Медвежий праздник у нанайцев

Среди старых охотников Приамурья сохранился до сих пор обычай, представляющий интерес для исследователей древнейших форм религиозных верований. В обычае этом, как в капле воды, отразились представления той далекой эпохи, когда люди жили в основном охотой, рыбной ловлей, сбором плодов, ягод и меда. Не удивительно поэтому, что среди первобытных людей бытовал своеобразный культ зверей, чаще всего принимавший форму тотемизма, одной из древнейших форм религии, которая была распространена у всех народов мира и зародилась, по данным археологии, уже в верхнем палеолите. Основная черта тотемизма — вера в сверхъестественную связь, в общее происхождение и кровную близость между родовой группой людей и животным, растением, предметом или явлением природы. Чаще всего тотемом было какое-нибудь животное, которое считали родственником — старшим братом или отцом. Из тотемизма родилась вера в «святые места» — рощи, ручьи, источники, в священных зверей и птиц. В чистом виде тотемизм почти не сохранился, но его пережитки можно обнаружить во всех мировых религиях, во многих народных обычаях, приметах и сказках. В этом отношении интересен «праздник медведя», бытовавший у нанайцев, жителей Приамурья.

Еще в начале прошлого столетия многие народы Севера, Сибири и Дальнего Востока, в том числе потомственные охотники и рыболовы-нанайцы, находились на такой стадии развития, которую можно назвать переходной от первобытнообщинного строя к классовому обществу. Примитивный уровень способа производства у них находил свое отражение в архаических элементах их верований и обрядов.

Любопытна легенда, рассказанная старейшим жителем села Верхний Нерген Нанайского района Хабаровского края Яковом Синделеевичем Бельды:
— Раньше все нанайцы были зверями, наподобие медведя. Постепенно они научились делать орудия, жилища и превратились в людей, но не все стали жить как люди. Некоторые продолжали жить по-старому, как их предки-звери. И сказали они тем, которые стали жить как люди, что если встретят их в лесу, то убьют. И вот медведи, предки нанайцев, бродят по лесу и добывают себе пищу без всяких орудий. Иногда они приходят в гости к людям. Вот тогда-то нанайцы устраивали в их честь праздник «пурэси» с соблюдением строгих правил, установленных предками.

Основной сюжет праздника — проводы в лес «приходившего в гости» к нанайцам медведя, или «пурэнти» (пурэн — место охоты в лесу). А весь праздник состоял из обрядовых церемоний, связанных с охотой на медведя, со свежеванием его туши, приготовлением мяса, захоронением костей и черепа. В основе этих обрядов лежит представление о медведе как о священном предке, хозяине тайги.

Поздней осенью, когда рано еще идти на охоту за пушным зверем, охотники начинали искать берлогу. Кто находил ее, возвращался в становье и «по секрету» рассказывал об этом остальным. Его товарищи должны были сказать: «Пойдем смотреть завтра». С этой минуты охотники строго соблюдали следующие правила: в разговоре не упоминали медведя, а если в этом возникала необходимость, то говорили: «он». В это время нельзя дуть на огонь: кто дунет, того, согласно поверью, медведь убьет.

Собрав группу из четырех-пяти человек, нашедший берлогу вел их в лес. Он выделял из группы самого опытного и поручал ему главную и ответственную роль: вонзить копье в горло медведя. Двое других должны были стать по бокам берлоги для страховки. И после того, как зверя убивали, охотники продолжали придерживаться ритуала. Никто не говорил, что медведь убит, а говорили, что «нашли его», что «Он уснул».

Для разделки тушу медведя выволакивали на какое-нибудь возвышение. Снимали шкуру, вырезали глаза и прятали их в дупло дерева. Голову со шкурой откладывали в сторону, подложив под нее верхнюю одежду охотника. Подъезжая к стойбищу, охотники кричали по-вороньему, перекладывая этим на ворона всю вину за убийство медведя. Женщины, дети, старики, выходили из жилищ и тоже кричали по-вороньему. Все радостно возбуждены: медведь идет к ним, они встречают его как желанного гостя.

Голову медведя со шкурой вносили в дом через окно и клали на стол. Около нее ставили угощение — деревянную миску каши. Вокруг головы по полу разбрасывали деревянную стружку. Затем дымом от горящих веток багульника отгоняли злых духов… По обряду, мясо медведя полагалось подать к столу в последнюю очередь. Его резали на части и разносили на бересте. Голову медведя хозяин преподносил самому почетному или старейшему охотнику. Тот сдирал с нее шкуру, варил голову, затем ее делили на две части. Почетный гость угощался правой половиной головы, которая считается священной. Но за это он должен был отдать хозяину свою собаку.

Кости медведя собирали все вместе, окуривали их дымом багульника, затем клали в дупло, а кости черепа прикрепляли у основания дерева. С этого момента дерево становилось священным местом, к которому, однако, подходить не рекомендовалось.

В наше же время медвежий праздник, праздник начала охоты, ушел в прошлое. И если иногда приходится с ним встречаться и сегодня, то это просто дань старой традиции. То, что прежде было культовым обрядом, становится просто-напросто традиционным развлечением и поводом для понятного времяпрепровождения после трудового дня, увы.

Автор: Ю. Самар.

Фонд народного искусства Дальневосточного художественного музея располагает рядом обрядовой атрибутики, необходимой для проведения медвежьего праздника: ковши, ритуальные стружки, блюда, ложки и палочки. Все эти предметы имеют не одно этническое происхождение, так как медвежий праздник – сложное по структуре ритуальное действо, присущее всем коренным народам Приамурья и Сахалина. Этот обряд – концентрированное отражение религиозных представлений коренных этносов побережья Тихого океана. медвежий праздник

Суть праздника в жертвоприношении медведя (выращиваемого в стойбище от 3-х до 4-х лет) для транспортировки его души к божеству-хозяину, чтобы она (душа) передала послание-просьбу о лучшей жизни. Этнические истоки этого архаического праздника до сих пор остаются под вопросом, по одним предположениям, первыми данный обряд проводили айны, по другим – нивхи. Так или иначе, действия, проводимые в процессе обряда, достаточно схожи у различных дальневосточных народов. Вот краткое описание этапов данного празднества:

1. Приготовления к празднику (готовка особых блюд, изготовление ритуальных атрибутов, подготовка местности).

2. Кормление медведя, выгуливание медведя и его убиение. Во время этого этапа медведя водили по специально подготовленной в стойбище дороге, играли с ним и кормили его. После чего, привязав к хвойному дереву, расстреливали из луков (впоследствии – из карабинов). Убитое животное свежевали, голову украшали специальным убранством.

