Лукойл сценарии развития

В обращении к читателям президент «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов, выразил надежду, что данный прогноз «будет способствовать интенсификации общественной дискуссии по наиболее важным проблемам, связанным с энергетикой, экологией и благосостоянием населения». Предлагаем основные положения из этого отчета.

Вызовы для мировой экономики

В «Перспективах развития мировой энергетики до 2050 года» отмечается, что «огромным вызовом для всего человечества» является глобальное изменение климата, которое происходит по причине нагрева атмосферы планеты, что, в свою очередь, связано с многолетним увеличением выбросов углекислого газа из-за роста потребления энергии. «Сохранение тенденции к росту антропогенных выбросов парниковых газов будет сопровождаться подъемом уровня Мирового океана, интенсификацией ураганной активности и таянием вечной мерзлоты, то есть колоссальными убытками для общества в целом», — говорится в отчете аналитиков «ЛУКОЙЛа».

В последние годы, обращают внимание в нефтяной компании, происходит заметный рост генерации из возобновляемых источников, тем не менее на долю ископаемых топ­лив (нефть газ, каменный уголь) приходится более 80% потребления первичной энергии в мире. «Недавняя ситуация с резким ростом цен (цены на топливо) на газ в Европе ярко свидетельствует о том, насколько высокой остается зависимость промышленно развитых стран от ископаемых топлив», — утверждается в прогнозе.

Большим вызовом для мировой экономики стала пандемия COVID 19. Из-за карантинных ограничений критически снизился спрос во многих отраслях, изменилась модель потребительского поведения, многие специалисты перешли на удаленный режим работы, пострадали глобальные цепочки поставок товаров. Однако с созданием вакцин и активной вакцинацией экономики большинства стран стали восстанавливаться, что требует дополнительных объемов энергоносителей.

С учетом вышеуказанных вызовов в ходе подготовки отчета «ЛУКОЙЛом» были разработаны три сценария развития мировой энергетики. Сценарий «Эволюция» предполагает поступательное изменение энергетических рынков в рамках действующей международной климатической политики и национальных программ с учетом существующих технологических возможностей отдельных стран. В сценарии «Равновесие» соблюдается баланс между достижением климатических целей и развитием экономики. В основе сценария «Трансформация» лежит предположение о радикальной перестройке мировой энергетики и промышленности для достижения углеродной нейтральности ведущими экономиками к 2050 году. Такой сценарный подход дает возможность более отчетливо очертить масштаб неопределенности, связанный с наиболее важными тенденциям развития мировой энергетики.

Отдельный раздел отчета посвящен российской энергетике. В нем приведены сценарии потребления основных энергоносителей и соответствующие им траектории сокращения выбросов парниковых газов, а также проанализирован потенциал сокращения эмиссий в России за счет различных источников.

Заявленные цели

Крупнейшие экономики мира уже определились с целями по сокращению выбросов парниковых газов, о чем и было заявлено на 26-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP 26), проходившей в Глазго в ноябре 2021 года.

В Китае эмиссии парниковых газов в 2020 году без поглощения в землепользовании и лесном хозяйстве составили 14 млрд т СO₂-эквивалента. Достижение климатической нейтральности намечено на 2060 год. Промежуточная цель — 65% сокращение выбросов СO₂ к 2030 году от уровня 2005 года. Прохождение пика эмиссий до 2030 года.

В США выбросы в 2020 году составили 6 млрд т СO₂-эквивалента. Достижение климатической нейтральности намечено на 2050 год. Промежуточная цель — 50–52% сокращение выбросов парниковых газов к 2030 году от уровня 2005 года (включая поглощения в землепользовании и лесном хозяйстве).

Эмиссии парниковых газов в 2020 году в странах Евро­союза зафиксированы в пределах 3,2 млрд т СO₂-эквивалента. Достижение климатической нейтральности — к 2050 году. Промежуточная цель — 55–60% сокращение выбросов парниковых газов от уровня 1990 года к 2030 году.

В Индии в 2020 году показатель выбросов без поглощения в землепользовании и лесном хозяйстве составили 2,9 млрд т СO₂-эквивалента. Достижение климатической нейтральности намечено на 2070 год. Промежуточная цель — 33–35% сокращение углеродоемкости ВВП от уровня 2005 года к 2030 году.

В России эмиссии парниковых газов в 2020 году достигли 2 млрд т СO₂-эквивалента. Климатической нейтральности планируется достичь к 2060 году. Промежуточная цель — 70% от уровня 1990 года к 2030 году с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов и иных экосистем.

В «Перспективах развития мировой энергетики до 2050 года» отмечено, что для устойчивого развития миру необходимо больше энергии, но меньше выбросов. При этом страны с высоким уровнем благосостояния населения потребляют в среднем больше энергии на человека, чем бедные государства.

Процесс декарбонизации экономики осложняет высокий уровень энергетического неравенства. По мнению ведущих аналитиков мира, на долю населения развитых стран приходится более трети мирового потребления первичной энергии, а около 1 миллиарда людей в развивающихся странах не имеет доступа к электроэнергии.

По оценкам МЭА, в 2020 году из-за пандемии 90 млн человек лишились возможности платить за электроэнергию. Разрыв в потреблении энергии на человека между развитыми и развивающимися странами остается высоким, несмотря на некоторое сокращение в последнее десятилетие. Нужно заметить, что повышение потребления энергии развивающимися странами исторически сопровождалось ростом эмиссий парниковых газов.

Климатические риски, инфляция, доступность энергии

Как известно, на Конференции сторон рамочной конвенции 12 декабря 2015 года было принято Парижское соглашение по климату, согласно которому устанавливается долгосрочная температурную цель — удержание прироста глобальной средней температуры ниже 2 °С. А значит, потребуются колоссальные усилия для сокращения выбросов в атмосферу парниковых газов. В «ЛУКОЙЛе» рассмотрели три варианта, по которым может пойти развитие мировой энергетики.

Согласно сценарию «Эволюция», в перспективе до 2050 года предполагается, что удержание прироста глобальной средней температуры на планете составит 2,6 °С. В этом случае будет соблюдаться приоритет экономического развития и снижения энергетического неравенства, а ограничение выбросов парниковых газов будет происходить в рамках объявленных национальных целей по сокращению эмиссий и существующих технологических возможностей. При этом скорость изменений на энергетических рынках прогнозируется как умеренная; климатические риски — высокие; инфляция — низкая; доступность энергии — высокая.

