Национальные праздники алеутов

Алеуты являются коренным населением Алеутских островов. Входят в Единый перечень малочисленных коренных народов Российской Федерации. В течение долгого времени существовало два предположения происхождения алеутов. Согласно первой, они пришли с Аляски, во второй говорится о том, что народ пришел с северо-восточного азиатского побережья. История изучения народности начинается с 1741 года, когда Великая Северная экспедиция (Экспедиция отряда Беринга—Чирикова) открыла Алеутские острова. С 1750 по 1760 годы между восточными алеутами и русскими торгово-промышленными судами происходили вооруженные конфликты. Коренной народ нападал на русских внезапно, разрабатывая план заранее. Они приходили в артели с приношениями, когда промышленники принимались развязывать тюки, в которых была пушнина, алеуты внезапно на них набрасывались с ножами.

На острове Вуди народ тоже сопротивлялся русским, но постепенно удалось наладить контакт, было организовано поселение, установлены торговые отношения. В середине 18 века на Алеутские острова ежегодно приезжали корабли купцов, русские зимовали на островах и даже оставались там жить по 5-6 лет, женились на алеутках, изучали навыки коренного населения.

Где живут

Основная часть народа проживает в США на территории Аляски, остальные — в России, Камчатском крае, Командорских островах, которые составляют Алеутский район Камчатского края. Населяют Алеутские острова, острова Шумагина, западные берега Аляски до реки Угашик. Алеуты после прихода русских поселились на островах Прибылова, материке Северной Америки, некоторых прибрежных островах.

Численность

В середине 18 века на территории России насчитывалось 8 000-10 000 алеутов. После эпидемий на территориях расселения народа, нарушенного экологического равновесия, к 1820 году его численность сократилась до 2 000. Сегодня на территории России живет около 482 человек, более 2 000 алеутов проживают в США на Алеутских островах. В 18 веке их было до 15 000 человек. Но американские переписи алеутов завышены, так как включают часть эяков, эскимосов-алутиик, людей, которые называют себя алеутами, чтобы использовать льготы, которые положены коренному населению Аляски.

Название

Этноним «алеут» имеет русское происхождение, его дали народу после открытия Алеутских островов. В документах название встречается впервые в 1747 году. По поводу происхождения этнонима существуют разногласия между исследователями. По одной из версий, «алеут» исходит от алеутского слова «аллитхух», что переводится как «община, команда». По другой версии, у этнонима чукотско-корякское происхождение от слова «аляв-вытэ», что в переводе означает «те, у кого на голове обод». Алеуты в древности носили на голове необычный деревянный головной убор в виде обода, что было их отличительной чертой. Третья гипотеза предусматривает происхождение этнонима от чукотского слова «алиат» (остров), «алиут» (островитяне), она является самой убедительной.

Сам народ называет себя «унанган», «унангас». Кроме этих наименований, у алеутов существуют названия в соответствии с локальными группами, некоторые из них:

• амигун, негбло, нигух, жители Андреяновских островов;
• саскинан, сасигнан, алеуты с Ближних островов;
• каган, таягангин, народ с острова Шумагина;
• анимгин, алеуты, проживающие на островах Унимака.

Язык

Народ говорит на алеутском языке «унангам тунуу», который относится к группе языков Северной Америки, образует алеутскую ветвь. В языке существует 5 диалектов:

1. медновский
2. беринговский
3. восточный
4. западный
5. аттуанский

Значительно отличается от других диалектов медновский, специалисты сегодня рассматривают его как самостоятельный, смешанный алеутско-медновский язык, образовавшийся в результате очень сильного влияния друг на друга двух языковых образований: русского языка и аттуанского диалекта алеутского языка, исчезнувшего в середине 20 века.

Священник Иван Вениаминов в 1820-х годах разработал письменность для алеутского на основе кириллицы. Он и его последователи занимались переводом на алеутский язык религиозных книг, значительно улучшили школьное образование народа. К 1867 году среди коренного населения грамотность была на очень высоком уровне. После преподавание алеутского было прекращено на длительный срок. С 1910-х алеутам в американских школах было запрещено использовать родной язык. В 1967 федеральный закон разрешил применять в школьном преподавании другие языки, помимо английского. С 1970 года преподавание языка восстановилось, но использовался уже алфавит на латинице. С 1983 преподавание алеутского ведется и на острове Беринга в младших классах. В начале 21 века здесь на алеутском говорили 15 человек старшего поколения, остальные перешли на русский. Основная часть алеутов, проживающих в США, уже перешла на английский. На западном диалекте говорило 80 человек, на восточном — 430. На 2010 год в США было 300 носителей алеутского, в России — 45.

Религия

Традиционной религией алеутов является анимизм. Они почитали духи предков, изображали их на кости, дереве, камне, птичьих шкурках. Эти амулеты передавались по наследству. Из дерева делали маски, которые изображали духов-покровителей, надевали их во время обрядовых танцев. Распространен был шаманизм, по мифологии которого алеуты верили в существование разных миров. Костюм шамана, как и других народов Сибири, символизировал птицу. Существовала охотничья магия, она заключалась в проведении обрядов, вызывающих зверя. Те, кто поклонялся магии, носили амулеты, соблюдали особые охотничьи запреты.

Процесс христианизации начался в 50-х годах 18 века и проводился в соответствии с общей тенденцией российской политики колонизации новых территорий. Христианство хорошо повлияло на сближение алеутов с русскими. Особенностью было то, что христианизацию начали не миссионеры, а русские промышленники, что обеспечило не насильственный и быстрый процесс распространения православия.

В конце 18 века алеуты окончательно были обращены в православие. Стало распространяться двуязычие, школьное обучение, появились религиозные книги на алеутском языке. Примечательно, что часть алеутов, принявших православие, стала миссионерами. До сих пор они являются убежденными православными христианами, проводят на русском и алеутском религиозные обряды. По-алеутски Бог звучит как «Агугум». Одним из алеутов, почитаемым Православной Церковью как мученик, является Петр Алеут. Религия народа гармонично сочетает в себе православие и традиционное мировоззрение, что повлекло образование своеобразной «алеутской церкви», «алеутской веры».

Начиная с лета 1824 года среди алеутов постоянно присутствовали священники, после прибытия на остров Уналашка Ивана Вениаминова (св. Иннокентий), который пробыл там 10 лет. Он проводил крещение коренного населения, организовал в школах для детей обучение, учил алеутов иконописному, сапожному, столярному, плотничьему делу, подготовил продолжателей своего дела. Все называли его «добрым отцом алеутов».

Еда

Ели в основном жареное, вареное, сырое мясо морских животных, птицы, рыбу, морских беспозвоночных, дикие растения, водоросли. На зиму заготавливали юколу, вялили мясо, замораживали его или заливали жиром кита. Замороженное мясо могло храниться около года. Китовый жир запасали и хранили в пузырях из желудков морских зверей.

Внешность

Одежда

Женский и мужской костюм был похож по крою, украшениям. Традиционная зимняя одежда народа — глухая длинная парка без разреза спереди, изготовленная из меха морского котика, птичьих шкурок, калана. Поверх парки одевали камлейку — непромокаемую глухую одежду из кишок морских зверей, с рукавами, закрытым воротом, капюшоном. Праздничная камлейка и парка были обильно украшены бахромой, вышитыми полосами, меховыми ремешками. Края рукавов и капюшона затягивались шнурками. Носили промысловые куртки с капюшоном из сивучьих кишок, штаны из кожи нерпы. Чтобы защититься во время промысла от сырости, надевали дождевики, плетеные из травы, позже стали использовать соломенные плетеные циновки. Позже у народа появились штаны из сивучьих горл (бродни), к ним пришивались непромокаемые мягкие сапоги (торбаса) из кожи морского животного.

Летом носили поношенную зимнюю одежду, но шили и специальную летнюю из кишок морского животного, птичьих шкурок. Нижнего белья не было, использовалась поясная одежда, пошитая из шкур нерпы.

Во время промысла на голове носили конические шляпы из дерева, шляпы без верха, с очень удлиненной передней частью, украшенные богато росписью, резной костью, перьями. Надевали их на капюшон камлейки. Делали такие шляпы из цельного куска древесины, распаривали для придания формы, затем расписывали. В отверстия по бокам вставляли сивучьи усы 50 см длиной. Их количество зависело от охотничьего статуса владельца. Носили такие уборы только мужчины. На обряды, праздники надевали шапки различной формы с украшениями, сшитые из шкурок и кожи птиц, кожаные повязки с узорными швами. Женщины дополняли костюм украшениями из кости, камня, сланцевых, деревянных палочек, корней растений, травы, усов морского льва. Делали браслеты на руки, ноги, ожерелья, подвески, вставки в отверстия около губ, в губах, носу, ушах, мочках уха. Алеуты наносили татуировки, раскрашивали тело, лицо. Но после контакта с русскими эта традиция постепенно исчезла. В повседневной жизни алеуты носят европейскую одежду.

Жизнь

Основной деятельностью было рыболовство, зверобойный промысел, птицеловство, собирательство. На охоту на морских животных ходили на лодках, на суше добывали тюленей, морского котика. В некоторых районах охотились на оленя карибу, медведя. В открытом море с гарпуном добывали калана, на лежбищах — моржей, сивучей, нерпу. Охотились на кита, используя смазанное ядом копье. Тушу животного выбрасывало на берег через 2-3 дня. Морскую рыбу ловили с помощью длинных удочек, изготавливаемых из водорослей, к ним крепились крюки. На речную рыбу ходили с сетями из китовых сухожилий.

Птицу ловили с помощью большого сачка, сетей, метательного копья, метательного снаряда, который представлял собой связку ремней с грузиками из камня или кости. Его раскручивали, бросали в стаю птиц, которые путались в ремнях.

Женщины занимались собирательством диких растений, ягод, трав, моллюсков, морских ежей. Собранные травы использовали преимущественно для изготовления различных плетеных изделий.

Очень важную роль в морском промысле алеутов играла байдара. Это лодка с плоским дном, деревянным каркасом, обтянутая кожей нерпы, сивуча. Еще одна лодка алеутов каяк — кожаная, закрытая, с деревянным каркасом, отверстием в виде люка, куда охотник садился. Управлялся каяк двухлопастным веслом. Использовали дротики с костяными наконечниками, костяные, каменные ножи, луки. Русские открыли для алеутов огнестрельное оружие.

Мужчины изготавливали из камня топоры, ножи, наконечники для копий, стрел, жировые лампы с фитилем из мха, сосуды для приготовления пищи. Женщины шили одежду, вышивали, делали обтяжки для байдар, плели корзины, циновки. У алеуток было универсальное орудие труда (пекулка) — короткий, широкий, слегка изогнутый нож. Иголки для шитья делали из костей птиц. Сегодня основная часть алеутов работает подсобными рабочими в коммунальных хозяйствах, некоторые заняты традиционными промыслами.

До прихода русских алеуты делились на три класса:

1. тоёны, старшие в роде, родоначальники, знатные личности;
2. свободные люди;
3. калги, рабы, происходившие из военнопленных.

Народ жил племенами, которые состояли из родовых общин. Каждую общину возглавлял тоён, его выбирали, или власть ему доставалась по наследству. Он занимался политическими, торговыми связями, судебными делами, контролировал угодья, охранял лежбища морского зверя. Помимо тоёна, во главе родовой общины стоял совет старейшин. Рабы занимались хозяйственными делами, участвовали в войнах. На свободу раба могли отпустить за храбрость, хорошую работу. Когда островами начала управлять РАК (Российско-Американская компания), рабство искоренили, тоёны стали приказчиками компании.

Древней формой брака алеутов был групповой брак, когда несколько мужчин считались потенциальными мужьями группы женщин. Разрешались браки между двоюродными сестрами и братьями, многомужество, многоженство, обычай покровительства дяди матери над племянниками «авункулат», гостеприимный гетеризм. Эти обычаи исчезли с принятием христианства. В 19 веке произошел распад общин, искоренили выкуп за невесту (калым), заменяющую его отработку за жену, в процессе которой муж жил в семье родителей жены в течение 1-2 лет, помогал по хозяйству. Стали распространяться обряды венчания, сватовства.

Жилище

Алеуты жили селениями, которые располагались на морском побережье, в устьях рек. Каждое селение состояло из двух или четырех больших полуземлянок (улягамах). Выбирали для них открытые, высокие места, для удобного наблюдения за приближением врага, морскими животными. Полуземлянка строилась из прибитых к берегу деревьев, сверху жилище покрывали дерном, шкурами, сухой травой. В крыше было несколько отверстий четырехугольной формы для входа. Внутрь алеуты забирались по бревну с зарубками. В одной такой полуземлянке умещалось от 10 до 40 семей. Вдоль стен внутри жилища стояли нары. У каждой семьи была своя часть, которая отделялась занавеской или столбами. Утварь хранили под нарами.

Летом алеуты переселялись в легкие отдельные постройки. В 19 веке полуземлянка претерпела изменения: стены делали из досок, жердей, которые обкладывали дерном. Наверху был люк для освещения, с боковой стороны располагался выход через небольшие сени. Освещением в жилище были жировые лампы, клали иногда печи. Помимо традиционной утвари, алеуты начали использовать привозную фабричную посуду.

Культура

У народа существует своеобразная художественная культура. Охотничьи луки, метательные дротики, маски, головные уборы являются не только оружием для охоты, аксессуарами, это образцы орнаментального самобытного искусства народа. Оригинальной искусной резьбой алеуты украшали колотушки для глушения рыбы, деревянные оправы женских ножей. Головные уборы охотников были богато украшены бисером, бусами, гравированными накладными пластинами, перьями, сивучьими усами. Их расписывали минеральными яркими красками. Использование многоцветной росписи по дереву является отличительной чертой искусства алеутов среди народов крайнего северо-востока России, и в то же время схоже с искусством индейцев северо-запада Америки. По мотивам алеутская роспись больше близка к орнаменту эскимосов.

Своеобразны изделия из мягких материалов. Из волос оленя создавались разнообразные узоры, использовалась техника, неизвестная другим народам. Оригинальное плетение применяли для изделий из стеблей дикого ячменя, дикого гороха, изготавливали циновки, коврики, накидки, корзинки, мешочки.

У народа существовало много песен и исторических преданий. Основными темами в фольклоре была любовная лирика, морские промыслы. Во время праздников музыканты с бубнами воспевали проворство человека в управлении байдарой, подвиги предков.

Важная роль отводилась танцам, которые были наполнены смыслом. Они были стоячими и сидячими. Сидячие являются наиболее древними, они проводились в виде инсценировок. Стоячие состояли из движений пружинистого типа на полусогнутых ногах, тело было наклонено вперед, проводились резкие повороты с различным положением рук. Шаманы танцевали культовые пляски, надевали маски, делали магические телодвижения, вызывали души умерших охотников, воинов, добрых, злых духов. В древности, во время проведения тотемных обрядов, алеуты перевоплощались в птиц, морских животных, искусно имитировали их телодвижения.

В фольклоре народа есть и другие жанры:

• сказки о богатырях;
• рассказы о древних обычаях;
• бытовые рассказы;
• загадки;
• поговорки.

Были распространены мифы о духах, животных-покровителях, этиологические предания о происхождении, бессмертии людей. Героический эпос состоял из преданий о борьбе с людоедами, родоначальниках, переселении народа с материка на острова.

