Поезд на юму сценарий

Детально о кинофильме «Поезд на Юму»

В 1953 году в журнале «Дайм Вестерн» (Dime Western) был опубликован рассказ Элмора Леонарда (Elmore Leonard) «Поезд на Юму отправляется в 3.10». Через четыре года режиссёром Делмером Дейвзом (Delmer Daves) по сценарию Холстеда Уэллса (Halsted Welles) был снят одноимённый фильм. Сюжет картины довольно прост: незадачливый фермер, владелец ранчо, по имени Дэн Эванс (Dan Evans) очень нуждается в деньгах, а поэтому соглашается тайно переправить на ближайшую железнодорожную станцию отъявленного бандита Бена Уэйда (Ben Wade), откуда того должны этапировать в тюрьму форта Юма.

Джеймсу Мэнголду (James Mangold) было семнадцать, когда он впервые увидел «Поезд на Юму», вышедший на экран 1957 году. Впечатлений будущему режиссёру хватило на всю последующую жизнь. «Что особенно задело меня, так это столь сложное переплетение человеческих принципов, разных представлений о чести, мужестве, порядочности. Об узах семьи, наконец. Характеры Бена Уэйда и Дэна Эванса нельзя рассматривать только в чёрно-белых тонах, один хороший, другой плохой, сюжет здесь не только материал для боевика. Существует момент, отчасти сближающий столь противоположных героев, настоящих антагонистов, что в вестернах само по себе уже редкость».

Воспоминания о картине полувековой давности не покидали Мэнголда при работе на его вторым фильмом «Полицейские» (Cop Land), сценарий к которому он написал сам. Фильм вышел в прокат в 1997 г. Роль скромного невозмутимого шерифа маленького городка, не побоявшегося бросить вызов продажным полицейским из Нью-Йорка, сыграл Сильвестр Сталлоне. «На этой картине я отрабатывал некоторые свои идеи, которые потом воплотил в «Поезде на Юму», — говорит режиссер. — Кстати, мой главный герой носит ту же фамилию, что и актёр Вэн Хэфлин, игравший Дэна Эванса в фильме 1957 года».

Однако всерьёз подумывать о римейке Мэнголд начал только во время съёмок «Идентификация» (Identity) — в 2002 году для компании «Коламбиа Пикчерс», обладавшей правами на фильм. «Я вдруг себя спросил, а почему бы не использовать этот старый сюжет, только развернуть его в современном ракурсе? — продолжает режиссер. — Знаете, плодородие полей только повышается от того, что землю много лет не пахали. То же и здесь. Насколько мне известно, в этом жанре никто не снимал уже более десяти лет. А ведь без вестерна американский кинематограф представить попросту невозможно».

Уже много лет режиссер успешно сотрудничает с продюсером Кэти Конрад (Cathy Konrad), вместе они начинали работать еще над фильмом «Полицейские». Тогда-то Кэти и увидела в первый раз картину 1957 года. Ей понравилась идея сделать римейк. Представлялось, что современного зрителя не оставит равнодушным история про обыкновенного человека, вынужденного действовать в чрезвычайных условиях. «Я чувствовала, что люди соскучились по герою, который вовсе не является суперменом, а который, по сути, один из них, — говорит она. — В кино есть разные способы исследовать жизнь, драмы ее и конфликты… Необязательно постоянно смотреть через призму супергероя. А в фильмах о диком Западе изначально есть что-то чрезвычайно убедительное. Люди вынуждены постоянно бороться за свое место под солнцем, искать и находить себя в жизни, преодолевать трудности. И, вообще, они просто живут, возделывают землю, строят дома, растят детей… Жизнь никогда не приготавливает для них простых и однозначных решений. Тут важно уметь заглянуть в себя и понять, что такое ты представляешь на самом деле, что для тебя есть самое главное. Так что неважно, что в нашем фильме события разворачиваются в прошлом, проблемы-то остаются современными:»

Мэнголд работал над сценарием к фильму «Переступить черту» (Walk the Line), когда вместе с Кэти Конрад решил обратиться к профессиональным сценаристам Майклу Брандту (Michael Brandt) и Дереку Хаасу (Derek Haas), чтобы они приступили к разработке сюжета новой версии «Поезда на Юму». Режиссер и его продюсер высоко ценили сценарий первого фильма, созданный еще Халстедом Уэллсом, когда-то весьма уважаемым в Голливуде человеком, написавшим сценарии к вестерну 1959 года «Дерево для висельников» (The Hanging Tree) режиссера Гэри Купера и к более чем ста сериям сериала «Золотой век». Мэнголд и Конрад поставили перед сценаристами задачу подробнее рассказать о том участке пути, который герои преодолевают между городками Бисби и Контэншн. В фильме полувековой давности этот момент, в сущности, отражен слабо. Режиссер, продюсер и сценаристы особенно тщательно разрабатывали маршрут, по которому идет небольшой отряд — сначала те идут через земли индейцев апачи, затем через горы, где рабочие рвут динамитом скалы, чтобы построить железную дорогу. В фильме, кстати, появились и новые персонажи. Один из них — Байрон МакЭлрой (Byron McElroy), которого играет Питер Фонда (Peter Fonda). Байрон — охотник за преступниками, уже сталкивавшийся в Уэйдом прежде. Сценарист Майкл Брандт признается: «Конечно, нам очень нравился оригинал, но мы все-таки хотели приблизить картину к современному зрителю. Нам сказали, закрутите позрелищней, сделайте вещь по-настоящему сильной».

«Поезд на Юму» отправляет нас в мир, где ежечасное насилие и разбой ни для кого не кажутся чем-то из ряда вон. Так же, как и продажность властей. Это мир, где жестокий убийца, не лишенный, впрочем, некоторого обаяния, не просто чувствует себя, как рыба в воде, но становится даже местной легендой. Типичный герой-разбойник из тех дешёвых романов, которыми зачитывается старший сын Дэна — Уилл. «Уэйд очень крут и этим притягивает к себе. Он идол молодежи. Сейчас примерно эту же нишу занимают рок-звёзды, — размышляет сценарист Дерек Хаас. — Все хотя ему подражать, разумеется, кроме тех, кто должен держать его на прицеле».

Поклонение злу, почитание зла, которое в фильме олицетворяется романтически притягательным образом главного героя, точнее, антигероя, — вот основная тема, которую пытаются исследовать авторы фильма. Ради этого увеличена нагрузка на Уилла Эванса, которого в первом фильме зритель видит лишь несколько раз, в эпизодах. В новой же версии картины четырнадцатилетний подросток, считающий Уилла своим кумиром, убегает из дома, чтобы присоединиться к отряду, сопровождающего преступника на станцию. «Это почти любовный треугольник, — говорит Джеймс Мэнголд. — Оба взрослых, и Дэн Эванс, отец мальчика, и Бен Уэйд пытаются перетянуть парня на свою сторону. А тому, в свою очередь, трудно устоять перед обаянием преступника. Уэйд обладает хорошими манерами, он образован, умён, может быть, исключительно умён. Во многом он воплощает в себе образ супермена, и джентльмена, и терминатора одновременно. Однако по ходу развития сюжета мальчик начинает что-то понимать, — продолжает режиссёр. — И это открывает нам дверь в мир отцов и детей, в мир отца, живого, реального, законопослушного человека, волнующегося за своего сына. В том время как на другом полюсе мы видим фактически только продукт красивых книжных фантазий, неуемного детского воображения, каков, по сути, и есть Бен Уэйд».

