Масленица – это особенно яркий и разгульный праздник в Суздале. Старинный город, сохранивший патриархальный колорит, так органично подходит для воссоздания русских народных традиций. Владимиро-Суздальский музей-заповедник (ВСМЗ) в партнерстве с администрацией города организуют много традиционных праздников, в том числе Масленичные гуляния и потехи с гусиными боями, которые уже стали одной из многочисленных визитных карточек Суздаля. С 2004 г. эти праздничные мероприятия традиционно проходят на территории Музея деревянного зодчества и крестьянского быта.
Один из красивейших праздников народной культуры, проводимых на Владимирской земле, – Всероссийский фестиваль русского народного танца «По всей России водят хороводы». Этот масштабный смотр русского народного танца был задуман, как дань памяти Татьяне Алексеевне Устиновой, выдающейся исполнительнице и хореографу, педагогу и теоретику народно-сценического танца, народной артистке СССР, Лауреату Государственной премии СССР.
Международный фестиваль лоскутного шитья «Душа России» стал уже традиционным для Суздаля и проводится ежегодно в августе. Его организаторы – Ассоциация мастеров лоскутного шитья России и администрация г. Суздаля. Фестиваль направлен на возрождение народных традиций рукоделия и лоскутного шитья. Название фестиваля – «Душа России» – определяет его главную идею, стремление показать глубинное понимание природы лоскутного шиться, отразить национальные традиции, характер и культуру народа через данный вид декоративно-прикладного искусства.
Межрегиональный фестиваль народной музыки и ремёсел «На Муромской дорожке» проводится в Муроме ежегодно, начиная с 2001 г. Его организаторы – управление культуры районной администрации и Дом народного творчества округа Муром. Фактически он стал преемником основанного в 1997 г. по инициативе ансамбля «Мурома» фестиваля фольклора и ремёсел «Богатырёва гора». Фестиваль «На Муромской дорожке» был задуман как масштабный смотр народного творчества на межрегиональном уровне.
День Огурца в Суздале – самобытный и едва ли ни единственный в России праздник, посвящённый всеми любимой овощной культуре. Популярность его нарастает из года в год. Праздник Огурца был придуман в 2001 г. сотрудниками Владимиро-Суздальского музея-заповедника не случайно: огородничество издавна было ведущим занятием жителей Суздаля и плодородного суздальского Ополья. Праздник Огурца проводится во второй половине июля – время активного сбора урожая. Музей деревянного зодчества – лучшее место для праздника, который отмечается в народных традициях.
Родиной и центром всероссийского праздника День семьи, любви и верности по праву является г. Муром. Именно с этим древним городом связаны имена православных святых Петра и Февронии Муромских, день памяти которых – 8 июля – отмечается в России с 2008 г. как государственный праздник.
Ежегодно на Троицу в Суздале на территории Музея деревянного зодчества проводится Праздник народных ремёсел. Здесь – особый колорит, лучшего места для народных гуляний и придумать нельзя! Троица в православии имеет глубокие народные корни. День Троицы обычно выпадает на конец весны – начало лета, когда природа наполняется силой и свежестью. Люди украшали жилища ветками берёзы и приносили дары во имя плодородия земли и благоприятной погоды. Начало лета было редким временем для крестьян, когда поля и огороды уже засажены, а убирать урожай еще рано. Тогда и проводились массовые гулянья, игры, гадания.
Киев, Владимир, Москва… Эти три имени символизируют важнейшие этапы средневековой истории русского народа. В XII столетии, в пору феодальной раздробленности Руси, на северной окраине Киевской державы поднимается новый центр русской культуры и государственности — город Владимир, младший в семье старых городов северо-востока: боярского Ростова и Суздаля. Но в лоне Владимирской земли еще в XII веке зарождается тогда малозаметная точка — город Москва, ставший через два столетия сердцем «собрания» и возрождения Руси и борьбы русского народа с монгольской неволей, средоточием и организатором подъема русской культуры и столицей Русского централизованного государства. Как Владимир питался культурным наследием Киевской державы, так и Москва строила свою культуру на основе высоких традиций Владимирской Руси. Многовековая преемственность и целостность культуры русского народа, его огромный творческий труд запечатлены в драгоценных памятниках прошлого, которыми так богата Владимирская земля. Количество сосредоточенных на территории Владимирской области исторических достопримечательностей сопоставимо с Москвой и Санкт-Петербургом.
Владимирская область на большой карте занимает пространство, которое можно было бы закрыть пятирублевой монетой. И все же из этого пятачка земли, расположенного на пространстве междуречья Оки и Волги, из Владимиро-Суздальского, а потом Московского великого княжества выросло Московское государство, развернувшееся впоследствии в великую Российскую империю, протяжением своим превзошедшую все государства мира. Значит, это и есть корень России.
Жили здесь раньше некие племена финского корня: мурома, меря и весь. Да они исчезли совсем, но не без следа. До сих пор живут таинственные, нерасшифрованные никем названия рек, городов, озер и урочищ: Муром, Суздаль, Нерль, Пекша, Ворща, Колокша, Клязьма, Судогда, Гза, Теза, Нерехта, Суворощь, Санхар, Кщара, Исихра… Но вот появились славяне. Они рубили свои избы неподалеку от финских селищ и начинали мирно пахать поля. Довольно было земли, и никто не мешал друг другу. И вот уж в ряду с какой-нибудь Кидекшей появляются села Красное, Добрынское, Порецкое. По названиям можно узнавать, откуда шли славяне. Вон Лыбедь, вон Галич, вон Вышгород — все это киевские словечки. Говорит карта Владимирской области и о поэтичности народа, потому что черствый, сухой человек никогда не дал бы деревне такого названия, как Вишенки, Жары или, например, Венки.
Владимирская земля славится своими людьми: здесь родились, жили и творили многие замечательные люди, вписавшие яркие страницы в историю России, в частности Александр Невский, Андрей Рублев, Д. М. Пожарский, М. П. Лазарев, А. В. Суворов, Н. Г. Столетов, И. И. Левитан, А. И. Солженицын и многие другие.
Краса Владимирской земли
Древний Владимир расположен в исключительно живописной местности. Он занимает изрезанное глубокими оврагами высокое плато на левом берегу Клязьмы. К югу за рекой простирается клязьминская пойма, окаймленная синей полосой идущих до горизонта лесов. Возникновение первоначального поселения людей на территории Владимира относится к глубокой древности. Археологические исследования показали, что на высоком юго-западном мысу городской горы около собора еще на рубеже нашей эры находился поселок, принадлежавший древнему местному финно-угорскому населению. Позднее, в X—XI веках, здесь появляются славянские выходцы из земель смоленских кривичей и новгородских словен. Вековая привязанность древнейших поселенцев к этому высокому мысу, определялась его естественной защищенностью и неприступностью, что было весьма существенно в пору разложения первобытно-общинного строя и становления классового феодального общества.
Владимирские проселки
Владимирская земля привлекает туристов, в том числе из многих зарубежных стран, в первую очередь своими историко-культурными объектами. Решением ЮНЕСКО «Белокаменные памятники Владимиро-Суздальской земли» включены в состав Всемирного культурного наследия. К ним относятся: Золотые ворота, Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, церковь Покрова на Нерли, Богородице-Рождественский собор и лестничная башня с переходом дворца Андрея Боголюбского в Боголюбове, церковь Бориса и Глеба в Кидекше, Рождественский собор, архиерейские палаты кремля, Спасо-Ефимиев и Покровский монастыри в Суздале. Туристов притягивают своей стариной и такие древние города Владимирской земли, как Муром, Гороховец, Юрьев-Польский, Александров.
Юрьев-Польский — городок деревянный, тихий, над домами трубы дымят. Через город река течет, и так она до краев полна, вот-вот выплеснется. И вся-то река прямо в центре города кувшинками заросла. Горят они, желтые, на тихой утренней воде. По-над водой мостки тесовые там и тут. А вокруг петухи орут. Юрьев-Польский — Русь крестьянская.
