Подольские курсанты праздник

5 октября – День памяти Подольских курсантов, мужественно сражавшихся с врагом на подступах к Москве в 1941 году. Благодаря их героизму был сорван план молниеносной войны, который хотела осуществить фашистская Германия.

Стоит в Подольске монумент из стали,

И в нем герои тех октябрьских дней

Богатырями сказочными встали —

Бессмертной стражей Родины своей.

5 октября на Западном фронте сложилась тяжёлая ситуация. Немецкие войска заняли город Юхнов и тем самым приблизились к Можайской линии обороны. У противника появился шанс выйти по Варшавскому шоссе к Москве.

В тот же день по боевой тревоге были подняты курсанты Подольского пехотного и артиллерийского училищ. Перед ними была поставлена задача: всеми силами сдержать продвижение фашистов к столице. А ведь многие курсанты были семнадцатилетними мальчишками! Но они понимали: враг идёт на Москву и этого допустить никак нельзя.

 Вечером 5 октября подольских курсантов перебросили в район Медыни. Там на реке Изверь их передовой отряд объединился с авиадесантным отрядом под командованием капитана И.Г. Старчака.

6 октября в шесть часов утра курсанты и десантники атаковали моторизованный полк противника, усиленный тремя дивизионами артиллерии, саперным батальоном и ротой лёгких танков. В результате ожесточённых боёв враг был отброшен к реке Угре.

За каждый километр велись ожесточённые бои. Небольшое расстояние, всего 25 километров, до переднего края Ильинского сектора Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны врагу пришлось преодолевать целых пять дней. Этот выигрыш во времени помог основным силам Подольских училищ 7 октября занять и оборудовать боевые позиции.

На Ильинском оборонительном рубеже, перекрывавшем Брестское шоссе, расположилась группа под командованием начальника училища В.А. Смирнова. Другая, получившая название Южной, перекрыла Малоярославецкое направление со стороны Калуги. Этой группой командовал подполковник П. Медведев.

8 октября в район Малоярославца прибыли подразделения 312-ой стрелковой дивизии.

9 октября передовой отряд курсантов наступал вдоль Варшавского шоссе.

10 октября курсанты удерживали восточный берег реки Шани при въезде в Медынь. Около пятидесяти танков с пехотой атаковали позиции наших войск. Противник зашёл в тыл и вынудил бойцов отступить. Но всё же главную задачу курсанты выполнили – время было выиграно.

11 октября у деревни Гусево боевое охранение 2-го батальона Подольского пехотного училища отражало атаки превосходящих сил противника. В Детчинском секторе курсанты выбили врага из деревни Устье.

12 октября завершились бои с передовыми частями противника в предполье Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны.

13 октября гитлеровская авиация произвела ожесточённую бомбардировку переднего края обороны курсантов. С утра противник атаковал деревню Большая Шубинка. Бой продолжался до конца дня, враг сумел овладеть этим населённым пунктом. Ночью курсантские подразделения провели контратаку и восстановили положение.

14 октября утром гитлеровцы провели артиллерийскую миномётную подготовку, авиация полностью разрушила противотанковый ров и большинство ДОТов. После этого позиции наших войск были атакованы пятнадцатью немецкими танками и двумя батальонами пехоты.

Курсанты героически отражали нападения. Даже получив ранения, они оставались в бою. Яков Гаврилов, потерявший зрение от полученной контузии, придя в себя, обратился к своим товарищам: «Дайте мне дело. Руки-то у меня есть». Ему поручили набивать патронами пулемётные диски. Курсант Иван Симонов во время налёта вражеской авиации, используя зенитно-пулемётную установку, сбил самолёт, с группой боевых товарищей забросал гранатами гитлеровских сапёров, восстанавливавших мост через реку Лужу. Контуженный, почти оглохший Симонов не покинул поле боя и продолжал сражаться.

В тот день на Ильинском рубеже было подбито четырнадцать танков. Один из них курсанты подремонтировали, перегнали на передний край обороны и превратили в неподвижную огневую точку. Таким образом, орудие танка открыло огонь по своим бывшим хозяевам.

15 октября бои за Большую Шубинку стали ещё более ожесточёнными. На участке 3-го батальона из пятисот курсантов осталось сто восемьдесят человек. Командир 1-го батальона капитан Г. Черныш и комиссар, старший политрук Курочкин подняли курсантов в штыковую атаку. Оба погибли, но фашисты были отброшены. Их потери составили до ста пятидесяти солдат и офицеров.

