Кумушка кума праздник

Как правило, кумление совершалось около дерева, которое выбирали все участницы обряда или только что образованные пары за пределами поселения или в саду. При выборе предпочтение отдавали: березе, раките, черемухе, бузине, яблоне, непременно сладкой, или дереву любой породы, но растущему близ недавно распустившихся ракитовых кустов (орловск.). В ряде мест кумление включало завивание берез (реже, других деревьев). В этом случае девушки, желавшие стать кумами, должны были сначала вдвоем заплести древесные ветки. Затем они вешали на дерево свои нательные крестики (ленточка по этому случаю должна быть новой и нарядной), крестились, трижды целовали друг друга через крест или, просунув голову в шнурок креста, на котором он висел, а также целовали сам крест с двух сторон, обменивались крестами и объявляли себя кумами:
                  «Покумимся, кума, покумимся,
                  Чтобы нам с тобой не бранится,
                  А вечно дружится».
                              (смоленск.; Громыко М.М. 1985. С. 13).

                  «Вы, кумушки, вы, голубушки,
                  Кумитеся, любитеся!
                  Не ругайтеся, не бранитеся!
                  Сойдитеся, полюбитеся!
                  Полюбитеся, подружитеся!
                  Подружитеся, поцелуйтеся!»
                              (орловск.; Громыко М.М. 1985. С. 19).

                  «Кумушки, голубушки,
                  Кумитеся, любитеся,
                  Любитеся, даритеся!»
                  (калужск.; Кедрина Р.Е. 1912. С. 110).

Иногда, чтобы стать кумами, девушки, взявшись за руки, три раза обходили дерево, проходили через свитый венок или под «воротами» (см. Завивание берез, Троицкий венок). В ряде мест растущее дерево заменяли древесная ветка, которую одна из участниц держала в руке, или коса «без косья» (часть косы), воткнутая в землю перпендикулярно (орловск.).

Кумление сопровождалось обменом вещами. Обычно дарили друг другу навсегда или на время бусы, ожерелья, серьги; обменивались также предметами одежды — «платьем», фартуками, головными уборами, платками, лентами, венкам. Во Владимирской губ. при обмене головными уборами, происходящем во время ритуальной трапезы, девушки надевали женские уборы, а молодки — девичьи.

В ряде мест при кумлении девушки давали друг другу куличи, варенные яйца, окрашенные в красный или желтый цвет. В Новгородской губ. каждая девушка приглашала ближайших подруг к себе в гости на угощение. Обмен приглашениями и собственно взаимное посещение трапез совершались для того чтобы, как говорили местные крестьяне, девушки могли «покумиться». В некоторых местах при кумлении бились яйцами (калужск., рязанск.).

У русских известен и обычай обмениваться волосами: кумящийся вырывает волос у себя и кладет его на голову своей куме.

Кумление включало в себя и обмен ритуальными фразами. Так, в Трубчевском у. Орловской губ. кумящиеся девушки становились под платок, наброшенный на сплетенные березовые ветви, обменивались крестами, после чего между ними происходил следующий диалог:
                              » — Куку, кума!
                              — Крещу дитя.
                              — Какое? — Слепое.
                              — Чье? — Мое».
                              (Зеленин Д.К. 1916. С. 266).

Во Владимирской губ., обмениваясь крашеными яйцами, девушки говорили друг другу: «Христос Воскресе» — «Воистину Воскресе» (Смирнов М.И. 1927. С. 29).

В некоторых местах кумление происходило во время гуляний, вождения хоровода и игр. В Пермской губ. группы девушек образовывали на улице кружки, внутри которых и выбирали куму; с ней целовались и обменивались крестами. В Даниловском у. Ярославской губ. девушки во время игры вылавливали себе подругу, под ручку с которой прохаживались по деревне, неся в руках завернутый в платок куличек с крашеным яичком наверху; это хождение и называлось кумлением.

В Зарайском у. Рязанской губ. кумились при бросании венков в водоемы (см. Троицкий венок). Опуская венок на поверхность реки, девушки поочередно черпали из его середины воду, пили ее, а потом обменивались яйцами.

Во время обряда «крещение и похороны кукушки» кумление могло проходить и на кладбище. Девушки приносили туда ритуальное чучелко — «кукушку». Чтобы стать кумами, они менялись над кукушкой желтыми яйцами, разбивали их и оставляли на могилках (калужск.).

В Брянском у. Орловской губ. кумились сразу четыре девушки. Под пение песен они усаживались вокруг березки и начинали разговор. Одна говорила: «Куку», — другая: «Кума», — третья: «Откуль?», — четвертая: «Отсуль» (Громыко М.М. 1985. С. 17). Затем все четверо целовались между собой и присоединялись к хору, а их место занимала другая четверка. В ряде мест все девушки одновременно кумились друг с другом. В Дмитровском у. Московской губ. их союз скреплял венок, который по очереди одевали все участницы. В Ярославской и Владимирской губ. уже покумившиеся пары кумились еще раз с одной и той же девушкой, таким образом совершая совместное кумление.

После кумления участницы обряда называли друг друга «сестрами», «кумами» или «подругами». Сестринские отношения сохранялись на всю жизнь, на год, но в большинстве случаев они оканчивались при первой ссоре или после раскумления. Есть сведения, что покумившиеся один раз пары возобновляли свои отношения через год, совершая обряд кумления заново.

Во многих местах «кумой» величали троицкую березку, ей отдавали свои ленты и украшения (вешали на березу), к ней обращались в песнях:
                              «Кумушка, Свет-голубушка!
                              Мы к тебе идем,
                              По яичку несем
                              По ложечке, по лепешечке!»
                              (московск.; Денисова И.М. 1995. С. 122).
                             
