Народные праздники новосибирской области

Традиции и культура Новосибирской области складывались веками. Во многом сегодня их определяет историческое прошлое этого края, начиная с заселения территории ненцами, появлением здесь тюрков, прежде всего кипчаков, Золотой Орды, русских. А затем и представителей всех национальностей СССР.

И все же основу обычаев Западной Сибири, где и расположена эта область, составляет наследие трех коренных народов региона: сибирских татар, орских чатов и телеутов.

Развитие территории Новосибирской области

Когда-то территория Западной Сибири была землей самодийцев, основным занятием которых было рыболовство, охота, скотоводство и оленеводство. Возможно, они бы и стали коренным населением этого региона в наши дни, но еще в 1 тысячелетии до нашей эры произошли события, которые считаются переломным моментом для будущей Новосибирской области.

Племена хунну, потерпев поражение от Китая и лишившись своих земель, вынуждены были осваивать новые территории, вытесняя ненцев из Западной Сибири к северу.

В XIII веке началось формирование нового для этой земли этноса – сибирских татар. Из-за миграции с Алтая и из Казахстана тюрков образовалось Сибирское ханство. В течение последующих двух столетий шла активная ассимиляция тюрков, хантов, кипчаков, калмыков.

После падения Золотой Орды сибирские татары устоялись как отдельная народность и четко разграничивали себя с другими татарскими ответвлениями.

Вторым крупным коренным народом Новосибирского края, культура которого повлияла на формирование традиций этого региона, считаются орские чаты. От ханства в подчинение к томским воеводам они отошли еще в XVI веке.

Самыми же древними здесь считаются телеуты. Обычаи и традиции этого коренного народа Новосибирской области восходят к культурам тюрков, селькупов и енисейских динлинов.

Пожалуй, именно они более всего сохранили устои жизни своих предков. Женщины даже в повседневной жизни носят национальные костюмы. Телеуты берегут  свой язык, они одновременно верят в языческих богов и Христа, а за помощью идут к шаману.

Сибирские татары

Этот этнос считается основным для Новосибирской области. Традиции народа, несмотря на ассимиляцию его представителей со многими другими нациями, остаются неизменными уже несколько веков.

Верования

Большинство людей исповедуют ислам, некоторые считают себя христианами, при этом все татары Новосибирска придерживаются своей народной традиции тангрианства. Вера в высших божеств Тангри и Кудая сильны даже в наши дни.

Первый – покровитель неба, самое главное божество. Вера в него характерна для всех тюркских народов, и корни тангрианства уходят во времена племен хунну. Тангри ассоциируют с мужским началом, которое распоряжается судьбой человека.

Сегодня обряды тангрианства в Новосибирской области сохранились только как часть традиций ежегодных народных праздников. Помня, что молились верховному божеству всегда на открытых площадках, выбирая места у подножия гор, весной, когда только начинают распускаться на деревьях почки, во многих районах отгораживают большие поляны и устраивают всеобщее гуляние.

Раньше время и место праздника указывал шаман. Были даже определенные священные места у водоемов, у подножия гор, у стационарных священных коновязей или столбов. На выбранной поляне выкладывали очаги и возжигали священный огонь: делали это по сторонам света.

Обязательным для праздника был ритуал жертвоприношения: для Тангри приводили баранов, овец, лошадей, брали с собой различную молочную пищу, зерно и муку. Приношение жертвы сводилось к разжиганию вокруг нее костров с можжевельником и кропление ее молочной водкой, молоком и кровью приведенных животных. Собравшиеся при этом молились Тангри, возводя руки к небу и совершая земные поклоны.

Сибирские татары, населяющие Новосибирскую область, почитали не только верховное божество, но и духов леса, гор, воды, огня. У этого народа сохранилась традиция  делать идолов в честь добрых защитников.

Например, весной с березы срезают маленький кусок коры и изготавливают из нее небольшую куколку. Это своеобразный оберег для защиты жилища и даже целого поселения от злых духов. Куколку надо спрятать в специальном священном месте, подальше от посторонних глаз.

У татар города Барабинска сохранилась интересная традиция делать обереги от мести умерших. Это так называемая кукла-курчак, которую надо положить в небольшую плетеную корзинку и оставить возле места захоронения. Для этого народа характерно возведение целых амбарчиков, в которых селятся зоо- и антропоморфные духи.

Праздники

Сибирские татары до сих пор активно отмечают свои национальные праздники, календарь которых привязан к циклу сельскохозяйственных работ. Новый год у них наступает в день весеннего равноденствия 22 марта и называется Эмел.

Именно в Новосибирской области сохранилась интересная традиция, связанная с этим праздником. Она отображает мировоззрение татарского народа в целом: чтобы духи-хозяева мест были благосклонны к людям в будущем сельскохозяйственном году, им надо принести жертву, которую называют садака. Покровителям обычно готовили яйца, хлеб, молочные продукты и монетки.

Сегодня праздник Эмел несколько изменился, и садака представляет собой шуточный обряд: молодежь собирается большой компанией и идет по дворам. У ворот надо прокричать: «Садака». Это призыв к хозяйке, которая должна выйти во двор и начать разбрасывать по специально расчищенной площадке различные угощения.

Не меньше внимания в татарский Новый год уделяют лошадям. Чтобы весь сезон был удачным, устраивают скачки, и каждый хозяин выбирает для них самое лучшее животное.

В сельской местности сохранился интересный ритуал угощения птиц кашей. Для него специально готовят варево из пшеницы и в назначенный день все люди идут со своей кашей на поле на совместную трапезу. Часть угощения раскладывают в небольшие мисочки или разбрасывают по земле, зазывая птиц.

Дети в Новосибирске любят традицию Дня ледохода. Для праздника делают много бумажных куколок и пускают их по воде, надеясь, что с этими тотемами уйдут все несчастья и болезни. Мужчины и мальчики в этот день должны бросить в реку монетку на удачу.

