Национальные праздники российской империи

Наш российский январь, как обычно, начинается с томительно-долгих праздников. В 2018 – целая декада: два последних декабрьских дня и восемь дней сплошного отдыха в январе. Всего в «собачьем» году 17 праздничных дней – если считать «чистые», без примыкающих законных выходных.

А как было в Российской Империи?

Посмотрим, сколько «чистых» праздничных дней было сто лет назад. Примерно сто лет назад, ибо 1918  не годится, и 1917, пожалуй, не подходит.
Возьмем календарь за 1916-й. Откуда? Да из любой губернской памятной книжки или адрес-календаря, общероссийского или губернского. В любом издании такого рода обязательно приводится перечень праздничных и  неприсутственных дней. Праздники православные и гражданские (последние назывались табельными днями), праздники разных конфессий (если губерния многонациональная).

Православные праздники нам, в принципе, известны. Двунадесятых – 12, великих – 6. Всё же перечислим их на всякий случай.

Двунадесятые непереходящие
(даты по старому стилю)

Рождество Пресвятой Богородицы  — 8 сентября
Воздвижение Креста Господня – 14 сентября
Введение во храм Пресвятой Богородицы – 21 декабря
Рождество Христово – 25 декабря (праздновалось три дня: 25-27 декабря)
Богоявление (Крещение) Господне – 6 января
Сретенье Господне – 2 февраля
Благовещенье Пресвятой Богородицы – 25 марта
Преображение Господне – 6 августа
Успение Пресвятой Богородицы – 15 августа
Двунадесятые переходящие
(даты на 1916 год, старый стиль)
Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье) – за неделю до Пасхи, 3 апреля
Вознесение Господне – 40-й день после Пасхи, 19 мая
Святая Троица – 50-й день после Пасхи, 29 мая

Великие
(даты по старому стилю)
Обрезание Господне – 14 января (по старому стилю праздник совпадал с Новым годом)
Покров Пресвятой Богородицы- 14 октября
Рождество Иоанна Предтечи – 7 июля
Святые апостолы Пётр и Павел – 12 июля
Усекновение главы Иоанна Предтечи – 11 сентября

И, конечно, самый главный православный праздник  – Пасха Христова, 10 апреля в 1916 году. Вторая половина Страстной седмицы (начиная с четверга, 7-9 апреля) была нерабочей. Праздничной была и вся Светлая седмица (11-16 апреля, с
понедельника по субботу).

А как же Масленица?

Праздновалась и она хотя, кончено, праздник не церковный, не христианский, а языческий. Но — два последних дня Сырной седмицы, пятница и суббота, (10 и 20 февраля в 1916 году) официально признаны были праздничными, нерабочими и неприсутственными.
Были и другие праздники, не входившие в число двунадесятых и великих, но чтимые православным миром. И, разумеется, нерабочие.
Духов день – преходящий праздник, всегда в понедельник, следующий за Троицей
«Никола Вешний» (9 мая) и «Никола Зимний» (19 декабря) – дни Святителя Николая
День апостола Иоанна Богослова – 9 октября
Икона Божьей Матери «Казанская» — 4 ноября
День святого благоверного князя Александра Невского – 30 августа

Православным в эти дни работать не полагалось. Верующих других конфессий, разумеется, никто не заставлял отмечать православные праздники. У мусульман, иудеев (и прочих, и прочих) были свои собственные праздничные дни, отмечавшиеся согласно обычаю, на законном основании.
Были и гражданские праздники (для всех подданных Российской Империи независимо от вероисповедания) — именины и дни рождения Высочайших особ, годовщины коронации.  В 1916 году 9 таких праздников. Перечислим их в том порядке, как они следуют в календаре (даты по старому стилю):
Тезоименитство Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны – 23 апреля
Рождение Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича – 6 мая
Годовщина Священного Коронования Их Императорских Величеств —  14 мая
Рождение Её Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны – 25 мая
Тезоименитство Её Императорского Величества Государыни Александры Фёдоровны – 25 мая
Тезоименитство Её Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Фёдоровны – 22 июля
Рождение Его Императорского Величества Государя Наследника Цесаревича Алексея Николаевича – 5 октября
Восшествие на престол Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича – 21 октября
Рождение Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Фёдоровны – 14 ноября
Тезоименитство Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича – 6 декабря, на «Николу Зимнего».

