Эвенкийские народные праздники

    Проведение праздника встречи занимало особое место в жизни эвенов. После долгого сурового зимнего периода, в течение трех самых долгих дней в году эвены, съехавшись с разных местностей, проводили время в веселье: пели, танцевали хороводные танцы.

    На таких сборах осуществлялись взаимный обмен, брачные сговоры, устраивались молодежные развлечения, спортивные состязания и др. Обычаи и обряды народа, посвященные встрече Нового года несли в себе огромный культурно-созидательный смысл. Они включали элементы песенно-танцевального искусства, театрализованные представления сказок, родовых преданий, легенд. На празднике исполнялись различные родовые песни, песни-импровизации, песни-рассказы.

    Одним из главных моментов встречи являлось коллективное исполнение кругового танца «hээдьэ» — «Дьэhэрийэ», который имеет те или иные варианты у разных локальных групп эвенов. Все эвенские хороводные танцы, различные песни являлись школой для молодежи, с помощью них они получали знания, учились опыту старшего поколения и мудрости жизни. Песни и круговые танцы имели слова заклинания (благопожелания). Например, в «Дьэhэрийэ» есть такие слова [Алексеев, 1993,с.58]:

Эвены
Быт	Семья и брак • Формы заключения брака • Традиционное воспитание детей • Пища и домашняя утварь • Поселения и жилища • Хозяйственные построения • Транспорт • Хозяйство • Женщины в эвенском роде
История и происхождение	Эвены • Эвены Березовки • Проблемы этногенеза и этнической истории эвенов • Малый народ России. Эвены •
Культура	Песенно-танцевальное искусство • Танцевальный ансамбль «һэкуу» • Народные праздники • Материальная культура • Традиционный календарь
Одежда	Эвенская одежда • Развитие эвенской одежды
Персоналии	Борисова С.Д. • Степанов П.А. • Лебедев В.Д. • Павлова А.В. •
Эвены – коренной малочисленный народ Северо-Востока Российской Федерации

Наиболее широко расселились в Средней и Восточной Сибири между правыми притоками Оби на западе и Охотским побережьем и островом Сахалин на востоке, побережьем Северного Ледовитого океана на
севере, Забайкальем и р. Амуром на юге. За пределами России, в Северо-Восточном Китае (в Маньчжурии, по отрогам Хингана) и в Монголии (верховья р. Иро и оз. Буир Hyp) живут примерно 20 тыс. эвенков. Самоназвание — эвэнк, эвэн. Местные группы называют себя также орочон — от р. Оро или от орон — «олень» (забайкальско-амурские),
илэ — «человек» (катангские и верхнеленские), мата (олекминские), килэн (жители Охотского побережья) и др. В XIX — XX вв. они были известны как тунгусы. Это слово возводят к древнему (первые века до н.э.) центрально-азиатскому этнониму дун-ху — от монгольского тунг —
«лесные» либо якутского тот уос — «люди с мерзлыми губами», т.е. говорящие на непонятном языке. Эвенкийский язык делится на три большие диалектные группы: северную, южную и восточную. Внутри их
вы­деляют территориальные группы — илимпийскую, амурскую, охотскую, подкаменнотунгусскую и др. Говорят также на русском (свободно владеют — 55,4%, считают родным — 28,5%) и якутском языках.
Эвенкийская письменность была создана в 1931 г. на основе латинского, а с 1937 г. — на основе русского алфавита. О происхождении тунгусов существуют различные гипотезы. Одна из них связана с
Забайкальем и Верхним Приамурьем первых веков н.э. Согласно китайским источникам, на рубеже н.э. в некоторые южные районы Большого Хингана продвинулось немногочисленное племя скотоводов (уваней),
которые смешались с аборигенами Забайкалья и Приамурья — уральцами по языку, знавшими транспортное оленеводство. Периодически к уваням присоединялись новые выход­цы с юга, главным образом тюрки,
а также группы чжурчжэней и монголов. В IX в. выход в Забайкалье тюркоязычных курыканов, южных предков якутов, дал первый толчок к
расселению тунгусов по сибирской тайге на запад и восток от Байкала и на север по р. Лене.

Объединение монгольских племен и образование монгольского государства в XII — XIII
вв. стало вторым толчком к продвижению народов из При- и Забайкалья вниз по Лене и Алдану к Охотскому морю. В результате этих миграций сложились различные хозяйственно-культурные типы:
«пешие» (охотники), «оленные», орочен (оленеводы) и мурчен — «конные» (коневоды). Последние были известны в Забайкалье как хамниганы, солоны, в Среднем Приамурье — как бирары, манегры и др.
Контакты с русскими возникли с начала XVII в. Главными отраслями хозяйства были охота на копытных, пушного зверя, сезонное рыболовство и
транспортное таежное оленеводство, обусловившие полукочевой и кочевой образ жизни. Основными орудиями охоты служили ружье (пэктырэ-вун), самострел (бэркэн, алана), копье (гида), большой нож на
длинной рукояти (кото, уткэн), различные ловушки — петли, плашки, черканы и др. Охотились скрадом, гоном на лыжах-голицах (кингнэ, киглэ) и подбитых камусом (суксилла), с собакой, верхом на
оленях, загоном с ловчими ямами, изгородями, с оленем-манщиком, манками, с сетью, подкарауливали зверя у водопоя и переправы.

Оленеводство в основном имело транспортное направление. Оленьи стада были небольшими (от 15 до 100 голов). Уход за животными заключался в постоянной смене пастбищ, сооружении изгородей во
время отела, дымокуров, теневых навесов, холощении и лечении. Забивали домашних оленей на мясо только в случаях неудачного промысла или когда семье угрожал голод. Рыболовство носило сезонный
характер, лишь в ряде районов рыбу ловили круглый год. На Енисее, Верхней Ангаре, Витиме добывали тайменя, карася, окуня, щуку, налима, на Охотском побережье и Амуре — кету, лосося, осетра,
белугу, сазана. На Байкале и Охотском побережье промышляли тюленя трезубой острогой (кирамки), сетью (адыл), а дальневосточные — гарпуном (дэбгэ, элгу). Орочоны били рыбу из ружья, использовали
удилище (налума). Зимой над прорубью сооружали небольшое укрытие и ловили рыбу на удочку (хинда) или острогой с приманкой в виде костяной рыбки (печер). Осенью мелкие реки перегораживали
запо­рами (укикит) с плетеными ловушками-мордами. Летом рыбу лучили с лодок-берестянок (дяв) или долбленок (он-гкочо), некоторые группы имели дощатые лодки, как на Нижней Тунгуске. У орочонов для
переправы через реки служили лодки из лосиной кожи на каркасе (мурекэ). Собирательство имело подсобное значение. Собирали са­рану, черемуху, черемшу, дикий лук, ягоды и кедровые орехи. Степные
группы «конных» были кочевыми скотоводами, разводили лошадей, верблюдов, овец. В местах контактов с русскими занимались земледелием и огородничеством, владели кузнечным делом, обрабатывали кость,
рог, шкуры животных, делали домашнюю утварь из дерева и бересты, плели сети из крапивы. Изготовление лодок-берестянок, покрышек на чум, седел, нарт, лыж, одежды, ковров, переметных сум имело
товарное значение.

Зимние стойбища — зимники (мэнэйен) состояли из одного-двух чумов и размещались рядом с пастбищами диких оленей, весенние (ненгнеркит) и осенние (хиголоркит) — с местами отела и гона
животных. Летние стойбища — летники (дюворкит) насчитывали до 10 чумов и располагались у рек в местах рыбной ловли. Зимники и летники служили двум-трем и более поколениям. Вдоль кочевых троп
устраивали кратковременные стоянки (урикит). Основное жилище — переносной конический чум (джу, дю, дюкан) с каркасом из 40 шестов, крытый летом берестой, зимой — ровдугой. В центре устраивали
очаг, над ним — жердь для котла (икэптун). Места за очагом напро­тив входа (малу) предназначались для гостей, справа и слева от входа (чонга) — для хозяйки, дальше (бе) — для остальных членов
семьи. Был также известен корьевой чум, летом крытый дерном, зимой — еще и снегом (голомо, утэн). Кроме того, у различных групп (манегры, бирары) бытовали чум, крытый тростником и травой,
четырехугольные дома из жердей и коры (угдан) — к востоку от Витима и на Охотском побережье, полуземлянки (кал-тамни) — у непских. У русских эвенки заимствовали срубное жилище (Катангский район,
Приамурье, Забайкалье, Верхняя Лена), у якутов — бревенчатую юрту (балаган) и летнюю урасу, у бурят в Забайкалье — войлочную юрту. В Приамурье было известно
жилище типа ульчско-го хагду (калта). Хозяйственные постройки — свайные настилы (дэлкэн), срубные амбары и лабазы-помосты на невысоких сваях (нэку), вешала (меван, капиталги). Из бересты
изготавливали сосуды (чуманы — квадратные и плоские емкости, чумашки — мелкие чашки, туясы — высокие сосуды для воды и др.), короба для запасов, одежды, инструментов, женских принадлежностей,
вьючные сумы, мешочки для пищи, табака и др., имели также деревянную долбленую посуду. В XIX в. вошла в обиход покупная утварь — медные
котлы, чайники, фарфоровые чашки, хранившиеся в «чайном» ящике. Ели мясо диких животных и рыбу. Предпочитали вареное мясо с бульоном, обжаренные на рожнах мясо и рыбу, толченое вяленое мясо,
заваренное кипятком и смешанное с голубикой (кул-нин), копченое — с брусникой (тэлик), густой мясной суп с кровью (нимин), колбасу с жиром (кучи), кровяную колбасу (буюксэ), суп из сушеного мяса,
заправленный мукой или рисом с толченой черемухой (щер-ба)у мороженую рыбу (та-лака), вареную рыбу, растертую с сырой икрой (султа). Охотские, илимпийские и амурские эвенки делали юколу, толкли
ее в муку (пурча), употребляли с нерпичьим жиром, конные предпочитали конину. Летом пили оленье молоко, добавляли его в чай, ягоды, мучную кашу, сбивали из него масло. Чай пили также с брусникой,
шиповником. Курили листовой табак. Мука была известна задолго до прихода русских, но забай­кальские скотоводы делали из нее похлебку или жарили с жиром. Хлеб научились выпекать у русских.

Зимнюю одежду шили из шкур оленя, летнюю — из ровдуги или ткани. Мужской и женский костюм включал распашной кафтан (летний — сун, зимний — хэгилмэ, мукэ) с двумя широкими складками сзади
(для удобства посадки на оленя), завязками на груди и глубоким вырезом без воротника, нагрудник с завязками сзади (женский — нэлли — с прямым нижним краем и мужской — хэлми — углом), пояс с
ножнами (у мужчин) и сумочкой (у женщин), штаны-натазники (хэрки), ноговицы (арамус, /уруми). Обувь короткую (унтал отсюда русскии термин «унты») и длинную (хэвэри, бакари) изготавливали из
камуса. Одежду украшали полосками меха, бахромой, конским волосом, металлическими бляшками и т.п. Характерный головной убор делали из целой шкуры с головы оленя (авун и мета), отверстия от глаз и
рогов зашивали и орнаментировали бисером. У якутов заимствовали кафтан с отложным воротником. В лесотундровых районах поверх кафтана надевали глухой меховой сокуй с капюшоном. В Забайкалье и
Приамурье коневоды носили халаты с запахом слева направо, а с XIX в. распространилась русская одежда. Традиционной прической были длинные
волосы, связанные на макушке и обмотанные тесьмой, расшитой бисером (чирэптун). Восточные эвенки-мужчины стригли волосы, а женщины обматывали две пряди или косы вокруг головы и покрывали их
платком. До XX в. некоторые группы наносили на лицо татуировку.

