Национальные праздники башкир каргатуй

Каргатуй, карга боткасы — традиционный татаро-башкирский праздник. Проводится также и у других тюркских народов.

Каргатуй является традиционным башкирским и татарским праздником, посвященным встрече весны, проводится в весенне-летний период и приурочен к окончанию весенних полевых работ. Праздник издавна отмечался в каждом татарском и башкирском поселении.

До принятия ислама праздник был посвящён культу птицы, что было связано с представлениями о способности душ умерших превращаться в птиц и животных. Элементы этого культа остались в празднике до настоящего времени.

В некоторых местах Башкортостана праздник назывался Карга-буткаhы и являлся детским праздником.

Во время проведения праздника женщины и молодёжь собирались на поляне или на возвышенном месте, приносили с собой угощения (сметана, творог, сдобный хлеб, кумыс, масло нескольких видов: сливочное, топленое, с вишней, из пахты).

Окружающие деревья и кустарники украшали в зависимости от района проведения праздника цветными лентами, платками, серебряными браслетами, бусами, кольцами, цветами, яркими шалями, иногда подвешивали посуду с квашеным молоком (ойотҡан, оеткы) или выставляли её у дерева.

Выбиралась распорядительница праздника (алсабыр, юлбарсы), которая наряжалась в праздничную одежду с жестяными бляхами и ракушками, головным убором, сшитым как башкейем (каркас — из бересты, тулья и полость из красной ткани). Для угощения готовили ритуальную кашу из ячменя, пшена или пшеницы, символизирующую плодородие или бишбармак. Для чаепития приносили балеш, баурсак, блины, губадию, мёд, чак-чак, эремсек.

После окончания трапезы проводился ритуал угощения птиц (карга ашату, ҡарға һыйлау): на пнях, камнях, деревьях ракладывалась каша. Произносились благопожелания, обращенные к природе, птицам и предкам с просьбами об изобилии и благополучии, урожае и плодородии.

Мальчики забирались на деревья и громко кричали, имитируя карканье ворон и других птичьих голосов.

На празднике Куратуй устраивались и состязания. Женщины и молодёжь показывали своё мастерство, талант, ловкость, силу. Водились хороводы, исполнялись танцы, песни, такмаки. Веселье сопровождалось игрой на думбыре, дунгуре, кубызе, народных инструментах. Проводились соревнования и игры: «ҡарға уйыны» («игра в ворон»), «аҡ тирәк» («белый тополь»), «дөйә» («верблюд»), «гөргөлдәк» («прятки»), «йүгереш» («бег наперегонки»), «әбәк» («догонялки»), прыжки через вырытую яму («ырғыуыс»), перетягивание каната или полотенца («арҡан тартышыу», «таҫтамал тартышыу»), катание на качелях («әүһәләй эйеү»), проводился турнир по борьбе.

На празднике трижды исполнялся клич (һөрән, сөрән) как приглашение на трапезу, к угощению птиц и сигнал об окончании праздника. На Юго-Востоке Башкортостана праздник сопровождался чтением молитв и жертвоприношением.

В настоящее время праздник проводится во Дворцах культуры, стадионах, местах отдыха, на природе.

Каргатуй – это древний башкирский национальный праздник. История его не просто многовековая, а даже тысячелетняя. Наши предки верили, что весну на кончиках своих крыльев приносят вороны, поэтому в этот день старались всячески задобрить крылатых вестников. В наше время традиции языческих гуляний почти забыты, но это не помешало Республиканскому отделению Всероссийского общества инвалидов организовать действие так, чтобы Каргатуй стал настоящим праздником для души.

На поляне играла музыка, было весело и жарко от уже по-летнему припекающего солнца. Люди в красивых праздничных национальных костюмах репетировали музыкальные номера, кто-то устанавливал юрты и оформлял выставку изделий декоративно-прикладного искусства. Здесь было на что полюбоваться: расписная деревянная утварь, украшения, плетеные корзинки, рукоделие, милые игрушки и небольшая портретная выставка. Каждая вещь сделана вручную, с усердием и любовью.

Гостья праздника Татьяна Гилязова восхищается людьми, которые, несмотря на ограниченные возможности здоровья, создают нечто прекрасное.

– Вы только посмотрите, какая прелесть! Подумайте только, эту вещь смастерил человек с больными руками. Я прекрасно понимаю, насколько это трудно, – делится она впечатлениями. –Поэтому для меня это не просто красивый предмет, но и чистое вдохновение на творчество.

Приехав на праздник вместе с группой инвалидов, Татьяна встретила своего одноклассника, которого не видела, кажется, уже тысячу лет.

 – Каргатуй действительно содействует укреплению дружбы, – смеется она. – Живем в домах напротив, и все как-то не встретимся. Хоть на этом празднике свиделись. А вообще, это прекрасное мероприятие. Культура — универсальная ценность, которая позволяет нам понять друг друга и передать нашим детям понимание дружбы и мира.

Если изначально Каргатуй был праздником поклонения природе, то в этом году фестиваль стал еще и символом единения людей, живущих на территории республики. Народное празднество проходило на территории детского лагеря «Луч» вблизи села Дмитриевка.

Приобщиться к национальному обычаю приехали более 300 инвалидов и волонтеров из различных районов и городов республики.

 На то, чтобы спланировать и воплотить мероприятие в жизнь, у организаторов ушло три месяца.

— Знаете, тут объединяются сердца, — говорит Ришат Аллагузин, председатель городского отдела Всероссийского общества инвалидов. – Сотни людей пришли сегодня, и в каждом из них ты видишь близкого человека. Они отдыхают и заодно набираются сил, ведь в суете городов и жизненных ситуаций мы часто забываем о потребностях души. Мы понимаем, что нас много, что мы нужны друг другу. Мы пригласили разные культурные центры. Здесь башкиры и русские, татары и чуваши, марийцы и удмурты, есть и белорусы. Хочется жить в дружбе и согласии. Вне зависимости от религии и национальности. Оглянитесь вокруг – мы большая семья.

