Эвенские народные праздники

    Проведение праздника встречи занимало особое место в жизни эвенов. После долгого сурового зимнего периода, в течение трех самых долгих дней в году эвены, съехавшись с разных местностей, проводили время в веселье: пели, танцевали хороводные танцы.

    На таких сборах осуществлялись взаимный обмен, брачные сговоры, устраивались молодежные развлечения, спортивные состязания и др. Обычаи и обряды народа, посвященные встрече Нового года несли в себе огромный культурно-созидательный смысл. Они включали элементы песенно-танцевального искусства, театрализованные представления сказок, родовых преданий, легенд. На празднике исполнялись различные родовые песни, песни-импровизации, песни-рассказы.

    Одним из главных моментов встречи являлось коллективное исполнение кругового танца «hээдьэ» — «Дьэhэрийэ», который имеет те или иные варианты у разных локальных групп эвенов. Все эвенские хороводные танцы, различные песни являлись школой для молодежи, с помощью них они получали знания, учились опыту старшего поколения и мудрости жизни. Песни и круговые танцы имели слова заклинания (благопожелания). Например, в «Дьэhэрийэ» есть такие слова [Алексеев, 1993,с.58]:

Эвены
Быт	Семья и брак • Формы заключения брака • Традиционное воспитание детей • Пища и домашняя утварь • Поселения и жилища • Хозяйственные построения • Транспорт • Хозяйство • Женщины в эвенском роде
История и происхождение	Эвены • Эвены Березовки • Проблемы этногенеза и этнической истории эвенов • Малый народ России. Эвены •
Культура	Песенно-танцевальное искусство • Танцевальный ансамбль «һэкуу» • Народные праздники • Материальная культура • Традиционный календарь
Одежда	Эвенская одежда • Развитие эвенской одежды
Персоналии	Борисова С.Д. • Степанов П.А. • Лебедев В.Д. • Павлова А.В. •
Эвены – коренной малочисленный народ Северо-Востока Российской Федерации

Эвенки – древний народ, представителей которого становится всё меньше, так как с развитием транспорта и свободы перемещения эта группа перестала быть практически изолированной от контактов с другими людьми. Это вызывает стремительное смешивание крови с разными генетическими группами, что неизбежно влечёт за собой стирание традиций этого народа в смешанных семьях. Интересными обрядами и традициями эвенков живо интересуются не только культурологи и этнографы, но и обычные люди. Существуют туристические направления, позволяющие посетить селения эвенков, чтобы воочию убедиться в самобытности и уникальности их образа жизни, занятий и досуга.

Шаманы

Эвенки представляют собой типичных язычников. До сих пор они очень трепетно относятся к вере, стараются придерживаться всех канонов и неуклонно следовать наставлениям шаманов – посредников между миром живых и мёртвых. В религии этого народа особое место занимают духи умерших предков, среди которых есть чёткая иерархия.

Эвенкийский шаманизм отличается от других тем, что в нём верховными божествами являются как боги-мужчины, так и богини-женщины, в то время, как пантеон богов в шаманизме других народов составляют в основном мужчины.

Всё мироздание в соответствии с представлениями о мироустройстве этой народности делится на три уровня: верхний (небесный), средний (земной) и нижний (подземный). Души людей, живших по справедливости, попадают после смерти в верхний уровень, а души грешников отбывают покарание в нижнем уровне, после чего опять перерождаются в новых земных телах.

Чтобы стать шаманом, эвенку не нужно учиться или выбирать своё назначение самостоятельно. Для этой миссии его выбирают сами боги, которые в один момент овладевают сознанием. У избранного начинается «шаманская болезнь», во время которой он испытывает дискомфорт, его посещают видения, могут преследовать сплошные неудачи или проблемы у близких людей. После проведения интересного обряда посвящения в шаманы все эти неприятности резко заканчиваются.

Ограничений по поводу образа жизни у шаманов нет, они вполне могут заниматься мирской работой, но для этого в большинстве случаев не хватает времени. Каждый шаман имеет свою «специализацию»: кто-то занимается обрядами «очищения», кто-то – проблемами со здоровьем и т.д. За обращение к шаману существует определённая плата. Кроме того, нередко обращение к миру духов и божеств требует жертвоприношений. Раньше это преимущественно были мясо животных, молоко и спиртное.

Современные шаманы отмечают, что на водку духи реагируют негативно, поскольку многие эвенки не умеют правильно употреблять этот напиток, а проблема алкоголизма присутствует среди представителей этого народа в тех же масштабах, как и у всех северных жителей.

Добывание удачи

Основным занятием эвенков, которое обеспечивало им пропитание и средства на жизнь, была охота, поэтому среди традиций охотников есть много интересных обрядов. Один из них был направлен на то, чтобы призвать удачу, которая спасёт семью от голода на протяжении холодной снежной зимы.

Для того, чтобы предстоящий промысел стал успешным, охотники проводили обряд, который называется «синкэлевун» или «шинкэлевун». Во время него выполнялось магическое забивание изображения животного, на которое собираются выходить мужчины. Такой же интересный обряд помогал вернуть удачу тому, кто на предыдущей охоте не смог добиться поставленной цели.

Сначала необходимо было выложить на земле изображение парнокопытного, а затем изготовить бутафорский лук со стрелами. Охотник брал изображения оленя или лося и уходил в тайгу. Всё это происходило в полном одиночестве без свидетелей. С близкого расстояния он выстреливал в фигурку. Если стрела прилетела в цель, значит предстоящая охота должна быть успешной. Для закрепления эффекта имитировалась разделка туши: одну половину прятали в тайге, а вторую уносили домой. Иногда в этом действе участвовал и шаман, тогда успех был практически гарантирован.

Культ животных

Многовековая жизнь на природе делала взаимоотношения эвенков с животными особенными. Интересные традиции были связаны с общением людей и животных. Считалось, что животные прекрасно понимают человеческую речь, поэтому существовало интересное требование: при сборах на охоту об этом прямо говорить нельзя, так как любое животное, услышавшее эти разговоры, предупредит жертву. Разговоры велись иносказательно, применялись специальные обороты и слова, заменяющие понятия «охотник», «жертва», «Ружьё», «лук» и пр.

Считалось, что у каждого зверя есть дух-хозяин, которому следует молиться, чтобы вернуться из тайги живым и невредимым. Таким духам приносили жертвы, а для личной безопасности на теле носили амулеты (когти, кости, кусочки шкур и пр.), отводящие все возможные неприятности, связанные с охотничьими делами.

Особое место уделяли медведям. Интересным было то, что эвенки отождествляли себя с этим зверем, считали, что он умеет разговаривать, может принимать человеческий облик и превращаться опять в животное. Насмехаться над медведем не разрешалось, так как зверь мог жестоко отомстить.

Не позволялось убивать спящего медведя, прежде его следовало разбудить, хоть это и навлекало лишние опасности на охотников. Часто во время забоя эвенки громко говорили, что они – якуты, или каркали как ворон, чтобы отвести от себя вину за смерть зверя. После убийства следовало попросить прощения у убиенного за то, что отобрали у него жизнь.

Животворящий огонь

На протяжении длинных холодных месяцев залогом выживания было наличие огня в дю (чуме). Костёр располагался строго по центру, знаменуя собой сердце жилища и семейства. В летние месяцы вместо большого огня тут располагали дымокур, а пищу готовили на костре около чума.

Огонь считался главной семейной святыней, поэтому с ним связано много интересных традиций. В основном за поддержанием костра следили женщины, пока мужья и отцы семейств уходили в тайгу. Огонь считался живым существом с чувствительной и тонкой душой, поэтому угасание костра сравнивалось с предвестником ужасных и трагических событий. У костра был личный дух, наделяемый внешностью старика или старой женщины, которому прямо на угли клали лучшие куски мяса и капали вино.

Детям нельзя было играть с головешками, а взрослым – ссориться и сквернословить рядом с ним, так как это могло стать причиной ослабевания духа-огня, что приведёт к несчастьям и болезням всех домочадцев.

Эвенки всегда сжигали срезанные волосы и ногти в костре, потому что человек, не сжёгший их, будет мучиться после смерти и отыскивать обрезки по всему миру. Сжигать эти обрезки можно только в своём доме, это сохранит душу чистой и убережёт от ночных кошмаров.