Чаты

Чаты – еще один коренной народ Новосибирского края, который считают ответвлением сибирских татар. В прошлом этот этнос занимал значительные территории, но со временем ассимилировался, и сегодня его представители живут лишь в отдельных районах этого региона. Народность вобрала в себя гены хантов, кипчаков и кимаков.

Общие устои жизни чатов сходны с татарскими: это касается, прежде всего, верований. Они так же делают тотемы для защиты своих жилищ, верят в Тангри, прибегают к помощи шаманов. Языческие устои веры в некоторых жизненных моментах до сих пор преобладают над мусульманскими и христианскими.

Чаты уважают духов природы. Даже дети знают, что в тайге обитает Урман, которого можно заметить по черному облачению и вороному коню. Незыблемым остается культ домовых: это маленькие старички (реже девушка с золотистыми волосами), которые защищают жилище. По вере чатов, домовые иногда вселяются в кошек: к этому животному здесь особое отношение.

Сегодня, чтобы узнать о жизни чатов, надо отправиться в деревню Юрт-Оры. Именно здесь сосредоточено больше всего представителей этого этноса в Новосибирской области, хотя их всего около 100 человек.

Усилиями местных жителей для сохранения уникальных традиций и культуры чатов здесь построили «Усадьбу чатского татарина». Она представляет собой классическое подворье предков этого этноса.

В центре стоит изба из бревен, внутри воссоздано убранство дома: лавки-нары, поверх которых постелены паласы; маленькие низкие столики для трапезы. Сохранен и обязательный атрибут – сундук.

До сих пор здесь сохранился и привычный для чатов уклад жизни. Люди здесь ходят на охоту и рыбалку, разводят лошадей и скот, занимаются собирательством. Из поколения в поколение передается мастерство выделки шкур: когда-то чаты были мастерами в изготовлении одежды из кожи птиц.

Телеуты

Телеутов считают наследниками хуннов, пришедших из Китая. Это самый интересный коренной народ Новосибирской области, в традициях которого тесно переплетена культура русских, тюрков и алтайцев, смешены верования бурханизма, шаманизма, мусульманства и православия.

Телеуты могут одновременно праздновать Троицу и Сомо, а также есть огромные пельмени с кониной или бараниной, и такого блюда не найдешь больше нигде.

Как и у других коренных этносов Новосибирского края, у телеутов до сих пор сильно идолопоклонство. В каждом доме есть коллекция семейных тотемов: это небольшие деревянные фигурки, которые хранятся в специальном священном ящике кайырчак.

Примечательно, что лица идолам доверяют вырезать только шаману, чтобы тот вселил в куклу особую защитную энергию.

Если у татар и чатов верховным божеством считается Тангри, то у телеутов это Бай Ульген, или мать всего сущего. По традиции предков, мир здесь делят на пять сфер.

• Обитель людей и духов земного пути.
• Cам земной путь, или кольцо-прослойка между реальной землей и миром шаманов.
• Земля истины, в которую имеют доступ только «просвещенные».
• Нижний мир злых духов.
• Верхний мир богов-творцов.

После прихода в край русских языческие верования постепенно переплелись с христианскими традициями.

Показательным в этом плане считается совместное празднование Троицы и Сомо. Раньше в этот день в березовой роще собирались все жители поселения. Во главе с шаманом там совершалось единое моление, после чего каждая семья брала себе по деревцу и несла к своему дому.

Это были так называемые идолы Сомо, к которым для защиты привязывали красные и белые ленты. Сегодня в полной мере праздник не отмечают, но традиция ставить у дома березки сохраняется.

Новосибирская область – уникальный край, в котором наряду с обычной современной жизнью сохраняются традиции, по которым жили предки коренных этносов этого региона.

Ассимиляция с другими народностями не смогла полностью искоренить их жизненные устои, благодаря чему у историков и этнографов появляется возможность не только окунуться в прошлое, но и возродить многие самобытные обычаи и обряды.

Презентация «Традиции и обычаи народов Новосибирской области»

Традиции родного края

Новосибирская область-85 лет.

Традиции народов Новосибирской области.

Традиции Новосибирской области

Традиции и культура Новосибирской области складывались веками. Во многом сегодня их определяет историческое прошлое этого края, начиная с заселения территории ненцами, появлением здесь тюрков, прежде всего кипчаков, Золотой Орды, русских. А затем и представителей всех национальностей СССР.
И все же основу обычаев Западной Сибири, где и расположена эта область, составляет наследие трех коренных народов региона: сибирских татар, орских чатов и телеутов.

Сибирские татары

Этот этнос считается основным для Новосибирской области. Традиции народа, несмотря на ассимиляцию его представителей со многими другими нациями, остаются неизменными уже несколько веков.

Праздники Сибирских татар

Сибирские татары до сих пор активно отмечают свои национальные праздники, календарь которых привязан к циклу сельскохозяйственных работ. Новый год у них наступает в день весеннего равноденствия 22 марта и называется Эмел.

Именно в Новосибирской области сохранилась интересная традиция, связанная с этим праздником. Она отображает мировоззрение татарского народа в целом: чтобы духи-хозяева мест были благосклонны к людям в будущем сельскохозяйственном году, им надо принести жертву, которую называют садака. Покровителям обычно готовили яйца, хлеб, молочные продукты и монетки

Сегодня праздник Эмел несколько изменился, и садака представляет собой шуточный обряд: молодежь собирается большой компанией и идет по дворам. У ворот надо прокричать: «Садака». Это призыв к хозяйке, которая должна выйти во двор и начать разбрасывать по специально расчищенной площадке различные угощения.

Сегодня праздник Эмел несколько изменился, и садака представляет собой шуточный обряд: молодежь собирается большой компанией и идет по дворам. У ворот надо прокричать: «Садака». Это призыв к хозяйке, которая должна выйти во двор и начать разбрасывать по специально расчищенной площадке различные угощения.
Не меньше внимания в татарский Новый год уделяют лошадям. Чтобы весь сезон был удачным, устраивают скачки, и каждый хозяин выбирает для них самое лучшее животное.