Сценарий «Равновесие» рассматривает ситуацию, когда удастся добиться удержания прироста глобальной средней температуры менее 2 °С, то есть человечеству получится достичь целей Парижского соглашения по климату. В этом случает баланс между достижением климатических целей и развитием экономики будет сохраняться. Но для достижений целей устойчивого развития потребуется консолидировать усилия на международном уровне. При этом климатические риски оцениваются, как умеренные; инфляция — умеренная; доступность энергии — умеренная.

Вариант, названный «Трансформацией», сфокусирован на достижении климатических целей. По этому сценарию рассматривалось удержание прироста глобальной средней температуры менее 1,5 °С. По мнению аналитиков нефтяной компании, «Трансформация» потребует беспрецедентного уровня международного сотрудничества и колоссальное финансирование климатических проектов, что может привести к радикальной трансформации мировой энергетики и промышленности. Результатом при таком варианте развития событий станет углеродная нейтральность ведущих экономик к 2050 году. Однако не исключено, что параллельно с декарбонизацией промышленности будет расти инфляция, а доступность энергии снизится. Существенный плюс «Трансформации» — низкие климатические риски.

Нужно заметить, что во всех рассматриваемых сценариях ожидается рост потребления первичной энергии. Структура потребления первичной энергии будет меняться в сторону увеличения доли современных возобновляемых источников в энергетическом балансе. Доля ископаемых топлив в первичном потреблении энергии будет снижаться, оставаясь при этом значительной. Изменение топливной структуры потребления первичной энергии будет способствовать сокращению энергетических выбросов парниковых газов. Скорость сокращения эмиссий будет различаться в зависимости от сценария.

Потребуется масштабная перестройка

Согласно отчету «ЛУКОЙЛа», для сокращения выбросов парниковых газов потребуются глубокие технологические изменения не только в энергетике, но и в других отраслях промышленности, сельском хозяйстве и землепользовании. Важная роль во всех трех сценариях отведена технологиям улавливания, утилизации и хранения СO₂ (CCUS и BECCS), а также использованию естественных поглотителей углекислого газа — лесам и болотам. К 2050 году объем поглощения эмиссий может составить от 3 млрд до 13 млрд т СO₂-экв. в год.

Постепенная электрификация транспортного сектора и промышленности приведет к росту доли электро­энергии в конечном потреблении энергии. В сценарии «Эволюция» доля электроэнергии в конечном потреблении может увеличиться с 20% до 31%, а в сценарии «Трансформация» — до 44%. Высокие темпы электрификации дорожного автопарка приведут к сокращению потребления конечной энергии транспортным сектором в сценариях «Равновесие» и «Трансформация». Потребление конечной энергии зданиями и промышленностью будет расти во всех сценариях.

Основной прирост генерирующих мощностей будут обеспечивать солнечные и ветровые электростанции. Угольная генерация будет постепенно выводиться из эксплуатации. Электрификация транспортного сектора потребует более быстрого, чем в предыдущие десятилетия, роста генерирующих мощностей.

В сценарии «Эволюция» на долю ВИЭ (включая гидроэнергетику) будет приходиться около 60% генерации электроэнергии к 2050 году. Для поддержания высокой доли ВИЭ в энергетическом балансе и обеспечения стабильности работы энергетических систем потребуются значительные инвестиции в инфраструктуру хранения и распределения электроэнергии.

Масштабные изменения потребуют значительного финансирования. Чтобы достичь климатической нейтральности, необходим многократный рост инвестиций в низкоуглеродную энергетику. В сценарии «Эволюция» среднегодовые инвестиции в низкоуглеродную энергетику должны увеличиться в два раза по сравнению с текущим уровнем, тогда как сценарий «Трансформация» предполагает десятикратный рост инвестиций.

По сценарию «Эволюция» глобальная цена СO₂ составит $50 за тонну. При «Равновесии» она вырастет в два раза, при сценарии «Трансформация» глобальная цена СO₂ будет порядка $200 за тонну.

Декарбонизация энергетического сектора потребует дополнительных инвестиций в электрификацию промышленности и транспорта, производство и потребление новых видов топлив (водорода и биотоплив), повышение энергоэффективности, улавливание, утилизацию и хранение СO₂ и развитие лесного хозяйства.

Автомобили vs электромобили

В прогнозе «ЛУКОЙЛа» прописано, что динамика спроса на нефть в долгосрочной перспективе будет зависеть от структурных изменений в автопарке.

«Перспективы развития мировой энергетики до 2050 года» указывают на тот факт, что продажи электромобилей вырастут благодаря политике по декарбонизации транспортного сектора в Европе, США и Китае. При этом динамика продаж будет значительно разниться по регионам. Электрификация грузового транспорта будет происходить медленнее электрификации легкового в силу технико-экономических ограничений.

По состоянию на 2020 год парк автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) насчитывал 1,5 млрд единиц. Замещение такого количества автомобилей электромобилями займет длительное время. В сценарии «Эволюция» доля электромобилей в общем автопарке увеличится с текущего 1% до 35% к 2050 году.

Аналитики напоминают, что углеродный след от автомобиля с ДВС при определенных условиях может быть сопоставим с углеродным следом от электромобиля, а выбросы СO₂ при производстве автомобилей с ДВС ниже, чем при производстве электромобилей. Основной объем выбросов автомобиль с ДВС вырабатывает при сжигании топлива.

Углеродный след от электромобилей сильно зависит от источника электроэнергии: выбросы от электромобиля при использовании электроэнергии, полученной из угля, сопоставимы с выбросами легкового гибрида с ДВС. Один из возможных способов значительно снизить эмиссии от автомобилей с ДВС, считают авторы прогноза, использовать топливо с погашенным углеродным следом (то есть углеродными сертификатами, подтверждающими погашение углеродного следа от производства и потребления топлива).

Нужно также учитывать, что налоги составляют около 50% от розничной цены традиционных моторных топлив в Европе. Это снижает конкурентоспособность ископаемых топлив в транспорте. В определенных рыночных условиях, как, например, во второй половине 2021 года, электроэнергия может обходиться потребителям дороже, чем традиционные топлива, особенно при использовании быстрой зарядки электромобиля. В среднесрочной перспективе стоимость владения электромобилем будет снижаться за счет увеличения масштабов производства электромобилей. В более длительной перспективе стоимость владения электромобилем увеличится из-за роста цен на металлы и электроэнергию, а также из-за необходимости утилизации батарей. Повышение налогов на электро­энергию также может стать одной из причин повышения стоимос­ти владения электромобилем.

