Марийский праздник джиен

У народностей, проживающих рядом с марийцами существует миф о марийском празднике Дийын. По легенде — дийын — ночь свободной любви, устраиваемый марийцами.

Джиен, в переводе с татарского — собрание, объединение, соединение. Джиен (татарское), дийын (марийское) — молодежные игрища — проводился у языческих народов Поволжья и Урала в период между окончанием весенне-полевых работ и началом сенокоса и жатвы. Праздник дийын отмечался по джиенным округам в течение 4-5 недель.

Дийын характеризуется двумя основными действиями. Во первых — это праздник приема гостей из других деревень. Приезжают родственники, замужние дочери со всем своим семейством. Поездка на джиен требовала подготовки, Обращалось серъезное внимание на то, чтобы в гостях выглядеть хорошо, готовили наряды, угощение. Массовый заезд гостей — обычно в четверг. Утром в пятницу топили баню. Баня — «высшая почесть для гостя». Ближе к полудню — званый обед с участием соседей. Затем пир плавно переходил к соседям.

Во вторых — по случаю праздника устраивали молодежные гулянья, которые проводились на лугах. Гулянья начинались с пятницы и проводились днем и вечером во все праздничные дни, даже в день проводов — в понедельник. Молодежные игрища включали в себя вождение хороводов, катание на подводах с песнями, гармонью. Катанье проводилось по большому кругу, в середине которого проходили игрища. На игрищах широко практиковалось совместное хождение юношей с понравившимся им девушками.

Гулянья сопровождались бойкой торговлей. Торговцы на 2-3 дня приезжали издалека на лошадях с большими сундуками, наполненными одеждой, утварью. В эти деревни посмотреть на товар приезжали и жители с соседних деревень. На ночь торговцы оставались ночевать у местных жителей.

Марийский праздник дийын на территории Шаранского района Республики Башкортостан официально упоминается в документах начала 1930 годов как Ленинские кооперативные праздники. В документе отмечается, что с целью развития хозяйств, товарообмена между деревнями в Шаранском районе принято решение организовать выездную торговлю в деревнях по определенному графику.Только после Великой Отечественной войны празднику вернулось его первоначальное название.

Сейчас праздник дийын отмечается только на территории Шаранского района!!! На молодежном празднике дийын идет торговля, организуются танцы, гулянья. Значительная доля марийских семей в деревнях познакомились именно в праздник Дийын.

Начало праздника — последняя неделю июня. Начинается в пятницу и заканчивается в воскресенье. В деревне Акбарисово и Куртутелево дийын проводится в Международный день кооперации.

Дийын отмечают в следующей последовательности:

1. деревни Палчкле и Шрлык Бакалинского района (не отмечается)

2. деревни Чикеево и Чупаево

3. деревни Акбарисово и Куртутелево

4. деревни Емметево и Сакты

5. деревни Тумбагушево и Енахметево

_______________________________________________________________________

Поиск:

<input … >

<input … >

Вторым по своей значимости праздником татарского народа после Сабантуя, несомненно, являлся Джиен («Ќыен»). Его истокив родоплеменных организациях тюркских народов.

Сама джиенная организация была тесно связана с историей развития больших родственных коллективов, представлявших собой группу семей, образовавшуюся в результате разрастания и деления одной большой семьи¹. Отделившиеся семьи стремились поддерживать связь со своими родичами, оставшимися на прежней территории. В определенный период года, обычно летом, в свободное от сельскохозяйственных работ время устраивались съезды родственников. На тесную связь праздника с древними родственными отношениями указывает, прежде всего, этимология самого термина «джиен», который у татар употреблялся в значении большой семьи или объединения нескольких родственных семей, совета, встречи родичей, народного схода, мира и т. д.² Это подчеркивается и татарскими народными пословицами: «Ќыенда ят кеше булмас» («На джиене чужих не бывает»); «Кићђшле ќыен таркалмас» («Джиен, созванный предварительно по совету, не распадется»); «Уенда узган ќыенда узар» («Что приемлемо в игре, приемлемо и в джиене»)³; «Ќир ќылынгач ќыен ќыела» («Как земля прогреется, собирается джиен»)⁴.

Слово «джиен» с некоторыми фонетическими изменениями встречается у многих тюркских народов. По мнению Г. Хисамутдинова, который одним из первых дал научную трактовку этнографического феномена татар, как само слово, так и джиенный порядок организации населения пришли в край вместе с древними тюркскими племенами⁵.

Благодаря исследованиям, проведенным Г. Хисамутдиновым и Н. Бургановой, выявившим более 600 сел на территории Татарстана, где многие века отмечался Джиен, удалось воссоздать прежнее значение джиенов как определенных общественно-территориальных единиц, в первую очередь в Заказанье. Этот регион являлся классическим районом джиенов. Здесь Г. Хисамутдиновым было отмечено 30 джиенных округов⁶, а Н. Бургановой — около 100 джиенов⁷, каждый из которых имел свою определенную территорию и общеизвестное название.

Каждый из джиенных округов был связан родством с меньшим числом округов и населения. При большом числе джиенных округов в одном цикле с довольно сложной организацией не терялась их внутренняя структурная стройность. В таком случае сама конфедерация делилась на ряд звеньев, состоящих из нескольких округов, более тесно связанных между собой родством и порядковой последовательностью проведения джиенов. Характерна и такая историческая деталь: при организации праздников учитывалась связь джиенных округов с древними памятниками и кладбищами («Изгелђр зираты») данной территории, что сохранилось в их названиях⁸. Причем в большинстве случаев археологическим объектом, находящимся возле центра джиена, оказывалось булгарское селение или кладбище. На основе анализа лексики более 100 наименований джиенов, ежегодно проводимых в одно и то же время и в определенной последовательности в двух географических районах — Предкамье и Предволжье, Н. Бурганова отмечала, что «система джиенной организации татар имеет тесную связь с археологическими памятниками волжских булгар XII-XIV вв. На территории размещения почти каждого джиена известны четко датируемые памятники: селище (преимущественно), кладбище булгар-мусульман и городище. Среди татарского населения особо почитаемыми являются те археологические объекты, которые находятся возле центра джиена, в большинстве случаев ими оказываются булгарские селища или кладбища»⁹.

Уточним время проведения Джиена. Ответ на этот вопрос может дать прежде всего анализ проведения летнихобрядов. Так, из 100 джиенов, имеющих указание времени их фиксации, 13 были проведены в мае, 23 — в начале июня, 19 — в середине июня, 38 — в конце июня и 6 — в начале июля.

Главные же, то есть конфедерационные джиены, проводились, как правило, именно в последнюю неделю июня — в дни летнего солнцестояния. Об этом свидетельствуют, в частности, воспоминания писателя Карима Амири о «Кайпан ќыены» Татышлинского района Башкортостана, написанные в 1947 г., а также знатока народных обычаев из Заинска Г. Марданшина о «Шђнгђле ќыены»¹⁰. В статьях Г. Марданшина речь идет о проводимых в свое время джиенах в Нижнекамском, Сармановском, Заинском и Тукаевском районах. Также об этом исследователя информировали Р. Алкина (Апастово), Ф. Галиуллин (Буинск), Д. Гарифуллин (Сарманово) и Р. Кариева (Атня), причем последняя свидетельствует о проведении еще в 60-70-е гг. в селе Яна Кырлай (Тукай Кырлай) Атнинского района и «Джиена 17-ти часов»¹¹.

«Джиен 17-ти часов» («17 сђгать бђйрђме»), означающий самый длинный день в году, на татарском языке звучащий как «Олы кљн ќыены», проводился в этом селе издавна и имел еще название «Кырлай ќыены» или «Ийђбаш ќыены»¹². Ввиду того что информация о «Джиене 17-ти часов» не вводилась в научный оборот, приведем рассказ Р. Кариевой в переводе на русский язык. «Этот праздник проводился не по кровному, а духовному родству, приуроченный к летнему солнцестоянию, когда долгота дня превышала 17 часов. Это был период цветения, в целом расцвета природы. Гости собирались у хозяина около 10 часов утра. После чаепития все выходили на лоно природы, на лесную поляну неподалеку от речки, с самоварами, казанами-котлами, с яствами, и это называлось “сђйран чыгу”. Поляна, где проводился Джиен, накрывалась паласами, скатертями. Празднование продолжалось весь день. Участники Джиена собирали цветы, лечебные травы. Вечером организовывалась “Баня 17-ти часов”, где обливались водой, настоянной на собранных днем травах. После чего расходились по домам»¹³.

Как отмечает Ф. Баязитова, праздник «Оло кљн» был особенно распространен у татар-кряшен, пермских татар и татар-мишар, а также у чувашей, марийцев и казахов¹⁴. Обращает на себя внимание, что «Олы кљн ќыены» сохранился в ряде мест проживания татар и по сей день. Например, этот праздник традиционно отмечается в татарских аулах Ильчебага и Саургачи Усть-Ишимского района Омской области. Он проходит в виде джиенов-сабантуев с играми и развлечениями¹⁵.

Об отдельных ритуалах этого праздника имеются сообщения информаторов. Судя по ним, в день «Олы кљн» первого гостя сажали на подушку, гостям преподносили вареные яйца — символ пожелания хорошего урожая и защиты от напастей — пожаров, проходили молодежно-девичьи игры, что характерно для летних праздников и других народов мира.

Н. Бурганова писала также о существовании в исследованных ею регионах праздников «Олы болын ќыены», «Олы кыр ќыены»¹⁶. Нельзя не обратить внимание и на приводимые Ф. Баязитовой данные о бытовании специальных молений («кыр келђве») и пожертвований («кыр корбаны»)¹⁷ на поле. В двухтомном словаре гидронимов Татарстана, где обобщены материалы проведенных в 1972-1983 гг. и 1984-1988 гг. топонимических экспедиций Института языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР, приводится более 70 названий рек, ручейков, родников, озер и болот, среди которых, к примеру, есть и отмеченный выше «Олы болын књле» (Озеро большого луга)¹⁸, а также «Олы њзђн» (Большая поляна)¹⁹, «Олы ђйрђн књле» (Большое озеро айран)²⁰. Айран и катык, молоко и кашу древние тюрки преподносили в дар верховному божеству — Солнцу. Как отмечается, например, в древнетюркском словаре: «Аslari ersâr aditja garχga stit ügrâ — что касается их [жертвенных] яств, [то] планете Солнце [подобает] молоко и каша»²¹.

