рыбу лучили с лодок-берестянок (дяв) или долбленок (он-гкочо), некоторые группы имели дощатые лодки, как на Нижней Тунгуске. У орочонов для
переправы через реки служили лодки из лосиной кожи на каркасе (мурекэ). Собирательство имело подсобное значение. Собирали са­рану, черемуху, черемшу, дикий лук, ягоды и кедровые орехи. Степные
группы «конных» были кочевыми скотоводами, разводили лошадей, верблюдов, овец. В местах контактов с русскими занимались земледелием и огородничеством, владели кузнечным делом, обрабатывали кость,
рог, шкуры животных, делали домашнюю утварь из дерева и бересты, плели сети из крапивы. Изготовление лодок-берестянок, покрышек на чум, седел, нарт, лыж, одежды, ковров, переметных сум имело
товарное значение.

Зимние стойбища — зимники (мэнэйен) состояли из одного-двух чумов и размещались рядом с пастбищами диких оленей, весенние (ненгнеркит) и осенние (хиголоркит) — с местами отела и гона
животных. Летние стойбища — летники (дюворкит) насчитывали до 10 чумов и располагались у рек в местах рыбной ловли. Зимники и летники служили двум-трем и более поколениям. Вдоль кочевых троп
устраивали кратковременные стоянки (урикит). Основное жилище — переносной конический чум (джу, дю, дюкан) с каркасом из 40 шестов, крытый летом берестой, зимой — ровдугой. В центре устраивали
очаг, над ним — жердь для котла (икэптун). Места за очагом напро­тив входа (малу) предназначались для гостей, справа и слева от входа (чонга) — для хозяйки, дальше (бе) — для остальных членов
семьи. Был также известен корьевой чум, летом крытый дерном, зимой — еще и снегом (голомо, утэн). Кроме того, у различных групп (манегры, бирары) бытовали чум, крытый тростником и травой,
четырехугольные дома из жердей и коры (угдан) — к востоку от Витима и на Охотском побережье, полуземлянки (кал-тамни) — у непских. У русских эвенки заимствовали срубное жилище (Катангский район,
Приамурье, Забайкалье, Верхняя Лена), у якутов — бревенчатую юрту (балаган) и летнюю урасу, у бурят в Забайкалье — войлочную юрту. В Приамурье было известно
жилище типа ульчско-го хагду (калта). Хозяйственные постройки — свайные настилы (дэлкэн), срубные амбары и лабазы-помосты на невысоких сваях (нэку), вешала (меван, капиталги). Из бересты
изготавливали сосуды (чуманы — квадратные и плоские емкости, чумашки — мелкие чашки, туясы — высокие сосуды для воды и др.), короба для запасов, одежды, инструментов, женских принадлежностей,
вьючные сумы, мешочки для пищи, табака и др., имели также деревянную долбленую посуду. В XIX в. вошла в обиход покупная утварь — медные
котлы, чайники, фарфоровые чашки, хранившиеся в «чайном» ящике. Ели мясо диких животных и рыбу. Предпочитали вареное мясо с бульоном, обжаренные на рожнах мясо и рыбу, толченое вяленое мясо,
заваренное кипятком и смешанное с голубикой (кул-нин), копченое — с брусникой (тэлик), густой мясной суп с кровью (нимин), колбасу с жиром (кучи), кровяную колбасу (буюксэ), суп из сушеного мяса,
заправленный мукой или рисом с толченой черемухой (щер-ба)у мороженую рыбу (та-лака), вареную рыбу, растертую с сырой икрой (султа). Охотские, илимпийские и амурские эвенки делали юколу, толкли
ее в муку (пурча), употребляли с нерпичьим жиром, конные предпочитали конину. Летом пили оленье молоко, добавляли его в чай, ягоды, мучную кашу, сбивали из него масло. Чай пили также с брусникой,
шиповником. Курили листовой табак. Мука была известна задолго до прихода русских, но забай­кальские скотоводы делали из нее похлебку или жарили с жиром. Хлеб научились выпекать у русских.

Зимнюю одежду шили из шкур оленя, летнюю — из ровдуги или ткани. Мужской и женский костюм включал распашной кафтан (летний — сун, зимний — хэгилмэ, мукэ) с двумя широкими складками сзади
(для удобства посадки на оленя), завязками на груди и глубоким вырезом без воротника, нагрудник с завязками сзади (женский — нэлли — с прямым нижним краем и мужской — хэлми — углом), пояс с
ножнами (у мужчин) и сумочкой (у женщин), штаны-натазники (хэрки), ноговицы (арамус, /уруми). Обувь короткую (унтал отсюда русскии термин «унты») и длинную (хэвэри, бакари) изготавливали из
камуса. Одежду украшали полосками меха, бахромой, конским волосом, металлическими бляшками и т.п. Характерный головной убор делали из целой шкуры с головы оленя (авун и мета), отверстия от глаз и
рогов зашивали и орнаментировали бисером. У якутов заимствовали кафтан с отложным воротником. В лесотундровых районах поверх кафтана надевали глухой меховой сокуй с капюшоном. В Забайкалье и
Приамурье коневоды носили халаты с запахом слева направо, а с XIX в. распространилась русская одежда. Традиционной прической были длинные
волосы, связанные на макушке и обмотанные тесьмой, расшитой бисером (чирэптун). Восточные эвенки-мужчины стригли волосы, а женщины обматывали две пряди или косы вокруг головы и покрывали их
платком. До XX в. некоторые группы наносили на лицо татуировку.

В XVII в., согласно русским источникам, у тунгусов (эвенков и эвенов) отмечено около 360 отцовских родов (тэгэ). В среднем род
насчитывал до 100 человек, связанных единством происхождения, общим культом огня. Род обычно называли именем предка с окончанием «гир», например Самагир, Калтагир и др. Во главе его стоял либо
авторитетный старейшина-вождь («князец»), либо лучший охотник-воин из молодых (сонинг), либо шаман (он же мог быть и вождем), либо кузнец (тавин), либо
просто богатый оленевод. Имелось небольшое количество домашних рабов из военнопленных. В особо важных случаях, на­пример при межродовых конфликтах, собирали совет старейшин (суглан, сухлен).
В XVII — XIX вв. тунгусские роды делились на патриархальные (от лат.
pater — отец, arche — власть, начало) группы по 15 — 150 человек, состоявшие из семей,
связанных близким родством. Зимой во время пушного промысла они разбивались на отдельные семьи или группы. Существовал обычай левирата. В XIX
в. преобладала малая семья, от 2 до 14 человек, а в богатых семьях практиковалось многоженство (до 5 жен). За жену вносили калым (тори), который мог быть заменен отработкой в семье жены в
течение одного — трех лет. У забайкальских конных эвенков калым составлял 20 — 200 голов скота, у оленных — 1 20 оленей. Характерны обычаи кровнной мести, гостеприимства, взаимопомощи, в том
числе обычай равного распределения крупной мясной добычи между всеми членами стойбища — нимат. Тот, кто получал добычу, назывался нимак.

Традиционные верования — анимизм, шаманство, магия, промысловые и родовые культы, культ предков — сохраняются до сих пор. Вселенная, согласно этим представлениям, существует в виде семи
миров: трех небесных (Угу буга), Среднего мира — земли (Дулин буга) и трех подземных (Хэргу буга), объединенных центральным столбом. Наряду с этим бытовало и представление о трех мирах,
со­единенных мировой рекой (эндекит). Небесный свод воображали землей Верхнего мира, где пасутся стада оленей, шкурой оленя или перевернутым котлом. Вход в Верхний мир указывала Полярная звезда,
в Нижний — расщелины, пещеры, водовороты. Верхний мир населяли предки людей, верховные божества, хозяева явлений и стихий природы: Солнца, Луны, грома, ветра. Верховное божество — дух неба,
хозяин Верхнего мира — старик Амака (Майн, Сэвэки, Экмэри, Боа Эндури), держатель нитей жизни людей, распорядитель их судеб. Божеством Солнца у одних групп считался старик Делича, у других —
старуха Энекан-Сигун. Они были хозяевами тепла и света: Солнце в небесной юрте копило тепло, от него зависела смена времен года. С этим связывали миф о космической охоте: небесная лосиха Бугады,
живущая в небесной тайге, каждый вечер уносила на своих рогах Солнце и скрывалась в чаще. Охотник Манги убивал ее и возвращал Солнце на небо. Но оставался живым ее лосенок, он превращался в
лосиху, и каждый вечер космическое действо разыгрывалось вновь. Персонажи мифа представляются в виде Большой и Малой медведиц. Млечный путь — след от лыжи охотника. Духи Среднего мира (дулу,
буга) — хозяева родовых территорий, отдельных мест, гор, тайги, воды, домашние духи-охранители. Нижний мир населяли души умерших (бунинка-ханян), духи болезней, злые духи.