Топливная структура транспортного сектора будет меняться за счет увеличения доли низкоуглеродных топлив. В сегменте дорожного транспорта наиболее заметным будет увеличение потребления электроэнергии и водорода. Ожидается рост потребления современных биотоплив (SAF) в секторе авиаперевозок. Ужесточение экологических требований в международных морских перевозках будет стимулировать судовладельцев переходить на использование природного газа, водорода и его производных.

О спросе на жидкие углеводороды

Тем не менее, согласно отчету, потребление жидких углеводородов будет оставаться стабильным минимум до 2030 года. В ближайшие несколько лет ожидается восстановление спроса на жидкие углеводороды после шока 2020 года.

В сценарии «Эволюция» рост потребления жидких углеводородов будет продолжаться до 2035 года, а структурные изменения в транспортном секторе начнут влиять на спрос на жидкие углеводороды пос­ле 2030 года. Транспортный сектор сохранит преобладание в структуре спроса на жидкие углеводороды. Рост потребления нефтепродуктов со стороны авиации и морских перевозок будет частично компенсировать сокращение потребления моторных топ­лив в дорожном транспорте, а рост потребления углеводородного сырья в секторе нефтехимии будет поддерживать спрос на нефть в среднесрочной перспективе.

Основной прирост потребления жидких углеводородов в ближайшее десятилетие придется на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом будет наблюдаться снижение потребления в Европе и США. Ключевыми же точками роста спроса на нефть в долгосрочной перспективе будут Индия и страны Африки.

Топливная структура спроса на жидкие углеводороды будет постепенно меняться. Потребление бензина уменьшится во всех рассматриваемых сценариях.

Нефтеперерабатывающая отрасль будет подстраиваться под изменение спроса на нефтепродукты. В странах с растущим потреблением нефтепродуктов, таких как Китай и Индия, ввод новых перерабатывающих мощностей продолжится. Наибольший объем сокращения перерабатывающих мощностей ожидается в европейских странах, где темпы роста потребления нефтепродуктов будут низкими или отрицательными.

Потребность в инвестициях в нефте­­­добычу будет сохраняться даже в самом пессимистичном сценарии спроса.

Известно, что значительное количество месторождений нефти находится на поздних стадиях разработки и имеет падающий профиль добычи. Естественное падение добычи на таких месторождениях создает потребность во вводе новых проектов для обеспечения спроса. В отсутствие инвестиций предложение жидких углеводородов будет ежегодно сокращаться темпом 4–5%.

Усиление климатического регулирования будет стимулировать потребителей приобретать нефть с низким углеродным следом. Однако на такую продукцию влияет множество факторов, наиболее значимыми среди которых являются плотность нефти, обводненность месторождения, уровень факельного сжигания и утечек метана. Наиболее низкую углеродную интенсивность имеет нефть, добываемая в Саудовской Аравии, Норвегии и России.

В условиях замедления темпов роста спроса на жидкие углеводороды себестоимость добычи будет являться определяющим фактором для санкционирования новых проектов. Значительная часть запасов с высокой себестоимостью добычи, включая арктический шельф, битуминозные пески и тяжелые нефти, может остаться неосвоенной.

Достижение углеродной нейтральности в рассматриваемых сценариях, по мнению аналитиков «ЛУКОЙЛа», предполагает использование нефтепродуктов с погашенным углеродным следом. Российские экспортеры углеводородов способны значительно снизить эмиссии у зарубежных потребителей своей продукции за счет продажи эмиссионных сертификатов. Цены на продукцию нефтегазового сектора с погашенным углеродным следом будут сильно зависеть от затрат, необходимых на реализацию климатических проектов. Развитие международного рынка эмиссий позволит снижать выбросы СO₂ с наименьшими затратами за счет выбора наиболее эффективных климатических проектов.

Российская компания ЛУКОЙЛ рассказала о тенденциях развития нефтяного рынка до 2035 года. Как стоимость нефти в этот период будет зависеть от климатической политики стран, а доллар США влиять на ценообразование

ЛУКОЙЛ выделил три ценовых сценария развития рынка нефти на ближайшие 25 лет. Компания озвучила их в докладе «Основные тенденции развития мирового рынка жидких углеводородов до 2035 года».

Сценарий I. «Равные возможности»

Этот сценарий допускает в период с 2025 по 2035 год повышенный спрос на нефть, которой приведет к стоимости сырья по $90 за баррель в постоянных ценах. Такой сценарий основан на предположении, что разрыв в уровне потребления энергии на человека между развитыми и развивающимися странами в будущем существенно сократится.

В последний раз нефть марки Brent стоила выше $90 за баррель в октябре 2014 года.

Сценарий II. «Эволюция»

Другой сценарий — «Эволюция» — допускает, что в тот же период равновесная цена нефти будет находиться на уровне $70 за баррель. Сценарий предполагает поступательное развитие мировой энергетики в рамках действующей международной энергетической политики, национальных программ и долгосрочных планов компаний, а также вклад стран в сокращение выбросов парниковых газов.

В ЛУКОЙЛе отметили, что данный ценовой уровень является вполне комфортным для участников соглашения ОПЕК+ — цена на нефть в диапазоне от $60 до $80 за баррель покрывает бюджетные потребности большинства стран — участниц Соглашения ОПЕК+, и они будут стремиться удерживать цену нефти в этом ценовом коридоре, сказано в отчете.

Сценарий III. «Климат»

Третий сценарий допускает падение цен до $50 за баррель в силу низкого спроса на новые проекты по добыче нефти. Он может быть реализован в том случае, если ведущие экономики мира начнут предпринимать дополнительные усилия по сдерживанию роста глобальной температуры и активно инвестировать в низкоуглеродную экономику.

В качестве факторов, способных значительно повлиять на нефтяной рынок и привести к росту
волатильности 
цен, в ЛУКОЙЛе отметили следующие:

• геополитические конфликты на примере атак на нефтяные производства Саудовской Аравии в 2019 году и санкций США в отношении Ирана в 2018-м;
• положение на финансовых рынках и спекуляции участников торгов;
• монетарная политика Федеральной резервной системы США;
• курс доллара — по прогнозу ЛУКОЙЛа, до 2035 года доллар США сохранит ведущую роль в международной торговле и продолжит влиять на ценообразование нефти.

Начать инвестировать можно прямо сейчас на РБК Quote. Проект реализован совместно с банком ВТБ.