Здесь встретились три поколения: бабушки и дедушки, мамы и папы и, разумеется, дети. Ришат Хайретдинович считает, что заставить детей полюбить культуру родного края невозможно, просто посадив их перед скачанной презентацией. Для этого нужен настоящий интерактив.

– Молодежь, если видит что-то интересное и яркое вживую, сразу пытается узнать об этом больше. Задают вопросы с горящими глазами. Если бы были средства, мы бы организовывали и более красочные масштабные проекты. Пока они лежат под сукном, ведь рассчитывать мы можем только на поддержку Благотворительного фонда «УРАЛ», – рассказывает он. –  Если бы не он, было бы очень сложно организовать праздник, ведь и транспорт, и еда, и аппаратура стоят немалых денег.

Тем временем на середине поляны уже разгорелось соревнование в дартс, а часть гостей устроила рыбалку, засев в тени раскидистых деревьев у озера. Маргарита Габдулина пришла на праздник с двумя дочерями – Галией и Софьей. Девочки ловко подсекают карасей и наперебой задают вопросы, ведь совсем недавно они слушали увлекательные рассказы матери про Каргатуй, а теперь видят все собственными глазами.

– Мероприятие отличное! Я на такие ходила, когда была младше моих дочерей. Тогда мне было лет шесть. На праздник мы ехали всей школой, у нас его называли Карга боткасы. Наверное, в каждой местности он называется по-своему, – вспоминает Маргарита. – В красивый майский день, на телегах, с огромным самоваром и котлом, выезжали на берег реки, складывали из хвороста огромную звезду. Сжигали ее, варили пшенную кашу и пили чай из смородиновых листьев. Здорово, что традиции не умирают.

Тем временем на сцене уже закружились в калейдоскопе творческие группы. Зажигательные танцы сменялись протяжными песнями, со сцены звучала живая музыка, люди играли на традиционных инструментах. Завершилась программа угощением обрядовой кашей. Все с удовольствием ее пробовали, а те, кто сохранил о празднике Каргатуй теплые воспоминания из детства, клали остатки на землю, приговаривая: «Пусть поедят и вороны, пусть год будет благополучным». 

УДК 394.2 Статья поступила в редакцию/Received: 28.01.2021

DOI 10.17816/snv2021102214 Статья принята к опубликованию/Accepted: 25.05.2021

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ НАРОДНОГО ПРАЗДНИКА КАРГАТУЙ («ВОРОНЬЯ СВАДЬБА») У БАШКИР

© 2021

Илимбетова А.Ф., Мигранова Э.В.

Ордена Знак Почёта Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН (г. Уфа, Российская Федерация)

Аннотация. В религиозно-мифологических воззрениях башкир содержится развитая система культовых представлений о птицах. Одной из почитаемых башкирами птиц является ворона. Наиболее древние корни праздника, связанного с этой птицей, берут начало в тотемических представлениях далеких предков башкир. О древних исторических корнях почитания вороны свидетельствует, в частности, бытовавший в прошлом и возрождаемый сегодня башкирский народный праздник Каргатуй («Воронья свадьба»), в ряде районов Республики Башкортостан (РБ) называемый Карга буткаhы («Воронья каша»). Каргатуй у башкир проводится весной и знаменует возрождение природы. На основе фольклорных и этнографических источников представляется возможным проследить эволюцию и последующую трансформацию этого праздника и совершаемых в ходе него обрядов. В данном башкирском празднике до настоящего времени сохранились элементы тотемических обрядов, главным предназначением которых является чествование вороны — тотемной птицы с обращенными к ней заклинаниями-просьбами, исполнение тематических игр, песен и плясок (например, «Вороненок»), ритуалов размножения тотемной птицы, причащение тотемом, посвящение девушек в разряд полноправных членов женского коллектива и т.д.

Ключевые слова: башкиры; Каргатуй; «Воронья свадьба»; народные праздники; мировоззрение; тотемные птицы; ворона.

HISTORICAL ROOTS

OF THE FOLK HOLIDAY KARGATUY («CROW S WEDDING») AMONG THE BASHKIRS

© 2021

Ilimbetova A.F., Migranova E.V.

Order of the Badge of Honour Institute of History, Language and Literature of the Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa, Russian Federation)

Abstract. There is a developed system of cult ideas about birds in the religious and mythological views of the Bashkirs. One of the birds revered by the Bashkirs is the crow. The most ancient roots of the holiday and rituals associated with this bird originate in totemic representations of the distant ancestors of the Bashkirs. The ancient historical roots of the worship of crows are evidenced, in particular, by the Bashkir folk holiday Kargatuy («Crow’s wedding»), which existed in the past and is being revived today (in some areas of the Republic of Bashkortostan called Karga butkahy («Crow’s Porridge»)). Kargatui was usually held in the spring and marked a revival of nature. On the basis of folklore and ethnographic sources, it seems possible to trace the evolution and subsequent transformation of this holiday and the rituals performed on them. In this Bashkir holiday, elements of totemic holidays have survived to our days, the main purpose of which was to honor the crow — a totem bird with invocations-requests addressed to the sacred bird, the performance of rituals, thematic songs and dances («Raven chick», the performance of rituals of reproduction of the totem bird a manifestation of care for it, communion with a totem and with rituals of initiation of girls into the category of full members of women collective.

Keywords: Bashkirs; Kargatui; «Crow’s wedding»; folk holidays; worldview; totem birds; crow.

Введение

В башкирских фольклорных и этнографических источниках имеются свидетельства бытования в прошлом у башкир обрядового праздника, связанного с вороной. Во многих районах Башкортостана этот праздник сохранился до настоящего времени.

