Большие лохматые “чудовища”, горные звери спускаются со склонов, возвещая о наступлении весны – именно так выглядит основная часть фестиваля Игби, что проводится в Дагестане. Этот праздник уходит корнями в Средневековье, а его история связана со старинными традициями встречи тепла и проводов зимы.
Исследователи относят его к циклу весенних обрядов, однако сами дагестанцы называют Игби днём середины зимы. Поразительно, но этот праздник совершенно уникален, а его аналогов не найти в культуре других народов Северного Кавказа. Где проходит удивительный карнавал? Чем он может удивить? Какие древние традиции Игби продолжают существовать и сегодня?
Время и место проведения
Ежегодно в дагестанском селе Шаитли, что расположено в Цунтинском районе, на праздничный карнавал собираются местные жители и гости страны. Старожилы Дагестана рассказывают, что первые празднования Игби начались в XVII-XVIII веках, о чём рассказывали их предки. Однако исследователи предполагают, что основа фестиваля появилась ещё в Средние века.
В старину подобные традиции встречи весны были распространены во многих горных регионах Европы и части Азии, однако со временем обычаи были забыты, и остался лишь один островок этой уникальной культуры – Шаитли.
По традиции праздник должен проводиться 5 февраля, однако сегодня эта дата не всегда попадает на день карнавала. Дело в том, что принять участие в Игби хотят и дети, и взрослые, а потому фестиваль переносят на ближайшее к нужной дате воскресенье, чтобы все желающие могли посетить праздник в выходной день.
Символы праздника Игби
Главные действующие лица карнавала практически не изменились за много столетий. Как и прежде, в центре действа находится Квидили. Это огромный великан, напоминающий монстра с огромным ртом. Его соратники – боци. Их роли исполняют молодые люди, переодетые в волчьи костюмы.
Ещё один неотъемлемый атрибут и символ праздника – традиционная дагестанская выпечка. Изделия из теста напоминают бублики и называются “иг”. Нетрудно догадаться, что и название Игби напрямую связано с этими праздничными угощениями.
Дань для “волков”
Как же проходит Игби? Утром в воскресный праздничный день с гор спускаются “звери”. Каждый из волков-боци одет в меховую шубу, высокий шерстяной колпак и традиционную обувь. “Волки” часто несут в руках деревянные мечи, а их предводитель держит ритуальную палку, украшенную мехом и рогатиной.
Помощниками боци являются мальчики 7-10 лет. Поскольку сами “звери” не должны разговаривать со зрителями и другими участниками фестиваля, их требования людям передают дети. Я не сомневаюсь, что маленьким “пажам” устрашающих боци очень нравится играть свою роль.
Но “звери” должны получить свою дань от каждого дома селения. Для этого вместе с помощниками они обходят всех соседей, которые передают процессии по одному игу. Эти бублики хозяин дома вещает на меч одного из боци.
Принятые дары “волки” нанизывают на длинные палки, которые торжественно несут от дома к дому. Забавно, что у дагестанцев принято пробовать отобрать кусочек ига у его обладателей.
Например, нередко процессию “зверей” сопровождают женщины, что пытаются улучить момент и украсть заветный иг. Дело это нелёгкое – боци пристально следят за своим имуществом. Если же удача улыбнётся похитительнице, значит, весь год она будет счастлива.
Квидили – грозный судья Игби
Пока боци обходят селение, на главной площади Шаитли уже собирается народ. В наше время праздник привлекает всё больше гостей и туристов, а оттого Игби проходит массово и весело.
Кстати, в современной версии карнавала стали появляться новые действующие лица, причём самые неожиданные. Это шайтан, скелет, военный, полицейский, врач. Все они по-своему взаимодействуют со зрителями, дожидаясь прихода “волков”.
Когда боци возвращаются на площадь, начинается кульминация праздника. Со стороны Хора к селению направляется гигант Квидили. Этот великан выступает судьёй на празднике.
Один из жителей села оглашает ему список провинившихся односельчан. Боци хватают нарушителей и тянут их к проруби, где заставляют войти по колено в воду. В этот момент Квидили рассказывают о тех жителях села, что отличились трудом и добросовестностью. Великан милует провинившихся, ведь добро всегда побеждает.
Расправа над великаном
Важной частью Игби становятся задания для участников. “Звери” дают приказы зрителям, что должны повиноваться. Например, боци может заставить танцевать того, кто хмуро стоит в стороне. Если человек откажется, “волк” силой вытащит его в центр круга и заставит плясать.
В полдень сам Квидили расплачивается за свою жестокость. Один из боци валит его на мосту, идущем через реку. В театрализованном действе праздника Игби демонстрируется убийство великана, тело которого “волки” уносят с собой в дальнюю часть квартала.
Народ начинает приветствовать весну и петь песни. Переодевшись в свою обычную одежду, исполнители ролей возвращаются на праздник. Очень важно не раскрыть тайну того, кем был участник Игби – это принцип старинного ритуала.
Праздник Игби может показаться нам необычным и странным, но, мне кажется, он отдалённо напоминает Масленицу. Во время фестиваля народ с помощью “зверей”-покровителей расправляется с жестоким великаном, устраивает проводы зимы и призывает весну скорее вступить в свои права. В карнавале Игби есть немало древних ритуалов, и просто чудесно, что эти традиции далёких предков сохранились до нашего времени.
#ОНКН #КАЛЕНДАРЬ
Праздник Игби отмечают в цезском (дидойском) с. Шаитли Цунтинского района Республики Дагестан. Этот праздник, хотя и называется днем середины зимы, фактически является днем встречи весны. Он принадлежит к циклу весенней календарной обрядности, открывая его.
Раньше Игби отмечали 5 февраля, но поскольку в праздники принимают участие школьники, праздник переносится на ближайшее к традиционному числу воскресенье. В настоящее время праздник справляют еще в селах Гениятли и Китури, расположенных в 1,5 и 3 километрах от Шаитли. Однако в этих селах праздник стали отмечать только с 50-х гг. ХХ века. Такая строгая локализация праздника указывает на особую роль джамаата (общины) в сохранении традиций.
Местные жители считают, что в этот день впервые после зимы лучи солнца достигают склонов горы Хора. Считается, что это предвещает скорый конец зимы и наступление весны. Этот праздник уникален и не имеет аналогов в обрядовой культуре Дагестана и народов Северного Кавказа. По словам старожилов села, шаитлинский обрядовый праздник начал свое существование примерно в XVII – XVIII вв.
Название этого праздника связано с основным обрядовым блюдом – игби (бубликами). Игби – это особый ритуальный хлеб. Бублики имеют разный диаметр – от небольших колечек до изделий 20–30-ти сантиметров в диаметре. Приурочивание изготовления этих обрядовых хлебцев к встрече весны подчеркивает их значение как солярных знаков.
В празднике принимают участие мальчики, юноши и молодые мужчины от 10 до 25 лет. К празднику готовятся долго. В течении года молодые люди, организующие игби, подмечают хорошие и плохие поступки односельчан. За полтора-два месяца начинают шить карнавальные костюмы, делает маски. Персонажами праздника в настоящее время являются волки (боци), лесные люди (цисек жекłу), шайтан, скелет, врач, спекулянты, туристы, милиционер, военный. Центральной фигурой праздника является Квидили (Хъвидили).
Маски волков изготавливаются в виде высокого конуса, в котором есть отверстия для глаз, носа и рта. Маски делают из телячьих, овечьих, коровьих или козьих шкур мехом наружу. К острому концу конуса могут привязываться разноцветные ленты и воздушные шары. Маску дополняет шубы, вывернутые мехом наружу, перчатки и традиционная вязаная обувь — гедоби.
Костюм лесных людей состоит из комбинезона, на который нашит мох, сосновые ветки или шишки. В настоящее время маски представляют собой круг с вырезанными глазами и ртом, а на место носа приклеен бумажный конус, обычно контрастного, по отношению маске, цвета. Для костюма шайтана используется трепье, куски меха и пустые банки. Маски остальных участников делаются из папье-маше или используются покупные.
Самым трудоемким по изготовлению является костюм Квидили. Его маска представляет голову крупного животного, напоминающую лошадь. Процесс изготовления этой маски довольно сложен. Сначала делается форма, на которую натягивают коровью или козью шкуру мехом наружу. У маски делается большая пасть, двигающаяся с помощью веревки. Маска крепится на двухметровый шест, который несет исполнитель роли Квидили. Костюм представляет собой меховой балахон. В настоящее время к маске стали приделывать рога, которые раньше, по воспоминаниям шаитлинцев, не делали.
Большинство масок молодежь делает сама. Служат они не один год, ежегодно реставрируются и поновляются. Только маска Квидили требует большого мастерства и его делает кто-нибудь из взрослых мужчин.
Роли распределяются между собой. Наиболее почетной считается роль волка. На роль Квидили приглашают взрослого мужчину, который пользуются в селе особым уважением.
За неделю до дня праздника в селе появляются 3–4 переодетых в волков юноши, которых сопровождают мальчики. От имени боци они возвещают односельчанам о необходимости готовиться к празднику. Накануне праздника в селе вновь появляются боци и снова предупреждают о необходимости быть готовым к празднику.
С этого момента женщины начинают печь игби. Они должны испечь их достаточно много и разного размера. Совсем маленькие пекутся для одаривания детей, которые с утра бегают по селу и собирают игби, чуть побольше для мальчиков-родственников (сыновей, внуков, племянников), еще больше – для девушек-родственниц и наконец, большие 20-30 сантиметров в диаметре для участников маскарада.
С самого утра на улице собираются мальчики, которые объединяются в группы и обходят дома, собирая игби. Их ждут в каждом доме и довольно быстро они собирают полные мешочки бубликов.
На площади в центре селения (годекане) появляется несколько ряженных в волков юношей, которых называют боци в сопровождении группы мальчиков 7-10 лет. В руках они держат деревянные мечи. У старшего боци кроме того короткая палка с привязанной к ней полоской меха, на маске у него уши-рога. Боци не имеют права разговаривать, чтобы их слышали посторонние. Они общаются между собой и с окружающими либо с помощью жестов, либо через сопровождающих их мальчиков. Мальчики выкрикивают хором приказания сельчанам, исходящие от боци, с требованием готовить ритуальные хлебы — игби, угрожая в противном случае наказанием. Одним из вариантов обрядовых угроз может быть следующий текст: «Приготовьте игби, приготовьте! / Мы зайдем к вам, приготовьте! / Если же вы поленились, / В ледяную воду окунем гедоби». Наказанием от боци может заключаться в том, что гедоби провенившегося перед боци будет наполнено мокрым снегом со льдом или человека по колено окунут в прорубь.