В Детчинском секторе происходили сражения на рубеже Косилово – Савиново – Берёзовка – Малахово. Курсантам и солдатам 312-ой стрелковой дивизии нужно было взять высоту, занятую противником. Но атаковать под непрекращающимся вражеским обстрелом было тяжело. Тогда старшина К.В. Китаев поднялся и скомандовал: «Красные курсанты, за Родину, вперёд!». Он успел пробежать лишь несколько шагов и упал, сражённый пулей. Но курсанты и воины 312-ой стрелковой дивизии, воодушевлённые его отвагой, смогли овладеть высотой.

16 октября курсанты Ильинского сектора услышали шум приближающихся танков с востока, со стороны Малоярославца. На первой боевой машине развевался красный флаг. Решив, что это прибыли на подмогу войска советской армии, курсанты повыскакивали из окопов и с радостными криками «Наши!» начали подбрасывать вверх пилотки. Но, как только колонна приблизилась, они увидели на танках десант. По бокам машин виднелись кресты. Оказалось, враги зашли с тыла и, чтобы сбить советских бойцов с толку, прикрепили к первой боевой машине красный флаг. Первым в головной танк из пушки выстрелил лейтенант А.Г. Шаповалов. Машина загорелась. Курсанты расчёта Юрия Добрынина уничтожили шесть танков и два бронетранспортёра.

В этом бою мужество проявили курсанты подразделения лейтенанта А.И. Алёшкина. Находясь в замаскированном под обычный крестьянский дом артиллерийском полукапонире, они уничтожили несколько танков и около сотни гитлеровцев. Противник никак не мог обнаружить их укрытие. Поэтому когда врагам удалось прорваться вглубь обороны наших войск, подразделение Алёшкина расстреливало фашистов в спину. Почти весь гарнизон алёшкинцев погиб, отказавшись отступать.

Курсанты уничтожили четырнадцать танков, десять автомашин и бронетранспортёров. Потери со стороны противника составили около двухсот человек. Попытки сокрушить оборону наших войск с тыла не увенчались успехом. Курсанты мужественно удерживали Ильинские рубежи, чем сорвали план «молниеносного» продвижения врага к Москве. На карте фельдмаршала фон Бока все те дни оставалась надпись «две офицерские школы Подольска».

Курсанты не только сражались с противником, но и защищали мирное население. Андрей Владимиров спас жизнь деревенской девочке. Выполняя задания командира взвода Волкова по доставке патронов из деревни Савиново Детчинского сектора, он попал под обстрел. Среди разрывов Владимиров увидел девочку. Преодолев расстояние 18-20 метров, он схватил ребёнка и побежал обратно, прижимая её к себе и укрывая от осколков снарядов и пуль. Достигнув укрытия около стены дома, стал расспрашивать девочку о местонахождении её мамы. Испуганная девчушка показала на погреб и сказала, что мама и бабушка прячутся там. Курсант с девочкой преодолел простреливаемое пространство до погреба и передал ребёнка бабушке. Увидев внучку живой и невредимой, она сказала Владимирову: «Спасибо тебе, сынок. Пусть дома дождутся тебя…».

В боях за Детчинский сектор позиция, находящаяся западнее деревни Савиново, занятая 14-ой ротой старшего лейтенанта В.И. Иванина, была атакована полком пехоты дивизии СС. Враг надвигался решительно, убеждённый в своём успехе, но встретил жёсткое сопротивление курсантов. Гитлеровцам только после трёх атак удалось занять часть первой линии обороны. Наши войска понесли тяжёлые потери: из роты осталось в живых двадцать раненых курсантов. Но они сдержали слово, данное батальонному комиссару: «Мы отдадим за Москву свою жизнь, свою кровь до последней капли».

В боях за деревню Савиново проявил мужество курсант Захар Егумнов. Раненный в ноги, он отказался покидать поле боя, сказав санитару: «Никуда не пойду, моё место здесь!». Испытывая сильнейшие боли, он продолжал сражаться. У своего пулемёта был ранен вторично.

17 октября бой в центре Ильинского оборонительного рубежа достиг наивысшего напряжения. На участке 3-го батальона оставался незанятым врагом только лишь ДОТ №1 лейтенанта Дмитрия Разина. После гибели десяти курсантов лейтенант и помощник командира взвода продолжали отражать атаки противника. Наши бойцы были полностью окружены. Когда патроны кончились, они укрылись под телами погибших товарищей. К счастью, ворвавшиеся в ДОТ гитлеровцы не заметили выживших. Ночью Разин и помкомвзвода прорвались к своим.