3. Внесение медведя в родовой дом, иногда через специальное отверстие или дымоход. Вносили медведя так, как если бы животное входило живым и целым. И распределяли его части в строго регламентируемом традицией порядке.

4. Кормление медвежьим мясом. Мясо животного готовили разными способами, после чего аккуратно съедали с помощью специальных палочек и ножей, каждая поедаемая часть предназначалась определённому человеку. Кстати, потребление многих частей медвежьей туши табуировано для женщин. В конце этапа медвежий череп уносили в амбар для хранения медвежьих голов. медвежий праздник

5. Проводы гостей. Данный этап сопровождался ритуалом, связанным с порогом жилища. В конце проводов кости медведя, также как и голову, собирали и относили в специальное хранилище.

В коллекции ДВХМ самым выдающимся предметом медвежьего праздника является огромная деревянная ложка (или ковш) «ньхыр» (рис. 1). Экспонат создан неизвестным нивхским мастером в конце 19-го века. Длина (более одного метра) и вместительность продиктованы функциональным назначением предмета, а именно – кормлением медведя. Ложка украшена круглой резьбой с изображением медведя на привязи (рис. 2), как бы заточённого рукояткой предмета.

Немалое религиозное значение имели ритуальные стружки «иннау», ими украшались ёлки, к которым привязывали медведя перед убиением, а также их клали рядом с останками медведя в завершающих этапах обряда. Примером подобных стружек может служить изделие японского мастера с айнскими корнями Харудзо Уракавы (рис. 9).

Также медведю предоставляли яства в ритуальных чашах, из которых животное кормили в последний раз. По-нивхски блюдо называли «орн». В музее можно увидеть несколько подобных блюд, к примеру, изделие ульчского мастера Росугбу с плоскорельефным спирально-ленточным орнаментом, покрывающим практически весь сосуд (рис. 3, рис. 3.1), и более древнюю вариацию неизвестного мастера начала 19-го века с рельефно вырезанной фигуркой распластанного медведя, указывающей на предназначение посуды (рис. 4). медвежий праздник

Ложки «хуня» (рис. 5, рис. 6) и ковш «ото» (рис. 7), созданные мастером Куйсали, также предназначались для использования в медвежьем празднике.

Интересны палочки для еды мастера Николая У (рис. 8). Помимо орнамента, каждая палочка увенчана парными фигурками медведей (рис. 8.1) на цепном соединении. Такими палочками положено было есть медвежье мясо, отрезая его ножом, рвать мясо зубами строго запрещалось.

Следует отметить, что медвежий праздник имел не только сакральную, но и практическую пользу, ведь в процессе его проведения (праздник длился обычно несколько дней, по дню на этап) собирались люди со всех соседних стойбищ, как для участия в обряде, так и для обсуждения совместного рыболовного и охотничьего промыслов, для договоров о торговле и решения других немаловажных для жизни вопросов.

На данный момент традиция проведения медвежьего праздника исчезает, хотя несёт в себе чуть ли не основополагающую роль в верованиях народов Амура и Сахалина. Но к небольшой материальной части этой традиции мы можем прикоснуться в стенах Дальневосточного художественного музея.

Ковальчук Антон, специалист экспозиционно-выставочного отдела

Главное фото: рис. 7. Куйсали Г.Г. — Ковш для медвежьего праздника

МЕДВЕЖИЙ ПРАЗДНИК

  Медвежий праздник (манс. яны йикв — «большие пляски», нивх. чхыф леранд — «медвежья игра») — комплекс обрядов, связанных с культом медведя. Обряды сопровождаются игрой на музыкальных инструментах, ритуальными и развлекательными плясками, пением. Условно медвежий праздник состоит из нескольких частей: ритуальной, с соблюдением всех правил и запретов охоты или инсценированной охоты на выращенного для этого медведя (иногда — хранение медвежьей шкуры для праздника), с соблюдением правил, запретов и ритуалов свежевания его, доставки освежеванной туши и шкуры с головой в селение, где медведя встречали как гостя, одаривали его и угощали, извинительных обрядов (отведение вины за убийство на «русское ружье», а за поедание мяса — на ворон); воспевания зверя как предка рода, фратрии или родственника (медвежий фольклор); звериных и птичьих плясок, драматических сценок и инсценировок, в некоторых случаях — и спортивных состязаний; ритуального приготовления медвежьего мяса и трапезы; обрядов захоронения костей, черепа, призванных возродить медведя; хранения шкуры, черепа, норки (части морды), губ и лап в качестве священных.

  Существуют мифы о том, как зародились ритуалы медвежьего праздника. В эвенкийском мифе рассказывается о девушке, которая пошла в лес, упала в берлогу к медведю и провела там зиму. Весной она вернулась к родителям и родила медвежонка, которого они воспитали. Позже девушка вышла замуж за человека и родила мальчика. Оба брата выросли и решили померяться силами. Младший брат — человек убил старшего — медведя. Умирая, медведь поведал, как надо на него охотиться и как хоронить. В мифе хантов и манси медведица, съевшая растение порих и родившая двух медвежат и девочку, говорит дочери: «Завтра придут люди. Меня, твоего брата и сестру они убьют, а тебя возьмут с собою. Когда люди будут варить мое мясо, ты, смотри, не ешь, а к ночи приходи к заднему углу дома». Так и случилось. В условленном месте девушка встретила мать-медведицу, которая три ночи наставляла ее, как надо себя вести и как поступить с мясом и костями. У кетов Кайгусь-медведь хочет жениться на девушке и похищает ее. Но его преследуют, он отпускает девушку и рассказывает ей, что надо делать для его возрождения после смерти.

  Культ медведя (особое отношение, поклонение, служение ему) характерен для всех народов Севера, медвежий праздник — лишь для части из них. Условно можно выделить три основных варианта медвежьего праздника: 1 — общего характера (условно), свойственный эвенкам, эвенам, кетам, северным якутам и др., 2 — обско-угорский (у хантов и манси), 3 — амуро-сахалинский (у нивхов, ульчей, удэгейцев, орочей, ороков).

  Первый вариант наиболее ярко представлен у эвенков и кетов. Он приурочен к охоте на медведя, и главное в нем — трапеза. Медвежье мясо едят ночами в течение всего праздника (до трех дней), а в промежутках между приемами пищи устраивают танцы, игры, поют.