В сопровождении мальчиков боци обходят селение и из каждого дома берут по одному игу. Многие хозяйки украшают иг, предназначенный для боци, лентами, а в настоящее время конфетами. Как правило, хозяева заранее ждут приближения процессии к своему дому и сразу же передают свой иг на меч одного из боци, который потом одевает бублик на общий шест. В редких случаях, когда иг не выносится из дома, боци силой врываются туда и бьют мечом хозяйку в наказание за неподготовленность к встрече.
Собранные бублики нанизываются на длинный шест — гири, который несут двое мужчин, назначенные в приказном порядке боци из числа зрителей (на них никаких специальных костюмов нет).
Некоторые из женщин, стоящих на улице и наблюдающих за происходящим, пытаются украсть у боци хотя бы один иг или по крайней мере отломить от него кусок. Боци в свою очередь стараются не допустить этого, отгоняя женщин мечами.
В то время как по селению ходят сборщики игби, на годекан сходится основная масса жителей села. Здесь же появляются другие персонажи праздника. Среди них и традиционные маски: шайтан, лесные люди, скелет, и более современные: врач, спекулянт, милиционер, турист, военный. Есть и несколько женских персонажей: туристки, спекулянтки, которых также исполняют юноши. Все они одеты в соответствующие костюмы, а действия их нацелены на то, чтобы позабавить односельчан. Поскольку в костюмах и масках молодежь непознаваема для односельчан и по голосу парней тоже нельзя узнать (поскольку все персонажи праздника молчат), то такая анонимность действий позволяет им вести себя достаточно свободно по отношению не только к мужчинам, но и к женщинам.
После завершения сбора игби и после того, как они оставлены под охраной мальчиков на одной из крыш домов, расположенных по соседству с годеканом, боци присоединяются к веселью остальных действующих лиц праздника.
Раньше, после окончания сбора игби со стороны горы Хора в селение входил Квидили — центральный персонаж праздника. В настоящее время о его приближении сообщает старик-лесничий, который сообщает, что Квидели проснулся и идет в село. Местные жители не могут объяснить, кто такой Квидели, хотя старик-лесничий называет его хозяином леса. Он не делает людям ничего плохого, но его в день праздника нужно убить: «Мы не знаем за что, но его нужно убить, так делали и наши деды, и это вероятно потому, что когда Квидели живой, у нас холодно и идет снег, а когда мы его убьем, становится теплее».
Квидили, окруженный на годекане боци и другими персонажами, а также жителями села, желает всем собравшимся хорошего урожая в новом году. Затем один из сельчан, от имени Квидили и боци, оглашает список провинившихся в чем-либо жителей села. Боци по приказу Квидили тащат провинившихся к проруби и опускают по колено в воду. В настоящее время одновременно называются имена и наиболее отличившихся своим трудом в прошедшем году сельчан. Отличившихся награждают игом.
К полудню праздник вступает в свою завершающую фазу. Все участники собираются на годекане вокруг Квидили и затаскивают его на мост через речку, протекающую в центре селения. На мосту Квидили валят и старший боци имитирует его убиение — «перерезает» горло своим деревянным мечом. Обычно для придания большей натуральности совершаемому действию Квидили в момент своего «умерщвления» открывает спрятанную у себя бутылочку с окрашенной в красный цвет водой и «истекает кровью». «Кровь» сочится по мосту и стекает в речку. Квидили «мертв», и боци уносят его тело вглубь квартала, отгоняя при этом всех посторонних, пытающихся проследить за их последующими действиями.
Через некоторое время все исполнители ролей появляются на годекане, но уже без костюмов, в повседневной одежде. То, что они участвовали в разыгранном представлении, известно зрителям, но кто конкретно какую роль исполнял, должно оставаться неизвестным. Они делят между собой собранные игби, самый лучший отдают исполнителю роли Квидили. На этом праздник заканчивается.
Праздник в последнее время претерпел достаточно много изменений. Он стал более развлекательным, а его календарная и хозяйственная направленность практически не осознается носителями традиции.
Паспорт объекта и справочная информация
1. Наименование объекта: Дидойский праздник окончания зимы Игби село Шаитли Цунтинского района Республики Дагестан
2. Краткое описание Дидойский праздник Игби открывает весенний цикл календарной обрядности. Он связан с окончанием зимы и приближением весны. В празднике принимают участие мальчики, юноши и молодые мужчины 10-25 лет. Они наряжаются волками, лесными людьми и т.п., собирают с односельчан обрядовый хлеб – игби. В конце праздника происходит «убийство» мифологического персонажа по имени Квидили.
5. ОНКН Категория Мифологические представления и верования, этнографические комплексы. Календарные обряды. Весенний цикл.
6. Этническая принадлежность дидойцы (цезы) – коренной малочисленный народ юго-западного Дагестана
7. Конфессиональная принадлежность мусульмане-сунниты
8. Язык Цезский язык
9. География, место бытования село Шаитли Цинтинский район Республика Дагестан
Служебная информация
1. Автор описания: Описание предоставлено Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
2. История выявления и фиксации объекта: Объект был выявлен и подробно описан участниками экспедиции Ленинградского отделения Института этнографии АН СССР (сейчас Кунсткамера) А.И. Азаровым и Ю.Ю. Карповым (февраль, 1982).
7. Библиография
Карпов Ю.Ю. Общинный зимний праздник у цезов // Советская этнография. 1983. № 3. С. 114–119.
Карпов Ю.Ю. The Communal Winter Festival among the Tsezy // Soviet Anthropology and Archeology. 1983. Vol. 22, № 2. P. 37–48.
Карпов Ю.Ю. Персонажи шаитлинского праздника игби: атрибуты костюмов и общественные функции // Сборник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого. Л., 1989. Т. 43. С. 133–152.
8. Дискография
9. Фильмография
Зимний обрядовый праздник «Игби» в с. Шаитли Цунтинского района // Студия «Наследие», ГТРК «Дагестан», РДНТ МК и Т РД
https://www.youtube.com/watch?v=y6f2Y5-6nyw
I. Фото
1. Жители с. Шаитли на празднике «Игби»
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
2. Сбор ритуального хлеба игби
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
3. Маска Квидели
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
4. Костюм персонажа праздника
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
5. Костюм «лесного человека»
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
6. Костюмы участников праздника
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
7. Сцена убийства Квидели
Фотография предоставлена Республиканским Домом народного творчества (Республика Дагестан)
8. Маска волка. Цезы. Дагестан, Цунтинский р-он, с. Гениятли
Музейный номер МАЭ № 6851-4
Наименование, название Маска волка
Этническая принадлежность цезы
Место создания Дагестан, Цунтинский р-он, с. Гениятли
Географическая локализация места создания Кавказ и Прикавказье
Собиратель-частное лицо
Карпов Юрий Юрьевич (06 июня 1956 — 01 сентября 2015)
Азаров Александр Иванович (24 декабря 1953)
Материал шкура теленка, нить, шкура курицы, мешковина, овчина, лента эластичная (резинка)
Размер Высота лицевой части – 27,0; Высота задней части – 22,0; Ширина лицевой части – 32,0; Ширина задней части – 29,0; Длина правого рога – 22,0; Длина левого рога – 24,0.
Ссылки http://collection.kunstkamera.ru/cross-search?query=%D1%86%D0%B5%D0%B7%D1%8B
Собрание Этнография Кавказа
Ключевые слова народы Кавказа, цезы (цезы)
9. Маска волка. Цезы. Дагестан, Цунтинский р-он, Шаитли сел.
Музейный номер МАЭ № 6851-2
Наименование, название
Маска волка
Этническая принадлежность цезы
Место создания Дагестан, Цунтинский р-он, Шаитли сел.
Географическая локализация места создания
Кавказ и Прикавказье
Собиратель-частное лицо
Карпов Юрий Юрьевич (06 июня 1956 — 01 сентября 2015)
Азаров Александр Иванович (24 декабря 1953)
Материал шкура теленка, вата, веревка, ткань хлопчатобумажная, нить хлопчатобумажная
Размер Длина общая – 99,0; Длина без пучка волос – 65,0; Ширина – 30,0.
Ссылки http://collection.kunstkamera.ru/cross-search?query=%D1%86%D0%B5%D0%B7%D1%8B
Собрание Этнография Кавказа
Ключевые слова народы Кавказа, цезы (цезы)
10. Маска волка. Цезы. Дагестан, Цунтинский р-он, Шаитли сел. XX в.
Музейный номер МАЭ № 6851-12
Наименование, название Маска волка
Этническая принадлежность цезы
Место создания Дагестан, Цунтинский р-он, Шаитли сел.
Географическая локализация места создания
Кавказ и Прикавказье
Время создания XX в.
Собиратель-частное лицо
Карпов Юрий Юрьевич (06 июня 1956 — 01 сентября 2015)
Азаров Александр Иванович (24 декабря 1953)
Материал шкура козы домашней, шкура овцы домашней, ткань хлопчатобумажная, нить капроновая, проволока алюминиевая, волос лошади домашней, веревка, картон
Размер Длина – 100,0; Ширина в нижней части– 37,0; Ширина звездочки — 14,0
Ссылки http://collection.kunstkamera.ru/cross-search?query=%D1%86%D0%B5%D0%B7%D1%8B
Собрание Этнография Кавказа
Ключевые слова народы Кавказа, цезы (цезы)
11. Маска Квидили. Цезы. Дагестан, Цунтинский р-он, Китури сел.
Музейный номер МАЭ № 6851-9
Наименование, название Маска Квидили
Этническая принадлежность цезы
Место создания Дагестан, Цунтинский р-он, Китури сел.
Географическая локализация места создания
Кавказ и Прикавказье
Собиратель-частное лицо
Карпов Юрий Юрьевич (06 июня 1956 — 01 сентября 2015)
Азаров Александр Иванович (24 декабря 1953)
Материал древесина сосны, проволока, железо, веревка, картон, краска, дерево, шкура козы домашней, шкура козленка, нить, мешковина
Размер Длина (деревянная основа) – 57,0; Нижняя челюсть — 28,5; Левое ухо – 66,5: Правое ухо – 57,0; Шест – 36,0; Ширина (деревянная основа) – 16,0; Ширина (нижняя челюсть) – 13,0.
Ссылки
http://collection.kunstkamera.ru/cross-search?query=%D1%86%D0%B5%D0%B7%D1%8B
Собрание Этнография Кавказа
Ключевые слова народы Кавказа, цезы (цезы)
С незапамятных времен в
дагестанском с. Шаитли Цунтинского района в середине зимы – в первое
воскресенье февраля – отмечался праздник «Игби».