Чаты

Чаты – еще один коренной народ Новосибирского края, который считают ответвлением сибирских татар. В прошлом этот этнос занимал значительные территории, но со временем ассимилировался, и сегодня его представители живут лишь в отдельных районах этого региона. Народность вобрала в себя гены хантов, кипчаков и кимаков.
Сегодня, чтобы узнать о жизни чатов, надо отправиться в деревню Юрт-Ору. Именно здесь сосредоточено больше всего представителей этого этноса в Новосибирской области, хотя их всего около 100 человек.

Усилиями местных жителей для сохранения уникальных традиций и культуры чатов здесь построили «Усадьбу чатского татарина». Она представляет собой классическое подворье предков этого этноса.

Усилиями местных жителей для сохранения уникальных традиций и культуры чатов здесь построили «Усадьбу чатского татарина». Она представляет собой классическое подворье предков этого этноса.
В центре стоит изба из бревен, внутри воссоздано убранство дома: лавки-нары, поверх которых постелены паласы; маленькие низкие столики для трапезы. Сохранен и обязательный атрибут – сундук.
До сих пор здесь сохранился и привычный для чатов уклад жизни. Люди здесь ходят на охоту и рыбалку, разводят лошадей и скот, занимаются собирательством. Из поколения в поколение передается мастерство выделки шкур: когда-то чаты были мастерами в изготовлении одежды из кожи птиц.

Телеуты

Телеутов считают наследниками хуннов, пришедших из Китая. Это самый интересный коренной народ Новосибирской области, в традициях которого тесно переплетена культура русских, тюрков и алтайцев, смешены верования бурханизма, шаманизма, мусульманства и православия.

Как и у других коренных этносов Новосибирского края, у телеутов до сих пор сильно идолопоклонство. В каждом доме есть коллекция семейных тотемов: это небольшие деревянные фигурки, которые хранятся в специальном священном ящике кайырчак.

Как и у других коренных этносов Новосибирского края, у телеутов до сих пор сильно идолопоклонство. В каждом доме есть коллекция семейных тотемов: это небольшие деревянные фигурки, которые хранятся в специальном священном ящике кайырчак.

В Сузуне состоялся гала-концерт, завершивший районный этап фестиваля–конкурса национальных культур, инициаторами которого выступили председатель Законодательного собрания Андрей Шимкив и депутат Евгений Покровский.

В сёлах избирательного округа №13 открытый фестиваль-конкурс «Мы все единая семья» идёт в рамках мероприятий, посвященных Году культурного наследия народов России и 85-летию образования Новосибирской области.

Фестивальные мероприятия, проходившие в муниципальных образованиях Сузунского района, позволили выбрать лучших участников художественной самодеятельности, которые выступят в ноябре на региональном этапе в Искитиме.

Как прокомментировал Андрей Шимкив, Сузунский район относится к тем районам области, которые имеют глубокие исторические корни. Старейшие сёла на его территории были основаны ещё до похода Ермака переселенцами из европейской части России. Сегодня на территории большинство проживающих — русские, но также есть немцы, украинцы, татары и представители других национальностей, а их в районе 39.  «Активность участников фестиваля, их яркие выступления показали, что жители Сузунского района берегут народные традиции», — подчеркнул Андрей Шимкив.

Вопросы о Новосибирске

Первые елки тогда еще в Новониколаевске начали ставить в 1899 году. Запомнился этим А. И. Горлов [его инициалы стерлись из истории – прим.ред.]. Это человек также ездил к царю Николаю II в составе группы с еще двумя политическими деятелями просить статус безуездного города. Так вот А. И. Горлов и духовенство организовали первую для детей елку, которая собрала больше 200 ребят. Первые праздники проводили прямо в пожарных участках. Их украшали игрушками, и дети водили вокруг деревьев хоровод.

В 1917 году прошла произошла Октябрьская революция, и тогда некоторые традиционные праздники пришлось запретить. Более того, по городу ходили специальные комсомольские отряды, которые выискивали елки в домах горожан. 1922 год, например, запомнился многим «Комсомольским Рождеством», которое прошло в Москве. Тогда коммунисты пытались дискредитировать буржуазные, как они говорили, праздники – Новый год и Рождество.

До 1935 года смену календаря люди практически не отмечали, пока в газете «Правда» не появилась статья от журналиста Павла Постышева, который призывал организовать новогодние елки для советских детей. Эту идею подхватили в Новосибирске и начали воплощать ее в жизнь.

Как раз в 1930-х сложилась традиция новогодних елок как массового представления. Школы и детские сады через профсоюзы получали квоты на участие в празднике. Выдавали их, разумеется, только особо отличившимся.

Всю советскую историю Новый год позиционировался, в первую очередь, как праздник для детей. Тем не менее традицию подхватили граждане всех возрастов. СССР после второй пятилетки начала выбиваться в лидеры стран мира, поэтому рабочим гражданам хотелось как-то отдыхать. Власти тоже хотели поощрить людей, и дать им понять, что жизнь в государстве действительно становится лучше.

Так появились различные уличные ярмарки и елочные базары. Кроме того, на радио существовали специальные поздравительные часы. В которые каждый желающий мог передать своим близким, родственникам или знакомым приветы и пожелания. Печатали также открытки, которые можно было отправить по почте. Как раз тогда же Новый год встал и выходным днем – праздник решили официально закрепить и позволить людям отмечать его вместе с семьей.

С 1930-х годов прошлого века традиционным стал сладкий подарок для детей. Малышам дарили конфеты и игрушки. Взрослые же получали, то, что сложно было достать.

Большую популярность набрали мандарины. Другие фрукты в СССР зимой было практически не достать. В 1950-х в Абхазии уже начали разведение своих цитрусовых, поэтому традиция только закрепилась.