Традиции

Одним из основных праздников народа является празднование зимнего солнцестояния, которое сопровождалось раздачей подарков, плясками, представлениями мифологических сюжетов, охотничьих сцен. Перед охотничьим сезоном проводились обряды, во время которых танцевали, пели под бубен, играли пантомимы. Исполнители надевали маски из дерева, специальные головные уборы.

Знатных личностей хоронили в пещерах вместе с рабами. У входа устанавливали раскрашенный столб или тела покойных подвешивали между двумя столбами в корзинах. Вместе с покойными клали их оружие, орудия труда, посуду, личные амулеты, ритуальные маски. Алеуты с древних времен бальзамировали покойных.

АЛЕУТЫ (самоназвание алеут, унанган). Алеуты населяют Командорские острова (Медный, Беринга). Живут также на Алеутских островах и юго-западе Аляски (США). Предки российские алеуты в 1820-х гг. были переселены Российско-Аме­риканской компанией с Алеутских островов.

Общая численность составляет 3 тыс. человек. По переписи 1959, на территории России проживало 400 человек алеутского населения (в том числе  в Камчат­ской области 332 человека), 1970 — 410 (344), 1979 — около 500 (365), 1989 — 644 (390), 2002 — 540 (446) человек.

Преобладает тип арктической малой расы. Язык алеут­ский, относится к эскимосско-алеутской группе палеоази­атских языков. Российские алеуты  говорят на беринговском и медновском диалектах. Последний иногда выделяют в группу смешанных языков (используется русский синтаксис при сохранении алеутской лексической основы). В последнее вре­мя отмечено преобладание русского языка, алеутским владе­ют 175 человек (2002). В начале XIX в. православный. миссионер И.Е. Вениаминов отмечал существование около 10 племен алеутов, в ходе колонизации и трансформации хозяйственной жизни ов племенное деление утратило свою актуальность.

Заселение Берингоморья предками алеутов и эскимосов в составе «протоэскимосской» общности происходило в условиях миграции народов из Азии в Америку 10— 12 тыс. лет назад. Исследователи склонны считать большую часть собственных «алеутских» черт следствием сравнитель­но изолированной жизни на островах (в то время как эски­мосы имели большее количество контактов с палеоазиатскими и индейскими культурами). Следствием изоляции считают также чрезвычайную консервативность, неизменность материального комплекса алеутов. Название «алеут» впервые встречается в до­кументах 1747, российские географы и купцы были первы­ми из европейцев, контактировавшими с алеутами. Открытие Алеутских островов произошло в 1742 второй экспедицией Бе­ринга — Чирикова. Однако еще до прямых контактов с русскими промышленниками в алеутской культуре происходила трансформация, вызванная оживлением товарообмена между народами Берингова моря под влиянием новых условий культурных контактов и (возникновение китобой­ного промысла, возникновение патрилокальных отноше­ний), в свою очередь, обусловленная спросом на пушни­ну со стороны российских администраторов и купцов.

К середине XVIII в. у алеутов существовали имущественная и социальная дифференциация, военная организация. К приходу на острова русских у алеутов власть и имущество передавались как по отцовской линии, так и по материнской (традиционно для алеутов), в результате колонизации произошла кон­сервация архаичных порядков властвования и наследова­ния. В то же время пушная торговля способствовала росту имущественного и соцмального расслоения алеутского общества. В конце XVIII в. у алеутов существовало рабство, в которое обращали не только военнопленных чужаков, но и должников-со­родичей. Л.А. Файнберг отмечает характерное для алеутов XIX в. сочетание архаичных, материнско-родовых отноше­ний со значительной имущественной дифференциацией общества.

Для традиционных верований алеутов характерны вера в духовный шаманизм. Почитались духи предков, чьи изображения из камня, кости, дерева и птичьих шкурок передавались по наследству в качестве личных амулетов. Духов-покро­вителей изображали деревянные маски, которые надевали во время обрядовых плясок. Шаман, костюм символизиро­вал птицу, как и у других палеоазиатских народов, в преданиях и обрядах алеутов большое место уделяется образу Ворона. Существовала также охотничья магия, заключавшаяся в обрядах вызывания зверя, в особых охотничьих запре­тах и ношении амулетов, охраняющих владельца.

На рубеже XVIII—XIX вв. алеуты были обращены в пра­вославие, испытали сильное влияние русской культуры. Алеуты-переселенцы Командорских островов фактически явля­лись промысловыми рабочими Российско-Американской ком­пании, получая весьма скромную натуральную оплату. Географ И.Е. Вениаминов в 1830-е гг. констатировал трансфор­мацию племенной аристократии алеутов в низовую колони­альную администрацию. На колонизуемых островах по распоряжению правителя компании Е. Резанова алеутам было запрещено возводить большие общинные дома, вместо них возводили маленькие жилища на 1 семью.

До принятия христианства среди алеутов было распро­странено многоженство, существовали обычаи «отра­ботки» за жену и гостевого гетеризма. В связи с доминированием матрилокального начала социальной организации у алеутов опекал детей их дядя по матери. Вплоть до начала XIX в. в алеутском обществе родовые структуры доминировали над семейными, вся хозяйственная и бытовая жизнь осуществлялась группами от 10 до 40 семей, проживавших в пределах 1 большого дома, либо в смежных домах в пределах 1 селения. Брак заключался с согласия (или же по ини­циативе) группы старших родственников, поощрялись кросс-кузенные браки. Относительной свободой выбора пользова­лась лишь невеста, в то же время отказ жениху считал­ся тягчайшим оскорблением. Исследователи отмечают существование группового брака у алеутов до принятия ими христианства: супружеские обязанности могли быть распространены как на младших незамужних сестер жены, так равно и на младших неженатых братьев мужа. После креще­ния среди алеутов стала доминировать простая парная семья и моногамный брак, сравнительно быстро были усвоены православные обряды сватовства и венчания. Значительное влия­ние на быстрое угасание вообще родовых нормативов у алеутов, и группового брака в частности, оказала и политика Российско-Американской компании, администраторам которой был удобен индивидуальный наем работника-промысло­вика в противовес более затратному и менее контроли­руемому найму родового коллектива.

Основные традиционные занятия алеутов  — охота на морского зверя (ко­тика, сивуча, калана и прочее) и рыболовство. Весь­ма важным для хозяйства алеутов был китобойный промысел (с помощью отравленных копий). Подсобное значение имел сбор тундровой ягоды, кореньев, моллюсков и во­дорослей. Собирательство и прибрежное рыболовство были прерогативой женщин и детей, морская охота — толь­ко взрослых мужчин. Промысловые орудия изготавливались из камня, кости, дерева, к началу контактов с русскими была известна холодная ковка меди. Основным средством пе­редвижения являлись обтянутые кожей лодки — много­весельные байдары и 1-, 2-лючные байдарки.

Селения алеутов обычно состояли из 2—4 больших полу­землянок. Традиционная одежда алеутов (мужская и женская) — парка — длинная глухая одежда из меха котика или калана, детская одежда изготавливалась из птичьих шкурок. Поверх на­девалась камлеика — глухая одежда из китовых кишок с рукавами и капюшоном. Обувь — торбаса из моржовой кожи. Головные уборы мужчин-охотников были представ­лены деревянными шлемами (конические или с открытым верхом, с удлиненным большим козырьком, украшенные резной костью, сивучьими усами, перьями и пр.). Основная  традиционная пища — мясо морских животных и птицы, рыба (преимущественно в сыром виде), морские беспозвоночные, водоросли, ягоды, коренья. В ходе советской модернизации традиционного хозяйства (в 1932 на Командорских островах основан звероводческий совхоз) получили развитие новые отрасли хозяйства: зве­роводство (норка), животноводство, огородничество.

Умерших хоронили в сидячем положении. В неболь­ших углублениях среди скал размещали родовые пог­ребения. Туда же клали орудия труда покойного, ору­жие, посуду, ритуальные маски и личные амулеты (пред­меты, обладающие сверхъестественными, магическими свойствами). Знатных людей хоронили вместе с рабами в пещерах, у входа ставили раскрашенный столб или подвешива­ли тела покойных в корзинах между 2 столбами. Умер­ших заворачивали в плетеный из травы саван, иногда бальзамировали.

Героический эпос алеутов включает предания о родоначальни­ках, борьбе с людоедами, переселении людей с материка на острова, рассказы о походах восточных групп алеутов на за­пад, кровной мести, приводившей к жестоким войнам, и др. Бытовые рассказы повествуют о поездках на промысел, путешествиях, предания — о беглых алеутах, скрывавшихся от русских в пещерах, о далеких путешествиях; сатирические сюжеты — об охотнике, умершем от обжорства внутри кита. Во многих сюжетах отражены традиционные семейно-родственные отношения: о неверности мужа или ревнивой жене, со­жительстве героя с женой двоюродного брата, враждебных отношениях зятя с шурином (братом жены) и др.

Один из основных праздников алеутов — праздник зимнего солнцестояния — сопровождался плясками, драматическими пред­ставлениями охотничьих сцен и мифологических сюжетов, раздачей подарков. Обряды, предшествовавшие охотничьему сезону, славились пантомимами и танцами под пение и бубен. Исполнители надевали специальные головные уборы и де­ревянные маски. На праздниках мужчины под звуки буб­на воспевали подвиги предков, удальство в промысле, ловкость в управлении байдарой. Во время игр, обрядовых действий и исполнения сказок пели под аккомпанемент многострунной щипковой мечевидной цитры (чаях), которую позднее заменила гитара.

Лит.: Файнберг Л.А. Общественный строй эскимосов и алеу­тов от материнского рода к соседской общине. М., 1964; Ляпуно­ва Р.Г. Алеуты. Очерки этнической истории. Л., 1987; Северная энциклопедия. М., 2001.

Ю.С Ковальчук

унаӈан (unangan) унаӈас (unangas)
Attu Aleut mother and child, 1941
Regions with significant populations
United States Alaska	6,752[1]
Russia Kamchatka Krai	482[2]
Languages
English, Russian, Aleut[3]
Religion
Eastern Orthodoxy (Russian Orthodox Church), Animism
Related ethnic groups
Inuit, Yupik, Sirenik, Sadlermiut

The Aleuts ( A-lee-OOT;^[4] Russian: Алеуты, romanized: Aleuty) are the indigenous people of the Aleutian Islands, which are located between the North Pacific Ocean and the Bering Sea. Both the Aleut people and the islands are politically divided between the US state of Alaska and the Russian administrative division of Kamchatka Krai.

Etymology[edit]

In the Aleut language they are known by the endonyms Unangan (eastern dialect) and Unangas (western dialect), both of which mean «people».^[a] The Russian term «Aleut» was a general term used for both the native population of the Aleutian Islands and their neighbors to the east in the Kodiak Archipelago, who were also referred to as «Pacific Eskimos».^[6]

Language[edit]

Aleut people speak Unangam Tunuu, the Aleut language, as well as English and Russian in the United States and Russia respectively. An estimated 150 people in the United States and five people in Russia speak Aleut.^[3] The language belongs to the Eskimo-Aleut language family and includes three dialects: Eastern Aleut, spoken on the Eastern Aleutian, Shumagin, Fox and Pribilof Islands; Atkan, spoken on Atka and Bering islands; and the now extinct Attuan dialect.

The Pribilof Islands has the highest number of active speakers of Unangam Tunuu. Most native elders speak Aleut, but it is rare for common people to speak the language fluently.

Beginning in 1829, Aleut was written in the Cyrillic script. From 1870, the language has been written in the Latin script. An Aleut dictionary and grammar have been published, and portions of the Bible were translated into Aleut.^[3]

Tribes[edit]

The Aleut (Unangan) dialects and tribes:^[7]

• Attuan dialect and speaking tribes:
  • Sasignan (in Attuan dialect)/Sasxnan (in Eastern dialect)/Sasxinas (in Western dialect) or Near Islanders: in the Near Islands (Attu, Agattu, Semichi).
  • Kasakam Unangangis (in Aleut, lit. ‘Russian Aleut’) or Copper Island Aleut: in the Commander Islands of Russian Federation (Bering, Medny).
• ? Qax̂un or Rat Islanders : in the Buldir Island and Rat Islands (Kiska, Amchitka, Semisopochnoi).
• Atkan dialect or Western Aleut or Aliguutax̂ (in Aleut) and speaking tribes:
  • Naahmiĝus or Delarof Islanders : in the Delarof Islands (Amatignak) and Andreanof Islands (Tanaga).
  • Niiĝuĝis or Andreanof Islanders : in the Andreanof Islands (Kanaga, Adak, Atka, Amlia, Seguam).
• Eastern Aleut dialect and speaking tribes:
  • Akuuĝun or Uniiĝun or Islanders of the Four Mountains : in the Islands of Four Mountains (Amukta, Kagamil).
  • Qawalangin or Fox Islanders : in the Fox Islands (Umnak, Samalga, western part of Unalaska).
  • Qigiiĝun or Krenitzen Islanders : in the Krenitzin Islands (eastern part of Unalaska, Akutan, Akun, Tigalda).
  • Qagaan Tayaĝungin or Sanak Islanders : in the Sanak Islands (Unimak, Sanak).
  • Taxtamam Tunuu dialect of Belkofski.
  • Qaĝiiĝun or Shumigan Islanders : in the Shumagin Islands.

Population and distribution[edit]

The Aleut people historically lived throughout the Aleutian Islands, the Shumagin Islands, and the far western part of the Alaska Peninsula, with an estimated population of around 25,000 prior to European contact.^[8] In the 1820s, the Russian-American Company administered a large portion of the North Pacific during a Russian-led expansion of the fur trade. They resettled many Aleut families to the Commander Islands (within the Aleutsky District of the Kamchatka Krai in Russia)^[9] and to the Pribilof Islands (in Alaska). These continue to have majority-Aleut communities.^[10][11]

According to the 2000 Census, 11,941 people identified as being Aleut, while 17,000 identified as having partial Aleut ancestry. Prior to sustained European contact, approximately 25,000 Aleut lived in the archipelago.^[12] The Encyclopædia Britannica Online says more than 15,000 people have Aleut ancestry in the early 21st century.^[8] The Aleut suffered high fatalities in the 19th and early 20th centuries from Eurasian infectious diseases to which they had no immunity. In addition, the population suffered as their customary lifestyles were disrupted. Russian traders and later Europeans married Aleut women and had families with them.^[8]

History[edit]

After Russian contact[edit]

After the arrival of Russian Orthodox missionaries in the late 18th century, many Aleuts became Christian. Of the numerous Russian Orthodox congregations in Alaska, most are majority Alaska Native or Native Alaskan in ethnicity. One of the earliest Christian martyrs in North America was Saint Peter the Aleut.

Recorded uprising against the Russians[edit]

In the 18th century, Russia promyshlenniki traders established settlements on the islands. There was high demand for the furs that the Aleut provided from hunting. In May 1784, local Aleuts revolted on Amchitka against the Russian traders. (The Russians had a small trading post there.) According to the Aleuts, in an account recorded by Japanese castaways and published in 2004, otters were decreasing year by year. The Russians paid the Aleuts less and less in goods in return for the furs they made. The Japanese learned that the Aleuts felt the situation was at crisis. The leading Aleuts negotiated with the Russians, saying they had failed to deliver enough supplies in return for furs. Nezimov, leader of the Russians, ordered two of his men, Stephanov (ステッパノ Suteppano) and Kazhimov (カジモフ Kazimofu) to kill his mistress Oniishin (オニイシン Oniishin), who was the Aleut chief’s daughter, because he doubted that Oniishin had tried to dissuade her father and other leaders from pushing for more goods.^{[citation needed]}

After the four leaders had been killed, the Aleuts began to move from Amchitka to neighboring islands. Nezimov, leader of the Russian group, was jailed after the whole incident was reported to Russian officials.^[13] (According to Hokusa bunryaku (Japanese: 北槎聞略), written by Katsuragawa Hoshū after interviewing Daikokuya Kōdayū.)