Праздник середины зимы «Игби»
С незапамятных времен в дагестанском с. Шаитли Цунтинского района в середине зимы – в первое воскресенье февраля – отмечался праздник «Игби». Этот праздник уникален и не имеет аналогов в обрядовой культуре Дагестана и народов Северного Кавказа. По словам старожилов села, шаитлинский обрядовый праздник начал свое существование примерно в XVII – XVIII вв. Главными персонажами обряда считались Квидили (великан с огромной головой и большой пастью) и боци (переодетые в маски волков юноши). В этот день готовили «иг», особый ритуальный хлеб в форме бублика. Отсюда и название праздника – «Игби» (множественная форма слова «иг»).
Утром 5 февраля на площади (годекане), в центре селения, появляется несколько волков (боци) – ряженых в сопровождении группы мальчиков 7-10 лет. Это переодетые в специальные костюмы юноши: на них шуба, вывернутая мехом наружу; маска, представляющая собой остроконечный высокий меховой колпак с прорезями для глаз, носа и рта; на руках – перчатки, на ногах – традиционная вязаная обувь «гедоби». В руках они держат деревянные мечи. У старшего боци – короткая палка, к которой привязан полоской мех, на нем маска «уши-рога». Боци не имеют права разговаривать, по крайней мере, чтобы их слышали посторонние. Общаются со зрителями они через сопровождающих их мальчиков. Последние выкрикивают хором приказания, исходящие от боци, сельчанам с требованием готовить иги, угрожая, в противном случае, наказанием.
В сопровождении мальчиков боци обходят селение и из каждого дома берут по одному игу. Как правило, хозяин заранее ждет приближения этой процессии к своему дому и сразу же передает одному из боци свой иг на протянутый им меч. В редких случаях, когда иг не выносится из дома, боци силой врываются в дом и бьют деревянным мечом хозяйку за неподготовленность к встрече. Собранные иги нанизываются на длинный шест – «гири», который несут двое мужчин, их же назначают в приказном порядке боци из числа зрителей (на них никаких специальных костюмов нет). Некоторые женщины, стоящие на улице и наблюдающие за происходящим, пытаются украсть у боци хотя бы один иг или же отломить от него кусочек. Боци, в свою очередь, стараются не допустить этого, отгоняя женщин мечами.
В то время как боци собирают иги, на годекан сходится основная масса зрителей, здесь же появляются другие персонажи современного праздника игби, среди которых врач и шайтан, лесные люди и скелет, спекулянты и милиционер, туристы и военный. Все они одеты в костюмы, их действия нацелены на то, чтобы позабавить зрителей. После завершения сбора игов и после того, как иги оставлены под присмотром мальчикам, которые разместились на одной из крыш домов, расположенных по соседству с годеканом, боци присоединяются к веселью вместе с остальными действующими лицами праздника.
Чуть позже, со стороны Хора, в селение входит Квидили («хъвидили») – центральный персонаж игби. Это существо с большой головой и огромной пастью. Исполнитель роли Квидили несет ряженую голову на 2-х метровом шесте, а сам одет в длинный меховой балахон, сшитый из нескольких овечьих шкур, из-под которого не видно ни рук, ни ног. Квидили в окружении других персонажей, гостей и боци желает всем собравшимся хорошего урожая в новом году. Затем один из сельчан, от имени Квидили и боци, оглашает список тех сельчан, которые провинились в чем-либо перед молодежью. Боци, по приказу Квидили, волокут провинившихся к проруби и опускают в воду по колено. Но одновременно называются имена и наиболее отличившихся своим трудом сельчан в прошедшем году. Справедливость восторжествовала…
К полудню праздник вступает в свою завершающую фазу. Все участники собираются на годекане вокруг Квидили и затаскивают его на мост через речку, протекающую в центре селения. На мосту Квидили валят с ног, и старший боци имитирует его убиение – «перерезает» горло своим деревянным мечом. Обычно для придания большей натуральности совершаемому действию Квидили в момент своего «умерщвления» открывает спрятанную у себя бутылочку с водой, окрашенной в красный цвет, – и «истекает кровью» в финале. Итак, окровавленный Квидили «мертв», и боци уносят его тело в глубь квартала, отгоняя при этом всех посторонних, пытающихся проследить за их последующими действиями.
Через некоторое время все участники ролей (а их, в том числе и женские роли, туристок и спекулянток, исполняют юноши) появляются на годекане, но уже без костюмов, в повседневной одежде. То, что они участвовали в разыгранном представлении, известно зрителям, но кто конкретно и какую роль исполнял, должно оставаться неизвестным.
Они делят между собой собранные иги, лучший же отдают исполнителю роли Квидили. На этом праздник заканчивается.
Праздник Игби отмечают в цезском (дидойском) селе Шаитли Цунтинского района Республики Дагестан. У него нет аналогов в обрядовой культуре народов Северного Кавказа. Местные жители считают, что в этот день впервые после зимы лучи солнца достигают склонов горы Хора, это предвещает скорое наступление весны.
Название праздника связано с основным обрядовым блюдом — игби (бубликами). В празднике принимают участие мальчики, юноши и молодые мужчины от 10 до 25 лет. За полтора-два месяца начинают шить карнавальные костюмы, делают маски волков (боци), лесных людей (цисек жекłу), шайтана, скелета и других. Центральная фигура торжества — Квидили (Хъвидили).
За неделю до дня праздника в селе появляются 3–4 переодетых в волков юноши. Они напоминают односельчанам о необходимости готовиться к празднику.
С этого момента женщины начинают печь игби: их должно быть много. В праздничный день с самого утра мальчики объединятся в группы и будут обходить дома, собирая игби. Делают это и волки-боци. Они нанизывают свою добычу на длинный шест — гири.
В то время как по селению ходят сборщики игби, на площади-годекане встречаются жители села. Сюда же приходят и боци. Затем со стороны горы Хора в селение входит Квидили. К полудню праздник вступает в свою финальную фазу. Все участники собираются на годекане вокруг Квидили и затаскивают его на мост, где старший боци имитирует его убиение. Это служит сигналом к завершению праздника.
В этнокультуре народов республики присутствует множество национальных праздников, верований, обычаев, семейно-бытовых обрядовых традиций. К их числу относится праздник Игби, он принадлежит к циклу весенней календарной обрядности и имеет строгую локализацию. А это значит, что уникальное обрядовое действо проходило с древнейших времён лишь в одном селе – Шаитли – и хранителями его является одна из коренных малочисленных народностей – дидойцы, проживающие в заоблачном районе – Цунтинском. Дидойцы говорят на андо-цезском наречии, которое входит в нахско-дагестанскую языковую семью. Сравнительно недавно, в 1993 году, был издан первый цезский букварь, но в письменности они используют русский и аварский языки, родной звучит лишь в устной речи.
Праздник Игби уникален и не имеет аналогов в обрядовой культуре народов Дагестана и Северного Кавказа. По словам аксакалов села, обряд в с. Шаитли стали проводить примерно в XVII-XVIII веках.
Название праздника связано с особым ритуальным хлебом в форме бублика, на дидойском языке – иг. Игби – множественная форма этого слова. Пекут бублики разного размера – от небольших колечек до изделий 20–30 сантиметров в диаметре.
Праздник проводится в начале февраля. Местные жители считали, что в это время лучи солнца достигают склонов горы Хора, и это предвещало скорый конец зимы и наступление весны. Но готовились к нему задолго. В течение года подмечали хорошие и плохие поступки сельчан. За полтора-два месяца шили костюмы, изготавливали маски для участников Игби.
Персонажи праздника – волки, лесные люди, шайтан. Центральная фигура действа – Квидили. Маски волков делали из шкур домашних животных мехом наружу в виде высокого конуса, в котором были отверстия для глаз, рта, носа. К концу конуса привязывают цветные ленты и воздушные шары. Маску дополняют шубы мехом наружу, перчатки и традиционная вязаная обувь – гедоби. Костюм лесных людей – своего рода комбинезон, на который нашиты мох, сосновые ветки и шишки. Для костюма шайтана подходят любое тряпьё, куски меха, пустые банки. Самый трудоёмкий в изготовлении костюм Квидили. Его маска – это голова крупного животного с рогами и пастью, двигающейся с помощью верёвки. Праздничные маски служат не один год, ежегодно реставрируются и обновляются.
На роль Квидили приглашают уважаемого в Шаитли взрослого человека. Ряженые весь праздник остаются инкогнито, не произносят ни слова, объясняются жестами или через своих «парламентариев» – мальчишек.
С раннего утра мальчишки группами обходят дома. Их одаривают игами. Довольно быстро они собирают полные мешочки хлебцов. Многие хозяйки украшают иги лентами, конфетами. Бублики нанизывают на общий шест, который несут двое мужчин в обычной одежде. Редкий случай, когда не дают иг, тогда боци (ряженый участник праздника) врывается в дом и бьёт мечом из дерева хозяйку за неподготовленность к празднику. Некоторые женщины пытаются «украсть» у боци иг или хотя бы отломить кусок. Боци весело отгоняют их. Шест с игби остаётся под охраной мальчиков, а боци присоединяются к общему веселью с участием других персонажей праздника в масках: врач, спекулянт, турист, военный, милиционер, и забавляют шаитлинцев. Маски позволяют им вести себя свободно и игриво не только по отношению к мужчинам.
Праздник является важной частью культурного наследия дидойцев. Ритуалы проведения Игби, приёмы и технология изготовления масок передаются из поколения в поколение
Тем временем старик-лесничий сообщает, что к празднеству приближается главный персонаж Квидили. Хотя его называют хозяином леса и он не сделал никому ничего плохого, но его в день праздника нужно убить. «Так делали наши деды, иначе будет холодно, снежно, и только после его смерти наступит потепление», – объясняют сельчане.
Квидили в окружении ряженых и шаитлинцев желает всем хорошего урожая, добра во всем. Затем один из сельчан от имени Квидили и боци оглашает список провинившихся в году. Таких по приказу Квидили ведут к проруби и окунают в воду по колено. Одновременно называют имена отличившихся трудолюбием и добрыми делами сельчан и награждают их игом.
К полудню праздник вступает в завершающую стадию. Квидили «убивают» деревянным мечом. Считается, что идея жертвоприношения и дарения – желание добиться плодородия земли и плодовитости скота. Дары и жертвы должны были способствовать процветанию села и будущему урожаю.
Затем все исполнители ролей появляются на годекане, но без масок и ритуальных костюмов. Но кто какую роль исполнял, так и остаётся неизвестным. Они делят между собой игби. На этом праздник заканчивается.
Ритуалы обряда Игби связаны с традиционной хозяйственно-бытовой культурой жителей села Шаитли. Праздник претерпел много изменений, стал более развлекательным, а его календарная и хозяйственная направленность практически не осознаётся шаитлинцами.
К сожалению, в последние годы обрядовый праздник Игби не проводится. Часть жителей мотивируют своё решение тем, что это языческое действо, противоречащее канонам ислама. По словам жителей села, традиции проведения Игби старались придерживаться даже во время вынужденного переселения в Чечню в 1944 году жителей Цунтинского района. Переселенцы шили маски, пекли игби из кукурузной муки за неимением пшеничной и старались ежегодно проводить обрядовый праздник.