Сватанье

Свадебные обряды эвенков во многом отличаются от остальных малых народов, проживающих на соседних территориях, в них присутствует огромное количество интересных традиций. Выбор жениха или невесты для своих детей осуществляли родители или старшие родственники, которые могли заключить договор даже до появления в семье ребёнка. Очень щепетильно относились к тому, чтобы будущие молодожёны принадлежали к разным родам.

На сватовство являлись сам жених и сват – знатный и уважаемый пожилой человек. На это мероприятие нужно было одеваться особым образом, поэтому цель визита не оставалась загадкой для родителей девушки. Сват молча заходил в дом и подкладывал хворост или дрова в огонь, чтобы отмести все возможные недомолвки. Девушка в это время уходила из дома, чтобы не мешать беседе, и ожидала специального приглашения. Жених тоже не участвовал в разговоре свата и родителей невесты.

Сват предлагал свой табак матери и отцу девушки, и в том случае, если они соглашались, вопрос о женитьбе считался решённым. В случае отказа мужчина и женщина закуривали свой табак. Тогда жених и сват прощались и отправлялись домой.

Во время сватания обсуждали размер калыма – откупа, который молодой человек должен выплатить родителям невесты. Жених в свою очередь имел право поинтересоваться приданым, и если оно было слишком маленьким, требовать дополнить его.

Ради справедливости следует отметить, что у эвенков калыму и приданому не отводилась решающая роль, основным фактором считались личные качества молодых.

Когда бы не проходило сватовство, свадьба назначалась на весну, поскольку к этому времени уже завершался отёл оленей и появлялась первая трава, поэтому выпас проходил легко. После сватания семейства жениха и невесты постоянно кочевали по направлению друг к другу, и к моменту свадьбы они были соседями.

Свадьба

На свадьбу надевали самые дорогие и яркие наряды. Олень, на котором невеста ехала в чум к жениху, наряжался специальным седлом и попоной, уздечка украшалась узорами из бисера. Девушка три раза объезжала вокруг чума, а мужчины в это время стреляли в воздух. Затем молодая заходила в жилище, и все члены семьи вместе с ней водили хоровод вокруг костра по ходу движения солнца. По очереди молодым давали своё благословение родители жениха и невесты.

На празднике должно было быть много угощений, гости пели и плясали до самого утра, рассказывали длинные истории, проводили состязания по скачкам, борьбе, стрельбе и пр.

Роды

Согласно культуре эвенков, души не рождённых малышей живут в телах маленьких птиц – «оми». Это слово имеет два значения – «душа» и «синица». Место, где они обитают, называется «нектар». Из-за этого убийство синиц и прочих мелких пернатых является одним из тяжких грехов для данной народности.

Роды у этих кочевников были судьбоносным событием, поскольку в тяжёлых условиях без квалифицированной медицинской помощи они нередко заканчивались смертью матери или новорожденного, а иногда – обоих сразу. Часто процедура родов была длительной и мучительной. Если родственники роженицы видели, что процесс идёт трудно, они прибегали к магическим ритуалам. Существовала интересная традиция развязывания всех узлов в доме и во дворе, пока в семье есть беременная женщина. Позже эта традиция трансформировалась в открывание всех замков, причём такой обряд сохраняется до наших дней, поскольку много столетий жило твёрдое убеждение, что если не выполнить данное требование, роды не могут пройти успешно.

В том случае, если роженица в процессе родов нуждалась в срочной помощи, родственники вызывали шамана, который срубал дерево, а в пень вбивал клин. Чем сильнее и быстрее вбивался клин, тем быстрее на свет появлялся ребёнок.

Имя и занятие

Новорожденного сразу же нарекали именем. Промедление с выбором имени не допускалось, поскольку в то время, пока у малыша нет имени, пришедшей на свет душой могут завладеть злые духи, и ребёнок будет болеть. Имя обязательно должно быть таким, которого нет в семье. Если малыша назвать так же, как зовут кого-то из старых живых родственников, те могут умереть до положенного срока, чтобы жизненная сила перетекла к новому члену семьи. Такая интересная традиция сохранилась у эвенков до наших дней, и они неотступно ей следуют.

В колыбельку, которая располагалась на подвесных опорах, рядом с ребёнком клали ритуальные вещи. Выбирали их в зависимости от того, кем родители хотели видеть своё чадо и какими качествами по их мнению оно должно обладать, когда вырастет. Лук и копьё делали сына метким стрелком и успешным воином. Интересно, что девочкам в кроватку чаще всего не помещали амулеты, только изредка могли опустить туда куклу, а в большинстве случаев защитой выступала какая-нибудь часть одежды матери. Считалось, что девочку надёжнее всего от всех возможных трудностей в будущем убережёт материнская душа, впитываемая с первых дней жизни.

Традиции погребения

Обряды погребения взрослых и детей у эвенков отличаются. Взрослого или старого человека хоронят в земле, при этом обычно приносят в жертву оленей. Чем больше оленей принесено в жертву, тем легче будет загробная жизнь для умершего. На холме, насыпанном над телом, устанавливали чучело оленя из дерева. Это было связано с тем, какую большую роль олени отыгрывали в жизни этого народа.

В наши дни традиция трансформировалась и стала ещё более интересной. Дело в том, что многие представители этой группы приняли своей религией христианство, поэтому на могилах у большинства эвенков присутствуют одновременно чучело оленя и православный крест.

Умерших детей подвергают воздушному погребению. Для этого их тела располагают на ветвях деревьев. Интересный обряд связан с поверьем, что души детей недостаточно сильны для самостоятельного вознесения на небо, а с дерева душу сможет подхватить птица и доставить прямо в мир иной.

Народный
календарь эвенов носит следы глубокой древности. Этот календарь
сохранялся еще в начале XX
в., хотя и в весьма измененной форме в силу различных исторических
событий, влияния со стороны православной религии, заимствования из
других систем.

Календарь
создавался народом в течение тысячелетий, и в нем отражены не только
знания о природных условиях, о погоде, сельскохозяйственный опыт,
будни, праздники, памятные даты, обряды, но и осмысление человеческой
жизни. Действительно, народный календарь является энциклопедией быта
и повседневной жизни народа, его жизненного уклада, инструментом его
миропорядка. Это хорошо понимали знатоки и толкователи народного
календаря [8, с.12].

Традиционный календарь
эвенов, а также календарные праздники, обычаи и обряды до сих пор
остаются малоизученными. Впервые счет времени по частям тела был
зафиксирован у охотской группы эвенов во второй половине XVIII
в. экспедицией Миддендорфа, а позже был подробно описан у анадырских
эвенов В.Г. Богоразом. В работах исследователей советского периода
(В.И. Цинциус, В.А. Туголуков, У Г. Попова и др.) встречаются весьма
ценные сведения по данному вопросу. Из поздних работ следует отметить
исследование А.А. Алексеева, касающегося истории и культуры эвенов
Верхоянья, где один из подразделов посвящен народному календарю.
Автором предпринята попытка реконструкции календаря на основе полевых
материалов по данным ламунхинских и тюгясирских эвенов [1, с. 146].

Базой для
возникновения и развития народного календаря эвенов, безусловно,
послужили исторические особенности их жизни, географические условия
проживания, а главное — хозяйственная деятельность и фенологические
наблюдения. Кочевые эвены связывали свой календарь с основной
хозяйственной деятельностью — оленеводством, охотой и рыболовством.
Календарь играл в жизни эвенского народа большую роль, так как он не
только регламентировал время, но и организовывал хозяйственную и
бытовую практику, а также обрядовый цикл.

Одной из
самобытных и очень древних форм народного календаря является
исчисление времени года соответственно частям человеческого тела,
широко распространенного у различных народов Сибири и Центральной
Азии. Так, если с помощью такого календаря эвены-оленеводы
ориентировались в сроках хозяйственных работ, связанных с
оленеводством и охотой, то земледельческие народы с помощью данного
вида календаря ориентировались в сроках выполнения
сельскохозяйственных работ (пахота, посев, сбор урожая и др.), что
было очень важно для земледелия. Цикличность данного вида народного
календаря основывается на сроках выполнения работ, связанных с
хозяйственной деятельностью. Это как бы свод сведений о периодах
хозяйственных работ, о временах года, о погоде – времени
потепления, похолодания, выпадения осадков и т.п. [7, с.74]. Близость
многих традиций в исчислении времени, как и в отдельных элементах
духовной культуры эвенов и других народов, доказывает о единстве
человеческой природы.