Со словом «оло» связаны и другие топононимические названия, такие как «Олы корбан сазы» (Болото — место жертвоприношения Солнцу), «Олы нарат сазы» (Болото большой ели), «Олы койы (чишмђ)» (Большой колодец (родник))²², «Олы юл чишмђсе» (Родник большой дороги)²³, «Олы тау књле» (Озеро большой горы)²⁴ и др. Не исключено, что они первоначально могли быть названиями соответствующих джиенов с приношениями жертв, по представлениям пращуров, хозяевам указанных мест. Эти предположения в некоторой степени подтверждаются тем, что слово «оло»²⁵ («олы»), которое в современном понимании однозначно воспринимается как «большой», в древности имело несколько другое значение, а именно, как отмечается в древнетюркском словаре, «совершение обряда», «поклонение». Вот характерный пример: «Bir j’ilqa jeti jemki (jemââki ?) olursuq tőrü bar еrti — было правило: совершение в году обряда, связанного с принятием семи видов (?) пищи»²⁶. К тому же если учесть, что у древних тюрков слово «кљн» («kirn») имело основное значение «солнце»²⁷, то приведенные выше обряды можно назвать «Кояшка табыну йоласы» — «Обряд поклонения Солнцу».

К обряду поклонения Солнцу близок и Джиен «Ут бђйрђме» (Праздник огня), который справлялся населением д. Большой Турмы (Олы Торма) Тетюшского района. По свидетельству Н. Бургановой, в определенное время года жители деревни отправлялись в лес за огнем. Там они находили сухой (высохший) дуб, совместно рубили его топорами, из этих дров добывали огонь и в специальных посудах приносили домой. Заметим, что, как и в праздниках у многих народов мира²⁸, в Джиене, да и в Сабантуе, Нардугане, издавна существовал обычай разжигать костры, прыгать через них, запрет плевать на огонь и т. д., что также первоначально было связано с поверьями об очистительной, целебной, охранительной и возрождающей силе огня²⁹. Обряд добывания нового огня существовал и у чувашей³⁰, удмуртов³¹, карачаевцев, балкарцев³².

Рассмотрим ряд джиенов, связанных с культом предков. Это, например, «Ђќеуар ќыйыны», проводившийся в д. Максабаш в июне. «Ђќеуар» означает «место отцов-дедов», т. е. предков. По мнению Н. Бургановой, этот обряд является булгарским наследием³³. К таким же торжествам исследователь относила «Ђйшђ ќыены», который праздновался в конце июня, «Наласа ќыены», «Кызыл йар (ќар) ќыены», имевший также название «Ќљлби ќыены»; «Сасмак ќыены», «Сђрдђ ќыены» («Кушлауч Ќыены»)³⁴, «Чабыр ќыены» и др. Так, местность «Чабыр тавы» — гора Чабыр — среди населения считалась священной («изге ќир»), а праздник Чабыр являлся самым популярным и почитаемым («Газиз чабыр», «Изге чабыр») праздником во всей округе³⁵. В этой связи следует особо подчеркнуть, что местом проведения джиенов, где это было возможно, избирались возвышенности и горы, что находило отражение и в их названиях: «Калатау уйын ќыены», «Каравыл тавы», «Тау уен ќыены», «Биктау», «Казан тавы ќыены»³⁶ и др. Причем исследователи, опираясь на археологические сведения, предполагают, что ряд отмеченных джиенов, проводившихся на возвышенности, был связан с древними укреплениями, феодально-княжескими центрами: «Казан Тау», «Кирмђн», «Кушкапка»³⁷ и др. Название Кушкапка, по мнению респондента Р. Алкиной, могло означать защитное укрепление в виде ворот у сдвоенного холма: деревни Н. Балтай, Ср. Балтай и В. Балтай окружены холмами³⁸.

«Изгелђр ашы» (Яство Святых) — так называется праздник, вот уже много веков проводимый у склона «Изгелђр тавы» (гора Святых) в селе Иске Арыш Рыбнослободского района Татарстана. Начинается праздник в пятницу совершением по тенгрианскому обычаю жертвоприношения в честь духов семейных предков у старинного кладбища святых и чтением мусульманских молитв. Затем всем селом поднимаются на гору Святых, что неподалеку от горы Шалкан, как сообщил автору этих строк известный поэт Р. Ахметзян. Там пришедшие угощаются яствами святых, которые в больших казанах-котлах готовят у самого берега только мужчины села³⁹. По-видимому, первоначально одновременно устраивались и жертвоприношения земле и хозяину горы, каковым представлялся им пращур, что было характерно для тюркских племен⁴⁰. По сообщению другого респондента председателя Балаклы-Чукаевского совета сельского населения Рыбнослободского района А. Нурутдиновой, этот древний обряд в последние годы оживает в селе Балыклы-Чукаеве того же района. «Изгелђр ашы» проводится в пятницу в июне после Сабантуя на лугу у родника Святых. Там собираются жители Балыклы-Чукаева, окрестных деревень, многочисленные гости. Никто не приходит с пустыми руками: кто приводит жертвенного барана, кто приносит курицу, кто крупу, яйца, другие продукты. Из этого в казане варится «Изгелђр ашы» («яство Святых»). Суп едят, расположившись на лугу семьями, родами, передают его и для отсутствующих односельчан, родичей. Празднество открывается проповедью. Читается полуденный намаз. Далее собравшиеся, отведав обрядовой пищи и возблагодарив Аллаха, расходятся по домам⁴¹.

Как отмечается в исследованиях историков-востоковедов, такой обряд существовал ещеу древних тюрок в IV-VI вв. и был заимствован у них китайцами. Это нашло отражение в их календарных обрядах, в данном случае проводимых также в день летнего солнцестояния⁴².

В названиях джиенов в значительной степени отражена земледельческая обрядность, связанная со сбором плодов, ягод — «Чђчђк бђйрђме» (Праздник цветов), «Ќилђк бђйрђме» (Праздник ягод), «Ќуа (юа) атнасы» (Неделя сбора лесного, дикого лука) — и целебных трав (по поверью считалось, что в период летнего солнцестояния травы приобретали чудодейственную силу). В этой связи представляют интерес сведения А. Тимергалина о бытовании у татар праздника «Ќђйге нардуган» (Летний нардуган), справляемого 22-25 июня в дни летнего солнцестояния. В качестве жертвоприношений в воду спускалось 77 видов трав и цветов, т. е. проводился праздник цветов. Период с 22 по 25 июня известен и как «Неделя почитания природы» («Табигатьне аяу атнасы»)⁴³. Многие обряды этого периода были связаны с сенокосом, началом уборки выращенного урожая и заготовки продуктов к зиме.

Заслуживает внимание итезис о том, что джиены доносят до нас следы хозяйственной деятельности древнего населения края. Это подтверждается наличием в названиях джиенов элементов земледельческой обрядности. Причем обряды первоначально носили культовый характер и были связаны с жертвоприношениями духам земли, воды, леса и т. д., определяемыми в этнографических исследованиях как обряды из низшей мифологии⁴⁴.

В данной связи интерес представляет «Урман ќыены» (Джиен леса), другое название которого «Урман ќигњ» (Запрягать лес). Н. Бурганова происхождение этого Джиена связывала с обрядом в честь ожидаемого урожая⁴⁵. Она исходила из того факта, что в марийском языке «урман» первоначально означал «обычай, обряд», «ага-урман» — «божество, охраняющее посевы», «агарман» — «мольбище». Во время джиенов практиковалось проведение больших базаров-ярмарок, например, «Ќљзђн ќыены», «Байтирђк ќыены», «Имђн базары»⁴⁶.

По мнению Г. Хисамутдинова, джиены проводились ежегодно с конца мая или начала июня и до сенокоса в строгой, традиционно сложившейся последовательности от четырех до шести и семи недель⁴⁷. Н. Бурганова на основе обобщения результатов своих многолетних экспедиций отмечала, что джиены продолжались «даже до самой уборки урожая»⁴⁸. На наш взгляд, в древности они могли длиться вплоть до осеннего равноденствия.

Есть все основания полагать, что первоначально основная часть праздника Джиен соответствовала, как и у древних народов, дате летнего солнцестояния и была неразрывно связана с представлениями о середине годового пути Солнца, о границе между первой и второй половиной года, знаменуя собой переход от весеннего цветения к осеннему увяданию⁴⁹.

Конечно, лейтмотивы обычаев и обрядов, приспосабливаемые к историческим переменам, видоизменялись или даже исчезали вовсе. Несомненно и то, что со временем отдельные компоненты праздника как бы отошли на второй план или стерлись вообще. А вот обряды, связанные с родственными узами татар как одной большой семьи, со встречей родственников из своего и соседних сел, посещением могил и древних поселений предков, торжества и обряды, связанные с продолжением рода, обряды, посвященные общению человека с природой, заготовке продуктов на зиму, сохранялись многие века.

На протяжении столетий джиены играли большую роль в брачных отношениях татар. Во время Джиена зачастую происходило первое знакомство молодых, имели место случаи похищения невест, а первый день Джиена был посвящен «килен тљшерњ» — переезду молодой жены, жившей до этого в доме родителей, в дом мужа. Джиены были богаты на различные игры молодежи. Здесь, в отличие от Сабантуя, бытовало свободное общение женщин с мужчинами. Как игры молодежи, проводились джиены «Кече Биктау», «Оло кыр», «Шуман уйын ќыйыны», «Тазлар Каршы», «Калатау уйын ќыйыны», «Бирнђ ќыйыны» или «Катык ќыйыны».