18 октября враг занял Малоярославец. Мотопехота гитлеровцев атаковала левый фланг пехотного училища и заняла совхоз Кудиново.

19 октября курсанты перешли к обороне на рубеже Копенкино – Заболотье. Генерал-майор Смирнов в донесении командующему 43-ей армии К.Д. Голубеву отметил: «Вот уже 12-ый день Подольские училища обороняют данную полосу и имеют громадные потери в людском и материальном отношении. На сегодня во втором батальоне пехотного училища осталось два взвода, в первом и третьем – потери выясняются. По неполным данным, в них осталось не более 120-150 человек. Командный состав почти полностью потерян… Люди исключительно переутомлены, падают на ходу…».

Ночью 20 октября Ильинская группа двинулась на соединение с частями 43-ей армии, занимавшей оборону на реке Наре. Командующей 43-ей армией, выслушав доклад Смирнова, заметил: «Знаю, силы на пределе. Но до подхода сибиряков придётся оборонять Каменку и рощу в двух километрах от неё. Пока иного выхода нет. Формируйте сводный батальон».

С 21 по 24 октября сводный батальон курсантов занял оборонительную позицию на реке Наре. Майор И.А. Золотухин сообщал: «Командиры и курсанты сводного батальона Подольского пехотного училища, несмотря на усталость, ведут героическую борьбу с автоматчиками и танками на реке Наре». Эта река стала последним рубежом обороны, который враг так и не смог преодолеть. Вскоре туда подоспели сибирские дивизии.

Благодаря мужеству и героизму Подольских курсантов вместе с подразделениями 43-ей армии удалось выиграть время для создания Подольского боевого участка, где сформировались войска, готовые не только к обороне, но и к наступлению.

Курсанты под командованием генерал-майора В.А. Смирнова и его помощника по артиллерии полковника И.С. Стрельбицкого уничтожили около пяти тысяч немецких солдат, подбили или выбили из строя около ста танков. Из 3500 курсантов в живых осталось меньше тысячи.

Память о бессмертном подвиге Подольских курсантов живёт. В 1975 году в Подольске был установлен памятник.

В том же году в селе Ильинском был открыт мемориал.

В Подольске две школы носят имя Подольских курсантов. В память о защитниках Москвы композитором Александрой Пахмутовой была написана симфоническая прелюдия.

В 2016 году Совет депутатов городского округа Подольск учредил 5 октября как День памяти Подольских курсантов. А в апреле 2019 года Мособлдума на 80-м заседании приняла изменения в закон «О праздничных днях и памятных датах Московской области» и утвердила региональный статус Дня памяти Подольских курсантов.

С 4 ноября 2016 года вышел в прокат фильм «Подольские курсанты в октябре 1941 года не дали фашистам прорваться к Москве».

С точки зрения военной логики этого не должно было случиться. Кадровый фонд Красной армии, без пяти минут командиры, которые были так необходимы в войсках, вступили в бой простыми солдатами да еще в ситуации, когда победить было невозможно. Это была жертва, которую им пришлось принести за ошибки других людей, гораздо более опытных и высокопоставленных. Курсанты с честью исполнили приказ, своей кровью заплатив за самую дорогую на тот момент валюту — время. «Известия» — о героических событиях восьмидесятилетней давности.

Страшный «Тайфун»

80 лет назад судьба столицы оказалась в руках курсантов двух военных училищ, расквартированных в Подольске. Впрочем, чтобы понять важность того, что они совершили, нужно посмотреть на общую ситуацию тех дней.

Красная армия не смогла остановить врага в приграничных сражениях и, оказывая ожесточенное сопротивление, постепенно откатывалась на восток. И пока наши солдаты и командиры героически сражались западнее Смоленска, на дальних подступах к Москве по линии Осташков–Ржев–Вязьма был подготовлен мощный трехуровневый оборонительный рубеж, который заняли войска Резервного и Западного фронтов. Однако в первых числах октября мощными ударами танковых клиньев вермахт пробил нашу оборону и стал окружать остававшиеся на позициях части. Возникло несколько «котлов», в которые попало до 800 тыс. красноармейцев, общие же потери перевалили за миллион. Начался хаос, контроль за ситуацией был потерян. Подразделения оказались предоставлены самим себе — одни, выполняя приказ, сражались на своем месте, другие прорывались на восток. Без припасов и организации полки быстро теряли способность к сопротивлению, люди погибали или попадали в плен.