В XVII в., согласно русским источникам, у тунгусов (эвенков и эвенов) отмечено около 360 отцовских родов (тэгэ). В среднем род
насчитывал до 100 человек, связанных единством происхождения, общим культом огня. Род обычно называли именем предка с окончанием «гир», например Самагир, Калтагир и др. Во главе его стоял либо
авторитетный старейшина-вождь («князец»), либо лучший охотник-воин из молодых (сонинг), либо шаман (он же мог быть и вождем), либо кузнец (тавин), либо
просто богатый оленевод. Имелось небольшое количество домашних рабов из военнопленных. В особо важных случаях, на­пример при межродовых конфликтах, собирали совет старейшин (суглан, сухлен).
В XVII — XIX вв. тунгусские роды делились на патриархальные (от лат.
pater — отец, arche — власть, начало) группы по 15 — 150 человек, состоявшие из семей,
связанных близким родством. Зимой во время пушного промысла они разбивались на отдельные семьи или группы. Существовал обычай левирата. В XIX
в. преобладала малая семья, от 2 до 14 человек, а в богатых семьях практиковалось многоженство (до 5 жен). За жену вносили калым (тори), который мог быть заменен отработкой в семье жены в
течение одного — трех лет. У забайкальских конных эвенков калым составлял 20 — 200 голов скота, у оленных — 1 20 оленей. Характерны обычаи кровнной мести, гостеприимства, взаимопомощи, в том
числе обычай равного распределения крупной мясной добычи между всеми членами стойбища — нимат. Тот, кто получал добычу, назывался нимак.

Традиционные верования — анимизм, шаманство, магия, промысловые и родовые культы, культ предков — сохраняются до сих пор. Вселенная, согласно этим представлениям, существует в виде семи
миров: трех небесных (Угу буга), Среднего мира — земли (Дулин буга) и трех подземных (Хэргу буга), объединенных центральным столбом. Наряду с этим бытовало и представление о трех мирах,
со­единенных мировой рекой (эндекит). Небесный свод воображали землей Верхнего мира, где пасутся стада оленей, шкурой оленя или перевернутым котлом. Вход в Верхний мир указывала Полярная звезда,
в Нижний — расщелины, пещеры, водовороты. Верхний мир населяли предки людей, верховные божества, хозяева явлений и стихий природы: Солнца, Луны, грома, ветра. Верховное божество — дух неба,
хозяин Верхнего мира — старик Амака (Майн, Сэвэки, Экмэри, Боа Эндури), держатель нитей жизни людей, распорядитель их судеб. Божеством Солнца у одних групп считался старик Делича, у других —
старуха Энекан-Сигун. Они были хозяевами тепла и света: Солнце в небесной юрте копило тепло, от него зависела смена времен года. С этим связывали миф о космической охоте: небесная лосиха Бугады,
живущая в небесной тайге, каждый вечер уносила на своих рогах Солнце и скрывалась в чаще. Охотник Манги убивал ее и возвращал Солнце на небо. Но оставался живым ее лосенок, он превращался в
лосиху, и каждый вечер космическое действо разыгрывалось вновь. Персонажи мифа представляются в виде Большой и Малой медведиц. Млечный путь — след от лыжи охотника. Духи Среднего мира (дулу,
буга) — хозяева родовых территорий, отдельных мест, гор, тайги, воды, домашние духи-охранители. Нижний мир населяли души умерших (бунинка-ханян), духи болезней, злые духи.

Бытовал медвежий праздник с ритуалами убиения медведя, поедания его мяса и захоронения костяка. Эвенки обладали классическими формами шаманства (слово «шаман» — тунгусское). Шаман,
посредник между людьми и духами, в образе зверя или своего духа-предка совершал полеты по мирам Вселенной, стремясь вылечить от болезней, найти пропавшее, узнать будущее, обеспечить хороший
приплод зверей, помочь рождению ребенка или проводить в мир мертвых душу усопшего. Для этой цели у него были духи-помощники (еэвэн, буркай и др.), фигурки которых вырезали из дерева,
изготавливали из железа и меха. Каждый шаман имел свою реку — приток главной шаманской реки (энгдекит), где пребывали его духи-помощники, когда он не давал им поручений. Важную роль игра­ли
шаманские атрибуты: костюм с подвесками и рисунками, железная корона с рогами оленя-предка, бубен, колотушка, посох, жгуты-змеи, символизирующие шаманские дороги, и др. Человек, согласно
традиционным представлениям, имел несколько душ, и все они требовали заботы и пищи: душа-тело (бэе, оми) в облике птички, душа-жизнь (эгрэ) — дыхание, кровь и пр., душа-тень (хэян, ханян, анян) —
двойник, образ. Болезнь считали результатом деятельности злого духа, который украл одну из душ больного или проник внутрь его тела. Поэтому шаману необходимо было заставить духа выйти из тела или
отобрать у него душу больного. Он совершал обряд добывания души-тела, использовал магические средства — выкуривание, перенос болезни на соломенную фигуру с последующим ее сожжением, протаскивание
больного через круг, ромб и зубцы и т.п. Большое значение имели камлания, которые устраивали для достижения удачи в охоте (сэвэкинипкэ). Самые сильные шаманы совершали проводы душ усопших в мир
мертвых (хэнэчин). Важными были обряды, когда род признавал заслуги шамана, а также обновления и освящения шаманских принадлежностей, духов-помощников (сэвэн-чэпкэ). К специальному шаманскому
чуму, где они проходили, были пристроены галереи, имитирующие миры Вселенной. Тунгусских шаманов считали самыми сильными в Сибири, к их помощи прибегали соседние народы. 

В XVI — XVII вв. началось обращение эвенков в христианство. В конце
XIX в. почти все числились православными, хотя отдельные группы испытали влияние ламаизма (в Забайкалье). Эпос, который условно можно разделить на
западный и восточный типы, неоднороден у разных групп эвенков. Текст сказаний, в большей своей части поэтический, состоит из монологов героев. В отличие от восточного, где главное действие
связано со сватовством героя (мотив, известный в фольклоре многих народов), западный эпос повествует о межродовых войнах, причиной которых часто оказывается кровная месть. Наиболее популярны мифы
и сказки о животных. Центральная фигура эвенкийской мифологии — медведь — общеплеменное божество, прародитель эвенков. Бытовые сказки отражают отношения в
семье, возникающие в ней конфликты. Малые жанры представлены загадками и скороговорками; жанр пословиц почти неизвестен. В музыке эвенков обнаруживаются результаты их активного взаимодействия с
музыкальными традициями соседних народов: оленных якутов, долган, нганасан, энцев, ненцев, селькупов, кетов, хантов, части бурят, тофалар, нанайцев, удэгейцев, орочей и др. Традиционная музыка
представлена песенно-лирическим, инструментальным, песенно-танцевальным жанрами, музыкой эпоса, шаманских обрядов и песен-гимнов. Все песенные жанры определяются общим термином икэн —
«песня-музыка» (от основы ик — «звучать»). Шаманы исполняют песни-кличи (эривун), обращенные к шаманским духам-покровителям, ритуальные песни (дзарин) и др. Им подпевают помощники и хор
присутствующих на камлании людей.

В наше время образ жизни и хозяйствование эвенков существенно изменились. Оленеводством занимаются, как правило, пожилые эвенки. Из веками обжитых мест молодежь переселяется в крупные
поселки и районные центры. Национальным хозяйствам стало невыгодно заниматься разведением пушных зверей. С 30-х гг. в школах Эвенкийского автономного округа ведут уроки на родном языке. Детям
преподают эвенкийский язык, они разучивают народные игры, песни, танцы, читают произведения национальных писателей и поэтов. 

В 1996 г. в Якутске проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. В газете «Забайкальские областные ведомости» (г. Чита) выходит страничка «Северный чум», рассказывающая
о жизни эвенков. Телерадиокомпания «Хэглэн» (Эвенкийский автономный округ) периодически готовит передачи на национальном языке. Такие же передачи есть в программах телевидения и радио Республики
Бурятия, в Республике Саха (Якутия) выходят в эфир программы телерадиовещательной компании «Геван». Популярны фольклорные ансамбли «Юктэ» и «Хосин-кан» («Искорка»). В Республике Саха (Якутия)
проходят традиционные эвенкийские праздники «Бакалдын» («Встреча солнца»), там же проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. Развивать национальную культуру помогают
городские и районные ассоциации и общественные организации.

В каждой семье для младенца припасен оберег. На дно колыбели или под нее клали щенка, нож, клыки и когти хищных животных, что-нибудь острое для защиты от злых духов. Дуга для полога над
изголовьем позволяла согревать ребенка под меховым и ровдужным чехлом.

Знаменитый норвежский исследователь Арктики Фритьоф Нансен назвал эвенков «индейцами Сибири». Действительно, многое роднит этих коренных обитателей Северной Азии с прославленными зверобоями
из племени ирокезов или делаваров. Подобно североамериканским индейцам, эвенки — потомственные охотники, искусные следопыты, неутомимые путешественники. Их численность составляет немногим более
30 тыс. человек. Но расселены эвенки на огромной территории — от Западной Сибири до Якутии, Бурятии, Приморья. Эвенкийский язык относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи. В
недавнем прошлом эвенков называли тунгусами.

Обычай гостеприимства известен всем народам мира. Строго соблюдался он и эвенками. Многим эвенкийским семьям приходилось значительную часть года кочевать по тайге в отрыве от других семей,
поэтому приезд гостей всегда был праздником. Гостям дарили подарки, усаживали на почетное место в чуме (за очагом, напротив входа), угощали самыми вкусными блюдами, например мелко накрошенным
мясом медведя, приправленным прожаренным медвежьим жиром. В теплое время года в честь приезда гостей устраивали танцы. Танцевали на поляне, невдалеке от стойбища. Традиционные эвенкийские танцы
были необычайно темпераментны. Принимали в них участие все обитатели стойбища — от мала до велика. После обильного угощения, обмена новостями, танцев, когда день клонился к вечеру, кто-либо из
гостей или хозяев начинал неспешный рассказ. Рассказчик то говорил, то переходил на пение, а слушатели хором повторяли наиболее важные слова. Героями повествования могли быть люди, звери,
могущественные духи. Такие, например, как «Старик Амака», в руках которого «находятся нити наших жизней», или небесный охотник Манги, победивший волшебную лосиху Бугады и вернувший людям
украденное лосихой солнце… Всю ночь в чуме, где принимали гостей, люди не смыкали глаз: сказания были настолько длинными, что закончить их к рассвету, как правило, не успевали. Гости оставались
в стойбище еще на один день.

Эвенки – древний народ, представителей которого становится всё меньше, так как с развитием транспорта и свободы перемещения эта группа перестала быть практически изолированной от контактов с другими людьми. Это вызывает стремительное смешивание крови с разными генетическими группами, что неизбежно влечёт за собой стирание традиций этого народа в смешанных семьях. Интересными обрядами и традициями эвенков живо интересуются не только культурологи и этнографы, но и обычные люди. Существуют туристические направления, позволяющие посетить селения эвенков, чтобы воочию убедиться в самобытности и уникальности их образа жизни, занятий и досуга.

Шаманы

Эвенки представляют собой типичных язычников. До сих пор они очень трепетно относятся к вере, стараются придерживаться всех канонов и неуклонно следовать наставлениям шаманов – посредников между миром живых и мёртвых. В религии этого народа особое место занимают духи умерших предков, среди которых есть чёткая иерархия.

Эвенкийский шаманизм отличается от других тем, что в нём верховными божествами являются как боги-мужчины, так и богини-женщины, в то время, как пантеон богов в шаманизме других народов составляют в основном мужчины.

Всё мироздание в соответствии с представлениями о мироустройстве этой народности делится на три уровня: верхний (небесный), средний (земной) и нижний (подземный). Души людей, живших по справедливости, попадают после смерти в верхний уровень, а души грешников отбывают покарание в нижнем уровне, после чего опять перерождаются в новых земных телах.

Чтобы стать шаманом, эвенку не нужно учиться или выбирать своё назначение самостоятельно. Для этой миссии его выбирают сами боги, которые в один момент овладевают сознанием. У избранного начинается «шаманская болезнь», во время которой он испытывает дискомфорт, его посещают видения, могут преследовать сплошные неудачи или проблемы у близких людей. После проведения интересного обряда посвящения в шаманы все эти неприятности резко заканчиваются.