  У эвенков медведя убивал старший из охотников, а свежевал свойственник (нимак). Снимая шкуру с головы медведя вместе с шейными позвонками, приговаривали: «Дед (бабка), шубу снимать станем, много муравьев бегает, они кусаться станут». Отделяли сало, делили его между семьями, тушу доставляли в селение на нартах, которые затем ломали. В селении продолжали свежевать добытого зверя: отрезали голову, вынимали легкие, сердце, печень, глаза, вырезали уши, язык, нос, половые органы (их хранили до окончания праздника). Чтобы приобрести свойства медведя, нимак — родственник охотника — съедал сырое мясо.

  У большого дерева разводили костры. В первый день варили шейную часть. Молодежь играла, плясала и водила хороводы. В полночь «крик ворона» возвещал начало трапезы. Ели молча у костра и расходились. На второй день варили мелко нарезанные сердце и внутренности, в других котлах — мясо. Молодежь снова развлекалась, водила хороводы. После полуночи опять раздавался «крик ворона», все отвечали «птице», мазали лица сажей и, называя друг друга оли — ворон, садились вокруг костра. Нимак раздавал ложки и пускал сосуд с сердцем и внутренностями по кругу. Медвежье мясо ели, разойдясь по чумам. На третий день продолжали варить мясо и проводили обряды с головой, половыми органами медведя, мясо с головы съедали в полночь. Череп завертывали в бересту и хоронили. Шкуру медведя получал нимак (в ответ он дарил охотнику оленя), ее окуривали и хранили в семье вместе со святынями. Лапу вешали в чуме как талисман или отдавали шаману для изготовления колотушки.

  У хантов и манси медвежьи праздники были не только спорадические (по случаю удачной охоты на медведя), но и периодические. В далеком прошлом, когда убивать медведя, предка фратрии Пор, и есть его мясо запрещалось, очевидно, проводили только периодические праздники, на которые допускали лишь членов фратрии Пор. Со временем, когда запреты ослабли, на празднике позволяли присутствовать чужеродцам, а позднее — и иноплеменникам. Для возрождения зверя и отведения вины стали добывать медведя, съедать его мясо и проводить спорадические медвежьи праздники.

  Периодические праздники — «медвежьи игры» — устраивали зимой в течение семи лет, с последующим семилетним перерывом. Начинались они в декабре, с периода зимнего солнцестояния, а заканчивались в марте, в период весеннего равноденствия. Сначала «играли» подряд четыре ночи, затем через 5—7 дней перерыва в течение января и февраля — по 1—2 ночи, по мере того как из окрестных селений собирался народ. В начале марта «играли» семь ночей, перед полнолунием «игры» завершались.

  Праздник проходил в центре фратрии Пор — д. Вежакоры на Оби. Медведя представляла его шкура, которую обычно хранили в священном амбаре. Первая часть праздника включала песни, сказания о медведе и о происхождении людей Пор, танцы предков. В «медвежьих песнях» рассказывалось о происхождении медведя, установлении обрядов. Затем следовала священная часть — «призывные песни» и «птичьи танцы», во время которых обращались к общим божествам, вызывали предков, мужчины исполняли танцы с саблями или мечами. Впрочем, песни и интермедии также поручали исполнять мужчинам, одетым в специальные костюмы (лисицы, петуха, журавля и др.), с берестяными и деревянными масками на лицах. Костюмы и аксессуары праздника (сабли, мечи и др.) хранили в священном амбаре или в специальном общественном доме — «танцевальной избе». В последнюю ночь праздника разыгрывали священные представления, изображая главных духов — Большого духа, Калтащ-экву, Мир Сусне хума, исполняли посвященные им танцы. Традиционные пляски и интермедии изображали противоборство медведя, предка фратрии Пор, и Журавля, представляющего фратрию Мось. На медведя и всех присутствующих нападали также комары, филин, огненная лисица, ворон. Танец огненной лисицы исполняли в зимней одежде, к которой привязывали хвост из соломы. Во время танца хвост поджигали — это должно было привести к очищению помещения и участников праздника. Танцевали и пели под аккомпанемент пятиструнного музыкального инструмента сангультапа. Заключительный эпизод праздника — приход семи лесных духов — мэнквов (духи фратрии Пор) за искупительной жертвой в виде двух деревянных фигурок мужчины и женщины. Их уносили в тайное святилище и сжигали. Позднее этот обряд принял форму кукольного представления. Куклы выступали антагонистами медведя, и гибель куклы, которой заканчивался спектакль, воспринималась как искупительная жертва.

  Если убивали медведя, то медвежий праздник обских угров длился пять ночей, если медведицу — четыре, а если медвежонка — то 2—3 ночи (столько же исполнялось и «медвежьих песен» в начале праздника). Спорадический праздник являлся сокращенным вариантом периодического. В нем было больше развлекательных элементов. Когда тушу медведя привозили в селение, устраивали обряд очищения: летом всех обливали водой, зимой обсыпали снегом. Праздник проходил в доме охотника, добывшего медведя. Шкуру с головой и лапами укладывали в переднем углу на столе в жертвенной позе — голова положена на вытянутые лапы. Голову медведицы покрывали платком, на глаза клали кружки из бересты или монеты, лапы украшали кольцами, ленточками. Перед головой ставили угощения, фигурки из теста, изображавшие жертвенных оленей (раньше приносили в жертву оленей и лошадей), для окуривания — дымящуюся чагу. Все, кто приходил на празднование, кланялись медведю, целовали его лапу (женщины — через платок). На празднике пели песни о медведе, его жизни в лесу, о том, как его добывали. Важное место занимали обряды «отречения»: охотники обращались к медведю и говорили, что они не виноваты в его смерти. Сначала вина отводилась на членов фратрии Мось, позднее — на иноплеменников («виновато русское оружие»). В течение нескольких ночей исполняли медвежий фольклор, танцы, песни и представления — инсценировки в масках (тули лап). Они имели как сакральное, так и развлекательное значение. Все роли, в том числе и женские, исполняли мужчины. Женщины танцевали, закрыв от медведя лица и руки большим платком. Назидательносатирический характер носили сценки, изображавшие хвастунов, трусов, воров, лентяев, нерях. Объектом интермедии мог стать любой человек, в том числе присутствующий на празднике. Никто не обижался на актеров. Тем более что всем известные актеры были как бы анонимны: когда после представления и переодевания они возвращались в дом, хозяин спрашивал их: «Люди здесь веселились, где вы были весь вечер?» На что они отвечали: «Нам это совершенно не известно: мы все время крепко спали».