ОБ АКТЕРАХ

Осовременивая жанр вестерна, используя его как универсальный инструмент для исследования атмосферы того времени и психологических мотивов героев. Мэнголд хорошо понимал, что многое будет зависеть от актёров. «Им предстояло создать образы по-настоящему убедительных героев, как положительных, так и отрицательных. Продемонстрировать настоящие мужские характеры, незаурядную волю и не среднего уровня способности. Всё это безусловно насущно для вестерна», — говорит режиссёр. Естественным кандидатом на роль смелого, жестокого, коварного и неотразимого Бена Уэйда был Расселл Кроу, обладателя Оскара, ранее блиставший в фильмах «Гладиатор» и «Игры разума»(A Beautiful Mind). «Рассела мы имели в виду изначально. Он был способен показать Уйэда как сильную, сложную, пусть порочную, но цельную личность. Для актёра всегда непросто погрузиться в мир прошлого, ощутить себя его частью, а не просто одним из наших современников на фоне исторических декораций. Рассел прекрасно подтвердил свое умение перевоплощаться и в «Гладиаторе», и в «Секретах Лос-Анджелеса » (L.A. Confidential), и в «Поезде на Юму». И везде был на своём месте, соответствуя духу времени, который передавался в кино».

Рассел Кроу легко согласился на предложенную ему роль. «Я давно хотел поработать с Мэнголдом, — говорит он. — Сам образ Бен Уэйда излучает какую-то энергетику, которая мне нравится в людях». Действительно, Уэйд — это человек с неукротимой энергией и молниеносной реакцией. Те, кто стоят на его пути, не могут рассчитывать на пощаду. Рассел Кроу, впрочем, уверен, что его герой вполне заслуживал наказание, которое его ожидает. «В фильме есть сцена, когда Уэйд вспоминает то время, когда он должен был прочитать всю Библию от корки до корки. Для меня это основная зацепка в понимании характера Бена. Думаю, что для него это не было большим удовольствием читать Библию. Мне даже кажется, он просто не понял, что такое благодать Божия, не прочувствовал христианский завет о милосердии и всепрощении. Сердцем своим он застрял где-то в Ветхом завете, да так и не смог выбраться оттуда».

На роль Дэна Эванса ветерана Гражданской войны, а теперь почти разорившегося фермера, был выбран актёр Кристиан Бэйл (Christian Bale), известный по фильмам «Спасительный рассвет» (Rescue Dawn) и «Бэтман: начало» (Batman Begins). Чтобы выполнить обязательство и доставить преступника на место, он должен очень поверить в себя, в свои силы, восстановить в душе твёрдые нравственные ориентиры. Мэнголд так описывает характер этого героя: «Дэн Эванс — человек, которого жизнь уже потрепала, но продолжает подбрасывать ему всё новые испытания. Тем интереснее было предложить эту роль такому сильному и талантливому актёру как Кристиан Бейл. У Кристиана всё написано на лице: прямота, честность и благородство. Таким, как мне кажется, зрители и должны представлять положительного героя».

Бейл взялся за роль с большим энтузиазмом. «Я читаю много сценариев, но редко попадается тот, который, действительно, берёт за живое. А тут меня, что называется, зацепило. Замечательная история. И с моралью, как и большинство вестернов», — говорит он. Бейла особенно заинтересовало развитие отношений между Эвансом и Уэйдом, между которыми во время всего трехдневного путешествия возникло что-то вроде взаимной приязни. «Да, тут чувствуется противостояние двух сильных характеров, столкновение жизненных философий, но у них у обоих одинаково трезвый взгляд на проблемы, которыми больно общество. Только лечить его они думают разными способами:»

На роль Бена Фостера (Ben Foster), подручного Бена Уэйда во всех его кровавых делах, был выбран актёр Чарли Принс (Charlie Prince), игравший в таких картинах как «Люди Икс: Последняя битва» (X-MEN: THE LAST STAND) и «Клиент всегда мёртв». Продюсер Кэти Конрад похвалила актёра за глубокое проникновение в образ молодого отчаянного головореза, который искренне, почти по-сыновьи, предан своему главарю. «Кто-то мог прочитать сценарий и решить, что Чарли Принс — просто отпетый бандит, отъявленный душегуб. Но Бен привнёс в эту роль толику душевной ранимости. Чарли, действительно, очень любит своего босса, он получает удовольствие от того, что работает с ним. В их отношениях прослеживается развитие чувств, и это немало добавляет к эмоциональному восприятию картины».

Для Фостера, склонность его героя к насилию не есть имманентно присущее ему качество. Ибо такова среда, таково общество, таково время. «Я играл настоящего человека Дикого Запада, где могут выжить только сильнейшие. Жизнь тогда мало чего стоила», — говорит он.

Лауреат премии Американской киноакадемии, легенда Голливуда, актер Питер Фонда, блиставший во многих фильмах, в том числе «Золото Ули» (Ulees Gold) и «Англичанин» (The Limey), выступил в фильме в роли охотника за преступниками Байрона МакЭлроя. Между ним и главарем банды Беном Уэйдом давно уже происходит борьба, хотя природа её иная, чем типичное противостояние между преступником и блюстителем правопорядка. «В принципе, они одного поля ягоды, — говорит Фонда. — «Оба форменные бандиты, только МакЭлрой, как считается, работает на закон, Уэйд же — сам на себя, останавливая и грабя поезда».

Питер Фонда, который и сам снимал вестерны — его режиссёрский дебют состоялся еще в 1971 году, когда он снял «Батрака» (The Hired Hand) — приветствовал стремление Мэнголда возродить подзабытый жанр и одобрил идею фильма. «Картина очень динамичная, в ней много действия, а именно это сейчас и пользуется спросом. Кроме того, здесь, мне кажется, лучше пересказана сама история, достоверней отображены характеры героев. Настоящая сага о Диком Западе, снятая с современным драйвом и пафосом».

«Поезд на Юму» — уже третий фильм, который Джеймс Мэнголд снимал в содружестве с оператором-постановщиком Фидоном Папамайклом (Phedon Papamichael). До этого они реализовали такие кинопроекты как «Переступить черту» (Walk the Line) и «Идентификация» (Identity). Режиссер и оператор, оба делали ставку на спокойный, несуетный стиль киноповествования, который, как они полагали, сможет полнее отразить заявленную глубину картины, причём, не в ущерб занимательности событий. «Этот фильм, разумеется, не похож на «Танцы с волками». Ни по масштабу, ни по интонации, ни по выбору съёмочной натуры, — говорит Папамайкл. — Мы хотели снимать предельно конкретно и достоверно. Зрителю нравится, «чтобы было как в жизни». Поэтому мы не злоупотребляли сложными постановочными трюками, не строили для них декораций. Кстати, когда я работал над эпизодом, перед глазами у меня проходили некоторые сцены из фильма «Спасти рядового Райэна»: Вот поэтому актёры у нас очень многое делают сами, очень много работают, постоянно в движении».