Ограничений по поводу образа жизни у шаманов нет, они вполне могут заниматься мирской работой, но для этого в большинстве случаев не хватает времени. Каждый шаман имеет свою «специализацию»: кто-то занимается обрядами «очищения», кто-то – проблемами со здоровьем и т.д. За обращение к шаману существует определённая плата. Кроме того, нередко обращение к миру духов и божеств требует жертвоприношений. Раньше это преимущественно были мясо животных, молоко и спиртное.

Современные шаманы отмечают, что на водку духи реагируют негативно, поскольку многие эвенки не умеют правильно употреблять этот напиток, а проблема алкоголизма присутствует среди представителей этого народа в тех же масштабах, как и у всех северных жителей.

Добывание удачи

Основным занятием эвенков, которое обеспечивало им пропитание и средства на жизнь, была охота, поэтому среди традиций охотников есть много интересных обрядов. Один из них был направлен на то, чтобы призвать удачу, которая спасёт семью от голода на протяжении холодной снежной зимы.

Для того, чтобы предстоящий промысел стал успешным, охотники проводили обряд, который называется «синкэлевун» или «шинкэлевун». Во время него выполнялось магическое забивание изображения животного, на которое собираются выходить мужчины. Такой же интересный обряд помогал вернуть удачу тому, кто на предыдущей охоте не смог добиться поставленной цели.

Сначала необходимо было выложить на земле изображение парнокопытного, а затем изготовить бутафорский лук со стрелами. Охотник брал изображения оленя или лося и уходил в тайгу. Всё это происходило в полном одиночестве без свидетелей. С близкого расстояния он выстреливал в фигурку. Если стрела прилетела в цель, значит предстоящая охота должна быть успешной. Для закрепления эффекта имитировалась разделка туши: одну половину прятали в тайге, а вторую уносили домой. Иногда в этом действе участвовал и шаман, тогда успех был практически гарантирован.

Культ животных

Многовековая жизнь на природе делала взаимоотношения эвенков с животными особенными. Интересные традиции были связаны с общением людей и животных. Считалось, что животные прекрасно понимают человеческую речь, поэтому существовало интересное требование: при сборах на охоту об этом прямо говорить нельзя, так как любое животное, услышавшее эти разговоры, предупредит жертву. Разговоры велись иносказательно, применялись специальные обороты и слова, заменяющие понятия «охотник», «жертва», «Ружьё», «лук» и пр.

Считалось, что у каждого зверя есть дух-хозяин, которому следует молиться, чтобы вернуться из тайги живым и невредимым. Таким духам приносили жертвы, а для личной безопасности на теле носили амулеты (когти, кости, кусочки шкур и пр.), отводящие все возможные неприятности, связанные с охотничьими делами.

Особое место уделяли медведям. Интересным было то, что эвенки отождествляли себя с этим зверем, считали, что он умеет разговаривать, может принимать человеческий облик и превращаться опять в животное. Насмехаться над медведем не разрешалось, так как зверь мог жестоко отомстить.

Не позволялось убивать спящего медведя, прежде его следовало разбудить, хоть это и навлекало лишние опасности на охотников. Часто во время забоя эвенки громко говорили, что они – якуты, или каркали как ворон, чтобы отвести от себя вину за смерть зверя. После убийства следовало попросить прощения у убиенного за то, что отобрали у него жизнь.

Животворящий огонь

На протяжении длинных холодных месяцев залогом выживания было наличие огня в дю (чуме). Костёр располагался строго по центру, знаменуя собой сердце жилища и семейства. В летние месяцы вместо большого огня тут располагали дымокур, а пищу готовили на костре около чума.

Огонь считался главной семейной святыней, поэтому с ним связано много интересных традиций. В основном за поддержанием костра следили женщины, пока мужья и отцы семейств уходили в тайгу. Огонь считался живым существом с чувствительной и тонкой душой, поэтому угасание костра сравнивалось с предвестником ужасных и трагических событий. У костра был личный дух, наделяемый внешностью старика или старой женщины, которому прямо на угли клали лучшие куски мяса и капали вино.

Детям нельзя было играть с головешками, а взрослым – ссориться и сквернословить рядом с ним, так как это могло стать причиной ослабевания духа-огня, что приведёт к несчастьям и болезням всех домочадцев.

Эвенки всегда сжигали срезанные волосы и ногти в костре, потому что человек, не сжёгший их, будет мучиться после смерти и отыскивать обрезки по всему миру. Сжигать эти обрезки можно только в своём доме, это сохранит душу чистой и убережёт от ночных кошмаров.

Сватанье

Свадебные обряды эвенков во многом отличаются от остальных малых народов, проживающих на соседних территориях, в них присутствует огромное количество интересных традиций. Выбор жениха или невесты для своих детей осуществляли родители или старшие родственники, которые могли заключить договор даже до появления в семье ребёнка. Очень щепетильно относились к тому, чтобы будущие молодожёны принадлежали к разным родам.

На сватовство являлись сам жених и сват – знатный и уважаемый пожилой человек. На это мероприятие нужно было одеваться особым образом, поэтому цель визита не оставалась загадкой для родителей девушки. Сват молча заходил в дом и подкладывал хворост или дрова в огонь, чтобы отмести все возможные недомолвки. Девушка в это время уходила из дома, чтобы не мешать беседе, и ожидала специального приглашения. Жених тоже не участвовал в разговоре свата и родителей невесты.

Сват предлагал свой табак матери и отцу девушки, и в том случае, если они соглашались, вопрос о женитьбе считался решённым. В случае отказа мужчина и женщина закуривали свой табак. Тогда жених и сват прощались и отправлялись домой.

Во время сватания обсуждали размер калыма – откупа, который молодой человек должен выплатить родителям невесты. Жених в свою очередь имел право поинтересоваться приданым, и если оно было слишком маленьким, требовать дополнить его.

Ради справедливости следует отметить, что у эвенков калыму и приданому не отводилась решающая роль, основным фактором считались личные качества молодых.

Когда бы не проходило сватовство, свадьба назначалась на весну, поскольку к этому времени уже завершался отёл оленей и появлялась первая трава, поэтому выпас проходил легко. После сватания семейства жениха и невесты постоянно кочевали по направлению друг к другу, и к моменту свадьбы они были соседями.

Свадьба

На свадьбу надевали самые дорогие и яркие наряды. Олень, на котором невеста ехала в чум к жениху, наряжался специальным седлом и попоной, уздечка украшалась узорами из бисера. Девушка три раза объезжала вокруг чума, а мужчины в это время стреляли в воздух. Затем молодая заходила в жилище, и все члены семьи вместе с ней водили хоровод вокруг костра по ходу движения солнца. По очереди молодым давали своё благословение родители жениха и невесты.

На празднике должно было быть много угощений, гости пели и плясали до самого утра, рассказывали длинные истории, проводили состязания по скачкам, борьбе, стрельбе и пр.

Роды

Согласно культуре эвенков, души не рождённых малышей живут в телах маленьких птиц – «оми». Это слово имеет два значения – «душа» и «синица». Место, где они обитают, называется «нектар». Из-за этого убийство синиц и прочих мелких пернатых является одним из тяжких грехов для данной народности.

Роды у этих кочевников были судьбоносным событием, поскольку в тяжёлых условиях без квалифицированной медицинской помощи они нередко заканчивались смертью матери или новорожденного, а иногда – обоих сразу. Часто процедура родов была длительной и мучительной. Если родственники роженицы видели, что процесс идёт трудно, они прибегали к магическим ритуалам. Существовала интересная традиция развязывания всех узлов в доме и во дворе, пока в семье есть беременная женщина. Позже эта традиция трансформировалась в открывание всех замков, причём такой обряд сохраняется до наших дней, поскольку много столетий жило твёрдое убеждение, что если не выполнить данное требование, роды не могут пройти успешно.

В том случае, если роженица в процессе родов нуждалась в срочной помощи, родственники вызывали шамана, который срубал дерево, а в пень вбивал клин. Чем сильнее и быстрее вбивался клин, тем быстрее на свет появлялся ребёнок.

Имя и занятие

Новорожденного сразу же нарекали именем. Промедление с выбором имени не допускалось, поскольку в то время, пока у малыша нет имени, пришедшей на свет душой могут завладеть злые духи, и ребёнок будет болеть. Имя обязательно должно быть таким, которого нет в семье. Если малыша назвать так же, как зовут кого-то из старых живых родственников, те могут умереть до положенного срока, чтобы жизненная сила перетекла к новому члену семьи. Такая интересная традиция сохранилась у эвенков до наших дней, и они неотступно ей следуют.

В колыбельку, которая располагалась на подвесных опорах, рядом с ребёнком клали ритуальные вещи. Выбирали их в зависимости от того, кем родители хотели видеть своё чадо и какими качествами по их мнению оно должно обладать, когда вырастет. Лук и копьё делали сына метким стрелком и успешным воином. Интересно, что девочкам в кроватку чаще всего не помещали амулеты, только изредка могли опустить туда куклу, а в большинстве случаев защитой выступала какая-нибудь часть одежды матери. Считалось, что девочку надёжнее всего от всех возможных трудностей в будущем убережёт материнская душа, впитываемая с первых дней жизни.

Традиции погребения

Обряды погребения взрослых и детей у эвенков отличаются. Взрослого или старого человека хоронят в земле, при этом обычно приносят в жертву оленей. Чем больше оленей принесено в жертву, тем легче будет загробная жизнь для умершего. На холме, насыпанном над телом, устанавливали чучело оленя из дерева. Это было связано с тем, какую большую роль олени отыгрывали в жизни этого народа.

В наши дни традиция трансформировалась и стала ещё более интересной. Дело в том, что многие представители этой группы приняли своей религией христианство, поэтому на могилах у большинства эвенков присутствуют одновременно чучело оленя и православный крест.

Умерших детей подвергают воздушному погребению. Для этого их тела располагают на ветвях деревьев. Интересный обряд связан с поверьем, что души детей недостаточно сильны для самостоятельного вознесения на небо, а с дерева душу сможет подхватить птица и доставить прямо в мир иной.

Год начинался, когда просыпалась земля, и заканчивался, когда она вновь укрывалась снежным одеялом. Об особенностях современного и древнего эвенкийского календаря корреспонденту «АиФ-Красноярск» рассказала главный специалист по эвенкийской культуре таймырского Дома народного творчества Татьяна Болина-Укочёр.

Икэнипкэ

Этот обрядовый праздник сейчас называют Днём оленевода. Он проводился в весеннее новолуние, за месяц до наступления устойчивого тепла. Знаменовался рождением оленят, появлением травы и хвои лиственницы и отмечался народной приметой — первым кукованием кукушки. Этим праздником начинался эвенкийский новый год. Обряд был направлен на получение священной силы для оживления Природы, которая должна способствовать размножению оленей и дичи и давать здоровье и благополучие людям.

Вначале всех приглашают очистить душу и тело дымом багульника, затем — накормить огонь свежеиспечённым хлебом. Говорят, если загадать во время этого обряда желание, оно непременно сбудется. Благосклонность судьбы можно также получить, дотронувшись рукой до деревянного столба «сэвэки». Обращаясь к божеству по имени, просили дать хороший год.

При встрече первого грома, повествующего о наступлении нового года, произносили Алга — просьбу, благопожелание. Когда слышали первые раскаты грома, брали ветки ёрника в правую руку, трижды обходили жилище по движению солнца и произносили:

Арчэ, арчэ!
Мы есть эвенки,
Мы арбагасы имеем.
Чтоб хорошо жили,
чтоб не голодали,
Хорошим годом приходи,
Плохим годом не приходи.

Синилгэн

Праздник первого снега, благословения зимовья. С этого дня начинается охота. Начинают с обряда Чичипкан — прохождение через «небесные врата». Их делают из раздвоенного ствола лиственницы, наверху крепится тотем в виде лица. Прошедший Чичипкан человек считается очищенным от грехов и болезней прошлого года.