  Кульминация праздника — представление с тряпичными куклами, укрепленными на ногах лежащего на спине артиста, либо с деревянными фигурками, которыми управлял музыкант, играющий на сангультапе. Мясо медведя ели лишь в последнюю ночь праздника. Варили его только мужчины, в особом месте и в специальных котлах. Ели руками или особыми палочками (нельзя было использовать металлические предметы), кости разделяли по суставам. Мужчины ели мясо от передней части туши, женщины — от задней. (Голову, лапы и сердце варили мужчины позже, в лесу, и ели отдельно). Во время еды каркали по-вороньи, отводя от себя вину. Говорили: «Вороны пришли, вороны едят». Очищались: обливались водой, зажигая стружки, ртом захватывали пламя, проводили руками над огнем, лезвием ножа постукивали по зубам. После этого человек с горящим трутом обходил все углы жилища и кричал поптичьи; открывал дверь, «выгоняя» птиц на улицу, — дом очищался от нарушителей запрета. Затем гасили свет и делали вид, что засыпают. Раздавался голос: «К верхнему духу поднимается» (медведь). Кости медведя хоронили в лесу или озере, череп вешали на высокий пень или хранили завернутым в платок в священном сундуке.

  Амуро-сахалинский медвежий праздник также устраивали периодически или по случаю удачной охоты на медведя. Наиболее ярко он представлен у нивхов. В охоте на медведя участвовали члены рода во главе со старейшим охотником. Он садился на спину убитого медведя и кричал: «У-у-у-у!» три раза, если убит был самец, и четыре — если медведица. Чтобы задобрить зверя, в его левое ухо клали табак. Освежевав тушу, доставляли в селение — везли головой вперед, предупреждая сородичей криком. Женщины встречали медведя игрой на музыкальном бревне. Тушу клали в амбар, шкуру с головой — на помост, где уже хранились кости, черепа, половые органы добытых ранее медведей. Тут же складывали охотничье снаряжение. Ставили всевозможные угощения, жареное мясо медведя раздавали присутствующим. Трапеза сопровождалась игрой на музыкальном бревне.

  Гораздо больше у амурских народов разработан ритуал периодического медвежьего праздника — с выращенным в клетке медведем, который проводили в январе—феврале, в период полнолуния. С одной стороны, он был связан с промысловым культом (сопровождался обрядом кормления хозяев земли, леса и гор), с другой — с поминками по умершему родственнику, душа которого якобы перешла в медведя.

  Медвежонка, найденного в лесу, выращивали три года в клетке. Хозяйка первое время даже кормила его грудью, называя «сынок». Праздник делился на несколько этапов: 1 — изготовление священных стружек инау, 2 — убиение медведя, 3 — водворение головы зверя на помост, 4 — кормление медвежьим мясом гостей, 5 — принесение в жертву собак, 6 — разъезд гостей.

  В назначенный день хозяин медведя наливал вино домашнему духу и обращался к нему с просьбой извинить за то, что не может больше держать медведя, хотя все время обращался с ним хорошо. Затем с гостями он шел к клетке и угощал животное. Медведя водили по селению, его радостно встречали в каждом доме, угощали рыбой, специальным студнем из рыбьей кожи, вином, кланялись ему — это должно было принести благополучие дому. Под звуки музыкального бревна все плясали, пантомимой изображая будущее путешествие медведя к прародителям.

  Убивал медведя зять (или зятья) на специально подготовленной площадке («стрельбище»). Медведя свежевали, шкуру с головой спускали в дом через дымовое отверстие. В жертву приносили собак. Начинали угощаться приготовленными блюдами. Между трапезами устраивали танцы, гонки на собаках, фехтование на палках, стрельбу из луков, женщины играли на музыкальном бревне. На огне, разведенном с помощью родового огнива, варили медвежье мясо, вынимали его специальным черпаком с изображением медведя, подавали в деревянных ковшах, сделанных к празднованию. Медвежью голову и мясо украшали стружками инау. Кости собирали и отдавали хозяевам, прикрепляя к ним какой-либо дар (копье, нож, ремень, даже собак, женщины — чашку с едой). Все дары вместе с костями якобы отсылались «лесным людям» — медведям. Перед окончанием праздника старики сидели целую ночь около черепа медведя, ели ритуальные кушанья и разговаривали с ним.

  Черепа хранили в амбаре или на дереве, весной и осенью, начиная промысел, «кормили» их.

  Медвежий праздник народов Севера соединил в себе элементы тотемизма (обряды возрождения медведя — предка и хозяина зверей) и промыслового культа. В нем также нашел отражение широко распространенный миф об умирающем и воскресающем звере.

статья из энциклопедии «Арктика — мой дом»

 

 

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа №5

ТЕМА:

Праздничная обрядность нивхов

на примере Медвежьего праздника.

ВЫПОЛНИЛА: Кармалицкая Мария,

                                                                                                                      ученица 8 б класса

                                                                                            РУКОВОДИТЕЛЬ:  Шевцова Ирина

Геннадьевна,

учитель истории

г. Николаевск-на-Амуре

2013 год

ПЛАН:

1. Введение
2. Основная часть

1. Нивхи – коренной народ Нижнего Амура.
2. Мировоззрение нивхов.
3. Медвежий праздник

1. Заключение
2. Приложение

1. Введение

Дальний Восток – удивительный, загадочный и прекрасный край. Всего несколько тысячелетий назад на месте сел, городов шумела дремучая тайга.

В Приамурье проживало множество различных этносов, которые создали неповторимую культуру, которая отражала их опыт экологического взаимодействия с окружающей природой. Прошлое древних народов Дальнего Востока представлено в мифах, легендах, обрядах.

Культура каждого народа значима для всех людей и должна сохраняться вне зависимости того, велик или мал этот народ по численности. В Приамурье живут коренные малочисленные народы Севера: нивхи, эвенки, нанайцы и др.

Культура и образ жизни этих народов являются неотъемлемой частью нашего общероссийского духовного наследия. Сохранение самобытности, этнической идентичности и поддержка традиционного образа жизни коренных народов — одна из основных задач нашего общества. Поэтому человечество обязано сохранять основы традиционной культуры и искусства народов Севера.

Сегодня малые народы Дальнего Востока бережно хранят и передают из поколения в поколение предания древности.

Молодое поколение в современное время все чаще обращается истории своего народа, считая своей главной задачей – сохранить культурное наследие и оставить его своим потомкам.