                              «Покумимся, кумушка,
                              Белая голубушка,
                              Чтоб нам не браниться,
                              А весь век дружится!»
                              (орловск.; Громыко М.М. 1985. С. 15).

Кумились также и с «кукушкой» — центральным персонажем обряда «крещения и похороны кукушки»: сначала целовали ее, а затем — друг друга; в песнях также называли ее «кумушкой»:
                              «Кукушечка, кукушечка,
                              Птичка серая, рябушечка,
                              Кому ты кума, кому кумушка?
                              Красным девушкам и молодушкам».
                              (калужск.; Кедрина Р.Е. 1912. С. 104).

В ходе обряда обычно выделялись одна-две девушки, игравшие в нем особую роль. Это могла быть девушка, оставшаяся при кумлении без пары — «подкумок» (ярославск.)/ «подкумыш» (рязанск.). С ней кумились все участницы действия; она же во время хождения покумившихся девушек по деревне возглавляла шествие и несла «красоту» — завитую березовую ветку с повешенными на нее венками (рязанск.), — или репейник (ярославск.). В Переславль-Залесском (владимирск.) после кумления парами девушки выбирали самую худенькую и маленькую девочку-подростка, которую называли «оленем»; ее ставили под березу, а затем по очереди подходили к ней и целовали. В Саратовской губ. покумившиеся девушки выбирали старшую куму: они подбрасывали вверх свои платки: кто выше кинет, тот — старшая кума. В Брянском у. Орловской губ. также выбирали двух самых старших девушек, которые должны были выполнить оставшуюся часть обрядового действия с березой.

После кумления участники обряда шествовали по деревне, водили хороводы, плясали, пели песни, устраивали обрядовую трапезу в складчину, нередко в месте кумления (непременным блюдом здесь была яичница или яйца), а также молодежные гуляния. Во время трапезы покумившиеся обменивались пожеланиями, соответствующими возрасту и семейному положению каждой участницы. При разнесении кваса каждая девушка или женщина, поклонившись всем, выслушивала пожелания. Юным девушкам говорили: «Еще тебе подрасти, да побольше расцвести!»; невестам или заневестившимся девицам желали: «До налетья (до следующего года) косу тебе расплести надвое! Чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтоб не сидеть тебе век по подлавочью (т.е. не остаться в девках)»; женщинам говорили: «На лето сына родить! На тот год сам-третий тебе быть (т.е. родить двойню)» (Максимов С.В. 1993. С. 428; Громыко М.М. 1985. С. 14). После этого девушки шептали друг другу пожелания, называли имена женихов, обращаясь при этом «кума», «кумочка».

В некоторых местах на обрядовую трапезу приглашали мужчин, которые обычно приносили подарки — мед, «груздики», «орехи», водку; девушки угощали их яичницей. Иногда в обрядовой трапезе могли участвовать и дети (орловск.). После угощения молодежь расходилась гулять парами; причем девушка сама выбирала себе парня и, не стесняясь, обнималась с ним на глазах у всех. Такое поведение позволялось только в этот день.

Вторая часть обряда — раскумление, приходившееся в основном на Семик, Троицу, Духов день, представляло собой самостоятельное обрядовое действо, или отождествлялось с расплетением/обламыванием веток берез (см. Завивание берез), или вовсе не оформлялось как ритуал. В назначенный день участницы обряда в том же составе собирались в месте кумления. Здесь девушки возвращали друг другу подарки, личные вещи, которые носили в период закумливания, также отдавали своей куме яйца, которые перепекали и хранили до этого времени (орловск.). В Калужской губ. бывшие кумушки дарили при этом друг другу орехи, бусы, но несмотря на это установленные отношения прерывались. Кумовство прекращалось и в случае нарушения договора: возвращалась часть подарков, а яйца отдавались детям, чтобы те их съели, со словами: «На том и наша дружба кончилась». Раскумлялись и в процессе развивания веток на березах: возвращали себе подарки и личные вещи, отданные подругам и повешенные на березу. Выпрямляя ветки, девушки пели:
                              «Я в лес пойду, я венок разовью;
                              Раскумимся, кума, разбранимся, душа!»
                              (курск.; Громыко М.М. 1985. С. 16).

Выплетая ленты из ветвей, снимая с них кресты, девушки таким образом раскумлялись с березой. В Ярославской губ. говорили так о раскумлении при развивании венков: «Кто мой венок разовьет, того «кума бей», «кума бей» до гробовой доски» (Традиционные обряды…1985. № 333).

В ряде мест, раскумляясь, девушки бросали венки в воду и пели:
                              «Уж ты кумушка-кума!
                              Раскумимся мы с тобой:
                              И браниться, и ругаться,
                              И куличики казать!»
                              (Обрядовая поэзия. 1989. № 385).

В некоторых местах не совершали каких-либо действий при раскумлении. По прошествии определенного срока покумившиеся переставали называть друг друга «кумами», на этом и оканчивался заключенный прежде союз.

В 19 в. у русских отмечено и кумление парней, хотя встречается оно редко. Молодые мужчины братались, т.е. клялись в дружбе, целуясь через березку (московск.), целуя крест, повешенный на венке, и обмениваясь нательными крестиками (пензенск.), целуя крест, повешенный на косе под платком и троекратно целуясь друг с другом (орловск.). Есть сведения и о кумлении девушек с парнями: кумились у дерева, соблюдая все правила девичьего кумовства (воронежск., смоленск.), или во время игры (сибирск.). В Брянской обл. наряду с девичьим кумлением было известно и кумление взрослых.

Обрядовая игра «Кум, кума и подкумышек», бытовавшая во Владимирской губернии, – один из примеров многочисленных народных обычаев и ритуалов, приуроченных к Троицыну дню. 