Владимиро-Суздальский музей-заповедник
Государственный объединенный Владимиро-Суздальский музей-заповедник имеет международную известность. Музей был создан в губернском Владимире в 1854 году «по заключению» губернского статистического комитета. Сейчас это один из крупнейших музеев страны. В фондах музея около 400 тыс. предметов, отражающих историю и природу Владимирского края с древнейших времен и до наших дней. В состав музея-заповедника входит 56 памятников архитектуры в городах Владимире, Суздале и Гусь-Хрустальном, в поселке Боголюбово и селе Кидекша. Наибольшую ценность представляют памятники белокаменного зодчества XII—XIII веков.
Владимирская область, имеющая богатейшую историю, и сегодня остается краем-музеем. 3 600 объектов культурного наследия находится на территории региона. В основном это памятники древнерусского искусства и зодчества. Владимиро-Суздальский музей-заповедник — ядро туристического «Золотого кольца России», чьи уникальные памятники в 1993 году были включены в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
Народные праздники
А какие необыкновенные праздники отмечаются на Владимирской земле! И «Праздник Огурца», и «Русская сказка», и «Русальная неделя» и даже «Гусиные бои»! Они проводятся в Музее деревянного зодчества и крестьянского бытагорода Суздаля в самом начале весны. Гусиные бои — не прихоть человека, это зов природы, весны, жизни… На празднике, помимо захватывающего (но отнюдь не кровавого!) зрелища, зрителей ждет масса развлечений: перед ними выступают скоморохи, фольклорные коллективы, а для детей организуется кукольное представление про гусей. Можно поучаствовать в хороводах, плясках, играх и конкурсах, а также полакомиться блюдами из гусятины, отведать бубликов, баранок, пирогов, попробовать сбитень и медовуху.
Сказочная страна
Во Владимирской области много живописных ландшафтов. Чего стоит один контраст сельскохозяйственного Ополья и лесной Мещеры. Летом на берегах рек и озер много отдыхающих и рыбаков. Леса и болота притягивают охотников, грибников, ягодников.
Национальный парк Мещера — сказочная страна лесов и болот, тихих рек и многочисленных озер — испокон веков считалась краем заповедным, дремучим, таинственным. Сказители населяли Мещеру лешими, водяными, русалками. Неподалеку, на старинном Муромском тракте, промышлял, согласно преданиям, и Соловей-разбойник. Завораживала Мещера многих художников, поэтов, писателей, музыкантов. Неброские владимирские пейзажи вдохновляли Сергея Есенина, Константина Паустовского, Федора Шаляпина. Природа и люди Мещеры запечатлены на картинах Абрама Архипова и гравюрах Ивана Пожалостина.
Мещера — это низменная равнина, расположенная в пределах Московской, Владимирской и Рязанской областей, между реками Клязьмой, Окой, Судогой и Колпью. Мещерские леса находятся в переходной зоне между тайгой и широколиственными лесами. С этим связано необычайное изобилие видов растений, встречающихся в Мещере. Удивительное разнообразие растительных сообществ и ландшафтов создает здесь неповторимую мозаику. Величественные сосновые боры и торфяные болота, светлые дубравы и затопленные черноольшаники, «разбойничьи» глухие чащи и пойменные луга, потаенные лесные озера, — все вобрала в себя природа Мещеры. В этом краю обитает множество животных. Здесь можно встретить лисицу и лося, бобра и барсука, лесного хоря и куницу, многих водоплавающих и хищных птиц. Мещера обладает большой притягательной силой. Она скромна, как картины Левитана. Но в ней, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы… В Мещерском крае можно увидеть лесные озера с темной водой, обширные болота, покрытые ольхой и осиной, одинокие, обугленные от старости избы лесников, пески, можжевельник, вереск, косяки журавлей и знакомые нам под всеми широтами звезды.
Национальный парк Мещера наглядно и полно представляет природу прекрасной Владимирской земли — края изумрудных озер и болот, тихих рек с бобровыми поселениями, янтарных сосняков, наполненных токованием глухарей, светлых березняков и осинников с неторопливыми лосями. Мещерский край красотою, спокойствием, поэтичностью издавна привлекал и вдохновлял людей различных слоев общества. В настоящее время здесь есть богатейшие возможности для экотуризма — можно и поохотиться и порыбачить, и походить на лыжах зимой, и поездить на велосипедах и внедорожниках летом.
Песенная земля
Старинные патефоны, граммофоны и радиоприемники — экспонаты единственного в своем роде «Музея песни» в Вязниках. Его жители считают свой город самым поющим в стране. «Эх, дороги…», «Три года ты мне снилась…», «Потому, потому, что мы пилоты…» — эти песни на стихи родившегося в Вязниках поэта Алексея Фатьянова, знает каждый. А сам вязниковский край иначе как «песенной землей» во Владимирской области не называют. Только в таком песенном городе и мог, наверное, появиться Музей песни. Его создавали почти забытым теперь методом народной стройки. Три года всем миром под музей восстанавливали дом, где раньше жила семья прославленного земляка Фатьянова. Так же собирали и экспонаты. Вязниковцы приносили сюда музыкальных «динозавров» — радиолы, проигрыватели, старинные радиоприемники. Удалось отыскать и совсем раритетные аппараты. «Прошлое — это не только архитектурные памятники, картины живописцев, фото— и кинохроника», — уверяют в Вязниках. «Песня — это тоже наша история, история в звуке».
Талантливые мастеровые
Мстерская миниатюра. Жители владимирской земли никогда не были обделены ни мастерством, ни талантом. Достаточно один раз увидеть миниатюрную живопись на лаковых изделиях мастеров села Мстеры. Этот народный промысел, сохранившийся до наших дней, возник и стал основным занятием мужского населения слободы Мстера в XVIII веке. Постепенно из небольших семейных производств выросли крупные мастерские с числом наемных художников до тридцати человек. Мстерские мастера ловко подстраиваются под новые веяния. Например, когда в начале правления Советской власти остро встал вопрос о поисках новых форм выражения, в 1923 году несколько мстерских иконописцев организовали «Артель древнерусской живописи«, попытавшись перенести свое искусство на украшение деревянных точеных изделий — солонок, тарелок, матрешек, коробочек и т.д. К 1930 году ими была освоена технология изготовления изделий из папье-маше. Покрытые черным лаком шкатулки, биссерницы, ларчики стали расписываться темперными красками, растертыми по древнерусскому способу на яичном желтке с добавлением воды и кваса. В 1931 году в Мстере была образована артель миниатюрной живописи «Пролетарское искусство», изделия которой получили высокую оценку за рубежом. На всемирных выставках в Милане, Париже и Нью-Йорке мстерские миниатюристы были удостоены золотых и серебряных медалей. В настоящее время центром промысла является фабрика, созданная в 1960 году на основе артели «Пролетарское искусство«. Мстерская миниатюра по-прежнему пользуется огромным спросом не только в России, но и за рубежом. И это объяснимо, ведь любое изделие, будь то шкатулка, ларец или брошь, — это настоящее произведение искусства.
Художники стекла и хрусталя. С XVIII века идёт слава о стекольных заводах, обосновавшихся в Мещёрском и Брянском полесьях. «Столицей» стекольного царства по праву считается город с необычным названием Гусь-Хрустальный. В этом названии слились воедино имя реки на которой вырос город, и традиционное занятие многих поколений населения этих мест. Руками волшебников Гусь-Хрустального создана огромная «коллекция« настоящих произведений искусства из хрусталя, широко известных не только в нашей стране, но и за рубежом. Золотыми медалями выставок в Париже, Вене, Чикаго отмечены изумительное искусство и талант старых гусевских мастеров. В музее хрусталя выставлена богатая коллекция (около двух тысяч экспонатов) образцов массовой продукции Гусевского хрустального завода, начиная со 2 половины XVIII столетия, до современных образцов производства, а также уникальные авторские работы гусевских художников стекла.
Стаи птиц со свистом и легким шумом разлетаются в стороны. Когда ветер — леса шумят. Гул идет по вершинам, как волны. А рек на Владимирской земле множество. И не подозревают владимирские странницы, что без них и им подобных небольших рек не было бы Великой Волги. На Владимирской земле, как сотни лет назад, над ними поют малиновки, зависают синие стрекозы, на отмелях греются стайки полупрозрачных мальков, в песчаных откосах гнездятся юркие стрижи. По склонам оврага цветет красными шапками дикий клевер, алеют гвоздички, желтеют лютики. Пушинки одуванчиков невесомо опускаются на хрустальную воду. Только так, среди травы, цветов и пшеницы, и могли начаться владимирские реки. Земля Владимирская — удивительный древний край, неповторимый облик которого многие века поражает своей красотой и величием.