Бытовал медвежий праздник с ритуалами убиения медведя, поедания его мяса и захоронения костяка. Эвенки обладали классическими формами шаманства (слово «шаман» — тунгусское). Шаман,
посредник между людьми и духами, в образе зверя или своего духа-предка совершал полеты по мирам Вселенной, стремясь вылечить от болезней, найти пропавшее, узнать будущее, обеспечить хороший
приплод зверей, помочь рождению ребенка или проводить в мир мертвых душу усопшего. Для этой цели у него были духи-помощники (еэвэн, буркай и др.), фигурки которых вырезали из дерева,
изготавливали из железа и меха. Каждый шаман имел свою реку — приток главной шаманской реки (энгдекит), где пребывали его духи-помощники, когда он не давал им поручений. Важную роль игра­ли
шаманские атрибуты: костюм с подвесками и рисунками, железная корона с рогами оленя-предка, бубен, колотушка, посох, жгуты-змеи, символизирующие шаманские дороги, и др. Человек, согласно
традиционным представлениям, имел несколько душ, и все они требовали заботы и пищи: душа-тело (бэе, оми) в облике птички, душа-жизнь (эгрэ) — дыхание, кровь и пр., душа-тень (хэян, ханян, анян) —
двойник, образ. Болезнь считали результатом деятельности злого духа, который украл одну из душ больного или проник внутрь его тела. Поэтому шаману необходимо было заставить духа выйти из тела или
отобрать у него душу больного. Он совершал обряд добывания души-тела, использовал магические средства — выкуривание, перенос болезни на соломенную фигуру с последующим ее сожжением, протаскивание
больного через круг, ромб и зубцы и т.п. Большое значение имели камлания, которые устраивали для достижения удачи в охоте (сэвэкинипкэ). Самые сильные шаманы совершали проводы душ усопших в мир
мертвых (хэнэчин). Важными были обряды, когда род признавал заслуги шамана, а также обновления и освящения шаманских принадлежностей, духов-помощников (сэвэн-чэпкэ). К специальному шаманскому
чуму, где они проходили, были пристроены галереи, имитирующие миры Вселенной. Тунгусских шаманов считали самыми сильными в Сибири, к их помощи прибегали соседние народы. 

В XVI — XVII вв. началось обращение эвенков в христианство. В конце
XIX в. почти все числились православными, хотя отдельные группы испытали влияние ламаизма (в Забайкалье). Эпос, который условно можно разделить на
западный и восточный типы, неоднороден у разных групп эвенков. Текст сказаний, в большей своей части поэтический, состоит из монологов героев. В отличие от восточного, где главное действие
связано со сватовством героя (мотив, известный в фольклоре многих народов), западный эпос повествует о межродовых войнах, причиной которых часто оказывается кровная месть. Наиболее популярны мифы
и сказки о животных. Центральная фигура эвенкийской мифологии — медведь — общеплеменное божество, прародитель эвенков. Бытовые сказки отражают отношения в
семье, возникающие в ней конфликты. Малые жанры представлены загадками и скороговорками; жанр пословиц почти неизвестен. В музыке эвенков обнаруживаются результаты их активного взаимодействия с
музыкальными традициями соседних народов: оленных якутов, долган, нганасан, энцев, ненцев, селькупов, кетов, хантов, части бурят, тофалар, нанайцев, удэгейцев, орочей и др. Традиционная музыка
представлена песенно-лирическим, инструментальным, песенно-танцевальным жанрами, музыкой эпоса, шаманских обрядов и песен-гимнов. Все песенные жанры определяются общим термином икэн —
«песня-музыка» (от основы ик — «звучать»). Шаманы исполняют песни-кличи (эривун), обращенные к шаманским духам-покровителям, ритуальные песни (дзарин) и др. Им подпевают помощники и хор
присутствующих на камлании людей.

В наше время образ жизни и хозяйствование эвенков существенно изменились. Оленеводством занимаются, как правило, пожилые эвенки. Из веками обжитых мест молодежь переселяется в крупные
поселки и районные центры. Национальным хозяйствам стало невыгодно заниматься разведением пушных зверей. С 30-х гг. в школах Эвенкийского автономного округа ведут уроки на родном языке. Детям
преподают эвенкийский язык, они разучивают народные игры, песни, танцы, читают произведения национальных писателей и поэтов. 

В 1996 г. в Якутске проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. В газете «Забайкальские областные ведомости» (г. Чита) выходит страничка «Северный чум», рассказывающая
о жизни эвенков. Телерадиокомпания «Хэглэн» (Эвенкийский автономный округ) периодически готовит передачи на национальном языке. Такие же передачи есть в программах телевидения и радио Республики
Бурятия, в Республике Саха (Якутия) выходят в эфир программы телерадиовещательной компании «Геван». Популярны фольклорные ансамбли «Юктэ» и «Хосин-кан» («Искорка»). В Республике Саха (Якутия)
проходят традиционные эвенкийские праздники «Бакалдын» («Встреча солнца»), там же проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. Развивать национальную культуру помогают
городские и районные ассоциации и общественные организации.

В каждой семье для младенца припасен оберег. На дно колыбели или под нее клали щенка, нож, клыки и когти хищных животных, что-нибудь острое для защиты от злых духов. Дуга для полога над
изголовьем позволяла согревать ребенка под меховым и ровдужным чехлом.

Знаменитый норвежский исследователь Арктики Фритьоф Нансен назвал эвенков «индейцами Сибири». Действительно, многое роднит этих коренных обитателей Северной Азии с прославленными зверобоями
из племени ирокезов или делаваров. Подобно североамериканским индейцам, эвенки — потомственные охотники, искусные следопыты, неутомимые путешественники. Их численность составляет немногим более
30 тыс. человек. Но расселены эвенки на огромной территории — от Западной Сибири до Якутии, Бурятии, Приморья. Эвенкийский язык относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи. В
недавнем прошлом эвенков называли тунгусами.

Обычай гостеприимства известен всем народам мира. Строго соблюдался он и эвенками. Многим эвенкийским семьям приходилось значительную часть года кочевать по тайге в отрыве от других семей,
поэтому приезд гостей всегда был праздником. Гостям дарили подарки, усаживали на почетное место в чуме (за очагом, напротив входа), угощали самыми вкусными блюдами, например мелко накрошенным
мясом медведя, приправленным прожаренным медвежьим жиром. В теплое время года в честь приезда гостей устраивали танцы. Танцевали на поляне, невдалеке от стойбища. Традиционные эвенкийские танцы
были необычайно темпераментны. Принимали в них участие все обитатели стойбища — от мала до велика. После обильного угощения, обмена новостями, танцев, когда день клонился к вечеру, кто-либо из
гостей или хозяев начинал неспешный рассказ. Рассказчик то говорил, то переходил на пение, а слушатели хором повторяли наиболее важные слова. Героями повествования могли быть люди, звери,
могущественные духи. Такие, например, как «Старик Амака», в руках которого «находятся нити наших жизней», или небесный охотник Манги, победивший волшебную лосиху Бугады и вернувший людям
украденное лосихой солнце… Всю ночь в чуме, где принимали гостей, люди не смыкали глаз: сказания были настолько длинными, что закончить их к рассвету, как правило, не успевали. Гости оставались
в стойбище еще на один день.

Эвенки — один из самых многочисленных северных народов, сохранивший самобытность и традиционные религиозные верования. Эвенков называли аристократами Сибири, французами тундры и тайги. А еще они носили фраки, подарили жизнь слову «шаман» и считали воронов заколдованными людьми.

Название

До 30-х годов прошлого столетия эвенки были известны, как тунгусы. Это название произошло от якутского тоҥ уус, впоследствии экзоним переняли русские, отразив его в отчетных и исторических документах.
Самоназвание эвенков — эвэнкил, что переводят, как «народ, живущий в горных лесах» или «идущие поперек хребтов». Считается, что наименование произошло от места обитания древних эвенкийских племен на горно-таежных территориях Забайкалья. Другое известное самоназвание этнических групп эвенков-оленеводов — орочены. Оно происходит от эвенкийского «орон» — олень, орочен — «человек, владеющий оленем». Отдельные группы этноса имели собственные названия: солоны, манегры, бирары.
У других народов существовали собственные наименования эвенков:

• килин, цилин, о-луньчунь (от «орочен») — китайцы;
• орочнун — маньчжуры;
• хамнеган — монголы;
• тонгус — татары.

Где живут

До начала освоения Забайкалья русскими ведущие кочевой образ жизни эвенки занимали обширные территории от границы с Китаем до Ледовитого океана, от Енисея, до Камчатки. Столь широкое расселение объясняется склонностью к постоянным длительным перекочевкам: от нескольких сотен до тысячи километров за сезон. На каждого эвенка приходилось 25 км2 неосвоенной территории. Представители народа домом считали всю землю и говорили: «эвенки нигде и везде».