Aleut genocide against Nicoleño Tribe in California[edit]

According to Russian American Company (RAC) records translated and published in the Journal of California and Great Basin Anthropology, a 200-ton otter hunting ship named Il’mena with a mixed-nationality crew, including a majority Aleut contingent, was involved in conflict resulting in a massacre of the indigenous natives of San Nicolas Island.^[14]

In 1811, to obtain more of the commercially valuable otter pelts, a party of Aleut hunters traveled to the coastal island of San Nicolas, near the Alta California-Baja California border. The locally resident Nicoleño nation sought a payment from the Aleut hunters for the large number of otters being killed in the area. Disagreement arose, turning violent; in the ensuing battle, the Aleut killed nearly all the Nicoleño men. Together with high fatalities from European diseases, the Nicoleños suffered so much from the loss of their men that by 1853, only one Nicoleñan (Juana Maria, the Lone Woman of San Nicolas) remained alive.

Internment during World War II[edit]

In June 1942, during World War II, Japanese forces occupied Kiska and Attu Islands in the western Aleutians. They later transported captive Attu Islanders to Hokkaidō, where they were held as prisoners of war in harsh conditions. Fearing a Japanese attack on other Aleutian Islands and mainland Alaska, the U.S. government evacuated hundreds more Aleuts from the western chain and the Pribilofs, placing them in internment camps in southeast Alaska, where many died of measles, influenza and other infectious diseases which spread quickly in the overcrowded dormitories. In total, about 75 died in American internment and 19 as a result of Japanese occupation.^[15][16] The Aleut Restitution Act of 1988 was an attempt by Congress to compensate the survivors. On June 17, 2017, the U.S. Government formally apologized for the internment of the Unangan people and their treatment in the camps.^[17]

The World War II campaign by the United States to retake Attu and Kiska was a significant component of the operations in the American and Pacific theaters.

Population decline[edit]

Before major influence from outside, there were approximately 25,000 Aleuts on the archipelago. Foreign diseases, harsh treatment and disruption of aboriginal society soon reduced the population to less than one-tenth this number. The 1910 Census count showed 1,491 Aleuts. In the 2000 Census, 11,941 people identified as being Aleut; nearly 17,000 said Aleuts were among their ancestors.^[18]

Culture[edit]

Housing[edit]

The Aleut constructed partially underground houses called barabara. According to Lillie McGarvey, a 20th century Aleut leader, barabaras keep «occupants dry from the frequent rains, warm at all times, and snugly sheltered from the high winds common to the area».^{[citation needed]} Aleuts traditionally built houses by digging an oblong square pit in the ground, usually 50 by 20 feet (15.2 by 6.1 m) or smaller. The pit was then covered by a roof framed with driftwood, thatched with grass, then covered with earth for insulation.^[19] Inside trenches were dug along the sides, with mats placed on top to keep them clean. The bedrooms were at the back of the lodge, opposite the entrance. Several families would stay in one house, with their own designated areas. Rather than fireplaces or bonfires in the middle, lanterns were hung in the house.

Subsistence[edit]

The Aleut survived by hunting and gathering. They fished for salmon, crabs, shellfish, and cod, as well as hunting sea mammals such as seal, walrus, and whales. They processed fish and sea mammals in a variety of ways: dried, smoked, or roasted. Caribou, muskoxen, deer, moose, whale, and other types of game were eaten roasted or preserved for later use. They dried berries. They were also processed as alutiqqutigaq, a mixture of berries, fat, and fish. The boiled skin and blubber of a whale is a delicacy, as is that of walrus.

Today, many Aleut continue to eat customary and locally sourced foods but also buy processed foods from Outside, which is expensive in Alaska.

Ethnobotany[edit]

A full list of their ethnobotany has been compiled, with 65 documented plant uses.^[20]

Visual arts[edit]

Customary arts of the Aleut include weapon-making, building of baidarkas (special hunting boats), weaving, figurines, clothing, carving, and mask making. Men as well as women often carved ivory and wood. Nineteenth century craftsmen were famed for their ornate wooden hunting hats, which feature elaborate and colorful designs and may be trimmed with sea lion whiskers, feathers, and walrus ivory. Andrew Gronholdt of the Shumagin Islands has played a vital role in reviving the ancient art of building the chagudax or bentwood hunting visors.^[21]

Aleut women sewed finely stitched, waterproof parkas from seal gut and wove fine baskets from sea-lyme grass (Elymus mollis). Some Aleut women continue to weave ryegrass baskets. Aleut arts are practiced and taught throughout the state of Alaska. As many Aleut have moved out of the islands to other parts of the state, they have taken with them the knowledge of their arts. They have also adopted new materials and methods for their art, including serigraphy, video art, and installation art.

Aleut carving, distinct in each region, has attracted traders for centuries, including early Europeans and other Alaska Natives. Historically, carving was a male art and leadership attribute whereas today it is done by both genders. Most commonly the carvings of walrus ivory and driftwood originated as part of making hunting weapons. Sculptural carvings depict local animals, such as seals and whales. Aleut sculptors also have carved human figures.^[21]

The Aleut also carve walrus ivory for other uses, such as jewelry and sewing needles. Jewelry is made with designs specific to the region of each people. Each clan would have a specific style to signify their origin. Jewelry ornaments were made for piercing lips (labrum), nose, and ears, as well as for necklaces. Each woman had her own sewing needles, which she made, and that often had detailed end of animal heads.^[21]

The main Aleut method of basketry was false embroidery (overlay). Strands of grasses or reeds were overlaid upon the basic weaving surface, to obtain a plastic effect. Basketry was an art reserved for women.^[21] Early Aleut women created baskets and woven mats of exceptional technical quality, using only their thumbnail, grown long and then sharpened, as a tool. Today, Aleut weavers continue to produce woven grass pieces of a remarkable cloth-like texture, works of modern art with roots in ancient tradition. Birch bark, puffin feathers, and baleen are also commonly used by the Aleut in basketry. The Aleut term for grass basket is qiigam aygaaxsii. One Aleut leader recognized by the State of Alaska for her work in teaching and reviving Aleut basketry was Anfesia Shapsnikoff. Her life and accomplishments are portrayed in the book Moments Rightly Placed (1998).^[22]

Masks were created to portray figures of their myths and oral history. The Atka people believed that another people lived in their land before them. They portrayed such ancients in their masks, which show anthropomorphic creatures named in their language. Knut Bergsland says their word means «like those found in caves.» Masks were generally carved from wood and were decorated with paints made from berries or other natural products. Feathers were inserted into holes carved out for extra decoration. These masks were used in ceremonies ranging from dances to praises, each with its own meaning and purpose.^[21]

Tattoos and piercings[edit]

The tattoos and piercings of the Aleut people demonstrated accomplishments as well as their religious views. They believed their body art would please the spirits of the animals and make any evil go away. The body orifices were believed to be pathways for the entry of evil entities. By piercing their orifices: the nose, the mouth, and ears, they would stop evil entities, khoughkh, from entering their bodies. Body art also enhanced their beauty, social status, and spiritual authority.^[23]

Before the 19th century, piercings and tattoos were very common among the Aleut people, especially among women. Piercings, such as the nose pin, were common among both men and women and were usually performed a few days after birth. The ornament was made of various materials, a piece of bark or bone, or an eagle’s feather shaft. From time to time, adult women decorated the nose pins by hanging pieces of amber and coral from strings on it; the semi-precious objects dangled down to their chins.

Piercing ears was also common. The Aleuts pierced holes around the rim of their ears with dentalium shells (tooth shells or tusk shells), bone, feathers, dried bird wings or skulls and/or amber. Materials associated with birds were important, as birds were considered to defend animals in the spirit world. A male would wear sea lion whiskers in his ears as a trophy of his expertise as a hunter. Worn for decorative reasons, and sometimes to signify social standing, reputation, and the age of the wearer, Aleuts would pierce their lower lips with walrus ivory and wear beads or bones. The individual with the most piercings held the highest respect.

Tattooing for women began when they reached physical maturity, after menstruation, at about age 20. Historically, men received their first tattoo after killing their first animal, an important rite of passage. Sometimes tattoos signaled social class. For example, the daughter of a wealthy, famous ancestor or father would work hard at her tattoos to show the accomplishments of that ancestor or father. They would sew, or prick, different designs on the chin, the side of the face, or under the nose.

Aleut clothing[edit]

The Aleut people developed in one of the harshest climates in the world, and learned to create and protect warmth. Both men and women wore parkas that extended below the knees. The women wore the skin of seal or sea-otter, and the men wore bird skin parkas, the feathers turned in or out depending on the weather. When the men were hunting on the water, they wore waterproof parkas made from seal or sea-lion guts, or the entrails of bear, walrus, or whales. Parkas had a hood that could be cinched, as could the wrist openings, so water could not get in. Men wore breeches made from the esophageal skin of seals. Children wore parkas made of downy eagle skin with tanned bird skin caps.^[25] They called these parkas kameikas, meaning ‘rain gear’ in the English language.^[26]

Sea-lions, harbor seals, and sea otters are the most abundant marine mammals. The men brought home the skins and prepared them by soaking them in urine and stretching them. The women undertook the sewing.^[25] Preparation of the gut for clothing involved several steps. The prepared intestines were turned inside out. A bone knife was used to remove the muscle tissue and fat from the walls of the intestine. The gut was cut and stretched, and fastened to stakes to dry. It was then cut and sewn to make waterproof parkas, bags, and other receptacles.^[22] On some hunting trips, the men would take several women with them. They would catch birds and prepare the carcasses and feathers for future use. They caught puffins (Lunda cirrhata, Fratercula corniculata), guillemots, and murres.^[22]

It took 40 skins of tufted puffin and 60 skins of horned puffin to make one parka. A woman would need a year for all the labor to make one parka. Each lasted two years with proper care. All parkas were decorated with bird feathers, beard bristles of seal and sea-lion, beaks of sea parrots, bird claws, sea otter fur, dyed leather, and caribou hair sewn in the seams.^[25]

Women made needles from the wing bones of seabirds. They made thread from the sinews of different animals and fish guts.^[25] A thin strip of seal intestine could also be used, twisted to form a thread. The women grew their thumbnail extra long and sharpened it. They could split threads to make them as fine as a hair.^[22] They used vermilion paint, hematite, the ink bag of the octopus, and the root of a kind of grass or vine to color the threads.^[22]

Gender[edit]

Russian travelers making early contact with the Aleut mention traditional tales of two-spirits or third and fourth gender people, known as ayagigux̂ (male-bodied, ‘man transformed into a woman’) and tayagigux̂ (female-bodied, ‘woman transformed into a man’), but it is unclear whether these tales are about historical individuals or spirits.^[27]

Hunting technologies[edit]

Boats[edit]

The interior regions of the rough, mountainous Aleutian Islands provided little in terms of natural resources for the Aleutian people. They collected stones for weapons, tools, stoves or lamps. They collected and dried grasses for their woven baskets. For everything else, the Aleuts had learned to use the fish and mammals they caught and processed to satisfy their needs.^[28]

To hunt sea mammals and to travel between islands, the Aleuts became experts of sailing and navigation. While hunting, they used small watercraft called baidarkas. For regular travel, they used their large baidaras.^[28]

The baidara was a large, open, walrus-skin-covered boat. Aleut families used it when traveling among the islands. It was also used to transport goods for trade, and warriors took them to battle.^[29]

The baidarka (small skin boat) was a small boat covered in sea lion skin. It was developed and used for hunting because of its sturdiness and maneuverability. The Aleut baidarka resembles that of a Yup’ik kayak, but it is hydrodynamically sleeker and faster. They made the baidarka for one or two persons only. The deck was made with a sturdy chamber, the sides of the craft were nearly vertical and the bottom was rounded. Most one-man baidarkas were about 16 feet (4.9 m) long and 20 inches (51 cm) wide, whereas a two-man was on average about 20 feet (6.1 m) long and 24 inches (61 cm) wide. It was from the baidarka that Aleut men would stand on the water to hunt from the sea.^[29]

Weapons[edit]

The Aleuts hunted small sea mammals with barbed darts and harpoons slung from throwing boards. These boards gave precision as well as some extra distance to these weapons.^[30]

Harpoons were also called throwing-arrows when the pointed head fit loosely into the socket of the foreshaft and the head was able to detach from the harpoon when it penetrated an animal, and remain in the wound. There were three main kinds of harpoon that the Aleuts used: a simple harpoon, with a head that kept its original position in the animal after striking, a compound (toggle-head) harpoon in which the head took a horizontal position in the animal after penetration, and the throwing-lance used to kill large animals.^[30]

The simple Aleut harpoon consisted of four main parts: the wooden shaft, the bone foreshaft, and the bonehead (tip) with barbs pointed backward. The barbed head was loosely fitted into the socket of the foreshaft so that when the animal was stabbed, it pulled the head away from the rest of the harpoon. The sharp barbs penetrated with ease, but could not be pulled out. The bone tip is fastened to a length of braided twine meanwhile; the hunter held the other end of the twine in his hand.^[30]

The compound harpoon was the most prevalent weapon of the Aleut people. Also known as the toggle-head spear, it was about the same size as the simple harpoon and used to hunt the same animals, however, this harpoon provided a more efficient and lethal weapon. This harpoon separated into four parts. The longest part was the shaft with the thicker stalk closer to the tip of the harpoon. The shaft was fitted into the socket of the fore shaft and a bone ring was then placed over the joint to hold the two pieces together, as well as, protecting the wooden shaft from splitting. Connected to the fore shaft of the harpoon is the toggle head spear tip. This tip was made of two sub shafts that break apart on impact with an animal. The upper sub shaft held the razor stone head and attached to the lower sub shaft with a small braided twine loop. Once the tip penetrates the animal the upper sub head broke off from the rest of the shaft, however, since it was still connected with the braided loop it rotated the head into a horizontal position inside the animal’s body so that it could not get away from the hunter.^[30]

The throwing lance may be distinguished from a harpoon because all its pieces are fixed and immovable. A lance was a weapon of war and it was also used to kill large marine animals after it has already been harpooned. The throwing lance usually consisted of three parts: a wooden shaft, a bone ring or belt, and the compound head that was made with a barbed bonehead and a stone tip. The length of the compound head was equivalent to the distance between the planes of a man’s chest to his back. The lance would penetrate the chest and pass through the chest cavity and exit from the back. The bone ring was designed to break after impact so that the shaft could be used again for another kill.^[30]

Burial practices[edit]

They buried their dead ancestors near the village. Archeologists have found many different types of burials, dating from a variety of periods, in the Aleutian Islands. The Aleut developed a style of burials that were accommodated to local conditions, and honored the dead. They have had four main types of burials: umqan, cave, above-ground sarcophagi, and burials connected to communal houses.