Обряды наших предков, связанные с годичным циклом, зародились в далекие дохристианские времена, которые я условно буду называть языческими (в древности мы были последователями ведической религии). Поэтому тексты песен и записи обрядов, приводимые далее, целесообразнее всего рассматривать в календаре языческого периода, чтобы понять их мифологическую сущность. Основные празднества календаря связаны с четырьмя солнечными фазами – зимний солнцеворот (Коляда, Святки), весеннее равноденствие (день Масленицы-Марены), летнее солнцестояние (Купала) и осеннее равноденствие (в последнее время не праздновалось, а приурочивалось, по-видимому, к празднику урожая). Юлианский календарь («старый стиль»), которым на Руси пользовались с 1700 по 1918 годы и по которому до сих пор живет Русская православная церковь, имеет очень существенные расхождения с астрономическим. Так, зимний солнцеворот происходит 20 (21) декабря, а Святки должны начинаться только 7 января по «новому стилю». Между тем, день 25 декабря в народе получил название Спиридон Солноворот (день солнцеворота). И поскольку наши предки свои обрядовые действа строили по солнечным циклам, то целесообразнее всего перенести основные календарные праздники со «старого стиля» на «новый стиль», сместив их на 13 дней, и Святки будут с 25 декабря, день Масленицы-Марены — 25 марта, Купала — 24 июня и так далее. Нечто подобное произошло в Латвии, где русские поселенцы отмечали Купалу 24 июня (а не 7 июля) вместе с латышами, у которых этот праздник называется Лиго. Следует сказать о более сложной, чем имеется теперь, смене времен года и языческом (да и в народном христианского периода) календаре. Так, провожали зиму (Марену) — 25 марта, а встреча весны (Живы) происходила 1 мая; лето заканчивалось Перуновым днем, а осень наступала только со дня Волха Змеевича (Симеона Летопроводца). По-видимому, у наших предков существовали периоды межсезонья, предшествовавшие привычным для нас понятиям весны, лета, осени, зимы. Главные праздники языческого календаря имели недельный цикл (Б.А. Рыбаков считает, что древняя индоевропейская неделя была шестидневной. Святки длились 12 дней — неделя Святых дней и неделя Велесовых (страшных) дней. Русалии перед Купалой — 6 дней, видимо, столько же и Масленица. В фольклорных текстах этого сборника время проведения обрядов указывается по народному календарю XIX века (христианского периода), существенно искаженному церковными постами. Предполагаемые исконные даты, как и настоящие названия празднеств, даны в календаре языческого периода и во вводных статьях к каждому разделу. Календарный обрядовый фольклор Владимирщины неоднороден — прослеживаются две зоны, имеющие некоторые отличия. Первая из них тяготеет к Ополью — здесь в Святки преобладали колядки, плохо развита семиковая обрядность, но есть остатки купальской, бытовавшей именно в день Ивана Купалы. Вторая — Судогодский, Меленковский, Муромский и Гороховецкий уезды — в Святки здесь исполнялись, в основном, таусени (есть и виноградия), хорошо развита семиковая обрядность, есть остатки древних Русалий. Вероятно, эти отличия связаны с колонизацией региона разными славянскими племенами (возможно, в разные периоды времени). Некоторые обряды, приведенные в этой книге, давно уже стали «классическими » и обошли многие сборники. Это — «похороны Костромы» в Муромском уезде (запись Е.П. Добрынкиной), «вождение колоска» в Юрьев-Польском уезде (запись Д. Бережкова), Коляда в Ковровском уезде (записанная, вероятно, К.Н. Тихонравовым).
См. Древнерусский календарь
Зелёные святки
СВЯТКИ
Святки продолжались 12 дней. Б.А. Рыбаков высказал предположение, что эти 12 дней были символическим отображением 12-ти месяцев года, и в каждый из дней совершали обряды (в том числе и рядились) соответственно заклинаемому месяцу. Святки как бы делились на две части по шесть дней: Святые дни и Страшные (Велесовы) дни. Начинались Святки с Коляды. Многие современные фольклористы считают, что слово «коляда» восходит к латинскому саlеndае (название грекоримского празднества). Небезосновательно и предположение происхождения этого слова от древнерусского корня «кол», связанного с понятиями «круг», «солнце». Так как в некоторых регионах России было зафиксировано олицетворение Коляды, то не исключается существование славянского божества, носящего это имя, которого славили в дни зимнего солнцеворота. Наши предки верили, что в студне-декабре солнце умирает, а потом снова возрождается. Празднеством возрождающегося солнца и была Коляда. В XIX веке колядки (то есть песни с заклинками: «коляда!», «коляда-маляда!» и тому подобными) исполнялись в основном в канун христианского праздника Рождества. В заречной стороне Муромского уезда существовал обычай исполнения колядок в канун Нового года. Но и там существовало жесткое разделение времени исполнения разных святочных песен: колядки — утром, таусени и виноградья — вечером. Пелись колядки на улице под окнами домов. Перед исполнением их происходил диалог колядовщиков с кем-нибудь из домашних, что запечатлено в некоторых текстах. Колядованием в основном занимались маленькие дети. Не исключено, что обряд этот вообще исключительно детский, а исконное время его исполнения — утро 25 декабря, когда по поверью крестьян происходил «солноворот». В колядовании отчетливо видны аграрные мотивы — дети просят не просто съестное, а обрядовую еду: фигурное печенье, изображающее домашних животных, «свиные ножки», «кишки» (колбасы). По поверьям крестьян, в Святки пробуждались души божественных Предков, принимали виды различных животных и ходили по домам. Колядование, было инсценировкой их прихода. Тот, кто не подавал после исполнения колядки обижал своих Пращуров, и на него сыпались страшные проклятья (остатки их видны в концовках некоторых святочных песен). На Владимирщине в XIX веке колядование было распространено практически во всех уездах. Ряженье начиналось в первого дня Святок. По-видимому, в Святые дни использовались преимущественно звериные маски, а в Страшные — «нечистой силы». Некоторые игры ряженых можно принять за неприличные и даже кощунственные, например, «игру в покойника» (на Русском Севере в такой игре иногда использовали и настоящего покойника). Но надо помнить, что «воскрешение» мертвецов происходило в то время, когда возрождалось солнце, что символизировало победу ЖИЗНИ над смертью. «Ряженые в ряде случаев оказывались хранителями архаических элементов новогодних обрядов, пережиточных форм поведения, исключающего в повседневном быту понятия «допустимого» и «неприличного». В XIX веке рядилась в основном молодежь. На Владимирщине широко было распространено ряженье лошадью (аграрный мотив). Традиционными были и костюмы «старика» и «старухи» или «мужика» и «бабы», которые в древности были символами брачных отношений. Таусень (овсень) в XIX веке исполнялся в канун Нового года детьми-подростками, а в некоторых случаях и взрослыми девушками. Песни с припевами «таусень», «тай-усень», «усеня», «сень-усень» пелись в сенях. В отличии от колядок, они и адресовались каждому члену семейства по отдельности, а в конце исполнялся «общий таусень». Некоторые исследователи считают, что эти песни-заклички в древности исполнялись в марте — в Новый год по языческому календарю. Но не менее основательно предположение В.И. Чичерова, заметившего, что во всех разновидностях слова «таусень» корень тот же, что и в древнем названии января (просинец) — сень (синь). Следовательно, таусень — обрядовая песня в месяце просинце. На Владимирщине таусени широко бытовали в Судогодском, Меленковском, Муромском и Гороховецком уездах. Древнерусское слово «винограды» — символ садового изобилия. Песни виноградия (с припевом «Виноградие красно-зелено») исполнялись в XIX веке в канун Нового года, так называемый «Васильев вечер». Пели их взрослые девушки (иногда и молодые женщины), заходя в дома. Будущие свекрови среди песенниц выглядывали себе невесток. На Русском Севере виноградия исполнялись и как свадебные песни. Вероятно, это объясняется тем, что адресовались они одному и тому же кругу лиц. На Владимирщине виноградии были записаны только в Муромском уезде. В полуночный час Васильева вечера девушки гадали, стараясь узнать свою судьбу. В.И. Чичеров выделил два основных типа гадания — в «форме примет-истолкований… и гадания в форме колдовства». В последнем случае гадающие прибегают к помощи нечистой силы (гадание с зеркалом, «накрытие стола» и т.п.). Сохранилось много записей о таких гаданиях, закончившихся трагически. Для предохранения от нечистой силы произносили заклинание: «Чур меня!» Слово «чур» происходит от «щур» (Пращур). Так что «чур меня!» — значит — «Пращур, защити меня!», т.е. призывали на помощь божественного Пращура (возможно, Рода). Подблюдные гадания (с короткими песнями-загадками), как видно из записей XIX века, на Владимирщине уже не бытовали. В данном сборнике имеется только одно песенное гадание, которое нельзя назвать подблюдным, т.к. песня при нем — виноградие. Когда девушки гадали, парни занимались разными шалостями. По мнению В.И. Чичерова, такие действия в древности имели магический смысл — предрекали несчастье дому, но со временем превратились в забаву.
