4 августа 1995 года хорватская армия начала военную операцию «Буря» по ликвидации Сербской Краины – непризнанного государства на территории Хорватии. Обстрел городов республики привел к многочисленным жертвам среди гражданского населения. Имевшие более чем трехкратный перевес в военной силе хорваты захватили территорию РСК за 84 часа. Результатом операции стал массовый исход краинских сербов: Хорватию покинули до 250 тыс. человек.
Предыстория конфликта в Хорватии
Противоречия на этнической и религиозной почве сопровождали социалистическую Югославию в течение всего периода ее существования. При власти пожизненного президента страны Иосипа Броз Тито ситуацию удавалось удерживать под контролем. Однако после его смерти, с начала 1980-х, в Хорватии, Боснии, Словении и Косово начали проглядываться сепаратистские устремления. По мнению ряда сербских и российских историков, значимую роль в расшатывании ситуации в западной части Балканского полуострова сыграли США, Евросоюз, Турция и католическая церковь. В начале 1990-х давно вызревавший нарыв лопнул – и отколовшиеся части еще недавно единой державы оказались втянуты в беспрецедентный для послевоенной Европы гражданский конфликт.
Руководство Хорватии и Словении при поддержке из-за рубежа сознательно шло на обострение обстановки.
25 июня 1991 года хорватский парламент принял декларацию о независимости. На момент выхода республики из состава СФРЮ количество сербов составляло 12% от всего населения. В начале следующего года состоялось официальное признание суверенитета Хорватии мировым сообществом. Созданная СБСЕ (с 1995 года – ОБСЕ) специальная комиссия по Югославии не смогла доказать свою состоятельность. Действия самой организации, по некоторым оценкам, носили антиюгославский и антисербский характер.
«Действия руководства Хорватии по достижению самостоятельности сопровождались противодействием со стороны сербского населения республики, — отмечает белорусский историк Максим Млечко в статье «Республика Сербская Краина – единственная возможность существования сербского населения на территории Хорватии в результате распада СФРЮ». — Война на территории Хорватии — это столкновения между желавшим остаться в составе Югославии сербским населением и хорватскими вооруженными формированиями, стремившимися помешать отделению части территории республики. Хорватский национализм, направленный против сербского населения в Хорватии, привел к возникновению среди хорватских сербов движения за автономию. В хорватских и западных СМИ всю вину за развязывание конфликта возложили на сербов, которых считали противниками независимой Хорватии».
Реакцией сербского населения на действия хорватских властей стало образование Республики Сербская Краина (РСК) 19 декабря 1991 года. Согласно принятой конституции, она являлась «национальным государством сербского народа и всех граждан, которые в ней живут». Были определены государственные символы — флаг, герб и гимн. Население республики немного не дотягивало до 500 тыс. 91% составляли этнические сербы. За три с половиной года своего существования РСК успела обзавестись многими атрибутами независимости и, в частности, начала печатать собственные деньги.
РСК занимала территории Хорватии в Книнской Краине (у границы с Западной Боснией), в Западно-Славонской Краине (у границы с северной Боснией) и Подунайской (Восточно-Славонской и Баранской) Краине (у границы с Воеводиной). Ее жители чувствовали себя частью сербского этнокультурного пространства и хотели остаться в союзной Югославии. Для защиты от хорватской армии и националистов-добровольцев сербы формировали отряды самообороны. У них отсутствовал единый командный центр, было плохое вооружение и слабая связь между собой.
Руководство РСК надеялось на Белград, однако югославский президент Слободан Милошевич не поддерживал республику открыто.
Поэтому хорватским сербам пришлось преобразовать свое ополчение в вооруженные силы «территориальной обороны». Обе стороны конфликта совершали нападения друг на друга. Как с одной, так и с другой стороны фиксировались военные преступления против мирного населения или пленных солдат.
«В процессе распада Югославии и отделения Хорватии резко обострился «сербский вопрос». Прежде всего это было связано с приходом к власти в этой республике радикально настроенных хорватских политиков. Новое руководство Хорватии во главе с Франьо Туджманом и его партией ХДС проводило откровенно националистическую политику по отношению к сербскому населению, — указывает историк Григорий Павлюков в своей статье «Обострение сербско-хорватских отношений в условиях югославского кризиса». — Представители новой власти в Хорватии не хотели идти на компромисс и отказались предоставить сербам автономию. В результате был сделан еще один шаг к началу этнополитического конфликта и гражданской войны. Национальная дискриминация сербского народа в Хорватии предопределила его выбор в пользу радикального национализма и провозглашения собственного государственного образования — Республики Сербская Краина».
Согласно Млечко, действия хорватских властей «напомнили сербскому населению события Второй мировой войны, когда в ходе усташского геноцида было уничтожено более полутора миллионов сербов». Еще в августе 1991 года Туджман признался послу США в Югославии Уоррену Циммерману, что начинает «общее наступление против Югославской народной армии и четнических сепаратистов». Когда посол предложил ему подумать о другом варианте — дать сербам автономию и тем самым предотвратить военные действия, президент Хорватии отказался обсуждать эту тему.
ООН удалось добиться прекращения боевых действий между Хорватией и Сербской Краиной с 15-й попытки.
Весной 1992 года на протяжении всей границы между враждующими сторонами были размещены «голубые каски». Кроме того, временному затишью способствовало примерное равенство сил.
Начало операции «Буря»
До 1995 года Хорватия наращивала и укрепляла свою регулярную армию, участвовала в гражданской войне в соседней Боснии и Герцеговине и проводила ограниченные вооруженные операции против Сербской Краины. Напротив, РСК в этот период сотрясали внутренние противоречия и борьба за власть. Деструктивные процессы существенно ослабили военную мощь республики и в конечном счете привели к ее падению.
1-3 мая войска Хорватии провела операцию «Молния» по захвату Западной Славонии — области в составе Сербской Краины. Формальным поводом для этого послужил конфликт на бензоколонке на «открытой» автомагистрали, движение по которой власти РСК перекрыли. После драки между сербами и хорватами сначала был убит серб Тихомир Благоевич, а затем в качестве мести расстреляна хорватская машина. В результате операции «Молния» вся территория Западной Славонии перешла под контроль Хорватии. Большинство сербов вынужденно покинули эту территорию.