В эти дни закрывались государственные учреждения, учебные заведения, лавки, магазины, мастерские. Отдыхали мастеровые, купцы, чиновники, студенты, гимназисты, учащиеся городских и сельских училищ, юнкера и кадеты, рядовые и офицеры.
Отдыхали все почти все,  кроме тех, чья профессия не знала выходных. Полицейские, пожарные, врачи, извозчики, рабочие и служащие железных дорог (и прочие, и прочие) оставались на своих постах. На предприятиях с непрерывным производственным циклом продолжалась работа, однако пребывание на рабочем месте в праздник компенсировалось двойной платой или отгулом.

Сколько «чистых» нерабочих дней было в 1916 году? Посчитаем.
В январе 2 дня: Новый год и Богоявление.
В феврале 3 дня: Сретение и пятница-суббота Сырной недели (суббота тогда ещё не была выходной; два выходных у советского народа появились благодаря Никите Сергеевичу).
В марте 1 день – Благовещение.
В апреле 10 дней: 3 дня на Страстной неделе,  6 дней Светлой недели, и гражданский праздник – именины императрицы.
В мае  6 дней: «Никола Вешний». Вознесение, Духов день и три гражданских праздника: день рождения императора, день рождения императрицы и годовщина коронации.
В июне 1 день: праздник святых апостолов Петра и Павла.
В июле 2 дня: именины вдовствующей императрицы и день рождения наследника.
В августе 4 дня: Успение, день святого Александра Невского, и дважды в церковном календаре поминается Иоанн Предтеча.
В сентябре 3 дня: Рождество Богородицы, Воздвиженье, Иоанн Богослов.
В октябре 4 дня: «Казанская», Покров,  день рождения Алексея Николаевича и годовщина восшествия на престол Николая Александровича.
В ноябре 2 дня: Введение и день рождения вдовствующей императрицы
В декабре 4 дня: «Никола Зимний» (на этот день приходятся именины императора) и три дня празднования Рождества Христова.

Итого 42 «чистых» праздничных дня. А у нас 17. Всего 17 «чистых» праздников!
В ушедшем 2017 было ещё меньше — 14.
Правда, у подданных Российской Империи не было законных ежегодных отпусков. Представьте – не было! Отпуск предоставлялся по прошению и заносился в послужной список. В этом смысле подданным Российской Империи было хуже, чем гражданам Российской Федерации. Но…
Хуже было не всем. Только тем, кто состоял на государственной службе, военной или штатской. И фабрично-заводским работникам (им тоже предоставлялся отпуск по прошению).
Но вышеназванные не составляли большинства. Население Империи состояло преимущественно из людей самозанятых. И они, свободные люди, сами распоряжались своим рабочим графиком.

Господни, царские, государственные, военные, гражданские, городские, сельские, семейные,— праздники в XIX веке были разнообразны и многочисленны. Согласно словарю В. И. Даля, праздник — день, посвященный отдыху, не деловой,
«не работный», противоположный будням. Однако на деле эта грань была условной, «подвижной», зависящей от сочетания традиций, «высочайших» повелений, местных обычаев и социального положения участников.К ежегодно повторяющимся, цикличным праздникам добавлялись особенные торжества, свидетелями которых доводилось стать лишь раз в жизни. Общая численность праздничных дней в календаре Российской империи была высокой, а к началу XX века увеличилась еще больше.

«Царские» дни и рабочие будни

Все дни в календаре делились на при­сутственные (когда работали «присут­ствия», то есть казенные учрежде­ния) и неприсутственные (воскресные и праздничные). Основу празднично­го календаря составляли так называе­мые «царские» дни, то есть праздники, непосредственно связанные с именем самодержца. На рубеже XIX-XX ве­ков их насчитывалось десять: день рождения и тезоименитства императо­ра Николая II, вдовствующей импера­трицы Марии Федоровны, императри­цы Александры Федоровны и наслед­ника престола, а также ежегодно от­мечаемые дни восшествия на престол и коронации. В такие дни городские улицы украшались флагами и вензеля­ми с коронами, в церквях шли благо­дарственные богослужения, раздавал­ся звон колоколов, пушечная пальба; городская управа устраивала празднич­ные мероприятия; вечером — загора­лась иллюминация. Еще более многочисленной была группа церковных праздников. Для православных жителей Российской империи (а таковых было поряд­ка 70%) именно они служили раз­делительными вехами повседневной жизни. Самыми большими праздно­ваниями славилась Пасхальная неде­ля. Ежегодный цикл составляли дву­надесятые праздники — Рождество Пресвятой Богородицы, Рождество Христово, Богоявление, Сретение и другие. Кроме того, в каждой местности имелись свои, особо по­читаемые святые и дни их поми­новений. Церковь служила важ­ным связующим звеном для жите­лей Российской империи, а церков­ные службы, завершавшиеся возгла­шением многолетия царствующему дому,— должны были олицетворять духовную связь правителя и его на­рода. Крестные ходы представляли собой как самостоятельные празднования, так и часть масштабных им­перских торжеств. 