Изменчивость цены в определенный промежуток времени. Финансовый показатель в управлении финансовыми рисками. Характеризует тенденцию изменчивости цены – резкое падение или рост приводит к росту волатильности.
Подробнее

Леонид ФЕДУН
Вице-президент по стратегическому развитию ПАО «ЛУКОЙЛ», к. ф. н.
e-mail: develop@lukoil.com

Александр СОНИН
Начальник отдела макроэкономического анализа, ПАО «ЛУКОЙЛ»
e-mail: aleksandr.sonin@lukoil.com

В настоящее время энергетическая отрасль стоит перед лицом серьезных вызовов, обусловленных, с одной стороны, растущей потребностью населения планеты в доступной энергии, а с другой – необходимостью снижать негативное воздействие энергетического сектора на климат. Глобальное изменение климата является одной из наиболее важных проблем для мирового сообщества. На протяжении многих десятилетий рост потребления энергии был неразрывно связан с увеличением выбросов углекислого газа, который способствует нагреву атмосферы планеты. Сохранение тенденции к росту антропогенных выбросов парниковых газов будет сопровождаться подъемом уровня Мирового океана, интенсификацией ураганной активности и таянием вечной мерзлоты, то есть колоссальными потерями для человечества.

Несмотря на тренд к увеличению генерации из ВИЭ, на долю ископаемых видов топлива приходится 80 % потребления первичной энергии в мире

Новым вызовом для мировой экономики стала пандемия COVID‑19. В результате вводимых карантинных ограничений, в 2020 году резко снизился спрос на основные энергоносители. Однако уже в 2021 году, во многом благодаря программам по вакцинации населения, спрос на энергетические товары начал быстро восстанавливаться. На многих энергетических рынках наблюдался рост цен из-за неспособности производителей обеспечить достаточное предложение энергии в короткие сроки.
Несмотря на глобальную тенденцию к увеличению генерации электроэнергии из возобновляемых источников энергии (ВИЭ), на долю ископаемых видов топлива приходится более 80 % потребления первичной энергии в мире. Ситуация с резким ростом цен на газ в Европе в 2021 году ярко свидетельствует о том, что зависимость промышленно развитых стран от ископаемых энергоресурсов остаётся высокой.

Прошедшая в ноябре 2021 года международная климатическая конференция СОP26 в Глазго показала, насколько сложно мировому сообществу достичь согласия по ряду ключевых вопросов, в частности по вопросам вывода из эксплуатации объектов угольной генерации, необходимости сокращения эмиссий метана и вырубки лесов. Тем не менее, по некоторым важным направлениям климатической политики был достигнут существенный прогресс. Были согласованы механизмы международной торговли углеродными единицами в рамках статьи 6 Парижского соглашения, что, как ожидается, должно привести к усилению взаимодействия между странами для достижения климатических целей.
Обозначенные события, тенденции и вызовы создают значительную неопределённость относительно будущих изменений в мировой энергетике. Предсказать как будут развиваться события на энергетических рынках, очевидно, невозможно. Однако можно попытаться системно подойти к анализу трендов, которые сейчас отчетливо наблюдаются. В данной статье предпринята попытка кратко изложить видение компании «ЛУКОЙЛ» относительно будущего энергетических рынков. Более подробно с прогнозами «ЛУКОЙЛ» можно ознакомиться в отчете «Перспективы развития мировой энергетики до 2050 года» [1], опубликованном на официальном сайте компании.

Ключевые проблемы развития мировой энергетики

Исторически рост потребления энергии был неразрывно связан с такими глобальными тенденциями как рост населения, урбанизация и формирование потребительского класса в развивающихся странах. Мы ожидаем, что эти тенденции будут сохраняться. По расчетам Организации Объединенных Наций (ООН), мировое население увеличится на 2 миллиарда человек к 2050 году [2]. При этом потребительский класс будет расти еще более высокими темпами. По нашим оценкам, за период с 2020 по 2050 годы прирост потребительского класса составит около 3 миллиардов человек. Все эти люди будут предъявлять дополнительный спрос на энергию.
Доступ к энергии является необходимым условием для роста мировой экономики. Как правило, чем выше уровень экономического развития страны, тем выше уровень потребления энергии на человека, с поправкой на региональную специфику, климат и обеспеченность ресурсами.

Мы живем в эпоху глобального энергетического неравенства. На долю населения развитых стран приходится более трети мирового потребления первичной энергии. При этом почти один миллиард людей на планете не имеет доступа к электроэнергии. По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), в 2020 году из-за пандемии около 90 млн человек лишились возможности платить за электроэнергию в необходимом объеме [3]. Разрыв в потреблении энергии на человека между развитыми и развивающимися странами остается высоким, несмотря на некоторое сокращение в последнее десятилетие.
Повышение потребления энергии в развивающихся странах при использовании традиционных технологий, основанных на сжигании ископаемых топлив, неминуемо приведет к росту выбросов парниковых газов. В то же время многие развивающиеся страны после подписания Парижского соглашения заявили о готовности сокращать свои эмиссии парниковых газов вплоть до достижения углеродной нейтральности. Результаты моделирования энергетических рынков, полученные в компании «ЛУКОЙЛ», свидетельствуют о том, что одновременно повысить доступ к энергии в развивающихся странах и сократить выбросы парниковых газов – крайне сложная задача, требующая прорывных технологических решений.

Энергетические сценарии

Необходимость трансформации энергетической отрасли для предотвращения негативного воздействия на климат способствует росту неопределённости относительно будущей структуры энергетических рынков. Анализ этой неопределённости требует системного подхода. В компании «ЛУКОЙЛ» для принятия стратегических решений используются энергетические сценарии, которые описывают траектории потребления основных энергоносителей в зависимости от интенсивности климатического регулирования и степени координации международных усилий по сокращению выбросов парниковых газов. Такой сценарный подход дает возможность более отчетливо очертить масштаб неопределенности, связанный с наиболее важными тенденциями развития мировой энергетики.
В настоящее время в компании «ЛУКОЙЛ» применяются три энергетических сценария: «Эволюция», «Равновесие» и «Трансформация». Сценарий «Эволюция» предполагает поступательное изменение энергетических рынков в рамках действующей международной климатической политики и национальных программ с учетом существующих технологических возможностей отдельных стран. Отличительной особенностью данного сценария является высокий уровень доступности энергии для потребителей. Однако умеренная скорость структурных изменений энергетики в сценарии «Эволюция» не позволяет достичь цели Парижского соглашения по удержанию глобальной температуры существенно ниже 2 °C по сравнению с доиндустриальной эпохой – рост медианной температуры в сценарии «Эволюция» составляет 2,6 °C. В сценарии «Равновесие» соблюдается баланс между достижением климатических целей и развитием экономики. Цель Парижского соглашения выполняется, но энергия становится существенно дороже для потребителей. В основе сценария «Трансформация» лежит предположение о радикальной перестройке мировой энергетики и промышленности для достижения углеродной нейтральности ведущими экономиками к 2050 году, что соответствует цели по ограничению роста глобальной температуры в пределах 1,5 °C. Сценарий «Трансформация» также предполагает усиление международного сотрудничества и снятие ограничений на финансирование климатических проектов. Однако, даже с учетом данной предпосылки, энергия в сценарии «Трансформация» становится дороже для потребителей, чем в других сценариях.