По мнению руководителя Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елены Гуськовой, зачистка региона от сербов прошла «при молчаливом согласии Европы». Отсутствие реакции международной общественности на убийства сербов Хорватия расценила как карт-бланш на уничтожение всей РСК, полагает эксперт.
План по разгрому Сербской Краины тайно готовился с 1994 года. А 31 июля 1995-го президент Туджман и генерал Анте Готовина приняли окончательное решение о проведении операции «Буря» на бывшей вилле Тито на острове Бриони. Глава государства поставил армии цель нанести «такие удары сербам, чтобы они практически исчезли из этих районов».
Активные боевые действия начались 4 августа 1995 года и развивались стремительно. В 2 часа ночи хорваты проинформировали о старте операции миротворцев. Те сообщили о готовящейся атаке представителям краинских сербов. В 5 утра хорватская артиллерия и авиация нанесли массированный удар по войскам, командным пунктам и коммуникациям противника, а также по всем крупным населенным пунктам РСК. Порядка 3 тыс. снарядов и ракет было выпущено по Книну. Помимо военных объектов хорваты обстреляли больницу, школы и жилые дома. Затем пошла атака по всей линии фронта. При переходе границы хорваты убили нескольких миротворцев.
В 16:00 президент РСК Милан Мартич отдал приказ срочно эвакуировать гражданское население из Книна и других городов. Для помощи своим семьям солдаты оставляли позиции. Около 19:00 ракетные позиции краинских сербов атаковали четыре самолета НАТО, вылетевшие с авианосца «Теодор Рузвельт». Налету также подверглась авиабаза в Удбине — в оправдание было заявлено, что «во время патрулирования местности самолеты НАТО были обнаружены сербскими радарами и захвачены в цель».
Сербы оказывали ожесточенное сопротивление, особенно эффективное в отдельных местах. Но в целом ситуация складывалась не в их пользу. Силы оказались слишком не равны: если хорватские формирования суммарно насчитывали свыше 130 тыс., то сербы оперировали лишь 40-тысячной армией. Войска Хорватии наступали не только со своей территории, но и из Боснии. Еще в июле 1995 года они заняли прилегающие к РСК города Грахово и Гламоча, отрезав Книн от Республики Сербской.
Поддержку хорватам оказал 5-й корпус армии Боснии и Герцеговины. В ходе боевых действий боснийские мусульмане ликвидировали еще одно непризнанное государственное образование на территории бывшей Югославии — союзную краинским сербам мусульманскую Республику Западная Босния.
По мнению военачальника армии РСК Милисава Секулича, народ Сербской Краины был брошен президентом Югославии Милошевичем и лидером боснийских сербов Радованом Караджичем, имевшим сильную армию. В своей книге «Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина» он называет отсутствие поддержки со стороны других сербских сил определяющей причиной падения РСК. Несмотря на просьбы о помощи, Милошевич ограничился дипломатическими протестами и организацией вывода сербских беженцев из Краины.
Уже 5 августа был взят оставленный сербами Книн. 6 августа в 16:30 в город прибыл на вертолете президент Туджман. В столице РСК он произнес речь перед войсками, поздравив их с победой. 7 августа, когда хорваты заняли основную часть Сербской Краины, министр обороны Хорватии Гойко Шушак объявил об окончании операции «Буря».
8 и 9 августа капитулировали последние сербские подразделения.
«Сербский вопрос мы решили»
Действия Хорватии осудили только Белград и Москва. Россия выступила с протестом и попыталась организовать у себя встречу Милошевича с Туджманом для мирного урегулирования конфликта. Хорватский президент, однако, ответил Борису Ельцину отказом. С другой стороны, Ельцин наложил вето на принятые Госдумой законы «О выходе России из режима санкций против Югославии» и «О мерах России по предотвращению геноцида сербского населения в Краине».
Франция и Англия выразили «озабоченность» событиями августа 1995 года, что походило на негласное одобрение действий Загреба. США и Германия оказывали помощь Хорватии в ее блицкриге.
Очевидцы вспоминали, что хорватская армия преследовала и убивала гражданских сербов. Жертвы агрессии, вероятно, исчисляются тысячами или десятками тысяч. Уничтожение РСК спровоцировало массовый исход краинских сербов. Показателен пример известного футболиста Милоша Дегенека, на которого летом 2020 года претендуют российские клубы. Он родился в Книне в апреле 1994 года, а во время операции «Буря» его семья бежала в Белград, эмигрировав затем в Австралию. Сегодня Дегенек считается австралийцем и выступает за сборную Австралии. Не находя для себя возможности обосноваться в Сербии, многие краинские сербы рассеялись по всему миру. Количество беженцев из разгромленной РСК могло доходить летом 1995 года до 250 тыс. человек.
«Хорваты очень тщательно зачищали территорию, которую захватывали. Они уничтожали и ровняли с землей все села, населенные сербами, — рассказывала Гуськова RT. — Если там оставались неподвижные старики и старухи, они их убивали. Туда не пускали ни миротворцев, ни гуманитарные организации. Сербы бежали колоннами в сторону Югославии, длина этих колонн составляла до 10 км, и когда они еще не добрались до территории Югославии, их бомбили на бреющем полете».
По мнению Гуськовой, «без одобрения США и руководства «голубых касок» провести эту операцию было невозможно».
Последние занятые сербами территории с городом Вуковар вошли в состав Хорватии в 1998-м. В том же году президент Туджман заявил в своей речи: «Сербский вопрос мы решили, не будет больше 12% сербов или 9% югославов, как было. А 3%, сколько их будет, больше не будут угрожать хорватскому государству».
«Немногим оставшимся пришлось пережить несколько лет террора и издевательств, ставших затихать лишь в 1998 году, когда под давлением международных организаций власти Хорватии взяли немногочисленных сербов Краины под охрану. В ходе этих крупномасштабных акций агрессии массово уничтожалось мирное сербское население, что привело к уходу практически всех жителей Сербской Краины с территории своего исконного проживания, — резюмирует Млечко. — В результате краха миротворческой политики ООН в Хорватии, весь мир стал свидетелем бегства 250 тыс. сербов, которых цинично уничтожали с воздуха самолеты ВВС Хорватии.