Праздник Троицы (Пятидесятницы), который приходится на конец весны – начало лета, в народной традиции связан с оживлением природы, наполнением её силой и свежестью, а, значит, с обновлением жизни. Троицкие дни для крестьян средней полосы России были редким временем, когда поля и огороды уже засеяны, а убирать урожай еще рано. Тогда и проводились массовые гулянья, праздничные обряды и игры – как правило, на свежем воздухе, ближе к природе, шумно и весело.

Расцветающая природа, готовящаяся к плодородию, в народном представлении связывалась с женским началом. Поэтому Троица считалась женским праздником, в троицких обрядах участвовали преимущественно девушки и женщины.

Символом Троицы была берёзка, которая традиционно ассоциировалась с женским образом и противопоставлялась дубу, как мужскому дереву.  Берёзовыми ветками украшали жилища – от злых духов и напасти.  А само деревце, как символ юности и красоты, становилось центром разнообразных троицких обрядовых игр и ритуалов. Выбрав берёзку, девушки украшали её лентами. Именно на Троицу девушки плели венки из берёзовых веток, которые служили не только украшением, но символом любви и чистоты, а также оберегом от сглаза и невзгод. В завершение троицких обрядов берёзку приносили в жертву воде, чтобы вызвать дождь и ожидать хороший урожай.

В один из праздников троицкого цикла, в Семик (седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы), девушки, достигшие совершеннолетия, участвовали в обряде кумления – посвящения, принятия их полноценными членами в род. Вероятно, после этого девушки получали право вступать в брак, становиться женой и матерью. Как символ подготовки к замужеству, после кумления они меняли ленточку на головной убор – повязку.  Русские крестьяне считали, что покумившиеся девушки вступали в своего рода духовное родство, аналогичное тому, которое возникает между крёстными одного ребенка. «Покумиться» – значит породниться душой с близким человеком.

Обычно обряд кумления совершался в лесу, около берёзы: девушки разбивались на пары («кум» с «кумою»), обнимались, целовались и обменивались подарками через завитый на дереве из веток венок («завивание берёзки»). Мужчинам, как правило, запрещалось присутствовать при этом обряде, поэтому девушки брали с собой элементы мужского костюма (рубаху, шляпу и т.д.), которые надевала одна из них, выполнявшая в паре роль «кума».  

После кумления девушки шествовали по деревне, водили хороводы, пели песни, устраивали «в складчину» обрядовую трапезу, что закрепляло их новое сообщество. Главными блюдами были яйца, яичница, а также изделия из теста.

Заключённый обрядом девичий союз, правда, был недолгим. Как правило, на Троицу совершалось «раскумление»: девушки «развивали» берёзку (расплетали переплетённые до того ветви) или просто обламывали её ветви, снимали с деревца ленточки, возвращали взятые друг у друга в залог дружбы вещи, переставали звать друг друга «кумами». Это, однако, не означало, прекращения дружбы, которая могла длиться годами.  

Изучение традиционной культуры регионов России показывает, что троицкий обряд кумления имел свои нюансы в разных территориях и поселениях. Самобытными были, например, правила и действия троицкой обрядовой игры «Кум, кума и подкумышек», которая бытовала в д. Высоково Александровского района Владимирской области. Этот образец обрядово-игрового фольклора был зафиксирован летом 2007 г. в ходе фольклорно-этнографической экспедиции, организованной преподавателями и студентами Владимирского областного колледжа культуры и искусства (записан от местной жительницы Преловой Нины Николаевны, 1936 года рождения). 

Перед Троицей жители д. Высоково заранее собирали с каждого дома по ленточке для обряжения берёзки. На Семик девушки-подростки и деревенские ребятишки ломали берёзку и обряжали её, напевая:

Семик, Семик, Троица,
Пресвятая Богородица,
Ты на чём сюда приехала?
Я приехала на колышке
На оржаном зёрнышке.

Обряд кумления здесь отличался некоторыми особенностями. Каждому, кто идёт кумиться, давали окрашенное, как на Пасху, яйцо (на Троицкой неделе во Владимирской губернии это было распространено) и «куличико» – булочку с дырочкой внутри, наподобие бублика. После обряжения берёзки все участники игры делилась на группы по три человека, в которых распределялись роли: девушки – «кум» и «кума», а ребёнок – «подкумышек». Затем садились вокруг берёзы по группам и начинали кумиться. Каждый должен был через своё «куличико» поцеловать остальных двух: «кум» целует «куму» и «подкумышка», затем «кума» целует «кума» и «подкумышка», наконец, «подкумышек» целует «кума» и «куму». После кумления все ели «куличики» и яйца, пробуя друг у друга.

В Троицкое воскресенье, этой же компанией шли к берёзке совершать обряд «раскумления». С собой несли уже яичницу, завернутую в ткань, и там её съедали. Затем разряжали берёзку, все вместе несли её «в оржу» (в поле, засеянное рожью), но так, чтобы рожь не помять.  Завершалась обрядовая игра бросанием берёзки в воду – в пруд или в речку. Таким образом, по поверью, можно было проверить покровительство сил природы людям. Если утонет берёзка –  год будет тяжёлый, неурожайный, а если поплывёт или долго не утонет – благополучный, всё будет хорошо. 

В настоящее время троицкая обрядовая игра «Кум, кумушка и подкумышек» в д. Высоково Александровского района не воспроизводится. Однако сведения о ней – прекрасный материал для творческого воплощения фольклорными коллективами.

Увы, тут не обошлось без путаницы календарных дат. «Высчитывая» заветные дни, мы ориентируемся на день Пасхи, к которому прибавляем пятьдесят дней. Троицу так и зовут — Пятидесятница. Пятидесятница — это кульминация предшествующих ей славянских празднеств. Дата эта каждый год меняется.