Он, хотя частично утерян, является важной частью культурного наследия дидойцев. Ритуалы проведения Игби, приёмы и технология изготовления масок передаются из поколения в поколение. Младшие, перенимая традиции и ритуалы у старших, стараются ненавязчиво донести их до тех, кто идёт им на смену.
Сорок лет назад, в 1982 году, учёными Ленинградского института этнографии А. Азаровым и Ю. Карповым Игби был подробно описан.
А позже в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) состоялась выставка масок, используемых во время празднования обрядового действа малочисленной народности дидойцев. Чтобы не исчезло культурное наследие многонационального горного края, Республиканским домом народного творчества в 2004 году была сделана видеосъёмка празднования Игби и создан документальный фильм. Позднее обряд описали и внесли во Всероссийский реестр объектов нематериального культурного наследия.
DOI: https://d0i.0rg/i0.32653/CHi74985-i00i [^сс^ (?)
Капустина Екатерина Леонидовна к.и.н., зав. отделом этнографии Кавказа, Музей антропологии и этнографии
им. Петра Великого РАН (Кунсткамера), Санкт-Петербург, Россия parlel@mail.ru
ИГБИ: ИСТОРИЯ ТРАНСФОРМАЦИИ ДАГЕСТАНСКОГО ПРАЗДНИКА
Аннотация. Статья посвящена судьбе одного из самых самобытных традиционных праздников горного Дагестана — празднику середины зимы Игби. Праздник, который отмечался только в трех селениях Цунтинского района, Шаитли, Китури и Гениятли, и впервые был описан в академическом исследовании в 1983 г. выдающимся этнографом-кавказоведом Ю.Ю. Карповым. В статье рассмотрены основные векторы трансформации праздника в 19801990-е гг. — ввод новых персонажей и элементов сценария, соревнование сел, самопрезентация селения через праздник. Внимание уделяется и дискуссиям в джамаатах, связанным с переоценкой значимости праздника под влиянием реисламизации региона, что в конечном итоге привело к конфликтным ситуациям и запрету праздника во всех селениях, ранее его отмечающих, уже к 2007 году. При этом, уйдя из горных сел Цунтинского района, праздник стал реальностью в виртуальном пространстве, что можно связать с появлением статей и видеоматериалов в Интернете, а также с включением Игби в реестр нематериального наследия России. В результате этого Игби можно определить как «квазилокальный» праздник: виртуальные и бюрократические мероприятия, связанные с Игби, подчеркивают его уникальную локальность, но при этом проходят без взаимодействия с самой локальностью — селами Цунтинского района. Некогда реальный праздник нескольких сельских обществ, угаснув в горах, тем не менее, продолжает жить, превращается в республиканский культурный проект, утрачивая не только связь с изначальной локацией и получая таким образом «общедагестанскую прописку», но и, по сути, отделяясь от своего локального прототипа и получая «новую жизнь». Исследование выполнено в методике case study. Материалом для написания данной статьи послужили полевые материалы, собранные автором в ходе работы в Цунтинском районе и в Махачкале летом 2021 г., различные данные из интернет-источников, предметные и фотоколлекции МАЭ РАН, связанные с праздником.
Ключевые слова: традиционный праздник; календарная обрядность; Дагестан; локальность; виртуализация.
© Капустина Е.Л., 2021
© Дагестанский федеральный исследовательский центр РАН, 2021
DOI: https://d0i.0rg/i0.32653/CHi74985-i00i Ekaterina L. Kapustina
Cand. Sci. (History), Head of Dep. of Ethnography of the Caucasus Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography of RAS Saint Petersburg, Russia parlel@mail.ru
HISTORY OF TRANSFORMATION OF THE DAGESTAN FESTIVAL IGBY
Abstract. The paper reviews the history of one of the unique traditional festivals of Mountainous Dagestan — Igby, the midwinter festival. The festival, which was celebrated in only three villages of the Tsuntinsky district — Shailti, Kituri, and Geniyatli, — was first described during the scientific research in 1983, conducted by the prominent ethnologist-caucasiologist Yu.Yu. Karpov. The paper considers the main vectors of transformation of the festival in i98os-i99os: the inclusion of new characters and elements of the scenario, inter-village competitions, self-presentation of a village through the festival. The study highlights discussions in jamaats regarding the overestimation of the significance of the festival under the influence of re-Islamization of the region, which ultimately led to conflict situations and the prohibition of the holiday in all villages that previously celebrated it, by 2007. At the same time, having discontinued in the mountain villages of the Tsuntinsky district, the festival has found its new life in the virtual space due to the emergence of papers and videos on the Internet about it, as well as with the inclusion of Igby in the register of Russia’s intangible cultural heritage. As a result, Igby can be defined as a «quasi-local» festival: virtual and bureaucratic events associated with Igby emphasize its unique locality, but at the same time they are held without interaction with the locality itself — the villages of the Tsuntinsky District. The once real festival of several rural societies, having faded away in the mountains, nevertheless continues to live, has turned into a republican cultural project, losing not only connection with the original location and thus receiving a «common Dagestani nature», but also separating from its local prototype and getting a new page in history. The research has been conducted with use of case study method. The study is based on field material, collected by the author during the work in the Tsuntinsky district and Makhachkala in Summer of 202i; on various data from the Internet, material sources and photocollections of Kuntskamera, related to the festival.
Keywords: traditional festival; calendrical rites; Dagestan; locality; virtualization.
© Kapustina E.L., 202i
© Daghestan Federal Research Centre of RAS, 202i
Посвящается Ю.Ю. Карпову
Селение Шаитли Цунтинского считается удаленным не только по меркам горного Дагестана, оно спряталось в глубине ущелья в одном из самых труднодоступных районов республики — Цунтинском. Тем не менее, шаитлинцы привыкли к повышенному общественному интересу к их селению, основная причина которого связана с сельским праздником середины зимы, известным под названием «Игби». Праздник, фиксировавшийся лишь в трех селах республики, Шаитли, Китури и Гениятли, и впечатлявший своей яркостью и драматургией, а также загадочностью происхождения, последние почти 40 лет неоднократно приводил сюда этнографов, журналистов, просто любознательных людей. Удалось побывать в знаменитом Шаитли и мне, причем дважды — в 2005-м и в 2021-м. В первый раз я была в селении в рамках этнографической экспедиции под руководством выдающегося этнографа-кавказоведа Ю.Ю. Карпова, в свое время открывшего Игби для научного сообщества и широкой дагестанской общественности: после зимней экспедиции 1982 г. ученый опубликовал первое научное описание праздника и тем прославил и Игби, и себя. Однако в 2005 г. Игби интересовал нас лишь косвенно, прицельно материал по нему не собирался. Во второй приезд моей научной целью стала именно судьба знаменитого сельского праздника1. К сожалению, метод включенного наблюдения, излюбленный для антропологов, не был нам доступен — в настоящее время праздник в селениях не проводят, от него остались лишь немногие видеозаписи и фотографии, хранящиеся в семьях, а также воспоминания его былых участников. Однако отсутствие самого праздника не стало препятствием к проведению исследования, предварительные выводы которого представлены в данной статье. Скорее именно исчезновение этого элемента локальной культуры, равно как обстоятельства, этому предшествовавшие, и последствия его, побудили меня к рефлексии и формулированию исследовательских вопросов
Игби был впервые описан в 1982 г. и отмечался в селении в последний раз в 2007-м. Основной задачей данной статьи стало решение следующих исследовательских вопросов: что происходило с праздником Игби между этими датами, как сложилась его судьба в настоящее время? Меня будут интересовать не только канва событий, изменения в структуре Игби в конце XX — начале XXI в., но и те дискуссии, которые породил этот праздник в обществе в последние десятилетия. Через ответы на сформулированные выше вопросы предлагается как восстановить недавнюю историю конкретного праздника, так и определить специфику существования и изменения локальной дагестанской культуры в условиях социальных, религиозных и информационных трансформаций.
1 Полевая работа в Цунтинском районе в 2021 г. проводилась совместно с моим коллегой, социологом Р. Абдулхаликовым, которому я выражаю большую благодарность за радость совместного труда.
Материалом для написания данной статьи послужили полевые материалы, собранные мной в ходе работы в Цунтинском районе и в Махачкале летом 2021 г. (интервью и наблюдения), также были задействованы различные данные из интернет-источников (газетные и журнальные статьи, видеосюжеты, пресс-релизы мероприятий и т.д.), предметные и фотоколлекции МАЭ РАН, связанные с праздником Игби.
Фокус исследования направлен, прежде всего, на историю локального праздника двух селений и методологически выполнен как case study. Данный метод позволяет через судьбу одного элемента традиционной культуры в современном Дагестане взглянуть на принцип реорганизации взаимоотношений сельского сообщества с объектами традиционной культуры, а также участия в этом процессе других акторов, находящихся за пределами сельской локальности -различных общественных и государственных институтов, медиа, транслокальных членов джамаата и т.д.
Праздник глазами этнографа: Игби в 1982 году
Как уже было отмечено во введении, цезский2 праздник Игби стал первым дагестанским открытием выдающегося этнографа-кавказоведа Юрия Юрьевича Карпова. Юрий Юрьевич рассказывал, что идею заниматься Дагестаном ему подсказал его научный руководитель Л.И. Лавров, он же и отправил своего аспиранта в первую дагестанскую экспедицию, рекомендовав поехать в удаленные горные районы республики на границу с Грузией и Чечней, известные своим лингвистическим и культурным разнообразием. Карпов отправился в Цунтинский район, изучением которого он вдохновенно занимался следующие десять лет. В первой же экспедиции ему рассказали о зимнем празднике, который отмечается 5 февраля (а на тот момент обычно в первое воскресенье месяца) в трех селениях района — Шаитли, Китури и Гениятли. Выяснив, что в этнографической литературе нет описания этого праздника, Ю.Ю. Карпов решает приехать сюда следующей зимой и детально его изучить. В феврале 1982 г. Ю.Ю. Карпов и его коллега А.И. Азаров, аспирант отдела этнографии Австралии и Океании, через тогдашний районный центр Бежту прибыли в селение Шаитли.
Даже добраться до удаленного горного села в условиях снежной зимы было
т-1 «J «-»
непросто — из Бежты исследователей вез трактор, расчищающий дорогу от снега — об этом непростом опыте рассказывал сам Юрий Юрьевич (молодые аспиранты были неподобающе одеты для многочасовой поездки по горам в неотапливаемой кабине и очень замерзли). Побывав на празднике в Шаитли, а затем
2 Цезы — другое название дидойцы — небольшая этническая группа, порой воспринимаемся как часть аварской этнической группы. По переписи 2010 года цезами определили себя около 11 тысяч человек (в переписи они также были указаны как цунтинцы) [Национальный состав населения http:// www.gks.ru/free_d0c/new_site/perepis2010/cr0c/D0cuments/V0l4/pub-04-01.pdf ]
Те информанты, у которых я спрашивала об их этнической самоидентификации, определяя себя цезами или дидойцами, отмечали, что также ощущают себя и аварцами.