К ответственности за этнические чистки в Сербской Краине международным трибуналом в Гааге были привлечены три хорватских генерала — Готовина, Младен Маркач и Иван Чермак. Всех подсудимых оправдали. В Хорватии их встретили как героев.
На траурной церемонии в память о жертвах этнических чисток в РСК в 2019 году президент Сербии Александар Вучич заявил: «Мы никогда не забудем самую тяжелую этническую чистку, совершенную после Второй мировой войны, и это была операция «Буря». Мы живем будущим, а не прошлым. У Сербии и сербского народа впереди хорошее будущее».
Когда в 1991 году Хорватия обрела независимость, политика нового руководства была нацелена на полное уничтожение сербов на своей территории. Жители Сербской Краины (непризнанной хорватами республики), осознали, как чувствовали себя унтерменши в Третьем Рейхе
Ни о каком взаимном сосуществовании с сербами в новой республике не могло быть и речи, ведь главным идеологом «чистой» Хорватии был президент Франьо Туджман. Поэтому, вместо того, чтобы предоставить Сербской Краине статус автономной республики и избежать полномасштабной войны, новое правительство решило физически уничтожить всех граждан «второго сорта». Начался набор в отряды республиканского подчинения. Основными критериями вступления в эти военизированные формирования были следующие: исключительно хорватская национальность, ненависть к Югославии и сербам, а также готовность к беспрекословному исполнению приказов. А если прибавить к этому звучащие с каждого угла лозунги о уничтожении сербов из любви к родине и защите своей страны от коммунистов и сепаратистов, то не удивительно, что с новобранцами проблем не возникло.
К концу года численность вооруженных сил Хорватии была следующей: примерно 200 тысяч человек, 350 единиц техники, 400 артиллерийских орудий и 30 самолетов. Новая хорватская армия состояла из 70 тысяч человек ЗНГ (Збор народной гвардии – специальное подразделение, созданное при МВД и состоящее исключительно из профессионалов), 30-тысячного войска МВД, а также отрядов Территориальной Обороны и военизированных подразделений «Партии Права» и «Хорватского Демократического Содружества». Вместе с этим правительство пригласило в страну легионы усташей, которые после войны скрывались в Латинской Америке, Австралии и Германии. Они, помимо идеологической ненависти, были прекрасно вооружены и подготовлены. Также в страну хлынул поток солдат удачи из США и Европы, которые не были обременены вопросами морали и делали то, за что было заплачено. Но все они меркли по сравнению с Браномиром Главашем. Его специализацией была чистка сербских поселений и «окончательное решение сербского вопроса». За свои заслуги он получил прозвище «философ этнических чисток». В плане идеологии все было логично и просто. Причиной военных действий была объявлена агрессия сербских сепаратистов и попытка осуществить аннексию части Хорватии в целях создания Великой Сербии. Поэтому каждый хорват, убивающий серба, автоматически оправдывался тем, что защищает свою родину от сербской интервенции и геноцида своего народа.
Силы республики Сербская Краина представляли собой сельские отряды ополчения. Они приобретали оружие за свой счет, между подразделениями отсутствовала связь, но самое главное, у этих отрядов не было единого командования и какой-либо помощи от правительства. Просьбы о помощи, направленные в Белград, были отклонены, и жители самопровозглашенной республики оказались предоставлены сами себе. Но жители Краины не хотели просто так идти на заклание хорватам, поэтому, не дожидаясь помощи от Сербии, премьер-министр РСК Милан Бабич начал создание республиканской армии на основе сил территориальной обороны. Командующим был назначен министр внутренних дел Милан Мартич. После этого, на волне патриотизма, в РСК стали стекаться сербские добровольцы из Югославии, а также, для поддержки соплеменников, партии «Сербское движение обновления» и «Сербская радикальная партия» начали создавать свои вооруженные подразделения. Один из таких отрядов от СРП возглавлял Войслав Шешель, он был родом из Боснии и Герцеговины и отличался ультра-националистическими взглядами, а его бойцы своим поведением и моральными качествами мало чем отличались от подобных хорватских формирований. Еще одной одиозной фигурой стал Желько Ражнятович, более известный как Аркан. Он имел несколько судимостей в странах Европы и, по сути, был представителем преступного мира Югославии. Бойцы его отряда «Тигры» не подчинялись никому, кроме самого Аркана. На его тренировочной базе в Эрдуте царила жесткая дисциплина, и, несмотря на то, что большую часть его бойцов составляли «хуллиганс» клуба «Црвена Звезда», они обладали высокими боевыми качествами.
31 марта 1991 года, по мнению многих историков, нужно считать днем начала войны. В этот день в районе Плитвицких озер силы сербов под руководством Мартича впервые дали серьезный отпор хорватской полиции. Другое знаковое событие произошло 2 мая в Борово-Селе, когда части хорватского ЗНГ совместно с полицейскими вошли в село, в результате чего завязалась ожесточенная перестрелка с силами ТО Сербской Краины. По сообщениям хорватских СМИ, приехавшие силы правопорядка были атакованы сепаратистами, и было убито 12 полицейских. Сербы же заявили, что высадившиеся из автобусов 600 вооруженных человек в полицейской форме открыли беспорядочный огонь, в результате чего погиб мирный житель, читающий газету на лестнице около здания Местного содружества. В ответ на это силы территориальной обороны блокировали с двух сторон хорватский отряд, в котором, по заверениям сербов, были наемники из Восточной Европы и Южной Америки. Окруженных хорватов спасли силы ЮНА (Югославской Народной Армии), которые остановили перестрелку, высадившись между конфликтующими сторонами. Они эвакуировали раненых полицейских и, по сути, спасли хорватский отряд от неминуемой смерти. В дальнейшем такого рода стычки обрели более массовый характер и продолжались с мая по сентябрь. При этом существует множество фото- и видеосвидетельств того, что хорватская сторона проявляла неимоверную жестокость, граничащую с садизмом, по
отношению к пленным и мирным жителям. По утверждению самих палачей, во время осуществления всех этих изощренных пыток они не воспринимали сербов как людей. В то же время в мировых СМИ как под копирку преподносился тезис об агрессии сербов-сепаратистов, которые совместно с ЮНА творят зверства по отношению к невинным хорватам.