Какие же праздники отмечались примерно в эту пору на Руси? Особо интересен славянский Кукушкин день, или праздник Кумления, который отмечался в последнее майское воскресенье на так называемой русальей неделе. Рядом стоял день Семик, который приходился на седьмую неделю после Пасхи и отмечался в четверг.

После появления Троицы праздники Семик, Кумление и Троица объединились в один и отмечались в деревнях примерно в одно время. Из-за расхождений и ежегодных подвижек нам приходится опираться как на православные, так и на языческие, славянские датировки.

Ой, вы кумушки, кумитеся,
Кумитеся-любитеся,
Кумитеся-любитеся,
Любите вы меня.
(Народная песня)

Кукушкин день был, в сущности, девичьим днем. Молодые незамужние девицы собирались на пригорке с плакучими березами и ивами и, вероятно, на берегу, у воды. По народному поверью, ни одна из девушек не должна была еще быть в роли родительницы, то есть не была рожавшей. Это означает, что славяне четко разделяли жизнь женщины и жизнь девицы, психологию рожавшей, ее опыт кормления и девушки, не имевшей такого опыта.

День этот не просто нужен был для того, чтобы породниться с сестрами по «женской доле», а выговориться-выплакаться. Вот и песни в этот день были невеселые, «тянучие».

Почему именно кукушка стала «подругой» девиц в этот день? Помните, кукушка, родив, подбрасывает свои яйца в чужое гнездо? Все птицы имеют птенцов, а эта — не имеет. Важно даже не то, что она родила, а то, что не имела опыта воспитания.

Эту птицу кличут, чтобы выспросить о годах, отпущенных для жизни. По поверью, она знает год смерти. Психология новой жизни, психология рожденного (всего чего угодно: дитя, проекта, планов и т. д.) и знание порога смерти — трудно совместимы. Не потому ли так горько плачет одинокая кукушка? А может ли подобное знание сделать человека счастливым?

Русалка-царица,
Красная девица!
Не загуби душки,
Не дай удавиться,
А мы тебе кланяемся!
(Песня)

Во вторник на русальей неделе шли на могилы тех, кто умер не своей смертью, и там пели обережные песни. Одна из них, известная как «Русалка-царица», пелась девушками при связывании макушек берез.

Другая, редкая песня, записанная в Перми в 1953 году, рассказывает о так называемом обряде «раздевания» березы, которую оплакивали. На вершине деревца оставляли завязанной красную ленту и шли к Каме. Там березу бросали в воду с похоронными причитаниями, поминая «подруженьку».

Песни не просто пели, их плакали. Вода, слезы были важной составляющей этого дня. Слезы в славянских мифах и сказках очищают душу, залечивают раны. Русалки, кикиморы, утопленницы и, главным образом, мавки — вовсе не дружелюбные духи, и сущности вод в этот день, незримые, также становились участницами девичьего коллектива. Для задабривания русалок, которые в эту пору лютовали, девицы пели обережные песни и по берегам развешивали белые холсты для еще не готовых женских рубах.

Девушки кумились. Что означает «кумление»? Смысл этого понятия сегодня очень сильно отличается от старославянского. «Кума» — не просто крёстная, тетка или любая подружка, она — сопереживательница, та, которая разделяет с тобой радости и горечь. Кумление носило в себе необходимую компенсаторную составляющую — отдохновение, утешение, обретение душевного равновесия.

Вы пойдете к реке Дунай
Возьмите и вы меня.
Вы будете веночки в воду опускать,
Пустите и вы меня.
Ваши венки по верху плыли,
А мой на дно пошел.
Ваши дружки с войны пришли,
А мой не пришел.
(Народная песня)

В этот день девушки шли гадать к реке: плели венки, бросали их в воду. Смотрели, потонет или не потонет венок — по этому предсказывали судьбу. Одна из этих песен рассказывает: «Мой веночек потонул, меня милой вспомянул: «О свет моя ласковая! О свет моя приветливая».

Когда Семик и Кукушкин день слились в один праздник, девушки пекли куличи и варили яйца, брали с собой трапезу в поле, где выбирали березку. Украшали деревце лентами, плели на ветках небольшие колечки по числу девушек, водили хоровод и пели уже более оживленные, радостные песни. Главным мотивом песен была, конечно, любовь, хотя и не всегда счастливая.

Присутствовали на празднике и молодые люди, с которыми тоже роднились-кумились. С кумовьями целовались через раздвоенные березы или березовые веночки. Во многих семицких песнях упоминается «удалой молодец», неравнодушный к «красной девице»: то он с ней беседу заводит, то березку прижимает, словно девушку, а то и вовсе мужская сила в образе святого Ильи зарождает новую жизнь в межах — «житушко родит».

Ушел этот праздник, канул, как в воду, к прародительницам. Только и осталось, что песни редкие, больше уже в бумажном варианте, не поем — читаем. Да веточки березовые в дом приносим — над входными дверями вешаем. Обережные те веточки, злых духов отгоняют.

В предыдущей статье я попыталась раскрыть суть мифологического образа русалок – крылатых дев у наших предков славян и рассказать, как он взаимосвязан с народным праздником Троица. Сегодня я хочу поговорить про народные обряды, которые наши предки справляли в этот годовой цикл.  Обращаю внимание читателя на то, что данный праздничный цикл напрямую связан с Летним Солнцестоянием (Купалой), которое является его кульминацией.

Наши предки, возможно только каста волхвов и веди (ведунов), хорошо были осведомлены об энергетических вибрациях Вселенной и о взаимосвязи их с движениями Солнца, Луны и Земли. Постоянная смена положения Солнца и Луны относительно Земли создает особые биоритмы в течение годового цикла. В наше время это научно доказано. Так вот, с помощью особых обрядов наши предки умели достигать равновесие тела, разума и духа, что обеспечивало им духовное здоровье. Смещение праздничного цикла от биоритмов земли – это попытка уничтожения народной культуры через забвение её сакрального смысла.