поработав и в Китури, ученые описали подготовку к празднику, сам праздник, а также сделали целую серию слайдов — цветных и черно-белых, детально задокументировавших проведение Игби зимой 1982 г. Эти иллюстративные коллекции хранятся в собрании МАЭ РАН (коллекции МАЭ РАН И2216, МАЭ РАН И2078) и являются ценнейшим источником по изучению традиционных дагестанских праздников позднесоветского периода.
Также ученые собрали коллекцию предметов, связанных с праздником Игби — несколько масок волков-боци из сел. Шаитли, а также маску существа квиди-ли из сел. Китури (коллекция МАЭ РАН И 6851). Впоследствии Ю.Ю. Карпов неоднократно приезжал в Шаитли, Китури и Гениятли, собирая материал, который помимо прочего также касался и праздника Игби.
Здесь будет очень кратко описана структура Игби, представшего перед исследователями в 1982 г., поскольку они сами талантливо и подробно описали и ее, и возможное происхождение и значение праздника [1; 2; 3].
В празднике принимали участие юноши и молодые мужчины, как правило, в возрасте 14—25 лет. За 1,5—2 месяца до праздника участники Игби делали костюмы и распределяли обязанности. Персонажами праздника являются волки (боци— ед. ч.), лесные люди (цикес жек1у — ед. ч.), шайтан, скелет, врач, спекулянты, туристы, милиционер, военный и квидили (хъвидили) — центральная фигура праздника3. Маски волков изготавливаются конусообразными из шкур мехом наружу, с прорезями для глаз, носа и рта. К острому концу маски могут подвязываться разноцветные короткие ленточки. Костюм волка кроме маски состоит из вывернутой мехом наружу, подпоясанной ремнями шубы, традиционной вязаной обуви гедоби и перчаток. Для лесных людей изготавливаются комбинезоны, на которые нашиваются мох, сосновые ветки; маски для них делают таким же способом. Для костюма шайтана используются тряпье, куски меха, пустые банки. Маски для остальных участников праздника (врач, спекулянт, турист, милиционер) были из папье-маше или материи. Костюмами служили вещи, отвечающие функциям персонажей. Фигура квидили — это маска в виде головы с большой пастью. Маска укрепляется на конце двухметрового шеста, который несет человек, исполняющий роль квидили. Костюм этого персонажа праздника делается из сшитых шкурок меха и напоминает балахон.
Более почетными являются роли волков. Женские роли спекулянток и туристок также исполняют юноши. На роль квидили приглашают взрослого мужчину, пользующегося в селении уважением [1, с. 115].
«За неделю до дня игби в центре селения появляется 3—4 волка в сопровождении мальчиков, которые от имени боци возвещают сельчанам о необходимости готовиться к празднику — делать хлебцы-иги4; те, кто не приготовит их, будут наказаны боци. К 7 часам утра на улицах уже много детворы, которая, … собираясь группами, начинает обходить селение и собирать специально
3 Карпов определил в качестве основных и самых древних персонажей именно боци и квидили, которые были самыми обязательными героями праздника [1, с. 134].
4 Игби — множественное число от иг [1, с. 114].
приготовленные для них в каждом доме маленькие иги. Скоро их сумочки наполняются игами, и они уносят их в свои дома. Около 10 часов утра с разных концов селения к годекану подходят шесть боци — волков, облаченных в костюмы, с деревянными мечами в руках. Боци выбирают из числа зрителей двух взрослых мужчин и заставляют их нести гири — пятиметровый шест, на который будут нанизываться иги. Боци в сопровождении группы мальчиков и двух мужчин, несущих гири, начинают обходить селение. В течение всего периода сбора игов мальчики громко и протяжно кричат: «Готовьте иги! Кто не даст игов, будет наказан!»…. Если около какого-то дома хозяин не встречает эту группу, один из боци стремится проникнуть в него и наказать (побить мечом) хозяйку. Обычно же, подходя к дому, где их уже ждут, один из волков протягивает меч, и хозяйка или хозяин надевает на него приготовленный иг. Постепенно они обходят все дома. Все остальные, более второстепенные, персонажи веселят своими действиями собравшихся зрителей. В 11 часов со стороны горы Хора появляется квидили. Он собирает вместе всех участников праздника и зрителей. Начинается «официальная» часть. Квидили поднимается на специально для этого построенную трибуну из снега и льда и по-цезски желает сельчанам хорошей погоды и хорошего урожая в новом году, чтобы все жители селения принимали активное участие во всех общественных работах. Затем на трибуну поднимается учитель местной школы и от имени квидили зачитывает список сельчан, чем-либо провинившихся перед селением или молодежью. Таких провинившихся боци по приказу квидили волокут к реке и опускают в прорубь по колено (в прошлом вместо этого набивали вязаную обувь мокрым снегом). После подобных наказаний выступающий от имени квидили поздравляет тех шаитлинцев, кто отличился в 1982 г. добросовестным трудом. К полудню праздник вступает в завершающую фазу. Все участники собираются на годекане вокруг квидили и затаскивают его на мост через речку, протекающую посередине селения. На мосту квидили кладут, и старший боци своим деревянным мечом символически перерезает ему горло. Тело квидили укладывается на носилки, и боци уносят его вглубь квартала. Все исполнители ролей делят между собой собранные иги, а самый лучший иг вручается исполнителю роли квидили. На этом праздник заканчивается» [1, с. 115-119].
Таково классическое описание Игби, представленное Ю.Ю. Карповым на страницах авторитетного научного журнала «Советская этнография» в 1983 г. Разумеется, этот вариант праздника не стоит рассматривать как неизменную форму. Он, вероятнее всего, менялся на протяжении всей своей истории, изменения, произошедшие с ним в XX в. можно проследить по воспоминаниям информантов — и зафиксированным в статьях Ю.Ю. Карпова, и полученным мной в ходе интервью с сельчанами в 2021 г. Информанты отмечали, что красочная канва событий, зафиксированная в 1980-х гг., не была такой яркой в середине прошлого века, когда и количество персонажей, и продолжительность самого действия были гораздо скромнее. Высказывалась версия, что и бублики иги первоначально были толокном, что ставит под вопрос само происхождение
названия праздника. Драматичный момент «добровольно-принудительного» переселения жителей ущелья в Чечню в 1944-1957 гг. прервал традицию Игби в селении — в Чечне его не отмечали, те немногие семьи, которым удалось остаться в Цунтинском районе, также не предпринимали попыток его проводить. В качестве исключения можно упомянуть попытку одного из шаитлинцев вместе с анчихцами, имевшими на землях, покинутых шаитлинцами, свои фермы и пастбища, взяв голову сохранившегося квидили, испугать женщин селения Анчих. Кончилось все весьма предсказуемо — шутников поколотили, а голову квидили отобрали. Новую голову чудовищу изготовили уже после возвращения из Чечни, когда решили возобновить и отмечание середины зимы. Первые Игби после возвращения в горы были скромными и недолгими. «После уроков дети ходили объявляли, что завтра будет Игби. И боци один с ними ходил. Назавтра рано утром дети ходили бублики собирать, 1-2 боци были, собирали общий сбор. Крыши были плоские, там с каждого хозяйства собирали большие бублики и делили. И просили Всевышнего, чтобы урожай был хороший, год был хороший, засухи чтоб не было. Старики делали это уже»5. Постепенно появляются и новые персонажи, и новые сюжетные вариации канвы праздника, которые и превратили праздник в то, что увидели ленинградские исследователи в 1982 г. Очевидно, значение праздника несколько расширяется, помимо календарной составляющей он является и некоторым «годовым отчетом» для селения, поэтому в сценарии праздника так много внимания уделяется трудовым успехам и неудачам сельчан. Наряду с общей трудовой направленностью большинства календарных праздников Дагестана можно увидеть здесь и слияние народного праздника с отчетными мероприятиями в условиях колхозной экономики.
После «открытия»:
развитие праздника в середине 1980-х — 1990-гг.
После посещения Ю.Ю. Карповым и А.И. Азаровым праздника Игби, публикаций Ю.Ю. Карпова и последующего интереса к празднику со стороны мест-
0 А
ных властей, других дагестанцев и журналистов6 это традиционное явление, по словам информантов, переживает определенный расцвет. Праздник привлекает помимо сельчан и жителей близлежащих сел гостей из района, из Махачкалы, из-за пределов Дагестана.
Информанты из Шаитли неоднократно подчеркивали, что Игби изначально отмечался только в их селении и лишь позже появился в Китури и Гениятли, где праздновали его в более усеченном виде, и что китуринцы, быстро отметив свой праздник, затем всегда спешили на главное празднование — в Шаитли. Однако после просмотра нами видеозаписи китуринского Игби в 1998 г. стало
5 Полевой материал Капустиной Е.Л., Шаитли, 2021, м. 71 год
6 Миловский А. Квидили спускается с гор // Вокруг света. 1988. 02. С. 3-5. Электронный ресурс. Доступно по ссылке: http://zhurnalko.net/=travel/vokrug-sveta/l988-02—num7. Дата обращения 1.12.2021 г.
очевидно, что и здесь к 1990-м годам праздник развился настолько, что уже был сопоставим с шаитлинским по красочности и продолжительности. В своей статье Ю.Ю. Карпов также отмечал, что китуринцы переняли праздник от шаитлинцев лишь за 20 лет до его приезда, а также что в их празднике есть много отступления от шаитлинского канона, они легче вносят изменения в праздничный сценарий [1, с. 120].
Очевидно, интерес ученых и журналистов в определенном смысле подогревал креативность сельчан. Сам праздник удлиняется, разнообразие персонажей заметно расширяется по сравнению с описанным в 1982 г. вариантом. Например, в Китури помимо боци с гор спускалась целая шуточная свадебная процессия — с женихом, невестой, ее подружками и т.д. Возможно, эти шуточные шествия перекочевали в праздник из традиций ряжения фальшивых жениха или невесты на свадьбах, которые фиксируются в регионе. В Китури также упоминали и о персонажах, исполняемых не людьми: так могли нарядить осла (рога, костюм). Китуринцы рассказывали и о том, как на одном празднике была сделана кукла человека, с которой боци появлялись на скале вдали от селения, заводили с ней шуточный бой и затем сбрасывали со скалы.