«Как мы и задумывали, фильм получился чрезвычайно живым, динамичным и современным. Мы вовсе не собирались обыгрывать, перепевать мотивы старой киноленты, — говорит в заключение режиссёр. — Более того, я должен признаться, что вообще старался забыть о существовании Дикого Запада. Я снимал так, как если бы находился в Нью-Йорке или Нью-Джерси, или в Лос-Анджелесе, или где-то ещё. В нашем деле, как правило, всё диктует логика кадра. Люди в кадре действуют так, как им и полагается действовать, например, во время перестрелки. Здесь не нужно ничего изобретать заново. В кино, по большому счёту, всё давно уже снято до нас. Так что, если вы отказываете себе в праве на киноцитаты, значит, вы просто занимаетесь не своим делом».

Из Форта Хуачака заключенного он забрал около полуночи. К Контеншену они подъехали, когда по-над землей стелился утренний туман. Всадники ехали шагом, один за другим.

Когда они направили лошадей на Стокман-стрит, Пол Скэллен обернулся и глянул на лежавшую позади прерию, укутанную одеялом росной дымки. Он с облечением подумал, что долгий ночной путь из Форта Хуачака остался позади — по крайней мере, осталась самая малость. Развернувшись, он машинально положил руку на обрез дробовика и уставился в спину второму всаднику. Он не спускал с него взгляд до тех пор, пока они не доехали до конца второго квартала, напротив бокового входа в гостиницу «Рипаблик».

Почти шепотом — хотя второй его слышал отчетливо — он сказал: — Приехали.

Человек развернулся в седле и посмотрел на Скэллена с любопытством: — Тюрьма же за углом, на Коммершел.

— Мне хочется, чтобы тебе было удобно.

Скэллен спешился, вытащил Винчестер из седельной кобуры, и подошел к дверям гостиницы. В утренних сумерках за проволочным экраном был виден силуэт. Скэллен поднялся по ступенькам, дверь открылась.

— Вы — маршал?

— Так точно, — в голосе Скэллена не было никаких эмоций. — Помощник маршала, из Бисби.

— Мы вас ждали. Комната 207. Угловая, окно выходит на Коммершел, — в голосе звучала гордость тем, какую комнату он им приготовил.

— Вы — мистер Тимпи?

Человек в дверях удивленно вскинул брови: — Да, из Уэллс Фарго. А вы кого ожидали увидеть?

— Вы могли бы найти нам и другую комнату, мистер Тимпи. Без окон, — он направил дробовик на второго человека, все еще сидевшего в седле. — Слезай, Джим. Только спокойно.

Молодой человек, которому было чуть-чуть более двадцати лет, на несколько лет меньше чем Скэллену, одну руку держал на седельном роге. Он уперся в него и соскочил на землю. Когда он опустил руки, стало ясно, что они накоротко скованы кандалами, в цепи было три звена. Скэллен жестом показал ему, чтобы он поднимался в гостиницу.

— В холле кто-нибудь есть?

— Только портье, — ответил Тимпи, — ну еще и человек в кресле, напротив главного входа.

— Кто такой?

— Я не знаю. Он спит… шляпа надвинута на глаза.

— Вы кого-нибудь заметили на Коммершел?

— Нет… я туда не выходил, — поначалу Тимпи просто нервничал, сейчас же он был раздраженным. Попытка хмуриться придавала его лицу какое-то детское выражение.

— Мистер Тимпи, — сказал Скэллен мягко, — этот человек грабил дилижансы на вашей линии. Вы хотите, чтобы он доехал до Юмы, или я ошибаюсь?

— Ну да, конечно, — он перевел взгляд на бандита, Джима Кидда, затем опять на Скэллена. — Но к чему такая скрытность. Он же арестован — ему даже приговор вынесли?

— Но пока-то он не в тюрьме. До тех пор пока он не переступит ее порог в Юме… — ответил Скэллен. — Мистер Тимпи, у меня нет помощников, я один — и я должен его туда доставить.

— Чорт побери… ну я-то не законник. Почему вы с собой никого не взяли? Я получил телеграмму из Бисби, приготовить комнату в гостинице и встретить вас утром, 3 ноября. Я не получал никаких указаний стать помощником маршала. Это ваша работа, в конце концов.

— Я знаю, мистер Тимпи, — сказал Скэллен с улыбкой, хотя это потребовало от него некоторых усилий. — Я просто хочу быть уверенным, что никто не узнает, что Джим Кидд находится в городе — по крайней мере до вечера, когда придет поезд.

Джим Кидд все это время веселой ухмылкой смотрел на беседующих. Наконец он встрял: — Он имеет в виду, что он опасается налета и моего освобождения. — Он улыбнулся Скэллену: — Похоже этот маршал тебя нагрузил по самое не могу.

— О чем это он? — удивился Тимпи.

Кидд ответил раньше, чем вмешался Скээллен: — Они держали меня в тюряге Хуачака, потому как знали, что там-то меня никто не достанет… ну и маршал Бисби придумал наконец. Прошлым вечером он с кучей помощников сел на поезд в Бенсоне и отправился в Юму — и с ними какой-то армейский дезертир в роли меня. — Кидд рассмеялся, очевидно, считая этот план дурацким.

— Это правда? — спросил Тимпи.

Скэллен кивнул: — Так и есть.

— Тогда он-то откуда об этом знает?

— У него есть уши и достаточно ума, чтобы сложить два и два.

— Не нравится мне это. Почему вы один?

— Потому что каждый помощник маршала отсюда и до Бисби занят тем, что гоняется за бандой. Джим был единственным кого мы смогли взять, — Скэллен помолчал и довавил, — живым.

Тимпи метнул взгляд на бандита: — Это он убил Дика Мунса?

— Один из пассажиров клянется, что видел это… но на суде он Кидда не признал.

Тимпи покачал головой: — Дик работал на нас очень долго. Знаете, что его брат живет здесь, в Контеншене? Когда он услышал об этом, чуть с ума не сошел. — Он заколебался. — Мне это очень не нравится.

Скэллен почувствовал, что его терпение иссякает, но старался не повышать голос: — Я, положим, тоже не в восторге… но то что вам нравится или мне — не имеет никакого значения. Маршал уже миновал Таксон. Мистер Тимпи, вы можете сколько угодно бурчать и злиться — до тех пор пока вы делаете это про себя. У Джима есть приятели… и поскольку мне предстоит тащиться с ним через всю территорию, я бы предпочел, чтобы никто об этом не знал.