С XVII столетия русские, буряты, якуты вытесняют эвенков с территорий Баргузина, Ангары, левого берега Амура. Часть эвенков переселяется на Сахалин, занимает свободные территории Оби, Таза. Устанавливаются границы России и Китая: это приводит к миграции бираров и манегров в Северный Китай.
Сегодня эвенки не имеют национальных селений, проживая в соседстве с русскими и северными народами. Общие границы расселения большей части представителей народности очерчены следующими границами:

1. Север — Северный Ледовитый Океан.
2. Юг — река Амур, территории Прибайкалья.
3. Восток — Охотское море.
4. Запад — река Енисей.

Численность

Общая численность эвенков в мире составляет порядка 80 000 человек: половина живет в России, другая часть — в Китае. По данным переписи 2010 г., в России находится 35 527 эвенков. Распределение по регионам:

• Якутия — 18 232 чел.
• Красноярский край — 4 632 чел.
• Хабаровский край — 4 533 чел.
• Бурятия — 2 334 чел.
• Амурская обл. — 1 501 чел.
• Забайкальский край — 1492 чел.
• Иркутская обл. — 1 431 чел.

Китайская перепись 2000 года показала 38 396 представителей исторических эвенков на территории Китая. Формально они разделены на 2 субэтноса, официально признанных в числе прочих наций КНР:

1. Орочоны — 8196 человек, проживающих во Внутренней Монголии, провинциях Хэйлунцзян и Ляонин.
2. Эвенки — 30 505 человек, из которых выделены отдельные группы собственно эвенков, хамниганов и солонов. Проживают в городском округе Хулун-Буир, порядка 25 000 человек записаны солонами. Около 1000 эвенков разрозненно проживают в Монголии, подвергнувшись значительной ассимиляции, утратив культурные особенности.

Существует родственный эвенкам народ — эвены, обитающие в восточной части России: в Якутии, на Чукотке, в Магаданской и Камчатской областях, Корякском АО. Существует две версии появления этноса:

1. В первом тысячелетии нашей эры, в период расселения тунгусов из Прибайкалья, отдельная группа родов достигла берегов Охотского моря, где ассимилировала местное население: юкагиров и коряков.
2. В XIV-XVI веках пешие тунгусы, занимавшиеся собаководством и не имевшие оленей, вынужденно мигрировали на север под влиянием агрессивного освоения территорий якутами.

Перепись 2010 года показала, что в России проживает 21 830 эвенов. Другое распространенное название народности — ламуты.

Язык

Эвенкийский язык принадлежит к тунгусо-маньчжурской семье, наряду с негидальским и эвенским. Охарактеризовать его можно как переходный вариант между тюркскими и монгольскими языками. Отличается сложным многоступенчатым использованием гласных звуков, обилием сложных слов: деепричастий, падежных, глагольных форм.
Письменность появилась в 30-х годах прошлого столетия, сначала на основе латинской, затем русской графики. Ранее эвенки использовали примитивные пиктограммы: систему знаков, связанных с кочевками и охотничьим промыслом. Зарубками на деревьях вблизи покинутого стойбища обозначалось время ухода: тупой зубец означал непогоду, острый — солнечный день. Их количество и сочетание определяло время отбытия на кочевку. Если ушедшие люди не планировали возвращаться обратно, еловую ветку клали по направлению пути движения. Сложенная кругом ветка означала намерение вернуться на место стойбища вновь.
Особые знаки существовали на охоте:

• положенная поверх следа палочка — дальше идти нельзя;
• смотрящая концом вниз стрела, торчащая из зарубки — поблизости расставлены луки-самострелы;
• чуть скошенная стрела, смотрящая концом вверх — оставивший стрелу охотник далеко;
• находящаяся в таком же положении ветка — рядом идет охота.

История

Древними предками эвенков были древнетунгусские монголоидные племена, образовавшие в бронзовом веке Глазковскую культуру. Разрозненные племена занимали территории Приангарья, Прибайкалья, низовий Селенги, верховий Лены. В V—VII веках новой эры пришедшие с юга кочевники-скотоводы племени увань, мигрировав через Забайкалье, переместились восточнее и севернее, образовав протоэвенкийский народ.
В конце первого тысячелетия в регион вторглись якуты, предположительно, разделив этнос на восточных эвенов и западных эвенков.
К приходу в регион в XVII столетии русских эвенки образовывали самостоятельный народ, разделенный на отдельные роды. Во главе каждого стояли князцы — старейшины, шаманы или наиболее сильные воины рода. В отчетных документах отмечалось порядка 360 родов, в каждом насчитывалось 100-400 человек.
Тунгусы сильнее других северных народов противились новой власти. Они снимались с места кочевок, вступали в столкновения, в одном отчете отмечено: «Ленские Тунгузы в 1640 г. выщипали бороды сборщикам ясака». Байкальские группы эвенков покорились в 1643 г., жившие при Витиме восточные — лишь в 1657 г.

Одним из наиболее влиятельных князцов был Гантимир, под властью которого находилось 15 кочевых родов, относящихся к ветви конных тунгусов. Гантимир был незаурядной личностью: у него было 9 жен, более 30 детей, с детства обучавшихся воинской премудрости, обращению с оружием. Князец был недюжинной силы и могучего телосложения: в Амурском музее хранится его лук впечатляющих размеров.
Гантимир оказал решающее влияние на установление партнерских отношений с Российским государством, в 80-х гг. XVII столетия приняв христианство и подданство России. Правитель добился права автономного управления народом, взамен обязывался охранять границы от монгольских набегов и предоставлять, в случае необходимости, обученных воинов. Столетие спустя создан пятисотенный Тунгусский казачий конный полк, в середине XIX столетия включенный в состав Забайкальского конного войска.
Приход советской власти эвенки не приняли, в 1924-1925 гг. затеяв Тунгусское восстание, которое было быстро подавлено. В 1930-х гг. начинается преподавание в местных школах на эвенкийском языке. Вместе с тем создаются колхозы и горпромхозы, народу навязывается оседлый образ жизни: существовавший веками жизненный уклад разрушался, ассимиляция стирала национальные особенности. Сегодня традиционные виды деятельности, в том числе кочевое оленеводство, сохраняются лишь в труднодоступных северных регионах. Большая часть эвенков ведет современный образ жизни, из привычных занятий практикуя лишь охоту.

Внешность и характер

Смешение с рядом аборигенных и соседских народов, а также значительная территория расселения привели к выделению среди эвенков трех антропологических типов внешности. Среди них:

1. Байкальский.
2. Катангский.
3. Центрально-азиатский.

Несмотря на различия, выделяют следующие характерные черты внешности тунгусов:

• средний рост;
• непропорциональное телосложение;
• округлая форма лица;
• широкие дугообразные брови;
• узкие темно-коричневые глаза;
• широкий плоский лоб;
• выдающиеся скулы;
• заостренный подбородок;
• широкий рот;
• черные жесткие волосы;
• слабая растительность на лице и теле.

Этнографы, исследователи, пришедшие в регион казаки отмечали у эвенков подвижность тела, остроту ума, граничащее с наивностью добродушие, добросердечие, гостеприимство, веселый нрав, чистоплотность. Согласно заметкам исследователей, «в отличие от неуклюжего остяка, мрачного самоеда, неприветливого и кислого якута эвенки производили более приятное впечатление, за что их прозвали «французами тундры и леса».

Одежда

Называли эвенков и «аристократами Сибири» за богатое украшение национальных костюмов. Повседневная одежда получила название «в тему» — фрак, за необычный покрой: целую шкуру оленя центральной частью помещали на спину, спереди завязывая тесьмой. В верхних боковых частях выкраивали дырки для рукавов, пришивавшихся отдельно, собирали плечевые швы, на спине вшивали доходящие до пола клинья из оленьих шкур.
Верхняя передняя часть оставалась открытой: под нее эвенки надевали богато украшенные бисером меховые нагрудники. Нижняя часть покрывалась натазниками из ровдуги: прямыми у женщин, угловыми у мужчин. На ноги надевали унты, сшитые из ровдуги, тюленьей кожи, меха: функциональную обувь эвенков переняли многие соседние народы. В повседневной жизни использовали простые парки прямого кроя, сшитые из вывернутых мехом наружу оленьих шкур. Головы покрывали капорами, капюшонами. Волосы мужчины и женщины стригли коротко или заплетали в две косы. Из украшений встречались объемные женские серьги, подвески, кулоны-талисманы.
Особого внимания заслуживает украшение нагрудника и шубы: использовался мех собаки и оленя, бисер, бусины, монеты, вышивка, меховые аппликации. Орнаменты имели сакральное значение: на вещи запрещалось переносить точное изображение животных, птиц и людей, поэтому использовались аллегорические символы. Треугольники связывали с культом плодородия, деторождения, силы родовой общины. Большое значение имели солярные знаки, схематичное изображение пауков — символов благополучия, хранителей.