Новые персонажи активно включались в праздник. «Обезьяна и Скелет пугали детей, Алкаш с редкими волосами из козьей шерсти протягивал настоящим алкоголикам бутылку и предлагал сообразить на троих. .Доктор с огромным шприцом наперевес «лечил» пивом упавших на землю мнимых больных. Челноки разворачивали торговлю, и соседи шутки ради покупали у них за полтинник разную чепуху — старые непарные носки, женские трусы, тряпки, подгузники. Жених и Невеста сходились в свадебном танце, и прохожие по обычаю забрасывали их деньгами»7. Лесные люди также могли варьироваться: отдельно упоминались такие роли как «шишечный» — белеташ, человек в костюме из мха — зозас, а также зэкенёс — человек в костюме из елочных веток.
Помимо новых персонажей изменялась и та часть праздника, которую Ю. Карпов назвал «официальной», когда квидили на импровизированной трибуне подводил итоги прошедшего года. Например, на съемках китуринского праздника 1998 г. видно, что торжественную часть в Китури ведет вовсе не квидили, а глава колхоза. Помимо него в импровизированном «президиуме» находились приехавшие из района и даже города гости, известные в районе певцы, другие люди, которых опознают как достойных ораторов. Во время торжественной части праздника Игби обсуждались не только локальные дела, но и даже события мирового масштаба. Например, на записи одного из праздников шла речь о вторжении американцев в Ирак или о бомбардировке Югославии. Если по описаниям Карпова в 1982 г. после убийства квидили праздник заканчивался, то, по сообщениям информантов, позже праздник мог продолжиться танцами и угощениями. Специфический сценарий Игби становился немного размытым и походил на свадебное торжество в селе или даже скорее на
7 Севриновский В. Волки ушли // Это Кавказ. 11.02.2016. Электронный ресурс. Доступно по ссылке: https://etokavkaz.ru/traditcii/volki-ushli. Дата обращения: 1.12.2021 г.
получившие популярность в Дагестане в 1990-е гг. дни села, локальные сельские праздники.
Ощущение значимости праздника, особенно после внимания внешних наблюдателей — исследователей и журналистов — привело к ревности соседей и соревнованиям сел в том, кто имеет на Игби больше прав. Так, описывая приезд Ю. Карпова и А. Азарова в Шаитли, информанты-шаитлинцы вспоминали, что при приближении к Шаитли исследователей встретило рукотворное препятствие — жители Китури, желавшие, чтобы праздник ученые наблюдали именно у них, сделали снежную насыпь и облили ее на ночь водой — в итоге она превратилась в ледяную преграду. Но при помощи трактора ее удалось преодолеть, и исследователи продолжили путь в Шаитли8.
Вспоминали шаитлинцы и другую попытку соседей сорвать их праздник. Так, по сообщению одного из информантов, китуринцы накануне праздника выкрали все маски, приготовленные для Игби и традиционно хранившиеся в специально арендованном для этого помещении. Шаитлинцы не остались в долгу и, придя в Китури, узнали, где хранится похищенное, забрали обратно свои маски, унеся также и китуринские, которые использовали в своем представлении.
Таким образом, праздник становится для шаитлинцев не просто локальной традицией, а знаком уникальности или, по меньшей мере, первенства по отношению к соседям, важным элементом идентичности и значимым поводом для гордости перед гостями извне.
«Народ уже по-другому смотрит на эти вещи»:
конфликты вокруг праздника и его исчезновение
в Шаитли и Китури
В последний раз, по сообщению информантов, Игби в Китури играли в 1998 г., в 2007 г. его последний раз играли в Шаитли. В небольшом Гениятли праздник исчез раньше всех. Как же случилось, что после расцвета в 1980-1990-х гг. Игби внезапно ушел из жизни этих цунтинских сел?
В 1990-е гг. на волне реисламизации возрос интерес местных жителей к религиозным знаниям, религия вновь стала открытой и доступной сферой жизни. В Дагестан активно начали приезжать проповедники из арабских стран, а молодые дагестанцы, желавшие получить духовное образование, выезжали для этого в страны Ближнего Востока — Сирию, Саудовскую Аравию, Египет. Возвращаясь, они нередко привозили с собой новое видение ислама и особенно новое отношение к тем локальным религиозным дискурсам и традициям, которые могли наблюдать в своих селах (подробнее см., например, [4; 5]).
8 Мне не встретилось описания подобного случая в статьях Ю.Ю. Карпова, не вспоминал он об этом и в частных беседах. Информанты в других рассказах очевидно путают его приезд с приездом корреспондентов с телевидения, возможно, здесь также произошла смена нарративов. Однако для задач данной статьи не так важно — произошла эта и другие истории с Ю.Ю. Карповым и А.И. Азаровым или с журналистами, интересен, прежде всего, принцип построения нарратива.
Переосмыслению и порой жесткой критике подверглись не только непосредственно религиозные практики и суждения, но также остальные сферы жизни, особенно традиционные праздники, в которых ревнители исламского благочестия начали видеть проявление многобожия — ширк. Во многих джамаатах и в 1990-е, и в 2000-е гг. проходили жесткие дискуссии о том, стоит продолжать отмечать праздники, не связанные с исламом напрямую, стоит ли избавиться от бид ‘а, нововведений в исламе. В результате этих дискуссий в некоторых селениях сельское сообщество оказалось расколото: часть сельчан продолжает отмечать праздники, вторая критикует их, демонстративно занимаясь альтернативной деятельностью во время праздника. Так в одном из селений Дагестана во время празднования дня первой борозды сельчане, считавшие отмечание этого праздника ширком, во время дня первой борозды проводили акцию по посадке фруктовых деревьев в селе и мовлид (подробнее об этом [6, с. 160]).
Подобные дискуссии, переходящие порой в острые конфликты, об истинности с точки зрения ислама тех или иных локальных культурных явлений характерны не только для современного Дагестана. Можно смотреть на них с разных точек зрения: как на конфликт поколений в результате трансформации в постсоветском обществе [7], столкновение кавказской культуры с «бедуинизиро-
«-» __*-» г,
ванной» культурой9, попытки через апелляцию к религиозному полю завоевать социальные блага и статус [8] или даже классическую дихотомию «городская книжная культура» — «сельский локальный мистицизм» [9].
Этих споров не миновали и вышеупомянутые цунтинские селения. Например, уже в 1990-х гг. в Шаитли начались разговоры о том, что этот праздник — и его форма, и его содержание — не соответствуют нормам ислама, поэтому Игби надо отменить. Противники праздника активно обсуждали его запрет и на го-декане, и в мечети, поддерживал эту идею и имам. Помимо самих ритуалов противники Игби отмечали, что после праздника проходят танцы и шумные застолья с алкоголем, что ими категорически не одобрялось. Доходило до открытых конфликтов — заготовленные для пошива масок шкуры сжигали, выбрасывали. В результате праздник после 2003 г. несколько лет не проводился. В 2005 г., когда мы с Ю.Ю. Карповым приехали в Шаитли и конфликт между сторонниками и противниками Игби был в самом разгаре, нам показывали коллекцию масок боци и костюм квидили, которые хранили в школьном музее. Когда я приехала в селение в 2021 г., я спросила о судьбе этих масок — мне объяснили, что они давно пропали — их уничтожили противники праздника.
В 2007 г. по инициативе шаитлинца Шамиля Гаджимурадова, активного сторонника праздника, который в тот период был заведующим отделом культуры района, сельчане предприняли еще одну попытку сыграть Игби. Из районного бюджета даже были выделены деньги на его проведение — по словам информанта, 30 тысяч рублей, которые пошли не только на пошив масок, но
9 Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» — разновидность исламского радикализма // Кавказский узел. 07.02.2002. Электронный ресурс. Доступно по ссылке: https://www.kavkaz-uzel.eu/ агйс^/15714/. Дата обращения: 1.12.2021 г.
и на оплату самим боци за выход в маске (никогда никто не платил до этого ряженым). Противники праздника пытались противодействовать этому событию, но, когда праздник все же был организован — они одновременно с ним провели мовлид, который собрал противников Игби, обнажив раскол в джамаате. Одновременно с этим сразу после праздника должны были состояться выборы главы района, в связи с чем часть сельчан восприняла районную поддержку праздника как предвыборную технологию и тоже была этим недовольна.
Примечательно, что, по данным, собранным В. Севриновским, в тот год проводившие Игби шаитлинцы боялись провокаций со стороны соседей, которые еще раньше отказались от праздника — китуринцев и особенно гениятлинцев (последних сельчане воспринимали как самых радикально настроенных по отношению к Игби). Из-за этого, чтобы на время проведения праздника в селение не приезжали лишние критики, шаитлинцы, по слухам, спустили лавину на единственную дорогу к аулу10. Одновременно с этим организаторы активно зазывали в гости журналистов и исследователей, последним напрямую говоря, что именно их приезд даст мероприятию больший вес и тем самым может помочь его сохранению в селении в дальнейшем. Журналисты приехали и сняли видеосюжет, впоследствии активно растиражированный в интернете11. Активисты очень поддерживали подобное внешнее внимание, считая широкое освещение Игби в прессе возможностью его сохранения. Снимали праздник и местные жители — эти достаточно подробные съемки можно найти на платформе уоиШЬе12 .
После проведения праздника жители селения, очевидно, настолько были утомлены конфликтами вокруг него, что даже активист Шамиль, по словам его брата, сельского учителя Камиля Гаджимурадова, решил, что больше проводить его пока не стоит: «против людей идти бесполезно»13.
В результате после 2007 г. праздник в селении не проводился. Инициатор последнего Игби, Шамиль, трагически погиб. Его брат Камиль в 2019 г. вновь попытался организовать в селе праздник. Уже были собраны шкуры для пошива масок, директор школы выделил для их хранения помещение, заинтересовали школьников поучаствовать, однако незадолго до дня Игби помещение было вскрыто и демонстративно разгромлено, шкуры пропали. После этого инцидента организаторы приняли решение праздник не проводить.
10 Севриновский В. Волки ушли // Это Кавказ. 11.02.2016. Электронный ресурс. Доступно по ссылке: https://etokavkaz.ru/traditcii/volki-ushli. Дата обращения: 1.12.2021 г.