Это праздник души и ликования эвенков — с этого дня начинается великая охота. Синилгэн проводится на традициях обряда, символически означающего добывание охотничьей удачи. При этом сильные духом и одарённые охотники берут особый лук и идут на охоту. Когда удача добыта, женщины и дети встречают их с великим ликованием. На праздник съезжаются издалека. Затем многоуважаемый человек рода просит у духа огня благословения и кормит огонь специальным угощением.

Бакалдын

Летний эвенкийский праздник, во время которого происходит так называемая «встреча всех родов». Проводится он на месте, где пересекались кочевые тропы, в самом начале лета, когда распускаются почки лиственницы и всю ночь напролёт кукует кукушка. На вершине сопки разжигают костёр и благодарят солнце. Сначала на такие празднества допускались только мужчины, но потом участвовать в них стали женщины и дети. Здесь танцевали круговой танец ёхарьё, устраивали спортивные состязания, заключали торговые сделки и обменивались невестами.

Ещё одна интересная традиция — кормление реки с пожеланиями добра и счастья, чтобы в реках было всегда полно рыбы. С заходом солнца шаман камлал и просил у духов счастья для всех людей на земле.

Месяц — это «луна»

Эвенкийский календарь состоял из 13 лунных месяцев. Поэтому месяц называется «бега», что в переводе значит «луна». Позднее один месяц был потерян. Новый год у эвенков начинался с весны.

Месяц январь — мирэ — «месяц плеча». Название очень точное. Действительно, в январе из-за горизонта начинает выглядывать солнышко и лучами касается плеч человека.

Февраль — гиравун — «месяц шага», «месяц пешей ходьбы на охоте». Солнце в это время года поднимается над горизонтом выше, чем в январе, и природа делает шаг к теплу, к весне.

Март — эктэнкирэ — «месяц роста рогов». В марте у самцов северных оленей начинается рост рогов.

Апрель — туран — «месяц ворона». Время, когда эти птицы начинают высиживать яйца.

Май — сонкан — «месяц телят». В это время проходит отёл самок домашних северных оленей.

Июнь — мучун — «месяц зелени». Света в изобилии, зелень набирает силу.

Июль — чорилин — «месяц солнцепёка». Самый тёплый месяц.

Август — иркин — «месяц чистки оленьих рогов». В эту пору у северных оленей прекращается рост рогов, и с них начинает сходить бархатистая кожица, обнажая кость рога.

Сентябрь — сирудян — «время начала оленьих игр». Начинается свадебная пора у диких и домашних оленей.

Октябрь — угун — «месяц замерзающей воды». Устанавливаются отрицательные температуры, появляются забереги на реке.

Ноябрь — хукдарпи — «месяц глубокого снега, сильного мороза». Точнее про ноябрь не скажешь.

Декабрь — хэгдыг — «самый длинный, самый большой». Кочевники тайги в это суровое время года находились в стойбище, время тянулось медленно. 

Год начинался с головы

Ранее у эвенков существовал календарь, в основе которого лежало тело человека. Такой календарь описал известный тунгусовед В. Туголуков. Древнейший главный календарь всех эвенков был построен по принципу счисления месяцев по верхней части человеческого тела. В суставном календаре очевиден астрономический принцип построения.

Сонная — голова, или вершина (начало) года, месяц, когда день начинает прибывать.

Эвримира — левое плечо (год как бы начинает спускаться вниз).

Ичан — левый локоть руки.

Билян — запястье левой руки.

Унму — суставы, образующие основания пальцев левой руки.

Чаратки — средние суставы пальцев левой руки.

Огитки — последние, нижние суставы пальцев левой руки.

Год прошёл половину своего пути и переходит на пальцы правой руки, начинает восхождение в обратном порядке: огитки, чаратки, унму, билян, ичан, туктиримира — правое плечо.

Эту основную календарную систему эвенки различных районов приспосабливали к местным условиям и давали месяцам ещё и дополнительные, описательные названия.

Министерство образования
и науки Республики Саха (Якутия)

Государственное
автономное профессиональное общеобразовательное учреждение Республики Саха
(Якутия)

«Алданский
политехнический техникум»

«Традиции и обычаи
в культуре эвенков»

Автор:

Сорокина Валентина
Афанасьевна,

зам. директора по
ВР,

преподаватель
культуры народов Якутии, языка Саха

г.
Алдан

 2022
год

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………..3

ГЛАВА 1

Этнические
особенности культуры эвенков……………….…………………….4

ГЛАВА 2 

Культурные
традиции эвенкийского народа……..……………….………….…5

2.1  Фольклор
эвенков

2.2. Обряд
встречи гостя

2.3. Обряд
добывания удачи

2.4. Культ
животных

2.5. Культ
огня

2.6. Народные
приметы эвенков

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………….….9

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………..10

ПРИЛОЖЕНИЯ……………………………………………………………….…11

Введение

Наша
работа посвящена этническим и культурным традициям эвенков, работа нам близка и
интересна. 

Цель: Исследование
этнокультурных традиций  эвенкийского народа.

Задачи: 

Изучить
историю, культуру, традиции, быт эвенков из различных информационных
источников: литературных ресурсов,  Интернет- порталов, периодических
изданий, опроса и беседы с носителями эвенкийской культуры.

изучить
одежду эвенкийского народа, исследовать фольклор.

выявить
особенности традиционного строения жилища

Актуальность: Изучение
этнокультурных традиций эвенкийского народа в настоящее время особенно актуально,
поскольку эвенкийский народ внес большой вклад в историю становления и развития
современной Якутии.

Структура
работы: Исследовательская работа состоит из введения, основной
части, заключения, списка использованных источников и приложения.

Во
введении обозначены цели, задачи, актуальность, структура
исследования.

Основная
часть разбита логически на 2 части:

часть
1. «Этнические особенности культуры эвенков»,

часть
2 «Культурные традиции эвенкийского народа».

Основные
источники информации: При изучении тем
«этнокультурные традиции эвенков»   была изучена обширная литература
по тематике проблемы, в том числе Е.Ф. Афанасьева «Из глубины веков», 2009г.;
Зайцева И.В., «Народы Севера», 1999г.и другие.

 Также
в ходе исследования опрошены старожилы: Сосина В. П.и др.

2.
Исследовательская часть

В ходе исследования было проведено
анкетирование и социологический опрос среди студентов ГАПОУ РС(Я)
«Алданский политехнический техникум». Всего приняло участие 117 человек.

При проведении анкетирования  задавали ряд
вопросов:

1.Какие коренные народы Якутии вы знаете?

2. Знаете ли вы о празднике коренных
народов Якутии?

3. Знаете ли вы о культе у коренных
народов Якутии?

4. Знакомы ли вы с другими культами
коренных народов Якутии?

5. Знаете ли вы современные праздники
коренных народов Якутии?

6. Знаете ли вы какую роль шаманы играли в
культуре коренных народов Якутии?

7. Хотели бы вы получше узнать культуру,
культы, традиции и праздники коренных народов Якутии?

В результате социологического опроса и
анкетирования были выявлены очень интересные результаты.

48% опрошенных студентов ГАПОУ РС(Я) «АПТ»
знают, что в Якутии проживают 2 % -эвенки, 3%-эвены), >1- юкагиры и 3%-не
знают и одного коренного народа Якутии.

78%-не знают о празднике и 87%- даже не
слышали о культе «.

Так же никто из опрошенных не знает о
существовании каких-либо культов коренных народов Якутии. И все 100% опрошенных
ответили, что не знают никакие современные праздники коренных народов Якутии.

55%- не знаю какую роль играли шаманы в
культуре у коренных народов Якутии. В итоге, 67% опрошенных студентов
подтвердили, что хотели бы узнать больше о культуре, культах, праздниках и
традициях наших коренных народов Якутии.

1. «ЭТНИЧЕСКИЕ
ОСОБЕННОСТИ КУЛЬТУРЫ ЭВЕНКОВ»

1.1.        
Историческая справка об эвенкийском народе

Эвенк
(самоназвание), народ в Российской Федерации (29,9 тыс. человек). Живут от
побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного
Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге: в Якутии (14,43
тыс. человек),

Местные
самоназвания Эвенков: орочен (от реки Оро или от орон — олень) —
забайкальско-амурские Эвенки; илэ (человек) — катангские и верхнеленские; килэн
— Охотское побережье и др. Китайцы называли Эвенков килин, цилин, о-луньчунь
(от орочен), маньчжуры — орочнун, монголы — хамнеган (смотри Хамниганы), татары
и якуты — тонгус; устаревшее русское название — тунгусы.

Говорят
на эвенкийском языке, распространены также русский и якутский языки, свободно
владеют 55,7% эвенков, считают родным — 28,3%. Верование, в основном,
православие, шаманизм.

С 17
века эвенки вытесняются якутами, русскими и бурятами со среднего Вилюя, Ангары,
Бирюсы, верхней Ингоды, нижнего и среднего Баргузина, левобережья Амура,
манегры и бирары переселились в Северный Китай. В 19 веке Эвенки появились на
нижнем Амуре и Сахалине, часть эвенков с Енисея ушла на Таз и Обь. В процессе
контактов эвенки были частично ассимилированы русскими, якутами (особенно по
Вилюю, Оленёку, Анабару и нижнему Алдану), монголами и бурятами, даурами,
маньчжурами и китайцами.

1.2.        
Одежда эвенков

Одежда
эвенков — одинаковая для мужчин и женщин — была распашная и именовалась в
литературе обычно «фраком». Делали ее из одной целой невыкроенной
шкуры таким образом, что центральная часть шкуры покрывала спину, а боковые
части шкуры представляли собою узкие полки. В верхней части шкуры делали
вертикальные надрезы-проймы для вшивания рукавов, на плечах располагали швы. С
этой одеждой обязательно надевали специальный нагрудник, защищавший грудь и
живот от холода. Шили одежду из ровдуги и оленьих шкур мехом наружу. Рукава
делали узкие, с узкими проймами и ластовицами, с обшлагами и пришивными
рукавицами. Подол одежды сзади выкраивали мысом и он был длиннее, чем перед.

По
подолу одежды, по полам вниз от пояса, на спинке от плеча вдоль проймы рукава
пришивали длинную бахрому из козьей шерсти, по которой скатывалась дождевая
вода.

Одежду
украшали мозаикой из меховых полосок, бисером и полосками из окрашенной ровдуги
и тканей.

Мужская
и женская одежда различалась лишь по форме нагрудника: нижний конец мужского
нагрудника был в виде острого мыса, у женского -прямой.

Позднее
эту одежду стали шить только из ровдуги в сочетании с ситцевыми тканями.

Описанная
одежда в конце XIX-начале XX в. была распространена у ангарских эвенков, к
западу от Енисея у групп сымских, тымских и нарымских эвенков и к востоку от
него в районе pp. Пит, Бахта и Вельмо.

Одежда
эвенков кроилась также из одной целой шкуры, но со сходящимися полами и с двумя
узкими прямоугольными клиньями, вшитыми на спине от пояса вниз до подола.

Одежду
этого покроя шили из шкур, ровдуги и сукна. Она была как мужской, так и
женской; в основном была распространена у эвенков с Подкаменной Тунгуски и у
илимпийских эвенков, а также на Нижней Тунгуске.

Наряду
с этой одеждой у енисейских, охотских и вилюйских эвенков была распространена
одежда раскроя из целой шкуры с двумя треугольными клиньями на спинке, ныне
характерная для одежды эвенов. У енисейских эвенков спинка в этой одежде иногда
кроилась отдельно.

Самой
распространенной одеждой у всех групп эвенков была так называемая
«парка». Носили ее как мужчины, так и женщины. Шили ее из оленьих
шкур. Она была короткой, с прямыми сходящимися полами, завязывающимися на
завязки, с отдельно выкроенной спинкой в талию; по этому же покрою делали
одежду из ровдуги и сукна. Меховая парка не имела никаких украшений; одежду из
сукна украшали аппликацией в виде полосок ткани и рядов медных пуговиц; ворот
парки был большей частью круглый на вздержке или же к нему пришивали отложной
воротник. Парка с воротником была распространена у эвенков с истоков
Подкаменной и Нижней Тунгусок, Лены, у илимпийских (оз. Томпоко), у чумиканских
и у забайкальских эвенков.