Тимпи занервничал: — Я не понимаю, почему я должен во всем этом участвовать. Моя работа не имеет никакого отношения к арестам…

— У вас есть ключи от комнаты?

— Они в дверях. Я вообще отвечаю только за перегон отсюда до Таксона…

Скэллен протянул ему Винчестер: — Если вы присмотрите за этим и за лошадьми до моего возвращения — я буду вам крайне обязан… ну и кроме того, вам не надо напоминать, чтобы держали язык за зубами.

Он повел стволом дробовика, приглашая Джима пройти в дверь. Скэллен пошел за Киддом, держа обрез у ноги: — Направо, наверх по лестнице.

Кидд начал подниматься; Скэллен остановился, чтобы глянуть на человека в кресле. Он сидел низко, руки сложены на животе, а шляпа, как и сказал Тимпи, была надвинута на лицо. Скэллен видел тысячи таких спящих в фойе и ранее, так что помедлив секунду, он пошел вслед за Киддом. Он не мог себе позволить стоять и размышлять, что это за спящий.

Единственное окно узкой, с высоким потолком, комнаты 207 выходило на Коммершел-стрит. У окна, вдоль правой стены стояла железная кровать. У стены напротив располагался шкаф, а рядом с ним — туалетный столик с умывальным тазом и кувшином для воды. Оставшееся пространство было занято грубым некрашеным столом и двумя простыми стульями.

— Приляг, если хочешь, — сказал Скэллен.

— Почему бы тебе не поспать? — спросил Кидд. — Я подержу дробовик, так и быть.

Помощник маршала передвинул один из стульев к двери, а второй поставил у стола, подальше от кровати. Затем он уселся и положил дробовик на стол, так чтобы ствол смотрел на Джима, устроившегося на кровати у окна.

Джим рассеяно глянул за окно. За деревянными крышами был виден кусочек неба, однако он сидел недостаточно близко к окну, чтобы видеть, что происходит на улице. — Похоже, будет дождь, — задумчиво сказал он.

После недолгого молчания Скэллен ответил: — Джим, я лично против тебя ничего не имею… мне просто платят за это. Но я хочу сразу тебе сказать: если ты попытаешься сократить эти семь футов между нами, то я спущу оба курка одновременно — без предупреждения. Ясно?

Кидд глянул на Скэллена и опять уставился за окно: — Холодно, к тому же. — Он потер руки, цепь кандалов зазвенела. — Там щель, мне дует. Я закрою?

Скэллен плотнее обхватил рукоятку обреза и поднял стволы повыше: — Если дотянешься со своего места, не вставая.

Кидд посмотрел на подоконник и покачал головой: — Слишком далеко.

— Ладно, — сказал Скэллен, поднимаясь. — Ложись на кровать. — Он повернул свой пояс с кобурой так, чтобы Кольт оказался на левом бедре.

Кидд медленно устроился на постели, ухмыльнувшись: — Не хочешь рисковать, да? Где же твой азарт?

— Остался в Бисби, вместе с женой и тремя детьми, — ответил Скэллен без улыбки, обогнув стол.

На фрамуге не было рукояток. Держась другой стороны окна и не спуская глаз с лежащего, Скэллен уперся основанием ладони в раму и резко толкнул ее вниз. Окно с грохотом закрылось, и в ту же секунду он увидел, как Джим Кидд в прыжке взлетает с кровати, без помощи рук. На мгновение Скэллен заколебался, чувствуя как палец ложится на спусковой крючок. Кидд уже был на полу, его тело напряглось, он наклонил голову, собираясь протаранить Скэллена. Скэллен отступил на шаг и резко двинул коленом в голову Кидда.

Бандит отлетел назад на кровать, ударившись затылком о стену. Он не двигался, глаза внимательно смотрели на Скэллена.

— Ну, как, Джим, лучше стало?

Кидд ощупал нижнюю челюсть скованными руками: — Ну, я же должен был попробовать тебя на излом, — ответил он. — Я знал, что ты не выстрелишь.

— Но в следующий раз уж точно.

Какое-то время Кидд не шевелился. Затем он заворочался и сказал: — Я хочу сесть.

Скэллен, оставаясь с другой стороны стола, кивнул: — Располагайся.

Кидд опять уставился за окно.

— Маршал, а сколько ты получаешь? — неожиданно спросил он.

— Думаю, что это не твое дело.

— Ну а все-таки? Какая разница-то?

Скэллен поколебался: — Сто пятьдесят в месяц, — сказал он наконец. — Плюс расходы и по доллару за каждый арест в пределах Бисби.

Кидд кивнул с неподдельной симпатией: — И у тебя жена и трое детей?

— Все равно это больше, чем получает ковбой.

— Но ты-то не ковбой.

— Я достаточно гонял коров.

— Сороковник в месяц плюс доля? — рассмеялся Кидд.

— Так точно, сорок в месяц, — ответил Скэллен. Он почувствовал себя глупо. — А у тебя сколько выходит?

Кидд осклабился. Когда он улыбался, он выглядел сущим юнцом, и двадцати не дашь: — Смотря какой месяц. Все зависит от.

— Но награбил ты прилично?

— Достаточно, чтобы купить все, что я захочу.

— Ну и что ты будешь хотеть в следующие пять лет?

— Ты как-то очень уж уверен, что мы попадем в Юму.

— А ты, как я вижу, шибко уверен, что мы туда не доедем, — ответил Скэллен. — У меня два билета и дробовик, которые говорят в мою пользу. У тебя что?

— Увидишь, — улыбнулся Джим. Неожиданно он сменил тему: — Что заставило тебя стать законником?

— Деньги, — ответил Скэллен машинально, и почувствовал себя еще глупее. Тем не менее он продолжил разговор: — Я работал на ранчо у Пантано-Уош, когда Старый Нана вырвался из резервации и устроил сущий ад в долине Санта Роза. Армия слишком долго раскачивалась, так что маршал округа Пима собрал отряд добровольцев, и мы всю весну гонялись за апачами. У меня с ним сложились добрые отношения, ну, он и предложил мне должность помощника. — Он хотел было добавить, что начинал с семидесяти пяти долларов и постепенно дошел до ста пятидесяти, но воздержался.

— И когда-нибудь ты станешь маршалом и будешь получать двести?

— Может быть.

— И затем, какой-нибудь пьяный ковбой, которого ты никогда не видел будет разносить чей-нибудь салун, ты пойдешь его забирать и он влепит тебе пулю прежде чем ты успеешь достать свой ствол.

— Я так понимаю, ты хочешь мне сказать, что я чокнутый.

— Как будто ты сам этого не знаешь.

Скэллен снял руку с дробовика, вытащил из кармана кисет и бумагу и начал сворачивать сигарету: — Ты уже посчитал, сколько я стою?

На мгновение Кидд смутился, но моментально взял себя в руки и опять осклабился: — Не, еще нет. Может быть, ты стоишь больше, чем я думаю.