МИРОВОЗРЕНИЕ ДРЕВНИХ СЛАВЯН

Перед тем, как перейти к описанию и толкованию обрядов, мне хотелось бы остановиться на Мировоззрении наших предков. Без понимания этих духовных основ смысл обрядов теряется, как и их качество.

Самая главная цель в жизни любого человека – это проживать каждое мгновение с Любовью к тому, что ты делаешь! Это основная заповедь русских ведунов. Когда Учитель (веди) передаёт Знания ученику он говорит: «Людей нужно любить, а не жалеть!» То есть по-настоящему созидать (не важно что) можно только с Любовью, отсюда и выражение, что Любовь – сильнее Смерти!

Вроде бы всё понятно и несложно на первый взгляд. Но большая часть современного человечества трудится ради денег, выполняя скучную, серую, однообразную работу, тем самым разрушая в себе творческое, созидательное начало. Поэтому в современном мире так остро стоит вопрос о счастье!

А общие законы Мироустройства никто не отменял. Они распространяются на все грани человеческой жизнедеятельности. Любое действие вызывает последствия. За любое нарушение того или иного Закона Мироустройства следуют последствия. Так как энергия никуда не исчезает. В нашем явном мире Закон Двух противоположностей, существующих в единстве, никто не отменял. Но это противоречие созидательное, так как энергия не может существовать только в «позитивном» ключе.

Отрицательная (Зло) энергия или положительная (Добро) – части энергобаланса, в котором мы все находимся.

Для человека устойчивость его энергетического баланса зависит от его духовных качеств.  Если преобладают позитивные качества, то человек с таким потенциалом более гармоничен и созидателен, нежели личность с «перевесом» негативной энергии.  Накопленная негативная энергия не может сама собой раствориться или исчезнуть. Она проявляется в болезнях, неудачах, в неврозах, в раздражении, агрессии и т.д. Так наши предки понимали Мироздание. А обряды служили толчком к решению «переработки» негативной энергии и задавали вектор на духовное оздоровление. Самыми оптимальными биоритмами в течение года для духовного оздоровления и роста были весна – лето, с кульминацией Летнего Солнцестояния.

Так какие же обряды справляла народная Русь на Троицу? Давайте разбираться.

На Зелёной (Семицкой) неделе народная Русь справляла обряды: Кукушки, Моргостье, завивание венков, обряды с берёзкой. Пелись особенные обрядовые (семицкие) песни. Всё дышало женской магией: девушки гадали, собирали травы; женщины накладывали чары. Зелёные святки, несмотря на местные особенности, в сущности, проходили одинаково и с незапамятных времён были известны почти по всей Руси, особливо там, где находились рощи, леса и вода.

ОБРЯДЫ НАПРАВЛЕННЫЕ НА ОБРЕТЕНИЕ ЗДОРОВЬЯ

«Живая вода» или ключи Зари-Заряницы»

В статье про народный праздник Троица я писала, что название русалка заимствовано восточными славянами в западной культуре, где корень ros(лат) – роса. Анализируя обряды славян данного периода мне пришла мысль: «А что, если изначально русалки олицетворяли энергию росы». На мой взгляд, такая версия вполне имеет право на существование. Так как согласно этнографическим источникам с мая месяца, в зависимости от климатической зоны, девушки – славянки в деревнях поднимались с восходом солнца, с целью умыть своё лицо «майскою росою», и возвращались домой в полном убеждении, что их цвет лица улучшился от той процедуры. По убеждению некоторых этнографов слово «роса», означало «сок», «эликсир молодости». Роса – одна из форм небесных вод в русском фольклоре, её наши предки считали ключами от неба, слезами Зари-Заряницы, жемчугом. Чудом сохранились до наших дней загадки с глубоким архаическим смыслом об утренней заре – Заре-Зарянице:

«Заря заряница/ красная девица / врата запирала,/ по полю гуляла/ ключи потеряла,/ месяц видел, а солнце скрало» (сборник «Загадок русского народа» № 1935) или «Заря заряница/ красная девица/ врата запирала,/ по лесу ходила/ ключи обранила,/ месяц видел – не сказал, а солнце увидело – подняло», «Заря заряница  /Красная девица/ по свету ходила/ слёзы обранила/ месяц видел/ Солнце скрыло». /разгадка Роса/ 

Как видим, в загадках русского народа скрыты ключи к пониманию Мировоззрения славян. В славянской мифологии Дева Заря – мастерица, она прядёт золотую нить, которая выступает метафорой жизни, т.е. жизненного пути – «полотна судьбы». т.к. нить и полотно в славянском ведовстве выступали метафорами жизни.

Также для наших предков роса была символом «живой» воды, а значит лечебной, которая вновь и вновь снисходила с небес на землю, давая человеку всевозможные блага. Росу собирали и хранили в течение года в качестве лечебного средства. Девушки и молодухи «купались» в росах для красоты, здоровья и поддержания репродуктивной функции. Купание и сбор росы продолжался вплоть до Петрова дня в зависимости от географии территорий.

«Чистая вода — для хвори беда», «Вода очищает тело, а вода живая (то есть роса) очищает душу» – так издавна говорили на Руси.

В стародавние времена, где климатические условия не позволяли купаться, наши предки обязательно перед большими духовными праздниками ходили в баню и совершали там обряды, направленные на телесное и духовное очищение.