Изучая  прошлое своей страны, историю культуры каждого народа, мы учимся, прежде всего, уважать и понимать друг друга. Культура сплачивает народы, соединяет друг с другом нации.

Поэтому, я решила расширить свои представления о культуре нивхов, как одного из народов, проживающих на Нижнем Амуре. Хотя, я не являюсь представителем ни одного из  коренных народов Сахалина, но я живу на территории, на которой в древности проживало местное населении. Поэтому, я считаю, мы должны знать и уважать культуру созданную эти народом.

Объектом исследования выступает этническая группа нивхов Нижнего Амура.

Предметом исследования является традиционная обрядовая система нивхов Нижнего Амура.

Цель работы – изучение истории взаимоотношений этноса и природы, а также влияние этнических, религиозных и иных традиций на отношение к природе и природопользованию.  

Поставленная цель исследования определила основные задачи:

• Проанализировать и обобщить исторический и этнографический материал по обрядовой культуре нивхов Нижнего Амура, собранного в результате исследовательской деятельности как отечественными, так и зарубежными учеными прошлых лет и современности;
• Выявить особенное в обрядовом комплексе нивхов Нижнего Амура.

Первый основательный свод историко-этнографических материалов по нивхской культуре, данные о мифологических представлениях и ритуалах, художественном творчестве, собранные во второй половине XIX века, были представлены в трехтомной монографии Л.И. Шренка «Об инородцах Амурского края». В работах Л.Я. Штернберга в конце XIX — начале XX века представлены первая систематизация и классификация нивхских мифов, ритуалов и фольклора

Особое значение имеют труды нивхских исследователей второй половины XX века — Г.А. Отаиной, В.М. Санги, Ч.М. Таксами. Обращение к ним дает уникальную возможность посмотреть на иную культуру «изнутри», осознать ее сущностные черты и жизнетворческий потенциал с учетом тех акцентов, которые выделяют сами носители культуры. Важные сведения о духовной культуре нивхов (искусстве, системе культов и ритуалов, об этикете и т.д.) на различных исторических этапах приводятся в работах Ч.М. Таксами: «Нивхи: современное хозяйство, культура и быт», «Основные проблемы этнографии и истории нивхов: середина XIX — начало XX века», «Традиционное мировоззрение нивхов» и др.

1. Основная часть.

1. Нивхи – коренной народ Нижнего Амура.

Нивхи — небольшой народ, населяющий  бассейн Нижнего Амура. Вплоть до 30-х годов в литературе нивхов называли гиляками. Под этим именем они были известны и соседним народам. Слово “гиляки” на тунгусо-маньчжурских языках означает “люди, передвигающиеся при помощи парных весел на больших лодках”. Сами себя они называют нивхами, что означает “человек”.

Нивхи, населяющие нижнее течение Амура, побережье Амурского лимана, Татарского пролива называются материковыми.

В комплексном занятии нивхов особое место занимает промысел рыбы; первостепенное хозяйственное значение имел промысел лососевых пород. Нивхские рыбаки в результате многовековой практики изучили водоемы своих районов и рыбные ресурсы этих вод, а также особенности миграции лососевых рыб. Как исконные рыболовы они достигли в этом известной степени совершенства. По течению рек, по метеорологическим условиям нивхи определяли, вдоль какого берега пойдет больше рыбы. И на основе своих предположений они строили в этих местах заездки и располагали рыболовецкие станы.

Важное место в хозяйстве нивхов занимал зверобойный промысел. Практически эта отрасль имела для нивхов такое же значение, как и рыболовство. Она давала жир и мясо, корм собакам, шкуру для одежды и обуви, кожу и так далее. Продукты охотничьего, морского зверобойного промысла были существенным подспорьем в хозяйстве.

Нивхи широко пользовались дарами природы — леса и моря. Растительные продукты: ягоды, орехи, травы, водоросли и моллюски, вносили существенное разнообразие в рацион питания.

Представляет особый интерес духовная жизнь нивхов. Сохраняя первоначальное мировоззрение на природу, создавая ее культ, нивхи в процессе длительного исторического развития сумели создать свое изобразительное искусство, представляющее довольно высокую художественную ценность. Нивхи были творцами оригинального духовного мира, различных жанров устного народного творчества, красочного орнаментального искусства, несомненных признаков культурного прогресса.

1. Мировоззрение нивхов.

По своему мировоззрению нивхи были анимистами. В каждом предмете они видели живое начало и человеческие черты. Широкое распространение имел культ природы — воды, тайги, земли. Чтобы сохранить хорошие отношения с их «хозяевами»- духами, нивхи устраивали жертвоприношения — «кормления». Строго соблюдались все ритуалы, связанные с огнем, существовали сложные обряды, связанные с поеданием мяса белухи, с охотой на медведя и других животных.

Охотники и рыболовы Дальнего Востока  считали Вселенную, Космос, Природу, Землю живыми существами, подобными человеку. Все в природе живое и все человекоподобное. Все наполнено жизнью, все явления и предметы живые, хотя и не обладают сверхъестественной душой, а природные объекты не подчинены духам.

Такие выводы делались в результате наблюдений в окружающем мире, море, тайге, небе.

На основе древних представлений, Земля для нивхов, является живым существом, затем существом в образе лося, рыбы, дракона, человека.

Сегодня в духовной культуре коренных народов региона сохранились лишь отдельные элементы этих представлений, по которым весь окружающий человека мир представлялся живым и подобным человеку.

Постепенно формировался и развивался магический тип мировоззрения. Магические верования и ритуалы являются очень древними. Магические ритуалы важны и в социуме и в промысловой жизни. Промысловая магия направлена на получение охотничьей удачи и на возможность постоянного воспроизводства промысловых животных, птиц, рыбы, дикоросов и т. п. Отдельные магические приемы бытуют в обществе и промысловой деятельности дальневосточных этносов и в настоящее время.

Культ священных животных вполне можно определить как особый тип верований и ритуалов. Здесь происходит контактирование культа предков, культа близнецов, представлений о сверхъестественном происхождении людей от определенных видов животных. Для архаического общества дальневосточных этносов такими животными, прежде всего, выступают таежные животные — медведь и тигр, и морские животные — касатка, морж.

Исследование комплекса традиционных праздников дальневосточных этносов показывает их органическую связь с системой времяисчисления, с хозяйственным циклом и промысловыми сезонами. Праздник является ярким показателем этнической культуры, ее своеобразия, опыта людей по адаптации к окружающей природной и искусственной действительности. Момент праздника является особым событием для всего коллектива и даже целой этно-территориальной группы.