Скэллен чиркнул спичкой о стол, прикурил сигарету и кинул ее на пол, между сапог Джима: — У тебя столько денег не наберется, Кидд.

Кидд пожал плечами и потянулся за сигаретой: — ТЫ ко мне хорошо относился. Я просто хотел облегчить тебе жизнь.

Через некоторое время в комнату вошло солнце. Поначалу бледным и холодным слабым светом. Постепенно он становился ярче и вот уже между кроватью и столом блестел яркий прямоугольник. Утро тянулось медленно, поскольку делать было нечего. Двое мужчин сидели в напряжении, думая каждый о своем — правда каждый свое напряжение держал внутри, ничем не выдавая.

Иногда помощник маршала скручивал сигареты для себя и для конвоируемого. Большую часть времени они молчали. Один раз Кидд спросил, когда отбывает поезд. Скэллен ответил, что вскоре после трех, Кидд промолчал.

Скэллен подошел к окну и глянул на узкую изрытую колеями дорогу, носившую название Коммершел-стрит. Достав из жилетного карманы часы, он уточнил сколько времени. Было почти полдень, однако на улице почти никого не было. Интересно, подумал он, на Коммершел-стрит в воскресный полдень всегда так тихо…или это нервы?

Скэллен принялся внимательно изучать мужчину, стоявшего под деревянным навесом на другой стороне улицы. Незнакомец лениво опирался на столб, засунув пальцы за пояс, его широкополая шляпа была сдвинута на затылок. Что-то знакомое крылось в нем, что-то очень знакомое. Каждый раз, когда Скэллен подходил к окну — он видел, что парень все стоял у столба.

Скэллен глянул на лежащего Джима, потом еще раз посмотрел в окно. К стоявшему подошел какой-то человек, Около минуты они стояли вместе, видимо разговаривая, затем второй отвязал лошадь от коновязи, вскочил в седло и направился вниз по улице.

Стоявший у столба поглядел ему вслед и надвинул шляпу на глаза, от ярких лучей. И тут Скэллен вспомнил. Он уже видел эту низко надвинутую шляпу этим утром. Незнакомец, спавший в фойе гостиницы… спавший ли?

Скэллен припомнил свою жену и троих детей. Он зримо почувствовал, как младшая сидит у него на руках и целует его на прощанье. Он пообещал привезти им из Таксона подарки. Он понятия не имел, почему он так неожиданно вспомнил о семье. Но поскольку думать об этом было не время и не место, он прогнал мысли и неожиданно почувствовал жжение внутри, как будто проглотил кусок, вставший комом на полпути к желудку. Его сердце учащенно забилось.

Джим Кидд наблюдал за ним с улыбкой: — Кто-нибудь, кого я знаю?

— Не думал, что это так заметно.

— Ну да, как восход солнца.

Скэллен еще раз глянул на человека на той стороне улицы и повернулся к Кидду: — Подойди сюда. — Он показал на окно. — Скажи-ка, кто там из твоих приятелей?

Кидд привстал и глянул в окно, затем опять опустился на кровать: — Чарли Принс.

— Кто-то еще поскакал за помощью.

— Чарли не нуждается в помощи.

— Откуда ты знал, что мы приедем в Контеншен?

— Ты же сказал тому типу из Уэллс-Фарго, что у меня есть друзья… и о том, что по холмам шарится погоня. Вот сам и прикидывай. Мы могли бы быть в Бенсоне — ты бы увидел ровно то же самое.

— Только они тебе все равно не помогут.

— Я не знаю ни одного человека, кто бы согласился умереть за сто пятьдесят долларов, — Кидд помолчал. — Особенно человека, у которого есть жена и трое детей…

Примерно через час в город въехали всадники. Скэллен услышал топот копыт на Коммершел и подошел к окну. Шесть верховых выстроились перед гостиницей в линию посреди улицы. За ними все так же, прислонившись к столбу, стоял Чарли Принс.

Затем он лениво отлепился от столба, прошел между лошадей и встал прямо перед окном. Сложив руки рупором, он крикнул: — Джим!

На тихой улице крик прозвучал словно выстрел.

Скэллен глянул на Кидда. На лице у того блуждала безмятежная улыбка, а в глазах застыло спокойствие. Уверенность — вот что читалось в Джиме. Даже со скованными кандалами руками, можно было поверить, что именно Кидд держит дробовик.

— Что ему ответить? — спросил Кидд.

— Скажи, что будешь ему писать каждый день.

Кидд расхохотался, подошел к окну и с усилием поднял створку на несколько дюймов. Поддев приоткрытое окно руками, он задвинул его до конца.

— Чарли, иди купи парням выпить. Мы скоро спустимся.

— С тобой все в порядке?

— Конечно в порядке.

Чарли Принс помялся: — А если ты не спустишься? Он тебя убьет, а потом скажет, что ты хотел сбежать… Джим, скажи ему, что случится, если мы услышим выстрел.

— Он знает, — ответил Кидд и закрыл окно. Он посмотрел на неподвижно стоящего с ружьем Скэллена: — Твоя очередь, маршал.

— Что ты хочешь чтоб я сказал?

— Что-нибудь разумное. Ты же сказал мне утром, что против меня ничего не имеешь — это твоя работа. Ну, я полагаю, ты понял, что на ней тебя запросто могут убить. Все, что тебе нужно — это положить дробовик с револьвером на пол и дать мне уйти. А потом можешь возвращаться в Бисби и арестовать там всех пьянчуг до единого. И никто тебя не упрекнет — семь против одного, не те шансы. Твоя жена уж точно не будет возражать…

— Тебе в адвокаты бы податься, Джим…

С лица бандита сползла улыбка: — Да ладно, ты что всерьез задумал…

В дверь торопливо постучали три раза. В комнате мгновенно стало тихо. Двое мужчин посмотрели друг на друга. Кидд более не улыбался.

Скэллен на цыпочках подошел к двери и махнул стволом в сторону кровати. Кидд сел.

— Кто там?

За дверью молчали. Затем он услышал: — Тимпи.

Скэллен быстро взглянул на Кидда. Тот внимательно наблюдал за помощником маршала.

— Что вам надо?

— Я принес вам кофе.

Скэллен покачал головой: — Вы один?

— Конечно один. Да поскорее же, кофейник горячий.

Скэллен достал ключ, устроил обрез на локте, одной рукой вставил ключ и второй повернул ручку. Дверь распахнулась, отбросив его к рукомойнику. Потерявший равновесие Скэллен стукнулся о шкаф, упав на четвереньки. Обрез отлетел к окну. Скэллен увидел, как руки Джима тянутся к дробовику…

— Стоять!

В проеме стоял высокий плотный человек, у его выступавшего вперед брюха в руке покачивался Кольт. — Оставь там, где лежит. — Рядом с человеком с кофейником в руках стоял Тимпи. Весь перед его костюма был залит кофе, равно как и дверь и порог. Одной рукой он пытался отряхнуться, глядя то на Скэллена, то на человека с револьвером.