Одно из первых сведений о празднике Каргатуй содержится в дневниковых записях ученого-путешественника XVIII в. И.И. Лепехина [1, с. 113-114]. В книге С.Г. Рыбакова «Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта» (1897 г.) описаны башкирские песни и наигрыши с имитацией пения птиц [2, с. 141]. Выдающийся ученый-этнограф, антрополог, археолог С.И. Руденко в своей монографии «Башкиры» дал краткое описание народного праздника Каргатуй [3, с. 233-234]. В труде известного тюрколога А. Инана также дается краткий обзор весеннего женского праздника Каргатуй, сохранение

которого он считал отзвуком шаманизма у башкир; автор также сообщает о бытовании такого праздника и у некоторых других тюркских народов [4, с. 118]. Вопросам обожествления птиц башкирами посвящен ряд научных статей А.Н. Киреева [5], Н.В. Бикбулатова [6], Л.И. Нагаевой [7-9], Ф.Ф. Фатыховой, Р.М. Юсупова [10], М.Н. Сулеймановой [11], А.Ф. Илимбето-вой [12] и др. Праздничные трапезы и символические функции пищи, в том числе во время Каргатуя, рассматривались в работах Э.В. Миграновой [13]. Однако в целом работы, посвященные этой теме, носят описательный, фрагментарный характер.

Актуальность исследования обусловлена тем, что до настоящего времени не был проведен всесторонний анализ указанного праздника у башкир различных районов. Изучение содержащихся в этом древнем празднике рудиментов почитания вороны, а также позднейших трансформаций обрядов, совер-

шаемых во время Каргатуй, представляет интерес и является важным и в плане исследования ранних форм социальных отношений, мировоззрения башкир.

Целью данной статьи является систематизация материалов, относящихся к указанному башкирскому празднику, а также раскрытие его исторических корней и эволюции, выделение архаизмов, связанных с воронами, а также рассмотрение тотемических и анимистических обрядов, относящихся к празднику Каргатуй.

Основными методами, использованными в работе, являются сравнительно-исторический и ретроспективный, с помощью которых выявляется общее и особенное в культуре и мировоззрении башкир и других народов, прослеживается эволюция, определяются тенденции развития изучаемых явлений и т.д., а также комплексный анализ праздников с использованием фольклорного, этнографического, диалектологического, исторического материалов, с реконструкцией мировоззрения древних башкир.

Основная часть

Праздник Каргатуй (карга — ворона; туй — свадьба) у башкир знаменует возрождение природы и издавна он был посвящен чествованию почитаемой башкирами птицы — вороны. Часто время проведения Каргатуя определялось прилетом грачей, которые у башкир назывались кара карга. В некоторых южных и западных районах РБ встречается название Карга буткаhы (карга — ворона; бутка — каша). Данное название праздник получил потому, что одним из основных его моментов было кормление птиц кашей. Полукочевые башкиры-скотоводы, как правило, отмечали праздник до отъезда на кочевку и просили птиц, а в их лице духов предков и священные силы природы, об изобилии корма для скота и о хорошем приплоде, а башкиры, перешедшие к оседлости, чаще проводили его после весеннего сева и обращаясь к птицам с пожеланием дождя и обильного урожая. Таким образом, время проведения праздника могло растянуться с апреля до начала июня. Согласно полевым материалам, прослеживается тенденция, что в середине и во второй половине ХХ века на востоке, юго-востоке и западе республики празднество было больше известно под названием Карга буткаhы, а на северо-востоке сохранилось более древнее название Каргатуй. В ряде мест, например, в западной Башкирии, проведение празднества со временем смещалось в сторону лета и постепенно слилось с обрядом вызывания дождя Ямгыр буткаhы или Ямгыр телэу (Телэк); такая тенденция имела место и на северо-востоке республики; в ряде юго-восточных и южных районов сохранялась дифференциация в проведении данных праздников. В пожеланиях юго-восточных башкир, произносимых на Карга буmкаhы, не упоминается о дожде, зато у птиц просят процветания, благоденствия роду, себе и природе; обещают им угощение и на будущий год: «Ашагы.Икенсе йылга тагы ашатырбы.$!» — «Угощайтесь! На будущий год еще накормим!» [9, с. 51].

По наблюдениям С.И. Руденко, в празднике принимали участие только женщины, девушки и мальчики не старше тринадцати лет [3, с. 277]. Однако строгая регламентация состава участников обряда соблюдалась не всегда и не везде. Так, в ряде юго-

западных и центральных районов в празднике участвовали все жители деревни, в том числе и мужчины; иногда парни в шутку переодевались в женские платья; желанными участниками торжества были мужчины-кураисты или певцы [Полевые материалы Э.В. Миграновой; записано в 1999 г. в д. Микяшево Давлекановского р-на РБ от М.М. Котлобаева, 1925 г.р.]. Старики-аксакалы обычно не принимали участия в развлекательной части праздника, они, помолившись о благополучии рода и благоприятном урожае и отведав угощение, уходили домой. На северо-востоке Башкортостана существовала традиция приглашать на праздник поочередно гостей из соседних деревень [12, с. 26]. Но все же традиционно на Каргатуй выходили преимущественно женщины и дети.

Накануне праздника дети и подростки, иногда в сопровождении двух-трех женщин с возгласами, имитирующими карканье ворон, ходили по деревне и собирали вещи и продукты (молоко, катык, крупу, яйца, масло, хлеб, чай и пр. ), необходимые для проведения обряда, и от имени вороны приглашали людей на праздник:

«Карга эйтэ: «Кар, кар!

Каргатуйга бар, бар!»

Каргатуйга бармагандъщ,

Куцеле булыр тар, тар!» [14, с. 197, 201].

(«Ворона молвит: «Кар, кар!

Иди на Каргатуй, иди!»

Ведь тот, кто не придет на Каргатуй,

Вовеки будет нелюдим!»).

Как видим, согласно тексту зазыва, на празднике должны были участвовать все жители аула; в противном случае человека ожидало отлучение от общества.