Еще с глубокой древности люди поклонялись добрым духам, проводили  обряды и жертвопринашения,  считая, что от  духов зависит удача на охоте и рыбной ловле.  Нивхи  выделяли двух главных богов: Палыс и Толыс. Палыс-бог тайги, по мнению нивхов, распоряжается зверями тайги и посылает  их в руки охотников.  Толыс — бог моря, если он добр к людям, то посылает  много рыбы и морских зверей.  От желания Толыса зависит судьба и благополучие рыбаков.  Для того, чтобы боги помогали людям, устраивали праздники.

В традиционной культуре коренных народов региона зафиксировано несколько крупных, коллективных «праздников». Наиболее ярко типологически выделяется многократно становившийся предметом исследования ученых медвежий праздник.

1. Медвежий праздник.

Медведь  играл основную роль связи с внешним миром. Поэтому между медведем и нивхом должно существовать взаимное уважение. Медведь — объект религиозного поклонения.  Он — главное действующее лицо, как в культе предков, так и в культе промысловом, тесно связанным с природой. Медведи по представлению нивхов — это люди. Медвежонок — человечек. Шкура лишь одежда. Медведи, как и нивхи, живут родами.

Также  медведь являлся посланником Пол-ызна- хозяина тайги. Убийство медведя, свершение воли Пол -ызна необходимое для охоты. Если медведь напал на человека, то его прогнал   Пол -ызна. Убийство медведя- принятие дара от Пол -ызна.

Медвежий праздник(манс яны пике — «большие пляски», нифх, чхыв леранд — «медвежья игра») — комплекс обрядов, связанных с культом медведя Обряды сопровождались игрой на музыкальных инструментах, ритуальными и развлекательными плясками, пением..  

Нивхский праздник делится на 7 периодов:

• «Изготовление стружек инау»
• «Убиение медведя»
• «Внесение медвежей головы водворение на помост»
• «Время кормления медвежьим мясом»
• « Отъезд гостей и увоз мяса»
• «Время хоронения священных реликвий праздника-черепа и костей»
• « День убиения собак»

Сначала хозяин ловит или покупает медвежонка. Содержит его в клетке. Пока мишка маленький, два раза в день кормить его разрешается жене.

Медвежат два раза в месяц выводили на прогулку. Водили его летом к реке, где он с удовольствием плюхался в воде. Зимой —по снегу, где он кувыркался, прыгал и ел снег. Потом его заводили в дом, где всегда стояли два столба для привязи медведя. Его привязывали к столбам. Цепь натягивали, чтобы он лапой не достал кого-нибудь. Потом самые сильные, смелые подпрыгивали к медведю помериться силами (нал водь). Некоторые ловкие мужчины прыгали медведю на спину, хватали за оба уха и так же ловко спрыгивали с него. Редкий смельчак получал медвежью оплеуху, ведь медведь с ревом прыгал, вставал на задние лапы, вертелся, старался скинуть с себя седока.

После игры начинали кормить медведя.

К такому дню готовили национальные блюда. Ему давали много ягоды, и свежей рыбы. Кормили медведя с большей ложки. Каждый хозяин (ыз) медведя делал ныгыр и украшал фигурками зверей и узорами. Фигура ложки может быть разной, а ручка должна быть длинной. Конечно, медведю все равно, с какой ложки есть. Он хватал лапами ложку, грыз, ломал, царапал пол, ревел, прося еду. Ему, конечно, накладывали, а он с жадностью все съедал, что подавали. Ему очень нравилась свежая ягода и рыба. После кормления его уводили и загоняли в загон. Такие «домашние» медведи не ложились в спячку, как дикие.

Проходило 3-4 года, прежде чем медведь вырастал для проведения медвежьего праздника.

Старейшины рода (пилангу) назначали время проведения праздника (чхывныдь), об этом предупреждали, приглашали гостей (андх).

Наступал день поклонения духу.  В назначенный день хозяин медведя наливал вино домашнему духу и обращался к нему с просьбой извинить за то, что не может больше держать медведя, хотя все время обращался с ним хорошо. Затем с гостями он шел к клетке и угощал животное.  В этот день медведя водят по домам села и во всех домах кормят рыбой студнем и вином, кланяются ему — это должно было принести благополучие дому.  Под звуки музыкального бревна все плясали, пантомимой изображая будущее путешествие медведя к прародителям. В последний день прогулки зверя  очищали от «скверны».  Во время  прогулки  исполняли ритуал обведения медведя вокруг жилища  хозяйна.  Считается, что так духи будут защищать и оберегать дом.

В этот же день происходила подготовка и украшение стружками инау оборудованной специальной площади, на которой проводилось великое таинство убиения медведя.

После этого обряда происходило убиение медведя. Медведя завязывали ремнями и вели к площади. Привязывали его к  украшенным стружками столбам.  Аллея, ведущая к столбам, ограничивалась рядами срубленных елок. В период церемонии убивать медведя поручалось зятю. Хозяива медведя не должны, согласно ритуалу, запятнать себя кровью сакрального животного. Исполнение условий убиения медведя должно сохранить роду — непосредственному хозяину — благорасположения животного и заступничество перед божеством Пол-ызном. Убивать медведя необходимо специальными стрелами, а на охоте копьем ках.

Следующий  этап — это внесение головы и водворение ее на помост. Обязательным элементом праздника является голова. Её отделяли от туловища, вносили в дом и торжественно укладывали на главное место в жилище.  Место представляло собой настил устланный хвоей со священными стружками инау.

Так как  голова была основным элементом, то ее вносили двумя способами: первый — через дымовое отверстие , второй — через вход (заднее) окно в наземных домах.

После проходил этап кормления медвежьим мясом. Ритуал разделки туши и поедания мяса исполнялись во время трапезы. Смысл в том, что гостям в зависимости от социального статуса преподносили куски мяса разны частей туши зверя. Зятья на трапезе совершали ритуал откусывания мяса. Остальным гостям давали студень «мос», кашу, тюлений жир, орехи , чай и вино. В ответ гости отдавали кости и дарили подарки: чаще всего собаки, копья для охоты и др. предметы домашнего обихода.

После кормления медвежьим мясом гости разъезжались по домам. При выходе гости должны совершить ритуал. Необходимо потоптаться на пороге и обменяться котлами и топорами. Прощание перед дорогой сопровождалось благопожеланиями, напутствиями и обращениями.

На следующий день происходило захоронение черепа и останков медведя. Череп водворялся в родовой амбар или на месте убиения. Кости складывали в стружки и укладывали в сруб.