Согласно плану операции «Тайфун», часть немецких войск группы армий «Центр» развернулась, добивая окруженных, другая продолжила движение к Москве. Сопротивления гитлеровцы не встречали — перед ними просто не было боеспособных советских войск. Перед самой столицей срочно возводилась новая Можайская линия обороны, которую должны были занять движущиеся из Сибири и Дальнего Востока части. Для организации обороны требовалось время.

4 октября наши летчики зафиксировали движущуюся по Варшавскому шоссе в сторону Москвы на подходе к Юхнову (это в 80 км позади Вятской линии обороны) колону немецкой техники, растянувшуюся на 25 км. До столицы оставалось около 200 км — несколько часов для моторизованных частей по хорошей дороге. И наших частей перед ними не было до самой столицы. Дойди враг до Москвы, и о создании полноценного оборонительного рубежа речи бы уже не шло, не говоря уже о катастрофическом моральном ударе, который мог стать роковым для всей страны.

Красные юнкера

Тогда то и пришел черед двух находящихся в Подольске военных училищ — артиллерийского и пехотно-пулеметного. Кто принимал это решение, неизвестно, скорее всего, генерал Георгий Жуков, срочно вызванный в первых числах октября из Ленинграда и возглавивший оборону Москвы.

Это были новые училища, появившиеся незадолго перед войной. В 1939 году в СССР была введена всеобщая воинская повинность, численность армии выросла в два с половиной раза, возник острый дефицит командного состава. В офицерские училища брали и выпускников школ, и уже отслуживших срочную. С началом войны 2–3-летний курс обучения был сокращен до шести месяцев, что компенсировалось увеличением ежедневной учебной нагрузки. Естественно, военная квалификация курсантов (даже первокурсников), их выучка, дисциплина и патриотизм были несравнимо выше, чем в частях, укомплектованных новобранцами-призывниками. То же можно сказать об офицерском составе — на преподавательскую работу отправляли лучших командиров, большинство из которых имело боевой опыт.

Бросать в бой будущих офицеров в качестве рядовых бойцов — решение почти самоубийственное, но, видимо, выбора у командования не было. Для формирования и переброски любых других частей требовалось время, которого не было. Курсанты же оказались единственными, кто мог выступить немедленно. Им предстояло срочно выдвинуться из Подольска на запад, занять спешно возводимый Ильинский рубеж возле одноименного села и удерживать его как можно дольше. В своих воспоминаниях Г.К. Жуков писал, что надеялся максимум на пять дней.

Ильинский рубеж нельзя назвать полноценной линией обороны, скорее — промежуточным укреплением, которое перекрывало основные возможные направления движения противника, проще говоря, шоссе и проселочные дороги. В Ильинском Варшавское шоссе пересекало реку Выпрейку, и мост через нее становился ключевой точкой обороны. Рубеж состоял из противотанкового рва на самых опасных участках, за которым располагались окопы, артиллерийские капониры для полевых орудий, пулеметные и стрелковые доты и дзоты. Согласно плану обороны, его строительство должно было завершиться только к концу ноября, но, хотя саперы и местные жители трудились круглые сутки, работа была выполнена лишь частично. Ров вырыт, но не укреплен, сделаны бетонные коробки дотов, но не установлены бронещиты и двери — их просто не доставили. Не подвезли также необходимых приборов для наблюдения, внутренней связи, не было электричества и т.д.

«Кто, если не мы»

Приказ о выступлении поступил в училища днем 5 октября. Всему боевому составу (2 тыс. пехотинцев и 1,5 тыс. артиллеристов) в максимально короткий срок надлежало выдвинуться на Ильинский рубеж, подготовить его к бою и занять оборону. Кроме того, был сформирован передовой отряд, которому было приказано незамедлительно двигаться вперед до встречи с противником и задержать его продвижение, чтобы не дать подойти к Ильинскому раньше своих товарищей. При этом от Подольска до Ильинского расстояние вдвое больше (примерно 120 км), чем от Юхнова, куда накануне вошли немцы.

250 курсантов пехотного училища под началом командира учебной роты лейтенанта Леонтия Мамчича погрузились на мобилизованные гражданские автомобили. Затем колонна заехала за артиллеристами (две противотанковые сорокапятки под командованием капитана Якова Россикова) и под покровом темноты двинулась навстречу врагу. В ночь на 6 октября уже неподалеку от Юхнова отряд встретился с группой десантников капитана Сторчака, который находился в непосредственном контакте с противником.

Начальник парашютно-десантной службы Западного фронта капитан Иван Старчак заслуживает отдельного упоминания. В августе-сентябре он готовил диверсантов-парашютистов в секретном полевом лагере возле Мальцевского аэродрома под Юхновом, когда враг неожиданно подошел к городу. Укрепив свой отряд бойцами батальона охраны аэродрома (самолеты успели улететь), он по своей инициативе двинулся к мосту через Угру, который уже был захвачен гитлеровцами. Пока не подошли курсанты, его 430 бойцов с легким стрелковым вооружением были единственными, кто мог оказать сопротивление врагу в этом районе.

Утром 6 октября курсанты и десантники пошли в наступление. Враг совершенно этого не ожидал и спешно стал откатываться назад за реку. Через некоторое время немцы разобрались, что перед ними лишь незначительный отряд без тяжелого вооружения, и снова атаковали. Курсанты и десантники продолжали удерживать позиции, но под угрозой окружения вынуждены были отойди к реке Изверь. По пути они взорвали все мосты, что замедлило продвижение врага. 8 октября подошло подкрепление (в том числе еще одна рота подольских курсантов), после чего отряд снова отбросил врага.

Контрудар поддержали танкисты 17-й бригады подполковника Николая Клыпина, но после успешного броска вперед боевые машины остановились с пустыми баками. Курсанты снова перешли к обороне, постепенно откатываясь к Медыни. Здесь шоссейные дороги раздваивались. Танкисты 17-й бригады и другие части отошли севернее прикрывать Боровск, а остатки десантников и курсантов двинулись к Ильинскому, где соединились с товарищами. В шестой роте курсантов осталось 20 измотанных, почти неделю не спавших бойцов, а из 430 десантников Сторчака уцелели лишь 29. Но они выиграли пять драгоценных суток.

Неделя в аду

Обороной Ильинского рубежа командовал начальник пехотного училища генерал-майор Василий Смирнов — офицер еще императорской армии, прошедший всю Первую мировую с августа 1914-го. Его помощником по артиллерии стал начальник артиллерийского училища полковник Иван Стрельбицкий. Дворянин, кадровый офицер, прошедший через жернова репрессий до войны. Он единственный имел свежий боевой опыт — во главе бригады под Лидой дважды был в «котлах», уже в августе был награжден орденом Красного Знамени. Училище он принял лишь в сентябре 1941-го.

На самом ответственном центральном участке стояло примерно 2 тыс. курсантов, вооруженных карабинами, гранатами, станковыми и ручными пулеметами. Артиллерийский парк состоял из 45-мм противотанковых орудий, 76-мм «полковушек» и 85-мм зенитных орудий, выставленных на прямую наводку. Из резерва Ставки прибыли два дивизиона «катюш». Помимо курсантов, оборону держали бойцы частей 312-й стрелковой дивизии (почти все новобранцы) и отряды, сформированные из выходящих из окружения бойцов. Точные данные по ним отсутствуют, есть только воспоминания участников.

Передовые части 57-го моторизованного корпуса немцев — одного из лучших ударных подразделений вермахта — появились перед Ильинским во второй половине дня 10 октября, а следующим утром фашисты предприняли первый штурм моста и позиций. Безуспешно. Наши артиллеристы точно били по пристрелянным зонам, четко работали пулеметы. Понеся существенные потери, враг отошел. Тогда в дело вступили крупнокалиберные орудия и авиация. Позиции курсантов были подвергнуты жесточайшей бомбардировке, в результате которой рвы осыпались и местами стали проходимы для танков, а часть блиндажей и дзотов первой линии пришла в негодность. Враг снова пошел в атаку и был отбит. И опять налеты и обстрелы, а потом новый штурм.

Но постоянное давление превосходящих и, что важно, всегда свежих сил противника было только половиной беды — курсантам приходилось воевать практически без тыловой поддержки. Училища не были укомплектованы полевыми кухнями, сухие пайки кончились, подвоза продовольствия не было. Питались чем придется, нормальную горячую пищу последний раз видели в Подольске. С обмундированием тоже было худо — ушли налегке в летней форме, а погода испортилась: постоянно шел дождь, переходящий в снег. По ночам температура опускалась ниже нуля, а разжечь огонь возможности не было из-за близости врага. Бойцы были голодны, продрогли, большинство имели раны и контузии. Не спали по много суток. Но еще страшнее была нехватка боеприпасов. Запасы снарядов, гранат и патронов истощались, орудия выходили из строя. К счастью, командование училищ создало в глубине обороны небольшой резерв, который в ключевые моменты спасал положение.