В советское время, как мы знаем, ставили на стол салат оливье. В нем было много недорогих ингредиентов, которые можно было достать. В традиционном рецепте стоит отметить, используется рябчик, однако тогда его стали заменять более доступной колбасой, а каперсы – зеленым горошком.

Ранее «Вести Новосибирск» сообщали о том, что учеников новосибирской школы не пустили на новогоднюю елку.

Куда еще поехать на Масленицу

Выберите лучшее жилье в Новосибирске

Популярные вопросы и ответы

Найдите билеты по выгодным ценам на 2023 год

Формирование традиционной культуры
Новосибирской области

Фольклорно-этнографический облик Сибири —
чрезвычайно слож­ное,
многоплановое и многослойное явление. Одну из составляющих его частей образуют
культурные традиции некоренных для Северной Азии этносов и, прежде всего, русских, прочно
обосновавшихся здесь в ходе
российской колонизации, начавшейся в конце XVI века
легендарным
походом Ермака. История заселения Сибири и отдельных ее регио­нов неоднократно излагалась в различных
научных источниках [1,
с. 3 — 6].

Особенности
фольклора сибирских переселенцев определены несколькими факторами. Во-первых, устное
творчество русских и прочих некоренных сибиряков относится к числу традиций
позднего формирования,
иначе — вторичных фольклорных традиций, образованных на базе европейско-материковых источников [1, с. 3 — 6].  

Во-вторых, фольклор сибирских переселенцев и в первую очередь русских сибиряков состоит из разновозрастных
традиций, оторвавшихся от
корневой культуры в период от конца XVI до XX столетия. В самом общем плане некоренное население Сибири и связанные с ним культурные традиции разделяются в сибирской
исторической науке на старожильческие, формировавшиеся в течение XVII—XVII1 веков, и позднепоселенческие или новосельческие, относящиеся к XIX — началу XX века.
Естественно, между двумя историко-культурными пластами существуют связующие и промежуточные звенья.
Старожильческие традиции в своем развитии далеко отошли от «материнских» первоисточников, при­обрели с течением времени самобытный облик; 
позднепоселенческие культурные
очаги, напротив, сохраняют прочные связи с метрополией, и процессы интродуцирования, вторичной
локализации фольклора нахо­дятся в них на начальной стадии развития [1, с. 3 — 6].

В-третьих,
неоднородность сибирского фольклора определяется также социальными,
конфессиональными и другими обстоятельствами, Русские сибиряки — это
промысловики, крестьяне, казаки, рабочие и ка­торжане. Значительную часть
сибиряков составили старообрядцы разных толков и согласий. И, наконец, русские сибиряки — выходцы
из разных территорий
Европейской России, поэтому, в Сибири переплелись фольклорные традиции севера и юга, Урала и
Поволжья, на позднем этапе
формирования культурное пространство Сибири пополнилось западнорусскими,
украинскими, белорусскими традициями, явлениями чувашского, эстонского, мордовского,
немецкого, молдавского фольклора. Этот список можно продолжить. В итоге современная фольклорно-этнографическая карта переселенческой
Сибири приобрела совер­шенно
мозаичный вид [1, с. 3
— 6].

Учитывая
все вышеизложенные обстоятельства, а также достаточ­но «юный» возраст музыкальной фольклористики
Сибири, следует заме­тить,
что в настоящее время говорить о переселенческом фольклоре во­обще и его
музыке, в частности, как о некоем цельном явлении — не представляется возможным. Сегодня необходимо изучать
отдельные, составляющие
эту «мозаику» элементы, отдельные локальные традиции, отдельные страницы
исторического развития сибирского переселенчес­кого пласта. И постепенно, «кирпичик за
кирпичиком», складывать бо­лее цельное и объемное представление [1, с. 3 — 6].

История собирания фольклора сибирских переселенцев охватывает свыше полутора веков, начиная с 30-х годов XIX века. На первых порах эта работа носила, скорее, стихийный, спорадический и любительский характер. Тем не менее, уже к началу XX века коллекция записей поэтических текстов, главным образом русских сибиряков, выглядела весь­ма представительной. Наиболее значительный по
объему и содержанию фольклорный
репертуар был зафиксирован в местах самых старых русс­ких поселений Сибири; северо-восточные районы,
бывшая Енисейская губерния,
Алтайский край. Впоследствии, во второй половине XX века, записанный
в дореволюционный период материал широко использовался при подготовке «сводных» томов сибирского
фольклора, а
деятельность первых со­бирателей
народных песен, эпоса и прозы сибиряков стала темой круп­ных научных трудов [1, с. 3 — 6].

Музыкальные записи, выполненные в Сибири в дореволюционный период, немногочисленны, некоторая часть их была опубликована, другие попали в архивы (материалы А. Макаренко, Н. Виташевского,
А. Савельева), следы треть
их, к сожалению, затерялись (записи В. Иохельсона, Н. Протасова).
В конце XIX — начале
XX века с помощью фонографа были выполнены первые звукозаписи русских сибирских песен, их
авторы — В. Г. Богораз (1895г.),
Я. Строжецкий (1902 или 1903г.), В. И. Иохельсон (1902г.), Н. А. Виташеский
(примерно 1897г.), М. К. Азадовский (1914г.).
Некото­рые из
этих первых звукозаписей сохранились в фонограммархиве  Инс­титута русской литературы [1, с. 3 — 6].