В день праздника рано утром женщины с самоварами, казанами, неся в ведрах на коромыслах продукты, отправлялись к обычному месту проведения празднества — на берег реки, на освободившийся от снега склон холма или на живописную полянку, на которой пробивалась первая съедобная зелень, но не дальше 1-2 километров от деревни. При выборе места проведения праздника обязательным условием являлось наличие высоких деревьев.

Имеются данные о присутствии на Каргатуе в зауральских аулах специальной распорядительницы (юлбарсы, юл барсыкы) из числа пожилых женщин деревни, которая хорошо знала правила проведения этого традиционного праздника. Она следила за ходом подготовки и проведением торжества и выделялась среди других участниц тем, что была облачена в бутафорский старинный костюм [3, с. 233-234]. Этот костюм обычно состоял из длинного платья с аппликационными узорами, камзола, декоративного нагрудника и наспинника, которые были расшиты серебряными подвесками и ракушками. На ее голову, поверх платка, был надет цилиндрический колпак из березовой коры, украшенный бисером, раковинами, серебряными монетами [8, с. 36-37; 14, с. 197]. В Са-лаватском, Кигинском и Кугарчинском районах РБ распорядительница и ее помощники (пожилые женщины — эбещэр) встречали гостей, в шутку «оседлав» тальниковую палочку или прутик [12, с. 27].

По распоряжению юлбарсы дети и подростки собирали хворост для костра, вешали котлы для варки каши или супа из первой зелени, ставили самовары, расстилали на траве домотканые скатерти, иногда

устанавливали небольшую юрту или шалаш, чтобы пожилые женщины могли в них отдохнуть. Молодые украшали ветки деревьев бусами, разноцветными ленточками, лоскутками ткани или цветными шалями (агас суклау); дети, взобравшись на деревья, имитировали карканье ворон. Женщины старшего поколения, собравшись в круг, беседовали, молились о будущем урожае, приплоде скота [13, с. 196-197]. Приготовлением каши занимались в основном пожилые женщины. При этом они приговаривали, обращались к воронам:

«Буткалар§ы бешерэбе§, Ка§андар§ы тулгансы. Ер бэрэкэте — кошкащар§ыц Куцелдэре булгансы» [7, с. 86]. («Кашу мы варим, Наполнив казаны. Чтобы птицы — блага земли Насладились от души»).

До праздничной трапезы молодые женщины и девушки, не занятые приготовлением праздничного угощения, под руководством и наблюдением старших женщин организовывали различные игры, бегали взапуски, прыгали через препятствия, пели песни, обращенные к воронам. Л.И. Нагаева отметила бытование в Ишимбайском районе РБ пляски Карга бут-каНы, сопровождавшейся песней:

«Ка§андар§а бутка бешэ, Бытыр-бытыр итэлэр. Агас башында каргалар Каррык-коррок итэлэр» [9, с. 60]. («В казанах варится каша, И кипит бутыр-бутыр. На деревьях вороны Кричат каррык-коррок»).

Встречались и такие обращения к птицам: «Эй, кошкащар, кошкащар, Кэ§ерле hе§, дудкащар! Ер^ыу^арзыц матурлыгын hаклаусы hе§, кошкащар!». («Эй, вы птицы, птицы, Дорогие вы друзья! Красот земли и вод Хранители вы, птицы!»).

Или:

«Каркылдашып килеге§, hе§гэ бутка бирербе Йомошобо§ куп тYгел -Илгэуцыш бирег姻 [14, с. 201]. («Каркая, прилетайте, Угостим вас кашей. Наша просьба незначительна -Принесите миру благополучие»).

Женщины также исполняли коллективные и сольные пляски, поочередно поднимали и опускали плечи, плавно размахивали руками, имитируя движения крыльев птиц, водили хороводы вокруг украшенного дерева, при этом каждая из них вслух или про себя произносила различные благопожелания — телэк телэY. Имеются сведения об исполнении на этом празднике под игру на кубызе или под барабанную дробь, отбиваемую наперстком по дну перевернутого ведра, обрядовой пляски «Бала карга» («Вороненок») [7, с. 73-74, 86]. В некоторых регионах, например, в Курганской области, среди населения башкирских

деревень любимым развлечением женщин и девушек во время игр на празднике было ряжение вороной [15, с. 10], а в Салаватском районе РБ — переодевание женщин в мужскую одежду или в одежды друг друга [14, с. 203]. Весело проходили игры с использованием продуктов питания: кормление друг друга кашей с завязанными глазами; доставание монеты из посуды, наполненной катыком, без помощи рук; бег вперегонки с зажатой в зубах ложкой, на которой лежало сырое яйцо и др. [Полевые материалы Э.В. Миг-рановой; записано в 2019 г. д. Бурангулово Давле-кановского района РБ от М. Давлетбаевой, 1928 г.р.].

Особым колоритом выделялась игра «Бутка урлау» («Похищение каши»), когда дети, прикинувшись воронами, похищали котел с кашей, а также игры «Алырыт кош» («Возьму птенца»). До начала коллективной трапезы на севере Башкортостана (Балтачев-ский район РБ) молодежь играла в «Карга уйыны» («Воронью игру»), когда одна из девушек ходила по кругу с кашей в руках, а другие, изображая ворон, ходили за ней и кричали: «Карр-карр!» [9, с. 54].

Наконец, когда угощение было готово, все рассаживались вокруг скатерти, на которой стояли большие чаши с кашей, иногда рядом ставили миски с растопленным маслом, чтобы во время еды окунать в него ложку, наполненную кашей. В ряде южных районов кашу ели речными ракушками или палочками, срезанными с деревьев.