№1 Наступает вечер сочельника. Тьма ложится наземь, покрывая своими тенями белые пушистые снега. Вот вспыхивает на востоке ярким трепетным светом звездочка … Зашевелилась детвора, сдерживаемая во время дня окликами родителей и соскучившаяся по своим забавам — теперь настало время ее деятельности, «Коляду петь! Пойдем с колядкой!» — кричат мальчики и девочки, выскакивая то из одного, то из другого дома. Вот их уже собралась гурьба. Откуда-то у одного малыша появилась в руках палка с приделанной соломенной звездой. «Идем!» — раздается команда, и дети нестройно направляются в первый попавшийся двор, отсюда бегут в другой, третий, четвертый … Пришли дети во двор, качнулась звезда и полилась песня: Коляда-миледа!– Ты пришла на двор Накануне Рождества По снежному полю Гулять на просторе. Забежала во двор К Ивану Ивановичу, К тётушке Прасковье. Иванов-то двор Виноградьем оброс, У Иваныча-сударя Высок терем, У Прасковыошки на дворе Полным-полно. Гуси-лебеди летели — Мы малёшеньки Колядовщики, Мы пришли прославлять,
Хозяев величать: Иван Иванычу — Житья сто лет! Прасковьюшке — Всегда здравьице! Зятьям, снохам, Сыновьям, дочерям-боярышням — Добро здравьице! Наша-то Коляда Ни величка, ни мала, Прославленье принесла. Подавате пирог Или денежку! (с. Золино, Гороховецкого уезда)
У каждого, говорят крестьяне, свои песни. […]. В Гороховецком уезде, дети, помимо приведенной колядки, поют и другие. Например: Киледа-миледа! Подай конец пирога. Кишки, лепёшки, Свиные ножки В печи сидели На нас глядели. Под столом-то пусто, На столе-то густо! Людям-то давали, А нам не давали. Давайте киледы! (с. Золино)
Или:
Коледа-моледа! — Запросила пирога У хозяина Ивана, У хозяюшки Прасковьи. Подарите, не знобите Колядовщиков! У вас полным-полно Всяких снедовьев — На печном окошке Блин да лепёшки. Подавайте, не ломайте, Только крошки подбирайте Колядовщичкам! (с. Золино)
В Меленковском же уезде дети поют: Коляда-маледа! Подавай пирога! Мы искали Коляду По проулочкам, По заулочкам, Мы нашли Коляду У Ивана на дворе. Иванов-то двор Железом крыт. У Ивана-то жена Через речку плыла, Через речку плыла — Увидала бобра, Бобра чернова, Чернобровова,- Своим деткам принесла На шубёночки. А наша Коляда На двор пришла. Подавайте пирога Аль оладышев, Аль блинчиков! (д. Толстиково).
№ 2. Каледа-маледа! Ходила Каледа По святым вечерам, Зашла Каледа К [Ивану Васильичу] на двор. У [Ивана] борода До шелкова пояса, Дай ему, Господи, Доброва здоровья, Ярицы оденье Да пшеницы копну, Семь лошадей, Ровно белых лебедей, Пятьдесят быков, Сто коров! Тётушка, матушка — Хлебца кусочек, Лучинки пучочек, Кокурочку с дырочкой, Пирожка с начиночкой, Поросячью ножку Да жарену лепёшку. Не подашь лепёшки — Разобью окошки, Не подашь пирога — Разобью ворота!
Получив, еще прибавляют: Дай им, Господи, Всего-то, всего! Одна-то бы корова По ведру доила, Одна-то бы кобыла По два воза возила! (с. Осипово, Ковровского уезда)
№ 3. Каледа-маледа! Уродилась Каледа Накануне Рождества! Приходила Каледа К [Михаилу Семёнычу] на двор. У кочета головушка Краснёхонька, У доброва хозяина Жена хороша! А чем она хороша? Она сына родила — Как яснова сокола — Он по полу-то не ходит, По лавочкам не стоит, Ходил-выступал По дубовым столам. За морем вдова Мудрена была: В решете она плыла, Веретёнами гребла, Мочкой парусила. Тётушка, лебёдушка, Подай конька! Не подашь конька — Не родишь сынка, Родишь девушку Бескорыстную, Она в доме не прибавляет, Отца с матерью разоряет. (Муромский уезд)
№ 4. По Дунаю по реке По бережку крутому Лежат гусли неналаженные. Коляда! Кому гусли налаживати? Коляда! Наладить гусли Зонзевею Андреяновичу! Коляда! Зензевея дома нет — Он уехал в Царь-город Суды судить, ряды рядить. Коляда! Он жене-то шлёт кунью шубу,
Коляда! Сыновьям-то шлет по добру коню, Коляда! Дочерям-то шлёт по чёрну соболю. Коляда! (г. Муром)
№ 5. Во Владимирском уезде в сочельник перед Рождеством вы увидите в крестьянских избах все прилавки загроможденными сочнями (вроде лепешки круглой), а по улицам — мальчиков разного возраста с салазками или дровешками. Перед каждым домом они поют коледу и собирают сочни. Коледа здесь поется так: — Коледа-маледа! Где была? — Коней пасла. — Что выпасла? — Коня в золотой узде. — Где твой конь? — За воротами стоит. — Где ворота? — Водой снесло. — Где вода? — Быки выпили. — Где быки? — За гору ушли. — Где гора? — Черви выточили. — Где черви? — Гуси выклевали. — Где гуси? — Гуси съедены!
№ 6. Село Доброе находится в 3-х верстах от Владимира на восток. В нем коледа поется накануне праздника Рождества. Мальчики и девочки ходят от дома к дому и поют: Каледа-маледа! Летела пава Через сине море, Роняла пава перья. Кому эти перья брать будет? [Петру Иванычу] с женой. На что эти перья? Шурей дарити. Рубите вы сосны, Мостите вы мосты. Кому по мосту ехать? Тётка, лебёдка, Подай калёдку. Не мазану, сухую — В дверь нейдёт, В окошко бьёт, В ступе лежит, Хвостом вертит, Податца велит. Тётка, лебёдка, Подай калёдку Не мазану, сухую! Здесь подают не лепешки или пироги, а нарочно для Коляды пекут «пичужек-птичек» — с крылышками и ножками — и «барашков».