Umqan burials are the most widely known type of mortuary practice found in the Aleutian Islands. The people created burial mounds, that tend to be located on the edge of a bluff. They placed stone and earth over the mound to protect and mark it. Such mounds were first excavated by archeologists in 1972 on Southwestern Unmak Island, and dated to the early contact period. Researchers have found a prevalence of these umqan burials, and concluded it is a regional mortuary practice. It may be considered a pan-Aleutian mortuary practice.^[31]

Cave burials have been found throughout the eastern Aleutian Islands. The human remains are buried in shallow graves at the rear of the cave. These caves tend to be next to middens and near villages. Some grave goods have been found in the caves associated with such burials. For example, a deconstructed boat was found in a burial cave on Kanaga Island. There were no other major finds of grave goods in the vicinity.^[32]

Throughout the Aleutian Islands, gravesites have been found that are above-ground sarcophagi. These sarcophagi are left exposed, with no attempt to bury the dead in the ground. These burials tend to be isolated and limited to the remains of adult males, which may indicate a specific ritual practice. In the Near Islands, isolated graves have also been found with the remains, and not just the sarcophagus, left exposed on the surface.^[33] This way of erecting sarcophagi above ground is not as common as umqan and cave burials, but it is still widespread.

Another type of practice has been to bury remains in areas next to the communal houses of the settlement.^[33] Human remains are abundant in such sites. They indicate a pattern of burying the dead within the main activity areas of the settlement. These burials consist of small pits adjacent to the houses and scattered around them.^[33] In these instances, mass graves are common for women and children.^[33] This type of mortuary practice has been mainly found in the Near Islands.

In addition to these four main types, other kinds of burials have been found in the Aleutian Islands. These more isolated examples in include mummification, private burial houses, abandoned houses, etc.^[33] To date, such examples are not considered to be part of a larger, unifying cultural practice. The findings discussed represent only the sites that have been excavated.

The variety of mortuary practices mostly did not include the ritual of including extensive grave goods, as has been found in other cultures. The remains so far have been mainly found with other human and faunal remains.^[33] The addition of objects to «accompany» the dead is rare.^[32] Archaeologists have been trying to dissect the absence of grave goods, but their findings have been ambiguous and do not really help the academic community to understand these practices more.

Not much information is known about the ritual parts of burying the dead. Archeologists and anthropologists have not found much evidence related to burial rituals.^[31] This lack of ritual evidence could hint at either no ritualized ceremony, or one that has not yet been revealed in the archaeological record. As a result, archaeologists cannot decipher the context to understand exactly why a certain type of burial was used in particular cases.

Notable Aleuts[edit]

• John Hoover (1919–2011), sculptor
• Carl E. Moses (1929–2014) businessman, state representative, who served from 1965 to 1973 as both a Republican and Democrat,
• Jacob Netsvetov (1802–1864), Russian Orthodox saint and priest
• Sergie Sovoroff (1901–1989), educator, iqya-x (model sea kayak) builder
• Eve Tuck, academic, indigenous studies
• Peter the Aleut (1800 — 1815), Russian Orthodox saint and martyr

In popular culture[edit]

In Snow Crash, a science fiction novel by American writer Neal Stephenson, a central character named Raven is portrayed as an Aleut with incredible toughness and hunting skill.^[34] The story is about revenge due in part to perceived mistreatment of the Aleut.

Alaska by James A. Michener.

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Aleut Corporation
• Aleut Management Services
• Aleutian Pribilof Island Association
• Qawalangin Tribe of Unalaska
• Museum of the Aleutians
• Unalaska Communities of Memory Project Jukebox Archived June 24, 2010, at the Wayback Machine
• Aleut International Association
• A Grammar of Fox Island Aleutian Manuscript at Dartmouth College Library
• Aleutian Pribilof Island Community Development Association

унаӈан (unangan) унаӈас (unangas)
Attu Aleut mother and child, 1941
Regions with significant populations
United States Alaska	6,752[1]
Russia Kamchatka Krai	482[2]
Languages
English, Russian, Aleut[3]
Religion
Eastern Orthodoxy (Russian Orthodox Church), Animism
Related ethnic groups
Inuit, Yupik, Sirenik, Sadlermiut

The Aleuts ( A-lee-OOT;^[4] Russian: Алеуты, romanized: Aleuty) are the indigenous people of the Aleutian Islands, which are located between the North Pacific Ocean and the Bering Sea. Both the Aleut people and the islands are politically divided between the US state of Alaska and the Russian administrative division of Kamchatka Krai.

Etymology[edit]

In the Aleut language they are known by the endonyms Unangan (eastern dialect) and Unangas (western dialect), both of which mean «people».^[a] The Russian term «Aleut» was a general term used for both the native population of the Aleutian Islands and their neighbors to the east in the Kodiak Archipelago, who were also referred to as «Pacific Eskimos».^[6]

Language[edit]

Aleut people speak Unangam Tunuu, the Aleut language, as well as English and Russian in the United States and Russia respectively. An estimated 150 people in the United States and five people in Russia speak Aleut.^[3] The language belongs to the Eskimo-Aleut language family and includes three dialects: Eastern Aleut, spoken on the Eastern Aleutian, Shumagin, Fox and Pribilof Islands; Atkan, spoken on Atka and Bering islands; and the now extinct Attuan dialect.

The Pribilof Islands has the highest number of active speakers of Unangam Tunuu. Most native elders speak Aleut, but it is rare for common people to speak the language fluently.

Beginning in 1829, Aleut was written in the Cyrillic script. From 1870, the language has been written in the Latin script. An Aleut dictionary and grammar have been published, and portions of the Bible were translated into Aleut.^[3]

Tribes[edit]

The Aleut (Unangan) dialects and tribes:^[7]

• Attuan dialect and speaking tribes:
  • Sasignan (in Attuan dialect)/Sasxnan (in Eastern dialect)/Sasxinas (in Western dialect) or Near Islanders: in the Near Islands (Attu, Agattu, Semichi).
  • Kasakam Unangangis (in Aleut, lit. ‘Russian Aleut’) or Copper Island Aleut: in the Commander Islands of Russian Federation (Bering, Medny).
• ? Qax̂un or Rat Islanders : in the Buldir Island and Rat Islands (Kiska, Amchitka, Semisopochnoi).
• Atkan dialect or Western Aleut or Aliguutax̂ (in Aleut) and speaking tribes:
  • Naahmiĝus or Delarof Islanders : in the Delarof Islands (Amatignak) and Andreanof Islands (Tanaga).
  • Niiĝuĝis or Andreanof Islanders : in the Andreanof Islands (Kanaga, Adak, Atka, Amlia, Seguam).
• Eastern Aleut dialect and speaking tribes:
  • Akuuĝun or Uniiĝun or Islanders of the Four Mountains : in the Islands of Four Mountains (Amukta, Kagamil).
  • Qawalangin or Fox Islanders : in the Fox Islands (Umnak, Samalga, western part of Unalaska).
  • Qigiiĝun or Krenitzen Islanders : in the Krenitzin Islands (eastern part of Unalaska, Akutan, Akun, Tigalda).
  • Qagaan Tayaĝungin or Sanak Islanders : in the Sanak Islands (Unimak, Sanak).
  • Taxtamam Tunuu dialect of Belkofski.
  • Qaĝiiĝun or Shumigan Islanders : in the Shumagin Islands.

Population and distribution[edit]

The Aleut people historically lived throughout the Aleutian Islands, the Shumagin Islands, and the far western part of the Alaska Peninsula, with an estimated population of around 25,000 prior to European contact.^[8] In the 1820s, the Russian-American Company administered a large portion of the North Pacific during a Russian-led expansion of the fur trade. They resettled many Aleut families to the Commander Islands (within the Aleutsky District of the Kamchatka Krai in Russia)^[9] and to the Pribilof Islands (in Alaska). These continue to have majority-Aleut communities.^[10][11]

According to the 2000 Census, 11,941 people identified as being Aleut, while 17,000 identified as having partial Aleut ancestry. Prior to sustained European contact, approximately 25,000 Aleut lived in the archipelago.^[12] The Encyclopædia Britannica Online says more than 15,000 people have Aleut ancestry in the early 21st century.^[8] The Aleut suffered high fatalities in the 19th and early 20th centuries from Eurasian infectious diseases to which they had no immunity. In addition, the population suffered as their customary lifestyles were disrupted. Russian traders and later Europeans married Aleut women and had families with them.^[8]

History[edit]

After Russian contact[edit]

After the arrival of Russian Orthodox missionaries in the late 18th century, many Aleuts became Christian. Of the numerous Russian Orthodox congregations in Alaska, most are majority Alaska Native or Native Alaskan in ethnicity. One of the earliest Christian martyrs in North America was Saint Peter the Aleut.

Recorded uprising against the Russians[edit]

In the 18th century, Russia promyshlenniki traders established settlements on the islands. There was high demand for the furs that the Aleut provided from hunting. In May 1784, local Aleuts revolted on Amchitka against the Russian traders. (The Russians had a small trading post there.) According to the Aleuts, in an account recorded by Japanese castaways and published in 2004, otters were decreasing year by year. The Russians paid the Aleuts less and less in goods in return for the furs they made. The Japanese learned that the Aleuts felt the situation was at crisis. The leading Aleuts negotiated with the Russians, saying they had failed to deliver enough supplies in return for furs. Nezimov, leader of the Russians, ordered two of his men, Stephanov (ステッパノ Suteppano) and Kazhimov (カジモフ Kazimofu) to kill his mistress Oniishin (オニイシン Oniishin), who was the Aleut chief’s daughter, because he doubted that Oniishin had tried to dissuade her father and other leaders from pushing for more goods.^{[citation needed]}

After the four leaders had been killed, the Aleuts began to move from Amchitka to neighboring islands. Nezimov, leader of the Russian group, was jailed after the whole incident was reported to Russian officials.^[13] (According to Hokusa bunryaku (Japanese: 北槎聞略), written by Katsuragawa Hoshū after interviewing Daikokuya Kōdayū.)

Aleut genocide against Nicoleño Tribe in California[edit]

According to Russian American Company (RAC) records translated and published in the Journal of California and Great Basin Anthropology, a 200-ton otter hunting ship named Il’mena with a mixed-nationality crew, including a majority Aleut contingent, was involved in conflict resulting in a massacre of the indigenous natives of San Nicolas Island.^[14]

In 1811, to obtain more of the commercially valuable otter pelts, a party of Aleut hunters traveled to the coastal island of San Nicolas, near the Alta California-Baja California border. The locally resident Nicoleño nation sought a payment from the Aleut hunters for the large number of otters being killed in the area. Disagreement arose, turning violent; in the ensuing battle, the Aleut killed nearly all the Nicoleño men. Together with high fatalities from European diseases, the Nicoleños suffered so much from the loss of their men that by 1853, only one Nicoleñan (Juana Maria, the Lone Woman of San Nicolas) remained alive.

Internment during World War II[edit]

In June 1942, during World War II, Japanese forces occupied Kiska and Attu Islands in the western Aleutians. They later transported captive Attu Islanders to Hokkaidō, where they were held as prisoners of war in harsh conditions. Fearing a Japanese attack on other Aleutian Islands and mainland Alaska, the U.S. government evacuated hundreds more Aleuts from the western chain and the Pribilofs, placing them in internment camps in southeast Alaska, where many died of measles, influenza and other infectious diseases which spread quickly in the overcrowded dormitories. In total, about 75 died in American internment and 19 as a result of Japanese occupation.^[15][16] The Aleut Restitution Act of 1988 was an attempt by Congress to compensate the survivors. On June 17, 2017, the U.S. Government formally apologized for the internment of the Unangan people and their treatment in the camps.^[17]

The World War II campaign by the United States to retake Attu and Kiska was a significant component of the operations in the American and Pacific theaters.

Population decline[edit]

Before major influence from outside, there were approximately 25,000 Aleuts on the archipelago. Foreign diseases, harsh treatment and disruption of aboriginal society soon reduced the population to less than one-tenth this number. The 1910 Census count showed 1,491 Aleuts. In the 2000 Census, 11,941 people identified as being Aleut; nearly 17,000 said Aleuts were among their ancestors.^[18]

Culture[edit]

Housing[edit]

The Aleut constructed partially underground houses called barabara. According to Lillie McGarvey, a 20th century Aleut leader, barabaras keep «occupants dry from the frequent rains, warm at all times, and snugly sheltered from the high winds common to the area».^{[citation needed]} Aleuts traditionally built houses by digging an oblong square pit in the ground, usually 50 by 20 feet (15.2 by 6.1 m) or smaller. The pit was then covered by a roof framed with driftwood, thatched with grass, then covered with earth for insulation.^[19] Inside trenches were dug along the sides, with mats placed on top to keep them clean. The bedrooms were at the back of the lodge, opposite the entrance. Several families would stay in one house, with their own designated areas. Rather than fireplaces or bonfires in the middle, lanterns were hung in the house.

Subsistence[edit]

The Aleut survived by hunting and gathering. They fished for salmon, crabs, shellfish, and cod, as well as hunting sea mammals such as seal, walrus, and whales. They processed fish and sea mammals in a variety of ways: dried, smoked, or roasted. Caribou, muskoxen, deer, moose, whale, and other types of game were eaten roasted or preserved for later use. They dried berries. They were also processed as alutiqqutigaq, a mixture of berries, fat, and fish. The boiled skin and blubber of a whale is a delicacy, as is that of walrus.

Today, many Aleut continue to eat customary and locally sourced foods but also buy processed foods from Outside, which is expensive in Alaska.

Ethnobotany[edit]

A full list of their ethnobotany has been compiled, with 65 documented plant uses.^[20]

Visual arts[edit]

Customary arts of the Aleut include weapon-making, building of baidarkas (special hunting boats), weaving, figurines, clothing, carving, and mask making. Men as well as women often carved ivory and wood. Nineteenth century craftsmen were famed for their ornate wooden hunting hats, which feature elaborate and colorful designs and may be trimmed with sea lion whiskers, feathers, and walrus ivory. Andrew Gronholdt of the Shumagin Islands has played a vital role in reviving the ancient art of building the chagudax or bentwood hunting visors.^[21]

Aleut women sewed finely stitched, waterproof parkas from seal gut and wove fine baskets from sea-lyme grass (Elymus mollis). Some Aleut women continue to weave ryegrass baskets. Aleut arts are practiced and taught throughout the state of Alaska. As many Aleut have moved out of the islands to other parts of the state, they have taken with them the knowledge of their arts. They have also adopted new materials and methods for their art, including serigraphy, video art, and installation art.