К ежегодным праздничным меропри­ятиям относились также регулярно про­водившиеся парады. Как правило, они устраивались в воскресные или празд­ничные дни. Излюбленным зрелищем для жителей Петербурга был красоч­ный майский парад на Марсовом поле. «А полюбоваться было чем! — утверж­дали современники.— Чтобы это по­нять, надо знать, какая красивая ярко ­цветистая форма была у гвардии, осо­бенно у конной гвардии. Все виды кон­ной гвардии имели свою отличительную форму: кирасиры, гусары, уланы, драгу­ны, казачьи части и многие другие. Так и хочется описать эти формы! Но даже при самом удачном описании невоз­можно создать хоть сколько-нибудь правильного представления о их красо­те, разнообразии, яркости. В каждой ка­валерийской части лошади имели свою масть. Это еще более увеличивало эф­фект при прохождении части. Но, по­жалуй, самая красивая форма была у ка­валергардов. У них были белые суконные мундиры, обшитые золотым кан­том, с блестящими пуговицами, белые суконные брюки. Поверх мундира были одеты латы. На голове — каска с двугла­вым орлом. И латы, и каска, и пугови­цы были начищены до предельного бле­ска и, если погода была солнечная, го­рели на солнце. Вооружены они были палашами. При прохождении на параде они держали палаши наголо». Парады и смотры устраивались не только в сто­лице. Они по праву считались одним из важнейших элементов общеимпер­ских торжеств.

Единственным гражданским празд­ником в начале XX века был Новый год, на празднование которого, соглас­но календарю, отводился один день — 1 января (здесь и далее даты приводятся по старому стилю). В канун Нового года в хра­мах совершались богослужения по чи­ну новолетия, города расцвечивались флагами. Традиция новогоднего поздравления введенная еще Петром I неизменно оживляла городские ули­цы. Мелкие чиновники спешили по­здравить свое начальство, приказчи­ки — хозяев-купцов, родственники — родственников, друзья — друзей и так далее. Принять всех или нанести всем полноценные визиты не представля­лось возможным, поэтому ограничи­вались тем, что оставляли у швейца­ров визитные карточки или записы­вались в книги визитов. Только очень обеспеченные столич­ные жители могли позволить себе от­метить праздник в ресторане, распи­вая французское шампанское «Fin de Siecle» («Конец века») или «Nouveau Siecle» («Новый век»). Все остальные «кисло соображали», что «ничего, кро­ме календарной, то есть чисто услов­ной перемены, не произошло и под лу­ной все осталось по-прежнему». Для мастеровых, торговцев и других кате­горий работников Новый год и «цар­ские» дни зачастую лишь по кален­дарю значились праздниками, на де­ле мало чем отличаясь от трудовых будней. На этот случай имелась даже своя присказка: «Мужик-проказник работает и в праздник». Но так было не всегда и не везде. 