Семейный уклад

Эвенки жили патриархальными общинами, состоявшими из 2-3 поколений, младший сын обычно оставался жить с родителями. Старшие женились, уходили из отчего дома в новые чумы. Род играл определяющую роль, состоял из малых семей, связанных близким и дальним родством по мужской линии. Летом, когда наступал срок родов важенок, связанные семьи собирались на общую стоянку: происходили совместные праздники, гулянья, свадьбы, укреплялись родовые отношения. Зимой малые семьи уходили на кочевку, объединяясь по 2-3 чума.
Брачный возраст мужчин наступал поздно: в 20-30 лет. Женщин в супруги предпочитали брать опытных, старше 20 лет, однако случались браки с девочками 12-15 лет. Свадьбы происходили по сговору с уплатой калыма, включавшего одну из трех форм:

1. Олени (от 2 до 15).
2. Отработка в семье невесты.
3. Обмен сестрами между двумя семьями.

Женщины

Добрачные связи не были под запретом, однако за невест, которые до брака вели свободный образ жизни, давали калым меньшего размера. В жизни эвенков женщина имела зависимое положение: ей запрещалось есть вместе с гостями, перечить мужу, переступать через оружие, участвовать в общественных делах, наследовать имущество. Уважением пользовались пожилые женщины: в верованиях эвенков хозяйкой земли и тайги, духом Вселенной была женщина, представляемая в виде сгорбленной старушки.

Существовали специальные семейные обряды, выполнять которые могла только жена. Женщина была хранительницей очага: следила, чтобы он не погас, занималась кормлением — бросала в огонь мясо после охоты, перед приемом пищи. Важное место занимал обряд улгани, посвященный приветствию весенних перелетных птиц. Исполняли обряд пожилые женщины: ежегодный прилет птиц эвенки связывали с круговоротом жизни, а опытные рожавшие женщины несли вечную связь рождения и смерти. Действо заключалось в завязывании на сакральных деревьях или семейных идолах цветных лент, с просьбой благополучия, приветствием вестников весны.

Жилище

Традиционное жилище эвенков — чум-урус конической формы. Основа из плотно собранных жердей зимой покрывалась оленьими шкурами. Летом — прокопченными и вымоченными берестяными покрывалами: обработка материала давала мягкость, прочность, делала его непромокаемым. Покидая место стоянки, основу из жердей сохраняли, с собой забирали шкуры, бересту, утварь.
В центре уруса располагался открытый очаг или мазаный глиной камин, сверху размещали жердь для котла. Задняя часть чума предназначалась для почетных гостей, заходить на нее женщинам не полагалось. Оседлые эвенки проживали в полуземлянках с плоской крышей, скотоводы строили юрты, наподобие монгольских.

Жизнь

Эвенки ассимилировали аборигенные северные народы, подвергались влиянию бурятов и якутов, что привело к возникновению разных по типу хозяйствования ветвей:

1. Пеших собаководов, занимавшихся рыбной ловлей.
2. Охотников-оленеводов.
3. Оседлых скотоводов.

Большая часть эвенков вела кочевой образ жизни, связанный с освоением новых охотничьих угодий. Между стоянками перемещались верхом на оленях: такой способ использования животных — «визитная карточка» эвенков. Оленей использовали в качестве вьючных животных, стадо обычно составляло 3-5 голов.

Охотились поодиночке, на крупного зверя шли группами 3-5 человек. Использовали луки, самострелы, рогатины, выслеживали лосей, оленей, медведей, зайцев, соболей. Для маскировки надевали шкуру с головы оленя, зашивая прорези от глаз и рогов бисером.
Рыбная ловля играла для большинства эвенков второстепенную роль. В реки выходили на лодках-долбянках, лодках, сделанных из бересты, кожи оленей, морских животных. Рыбу лучили, пронзали острогой, реже устраивали запоры. Женщины занимались собирательством кореньев, трав, орехов, земледелие и огородничество развито не было.

Религия

Традиционная религия эвенков — шаманизм, основанный на обожествлении сил природы, анимизме, вере в духов-хозяев и покровителей. Вселенная Буга разделялась на 3 мира:

1. Верхний — располагается над небом, является домом для божеств. Входом в него является Полярная звезда.
2. Средний — земной, где живут люди и духи.
3. Нижний — туда уходит одна из душ для вечной жизни. Вход в нижний мир — водовороты и расщелины в скалах.

Шаманы путешествовали между мирами, были проводниками между живыми и мертвыми, приносили вести богов и погибших предков. Костюм шамана олицетворял волка или медведя, был украшен анимистическими фигурками, бахромой, птичьими перьями. Для обрядов использовали бубен, варган, неизменным элементом был огонь.

Шаманы участвовали в общих родовых праздниках, помогали при родах и болезнях, предсказывали будущее. Местами молений были большие поляны при общих родовых сборах, сакральные деревья, горные перевалы, большие камни.

Традиции

Большую роль в жизни эвенков играли анимизм, охотничьи обряды и традиции, проводить которые могли только мужчины. Волк был для эвенков священным животным, на него не охотились. Почитали ворона: считалось, что он передает богам земные вести. Поскольку вороны умели разговаривать, эвенки считали их душами людей, облаченными в птичье обличье.
Известны обычаи медвежьего праздника. Медведь считался отцом эвенков, женившимся в древние времена на женщине, давшей жизнь народу. Животное называли «амака» — «дедушка». Вину за убийство на себя не брали, на деревьях схематически вырезали лица, показывая на них говорили: «Это не я убил, это он».
Суеверия возникали и на почве представлений, что туша освежеванного медведя похожа на человеческую. Убийство животного сопровождалось родовым сбором, призывом шамана, общим праздником. Кости медведя не разрубали, а разделяли по суставам. В некоторых родах их затем собирали вместе, подвешивали и проводили обряд «борьбы» одного из детей с «воскресшим» медведем. Другие устраивали обряд воздушного погребения медвежьих костей: в древности эвенки использовали его и для соплеменников.

К приходу в регион русских, умерших хоронили в земле, в деревянных ящиках. По представлениям эвенков, в нижнем мире души продолжали жить так же, как в среднем. Однако после смерти все переворачивалось с ног на голову, поэтому умершему в гроб клали вещи из его повседневной жизни сломанными: трубку, лук, стрелы, предметы обихода, украшения.

Видео

Народный
календарь эвенов носит следы глубокой древности. Этот календарь
сохранялся еще в начале XX
в., хотя и в весьма измененной форме в силу различных исторических
событий, влияния со стороны православной религии, заимствования из
других систем.

Календарь
создавался народом в течение тысячелетий, и в нем отражены не только
знания о природных условиях, о погоде, сельскохозяйственный опыт,
будни, праздники, памятные даты, обряды, но и осмысление человеческой
жизни. Действительно, народный календарь является энциклопедией быта
и повседневной жизни народа, его жизненного уклада, инструментом его
миропорядка. Это хорошо понимали знатоки и толкователи народного
календаря [8, с.12].

Традиционный календарь
эвенов, а также календарные праздники, обычаи и обряды до сих пор
остаются малоизученными. Впервые счет времени по частям тела был
зафиксирован у охотской группы эвенов во второй половине XVIII
в. экспедицией Миддендорфа, а позже был подробно описан у анадырских
эвенов В.Г. Богоразом. В работах исследователей советского периода
(В.И. Цинциус, В.А. Туголуков, У Г. Попова и др.) встречаются весьма
ценные сведения по данному вопросу. Из поздних работ следует отметить
исследование А.А. Алексеева, касающегося истории и культуры эвенов
Верхоянья, где один из подразделов посвящен народному календарю.
Автором предпринята попытка реконструкции календаря на основе полевых
материалов по данным ламунхинских и тюгясирских эвенов [1, с. 146].

Базой для
возникновения и развития народного календаря эвенов, безусловно,
послужили исторические особенности их жизни, географические условия
проживания, а главное — хозяйственная деятельность и фенологические
наблюдения. Кочевые эвены связывали свой календарь с основной
хозяйственной деятельностью — оленеводством, охотой и рыболовством.
Календарь играл в жизни эвенского народа большую роль, так как он не
только регламентировал время, но и организовывал хозяйственную и
бытовую практику, а также обрядовый цикл.

Одной из
самобытных и очень древних форм народного календаря является
исчисление времени года соответственно частям человеческого тела,
широко распространенного у различных народов Сибири и Центральной
Азии. Так, если с помощью такого календаря эвены-оленеводы
ориентировались в сроках хозяйственных работ, связанных с
оленеводством и охотой, то земледельческие народы с помощью данного
вида календаря ориентировались в сроках выполнения
сельскохозяйственных работ (пахота, посев, сбор урожая и др.), что
было очень важно для земледелия. Цикличность данного вида народного
календаря основывается на сроках выполнения работ, связанных с
хозяйственной деятельностью. Это как бы свод сведений о периодах
хозяйственных работ, о временах года, о погоде – времени
потепления, похолодания, выпадения осадков и т.п. [7, с.74]. Близость
многих традиций в исчислении времени, как и в отдельных элементах
духовной культуры эвенов и других народов, доказывает о единстве
человеческой природы.