Характерные особенности
исчисления времени по частям человеческого тела («счет по
мужчине») у эвенов состоят в том, что год начинался в июне и
делился на 12 лунных месяцев. Названия месяцев были производны от
названия частей человеческого тела. А.А. Алексеевым записаны
следующие названия месяцев: hээйэ
илаани –
«темя головы» (январь), оври
миир –
«опускающееся плечо» (февраль), оври
иэчээн
«опускающийся локоть» (март), оври
билээн –
«опускающееся запястье» (апрель), оври
унмо –
«опускающаяся кисть руки» (май), ойчири
хаялра —
«восходящий сустав пальцев» (август), ойчири
унмо –
«поднимающаяся кисть руки» (сентябрь), ойчири
билээн –
«поднимающееся запястье» (октябрь), ойчири
иэчээн –
«поднимающийся локоть» (ноябрь), ойчири
миир —
«восходящее плечо» (декабрь). Порядок счета носил
восходяще-нисходящий характер, вызывая образ солнечного часового
круга по телу человека [1, с.148]. Если вышеперечисленные месяцы
содержат «анатомическую привязку», то летние месяцы
отражают фенологические наблюдения эвенов.

Сущность
фенологических наблюдений состоит в изучении сезонных явлений в
природе. Времена года и наступление сроков тех или иных хозяйственных
работ определялись по цветению растений и по другим явлениям природы.
Древние названия эвенских месяцев отражают фенологические признаки.
Например, дилгос
илаани
соответствует летнему месяцу июню. Основным признаком его является
появление свежей зелени – травы и растений, отходу коры
деревьев. Ораат
илаани
соответствует июлю. Основным признаком его считается буйное цветение
растительности. Месяц качумкини
илаани
соответствует августу. Это время, когда увядает зеленый покров земли.

Наблюдения
за движением небесных светил – солнца (ньолтэн)
и луны (илаан)
оказали влияние на развитие календаря. В эвенском лунном году, как и
у других народов Сибири, каждый месяц начинался с новолуния. Месяцы –
илаан –
состояли из двадцати девяти или тридцати дней. Счет времени велся по
сезонам, по изменениям в природе: смена времен года (ааннани).
По данным А.А. Алексеева, записанных у эвенов Северо-западного
Верхоянья, сутки лунного месяца состояли из дня (инэни)
и ночи (долбуни).
День разделялся на 4 периода:

1) утро
(бадьикар);

2) день
(инэни);

3) вечер
(hеhэчон);

4) ночь
(долбуни).

Для
определения времени днем ориентировались по положению солнца.
Например, утро включало в себя такие понятия как:

— начало
рассвета (гяванран);

—
наступление зари (гяван);

— восход
солнца (ньолтин
гарпутни).

День
делили на:

—
полуденное (инэни
дулоконни);

—
послеполуденное (бадикороп
инэни гаадан).

Вечер
связывали:

— с
началом захода солнца – ньолтин
гобоорин;

—
сумерками – hаатаролоддон;

—
темень – hаатара;

— полночь
–долбуни
дулоконни.

По
хозяйственному циклу сутки разделялись главным образом временем
присмотра за оленями, которые занимали в хозяйственной жизни и
мировоззрении эвенов центральное место:

— на
дневной присмотр оленьего стада – косчээк;

— на
ночной присмотр – явчаак.

Число
эвенских хозяйственных циклов совпадало с числом лунных месяцев в
году [1, с.148].

У эвенов
отсутствовали понятия «сутки», «недели»,
«декады», не использовали деление на часы и минуты.

Народный
календарь эвенов, как и у других народов Сибири и Дальнего Востока,
основывался на сезонных изменениях. Так, год (аннани),
по представлениям эвенов Якутии, подразделялся на шесть сезонов,
характерных для естественно-климатических условий региона. Кроме
основных четырех сезонов:

—
дюгани –
лето;

— болони
– осень;

— тугэни
–
зима;

— нолкэни
–
весна,

выделялись
еще два переходных:

—
предвесенье – нолкэрэп;

—
предзимье
– моолтэнсэ.

У охотских
эвенов, помимо этих шести сезонов хозяйственный год делился еще на 8
подсезонов, связанных с особенностями хозяйства – оленеводства,
охоты и рыболовства. Названия сезонов и подсезонов в этой системе
времяисчисления производны от основных хозяйственных занятий эвенов и
от местных климатических условий [3, с.127].

Таким
образом, в исчислении времени эвены фиксируют, с одной стороны, все
изменения в окружающей природной среде (расцветание и увядание травы
и растений и др.), с другой, хозяйственную деятельность, связанную с
этими изменениями (занятие рыболовством, уход за оленями в комариный
период, охота на парнокопытных и т.д.).

Точный
счет времени эвены начали вести с распространением в их среде
христианства. Народный календарь эвенов подвергся воздействию
православного календаря. Они стали пользоваться календарями в виде
небольших деревянных дощечек прямоугольной формы – чивятсы
(от русского «святцы»).
Первые такие календари попали к эвенам от их соседей эвенков, а к
последним – от христианских миссионеров [3, с.127]. На этом
календаре горизонтально расположенными насечками-зарубками отмечено
количество дней. Двенадцать горизонтально расположенных линий равно
числу месяцев в году. Год начинался с 1 сентября и длился, как
правило, 365 дней. Для подсчета дней использовали деревянный
штифтик-штырек, ежедневно передвигаемый в соседнее отверстие. В таких
календарях были отмечены церковные праздники (например, в виде
звездочек). Одиннадцать месяцев длились 30 дней, а февраль –
28. Кроме того, у эвенов были и недельные календари из дерева и рога
оленя с отверстиями [9, c.584].

До сих пор
малоизученным остается вопрос, связанный с календарными праздниками и
обрядами эвенов. Одним из сезонных периодов народного календаря
эвенов, наиболее насыщенным обрядовыми действиями является летний
период. Именно в летний месяц дилгос
илаани
(июнь) проводился важнейший годовой общенародный праздник эвенов –
встреча Нового года («hэбдьэк»,
«hэбдьенэк»
или «эвинэк»).
Начало Нового года в дни летнего солнцестояния (22 – 24 июня)
было обусловлено связью этого природного явления с хозяйственной
деятельностью эвенов – рыболовством, оленеводством, охотничьим
промыслом. [10, С.5]. Проведение праздника встречи занимало особое
место в жизни эвенов. После долгого сурового зимнего периода, в
течение трех самых долгих дней в году эвены, съехавшись с разных
местностей, проводили время в веселье: пели, танцевали хороводные
танцы, готовили угощения. На таких сборах осуществлялись взаимный
обмен, брачные сговоры, устраивались молодежные развлечения,
спортивные состязания и др. Главный обряд – проводы старого
солнца и встреча нового. Одним из основных моментов встречи являлось
коллективное исполнение кругового танца «hээдьэ»
который имеет те или иные варианты у разных локальных групп эвенов. В
прежние времена этот танец продолжался до трех суток – весь
период солнцестояния. На встречу Нового года съезжались многие
эвенские стойбища. В то время как одни танцоры отдыхали, их сменяли
другие, и действо не прерывалось [10, с.13]. Возникновение
хороводного танца «hээдьэ»
и национального праздника «hэбдьэк»
и «эвинэк»
ставится в прямую связь с обрядом встречи солнца и нового года
эвенов: древний круговой танец hээдьэ
начинается и идет по движению солнца [2, с.10]. Подобные праздники
встречи Нового года, справляемые эвенами, эвенками, юкагирами,
якутами и другими народами в дни летнего солнцестояния, носят следы
древнего культа солнца. Наличие одних и тех же годовых и сезонных
праздников и обрядов у большинства народов Севера, общность их
основных компонентов свидетельствуют о генетической близости
культурных традиций.

Календарные
обряды и обычаи имеют прямую связь с природно-географическими
условиями проживания тех или иных локальных групп. Так эвены,
проживающие в тундренной зоне, проводили такие сезонные праздники и
обряды как обряд Встречи Солнца после долгой полярной ночи (конец
января), праздник Цветения тундры (конец мая, начало июня), праздник
Первой рыбы (май).

Например,
в Аллаиховском улусе Республики Саха (Якутия) традиционными остаются
такие праздничные церемонии как «Встреча солнца»,
«Цветение тундры». Причем праздник «Встречи
солнца», который проводится ежегодно в конце января, имеет для
всех представителей улуса, одинаково большое значение. После долгой
полярной ночи и эвен, и юкагир и русский старожил встречают Солнце,
который в духовной жизни малочисленных народов Севера олицетворяет
жизнь, тепло, очаг. В
обоих праздниках обязательными ритуалами являются обряды кормления
«духа огня», «бабушки-тундры», обряд
«очищения дымокуром». Обязательным ритуалом этих
празднеств остается также обряд кормления «бабушки-реки»
Индигирки, заключающийся в том, чтобы умилостивить дух реки на берегу
оставляются сакральные угощения: оладьи с маслом, чай и т.д. Ведь
именно река Индигирка является общей кормилицей. В данных праздничных
церемониях устраивают традиционный эвенский хороводный танец –
hээдьэ,
проводятся национальные спортивные игры, а также устраивается
коллективное чаепитие – чайрарук,
чайрудяк
[4, с.36; 5].

Эвены Магаданской области,
для которых рыболовство как вид хозяйственной деятельности имеет одно
из первостепенных значений, в конце мая, встретившись в условленном
месте ближе к морю, устраивали древний эвенский праздник «Первой
рыбы». В это время они занимались ловлей рыбы, заготавливали
впрок на зиму юколу, договаривались о проведении ярмарки. Подобные
праздники также включали элементы песенно-танцевального искусства,
различные ритуальные представления [10, 2008, с.20].

У эвенов-оленеводов одним
из значимых сезонных праздников являлся праздник молодого оленя,
который справляли осенью, в конце сентября. В это время эвены
начинали готовиться к долгой зиме. Семьи, собравшись вместе, в день
молодого оленя обменивались между собой хорошими породистыми самцами.
Одновременно праздник знаменовал открытие охотничьего сезона,
устраивались проводы промысловиков. Аналогичные торжества отмечали
все тунгусо-маньчжурские народы [1, с.153].

Итак, традиционный
календарь эвенов, как и другие народные календари, имеет тесную связь
с хозяйственной деятельностью и окружающей природной средой,
раскрывает все внутреннее мировосприятие этноса, его стремление
постичь мудрость природы и жить в согласии с ее законами.

Литература:

1. Алексеев А.А. Эвены
   Верхоянья: история и культура (конец XIX
   – 80-е гг. XX
   в.) – Санкт-Петербург: ВВМ, 2006 – 248 с.

2. Алексеев А.А. Забытый мир
   предков (очерки традиционного мировоззрения эвенов Северо-западного
   Верхоянья) — Якутск, 1993 – 93 с.

3. История
   и культура эвенов: историко-этнографические очерки – С-Пб.,
   «Наука», 1997 – 179 с.

4. Алексеева
   Е.К. Традиционная культура народов Севера в современном сельском
   пространстве (на примере эвенов Якутии)//Ж «Молодой ученый»,
   №7(30)/2011 г. Т.II.
   – с.35-37.

5. ПМА,
   2010 г.

6. Попова
   У.Г. Эвены Магаданской области. – М.: «Наука»,
   1981 – 303 с.

7. Рахимов
   М.Р. Исчисление времени у таджиков бассейна реки Хингоу в XIX
   – начале XX
   вв. (в связи с народным земледельческим календарем)// Советская
   этнография, 1957, №2, — с.72-87.

8. Русский
   календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни.
   Заговоры / Сост. Ф.Ф. Болонев, М.Н. Мельников, Н.В. Леонова. –
   Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1997. – 605 с. –
   (Памятники фольклора Сибири и Дальнего Востока; Т.13).

9. Эвены
   / Якутия. Историко-культурный атлас. – М., 2007. –
   с.582-591.

10. Эвенские
    обрядовые праздники: Хэбденек, Бакылдыдяк, Холиа, Чайрудяк / Упр.
    культуры администрации Магадан.обл., Гос. учреждение культуры
    «Магадан. обл. центр нар. творчества и досуга»;
    ред.-сост. Л.А. Савельева. – 2-е изд. – Магадан: Новая
    полиграфия, 2008 – 67с.

Наиболее широко расселились в Средней и Восточной Сибири между правыми притоками Оби на западе и Охотским побережьем и островом Сахалин на востоке, побережьем Северного Ледовитого океана на
севере, Забайкальем и р. Амуром на юге. За пределами России, в Северо-Восточном Китае (в Маньчжурии, по отрогам Хингана) и в Монголии (верховья р. Иро и оз. Буир Hyp) живут примерно 20 тыс. эвенков. Самоназвание — эвэнк, эвэн. Местные группы называют себя также орочон — от р. Оро или от орон — «олень» (забайкальско-амурские),
илэ — «человек» (катангские и верхнеленские), мата (олекминские), килэн (жители Охотского побережья) и др. В XIX — XX вв. они были известны как тунгусы. Это слово возводят к древнему (первые века до н.э.) центрально-азиатскому этнониму дун-ху — от монгольского тунг —
«лесные» либо якутского тот уос — «люди с мерзлыми губами», т.е. говорящие на непонятном языке. Эвенкийский язык делится на три большие диалектные группы: северную, южную и восточную. Внутри их
вы­деляют территориальные группы — илимпийскую, амурскую, охотскую, подкаменнотунгусскую и др. Говорят также на русском (свободно владеют — 55,4%, считают родным — 28,5%) и якутском языках.
Эвенкийская письменность была создана в 1931 г. на основе латинского, а с 1937 г. — на основе русского алфавита. О происхождении тунгусов существуют различные гипотезы. Одна из них связана с
Забайкальем и Верхним Приамурьем первых веков н.э. Согласно китайским источникам, на рубеже н.э. в некоторые южные районы Большого Хингана продвинулось немногочисленное племя скотоводов (уваней),
которые смешались с аборигенами Забайкалья и Приамурья — уральцами по языку, знавшими транспортное оленеводство. Периодически к уваням присоединялись новые выход­цы с юга, главным образом тюрки,
а также группы чжурчжэней и монголов. В IX в. выход в Забайкалье тюркоязычных курыканов, южных предков якутов, дал первый толчок к
расселению тунгусов по сибирской тайге на запад и восток от Байкала и на север по р. Лене.

Объединение монгольских племен и образование монгольского государства в XII — XIII
вв. стало вторым толчком к продвижению народов из При- и Забайкалья вниз по Лене и Алдану к Охотскому морю. В результате этих миграций сложились различные хозяйственно-культурные типы:
«пешие» (охотники), «оленные», орочен (оленеводы) и мурчен — «конные» (коневоды). Последние были известны в Забайкалье как хамниганы, солоны, в Среднем Приамурье — как бирары, манегры и др.
Контакты с русскими возникли с начала XVII в. Главными отраслями хозяйства были охота на копытных, пушного зверя, сезонное рыболовство и
транспортное таежное оленеводство, обусловившие полукочевой и кочевой образ жизни. Основными орудиями охоты служили ружье (пэктырэ-вун), самострел (бэркэн, алана), копье (гида), большой нож на
длинной рукояти (кото, уткэн), различные ловушки — петли, плашки, черканы и др. Охотились скрадом, гоном на лыжах-голицах (кингнэ, киглэ) и подбитых камусом (суксилла), с собакой, верхом на
оленях, загоном с ловчими ямами, изгородями, с оленем-манщиком, манками, с сетью, подкарауливали зверя у водопоя и переправы.

Оленеводство в основном имело транспортное направление. Оленьи стада были небольшими (от 15 до 100 голов). Уход за животными заключался в постоянной смене пастбищ, сооружении изгородей во
время отела, дымокуров, теневых навесов, холощении и лечении. Забивали домашних оленей на мясо только в случаях неудачного промысла или когда семье угрожал голод. Рыболовство носило сезонный
характер, лишь в ряде районов рыбу ловили круглый год. На Енисее, Верхней Ангаре, Витиме добывали тайменя, карася, окуня, щуку, налима, на Охотском побережье и Амуре — кету, лосося, осетра,
белугу, сазана. На Байкале и Охотском побережье промышляли тюленя трезубой острогой (кирамки), сетью (адыл), а дальневосточные — гарпуном (дэбгэ, элгу). Орочоны били рыбу из ружья, использовали
удилище (налума). Зимой над прорубью сооружали небольшое укрытие и ловили рыбу на удочку (хинда) или острогой с приманкой в виде костяной рыбки (печер). Осенью мелкие реки перегораживали
запо­рами (укикит) с плетеными ловушками-мордами. Летом рыбу лучили с лодок-берестянок (дяв) или долбленок (он-гкочо), некоторые группы имели дощатые лодки, как на Нижней Тунгуске. У орочонов для
переправы через реки служили лодки из лосиной кожи на каркасе (мурекэ). Собирательство имело подсобное значение. Собирали са­рану, черемуху, черемшу, дикий лук, ягоды и кедровые орехи. Степные
группы «конных» были кочевыми скотоводами, разводили лошадей, верблюдов, овец. В местах контактов с русскими занимались земледелием и огородничеством, владели кузнечным делом, обрабатывали кость,
рог, шкуры животных, делали домашнюю утварь из дерева и бересты, плели сети из крапивы. Изготовление лодок-берестянок, покрышек на чум, седел, нарт, лыж, одежды, ковров, переметных сум имело
товарное значение.

Зимние стойбища — зимники (мэнэйен) состояли из одного-двух чумов и размещались рядом с пастбищами диких оленей, весенние (ненгнеркит) и осенние (хиголоркит) — с местами отела и гона
животных. Летние стойбища — летники (дюворкит) насчитывали до 10 чумов и располагались у рек в местах рыбной ловли. Зимники и летники служили двум-трем и более поколениям. Вдоль кочевых троп
устраивали кратковременные стоянки (урикит). Основное жилище — переносной конический чум (джу, дю, дюкан) с каркасом из 40 шестов, крытый летом берестой, зимой — ровдугой. В центре устраивали
очаг, над ним — жердь для котла (икэптун). Места за очагом напро­тив входа (малу) предназначались для гостей, справа и слева от входа (чонга) — для хозяйки, дальше (бе) — для остальных членов
семьи. Был также известен корьевой чум, летом крытый дерном, зимой — еще и снегом (голомо, утэн). Кроме того, у различных групп (манегры, бирары) бытовали чум, крытый тростником и травой,
четырехугольные дома из жердей и коры (угдан) — к востоку от Витима и на Охотском побережье, полуземлянки (кал-тамни) — у непских. У русских эвенки заимствовали срубное жилище (Катангский район,
Приамурье, Забайкалье, Верхняя Лена), у якутов — бревенчатую юрту (балаган) и летнюю урасу, у бурят в Забайкалье — войлочную юрту. В Приамурье было известно
жилище типа ульчско-го хагду (калта). Хозяйственные постройки — свайные настилы (дэлкэн), срубные амбары и лабазы-помосты на невысоких сваях (нэку), вешала (меван, капиталги). Из бересты
изготавливали сосуды (чуманы — квадратные и плоские емкости, чумашки — мелкие чашки, туясы — высокие сосуды для воды и др.), короба для запасов, одежды, инструментов, женских принадлежностей,
вьючные сумы, мешочки для пищи, табака и др., имели также деревянную долбленую посуду. В XIX в. вошла в обиход покупная утварь — медные
котлы, чайники, фарфоровые чашки, хранившиеся в «чайном» ящике. Ели мясо диких животных и рыбу. Предпочитали вареное мясо с бульоном, обжаренные на рожнах мясо и рыбу, толченое вяленое мясо,
заваренное кипятком и смешанное с голубикой (кул-нин), копченое — с брусникой (тэлик), густой мясной суп с кровью (нимин), колбасу с жиром (кучи), кровяную колбасу (буюксэ), суп из сушеного мяса,
заправленный мукой или рисом с толченой черемухой (щер-ба)у мороженую рыбу (та-лака), вареную рыбу, растертую с сырой икрой (султа). Охотские, илимпийские и амурские эвенки делали юколу, толкли
ее в муку (пурча), употребляли с нерпичьим жиром, конные предпочитали конину. Летом пили оленье молоко, добавляли его в чай, ягоды, мучную кашу, сбивали из него масло. Чай пили также с брусникой,
шиповником. Курили листовой табак. Мука была известна задолго до прихода русских, но забай­кальские скотоводы делали из нее похлебку или жарили с жиром. Хлеб научились выпекать у русских.

Зимнюю одежду шили из шкур оленя, летнюю — из ровдуги или ткани. Мужской и женский костюм включал распашной кафтан (летний — сун, зимний — хэгилмэ, мукэ) с двумя широкими складками сзади
(для удобства посадки на оленя), завязками на груди и глубоким вырезом без воротника, нагрудник с завязками сзади (женский — нэлли — с прямым нижним краем и мужской — хэлми — углом), пояс с
ножнами (у мужчин) и сумочкой (у женщин), штаны-натазники (хэрки), ноговицы (арамус, /уруми). Обувь короткую (унтал отсюда русскии термин «унты») и длинную (хэвэри, бакари) изготавливали из
камуса. Одежду украшали полосками меха, бахромой, конским волосом, металлическими бляшками и т.п. Характерный головной убор делали из целой шкуры с головы оленя (авун и мета), отверстия от глаз и
рогов зашивали и орнаментировали бисером. У якутов заимствовали кафтан с отложным воротником. В лесотундровых районах поверх кафтана надевали глухой меховой сокуй с капюшоном. В Забайкалье и
Приамурье коневоды носили халаты с запахом слева направо, а с XIX в. распространилась русская одежда. Традиционной прической были длинные
волосы, связанные на макушке и обмотанные тесьмой, расшитой бисером (чирэптун). Восточные эвенки-мужчины стригли волосы, а женщины обматывали две пряди или косы вокруг головы и покрывали их
платком. До XX в. некоторые группы наносили на лицо татуировку.

В XVII в., согласно русским источникам, у тунгусов (эвенков и эвенов) отмечено около 360 отцовских родов (тэгэ). В среднем род
насчитывал до 100 человек, связанных единством происхождения, общим культом огня. Род обычно называли именем предка с окончанием «гир», например Самагир, Калтагир и др. Во главе его стоял либо
авторитетный старейшина-вождь («князец»), либо лучший охотник-воин из молодых (сонинг), либо шаман (он же мог быть и вождем), либо кузнец (тавин), либо
просто богатый оленевод. Имелось небольшое количество домашних рабов из военнопленных. В особо важных случаях, на­пример при межродовых конфликтах, собирали совет старейшин (суглан, сухлен).
В XVII — XIX вв. тунгусские роды делились на патриархальные (от лат.
pater — отец, arche — власть, начало) группы по 15 — 150 человек, состоявшие из семей,
связанных близким родством. Зимой во время пушного промысла они разбивались на отдельные семьи или группы. Существовал обычай левирата. В XIX
в. преобладала малая семья, от 2 до 14 человек, а в богатых семьях практиковалось многоженство (до 5 жен). За жену вносили калым (тори), который мог быть заменен отработкой в семье жены в
течение одного — трех лет. У забайкальских конных эвенков калым составлял 20 — 200 голов скота, у оленных — 1 20 оленей. Характерны обычаи кровнной мести, гостеприимства, взаимопомощи, в том
числе обычай равного распределения крупной мясной добычи между всеми членами стойбища — нимат. Тот, кто получал добычу, назывался нимак.

Традиционные верования — анимизм, шаманство, магия, промысловые и родовые культы, культ предков — сохраняются до сих пор. Вселенная, согласно этим представлениям, существует в виде семи
миров: трех небесных (Угу буга), Среднего мира — земли (Дулин буга) и трех подземных (Хэргу буга), объединенных центральным столбом. Наряду с этим бытовало и представление о трех мирах,
со­единенных мировой рекой (эндекит). Небесный свод воображали землей Верхнего мира, где пасутся стада оленей, шкурой оленя или перевернутым котлом. Вход в Верхний мир указывала Полярная звезда,
в Нижний — расщелины, пещеры, водовороты. Верхний мир населяли предки людей, верховные божества, хозяева явлений и стихий природы: Солнца, Луны, грома, ветра. Верховное божество — дух неба,
хозяин Верхнего мира — старик Амака (Майн, Сэвэки, Экмэри, Боа Эндури), держатель нитей жизни людей, распорядитель их судеб. Божеством Солнца у одних групп считался старик Делича, у других —
старуха Энекан-Сигун. Они были хозяевами тепла и света: Солнце в небесной юрте копило тепло, от него зависела смена времен года. С этим связывали миф о космической охоте: небесная лосиха Бугады,
живущая в небесной тайге, каждый вечер уносила на своих рогах Солнце и скрывалась в чаще. Охотник Манги убивал ее и возвращал Солнце на небо. Но оставался живым ее лосенок, он превращался в
лосиху, и каждый вечер космическое действо разыгрывалось вновь. Персонажи мифа представляются в виде Большой и Малой медведиц. Млечный путь — след от лыжи охотника. Духи Среднего мира (дулу,
буга) — хозяева родовых территорий, отдельных мест, гор, тайги, воды, домашние духи-охранители. Нижний мир населяли души умерших (бунинка-ханян), духи болезней, злые духи.

Бытовал медвежий праздник с ритуалами убиения медведя, поедания его мяса и захоронения костяка. Эвенки обладали классическими формами шаманства (слово «шаман» — тунгусское). Шаман,
посредник между людьми и духами, в образе зверя или своего духа-предка совершал полеты по мирам Вселенной, стремясь вылечить от болезней, найти пропавшее, узнать будущее, обеспечить хороший
приплод зверей, помочь рождению ребенка или проводить в мир мертвых душу усопшего. Для этой цели у него были духи-помощники (еэвэн, буркай и др.), фигурки которых вырезали из дерева,
изготавливали из железа и меха. Каждый шаман имел свою реку — приток главной шаманской реки (энгдекит), где пребывали его духи-помощники, когда он не давал им поручений. Важную роль игра­ли
шаманские атрибуты: костюм с подвесками и рисунками, железная корона с рогами оленя-предка, бубен, колотушка, посох, жгуты-змеи, символизирующие шаманские дороги, и др. Человек, согласно
традиционным представлениям, имел несколько душ, и все они требовали заботы и пищи: душа-тело (бэе, оми) в облике птички, душа-жизнь (эгрэ) — дыхание, кровь и пр., душа-тень (хэян, ханян, анян) —
двойник, образ. Болезнь считали результатом деятельности злого духа, который украл одну из душ больного или проник внутрь его тела. Поэтому шаману необходимо было заставить духа выйти из тела или
отобрать у него душу больного. Он совершал обряд добывания души-тела, использовал магические средства — выкуривание, перенос болезни на соломенную фигуру с последующим ее сожжением, протаскивание
больного через круг, ромб и зубцы и т.п. Большое значение имели камлания, которые устраивали для достижения удачи в охоте (сэвэкинипкэ). Самые сильные шаманы совершали проводы душ усопших в мир
мертвых (хэнэчин). Важными были обряды, когда род признавал заслуги шамана, а также обновления и освящения шаманских принадлежностей, духов-помощников (сэвэн-чэпкэ). К специальному шаманскому
чуму, где они проходили, были пристроены галереи, имитирующие миры Вселенной. Тунгусских шаманов считали самыми сильными в Сибири, к их помощи прибегали соседние народы. 

В XVI — XVII вв. началось обращение эвенков в христианство. В конце
XIX в. почти все числились православными, хотя отдельные группы испытали влияние ламаизма (в Забайкалье). Эпос, который условно можно разделить на
западный и восточный типы, неоднороден у разных групп эвенков. Текст сказаний, в большей своей части поэтический, состоит из монологов героев. В отличие от восточного, где главное действие
связано со сватовством героя (мотив, известный в фольклоре многих народов), западный эпос повествует о межродовых войнах, причиной которых часто оказывается кровная месть. Наиболее популярны мифы
и сказки о животных. Центральная фигура эвенкийской мифологии — медведь — общеплеменное божество, прародитель эвенков. Бытовые сказки отражают отношения в
семье, возникающие в ней конфликты. Малые жанры представлены загадками и скороговорками; жанр пословиц почти неизвестен. В музыке эвенков обнаруживаются результаты их активного взаимодействия с
музыкальными традициями соседних народов: оленных якутов, долган, нганасан, энцев, ненцев, селькупов, кетов, хантов, части бурят, тофалар, нанайцев, удэгейцев, орочей и др. Традиционная музыка
представлена песенно-лирическим, инструментальным, песенно-танцевальным жанрами, музыкой эпоса, шаманских обрядов и песен-гимнов. Все песенные жанры определяются общим термином икэн —
«песня-музыка» (от основы ик — «звучать»). Шаманы исполняют песни-кличи (эривун), обращенные к шаманским духам-покровителям, ритуальные песни (дзарин) и др. Им подпевают помощники и хор
присутствующих на камлании людей.

В наше время образ жизни и хозяйствование эвенков существенно изменились. Оленеводством занимаются, как правило, пожилые эвенки. Из веками обжитых мест молодежь переселяется в крупные
поселки и районные центры. Национальным хозяйствам стало невыгодно заниматься разведением пушных зверей. С 30-х гг. в школах Эвенкийского автономного округа ведут уроки на родном языке. Детям
преподают эвенкийский язык, они разучивают народные игры, песни, танцы, читают произведения национальных писателей и поэтов. 

В 1996 г. в Якутске проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. В газете «Забайкальские областные ведомости» (г. Чита) выходит страничка «Северный чум», рассказывающая
о жизни эвенков. Телерадиокомпания «Хэглэн» (Эвенкийский автономный округ) периодически готовит передачи на национальном языке. Такие же передачи есть в программах телевидения и радио Республики
Бурятия, в Республике Саха (Якутия) выходят в эфир программы телерадиовещательной компании «Геван». Популярны фольклорные ансамбли «Юктэ» и «Хосин-кан» («Искорка»). В Республике Саха (Якутия)
проходят традиционные эвенкийские праздники «Бакалдын» («Встреча солнца»), там же проведена первая республиканская олимпиада по эвенкийскому языку. Развивать национальную культуру помогают
городские и районные ассоциации и общественные организации.

В каждой семье для младенца припасен оберег. На дно колыбели или под нее клали щенка, нож, клыки и когти хищных животных, что-нибудь острое для защиты от злых духов. Дуга для полога над
изголовьем позволяла согревать ребенка под меховым и ровдужным чехлом.

Знаменитый норвежский исследователь Арктики Фритьоф Нансен назвал эвенков «индейцами Сибири». Действительно, многое роднит этих коренных обитателей Северной Азии с прославленными зверобоями
из племени ирокезов или делаваров. Подобно североамериканским индейцам, эвенки — потомственные охотники, искусные следопыты, неутомимые путешественники. Их численность составляет немногим более
30 тыс. человек. Но расселены эвенки на огромной территории — от Западной Сибири до Якутии, Бурятии, Приморья. Эвенкийский язык относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи. В
недавнем прошлом эвенков называли тунгусами.

Обычай гостеприимства известен всем народам мира. Строго соблюдался он и эвенками. Многим эвенкийским семьям приходилось значительную часть года кочевать по тайге в отрыве от других семей,
поэтому приезд гостей всегда был праздником. Гостям дарили подарки, усаживали на почетное место в чуме (за очагом, напротив входа), угощали самыми вкусными блюдами, например мелко накрошенным
мясом медведя, приправленным прожаренным медвежьим жиром. В теплое время года в честь приезда гостей устраивали танцы. Танцевали на поляне, невдалеке от стойбища. Традиционные эвенкийские танцы
были необычайно темпераментны. Принимали в них участие все обитатели стойбища — от мала до велика. После обильного угощения, обмена новостями, танцев, когда день клонился к вечеру, кто-либо из
гостей или хозяев начинал неспешный рассказ. Рассказчик то говорил, то переходил на пение, а слушатели хором повторяли наиболее важные слова. Героями повествования могли быть люди, звери,
могущественные духи. Такие, например, как «Старик Амака», в руках которого «находятся нити наших жизней», или небесный охотник Манги, победивший волшебную лосиху Бугады и вернувший людям
украденное лосихой солнце… Всю ночь в чуме, где принимали гостей, люди не смыкали глаз: сказания были настолько длинными, что закончить их к рассвету, как правило, не успевали. Гости оставались
в стойбище еще на один день.

Год начинался, когда просыпалась земля, и заканчивался, когда она вновь укрывалась снежным одеялом. Об особенностях современного и древнего эвенкийского календаря корреспонденту «АиФ-Красноярск» рассказала главный специалист по эвенкийской культуре таймырского Дома народного творчества Татьяна Болина-Укочёр.

Икэнипкэ

Этот обрядовый праздник сейчас называют Днём оленевода. Он проводился в весеннее новолуние, за месяц до наступления устойчивого тепла. Знаменовался рождением оленят, появлением травы и хвои лиственницы и отмечался народной приметой — первым кукованием кукушки. Этим праздником начинался эвенкийский новый год. Обряд был направлен на получение священной силы для оживления Природы, которая должна способствовать размножению оленей и дичи и давать здоровье и благополучие людям.

Вначале всех приглашают очистить душу и тело дымом багульника, затем — накормить огонь свежеиспечённым хлебом. Говорят, если загадать во время этого обряда желание, оно непременно сбудется. Благосклонность судьбы можно также получить, дотронувшись рукой до деревянного столба «сэвэки». Обращаясь к божеству по имени, просили дать хороший год.

При встрече первого грома, повествующего о наступлении нового года, произносили Алга — просьбу, благопожелание. Когда слышали первые раскаты грома, брали ветки ёрника в правую руку, трижды обходили жилище по движению солнца и произносили:

Арчэ, арчэ!
Мы есть эвенки,
Мы арбагасы имеем.
Чтоб хорошо жили,
чтоб не голодали,
Хорошим годом приходи,
Плохим годом не приходи.

Синилгэн

Праздник первого снега, благословения зимовья. С этого дня начинается охота. Начинают с обряда Чичипкан — прохождение через «небесные врата». Их делают из раздвоенного ствола лиственницы, наверху крепится тотем в виде лица. Прошедший Чичипкан человек считается очищенным от грехов и болезней прошлого года.

Это праздник души и ликования эвенков — с этого дня начинается великая охота. Синилгэн проводится на традициях обряда, символически означающего добывание охотничьей удачи. При этом сильные духом и одарённые охотники берут особый лук и идут на охоту. Когда удача добыта, женщины и дети встречают их с великим ликованием. На праздник съезжаются издалека. Затем многоуважаемый человек рода просит у духа огня благословения и кормит огонь специальным угощением.

Бакалдын

Летний эвенкийский праздник, во время которого происходит так называемая «встреча всех родов». Проводится он на месте, где пересекались кочевые тропы, в самом начале лета, когда распускаются почки лиственницы и всю ночь напролёт кукует кукушка. На вершине сопки разжигают костёр и благодарят солнце. Сначала на такие празднества допускались только мужчины, но потом участвовать в них стали женщины и дети. Здесь танцевали круговой танец ёхарьё, устраивали спортивные состязания, заключали торговые сделки и обменивались невестами.

Ещё одна интересная традиция — кормление реки с пожеланиями добра и счастья, чтобы в реках было всегда полно рыбы. С заходом солнца шаман камлал и просил у духов счастья для всех людей на земле.

Месяц — это «луна»

Эвенкийский календарь состоял из 13 лунных месяцев. Поэтому месяц называется «бега», что в переводе значит «луна». Позднее один месяц был потерян. Новый год у эвенков начинался с весны.

Месяц январь — мирэ — «месяц плеча». Название очень точное. Действительно, в январе из-за горизонта начинает выглядывать солнышко и лучами касается плеч человека.

Февраль — гиравун — «месяц шага», «месяц пешей ходьбы на охоте». Солнце в это время года поднимается над горизонтом выше, чем в январе, и природа делает шаг к теплу, к весне.

Март — эктэнкирэ — «месяц роста рогов». В марте у самцов северных оленей начинается рост рогов.

Апрель — туран — «месяц ворона». Время, когда эти птицы начинают высиживать яйца.

Май — сонкан — «месяц телят». В это время проходит отёл самок домашних северных оленей.

Июнь — мучун — «месяц зелени». Света в изобилии, зелень набирает силу.

Июль — чорилин — «месяц солнцепёка». Самый тёплый месяц.

Август — иркин — «месяц чистки оленьих рогов». В эту пору у северных оленей прекращается рост рогов, и с них начинает сходить бархатистая кожица, обнажая кость рога.

Сентябрь — сирудян — «время начала оленьих игр». Начинается свадебная пора у диких и домашних оленей.

Октябрь — угун — «месяц замерзающей воды». Устанавливаются отрицательные температуры, появляются забереги на реке.

Ноябрь — хукдарпи — «месяц глубокого снега, сильного мороза». Точнее про ноябрь не скажешь.

Декабрь — хэгдыг — «самый длинный, самый большой». Кочевники тайги в это суровое время года находились в стойбище, время тянулось медленно. 

Год начинался с головы

Ранее у эвенков существовал календарь, в основе которого лежало тело человека. Такой календарь описал известный тунгусовед В. Туголуков. Древнейший главный календарь всех эвенков был построен по принципу счисления месяцев по верхней части человеческого тела. В суставном календаре очевиден астрономический принцип построения.

Сонная — голова, или вершина (начало) года, месяц, когда день начинает прибывать.

Эвримира — левое плечо (год как бы начинает спускаться вниз).

Ичан — левый локоть руки.

Билян — запястье левой руки.

Унму — суставы, образующие основания пальцев левой руки.

Чаратки — средние суставы пальцев левой руки.

Огитки — последние, нижние суставы пальцев левой руки.

Год прошёл половину своего пути и переходит на пальцы правой руки, начинает восхождение в обратном порядке: огитки, чаратки, унму, билян, ичан, туктиримира — правое плечо.

Эту основную календарную систему эвенки различных районов приспосабливали к местным условиям и давали месяцам ещё и дополнительные, описательные названия.

Национальные праздники имеют разные значения, но смысл у них один – это единение народов нашей республики. Совсем недавно мы побывали на эвенкийском «Бакалдыне» и эвенском «Эвинэке». Юкагиры свой «Шахадьибэ» провели в рамках общего праздника северян «Цветение тундры».  А в прошлые выходные в местности Yс Хатыҥ чукчи и долганы вместе отметили свои традиционные праздники – Кильвэй и Хэйро.

Хэйро – праздник долган, связанный с появлением солнца после долгой полярной ночи. На традиционном празднике окончания зимы люди выражают благодарность за прожитую зиму, просят у духов плодородия благополучия в семье. Праздник символизирует начало новой жизни. Люди в этот день собираются возле ритуального костра и, взявшись за руки, водят хороводы. Так встречали светило долганы сотни лет назад, так приветствуют его и сейчас.

Кильвэй – праздник молодого оленя. Его устраивали весной, во время отела. Начинался праздник с того, что пастухи пригоняли стадо к ярангам, а женщины раскладывали священный костер. Огонь для такого костра добывали только трением, так, как это делали люди многие сотни лет назад. Оленей встречали громкими криками и выстрелами, чтобы отпугнуть злых духов. Этой цели служили и бубны-ярары, на которых поочередно играли мужчины и женщины.

Праздники Хэйро и Кильвэй знаменуют собой начало долгожданного для арктических народов лета, пробуждения природы, поклонения духам плодородия.

Старейшина долган Елена Поликарповна Тимофеева и представитель чукчей  Дина Николаевна Третьякова провели обряд кормления огня, для этого был разведен ритуальный костер, они благодарили за благосклонность духов природы и просили дальнейшего покровительства на предстоящий год.

На празднике были гости из Анабарского и Нижнеколымского районов – это два района, где компактно проживают наши самые арктические народы — долганы и чукчи.

Гаврил Иванович Сыровацкий и Варвара Ильинична Ходьяло, пенсионеры, жители села Колымское рассказали, как раньше чукчи отмечали национальные праздники.

Варвара Ильинична Ходьяло:

— Грудинку оленя собирали, забьют зимой самого жирного оленя и сохраняли до Кильвэя. За ярангой кости грудинки клали на землю и обмазывали оленьим жиром, чтобы упитанное стадо было.  Оленьи рога собирали и тоже складывали за ярангой, обмазывали оленьим жиром. Это все делалось, чтоб оленей больше стало.

Гаврил Иванович помнит, как проводили праздники по традициям, когда ему было лет восемь. Он рассказывает, что были большие гонки, куда съезжались гости с Чукотки, со Среднеколымского района. Для гонок  специально обучали яловых (нерожавших – прим.ред)  важенок, считалось, что они более выносливые. Раньше гонки были на большие расстояния до 80-90 км, это сегодня 8-10 км, отмечает Гаврил Иванович. На призы обычно выставлялись важенки, которые очень ценились, потому что от хорошей важенки будет приплод и стадо будет расти.

Более подробно об обряде «Кильвэй» рассказала Дина Николаевна Третьякова:

—  Была специальная атрибутика для этого обряда – делались из тальника в форме человечков (рогатины), собирали выпавшие рога оленей, сушились бубны-ярары.  Обряд проводился за ярангой и именно вечером. Мужчины брали эти рогатины и под возгласы вели их к собранным рогам. Каждую рогатину обмазывали жиром, кормили огонь. Все это делалось, чтобы стадо росло, а будет стадо расти,  значит,  благополучие и достаток будет. Потом был большой праздничный ужин, когда вдоволь наедались оленьего мяса.

Нередко вместе с оленеводами в празднике принимали участие жители береговых селений. Их заранее приглашали на Кильвэй, и чем зажиточнее была семья, тем больше гостей съезжалось на праздник. В обмен на свои дары жители прибрежных селений получали оленьи шкуры и оленину, которая считалась у них деликатесом. На празднике молодого оленя не только веселились по случаю рождения оленят, но и выполняли важную работу: отделяли важенок с телятами от основной части стада, чтобы пасти их на самых обильных пастбищах. В ходе праздника часть взрослых оленей забивали. Это делалось для того, чтобы заготовить мясо впрок для женщин, стариков и детей. Дело в том, что после Кильвэя обитатели стойбища делились на две группы. Пожилые люди, женщины, дети оставались на зимних стоянках, где ловили рыбу и собирали летом ягоды. А мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь на летние стоянки. Располагались летние пастбища к северу от зимних кочевий, неподалеку от побережий полярных морей. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным делом. Так что праздник молодого оленя – это еще и прощание перед долгой разлукой.

Варвара Ильинична Ходьяло выразила сожаление, что в последнее годы в родном селе не проводят такой обряд.

— Старики уже в тундре не кочуют, поэтому обряд и не проводится, — пояснила  Жанна Дьячкова, председатель Ассоциации чукчей. — И вот мы здесь начинаем. Это только начало. Пусть хоть в общих чертах сегодня мы провели ритуал, но с каждый годом будем входить в суть самого праздника, с приходом опыта будем подробнее проводить обряды.

В местности Ус Хатын есть специально выделенная площадка «Северное сияние», где народы Севера вот уже который год проводят свои национальные праздники. С каждым годом эта местность преображается, построена концертная сцена, стоят несколько сооружений в национальном стиле. Как сообщила Ольга Охлопкова, начальник отдела Севера Дома дружбы народов, в этом году при поддержке мэрии города Якутска началось строительство традиционного жилища долган, в следующем году будут преображены яранга чукчей и дом-нимэ юкагиров. Елена Поликарповна Тимофеева провела обряд кормления местности, где строится дом долган, чтобы жилось здесь народу хорошо, был достаток, была удача, было веселье.

Представители долган тоже рассказали о своих обычаях и традициях. Так, например, глава общины из Анабара Роман Туприн подарил оленя своему сородичу, народному художнику республики Юрию Спиридонову.

— У нас у долган есть обычай. Гостя не отпускают с пустыми руками, обязательно дарят оленя. В наше время забыли про это, — рассказал оленевод. — Обычно мы встречаемся раз в год,  весной, после длинной зимней кочевки,  во время оленьих гонок. Я первый стал так делать, потом это подхватили другие. Сейчас Буранами, нартами уже обмениваемся. Так, человек остается в памяти. Я стал бывать в Красноярском крае, у наших хатангских долган. Однажды спросил у них: «почему вы не дарите оленей гостям?». И сам подарил им оленя. Так мы возродили эту традицию. Сейчас уже когда возвращаешься с таких праздников, уже видно, что в стаде у наших оленеводов новые олени.

Юрий Спиридонов на празднике представил выставку своих картин. Он очень радуется, что его сородичи обретают снова свою культуру:

— И сейчас на каждом празднике я вижу прекрасно одетых красивых девушек в национальных костюмах, это очень радует глаз.  Когда-то моя мама сшила такие узоры и мы сохраняли несколько ее вещей. К сожалению, в советское время это не сильно было распространено, но в последние годы стало возрождаться. Наши долганы общаются со своими сородичами, которые живут в Красноярском крае и это общение помогло и тем и другим, наши оленеводы стали помогать другу другу.

У меня есть одна картина,  называется «Жизнь продолжается». В этой картине изображены мои отец и мать, за ними, на втором плане молодой человек строит юрту. Это символ того, что есть надежда, что есть будущее у нашего народа. Жизнь продолжается в молодом поколении, которое пришло на землю предков, чтобы продолжить их жизнь.  Хочу поблагодарить своих земляков за то, что они не теряют надежду.

Словам долганского художника вторит оленевод Роман Туприн:

— Я помню, раньше наши старики говорили: «После нас оленей не будет». Но ведь сегодня в оленеводстве только молодежь работает. В возрасте больше 50 лет, наверное, 3-4 человека только есть, а в основном молодежь. Единственная причина, по которой могут исчезнут олени, это загрязнение природы, промышленная разработка наших территорий. Приходят промышленные компании, они ведь землю не руками роют, а химикатами. Я помню в детстве, в 80-х годах, были буровые. Сколько лет прошло с тех пор, лет тридцать, там же эта химия так и лежит. Вот это вызывает опасения. Раньше были поселки промышленников, они уже закрыты, но хлам железный от них рассеян по всей тундре. И никто не собирается вывозить его. Когда мы летом гоним стада к морю, наши олени травмируются от этого железа.  Это может повлиять на утерю оленеводства. Когда мои дети рождались, я всем обязательно оленя дарил. Так ребенок видит, что с годами стадо его разрастается. Я не думаю, что оленеводство исчезнет. Есть будущее у оленеводства. Сейчас уже идет понимание, что это полезный продукт, главное, природу нашу сохранить.

На празднике проводились различные конкурсы, в том числе конкурс семейных родов. Были представлены долганские семьи Спиридоновых, Андросовых, Уранник, чукотская семья Дьячковых-Ягловских.

О своем роде Уранник рассказали три долганочки, уроженки Таймыра – Ирина Михайлова и Марина Слепцова живут в п. Андрюшкино Нижнеколымского района, а Дарья Кривошапкина живет в Якутске. Все трое в свое время вышли замуж за якутян и уже много лет живут в Якутии, но связи между собой и своим родом не теряют.

— История рода начинается с 19-го века. Род назван по имени прадеда, звали его Уранник. Это был очень знаменитый, богатый род, который имел свой аргиш, он развозил товары по всей территории Таймыра, — рассказывают потомки Уранник. — Они были очень уважаемыми людьми, пользовались авторитетом и у сородичей, и у власти, и у других соседних народов. По легенде, только род Уранник на Таймыре держал белых оленей.  После революции, когда происходил процесс раскулачивания, которому подвергся и род Уранник, оленей раздали в совхозы и  белые олени стали появляться по всей таймырской тундре. Есть еще одна легенда, которая передается от поколения в поколение. Не все имущество рода было роздано после раскулачивания, говорят, серебряная посуда, какие-то ценные вещи были запакованы в сундук и спрятаны где-то в одном из таймырских озер. И мы говорим: где бы найти это озеро, где бы найти этот клад?- смеются девушки.

Сегодня род Уранник очень большой, родственники живут во многих регионах России, в том числе в Бурятии, Дагестане, Москве, Санкт-Петербурге…

А вот долганские частушки, которые спели на сцене прекрасные представительницы рода Уранник:

Манна кэлэн, кэргэн тахсан

Саха сиригэр дьоллохпут!

Родуой, ародуой! Родуой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Мы долганские девчата,

Своей дружбой дорожим!

Наш язык мы прославляем,

Чтобы вечно жив он был!

Родуой, ародуой! Родой, ародуой!

Учугэй, учугэй!

Олохпут учугэй!

Были на празднике и песни, и танцы, и конкурсы национальных блюд и традиционных костюмов, спортивные национальные игры, в которых активно приняли участие члены молодежного совета Ассоциации КМНС Якутии. Были приветственные слова и пожелания от официальных лиц.

Предложение о проведении национальных праздников на республиканском уровне прозвучало на Съезде Ассоциации КМНС Якутии в 2013 году. Эту инициативу поддержала тогда председатель правительства республики Галина Данчикова и по распоряжению главы Егора Борисова все праздники шести народов входят с тех пор в план республиканских мероприятий и имеют грантовую поддержку от Министерства по развитию институтов гражданского общества. Каждый год эвенки встречаются на «Бакалдыне», эвены проводят «Эвинек», юкагиры – «Шахадьибэ», русские старожилы отмечают «Праздник первой путины», долганы — «Хэйро», чукчи  -«Кильвэй». А впереди национальный якутский праздник «Ысыах», на котором наши народы тоже представят свою культуру и традиции. На площадке «Северное сияние»  в Yc Хатыҥ 24-25 июня пройдет фестиваль «Поют и танцуют дети Севера», а русские старожилы 25 июня отметят «Праздник первой путины».

Ирина Курилова

© Ассоциация КМНС Республика Саха (Якутия)

Читайте также:

Бакалдын-2017

Эвены Якутии собрались на Эвинэк

Северяне отметили Цветение тундры

«Аианна Меланни» – пробуждение природы по-эвенски