«Сбор одолень-трав»

В период с Троицы до Петрова дня шли ведуньи и целители в леса и луга собирать духовитые травы. Так как здоровье и жизнь человека одна из важных целей человечества. И здесь также нужен творческий подход, чтобы проникнуть в сокровенные тайны природы. Очень важно понимать язык трав, научиться заглядывать в их сущность. Лишая жизни растение, задача лекаря была договориться с духом растения не покидать его, а послужить на благо больного. Это сложная философия, которой современный человек не придерживается, не знает и не понимает. Тем самым накликая на себя неприятности.

Травы и деревья имеют (источают) дух – через который происходит восстановление человеческого духа. Целители умели брать растения бережно, с нежностью, с особым «подходным» словом. Травы нужно уметь правильно сушить, отжимать сок, варить варево… Руки мастеров должны излучать положительную энергию, чтобы лекарства ими приготовленные обладали исцеляющей силой. У мастеров всегда были свои оригинальные рецепты. Это гигантский духовный труд! Без внутреннего творческого потенциала это невозможно.

Нужно понимать, что травы, которые продаются в аптеках, никогда нельзя ставить в один ряд с травами, собранными руками мастеров. И ещё настоящий мастер всегда твёрдо придерживается правила: в случае успеха, он никогда не приписывает его в свои заслуги. А воздаёт хвалу Небу за особый дар, которым его наделили помогать людям. Травы часто срезали серпом, символизирующим молодой месяц.

ОБРЯДЫ связанные с СУДЬБОЙ (Долей)

«Завивание берёзки и кумовство»

Основным атрибутом Зелёных святок была берёза, а там, где она не произрастала, почитали другое женское дерево – липу. Берёзка ставилась по улицам, у домов и даже в комнатах; её украшали, наряжали, как девушку, приглашали в дом, ставили перед ней угощения. Берёзе поклонялись не только славяне, но и другие народы.

При глубоком анализе славянского фольклора можно натолкнуться на указатели когда-то бытовавшего на Руси культа у славян Великой Матери. Наши предки почитали её в период весенних празднеств, на Троицкой неделе (Русалии), вплоть до Иванова Дня. Особым символическим значением пропитано потаённое народное слово, в котором звон благостный знаменный, скрытный, чудный»…
В нём берёза виделась кумой, бабой, гостейкой и Марьюшкой.
В чудодейственном Северном крае, где собирали остатки старины этнографы ещё в XIX в на Троицу обряжали берёзу в бабьий наряд и величали Марьюшкой:

«Марьюшку в плате оденут, все у ней, как у бабы. Платочек завяжут и в воду бросают» или «платье у ей сделают, Марьюшкой зовут березку-то. А колды к реке идут венки развивать – Марьюшку разболокут и бросают в реку» / Е.Л. Березович «Иван да Марья: к интерпретации образов северно-русского дожинального обряда»/.

Любому коренному москвичу известен старый район Москвы – Марьина Роща. Но думаю, мало кому известно, что в стародавние времена именно там весело справляли Семик. Марьина Роща – это культовое место для славян, которое было во многих древних городах Руси. Такие рощи были замечены во Владимире, Суздале, Муроме, Туле и в Ельце. Но думаю, что Марьина Роща была во всех старинных городах Центральной Руси, просто об этом не зафиксировано документально.

В этнографических записках XIX века, при описании празднования Семика, встречается информация об обряде «одевания» берёзы:

Широко бытовал на Руси обряд «завивания» берёзы. Например, в Поволжье в канун Великого дня Русалок (четверг), в деревнях шла девичья складчина: собирались яйца, пеклись лепешки, закупались лакомства. Девушки целыми деревнями шли в рощи, на берег реки – завивать берёзки, «играть песни» и пировать.

Девушки завивали/обвивали березу лентами и загадывали о самом заветном: о счастье и о любви. Каждая выбирала себе свое деревце. Девушка выбирала на березке три ветви или, если дерево было пышным, делила одну ветку на три части и сплетала из них косу, под стать своей. После девушка завязывала березовую косу алой (красной) лентой или крепкой травой и пели старинную ей песню: «Береза моя, берёзонька, берёза моя белая, берёза моя кудрявая….». С замиранием сердца через три дня приходили девушки к заветным березонькам и смотрели: если ветки не завянут, коса не распустится, то желание их сбудется.

Другим не маловажным обрядом, который проводили на семицкой неделе было кумление. Две девицы, желающие покумиться, должны были обойти вокруг двух свитых берез — одна навстречу другой, потом трижды поцеловаться сквозь венок и сквозь венок же передать друг дружке желтое или красное крашеное яйцо. Названные кумушки обменивались кольцами (позже стали крестами), а “кукушку”, свитую из травы кукушкины слёзы, разделяли на три части и хранили у себя на память о кумовстве.

Покумившиеся девушки считались подругами на всю жизнь или до следующего кумления, через год с другой девушкой. Во время кумления девушек-подростков приветствовали обычно так:

Часто после кумления начиналась совместные молодежные гулянья. У зажжённого костра, непременное готовили блюдо из яиц, приходили парни, приносили угощения: мед, орехи, конфеты. Девушки, в свою очередь, потчевали их яичницей. После трапезы расходились парами по лесу, причем инициатива выбора принадлежала девушке: она подходила к избранному парню и целовала его. Некоторые пары гуляли по лесу, обнявшись.

Взаимосвязь мыслеобразов между травой кукушкины слёзы (или марьины слёзы) и алыми пятнышками на листьях березы зафиксирована на Севере Руси:

“Кокушкины слезы у ей, будто брызгал кто; Веники режем на Иванов день: смотри, чтобы не было марьиных слез, а кто кукушкиными слезами назовет”.