№ 7. Руби, руби ёлку Под золот корень. Кидайте вы [ветки] За быстрые реки. Мостите вы мосточки С примосточками. Кому тутоди ехать-то К празднику Господнему Рождеству Христову?.. Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой, Поздравляем вас с праздничком! Подайте калёдку-малёдку Масляну головку Ни велику, ни малу. (Варламов починок Владимирского уезда)
№ 8. Как подходит Калида Под святые ворота! Подай, тётушка, Подай, матушка – Блин да лепёшку, Свиную ножку. Не подашь блинка – Не родишь сынка, Подашь блинка – Родишь сынка, Будем звать Иванушком, Приведём сношку Марьюшку. (д. Просье Гороховецкого уезда)
№ 9. В первый день рождественских праздников собираются толпами небольшие мальчики и девочки — ходят под окна изб в селении кричать Коледу. Коледа! Коледа! По вечеру Рождества. Дома ли хозяин? Нет его дома — Уехал в поле Пошеницу сеять. Дай «кишке» пирожка. Как не дашь пирожка «кишке» — Уведём корову за рога И за задни ворота, Привяжем к столбу, Ушибём метлой! Песенникам подают из окон «кокуры» (пресные хлебные лепешки) и пироги из ржаной муки без начинки. (Вязниковский уезд)
№ 10. Каляда-маляда! Дома ли хозяин? Нет хозяина дома Он уехал в город Денег добывати, Ребятам давати. Эй, хозяйка, посмотри, Нам колядку подари! Не подаришь-то колядку – Молодую уведу, А кривую приведу. Как мы вашу-то молодку В лесе к сосенке привяжем — Там медведи-то ревут И молодушку пожрут! (Судогодский уезд)
№ 11. У малых детей был обычай собираться накануне Рождества, гурьбой ходить по селу и под окнами каждого дома петь: Коляда, Коляда! Приходила Коляда Накануне Рождества. На пешном окошке Блин да лепёшки, Кокурка с дырой, Пирожок с крупой. Подавай, не будь скупой! Хозяйка подавала им несколько маленьких кокурок, которые нарочно для этого случая и пеклись, пирог, начиненный луком, и блин. Подаяния после делились всей компанией поровну. (с. Памочалово Вязниковского уезда)
№ 12. Коляда-маляда! Уродилась Коляда Накануне Рождества. Пришла с помелом, Всех обсыпала. Митька — сбой, Подбирай, не стой! Чашки, тарелки Подай, баушка (или тетушка), разговелки! (г. Груздево Вязниковского уезда)
№ 13. Коляда, Коляда! Пришла Коляда Накануне Рождества — С маслицом, с молочком. У хозяина полон двор живота, А сусеки полны жита, На полице-то пирог лежит, — Подавай, знай, не ломай! (с. Хозниково Шуйского уезда)
№ 14. Канун Нового года делится на утро и вечер между детьми и взрослыми. Почти в каждом семействе приготовляются на этот случай воложные (сдобные) кокурки и каракульки (уродливые фигурки из теста), которые подаются колядовщикам. Для семьи же готовится, по обычаю, кашица со свиными ножками, а также пекут сочни (ржаные маленькие пирожки с пшеничной кашей). Итак, накануне Нового года утром ребятишки бегают под окна изб кричать Коляду …: На горнушке конёк, Подымя ножку поёт. Тётка, тётка, Подай кишку да лепёшку, Да свиную ножку! Подавайте!.. (д. Корниловка Муромского уезда)
РЯЖЕНЬЕ
№ 15. В первые три дня Святок здесь не работают, и молодежь по обыкновению рядится. … Большею частию рядятся в платье солдатское, офицерское или же в цыганское; кто стариком, кто бабой, а натуральные бабы рядятся птицами, как то: журавлем, курицей и животными: медведем, волком и т.п. И так слоняются группами (…) по всему селу из конца в конец. Самую занимательную группу в каждые Святки составляет лошадь с верховым седоком, медведь с вожаком и при нем деревянная коза. Основание лошади составляют два парня, находящиеся в расстоянии друг от друга, как передние ноги животного от задних. Передний в руках держит двухконечные вилы, к коим прикреплена сделанная из соломы лошадиная голова; оконечности вил заменяют уши; голова и уши обтягиваются попоной, равно и парни покрыты ею же, так что у них видны лишь ноги; на плечах у переднего сидит мальчик — таким образом ходят по селу с прыжками и гарцеванием. «Медведь» на цепи в вывороченной шубе потешает зрителей забавною пляской, а вожатый прибаутками: «Как тёща про зятя блины пекла, и где у нее головушка заболела», «как бабы ходили на барщину, ребята по горох: чуть сухо — там брюхом, где мокро — на коленочках» и т.п. А коза однообразно хлопает своей деревяшкой, прискакивая около медведя. По вечерам играют в жмурки. В избе убирают все вещи, чтобы было больше простору. Светец с лучиной отправляют в печной угол вместе с бабушкой, которая светит. Потом «чернят палец» (ими перехватываются на ухвате), чтобы узнать, кому достанется водить. Кто будет водить, тому завязывают глаза, провожают его до двери, приговаривая: «Поди баба в кут (кутник, около двери), под ременный кнут, там деньги куют, тебе в лоб поддадут. Что продаешь? Квас али щи?» «Щи» — отвечает пожатый. — «Нас ищи!» Если ответит «квас», ему скажут; «Ищи нас!» Вожатый с завязанными глазами ловит, кто под руки попадет, за что его бьют, пока он водит — всем, что под руку попадется — полотенцем, кушаком, рукавицей и просто ладонью. (с. Шельбово Юрьевского уезда)
№ 16. На Новый год рядились стариками, молодыми, девки маски одевали, соломы набивали в рубашки. Лошадью — покрывалися. Старухой и стариком с ружьем, вроде охотника. Наряжались покойником. Две палки положим, свяжем, положим куклу, накроем белым платком. Несем. Кто плачет — а сзади песни поют. Несут по улице, народу соберется уйма. Бабы глядят, а девки чудят. Все двенадцать дней бабы и девки пляшут, поют, рядятся. Бабу нарядим: наденем на нее желтый платок, как у попа риза. Наряжали ее священником. Она идет: «Господи, помилуй!» Кто во что горазд. На первый день в платьях плясали, на второй — свадьбу справляли, на третий — кто во что. Я была в девках. На Новый год поставили корыто, один лег туда, его закрыли белым полотном, несли на конец деревни. Там он встал и побег за народом. Мне было двадцать лет, в Степанькове. (д. Купреево Гусь-Хрустального района)
№ 17. На третий день праздника Рождества с вечера начинают ходить ряженые, или святошники, по домам. Во все вечера святок (до 4 января) народу на улицах бывает множество, часов до десяти. Ряженые бегают толпами с разными прибаутками из улицы в улицу, из дома в дом. Некоторые из них ходят только по знакомым домам и родным, разыгрывают маленькие комедии, например, «Ермака», «Возвращение русского солдата на родину» и другие.
№ 18. Накануне Нового года или в так называемый Васильев вечер [девки переряживаются] «святками». Войдем в одну из так называемых «чистых» или свободных изб и посмотрим на это знаменитое переряживание. Целый рой молодых девок натискался сюда. Идут страшные хлопоты относительно переряживаний. Одна из них — самая «вострая» — стоит настороже в сенях; не пришел бы кто. Все же другие надевают на себя различные одежды. Например, рядятся старухой в изодранном сарафане, мужицкой рубахе и на шее привязывают колокол: цыганкой одеваются преимущественно в тряпье. Далее — кто надевает вывороченный мехом наверх тулуп, завертывается в войлок, кто укутывает маленькую головку в мужицкую шапку, по сторонам увешанную мочками льна. (Муромский уезд)
№ 19. Молодежь собирается в избу петь песни, и их посещают иногда ряженые, называемые в просторечии «святками», появление которых вызывает крик ужаса или смех, если какой-нибудь озорник внезапно явился «страшно ряжоным» в вывороченной шубе, с выпачканною в сажу рожею, рогами и хвостом. (Вязниковский уезд)
№ 20. На Святки рядились конем: приделывали мужику две палки, морду лошадиную изо льна. Он идет впереди, а «святки» за ним: барышни, мужики, кто матросом нарядится, кто кем.
(д. Битюгово Муромского района)
ТАУСЕНЬ
№ 21. В то время как старшая молодежь забавляется своим гаданием, различными каламбурами, дети, большей частью, уже спят, они потрудились на свой пай, в их распоряжении был весь вечер кануна Нового года, в который они ходили по домам, собирали блины, пироги, деньги и пели свои песенки. [Для парня]: Не лес к лесу кланяется, Таусень! (Припев, после каждой строки) Не вершина завивается, Завиваются кудерюшки у Васильюшки. Завивала ему матушка, приговаривала: Ты женись, женись, Васильюшка, Как не женишься — мы на низ сойдём, Мы на низ сойдём — коня сведём, Коня сведём — коня сивова, — Продадим мы коня сивова, Мы его, коня, за сто рублей, Мы за сто рублей, мы за тысячу, Мы за тысячу, мы за мелкую, — Эвти денежки все по деточкам, Все по деточкам, по подросточкам. Добрый молодец, Васильюшка, Ты нас будешь дарить — мы будем хвалить, А не будешь дарить — мы будем корить. Отворяй-ка собедуцек (Шкаф или ящик стола, где крестьяне хранили хлеб) Подавай-ка елдацек! (Большие пшеничные лепешки из квасного теста, печеные на поду.)
Для девицы: За рекой огонь горит, Таусень! Там скамеечка стоит, На скамеечке Татьянушка сидит — Она русую косу плетёт, Косу плетёт, шёлком перевивает, Златом-серебром пересыпает. Красна девушка, Татьяна Михайловна, Отпирай-ка сундучок, вынимай-ка пятачок! Ты нас будешь дарить — мы будет хвалить, А не будешь дарить — мы будем бранить!
Для вдовца: У Данилиных ворот расстилалась трава. Таусень! Кто по этой травушке пройдёт? Пройдёт по ней Данил Ёрмолаич. У Данила Ермолаича высок терем, В терему-то том две горенки: Во первой-то горенке красно солнышко живёт, Красно солнышко — Данил Ермолаич, А во второй-то горенке часты звёздочки, Часты звёздочки — милы деточки. У дядюшки у Данилушки золотая борода, Наведен усок — по рублю волосок. Ты, Данила Ермолаич, ты дарика-си! Ты будешь дарить — мы будем хвалить, Не будешь дарить — мы будем бранить!
Для вдовы: У Марьюшки, у вдовушки, на здорочках Таусень! Расстилалась мурава шелкова, Убирать её будет Марьюшка. Во тереме у Марьюшки милы деточки, Милы деточки, что звёздочки. У тётушки, у Марьюшки часты бровушки. Ты, тетушка Марьюшка, Подари-ка нас недоросточков! Ты будешь дарить — мы будем хвалить, А не будешь дарить — всюду будем корить!
Для всей семьи: Как у Васильевых ворот расстилалася трава, Таусень! Расстилалася трава — трава муравушка. Кому эту траву подкоситъ будет? Подкосить будет Василь Миколаичу, Подбирать будет Татьяна Михайловна. У Василья на дворе три терема стоят: Как во первом терему — светел месяц, Во втором терему — красно солнышко, В третьем терему — часты звездочки, — Светел месяц — Василь Миколав, Красно солнышко — Татьяна Михайловна, Часты звёздочки — милы деточки. Уж ты, тётушка Татьянушка, Ты, дядюшка, ты, Васильюшка, Вы нас будете дарить — мы вас будем хвалить, А не будете дарить — мы вас будем хаить! (с. Цикул Меленковского уезда)
№ 22. Таусень в селе Санчур Меленковского уезда. Поется на разные голоса. Молодые ребята, подходя к дому священника, поют: Как у батюшки попа Таусень (Припев, после каждой строки) Перевитые ворота. Как у батюшки попа Золотая, борода, Позолоченный усок — По рублю волосок!
Подходя к дому, где есть невеста, поют: Летел сокол Таусень! Через Авдотьин дворок, Уронил сапожок. Ты, Авдотьюшка, подай, Ты, Сергеевна, подай! — Уж мне некогда подать, Я ожерелье нижу, К обедни спешу Женихов выбирать. У ково красный сапог — Тот и мой женишок!
Подходя к дому, где жених, поют: У Ивана на дворе Таусень! Стоит дров костёр. — На что ему дрова? — Ему избу топити, Ему пиво варити, Ему сына женити, Сноху приводити. Как его-то сноха В решете плыла, Веретёнами гребла, Гребнем правила, Мочкой парусила!
Подходя к дому, где живут «молодые», поют: Как у кочета головушка краснёхенька, Таусень! У Ивана жена хорошохенька — Она по полу не ходит, И по лавкам не ступает. Она по двору идёт — Точно павенька плывёт, Она пива не пьёт, В рот вина не берёт.Она пьет винце с милым дружком, С милым дружком — Иванушкой!
Подходя к дому, где маленький мальчик, поют: Как у месяца золотые рога, Таусень! А у солнушка очи ясные! У Степанушки кудри русые По плечам лежат, Точно жар горят! Уж и вышел Степанушка на улицу гулять, Уж и все люди сдивовалися:
Уж и чьё это мило чадище, Ненаглядище, Уж и чьё, чьего отца и матери?!
Подходя к дому, где беременная женщина, поют: Как не Волга-река разливалася, Таусень! Не шелковая трава расступалася! Как по этой по траве Разъезжает Егор на коне, Как и Марья перед ним унижается: Ты не езди, мой друг, в Орду, Не служи королю — Служи Белому Царю! Я сама королю Заслужу, И тебе заслужу — Сына рожу!
Таусень общий, поется за исключением выше упомянутых случаев: Таусень! Ах, ты тётушка, Таусень! Разлебёдушка — Ты подай конька! Если подашь конька — Так родишь сынка. Не подашь конька — Родишь девицу — Ни ткать, ни прясть Не будет знать… Шемелой играть, Кочергой подцеплять, Тебе вёдры разбивать!
№ 23. Таусенька-каракулька! Таусеня! (Припев, после каждой строки) На горнушке конёк Про людей громко поёт. У Ивана жена хорошохенька: Она по двору идёт, Ровно павынька плывёт, Она речь говорит, Ровно свечка горит, Она пива-то на пьёт, Вина в рот не берёт — Нам, ребятишкам, сластей подаёт. Мы вам песню споём, Подарочков ждём! (с. Золино Гороховецкого уезда)
№ 24. Сеня, Сеня, дома ли хозяин? Усеня! (Припев, после каждой строки) Нет его дома: в город уехал — Сына женить, дочь отдавать: Дочь Акулина вся угрива. Яр, яр, ярыжок, ты подай пирожок! Он в околицу не лезет, под окошком шьёт, Под окошком шьёт, под воротами метёт. Бух, бух, бух, подай бараночку в мешулечку. Неси — не тряси, давай — не ломай! (с. Цикул Меленковского уезда)
№ 25. В Муроме и его окрестностях толпы [детей] стоят перед домом и спрашивают позволения петь Таусень. — Дома ли хозяева? — спрашивают дети. — Дома нет! — отвечают им. — Где же хозяин? — Уехал на торг соли купить. — Для чего соли? — Мясо солить. — На что мясо? — Сына женить. — На что сына женить? — Чтобы пашеньку пахати, хлеба промышляти!
Дети тогда начинают: Ой, таусень, таусень! Мы ходим — не гуляем, С святым вечером поздравляем! Хозяин дома, ой, дома. Хозяин, давай пирог!
Если не высылают подачки, то шумят под окнами, кричат и грозят разломить двери и вынуть из печи пироги.
№ 26. Сень-усень! — Дома ли хозяин? — Нет его дома — в город уехал Сына женити, дочь отдавати. Сень-усень! Сын на стульце, дочь на блюдце. Тётушка, тётушка, подай нам козурку! А не подашь козурку — На новый год осиновый тебе гроб. (Судогодский уезд)
№ 27. Я тетёрку гоню Усень-таусень! (Припев, после каждой строки) К Фёдорову двору. У Фёдора на дворе Сани писаные, Кони вороные. У дядюшки Фёдора у ворот Стоит девок хоровод. Завитые ворота, Золотая борода, На бородке усок. Уж ты, тётушка Прасковья, Подай блюдо кишок, Либо денег мешок, Либо сена клок, Либо вилами в бок! (с-цо Левино Меленковского уезда)
№ 28. Полувзрослые дети кричат в сенях у дверей Усень-таусень: Усень-таусень! Летом под клетом Стояли бочки С пивом, с блином. Блин да лепёшка, Свиная ножка. Подайте каракульку — Всем по кульку, По горяченькому! (д. Чулково Муромского уезда)
№ 29. В селениях, примыкающих к юго-западной границе Муромского уезда, в селе Урванове и других селениях, ребятишки в Васильев вечер кричат Евсень: Евсень, Евсень! Я тетёрку гоню, Я по чистому полю. Тетёрка — в куст, А я — за хвост, Она — денег горсть. Позолоченный усок, По рублю волосок. Зябу, дрябу, Подайте кокурку — Домой побегу! Детям подают кокурки, каракульки, пряники и крендельки. Взрослым песенницам дают те же кокурки и кроме того деньги. В Меленковском же уезде сельце Левине, кроме кокурок, подают яйца и молоко, из которых на следующий день изготовляется яишница, которою лакомятся сообща.
№ 30. Овсей, Овсей Шёл по дорожке, Нашёл железце, Сделал топорочек Не мал не величек — С игольные уши, Срубил себе сосну, Намостил мосточек. По этому мосту Шли три братца: Первый-то братец — Рождество Христово, Второй-то братец — Крещение Христово, Третий-то братец — Василий Кесаринский. Блин да лепёшка На заднем окошке — Подавай, не ломай, Не закусывай! У хозяина в дому Велись бы ребятки, Велись бы телятки, Велись бы ягнятки, Велись бы жеребятки и т.д. (с. Большая Бремола Переславль-Залесского уезда)
№ 31. Все молодые девушки и женщины собираются куда-нибудь в одну избу, между ними вертятся, конечно, и ребятишки. И тут-то начинаются уговоры о том, как провести вечер. «А хорошо бы ноне нарядиться!» — заявляет одна. «Какое ряженье, чай ноне Васильев вечер, пойдем виноградий петь али коляду» — говорит другая, «Кочетка петь, таусеньку — пищат маленькие. «Цыц, вы, проклятые! — унимает толпа, — пропасти на вас нет, чай вы по утру орете, так и вечером припала охота глотку драть. Мы вас…»
№ 32. В канун Нового года … собираются толпою девки и бабы петь в сенях или в избе соседей величание и виноградин. В деревне Корниловке поют так: Холостому парню: У Ивана-то, у света, не колоты дрова, Виноградия красны-зелены! (Припев, после каждой строки) А не колоты дрова, не смолёны ворота, Не смолёны ворота, не потоплена изба. Пора дрова колоть, пора избу топить, Пора пиво варить, пора сына женить!
Холостому парню: На Иване-то, на свете, кудри завилися. Виноградия красны-зелены! У Ивано-то, у света, — вот серебряный усок. И серебряный усок — по рублю волосок. А в Москве ему бояре дивовалися: А и что это за молодец, чтой-то за такой? Не мать родила, не отец вспоил-вскормил! Ах, вы глупые бояре, неразумны господа — Меня мать родила, родим батюшка вскормил, Возлелеяла чужая сторона, воскачала легка лодочка!
Девке: У Ивана-то, у света, сады расцвели. Виноградия красны-зелены! Сады расцвели, разлапушилися. Попросилась у него доченька во садик погулять, [Во садик погулять], соловьёв послушать. Соловьюшко, вор-обманщичек, обманул дочку на чужую сторону, [На чужую сторону, ко чужому мужику], Ко чужому мужику, к чужой матери.
Женатому «молодому»: У Ивана-то, у света, жена хороша. Виноградия красны-зелены! Кабы мне такову, я бы и толк и молол, Я бы и толк и молол, я бы и по воду ходил, Я бы и курам месил, я бы щи-кашу варил. Обувал бы, одевал всё вязовым подогом!
Богатому: У Спиридона, у света, три ключика текут: Виноградия красны-зелены! А и первый ключ — зелено вино, А другой-то ключ сладки меда, [А третий-то ключ — свежа вода]. Зелено вино пить хозяину,
А сладки меда есть хозяюшке, А свежу воду пить добру коню.
Богатому: А Иван-то, свет, на коробочке сидит. Виноградия красны-зелены! На коробочке сидит, он и денежки считает — всё рублевочки. Он и хочет подарить колыбельщиков. А кто нас подарит — того Бог наделит; А и на поле ужин, на току умолот, Из под колоса — осьмина, из полузериа — пирог, Из полузерна пирог, что начевки широк!
В Озябликовском погосте, селе Арефине, Заидомской слободе и других виноградий выражается следующими словами: Как у месяца крутые рожка взвились, [Виноградие красно-зелено!] А у солнышка золотые лучи. Как у Васиньки кудри завились — По плечам лежат, ровно жар горят. Как и первая-то кудерушка — во сто рублей, А другая-то кудерушка — во тысячу рублей, А как всей-то головушке — и цены-то ей нет! А светел месяц — сам хозяин господин, Как белая заря, красно солнышко — хозяюшка госпожа. Часты звездушки — одни детушки! Не пора ли вам, хозявушки, разделываться — Не полтиной, не рублём — одной гривной серебром!
*** Я ходила-походила по заулочкам, [Виноградие красно-зелено!] Я искала-поискала государева дворца. Государев[-те] дворец — на семи верстах, На семи верстах, на жёлтых песках. Государев[-те] дворец весь тыном затынен — Как на каждой на тычинке — все по маковке, В каждой-те маковке — по зёрнышку. Не пора ли вам, хозявушки, разделываться — Не полтиной, не рублём — одной гривной серебром! (Муромский уезд)
ГАДАНИЯ
№ 33 Гаданием занимаются главным образом девушки и редко парни. Большинство гаданий приходится на таинственный полночный час под Новый год (1 января). […] Во время гадания обыкновенно снимается с шеи крест, а девушка, кроме того, распоясывается и расплетает косу. Иная даже проклянет сама себя.
Гадания о внешности суженого № 34. В деревнях Муромского уезда (Студеная гора, Смирново) существовало такое гадание «на Василья»: девушка перед сном клала под голову 4 лучинки, сложенные в виде четырехугольника, — это называлось «класть колодец под голову»; при этом она говорила обычную формулу: «Суженый-ряженый, приезжай, напой коня!» Для «верности гадания» приговаривались две песни, одна из которых звучит так: Хоть Иван на коробочке сидит, Он и денежки считает, Все рублёвочки. В винограде красно и зелено! Он и хочет подарить красных девушек. Кто нас подарит, Того Бог наделит. В винограде красно и зелено!
№ 35. Взяв с собою зеркало и свечу, девица приходит с ними в пустую горницу, одна, и ставит оные в порядке на столе. Потом, сев против зеркала, гадает: «Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать!» и будто бы за несколько минут перед его приходом зеркало начинает тускнеть, а девушка протирает его приготовленным полотенцем. Наконец будто приходит некто и смотрится через ее плечо в зеркало. И, когда невеста рассмотрит все черты лица его, тогда кричит: «Чур сего места!», то приведение исчезает вдруг. Если же не чурать, то уверяют, будто бы помазанный жених садится за стол и, вынув что-нибудь из кармана, кладет на стол. Тогда девица, зачурав, получит оную вещь в добычу, которая, как сказывают, у жениха похитится.
№ 36. Накрытие стола (ужина) в бане происходит следующим образом: та девушка, которая желает гадать, идет в баню, ставит стол, застилает его столешником (скатертью), ставит чашку, две ложки, приготовляет два места для сидения и, сев на одно из них, говорит так: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот придет со мною поужинать». Проговорив это, она как бы застывает на месте и ждет появления суженого до первого петуха. (Муромский уезд)
№ 37. Другие гадают так: ложась спать, кладут под подушку гребень и говорят: «Кто мой суженый, тот придет расчесать мне голову». Кого видят во сне, тот значит и суженый. (Муромский уезд)
№ 38. Девушка становится между столбов передних ворот двора. Между ног на землю ставит зеркало и, наклонившись к зеркалу, говорит: «Суженый-ряженый, приди, покажись мне!» (Вязниковский уезд)
№ 39. В пустой комнате ставят два зеркала — одно против другого и вместе с тем — против входной двери. Гадающая помещается со свечкой между зеркалами, задом к двери. Как только появится видение суженого — зеркало, в которое смотрятся, надо поскорее «скрыть» (закрыть), чтобы виденье не причинила вреда. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 40. Берут замок, идут к колодцу и «замыкают» его (запирают замок над отверстием колодца), а ключ кладут под изголовье и ложатся спать. Во сне придет суженый, попросит ключа, чтобы напоить лошадей. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 41. Смотрят в колодезь, покрывшись скатертью, на которой обедают. Вода в колодце будет отражать образ суженого. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 42. Ложась спать, ставят под кровать ведро с водой, которое замыкают замком за дужку, приговаривая: «Суженый-ряженый, приди коня напоить и сам напиться!» Во время сна суженый придет просить воды напиться или коня напоить. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 43. Начесываютна гребень волосы из своей головы. Гребень (чосальный) опускают на нитке в подполье и закрывают западню на всю ночь. Утром смотрят, каких волос начесал суженый. С цветом начесанных волос будет суженый. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 44. Едят соленое кушанье перед тем, как спать ложиться, чтоб иметь ночью жажду, и, ложась, загадывают: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот мне пить подаст». Которого и видят во сне.
№ 45. Ложась спать, берут в руки нож. Когда ночью явится нареченый, нужно успеть отрезать край полы у него, а не успеешь отрезать — явившийся удавит. У нареченного потом окажется такой же кусок полы вшитым. В образе и одежде нареченного является чёрт. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
Гадания о характере суженого № 46. В 12 часов ночи идут к овину. Здесь, закинув на голову платье и обнажив заднюю часть тела, наклонясь, пятятся задом от «ладони» (ток) к окну из «сада» овина. Далее, уставив голый зад в «окно», говорят: «Шани меня, мани меня по голому гузнищу мохнатой ручищей» или: «Шани меня, мани меня по голой п…ще мягкой ручищей», или: «Мужик богатый, ударь по ж…е рукой мохнатой!» В зависимости от того, какой рукой проведет в это время по гузнищу, такой будет и суженый. Так, например: если мохнатой рукой — к богатству и счастью, мягкой — жених будет мягкого характера, голой и жесткой — бедный и жестокий. Подобным же образом ходят гадать в бани. Здесь пятятся задом из раздевальной в дверь бани с такими же приговорами. (Вязниковский уезд)
№ 47. Берут в темноте из поленницы одно полено, и когда оное попадается гладкое, то муж будет хороший, а если суковато и с трещинами, то дурной и сердитый.
№ 48. Берут с нашести петуха или курицу, приносят в горницу и пускают на пол клевать крупу или пшено. Если будет клевать, то муж будет бойкий, а если нет, то смирный и тихий.
№ 49. То же гадание в Муромском уезде обставляется такими особенностями: гадальщицы раскладывают на столе щепотку крупы, кусок хлеба, ножницы, золу, уголь и ставят миску с водою. Ежели затем петух клюнет крупу или хлеб, то суженый будет из богатой семьи, ежели ножницы — то портной, ежели золу — табашник, воду пить станет — муж будет пьяница, а если уголь вздумает клевать — то девушка не выйдет замуж.
Гадания об имени суженого № 50. Слушают под окнами разговоры и по ним судят о будущности. Тут же спрашивают через окно: «Как зовут жениха?». (Вязниковский уезд)
№ 51. Одна из девушек, засыпав хлебных зерен в ручную мельницу, вертит жернов, а другая в это время залезает под жернова и слушает, что жернова выговаривают, например, — какое имя. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 52. Мутовкой в проруби болтают и слушают, что она выговаривает (имя жениха). (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 53. Качают яблоню или иное дерево. Скрип снега выговаривает имя суженого. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 54. Выходят за ворота и спрашивают мимо идущего человека об имени, веря тому, что тем именем будет называться будущий муж.
№ 55. Под Новый год с тем огарышком спички, коей вечером зажгли лампу, выходят на улицу и спрашивают имя первого встречного. Его имя будет носить суженый. (Вязниковский уезд)
№ 56. Вечером подметают избу и сор берут в фартук. С ним выходят на улицу и спрашивают имя первого встречного. Получив ответ, сор выбрасывают. (Вязниковский уезд)
Гадания о той стороне, где живет жених № 57. «Полют снег» так: став на перекрестке, девки берут пригоршнями снег в руки и кидают его обратно. Сделав это три раза, девки говорят: «Полю, полю беленький снежок, залай, залай собачка, где мой женишок!» И, припадая ухом к земле, слушают. (Муромский уезд)
№ 58. Еще более оригинален другой вид специально крещенского гадания: в сочельник, после заката солнца, девушки нагие выходят на улицу, полют снег, кидают его через плечо и затем слушают: в которой стороне послышится что-нибудь, в ту сторону и замуж выдадут.
№ 59. Бросают башмак через ворота на улицу, и в которую сторону ляжет он носком — в той стороне быть замужем. Ежели ж не ляжет носком, то еще в тот год не быть замужем.
№ 60. Выходят на двор, делают вопросы: «Залай, залай собаченька, залай серенький волчок». В которой стороне будет слышно, в ту сторону и будет отдана замуж. А если залает близко от дома, то значит быть замужем недалеко, а если тихо и едва слышно, то быть замужем в дальнем расстоянии.
№ 61. Берут лучину длиною 7-8 вершков и, обвив один конец ее льном или паклей, другим концом втыкают вертикально в щель, образуемую половыми досками. Лучину с паклей зажигают. Догорая, она будет наклоняться в ту сторону, откуда будет суженый. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 62. На Новый год в семействе, где есть девушка, пекут блины, и с первым блином поутру она выбегает на улицу и замечает: с которой стропы идет или едет кто. Тем определяется: откуда будет жених. (Вязниковский уезд)
№ 63. На перекресток выходят, на помеле вертятся. Где собака залает, туда замуж выйдешь.
Гадания об имущественном положении жениха Таскают поленья: принесши вязанку дров, девки считают их по одному так: сусек, мешок, сусек, мешок и т.д. У которой последнее полено выйдет «сусек», то значит жить богато, а если «мешок», то бедно. (Муромский уезд)
№ 65. Зажигают лучину и опускают ее в колодезь. Если ярко горит, то жених будет богатый. Если не горит вовсе, то бедный. (Муромский уезд)
№ 66. Расставив руки как можно шире, обхватывают ими тычинник в изгороди. И затем слева направо или наоборот считают обхваченный тычинник в таком порядке: вдовец, молодец, солдат, вдовец, молодец и т.д. до конца. На кого придется последняя из обхваченных тычин — тот и будет суженый. Таким же образом обхватывают и считают «колосники» в овинах. (Вязниковский уезд)
Гадания о будущей семейной жизни
№ 67. Берут из дровянника первое попавшееся полено, вносят в избу и сосчитывают на нем число сучков. Количество сучков на полене будет соответствовать количеству детей во время замужества. (Вязниковский уезд)
№ 68. Из-за печной трубы смотрят в зеркало. Число лиц в зеркале укажет число лиц семейства, куда девушка попадет замуж. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
Гадания о судьбе № 69. Приблизительно на час времени выносят в сени полотенце и вешают со словами: «Суженый-ряженый, приди утереться!» Если через час полотенце заиндевеет, то выйти замуж в наступающем году.
№ 70. Партия девушек вдет к церкви на кладбище. Здесь каждая из девушек поодиночке подходит к церковной двери и слушает. Если почудится, что в церкви поют: «Положим на главы их венцы» — выйти замуж в предстоящем году. Если послышится: «Елицы во Христа креститеся» — девушке родить. «Со святыми упокой» или «Святый Боже» — помереть. (Вязниковский уезд)
№ 71. Ставят в избу ряд горшков (крынки) и под один из них повойник кладут. Которой девушке попадется горшок с повойником — той выйти замуж. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 72. Гадающая девушка выходит в сени, а другая в это время ставит посреди избы на полу посуду с квашней. Уставив квашню, девушку из сеней зовут в избу. Вошедшая должна идти задом и среди избы сесть. Причем, если сядет в посуду с квашней — быть замужем в наступающем году. (Вязниковский уезд) В Покровском уезде, говорят, квашню ставят среди улицы, и гадание в таком случае происходит на улице.
№ 73. В металлической ложке топят воск или свинец, который выливают в посуду с водой. Застывшую массу берут в руки и по получаемой на стене тени от массы судят о будущем. (Мордвиновская волость Гороховецкого уезда)
№ 74. Не снимают с ноги одного чулка и говорят: «Кто мой суженый, тот придет и снимет с меня чулок». Если проснется на утро без чулка, то выйдет замуж, если ж нет, то замужем девке не быть. (Муромский уезд)
СВЯТОЧНЫЕ ШАЛОСТИ
В некоторых селениях Вязниковского и Гороховецкого уездов деревенские парни,- а иногда и взрослые мужчины, в ночь на Новый год ходят по улице деревни и ищут всякие находящиеся не в порядке вещи, как-то: неубранные сани, сбрую, дрова, ведра, солому и прочее. И все это стаскивается в одно место на улице же или где-нибудь в стороне от деревни, или в овраге. При этом вещи стараются уложить в кучу так, чтобы потом труднее было вынуть потребовавшуюся вещь. Вещи забрасываются иногда на кровли домов, или проделываются другие несуразные штуки в этом роде.