Игры устраивались в строго определенном месте: в лесу, на лугу, в урочищах, на вершине холма, у берега реки. Так, во время «Бырыс ќыйыны» игры проводились у села Татарский Янтык на берегу речки Брыски. Они начинались своеобразным обрядом: молодежь двух соседних деревень шла навстречу друг другу с песней «Бырыс кље», после рукопожатий молодежь каждой деревни отходила на свое место игры⁵⁰. Вот эта семейная сторона праздника и стала причиной гонений на него консервативно настроенного духовенства в XIX в. и запрета большевиками в начале XX в.

Следует упомянуть о некоторых молодежных праздниках, справляемых летом до или после Джиена. Так, молодежь села Кошар до начала джиенов устраивала увеселение «Дљм-дљмгђ тљшњ» (посещение Дэм-дэм)⁵¹, подобный обычай в Азнакаеве назывался «Яшьлђр ќыены» (Джиен молодежи)⁵². Парни села Большой Менгер Атнинского района Татарстана в одну из летних ночей забавлялись тем, что снимали с петель и прятали ворота, переносили на другое место срубы, бревна, дрова. Увеселение, где, как видим, снимались некоторые запреты, носило название «Капка урлау бђйрђме» (Праздник умыкания ворот) или «Гашњрђ бђйрђме» (Праздник Гашура)⁵³.

Джиены, проводимые в юго-восточных районах Татарстана на территории современных Мамадышского, Нижнекамского, Сармановского, Тукаевского, Муслюмовского районов, отличались от праздников Заказанья тем, что на них одной из основных частей праздника был майдан. Здесь проводились состязания, подобные сабантуйским.

Поэтическое описание джиенов, проводимых в юго-восточных районах Татарстана, а также в Башкортостане в начале XX в., оставил Шаехзада Бабич. Представляют интерес детали, показывающие размах праздника. Так, подъезжающие на парах и тройках разукрашенных коней гости одаривали деревенскую детвору, встречавшую их у околицы, мелкими монетами. Гостями Джиена были и мусульманские священнослужители, коих в течение всего праздника беспрестанно угощали, приглашая из дома в дом⁵⁴.

Вся незабываемая прелесть и красота Джиена проистекала из участия в нем молодежи, особенно девушек. Он и воспринимался как праздник молодежи.

Джиены, таким образом, способствовали укреплению родственных связей, дружеских отношений и обновлению чувств добрососедства. Среди участников праздника царили взаимоуважение, добропорядочность, предупредительное отношение молодых к старшим, покровительственное отношение старших к молодым. На Джиене не бывало нарушителей общественного порядка, никто не напивался, не дебоширил и не сквернословил.

Однако после революции джиены начали утрачивать свои былые, характерные только для них, особенности.

Джиены отмечались до 1930-х гг., а в ряде районов Татарстана, например, в Татар Буасы — Малой Буинке и других селах Буинского района, свидетелем которых был и автор этого исследования, — до 1950-х гг. Парни и девушки из трех сел: Татар Буасы (центр), Карлы (слева) и Тюнгашей (справа) — шли навстречу друг другу, напевая любимые песни под аккомпанемент гармони-тальянки. Затем образовывали три круга — три майдана, которые постепенно сливались в единый большой майдан, и там начинались круговые пляски и игры. Исследователь джиенов Заказанья Н. Бурганова описала подобный обряд при проведении «Бырыс ќыены» («Катык ќыены»), устраивавшегося в долинах сел, расположенных на левом берегу Меши, Шали, Пелева, Татарский Янтык, Старая Ирга, Новая Ирга, Черемышева⁵⁵. Это был добрый обычай, который, вероятно, бытовал и в других местах. На наш взгляд, его можно было бы включить и в программу современных межаульных сабантуев, вобравших в себя многое из джиенов.

Исследователь Д. М. Исхаков упоминает о проведении джиенов в Закамье вплоть до начала 1970-х гг. Причину прекращения Джиена как праздника сельской общины он связывает с массовой коллективизацией на селе⁵⁶. Но надо иметь в виду, что в исчезновении Джиена свою роль сыграл комплекс политических и социально-экономических факторов.

Свои богатые традиции джиены передали Сабантую, празднование которого было перенесено на лето, примерно на то же время, когда проводились джиены. Вместе с тем трудно согласиться с исследователями, которые происхождение самого Сабантуя увязывают с Джиеном, рассматривая Сабантуй как завершающую, в виде представления, часть Джиена⁵⁷. На наш взгляд, уже первоначально у этих двух праздников были разные функции, на что указывает и разница в сроках проведения.

В 1990-е гг. Джиен благодаря усилиям энтуазистов стал возрождаться, но уже в ином, трансформированном виде.

В 1991 г. идею члена Союза журналистов СССР С. Шарипова о воссоздании забытого праздника поддержали и воплотили в жизнь жители села Шадки Сабинского (с 1992 г. — Тюлячинского) района. Утром 15 июня его жители, приглашенные гости из Пестречинского, Мамадышского, Рыбнослободского районов, Казани, Набережных Челнов, Альметьевска, Азнакаева собрались у реки Нырси. Праздник открыл аксакал села ветеран труда Салимзян-ага. Председатель районного совета народных депутатов Ф. Гильмиев в своем выступлении подчеркнул, что Джиен — древний и значимый праздник, упоминаемый еще в эпосе «Идегей». Сценарий праздника, хотя во многом и напоминал Сабантуй, имел свои особенности.

Праздник продолжился награждением передовиков труда, вручением памятных подарков юбилярам. После поздравлений и приветствий на сцену были приглашены мастера искусств, которые на целых полдня приковали к себе внимание майдана. Наряду с профессиональными артистами выступали и местные таланты. Были организованы соревнования по курэшу и конным скачкам, однако других состязаний и игр, присущих Сабантую, не было.

Состязания борцов продолжались до вечера. Здесь мерялись силами более 60 пар. Среди них было немало умелых курэшистов из Пестречинского, Рыбнослободского районов и Казани. Абсолютным батыром стал председатель районного совета Физкультурно-спортивного общества профсоюзов Т. Мустафин, батыр сабантуев в Сабах, Мингере и Шемордане⁵⁸.

В том же 1991 г. основополагающие идеи Джиена — приглашение в гости сородичей и соседей для общения, совета, всеобщего веселья — были использованы Фондом сохранения и развития татарского языка и культуры для организации общереспубликанского Джиена. Он состоялся с 20 по 23 июня в Казани и Болгаре с участием представителей из районов Татарстана, а также гостей из Турции, Финляндии, Австралии, Германии, Швеции, Японии⁵⁹. Программа Джиена состояла из трех частей: 20 июня — благотворительный концерт и спортивные состязания на Центральном стадионе г. Казани; 21-22 июня — театрализованное представление «Сљембикђ кыйссасы» (Сказание о Сююмбике) на территории Казанского Кремля; праздник в Болгаре, посещение памятных мест; 23 июня — Сабантуйс участием молодежи из Набережных Челнов, Нижнекамска и Казани, концерт художественной самодеятельности.

Все праздничные действа были связаны единой режиссурой, осуществлявшейся под руководством народного депутата Татарстана главного режиссера Татарского государственного театра драмы и комедии имени К. Тинчурина Д. Сиразиева и композитора М. Шамсутдиновой. К организации Джиена были привлечены творческие коллективы не только со всего Татарстана, но и из Москвы и городов СССР. Над звуковым и световым оформлением работали специалисты «Мосфильма», а также из Ленинграда, Саратова⁶⁰.

В 1991 г. взял старт и Джиен татарской молодежи. Праздники с участием известных творческих коллективов, деятелей искусств Татарстана и гостей из Башкортостана прошли в Казани (29 июля на Центральном стадионе имени В. И. Ульянова-Ленина), Набережных Челнах (30 июля на стадионе «Строитель») и Бавлах (4 августана стадионе «Нефтяник»).

А сами Дни молодежи проходили с 22 июля по 2 августа в молодежном лагере «Волга». В них участвовало свыше 300 делегатов из Уфы, Самары, Баку, Ташкента, Риги, Новосибирска, Москвы, Ленинграда, а также из Амурской области, Эстонии, Турции, Австралии и Румынии. На форуме обсуждались злободневные вопросы истории и языка, проводились вечерние игры с песнями и плясками, дискотеки и другие мероприятия. На встречу с лучшими представителями татарской молодежи приехали известные писатели, композиторы, артисты, ученые, народные депутаты. В программе были также поездка в древние Булгары, Тукай-Кырлай, участие в Сабантуе, оказание помощи в восстановлении мечетей.

Джиеном был назван и форум татарской молодежи, съехавшейся в конце июня 2004 г. в г. Казань. Это первая масштабная встреча, на которую прибыли около 500 молодых представителей татарской нации из разных стран, чтобы познакомиться со своей исторической родиной, сохранить обычаи своего народа⁶¹.

В начале 1990-х гг. была предпринята попытка организовать Джиен предпринимателей, представителей отдельных профессий⁶². И думается, именно это значение Джиена, судя по опыту, как своеобразного народного схода из года в год будет возрастать.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Татары Среднего Поволжья и Приуралья / Отв. ред. Н. И. Воробьев, Г. М. Хисамутдинов. – М., 1967. – С. 211.

2. Древнетюркский словарь / Авт.-сост. Т. А. Боровкова, Л. В. Дмитриева и др. – Л., 1969. – С. 199-266; Татарско-русский словарь. – М., 1966. – С. 77.

3. Татар халык мђкальлђре / Тљз. Н. Исђнбђт. – Казан. – 1959. – 3 т. – Б. 82, 85.

4. Из рукописной книги XVIII в., обнаруженной в д. Шугеево. Из личного архива Д. Х. Гарифуллина.

5. Татары Среднего Поволжья… – С. 202.

6. Там же. – С. 197.