Aleut carving, distinct in each region, has attracted traders for centuries, including early Europeans and other Alaska Natives. Historically, carving was a male art and leadership attribute whereas today it is done by both genders. Most commonly the carvings of walrus ivory and driftwood originated as part of making hunting weapons. Sculptural carvings depict local animals, such as seals and whales. Aleut sculptors also have carved human figures.^[21]

The Aleut also carve walrus ivory for other uses, such as jewelry and sewing needles. Jewelry is made with designs specific to the region of each people. Each clan would have a specific style to signify their origin. Jewelry ornaments were made for piercing lips (labrum), nose, and ears, as well as for necklaces. Each woman had her own sewing needles, which she made, and that often had detailed end of animal heads.^[21]

The main Aleut method of basketry was false embroidery (overlay). Strands of grasses or reeds were overlaid upon the basic weaving surface, to obtain a plastic effect. Basketry was an art reserved for women.^[21] Early Aleut women created baskets and woven mats of exceptional technical quality, using only their thumbnail, grown long and then sharpened, as a tool. Today, Aleut weavers continue to produce woven grass pieces of a remarkable cloth-like texture, works of modern art with roots in ancient tradition. Birch bark, puffin feathers, and baleen are also commonly used by the Aleut in basketry. The Aleut term for grass basket is qiigam aygaaxsii. One Aleut leader recognized by the State of Alaska for her work in teaching and reviving Aleut basketry was Anfesia Shapsnikoff. Her life and accomplishments are portrayed in the book Moments Rightly Placed (1998).^[22]

Masks were created to portray figures of their myths and oral history. The Atka people believed that another people lived in their land before them. They portrayed such ancients in their masks, which show anthropomorphic creatures named in their language. Knut Bergsland says their word means «like those found in caves.» Masks were generally carved from wood and were decorated with paints made from berries or other natural products. Feathers were inserted into holes carved out for extra decoration. These masks were used in ceremonies ranging from dances to praises, each with its own meaning and purpose.^[21]

Tattoos and piercings[edit]

The tattoos and piercings of the Aleut people demonstrated accomplishments as well as their religious views. They believed their body art would please the spirits of the animals and make any evil go away. The body orifices were believed to be pathways for the entry of evil entities. By piercing their orifices: the nose, the mouth, and ears, they would stop evil entities, khoughkh, from entering their bodies. Body art also enhanced their beauty, social status, and spiritual authority.^[23]

Before the 19th century, piercings and tattoos were very common among the Aleut people, especially among women. Piercings, such as the nose pin, were common among both men and women and were usually performed a few days after birth. The ornament was made of various materials, a piece of bark or bone, or an eagle’s feather shaft. From time to time, adult women decorated the nose pins by hanging pieces of amber and coral from strings on it; the semi-precious objects dangled down to their chins.

Piercing ears was also common. The Aleuts pierced holes around the rim of their ears with dentalium shells (tooth shells or tusk shells), bone, feathers, dried bird wings or skulls and/or amber. Materials associated with birds were important, as birds were considered to defend animals in the spirit world. A male would wear sea lion whiskers in his ears as a trophy of his expertise as a hunter. Worn for decorative reasons, and sometimes to signify social standing, reputation, and the age of the wearer, Aleuts would pierce their lower lips with walrus ivory and wear beads or bones. The individual with the most piercings held the highest respect.

Tattooing for women began when they reached physical maturity, after menstruation, at about age 20. Historically, men received their first tattoo after killing their first animal, an important rite of passage. Sometimes tattoos signaled social class. For example, the daughter of a wealthy, famous ancestor or father would work hard at her tattoos to show the accomplishments of that ancestor or father. They would sew, or prick, different designs on the chin, the side of the face, or under the nose.

Aleut clothing[edit]

The Aleut people developed in one of the harshest climates in the world, and learned to create and protect warmth. Both men and women wore parkas that extended below the knees. The women wore the skin of seal or sea-otter, and the men wore bird skin parkas, the feathers turned in or out depending on the weather. When the men were hunting on the water, they wore waterproof parkas made from seal or sea-lion guts, or the entrails of bear, walrus, or whales. Parkas had a hood that could be cinched, as could the wrist openings, so water could not get in. Men wore breeches made from the esophageal skin of seals. Children wore parkas made of downy eagle skin with tanned bird skin caps.^[25] They called these parkas kameikas, meaning ‘rain gear’ in the English language.^[26]

Sea-lions, harbor seals, and sea otters are the most abundant marine mammals. The men brought home the skins and prepared them by soaking them in urine and stretching them. The women undertook the sewing.^[25] Preparation of the gut for clothing involved several steps. The prepared intestines were turned inside out. A bone knife was used to remove the muscle tissue and fat from the walls of the intestine. The gut was cut and stretched, and fastened to stakes to dry. It was then cut and sewn to make waterproof parkas, bags, and other receptacles.^[22] On some hunting trips, the men would take several women with them. They would catch birds and prepare the carcasses and feathers for future use. They caught puffins (Lunda cirrhata, Fratercula corniculata), guillemots, and murres.^[22]

It took 40 skins of tufted puffin and 60 skins of horned puffin to make one parka. A woman would need a year for all the labor to make one parka. Each lasted two years with proper care. All parkas were decorated with bird feathers, beard bristles of seal and sea-lion, beaks of sea parrots, bird claws, sea otter fur, dyed leather, and caribou hair sewn in the seams.^[25]

Women made needles from the wing bones of seabirds. They made thread from the sinews of different animals and fish guts.^[25] A thin strip of seal intestine could also be used, twisted to form a thread. The women grew their thumbnail extra long and sharpened it. They could split threads to make them as fine as a hair.^[22] They used vermilion paint, hematite, the ink bag of the octopus, and the root of a kind of grass or vine to color the threads.^[22]

Gender[edit]

Russian travelers making early contact with the Aleut mention traditional tales of two-spirits or third and fourth gender people, known as ayagigux̂ (male-bodied, ‘man transformed into a woman’) and tayagigux̂ (female-bodied, ‘woman transformed into a man’), but it is unclear whether these tales are about historical individuals or spirits.^[27]

Hunting technologies[edit]

Boats[edit]

The interior regions of the rough, mountainous Aleutian Islands provided little in terms of natural resources for the Aleutian people. They collected stones for weapons, tools, stoves or lamps. They collected and dried grasses for their woven baskets. For everything else, the Aleuts had learned to use the fish and mammals they caught and processed to satisfy their needs.^[28]

To hunt sea mammals and to travel between islands, the Aleuts became experts of sailing and navigation. While hunting, they used small watercraft called baidarkas. For regular travel, they used their large baidaras.^[28]

The baidara was a large, open, walrus-skin-covered boat. Aleut families used it when traveling among the islands. It was also used to transport goods for trade, and warriors took them to battle.^[29]

The baidarka (small skin boat) was a small boat covered in sea lion skin. It was developed and used for hunting because of its sturdiness and maneuverability. The Aleut baidarka resembles that of a Yup’ik kayak, but it is hydrodynamically sleeker and faster. They made the baidarka for one or two persons only. The deck was made with a sturdy chamber, the sides of the craft were nearly vertical and the bottom was rounded. Most one-man baidarkas were about 16 feet (4.9 m) long and 20 inches (51 cm) wide, whereas a two-man was on average about 20 feet (6.1 m) long and 24 inches (61 cm) wide. It was from the baidarka that Aleut men would stand on the water to hunt from the sea.^[29]

Weapons[edit]

The Aleuts hunted small sea mammals with barbed darts and harpoons slung from throwing boards. These boards gave precision as well as some extra distance to these weapons.^[30]

Harpoons were also called throwing-arrows when the pointed head fit loosely into the socket of the foreshaft and the head was able to detach from the harpoon when it penetrated an animal, and remain in the wound. There were three main kinds of harpoon that the Aleuts used: a simple harpoon, with a head that kept its original position in the animal after striking, a compound (toggle-head) harpoon in which the head took a horizontal position in the animal after penetration, and the throwing-lance used to kill large animals.^[30]

The simple Aleut harpoon consisted of four main parts: the wooden shaft, the bone foreshaft, and the bonehead (tip) with barbs pointed backward. The barbed head was loosely fitted into the socket of the foreshaft so that when the animal was stabbed, it pulled the head away from the rest of the harpoon. The sharp barbs penetrated with ease, but could not be pulled out. The bone tip is fastened to a length of braided twine meanwhile; the hunter held the other end of the twine in his hand.^[30]

The compound harpoon was the most prevalent weapon of the Aleut people. Also known as the toggle-head spear, it was about the same size as the simple harpoon and used to hunt the same animals, however, this harpoon provided a more efficient and lethal weapon. This harpoon separated into four parts. The longest part was the shaft with the thicker stalk closer to the tip of the harpoon. The shaft was fitted into the socket of the fore shaft and a bone ring was then placed over the joint to hold the two pieces together, as well as, protecting the wooden shaft from splitting. Connected to the fore shaft of the harpoon is the toggle head spear tip. This tip was made of two sub shafts that break apart on impact with an animal. The upper sub shaft held the razor stone head and attached to the lower sub shaft with a small braided twine loop. Once the tip penetrates the animal the upper sub head broke off from the rest of the shaft, however, since it was still connected with the braided loop it rotated the head into a horizontal position inside the animal’s body so that it could not get away from the hunter.^[30]

The throwing lance may be distinguished from a harpoon because all its pieces are fixed and immovable. A lance was a weapon of war and it was also used to kill large marine animals after it has already been harpooned. The throwing lance usually consisted of three parts: a wooden shaft, a bone ring or belt, and the compound head that was made with a barbed bonehead and a stone tip. The length of the compound head was equivalent to the distance between the planes of a man’s chest to his back. The lance would penetrate the chest and pass through the chest cavity and exit from the back. The bone ring was designed to break after impact so that the shaft could be used again for another kill.^[30]

Burial practices[edit]

They buried their dead ancestors near the village. Archeologists have found many different types of burials, dating from a variety of periods, in the Aleutian Islands. The Aleut developed a style of burials that were accommodated to local conditions, and honored the dead. They have had four main types of burials: umqan, cave, above-ground sarcophagi, and burials connected to communal houses.

Umqan burials are the most widely known type of mortuary practice found in the Aleutian Islands. The people created burial mounds, that tend to be located on the edge of a bluff. They placed stone and earth over the mound to protect and mark it. Such mounds were first excavated by archeologists in 1972 on Southwestern Unmak Island, and dated to the early contact period. Researchers have found a prevalence of these umqan burials, and concluded it is a regional mortuary practice. It may be considered a pan-Aleutian mortuary practice.^[31]

Cave burials have been found throughout the eastern Aleutian Islands. The human remains are buried in shallow graves at the rear of the cave. These caves tend to be next to middens and near villages. Some grave goods have been found in the caves associated with such burials. For example, a deconstructed boat was found in a burial cave on Kanaga Island. There were no other major finds of grave goods in the vicinity.^[32]

Throughout the Aleutian Islands, gravesites have been found that are above-ground sarcophagi. These sarcophagi are left exposed, with no attempt to bury the dead in the ground. These burials tend to be isolated and limited to the remains of adult males, which may indicate a specific ritual practice. In the Near Islands, isolated graves have also been found with the remains, and not just the sarcophagus, left exposed on the surface.^[33] This way of erecting sarcophagi above ground is not as common as umqan and cave burials, but it is still widespread.

Another type of practice has been to bury remains in areas next to the communal houses of the settlement.^[33] Human remains are abundant in such sites. They indicate a pattern of burying the dead within the main activity areas of the settlement. These burials consist of small pits adjacent to the houses and scattered around them.^[33] In these instances, mass graves are common for women and children.^[33] This type of mortuary practice has been mainly found in the Near Islands.

In addition to these four main types, other kinds of burials have been found in the Aleutian Islands. These more isolated examples in include mummification, private burial houses, abandoned houses, etc.^[33] To date, such examples are not considered to be part of a larger, unifying cultural practice. The findings discussed represent only the sites that have been excavated.

The variety of mortuary practices mostly did not include the ritual of including extensive grave goods, as has been found in other cultures. The remains so far have been mainly found with other human and faunal remains.^[33] The addition of objects to «accompany» the dead is rare.^[32] Archaeologists have been trying to dissect the absence of grave goods, but their findings have been ambiguous and do not really help the academic community to understand these practices more.

Not much information is known about the ritual parts of burying the dead. Archeologists and anthropologists have not found much evidence related to burial rituals.^[31] This lack of ritual evidence could hint at either no ritualized ceremony, or one that has not yet been revealed in the archaeological record. As a result, archaeologists cannot decipher the context to understand exactly why a certain type of burial was used in particular cases.

Notable Aleuts[edit]

• John Hoover (1919–2011), sculptor
• Carl E. Moses (1929–2014) businessman, state representative, who served from 1965 to 1973 as both a Republican and Democrat,
• Jacob Netsvetov (1802–1864), Russian Orthodox saint and priest
• Sergie Sovoroff (1901–1989), educator, iqya-x (model sea kayak) builder
• Eve Tuck, academic, indigenous studies
• Peter the Aleut (1800 — 1815), Russian Orthodox saint and martyr

In popular culture[edit]

In Snow Crash, a science fiction novel by American writer Neal Stephenson, a central character named Raven is portrayed as an Aleut with incredible toughness and hunting skill.^[34] The story is about revenge due in part to perceived mistreatment of the Aleut.

Alaska by James A. Michener.

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Aleut Corporation
• Aleut Management Services
• Aleutian Pribilof Island Association
• Qawalangin Tribe of Unalaska
• Museum of the Aleutians
• Unalaska Communities of Memory Project Jukebox Archived June 24, 2010, at the Wayback Machine
• Aleut International Association
• A Grammar of Fox Island Aleutian Manuscript at Dartmouth College Library
• Aleutian Pribilof Island Community Development Association

Алеуты — одна из коренных народностей крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Их численность сегодня катастрофически снижается. Это происходит в результате неизбежной и довольно быстрой их ассимиляции: известно, что таким образом с лица земли исчезают целые уникальные этносы.

Тем не менее, народ алеутов старается, насколько это возможно, сберечь свою культуру, многовековые устои и обычаи, хранящие в себе множество загадок и тайн, интересных и поучительных, не утративших для людей своей значимости и до сих пор.

История и происхождение народа

Известно, что алеуты, относящиеся к арктической расе, обитали и обитают на Аляске уже более 9 тысяч лет. Эти коренные жители отличаются светлым цветом кожи в отличие от более смуглых эскимосов и чукчей.

Тем не менее, — существует две гипотезы происхождения алеутской народности. Одна утверждает, что их родина – Аляска, вторая же доказывает, что народ этот пришел с северо-восточного азиатского побережья.

Генетические исследования показали, что алеуты – родственники уроженцев Азии: чукчей и эскимосов, а с аборигенами Камчатки и Аляски у них почти ничего общего нет.

Отдельные характерные черты культуры и предметы обихода позволяют соотнести алеутов с ительменами и коряками. Но большинство этнографов полагают, что истоки происхождения алеутов можно отыскать в северо-восточной части Азии.

Изучать эту народность начали в 1741 г., с момента открытия Алеутских островов Великой Северной экспедицией под управлением Беринга и Чирикова.

В следующее десятилетие, когда русские коммерсанты высаживались на землю алеутов с торговых судов, коренные жители вели себя по отношению к пришельцам довольно агрессивно: внезапно нападали на незнакомцев и вступали с ними в борьбу, пытаясь не допустить их на свою территорию.

В 1763-1765 годах произошел бунт алеутов на Лисьих островах, спровоцированный жестокостью промышленников при сборе ясака (особый вид натурального налога, уплачиваемого преимущественно пушниной). Это случилось после избиения сына вождя. В алеутском мятеже пострадало много моряков и коммерсантов. Восстание было подавлено, алеутские поселения на острове Умнак были уничтожены. В результате этой карательной операции — а выглядели события именно таким образом, — было убито от 3 до 5 тысяч алеутов.

Расселение, места проживания и численность алеутов

Российская часть земли алеутов —  Командорские острова, входящие в состав российского Камчатского края, где представителей этой национальности насчитывается около 500 человек. На Алеутских островах, принадлежащих Северной Америке, сегодня проживает порядка 2000 носителей алеутского языка. Также современные алеуты населяют острова Шумагина, Прибылова и некоторые другие.