Летние боевые действия были крайне ожесточенными, но абсолютно не профессиональными, и напоминали свору псов, а не конфликт армий. Как метко подметил один исследователь данного вопроса: «В боевых действиях в течение лета 1991 года было больше патриотизма и энтузиазма, чем профессионализма. И стороны были готовы кидаться друг на друга хоть с голыми руками».
Стоит также отметить, что прекрасно вооруженные хорваты (за исключением усташи, зенговцев и иностранных наемников) были очень плохо подготовлены, в то время как плохо вооруженные сербы, в большинстве своем, были охотниками, которые защищали свои родные дома. Поэтому весьма часто хорваты несли большие потери при попытке захватить ту или иную общину. Но сербам очень сильно не хватало военных специалистов для корректировки своих действий. Однако все изменилось осенью, когда все офицеры хорватского происхождения уволились или дезертировали из ЮНА. Они хотели помочь своим сородичам «очистить» республику, но вместе с этим сделали югославскую армию почти на 90% сербской.
До осени 1991 года ЮНА придерживалась нейтралитета и лишь охраняла стратегические объекты и оказывала помощь в эвакуации мирного населения. У солдат был строгий приказ не вступать в конфликт с противоборствующими сторонами, поэтому зачастую они оказывались под перекрестным огнем и несли потери, не имея права ответить. Но когда из армии ушли почти все хорваты, а сама новая республика силами полиции и гвардии целенаправленно начала атаковать ЮНА, считая ее коммунистическим оплотом сербов, у них не оставалась иного выбора, кроме как поддержать Сербскую Краину и дать отпор. В хорватских СМИ это было преподнесено как коммунистический заговор, якобы большая «красная машина» коммунизма пытается задавить молодую демократическую республику в зародыше.
Несмотря на информационную войну, и в войне настоящей армия ЮНА показала себя как профессионалы и в первом же своем крупном столкновении под Книном буквально за несколько часов захватила село Киево, где засело 300 хорватов. Также югославские военные обучали сербских ополченцев и оказывали всяческую помощь в построении обороны. В Западной Словении действия ЮНА были менее эффективными, так как там они контролировали лишь территории близь Пакраца, а после захвата казарм и складов с боеприпасами в Вировитице, Беловаре, Даруваре и Вараждине были вынуждены окончательно оставить это направление. Мирному сербскому населению в тех районах пришлось тяжелее всего. Их выгоняли из домов, а те зверства, что творили там усташи, заставили бы содрогнуться даже их предков – коллаборационистов Второй мировой войны. Пленных расчленяли, сдирали заживо кожу и выкалывали глаза. 1 ноября после массового наступления хорватов в районе Беловара и Грубишно-Поле улицы были завалены трупами и частями тел. Все имущество, принадлежавшее «людям второго сорта», разграбили и сравняли с землей. После объявления перемирия 23 ноября, которое хорваты незамедлительно нарушили, силам ТО и местному населению численностью в 70 тысяч человек пришлось отступать на юг. Но самое парадоксальное, что во всех зверствах в Западной Словении мировое сообщество обвиняло сербов и ЮНА.
Символом межнационального кровопролития стал город Вуковар. Югославская армия увязла здесь и обстреливала город из всех видов тяжелого вооружения. Кровавая бойня в Вуковаре продлилась 86 дней. Восьмитысячный хорватский гарнизон цеплялся за каждый дом, с обеих сторон потери были огромными. Действия ЮНА осложнялись тем, что защитники города активно пользовались подземными коммуникациями. Когда с 16 ноября хорватские военные начали покидать город, он уже походил на груду камней, перемешанных с человеческим мясом. После окончания боевых действий открылась еще более страшная картина. Уходя, хорваты перерезали все сербское население. По свидетельствам Милены Иоле Гобанели, итальянской журналистки, которая вошла город вместе с югославскими военными, в одном из детских садов Вуковара она видела 40 изувеченных детских трупов. Журналисты агентства «Рейтер» рассказывали о 189 трупах сербов. По их данным, жителей убивали целыми семьями. Журналисты от российских СМИ докладывали о расчлененных трупах рядом городской больницей. Обезумевшие от увиденного, сербские ополченцы не выдержали и учинили ряд жестоких расправ над пленными хорватскими солдатами.
Не существует точных данных о количестве погибших при штурме города, но если исходить из сербских данных, то в боях за Вуковар с 25 сентября по 18 ноября погибло 1000 хорватских гвардейцев и 1800 сербских солдат и офицеров. Югославское командование считало, что с падением Вуковара падет и Хорватия. Но этого не случилось. Весь мир продолжал поддерживать Хорватию и обвинять Югославию. А захваченный город, лежащий в руинах, не представлял никакой стратегической выгоды. Пожертвовав Вуковаром, Загреб лишь выиграл время и заручился поддержкой из-за рубежа.
Почти одновременно со штурмом Вуковара началась операция по захвату Дубровников. В ночь с 23 на 24 сентября началось наступление Югославских войск. Малочисленные силы хорватской обороны, находившиеся около города, при виде сил ЮНА разбежались. Город был окружен. 27 сентября командующий югославской группировкой войск Павле Струпар предложил хорватам сдать город, в качестве мотивации по пригороду был открыт артиллерийский огонь. Мировые СМИ поспешили обвинить Югославию в агрессии и уничтожении исторических памятников Дубровника. Союзный секретарь народной обороны Югославии Велько Кадиевич опроверг все обвинения, заявив, что боевые действия ведутся на расстоянии 5 км от города. Он также предложил президенту Хорватии Франьо Туджману демилитаризировать город, вывести оттуда все войска и пригласить с инспекцией зарубежных дипломатов. Дипломаты США, Великобритании, Голландии, Индии и Греции 3 октября посетили Дубровники. Несмотря на то, что дипломаты доложили о том, что город цел, СМИ настойчиво игнорировали факты и опирались исключительно на слухи и домыслы.