— Маршал, я ничего не мог поделать, он меня заставил. Он угрожал мне, если я не сделаю это.

— Кто он такой?

— Боб Мунс…ну, брат Дика, я говорил вам…

Здоровяк огрызнулся на Тимпи: — Хватит ныть, чорт тебя подери! — Он перевел взгляд на Джима: — Ты знаешь кто я такой, так ведь?

Кидд зевнул со скукой: — Не припоминаю, чтобы мы были знакомы.

— Ты не знал Дика, но ты его убил!

— Да не убивал я его…

Скэллен наконец поднялся на ноги, смотря на Тимпи: — Чорт возьми, что с вами случилось?

— Я ничего не мог поделать. Он меня заставил.

— Как он узнал, что мы здесь?

— Он приехал утром, и все время говорил о Дике. Мне захотелось его приободрить, вот я и сказал, что Джима Кидда осудили и везут в Юму, и что он сейчас здесь… по пути в тюрьму. Боб ничего не сказал и ушел…а потом вернулся, уже с оружием.

— Идиот, — Скэллен устало покачал головой.

— Хватит трепаться, — Мунс держал Кидда на прицеле. — Я бы все равно обнаружил, рано или поздно. А так я сэкономлю всем билеты на поезд.

— Ты нажмешь на спусковой крючок, — сказал Скэллен, — и тебя повесят за убийство.

— А что ж его-то не вздернули за Дика?

— Жюри сказало, что он Дика не убивал, — Скэллен шагнул к здоровяку. — И чорта с два я позволю тебе вынести свой приговор.

— Стой, где стоишь или я вынесу приговор тебе!

Скэллен сделал еще один шаг: — Боб, отдай мен пистолет.

— Я предупреждаю — прочь с дороги и дай мне довершить начатое!

— Боб, отдай мне пистолет! Иначе, Богом клянусь, я тобой стену прошибу!

Скэллен напрягся, чтобы сделать еще один шаг, еще один маленький шажок. Он заметил, что глаза Боба все время мечутся между ним и Киддом. В эту секунду он понял, что сейчас у него единственный шанс. Скэллен качнулся в сторону, одним движением отбросил рукой полу плаща и выхватил из кобуры Кольт. Рука описала плавный круг, и тяжелый ствол револьвера опустился на лоб Боба Мунса. Здоровяк отшатнулся к стене и тяжело осел, его шляпа покатилась по полу.

Скэллен резко развернулся к окну, взводя курок. Однако Джим все также сидел на кровати, у его ног валялся обрез.

Помощник маршала выдохнул и аккуратно спустил взведенный курок: — В этот раз у тебя могло бы получиться.

Кидд покачал головой: — Я бы и с кровати встать не успел. — В его голосе сквозило удивление: — А ты однако, чертовски хорош…

Два пятнадцать. Скэллен глянул на часы, встал, держа обрез подмышкой. Меньше чем через час они покинут гостиницу, пройдут по Коммершел до Стокман, а оттуда — к станции. Три квартала. Он хотел протий весь путь. Он хотел сесть с Джимом на поезд…и тем не менее он боялся.

Он боялся того, что может случиться, когда они окажутся на улице. Он старался успокоиться, дыша медленно и размеренно, но раз за разом спрашивал себя — а стоит оно того?

У окон и за дверями будут таиться люди и смотреть, как он ведет Кидда. Что они будут думать, что чувствовать, глядя на него? Человек на пустой улице лишается своей сущности, своей природы. Это все равно что стоять на сцене. Улица — это иной мир.

Тимпи сидел на стуле у дверей. Рядом с ним, на корточках, привалившись к стене расположился Боб Мунс. Разряженный револьвер Мунса Скэллен сунул в кувшин у туалетного столика. Кидд лежал на кровати.

В основном он разглядывал Скэллена. Иногда он ворочался на кровати, поворачивал голову, как бы стараясь рассмотреть помощника маршала под другим углом. На его лице была написана загадка, временами Кидд хмурился, пытаясь понять в чем дело.

Скэллен подошел к окну. Под навесом стоял Чарли Принс с кем-то из всадников. Других поблизости не наблюдалось.

— Ты не передумал? — спросил Кидд серьезно.

Скэллен покачал головой.

— Не понимаю. Ты рисковал головой, чтобы спасти мою жизнь. Сейчас ты готов рискнуть еще раз, чтобы доставить меня в тюрьму.

Скэллен глянул на Джима, внезапно почувствовав, что бандит ему как-то ближе, чем все остальные в этой комнате. — Не спрашивай меня, Джим, — ответил он, усаживаясь на стул.

После этого воцарилось молчание. Каждые несколько минут он смотрел на часы.

Без пяти три Скэллен подошел к двери, отстранил Тимпи и открыл ее. — Пошли, Джим. — Когда Кидд поравнялся с ним, Скэллен повернулся к Мунсу и ткнул его стволом: — Марш на кровать. И вот что, мистер — если я увижу тебя на улице до того, как тронется поезд, я пришью тебе покушение на убийство.

Они спустились в фойе и направились к главному входу, Скэллен на шаг позади Кидда, обрезанные стволы почти упирались бандиту в спину. Когда они вышли за порог, Скэллен негромко сказал: — Повернись налево к Стокман-стрит и шагай. И продолжай шагать, что бы ты там ни услышал.

Выйдя на Коммершел, Скэллен первым делом глянул туда, где все это время торчал Чарли Принс. Под рамадой у салуна уже никого не было. На углу, под яркой вывеской «ЕДА», стояли привязанными две лошади. Вывески висели и далее, отчего улица казалась уже. Но ни под ними, ни под навесами не было ни души. Заблудившийся в навесах ветер что-то негромко шептал, вздымая пыль. От безжизненного шороха песчинок по настилам становилось зябко. Где-то далеко хлопнула дверь.

Они прошли мимо ресторанчика и свернули на Стокман. На ней не было ни души, в конце улицы проступали очертания станции — длинного одноэтажного приземистого строения. У платформы уже стоял поезд, локомотив и большая часть вагонов была скрыта вокзалом. Над крышей, истаиваясь в солнечных лучах, поднимался белый пар.

Они почти дошли до платформы, когда вдруг Кидд сказал через плечо: — Беги со всех ног, пока еще есть возможность.

— Где они?

Кидд ухмыльнулся. Он знал, что Скэллену страшно: — Я откуда знаю.

— Скажи, чтобы они вышли из укрытия.

— Сам и скажи.

— Чорт тебя подери, скажи им! — Скэллен стиснул зубы и ткнул в Кидда обрезом. — Я не шучу. Если они не выйдут я пристрелю тебя прямо здесь.

Кидд подался чуть-чуть вперед, отстранившись от стволов и неожиданно крикнул: — Чарли!

По улице прокатилось эхо; ответа не последовало. Кидд быстро оглядел затененную платформу: — Дьявол, Чарли, не стреляй!