У
авамских эвенков и у эвенков с верховьев Нижней и Подкаменной Тунгусок в покрое
мужской парки сохранилась более старая форма, генетически связывающая парку с
так называемым «фраком». Парку эту, как и фрак, кроили из одной целой
шкуры, обертывающей тело вокруг, т. е. она не имела боковых швов.

У
илимпийских эвенков была одежда, носившая явные черты влияния якутской. Это
была шуба с прямым разрезом и полами, завязывающимися на завязки; спинку кроили
в талию, от пояса вниз до подола вшивали клин посредине или делали разрез,
иногда же вшивали три клина — фалды.

Женская
одежда авамских эвенков имела спинку покроя в талию. На спинке, от середины
проймы рукава до пояса, вшивали два полукруглых клина из меха другого тона от
пояса, вниз шли два прямоугольных клина, собранные в сборки. Разрез спереди
прямой, полки одинаковые, сходящиеся, рукава с пришитыми рукавицами.

У
забайкальских эвенков (ороченов), кроме описанной выше парки, была еще женская
верхняя одежда, шитая из ровдуги, бумажных и шелковых тканей, в виде кафтана с
прямым разрезом спереди, со сходящимися полами, со спинкой, кроенной в талию;
боковые полотнища ее в поясной части имели надрезы и были собраны в мелкие
сборки. Воротник отложной. Украшение одежды состояло из аппликации матерчатыми
полосками и пуговицами.

Одежда
группы конных эвенков (хамниган) по своему виду и покрою полностью совпадала с
одеждой бурят.

Покрой
этой одежды так называемый «монгольский», т. е. стан одежды, кроенный
из одного полотнища, перекинутого через плечи, был прямоспинный, расширяющийся
книзу; левая пола покрывала правую; воротник стоячий. Рукава (широкие в пройме)
суживались к обшлагу особого покроя с выступом, закрывающим тыльную часть кисти
руки.

Женская
одежда была отрезная и по поясу собиралась в сборки, представляя собой как бы
кофту с юбкой, причем спинка одежды замужней женщины имела покрой в талию,
обусловленный закругленной формой пройм, в то время как в девичьей одежде эта
же часть одежды была покроя кимоно, т. е. перед, спинка и часть рукавов
выкраивались из одного полотнища ткани, сложенной поперек вдвое.

1.3 Жилище эвенков

В
качестве жилища использовался переносной конический чум — незаменимое жилище в
условиях кочевого быта и экстремальных природных условий. Благодаря обтекаемой
форме он не подвергается снежным заносам и устойчив к сильным ветрам. Стойбища
оленных эвенков называлось урикит, постоянное стойбище — мэнэен. Сначала ставят
остов чума из гладко обструганных жердей. Обычно это три, четыре жерди,
[которые обвязывают вверху тонкими корнями или тальниковыми прутьями]. Затем на
них накладываются другие жерди, тоже гладкие и без сучьев. Общее количество
жердей от 26 и выше, в зависимости от размеров чума и количества людей,
проживающих в этой семье. Затем накрывают нижнюю часть чума покрытием (летом
оно тонкое ровдужное или берестяное), предварительно привязав один конец
покрытия к остову чума, а второй конец — после, натягивая его.
На концах покрытия имеются тесемки для привязок. После этого натягивают верхнюю
часть покрышки, которая закрепляется жердочкой с обеих сторон покрытия. Обычно
эти укрепляющие жердочки устанавливают на противоположной стороне от дверей.
Внутри чума расположение следующее:
слева от дверей находится женское место со всеми кухонными атрибутами и
продуктами.

По
бокам — постель хозяев. Здесь же находится место хранения одежды и других
женских принадлежностей для шитья и других мелких работ в берестяных коробках
или меховых сумках (игольницы, нитки из сухожилий, различные лоскутки, бисер,
ножницы, дощечки для кройки меха и др.)
Справа от двери — место для детей или ближайших родственников.

[За костром, напротив двери, расположено место для гостей — малу], а когда их
нет, место для хозяина чума, где он в ненастные дни занимается своими мужскими
делами: работает ножом, ремонтирует что-нибудь, заряжает патроны, чистит ружье,
точит ножи и прочее.
Рядом с правой или левой стороны хранятся боеприпасы, другие необходимые для
мужчин инструменты. Летом в чуме костер обычно не разжигают, только кладут
дымокур, а еду варят на улице у большого костра. Только в дождливую погоду,
когда становится прохладно, иногда разжигают костер в чуме.

2.        КУЛЬТУРНЫЕ
ТРАДИЦИИ ЭВЕНКИЙСКОГО НАРОДА

2.1.        
Фольклор эвенков

Фольклор
эвенков, обладающий большим разнообразием жанров, продолжает существовать там,
где сохраняется эвенкийская языковая среда. Наиболее значительным жанром
является героическое сказание; нимнгакан — у эвенков Якутии, Приамурья, нимкан
— у сахалинских, улгур — у забайкальских. У других групп эвенков термином
«нимнгакан» называют как героические сказания, так и все виды сказок
и мифов. Живое бытование героических сказаний в настоящее время, по наблюдениям
фольклористов, обнаруживается только у восточных эвенков (территория Якутии,
Амурской области). На обширной территории проживания северо-западных эвенков
наличие этого жанра не засвидетельствовано. М.Г. Воскобойников считал, что
здесь «эпос, подобный песням сахалинских эвенков, уже исчез
полностью».

Сказания
эвенков прибайкальского региона впитали элементы бурятского эпоса, о чем
свидетельствуют имена героев сказаний — Акширэ-бакширэ, Хани ГэхэрБогдо,
Куладай Мэргэн, Арсалан Бакши. Но вопрос о первенстве и заимствованиях в этой
сфере весьма неоднозначен, следует скорее говорить о сотворчестве предков
нынешних этносов. В знак уважения к эвенкийским сказителям и признания их
таланта в бурятском фольклоре сохранилось предание: «…улигеры даны поэту
свыше. На голубых гребнях Саянских гор воздушный голос пел чудесный улигер, а
поэт-тунгус услышал его, запомнил и поведал миру, в том числе и бурятским
рапсодам». Одной из причин такого признания было умение этих сказителей
исполнять эпические произведения не только эвенков, но и бурят, якутов, кетов,
селькупов, нанайцев и других народов, с которыми они веками соседствовали.

Изобразительные
средства во многом схожи с таковыми в эпосе монголо- и тюркоязычных народов.
Все нимнгаканы восточных эвенков имеют особенно много общего с олонхо —
эпическими сказаниями якутов. У них аналогичные вступлення-зачины,
генеалогическая цикличность, почти одинаковые описания появления врага, гнева
богатыря, битвы, красоты девушки, бега коня или оленя и т.д. Излюбленным
средством описания фантастических, сказочно-волшебных превращений, которыми
изобилуют сказания, как и у многих соседних народов, является гиперболизация.
Гипербола используется повсюду, начиная с описания трех миров, богатырей, их
жилищ, битв и кончая описанием торжества победы добра над злом, гимном
продолжению жизни и рода человеческого на земле.

В
эвенкийском эпосе широко используются образные, близкие и понятные
слушателю-эвенку сравнения. Например, затупившееся, истершееся во время
поединка оружие богатырей сравнивается с привычными для эвенка предметами:
«Как скребки старухи мастерицы, уткэны их затупились», «копья их
стали как кривое острие ножа старика кузнеца…». Ловко и легко садящийся
в седло богатырь уподоблялся самой большой красивой таежной птице — черному
глухарю, а высоко поднятые уши коня в сказаниях сравниваются с подбитыми мехом
лыжами эвенка. Этническую специфику мировосприятия отражает также множество
бытовых описаний.

По
представлениям эвенков, души еще не родившихся детей жили в виде птичек в местности,
называемой нектар (слово, имеющее общий корень с эвенкийским нэви
«покойник» или «дух умершего предка». В фольклоре восточных
эвенков словом оми, обозначающим душу, называют также синицу, поскольку
считается, что в ней заключена душа ребенка. В силу этого представления у
эвенков существует запрет убивать маленьких птичек.

В
суровых условиях кочевой жизни эвенков нередки были случаи, когда роженица
долго мучилась, умирала или рожала мертвого ребенка. По отношению к роженице
существовало много запретов и оберегов. При трудных родах прибегали к различным
магическим действиям. Одним из них было развязывание всех имеющихся в хозяйстве
узлов, после появления в быту замков — их размыкание. Считалось, что без этого
благополучный исход родов будет невозможен.

В
колыбель новорожденного мальчика клали предметы, которые соответствовали его
жизненному предназначению охотника и воина и, как предполагалось, еще в
младенчестве способствовали формированию у него соответствующих качеств. Лук,
копье, потник и узда необходимы для того, чтобы он вырос метким, сильным
богатырем и умелым наездником.

По
эвенкийским преданиям существует пять земель: Угу-буга — Верхняя земля,
 Дулин-буга — Средняя земля,  Булдяр-буга-Морские острова (там же
остров Булдяр уилдын букача ном, связывающий семь морей), Долбор-буга — Земля
вечной сумрачности и холода (она находится по направлению заката солнца»,
Эргу-буга — Подземный мир. Все эвенкийские сказания начинаются с Дулин-буга
(Средней земли).

У всех
эвенков Прибайкалья (еще в 60-е гг.) широкое распространение их традиционный и
самобытный фольклор. Правда, у эвенков Баунта и Северобайкалья фольклор бытовал
тогда повсеместно, знало его и проявляло к нему интерес все население. Меньшее
распространение имел фольклор у баргузинских эвенков. Если в Баунте и
Северобайкалье широко был распространен песенный фольклор, исполнялись
песни-импровизации, песни с устойчивым текстом и особенно икэвун
(песни-пляски), то в Баргузине этого почти нет. Песни-импровизации на охоте и
рыбалке, во время переездов по тайге верхом на олене, женщинами за выполнением
домашних работ. В Баунте и Северобайкалье бытовали десятки традиционных
мелодий, на которые складывали песни этого жанра.

Исключительно
серьезно относились сказители и слушатели к эпическим сказаниям и эпическом
песням. По сохранившимся традициям, для исполнение эпоса должен быть особый
повод и соответствующие условия. Если сказки и предания могли исполняться и
одним сказителем, то эпос исполнялся коллективно. Припевы в эпосе пелись
исполнителем, а затем уже и всеми присутствующими.

У
северобайкальских эвенков бытовало много сюжетов о женщинах-лгуньях, о
девочках-воровках. Все эти пороки сказки высмеивают и обычно в конце ее герои
освобождаются от них.

В
бытовой сказке переплетались элементы мифологии, суеверия. Но вместе с тем в
сказках этого вида особенно ярко отражена материальная культура эвенков, иногда
в деталях описывается жилище или процесс кочевания. Что примечательно, вводятся
и новые слова и фразы, характерные для современного быта, например, «вылетел
на самолете», «на молочной ферме работали», «он на выставку
уезжал», «врачей тогда не было», и санаториев тоже.

2.2. Шаманство эвенков
глазами русских наблюдателей XVIII века

Наиболее ранние
историко-этнографические источники, сообщающие нам среди прочего сведения по
шаманству эвенков, еще не исчерпаны и не изучены полностью. При внимательном
изучении, а при необходимости и при лингвистической обработке, такие материалы
могут стать источником поистине уникальных сведений. Примером здесь могут
служить материалы по шаманству эвенков и эвенов, собранные в 40-х годах XVIII
века Я. И. Линденау на Охотском побережье — эти тексты были доступны
исследователям в рукописях на немецком языке, в 1983 году они были изданы в
переводе на русский язык, однако даже после этого они длительное время не
привлекали внимания специалистов по духовной культуре. После внимательного
изучения текстов, записанных Я. И. Линденау на языках оригиналов непосредственно
при исполнении обрядов, из материалов Линденау был извлечен ряд эвенкийских
ритуальных заклинаний, относящихся к нескольким обрядам, а также целый
шаманский ритуал на эвенском языке, по непонятным причинам помещенный автором в
раздел, посвященный описанию тунгусов (эвенков) Удского острога. Этот ритуал,
насколько можно судить, дал в распоряжение исследователей своеобразную
энциклопедию шаманских духов, в которой по порядку их перечисления отразилась
иерархия этих духов, а также позволил установить, к кому из сверхъестественных
существ мог обращаться шаман при исполнении камлания.