Перед началом трапезы участницы праздника еще раз обращались к воронам с мольбами о здоровье, о том, чтобы вовремя шел дождь — ямгыр яу§ыр и был богатый урожай — «игендэр уцЫт, Yfhен ашлык». При этом участники трапезы в шутку отнимали друг у друга ложки со словами: «Это не тебе, а воронам!» [14, с. 198, 201]. Праздничное угощение также сопровождалось призывами к птицам: «Ал ризыкты, ал, Бер бвртвккэ — ун бвртвк, Ун бвртвккэ — мец бвртвк. Ал ризыкты, ал, Бер тамсыга — ун тамсы, Ун тамсыга — мец тамсы. Ал, ризыкты, ал, Ал, Тецрем, ал!». («Бери пищу, бери, За одно зернышко — десять зерен, За десять зерен — тысячу зерен. Бери пищу, бери, За одну каплю — десять капель, За десять капель — тысячу капель. Бери пищу, бери, Бери, Тенгри мой, бери!»).

Во время еды не следовало отзываться плохо о каше, так как она считалась «божьей пищей». В той же вышеуказанной песне-заклинании имеются следующие слова:

«Бутка — хо§ай ризыгы, Бутка — хо§ай а§ыгы. Шул бутканы хурлаhац, Башыца твшвр я§ыгы» [5, с. 53-54; 14, с. 202]. («Каша — пища божья, Каша — пропитание божье. Если будешь хулить ее, Грех падет на твою голову»).

За трапезой пожилые женщины рассказывали о своей молодости, учили молодых девушек уму-разуму, давали им полезные житейские советы. После общей трапезы и чаепития остатки ритуальной пищи, как доля ворон, разбрасывались по пням или камням; кашей смазывались стволы и ветки деревьев, иногда в дополнение к каше в небольшой посуде для птиц выставлялось и квашеное молоко — ойот-кан. При этом особо оговаривалось: «Это воронам!». Женщины повторяли свои просьбы о дожде, хорошем урожае и просили птиц предотвратить бедствия и голод: «Каргалар, каргалар, Не§ §э б姧ец кеYек йыйылып Ышланыгы§. Ямгыр, яуhын, тип телэге§. Донъя имен булhын, тип телэге§!» [14, с. 200, 204] («Вороны, вороны, и вы, собравшись вместе, как мы, угощайтесь. Пожелайте, чтобы был дождь. Пожелайте миру благополучия!»). Дети, взобравшись на деревья, громко каркали по-вороньи и кричали: «Каргалар, килеге§, килеге§, Йылгауцыш телэге§!». («Вороны, прилетайте, прилетайте, Году удачу пожелайте!»).

В ряде северо-восточных и юго-западных районов Башкирии (Белокатайском, Салаватском, Дуван-ском, Иглинском и Альшеевском и др.) во время праздника варили не только ритуальную кашу, но и мясо [12, с. 28-29]. Домашняя птица (курица, гусь) или баран (коза) либо покупались вскладчину, либо жертвовались зажиточными односельчанами [Полевые материалы А.Ф. Илимбетовой, записано в 2019 г. в Хайбуллинском районе РБ].

Со временем значение многих ритуальных действий праздника Каргатуй (Карга буткаhы) было переосмыслено или вовсе стерлось из памяти, и он продолжил бытование просто как фольклорный праздник.

Однако сами названия праздника, мольбы-заклинания, имитационные возгласы, ритуальные действия, совершаемые по его ходу, а также костюмы участников и т.д., свидетельствуют о том, что ворона в древности была тотемом башкир, а сам праздник изначально являлся тотемическим праздником.

Подобные тотемические праздники известны в разных уголках планеты (у коренных народов Сибири, Дальнего Востока, Австралии, Северной Америки и т.д.), часто в прошлом они носили универсальный характер [16, с. 43; 17, с. 150; 18, с. 534-551; 19, с. 190; 20, с. 220-221]. Например, праздники типа башкирского Каргатуя, связанные с вороной, проводились в прошлом у татар и других тюркских народов [4, с. 118; 21, с. 378-379]. Весенний женский праздник, посвященный воронам, известен обским уграм: Вурнга хатл — у хантов, Урин-эква хотал — у манси. Вороны у хантов и манси, так же как и у башкир, являлись тотемными птицами и выступали покровителями женщин и детей. Во время праздника женщины также готовили пищу на костре, устраивали застолье, кидали кусочки еды в сторону леса -птицам, веря, что это принесет счастье, удачу, раскладывали угощение возле деревьев, вешали на ветви ленточки, платки, молились о благополучии и здоровье. Инициационный характер праздника проявлялся в том, что эти народы верили, что вороны приносят девочкам первую менструацию, поэтому у се-

верных народов раньше на этот праздник собирались только маленькие «чистые» девочки, у которых еще нет менструации, и старушки [22, с. 387, 602-604].

Каргатуй несет в себе многие элементы классических тотемических праздников. На любом таком празднике центральным объектом являлось то или иное тотемное животное, а кульминацией торжества было коллективное обрядовое пиршество в сочетании с магическими обрядами, имевшими целью сохранение, размножение и умилостивление тотема (интичиума). Все это достигалось исполнением в честь тотема заклинаний, песен и танцев, имитацией людьми движений и звуков, издаваемых тотемом и т.д. Коллективное поедание каши, по нашему мнению, является отголоском обрядов коллективного приобщения и причащения тотемом-вороной для приобретения его реальных и воображаемых качеств. Символическое кормление ворон кашей, разбрасывание остатков пищи на пнях, камнях, ветвях деревьев — это реликты древних ритуалов заботы о вороне, с целью сохранения и размножения тотемной птицы, а также ее умилостивления. С этими же целями исполнялись коллективные песни, обращенные к воронам, с имитацией карканья, пляски с движениями рук, похожими на размах крыльев и т.д. Бутафорский костюм распорядительницы праздника и переодевание участниц праздника в мужские одежды или одежды друг друга можно рассматривать как видоизмененное и приспособленное к новым условиям явление — дериват ряжения под тотем — ворону с целью перевоплощения в почитаемую птицу; а бег, прыжки, спортивные соревнования и игры девушек под руководством старших женщин, а также их рассказы и нравоучения молодым — рудиментами ини-циационных обрядов девушек.