Скэллен подтолкнул Кидда к ступенькам и внезапно понял, что стрелки где-то совсем рядом: — Скажи им еще раз.

— Чарли, не стреляй! — завопил Кидд во всю глотку.

С другой стороны платформы послышался голос диспетчера: — …Джила Бенд. Сентинел. Юма!

Когда они вступили в тень, раздался оглушающий свисток паровоза. Они вышли на залитый солнцем край, Скэллен прищурился от яркого солнца, глянул в сторону билетной кассы, но диспетчера не увидел. Как не было видно и членов банды.

— Почтовый вагон, — сказал он Кидду. — Предпоследний. — Машинист выпустил пар, другой конец платформы заволокло белым облаком. — Пошевеливайся, — резко бросил он, толкнув Кидда вперед.

Сзади послышался торопливый стук шагов по настилу: — Стой, где стоишь!

Шатуны локомотива подались назад, как будто ноги гигантского кузнечика, колеса сдвинулись с места. По поезду прошла волна, послышалось лязганье сцепок.

— Брось пушку, приятель!

На углу у вокзала стоял Чарли Принс с револьвером в каждой руке. Он аккуратно шагнул так чтобы встать между поездом и двумя мужчинами: — Бросай ствол подальше и сними свой пояс.

— Делай, что он говорит, — посоветовал Кидд. — Ты в кольце.

За спиной Чарли было еще шестеро. Угрюмые лица, нечесаные бороды, низко надвинутые шляпы. Ближайший к Принсу стрелок лениво сплюнул табачную жвачку.

Скэллен знал, что такое страх, но сейчас ему было страшно как никогда в жизни. Тем не менее он не собирался убирать упиравшийся в позвоночник Кидда обрез. — Джим, — сказал он ему едва слышно, — я тебя располовиню.

Скэллен чувствовал напряжение Кидда, плечи бандита словно окаменели. — Погоди секунду… — сказал Джим. Он вытянул руки в сторону Чарли Принса, намереваясь что-то добавить ему.

Неожиданно Принс рявкнул: — Падай!

Тишина длилась долю секунды, хотя Скэллену она показалась вечностью. Кидд замялся. Скэллен не отрывал глаз от Принса, глядя через плечо Кидда. Тот рухнул, покатившись по настилу, и сразу загремели выстрелы. И Скэллен спустил оба курка одновременно.

Чарли Принс оседал, прижав руки к груди. Скэллен отбросил дробовик и выхватил Кольт, открыв огонь с разворота. Жди мишени! припомнил он наставления. Он увидел, как трое из бандитов прыгнули в сторону кассы, двое дернулись к нему, один присел, поднимая свой револьвер. Вот он, его первого — Скэллен нажал на спусковой крючок и увидел, как бандит рухнул.

Чарли Принс лежал ничком на платформе. Кидд лихорадочно отползал, пытаясь скрыться, и почти встал на ноги, когда его схватил Скэллен. Помощник маршала грубо дернул бандита за воротник, ткнул его стволом в спину и рявкнул: — Беги, чорт тебя возьми!

Они, задыхаясь, бежали, из-под навеса грохотали выстрелы, пули с тупым стуком шлепались в стенки вагонов. Поезд тронулся, постепенно набирая скорость. Прямо перед ними пуля выбила стекло почтового вагона. Кто-то крикнул: — Не стреляйте, попадем в Джима! — Раздался еще выстрел, но было уже поздно. Скэллен и Кидд запрыгнули на платформу вагона и заползли в почтовый, в тот момент когда поезд оставил станцию позади.

Кидд лежал на полу, растянувшись у мешков с почтой. Он повел плечами и уставился на Скэллена, стоявшего у стены, напротив открытой двери.

Пару минут Кидд внимательно смотрел на помощника маршала. Наконец он сказал: — Знаешь, а ты и впрямь честно отработал свои сто пятьдесят.

За грохотом колес, своим тяжелым дыханием и бешеным стуком сердца в висках, Скэллен его все-таки услышал. Он ощущал себя вконец обессиленным, но не мог не улыбнуться в ответ. Он думал точно так же.

перевод Сергея Карамышева©

Поезд на Юму (фильм)

Полезное

Из Форта Хуачака заключенного он забрал около полуночи. К Контеншену они подъехали, когда по-над землей стелился утренний туман. Всадники ехали шагом, один за другим.

Когда они направили лошадей на Стокман-стрит, Пол Скэллен обернулся и глянул на лежавшую позади прерию, укутанную одеялом росной дымки. Он с облечением подумал, что долгий ночной путь из Форта Хуачака остался позади — по крайней мере, осталась самая малость. Развернувшись, он машинально положил руку на обрез дробовика и уставился в спину второму всаднику. Он не спускал с него взгляд до тех пор, пока они не доехали до конца второго квартала, напротив бокового входа в гостиницу «Рипаблик».

Почти шепотом — хотя второй его слышал отчетливо — он сказал: — Приехали.

Человек развернулся в седле и посмотрел на Скэллена с любопытством: — Тюрьма же за углом, на Коммершел.

— Мне хочется, чтобы тебе было удобно.

Скэллен спешился, вытащил Винчестер из седельной кобуры, и подошел к дверям гостиницы. В утренних сумерках за проволочным экраном был виден силуэт. Скэллен поднялся по ступенькам, дверь открылась.

— Вы — маршал?

— Так точно, — в голосе Скэллена не было никаких эмоций. — Помощник маршала, из Бисби.

— Мы вас ждали. Комната 207. Угловая, окно выходит на Коммершел, — в голосе звучала гордость тем, какую комнату он им приготовил.

— Вы — мистер Тимпи?

Человек в дверях удивленно вскинул брови: — Да, из Уэллс Фарго. А вы кого ожидали увидеть?

— Вы могли бы найти нам и другую комнату, мистер Тимпи. Без окон, — он направил дробовик на второго человека, все еще сидевшего в седле. — Слезай, Джим. Только спокойно.

Молодой человек, которому было чуть-чуть более двадцати лет, на несколько лет меньше чем Скэллену, одну руку держал на седельном роге. Он уперся в него и соскочил на землю. Когда он опустил руки, стало ясно, что они накоротко скованы кандалами, в цепи было три звена. Скэллен жестом показал ему, чтобы он поднимался в гостиницу.

— В холле кто-нибудь есть?

— Только портье, — ответил Тимпи, — ну еще и человек в кресле, напротив главного входа.

— Кто такой?

— Я не знаю. Он спит… шляпа надвинута на глаза.

— Вы кого-нибудь заметили на Коммершел?

— Нет… я туда не выходил, — поначалу Тимпи просто нервничал, сейчас же он был раздраженным. Попытка хмуриться придавала его лицу какое-то детское выражение.

— Мистер Тимпи, — сказал Скэллен мягко, — этот человек грабил дилижансы на вашей линии. Вы хотите, чтобы он доехал до Юмы, или я ошибаюсь?