Систематическая
работа по звукозаписи и, различными способа­ми, публикации музыкального фольклора
сибиряков началась во второй половине XX века. Собирате­ли, как правило, основное внимание уделяли
русским традициям, но и последние зафиксированы крайне неравномерно. Довольно большой ма­териал накоплен по музыкальным традициям
старожилов Томского Приобья,
семейских Забайкалья (Н. И.
Дорофеев и другие), по фольклору Красноярского (РНПКК края; Н. А. Новоселова; Л. А. Мухомедшина; В. М. Логиновский и другие).
Очень мало музыкальных
публикаций по русским традициям северо-восточного ареала Сибири, Алтая, Тобольского Прииртышья
и других важнейших очагов
раннего освоения. Совершенно неизвестны музыкально-фоль­клорные традиции русского населения Горного
Алтая, Хакасии, Яку­тии,
не опубликованы материалы по песенному творчеству алтайских, забайкальских,
амурских казаков, сибирских рабочих, малоизвестно о музыкальной культуре бухтарминских
старообрядцев (каменщиков). Ес­ли принять во внимание, что в настоящее время
происходит резкое уга­сание
локальных фольклорных традиций, а число сибирских фолькло­ристов крайне невелико и деятельность их
разрозненна, то придется констатировать, что Сибирь в самое ближайшее время превратится в «край безвозвратно упущенных возможностей» не
только «в отношении русских
эпических текстов» [1,
с. 3 — 6].

Отдельные образцы
украинского и белорусского песенного фоль­клора в сибирских записях
опубликованы в сборниках песен Красноярс­кого края (РНПКК; В.
М. Логиновский) и в хороводно-игровом
«своде». Самой значительной
музыкальной публикацией песен сибирс­ких новопоселенцев является собрание свадебных песен, русских, укра­инских, белорусских, Обско-Иртышского Междуречья. Неславянские диаспорные музыкально-фольклорные традиции Сибири
почти полностью остались вне сферы внимания сибирских
фольклористов; известно, что в
Сибири работали татарские, мордовские, чувашские собиратели, но материалы сибирских экспедиций пока
остаются достоянием архивов, во всяком случае, ее ссылку об опубликованных
образцах  сибирской коллекции
удалось обнаружить только по татарскому материалу [1,
с. 3 — 6].

Изучение музыкального фольклора сибирских переселенцев имеет совсем короткую историю. Сам материал, многослойный, «пестромиграционный», обусловил формирование двух основных
направлений в трудах
музыковедов, как, впрочем, и в исследованиях филологического и этнографического профиля. Первое связано с
изучением отдельных ло­кальных,
главным образом, русских старожильческих традиций; второе, гораздо более скромное в музыкальной фольклористике, но
достаточно активное в филологической фольклористике 70-80-х годов, уделяет внимание многообразию процессов,
протекающих в фольклоре сибиряков, фиксирует
возникающие между соседствующими традициями отношения. Авторы второго направления при
написании своих работ широко
используют фольклорный материал сибирских новопоселенцев. Совершенно очевидно, что в обоих случаях наи­более достоверные и продуктивные результаты
изучения культуры си­бирских
переселенцев могут быть получены в ходе исследования, кото­рое включает; а) всесторонний тщательный
анализ сибирского материа­ла и б) сопоставление его с «материковыми» источниками. Подобный подход   закономерно   используется   в  
науке  при   изучении  традиций позднего формирования,   в том числе  и славяно-сибирской. Проблема эквивалентности сравниваемых «культурно-ис­торических систем» (Э. Маркарян) в каждом
случае решается самостоятельно, поскольку в целом методы изучения переселенческого материа­ла
рождаются в практической деятельности и теоретически не осмысле­ны [1, с. 3 — 6].

Каждая крупная переселенческая
традиция представлена в Сибири несколькими исходными локальными версиями [2].

Новосибирская область с этой точки
зрения не является исключением, бытующая здесь народная культура
многослойностью и многосоставностью. Тем не менее фольклорная ситуация области
имеет свое лицо, что определяется особенностями соотношения составляющих
традиционную культуру элементов. Прежде всего, следует отметить, что в отличие
от культурной ситуации соседних и более отдаленных сибирских территорий
фольклорный материал Новосибирской области образован, главным образом,
переселенческими явлениями. Более того, на протяжении текущего столетия
наибольшей активностью отличались культурные традиции поздних переселенцев,
старожильские очаги оказались с течением времени размытыми, не отличаются
значительной устойчивостью и заметным удельным весом музыкальные традиции
староверов. Это обстоятельство является не только результатом количественного
преобладания новопоселенцев над старожилами  и староверами, но и определяется
особым, рассеянным характером их расселения, преобладанием смешанных поселений.
Можно отметить ареалы с преобладанием какой-либо одной национальной традиции,
например, украинской в южных и юго-западных районах области. Можно обнаружить
очаги белорусской фольклорной традиции на севере (Кыштовский) и северо-востоке
(Мошковский, Болотнинский районы). Но в целом картина предстает пестрая и очень
непростая для систематизации и изучения составляющих ее явлений [2].

Введение в фольклорно-этнографическую
ситуацию Новосибирской области потребовалось для того, чтобы дальнейшие
рассуждения о состоянии, проблемах, перспективах изучения, а также о
возможностях сохранения и даже возрождения народных культурных традиций
оказались более конкретными (предметными). Первая часть этих рассуждений будет
связана с задачами музыкальной фольклористики, вторая часть касается
современного этапа развития такого явления, как исполнительский фольклоризм [2].

Музыкальная фольклористика как наука,
объектом внимания которой является традиционная музыкальная культура,
начинается со сбора устных по способу бытования источников, их систематизации и
последующей публикации. В Новосибирской области эта работа ведется с середины XX
века, и в ее развитии можно выделить два этапа [2].

Первый этап, донаучный, охватывает 40
— 60-е года: в это время записью музыкального фольклора занимались хормейстеры,
руководители различных исполнительских коллективов, композиторы. Основной целью
их собирательской деятельности было создание репертуарной основы для
профессиональных и самодеятельных народных хоров и солистов. Композиторы искали
в народных мелодиях оригинальные черты локальной музыкальной традиции,
необходимые для воплощения «сибирской темы». Публикации песенных сборников,
адресованных широкому кругу любителей народной песни, явилась побочным
результатом  этой работы. Центральной фигурой этого периода, несомненно, стал
композитор, в 1944-1965 годах, председатель правления Сибирской отделения Союза
композиторов РСФСР, а с 1969 года. Руководитель Сибирского русского народного
хора Андрей Порфирьевич Новиков (1909 — 1979). В поисках песен он объездил
значительную часть Новосибирской области, а также сопредельные районы
Алтайского края; по результатам этих поездок были опубликованы несколько
сборников в соавторстве с В. Левашовым и Л. Кондыревым. В издании этих и многих
других последующих материалов в 50 — 70-е года большую помощь авторам оказывал
Новосибирский областной Дом народного творчества [2].