Характерные особенности
исчисления времени по частям человеческого тела («счет по
мужчине») у эвенов состоят в том, что год начинался в июне и
делился на 12 лунных месяцев. Названия месяцев были производны от
названия частей человеческого тела. А.А. Алексеевым записаны
следующие названия месяцев: hээйэ
илаани –
«темя головы» (январь), оври
миир –
«опускающееся плечо» (февраль), оври
иэчээн
«опускающийся локоть» (март), оври
билээн –
«опускающееся запястье» (апрель), оври
унмо –
«опускающаяся кисть руки» (май), ойчири
хаялра —
«восходящий сустав пальцев» (август), ойчири
унмо –
«поднимающаяся кисть руки» (сентябрь), ойчири
билээн –
«поднимающееся запястье» (октябрь), ойчири
иэчээн –
«поднимающийся локоть» (ноябрь), ойчири
миир —
«восходящее плечо» (декабрь). Порядок счета носил
восходяще-нисходящий характер, вызывая образ солнечного часового
круга по телу человека [1, с.148]. Если вышеперечисленные месяцы
содержат «анатомическую привязку», то летние месяцы
отражают фенологические наблюдения эвенов.

Сущность
фенологических наблюдений состоит в изучении сезонных явлений в
природе. Времена года и наступление сроков тех или иных хозяйственных
работ определялись по цветению растений и по другим явлениям природы.
Древние названия эвенских месяцев отражают фенологические признаки.
Например, дилгос
илаани
соответствует летнему месяцу июню. Основным признаком его является
появление свежей зелени – травы и растений, отходу коры
деревьев. Ораат
илаани
соответствует июлю. Основным признаком его считается буйное цветение
растительности. Месяц качумкини
илаани
соответствует августу. Это время, когда увядает зеленый покров земли.

Наблюдения
за движением небесных светил – солнца (ньолтэн)
и луны (илаан)
оказали влияние на развитие календаря. В эвенском лунном году, как и
у других народов Сибири, каждый месяц начинался с новолуния. Месяцы –
илаан –
состояли из двадцати девяти или тридцати дней. Счет времени велся по
сезонам, по изменениям в природе: смена времен года (ааннани).
По данным А.А. Алексеева, записанных у эвенов Северо-западного
Верхоянья, сутки лунного месяца состояли из дня (инэни)
и ночи (долбуни).
День разделялся на 4 периода:

1) утро
(бадьикар);

2) день
(инэни);

3) вечер
(hеhэчон);

4) ночь
(долбуни).

Для
определения времени днем ориентировались по положению солнца.
Например, утро включало в себя такие понятия как:

— начало
рассвета (гяванран);

—
наступление зари (гяван);

— восход
солнца (ньолтин
гарпутни).

День
делили на:

—
полуденное (инэни
дулоконни);

—
послеполуденное (бадикороп
инэни гаадан).

Вечер
связывали:

— с
началом захода солнца – ньолтин
гобоорин;

—
сумерками – hаатаролоддон;

—
темень – hаатара;

— полночь
–долбуни
дулоконни.

По
хозяйственному циклу сутки разделялись главным образом временем
присмотра за оленями, которые занимали в хозяйственной жизни и
мировоззрении эвенов центральное место:

— на
дневной присмотр оленьего стада – косчээк;

— на
ночной присмотр – явчаак.

Число
эвенских хозяйственных циклов совпадало с числом лунных месяцев в
году [1, с.148].

У эвенов
отсутствовали понятия «сутки», «недели»,
«декады», не использовали деление на часы и минуты.

Народный
календарь эвенов, как и у других народов Сибири и Дальнего Востока,
основывался на сезонных изменениях. Так, год (аннани),
по представлениям эвенов Якутии, подразделялся на шесть сезонов,
характерных для естественно-климатических условий региона. Кроме
основных четырех сезонов:

—
дюгани –
лето;

— болони
– осень;

— тугэни
–
зима;

— нолкэни
–
весна,

выделялись
еще два переходных:

—
предвесенье – нолкэрэп;

—
предзимье
– моолтэнсэ.

У охотских
эвенов, помимо этих шести сезонов хозяйственный год делился еще на 8
подсезонов, связанных с особенностями хозяйства – оленеводства,
охоты и рыболовства. Названия сезонов и подсезонов в этой системе
времяисчисления производны от основных хозяйственных занятий эвенов и
от местных климатических условий [3, с.127].

Таким
образом, в исчислении времени эвены фиксируют, с одной стороны, все
изменения в окружающей природной среде (расцветание и увядание травы
и растений и др.), с другой, хозяйственную деятельность, связанную с
этими изменениями (занятие рыболовством, уход за оленями в комариный
период, охота на парнокопытных и т.д.).

Точный
счет времени эвены начали вести с распространением в их среде
христианства. Народный календарь эвенов подвергся воздействию
православного календаря. Они стали пользоваться календарями в виде
небольших деревянных дощечек прямоугольной формы – чивятсы
(от русского «святцы»).
Первые такие календари попали к эвенам от их соседей эвенков, а к
последним – от христианских миссионеров [3, с.127]. На этом
календаре горизонтально расположенными насечками-зарубками отмечено
количество дней. Двенадцать горизонтально расположенных линий равно
числу месяцев в году. Год начинался с 1 сентября и длился, как
правило, 365 дней. Для подсчета дней использовали деревянный
штифтик-штырек, ежедневно передвигаемый в соседнее отверстие. В таких
календарях были отмечены церковные праздники (например, в виде
звездочек). Одиннадцать месяцев длились 30 дней, а февраль –
28. Кроме того, у эвенов были и недельные календари из дерева и рога
оленя с отверстиями [9, c.584].

До сих пор
малоизученным остается вопрос, связанный с календарными праздниками и
обрядами эвенов. Одним из сезонных периодов народного календаря
эвенов, наиболее насыщенным обрядовыми действиями является летний
период. Именно в летний месяц дилгос
илаани
(июнь) проводился важнейший годовой общенародный праздник эвенов –
встреча Нового года («hэбдьэк»,
«hэбдьенэк»
или «эвинэк»).
Начало Нового года в дни летнего солнцестояния (22 – 24 июня)
было обусловлено связью этого природного явления с хозяйственной
деятельностью эвенов – рыболовством, оленеводством, охотничьим
промыслом. [10, С.5]. Проведение праздника встречи занимало особое
место в жизни эвенов. После долгого сурового зимнего периода, в
течение трех самых долгих дней в году эвены, съехавшись с разных
местностей, проводили время в веселье: пели, танцевали хороводные
танцы, готовили угощения. На таких сборах осуществлялись взаимный
обмен, брачные сговоры, устраивались молодежные развлечения,
спортивные состязания и др. Главный обряд – проводы старого
солнца и встреча нового. Одним из основных моментов встречи являлось
коллективное исполнение кругового танца «hээдьэ»
который имеет те или иные варианты у разных локальных групп эвенов. В
прежние времена этот танец продолжался до трех суток – весь
период солнцестояния. На встречу Нового года съезжались многие
эвенские стойбища. В то время как одни танцоры отдыхали, их сменяли
другие, и действо не прерывалось [10, с.13]. Возникновение
хороводного танца «hээдьэ»
и национального праздника «hэбдьэк»
и «эвинэк»
ставится в прямую связь с обрядом встречи солнца и нового года
эвенов: древний круговой танец hээдьэ
начинается и идет по движению солнца [2, с.10]. Подобные праздники
встречи Нового года, справляемые эвенами, эвенками, юкагирами,
якутами и другими народами в дни летнего солнцестояния, носят следы
древнего культа солнца. Наличие одних и тех же годовых и сезонных
праздников и обрядов у большинства народов Севера, общность их
основных компонентов свидетельствуют о генетической близости
культурных традиций.

Календарные
обряды и обычаи имеют прямую связь с природно-географическими
условиями проживания тех или иных локальных групп. Так эвены,
проживающие в тундренной зоне, проводили такие сезонные праздники и
обряды как обряд Встречи Солнца после долгой полярной ночи (конец
января), праздник Цветения тундры (конец мая, начало июня), праздник
Первой рыбы (май).

Например,
в Аллаиховском улусе Республики Саха (Якутия) традиционными остаются
такие праздничные церемонии как «Встреча солнца»,
«Цветение тундры». Причем праздник «Встречи
солнца», который проводится ежегодно в конце января, имеет для
всех представителей улуса, одинаково большое значение. После долгой
полярной ночи и эвен, и юкагир и русский старожил встречают Солнце,
который в духовной жизни малочисленных народов Севера олицетворяет
жизнь, тепло, очаг. В
обоих праздниках обязательными ритуалами являются обряды кормления
«духа огня», «бабушки-тундры», обряд
«очищения дымокуром». Обязательным ритуалом этих
празднеств остается также обряд кормления «бабушки-реки»
Индигирки, заключающийся в том, чтобы умилостивить дух реки на берегу
оставляются сакральные угощения: оладьи с маслом, чай и т.д. Ведь
именно река Индигирка является общей кормилицей. В данных праздничных
церемониях устраивают традиционный эвенский хороводный танец –
hээдьэ,
проводятся национальные спортивные игры, а также устраивается
коллективное чаепитие – чайрарук,
чайрудяк
[4, с.36; 5].