13 октября, отчаявшись пробиться через оборону курсантов в лоб, моторизованные подразделения немцев нанесли удар южнее и вышли на Варшавское шоссе позади Ильинского. Дорога на Малоярославец была открыта, но, чтобы обезопасить себя от удара в тыл и обеспечить подвоз припасов, немцы решили сначала разгромить оборонительный рубеж. Когда наши дозорные увидели приближающуюся со стороны Москвы колонну, они решили, что идет долгожданная помощь, тем более что на головной машине развевался красный флаг. Лишь когда танки и бронемашины подошли почти вплотную, стало очевидно, что это враг. К счастью, орудия резерва были хорошо замаскированы, и немцы их сразу не заметили. Точными выстрелами наши артиллеристы подбили первую машину, затем последнюю, а потом, как на учениях, расстреляли все 15 танков, бронетранспортеры и грузовики. Пехота разбежалась, частью была уничтожена. Курсантам этот успех придал новые силы.

На следующий день последний резерв тоже был брошен в бой. К 15 октября в строю оставалось лишь пять орудий, все с неполными расчетами и мизерным количеством снарядов. Когда немцы подходили вплотную, их отбрасывали штыками, порой отбивали позиции по ночам. 16 октября враг вновь вышел на шоссе позади Ильинского рубежа, после чего курсантам пришлось сражаться в окружении. Впрочем, общая ситуация не изменилась: в условиях наступившей распутицы пехота и грузовики с припасами не в состоянии были одолеть проселочные дороги, по которым прошли танки, поэтому, не взяв Ильинское, двигаться дальше немцы не могли. Немцы уже практически захватили деревню, но засевшие в укрепленных пунктах курсанты не давали возможности установить контроль за дорогой и починить взорванный мост. Противники находились в нескольких десятках метров друг от друга, буквально на расстоянии броска гранаты. Силы защитников рубежа стремительно таяли, но сопротивление не прекращалось.

«Вот уже 12-й день подольские училища обороняют данную полосу и имеют громадные потери в людском и материальном отношении. На сегодня во втором батальоне пехотного училища осталось два взвода, в первом и третьем — потери выясняются. По неполным данным, в них осталось не более 120–150 человек. Командный состав почти полностью потерян. Люди исключительно переутомлены и падают на ходу».

17 октября бой продолжался на нескольких участках, главным же очагом сопротивления стал командный пункт, куда постепенно стекались оставшиеся в живых курсанты. Вечером пришел долгожданный приказ об отступлении, и ночью, выставив заслон, оставшиеся бойцы организованно отошли в сторону Боровска на соединение с уже занявшими оборону свежими частями 43-й армии. Отдельные небольшие группы ушли в леса и выходили к своим самостоятельно. Не исключено, что кто-то попал в плен.

Сколько точно погибло курсантов — достоверно неизвестно. Архивы училищ были уничтожены, да и не до статистики было тогда. По примерным подсчетам, в живых остался один из десяти. Те, кто вышел из Ильинского ада, еще успели повоевать за Москву, затем их сняли с фронта и отправили доучиваться. Потом опять на фронт, уже командирами. Единицы дожили до победы. Училища получили благодарность командования, но широкой общественности события на Ильинских рубежах были неизвестны. Лишь в середине 1960-х вышедший на пенсию генерал-лейтенант артиллерии, начальник радиотехнических войск ВС СССР Иван Семенович Стрельбицкий стал собирать материалы о боях на Ильинском рубеже. Он попросил участников тех событий написать свои воспоминания, обработал их и частично опубликовал. Написал очерк в журнале «Юность». Только после этого страна узнала о подвиге подольских курсантов.

Конечно, они не были единственными, кто спас столицу. Но они стали символом грядущей победы. Их чувство долга, самоотверженность и уверенность в победе вселяли уверенность в тех, кто волей обстоятельств был растерян, подавлен, дезориентирован. Таких потерявшихся в 1941-м были десятки тысяч. Большинство готовы были сражаться, но не имели опоры, чтобы обрести волю к борьбе. Нужен был пример, и его давали подольские курсанты, десантники Сторчака, танкисты 17-й бригады и многие другие герои, имен которых мы не знаем. Они становились опорой армии, скелетом, вокруг которого строилась оборона Москвы. И только благодаря их героизму страна выстояла и победила.