В белорусском фольклоре зафиксирована трогательная легенда о траве кукушкины слёзы, записанная Афанасьевым. В ней сообщается, что трава эта появилась из слёз девушки, которую коварный чародей обратил в кукушку. Она была вынуждена летать вслед за своим возлюбленным. И там, где она пролетала плакая горючими слезами, вырастала трава – кукушкины слёзы. (Афанасьев. 1994, 3:551)

Наблюдателен русский народ. Подметил он общую цветовую гамму между опереньем кукушки и пятнышками на траве кукушкины слёзы. В мыслительной цепочке связал их с вкраплениями на листьях берёзы, которые в свою очередь связал с архаичным образом Марьяны. И связь эта неслучайна, как покажется на первый взгляд. В устном народном творчестве четко рисуются попарные группы: «берёзка-Марья» и «кукушка – Марья»: «Ты, кукушка ряба,/ты кому же кума?/ Я – кума Марьюшке,/Я – душа Марьюшки,/Я кумушка-подруженька вам»./
В живом творческом народном слове кукушка виделась также и «купальницей», она «купалась в реке и сушилась на песке». При этом она «кума красным девушкам и молодушкам».
Считаю нужным добавить, что на Руси было принято среди женщин и девушек голошение «с кукушкой». Когда «горе задавило» наши пра—пра-бабки обращались к кукушке, вступали с ней в диалог и выкликивали свою боль, «покуль всё в середке прогорить». Поэтому и величали кукушку эпитетами: подруга, товарочка жалкая, утешительница.
Стоит отметить, что в народном сознании брак воспринимался как судьба, на Руси в Троицу девушки также спрашивали у кукушки: долго ли быть в доме отца? – сколько раз прокукует, столько лет до замужества. А в Польше девушки к кукушке обращались со следующими словами: «Кукушечка, травная госпожичка, Скажи мне, сколько мне лет до свадьбы?». В конце хочется добавить, что пределом активности кукушки является Иванов или Петров день, как и русалок. Согласно широко распространённому у славян поверью, кукушка – оборотень. По окончанию кукования, после Иван Купалы или Петра, кукушка исчезает. Зеленин писал о том, что крестьяне Вятской губернии шутливо называют молодых баб «оборотнями»: «Вчера была девка, сегодня – баба: оборотень!». Выход замуж, как переход из одного состояния в другое, непременно сопровождается обретением нового облика, «оборотничеством» девки в женщину (жену). Причём в свадебной поэзии саму невесту величают – кукушечка, кукушечка-горюшечка, кукуша, горькая раскукушечка, зазуленька, зозуля. Эмоциональное состояние невесты в брачной лирике описывается как – куковать, что значит плакать, горевать.

При анализе народного фольклора становится явным мифологическая связь между неким народным образом по имени Марья и образами берёзы, и кукушки, к которым наши русские женщины обращались в тяжёлые минуты бытия за помощью, советом и утешением. При изучении обрядов кумовства и завивания венков видно, что изначальная суть их состояла в том, чтобы вступить в «дружеский» союз с неким божеством и тем самым заручиться его поддержкой на весь год. Как ни старались христианские служители искоренить историческую народную память, ничего у них не вышло. Берёза – народный символ, которым принято украшать христианские храмы на Троицу и в наши дни тоже. Забыли ныне живущие русские люди, что Троица символизирует женское, а не мужское начало. Знали и помнили об этом ещё в XIX в. в глубинке русского Севера наши пра-пра-бабки, напевая перед тем как завивать венки: «Благослови, Троица-Богородица,/ Нам в лес пойти!/Венок сплести!/Ай, Дид, ай Ладо!»/. И нам следует помнить традиции наших предков и беречь их!

Гадания по венку

Разобравшись с образом главного атрибута праздника, около которого проходили все праздничные гулянья, становится понятным смысл обрядов. Так после завивания берёзки девушки вешали на неё свои венки, по которым загадывали о своей судьбе, бросая их на воду в ночь на Духов день.

И был этот венок не простой, ему девушки вручали свою будущую судьбу, свою долю, у него выспрашивали: о суженом, о жизни и смерти, о счастье и несчастье, о доле и недоли. Как только на небе появлялась вечерняя Заря, а солнце начинало клониться на заход, тогда умолкали шумные песни и девушки шли к воде, к озеру, к ручью, к реке и пускали по ней венки, замечая, чей поплывёт, чей завертится на одном месте, или потонет: из первого выводили счастливое, из других несчастное себе предвестие – девицы к свадьбе, к неудаче, или к смерти и т.д.

При этом ещё наблюдали, в какую сторону струя понесёт венок, в той быть девице замужем. Чей венок поплывёт, та девица надеялась в этот год выйти замуж, чей потонет, той сидеть в девках или во вдовстве. «Намокание» венка в белорусской фольклорной традиция трактовалось как потеря девственности.

Для того, чтобы понять сакральный смысл девичьего обряда «гадания по венку» вновь обратимся к богатому Полесскому фольклору, который наиболее сохранил глубину народной мудрости. Свадебный венок невесты и девичий венок на Зелёных святках имеют одну общую суть. В мировоззрении наших предков наступление месячных означало конец чистоты, но вместе с тем половую зрелость и толковалось как вступление в совершеннолетие, переход девочки из статуса дитя в статус девицы. Так, про девочку до наступления половой зрелости говорили, что она ещё не цветёт – нема еще цвiту, не достигла возраста – до зросту. При этом возраст понимался как период наиболее полного расцвета жизненных сил, реализации юридических прав и трудовых функций. Невеста у полещуков сравнивается с цветущим садом, в отличии от старой девы, которая «идёт в пук», невеста расцветает. «Цвiтком» называется и свадебный венок, который надевает на невесту либо её отец, либо её свекор. Для девушки наибольшая опасность потерять свой «венок» (девственность) была связана с молодёжными игрищами, в свою очередь тесно связанными с календарными праздниками (Весенние праздники, Русалии, Купалье). /Кабакова «Антропология женского тела» стр. 138-142/
Эта идея расцвета, цветения просматривается в народных выражениях многих славянских народов, так бесплодную женщину в Полесье называли пустоцвет; «на цвiту прибитий» (укр.) – «бесплодный, неразвившийся», «от природы глупый, бессильный» (человек)); «малоцвiтний» (днепропетровское выр.) – про «чудоковатого» человека; «нема з його цвiту», т.е. «нет у него здоровья, ума».