Здесь необходимо найти ответ еще на один, вполне естественный вопрос: почему на этом празднике у башкир традиционно участвуют только женщины, девочки/девушки и несовершеннолетние мальчики? Отвечая на этот вопрос, необходимо иметь в виду, что тотемизм в своем развитии прошел длительный исторический путь, равный нескольким десяткам тысячелетий. Его возникновение относится к эпохе первобытного общества, а отмирание — ко времени отцовского рода. Поэтому и состав участников тотемических праздников на различных стадиях развития человеческого общества не мог не меняться. Вероятно, что в первобытных эндогамных обществах в подобных празднествах участвовало все население, так как тогда коллектив людей был монолитным, то есть состоял из людей одного тотема, и это в какой-то степени, вероятно, находит отражение в тексте зазывания на Каргатуй всех жителей селения. Но с возникновением экзогамии и дуально-родового диз-локального брака, вплоть до формирования патрило-кального брака и патрилинейной филиации родства, мужчина и женщина, даже после бракосочетания и смены своего статуса, оставались связанными каждый со своим родом и тотемом; при этом дети принадлежали только матери и ее роду [23, с. 99-100, 103; 24, с. 512]. Именно к этим порядкам восходят широко распространенные у самых различных племен и народов мужские и женские праздники, в том числе и башкирский женский тотемический праздник Каргатуй.

В Каргатуе обращает на себя внимание еще один момент — это противоречивое обращение участников праздника к вороне — то как к равному, подобному себе существу, другу; то как к птице, обладающей сверхъестественной силой (благу земли, хранительнице земли и воды), способной предотвратить бедствия и голод, вызвать дождь, принести благополучие и мир; или даже как к божеству (бутка — хо§ай ризыгы, ал, хо§айым, ал — каша — пища божья; ал, Тецрем, ал — бери, Тенгри мой, бери), гнева которого боялись (кто не придет на праздник, того настигнет какое-то несчастье — башыца твшвр я§ыгы — грех падет на твою голову; куцеле булыр тар — навсегда будет одиноким, нелюдимым, душа его будет пустой и т.д. ). Как видим, в этих противоречивых обращениях к вороне на празднике Каргатуй отражается весь путь развития тотемизма.

В первоначальном тотемизме еще не было особого сверхъестественного почитания тотемов. Человек и тотем были равны друг другу, были «друзьями». Обращение к воронам как к «друзьям» является отголоском именно таких представлений.

Поклонение тотемам, их почитание — это явления уже более позднего порядка, связанные с возникновением культа предков, который первоначально сложился в виде почитания существ, являвшихся полулюдьми-полуживотными, наделенными сверхъестественной, магической силой, способной влиять на жизнь людей и на окружающую природу. Обращение участниц Каргатуя к воронам как к «благу земли», «хранителям земли и вод» восходят именно к этим древним воззрениям. А поклонение вороне как божеству является еще более поздним наслоением и связано с возникновением зоолатрии. Все эти представления и наслоения различных эпох привели к формированию и длительному сохранению у башкир отношения к вороне как к священной птице.

Исходя из суждений о вороне как о божественной, священной птице, защитнице и покровительнице воды, древние башкиры проявляли определенную заботу о ней, стремились умилостивить ее, совершая различные жертвоприношения. Их пережитки сохранились в фольклорном наследии башкир, в вышеописанных актах умилостивления ворон ритуальной кашей на празднике или в словах: «На тебе масло и мед!», произносимых при карканье ворон, но и в суеверии, что если кому-нибудь покажется ворона, то ей нужно дать пищу, читая молитву.

Выводы

Изучение исторических корней башкирского праздника, связанного с почитанием вороны, сравнительно-сопоставительный анализ этнографических, фольклорных, диалектологических и прочих материалов, использование метода исторической ретроспективы, проливают свет на возникновение и эволюцию данного обрядового празднества, демонстрируют отношение людей к тотему в различные исторические периоды. На примере изучения Каргатуя представляется возможным проследить развитие то-темиза, культа предков; переход тотемизма на более высокую ступень, когда действиями тотема-божества стали объясняться те или иные социальные и природные явления. Праздник Каргатуй у башкир обычно сопровождался моленьями, обрядами умило-

стивления ворон, исполнением ритуальных песен, танцев, плясок («Вороненок») и т.д., коллективным пиршеством с кормлением птиц остатками еды, которую раскладывали под деревьями, на траве или камнях, с обрядами инициации молодежи, в том числе организацией спортивных соревнований и игр, включая детскую «Воронью игру» (Карга уйыны) и т.д. Вообще, совместное поклонение тотему, совместная с ним трапеза — обычное условие закрепления единства как членов коллектива, так и людей с птицей, в честь которой устраивалось торжество.

В настоящее время значение многих древних обрядовых действий, совершаемых на празднике в честь ворон, утратило свое первоначальное значение, Каргатуй продолжает бытовать в большей степени как развлечение, фольклорный праздник. Однако обряды, направленные на умилостивление птиц, а также обращения к птицам с просьбами о ниспослании благоприятных погодных условий, дождя, хорошего урожая, благоденствия и т.д. сохраняются по сей день у всех групп башкир.

Список литературы:

1. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия академика и медицины доктора Ивана Лепехина, по разным провинциям Российского государства в 1770 году. Ч. 2. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1802. 345 с.

2. Рыбаков С.Г. Музыка и песни уральских мусульман: с очерком их быта // Записки Императорской Академии наук по историко-филологическому отделению. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1897. Т. 2, № 2. 330 с.

3. Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографичес-кие очерки. Уфа: Китап, 2006. 374 с.

4. Инан А. Шаманизм в истории и сегодня. Уфа: Китап, 1998. 224 с.

5. Киреев А.Н. Культ птиц в обрядовой поэзии башкирского народа // Фольклор народов РСФСР: межвуз. науч. сб. Вып. 5. Уфа: Изд-во БашГУ, 1978. С. 51-55.