Праздник был посвещен жертвоприношениям хозяйну тайги и гор Пол-ызну.  Главной  жертвой была собака. Перед убиением собак кормили студнем. После чего душили, а кости складывали с костями медведя. Мясо могли есть только сородичи этих собак.

Мужчины после праздника моют всю утварь, к которой женщине прикасаться нельзя.

Последние события вытаскивания из землянок ели, которые в первые дни вставляли во внутрь дома. На этом праздник заканчивался.

Нивхский праздник — это яркое воплощение народной духовности и этноментальности, жизненных идеалов и устремлений, веры и утилитарных потребностей.  В основе праздника лежит мифология магии, тотемистичиских и анимистических воззрений человека на окружающую среду.

По мнению Л.Я. Штернберга, религиозное значение медвежьего праздника сводилось к тому, что вскармливание медведя доставляло роду и селению, где он устраивался, безопасность и охрану от злых духов. Вкушение медвежьего мяса означало вкушение «божества» и придавало людям силу. Немаловажным было и то, что ублаготворенная почестями душа убитого медведя самостоятельно и через своего «хозяина», которому она передает дары людей, может благодетельствовать человеку и приносить ему удачу в жизни и на промыслах18.  

Медведь хотя и центральная, но не единственная фигура нивхского религиозного мировоззрения, отводящего ему роль посредника между человеком и природной средой. Столь же священна и касатка, как олицетворение морских духов-хозяев. По отношению к ней нивхи соблюдали ряд правил и ритуалов, соответствующих тем, что имели место в культе медведя. Наконец, «всякому животному, которое достается в добычу гиляку, оказываются знаки внимания и уважения». В основе культа природы и промысловых культов лежали анимистические представления. Этим обосновывается экологическое поведение охотников и рыболовов.

Таким образом, многие элементы культа медведя, соответствующего ритуального праздника и связанных с ним представлений обогащает научное исследование традиционной культуры нивхов и присущего ей природопользования. Религиозные верования представляли собой продукт донаучного мышления. Религиозные убеждения и представления нивхов играли основную роль в механизме сохранения и передачи традиций природопользования.

1. Заключение.

На примере рассмотренного праздника можно сделать вывод, что праздники играли большую роль в культуре не только с религиоведческой точки зрения, но и целом в жизни этноса. Это яркий показатель древней культуры амурских народов.

Созданная нивхами культура своеобразна и в то же время очень ранима. В результате приобщения к чуждой культуре они смогли усвоить лишь поверхностные элементы. Зато притупление любви к природе внедрилось в их сознание и быт очень быстро. Коренные народы оказались втянутыми в неизвестную для них ранее борьбу за выживание, в результате которой они постепенно теряют старые морально–этические нормы, чувство коллективизма, единения с природой, способность выживать благодаря уникальной системе жизнеобеспечения. В силу этих причин сохранились лишь некоторые формы верований, культы и обряды. Основная масса ритуалов сильно трансформировалась. Некоторые – шаманство, медвежий праздник, культ близнецов – исчезли навсегда. В результате кардинально изменилось само мировоззрение коренных жителей края.

Однако следует отметить, что, несмотря на отсутствие целого ряда прежних ритуалов, представления о них, верования живут в сознании, и более того, передаются от поколения к поколению. Этот механизм продолжает свое существование и хочется надеяться, что через некоторое время этнические традиции праздничной обрядности смогут возродиться.

1. Список источников и литературы:

1. Материалы музея центра национальной культуры коренных малочисленных народов Севера г.Николаевска-на-Амуре. —  http://nivhi.ru/org/ckmns/
2. Материалы муниципального краеведческого музея им. В.Е. Розова г.Николаевск-на-Амуре. — http://www.museum.ru/m1439
3. http://ru.wikipedia.org/wiki/%CD%E8%E2%F5%E8 – Википедия
4. http://www.hrono.ru/etnosy/etnos_n/nivhi.php — Хронос. Всемирная история в интернете
5. http://www.nikoladm.ru/02/kmns.htm— муниципальный район
6. Таксами, Чунер Михайлович (науч. сотр. Ин-та этнографии АН СССР.).

Возрождение нивхской народности [Text] / Ч. М.Таксами. — Южно-Сахалинск : Сахалинское кн. изд-во, 1959. — 68 с

1. Таксами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов: середина XIX-начало XX в.- Наука, Ленинградское отд-ние, 1975
2. Таксами Ч. М., Прокофьев М. М., Косарев В. Д. Медвежий праздник в системе традиционных верований нивхов: Экологический аспект. – Полевые исследования на Сахалине и Курильских островах. Южно-Сахалинск, 1989.
3. Шренк Л. И. Об инородцах Амурского края // Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока России в трудах исследователей (XVIII–XIX века). — М.: Северные просторы, 2001. — С. 34–39. — Серия «Северная библиотека школьника».

ПРИЛОЖЕНИЕ

Праздник медведя

Изготовление стрел накануне праздника.

Клетка-сруб, в которой был выращен медведь, с инау по четырем углам.

Два  столба, украшенные
инау, к которым привязывают

медведя на месте убиения.

Музыкальное бревно – непременный «участник» Медвежьего праздника

Момент извлечения зверя из клетки.

Медведь выдернут наружу и прижат к земле.

Последняя прогулка.

Медведя обводят вокруг дома,
ведут вдоль селения и приводят к ритуальному месту.

Медведь привязан к столбам.
Ритуальное кормление.

Медведь в последние минуты жизни.
Во время ритуала прощания.

 Ритуальный выстрел.

Игра на «музыкальном бревне» продолжалась  весь праздник. Занимались этим женщины и девушки.

Это тоже ритуал: прыжки детей и подростков  через вращающийся канат, на котором вели зверя.

Свежевание туши убитого зверя.

Похоронный  ритуал с черепом убитого зверя

Экспозиция в краеведческом музее им. В.Е. Розова г. Николаевск-на-Амуре. Медвежий праздник.

Основой верований нанайцев, удэгейцев, орочей и отчасти тазов было универсальное представление о том, что вся окружающая природа, весь мир живой, наполнен душами и духами. Религиозные представления тазов отличались от остальных тем, что в них был большой процент влияния буддизма, китайского культа предков и других элементов китайской культуры.