Непосредственный
предмет нашего внимания представляют собой те фрагменты «Описания Тобольского
наместничества» которые посвящены шаманству эвенков. Помимо того, что неоспорима
ценность «Описания…» как нового, почти неизвестного ранее источника
фактического материала, данный источник представляет значительный интерес в
плане систематизации наблюдений составителя. Неизвестный нам наблюдатель,
давший описание шаманских ритуалов эвенков, не только представил нам
характеристику шаманского костюма эвенков, цели и основные черты ритуала
шаманского камлания. Как мы можем судить, автор этого «Описания…» в отличие от
многих своих современников-путешественников и исследователей сумел довольно
глубоко разобраться во многих сущностных чертах шаманских ритуалов эвенков. От
его внимания не ускользнули такие особенности действий шамана, как своеобразная
актерская игра шамана в отношении мотива совершения ритуала, имитационный
характер экстатического состояния, а также, как можно выразиться, своеобразные
семиотические манифестации мировоззренческих представлений, которые были
реализованы эвенкийским шаманом в исполнении нескольких ритуалов.

Изучение
текста «Описания Тобольского наместничества», которое оказалось весьма полезным
источником по этнографии народов западной Сибири, а также других документов,
которые могут быть привлечены к исследованиям по сибирскому шаманству, наглядно
показывает нам, что ранние материалы по истории и культуре народов Севера,
Сибири и Дальнего Востока, относящиеся к XVIII-XIX векам, еще не только
полностью не изучены, но даже далеко не исчерпаны. В этой области и в наши дни
возможны еще настоящие открытия.

2.2. обряд встречи гостя.

    Первая встреча
сопровождалась рукопожатием. Рукопожатие отличалось от нынешнего общепринятого
приветствия, когда люди здороваются правыми руками. У древних эвенов вплоть до
советского периода, принято было приветствовать друг друга обеими руками. Гость
протягивал обе руки, сложенные друг на друга, ладонями вверх, а глава семьи
пожимал их снизу и сверху, при этом его правая ладонь оказывалась сверху.
   У женщин повторялось то же самое приветствие, но они проявляли
чуть больше эмоций: после приветствия руками они, излучая радость и нежность,
прижимались поочередно обеими щеками друг к другу. Женщина старшая по возрасту,
целовала гостью нюханьем.    Эвенское приветствие, таким образом,
таило в себе глубокое содержание. Оно служило своего рода визитной карточкой
обеих сторон. Учитывая сильно развитую природную интуицию эвенов, гость по
мимике лица, движениям рук почти безошибочно угадывал внутреннее состояние
встречающих и мог предположить возможные итоги своего визита, если он приехал
разрешить какой-то спорный вопрос или обратиться с просьбой. В свою очередь
встречающие с такой же точностью могли определиться: с какими намерениями
приехал к ним гость? Когда гость заходил в юрту, хозяйка стелила перед ним
подстилку, сшитую из шкуры головы оленя, молча приглашая садиться. Не принято
было, чтобы гость садился прямо на хвойную подстилку. Подстилку не случайно
изготавливали из шкуры голов оленя или его лобной части, так как здесь мех
прочный, влагоустойчивый.    После обязательных вопросов: «Как живете-поживаете?»,
«Какие новости?», инициатива передавалась гостю. Считалось бестактным
засыпать гостя вопросами, избегали многословия, грозящего перейти в
болтливость. Молча, ждали, пока договорит гость, расскажет о себе, о своих
сородичах, о цели приезда. Гость, как правило, приезжал с подарками. В подарке
важна была не его цена, а знак внимания.  По окончании чаепития гость
ставил чашку вверх дном или клал чайную ложку поперек чашки, показывая этим,
что он больше не будет пить. Если гость просто отодвигал чашку от себя, хозяйка
могла продолжать наливать чай бесконечно. В честь гостя специально забивали
оленя. Самые лучшие куски мяса и лакомства (язык, костный мозг, молоко)
предназначались для гостя. Желанного гостя глава семьи провожал по-особому.
Ехали с ним довольно долго, несколько километров, а перед прощанием
останавливались, раскуривали трубку и договаривались о следующей встрече.

    Любого гостя эвены
одаривали подарками. Этот обычай соблюдался неукоснительно. Подарком могла
служить любая вещь, это зависело от степени состоятельности семьи. При этом
учитывался предполагаемый интерес гостя. В качестве подарка чаще предлагался
маут, который являлся незаменимым спутником эвена. В тайге или тундре без
маута, как без рук. Дарили так же и одежду: торбаса, рукавицы, шапки, дохи.
Самым ценным подарком был олень — передовой в упряжке, или «учак».
Таким же дорогим подарком являлся и щенок — потенциальный кормилец семьи,
поскольку из него могла вырасти хорошая охотничья собака. Взрослую охотничью
собаку дарили редко, только в исключительных случаях, так как в таежной жизни
роль собаки была очень велика. Если человек подарил другому собаку, тот в замен
должен был отдать нож и ничего другого с надеждой, что зубы у собаки будут
такие же острые, как нож.

    Если путник подошел к стойбищу,
он не должен выбирать, в какую ярангу войти, а обязан зайти именно в ту,
которую сразу заметил, когда увидел стойбище. Если гость зайдет в другую
дальнюю ярангу, это станет неуважением, оскорблением для других.

2.3. Похоронный Обряд эвенков.

Сложным был похоронный обряд эвенков,
порожденный суеверным страхом перед покойником. «В дальнюю дорогу» старались
«проводить» покойника как можно лучше, иначе его душа будет блуждать,
возвращаться обратно и беспокоить родных по ночам и даже может унести с собой
душу родственника. Форм погребения было две — зарывание в землю и оставление
тела на специально сооруженном помосте. При выполнении похоронного обряда
считалось не обязательным присутствие шамана. При обоих способах захоронения в
гроб рядом с умершим клали вещи, которыми пользовался покойный при жизни: кисет
с табаком, трубку, мешочки с чаем и солью, игольницу с иголками, нитки, игрушки
и другие предметы. Более крупные вещи: одежду, постель, обувь, посуду оставляли
рядом с могилой, предварительно продырявив их острым предметом. Участники
похорон три раза обходили могилу по «ходу солнца», ведя за собой жертвенного
оленя, шкуру и голову которого после разделки туши вешали на специально
сооруженной перекладине вблизи могилы. Эвенки верили, что на жертвенном олене
покойник покидает этот мир.

2.4. Обряд добывания удачи у эвенков

«Синкэлэвун, хинкэлэвун,
шинкэлэвун» был характерен для всех групп эвенков. Он представлял собой
магическое забивание изображения парнокопытного животного. Его выполняли только
охотники. В случае неудачи на охоте охотник связывал из прутьев изображение
оленя или лося, приготавливал маленький лук, стрелу и уходил в тайгу. Там он
ставил изображение животного и стрелял в него с небольшого расстояния. Если
стрела попадала, то охота предстояла удачной, тогда охотник имитировал разделку
туши, часть ее он обязательно прятал, а часть уносил с собой, чтобы из стойбища
отправиться на охоту. У эвенков Тимтомского и Сунтарского районов Республики
Саха (Якутия) в этом обряде принимал участие шаман. В этом варианте
присутствовал древний способ охоты — накидывание аркана, он производился перед
тем, как охотник стрелял из лука по изображению.  У среднеамурских
эвенков-бираров этот обряд превратился в осеннее моление духу хозяину тайги
«магин». Выбрав место в тайге, старейший из охотников перед деревом
приносил жертву — сжигал кусок мяса и обращался с просьбой послать зверя. У
сымских эвенков этот обряд сводился к подвешиванию белых полос на березу и
стрельбе из лука в ее вершину с просьбой к «матери зверей» послать
добычу. Шаманы развили этот обряд, добавив к нему хождение к духу хозяину тайги
для «прошения» у него животных «синкэн», а также обряд
очищения охотников.

    Обряд
«икэнипкэ» представлял собой восьмидневную охотничью мистерию-погоню
за божественным оленем, его забивание и приобщение к его мясу. Шаманы добавили
к этому обряду гадание, предсказание и обновление частей шаманского костюма и
атрибутов. Существование этого обряда определяло почитание эвенками оленя и
лося. Они верили, что души съеденных животных воскреснут, и их пошлет обратно
на Землю добрых дух — хозяин Верхнего мира и дух хозяин тайги.

    Рассматривая
взаимосвязи традиционных танцев с религиозными представлениями, а также с
различными аспектами и компонентами материальной, духовной культуры и
жизнедеятельности эвенков, раскрывается традиционное хореографическое искусство
как одного из проявлений взаимосвязи этнопедагогики и народно-художественной
культуры, что позволяет заглянуть в систему пластически-образного мышления, на
которое наслаиваются пласты последующих периодов развития религиозного
Универсума.

    Антропоморфные
статуэтки медведя-человека, найденные археологами на территории расселения
эвенков, относятся к неолиту и подтверждают древность существования культа
медведя. Наблюдая сходство в строении конечностей медведя и человека, древние
эвенки пришли к выводу, что медведь раньше был человеком. Отголосок такого
представления сохранился в предании о том, что медведь в процессе создания
человека был помощником творца доброго духа.

    Наиболее
распространенной традицией в охоте на медведя и в медвежьих ритуалах было
уподобление себя ворону — «оли». Ворон, по мифу илимпийских эвенков,
был помощником творца, но за плохие поступки был наказан и оставлен на земле,
чтобы присматривать за людьми. Эвенки, кочевавшие по отрогам больших хребтов,
считали, что горные вороны — это превращенные в птиц люди. Основанием этих
представлений были наблюдения за воронами, жившими парами и способными
воспроизводить голос человека. Сказывалось соседство с народами, у которых
культовым героем был ворон.

    В охоте на медведя,
находившегося в берлоге, прежде могли принимать участие только сородичи и
свойственники охотников. Во время охоты они могли говорить только
иносказательно. Во всех действиях от подхода к берлоге до трапезы обязательными
были крики, подражающие ворону: «Ки-и-к! Ку-у-к! Кикак!». В отдельных
случаях махали руками, как вороны крыльями, и мазали лицо сажей. Убивал
обязательно старший из охотников, но свежевал свойственник — «нимак,
хуюврэн».

2.5. Культ животных

    Культ животных, особое
к ним отношение, почитание их. Широко распространен у всех народов Севера.
Связан как с тотемизмом, так и с промысловыми обрядами, в некоторых случаях это
синкретичный культ, возникший на основе различных форм религии, а также страха
перед грозными хищниками (медведь, волк). У всех народов Севера в высшей
степени развит культ медведя.

    У многих северных
народов культ животного основан на тотемическом представлениях о родстве группе
людей с тем или иным из животных: к ним обращались как к родственникам –
«дедушка», «бабушка», «отец», «мать», «дядя», считали, что эти животные
когда-то были людьми, что они могут превращаться в людей; этих животных нельзя
убивать, запрещалось, есть их мясо. Если же это случалось, необходимо собрать
кости (их не дробили, а разделяли по суставам), череп и захоронить, чтобы
животное возродилось. Среди народов Севера находим множество примеров культа
тотемных животных.

    Культ животных связан и
с другой древнейшей формой религии – анимизмом.

    У большинства народов
Севера культ животного связан с промысловым культом: представления о близости
животных и человека, понимании животными человеческой речи и в связи с этим
иносказательная форма общения при сборах на охоту и на охоте; подставные имена
животных, на которых охотятся, различные охотничьи запреты и правила, призванные
умилостивить зверя; отведение вины на других за охоту и умерщвление зверя; вера
в духов-хозяев животных, моления и жертвоприношения им с просьбами о
благополучии промысла; амулеты из частей тела животных; обряды возрождения
животных, связанные с широко бытующим мифом об умирающем и воскресающем звере и
направленные на то, чтобы обеспечить себя добычей в будущем.