6. Бикбулатов Н.В. Кукушка, грач и береза: парадоксы в поверьях башкир // Востоковедение в Башкортостане. История. Культура: В 4-х кн. Кн. 4. Уфа: БашГУ, 1992. С. 28-30.

7. Нагаева Л.И. Башкирская народная хореография. Уфа: Китап, 1995. 144 с.

8. Нагаева Л.И. Национальный костюм и предметы-атрибуты на праздниках и обрядах башкир // Традиции башкирского народного искусства в современной одежде. Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 1988. С. 36-41.

9. Нагаева Л.И. Башкирские народные праздники, обряды и обычаи. Уфа: Китап, 1999. 160 с.

10. Бикбулатов Н.В., Юсупов Р.М., Шитова С.Н., Фа-тыхова Ф.Ф. Башкиры. Этническая история и традиционная культура. Уфа: Башк. энц., 2002. 248 с.

11. Сулейманова М.Н. Доисламские верования и обряды башкир. Уфа: Изд-во БашГУ, 2005. 146 с.

12. Илимбетова А.Ф. Культ птиц у башкир в свете духовного наследия народов мира. 2-е изд., перераб. и доп. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2015. 282 с.

13. Мигранова Э.В. Башкиры. Историко-этнографи-ческое исследование. Уфа: Китап, 2016. 296 с.

14. Башкирское народное творчество. Т. 1. Обрядовый фольклор / сост. А.М. Сулейманов, Р.А. Султан-гареева; отв. ред. Г.Б. Хусаинов. Уфа: Китап, 1995. 560 с.

15. Султангареева Р.А., Баймурзина Г.В. Танцевальный фольклор башкир: прошлое и настоящее. Уфа: Белая река, 2009. 97 с.

16. Белков П.Л. Миф и тотем в традиционном обществе аборигенов Австралии. СПб.: МАЭ РАН, 2004. 288 с.

17. Борейко В.Е., Грищенко В.Н. Экологические традиции, поверья, религиозные верования славянских и других народов. Т. 2. Птицы. 2-е изд. Киев: Изд-во КЭКЦ и ЦОДП, 1999. 172 с.

18. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 912 с.

19. Краснодембская Н.Г. Птица в культуре народов Южной Азии: мифология, символика, изображение (в отражении коллекций МАЭ РАН) // Радловские чтения — 2005. СПб.: МАЭ РАН, 2005. С. 188-191.

20. Народы Австралии и Океании: Народы мира. Этнографические очерки / под ред. С.А. Токарева, С.П. Толстова. М.: Изд-во АН СССР, 1956. 852 с.

21. Татары / редкол. Р.К. Уразманова, С.В. Чешко и др. М.: Наука, 2001. 584 с.

22. Соколова З.П. Ханты и манси. Взгляд из XXI века. М.: Наука, 2009. 756 с.

23. Першиц А.И., Монгайт А.Л., Алексеев В.П. История первобытного общества. М.: Высшая школа, 1982. 224 с.

24. Семенов Ю.И. Как возникло человечество. М.: Наука, 1966. 576 с.

Информация об авторе(-ах): Information about the author(-s):

Илимбетова Азалия Фаттаховна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела этнологии; Ордена Знак Почёта Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН (г. Уфа, Российская Федерация). E-mail: ilimbetovazalia@mail.ru. Мигранова Эльза Венеровна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела этнологии; Ордена Знак Почёта Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН (г. Уфа, Российская Федерация). E-mail: mig.el@mail.ru. Ilimbetova Azaliya Fattakhovna, candidate of historical sciences, senior researcher of Ethnology Department; Order of the Badge of Honour Institute of History, Language and Literature of the Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa, Russian Federation). E-mail: ilimbetovazalia@mail.ru. Migranova Elza Venerovna, candidate of historical sciences, senior researcher of Ethnology Department; Order of the Badge of Honour Institute of History, Language and Literature of the Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa, Russian Federation). E-mail: mig.el@mail.ru.

Для цитирования:

Илимбетова А.Ф., Мигранова Э.В. Исторические корни народного праздника «Kарfатуй («Воронья свадьба») у башкир // Самарский научный вестник. 2021. Т. 10, № 2. С. 215-220. DOI: 10.17816/snv2021102214.

И.А. Ибрагимова

Р.З. Гимранова

МОУ «Коротановская ООШ» д. Коротаново

КАРГАТУЙ (ГРАЧИНЫЙ ПРАЗДНИК)

Многие народы празднуют уход зимы и вступления в права весны. И это не удивительно, ведь зимняя пора – это самая суровая пора. У русского народа таким праздником является Масленица, а, например, у народа Литвы – Казюкас. У каждого из этих праздников свои особенности, однако цель у них одна и та же – отпраздновать приход весны и проводить суровую зиму восвояси. Есть такой праздник и у башкирского народа, а называется он Каргатуй.

Однако Каргатуй не всегда был праздником, посвященным встрече весны. В те далекие времена, когда башкирский народ еще не пришел в ислам и относился к языческим народам, праздник Каргатуй имел совсем другое значение. Карагатуй можно перевести как “грачиная свадьба” или “грачиная каша”, что отсылает нас к тем временам, когда в Башкирии одним из самых распространенных культов был культ птицы. В последствии праздник стали ассоциировать с приходом весны, ведь грач – птица перелетная. Именно в первых числах марта, когда с зимовки возвращается грач, проводится Каргатуй.

Как на востоке, так и на западе Башкирии было широко известно празднество под названием Вороний праздник. Есть и другое название – Грачиный праздник. Этот праздник справлялся по случаю пробуждения природы. Праздновали его в начале весны, как только стает снег, появится свежая трава и прилетят грачи.

Примечательно, что различные приметы русского народа о погоде соотносятся в работе В.Даля со словом «ворона». Приведем некоторые из них: «Ворона каркает к морозу, летом к ненастью». Подобные приметы, основанные на реальных наблюдениях, в природе, были известны многим народам, в том числе и башкирам. Юго-восточные башкиры на вопрос, какая птица подразумевается под словом «карга» в празднике каргатуй, отвечали поговорками: «Ворона и снег, и дождь посылает», «Ворона дождь посылает». Горные башкиры-катайцы также утверждают, что празднество это было посвящено воронам. Празднество проводилось, когда кругом еще пестрели снега, освобождались лишь вершины гор и холмов.

Существует несколько вариантов празднества.

Первый вариант проводился ранней весной, непосредственно перед откочевкой на летнее пастбища. Составные части празднества следующие: 1) сбор крупы (пшенной); 2) приготовление праздничных блюд; 3) украшение деревьев; 4) варка каши; 5) совместная трапеза; 6) игры, пляски; 7) «кормление» ворон; произношение благопожеланий. Для первого варианта женского праздника характерны и другие особенности: проведение праздника на горе и непосредственное обращение к воронам, природе с просьбой даровать благополучие в новом году.

Второй вариант праздника характерен для северо-восточной Башкирии. Празднество проводилось перед сенокосом в июне. Составными элементами празднества были: 1) сбор крупы (пшенной или пшеничной); 2) приготовление каши и праздничных угощений; 3) совместное угощение; 4) спортивные соревнования в борьбе, беге, прыжках; 5) исполнение игр, плясок; 6) переворачивание казана с остатками каши на возвышенном месте. В северо-восточных районах Башкирии праздник проводился у реки.

Третий вариант праздника отличается от первых двух следующими особенностями: 1) обрядовой пищей служила жидкая каша из дробленой пшеницы, сваренная на сметане; 2) на празднике устраивались импровизированные шалаши из шалей, деревья украшались цветами; 3) сооружались заслоны из берез, возле которых совершалась коллективная трапеза; 4) исполнялись игры, пляски, спортивные соревнования.

Четвертый вариант праздника имеет общие элементы с первым и со вторым вариантами: 1) сбор крупы (пшена); 2) приготовление праздничных блюд; 3) выборы встречающих гостей; 4) варка каши на месте празднества; встреча гостей; 6) совместная трапеза; 7) исполнение игр, плясок; кормление птиц.

Пятый вариант резко отличался от первых четырех видов праздника. Составные его части: 1) сбор крупы (любой); 2) приготовление каши; 3) совместное угощение; 4) купание в реке, обливание водой. Праздник проводился перед сенокосом.

Накануне празднования пожилые женщины и старушки собирались на совет, где обсуждали, как провести праздник, назначали место и время, а также согласовывали количество вовлекаемых в празднество деревень. Самых общительных, веселых женщин и невесток посылали приглашать гостей.

На празднике могли участвовать женщины всех возрастов. Все вместе делили меж собой заботы по проведению праздника: варили, пекли, готовили угощения, собирали подарки для вручения победителям различных состязаний.

Организаторов называли «алсабыр» (впереди идущие), ими становились обычно пожилые женщины или старушки, пользующиеся авторитетом, хорошо знающие все обряды и обычаи. Одевались они, как правило, в пестрые платья, в руках у них была разукрашенная палка. К ним присоединялась детвора.

Заводилу праздника называли «юлбарсы» (ведущий по дороге). Для того, чтобы все и везде узнавали его, он одевался в специальную одежду. Мужчина-заводила надевал шапку с отворотом, белую рубашку с кистями на воротнике, опоясывался красным кушаком, концы которого также украшались разноцветными кистями. Женщина-заводила надевала пестрое платье, поверх него – красный камзол без рукавов. Камзол сплошь расшивался монетами. На голову надевалась высокая шапка, поверх которой завязывались два платка: один распускался по спине, другой завязывался треугольником. Платки расшивались блестящими монетами.

О начале праздника всех извещали, как правило, 4 женщины – это всегда были самые уважаемые люди, красноречивые, веселые и общительные.

К празднику всегда готовились основательно: толкли в ступе зерна пшеницы, просо, пшено для каши, заранее собирали яйца, молоко, готовили курут и т.д.

Каждый старался к празднику обновить свою одежду, надевали камзолы, платья с оборками, кашмау, различные украшения. Собравшись все вместе, выбирали юлбарсы, давали обязательства во всем слушаться ее. Она собирала все угощения, толченое зерно, яйца и прочее.

Поздравляя всех соплеменниц с праздником, юлбарсы говорит: «Вот и снова мы живы-здоровы, вот и снова наступили мы на черную землю. Пусть будет мир, покой и радость кругом. С чистой душой веселитесь на празднике, играйте, пойте, танцуйте! Но близко сюда не подпускайте мужчин, берегитесь, иначе уйдет краса праздника». После этого начинаются народные игры, хороводы. Обычно играют в «Прячу платок», «Кольцо вожу» и т.д. После окончания игр все шли плясать, петь, водить хороводы. Девушки разучивали песни, пляски, обряды, пожилые женщины давали им советы для дальнейшей жизни.

Остатки праздничного угощения оставляли воронам, приговаривая при этом: «Пусть еда эта будет воронам. Пусть год будет к нам благосклонным!»

Опустевшие котлы и чугунки опускали в воду вверх дном. Считалось, что это действие способно вызвать дождь.

Под вечер женщина-заводила, объявляя об окончании праздника, говорила: «Пусть и на следующий год суждено будет нам встретиться всем живыми и здоровыми».

В нашей школе мы для гостей решили устроить и показать этот праздник. Время было подходящее – конец марта. Разучили песни и танцы, сделали дерево, приготовили разные угощения: бишбармак, ажегай (желтый творог), талкан, буза, как, казы (колбаса из конины), чак-чак, бауырсак и многое другое.

Во время мероприятия мы пели, танцевали, водили хоровод, играли в различные игры, такие как «Ак тирэк, кук тирэк..» (Белый тополь, синий тополь), «Прячу платок». После с хорошими пожеланиями завязали яркие ленточки на нашем дереве.

По окончанию игр и танцев, отведали вкусной каши. А остатки каши не забыли дать грачам.