Эвены Магаданской области,
для которых рыболовство как вид хозяйственной деятельности имеет одно
из первостепенных значений, в конце мая, встретившись в условленном
месте ближе к морю, устраивали древний эвенский праздник «Первой
рыбы». В это время они занимались ловлей рыбы, заготавливали
впрок на зиму юколу, договаривались о проведении ярмарки. Подобные
праздники также включали элементы песенно-танцевального искусства,
различные ритуальные представления [10, 2008, с.20].

У эвенов-оленеводов одним
из значимых сезонных праздников являлся праздник молодого оленя,
который справляли осенью, в конце сентября. В это время эвены
начинали готовиться к долгой зиме. Семьи, собравшись вместе, в день
молодого оленя обменивались между собой хорошими породистыми самцами.
Одновременно праздник знаменовал открытие охотничьего сезона,
устраивались проводы промысловиков. Аналогичные торжества отмечали
все тунгусо-маньчжурские народы [1, с.153].

Итак, традиционный
календарь эвенов, как и другие народные календари, имеет тесную связь
с хозяйственной деятельностью и окружающей природной средой,
раскрывает все внутреннее мировосприятие этноса, его стремление
постичь мудрость природы и жить в согласии с ее законами.

Литература:

1. Алексеев А.А. Эвены
   Верхоянья: история и культура (конец XIX
   – 80-е гг. XX
   в.) – Санкт-Петербург: ВВМ, 2006 – 248 с.

2. Алексеев А.А. Забытый мир
   предков (очерки традиционного мировоззрения эвенов Северо-западного
   Верхоянья) — Якутск, 1993 – 93 с.

3. История
   и культура эвенов: историко-этнографические очерки – С-Пб.,
   «Наука», 1997 – 179 с.

4. Алексеева
   Е.К. Традиционная культура народов Севера в современном сельском
   пространстве (на примере эвенов Якутии)//Ж «Молодой ученый»,
   №7(30)/2011 г. Т.II.
   – с.35-37.

5. ПМА,
   2010 г.

6. Попова
   У.Г. Эвены Магаданской области. – М.: «Наука»,
   1981 – 303 с.

7. Рахимов
   М.Р. Исчисление времени у таджиков бассейна реки Хингоу в XIX
   – начале XX
   вв. (в связи с народным земледельческим календарем)// Советская
   этнография, 1957, №2, — с.72-87.

8. Русский
   календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни.
   Заговоры / Сост. Ф.Ф. Болонев, М.Н. Мельников, Н.В. Леонова. –
   Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1997. – 605 с. –
   (Памятники фольклора Сибири и Дальнего Востока; Т.13).

9. Эвены
   / Якутия. Историко-культурный атлас. – М., 2007. –
   с.582-591.

10. Эвенские
    обрядовые праздники: Хэбденек, Бакылдыдяк, Холиа, Чайрудяк / Упр.
    культуры администрации Магадан.обл., Гос. учреждение культуры
    «Магадан. обл. центр нар. творчества и досуга»;
    ред.-сост. Л.А. Савельева. – 2-е изд. – Магадан: Новая
    полиграфия, 2008 – 67с.

Национальные праздники имеют разные значения, но смысл у них один – это единение народов нашей республики. Совсем недавно мы побывали на эвенкийском «Бакалдыне» и эвенском «Эвинэке». Юкагиры свой «Шахадьибэ» провели в рамках общего праздника северян «Цветение тундры».  А в прошлые выходные в местности Yс Хатыҥ чукчи и долганы вместе отметили свои традиционные праздники – Кильвэй и Хэйро.

Хэйро – праздник долган, связанный с появлением солнца после долгой полярной ночи. На традиционном празднике окончания зимы люди выражают благодарность за прожитую зиму, просят у духов плодородия благополучия в семье. Праздник символизирует начало новой жизни. Люди в этот день собираются возле ритуального костра и, взявшись за руки, водят хороводы. Так встречали светило долганы сотни лет назад, так приветствуют его и сейчас.

Кильвэй – праздник молодого оленя. Его устраивали весной, во время отела. Начинался праздник с того, что пастухи пригоняли стадо к ярангам, а женщины раскладывали священный костер. Огонь для такого костра добывали только трением, так, как это делали люди многие сотни лет назад. Оленей встречали громкими криками и выстрелами, чтобы отпугнуть злых духов. Этой цели служили и бубны-ярары, на которых поочередно играли мужчины и женщины.

Праздники Хэйро и Кильвэй знаменуют собой начало долгожданного для арктических народов лета, пробуждения природы, поклонения духам плодородия.

Старейшина долган Елена Поликарповна Тимофеева и представитель чукчей  Дина Николаевна Третьякова провели обряд кормления огня, для этого был разведен ритуальный костер, они благодарили за благосклонность духов природы и просили дальнейшего покровительства на предстоящий год.

На празднике были гости из Анабарского и Нижнеколымского районов – это два района, где компактно проживают наши самые арктические народы — долганы и чукчи.

Гаврил Иванович Сыровацкий и Варвара Ильинична Ходьяло, пенсионеры, жители села Колымское рассказали, как раньше чукчи отмечали национальные праздники.

Варвара Ильинична Ходьяло:

— Грудинку оленя собирали, забьют зимой самого жирного оленя и сохраняли до Кильвэя. За ярангой кости грудинки клали на землю и обмазывали оленьим жиром, чтобы упитанное стадо было.  Оленьи рога собирали и тоже складывали за ярангой, обмазывали оленьим жиром. Это все делалось, чтоб оленей больше стало.

Гаврил Иванович помнит, как проводили праздники по традициям, когда ему было лет восемь. Он рассказывает, что были большие гонки, куда съезжались гости с Чукотки, со Среднеколымского района. Для гонок  специально обучали яловых (нерожавших – прим.ред)  важенок, считалось, что они более выносливые. Раньше гонки были на большие расстояния до 80-90 км, это сегодня 8-10 км, отмечает Гаврил Иванович. На призы обычно выставлялись важенки, которые очень ценились, потому что от хорошей важенки будет приплод и стадо будет расти.

Более подробно об обряде «Кильвэй» рассказала Дина Николаевна Третьякова:

—  Была специальная атрибутика для этого обряда – делались из тальника в форме человечков (рогатины), собирали выпавшие рога оленей, сушились бубны-ярары.  Обряд проводился за ярангой и именно вечером. Мужчины брали эти рогатины и под возгласы вели их к собранным рогам. Каждую рогатину обмазывали жиром, кормили огонь. Все это делалось, чтобы стадо росло, а будет стадо расти,  значит,  благополучие и достаток будет. Потом был большой праздничный ужин, когда вдоволь наедались оленьего мяса.

Нередко вместе с оленеводами в празднике принимали участие жители береговых селений. Их заранее приглашали на Кильвэй, и чем зажиточнее была семья, тем больше гостей съезжалось на праздник. В обмен на свои дары жители прибрежных селений получали оленьи шкуры и оленину, которая считалась у них деликатесом. На празднике молодого оленя не только веселились по случаю рождения оленят, но и выполняли важную работу: отделяли важенок с телятами от основной части стада, чтобы пасти их на самых обильных пастбищах. В ходе праздника часть взрослых оленей забивали. Это делалось для того, чтобы заготовить мясо впрок для женщин, стариков и детей. Дело в том, что после Кильвэя обитатели стойбища делились на две группы. Пожилые люди, женщины, дети оставались на зимних стоянках, где ловили рыбу и собирали летом ягоды. А мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь на летние стоянки. Располагались летние пастбища к северу от зимних кочевий, неподалеку от побережий полярных морей. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным делом. Так что праздник молодого оленя – это еще и прощание перед долгой разлукой.

Варвара Ильинична Ходьяло выразила сожаление, что в последнее годы в родном селе не проводят такой обряд.

— Старики уже в тундре не кочуют, поэтому обряд и не проводится, — пояснила  Жанна Дьячкова, председатель Ассоциации чукчей. — И вот мы здесь начинаем. Это только начало. Пусть хоть в общих чертах сегодня мы провели ритуал, но с каждый годом будем входить в суть самого праздника, с приходом опыта будем подробнее проводить обряды.