7. Бурганова Н. Б. О системе народного праздника Джиен у казанских татар (исследование и приложение) // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. – Казань, 1982. – С. 32.

8. Татары Среднего Поволжья… – С. 196-198.

9. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 21.

10. Идел. – 1995. – № 6. – Б. 54-58; Социалистик Татарстан. – 1991. – 21 май.

11. Из личного архива автора.

12. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 30-31.

13. Из личного архива автора.

14. Баязитова Ф. С. Татар халкыныћ бђйрђм џђм кљнкњреш йолалары. – Казан, 1995. – Б. 44-52.

15. Из личного архива автора.

16. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 41.

17. Баязитова Ф. С. Књрс. хез. – Б. 23, 31.

18. Гарипова Ф. Г. Татарстан гидронимнары сњзлеге. – Казан, 1990. – 2 т. – Б. 308.

19. Шунда ук. – 1 т. – Б. 64.

20. Шунда ук. – 2 т. – Б. 63, 166, 308.

21. Древнетюркский словарь… – С. 10.

22. Гарипова Ф. Г. Књрс. хез. – 2 т. – Б. 166, 283.

23. Шунда ук. – 1 т. – Б. 170.

24. Шунда ук. – Б. 201.

25. Татар теленећ аћлатмалы сњзлеге. – Казан, 1977. – 2 т. – Б. 467.

26. Древнетюркский словарь… – С. 367.

27. Там же. – С. 326.

28. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 64.

29. Фрэзер Д. Золотая ветвь. – М., 1983. – С. 598-607.

30. Салмин А. Народная обрядность чувашей. – Чебоксары, 1994. – С. 57.

31. Миннияхметова Т. Г. Календарные обряды закамских удмуртов. – Ижевск, 2000. – С. 34, 65.

32. Хаджиева Т. Х. Эстетическая и утилитарно-магическая функции календарных песен балкарцев и карачаевцев (весенне-летний цикл) // Календарно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа: Сб. ст. – Махачкала, 1988. – С. 62.

33. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 37.

34. Там же. – С. 35.

35. Там же. – С. 62.

36. Там же. – С. 60-61.

37. Там же. – С. 24.

38. Из личного архива автора.

39. Заман. – 1999. – 25 июнь.

40. Тощаков Е. М. Традиционные черты народной культуры алтайцев XIX — начала XX веков. – Новосибирск, 1978. – С. 33.

41. Из личного архива автора.

42. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл. – М., 1989. – С. 24, 50.

43. Тимергалин А. Миллият сњзлеге // Казан утлары. – 2004. – № 8. – Б. 168.

44. Мифы народов мира: Энциклопедия. – М., 2000. – Т. 2. – С. 215.

45. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 34; Гордеев Ф. И. Этимологический словарь марийского языка. – Йошкар-Ола, 1979. – Т. 1. – С. 45.

46. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 42, 44, 47.

47. Татары Среднего Поволжья… – С. 197-198.

48. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 42.

49. Календарные обычаи и обряды… – С. 48.

50. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 43.

51. Из личного архива М. И. Ахметзянова.

52. Там же.

53. Там же.

54. Бабич Ш. Зђћгђр ќырлар. – Казан, 1990. – Б. 38-39.

55. Бурганова Н. Б. Указ. соч. – С. 43.

56. Исхаков Д. Кама аръягы ќыеннары // Идел. – 1995. – № 6. – Б. 55.

57. Шђџри Казан. – 1991. – 10 июль.

58. Гомђр Г. Шђткедђ бђйрђм // Социалистик Татарстан. – 1991. – 18 июнь; Галимуллина Г. Национальный праздник в Шадках // Вестник района. – 1991. – 27 июня.

59. Рђхматуллина Р. Ђйдђ барыйк, ќыен карыйк // Социалистик Татарстан. – 1991. – 18 июнь.

60. Булатов Н. Сљембикђ турында ќыр // Ватаным Татарстан. – 1991. – 25 июнь; Мићхаќ Р. Ќыен булгач, ќыелгач… // Социалистик Татарстан. – 1991. – 28 июнь.

61. Шђџри Казан. – 2004. – 25 июнь; Республика Татарстан. – 2004. – 26 июня.

62. Татарстан хђбђрлђре. – 1993. – 28 июль.

Дамир Шарафутдинов,

Джиен, имеющий древнетюркские корни, был летним родовым праздником. От татарского слова «Җыен», что означает буквально «собирайся». Праздновался одновременно жителями нескольких деревень.

Сама джиенная организация была тесно связана с историей развития больших родственных коллективов, представлявших собой группу семей, образовавшуюся в результате разрастания и деления одной большой семьи.

Отделившиеся семьи стремились поддерживать связь со своими родичами, оставшимися на прежней территории. В определенный период года, обычно летом, в свободное от сельскохозяйственных работ время устраивались съезды родственников.

Джиен проводился в летнее время, в период между окончанием весенних полевых работ и началом сенокоса и жатвы.

Праздник проводился группой деревень, начиная с мая — начала июня. Календарная дата была разной, и, как правило, связанной с конкретными явлениями, например: когда рожь отцветает или когда скворцы выпускают из гнезд птенцов.

Гостевание повсеместно проводилось по четко отработанному этикету. Приглашающие обговаривали время приезда, количество гостей. Массовый заезд был, как правило, в четверг. Въезжали в деревню с песнями, музыкой на украшенных подводах.

Другая часть праздника включала в себя молодежное гуляние и игрища. Они начинались с пятницы и проводились днем и вечером во все праздничные дни, даже в день приезда отъезда гостей – в понедельник. Игрища включали в себя вождение хороводов, различные виды догонялок, а также катание на подводах с песнями, гармонью.

Также, целью этих празднеств было знакомство татарских юношей и девушек друг с другом, в результате чего образовывались семейные пары.

У чепецких татар это приняло характер периодических взаимных посещений всех родственников в округе. Позже поездки стали приурочиваться к торговым дням, которые в разных селах, деревнях проходили в различные сроки.

12 августа в деревне Кестым впервые пройдет Межрегиональный фестиваль «Касимовлар җыены» («Джиен рода Касимовых»).

Мне посчастливилось родиться с фамилией Касимова, причем от мамы Касимовой и папы Касимова, еще и получить в наследство отчество — Касимовна. Поэтому для меня, это мероприятие будет особенным.

В этот день соберутся по-настоящему близкие люди, в которых течет кровь нашего общего предка. Выходцы из деревни Кестым, проживающие в других татарских деревнях Балезинского района, подготовят экспозиции своих генеалогических родов, чтобы у всех гостей праздника была возможность найти своих предков, изучить связь поколений.

Ценностью этого праздника станет не географическая широта, а его историческая глубина. Ведь он соберет не только нынешнее поколение, но и души наших ушедших сородичей, которые, наверняка, будут радоваться, что они не забыты, что потомки с большим уважением чтут память своего рода.

А самое главное, что все Касимовы, от мала до велика, смогут прочувствовать, что нас объединяет общий дух и поймут, что род Касимовых будет жить вечно.

Джиен как традиционная форма объединения у казанских татар (в отдельных местах) существовала до начала 1930-х гг. (см. Община).

В раннефеодальный период, пока еще сохранялась экономическая база родового строя – коллективная собственность на пахотные земли, луга, пастбища и пр., – действовал унаследованный от древнетюркских предков территориально-окраинный принцип социальной организации булгар.

Жители нескольких (иногда более десятка) соседних селений объединялись в джиен, на основе патронимии (архаичная форма большого родственного коллектива) формировали определенный джиенный округ. Он именовался по названию головного села, в котором проводились все общественно-значимые мероприятия: сходы (собрания), советы старейшин, праздник джиен.

От 3 до 20 джиенных округов, в свою очередь, составляли более крупные объединения некогда родственного населения. Эти до известной степени замкнутые экономические, культурные ячейки общества получили в научной литературе название «конфедерации джиенных округов». Было установлено совпадение большинства центров джиенных конфедераций с центрами феодальных округов.

Основы джиенной организации – экономические, кровно-родственные отношения, территориальная целостность – разрушались постепенно, по мере изживания феодальной раздробленности, и более ускоренными темпами – после присоединения Казанского ханства к Русскому государству (1552).

В условиях быстрого развития товарно-денежных отношений джиен из древне-родовой общины преобразовались в более сложные, а впоследствии – в сельские общины.

Если социально-организационная функция джиена постепенно утрачивалась, то их культурно-бытовая роль не только сохранялась, но и возрастала. Большая часть головных сёл джиенных округов и конфедераций, куда ежегодно в определенные дни стекались народные массы для праздничного увеселения, превращалась также в центры ярмарочной торговли.

К началу XIX в. ослабели не только родственные связи внутри общин, но отчасти была подорвана основа их национальной замкнутости: в традиционном празднике татар начали принимать участие соседние народы: русские, чуваши, марийцы, удмурты. В ряде мест татары и после насильственного крещения продолжали праздновать джиен, более того, из-за совпадения джиена с тем или иным христианскими праздником стали соответственно называть свои празднества – Тихон Джиен, Троица Джиен, Петрау Джиен и т. д. Особенно это было характерно для позднеобразованных джиенов казанских татар, переселившихся в XIV–XVII вв. в восточные и юго-восточные районы Татарстана, на Северо-Запад Башкирии.

В ареалах исконных компактных поселений казанских татар, например в Заказанье, где джиен существовал с глубокой древности, значительно дольше сохранялись родственно-общинные отношения и классический сценарий джиенного праздника.

Проводился джиен в весенне-летний период, с конца посевных работ до начала сенокоса. Деревни одного округа праздновали джиен в определенной очередности. В течение 3–5 дней устраивались семейные торжества с приемом гостей из соседних деревень, молодежные гулянья и вечерние игрища.

К празднику приурочивали открытие сельских ярмарок, свадебные церемонии и т.д.

В 1920–1930-х гг. джиен постепенно растворился в другом народном празднике – Сабантуе.

Хисамутдинов Г.М. Общественные отношения // Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1967.