11 Обрядовый праздник Игби в селении Шаитли Цунтинского района https://yandex.ru/video/pre view/?text=%Do%B8%Do%Bз%Do%Bl%Do%B8+%Dl%88%Do%Bo%Do%B8%Dl%82%Do%BB%Do%B 8+2007&path=wizard&parent-reqid=l6з658ll54350728-297985602з87382l82-vlal-4655-vla-l7-balancer-8080-BAL-9620&wiz_type=vital&filmId=59l794224l202259305&url=http%зA%2F%2Fwww.y0Utube. com%2Fwatch%зFv%зDISQiuUaBd5U
12 Игби — национальный праздник Дидоэтии (4 части) https://yandex.ru/video/preview/?filmId=85 l5667274898l23409&text=%Do%B8%Do%Bз%Do%Bl%Do%B8+%Do%BD%Do%Bo%Dl%86%Do%B8%D 0%BE%Do%BD%Do%Bo%Do%BB%Dl%8C%Do%BD%Dl%8B%Do%B9+%Do%BF%Dl%8o%Do%Bo%Do %B7%Do%B4%Do%BD%Do%B8%Do%BA+%Do%94%Do%B8%Do%B4%Do%BE%Dl%8D%Dl%82%Do% B8%Do%B8
13 Полевой материал Капустиной Е.Л., 2021, Махачкала
В соседнем Китури, где традиция оборвалась еще раньше, уже в конце 1990-х, во время моего визита в селение в 2021 году мужчины 50-60 лет, сидящие на годекане у мечети, вспоминая о традициях Игби, вначале единогласно сообщают: «к сожалению, остановили, слишком много пьянства…», утверждая при этом, что до переселения большинства шаитлинцев в Чечню в 1944-1957 гг. праздник проводился скромнее и сообразнее нормам ислама. Однако в конце интервью, после воспоминаний о том, как проводился Игби в Китури, так же единогласно вздыхали: «раньше были радостные люди, сейчас уже оставили.. Ну это все равно культура же, в какой-то форме, есть же у нас традиции. как-то сохранить можно было»14.
При этом китуринцы не видят возможности восстановить Игби в своем селе: «Шаитлинцы может и восстановят, а здесь нет. Народ уже по-другому смотрит на эти вещи, честно скажу. Друг друга будут хаять, даже кидаться кулаками, если возвращаться будет это дело»15.
Не планирует идти против джамаата и К. Гаджимурадов. Он собирается опять поставить вопрос о проведении праздника в селении в 2022 г., но если получит отказ джамаата, то, по его словам, готов подчиниться его решению.
Волки ушли, да здравствуют волки!
Квазилокальная, судьба праздника
Как уже было отмечено выше, последним годом проведения Игби в Цунтин-ском районе был 2007 г. Больше ни в Шаитли, ни в других селах района Игби не играли. Однако нельзя сказать, что о празднике забыли. Видеосюжет, снятый в 2007 г., а также ряд публикаций, активно тиражированных в сети интернет, определили медийную судьбу Игби. Описание локального по своей сути праздника, сделанное и Ю. Карповым, и журналистами, в последнее десятилетие активно появляется на многих сайтах, представляющих традиционную культуру Дагестана. Среди таких интернет-ресурсов стоит отметить официальные сайты как республиканских учреждений культуры16, так и всероссийских17. Все эти материалы описывают праздник как существующий и поныне в практиковавших его селах18, хотя все они появились в сети тогда, когда праздник уже давно не отмечался ни в Шаитли, ни в Китури, ни в Гениятли. Более того — на сайте Государственного Российского Дома народного творчества имени В.Д. Поленова при Министерстве культуры РФ Игби числится как объект нематериального
14 Полевой материал Капустиной Е.Л., 2021, Китури.
15 Полевой материал Капустиной Е.Л., 2021, Китури.
16 Республиканский дом народного творчества https://dagfolkkultura.ru/article/kulturnoe-nasledie/ nematerialn0e-kulturn0e-nasledie/The%20feast%200f%20mid-winter%20%22Igby%22/
17 Центр культуры народов России Государственного Российского Дома народного творчества имени В.Д. Поленова при Минкульте РФ http://xn--jlagjv.xn--plai/culture/didoyskiy-prazdnik-okonchaniya-zimy-igbi-selo-shaitli-tsuntinskogo-rayona-respubliki-dagestan/
18 Завгородняя М. 2020 https://musaget.ru/igbi-karnaval-s-volkami-i-velikanom-v-dagestane/ Дидойский праздник http://xn--jlagjv.xn--plai/culture/didoyskiy-prazdnik-okonchaniya-zimy-igbi-
selo-shaitli-tsuntinskogo-rayona-respubliki-dagestan/
культурного наследия, относящийся к республике Дагестан и входящий в соответствующий реестр объектов нематериального культурного наследия народов Российской Федерации19, куда помимо Игби от Дагестана входят лишь ку-бачинское ювелирная насечка и традиционные родильно-лечебные практики караногайцев. Сам реестр начал заполняться после указа, изданного в декабре 2008 г. Очевидно, что Игби попал в реестр уже будучи праздником-призраком», то есть тогда, когда в Цунтинском районе он уже не проводился.
Анализ ряда интернет-публикаций показывает, что никто из их авторов не сомневается в том, что праздник отмечается в цунтинских селах по сей день. Особняком стоит статья В. Севриновского «Волки ушли» 2016 г. на интернет-портале «Это Кавказ», где автор, очевидно единственный из писавших в последнее десятилетие про Игби, кто добрался до Шаитли после 2007 г., прямо указывает, что праздник в селении не проводится, а также раскрывает основную причину его исчезновения.
Очевидно, что именно вхождение праздника в реестр объектов нематериального наследия России обусловил внимание к нему со стороны различных интересантов, связанных с Дагестаном, но не связанных при этом с локальной цунтинской традицией.
Например, 11 февраля 2021 г. Содружество молодежи Дагестана при поддержке Постоянного представительства республики в Санкт-Петербурге провели мероприятие, которое назвали презентацией праздника Игби. В пресс-релизе мероприятия помимо приветственных речей высоких гостей было рассказано о сути праздника20. Мероприятие «проводилось при поддержке Комитета по местному самоуправлению, межнациональным и межконфессиональным отношениям Ленинградской области в рамках одного из направлений работы Дома дружбы Ленинградской области по сохранению и возрождению традиционных календарных праздников народов Ленинградской области»21. Однако речь в публикациях ведется о празднике как об актуальной для Шаитли традиции (многие фразы о том, что праздник живет до сих пор, взяты напрямую из статьи Ю.Ю. Карпова 1983 г.).
В конце октября 2021 г. праздник встречи середины зимы был превращен в спектакль — на базе Ботлихского театра с привлечением сотрудников местных клубов и школьников Ботлиха его поставил актер Государственного аварского музыкально-драматического театра им. Г. Цадасы М. Дудуев. В пресс-релизе мероприятия это событие назвали «премьерой постановки этнического праздника, посвященного проводам зимы «Игби». Также спектакль называют «обрядовой постановкой» и реконструкцией праздника: «Реконструкция
19 Правда на официальном сайте МК РФ www.culture.ru в разделе нематериальное наследие России представлено только кубачинское ювелирное искусство, однако поскольку в реестре на сайте курирующего заполнение этого реестра Дома народного творчества при МК РФ Игби в реестре существует. А кубачинское искусство — нет, предположу, что здесь имеет место техническая ошибка и оба объекта в реестре уже состоят.
20 Дагестанцы 2021 http://minnacrd.ru/informatsiya/item/5789
21 Игби — проводы зимы по-дагестански 2021 http://forumnarodov47.ru/?id=2909&comment=l
этнического праздника — объекта нематериального культурного наследия «Игби» реализуется с целью сохранения нематериального культурного наследия народов Дагестана, России; воспитания у подрастающего поколения бережного отношения к культурному наследию, формирования духовно-нравственных качеств личности; популяризации традиций народной культуры, вовлечения молодежи в процесс сохранения народной культуры. Проект осуществляется при поддержке Министерства культуры РФ, Министерства культуры РД, Республиканского дома народного творчества, управления культуры Ботлихского района с привлечением специалистов по фольклору, искусствоведов, деятелей культуры и искусства, представителей творческих Союзов музыкантов, композиторов, актеров Государственного Аварского музыкально-драматического театра им. Г. Цадасы»22.
Вероятнее всего именно вхождение Игби в реестр нематериального наследия определило современный вектор развития этого праздника, превратив его в «квазилокальный» и «квазиживой» элемент традиционной культуры. Так описанные выше мероприятия, ввязанные с Игби, подчеркивают его уникальную локальность, но при этом проходят без взаимодействия с самой локальностью — селами Цунтинского района, отмечают его важность как сохранившегося элемента традиционной культуры Дагестана, не упоминая о том, что праздник уже 13 лет как не проводится. Некогда реальный праздник нескольких сельских обществ превращается в республиканский культурный проект, утрачивая не только связь с изначальной локацией и получая таким образом «общедагестанскую прописку», но и, по сути, отделяясь от своего локального прототипа и
■р «-» ^
получая «новую жизнь». Если реальный локальный праздник на данном этапе если не ушел насовсем, то основательно «заморожен», то существующий как строчка в реестре нематериального наследия России Игби продолжает жить и развиваться, обретая новые формы — презентация или обрядовый спектакль.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Исключением из этой череды конструктов, не связанных изначально с локальностью Игби, является очередная инициатива шаитлинца Камиля Гаджи-мурадова, одного из последовательных сторонников проведения праздника Игби в селении. В 2021 г. он решил сосредоточиться не на убеждении односельчан в необходимости сохранить Игби, а на демонстрации праздника как уникального культурного явления в масштабе республики. В частности, он намерен представить Игби в Махачкале в феврале 2022 г. — сначала была задумана выставка в одном из музеев города, затем ему и сотрудникам музея пришла идея перед выставкой сделать шествие ряженых — фактически воспроизвести праздник в столице. Для этого К. Гаджимурадов планирует сшить новые костюмы и маски, привлечь заинтересовавшихся мероприятием членов спортивной общественной организации выходцев из Цунтинского района, проживающих в Махачкале, для исполнения ролей. К. Гаджимурадов говорит, что собирается сделать еще одну попытку проведения Игби в селении, но очевидно не очень
22 В Дагестане состоялась премьера постановки этнического праздника Игби http://dagpravda.ru/ novosti/v-dagestane-sostoya-las-premera-postanovki-e-tnicheskogo-prazdnika-igbi/
уверен в успехе и параллельно с этим собирается оформить авторское право на созданные маски и очевидно развивать идею Игби за пределами района и дальше. Эта часть его плана «возрождения» праздника, таким образом, встает в один ряд с вышеописанными инициативами, в очередной раз подчеркнув «квазилокальный» статус Игби.
На активную «посмертную» жизнь праздника можно посмотреть и через призму концепта «коммодификации» традиционной дагестанской культуры [10], которую стараются «продать» не только те, кто имеет к ней непосредственное отношение, но и совершенно не связанные с локальной с традицией акторы. Сами же члены сельского сообщества не планируют торговлю праздником, в последние годы очевидно делая ставку на природный туризм в Цунтинском районе.