150 лет назад численность этих коренных жителей составляла около 15 тысяч человек. Народность входит в Единый список малочисленных народов РФ. Тем не менее, у алеутов есть собственный язык, состоящий из нескольких диалектов. Считается, что это один из древнейших эскимосских говоров, возникших примерно 3 или 4 тысячелетия назад.

К сожалению, исконное, древнее наречие этой народности постепенно исчезает. Осталось буквально несколько пожилых людей, говорящих на одном из местных языков. Большая же часть алеутского населения давно уже говорит по-русски или, как алеуты США — по-английски.

Интересно, что само название алеуты русского происхождения и было получено ими после открытия Берингом Алеутских островов. Впервые в документах это слово упоминается в 1747 году.

Впрочем, ученые до сих пор спорят относительно его возникновения. По одной теории оно переводится с алеутского языка как «команда, община». Другое предположение утверждает, что на чукотско-корякском оно означает «с ободом на голове». Особенностью алеутов было ношение ими в древности головного убора в виде деревянного обруча.

Третья гипотеза, которая выглядит наиболее доказательной, предполагает образование этнонима алеут от чукотского слова «алиут», что в переводе означает «островитяне».

Любопытно, что существует и так называемое самоназвание алеутов: унанган: этим словом жители островов назвали себя сами, ассоциируя, по-видимому, свой народ с непотопляемостью лодки-плоскодонки, обтянутой кожей нерпы. На отдельных островах есть и другие названия жителей этой большой монголоидной расы.

Алеуты под управлением РАК

В 1799 г. Алеутские острова и примыкающие территории Аляски перешли под управление Российско-Американской компании. С 1826 г. она начала освоение необитаемых Командоров и приступила к переселению туда рабочих-алеутов, которые позже смешались с европейцами и русскими жителями этих мест.

Компания планировала использовать алеутов в роли охотников на каланов и морских котиков, чей мех приносил хорошую прибыль. Официальный статус местных жителей был равнозначен положению инородцев, обязанных уплачивать в казну ясак (особый вид натурального налога, уплачиваемого преимущественно пушниной). Из местных же назначали приказчиков и байдарщиков на дальних островах.

В 1812-м году русскими колонистами и алеутами в американской Калифорнии, недалеко от Сан-Франциско, была основана крепость Форт-Росс (Fort Ross). Интересно, что существует она там до сих пор и похожа на обычную русскую деревню, но уже — как историческое свидетельство неких неосуществленных намерений… (Такой же русский форпост встречался мне и на Гавайских островах).

В то время калифорнийский Форт Росс имел монополию на торговлю и даже на колонизацию всей Северной Америки, и проживали здесь русские семьи вместе с алеутами. Местные индейцы именовали алеутов подводными людьми из-за низкой посадки их каяков.

В 1835 г. в американской зоне РАК произошла вспышка оспы. От нее погибло более 3 тысяч человек, которым не успели сделать прививку. А через некоторое время, в 1867 г. Аляска вместе с Алеутскими островами была продана США.

Антропологический тип и этногенез народа

С точки зрения антропологии алеутов можно разделить на категории, различные по их антропологическим, лингвистическим и этнографическим признакам. Это обусловлено  островным типом расселения этой народности. Так, по территориальному признаку алеуты делятся на:

• восточных, обитающих на Аляске и Лисьих островах;
• центральных, живущих на Андреевских островах;
• западных, проживающих на Ближних и Крысьих островах.

Кроме этой классификации, существует и более мелкое деление народа на островные группы, каждая из которых имеет собственное название: сасигнан, намигун, акугун и другие. Что касается жителей Командорских островов, то они составляют своеобразные этнические группировки с определенными их типичными физическими характеристиками: беринговскую и медновскую.

Антропологически алеуты относятся к арктической расе, но занимают в ней исключительное место из-за своего островного положения. В чертах их лиц заметна и европеоидная примесь.

На ранней стадии развития алеуты были связаны с эскимосами, разделение с которыми состоялось около 2-6 тысяч лет до н.э. Этот факт доказывает различие лексики, связанной с морским и зверобойным промыслом. Специфические черты алеутской внешности сформировались также в результате их островной изоляции с приспособлением людей к местным условиям, а также в результате смешения их с русским населением: креолы составляют здесь от 30 до 90 % общей численности населения.

Алеутская идентичность: внешность

Сотрудник РАК К. Хлебников в своих «Записках» оставил ценные этнографические сведения об истории и культуре алеутов, в частности, об одежде и внешнем виде аборигенов, написанные в довольно доброжелательном ключе.

Характеризуя обитателей острова Кадьяк, исследователь пишет, что эти люди

среднего роста, заурядного пропорционального телосложения, черноглазые. Аборигены обладают жесткими черными прямыми волосами, часто заплетенными в косы или зачесанными в пучок, а впереди подстриженными до бровей.

Особенность алеутских мужчин и женщин – проколотые носы, в которые вставляют костяные палочки, а губы украшают стеклянными вставками. Как вариант, для украшения используется и поделочный камень: яшма, нефрит, алебастр. В ушах алеуты обоих полов носят серьги из бисера. У женщин популярно нанесение на лоб, подбородок и шею татуировки.

Уклад жизни и быт

Раньше алеуты жили племенами, состоявшими из родовых общин. У каждого клана был свой выборный или наследственный глава – тоён, который отвечал за:

• политические отношения и торговые связи;
• судебные разбирательства;
• наблюдение за угодьями и лежбищами морских животных.

Управление делами родовой общины находилось в руках совета старейшин.

Надо отметить, что в своей социальной жизни алеутский народ на заре своего существования был весьма воинственен. У этого одного из немногих, впрочем, северных этносов, даже существовало рабство. Нападая на соседей, алеутские воины забирали в плен покоренных ими жителей и превращали их в своих рабов.

Рабы выполняли хозяйственные работы, принимали участие в вооруженных конфликтах. Свободу им давали в награду за смелость и добросовестный труд.

После того, как островами стала управлять РАК, рабство отменили, и тоёны стали выполнять функции представителей компании.

Супружеские отношения

Они у алеутов в старину были довольно свободными. Практиковалась коллективная их форма между группами партнеров, допускались также и родственные брачные союзы. И у мужчин, и у женщин было принято многобрачие, повсеместно встречалась традиция гостевого гетеризма: когда гость имел право «арендовать» жену алеута — и это считалось нормой и одной из форм народного гостеприимства.

С приходом в эти места христианства и распадом традиционных алеутских общин были ликвидированы многие традиции, и, в первую очередь, некоторые семейные: выкуп невесты и традиции отработки за жену. (Чего не скажешь о возможности ее «гостевой аренды»).

Традиционное жилище

Свои поселения жители располагали обычно на берегу моря, в речных устьях, на возвышенной открытой местности: так легче можно было следить за передвижением добычи и наступлением недругов. Деревня обычно состояла из пары или двух пар земляных жилищ, которые назывались улягамы.

Их строили из выловленных в море деревьев, укрывая верх кожами морских и наземных животных, травой и сухостоем. В навесе делали квадратные люки, служившие дверью. В помещение люди спускались по засечкам на столбе. Около стен располагали лежанки, под которыми хранили вещи.

В таком помещении жили могло жить от одного до четырех десятков семей, отделявших свои места самодельными ширмами.

В летнее время алеуты переходили в отдельные облегченные строения. В ХIХ столетии жилища стали удобнее: стены начали возводить из досок, устраивали печки, сверху оставляли амбразуры для освещения, а вход делали сбоку.

Вторым жилищем считалась для алеута байдара, специальная промысловая лодка.

Что едят алеуты

Рацион островитян включает жареное, отварное и сырое мясо морских животных, рыбы и птиц. Разнообразят местные блюда водяные и дикие растения. В условиях сурового климата важно было уметь запасать продукты на зиму: отсюда появилось вяленое мясо рыбы или северного оленя — юкола. Замороженное мясо можно было также хранить продолжительное время. В китовом жире, который запасался заранее, мясо также и консервировали.

Орудия охоты и труда

Алеуты охотились на оленей карибу и медведей, промышляли тюленей, морских котиков, моржей, нерпу. В море на лодках они подстреливали китов смоченными ядом гарпунами. Рыбу ловили на крючок снастями из водных растений, для речных обитателей готовили ловушки, сплетенные из китовых жил.

Пернатых промышляли сачками, сетями, копьями. Использовали также и метательные орудия, состоящие из пучка ремней с привязанными к ним грузилами. Пернатые запутывались в этой брошенной в них снасти.

Алеутские мужчины мастерили также и каменные орудия труда (тесаки, ножи), наконечники для пик и стрел, дротики с наконечниками из кости.

Байдарка алеута

Существенное значение в рыбной ловле островитян имела байдарка – плоскодонная лодка с остовом из дерева, покрытым шкурой нерпы или сивуча.

Решетчатый гибкий каркас такой лодки, скрепленный китовым усом, не гнулся и не ломался от ударов морской стихии. Байдара, как ее еще называли, беззвучно плавала по воде со скоростью 10 км/час и могла нести груз до 300 кг.

Использовались также кожаные каяки – закрытые лодки с двухлопастным веслом и отверстием для посадки охотника.

Культура и письменность северных народов

За долгие годы алеуты создали свою самобытную культуру. Их охотничьи принадлежности, маски, головные уборы представляют собой модели декоративного народного искусства. Деревянные части инструментов они декорировали причудливой резьбой. Головные уборы расшивали бусинами и бисером, птичьими перьями, раскрашивали цветными красками. Мотивы алеутской живописи в чем-то сходны с эскимосской росписью.

Оленьи волосы служили им для создания необычных орнаментов в особой уникальной технике. Из ячменных и гороховых стеблей плелись коврики, циновки, корзины, дождевики.

В обычаях сохранились и древние сидячие танцы алеутов, где инсценировались эпизоды из их прошлого. Шаманы в ритуальных масках исполняли культовые пляски с магическими жестами, вызывая духов и души мертвых. Во время обрядов происходило перевоплощение древних алеутов в тотемных животных, артистично стилизующих их жесты.

Что касается письменности, то в ней можно выделить четыре этапа:

• 19-20вв — на основе кириллицы;
• 30-е годы — в СССР была попытка перевести ее в латиницу;
• c начала 1980-х г. — новое возвращение в кириллицу.

Впервые алеутский языковой материал был зафиксирован в английской рукописи морского офицера Джона Кинга в 1778 г; а в 1968 г. на американской Аляске, с разрешением здесь преподавания языка коренного народа, появился латинский алеутский алфавит.

Одежда и украшения

Гардероб алеутов по покрою и декоративности был универсальным для обоих полов. По традиции зимой они носили длинные закрытые парки из шкур котиков, каланов, птиц. Сверху натягивали водонепроницаемую камлейку из внутренностей морских обитателей. Рукава и капюшон стягивали крепкими веревками. Нарядную одежду алеуты щедро декорировали кантами и расшитой тесьмой.

Промысловики, чтобы защитить себя от влаги, носили плащи, сплетенные из травы, штаны из шкур сивучей и торбаса – высокие сапоги из кожи морских животных, не пропускающие воду. Летом часто использовали старое зимнее одеяние, но изготавливали и новое — из птичьих шкурок и внутренностей морских зверьков. Нательное белье носить было не принято.

На охоту поверх капюшона надевали деревянные шапки с большими козырьками, щедро украшенные резьбой, росписью и перьями. Число вставленных сбоку сивучьих усов указывало на охотничий статус мужчины. По праздникам надевали обычно кожаные головные уборы и повязки, украшенные орнаментом. Женщины дополняли образ костяными и каменными украшениями, всевозможными подвесками и браслетами.

Праздники и обряды

Основное торжество у алеутов – это празднование зимнего солнцеворота, во время которого раздавались подарки, устраивались танцы, инсценировали мифологические сюжеты.

Накануне охоты проводились специальные обряды, сопровождаемые пением и плясками под бубен; показывали сценки, используя специальные маски и ритуальные головные уборы.

Похороны: обряд погребения

Знать и вождей алеуты предавали вечному упокоению совместно с рабами в подземельях, вход в которые отмечали особой расписанной каменной стелой. Тела умерших помещали в корзины и прикрепляли к двум столбам.

Интересно, что древние алеуты умели бальзамировать усопших. Вместе с ними в усыпальницы складывали принадлежавшее им оружие, личные вещи и ритуальные маски.

Фольклорное искусство

Алеутский народ создал множество оригинальных произведений фольклора: песни, исторические сказания, в которых во время празднеств под звуки бубнов славились ловкость людей в плавании на лодках, а также героические деяния предков.

Были популярны и предания о возникновении племен, о поединках с великанами, о перекочевке людей на новое место жительства.

Религия и верования

Традиционно алеуты веровали в одушевленность природы и вещей. Они поклонялись душам своих прародителей. Их каменные, костяные и деревянные изображения переходили по наследству как персональные обереги, и вера их называлась анимизм.

Духов-покровителей символизировали ритуальные маски из дерева, используемые в обрядовых плясках. С анимизмом связана и вера в общение с умершими местных чародеев, которые во время обрядов надевали костюм, напоминающий птицу. Промысловая ворожба заключалась в ритуалах вызова животных и в талисманах, охранявших охотника.

В XVIII в., под влиянием промышленников РАК, алеуты перешли в православную веру. Религиозные книги были переведены на наречие аборигенов, службы проходили теперь на обоих языках. Одного из островитян – Петра Алеута – РПЦ причислила к лику мучеников. Будущий митрополит Московский святитель Иннокентий за 10 лет пребывания среди алеутов не только их крестил, но и организовал школьное обучение детей и профессиональное образование взрослых, подготовив своих преемников.

Первые контакты с русскими

Раннее соприкосновение с русскими промышленниками причинило алеутам много несчастий. Некоторые моряки не гнушались ограблений и обмана туземцев, что спровоцировало естественный отпор со стороны последних. В результате между русскими и алеутами часто происходили вооруженные столкновения.

Впоследствии боевые конфликты закончились. Проблема была улажена, нормальные отношения между народами восстановлены. Начали строить поселения, а в них—  школы для алеутских детей. Жителей, в результате, научили пользоваться всеми благами цивилизации. Правда, результаты этой науки спорные… Но не будем о грустном.

Алеуты в России

В ХХ столетии власти решили заняться возрождением численности народности алеутов, уменьшившейся за годы их колонизации, а также их культуры. На правительственном уровне был создан национальный округ, обеспечено участие алеутов в административной деятельности.

Началось возобновление хозяйственной и экономической практики в этих местах, обучение коренных народностей различным современным профессиям. Благодаря этим мерам, численность островитян стала заметно увеличиваться, однако многие местные жители стали ассимилироваться с русскими.

Возникла угроза утраты родного языка и национальных традиций. Сейчас специальная программа ООН Хабитат пытается этому противостоять и содействует устойчивому развитию традиционных национальных населенных пунктов со всеми присущими им уникальными историческими особенностями.

Алеу́ты (самоназвание — унаӈан / unangan, унаӈас / unangas и другие) — коренное население Алеутских островов. Бо́льшая часть живёт в США (Аляска), часть — в России (Камчатский край).

В 2010 году в США насчитывалось 2300 алеутов. В Российской Федерации алеуты входят в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации; при этом их численность на территории России в 2002 году составляла 540 человек, в 2010 году — 482.