Уразманова Р.К. Праздники // Татары. М., 2001.

Автор – Ф.Ф.Гулова

Джиенная конфедерация

Җыен является оригинальным традиционным праздником казанских татар. Он проводился в летнее время, в период между окончанием весенних полевых работ и началом сенокоса и жатвы. Начинала его в традиционно установленный срок группа деревень, условно названная джиенным округом. На следующей неделе праздновали деревни другого джиенного округа. Джиенные округа, связанные между собой очередностью празднования, составляли джиенную конфедерацию. Джиенные округа в большинстве случаев носили название одной из деревень, входящих в него, как правило, наиболее древней.

Часть джиенов имела название по той местности, где проводилось праздничное гулянье, т.е. оно было связано с оронимами. К ним относятся, в частности, такие названия, как Кала тау җыены, Биек тау җыены, Яссы болон, Куш Капка, Казы, Базы җыены (по названию рек Бирский уезд Уфимской губ.) и т.д.

В некоторых случаях слово «джиен» в названии праздника не фигурировало. Это характерно главным образом для Тетюшского уезда Казанской губернии. Там известны следующие названия праздника: Шыкма, Чабыр, Куш Капка, Кәлти, Җуа, Каравыл тавы. Все они произошли главным образом от топонимов, оронимов и не связаны с названием конкретной деревни. Часть джиенов (сравнительно небольшая) носили название христианских праздников – Микола җыены (Никола – 9 мая по ст.ст.), Тройча җыены (Троица), Тикен җыены (Тихон или Тихвинская божья матерь) и др.

Преобладающими были две формы праздника с довольно четкими регионами их бытования. Они имели много общего, что и составляло суть этого праздника. В чем она заключалась? Праздник в том и другом случае проводился, как уже отмечалось выше, группой деревень в строго фиксированное для них время в течение четырех-шести недель, начиная с конца мая – начала июня. Фиксированность времени заключалась не в определенности календарной даты. Она была разной и, как правило, связана с конкретными фенологическими явлениями. Уточняя время джиена, например, говорили: арыш серкә очырганда – когда рожь отцветает или сыерчык бала очырганда – когда скворцы выпускают из гнезд птенцов. 

Фиксированность была в очередности проведения: начинала одна группа деревень, продолжала другая, и, наконец, завершала третья. Продолжительность праздничного времени составляла от 3–4 до 5 дней отведенной недели.

Поэтому не требовалось особых обговоров, напоминаний, уточнений сроков: жители деревни четко знали время своей праздничной недели и начинали заранее к ней готовиться. Следует отметить, что наведение порядка и чистоты в деревне являлось обязательным элементом подготовки к празднику, и это было также само собой разумеющимся.

В четверг ждем гостей, а в пятницу – застолье

Другая особенность этого праздника заключалась в том, что он был периодом приема гостей из других деревень, празднующих свой джиен не в эту неделю. Приезжали в основном родственники. Многие информаторы особо указывали на обязательный приезд на этот праздник дочерей, выданных замуж в другие деревни. Они приезжали со всем своим семейством.

Прием гостей и гостевание повсеместно проводились по четко отработанному этикету. Гостей приглашали персонально, заранее, специально разъезжая по деревням. Приглашающие обговаривали время приезда, количество гостей из данной семьи, причем приглашаемых семей было несколько. Прием большого количества приезжих требовал соответствующей подготовки: места для размещения на ночлег, заготовки продуктов.

Поездка на джиен также готовилась. Обращалось серьезное внимание на то, чтобы в гостях выглядеть хорошо. Поэтому шили наряды. В случае необходимости было принято одалживать друг другу праздничную одежду, сбрую для лошадей, подводу. Кроме того, каждая хозяйка, по обычаю, везла с собой угощение, размер и богатство которого, естественно, зависели от материального достатка. Однако были обязательны пара пышных калачей – күмәч, несколько больших круглых пирогов с ягодными начинками, пастилой – паштет, а также одна-две тушки вяленых гусей – каклаган каз. Пироги заворачивали в большую скатерть. Все ставилось на поднос или складывалось в специальный сундучок. Гостей, приехавших с угощением, так и называли – күчтәнәчле кунак, өндәүле кунак, им оказывались особые почести. Привозимые угощения являлись существенным подспорьем при проведении застолий и облегчали заботы хозяйки.

Массовый заезд гостей был, как правило, в четверг. Приезжали на украшенных подводах (с бубенцами, в гриву лошади вплетали ленты, на дуге – узорные полотенца), создавая максимум удобств для себя – на сиденья клали подушки, стелили одеяла. Въезжали в деревню с песнями, музыкой. Деревенские ребятишки открывали полевые ворота гостям, получая за это небольшой подарок – конфеты, орехи, монеты и т.д.

---

Для каждых вновь прибывших гостей хозяева, по обычаю, заново накрывали стол, угощали чаем. Под вечер организовывали общий ужин.

---

В пятницу утром обязательно топили баню. В ней поочердно мылись супружеские пары. Следует отметить, что баню топили каждое утро во все дни гостевания. Это входило в гостевой этикет – кунакның хөрмәте – мунча («баня – высшая почесть для гостя»), – говорили татары. После бани обязательным было чаепитие. К чаю подавали коймак – небольшого размера оладьи из кислого сдобного теста, которые жарили на углях на сковороде в печи.

Ближе к полудню проводился званый обед – аш. На него приглашали родственников, друзей и из своей деревни. Интересно отметить, что в деревнях Казанского уезда, особенно близлежащих к Казани, как правило, единодушно указывали на раздельное проведение этого званого обеда. На застолье мужчин приглашали муллу, женщин – его жену – абыстай. После того, как мулла и абыстай уходили, гостям подавали пиво, иногда медовуху, начиналось веселье. В других уездах такое разделение и приглашение духовенства было необязательным. Более того, в джиенные дни допускались определенные отступления от обязательных предписаний ислама. Так, по наблюдениям Е.А. Малова, даже на пятничном молении народу в мечети было мало: «мужчины были заняты приемом гостей»..

Порядок проведения джиенных застолий везде был одинаков: подача традиционных блюд предварялась выносом для всеобщего обозрения угощений, которые были привезены гостями. После этого пироги, калачи и прочее разрезали и подавали на стол.

Приглашенные на аш из своей деревни, как правило, угощения не приносили. Однако они должны были пригласить на застолье тех, кто приехал с угощением. Таким образом, количество застолий, на которые приглашались приезжие гости, зависело от количества семей, приглашенных из своей деревни. Иногда в один день они посещали четыре-пять и более домов. Приезжие гости могли остаться ночевать в доме, где проходило вечернее застолье. Наутро для них топили баню. В дни джиена выпивалось большое количество домашнего пива. По случаю праздника готовили и медовуху.

Народные гуляния

Другая часть праздника включала в себя молодежное гулянье и игрища. Они начинались с пятницы и проводились днем и вечером во все праздничные дни, даже в день отъезда гостей – в понедельник. Устраивали их на лугах, изредка – на деревенской площади. Наиболее массовым было пятничное гулянье. В этот день на месте гулянья шла бойкая торговля сладостями, галантерейными товарами – платками, украшениями и т.д. Торговцы продавали товар с лотков, устраивали торговые палатки, а в более крупных деревнях – целые торговые ряды. Юноши обязательно старались угостить девушек, купить им подарки.

Игрища включали в себя вождение хороводов – түгәрәк уен, различные виды догонялок – таклы уйнау, көтүле уйнау, тәкәле уйнау. На этих игрищах считались допустимыми и широко практиковались совместные прогулки юношей с девушками, которые им понравились. Это называлось озын уен – «длинная игра», куышка бару – «идти в шалаш». Была масса других игр, сопровождаемых пением и пляской, – җырлы-биюле уеннар. Наблюдалось и ансамблевое музицирование: инструментальный состав формировался вокруг искусных музыкантов. Количество участников ансамбля и состав инструментов варьировали в зависимости от собравшихся на джиен музыкантов. Чаще всего они состояли из двух-пяти гармоник – гармун, двух-трух скрипок, двух-трех натуральных флейт из полого стебля – көпшә курай, из нескольких гребней – тарак гармун. Посмотреть на молодежные гулянья приходили и взрослые.

Отличительную особенность молодежного гуляния составляло катание на подводах с песнями, гармонью. Катание проводилось по большому кругу, в середине которого проходили игрища.

В ряде джиенов Заказанья праздник начинался совместными игрищами, гуляньями молодежи всех деревень, входящих в данный джиенный округ. Чаще всего эти совместные игрища назывались – Кыр җыены – полевой джиен (кыр означает поле, луг, долина). Описание такого полевого джиена оставил К. Фукс. Он наблюдал его в 1834 году в д. Сая-джиен Биктау:

«Около двух часов пополудни кончилось моление и со всех сторон начало стекаться множество людей на поле, которое в сей день назначено было местом собрания. Было более 6000 человек, пришедших из 16 окружающих деревень и из самой Казани. Наскоро построено несколько лавок с пряниками, орехами и прочим, но нигде не было в продаже вина. Несколько курайчеев, играя на скрипке, приглашали к пляске… По местам слышны были простонародные татарские песни… шум разговоров, ржание лошадей, …пиликанье курайчеев… производили странное действие. Татарские девушки были одеты в лучшие свои платья, их лица натерты румянами…, словом, все было употреблено, чтобы пригожество, по их вкусу, выказать в полном блеске. Но это удовольствие недолго продолжалось, ибо через три часа начали разъезжаться…».

Джиенные дни были временем переезда молодушек на постоянное место жительства – в дом мужа. Это было характерно для обоих вариантов джиена. Участие довольно большого количества родственников, наличие обрядовых действ зрелищного характера, музыки и т.д. – все это привносило в деревенский праздник свою специфику..