Уникальные торжества

В России рубежа XIX-XX веков ши­роко отмечались общеимперские торже­ства. Первым, самым главным и мас­штабным празднованием каждого ново­го царствования становилась коронация. Коронационные празднества императора Николая II растянулись на три неде­ли — с 6 по 26 мая 1896 года. 14 мая — день Священного Коронования в Ус­пенском соборе Московского Кремля — объявлялся неприсутственным. В кафе­дральных соборах, городских и сель­ских церквях были отслужены литур­гии. После оповещения посредством те­леграмм о совершении таинства миро­помазания по всей империи были со­вершены благодарственные молебствия с последующими церковными пара­дами. На городских улицах, украшен­ных имперской символикой и флагами, проходили народные гуляния, вечером на центральных площадях устраивалась иллюминация. Основное внимание было прико­вано к Москве, где собрались представители всех сословий, чтобы по­здравить императора. Все этапы тор­жеств, начиная с ослепительной цере­монии въезда нового правителя со сви­той в Первопрестольную, подробней­шим образом освещались периодиче­ской печатью. На память о празднова­нии были выпушены многочисленные подарочные издания, брошюры, сдела­ны фотографии, и — впервые в россий­ской истории — была проведена съем­ка «царской» кинохроники. В последу­ющие годы кадры коронационной про­цессии демонстрировались во всех ки­нотеатрах империи. Однако ни фотогра­фии, ни киносъемка не могли в полной мере передать великолепия момента. «Можно пожалеть, что фотография не дошла еще до такого усовершенствования, чтобы снимать с сохране­нием красок,— отмечал в «Письмах о коронации» известный театральный деятель В.И. Немирович-Данченко,— Тогда вы могли бы хоть на десятую долю понять представлявшуюся всем нам картину. Колоссальная площадь, залитая со всех сторон народом, ма­шущим шапками, шляпами и плат­ками, залитая чернеющей и пестрой, многоголовой толпой, расцвечен­ная щитами и флагами, освещенная ярким солнцем, и по всей середине ее поразительная по блеску, богат­ству и красоте процессия, среди которой их Императорские Высочества со всей Царской Фамилией и с мно­жеством прибывших в Москву прин­цев, Высочайших Особ и высокопо­ставленных лиц иностранных дер­жав». Впрочем, с задачей «сохране­ния цвета» прекрасно справлялись художники, присутствовавшие на ко­ронационных торжествах и подгото­вившие разнообразные эскизы для «Коронационного сборника».

В продолжение царствования Нико­лая II организовывались и другие зна­ковые торжества, такие, как церемо­нии открытия имперских памятни­ков, встречи глав дружественных госу­дарств, юбилеи городов, учреждений, военных баталий. Но сопоставимым по размаху с коронацией было, пожалуй, только одно торжество – празднование 300-летия Дома Романовых. Юбилейные празднования в прин­ципе стали отличительной чертой позднеимперской эпохи. После ре­волюционной волны 1905-1907 го­дов их организовывали с целью спло­чения нации и усиления патриотиче­ских настроений. Полтавские торже­ства в 1909 году, Рижские — в 1910-м, Киевские — в 1911-м, Бородинские и Московские — в 1912 году. Апогеем «юбилейного цикла» стал династиче­ский праздник, под знаком которо­го прошел весь 1913 год. В прессе по­стоянно мелькали слова и словосоче­тания «Романовский», «к юбилейным торжествам», «в честь 300-летия Дома Романовых» и так далее; издавалась специальная литература, в популяр­ной форме излагавшая историю дина­стии и главные заслуги ее представи­телей; для солдат, рабочих и учащих­ся читались просветительские лекции; снимались фильмы «Воцарение дома Романовых» и «300-летие царствующе­го дома Романовых. 1613-1913 годы». Единым неприсутственным днем во всей империи было объявлено 21 февраля — день избрания на цар­ство Михаила Федоровича, первого представителя династии Романовых. Официальные празднования начались в феврале в Петербурге, а затем про­должились весной во Владимире, Суз­дале, Нижнем Новгороде, Костроме, Ярославле, Ростове, Переславле-Залесском и Москве. По пути высо­чайшего следования вокзалы, при­стани, улицы и дома декорировались флагами, драпировками, вензелями, арками с зеленью, надписями «Добро пожаловать!» и «Боже, Царя храни!». При этом «везде со стороны народа было одинаковое восторженное стрем­ление увидеть Царя и Его приветство­вать, везде приходили <…> тысячи на­рода за 40 и 50 верст с женами и деть­ми». Во время высочайших посеще­ний государем императором той или иной местности там устанавливались собственные праздничные дни. 

По воспоминаниям современников, торжества в провинции прошли более радостно и воодушевленно, чем в «ка­зенных» Петербурге и Москве, давно привыкших к разного рода празднич­ным мероприятиям. На это мог повли­ять и еще один важный аспект. Во вре­мя коронации 1896 года в Москве тра­диционный народный праздник завер­шился трагедией: в погоне за царскими подарками погибло и получило разного рода увечья более двух тысяч человек. С тех пор при подготовке празднований вопросу устройства народных гуляний уделялось особое внимание, а действо­вавший до этого принцип централи­зации торжества в целях безопасности был переориентирован на децентрали­зацию — «растягивание» общего празд­нества во времени и пространстве.