В местности Ус Хатын есть специально выделенная площадка «Северное сияние», где народы Севера вот уже который год проводят свои национальные праздники. С каждым годом эта местность преображается, построена концертная сцена, стоят несколько сооружений в национальном стиле. Как сообщила Ольга Охлопкова, начальник отдела Севера Дома дружбы народов, в этом году при поддержке мэрии города Якутска началось строительство традиционного жилища долган, в следующем году будут преображены яранга чукчей и дом-нимэ юкагиров. Елена Поликарповна Тимофеева провела обряд кормления местности, где строится дом долган, чтобы жилось здесь народу хорошо, был достаток, была удача, было веселье.

Представители долган тоже рассказали о своих обычаях и традициях. Так, например, глава общины из Анабара Роман Туприн подарил оленя своему сородичу, народному художнику республики Юрию Спиридонову.

— У нас у долган есть обычай. Гостя не отпускают с пустыми руками, обязательно дарят оленя. В наше время забыли про это, — рассказал оленевод. — Обычно мы встречаемся раз в год,  весной, после длинной зимней кочевки,  во время оленьих гонок. Я первый стал так делать, потом это подхватили другие. Сейчас Буранами, нартами уже обмениваемся. Так, человек остается в памяти. Я стал бывать в Красноярском крае, у наших хатангских долган. Однажды спросил у них: «почему вы не дарите оленей гостям?». И сам подарил им оленя. Так мы возродили эту традицию. Сейчас уже когда возвращаешься с таких праздников, уже видно, что в стаде у наших оленеводов новые олени.

Юрий Спиридонов на празднике представил выставку своих картин. Он очень радуется, что его сородичи обретают снова свою культуру:

— И сейчас на каждом празднике я вижу прекрасно одетых красивых девушек в национальных костюмах, это очень радует глаз.  Когда-то моя мама сшила такие узоры и мы сохраняли несколько ее вещей. К сожалению, в советское время это не сильно было распространено, но в последние годы стало возрождаться. Наши долганы общаются со своими сородичами, которые живут в Красноярском крае и это общение помогло и тем и другим, наши оленеводы стали помогать другу другу.

У меня есть одна картина,  называется «Жизнь продолжается». В этой картине изображены мои отец и мать, за ними, на втором плане молодой человек строит юрту. Это символ того, что есть надежда, что есть будущее у нашего народа. Жизнь продолжается в молодом поколении, которое пришло на землю предков, чтобы продолжить их жизнь.  Хочу поблагодарить своих земляков за то, что они не теряют надежду.

Словам долганского художника вторит оленевод Роман Туприн:

— Я помню, раньше наши старики говорили: «После нас оленей не будет». Но ведь сегодня в оленеводстве только молодежь работает. В возрасте больше 50 лет, наверное, 3-4 человека только есть, а в основном молодежь. Единственная причина, по которой могут исчезнут олени, это загрязнение природы, промышленная разработка наших территорий. Приходят промышленные компании, они ведь землю не руками роют, а химикатами. Я помню в детстве, в 80-х годах, были буровые. Сколько лет прошло с тех пор, лет тридцать, там же эта химия так и лежит. Вот это вызывает опасения. Раньше были поселки промышленников, они уже закрыты, но хлам железный от них рассеян по всей тундре. И никто не собирается вывозить его. Когда мы летом гоним стада к морю, наши олени травмируются от этого железа.  Это может повлиять на утерю оленеводства. Когда мои дети рождались, я всем обязательно оленя дарил. Так ребенок видит, что с годами стадо его разрастается. Я не думаю, что оленеводство исчезнет. Есть будущее у оленеводства. Сейчас уже идет понимание, что это полезный продукт, главное, природу нашу сохранить.

На празднике проводились различные конкурсы, в том числе конкурс семейных родов. Были представлены долганские семьи Спиридоновых, Андросовых, Уранник, чукотская семья Дьячковых-Ягловских.

О своем роде Уранник рассказали три долганочки, уроженки Таймыра – Ирина Михайлова и Марина Слепцова живут в п. Андрюшкино Нижнеколымского района, а Дарья Кривошапкина живет в Якутске. Все трое в свое время вышли замуж за якутян и уже много лет живут в Якутии, но связи между собой и своим родом не теряют.

— История рода начинается с 19-го века. Род назван по имени прадеда, звали его Уранник. Это был очень знаменитый, богатый род, который имел свой аргиш, он развозил товары по всей территории Таймыра, — рассказывают потомки Уранник. — Они были очень уважаемыми людьми, пользовались авторитетом и у сородичей, и у власти, и у других соседних народов. По легенде, только род Уранник на Таймыре держал белых оленей.  После революции, когда происходил процесс раскулачивания, которому подвергся и род Уранник, оленей раздали в совхозы и  белые олени стали появляться по всей таймырской тундре. Есть еще одна легенда, которая передается от поколения в поколение. Не все имущество рода было роздано после раскулачивания, говорят, серебряная посуда, какие-то ценные вещи были запакованы в сундук и спрятаны где-то в одном из таймырских озер. И мы говорим: где бы найти это озеро, где бы найти этот клад?- смеются девушки.

Сегодня род Уранник очень большой, родственники живут во многих регионах России, в том числе в Бурятии, Дагестане, Москве, Санкт-Петербурге…

А вот долганские частушки, которые спели на сцене прекрасные представительницы рода Уранник:

Манна кэлэн, кэргэн тахсан

Саха сиригэр дьоллохпут!

Родуой, ародуой! Родуой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Мы долганские девчата,

Своей дружбой дорожим!

Наш язык мы прославляем,

Чтобы вечно жив он был!

Родуой, ародуой! Родой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Были на празднике и песни, и танцы, и конкурсы национальных блюд и традиционных костюмов, спортивные национальные игры, в которых активно приняли участие члены молодежного совета Ассоциации КМНС Якутии. Были приветственные слова и пожелания от официальных лиц.

Предложение о проведении национальных праздников на республиканском уровне прозвучало на Съезде Ассоциации КМНС Якутии в 2013 году. Эту инициативу поддержала тогда председатель правительства республики Галина Данчикова и по распоряжению главы Егора Борисова все праздники шести народов входят с тех пор в план республиканских мероприятий и имеют грантовую поддержку от Министерства по развитию институтов гражданского общества. Каждый год эвенки встречаются на «Бакалдыне», эвены проводят «Эвинек», юкагиры – «Шахадьибэ», русские старожилы отмечают «Праздник первой путины», долганы — «Хэйро», чукчи  -«Кильвэй». А впереди национальный якутский праздник «Ысыах», на котором наши народы тоже представят свою культуру и традиции. На площадке «Северное сияние»  в Yc Хатыҥ 24-25 июня пройдет фестиваль «Поют и танцуют дети Севера», а русские старожилы 25 июня отметят «Праздник первой путины».

Ирина Курилова

© Ассоциация КМНС Республика Саха (Якутия)

Читайте также:

Бакалдын-2017

Эвены Якутии собрались на Эвинэк

Северяне отметили Цветение тундры

«Аианна Меланни» – пробуждение природы по-эвенски

МБОУ «Улюнханская средняя общеобразовательная школа»

Обряды, обычаи —  

часть культурного

наследия эвенкийского народа

Совет музея

с.Улюнхан

Эвенки – это народ, который поклоняется Духам. Нас всюду окружают Духи, к ним нужно относиться почтительно: одаривать их подарками (эвенки повязывают разноцветные лоскутки, ленты на деревья, кормят огонь, бросая в него кусочки мяса, брызгая кровью, жиром.). Есть дух тайги, дух воды, дух огня и т.д. Духи одаривают за почтение богатой добычей рыбы, оленя, сохатого. Дадут здоровья, удачи. Раньше эвенки — охотники использовали амулеты, изготовленные из медвежьих лап, беличьих лапок, из носов соболей. В эвенкийских семьях имелись хранители очага, обереги в виде куклы Сэвэк, которые освящались окуриванием жира. Обереги Сэвэк наряжались в красивую одежду. Их нельзя было показывать посторонним. Хранила их женщина. Когда мужчина уходил на охоту, она доставала Сэвэк и просила его об удаче на охоте.

Обряды, обычаи — это часть культурного наследия эвенкийского народа. В обычаях отражаются связь с природой, самобытность, правила поведения. На любом эвенкийском празднике эвенки проводят обязательно такие обряды, как обряд очищения — Имтыми, обряд кормления Духа огня, обычай Нимат. Обряд окуривания -Имты –это обычай, при помощи которого изгоняли от людей и оленей духов болезней, неудач, несчастий. Окуривание проводили при помощи жира и дыма священного можжевельника — сэӈкирэ. Самая уважаемая эвенкийская женщина — из старейшин, проводит этот обряд. После окуривания все проходят через чичипкан — расщепленное дерево.

Обычай Нимат — обычай делиться с сородичами добытым мясом, рыбой. Охотник всегда угощает сородичей мясом, так даже одинокие женщины, больные старики никогда не остаются без пропитания. Этот обычай основан на доброте, взаимовыручке, взаимопомощи.