Ярмарка

Перечисленные выше характерные черты праздника, а именно традиционный прием гостей и своеобразные молодежные игрища, являясь общими для джиенов в целом, составляли суть первого варианта. Кроме того, в некоторых крупных торговых аулах в первый день праздника проводился базар с продажей более широкого ассортимента товаров, чем обычно в джиенные дни. Он назывался җыен базары – «джиенный базар».

Второй вариант джиена в отличие от первого имел следующие особенности. Он был приурочен к ярмарке, проводимой в одной из сел. Нередко им было близлежащее русское, где ярмарка приурочивалась к одному из христианских праздников. Поэтому джиены носили название этих праздников – Микола җыены (9 мая ст.ст.), Тройча җыены (Троица) и др. Иногда местом проведения ярмарки являлась татарская деревня, причем не обязательно крупная. Например, д. Ямбай, где проводилась такая большая ярмарка, в конце XIX века насчитывала всего семь-восемь домов. Тем не менее по названию этой деревни назывался первый, довольно крупный джиенный округ – Җамбай җыены, который праздновали около 10 деревень Мамадышского уезда Казанской губ.: Тат. Икшурма, Два поля Артыш, Азлы Арташ, Чабья Чирши, Б. Нырты, Ср. Нырты, Б. Арташ и др.

Посещение этой ярмарки вместе с гостями, приехавшими на джиен, было составной частью праздника. Интересно отметить, что ни женщины, не девушки эту ярмарку не посещали. Туда ездили мужчины, юноши, мальчики и девочки до определенного возраста.

Накануне ярмарки или сразу по прибытии с нее в деревнях проводили сбор подарков для победителей предстоящих состязаний. Эти состязания составляли одну из главных особенностей джиена второго варианта. Характерно, что майдан проводили ежегодно на одном и том же удобном месте. Его устраивали на следующий день после ярмарки. Помимо традиционных состязаний – конных скачек, бега, борьбы, информаторы единодушно указывали на широкое бытование еще в конце XIX века различных шуточных состязаний – таких, как бег в мешке, битье горшков, лазание на гладкий столб и др. Праздничное гостевание, гулянье, веселье длилось около недели.

Трансформация

Вместе с тем, в некоторых районах характерно сочетание (переплетение) обоих вариантов джиена. В абсолютном большинстве деревень Тетюшского уезда Казанской губ. до сева проводили сабантуй с состязаниями, а летом – джиен первого варианта. Однако в центральных деревнях джиенных округов, объединяющих до 20–30 и более деревень, праздновали джиен второго варианта. Посмотреть на состязания, принять в них участие приходили со своими гостями и жители всех окрестных деревень, празднующих этот джиен, хотя призы для победителей собирались только в центральной деревне.

Несколько другое сочетание обоих вариантов джиена встречалось в Бирском у. Уфимской губ. Например, Кайпан җыены праздновало 15 деревень, объединенных названием Кайпан түбәсе. Первый день джиена – последняя пятница июня по ст.ст. – это приезд гостей, переезд молодушек в дом мужа. В этот же день по деревне юноши собирали подарки для одаривания победителей майдана. В субботу с утра хозяева с гостями отправлялись на джиенный базар в волостной центр Верхние Тетешли. По возвращении с него в д. Новый Кайпан устраивали майдан. Свой праздник называли сабантуй. В отличие от обычного сабантуя там было много гостей. В воскресенье же проводили джиен первого варианта на лугах между двух деревень – Новый Кайпан и Буляк арты Кайпан. Туда собирались со всех деревень этого джиенного округа. В центре располагались ряды торговцев сладостями, орехами. Тут же показывали медведей, верблюдов и других экзотических животных. Вокруг на подводах катались девушки, юноши, распевая песни. Молодежь каждой деревни «привозила» свою мелодию. Чуть в стороне, под деревьями, располагались семейные, угощались. Кстати, такие коллективные угощения во время джиена в целом характерно для районов Приуралья. Везде звучала музыка. Эти гулянья проводились днем. А под вечер Сабан туе устраивала д. Буляк арты Кайпан. Праздник продолжался до среды следующей недели, затем свой сабантуй устраивали другие деревни. В эти дни по всем деревням проходили молодежные игрища.

Своеобразным был джиен в Златоустовском уезде Уфимской губернии. Мужчины одной деревни приглашали в гости мужчин другой деревни, соседней или удаленной на 30–40 км. Для них возле деревни у речки или ручья устраивали балаганы, шатры. Там же в больших котлах варили пищу из пожертвованных продуктов и кипятили чай в самоварах. Празднество (угощение, игры, веселье) сопровождалось состязаниями в беге, скачках и борьбе. Праздник обычно продолжался два-три дня.

Бытование такого же праздника, но под названием Сыт (Цыт), зафиксировано в деревнях Карасево (Карасау), Сафакулово (Сафа күл), Мансурово, Сюлюклино (Сөлекле), Кубай (Күбәкәй) Челябинского уезда и в деревнях Аджитарово, Ачлыкулово Троицкого уездов Оренбургской губернии. Жители этих деревень считают себя мишарями. На подворно собранные средства для коллективного угощения покупали до 10 коров, овец. Мужчины с гостями выезжали на луга, там для ночлега устраивали шалаши. Состязания начинались с борьбы. Затем проводили скачки, причем для взрослых скакунов на дистанцию 12 км, а для молодых – на 6 км. Завершались состязания соревнованием в беге. Победителей награждали. Последний такой праздник был проведен в 1929 году. Затем его стали называть сабантуй.

Как видим, однотипные по форме и времени проведения праздники имели свои варианты, носили разные названия. Кроме указанных выше (жыен, сабантуй, Сыт – Цыт), на территории Уфимской губернии зафиксировано и название Сагыл.

В этой связи следует отметить и летний праздник пермских татар, проводимый под названием Сабан туе. По структуре, функциональному назначению он ближе к празднику джиен второго варианта. Кстати, в Осинском уезде встречалось и название джиен, например Сараш җыены, Барда җыены (другое название этого джиена – Кажмакты, по древнему названию д. Барда). В целом в этом уезде, куда входили волости Сарашевская (деревни Сараш, Барда, Танып и др.), Красносельская (деревни Мал. Ашап, Карьево, Усть-Турка и др.), бытовали оба термина – и сабантуй и джиен. Например, в деревнях Мал. Ашап, Карьево свой праздник называли Сабантуй, а в д. Усть-Турка – Җуа җыены. Как и джиен второго варианта, праздник у пермских татар проводился после сева, был приурочен к ярмарке в соседнем, как правило русском, селе. Накануне праздника съезжалось много гостей. Наутро отправлялись на ярмарку, а во второй половине дня проводили сбор подарков.

Рауфа Уразманова

Рауфа УРАЗМАНОВА, Дамир ИСХАКОВ, кандидаты исторических наук

ИДУЩАЯ из глубин веков история нашего народа пережила бесконечное множество потерь. Одна из самых больших — уничтожение многих наших наци­ональных праздников. И самая скорбная из этого числа—пе­чальная судьба праздника «джиен». В наше время лишь глубокие старики хранят воспоминания об этом празднике; для молодежи этот праздник—нечто совершен­но чуждое. Ныне вместо джиен проводят приуроченный к этому времени «советизированный», т. е. втиснутый в известные рамки, праздник «Сабантуй». А самая прекрасная пора природы—ве­сенние дни—остались без праздника. Известно, что настоя­щий праздник плуга «Сабантуй» проводился в начале весны. Праздники джиен начинались позже сабантуев и продолжа­лись до сенокоса. Что же из себя представлял этот праздник?
Говоря в общем, джиен—это родовое народное гуляние, куда из окрестных деревень пригла­шаются родственники, друзья, знакомые. Здесь для них устраи­ваются веселые праздники с уго­щениями, танцами, песнями. Мо­лодежь проводит свои игры, пар­ни приглядываются к девушкам, девушки к парням; здесь проис­ходят знакомства, помолвки.
В определенное, установив­шееся традицией время, напри­мер, в «пору опыления ржи», «в пору вылета скворчат из гнезда» и т. д. несколько деревень соби­рались на свой джиен, к приме­ру, «Джиен Куш Капка». На сле­дующей неделе праздновали де­ревни другой округи. Очеред­ность проведения праздников тоже была установлена традици­ей. Праздники продолжались в течение четырех, шести недель. Каждый джиен занимал 3—5 дней.
Как показали исследования, праздники проводились по-раз­ному, но у каждой деревни име­лась постоянная и устойчивая форма. Известны основные две формы джиен, а также регионы их распространения. Но у этих ва­риантов имеется много общего, и это составляет основу, сущность праздника.
Празднование джиен идет из очень далекого прошлого. Обра­тим внимание на их названия: Ашыт джиен (с времен болгар), My джиен (от финно-угорского названия), Тирса джиен (от Терсак—названия угорского племе­ни), Сары Айгыр, Куш Капка джиены (последний берет начало от Казанского ханства), Калти, Чабыр, Тугаряк Тал джиены и т.д. По мнению многих ученых, в ос­нове джиен лежат родо-именные отношения (например, обмен не­вестами между несколькими ро­дами).
Джиен — великий праздник на­шего народа—очень слабо отра­жен в нашей литературе. Имея это в виду, мы решили предложить вниманию читателя воспо­минания о джиен, написанные в 1947 году писателем Каримом Амири (рукопись хранится в ар­хиве отдела этнографии Институ­та языка, литературы и истории имени Г. Ибрагимова. Ед. хране­ния— 276). Ценность рукописи заключается в том, что автор, ос­новываясь на увиденном и пере­житом на празднике, сумел вос­создать дух того времени. В ру­кописи, описывая «Кайпан джи­ен», автор показывает некото­рые особенности в проведении праздника, присущие только этой местности.
В рукописи речь идет о джиен, проводимом несколькими дерев­нями, расположенными  в теперешнем районе Татешле Башкор­тостана. Жители там называются башкирами, хотя их «башкирство» весьма сомнительно (об этом и в рукописи сказано хорошо). В XVIII веке деревни, входившие в Кайпан «тюбе»*, относились к племени кыр-таянып. Жителей называли башкирами и мишаря­ми, по соседству жили удмурты. Однако племя танып, сформиро­вавшееся из болгар и угров, ве­роятно, пришло со стороны Мензелинска (по мнению Р. Г. Кузеева). В их этнической основе был сильный угорский слой. Позже к ним | присоединяются кипчаки (название «кайпан» связано с ними). В рукописи упомянуты на­звания еще двух племен—Иректя и Уран. Племя Иректя пред­ставляло собой часть племени Табын, берущего истоки у кипча­ков и тюрко-монголов Золотой Орды (название «табын» имеет­ся и в Заказанье, например, Карадуван; название это встречает­ся и в Закамье). Уран—также название тюрко-монгольского, «кипчакизированного» в пору Зо­лотой Орды, племени. Это племя было тесно связано с племенем Табын. Известно также и то, что ураны в XII—XIII веках прожива­ли в окрестностях Хорезма. Представители племени Иректя находились в сильной связи с Казанским ханством; часть пле­мени переселилась в земли, относившиеся к тогдашним Мензелинскому и Мамадышскому уез­дам (в XV—XVI веках).
Наконец, должно быть извест­но людям и это: праздник джиен был ликвидирован в период кол­лективизации якобы из-за «Изо­билия» праздников у народа, пу­тем «узаконивания» сабантуя. Правда, в некоторых местах джи­ен сохранился вплоть до войны. (Об этом будут опубликованы воспоминания в одном из после­дующих номеров журнала.) Сей­час пришла пора задуматься о возрождении праздника джиен.
Если читатели пришлют нам свои воспоминания о джиене, мы согли бы использовать всю со­бранную информацию во имя возрождения этого праздника.