Из выше приведённой терминологии видно, что «цветение, цвет» напрямую олицетворялось с жизненным потенциалом человека, особенно женщины. Потеря жизненных сил, разного рода болезни считались «малоцветием», про больных часто говорили, что они «вянут, вялый». Именно эта философия лежит в основе траволечения. Другой девичий атрибут, который фигурирует в обряде кумления с берёзкой – кольцо. С символом кольца соотносится символика венка – устойчивого знака самой девушки и её девственностью в частности.

В русской народной песни «Колечко» чётко прослеживается связь кольца с девичей честью и девственностью:

«Потеряла я колечко, потеряла я любовь,/ Как по этому колечку буду плакать и рыдать я день и ночь /Где тот аленький цветочек, /Что долины украшал,/ Где тот миленький дружочек,/Что словами угощал/ Сам уехал, меня бросил/ Ай, с малюткой на руках/….».

Троицкая обрядовая игра «Кум, Кума и Подкумышек»

В народном представлении расцветающая весенняя природа ассоциировалась с девочками, достигшими брачного возраста. В четверг на седьмой неделе Пасхи празднуют Семик. Семик считается исключительно женским праздником. В этот день можно было единственный раз в году «покумиться», то есть породниться душой с любым близким человеком.

        Обряд начинался с того что девушки, втайне от всех, уходили в лес. Как утверждает исследователь сказочного фольклора В.Я. Пропп — лес это иное царство, и дорога в мир иной идёт через него. Лес дремучий, тёмный, таинственный, несколько условный не вполне правдоподобный. Как утверждает народная пословица «Лес без зубов, а с костями съест», т.е. полон опасности. Именно образ леса, как потустороннего пространства, определяет его как  место совершения обряда. Выбрав берёзку, девушки  украшали её лентами.Затем деревце срубали, приносили в деревню и ходили с ней по улице, сопровождая это хождение песнями. «Кумление» совершалось около берёзы. По преданию берёза ассоциировалась с образом девушки, а именно, Богиней красоты и любви, оберегающей семейные союзы — Богиней Лады. Выбрав берёзу, девушки начинали заплетать венки из берёзовых ветвей. Венок служил оберегом от сглаза, символом женского начала, символом любви и чистоты, который плёлся один раз в году.

          Суть «кумления» заключается в том что — девушки получают статус и имеют право вступить в брак. На Троицкой неделе во Владимирской губернии обменивались крашеными яйцами, говорили друг другу «Христос Воскресе»- и отвечали «Воистину Воскресе».

          Летом 2007 года, в ходе полевой работы, преподавателями и студентами кафедры этнохудожественное творчество Владимирского областного колледжа культуры и искусства по Александровскому району  были зафиксированы обрядово-игровые действа троицкой игры  

«Кум, Кума и Подкумышек» в  д. Высоково. Жители деревни заранее с каждого дома  собирали по ленточке для наряжения берёзы. В четверг Троицкой недели каждому, кто идёт «кумиться» (это группа подростков и детей), давали «Куличико» (булочку с дырочкой внутри) и яйцо. Ребята ломали берёзку, наряжали её.

При этом пели:

  Семик, Семик, Троица,

  Пресвятая Богородица,

  Ты на чём сюда приехала?

  Я приехала на колышке

  На оржаном зёрнышке.

          После наряжения берёзы вся группа собравшихся делилась на  «Кум», «Кума» и «Подкумышек». Обычно «подкумышками» были дети. Когда поровну не выходило, смотрели  как делиться: по три или по четыре. Затем  садились вокруг берёзы по группам и кумились. Каждый должен  был через свое «куличико» поцеловать остальных двух. «Кум» целует «Куму» и «Подкумышка». Затем «Подкумышек» через свое куличико  целует «Куму» с «Кумом». После «кумления» все ели «куличики», пробуя друг у друга.

          В Троицкое воскресенье, этой же компанией, шли к березке  совершать обряд «раскумления». С собой несли яичницу, завернутую в ткань, и там ее съедали. Затем разряжали  берёзку, несли  её в поле ржи, а затем  в пруду топили. Если утонет —  год будет тяжёлый, а если поплывет или долго не утонет, всё будет хорошо. Завершались троицко – семицкие ритуальные действия в праздник, называемый в народе Духов день.

           По народным поверьям, в этот день земля – именинница, и поэтому не ней нельзя работать. В этот день считалось необходимым искупаться или облиться водой, поэтому в Духов день открывается сезон купания. В  сельскохозяйственной деятельности с Духова дня начинали посадку огурцов; в это день

гадали о будущем урожае.

Историческая справка: 

Праздник Троицы и обряды Троицкой недели занимают в народном месяцеслове важное место. Этот день в христианском календаре посвящён явлению Бога апостолов в виде Троицы: Бог – Отец, Бог – Сын и Бог – Святой Дух.

        В народной традиции троицкий цикл обрядов состоит из нескольких этапов. Это ритуальные

действия начала праздника в четверг перед Троицей. Этот день носит название «Семик». На него дома обычно украшались берёзовыми ветками. Берёза является культовым растением Троицкой недели. Практически всегда она символизирует женское начало и противопоставляется дубу как мужскому символу. Троицкая обрядность-гадание с  берёзой на судьбу, а также с венками на скорое замужество сохранились только в воспоминаниях, сохранилось лишь гадание с венками на Троицу.

Дата размещения информации: 19.03.2021, 14:40:26