Для чего нужен календарь?

На рубеже XIX-XX веков вопрос унификации праздников в Российской империи оставался открытым. Если об­ратиться к печатным изданиям того вре­мени («Придворный календарь», «Адрес-календарь», «Календарь-справочник» и прочие), то красным цветом было от­мечено от 35 до 40 праздничных дней (расхождения были связаны с наличием переходящих церковных праздников, разным подсчетом праздничных дней (например, в одних календарях Пасха обозначалась од­ним днем, в других — Пасхальной неделей, возможным совпадением праздничных дней с воскресеньями, в таком случае перенос не предусматривался). Прибавив к ним 52 воскресенья, полу­чаем около 90 неприсутственных дней в году (25%). Однако «на местах» общая картина выглядела по-другому. По под­счетам этнографа И. И. Шангиной, в русском быту праздничных дней бы­ло довольно много — до 140-150 в го­ду (38-41%). Согласно данным истори­ка Б. Н. Миронова, по всей империи могло насчитываться до 258 нерабочих дней (71%), включая, помимо офи­циальных воскресных и праздничных дней, разнообразные местные, религи­озные, сезонные, бытовые и семейные праздники. Такой разброс можно объ­яснить «размытостью» самого понятия «праздники-будни», сезонным характе­ром работ в сельской местности (в том числе зависимостью от погоды, из-за чего сохранялись различные вариации языческих праздников) и националь­ными особенностями регионов.

Проекты по «нормированию» празд­ничного календаря периодически появ­лялись и даже одобрялись, но в конеч­ном счете носили скорее рекомендательный характер. Так, в 1897 году бы­ло утверждено положение «О продол­жительности и распределении рабоче­го времени в заведениях фабрично-за­водской промышленности». Шестой пункт касался «расписания празд­ников». В него вошли все воскрес­ные и следующие праздничные дни: 1 и 6 января (Новый год и Крещение Господне), 25 марта (Благовещение Пресвятой Богородицы), 6 и 15 авгу­ста (Преображение Господне и Успение Пресвятой Богородицы), 8 сентября (Рождество Пресвятой Богородицы), 25 и 26 декабря (Рождество Христово); пятница и суббота Страстной недели, по­недельник и вторник Пасхальной неде­ли, день Вознесения Господня и вто­рой день праздника Сошествия Святого Духа. В примечании указывалось: «Для рабочих инославных вероисповеданий разрешается не вносить в расписание праздников те из указанных <…>, ко­торые не чтутся их Церковью. Для рабочих-нехристиан допускается внесение <…> других дней недели, взамен вос­кресных, сообразно закону их веры».

Исследовавшая городскую культуру отдыха С. Ю. Малышева пришла к вы­воду, что подобный опыт унификации не увенчался успехом. Имперская идео­логия «одна империя, один народ» под­разумевала сближение временных алго­ритмов жизни горожан, формирование единого современного календаря. «Эту идею и тенденцию в какой-то мере во­площал официальный досугово-празд­ничный календарь, чьи даты и празд­ники демонстрировали тесную связь с православной церковью и самодер­жавием, династией Романовых. Однако этот официальный, государственный досуговый календарь так и не был рас­пространен не только на всех жителей империи, но даже на все категории го­родского населения». Более того, после манифеста 17 ок­тября 1905 года, даровавшего «незыбле­мые основы гражданской свободы», ре­волюционные силы все активнее стали продвигать «альтернативные» праздни­ки и памятные даты, такие, как 9 ян­варя (память о «Кровавом воскресе­нье») или Первомай (праздник соли­дарности трудящихся). Эти праздники становились «протестными», «смущали умы», подрывали авторитет монархии. В то же время сочувствие им со сторо­ны простых обывателей служило мар­кером возраставшего общественного недовольства. Революционеры отказы­вались от праздно-досугового («буржу­азного») времяпрепровождения, посте­пенно превращая городской праздник в действенный инструмент идеологи­ческой борьбы.

В столь непростой ситуации усилия правительства были направлены на то, чтобы максимально раскрыть объеди­няющий потенциал имперских торжеств. «Сценарии» для их проведе­ния на разных уровнях (общегосудар­ственном, городском, местном) состав­лялись, исходя из вполне конкретных задач. Вместе с тем, универсальность таких торжеств была довольно услов­ной. Обширность империи, влияние местных факторов, невозможность да­же в отдельно взятом городе собрать всех желающих в одном месте, необхо­димость соблюдать охранительные ме­ры и обеспечивать санитарные нормы, рассредоточивать и развлекать публи­ку (к чему, в частности, привлекались многочисленные «попечительства о на­родной трезвости»),— все это не спо­собствовало целостности торжества.