Карим АМИРИ

ЭТО было еще задолго до Ок­тября. В ту пору 14 деревень, вхо­дящих в волость Югары Татешле (ныне район Башкортостана с тем же названием) Бирского уезда Уфимской губернии имели общее название «Кайпан тубе»*. Хотя по паспорту проживающее там насе­ление числилось башкирами, по языку, обычаям, укладу жизни и быта, не отличалось и сейчас не отличается от татар Поволжья. По части торговли, обмена товарами, обмена предметами мелкого ре­месленничества (обработка льна, катанье валенок, пошив одежды, изготовление украшений) были в постоянной связи с Казанью. Воз­можно, из-за этого испытывали сильное влияние татар Поволжья.
*Тубе—здесь в смысле район

Вот в этом «тубе» ежегодно проводился джиен, называемый «Кайпан джиен». Само слово «Кайпан» взято от названия трех деревень: Иске Кайпан, Яна Кай­пан и Буляк арты Кайпан, кото­рые называются так и до настоя­щего времени.
Кайпан джиен был знаменитым джиеном. Каждый год он начи­нался в последнюю неделю июня по старому стилю и продолжался до начала июля.
Подготовка к джиену начинает­ся после окончания весенних са­бантуев, сева, подъема паров (ка­ты сука), который здесь называет­ся «Урта кат».
Подготовка начинается с приго­товления одежды. Каждый стара­ется в соответствии со своими возможностями. Люди более сос­тоятельные шьют платья, рубашки, штаны из цветных хлопчатобу­мажных тканей фабричного про­изводства, верхнюю летнюю одежду — чоба — из домотканной холщевой или бумажной ткани. Кто побогаче, пользуются услуга­ми портных, кто беднее — шьют сами вручную. У кого нет средств на хлопчатобумажную пряжу, до­вольствуются одеждой, изготов­ленной из конопли и льна.
Для угощения гостей загодя приготавливают масло, кортлы май (сырное масло), жилякле май (ягодное масло) и так называемая «добрая еда» (пшеничная, овся­ная, ячменная мука). К джиену скот уже успевает набрать вес. Намечаются бараны, которые пойдут на убой к празднику.
За неделю—за десять дней до джиена   рассылаются   приглашения родным-знакомым, сватьям-братьям, друзьям-товарищам из других деревень. Имеются в виду и неприглашенные гости, а также родственники, находящиеся в отъезде на отхожих промыслах.
С приближением начала джиена заканчиваются последние при­готовления: в ступе толчется ко­нопляное семя для шаньги, из проса, овса и ячменя — мука для лепешек, блинов и булочек. Гото­вится свежий творог, из покупной белой муки готовят бавырсак, хворост, чак-чак, альбу. У кого есть пчелы—делают медовуху. Все приготовленное для угощения гостей ставят в погреба на лед. Затем проводят стирку, мойку по­толков, стен, полов. После этого украшают избу: посередке веша­ют занавес, сотканный из красной бумажной пряжи, на окна—поло­тенца с вышитыми концами, сверху—разноцветные занавески.
За день-два до приезда гостей подметают дворы, улицы. Дерев­ня приобретает чистый, опрятный вид.
Наконец наступает пятница пос­ледней недели июня. Начинают съезжаться родичи из дальних де­ревень, и начинается переезд мо­лодушек в дома своих мужей. Этот день так и называется «день переезда молодушек»(«килен тешеру коне»). Церемония «килен тешеру» проходит также в соот­ветствии с материальным поло­жением моложенов. Беднейший молодожен приводил свою моло­душку за ручку пешком, да и встречающие были только из сво­их. Некоторых невест сопровож­дали по три-четыре арчи (парные гости, провожающие невесту—из ее близких). Были и такие, у кото­рых приданое везли на двух-трех подводах. Впереди на тарантасе, с впряженной парой или тройкой лошадей, едут молодые. Лошадей под уздцы ведет шафер с выши­тым красной нитью полотенцем — подарком невесты — накинутым на шею и заправленным концами под кушак. Разумеется, под дуга­ми гремят колокольчики. За ними следует первый арчи, из самых близких невесты, за ними—близ­кие невесты второй, третьей сте­пени родства… На подводах сидят также родственники невесты. Обычно поезд совершает круг по деревне перед тем, как подъ­ехать к дому молодого мужа. К окончанию пятничной молитвы в мечети близкие жениха, деревен­ская молодежь собираются в до­ме, куда переезжает невеста. Иг­рает гармонь, пляшут в одиночку и парами. Затевают разные игры. В сторонке стайка молодых девушек развлекается шутками-прибаутками.
В песнях, плясках, в веселье проходит время, и вот прибывает невеста. Народ со двора высыпа­ет на улицу, образует живой кори­дор для подъезжающих.
Лошадь, въехав во двор, оста­навливается у крыльца. У крыль­ца стоит кто-нибудь из близких жениха или невесты с подушкой в руках. На нее затем должна сту­пить невеста. При въезде во двор производится также выстрел из ружья.
Гости входят в дом. Парни рас­прягают лошадей и вносят в дом приданое невесты. Девушки с но­выми ведрами, привезенными не­вестой, отправляются за водой к ручью, и, внося полные ведра в дом, произносят:
— Пусть ваши ведра будут пол­ны водой, а жизнь ваша полна как ведра,— и выходят во двор, где присоединяются к поющим под гармонь. Начинаются визиты между домами, куда прибыли гос­ти.
Провожающие невесту арчи привозят с собой гостинцы. Это, как принято для парных гостей в летнее время, один вяленый гусь, шесть караваев хлеба и большой кусок мяса.
Наступает вечер. Наиболее бой­кие из парней, собравшись гурьбой, с гармошкой отправляют­ся по домам вновь прибывших не­вест собирать полотенца. По тра­диции если полотенца, собирае­мые с невест, пришедших зимой, используются на весеннем сабан­туе, то собранные на джиене пой­дут на сабантуй после джиена.
Входят в дом невестки со сло­вами:
—  Нам нужна невестка.
У невестки, как правило, для этого случая бывает припасено одно из полотенец. Если полотен­це хорошее, то парни, говоря; «Сразу видно, что невестка мас­терица, уважила, жинге*, уважи­ла. Это будет приз для лошади, занявшей первое место. Спасибо, не заставляешь краснеть»,— при­вязывают полотенце к палке и уходят. Если полотенце неваж­ное, то невестки могут услышать и обидные для себя слова.
Таким образом проходит пер­вый день. Второй день—суббота. С утра народ и приехавшие гости отправляются на базар.
В пяти километрах от деревни Кайпан находился волостной центр Югары Татешли, где прово­дился базар. После покупки необ­ходимого для джиен товара, на­род собирался в деревне Яна Кай­пан на сабантуй. В этой деревне сабантуй проводили накануне джиена.
Сабантуй проводился хотя и по обычным своим правилам, но бла­годаря большому числу съехав­шихся был грандиозным. Отли­чался он еще и тем, что в нем участвовали жители дальних де­ревень. Были там хорошие гармо­нисты, танцоры, борцы. Был там человек огромного роста (Арсланов, кажется, его фамилия), кото­рый, приехав, снимал квартиру. После того, как народ заполнял избу, уплатив по пять копеек за вход, он, нагибаясь, выходил из маленькой комнаты и становился перед зрителями.
—  Ассаламааляйкум, здравст­вуйте мои сородичи мусульмане. Я мусульманский богатырь Арсланов… За раз поднимаю двадцать четыре пуда…  Медведя побарываю… Коня на скаку останавливаю за тарантасное колесо. Удер­живаю по шесть человек на каж­дом плече… За один раз съедаю полпуда калачей и четырнадцать фунтов мяса,— кажется, на этом и заканчивалось его представле­ние.
* Обращение к старшей по возрасту снохе и вообще к старшей родственнице