До апреля 1992 года ситуация в Дубровниках была относительно спокойной. Но в конце месяца новый генерал хорватской обороны Ян Бобетко начал практиковать диверсии в стане противника. И, несмотря на то, что хорваты были вымотаны долгой осадой, им все же удалось заставить силы ЮНА отступить со своих позиций. Вскоре югославы предприняли атаку, но были остановлены. Бобетко увидел в этом шанс и организовал контрнаступление, результатом которого стал прорыв блокады 26 мая 1992 года. В этой операции хорваты потеряли 15 человек убитыми и 40 ранеными, а Югославия недосчиталась 150 человек и еще 200 получили ранения. 20 августа было заключено перемирие, а 24 сентября 1992 года был подписан мирный договор между Хорватией и Югославией, по которому из Дубровника выводились все силы ЮНА.
Несмотря на то что каждой из сторон стремительно распадающейся СФРЮ двигали определенные мотивы, жертвами этих политических игр неминуемо становились мирные жители. А когда резонанс, вызванный сербско-хорватским противостоянием, в начале 1992 года достиг Боснии и Герцеговины, где усилиями местных мусульман ему был предан новый виток, еще более жестокий и кровавый, этих жертв стало в разы больше.
(источник: http://www.ronhaviv.com)
«Я считаю, что победа Украины в том, что всегда Соединенные Штаты поддерживали Украину, наш суверенитет, нашу независимость. У нас была двухпартийная поддержка, но самое главное то, что мы сейчас видим, что есть личная реальная реакция и личная роль президента Байдена в урегулировании этого конфликта – урегулировании войны на востоке нашего государства», — сказал Зеленский на совместной пресс-конференции с премьер-министром Хорватии Андрее Пленковичем в среду в Киеве.
Весьма символично, что речи про «урегулирование конфликта» на Донбассе г-н Зеленский повёл именно находясь рядом с премьер-министром Хорватии.
Символизм этот отнюдь не случаен: они и не скрывали, что в ходе той встречи обсуждали т.н. «хорватский сценарий» для Донбасса.
Сам г-н Зеленский сказал об этом прямо: «Мы сегодня очень детально говорили об этом с премьер-министром, согласовали план действий рабочей группы по передаче опыта Хорватии по мирной реинтеграции временно оккупированных территорий. Этот документ будет подписан нами в Брюсселе 15 декабря» (с).
Не будем говорить банальностей о том, что звучит это запредельно цинично. Как минимум, потому, что там всё не так просто.
Замечу лишь, что подобные совместные мероприятия вызвали скандал даже в самой Хорватии, где вполне определённо не все рады подобным воспоминаниям о том эпизоде Югославской войны.
Хорватский президент Миланович обрушился с яростной критикой на главу правительства, по сути, обвинив его в провокаторстве. Тот ответил не менее резким заявлением.
Потом в перепалку вмешался г-н Зеленский. И дело здесь не в том, что президент и премьер в Хорватии относятся к политически враждебным друг другу партиям (хоть этот факт и добавил огня в конфликт).
Дело в другом: просто, говоря о «хорватском сценарии», граждане переговаривающиеся явно апеллировали к событиям 1995 года, когда хорватская армия вместе с присланными Америкой наёмниками уничтожила сербскую республику Краина. В результате чего из своих домов были изгнаны около ста тысяч человек. Чем это отличается от геноцида?
И все это понимают, в том числе и в Хорватии. И насколько бы уверенно хорваты ни чувствовали себя сейчас, они не горят желанием педалировать эту тему. По крайней мере, здравая часть хорватского политикума.
А то мало ли что. Геноцид, вообще-то, не имеет срока давности.
Но так или иначе, тем вопросом, которого коснулся г-н Зеленский, вполне здраво задаваться: а возможен ли «хорватский сценарий» для Донбасса?
И здесь всё совсем не так однозначно, как может показаться и украинским «братьям» и нашим, так сказать, «патриотам». Чтобы это понять, имеет смысл уточнить, что именно имел в виду г-н Зеленский, когда говорил о «хорватском опыте».
А тут всё куда интереснее, чем может показаться.
У «хорватского сценария» два слоя и две стороны.
Начнём с той, которую все знают. Что бы г-н Зеленский ни говорил об «опыте по мирной реинтеграции», но на нашем постсоветском пространстве (и во всём мире тоже) под «хорватским сценарием» подразумевается жёсткое силовое подчинение и силовую ликвидацию государственности на неподконтрольных территориях. А ещё изгнание «национально неправильного» населения этих территорий.
То есть, по факту, тогда произошла масштабная этническая чистка – самая масштабная в Европе со времён Гитлера. Это, так сказать, классический «хорватский сценарий».
Но мало кто знает, что была у него и другая сторона.
Краина ведь была не единственной: существовала тогда ещё и другая сербская республика – Западная Славония. Это был регион на границе с Сербией, который так же отложился от Хорватии после распада Югославии. Но там военной операции не было.
Там произошла как раз та самая «мирная реинтеграция», когда при содействии «уважаемых международных посредников» местные сербы поверили в возможность жить совместно, сперва согласились на совместные патрули с хорватами, потом передали под их контроль границу с Сербией, а потом и вовсе окончательно «реинтегрировались».
Вы об этом знали? Не факт. Потому, что об этом тоже никто не любит вспоминать.
А знаете, почему? Потому, что после той самой «мирной реинтеграции» сербы Славонии, сложившие оружие, превратились в максимально унижаемое и дискриминируемое меньшинство, над которым издеваются, как могут, и которому живётся не многим лучше, чем их собратьям в Косово.
По мелочам: им, к примеру, запрещают писать названия улиц на кириллице. И по крупному: к ним периодически наезжают автомобильные «поезда дружбы» из «национально чистых» регионов Хорватии, которые разъезжают по улицам и обещают им страшное.
Вспоминается одна еврейская поговорка, возникшая после II мировой войны: «Если тебя обещают убить – верь на слово».
Это только кажется, что такой «хорватский сценарий» люто напоминает «безальтернативные минские»?!.
Впрочем, скорее всего, г-н Зеленский отнюдь не на «мирный» вариант «хорватского сценария» намекал. Хотя, хрен редьки не слаще, уж извините.
Что же касается того, возможен ли тот самый классический, силовой «хорватский сценарий» на Донбассе, то скорее нет, чем да.
Просто потому, что нынешняя Москва – это отнюдь не тогдашний Белград. И отнюдь не режим Милошевича. Осуществить на Донбассе операцию «Олуя» у современной Украины вряд ли получится. По крайней мере, при нынешних раскладах.
Павел Кухмиров.
1995 год. Операция «Буря». «Храбрый» хорватский солдат и сербская беженка
Хорватский сценарий на Донбассе
Джон Шиндлер — бывший военнослужащий ВМС США, бывший аналитик АНБ (стаж 10 лет, занимался аналитикой по Восточной Европе, Ближнему Востоку и Азии), ныне профессор по вопросам национальной безопасности при US Naval War College. Известный русофоб, часто пишет на тему событий на Украине, 8 марта, написал свежую статью: «How Ukraine Can Win» («Как Украина может выиграть»). На украинском сайте gordonua.com опубликован перевод:
Американский военный эксперт: Если остановить боевиков в Мариуполе, их можно остановить везде, если нет – Украина потеряна
Если Украина сможет применить стратегическое мышление, остановит шпионаж и создаст правильную военную машину, то победит, считает профессор по вопросам национальной безопасности в американском Военно-морском колледже, бывший аналитик разведки и офицер контрразведки Агентства национальной безопасности США, стратег Джон Шиндлер.
Украине стоит последовать примеру Хорватии, которая в 1991 году отдала треть своей территории повстанцам, только чтобы вернуть ее в результате быстрых, решительных военных операций в 1995 году, считает профессор по вопросам национальной безопасности в американском Военно-морском колледже, бывший аналитик разведки и офицер контрразведки Агентства национальной безопасности США, стратег Джон Шиндлер.
«Если Порошенко не до сложной работы спасения своей страны от агрессии Кремля, он должен вернуться в кондитерский бизнес незамедлительно и освободить место для лидера, который на самом деле хочет бороться«, – добавил стратег.
Автор статьи уверен, что «модель Загреба» – это шаблон для стратегического успеха в борьбе с более сильным противником. Стоит учитывать, отмечает он, что Украина по размерам и количеству населения значительно превосходит Хорватию, и у Киева достаточно ресурсов, чтобы вести оборонительные войны.
По мнению автора статьи, повторение хорватского сценария означает конкретные меры, которые должны быть предприняты в ближайшее время. Далее в статье Шиндлер перечисляет шаги, которые должно предпринять украинское правительство, если не хочет отдать еще больше территорий россиянам, а хочет вернуть потерянные.
Автор советует мыслить стратегически. По его мнению, России не на руку длительная война, поэтому необходимо прекращать «идиотские военные шаги» в местах стратегически незначимых, таких как донецкий аэропорт и Дебальцево, где Киев пожертвовал мотивированными защитниками без причины.
Необходимо пресечь любую возможность захвата боевиками Мариуполя. Автор считает, что портовый город нужно превратить в Вуковар-на-Азове (Вуковар – город, разрушенный во время войны за независимость Хорватии. Масштабная осада Вуковара началась 3 сентября. Несмотря на многократное преимущество атаковавших в живой силе и технике, защитники Вуковара успешно сопротивлялись на протяжении почти трёх месяцев. – «ГОРДОН»), и это достижимая стратегическая цель для Вооруженных сил Украины.
Если остановить боевиков в Мариуполе, их можно остановить в любом месте, если нет – Украина будет потеряна, уверен автор. Залогом победы Хорватии в 1995 он считает «долгую игру как в дипломатическом, так и в военном отношении». В конце концов Кремль устанет, и на этот случай нужно «быть готовым к рывку», считает Шиндлер.
Необходима реформа разведывательных служб, отмечает автор статьи.
«В настоящее время Киев не может ничего сделать втайне. Шпионы Москвы, глубоко укоренившиеся в эпоху Януковича, знают все или почти все. Оперативная безопасность в западном смысле этого слова вряд ли существует», – пишет Шиндлер.
Необходимо организовать контрразведку, советует стратег. Есть другие насущные потребности разведки, особенно в области радиоэлектронной борьбы, где доминирование Москвы на поле боя почти абсолютное. В этом случае может существенно помочь Запад, отмечает автор и добавляет, что в такой помощи нет смысла, пока не будет правильно организована разведка.
Следующим важным пунктом, по мнению Шиндлера, является борьба с коррупцией. Нерешительные действия в этой области могут стать причиной политической катастрофы в Украине в долгосрочной перспективе. Западные благотворительные организации вынуждены передавать помощь фронту в обход Генерального штаба и официальных инстанций. Кражи в оборонном секторе страны должны прекратиться, если Украина не хочет и дальше терять человеческие жизни и территории. В качестве меры пресечения автор советует казни «в пекинском стиле» коррумпированных генералов и политиков.
Украинских военных слишком мало, чтобы защитить страну от российской агрессии, а тем более вернуть потерянную территорию, отмечает стратег, и со времен распада СССР Украина потеряла большую часть своей боеспособности из-за коррупции и лени. Попытки мобилизовать 250 тыс. военнослужащих запоздалые и неадекватные, считает автор. Тем более, что призыв менее одного процента населения страны, когда Украина находится в состоянии войны, демонстрирует, что украинский президент Петр Порошенко хочет проиграть, уверен Шиндлер. Во второй половине 1991 года Хорватия мобилизовала почти 200 тыс. военнослужащих при населении не более 4 млн человек. Украина с трудом мобилизовала аналогичное количество бойцов из населения в десять раз больше Хорватии, отмечает автор.
Украина, безусловно, нуждается в большем количестве войск, чтобы предотвратить дальнейшую российскую агрессию, но она нуждается в усовершенствовании этих войск, уверен Шиндлер. Некоторые из добровольческих батальонов показали лучшие результаты в бою, чем большинство регулярных армейских подразделений. Они могут стать основой новой, улучшенной армии Украины.
Автор считает, что нужно выстроить трехуровневую армию по хорватской модели. Первая часть должна состоять из механизированных гвардейских бригад, укомплектованных профессиональными солдатами и оснащенных самым современным вооружением. Другая часть должна состоять из солдат без опыта и гражданской обороны, которые предназначены для зачистки, а не интенсивного боя. Основная часть армии должна состоять из пехотных бригад, смеси призывников и резервистов, предназначенных для обороны и ограниченных наступательных задач. Эта трехуровневая система обеспечивает эффективное использование ограниченных запасов.
По мнению Шиндлера, для победы Украине необходимо использовать свои возможности с умом.