Данная задача в конце концов реша­лась благодаря монархической прессе и специальным изданиям, печатавшим на своих страницах подробные описа­ния официальных торжественных ме­роприятий и транслировавшим необ­ходимый общеимперский образ. В ре­зультате происходило символическое объединение столичных и провинци­альных празднеств в единое торже­ственное действо, про которое мож­но было сказать: «В священном торже­стве <…> мысленно участвует весь мно­гомиллионный русский народ» или «Великое торжество совершается в сей день на Руси. Страна русская от Белого моря до Черного, от Амура до Днепра, как один человек, празднуя, чтит сей день, радуясь о Царе своем». Такое торжество, по замыслу организаторов, служило наглядным воплощением тер­риториального, национального и ду­ховного единства державы. Праздничная мозаика Российской империи рубежа XIX-XX веков явля­лась прямым отражением ее географи­ческой, социальной, этнической, кон­фессиональной и культурной специ­фики. Дальнейшие попытки по разра­ботке универсальных торжеств и соз­данию единого календаря предприни­мались уже в советской России.

Лиманова Светлана Андреевна — кандидат исторических наук.

Источник: журнал «Знание – сила» № 12 2020

Театрализованные
представления послепетровской эпохи,
память о которых дошла до нашего времени,
были официозно-пышными дворцовыми
зрелищами. Характерны даже их названия.
В них — преувеличенно-торжественных,
напыщенных, велеречивых и длинных —
ощущается и время, и цели, которые
преследовали их создатели, и стиль этих
представлений: «торжественное
представление, которое при праздновании
высокого дня рождения ее императорского
величества великия Государыни Елисаветы
Петровны самодержицы всероссийския и
проч. 18 декабря 1741 в Санкт-Петербурге
показано было»; «Торжественный праздник
о благополучном заключении мира между
его величеством императором Петром
Третьим и его величеством Фридериком
Третьим, королем прусским перед новым
Зимним домом на Неве реке июня 1762 года»;
«Торжественная Россия, изображенная в
пяти аллегорических картинках, в
высочайший день рождения ея величества
Екатерины Вторыя ноября 1770 года».

Известно, что первое
из указанных представлений было в двух
частях. Первая часть называлась «Цветущее
состояние империи в мирное время, сила
и слава России в военное время». Вторая
— «Богатство империи, почтение государства
в чужестранных землях».

Церемония была
напыщенной, торжественной и отменно
лживой. Она открылась долгой раболепной
одой во славу Елизаветы (кстати,
восседавшей здесь же на троне). После
оды началось представление, сопровождаемое
торжественной музыкой и световыми
эффектами. В тексте, произносимом по
ходу действия, Елизавета сравнивалась
с богиней, ее лицо — с солнцем и т. д.

.
Праздники царской
России. Празднование 1000 летия России в
Новгороде.

Официальный
праздник всегда был ориентирован на
событие, нес отпечаток идеологии и
поддерживал пафос государственности.
Лидерство главы государства в торжестве
и его активное участие были непременным
условием. Также строгим Указом Петра
всем участникам празднества, согласно
чинам, давали ролевые функции. Так
описывает маскарад исследователь
петербургских праздников Л.Н.Семенова:
«После церемониала начинался маскарад
и продолжался почти неделю. В нем
участвовали до 300 придворных, чиновников,
дипломатов и пр. лиц. В это время маскарады
не были экспромтом. Все веселье было
строго регламентировано и заранее
утверждено царским указом. Каждому
участнику маскарада предписана была
своя форма одежды и присвоен свой номер.
Маски должны были собираться и расходиться
по указу. Уклонившимся грозило наказание».
Особой гордостью Петра был Российский
флот, поэтому неудивительно, что спуск
каждого нового корабля на воду превращался
в большое торжество, явка на которое
высшей знати была строго обязательна.

Широко отмечались
праздники – виктории. Эти торжества
несут на себе особую смысловую нагрузку,
настраивают на патриотический лад.