Второй этап, начавшийся на рубеже 60
— 70-х годов, демонстрирует становление собственно научных подходов и принципов
фольклористической работы. Прежде всего, это проявилось в том, что
экспедиционная деятельность приняла более массовый, комплексный и целенаправленный
характер. В составе экспедиций по единой программе работали филологи,
этнографы, историки, музыковеды, искусствоведы. В качестве основополагающих
были определены два направления: фольклорно-этнографическое обследование
старожильческих сел, расположенных по Московскому (Сибирскому) тракту, а также
«изучение процессов взаимодействия национальных и областных устнопоэтических и
музыкальных традиций». Инициатором, организатором и научным руководителем всей
этой деятельности стал опытный и энергичный собиратель, и исследователь,
профессор Новосибирского педагогического университета, Михаил Никифорович
Мельников [2].

За два с половиной десятилетия
экспедиционной работы (включая и учебную фольклорную практику студентов
пединститута) на базе Новосибирского отделения всероссийского общества охраны
памятников истории и культуры (материалы экспедиций по Московскому тракту), а
затем Новосибирского государственного педагогического института была
сформирована огромная, содержащая несколько десятков тысяч фольклорных единиц
коллекций, которая позволила опубликовать ряд крупных сборников, ставших
заметным не только в сибирской, но и в российской фольклористики [2].

Благодаря содействию Сибирской
организации Союза композиторов РСФСР и Областного центра народного творчества
фольклористам удалось сделать высококачественные звукозаписи нескольких лучших
фольклорных певческих коллективов в области; часть этих материалов была
использована при подготовке грампластинок. Небольшое число аудиозаписей
аутентичного фольклорного материала присутствует в архиве фондовых записей
Новосибирского радио. Достаточно солидное собрание, к сожалению, не всегда
качественных аудиозаписей находится в архиве традиционной музыки Новосибирской
консерватории. Все эти материалы составляют ту необходимую начальную
источниковую базу, на основе, которой возможно разворачивать музыковедческие
исследования [2].

Изучение музыкального фольклора
области имеет совсем короткую историю. Первая значительная статья, автор
которой широко использовал местный материал, была опубликована в конце 60-х
годов. К сожалению, В. Г. Захарченко, много времени уделивший записи
музыкального фольклора области, уехал из Сибири, не оставив работ
исследовательского характера[2].

Следующая группа музыковедческих
публикаций появилась на рубеже 70 — 80-х гг. В это время начинающие
музыкаведы-фольклористы находились под сильным влиянием одной из комплексных
исследовательских тем, связанной с изучением фольклорных взаимосвязей народов,
проживающих на территории области. Это обстоятельство определило основную
проблематику научных работ: контактные взаимосвязи русского, украинского и
белорусского фольклора рассматривались на материале свадебной песенности, а
также отдельной локальной песенной традиции Новосибирского Приобья [2].

Следует отметить, что переселенческий
фольклор не часто привлекает внимание исследователей музыкальной культуры, в
связи с чем, можно говорить о почти полном отсутствии апробированных методов
изучения подобного материала, отработанных оптимальных аналитических методик.
Поэтому каждая из музыковедческих работ интересна не только благодаря вводимому
в научный обиход новому материалу и попыткам адаптировать
общефольклористические приемы к изучаемым музыкальным фактам, но и благодаря
постепенной кристаллизации собственно музыковедческих способов изучения
«пестромиграционных» традиций. Особый интерес с этой точки зрения вызывает
защищенная кандидатская диссертация Е. В. Тюриковой, посвященная сибирской
узколокальной диффузной фольклорной традиции в сравнении с источниковыми для
составляющих ее элементов метропольными фольклорными комплексами [2].

Представляется, что дальнейшее
развитие музыкально-фольклористических исследований локального материала
связано с разработкой уже намеченных направлений научной проблематики:
всестороннее описание и анализ отдельных узколокальных фольклорных традиций, их
систематизация, определение их соотношение и характера взаимосвязей в пределах
культурного пространства области; определение направленности и особенностей
развития, сибирских образцов путем сопоставления их с источниковыми вариантами
и версиями. Наряду со сплошным изучением целостных локальных традиций необходим
тщательный анализ отдельных жанров, песенных, инструментальных и танцевальных
форм, а также стилевых образований. Перспективным представляется выход за
пределы ограниченного областными рамками материала, что позволит более
основательно изучить однотипные для разных регионов Сибири явления и, кроме
того, даст возможность выявить исторически сложившиеся ареалы распространения
традиционной культуры, не совпадающие с современным
административно-территориальным делением региона. В качестве показательного
примера можно сослать сна опыт А. М. Мехнецова, использовавшего фольклорные
материалы нескольких районов Кемеровской области и Болотнинского района
Новосибирской области при изучении русских старожильческих традиций Томского
Приобья. Несомненно, не теряет своей актуальности задача включения областного
материала в различные всесибирские фольклорные своды [2].