Во всех рассматриваемых сценариях ожидается рост потребления первичной энергии. При этом топливный баланс будет постепенно смещаться в сторону увеличения доли возобновляемых источников энергии. Главное отличие сценариев – скорость, с которой будут происходить изменения энергетического баланса. Ожидается, что основной прирост генерирующих мощностей будут обеспечивать солнечные и ветровые электростанции. Угольная генерация будет постепенно выводиться из эксплуатации. Все это будет способствовать сокращению выбросов парниковых газов в энергетическом секторе. Важную роль в сценариях играет применение технологий по улавливанию, утилизации и хранению СО2, а также использование естественных поглотителей углекислого газа, таких как леса и болота.

Если в 2020 году доля солнечной и ветровой энергии в структуре генерации составляла 8 %, то к 2050 году, по нашим оценкам, этот показатель увеличится до 40–60 % в зависимости от сценария

Будущее углеводородов

Сейчас очевидно, что прогнозы, утверждавшие, что пик потребления нефти был пройден в 2019 году, не оправдались. Спрос на жидкие углеводороды по состоянию на конец 2021 года практически достиг допандемийного уровня. Ожидается, что восстановление авиасообщения приведет к дополнительному росту потребления углеводородов.
Долгосрочная динамика спроса на жидкие углеводороды будет во многом зависеть от скорости структурных изменений мирового автопарка, в особенности от динамики продаж электрических автомобилей. По состоянию на 2020 год суммарный парк легковых и грузовых автомобилей насчитывал около 1,5 миллиарда единиц. Из них 99 % – это автомобили с двигателем внутреннего сгорания. Мы наблюдаем высокие темпы роста продаж электромобилей на рынках Китая, США и Европы, благодаря политике по декарбонизации транспортного сектора, которая проводится в этих странах. По предварительным оценкам, в 2021 году в мире продано около 6 миллионов электромобилей [4]. Тем не менее, замещение существующего автопарка, состоящего преимущественно из автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, электромобилями займет длительное время. В сценарии «Эволюция» доля электромобилей в общем автопарке увеличится с текущего 1 до 35 % к 2050 году, то есть даже в 2050 году большую часть автопарка будут составлять автомобили с двигателем внутреннего сгорания.
Мы ожидаем, что электрический транспорт будет продолжать активно развиваться, однако это не значит, что эпоха традиционных автомобилей скоро закончится. Дело в том, что экологичность электромобилей вызывает определенные вопросы. Электромобиль в Китае, где высока доля угля в энергетическом балансе, будет иметь примерно такой же углеродный след как гибридный автомобиль с двигателем внутреннего сгорания в Европе за весь жизненный цикл. Кроме того, сейчас нет достаточного понимания, как будет работать система утилизации батарей, какова будет ее эффективность и сколько потребуется инвестиций на ее создание.
Стоимость владения также может стать существенным препятствием для распространения электромобилей. В долгосрочной перспективе стоимость владения электромобилем будет увеличиваться из-за роста цен на металлы и электроэнергию. В определенных рыночных условиях, как, например, во второй половине 2021 года в Европе, электроэнергия может обходиться потребителям дороже, чем традиционные моторные топлива, особенно при быстрой зарядке электромобиля.

По нашим оценкам, транспортный сектор сохранит преобладание в структуре спроса на жидкие углеводороды. Рост потребления нефтепродуктов со стороны авиации и морских перевозок будет частично компенсировать сокращение потребления моторных топлив в дорожном транспорте. Нефтехимическая промышленность будет также оказывать поддержку спросу. Таким образом, мы ожидаем, что потребление жидких углеводородов будет оставаться стабильным как минимум до 2030 года.
Что касается предложения жидких углеводородов, то здесь наблюдается устойчивая тенденция к сокращению инвестиций в проекты по геологоразведке и добыче. Если в 2014 году объем инвестиций в нефтяную отрасль превышал 600 миллиардов долларов, то в 2021 году инвестиции составили менее 300 миллиардов долл., т. е. сокращение более чем в 2 раза. Отчасти сокращение инвестиций обусловлено оптимизацией затрат по новым проектам. Однако существенная часть сокращений связана с переносами или отказами от реализации проектов.
Ситуация усугубляется тем, что большое количество месторождений нефти находится на поздних стадиях разработки и имеет падающий профиль добычи. В отсутствие инвестиций предложение жидких углеводородов будет ежегодно сокращаться темпом 4–5 %. Для поддержания добычи необходимы инвестиции, причем потребность в инвестициях сохраняется даже в условиях замедляющейся динамики спроса, как в сценарии «Трансформация».
Однако далеко не все проекты будут востребованы рынком в условиях замедления темпов роста или сокращения спроса. В первую очередь инвестиционную привлекательность будут иметь проекты с низкой себестоимостью добычи. Значительная часть дорогостоящих запасов, включая арктический шельф, битуминозные пески и тяжелые нефти, может остаться неосвоенной. Кроме того, в настоящее время важным фактором конкурентоспособности проекта в нефтедобыче становится его углеродный след. В этом отношении проекты, реализуемые в России, обладают хорошими перспективами, так как многие из них имеют достаточно низкий уровень углеродной интенсивности. Основная часть проектов с низкой себестоимостью добычи и низким углеродным следом находится в странах-­участниках соглашения ОПЕК+, поэтому логично ожидать, что доля данной группы стран в мировой добыче будет со временем увеличиваться.
Спрос на газ в среднесрочной перспективе будет демонстрировать более высокие темпы роста, чем спрос на жидкие углеводороды. Этому есть несколько объективных причин. Во-первых, углеродоёмкость природного газа существенно ниже, чем у нефти и угля, что будет стимулировать использование газа странами, нацеленными на сокращение выбросов парниковых газов. Во-вторых, электрификация транспортного сектора потребует строительства новых генерирующих мощностей, часть из которых будет газовой. В-третьих, природный газ может использоваться как сырье для производства низкоуглеродного водорода. Для обеспечения растущего спроса на газ будут необходимы инвестиции в новые газовые проекты.