Выводы
Игби — уникальный праздник, он был зафиксирован лишь в трех удаленных селениях горного Дагестана. Однако вместе с этим он органично вписан в логику календарной обрядности региона и очевидно имеет связь с грузинскими и шире общекавказскими обрядовыми комплексами [1]. При этом Игби стоит в одном ряду с десятками, если не сотнями удивительных дагестанских традиционных праздников: некоторые из которых были утрачены задолго до настоящего времени, а какие-то живы до сих пор. Очевидно, что существовали некоторые аналоги Игби в других дагестанских районах — ряженые, использующие маски и фигуры зооморфных существ в зимних праздниках, появлялись и в даргинских, и в лакских селениях, и описаны, к примеру, в классическом труде А.Г. Булатовой [11]23.
Очевидно, такой популярности локального праздника способствовало несколько факторов. Помимо очевидной яркости праздничного комплекса и того, что он в полной мере сохранялся в селениях до позднесоветского и пореформенного времени, следует отметить и счастливую судьбу праздника в академической литературе, которую подарил ему Ю.Ю. Карпов. Талант и внимательность исследователя, в результате которых свет увидели статьи об Игби, позволили празднику «прославиться» далеко за пределами научного круга. Сыграли свою роль и привезенные Ю.Ю. Карповым коллекции, фотографии и предметы, их научное изучение [2] и выставочная судьба (маски, к примеру, участвовали в выставках в МАЭ РАН в 2005 и в ГМЦ «Царицыно» в 2012 г). Результатом этой известности стали серия журналистских репортажей, статьи в популярных журналах, внимание общественности. Это, в свою очередь, определило расцвет праздника в 1980-1990 гг., но это же никак не помогло спасти праздник в начале 2000-х гг. Игби пал жертвой процесса переосмысления
23 Примечательно, что сама А.Г. Булатова ни в этой, ни в другой своей классической книге о праздниках Дагестана [12] не упоминает Игби, хотя обе книги вышли уже ощутимо после публикаций Ю.Ю. Карпова.
традиций в условиях реисламизации региона и появления в Дагестане фундаменталистских религиозных концепций.
Попадание в реестр нематериального наследия России, очевидно, дало толчок к «квазилокальному» развитию локального праздника. Этот этап истории Игби хорошо ложится в концепцию «изобретения традиций», сформулированную Э. Хобсбаумом в 1983 г. [13]. Хобсбаум противопоставляет «изобретенную» традицию, неизменную, подчиненную некоторой идеологии, вечно меняющемуся обычаю [14, с. 48-49]. В этой дихотомии Игби амбивалентен: как локальный праздник, отмечавшийся в Шаитли и Китури, он был живым, достаточно быстро меняющимся в рамках заданных обстоятельств. Как кодифицированное олицетворение нематериального наследия республиканских традиций Игби получает «классической описание», в буквальном смысле сценарий и даже «вечную жизнь». По моему мнению, сейчас правомерно говорить о двух явлениях: о локальном Игби, на данный момент уже прекратившем (возможно временно) свое существование, и «квазилокальном» Игби, который только начинает свой творческий путь.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Карпов Ю.Ю. Общинный зимний праздник у цезов // Советская этнография. 1983. № 3. С. 114-119.
2. Карпов Ю.Ю. Персонажи шаитлинского праздника игби: атрибуты костюмов и общественные функции // Сборник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого. Л., 1989. Т. 43. С. 133-152.
3. Карпов Ю.Ю. Джигит и волк. СПб, 1996.
4. Бобровников В. «Исламское возрождение» в Дагестане: двадцать пять лет спустя // Ь^то^^ 2017. №1. С.107-121.
5. Ярлыкапов А. Ислам и традиция на Северном Кавказе // Этническое и религиозное многообразие России / Под ред. В.А. Тиш-кова, В.В. Степанова. М.: ИЭА РАН, 2017. —
С.301-315.
6. Капустина ЕЛ. Сельские этюды к городскому пейзажу: трансформация городского пространства в контексте миграционных процессов в Дагестане и сельские землячества в Махачкале начала XXI века // Кавказский город: потенциал этнокультурных связей в урбанистической среде. СПб., 2013. С.111-175.
7. Стародубровская И.В. Межпоколенче-ские отношения и социальные трансформации на примере Северного Кавказа // Социология власти. 2019. Т.31, №1. С.92-113.
REFERENCES
1. Karpov Yu. Community winter festival among the Tsezi [Obshinnyj zimnij prazdnik u cezov]. Soviet ethnography [Sovetskaya etnografiya]. 1983, 3: 114-119. (In Russ)
2. Karpov Yu. Characters of the Shaitli festival of Igby: attributes of costumes and social functions [Personazhi shaitlinskogo prazdnika igbi: atributy kostyumov i obshestvennye funkcii] Collection of the Museum of Anthropology and Ethnography [Sbornik Muzeya antropologii i etnografii im. Petra Velikogo]. Leningrad, 1989. Vol. 43:133-152. (In Russ)
3. Karpov Yu. Dzhigit and the wolf [Dzhigit i volk]. Saint Petersburg, 1996. (In Russ)
4. Bobrovnikov V. «Islamic revival» in Dagestan: twenty-five years later [«Islamskoe vozrozhdenie» v Dagestane: dvadcat let spustya]. Islamology. 2017, 1:107-121. (In Russ)
5. Yarlykapov A. Islam and tradition in the North Caucasus [Islam i tradiciya na Severnom Kavkaze] Ethnic and religious diversity of Russia [Etnicheskoe i religioznoe mnogoobrazie Rossii]. VA. Tishkov, VV. Stepanov (eds.). Moscow, 2017:301-315. (In Russ)
6. Kapustina E. Rural sketches of the urban landscape: transformation of urban space in the context of migration processes in Dagestan and rural communities in Makhachkala at the beginning of the XXI century [Selskie etyudy
8. Yusupova G. ‘The religious field in a Russian Muslim village: a Bourdieusian perspective on Islam.’, Ethnicities. 2020, 20 (4). pp. 769-792.
9. Gellner, Ernest. Muslim Society. 1981. Cambridge: Cambridge University Press.
10. Appadurai А. (Ed.), The social life of things: commodities in cultural perspective (pp. 64-94). Cambridge, England: 1986. Cambridge University Press.
11. Булатова А.Г. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в XIX — начале XX века. Л., 1988.
12. Булатова А.Г. Сельскохозяйственный календарь и календарные обычаи и обряды народов Дагестана. СПб., 1999.
13. Хобсбаум Э. Изобретение традиций // Вестник Евразии. 2000. № 1. С. 47-62
14. The Invention of Tradition. Edited by Eric Hobsbawm and Terence Ranger. Cambridge University Press, 1983.
k gorodskomu pejzazhu: transformaciya gorodskogo prostranstva v kontekste migracionnyh processov v Dagestane i selskie zemlyachestva v Mahachkale nachala XXI veka] Caucasian city: the potential of ethnocultural ties in the urban environment [Kavkazskij gorod: potencial etnokulturnyh svyazej v urbanisticheskoj srede]. Saint Petersburg, 2013: 111-175. (In Russ)
7. Starodubrovskaya I. Intergenerational Relations and Social Transformations: The Case of North Caucasus. Sociology of power. 2019, 31(1):92-113. (In Russ)
8. Yusupova G. The religiousfield in a Russian Muslim village: a Bourdieusian perspective on Islam. Ethnicities. 2020, 20(4): 769-792.
9. Gellner E. Muslim Society. 1981. Cambridge: Cambridge University Press.
10. Appadurai A. (ed.). The social life of things: commodities in cultural perspective. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1986. p. 64-94.
11. Bulatova A. Traditional holidays and rites of the peoples of Mountainous Dagestan [Tradicionnye prazdniki i obryady narodov gornogo Dagestana v XIX — nachale XX veka]. Leningrad, 1988.
12. Bulatova A. Agricultural calendar and calendar customs and ceremonies of the peoples of Dagestan [Selskohozyajstvennyj kalendar i kalendarnye obychai i obryady narodov Dagestana]. Saint Petersburg, 1999.
13. Hobsbawm E. Invention of traditions [Izobretenie tradicij]. Vestnik Evrazii. 2000, 1: 47-62.
14. The Invention of Tradition. Eric Hobsbawm and Terence Ranger (eds.). Cambridge University Press, 1983.
Статья поступила в редакцию 17.11.2021 г.
Уникальный зимний обрядовый праздник «Игби»
«Игби» — это уникальный зимний обрядовый праздник. Он проводился жителями с. Шаитли Цунтинского района Республики Дагестан. По мнению ученых шаитлинский обрядовый праздник начал свое существование примерно в XVII — XVIII вв.. Главными персонажами обряда являются «квидили» (великан с огромной головой и большой пастью), «боци» (переодетые в маски волков юноши) и другие персонажи. В этот день готовили «иг», особый ритуальный хлеб в форме бублика. Отсюда и название праздника «игби» — множественная форма слова «иг».
«Боци» с утра обходили дома шаитлинцев, и каждая хозяйка выносила «иг». Их нанизывали на длинный шест большого диаметра. В конце праздника «иг» вручали тем, кто в течение года совершал благие дела, честно трудился, помогал сельчанам.
В течение дня шаитлинцы разыгрывают целое представление с участием «боци» и других персонажей праздника, веселятся, танцуют, поют.
Полное описание
Этот обряд исполняется 3 февраля каждого года в с Шаитли Цунтинского района Республики Дагестан и посвящается проводам зимы. На праздник «Игби» собираются Китури, жители сел Шаитли, Гениятли. С гор спускаются «звери» — участники театрализованного действа в масках волка, медведя, лисы. Они направляются к годекану, где уже собирается народ. Сооружается трибуна изо льда и снега с надписью «Игби».
Ряженые подходят к людям, «разговаривают» с ними мимикой, жестами, приглашают танцевать. Отказавших в танце женщин могут «похитить», вытолкнуть в центр круга, иногда задевая непристойной шуткой.
«Иги» надевались на длинные шесты, и с такими унизанными шестами мужчины возвращались на годекан.
Потом со склонов горы спускались «лесные люди», разодетые в лохмотья и тряпье: «нищие», «скелет», «шайтан», милиционер, врач, больные, воры — и устраивалось театрализованное представление, которое сопровождалось всеобщим весельем.
В конце обряда появлялся «Квидили» — существо, с лошадиным черепом, огромной пастью с медными зубами и одетое в вывернутый наизнанку тулуп. При этом пасть чудища с громким клацанием раскрывалась и захлопывалась.
«Квидили» подходил к трибуне и поздравлял всех с праздником, желал счастья, благополучия семьям в наступающем году, хорошего приплода скота, богатого урожая, мира.
Потом «Квидили» окружали «боцIи» (волки), вели его к мосту, где их поджидал аксакал с мечом в руке. Уложив «Квидили» в снег, он этим мечом «отрубал» ему голову. Снег окроплялся красной бутафорской кровью. Потом тело «Квидили» клали на носилки, несли в село, укладывали в сарай и забывали там до следующего праздника.