«Владимир Путин предпочел войну против значительного соседа России, второй по величине страны в Европе. Теперь этот конфликт Россия не может выиграть без массового вторжения и мобилизации, политически и экономически вредных для среднестатистического россиянина», – заявляет автор.
Эксперт считает, что теперь инициатива перешла в руки Киева. Если Украина сможет применить стратегическое мышление, остановит шпионаж, создаст правильную военную машину, то победит. Все это может быть сделано, но каждый день, пока Киев не меняет курс, является еще одним свидетельством того, что правительство Порошенко на самом деле не хочет выиграть, подводит итог Шиндлер.
Итак, по сути предложено следующее:
— Перемирие необходимо соблюдать, конфликт нужно заморозить на несколько лет, чтобы потом одержать победу по хорватскому сценарию 1995 года
— Порошенко должен уйти и освободить место лидеру, который будет работать только на войну
— Необходима серьезная чистка СБУ и ВСУ от российских шпионов. По факту признается что Москва имеет полный доступ ко всей информации в этих структурах.
— Борьба с коррупцией. Расстрелы коррупционеров по китайскому образцу.
— Основой армии должны стать идейные националисты из добровольческих батальонов.
— Если исходить из пропорций, которые были в Хорватии, — то, украинскую армию нужно увеличить до 2 — 2,5 миллионов человек.
Чтобы осуществить задуманное, на мой взгляд, на Украине должна быть установлена жесткая военная диктатура. Например, сейчас все планы по мобилизации срываются, и не могут набрать армию численностью 250 тысяч человек — народ не хочет идти на убой. Армию в 2 миллиона человек можно набрать только путем массовых вооруженных облав.
Немного истории
О дискриминации сербов в Хорватии
«В Хорватии будет запрещена православная церковь, а для тех, кто не захочет переселиться в Сербию, церковь станет хорватской». — Из речи президента Хорватии Франьо Туджмана в феврале 1990 года
30 мая 1990 года новый парламент Хорватии провёл своё первое заседание. Президент Туджман заявил о начале множества политических, экономических и социальных реформ. Также была принята новая Конституция Хорватии, в которой статус сербов был изменён с «учредительной нации» на «национальное меньшинство». В новой Конституции говорилось, что «Хорватия является государством хорватов и национальных меньшинств, проживающих в Хорватии». В официальной переписке и в средствах массовой информации было запрещено кириллическое письмо, также был издан запрет хорватским сербам иметь собственные радио и ТВ. Из школьных программ были изъяты тексты по сербской истории, издания сербских писателей и поэтов. Сербов в государственных учреждениях заставляли подписывать «листы лояльности» новому хорватскому правительству. Отказывавшихся делать это немедленно увольняли. Особенно заметно это было в системе МВД. Оказывалось давление на представителей сербской интеллигенции.
Против принятия новой конституции сразу же выступили сербские политики. По мнению сербов, новая конституция не гарантировала безопасность и ущемляла права сербского населения Хорватии. К 1991 году сербы составляли 12 % населения Хорватии, однако около 17 % официальных должностных лиц были сербами. Особенно большое число служащих сербов было в полиции. После прихода ХДС к власти началось вытеснение сербов из органов государственного управления. Сербские служащие активно заменялись хорватами. Делалось это по этническому признаку и без учёта политических взглядов увольняемых. Например, 17 октября 1990 года глава хорватского правительства Йосип Манолич уволил всех сербов, работавших в правительстве и его аппарате. Тогда же начались многочисленные нападения хорватских экстремистов на Сербскую православную церковь. Были отмечены случаи избиений священников, провокаций у церквей во время богослужений, минирования храмов и осквернения могил.
Неоднократно провокационные заявления делали и хорватские политики. В частности, президент Туджман заявил, что Независимое государство Хорватия времён Второй мировой войны была не только коллаборационистским образованием, но и выражала тысячелетние стремления хорватского народа. Стипе Месич, в свою очередь, заявил, что единственная сербская земля в Хорватии та, которую сербы принесли с собой на подошвах ботинок.
Весной 1991 года произошли первые вооружённые столкновения между хорватской полицией и сербскими силами. В апреле 1991 года сербы провозгласили автономию на территориях, где они составляли большинство населения. В Загребе этот шаг сочли за мятеж. Министерство внутренних дел Хорватии санкционировало формирование значительного числа специальных полицейских подразделений. Франьо Туджман подписал указ о создании Национальной гвардии Хорватии, которая стала ядром хорватских вооруженных сил. Сербы бойкотировали референдум о независимости Хорватии. 25 июня 1991 года хорватские власти приняли декларацию независимости. Через месяц после создания независимой Хорватии около 30% её территории контролировали вооруженные формирования краинских сербов и югославской народной армии.
Операция «Буря»
На фотографии – солдаты 101-ой бригады хорватской армии празднуют победу после участия в операции «Буря»
Операция «Буря» — совместная военная операция армии Хорватии и 5-го корпуса армии Боснии и Герцеговины, проведённая в августе 1995 года против Сербской Краины. Результатами этой операции стала победа Хорватии и ликвидация республик Сербской Краины и Западной Боснии.
В результате операции существенно изменилась этническая карта современной Хорватии: оттуда бежали, по разным оценкам, от 200 000 до 250 000 сербов, ещё несколько тысяч гражданских сербов были убиты.
Как утверждает краинский генерал Милисав Секулич, 3 августа посол США Питер Гелбрейт встретился со Слободаном Милошевичем, от которого получил гарантии невмешательства Союзной Республики Югославии в конфликт и заверения, что краинские сербы в случае хорватской атаки не станут обстреливать хорватские населённые пункты.
4 августа хорватская армия начала операцию «Буря» (хорв. Operacija «Oluja»), целью которой было восстановление контроля практически над всеми территориями, контролируемыми краинскими сербами. В этой крупнейшей наземной операции в Европе после Второй мировой войны хорватская армия задействовала более 100 000 военнослужащих. Наступление было завершено 9 августа и полностью достигло своих целей.
Сербские беженцы
Сербские источники сообщают, что во время эвакуации сербского гражданского населения и армейских подразделений хорватская армия и ВВС обстреливали колонны беженцев, хорватская сторона эти обвинения отрицает. Обстрелы колонн сербов-беженцев подтвердили наблюдатели ООН и Human rights watch.