Высший свет и
простые люди тяготели больше к традиционным
праздникам, народным. Но петровские
реформы жестко определили обязательства,
новые манеры поведения, европейскую
одежду, этикет и проч. Новое поведение
было обязательным и на ассамблеях.
Основным занятием были танцы. Участникам,
в том числе и дамам, было не очень
комфортно на светском развлечении. Не
умели не только танцевать, но не знали,
как сесть и как встать. Танцы на ассамблеях
стали своеобразной «школой» бального
танца. Впоследствии, ассамблеи превратились
в знаменитые петербургские балы. Любимым
развлечением Петра, от которого нередко
страдали его приближенные, было также
и катание на лодках.

Но наряду с
новомодными празднествами, все-таки
оставалась потребность и в народных
гуляниях. В процессе «праздничной
эволюции» традиционные народные гуляния
трансформировались в петербургские
столичные гуляния.

Гуляния разделились
на два течения, одни стали высокосветскими,
«единственно благородным людям
приличествующие», другие же устраивались
для народа, с участиями раешников,
песенников, петрушечников, театральных
трупп.

Городские гулянья,
в отличие от деревенского праздника,
больше тянущегося к обрядовости, состояло
из набора различных традиционных
развлечений, увеселений и зрелищ. Центром
праздничной площади считались балаганы.
В них разыгрывались для народа небольшие
пьесы.

Катальные горы
появились в конце XVIII
века, став одним из любимейших развлечений.
А вот первые карусели, не менее любимые
горожанами, стали строить в начале века.
Первую «кружильную машину» построили
в Петербурге немцы, украсив ее блестками
и стеклярусом, китайскими фонарями и
«диковинными» сиденьями, изображавшими
богатые барские сани и «удивления
достойных» зверей (льва, слона, лебедя).
Столичные народные гулянья вобрали в
себя и элементы традиционной обрядовости
— к примеру, карусель — магический круг
«как отражение фольклорного
пространственно-временного континуума»
(магический круг четко прослеживается
в приеме иконописи Древней Руси), так и
элементы привитой Петром новой культуры.
Народные гулянья подчинялись
традиционному народному календарю.
Типу праздника соответствует определенное
движение: композиция народного гуляния
представляет собой некий круг, и движение
идет по кругу, оно свободное, предполагающее
выбор направления и ритм, а торжество
официальное – имеет прямоугольную
композицию, движение размеренное,
просчитанное, прямолинейное.

Во время народных
гуляний было принято «даровое» угощение
за счет казны или благотворителей. Также
продавались лакомства, шла бойкая
торговля мелким штучным товаром. Вся
торговля, предметы торговли, носила
знаковый характер, соответственно теме
определенного гуляния.

В екатерининское
время колоритным атрибутом народных
гуляний был также аттракцион, который
назывался «травля и рванье быков». На
подмостках лежали жареные быки, рога
были позолочены. Вокруг били винные
фонтаны. По специальному знаку толпа
устремлялась к подмосткам, а самый
ловкий, сумевший ухватить голову с
рогами, становился героем праздника.
Помост строили на Марсовом поле и перед
Зимним дворцом. Этот аттракцион был
ярким украшением столичных гуляний
второй половины XVIII
века.

Еще одна особенность
петербургских гуляний связана с
полиэтичностью Петербурга. Финны с
чунками, немцы с пивом и пышными булками,
цыгане с их танцами и хорами, итальянские
и французские балаганы, немецкие елки
на Новый год и т.д. были неотъемлемой
частью праздничной культуры Петербурга.

В елизаветинское
время характер
празднеств изменяется в сторону
развлекательно-светских увеселений.
Праздничные прогулки в каретах, а не в
лодках, публичные обеды сменили концерты,
«маскерады» — куртаги, охоты – загородные
приемы и развлечения на воздухе.

В «Энциклопедии
российских праздников» Воскобойникова
В. и Голля Н. читаем, что дочь Петра, как
впоследствии и другая великая царица
Екатерина II,
любила устраивать во дворце роскошные
елки. Но петербургские жители приняли
нововведение Петра лишь к концу XIX
века. В 1852 году в Петербурге была устроена
первая публичная елка. Иванов Е.В. в
книге «Новый год и Рождество в открытках»
приводит интересные факты о возникновении
елки как символа Рождества. Древние
германцы, далекие предки немецких
протестантов, считали ель своим культовым
деревом и посвящали ее своему богу
Водану. С принятием христианства
языческая символика была запрещена, но
не полностью. В этих условиях ель получает
вторую жизнь, но уже в качестве
рождественского дерева.