Этот день проходил на сабантуе в песнях-плясках, борьбе, скач­ках, играх, беге, в созерцании ба­тыров, медвежьих представлений.
Третий день — воскресенье. Это уже первый день настоящего джиена. Между Буля к артлы Кайпаном и Яна Кайпаном, вплотную подходя к одному концу Яна Кайпана, протекает речка Бодым. Между пахотными землями этих двух деревень есть довольно большая поляна, ограниченная этой речкой и изгородями; Эта по­ляна специально была определе­на как место проведения джиен. Здесь с глубокой древности проводился Кайпан джиен. И в по­ру моей молодости джиен прохо­дил только на этой поляне.
…В центре поляны, оставив в середине проход, торговцы выс­траивают свои повозки, связав поднятые вверх оглобли, устраи­вают палатки. Подвешивают весы. Аккуратно, на рогожках, посте­ленных на землю, размещают мешки и ящики с пряниками, кре-нделями, конфетами, орехами и семечками. Бывали и торговцы тюбетейками, платками, пудрами-помадами, духами, дешевыми кольцами, браслетами, перстня­ми. Поодаль в брезентовом шатре располагался балаган, где пока­зывали ученого медведя, верблю­да и других диковинных живот­ных. С двух концов торгового ряда располагались повозки с бочками деревенского пива и браги, приве­зенные из близлежащих русских деревень.
«Кайпан джиен» считался праздником всего Кайпан тюбе, куда входили деревни: Буляк ар-ты Кайпан, Яна Кайпан, Иске Кай­пан, Калтау, Шердак, Сала елга, Бадраш, Тащлы елга, Белаш, Авык, Карман, Салдау, Яна Салдау, Яна Сала елга.
Кроме этих в Кайпан джиене принимали участие деревни Юга­ры Кодаш, Тюбан Кодаш, Аксаит, Чокыр Авыл*, входящие в Иректа тюбе.
* Рядом с Кайпан тюбе располага­лись Иректа тюбе и Уран иле. В Ирек-та тюбе входило 14—15 деревень, в Уран иле — 35—40. Джиен Урана про­ходил отдельно и на неделю раньше Кайпана.

Таким образом, в воскресенье часам к девяти-десяти место для проведения джиена бывает гото­во. У торговцев взимают плату за место. Этим занимаются предста­вители деревень Яна Кайпан и Бу­ляк арты Кайпан. Сборы идут в пользу этих двух деревень.
Часам к десяти-одиннадцати на­род бывает в сборе и джиен начи­нается.
На джиен съезжаются на таран­тасах и крытых повозках, запря­женных парой-тройкой лошадей, с колокольчиками и лихими куче­рами. С открытием джиена все участники на тарантасах делают круги  вокруг поляны, оставив в середине торговый ряд.
Гармонист каждой деревни старается привезти на джиен новую песню, и парни на тарантасах хо­ром ее исполняют. Разумеется, на джиен приезжали, предваритель­но «угостившись». Для девушек же в то время считалось непри­личным петь громко. Звуки коло­кольчиков, гармоней, песен и пья­ные голоса успевших «приложить­ся»— все сливалось в один сплошной шум.
В тени деревьев возле изгоро­ди, сидя кружочком, пьют пиво, брагу и поют старинные протяж­ные песни старики. Опорожнен­ные «четверти» (трехлитровые бу­тыли) постоянно наполняют со­держимым своих бочек, приехав­шие из соседних русских дере­вень «марджи»*.
В тех краях хотя пчеловодство было развито сильно, но на продажу татары напитки не привозили. Эту работу выполняли приез­жие из русских деревень.
Каждый в честь праздника ода­ривал своих детей мелочью, кто по пять – десять, а кто победней — по три-пять копеек. Поэтому все грызли семечки и орехи. Девушки дарят любимым парням вышитые носовые платки, тонко и изящно связанные перчатки. Парни дари­ли своим девушкам конфеты с кистями, пряники с зелеными та­лиями, орехи и другие гостинцы. Вообще, джиен играл большую роль в выборе невесты.
Марджя — искаженное «Марья» — русская женщина.

Там и сям возникают танцы под гармонь. Угостить гармониста счи­талось правилом. Хороших гармо­нистов и скрипачей для этого от­водили в кружки, где пили пиво-брагу.
На джиене иногда случались и неприятные вещи. Например, ес­ли возникали споры между двумя парнями из-за девушки или меж­ду парнями побогаче и парнем по­беднее на житейской почве, стало традицией счеты сводить на джи­ене. Поэтому бывали и драки между группами, и избиения кого-нибудь по сговору между собой. Парни решительно пресекали по­пытки «чужаков» приблизиться к своим девушкам.
Помню случай на джиене девя­того года. Парень по имени Эфен­ди из деревни Солтанай нынеш­него Бардинского района Молотовской (Пермской.—Д. И., Р. У.) области приехал в гости в нашу деревню (Буляк арты Кайпан) к другу Хисаметдину Галяветдинову (в его семью). Галяветдинов зна­комит своего гостя с девушкой по имени Хатир, дочерью Хоснуллы, жителя нашей деревни. На сабан­туе, прошедшем накануне в де­ревне Яна Кайпан, Хатира пере­дает через маленькую девочку свой вышитый платок Эфенди. Об этом становится известно Муллануру—сыну зажиточного крес­тьянина Нури из деревни Бадраш.
Эфенди был щеголевато оде­тый парень. И вот в самый разгар джиена, в полдень, когда народ с песнями под гармонь обходил джиен, упомянутый Мулланур с товарищами находят Эфенди. В руке у Мулланура кнут, свитый из льняных бечевок, отмоченный в воде. Увидев Эфенди, он начина­ет жарить его этим кнутом…
Такие столкновения происходи­ли и на классовой, если можно так выразиться, почве. Ребят из богатеньких, которые важничали перед девушками, парни с нижне­го конца недолюбливали. Часто вспоминались старые споры по вопросам воды, земли.
К исходу дня народ начинает расходиться. Здесь не бывает борьбы, скачек и другого, как на сабантуе.
После того, как разошелся джи­ен, к вечеру собираются возле Бу­ляк Арты Кайпана на вечерний сабантуй. Он проводился как обычный, простой сабантуй. К за­ходу солнца сабантуй расходится, а молодежь остается на вечерние игры. Вечерние игры, кроме тан­цев под гармонь, имеют одну осо­бенность. Она заключается в том, что молодежь, разбившись на две группы, располагается в ста-стапятидесяти метрах друг от друга. Из группы отделяются парень с девушкой, держась за руки и раз­говаривая движутся к другой группе. Там парни меняются де­вушками и направляются в другую сторону. И так происходит обще­ние всех друг с другом по очере­ди.
Это, естественно, способствует более близкому знакомству деву­шек и парней. Если парень с де­вушкой знакомы давно и привяза­ны друг к другу, то парень свою девушку не отдает другим, и они прогуливаются все время вместе. Игра заканчивается с наступлени­ем темноты.
Эти так называемые «Вечерние игры» продолжаются до сенокоса. Последние игры проводятся в трех-четырех километрах от де­ревни на лугу у горы Комар в сле­дующую за джиен пятницу, с утра до послеобеденного времени. В этих последних играх принимают участие парни и девушки четырех-пяти деревень. На этом заканчи­ваются летние праздники…
Так завершается воскресе­нье—первый день джиена. На другой день джиен таким же об­разом повторяется у деревни Югары Кодаш в семи километрах от Буляк Арты Кайпана, на третий день в десяти километрах—у де­ревни Аксаит. В четверг—в пос­ледний день—проводится сабан­туй у деревни Чокыр (родине тата­ро-башкирского поэта прошлого Гали Чокрыя), расположенной в трех километрах от Буляк арты Кайпана. Таким образом, Кайпан джиен начинается с сабантуя и заканчивается сабантуем.
Этот сабантуй открывает млад­ший сын Гали Чокрыя Ахунжан хазрат*. После того, как весь на­род вышел на луг в конце дерев­ни, он появляется в чалме, чапане и поднимается на один из таран­тасов. Народ собирается вокруг него. Разумеется, женщины стоят поодаль. Старики ходят, налажи­вая порядок, устанавливая тиши­ну.
* Хазрат—духовное лицо, мулла

Ахунжан хазрат обращается к народу:
—  Граждане, сохраняйте по-доброму традиции наших предков. Веселитесь, играйте, не впадайте в неприличное состояние, будьте вежливы друг с другом, сохраняй­те добрые отношения. Не ссорь­тесь, окажите уважение гостям. Сделайте так, чтобы следующий сабантуй Чокыра ждали с нетер­пением. Людей с дурным нравом не допускайте в свой круг. Слу­шайте старших!
После окончания проповеди и ухода Ахунжан хазрата сабантуй начинается обычным порядком.
Такая традиция открытия са­бантуя шла еще с времен Гали Чокрыя.
Гали Чокрый и его сыновья не отвергали, подобно другим мул­лам, джиены и сабантуи. Поэтому сабантуй деревни Чокыр прохо­дил без нарушений порядка.
Во время джиена гостей быва­ло много. Приезжие обходили всех родственников хозяина, к ко­му приехали в гости. По устано­вившемуся обычаю приглашали сначала на чай, затем уже на тра­пезу. Кто побогаче, приглашали на трапезу один раз, на чай — по два, по три раза. Тех, кто пригла­шал на чай по нескольку раз, хва­лили, а тех, кто только один раз — корили, считая, что они не уважа­ют гостей своих родственников.
Во время джиена каждый об­ращал внимание на качество под­готовки, состояние одежды, лоша­дей, сбруи. Особенно те, у кого были на выданье дочки и сыно­вья-женихи, по этим признакам оценивали благосостояние людей.
Однажды к моему дяде (Мухамматсафе из Буляк арты Кайпана) приехал человек из деревни Салих, что за тридцать километров от нас, посватать ее дочь Таскиру. Дядя ответил:— Пусть пройдет джиен.
На джиен те парни приехали хо­рошо одетые, на ухоженных ло­шадях с красивой сбруей, на тара­нтасах. Вели себя прилично, не пьянствовали.
После этого дядя не стал воз­ражать против замужества доче­ри. Обычно он говорил:
—  Если хочешь узнать челове­ка, посмотри на его лошадь.
После окончания джиен начи­нается сенокос, и люди погружа­ются в летние трудовые будни.

Перевел Фарит ХРУМКИН. Ж. Идель 90-х годов.