    Медведь представляется
подобным человеку. Он понимает человеческую речь, может превращаться в человека
и обратно. Медведь, если о нем плохо говорят, смеются над ним или грозят, мог
отомстить. Поэтому надо вести себя осмотрительно. Собираясь на охоту, говорили
иносказательно: «Надо зверя выслеживать». Прежде чем убить медведя в берлоге,
его будили. Эвенки, подойдя к берлоге, говорили: «Дедушка, тебя убивает ворон»
или «Не тунгус к тебе пришел, а якут» (т.е. чужой). Иногда, чтобы отвести от
себя вину, изображали ворон: кричали по-вороньи, махали руками, как крыльями.
Эвенки, убив медведя, просили у него прощения, отводили от себя вину.

    Свежуя добытого зверя,
эвенки отделяли его шкуру вместе с головой и шейными позвонками, говоря при
этом: «Дед (бабка), шубу снимать станем, много муравьев бегает, они кусаться
станут. Пока разделывали тушу, нельзя было громко говорить, ронять посуду. Культ
животных было у эвенков: нельзя шуметь, идя на охоту, хвастаться, убив лося или
оленя, ругать зверя, кидать в огонь или разбрасывать кости и копыта, снимать
шкуру с головы (обидится), жарить кровь пушного зверя, дарить пушнину или
давать ее нюхать собаке, брать мясо зверей, задавленных медведем или волком,
разорять гнезда птиц, пачкаться в крови при разделке зверя, вынимать мясо из
котла ножом и тому подобное.

    Духи-хозяева зверей,
земли, леса, воды нередко представлялись в виде животных.

    У эвенков существовал
обычай посвящать оленей земле, камню, дереву. У эвенков чаще всего такой олень
был белого цвета. На посвященном олене нельзя было ездить, на нем перевозили
культовые предметы, после смерти его тушу клали на лабаз. Народы Севера верили
в особую силу и свойства животных, изготовляли амулеты из различных частей их
тела. Эвенки и эвены в связках и сумках хранили соболиные носы, лапки белок,
губы, передние зубы, остатки рогов, копыта диких оленей, коготки, мордочки и
шкурки мелких пушных зверьков, особенно с необычным окрасом.

2.6. Культ огня

    Культ огня, очага
широко распространен у народов Севера. Функции очага – отопление и освещение
жилища, приготовление пищи, защита от диких зверей и другое – обусловили особое
отношение к нему как к сакральному центру жилища. В прошлом очаг у народов
Севера имел открытую форму, с конца XIX – начала ХХ в. появились железные печи.
Хранительницей очага считалась женщина. Многие народы Севера традиционно
добывали огонь трением.

    Огонь – главная
семейная святыня – широко использовался в семейных обрядах. Домашний очаг
стремились постоянно поддерживать. Во время перекочевок эвенки перевозили его в
котелке. Правила обращения с огнем передавались из поколения в поколение. Огонь
очага берегли от осквернения, запрещали бросать в него мусор, шишки («чтобы не
залепить бабушке смолой глаза» – эвенки), касаться огня чем-либо острым, лить в
него воду. Почитание огня перешло и на предметы, имеющие с ним длительное
соприкосновение, – крюк над очагом, печь, некоторые виды посуды. Народы Севера
считали огонь живым существом, имеющим душу. Дух-хозяин огня представлялся чаще
в виде старой женщины, у якутов, якутизированных эвенков, эвенов, отчасти
долган – в виде старика, иногда с семьей. Духа-хозяина огня, покровителя
домашнего очага, семьи, рода постоянно «кормили» кусочками лучшей пищи и вином,
к нему обращались с различными просьбами. На свадьбах молодую жену, вводя в дом
мужа, обводили вокруг очага: она «кормила» огонь, прикасалась к почитаемым
предметам, имеющим к нему отношение. У эвенков был известен обряд – приобщение
новорожденных к семейному очагу: ребенка вносили в жилище и мазали ему лицо
сажей, говоря: «Огонь, не принимай за чужого, свой пришел».

   Культ огня тесно связан
с почитанием духов. По представлениям народов Севера, их предков научили
обращаться с огнем духи-хозяева. Поэтому огонь выступал «посредником» между
людьми и божествами, духами. У эвенков, эвенов и других огонь мог передавать
информацию хозяйки тайги, духов-хозяев таежной местности и влиять на будущие
события. Перед промыслом эвенки «советовались» с огнем: если в ответ их мыслям
или словам пламя костра горело ровно, это предвещало удачу. Направление полета
искры указывало охотнику нужный путь. Резкий треск или шипение огня предвещали
неудачу, и тогда охотник откладывал выход на промысел. Огонь мог предсказать
скорый приезд гостей. При гадании о предстоящем пути, близкой судьбе огонь
«чертил» на оленьей лопатке дороги человека или семьи. Огонь обладал
очистительными свойствами, мог уничтожить или изгнать злых духов, поэтому
использовался в лечебных и шаманских обрядах. Над огнем «очищали» промысловое
снаряжение при длительной охотничьей неудаче. Перешагиванием через огонь костра
очищались участники похорон. Культ огня неотделим от культа предков.

2.7. Народные приметы эвенов.

    Суровые условия жизни
заставляли эвенов больше прислушиваться к самому себе, присматриваться к
окружающей среде, примечать в ней необычное и делать определенные выводы по
каждому конкретному случаю. Вот, например, приметы, связанные с охотой.

    Охотник собрался на
охоту. Огонь громко треснул (хин кэн) — быть беде, несчастью. Опытный, мудреный
жизнью охотник, услышав это — задумывался: как быть, ехать, или не ехать?
Некоторые люди гадали на углях погасшего огня. Брали две тряпки и один уголек:
в одну заворачивали уголек, а другую просто заворачивали без угля и обе
тряпочки привязывали к двум концам шнура, закручивали шнур в одно целое, а
потом потихоньку раскручивали. Если уголек будет с правой стороны, то
задуманное охотником желание будет положительным, а если с левой —
отрицательным.

    Обращали внимание на
поведение оленя. Если олень зевает в правую сторону, то ожидается удачный день,
а если в левую — неудачный. Если олень резвится в лютый мороз, значит назавтра
будет теплая погода. Чтобы узнать о своем будущем, гадали на оленьей лопатке.
Горячий уголь клали на середину лопатки, от нагревания появлялись трещины,
которые подсказывали, что ожидает человека в будущем.

Так же у эвенков существовали
подобные приметы:

    1. Нельзя ходить по
огню.

    2. Огонь костра нельзя
колоть, резать острыми предметами. Если не соблюдать и противоречить этим
приметам, то огонь потеряет силу своего духа.

    3. Детям говорили:
«Не играй огнем, иначе огонь может рассердиться и сделать так, что ты
постоянно будешь мочиться».

    4. Свою старую одежду,
вещи нельзя выбрасывать и оставлять на земле, а надо уничтожить вещи путем
сжигания. Если не соблюдать этих правил, то человек всегда будет слышать плач
своих вещей и одежды.

    5. Если берешь у
куропаток, гусей и уток яйца из гнезда, то обязательно два-три яйца оставляй в
гнезде.

    6. Остатки добычи
(птиц, различных животных) нельзя разбрасывать на том месте, где ты ходишь и
живешь.

    7. В семье нельзя часто
ругаться и спорить, потому что огонь вашего очага может обидеться, и вы будете
несчастны.

    8. Твой плохой поступок
в жизни — это самый большой грех. Этот поступок может отразиться на судьбе
твоих детей.

    9. Вслух много не
говори, не то твой язык заработает мозоль.

    10. Не смейся без
какой-либо причины, иначе вечером будешь плакать.

    11. Сначала посмотри на
себя и уже, потом осуждай других.

    12. Где бы ты ни жил,
где бы ни был, плохо отзываться о климате нельзя, так как земля, на которой ты
живешь, может разгневаться.

    13. Свои волосы и ногти
после стрижки не бросай где попало, иначе после смерти будешь блуждать в
надежде найти их.

    14. Без причины злиться
и ненавидеть людей нельзя. Это считается грехом и поэтому в старости может обернуться
твоим одиночеством.

    Пожилые эвенские
женщины старались сохранить и передать своим детям и внукам свою веру. Из
поколения в поколение целеустремленно наставляли и контролировали соблюдение
правил поведения, согласно народной мудрости и приметам.

2.
Исследовательская часть

В ходе исследования было проведено
анкетирование и социологический опрос среди студентов ГАПОУ РС(Я)
«Алданский политехнический техникум». Всего приняло участие 117 человек.

При проведении анкетирования  задавали ряд
вопросов:

1.Какие коренные народы Якутии вы знаете?

2. Знаете ли вы о празднике коренных
народов Якутии?

3. Знаете ли вы о культе у коренных
народов Якутии?

4. Знакомы ли вы с другими культами
коренных народов Якутии?

5. Знаете ли вы современные праздники
коренных народов Якутии?

6. Знаете ли вы какую роль шаманы играли в
культуре коренных народов Якутии?

7. Хотели бы вы получше узнать культуру,
культы, традиции и праздники коренных народов Якутии?

В результате социологического опроса и
анкетирования были выявлены очень интересные результаты.

48% опрошенных студентов ГАПОУ РС(Я) «АПТ»
знают, что в Якутии проживают 2 % -эвенки, 3%-эвены), >1- юкагиры и 3%-не
знают и одного коренного народа Якутии.

78%-не знают о празднике и 87%- даже не
слышали о культе «.

Так же никто из опрошенных не знает о
существовании каких-либо культов коренных народов Якутии. И все 100% опрошенных
ответили, что не знают никакие современные праздники коренных народов Якутии.

55%- не знаю какую роль играли шаманы в
культуре у коренных народов Якутии. В итоге, 67% опрошенных студентов подтвердили,
что хотели бы узнать больше о культуре, культах, праздниках и традициях наших
коренных народов Якутии.

 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

В
данной работе, в связи с возрастающим интересом к проблеме «выживания» малых
народов, были рассмотрены вопросы изучения народных обычаев, обрядов,
национального фольклора, народных ремесел, промыслов. В настоящее время также остро
стоит вопрос о сохранении национального языка,  материального  и
духовного наследия эвенкийского народа, его традиций.

Для
решения данной проблемы, в Бурятии предусмотрен ряд мероприятий – развитие
центров традиционной культуры и народных промыслов коренных малочисленных
народов Севера на базе Усть-Нюкжинской и Ивановской школ; издание сборника для
внеклассного чтения «Фольклор эвенков»; целевая подготовка педагогических
кадров из числа коренных народов Севера на эвенкийском отделении Национально-гуманитарного
института при БГУ, а также в Санкт-Петербурге.

Проблема
сохранения эвенкийской культуры, уникальных традиций по-прежнему нуждается в
большом внимании.

Литература:

1.      Источники:
Монахова З.В. «Урикитинин. Жизнь стойбища». Красноярск:
«Сибирский промысел», 2002.

2.       Пикунова
З.Н. «Картинный словарь эвенкийского языка». — СПб.: отд-ние изд-ва
«Просвещение», 1999 — 191 с.

3.
Бурыкин А. А. Тунгусские шаманские заклинания XVIII века в записях 4. Я. И.
Линденау // Системные исследования взаимосвязи древних культур Сибири и
Северной Америки. Вып. 5. СПб., 1997.

5.
Кирилов И. К. Цветущее состояние Российского государства. М.,

6.
Крашенинников С.П.. Описание земли Камчатки. Т.2. СПб. 1755.

7.
Описание древних культур Сибири и Северной Америки. Вып. 5. СПб., 1997.

8.
Описание Иркутского наместничества. Новосибирск, 1988.

9.
Описание Тобольского наместничества. Новосибирск, 1982.

10.
Интернет-порталы по культуре и традициям эвенков

11.
Периодические издания: Газета районная с. Курумкан., Правда Бурятии, Буряад Унэн
и др.

12.Материалы
фольклорной экспедиции в Курумканский район

13.
Беседа с жителями районов Бурятии, локализации эвенков.