Расточительную
и необузданную роскошь екатерининских
увеселений сменила строгость, стиль,
четкость и дисциплина праздников Павла.
Большое внимание придается цвету, форме,
ритуалу, слову. Павловский стиль
прослеживается в камерных приемах,
музыкальных спектаклях, в гуляниях в
садах. Ни один государственный праздник
не обходится без блестящих парадов, с
четкой выстроенностью, блестящей
шагистикой. Особая роль отводится
духовой музыке. Четырехгодичное правление
Павла не оказало большого влияния на
формирование праздничной культуры.

Некоторые фрагменты
праздничных торжеств превратились в
устойчивую традицию, например, праздничные
фейерверки, салюты, пальба из пушек
Петропавловской крепости, военные
парады. Эти традиции перешли уже в XIX
век.

Крупнейшим
событием второй половины XIX века в
Новгороде стало празднование 1000-летия
российской государственности.
Правительство приняло решение отмечать
юбилей созданием специального памятника
и установить его в Новгороде. На конкурсе
проектов победил молодой скульптор
Михаил Осипович Микешин. Первоначально
предполагалось в нижней части памятника
разместить бронзовые медальоны с
изображением важнейших в истории России
событий. В процессе работ по инициативе
императора Александра 11 медальоны было
решено заменить расположенным по всей
окружности основания горельефом с
изображением государственных, военных
деятелей, деятелей культуры и церкви,
внесшими наиболее значительный вклад
в развитие русского государства. Для
размещения памятника в кремле пришлось
перенести стоявший на его месте памятник
ополчению 1812 года. Его установили на
городской площади перед недавно
построенным зданием Дворянского
собрания, предварительно благоустроив
площадь. Открытие памятника «Тысячелетию
России» состоялось 8
сентября 1862
года с участием императорской семьи,
царского двора, иерархов Русской
православной церкви и дипломатического
корпуса. В здании Дворянского собрания
по случаю праздника Александр II дал
официальный прием и бал. Праздник вызвал
в Новгороде интерес к его истории и
культуре. В городе создается Общество
любителей древности, священник Н.Г.
Богословский закладывает
Открытие памятника состоялось 8 сентября
1862 года. Подготовка к торжеству началась
еще с ранней весны этого года. Новгород,
находившийся к тому времени в запустении,
оживился: появились тысячи рабочих,
которые принялись ремонтировать здания,
исправлять площади и улицы. Кремлевская
площадь была перемощена. Здание
присутственных мест приведено в порядок,
к нему пристроили новые подъезды.
Кремлевские стены и башни, пришедшие в
ветхость, также были исправлены. По
всему городу кипела работа. Готовились
не столько к открытию памятника, сколько
к ожидавшемуся приезду Александра II.
По свидетельству одного современника,
полковника Кренке, хорошо осведомленного
в данном вопросе, в то время ходили
слухи, что к, новгородскому празднику
готовилось покушение на царя, и Александр
II очень неохотно ехал в Новгород.

За неделю до начала
торжества к Новгороду стали подходить
войска, назначенные для охраны и участия
в параде в день праздника. Войска состояли
из разных родов оружия: пехоты, кавалерии,
артиллерии, но исключительно гвардейские
части. Только из Петербурга прибыло
более б тысяч войск. Всего войск в
Новгороде было сосредоточено около 10
тысяч человек. Главнокомандующим всеми
собранными в Новгороде войсками был
назначен великий князь Николай Николаевич.
На время торжеств было учреждено
Новгородское генерал-губернаторство.
Вот при каких условиях Александр II
решился на приезд в Новгород!

Открытию памятника
старались придать вид народного
торжества. О начале празднества возвестили
5 артиллерийских залпов. В день открытия
памятника «Тысячелетие России»
генерал Руднев преподнес «Альбом
видов и древностей новгородских»
(1862 г.) императору Александру II. Один из
трех изготовленных альбомов был по
случаю куплен Музеем Архитектуры в
1950-е гг., судьба остальных двух неизвестна.

На площади у памятника
был устроен парад войск. К вечеру город,
украшенный флагами, был иллюминован:
120000 шкаликов и плошек засветились по
городу. Повсюду горели свечи, светились
транспаранты, сжигались фейерверки.
Для народа устроили гулянье с
увеселительными развлечениями. Торжество
продолжалось три дня.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #