Кококо сценарий чей

Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012

Первая сцена фильма — его визитная карточка: распахивается дверь купе, и в кадр, нарушая привычное одиночество Лизы (Анна Михалкова), вламывается Вика (Яна Троянова). После проверки билетов Вика уйдет в вагон-ресторан, а Лиза, проводив соседку взглядом, уткнется в книжку. Наутро обе проснутся без денег и документов. Отправляясь в отделение милиции для дачи показаний, они еще не знают о том, что проживут под одной крышей не день и не два, за которые к исчезнувшим сумочкам прибавятся картина Александра Тышлера, много литров водки и прекраснодушие героини Михалковой. Приютив у себя работницу музыкального клуба из Ебурга, сердобольная музейщица из Кунсткамеры и не догадывается о том, что ее квартире-мастерской, затерявшейся в питерском дворе-колодце, предстоит стать настоящим полем битвы.

Фильм «Кококо», по признанию режиссера, родился из идеи свести в одном пространстве двух актрис: Михалкову и Троянову. Столкновение противоположностей для комедии — тривиальный, но и не менее плодотворный прием. Толстый и тонкий, красавица и чудовище, интеллигенция и народ. Но в «Кококо» конфликт задается не только и не столько характерами героинь, сколько соперничеством двух типов актерской органики, свойственных полярным кинематографическим школам. Брутальная поэтика нулевых в ее бунтарском «новодрамовском» изводе (не путать с «новыми тихими»), «новый натурализм», который воплощает собой Троянова, сталкивается с «папиным» интеллигентским кино, которое олицетворяет Михалкова.

Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012

Авдотья Смирнова не похожа на тех режиссеров, одновременно с которыми она дебютировала в нулевые. Не похожа, прежде всего, тем, что без стеснения пользуется теми культурными кодами, от которых большинство давно отказалось, а многие на этом отказе даже сумели выстроить собственную эстетику. Три фильма Смирнова сняла в традиционном жанре лирической комедии, категорически никому в новом российском кино не удававшемся. По формальным признакам ее фильмы нельзя отнести к «актуальному кинематографу», и все же они всегда вызывали живую критическую дискуссию, а, значит, попадали в «точку актуальности».

С точки зрения «актуального искусства», музейная интеллигенция, да и интеллигенция вообще, — такой же мертвый культурный код, как, скажем, сонет — мертвая форма для современной поэзии. Да и вообще, те, кто «вышел на Болотную и придет еще» никак не были представлены на русском экране в нулевые. Тех, из кого состояла толпа на Болотной и Сахарова, русское искусство за героев не считало, совершая в поисках последних самоотверженные погружения на социальное дно. В авторском кино на протяжении десятилетия тон задавала условная Вика, а условной Лизе редко когда доставался хотя бы эпизод. Смирнова снимает кино вопреки этому «тренду», выбирая героев из среды, которую ее коллеги по цеху до недавнего времени игнорировали. При этом «фильм о любви менеджеров среднего звена» («Связь») и «фильм об отношениях интеллигенции и власти» («Два дня») были в первую очередь фильмами об отношениях мужчины и женщины — сценарные схемы растворялись в актерской игре и режиссуре, на первый план выходил человек. В «Кококо» сюжетную схему распознать как будто бы так же просто, но конфликт здесь и сложнее, и тоньше: вместо классической любовной пары — две героини (первая реплика Вики, сказанная в поезде: «Без мужиков едем, как в СВ», — окажется пророческой: персонажи мужского пола в фильме встречаются, но мужика не встретим ни одного).

Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012

Две женщины — два мира. Столкновение «старого» и «нового» прослеживается в «Кококо» на всех уровнях. От фабульного, где условный «народ» идет в ногу со временем, пусть эта нога теперь и обута в кедики, а условная «интеллигенция» до сих пор листает диссидентские гранки, — до лингвистического, когда термин «рококо» превращается в повседневное кудахтанье. А при определенном ракурсе можно увидеть, как спорит в этом фильме российское кино с советским. Режиссер как будто специально сталкивает «новую драму» с «ленинградской школой»: с тем, как сидят за столом с гитарой; с тем, как Лиза пытается заказать в столовой овощной салат, но покорно соглашается на пельмени; и, конечно, — «бумагу в унитаз не бросайте, там ведро, у нас трубы старые». «Кококо», кажется, единственная комедия, где унитаз возникает не с тем, чтобы вызвать смешок у зрителя, а во всем своем драматическом великолепии: в сцене с засорившимися трубами Вика окончательно перестает быть просто движущей сюжет функцией и превращается в живого человека.

В «Кококо» сталкиваются две несовместные эстетические реальности: реальность Авдотьи Смирновой (неслучайно на главную роль режиссер снова взяла Анну Михалкову, сыгравшую главную героиню в ее дебютной «Связи», а в ролях второго плана снялись друзья Смирновой, непрофессиональные актеры Юлия Баталова, Евгений Муравич, Анна Пармас, Любовь Аркус) и реальность «нового российского кино». Сказанное выше, конечно, может показаться натяжкой, если не замечать, что Смирнова не просто отыгрывает социальные темы на злобу дня, но последовательно создает свой авторский мир, темы, герои и сюжеты которого ведут свою родословную именно от советского кинематографа. Взглянув на картину под этим углом зрения, можно заметить, что «Кококо» является «наследницей по прямой» фильма Ильи Авербаха по сценарию Натальи Рязанцевой «Чужие письма». Причем фильм Смирновой по отношению к фильму Авербаха является своеобразным перевертышем.

Кококо. Реж. Авдотья Смирнова, 2012

Реальность 1975 года предполагала наличие иерархий и системы координат, где существовали правила, в том числе сословные (пусть даже в интерпретации Авербаха и Рязанцевой, где эта реальность была бесконечно сложной, полной нюансов и тонкостей). Дмитрий Быков в послесловии к книге сценариев Натальи Рязанцевой «Голос» писал, что на показе «Чужих писем» зал взрывался аплодисментами на сцене, когда главная героиня, учительница, давала Зине Бегунковой пощечину. Сегодня над эпизодом удушения, где Лиза подкрадывается к спящей Вике с подушкой, зал добродушно смеется. Трагедия исчезновения мира, в котором никому не нужно объяснять, что неприлично читать чужие письма, превратилась в повседневный гэг, ее уже не распознать — так же, как в слове «кококо» не угадать без подсказки ошибку в названии величественной эпохи прошлого.

После вавилонского столпотворения конца века не осталось никакой интеллигенции и народа — и конфликт между Лизой и Викой теперь внутренний, а не внешний. Он происходит внутри каждого живого, мыслящего человека. И правильного выбора больше не существует — вместо него есть смешные крайности, которые мешают — в одном случае жить, а в другом — думать. Режиссер Авдотья Смирнова не народ поделила на касты, как пишет о фильме высоколобая, и потому не слишком чуткая критика, а саму себя разделила на двух героинь, и фильм ее — об этом внутреннем разломе. О том, как хочется задушить себя подушкой или упрятать за решетку все живое, что в тебе есть, чтобы потом, одумавшись, поспешно выпустить на свободу. О том, как непонятно, что с этим живым человеком на кухне, где чайники не мыли со времени съемок «Июльского дождя», делать; о страхе перед жизнью и невозможности от нее отказаться. «Кококо» на данный момент — самый личный и самый сложный фильм Авдотьи Смирновой. И, главное, о чем пора, наконец, сказать в финале этой рецензии — самый смешной.

Материалы по теме:
Кинотавр-2012. Пять вечеров: Авдотья Смирнова
Интервью с Яной Трояновой
Режиссер против сценариста

Читайте также

• 

  Local Milfs For Sex — Join Now Online!
  

• 

  Разминая ноги — К 100-летию Леонида Гайдая
  

• 

  Генрих Игнатов: «Призраки появляются за счет монтажа»
  

• 

  Глухая балерина — Из книги Бориса Тулинцева «Нестертые следы»
  

• 

  Динара Друкарова: «Бросить всё и уехать на край света»
  

• 

  «Она обладала магией делать вечным все, чего касался ее взгляд»
  

Кококомедия

….. а толик точно все продал???
(Из каментов на форуме)

— Ох, бесы тебя крутят, Виктория…
— Охересы меня крутят, отец Валерьян!
(Из фильма).

«Это активная, кинетическая глупость»
(Дуня Смирнова)

Кококо
«Вечная комедия русской жизни»
________________________________________
Жанр: комедия
Год выпуска: 2012
Продолжительность: 01:23:11
________________________________________
Режиссер: Авдотья Смирнова
________________________________________
В ролях: Анна Михалкова, Яна Троянова, Евгений Муравич, Геннадий Смирнов, Юлия Снигирь, Анна Пармас, Константин Шелестун, Любовь Аркус, Татьяна Рябоконь, Сергей Борисов…

Эта комедия очень интеллектуальна и супер прогрессивна, поэтому анализировать ее я собираюсь тоже очень интеллигентно, будет присутствовать много ненависти и немного мата (наливая).
Начнем с идейной основы, заложенной в сценарий, она предполагает ознакомить зрителя с сосуществованием двух видов пернатых (если кто не знал), «народ» и «интеллигенция». Принимаем, условно, установку творцов о наличии, хотя все это кажется «кинетической глупостью», что за интеллигенция такая (чудо птица), вне народа. Ну да ладно. Знакомьтесь. Интеллигенция…

Ну, а это типа народ…

Они встретились в пути, так сказать из Москвы в Санкт-Петербург, Лиза (интеллигенция) ездила по работе, а Вика (народ), так чисто потусить, что ж ленив у нас народ… и сразу в вагон ресторан… в общем, провинилась Вика, не заперла дверь, всё попятили, деньги, документы. Да часы чет не взяли, наверное, говно часы…

Оказалась Вика, надо полагать, в ЛОМе, ну а кого еще можно подозревать?

Два здоровых мента, уже почти репрессировали народ в клетку, (обратите внимание, как напрягается лысый) но интеллигенция заступилась, пожалела народ.

Тут надо сказать пару слов в защиту интеллигенции, возможно я не так хорошо разбираюсь в данном виде пернатых, как уважаемые творцы, но надо отдать им должное, не пожалели красок, изобразили настолько гнусные типажи, насколько смогли. Вот, например.

Народ же в основном показан в виде обывателей на заднем плане, или множества нижних конечностей. Собственно Троянова за весь народ отдувается. Отсюда много противоречий в характере, и абсурда в действиях. Можно себе представить, дали актрисе роль, велели сыграть «народ», а по сценарию там жуткая мешанина, то она битая, тридцатилетняя, но поступает как малолетка. То она из большого (если что) города, но ведет себя как деревенская. То она крутая каратистка, и вдруг унижается и хнычет. Да ну ее, разве поймешь этот народ мать его.

И взяла Лиза к себе домой народ, а дом у Лизы удивительный, помойку напоминает. Народ в трансе, он счастлив…

И подружились народ с интеллигенцией.Ноги на стол конечно, а как же…

И стали жить вместе, народ мыл полы, готовил, чистил унитаз. Фу, не барское это дело…

А интеллигенция приобщала его к культуре.

Отсюда, кстати и название, не как не мог тупой народ запомнить термин «рококо» -«кококо» , вот такой бля курятник …а это ж было необходимо, чтоб на работу его пристроить, дааа…(наливая).

Еще Лиза проводила беседы на политические темы.

«- Это мы русские к ним пришли и навязываем свои законы, а они, между прочим, нас не звали…» спич интеллигенции после просмотра кинофильма.
«- Я, по-моему, тупая…» легко соглашается народ.

Были, конечно, у них мелкие терки, вот Вика картину испортила, дорогую…

Вот она принесла взамен…

Но зато как она защищала интеллигенцию. Отпиздила двух здоровенных жлобов.

Потом нам показали, чутка личной жизни, вот Лизин бывший муж, мерзавец и хам, инфантильный и не на что не годный, однако вытаскивает из всех переделок, ну что… гаденышь. При этом не прочь всех перетрахать. Вышвырнут народом нахуй… до поры…

«…а вот ноги Лиза надо брить».

Тут надо сказать сердечное спасибо создателям, что оставили за кадром эротическую сцену, между Лизой и бывшим, это было бы слишком жестоко по отношению к зрителю.
А вот бывший Викин, он еще бывший рокер, а ныне поп, старается че то донести, но не успевает. Вышвырнут народом нахуй… навсегда…

Отдельной темой проходит синька, бухают все, много и часто, похоже все давно и прочно на стакане…кажется только это и объединяет виды…

«Ну, до чего же трогательные существа (наливая)»

«Ты знаешь, я последнее время думаю, как ужасно несправедливы мы к нашему народу, мы его просто не понимаем… (наливая)»
«Мы перед ними виноваты, мы же в детстве читали книжки, у нас были интеллигентные родители, нас водили в музеи, в театры, нам помогали поступить в университет. А что видели они? Ты подумай, какая страшная судьба у этого народа (наливая)».

В общем, пока интеллигенция занимается полезными делами…

Стала Вика помалу заебывать Лизу, то еще какого-то народу приведет…

То, бывшего, Лизиного поимеет…

«-Это честно не я, я, правда, не виновата…
-Ты меня обманула, я ни в чем не виновата
-Между прочим, ты в ответе за того, кого приручила»

Но самый главный косяк допустила, притащив фонтан…

Такого Лиза стерпеть уже не смогла, решила придушить сволочь.

Концовка эпична по содержанию и по форме, практически повторяет начало.

Но теперь уже народ не хочет на волю, «не отдавайте меня ей», трусливо верещит народ, до смерти перепугавшись неадекватной интеллигенции.

Финал провален, настолько же насколько он эпичен, конечно, но ничего другого не стоило и ждать, потому провальным был посыл, сама идея, абсурдная, по сути, привела к абсурдному финалу. Это не перекроешь не актерской игрой, не операторской работой (визуальный ряд, кстати, весьма, не плох)
Таким образом, если г-жа. Смирнова хотела снять, какую-то глубокую притчу, это вышло плохо, из-за хреново прописанных характеров, сюжета, утонувшего в тупиковых линиях и практическом отсутствии концовки (стало быть, и каких-то выводов).
Если комедию, то она оказалась перегружена псевдо глубокомыслием, и заштампована по самое не хочу.

• 2012 — Главный приз «Бриллиантовый Феникс» на V Всероссийском кинофестивале актёров-режиссёров «Золотой Феникс» (фильм «Кококо»)
• 2012 — фестиваль «Амурская осень», Благовещенск — приз за Лучший сценарий — Авдотье Смирновой и Анне Пармас (фильм «Кококо»).
• 2012 — ХХ всероссийский кинофестиваль «Виват, кино России!», Санкт-Петербург
• приз За лучший сценарий — Авдотье Смирновой и Анне Пармас;
• приз прессы — фильму «Кококо»;
• приз зрительских симпатий — фильму «Кококо».
• 2013 — номинация на премию «Ника» за лучший игровой фильм (фильм «Кококо»)

Во бля! Сколько же их! Тем не менее, советую к просмотру, но только один раз и в топку.

Они встретились в купе фирменного поезда: питерский этнограф Лиза возвращается домой из тоскливой командировки, уральский ресторатор Вика едет в северную столицу на веселые алкоканикулы. По дороге новых знакомых грабят. С эпизода в привокзальном отделении полиции начинается история странной дружбы двух женщин, в каждой из которых как минимум половина женского населения России просто обязана узнать себя.

Если говорить о «Кококо» (2012) как о прелестном дамском buddy movie, то тут Смирнова (самый, пожалуй, мастеровитый при всем уме и чувствительности российский режиссер), как всегда, одерживает впечатляющую победу: этот жанр дался ей не менее блистательно, чем мелодрама («Связь» (2006)) или романтическая комедия («Два дня» (2011)). Нельзя, впрочем, не отметить и то, что с каждым новым упражнением Авдотья вкладывает в жанровую оболочку все больше метафорических смыслов – и вот тут уже возникают легкие содержательные проблемы. На зрительском восприятии они (по крайней мере, вплоть до последних пяти-десяти минут) не скажутся никак: «Кококо» – это почти сто минут безостановочного оглушительного смеха, неустанной идентификации с героями и узнавания всего и вся. Героиня Михалковой смотрит «Рен-ТВ», потому что там «хоть правду говорят». Музейные работники обсуждают, кто подписал, а кто не подписал письмо за Ходорковского. Уральская ореада не видит разницы между Тышлером и условным Шиловым – второй даже и понарядней.

С ситуациями дело обстоит не хуже, чем с деталями. Фильм напоминает альманах из оглушительно смешных анекдотов: первый жалостливый бабский треп и совместное похмелье, поход в клуб и ночная драка с хулиганами, горластая гостья на посиделках с научными сотрудниками, дележ мужчин с предсказуемой победой нахрапистой провинциальной сексуальности – и прочая, и прочая. В том, однако, и дело, что завершить этот парад анекдотов, кроме как еще одним анекдотом, посложней, пострашней и поаллегоричней, авторам нечем. Это, в общем, не проблема – все равно фильма отечественного производства смешней и актуальней, чем этот, на экранах не было давно (если вообще был). Претензии же по поводу недостаточного совершенства формы оставим не зрителям, но критикам. Да и, в конце концов, катарсиса в конфликте двух Россий – розовощекой в боевом мелировании и изысканно-бледной в беретке – не видать и близко. Почему его должен придумать, пусть и хороший, но всего лишь режиссер?

Яна Троянова и Анна Михалкова в фильме Кококо (2012)

Фильм «Кококо» смотрится легко. Веселенькая история с неплохими актрисами, всякие «фиги в кармане» — в изобилии, типа то и дело звучащей фамилии Ходорковского. Видимо, только любимой жене Анатолия Чубайса разрешено это делать одновременно – снимать в главной роли дочку Никиты Михалкова и при этом постоянно всуе поминать Того, Кого ОН посадил.

Правда, в рецензиях на фильм критики, я помню, все старались разглядеть в «Кококо» некое Высказывание на тему извечного противостояния Народа и Интеллигенции. Это, конечно, приподнимает фильм над крайне сомнительным пейзажем «российского кино» и как бы даже ставит в ряд с произведениями русской классики, от Достоевского до любимого семейством Смирновых Бунина – на что, видимо, и был расчет.

Напомню сюжет: некая «провинциалка с Урала» по имени Вика в поезде при печальных обстоятельствах (обеих обокрали) знакомится с представительницей питерской научной общественности Лизой, и Лиза приглашает Вику к себе жить. Вика некоторое время живет у Лизы, потом у пожилых девушек возникает конфликт из-за бывшего мужа Лизы (тот успешно осуществляет идею спать с обеими). Девушки ссорятся.

Вот, собственно, и всё. Вика при этом как бы выступает от имени брутального и витального Народа, а Лиза – умной и непрактичной Интеллигенции из Кунсткамеры (Лиза там работает). Замысел амбициозный, как видим. Критика встретила фильм хорошо, рецензии в основном положительные.

Хотя послевкусие творение Дуни оставляет странное. Типа – начиналось все хорошо, многообещающе, а потом как-то всё сдулось – причем, кажется, еще до того, как фильм перевалил свой экватор. История исчерпалась, едва успев начаться. В конце Дуня попыталась, видимо с отчаяния, не зная, чем же закончить, фильм «форсировать», заставила актрис много орать, надрывая связки, и бросаться друг на друга – но увы, ору было много, но недоумение зрителя только возросло.

То есть в итоге и комедия получилась, говоря мягко, какая-то несмешная, и «размышления о судьбах» вышли какие-то невнятные. Ни то, ни сё. Спрашивается – почему? Что пошло не так?

Да всё просто: не сработала главная пружина. Дуня честно старалась. Очевидно, что она, как автор, целиком на стороне духовно богатой и социально близкой Лизы – музейного работника. И Дуне очень хотелось обсудить проблему, поставленную, как многие уверены, еще классикой – «почему ж мы так мучительно любим наш добрый народ, несмотря на всю его непроходимую глупость, мерзость и гнусность?»

Беда, однако, в том, что никакого «противостояния» на экране не видно. Противостоять могут только равновеликие, или хотя бы величины одного порядка. Увы – этого как раз и нет. Есть энергичная, работящая Вика – и «никакая» Лиза. Анна Михалкова, кстати, несмотря на фамилию, ненавистную всем людям доброй воли – очень неплохая актриса. Во всяком случае, сыграть мягкое и бесформенное «ничего», «женщину-нуль» у нее получилось блестяще.

Авторам фильма очень хочется показать, что Вика тянется к Лизе, что она хочет быть с ней, работать на нее, учиться у нее «культуре». Не без намека, очевидно, и то обстоятельство, что именно Вика поселяется в квартире Лизы и никак не хочет из нее съезжать – еще бы: это ведь Народ живет на жилплощади и в приживалах у Интеллигенции, не наоборот же! За это, типа, Интеллигенция милостиво позволяет Народу помыть у себя полы, посуду – ну, раз уж «понаехал», так хоть приберись тут… Логично.

Однако уже после первого получаса фильма становится совершенно непонятно – а чего, собственно, эта Вика так долго делает рядом с Лизой? Зачем Вике Лиза? Жизнь Лизы настолько скучна, неинтересна, беспросветна, люди, которые вьются возле нее, настолько мелки, некрасивы и бессмысленны, что это довольно быстро начинает напрягать. В плюс ко всему, Лиза совершенно «не приспособлена к жизни». У нее и дома бардак, и сама она неловкая, и мужикам давать отпор она не может – все это показано с тем самым умилением, которое наша интеллигенция привыкла испытывать по отношению к самой себе. И из всех передряг Лизу неизменно спасает Вика – так же в соответствии с шаблоном «женщины из народа»: и кашу из топора варит, и излишне борзых коней на скаку останавливает.

Потом авторы подсовывают объяснение – мол, Вика хочет устроиться к Лизе в музей. Очень хочется ей поработать в музее, среди культурных! Ну, это объяснение такого рода, что, как говорится, уж лучше бы не было никакого. Мы ведь все знаем, каковы зарплаты музейных работников.

Автору не удается убедительно показать, на чем же основана связь между героинями. Связи нет. Вот Вика – действительно простая девица «из народа», полная жизни, здоровья и огня. Главное – очевидно, что она прекрасно адаптирована к окружающей действительности. Знает, почем фунт лиха, и имеет чем платить и как.

И вот Лиза – сонная и вялая, неловкая, которой на самом деле давно уж глубоко наплевать на всё: и на рококо, и на кунсткамеру, и на Ходорковского, и на демократию. Между Лизой и Викой на самом деле не может быть конфликта – даже по поводу мужика. Финал фильма как раз и поражает своей нарочитой искусственностью. Лиза не могла восстать на Вику и уж тем паче душить ее подушкой, а Вика никак не могла до истерики перепугаться Лизы и орать милиционеру «Не отдавайте меня ей!»

Беда фильма «Кококо» — в том, что там есть на самом деле всего лишь один живой персонаж – Вика. Все остальное – фантомы, морок. Вика поселилась в пустой квартире и некоторое время, как человек любознательный, беседовала с местными унылыми привидениями. Однако такое времяпрепровождение ей, как и зрителю, должно было быстро наскучить.

Нету никакого «конфликта Народа и Интеллигенции», поскольку не существует одной из сторон. Народ — есть, Интеллигенция — увы. Была да вся вышла. Еще хорошо, если замуж за Чубайса… Вот и фильм поэтому получился – ни о чем (2012).