14.
Материалы семейного фотоархива

Национальные праздники имеют разные значения, но смысл у них один – это единение народов нашей республики. Совсем недавно мы побывали на эвенкийском «Бакалдыне» и эвенском «Эвинэке». Юкагиры свой «Шахадьибэ» провели в рамках общего праздника северян «Цветение тундры».  А в прошлые выходные в местности Yс Хатыҥ чукчи и долганы вместе отметили свои традиционные праздники – Кильвэй и Хэйро.

Хэйро – праздник долган, связанный с появлением солнца после долгой полярной ночи. На традиционном празднике окончания зимы люди выражают благодарность за прожитую зиму, просят у духов плодородия благополучия в семье. Праздник символизирует начало новой жизни. Люди в этот день собираются возле ритуального костра и, взявшись за руки, водят хороводы. Так встречали светило долганы сотни лет назад, так приветствуют его и сейчас.

Кильвэй – праздник молодого оленя. Его устраивали весной, во время отела. Начинался праздник с того, что пастухи пригоняли стадо к ярангам, а женщины раскладывали священный костер. Огонь для такого костра добывали только трением, так, как это делали люди многие сотни лет назад. Оленей встречали громкими криками и выстрелами, чтобы отпугнуть злых духов. Этой цели служили и бубны-ярары, на которых поочередно играли мужчины и женщины.

Праздники Хэйро и Кильвэй знаменуют собой начало долгожданного для арктических народов лета, пробуждения природы, поклонения духам плодородия.

Старейшина долган Елена Поликарповна Тимофеева и представитель чукчей  Дина Николаевна Третьякова провели обряд кормления огня, для этого был разведен ритуальный костер, они благодарили за благосклонность духов природы и просили дальнейшего покровительства на предстоящий год.

На празднике были гости из Анабарского и Нижнеколымского районов – это два района, где компактно проживают наши самые арктические народы — долганы и чукчи.

Гаврил Иванович Сыровацкий и Варвара Ильинична Ходьяло, пенсионеры, жители села Колымское рассказали, как раньше чукчи отмечали национальные праздники.

Варвара Ильинична Ходьяло:

— Грудинку оленя собирали, забьют зимой самого жирного оленя и сохраняли до Кильвэя. За ярангой кости грудинки клали на землю и обмазывали оленьим жиром, чтобы упитанное стадо было.  Оленьи рога собирали и тоже складывали за ярангой, обмазывали оленьим жиром. Это все делалось, чтоб оленей больше стало.

Гаврил Иванович помнит, как проводили праздники по традициям, когда ему было лет восемь. Он рассказывает, что были большие гонки, куда съезжались гости с Чукотки, со Среднеколымского района. Для гонок  специально обучали яловых (нерожавших – прим.ред)  важенок, считалось, что они более выносливые. Раньше гонки были на большие расстояния до 80-90 км, это сегодня 8-10 км, отмечает Гаврил Иванович. На призы обычно выставлялись важенки, которые очень ценились, потому что от хорошей важенки будет приплод и стадо будет расти.

Более подробно об обряде «Кильвэй» рассказала Дина Николаевна Третьякова:

—  Была специальная атрибутика для этого обряда – делались из тальника в форме человечков (рогатины), собирали выпавшие рога оленей, сушились бубны-ярары.  Обряд проводился за ярангой и именно вечером. Мужчины брали эти рогатины и под возгласы вели их к собранным рогам. Каждую рогатину обмазывали жиром, кормили огонь. Все это делалось, чтобы стадо росло, а будет стадо расти,  значит,  благополучие и достаток будет. Потом был большой праздничный ужин, когда вдоволь наедались оленьего мяса.

Нередко вместе с оленеводами в празднике принимали участие жители береговых селений. Их заранее приглашали на Кильвэй, и чем зажиточнее была семья, тем больше гостей съезжалось на праздник. В обмен на свои дары жители прибрежных селений получали оленьи шкуры и оленину, которая считалась у них деликатесом. На празднике молодого оленя не только веселились по случаю рождения оленят, но и выполняли важную работу: отделяли важенок с телятами от основной части стада, чтобы пасти их на самых обильных пастбищах. В ходе праздника часть взрослых оленей забивали. Это делалось для того, чтобы заготовить мясо впрок для женщин, стариков и детей. Дело в том, что после Кильвэя обитатели стойбища делились на две группы. Пожилые люди, женщины, дети оставались на зимних стоянках, где ловили рыбу и собирали летом ягоды. А мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь на летние стоянки. Располагались летние пастбища к северу от зимних кочевий, неподалеку от побережий полярных морей. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным делом. Так что праздник молодого оленя – это еще и прощание перед долгой разлукой.

Варвара Ильинична Ходьяло выразила сожаление, что в последнее годы в родном селе не проводят такой обряд.

— Старики уже в тундре не кочуют, поэтому обряд и не проводится, — пояснила  Жанна Дьячкова, председатель Ассоциации чукчей. — И вот мы здесь начинаем. Это только начало. Пусть хоть в общих чертах сегодня мы провели ритуал, но с каждый годом будем входить в суть самого праздника, с приходом опыта будем подробнее проводить обряды.

В местности Ус Хатын есть специально выделенная площадка «Северное сияние», где народы Севера вот уже который год проводят свои национальные праздники. С каждым годом эта местность преображается, построена концертная сцена, стоят несколько сооружений в национальном стиле. Как сообщила Ольга Охлопкова, начальник отдела Севера Дома дружбы народов, в этом году при поддержке мэрии города Якутска началось строительство традиционного жилища долган, в следующем году будут преображены яранга чукчей и дом-нимэ юкагиров. Елена Поликарповна Тимофеева провела обряд кормления местности, где строится дом долган, чтобы жилось здесь народу хорошо, был достаток, была удача, было веселье.

Представители долган тоже рассказали о своих обычаях и традициях. Так, например, глава общины из Анабара Роман Туприн подарил оленя своему сородичу, народному художнику республики Юрию Спиридонову.

— У нас у долган есть обычай. Гостя не отпускают с пустыми руками, обязательно дарят оленя. В наше время забыли про это, — рассказал оленевод. — Обычно мы встречаемся раз в год,  весной, после длинной зимней кочевки,  во время оленьих гонок. Я первый стал так делать, потом это подхватили другие. Сейчас Буранами, нартами уже обмениваемся. Так, человек остается в памяти. Я стал бывать в Красноярском крае, у наших хатангских долган. Однажды спросил у них: «почему вы не дарите оленей гостям?». И сам подарил им оленя. Так мы возродили эту традицию. Сейчас уже когда возвращаешься с таких праздников, уже видно, что в стаде у наших оленеводов новые олени.

Юрий Спиридонов на празднике представил выставку своих картин. Он очень радуется, что его сородичи обретают снова свою культуру:

— И сейчас на каждом празднике я вижу прекрасно одетых красивых девушек в национальных костюмах, это очень радует глаз.  Когда-то моя мама сшила такие узоры и мы сохраняли несколько ее вещей. К сожалению, в советское время это не сильно было распространено, но в последние годы стало возрождаться. Наши долганы общаются со своими сородичами, которые живут в Красноярском крае и это общение помогло и тем и другим, наши оленеводы стали помогать другу другу.

У меня есть одна картина,  называется «Жизнь продолжается». В этой картине изображены мои отец и мать, за ними, на втором плане молодой человек строит юрту. Это символ того, что есть надежда, что есть будущее у нашего народа. Жизнь продолжается в молодом поколении, которое пришло на землю предков, чтобы продолжить их жизнь.  Хочу поблагодарить своих земляков за то, что они не теряют надежду.

Словам долганского художника вторит оленевод Роман Туприн:

— Я помню, раньше наши старики говорили: «После нас оленей не будет». Но ведь сегодня в оленеводстве только молодежь работает. В возрасте больше 50 лет, наверное, 3-4 человека только есть, а в основном молодежь. Единственная причина, по которой могут исчезнут олени, это загрязнение природы, промышленная разработка наших территорий. Приходят промышленные компании, они ведь землю не руками роют, а химикатами. Я помню в детстве, в 80-х годах, были буровые. Сколько лет прошло с тех пор, лет тридцать, там же эта химия так и лежит. Вот это вызывает опасения. Раньше были поселки промышленников, они уже закрыты, но хлам железный от них рассеян по всей тундре. И никто не собирается вывозить его. Когда мы летом гоним стада к морю, наши олени травмируются от этого железа.  Это может повлиять на утерю оленеводства. Когда мои дети рождались, я всем обязательно оленя дарил. Так ребенок видит, что с годами стадо его разрастается. Я не думаю, что оленеводство исчезнет. Есть будущее у оленеводства. Сейчас уже идет понимание, что это полезный продукт, главное, природу нашу сохранить.

На празднике проводились различные конкурсы, в том числе конкурс семейных родов. Были представлены долганские семьи Спиридоновых, Андросовых, Уранник, чукотская семья Дьячковых-Ягловских.

О своем роде Уранник рассказали три долганочки, уроженки Таймыра – Ирина Михайлова и Марина Слепцова живут в п. Андрюшкино Нижнеколымского района, а Дарья Кривошапкина живет в Якутске. Все трое в свое время вышли замуж за якутян и уже много лет живут в Якутии, но связи между собой и своим родом не теряют.

— История рода начинается с 19-го века. Род назван по имени прадеда, звали его Уранник. Это был очень знаменитый, богатый род, который имел свой аргиш, он развозил товары по всей территории Таймыра, — рассказывают потомки Уранник. — Они были очень уважаемыми людьми, пользовались авторитетом и у сородичей, и у власти, и у других соседних народов. По легенде, только род Уранник на Таймыре держал белых оленей.  После революции, когда происходил процесс раскулачивания, которому подвергся и род Уранник, оленей раздали в совхозы и  белые олени стали появляться по всей таймырской тундре. Есть еще одна легенда, которая передается от поколения в поколение. Не все имущество рода было роздано после раскулачивания, говорят, серебряная посуда, какие-то ценные вещи были запакованы в сундук и спрятаны где-то в одном из таймырских озер. И мы говорим: где бы найти это озеро, где бы найти этот клад?- смеются девушки.

Сегодня род Уранник очень большой, родственники живут во многих регионах России, в том числе в Бурятии, Дагестане, Москве, Санкт-Петербурге…

А вот долганские частушки, которые спели на сцене прекрасные представительницы рода Уранник:

Манна кэлэн, кэргэн тахсан

Саха сиригэр дьоллохпут!

Родуой, ародуой! Родуой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Мы долганские девчата,

Своей дружбой дорожим!

Наш язык мы прославляем,

Чтобы вечно жив он был!

Родуой, ародуой! Родой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Были на празднике и песни, и танцы, и конкурсы национальных блюд и традиционных костюмов, спортивные национальные игры, в которых активно приняли участие члены молодежного совета Ассоциации КМНС Якутии. Были приветственные слова и пожелания от официальных лиц.

Предложение о проведении национальных праздников на республиканском уровне прозвучало на Съезде Ассоциации КМНС Якутии в 2013 году. Эту инициативу поддержала тогда председатель правительства республики Галина Данчикова и по распоряжению главы Егора Борисова все праздники шести народов входят с тех пор в план республиканских мероприятий и имеют грантовую поддержку от Министерства по развитию институтов гражданского общества. Каждый год эвенки встречаются на «Бакалдыне», эвены проводят «Эвинек», юкагиры – «Шахадьибэ», русские старожилы отмечают «Праздник первой путины», долганы — «Хэйро», чукчи  -«Кильвэй». А впереди национальный якутский праздник «Ысыах», на котором наши народы тоже представят свою культуру и традиции. На площадке «Северное сияние»  в Yc Хатыҥ 24-25 июня пройдет фестиваль «Поют и танцуют дети Севера», а русские старожилы 25 июня отметят «Праздник первой путины».

Ирина Курилова

© Ассоциация КМНС Республика Саха (Якутия)

Читайте также:

Бакалдын-2017

Эвены Якутии собрались на Эвинэк

Северяне отметили Цветение тундры

«Аианна Меланни» – пробуждение природы по-эвенски