Традиционная культура в современной
науке понимается не только как система различных элементов и явлений, но и как
особый процесс их функционирования и воспроизведения. Как это ни горько, но в
настоящее время мы являемся свидетелями необратимых процессов разрушения
механизмов изустной передачи и воспроизводства традиционной музыкальной
культуры. Подлинные фольклорные традиции уходят в прошлое, угасают на наших
глазах. И противостоять развитию разрушительных тенденций наука не в состоянии;
она может и должна максимально полно выявить, собрать, систематизировать и
изучить факты фольклорной культуры, организовать надежные и разнообразные формы
их хранения. Под таковыми следует понимать не только архивные коллекции, но и
публикации материалов, грампластинки, видео- и кинофильмы и прочие формы
пассивного хранения. Наука может способствовать созданий условий для
поддержания и, может быть, восстановлению отдельных звеньев традиционной
культуры в их аутентичных, подлинных формах. Кроме того, совершенно очевидно,
что наука не должна быть сторонним наблюдателем развития того
социально-культурного и художественного процесса, который получил название
фольклоризм [2].

Под фольклоризмом обычно понимаются
различные способы адаптации и репродукции подлинного фольклора или отдельных
его элементов в условиях современной культуры. Вторичные формы бытования
традиционного фольклора, активизировавшиеся с середины 60-х гг. и воплотившиеся
в этнографических концертах, фольклорных фестивалях, возрождаемых
зрелищно-игровых и праздничных комплексах, автор статьи рассматривает как
импровизированную разновидность исполнительского фольклоризма. В своей
деятельности практики и энтузиасты исполнительского фольклоризма ориентируются
на традицию. В непосредственном общении с носителями фольклора они пытаются
освоить механизм воспроизведения и передачи традиции из рук в руки, от
поколения к поколению. Не являясь подлинными носителями фольклора, исполнители
этнографической ориентации стремятся получить из первых рук и сохранить в активной
форме практику народного музицирования, сказывания, разыгрывания, а не только
сами песни, сказки, игровые сценки [2].

Приверженцев исполнительского
фольклоризма в Новосибирской области и прежде всего в городах (исполнительский
фольклоризм – городское явление, проявление интереса сравнительно молодых
городских жителей к «экзотике» сельской устной культуры) достаточно много. К их
числу можно отнести не только участников и сторонников так называемого
«молодежного фольклорного движении», объединившийся вокруг Новосибирского
областного Центра русского фольклора и этнографии (руководитель В. В. Асанов),
Русского дома народных традиций (Академгорок, руководитель О. И. Выхристюк),
семейного театра «Радуница» (Новосибирск, руководитель Н. С. Индан),
детско-юношеского этноэстетического центра «Берегиня» (Бердск, руководитель Л.
И. Васеха), но и такой компромиссный по своим творческим усмотрениям коллектив,
коим является ныне государственный ансамбль (то есть профессиональный
коллектив) «Рождество» под руководством О. А. Гуриной. В деятельности
последнего отдельные элементы этнографического исполнительского направления
сочетаются с принципами «гнесенской школы» фольклорного исполнительства, с
организацией сценической художественной практики в традициях народно-хорового,
«академического» направления [2].

За неполные полтора десятилетия
функционирования в Новосибирске ансамблей фольклорно-этнографической ориентации
им удалось занять определенное место в современной культуре города и
сформировать устойчивые направления деятельности. Это — экспедиционная,
многоплановая исполнительская и организационная (проведение фольклорных
фестивалей, подготовка и реализация в городах и селах массовых действ,
воспроизводящих, например, традиции календарных праздников), а также просветительская
и образовательная (организация регулярных абонементных концертов с подробным
комментированием звучащих программ, фольклорных студий, детских воскресных
классов и школ) работа [2].

 Совершенно очевидно, что
фольклористы-теоретики, представители научного направления, и
фольклористы-практики, сторонники исполнительского фольклоризма, имея
специфические задачи и формы деятельности, тем не менее, занимаются общим
делом, что позволяет координировать работу и более рационально использовать
потенциал действующих в городе специалистов. Не все, конечно, складывается
гладко и безболезненно. Пока не сложилась система организации экспедиционной
деятельности, координации усилий разных коллективов, это работа не имеет общей
цели и единой программы. В области отсутствует центральный архив фольклорных
материалов [2].

Но есть и некоторые начинания,
например, в области просветительской и образовательной деятельности, которые
могут стать базовыми для развития творческих связей между специалистами разных
профилей, теоретиками и практиками. Таковыми, хочется надеяться, станет
организационный по инициативе Областного центра народного творчества (директор
Л. А.  Жиганова, методист Л. В. Куцан) областной регулярно действующий
семинар-практикум по проблемам возрождения традиционных календарных праздников
для руководителей фольклорных коллективов и организаторов досуга [2].

Еще одной объединяющей проблемой
должна стать забота о подготовке нового поколения специалистов, способных
корректно и грамотно решать частные задачи пока не существующей областной
программой сохранения и возрождения традиционной культуры. В 1994
г. В Новосибирском областном колледже культуры и искусств (директор А. В.
Иванов) было открыто фольклорно-этнографическое отделение, которое готовит
руководителей фольклорных ансамблей аутентичной ориентации и руководителей
фольклорных студий народных ремесел. Среди общеметодических принципов,
положенных в основу организации учебного процесса, можно выделить два ведущих:
а) комплексных подход к явлениям народной культуры, формирование устойчивых
знаний о составе и особенностях функционирования различных элементов
традиционной художественной системе; б) сочетание теоретической и обширной
практической подготовки начинающих специалистов. Поэтому среди педагогов
отделения есть кандидаты наук и руководители творческих студий, педагоги вузов
и народные мастера. Естественно, молодые специалисты воспитываются в
значительной мере на местном материале, готовятся к работе в условиях сложной
социокультурной ситуации Новосибирской области, а это значит, что у
фольклорного краеведения есть будущее [2].

Таким образом  — формирование
традиционной культуры Новосибирской области неотъемлемо связано с развитием
этнографического облика Сибири. Особенности
фольклора сибирских переселенцев определены тремя факторами: 1) устное творчество русских и прочих некоренных
сибиряков относится к числу традиций позднего (вторичного) формиро­вания.  

2) фольклор сибирских переселенцев и в первую очередь русских сибиряков состоит из разновозрастных
традиций.

Естественно, между двумя историко-культурными пластами существуют связующие и промежуточные звенья.