Удэгейцы, нанайцы и орочи представляли землю вначале в виде мифического животного: лося, рыбы, дракона. Затем постепенно эти представления сменились на антропоморфный образ. И наконец, символизировать землю, тайгу, море, скалы стали многочисленные и могущественные духи-хозяева местности. Несмотря на общую основу верований в духовной культуре нанайцев, удэгейцев и орочей можно отметить и некоторые особенные моменты. Так, удэгейцы считали, что хозяином гор и лесов был грозный дух Онку, помощником которого являлись менее сильные духи-хозяева отдельных участков местности, а также некоторые животные – тигр, медведь, лось, выдра, косатка. У орочей и нанайцев верховным правителем всех трех миров – подземного, земного и небесного был заимствованный из духовной культуры маньчжуров дух Эндури. Ему подчинялись духи-хозяева моря, огня, рыб и т.д. Духом хозяином тайги и всех зверей, кроме медведей, был мифический тигр Дуся. Наибольшим почитанием и в наше время для всех коренных народов Приморского края является дух-хозяин огня Пудзя, что несомненно связано с древностью и широким распространением этого культа. Огонь, как даритель тепла, пищи, жизни, являлся для коренных народов священным понятием и с ним связана до сих пор масса запретов, ритуалов и верований. Однако, для разных народов края, и даже для разных территориальных групп одного этноса зрительный образ этого духа был совершенно разным по половому, возрастному, антропологическому и зооморфному признакам.

Духи играли огромную роль в жизни традиционного общества коренных народов края. Практически вся жизнь аборигена была раньше наполнена ритуалами либо задабривающими добрых духов, либо защищающими от злых духов. Главным из последних являлся могущественный и вездесущий злой дух Амба. Общими в своей основе были обряды жизненного цикла коренных народов Приморского края. Родители защищали от злых духов жизнь еще не родившегося ребенка и впоследствии до момента, когда человек может сам либо при помощи шамана позаботиться о себе. Обычно к шаману обращались лишь тогда, когда сам человек уже использовал безуспешно все рациональные и магические способы. Жизнь взрослого человека также была обставлена многочисленными табу, ритуалами и обрядами. Похоронные обряды были направлены на то, чтобы максимально обеспечить безбедное существование души покойного в загробном мире. Для этого было необходимо соблюдать все элементы похоронного ритуала и снабдить покойного необходимыми орудиями труда, средствами передвижения, определенным запасом продуктов, которого душе должно было хватить для путешествия в загробным мир. Все вещи, оставляемые с покойным, намеренно портились для того, чтобы освободить их души и для того, чтобы в потустороннем мире покойному досталось все новое. Согласно представлениям нанайцев, удэгейцев и орочей душа еловека бессмертна и через некоторое время, она перевоплотившись в противоположный пол, возвращается в родное стойбище и вселяется в новорожденного. Представления тазов несколько отличаются и по ним, человек обладает не двумя-тремя душами, а девяносто девятью, которые поочередно умирают.

Вид погребения у коренных народов Приморского края зависел в традиционном обществе от вида смерти человека, его возраста, пола, социального положения. Так, похоронный обряд, и оформление могилы близнецов и шаманов отличалось от погребения обычных людей. Вообще шаманы играли огромную роль в жизни традиционного общества аборигенов региона. В зависимости от своего мастерства шаманы делились на слабых и сильных. В соответствии с этим они имели различные шаманские костюмы и многочисленные атрибуты: бубен, колотушку, зеркала, посохи, мечи, ритуальную скульптуру, ритуальные сооружения. Шаманами были глубоко верующие в духов люди поставившие целью своей жизни служить и безвозмездно помогать сородичам.

Шаманом не мог стать шарлатан, или человек, который заранее хотел получать с шаманского искусства какие-либо выгоды. К шаманским обрядам относились камлания для лечения больного, поисков пропавшей вещи, получения промысловой добычи, проводов души умершего в загробный мир. В честь своих духов-помощников и духов-покровителей, а также для воспроизводства свой силы и авторитета перед сородичами сильные шаманы устраивали раз в два-три года благодарственный обряд, который был схож в своей основе у удэгейцев, орочей и нанайцев. Шаман со свитой и со всеми желающими объезжал свои «владения», где заходил в каждое жилище, благодарил добрых духов за помощь и изгонял злых. Обряд нередко приобретал значение народного общественного праздника и заканчивался обильным пиром на котором шаман мог полакомиться только маленькими кусочками из уха, носа, хвоста и печени жертвенной свиньи и петуха.

Еще одним важным праздником нанайцев, удэгейцев и орочей был медвежий праздник, как наиболее яркий элемент культа медведя. По представлениям этих народов медведь являлся их священным родственником, первопредком. Благодаря своему внешнему сходству с человеком, а также природному уму и хитрости, силе медведь с древнейших времен был приравнен к божеству. Для того, чтобы еще раз укрепить родственные отношения с таким могущественным существом, а также увеличить количество медведей в промысловых угодьях рода люди и устраивали торжество. Праздник проводился в двух вариантах – пиршество после убиения медведя в тайге и праздник устраиваемый после трехлетнего выращивания медведя в специальном срубе в стойбище. Последний вариант у народов Приморья бытовал лишь у орочей и нанайцев. Приглашались многочисленные гости из соседних и дальних стойбищ. На празднике соблюдался ряд половозрастных запретов при еде священного мяса. Определенные части медвежьей туши сохранялись в специальном амбаре. Как и последующее после пира захоронение черепа и костей медведя, это было необходимо для будущего возрождения зверя и, следовательно, продолжения хороших отношений со сверхъестественным родственником. Подобными родственниками считались также тигр и косатка. К этим животным относились по собому, поклонялись им и никогда на них не охотились. После случайного убиения тигра ему устраивали похоронный обряд наподобие человеческого и затем охотники приходили к месту погребения и просили удачи.

Большую роль играли благодарственные ритуалы в честь добрых духов перед отправлением на промысел и непосредственно на месте охоты или рыбной ловли. Охотники и рыболовы угощали добрых духов кусочками пищи, табаком, спичками, несколькими каплями крови или спиртного и просили помощи, чтобы повстречался нужный зверь, чтобы не сломалось копье или хорошо сработала ловушка, чтобы не сломать ногу в буреломе, чтобы не перевернулась лодка, чтобы не повстречаться с тигром. Нанайские, удэгейские и орочские охотники сооружали для подобных ритуальных целей небольшие сооружения, а также приносили угощения для духов од особо выбранное дерево или на горный перевал. Тазы использовали для этой цели умирни китайского типа. Однако влияние соседней китайской культуры испытывали на себе также нанайцы, и удэгейцы.

БЕРЕЗНИЦКИЙ С.В., кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела этнологии Институт