Цена альтернативной энергии

На протяжении последнего десятилетия стоимость электроэнергии из возобновляемых источников неуклонно снижалась. Если ориентироваться на показатель нормированной стоимости энергии (LCOE – Levelized Cost of Energy), который учитывает капитальные затраты и рентабельность для различных способов производства электроэнергии, то можно прийти к выводу, что электроэнергия, вырабатываемая современными ВИЭ, является самой дешевой во многих странах. Однако, это не совсем верно. Когда речь идет о значительных объемах генерации, неминуемо возникает вопрос относительно стабильности работы энергетических систем с высокой долей ВИЭ в энергетическом балансе. Поскольку выработка электроэнергии из ВИЭ сильно варьируется во времени, требуются специализированные системы хранения и распределения энергии для того, чтобы обеспечивать выработку электроэнергии в соответствии с динамикой спроса. Стоимость промышленных аккумуляторов снижается, но их использование в связке с современными ВИЭ все еще менее эффективно, чем производство электроэнергии из ископаемых топлив. Высокая стоимость систем хранения энергии может выступать сдерживающим фактором, ограничивающим возможности интеграции современных ВИЭ в энергетические системы.

Мы ожидаем, что потребление энергии из ВИЭ будет расти высокими темпами, во многом благодаря климатической политике ведущих индустриальных стран. Солнечные и ветровые электростанции будут обеспечивать основной прирост генерирующих мощностей в ближайшие десятилетия. Если в 2020 году доля солнечной и ветровой энергии в структуре генерации составляла 8 %, то к 2050 году, по нашим оценкам, этот показатель увеличится до 40–60 % в зависимости от сценария.
Для декарбонизации энергетического сектора недостаточно просто увеличить долю ВИЭ в энергетическом балансе. Необходимы инвестиции в системы хранения и распределения энергии, электрификацию промышленности и транспорта, производство и потребление низкоуглеродных топлив (водорода и биотоплив), повышение энергоэффективности, улавливание, утилизацию и хранение СО2. В сценарии «Эволюция» среднегодовые инвестиции в низкоуглеродную энергетику должны увеличиться в два раза по сравнению с текущим уровнем, тогда как сценарий «Трансформация» предполагает десятикратный рост инвестиций. Возникает вопрос, как будет обеспечиваться окупаемость этих инвестиций?

Один из возможных путей повышения рентабельности проектов по декарбонизации – введение платы за СО2. Плата за СО2 может определяться по результатам рыночных торгов, как это уже происходит во многих европейских странах. По нашим оценкам, для обеспечения окупаемости инвестиций в сценарии «Эволюция» средняя цена СО2 в мире должна составлять 50 долларов за тонну СО2‑экв. в постоянных ценах, а в сценарии «Трансформация» – 200 долларов за тонну СО2‑экв. В случае введения платы за СО2 экономика проектов по декарбонизации улучшится, но стоимость энергии для конечных потребителей возрастет.
Нехватка ряда критических сырьевых товаров для низкоуглеродной энергетики может также способствовать росту инфляции. По оценкам МЭА, в сценарии нулевых выбросов (NZE) спрос на металлы и сырьевые товары, необходимые для развития низкоуглеродной энергетики, вырастет почти в шесть раз к 2050 году [5].
Таким образом, мы полагаем, что стоимость энергии для конечных потребителей будет в высокой степени зависеть от темпов, с которыми будет происходить процесс внедрения низкоуглеродных технологий в энергетике.

Энергетика России на пути к декарбонизации

Россия является крупным производителем и потребителем энергии. В 2019 году объем потребления первичной энергии в России составлял около 770 млн т н. э. – это примерно 6 % от мирового значения [6]. Ископаемые топлива традиционно доминируют в структуре энергетического баланса России. Не удивительно, что энергетический сектор является основным источником выбросов парниковых газов – на долю энергетического сектора приходится три четверти суммарных выбросов парниковых газов в России.
После 1990 года выбросы парниковых газов в России снизились более чем в два раза, что связано как с сокращением объемов неэффективного производства, так и с модернизацией оборудования на предприятиях. При этом российские власти нацелены на дальнейшее сокращение эмиссий, оказывающих негативное влияние на климат. В 2019 году Россия ратифицировала Парижское соглашение по климату, а в 2021 году объявила долгосрочную цель по достижению углеродной нейтральности к 2060 году или ранее.
Амбициозная долгосрочная цель по декарбонизации экономики России требует новых подходов к развитию энергетического сектора. На наш взгляд, необходимо в первую очередь развивать те направления, которые являются экономически эффективными и не требуют значительной государственной поддержки. Речь идет, прежде всего, о повышении эффективности использования энергии, связанном с модернизацией промышленного оборудования, сокращением энергетических потерь, использованием энергосберегающих технологий при строительстве зданий. По нашим оценкам, потенциал сокращения эмиссий за счет повышения энергоэффективности составляет около 800 млн т СО2‑экв. к 2050 году.

Чтобы добиться полной декарбонизации российской экономики необходимо развивать и другие направления, требующие некоторой поддержки со стороны государства на начальном этапе. Россия обладает всеми необходимыми ресурсами для производства энергии из возобновляемых источников, а также низкоуглеродного водорода. Увеличение доли ВИЭ в энергетическом балансе России может происходить постепенно, по мере необходимости замены генерирующего оборудования и снижения стоимости использования низкоуглеродных технологий.
Немаловажную роль в сценариях развития энергетики России играют технологии поглощения углекислого газа. Россия обладает самым высоким в мире потенциалом по захоронению СО2, который оценивается в 1000–1200 млрд т СО2 в нефтегазовых залежах и водоносных горизонтах [7]. Сокращение эмиссий от реализации проектов по улавливанию, утилизации и захоронению СО2 в России может составить 100–500 млн т СО2 к 2050 году. Наиболее очевидный способ повысить инвестиционную привлекательность подобных проектов – использовать СО2 для повышения нефтеотдачи пласта при добыче углеводородов.
Кроме того, Россия занимает первое место в мире по площади лесов, которые являются естественными поглотителями углекислого газа. По состоянию на 2019 год поглощающая способность российских лесов оценивалась в 535 млн т СО2‑экв. Согласно существующим оценкам, поглощающая способность российских лесов может быть увеличена до 2,2 млрд т СО2‑экв. за счет более полного учета лесного фонда и реализации проектов в области лесного хозяйства.
На наш взгляд, системная работа по всем обозначенным направлениям позволит России достичь углеродной нейтральности к 2060 году. Более того, при наличии мощных экономических стимулов для реализации проектов по декарбонизации Россия может стать нетто поглотителем углекислого газа. Сценарий «Трансформация» предполагает достижение отрицательного уровня эмиссий в России на горизонте до 2050 года.