3) неоднородность
сибирского фольклора определяется социальными и другими обстоятельствами.
Русские сибиряки — это промысловики, крестьяне, казаки, рабочие и ка­торжане.
Значительную часть сибиряков составили старообрядцы и выходцы из Европейской России. Тем самым в Сибири
переплелись фольклорные
традиции севера и юга, Урала и Поволжья, на позднем этапе формирования культурное пространство
Сибири пополнилось западнорусскими, украинскими, белорусскими традициями,
явлениями чувашского,
эстонского, мордовского, немецкого, молдавского фольклора. В итоге современная фольклорно-этнографическая карта переселенческой
Сибири приобрела
мозаичный вид.

Огромное
влияние на сохранение традиционной культуры оказывает собирательская работа,
которая представлена работами: музыкальные
традиции старожилов Томского Приобья,
семейских Забайкалья (Н. И.
Дорофеев), по фольклор (РНПКК края; Н.
А. Новоселова; Л. А. Мухомедшина В. М. Логиновский). Музыкальные
записи, выполненные в Сибири в дореволюционный период,
немногочисленны, некоторая часть их была опубликована, другие попали в архивы (материалы А. Макаренко, Н. Виташевского, А. Савельева), следы треть их, к сожалению, затерялись (записи В.
Иохельсона, Н. Протасова). В
конце XIX —
начале XX
века с помощью фонографа были выполнены первые звукозаписи русских сибирских песен, их авторы — В. Г. Богораз (1895г.), Я. Строжецкий (1902 или 1903г.), В. И. Иохельсон
(1902г.), Н. А. Виташеский (примерно 1897г.), М. К. Азадовский (1914г.).
Андрей Порфирьевич Новиков поисках песен объездил значительную часть
Новосибирской области, а также сопредельные районы Алтайского края; по
результатам этих поездок были опубликованы несколько сборников в соавторстве с
В. Левашовым и Л. Кондыревым.

Список литературы.

1.               
Галицкая С.П., Леонова Н.В. Музыкальная
культура Сибири: В 3 т. Т. 1. Традиционная музыкальная культура народов Сибири.
Кн. 2. Традиционная культура сибирских переселенцев / Ком. по культуре
Администрации Новосиб. обл.; Новосиб. гос. Консерватория им. М.И.Глинки. —
Новосибирск, 1997. – 157 с. Главный редактор Б.А. Шиндин.

2.               
Горюшкина Л. М., Зверева В. А. Вопросы
краеведения Новосибирска и Новосибирской области: Сб. науч. тр., посвященный
60-летию Новосибирской обл. / Новосибирск: Изд-во СО РАН, НИЦ ОИГГМ, 1997. 225
с.

3.               
Электронный
ресурс:  http://www.protown.ru/russia/obl/history/history_415.html, дата обращения 27.09.2013г.

4.               
Музыкальная культура Сибири: Учебник для
учебных заведений среднего специального профессионального (музыкального)
образования/Н.М. Кондратьева, Л.П. Робустова, С.С. Гончаренко; под ред. Б.А.
Шиндина, Л.П. Робустовой. — Новосибирск: Новосибирская государственная
консерватория (академия) им. М.И. Глинки, 2006. — 424 с.

5.               
Скрябина Л.А. Русские Притомья.
Историко-этнографические очерки (XVII — начало XX вв.) — Кемерово:
Кузбассвузиздат, 1997. — 130 с.

6.               
Демина Л. В. Народное музыкальное
творчество: свадебный обряд славян Тюменской области: учебное пособие для
студентов музыкальных вузов / Л.В. Демина. — Тюмень: РИЦ ТГАКИ, 2009. — 240 с.:
нот.

7.               
Электронный ресурс: http://prometeus.nsc.ru/gorod/history/niva1898.ssi, дата обращения 6.04.2014г.

8.               
Руднева А.В. К современным методам анализа
старинных ладов в народной музыке: обиходный лад в русской народной песне // Вопросы
методологии советского музыкознания: Сб. Науч. Ст. МГДОЛК.-М., 1981. —  С.77 — 99.

9.               
Руднева А.В. Русское народное музыкальное
творчество: Очерки  по теории фольклора. — М.: Советский композитор,1990. — 224
с.

10.           
 Щуров В.М. Стилевые основы народной
музыки. — М.: Московская государственная консерватория, 1998.-464с.

11.           
Щуров В.М. Южнорусская песенная традиция.
Исследование. -М.: Советский композитор, 1987, 320 с., илл. Репринтное издание
Москва Издательство «современная музыка» 2013, 304 с., илл.

12.           
 Песни, люди, традиции (из серии
«Традиционная культура Новосибирского Приобья»): Сборник статей и материалов /
Под ред. Н. В. Леоновой. — Новосибирск: Издательство НГОНБ, 2009. — 72 с.

13.           
Красноштанов С. И., Левашов В.С., Щуров
В.М. Русские лирические песни Сибири и Дальнего Востока//Красноштанов С. И.,
Левашов В.С., — Новосибирск, — 510 с.

14.           
Круглов Ю.Г. Русские обрядовые
песни//Круглов Ю.Г. — М.: Высшаяшкола.1982. — 272с.

15.           
Некрасова М.А. Народное искусство как
часть культуры: Теория и практика //Некрасова М.А. — М., 1983. — 343 с.

16.           
Пашина О.А., отв. ред. Народное
музыкальное творчество//. Пашина О.А. — «Композитор» — Санкт-Петербург., 2005. —
568 с.

17.           
Попова Т. Основы русской народной
песни//Попова Т. — М., 1977. — 265с.

18.           
Сидельников В. М. Поэтика русской народной
лирики: пособие для вузов //Сидельников В. М.; под редакцией Л. И. Тимофеева; Академия
наук СССР, Институт мировой литературы им. А. М. Горького//Сидельников В. М. —
Москва : Учпедгиз., 1959. — 127с.