         Обряд «Сингкэлэвун». Охотничий обряд добывания «охотничьего счастья», устраивался тогда, когда охотнику длительно не везло в охоте на мясного зверя. Для этого предварительно изготовлялись маленький лук и фигура сохатого или оленя из тальника. Затем охотник уходил в глухое место и, поставив на возвышении изображение зверя, стрелял в него из лука. Если после выстрела оно падало, то это означало удачную охоту. Если же по фигуре давали промах, то ожидалась неудачная охота.

Из веток составляют макет оленя, незаметно привязав к передней ноге веревку (капкан) для того, чтобы поддеть оленя, когда охотник выстрелит в свою жертву. Все это демонстрирует ловкость, храбрость охотника, добывающего пищу для прокормления своего рода.

            У среднеамурских эвенков-бираров этот обряд превратился в осеннее моление духу хозяину тайги «магин». Выбрав место в тайге, старейший из охотников перед деревом приносил жертву — сжигал кусок мяса и обращался с просьбой послать зверя. У сымских эвенков этот обряд сводился к подвешиванию белых полос на березу и стрельбе из лука в ее вершину с просьбой к «матери зверей» послать добычу. Шаманы развили этот обряд, добавив к нему хождение к духу хозяину тайги для «прошения» у него животных «синкэн», а также обряд очищения охотников. 
            Обряд «икэнипкэ» представлял собой восьмидневную охотничью мистерию-погоню за божественным оленем, его забивание и приобщение к его мясу. Шаманы добавили к этому обряду гадание, предсказание и обновление частей шаманского костюма и атрибутов. Существование этого обряда определяло почитание эвенками оленя и лося. Они верили, что души съеденных животных воскреснут, и их пошлет обратно на Землю добрых дух — хозяин Верхнего мира и дух хозяин тайги. 

          Обряд очищения. Обряд совершается при длительной неудаче в охоте. У входа устанавливается чичипкан, в середине — ритуальный костер, в который время от времени подбрасывается багульник, можжевельник для окуривания. Начинается обряд очищения. Все участники праздника проходят через чичипкан, через живой коридор обрядовой группы, которая взмахивает можжевельником или багульником, пропускает их, приговаривая пожелания исцеления, здоровья, счастья, удачи во всем. По эвенкийски это звучало так: «Авгара бикэллу, экэллу бумура, ӈэлэмупивэ экэллу ора, аят бэйӈэкэллу, кутучи бикэллу!» (Будьте здоровы, не болейте, запретное не делайте, будьте удачливы в охоте, будьте счастливы!»). Шаман или организатор «Бакалдына» кормит огонь с благопожеланиями для всех присутствующих, их близких и родных, затем начинает кормить духов неба, леса, земли и воды. Всех присутствующих приглашают дать крошки хлеба, пищи, подорожник духу «иччи» с просьбой исполнения заветных желаний.

Обряд очищения в обычных условиях жизни совершался в упрощенном виде. Во многих случаях его проводили сами больные, без участия шамана. Для этой цели разжигали костер, изготавливали из травы чучело, напоминающее человека, и ставили чичипкан. Путем уговоров и задабриваний заставляли духов дурного глаза переселиться в травяное чучело. При прохождении через чичипкан чучело зажимали и затем сжигали.

Обряд приветствия гостей на празднике происходит через табуированного «Священного оленя», который отгоняет злых духов от места проведения праздника. Старейшина или старейшины (два, три человека) обмениваются рукопожатиями с участниками праздника через оленя.

Обряд поклонения огню. Все народы мира, все дети планеты поклонялись огню — источнику тепла, света, верили в его очищающую силу. У каждого народа это поклонение отражалось в его обрядах по-разному. Северные народы, вся жизнь которых была неразрывно связана с природой, до недавнего времени свято верили и чтили все, что их окружает, в первую очередь, огонь. У эвенков поклонение огню проявлялось в разных обрядах.

   Одним из обязательных обрядов является кормление, угощение духа огня – имты. Эвенки считали, что все окружающее в природе имеет свой дух. Дух огня у некоторых эвенков представлялся в образе мудрого, доброго старика — эпэкэ (дедушка), у некоторых эвенков духом огня была старуха — эбэкэ (бабушка). Эвенки, приехав на новое место стоянки, разводили костер и кормили дух огня лучшими кусочками пищи: салом, жирным мясом, хлебом с маслом и т.д. Огонь угощают с просьбой дать удачи в промысле, по поводу семейных праздников, испрашивая благополучия для семьи, рода. С древних времен эвенки почтенно относятся к огню. По обычаям эвенков нельзя в огонь плевать, кидать острые предметы, ругаться рядом с огнем. Нельзя в огонь бросать кости от животных, рыбы. В огонь кладут не менее трех полен. Нельзя класть одно. Если переходишь в новое жилище — обязательно нужно взять золу со старого очага. По поверьям эвенков огонь обладает сверхъестественной силой и является хранителем семейного благополучия – умеет читать мысли людей, предугадывать события

   Обряд причащения «Еллавка» (Эллавка). Старейшины родов начинают обряд причащения вновь прибывших гостей к родовому огню. При этом намазывают золой или углем из родового костра лоб, щеки, подбородок гостей и произносят слова с самыми лучшими пожеланиями. Прошедший обряд причащения с этого момента находится под защитой родового огня. Суть причащения состоит в том, что оно укрепляет нити связей солнца, луны, звезд и неба. Гости и участники праздника подходят к священному дереву «Сэбэк мо» и, поглаживая его, просят исполнения заветных желаний.

Ряд обрядов и запретов был связан с охотой на медведя. Это исходило от уверенности эвенков, что зверь мог слышать и понимать человека. К медведю самое трепетное у эвенков отношение. По поверьям эвенков – это прародитель. Есть древний праздник у эвенков — Медвежий праздник. По случаю добычи медведя устраивали праздник. Сопровождается песнями, танцами, играми. После добычи медведя, в берлоге охотники проводили ритуал. Разжигали костер, изготавливали шашлыки из разных органов медведя. Мясо съедалось всеми участниками охоты, чтобы охотник не боялся этого зверя. Потом проводилась импровизированная борьба с головой медведя, «борьба» заканчивалась победой над медведем. Все жители стойбища, после добычи медведя, собирались вместе, услышав шум, крики зверей и птиц (сами охотники импровизировали эти крики). Так охотники, выходя из тайги, оповещали жителей о добыче медведя. Люди собирались все вместе. Начинали разжигать большой костер. Проводили импровизированную борьбу мальчика, будущего охотника, с головой медведя. Борьба заканчивалась победой мальчика. Разделка туши медведя проходила так. Люди приговаривали: «Прости, дедушка, это не мы тебя убили, это ворон тебя убил. Снимай, дедушка, рукавицы, снимай шапку, унты. Спи спокойно, там, в Нижнем мире передавай привет нашим предкам». Мясо варилось целый день, выставлялось всем на угощение. Пока шли приготовления, люди танцевали ехор, пели песни, проводили игры. Голову медведя, глаза «хоронили» на дереве. Завертывали в бересту и водружали на высокое дерево. Праздник продолжался до вечера с песнопениями, играми.

     Обряд «Секалаон» (медведь). При оформлении праздника «Бакалдын» тщательно готовятся. Берут священное пахучее дерево лиственницы, окутывают шкурой медведя, украшенной красными лоскутными серьгами. Каждый проходящий участник праздника с добрыми помыслами должен погладить хозяина тайги по могучей спине. Это помогает обрести мужество, духовную силу, символизирует нашу неразрывную связь с природой.

     Обряд дарения — улганни проводят в местах, где живут духи-хозяева природы: перевалы, хребты, трудные места пути, берег реки. В этих местах привязывают на деревья ленточки из ткани, подшейные волосы оленей или кладут в подарок различные мелкие предметы.

  Взаимоотношения человека-эвенка с различными духами-хозяевами природы регулировались через обряды «дарения — улганни», «кормления огня — имты» и различных просьб, обращений — алга, хира. 

Похоронный обряд

Сложным был похоронный обряд эвенков, порожденный суеверным страхом перед покойником. «В дальнюю дорогу» старались «проводить» покойника как можно лучше, иначе его душа будет блуждать, возвращаться обратно и беспокоить родных по ночам и даже может унести с собой душу родственника. Форм погребения было две — зарывание в землю и оставление тела на специально сооруженном помосте. При выполнении похоронного обряда считалось не обязательным присутствие шамана. При обоих способах захоронения в гроб рядом с умершим клали вещи, которыми пользовался покойный при жизни: кисет с табаком, трубку, мешочки с чаем и солью, игольницу с иголками, нитки, игрушки и другие предметы. Более крупные вещи: одежду, постель, обувь, посуду оставляли рядом с могилой, предварительно продырявив их острым предметом. Участники похорон три раза обходили могилу по «ходу солнца», ведя за собой жертвенного оленя, шкуру и голову которого после разделки туши вешали на специально сооруженной перекладине вблизи могилы. Эвенки верили, что на жертвенном олене покойник покидает этот мир.