Возможности для нефтегазового сектора России

Нефтегазовый сектор является крупным эмитентом парниковых газов в России. Значительный объем выбросов парниковых газов в нефте- и газодобыче связан с утечкой и технологическими потерями метана, а также выбросами СО2 от сжигания попутного нефтяного газа (ПНГ) на факелах. Проблеме сжигания ПНГ в отрасли традиционно уделяется значительное внимание. Был принят соответствующий закон, стимулирующий добывающие компании повышать уровень утилизации ПНГ. В результате уровень утилизации ПНГ вырос с 59 % в 2010 году до 83 % в 2020 году в среднем по отрасли. Однако это далеко не предел. Компания «ЛУКОЙЛ», в частности, увеличила показатель утилизации ПНГ с 77 до 97,8 % за аналогичный период. Значительно меньше внимания уделяется эмиссиям метана, несмотря на то, что на столетнем горизонте парниковая активность метана в 28 раза сильнее, чем у углекислого газа. При этом существуют экономически эффективные способы сократить эмиссии метана даже в отсутствие дополнительных стимулов со стороны государства. Только в последние несколько лет российские компании начали обращать внимание на данную проблему и ставить перед собой долгосрочные цели по снижению выбросов метана. Поэтому в нефтегазовой отрасли России сохраняется высокий потенциал по сокращению собственных прямых эмиссий.
Россия является крупнейшим экспортером энергоносителей. В среднесрочной перспективе нет достаточных оснований считать, что энергетический экспорт из России снизится, поскольку российские углеводороды являются в высокой степени конкурентоспособными на мировом рынке как с точки зрения себестоимости производства, так и с точки зрения углеродного следа. Потребление российских углеводородов за пределами России создает значительный объем эмиссий. Однако эти эмиссии можно компенсировать. Повышение поглощающей способности российских экосистем позволит компенсировать не только выбросы внутри России, но и погасить углеродный след от экспортных поставок энергоносителей. Согласование правил международного взаимодействия в рамках статьи 6 Парижского соглашения на Климатической конференции COP26 является важным шагом по развитию международной торговли эмиссиями. Благодаря наличию значительного потенциала по реализации проектов в области декарбонизации, Россия может занять 30–40 % международного рынка углеродных единиц.
Важную роль в укреплении позиции России на международном рынке эмиссий могут сыграть предприятия нефтегазового сектора. Российские экспортеры углеводородов способны значительно снизить эмиссии у зарубежных потребителей своей продукции за счет продажи эмиссионных сертификатов. Цены на продукцию нефтегазового сектора с погашенным углеродным следом будут сильно зависеть от затрат, необходимых на реализацию климатических проектов. Однако, по нашим оценкам, затраты на реализацию подобных проектов в России могут быть существенно ниже, чем в других странах. Сейчас на международном рынке уже появляются партии углеводородов с погашенным углеродным следом. Мы ожидаем, что данное направление продолжит активно развиваться в ближайшие годы.

Заключение

Энергетические сценарии, разработанные компанией «ЛУКОЙЛ», демонстрируют, насколько сложной задачей является одновременно обеспечить доступность энергии для потребителей и при этом значительно сократить выбросы парниковых газов в энергетическом секторе. По нашим оценкам, в перспективе ближайших 30 лет спрос на углеводороды будет сохраняться даже в сценариях, предполагающих быстрое развитие ВИЭ. Поэтому для достижения целей, обозначенных в Парижском соглашении по климату, потребуется использовать технологии поглощения углекислого газа, как промышленные, так и природные. Россия может сыграть особую роль в достижении глобальной цели по сокращению эмиссий парниковых газов, поскольку поглощающая способность российских экосистем позволяет не только компенсировать выбросы внутри страны, но и погасить углеродный след от экспортных поставок энергоносителей, то есть обеспечить сокращение эмиссий у торговых партнеров России.

ЛУКОЙЛ ориентируется на цену нефти в $50 за баррель

#Новости#ЛУКОЙЛ#Компании

Совет директоров «Лукойла» в ноябре должен утвердить стратегию развития на ближайшие 10 лет. Она подразумевает приоритетность российских проектов над зарубежными. Подтверждением тому стало подписание компанией соглашения с «Газпром нефтью» о создании СП для разработки крупного нефтегазового кластера в Ямало-Ненецком автономном округе. Что заложено в новой стратегии «Лукойла» – в материале «Газеты.Ru».

«Проекты в России всегда были и остаются главным приоритетом для «Лукойла», мы видим для этого огромный потенциал, – заявил на церемонии подписания соглашения с «Газпром нефтью» о создании совместного предприятия президент «Лукойла» Вагит Алекперов. – Компания заинтересована в увеличении инвестиций и в добыче, и в переработке углеводородов на территории нашей страны. Мы активно развиваем новые месторождения в Западной Сибири, Тимано-Печоре, Каспийском и Балтийском морях и в других регионах России, продолжаем реализацию точечных проектов глубокой переработки нефти на российских НПЗ».

На Ямал

Новое СП займется разработкой крупного нефтегазового кластера в Надым-Пур-Тазовском регионе Ямало-Ненецкого автономного округа. Предприятие создают на базе «Меретояханефтегаз», дочернего предприятия «Газпром нефти». Ядром нового центра добычи станет Тазовское нефтегазоконденсатное месторождение, введенное в эксплуатацию в июне этого года. Также будет вестись разработка Северо-Самбургского и Меретояхинского месторождений и двух Западно-Юбилейных лицензионных участков. Совокупные геологические запасы нового кластера составляют более миллиарда тонн нефти и около 500 миллиардов кубометров газа. Значительная их часть относится к категории трудноизвлекаемых.

«Меретояханефтегаз» — первый актив, которым «Лукойл» и «Газпром нефть» будут управлять на паритетных началах. Инвестиции в его развитие в среднесрочной перспективе составят более 200 миллиардов рублей. Как сказал «Коммерсанту» Андрей Полищук из Райффайзенбанка, «Лукойл» может позволить себе как вложить существенные инвестиции в проект с учетом значительного свободного денежного потока, который в первом полугодии вырос в 3,4 раза, до 275,8 миллиарда рублей.

«Это сложно-построенные месторождения, но и у «Лукойла», и у «Газпром нефти» есть накопленный опыт, технологические группы, которые в состоянии разрабатывать данные месторождения, — отметил Вагит Алекперов. – Инфраструктура сегодня создана – «Газпром нефть» уже запустила первое месторождение, рядом находятся блоки «Лукойла», поэтому по логистике мы сегодня не видим никаких сложностей в доставке нефти до наших нефтеперерабатывающих заводов, так и по логистике доставки газа до системы «Газпрома»».

Один к четырем

Соглашение с «Газпром нефтью» о совместной разработке трудноизвлекаемых запасов нефти и газа является еще одним подтверждением сохранения приоритетов в работе компании – основной фокус направлен на проекты внутри России. А недавно Вагит Алекперов раскрыл долю российских проектов в общем объеме капитальных затрат компании – более 80 процентов по итогам 2020 года. По его словам, уровень свыше 80 процентов в инвестиции в России планируется сохранить и в будущем – это решение будет закреплено в новой стратегии «Лукойла», которую компания планирует утвердить в ноябре. Документ предусматривает «разделение инвестиций – 80 процентов на территории России и 20 процентов — за пределами России». В 2021 году на Россию придется около 400 млрд из диапазона 470-490 млрд рублей общих инвестиций, озвученного на августовском конференц-звонке компании с инвесторами. Решение об увеличении бурения на территории России гарантирует не только стабилизацию производства, но и его рост примерно на 1,5-2 процента в год после 2022 года.

Все эти цифры опровергают мнения некоторых экспертов о неизбежном падении добычи нефтяной компании в России из-за того, что новых доступных проектов на российском рынке недостаточно, а на основных ее активах, расположенные в Западной Сибири добыча находится в стадии стагнации.

В действительности «Лукойл» даже такой сложный для всей экономики 2020 год завершил с прибылью, восстановил уже две трети добычи нефти по сравнению с маем 2020 года, когда в действие вступила обновленная сделка ОПЕК плюс, и сейчас готов к дальнейшему ускорению в своем развитии. На фоне увеличения квот в рамках сделки, «Лукойлу» уже удалось вернуть в работу более половины из 8 тысяч остановленных в разгар пандемии скважин. В настоящее время объем свободных мощностей компании оценивается в 90 тысяч баррелей в сутки. Их пока невозможно запустить из-за сохранения ограничений в рамках ОПЕК плюс.

На земле и море

«У нас есть потенциал. Компания обеспечена эффективными запасами, – заявил Вагит Алекперов в интервью газете «Коммерсант». – Решение об увеличении бурения на территории России гарантирует не только стабилизацию, но и рост добычи». И компания стремится использовать все инвестиционные возможности.

Так, например, на море «Лукойл» открыл в России две новые нефтедобывающие провинции – в Каспийском и Балтийском морях, и сегодня продолжает их развитие: на Каспии уже в следующем году планируется запуск нового месторождения имени Валерия Грайфера, на Балтике – месторождения D33 в 2024 году. В сумме эти два проекта обеспечат дополнительную добычу примерно в 3 миллиона тонн нефти ежегодно.

На суше основные перспективы связаны с добычей трудноизвлекаемых запасов. По проектам с низкой проницаемостью пластов в Западной Сибири – крупнейший из них Имилорское месторождение – «Лукойл» недавно отчитался о «двузначном росте добычи» к прошлому году. Имилорское месторождение находится в активной стадии разработки, продолжается эксплуатационное бурение. В 2020 году введено 117 добывающих скважин со среднесуточным дебитом нефти 17 тонн в сутки. Всего в эксплуатации находится более 300 нефтяных скважин, обустроено 29 кустовых площадок. С 2015 года открыто 8 новых залежей углеводородов. В прошлом году объем добычи на нем вырос более чем на 20 процентов по сравнению с 2019 годом.

Увеличение объемов буровых работ позволяет поддерживать и даже увеличивать добычу и на зрелых месторождениях. На это направление компания также собирается направить значительные инвестиции. Объем буровых работ к 2023 году планируется увеличить примерно на четверть – до 4 миллионов метров проходки в год.

Особое отношение у «Лукойла» к вязкой и сверхвязкой нефти. Компания вложила 250 миллиардов рублей в обустройство таких месторождений. Это включает в себя строительство заводов, комплексов по подготовке пара, который закачивается в месторождения. Речь идет в первую очередь о месторождениях в Республике Коми, где в конце прошлого года был отменен особый налоговый режим. Сейчас «Лукойл» продолжает переговоры с правительством и в случае достижения компромисса, обеспечивающего рентабельность добычи, компания намерена резко увеличить свои инвестиции.

Продолжается развитие и нефтеперерабатывающих заводов «Лукойла». Например, с запуском комплекса переработки нефтяных остатков в Нижнем Новгороде в 2021 году показатель глубины переработки по группе «Лукойл» достигнет 95 процентов. Также расширится газоперерабатывающие мощности на заводе компании в Буденновске. Среди перспективных проектов – строительство комплекса каталитического крекинга на пермском предприятии и установки по производству полипропилена на НПЗ в Нижнем Новгороде.

Что же касается зарубежных проектов, совсем отказываться от них не имеет смысла ни с экономической, ни с политической точки зрения. Во-первых, это, конечно, и обмен опытом с ведущими мировыми компаниями, в партнерстве с которыми «Лукойл» работает, например, в Норвегии, Казахстане, Мексике и странах Ближнего Востока и Африки. А во-вторых, что не менее важно – укрепление позиций России в мировой энергетике, вклад компании в развитие международного сотрудничества через реализацию совместных проектов.

При этом, как ни раз подчеркивал Вагит Алекперов, «Лукойл» тратит на инвестиции за рубежом только те деньги, которые там же и заработал. Полученная в России прибыль остается на внутреннем рынке в виде новых инвестиций и, конечно, налогов – составляющих в структуре выручки компании около 50%.