Содержание

• Этноним
• Расселение
• Язык
• Антропологический тип
• Генетика
• Этногенез
• История алеутов
  • Первые контакты с русскими
  • Алеуты под управлением РАК
  • Американские алеуты после 1867 года
  • Российские алеуты после 1867 года
• Религия
• Хозяйство и быт
  • Хозяйственная деятельность алеутов
  •  Техника
  • Традиционное жилище
  • Одежда
  • Еда
  • Искусство
• Традиционное общество
• Похороны
• Алеуты в современном искусстве

Этноним

Название «алеут» русского происхождения. Оно было дано после открытия Алеутских островов, впервые встречается в документах 1747 года. Этимология этнонима вызывает разногласия у её исследователей. Если Г. А. Меновщиков выводил название «алеут» из алеутского слова аллитхух «команда, община», то И. С. Вдовин полагал, что этноним имеет чукотско-корякское происхождение — от слова аляв-вытэ «те, у кого на голове обод» (необычные деревянные головные уборы алеутов действительно были в прошлом их отличительной особенностью).

Гипотеза, по которой название «алеут» происходит от чукот. алиат ‘остров’, алиут ‘островитяне’, представляется наиболее убедительной.

В качестве самоназвания алеуты обычно использовали название унанган (алеут. унаӈам) в восточном диалекте и унангас (алеут. унаӈас) в западном. Помимо него, в употреблении были также названия локальных групп: жители Ближних островов назывались сасигнан/саскинан, Крысьих — кагун/каган (алеут. ӄаган «на востоке»), о-ва Атки — нигугин/ниягунгин (алеут. нӣӷуӷин), Четырёхсопочных — акугун/акагаи (т. e. «тамошние»), о-ва Умнака и части о-ва Уналашки — каэлянгин, о-вов Креницына[en] и части Уналашки — кинигун/кигиган («северо-восточные»), о-ва Унимака — анимгин, о-вов Шумагина — каган таягангин (алеут. ӄаган таяӷуӈин; «восточные люди»), Андреяновские острова — амигун/негбло/нигух (алеут. нӣӷуӽ, множ. нӣӷуӷис).

Расселение

Алеуты — коренное население Алеутских островов, о-вов Шумагина, а также западного берега Аляски вплоть до реки Угашик на севере. После прихода русских алеуты поселились также на о-вах Командорских (куда начиная с 1826 года Российско-Американская компания стала завозить промысловых рабочих-алеутов), Прибылова, на некоторых прибрежных островах и на материке Северной Америки.

К моменту прихода русских, т. e. в середине XVIII века, алеуты насчитывали от 8 до 10 тыс. человек. Из-за прокатившихся по территории их расселения эпидемий, а также нарушения экологического равновесия к 1820 году их численность упала до 2 тыс. человек.

В России живут на Командорских островах, которые составляют Алеутский район Камчатского края. Численность алеутов в России — 482 человека (по переписи 2010 года), из них в крае — 401 чел., где они в основном проживают в селе Никольское — единственном населённом пункте на острове Беринга и во всём районе (с 1970-х годов). Составляют 37,1 % населения Алеутского района по переписи 2010 года.

Численность алеутов в населённых пунктах (2002 г.)

Камчатский край:

село Никольское 294

Бо́льшая часть алеутов (более 2000 человек-носителей языка) проживает в США на Алеутских островах (штат Аляска). Численность их в середине XVIII века достигала 12—15 тыс. человек. По переписи населения США 2000 года численность алеутов составила 17 004 человека, в том числе на Аляске — 10 708 человек, в штате Вашингтон — 2273 человек, в Калифорнии — 998 человек, в Орегоне — 479 человек и др., впрочем, данные американских переписей о численности алеутов являются существенно завышенными, поскольку включают и часть эскимосов-алутиик, и эяков, и тех, кто предпочитает называть себя алеутами для использования льгот, полагающихся коренному населению Аляски.

Язык

Алеуты говорят на алеутском языке, в котором обычно выделяют четыре диалекта:

восточный диалект (бо́льшая часть Алеутских островов: Умнак, Уналашка, Акутан; острова Прибылова; полуостров Аляска);

западный диалект (остров Атка на западе Алеутских островов);

беринговский диалект (остров Беринга — Командорские острова), который почти полностью совпадает с западным, но содержит значительно бо́льшее количество заимствований из русского языка;

медновский диалект (ранее бытовал на острове Медный — Командорские острова, сейчас его немногочисленные носители живут на острове Беринга).

Медновский диалект значительно отличается от всех других, и сейчас его предпочитают рассматривать как самостоятельный алеутско-медновский язык — смешанный язык, возникший в результате чрезвычайно сильной лингвистической интерференции двух языковых образований: аттуанского диалекта алеутского языка (встречался на острове Атту, самом западном из Алеутских островов, исчез в середине XX века) и русского языка. В результате его грамматика частично наследует грамматику аттуанского диалекта, частично — грамматику русского языка (в частности, к последнему восходят система спряжения глагола и значительная часть синтаксических конструкций и структур). Пример спряжения: йа саӷа̄-йу ‘я сплю’, ти саӷа̄-ишь ‘ты спишь’, ми саӷа̄-им ‘мы спим’, йа саӷа̄-л ‘я спал’, ти саӷа̄-л ‘ты спал’, ани саӷа̄-ли ‘они спали’, йа буду саӷа̄-ть ‘я буду спать’ и т. д.

В 1820-х годах священник Иван Вениаминов (канонизированный позднее как свт. Иннокентий) разработал для алеутского языка письменность на основе кириллицы; он и его последователи переводили на алеутский книги религиозной тематики и наладили систему школьного обучения. К моменту продажи в 1867 году Аляски и Алеутских островов США грамотность среди алеутов была практически стопроцентной; однако после этого преподавание алеутского языка было надолго прекращено (с 1910-х гг. в американских школах алеутам вообще запрещалось пользоваться родным языком, и только в 1967 г. федеральный закон разрешил использовать в школьном преподавании и другие языки, кроме английского). В 1970-х гг. на территории штата Аляска оно было восстановлено (уже с использованием алфавита на основе латиницы); с 1983 года алеутский преподаётся (с некоторыми перерывами) и на острове Беринга — в младших классах как факультативный предмет.

В начале XXI века на острове Беринга на беринговском и медновском диалектах говорило не более 12—15 человек старшего поколения, а на 2019 год — 4 человека (2 на беринговском и 2 — на медновском); остальные алеуты перешли на русский язык. Основная часть алеутов США к этому времени перешла на английский язык; на западном диалекте продолжало говорить 80 человек, на восточном — 420—430 человек (из которых около 375 человек — жители островов Прибылова).

Антропологический тип

В 1877 году, характеризуя антропологический тип алеутов, русский путешественник В. И. Немирович-Данченко писал: «Широкое, плоское лицо с выкатившимися скулами и вкось прорезанными глазами скорее заставляет предполагать родство этого племени с монгольской, чем с американской расой». Он отмечал также, что цвет тела и лица у алеутов — белый, что отличает их от более смуглых чукчей и эскимосов.

По современным представлениям, алеуты относятся к арктической расе, хотя занимают в её составе особое положение: у них обнаружена примесь южных элементов тихоокеанской ветви монголоидов.

Генетика

Генетические исследования показали, что алеуты по своему генофонду обнаруживают бо́льшую близость к азиатским эскимосам и чукчам, чем к эскимосам Аляски и коренному населению Камчатки.

Анализ гаплогрупп митохондриальной ДНК у алеутов показал, что у них преобладает древняя гаплогруппа D (в варианте D2a1), широко распространённая среди аборигенного населения севера Американского континента, а также встречается и гаплогруппа A, характерная как для аборигенов Америки, так и для жителей Северной и Центральной Азии. Это означает, в частности, что по материнской линии вклад европейцев в генофонд алеутов не прослеживается. Иную картину даёт изучение Y-хромосомных гаплогрупп алеутов: у современных алеутов характерная для европейцев гаплогруппа R преобладает над исконной для аборигенов Америки гаплогруппой Q, так что 85 % Y-хромосом у алеутов имеет европейское происхождение. Следовательно, по отцовской линии генотип алеутов сильно смешан.

Этногенез

Долгое время существовали две гипотезы их происхождения. Согласно одной, алеуты пришли с северо-восточного азиатского побережья, согласно другой — с Аляски. Г. В. Стеллер высказывался за азиатское происхождение алеутов; в качестве основного аргумента он рассматривал сходство, которое, по его мнению, имеется у алеутских шляп из древесной коры и шляп ительменов и коряков. Возражая против азиатской гипотезы, известный американский исследователь Аляски В. Долл полагал, что при тех средствах передвижения, которыми располагали алеуты, их переезд из Азии на острова представляется невероятным. Американское происхождение алеутов предполагал и В. И. Иохельсон, аргументируя эту гипотезу сходством культуры алеутов с культурой индейцев северо-западного побережья Америки: «Сюда относятся употребление втулок (как украшений), раскраска лица и некоторые другие приёмы украшения. В общем можно сказать, что особенности материальной и духовной культуры, а также физический склад алеутов указывают на их тесную связь с обитателями Америки, а не Азии».

А. Грдличка считал, что первыми жителями Алеутских островов были праалеуты (англ. Pre-Aleuts), которых примерно в 1000 году до н. э. сменили предки нынешних алеутов, пришедшие с Американского континента и продвигавшиеся на запад вдоль островной цепи. Позднейшие археологические раскопки подтвердили смену населения островов в это время. Что касается времени отделения алеутов от эскимосов и выделения их в самостоятельный этнос, то это, по мнению ряда авторов, произошло примерно 8000 лет назад.

История алеутов

Первые контакты с русскими

История изучения алеутов начинается со времени открытия в 1741 году Алеутских островов Великой Северной (Второй Камчатской) экспедицией (1733—1743). Русские мореплаватели, исследователи, промышленники собирали данные о культуре народа.

В целом за первые 30 лет контактов с русскими коренное население Алеутских о-вов сократилось, по самым скромным подсчетам, в три раза.

На рубеже 1750—1760 годов происходили вооружённые столкновения между экипажами русских торгово-промышленных судов и восточными алеутами, в ходе которых экипажи трёх судов были истреблены, а суда сожжены.

Встретив со стороны туземцев враждебность и увидев следы уничтоженной артели русских промышленников в своем старом зимовье, Глотов решил устроить карательный рейд. «Он, — писал И. Е. Вениаминов, — сколько под предлогом отомщения за смерть соотечественников своих, столько и за непокорность истребил без остатка все селения, бывшие на южной стороне Умнака, и жителей островов Самальи и Четырехсопочных». В июне 1765 г. к Соловьеву присоединился И. Коровин с остатками экипажа «Св. Троицы», перебравшись к нему от Глотова с о-ва Умнак. Совместно они решили устроить карательный поход против непокорных алеутов. Двигаясь от одного туземного селения к другому, они истребляли жителей и разрушали их жилища. По данным В. Н. Верха, во время одного из столкновений промышленники взорвали самодельными пороховыми минами укрепленное алеутское жилище, где оборонялось около 300 человек. Многие уналашкинцы, спасшиеся после взрыва, были перебиты ружьями и саблями, при этом погибло до 200 человек. Кроме того, по сведениям И. Е. Вениаминова, Соловьев со своими людьми уничтожил две байдары с унимакскими алеутами, приехавшими к своим родственникам. Обнаружив жителей одного из алеутских селений, собравшихся для общей защиты на маленьком островке у о-ва Спиркин, Соловьев после повторного штурма перебил всех находившихся здесь островитян вместе с женами и детьми. «Убийство это было столь жестоко, — писал И. Е. Вениаминов, — что море вокруг островка сделалось кроваво от бросавшихся и бросаемых в оное». По данным Г. И. Давыдова, Соловьев истребил на Уналашке более 3 тыс. алеутов, а по мнению Г. А. Сарычева и И. Е. Вениаминова — не менее 5 тыс. Конечно в прямом боестолкновении алеуты ничего не могли противопоставить русским промышленникам, вооружённым огнестрельным оружием, поэтому придерживались плана внезапного нападения. План нападения был прост и эффективен: явиться в артели с приношениями и когда промышленные начнут развязывать тюки с пушниной, внезапно наброситься на них с ножами и всех перерезать. Перебив таким образом 28 человек в артелях «Св. Иоанна», алеуты большой толпой явились к казарме, где обитали сам мореход Денис Медведев и передовщик Яков Захаров с 20 промышленными. С собой они принесли китовый жир, юколу и бобровые шкуры. Положив тюки на пол, они расселись среди русских таким образом, чтобы каждый промышленный оказался между двумя алеутами. «Зная необыкновенную силу передовщика, на него назначили пять человек самых бойких и удалых, а на всех прочих по два», — сообщает Вениаминов. Когда русские начали разбирать принесённые меха, островитяне бросились на них с ножами. Яков Захаров один сумел сбросить с себя убийц — «с вонзёнными в него копьями, убил несколько алеутов, вышиб двери, которые снаружи держали несколько человек, и побежал к судну. Но, будучи смертельно ранен, он пал мёртвым подле судна».

На острове Вуди местные алеуты также сопротивлялись русским путешественникам-исследователям, но со временем удалось организовать поселение, установить торговые отношения и начать распространение православия среди коренного населения. Во второй половине XVIII века ежегодно на Алеутские острова приходили до четырёх-пяти купеческих кораблей, и сменявшие друг друга партии русских зимовали на островах или жили там среди алеутов 5—6 лет, воспринимали их навыки, брали алеуток в жёны. Способных мальчиков-алеутов русские промышленники обучали русскому языку и даже вывозили на Камчатку и в Охотск, где устраивали в школы. В результате контактов алеуты восприняли многие русские орудия труда и предметы быта, сохраняя при этом в основном традиционный уклад жизни.

Алеуты под управлением РАК

С 1799 года Алеутские острова и прилегающая к ним часть Аляски управлялись Российско-Американской компанией (РАК). Для освоения необитаемых ранее Командорских островов компания с 1826 года стала переселять туда с близлежащих Алеутских островов промысловых рабочих-алеутов (предков нынешнего населения Командор). В дальнейшем население Командорских островов пополнялось не только алеутами, но и креолами (потомками европейцев и алеутов) и русскими промышленниками из Атки и Калифорнии, женившимися на алеутках. Остров Беринга заселяли в основном выходцы с Атки (в 1827 году их было уже 110 человек), остров Медный — выходцы с Атту.

Основной целью Российско-Американской компании было использование алеутов в качестве охотников на котиков и каланов, чьи меха были надёжным и основным источником прибылей (до обнаружения золота на Клондайке). Чиновники назначали приказчиков и байдарщиков для организации промысла на отдалённых островах. Официальный статус алеутов приближался к статусу инородцев Российской империи; они платили в казну ясак, а с 1821 года признаны российскими подданными (при этом их отнесли к сословию «островитян», а в 1844 году приравняли к «оседлым инородцам»).

Алеутов привлекали к важнейшим мероприятиям, проводимым РАК. Они составляли значительную часть жителей в поселениях, возникших во владениях компании. В 1812 году служащий РАК Иван Кусков с 25 русскими колонистами и 90 алеутами (наряду с собственно алеутами в число последних входили и эскимосы-алутиик) основал крепость Росс (Форт-Росс) на побережье Северной Калифорнии. В 1828 году в крепости проживали 25 русских и около 100 алеутов-звероловов; местные индейцы-кашая называли алеутов «подводными людьми», поскольку их лодки-каяки сидели на воде так низко, что казались появляющимися из моря.