По разным оценкам, от 150 000 до 250 000 сербского населения бежали в Сербию и Республику Сербскую Боснии и Герцеговины. Из оставшихся сербов было убито по данным хорватских источников 100-300 человек. По данным Human rights watch, были убиты 150 оставшихся сербов, ещё 110 пропали без вести, хотя хорватские власти во время проведения операции гарантировали безопасность сербам, решившим остаться в своих домах. Хорватскими солдатами сжигались отдельные дома и целые села. Как утверждает сербский сенатор и историк РАН Елена Гуськова, делалось это с одобрения хорватских властей. Поджоги оставленных сербами домов зафиксировали и наблюдатели из ООН. После операции были практически полностью уничтожены такие населённые пункты как Кистанье, Дьеврске, Врбник, Голубич, Биовичино-Село, Отрич и Срб. Посол США в Хорватии Питер Гэлбрейт после операции заявил, что видел систематическое уничтожение сербских домов и убийство оставшихся гражданских лиц на территориях, которые перешли под контроль хорватской армии.
На сербском сайте srpska.ru приводятся следующие данные:
В ходе операции «Буря» по захвату Сербской Краины, проведенной хорватской армией с 4 по 7 августа 1995 г., было убито более 20000 сербов, от 15 до 20 тыс. пропали без вести. Число массовых захоронений сербов не поддается учету. Хорваты уничтожили все сербские богомолья и кладбища, чему ужаснулась даже циничная М.Олбрайт. Сербская Краина, вековая колыбель сербского народа, вымерла. Кроме того, в колоннах беженцев и временных прибежищах от голода, истощения и болезней умерло 250 чел. Отметим, что сербы бежали не из Хорватии, как твердила международная пропаганда, а со своей земли, где они жили, начиная с VIII в., когда хорватов здесь и в помине не было. Изнемогающих мучеников сопровождали разрывы хорватских авиабомб и пулеметные очереди, а тем временем международные «миротворцы», вкупе с дезориентированной и инфицированной предательством российской политической бюрократией смотрели на эту катастрофу совершенно безучастно, как на что-то само собой разумеющееся. Республика Сербская Краина пала, продержавшись четыре года, восемь месяцев и 15 дней, но осталась память о героизме 80000 ее освободителей и защитников, которым противостояли в несколько раз более многочисленные хорватские силы. Осталась память о почти 40000 спаленных сербских домах и 87 храмах. Республика Сербская Краина переселилась в миф, а мифы никогда не умирают — рано или поздно они становятся явью
Реакция международного сообщества
Сербские беженцы
— Евросоюз 5 августа осудил хорватскую атаку и потребовал прекращения боевых действий. Затем ЕС расторг несколько договоров с Хорватией.
— Германия не осудила хорватское наступление, а только выразила желание, чтобы военные действия не расширялись и не переросли в балканскую войну. Между тем, представитель немецкого посольства в Загребе К. Эндер по загребскому радио заявил: «Германия разделяет радость военного успеха с вами и выражает вам похвалу за эту войну. Должен сказать, что даже аналитики, которые знают больше меня, не могли предвидеть такую быструю и величественную акцию».
— Россия направила в ООН три протеста с осуждением хорватской агрессии и впервые за годы войны оказала существенную гуманитарную помощь. Президент России Ельцин выдвинул инициативу провести в Москве встречу Милошевича и Туджмана с целью проведения переговоров о прекращении боевых действий. Однако Туджман приехать на встречу отказался. Государственная Дума РФ на внеочередном заседании приняла законы «О выходе России из режима санкций против Югославии» и «О мерах России по предотвращению геноцида сербского населения в Краине». Однако Борис Ельцин наложил вето на эти законы.
— 15 ноября 1994 года США и Хорватия заключили договор о военном сотрудничестве. По словам министра иностранных дел Хорватии Мате Гранича, США консультировали хорватскую армию по вопросу проведения наступления на Краину. Это делалось в рамках операции Foreign Internal Defense, согласно которой Хорватии оказывалась помощь против «восставших сербов». Около 60 военных советников из американской частной военной компании MPRI участвовали в подготовке хорватских специальных подразделений и гвардейских бригад. На острове Брач был развернут специальный разведывательный центр, использовавший для сбора информации БПЛА и активно занимавшийся перехватом телефонных и радио переговоров сербской стороны.
Госсекретарь США Уоррен Кристофер возложил вину за хорватское вторжение на сербов, которые, по его мнению, спровоцировали хорватов наступлением на Бихач.
О причинах поражения
Сербские беженцы
В ходе войны в 1991-1995 годах Хорватия в обход эмбарго ООН на поставки вооружений в страны бывшей Югославии активно импортировала оружие — от автоматов Калашникова до танков и самолётов. Информация относительно каналов поставки оружия неоднозначна: некоторые источники указывают, что значительная часть вооружений была приобретена в Германии, которая распродавала арсеналы бывшей ГДР, другие называют страны бывшего Варшавского блока, в первую очередь Венгрию и Румынию, в качестве основных поставщиков. Упоминаются также поставки из Австрии, Аргентины, ЮАР и ряда других стран.
Союзная Республика Югославия и Сербская Краина были связаны договором о военной помощи. Югославия на международном уровне была признана гарантом безопасности РСК. Однако во время хорватского наступления Белград отказался вмешаться в ситуацию. По Сербии прокатилась волна митингов с осуждением властей за предательство сербских интересов и самоустранение во время хорватской агрессии.
Среди причин быстрого поражения Краины называют распри между руководителями республики, нежелание и неумение договариваться не только с противниками, но и союзниками, а также двойственную политику Белграда.
Итоги операции «Буря»
Перепись в Хорватии
Указаны две причины поражения Краины:
— Милошевич «слил» сербов Краины, но это в итоге не спасло его от трибунала в Гааге. Думаю, что Владимир Путин, сделал из этого для себя определенные выводы. Поэтому в случае Донбасса слива не будет.
— Распри между руководителями республики. Нечто подобное происходит сейчас в ЛНР. Думаю, что казакам, товарищам Мозговому и Плотницкому стоит призадуматься.
Если же говорить о статье Джона Шиндлера, то это лишь один из нескольких возможных сценариев, которые США могут разыграть на Украине.