В конце 1835 года в Русской Америке вспыхнула эпидемия оспы, от которой сильно пострадало туземное население Аляски и Алеутских островов: в колониях, прежде чем было введено прививание, погибло около 3000 человек. Для борьбы с эпидемией в мае 1838 года в Уналашкинский отдел Лисьих островов был отправлен военный врач 12-го флотского экипажа Эдуард Блашке, который внёс большой вклад в вакцинацию алеутов: в период с 19 июня по 25 августа, объехав на байдарке множество селений, он сумел сделать прививки 1080 местным жителям (130 все-таки погибло). При этом Блашке также вёл этнографические наблюдения, результатом которых стал очерк «Несколько замечаний о плавании в байдарках и о лисьевских алеутах», опубликованный в 1848 году в журнале «Морской сборник».

В 1867 году Алеутские острова вместе с Аляской были проданы США, после чего в России алеуты остались лишь на Командорах.

Американские алеуты после 1867 года

Перейдя под власть США, алеуты и креолы были отнесены к разряду «нецивилизованных племён» и сохраняли этот статус до 1915 года, когда в правовом отношении их приравняли к американским индейцам и передали под опеку Бюро по делам индейцев. Права американского гражданства они получили только в 1924 году.

В первые десятилетия XX века традиционное хозяйство американских алеутов продолжало оставаться в основе таким же, как и во времена РАК; однако всё большее распространение приобретает отходничество, подрывающее жизнь общины. Жизненный уровень алеутов оставался крайне низким: дискриминация позволяла им заниматься только неквалифицированным трудом, а оплата труда аборигенов Аляски была в 2—2,5 раза ниже, чем у белых.

Ударом по алеутскому языку стал запрет на использование родного языка в школах, введённый в 1910 году и отменённый лишь в 1967.

В июне 1942 года японские войска десантировались на острове Атту, после чего его жители были насильно выселены на Хоккайдо, где они три года оставались на принудительных работах (погибла почти половина выселенных). В 1945 году американские власти поселили их (по соображениям военного порядка) не на родном острове, а на острове Атка, где они растворились среди местного населения.

Начиная с 1960-х годов положение американских алеутов начинает улучшаться (в частности, удалось справиться с получившим ранее широкое распространение туберкулёзом). В соответствии с принятым в декабре 1971 года «Актом об урегулировании претензий коренных жителей Аляски» в июне 1972 года была создана «Алеутская корпорация» (одна из 12 региональных корпораций, созданных на территории штата Аляска на этнической основе), имеющая подразделения в каждом селении, где проживают алеуты, и призванная решать вопросы о землях, некогда отчуждённых у коренного населения, а также заключать государственные контракты, управлять недвижимостью и инвестициями в различные проекты на контролируемой ею территории. «Акт» признал также права алеутов на «ведение традиционного образа жизни» и предусматривал выплату им компенсаций за отчуждённые земли.

Российские алеуты после 1867 года

В 1882 году алеутское население (вместе с креолами) на Командорских островах насчитывало 500 человек (на острове Беринга — 309, на Медном — 191). Алеуты были заняты на котиковом, бобровом и песцовом промыслах, ловили рыбу и птиц, разводили ездовых собак и занимались огородничеством (репа, редис, картофель). С 1871 года котиковый и бобровый промыслы сдавались в аренду различным торгово-промышленным компаниям. Наивысшая численность населения островов была зарегистрирована в 1899 году: 354 человека на острове Беринга и 283 человека на острове Медном.

После окончания гражданской войны на Дальнем Востоке России началось восстановление разрушенного хозяйства на Командорских островах, развитие звероводства, животноводства, огородничества, рыбного и морского зверобойного промыслов. В 1928 году Командорские острова были выделены в Алеутский национальный район. Процесс возрождения алеутов включал создание в 1925 году зверосовхоза, участие народа в управлении, подготовку кадров национальной интеллигенции, технических специалистов. С 1935 года начался прирост численности населения. В то же время стал развиваться процесс рассеивания алеутов, их оседания на материке.

В 1969 году село Преображенское (место проживания алеутов острова Медный) по решению местных властей в рамках кампании по ликвидации «неперспективных деревень» было закрыто, а жители села были перевезены на остров Беринга; после этого основным местом сосредоточения российских алеутов стало село Никольское на этом острове.

По образу жизни и социальной структуре коренные алеуты не отличаются от приезжего населения. Преобладание межнациональных браков с проживающими в селе (и составляющими в нём большинство населения) русскими и представителями других народов, отсутствие в прошлом школьного преподавания алеутского языка ведут к усилению ассимиляции российских алеутов, что в условиях их малочисленности грозит потерей ими родного языка и даже исчезновением российских алеутов как этноса.

Религия

Для традиционных верований характерен анимизм. Почитались духи предков, чьи изображения из камня, кости, дерева и птичьих шкурок передавались по наследству в качестве личных амулетов. Духов-покровителей изображали деревянные маски, которые надевали во время обрядовых плясок. Среди алеутов был распространён шаманизм, в мифологии которого бытовали представления о разных мирах. Шаманский костюм, как и у некоторых народов Сибири, символизировал птицу. Помимо шаманства существовала также охотничья магия, заключавшаяся в обрядах вызывания зверя, в особых охотничьих запретах и ношении амулетов, охраняющих владельца.

В конце XVIII века алеуты, испытав сильную ассимиляцию со стороны русских промышленников и купцов, были обращены в православие. Распространилось школьное обучение, двуязычие. Появились религиозные книги, переведённые на алеутский язык. Часть аборигенов стала миссионерами. Алеуты до сих пор остаются стойкими приверженцами православия, религиозные обряды исполняют на русском и алеутском языках. Один из алеутов — Пётр Алеут — почитается Православной Церковью в качестве мученика. Бог по-алеутски звучит как Агугум.

Религия алеутов — православное христианство. Процесс ассимиляции и христианизации начался с конца 50-х гг. XVIII века и соответствовал общей тенденции российской политики в колонизации новых территорий. Христианство являлось надежным средством ассимиляции и сближения аборигенов с русским населением. Особенностью христианизации алеутов было то, что она была начата не миссионерами, а русскими промышленниками не в виде ортодоксальной, а бытовой православной идеологии и культа. Это обеспечивало ненасильственный и быстрый характер распространения христианства среди алеутов. В их религии отмечается гармоничное сочетание традиционного мировоззрения с православным вероучением, что нашло выражение в оформлении своеобразной «алеутской веры» и «алеутской церкви».

Постоянное присутствие среди алеутов священников начинается с лета 1824 года, когда на остров Уналашку прибыл И. Е. Вениаминов (свт. Иннокентий), пробывший здесь десять лет. Вениаминов не только крестил алеутов, но также организовал обучение их детей в школах, учил алеутов плотничьему и столярному делу, сапожному и иконописному ремёслам, подготовил продолжателей своего дела из числа алеутов и креолов. Его называли «добрым отцом алеутов».

Хозяйство и быт

Хозяйственная деятельность алеутов

Основу хозяйства составляли зверобойный промысел, рыболовство и птицеловство, дополнявшиеся собирательством.

Зверобойный промысел. Алеутские мужчины охотились с байдар на морских животных, а на суше добывали морских котиков и — зимой — тюленей; в некоторых районах они вели охоту на медведей и карибу. Калана добывали в открытом море при помощи гарпуна (метательного копья на длинной веревке), сивучей и моржей — на лежбищах, нерпу заманивали на берег манком — надутой нерпичьей шкурой, имитируя крик самки, на китов охотились с помощью копья, кончик которого смазывали ядом аконитом. Через 2-3 дня море выбрасывало на берег тушу животного. Гарпуны и копья бросали с помощью копьеметалок — деревянных дощечек длиной 50-70 см с продольным желобком, углублениями для пальцев на одном конце и костяным упором на другом.

Рыболовство. Алеуты ловили рыбу, используя длинные удочки, изготавливаемые из водорослей. К этим прочным и крепким приспособлениям крепились крюки. Удочки можно было использовать для ловли морской рыбы, такой, как палтус и треска. Речную рыбу ловили при помощи мешкообразных сетей, изготавливаемых из китовых сухожилий.

Птицеловство. Охотились на птиц при помощи метательных копий (шатин) и метательного снаряда (бола) — связки ремней с каменными или костяными грузиками на концах. Раскрутив, бола бросали в стаю, и запутавшаяся в ремнях птица становилась добычей охотника. Отлавливали их и на птичьих базарах большим сачком на длинном шесте (чируча), а также сетями.

Собирательство. Алеутские женщины собирали моллюсков и морских ежей, а также дикие растения — ягоды и травы (последние, в частности, использовались для изготовления разнообразных плетёных изделий).

Техника

Важную роль в морской охоте играли байдара — плоскодонная лодка с деревянным каркасом, обтянутая сивучьей или нерпичьей кожей, и каяк — закрытая кожаная лодка с деревянным каркасом и отверстием-люком, куда садился охотник (прообраз спортивной байдарки). Управляли ею двухлопастным веслом. До прихода русских оружием алеутов были лёгкие дротики с костяными наконечниками, луки, каменные или костяные ножи.

Традиционное жилище

Селения располагались на морском побережье, часто в устьях рек и состояли из двух-четырёх больших полуземлянок (улягамах). Русские путешественники называли их земляными юртами из выкидного леса, которые начисто были лишены очага. Для них выбирали высокие, открытые места, чтобы удобно было наблюдать за морскими животными и приближением врагов. Полуземлянки строили из плавника (прибитых к берегу деревьев), сверху покрывали сухой травой, шкурами и дёрном. В крыше оставляли несколько четырёхугольных отверстий для входа, забирались туда по бревну с зарубками.

Полуземлянка вмещала от 10 до 40 семей. Внутри вдоль стен сооружали нары. Каждая семья жила на своей части нар, отделенных друг от друга столбами и занавесками. Под нарами хранили утварь. Летом переселялись в отдельные лёгкие постройки. В XIX веке традиционная полуземлянка видоизменилась: стены и крышу, сделанные из жердей и досок, обкладывали дёрном. Наверху находился люк для освещения, сбоку — выход через небольшие сени. Освещали жилища жировыми лампами, иногда клали печи. Наряду с традиционной утварью пользовались привозной посудой фабричного производства.

Одежда

Традиционной зимней одеждой алеутов была парка — длинная глухая (без разреза спереди) одежда из меха морского котика, калана, птичьих шкурок. Поверх неё надевали камлейку — глухую непромокаемую одежду из кишок морских животных с рукавами, глухим закрытым воротом и капюшоном (прообраз европейской ветровки). Праздничная одежда (парки и камлейки) по крою не отличалась от повседневной, но её обильно украшали вышитыми полосами, бахромой, ремешками из меха; у мужчин праздничная парка имела высокий стоячий воротник. Края капюшона и рукавов затягивали шнурками. Сохранились традиционные промысловые куртки с капюшонами из сивучьих кишок и горл, штаны из нерпичьей кожи. Мужская и женская одежда была сходна по крою и украшениям. Позже появился новый тип одежды — бродни (штаны из сивучьих горл), к которым пришивали непромокаемые торбаса — мягкие сапоги из кожи морских животных. В повседневной жизни носили европейскую одежду.

В качестве летней одежды алеуты использовали выношенную зимнюю, однако шили и специальную летнюю — из кишок морских животных и птичьих шкурок. Нижнего белья как такового алеуты не имели, но использовалась поясная одежда, сшитая из нерпичьих шкур. Во время промысла для защиты от сырости алеуты в XVIII веке надевали плетёные из травы дождевики (аналогичные ительменским и айнским), а позднее — плетёные соломенные циновки.

Промысловыми головными уборами были деревянные шляпы конической формы (у вождей — тоёнов) либо шляпы без верха, с сильно удлиненной передней частью (у простых охотников), богато украшенные полихромной росписью, резной костью, перьями, сивучьими усами. Их надевали на капюшон камлейки. Шляпы выдалбливали из целого куска дерева, затем распаривали и, придав нужную форму, расписывали в яркие тона с причудливым орнаментом. С боков и сзади украшали резными пластинками из моржового клыка, гравированными геометрическим орнаментом, в который втирали краску. На вершину задней пластинки, служившей одновременно и верхушкой шляпы, крепили костяную фигурку птицы или зверя. В боковые отверстия пластинки вставляли 50-сантиметровые сивучьи усы, количество которых зависело от охотничьего достоинства владельца. Эти головные уборы носили только мужчины.

Празднично-обрядовыми головными уборами служили шапки разнообразной формы из кожи и птичьих шкурок с украшениями, кожаные повязки с узорными швами.

Еда

Традиционную еду алеутов составляли мясо морских животных и птиц, рыба, морские беспозвоночные, водоросли и дикие растения. На зиму они заготавливали юколу.

Искусство

Алеуты выработали своеобразную художественную культуру. Метательные дротики, охотничьи луки, головные уборы, маски алеутов одновременно являются образцами самобытного орнаментального искусства. Искусной резьбой были украшены деревянные оправы для женских ножей, колотушки для глушения рыбы. Охотничьи головные уборы богато украшались накладными гравированными пластинками, бусами, бисером, сивучьими усами, птичьими перьями, после чего расписывались яркими минеральными красками (применение многоцветной росписи по дереву отличает искусство алеутов от искусства других народов крайнего Северо-Востока России и, наоборот, находит параллели в искусстве индейцев Северо-Запада Америки, хотя по мотивам роспись алеутов стоит ближе к орнаменту эскимосов).

Своеобразием отличаются и алеутские изделия из мягких материалов. Самые разнообразные узоры алеуты создавали из волоса оленя, причём в технике, неизвестной другим народам. Тщательность исполнения характерна для плетёных изделий алеутов — накидок, циновок, ковриков, мешочков, корзинок; материалом служили стебли дикого гороха и дикого ячменя.

У алеутов имелось немало исторических преданий. Было сложено много песен, важнейшими темами которых были морские промыслы и любовная лирика.

Традиционное общество

У алеутов к середине XVIII века наблюдались социальная и имущественная дифференциация при сохранении основ родового строя. В. И. Немирович-Данченко отмечал, что до прихода русских алеуты подразделялись на три класса: первый включал тоёнов (родоначальников, старших в роде) и других знатных алеутов, второй — свободных людей, третий — рабов (калги, происходившие из военнопленных). После перехода управления Алеутскими островами к РАК рабство было уничтожено, а тоёны стали приказчиками компании.

Похороны

Знатных людей хоронили вместе с рабами в пещерах, у входа ставили раскрашенный столб или подвешивали тела покойных в корзинах между двумя столбами.

Алеуты в современном искусстве

В 2015 году вышла философская сказка «Кит плывет на север» известной детской писательницы Анастасии Строкиной.

Сказка повествует о маленьком вымышленном зверьке мамору, путешествующем на спине кита в поисках своего острова. В ходе путешествия мамору видит сны — небольшие новеллы, в которых автор создает легенды малочисленного северного народа — алеутов.

В 2020 году по государственной программе поддержки малых народов России в Железногорском театре кукол «Золотой ключик» режиссером ГАЦТК им. С.В. Образцова Дмитрием Богдановым поставлен спектакль по книге «Кит плывет на север».