— Ну да, конечно, — он перевел взгляд на бандита, Джима Кидда, затем опять на Скэллена. — Но к чему такая скрытность. Он же арестован — ему даже приговор вынесли?

— Но пока-то он не в тюрьме. До тех пор пока он не переступит ее порог в Юме… — ответил Скэллен. — Мистер Тимпи, у меня нет помощников, я один — и я должен его туда доставить.

— Чорт побери… ну я-то не законник. Почему вы с собой никого не взяли? Я получил телеграмму из Бисби, приготовить комнату в гостинице и встретить вас утром, 3 ноября. Я не получал никаких указаний стать помощником маршала. Это ваша работа, в конце концов.

— Я знаю, мистер Тимпи, — сказал Скэллен с улыбкой, хотя это потребовало от него некоторых усилий. — Я просто хочу быть уверенным, что никто не узнает, что Джим Кидд находится в городе — по крайней мере до вечера, когда придет поезд.

Джим Кидд все это время веселой ухмылкой смотрел на беседующих. Наконец он встрял: — Он имеет в виду, что он опасается налета и моего освобождения. — Он улыбнулся Скэллену: — Похоже этот маршал тебя нагрузил по самое не могу.

— О чем это он? — удивился Тимпи.

Кидд ответил раньше, чем вмешался Скээллен: — Они держали меня в тюряге Хуачака, потому как знали, что там-то меня никто не достанет… ну и маршал Бисби придумал наконец. Прошлым вечером он с кучей помощников сел на поезд в Бенсоне и отправился в Юму — и с ними какой-то армейский дезертир в роли меня. — Кидд рассмеялся, очевидно, считая этот план дурацким.

— Это правда? — спросил Тимпи.

Скэллен кивнул: — Так и есть.

— Тогда он-то откуда об этом знает?

— У него есть уши и достаточно ума, чтобы сложить два и два.

— Не нравится мне это. Почему вы один?

— Потому что каждый помощник маршала отсюда и до Бисби занят тем, что гоняется за бандой. Джим был единственным кого мы смогли взять, — Скэллен помолчал и довавил, — живым.

Тимпи метнул взгляд на бандита: — Это он убил Дика Мунса?

— Один из пассажиров клянется, что видел это… но на суде он Кидда не признал.

Тимпи покачал головой: — Дик работал на нас очень долго. Знаете, что его брат живет здесь, в Контеншене? Когда он услышал об этом, чуть с ума не сошел. — Он заколебался. — Мне это очень не нравится.

Скэллен почувствовал, что его терпение иссякает, но старался не повышать голос: — Я, положим, тоже не в восторге… но то что вам нравится или мне — не имеет никакого значения. Маршал уже миновал Таксон. Мистер Тимпи, вы можете сколько угодно бурчать и злиться — до тех пор пока вы делаете это про себя. У Джима есть приятели… и поскольку мне предстоит тащиться с ним через всю территорию, я бы предпочел, чтобы никто об этом не знал.

Тимпи занервничал: — Я не понимаю, почему я должен во всем этом участвовать. Моя работа не имеет никакого отношения к арестам…

— У вас есть ключи от комнаты?

— Они в дверях. Я вообще отвечаю только за перегон отсюда до Таксона…

Скэллен протянул ему Винчестер: — Если вы присмотрите за этим и за лошадьми до моего возвращения — я буду вам крайне обязан… ну и кроме того, вам не надо напоминать, чтобы держали язык за зубами.

Он повел стволом дробовика, приглашая Джима пройти в дверь. Скэллен пошел за Киддом, держа обрез у ноги: — Направо, наверх по лестнице.

Кидд начал подниматься; Скэллен остановился, чтобы глянуть на человека в кресле. Он сидел низко, руки сложены на животе, а шляпа, как и сказал Тимпи, была надвинута на лицо. Скэллен видел тысячи таких спящих в фойе и ранее, так что помедлив секунду, он пошел вслед за Киддом. Он не мог себе позволить стоять и размышлять, что это за спящий.

Единственное окно узкой, с высоким потолком, комнаты 207 выходило на Коммершел-стрит. У окна, вдоль правой стены стояла железная кровать. У стены напротив располагался шкаф, а рядом с ним — туалетный столик с умывальным тазом и кувшином для воды. Оставшееся пространство было занято грубым некрашеным столом и двумя простыми стульями.

— Приляг, если хочешь, — сказал Скэллен.

— Почему бы тебе не поспать? — спросил Кидд. — Я подержу дробовик, так и быть.

Читать дальше

«По́езд на Юму» (англ. 3:10 to Yuma) — американский вестерн 2007 года режиссёра Джеймса Мэнголда. В главных ролях снялись Кристиан Бейл и Рассел Кроу. Ремейк фильма 1957 года «В 3:10 на Юму».

Первой страной, где состоялась премьера фильма, была Россия — 6 сентября 2007 года. В США фильм вышел в прокат на день позже — 7 сентября. А на 6 марта 2008 года была запланирована одна из последних премьер фильма в Чехии.

Сюжет

1884 год, Аризона. Известный бандит Бен Уэйд (Рассел Кроу) и его банда грабит охраняемый пинкертоновцами дилижанс с деньгами. Ветеран Гражданской войны и владелец небольшого ранчо Дэн Эванс (Кристиан Бейл) и его сыновья становятся свидетелями. Дэн — инвалид войны с покалеченной ногой, а его ранчо практически не приносит дохода. Ежедневно он чувствует молчаливую грусть жены, прогрессирующую болезнь младшего сына и не такое уж и молчаливое неодобрение старшего Уильяма (Логан Лерман), уверенного в том, что его отец — неудачник. К тому же Дэн задолжал крупную сумму, долг просрочен, и кредитор уже сжёг сарай Дэна, угрожая, что следующим будет дом… Цель кредитора — задёшево отобрать у Дэна всю землю, чтобы перепродать её под строительство железной дороги.

После ограбления банда Уэйда разделяется, чтобы легче было скрыться. Но после того как Бен Уэйд задерживается в городке, недалеко от фермы Эванса, закрутив интрижку с местной барменшей, его узнают и арестовывают. Шериф и маршалы понимают, что после ареста главное — доставить головореза в ближайший город Контеншен, где есть железнодорожная станция. А с учётом того, что банда попытается отбить своего главаря — это будет опасное предприятие. Поэтому в охрану решают нанять отчаянных парней, желающих заработать.

Узнав о награде в 200 долларов Дэн Эванс становится одним из тех, кто должен доставить Уэйда к поезду на Юму, где того ждет виселица. Банда Уэйда во главе с его преданным сподвижником Чарли Принцем отправляется в погоню. Для того, чтобы их запутать, пустую тюремную карету отправляют по ложному маршруту, но банда быстро перехватывает карету и раскрывает обман.

По дороге в Контеншен эскорт Уэйда постепенно редеет: сначала бандит закалывает вилкой одного из охранников за то, что тот не давал ему спать своим пением, затем сбрасывает в пропасть своего старого знакомого пинкертонца Байрона Макэлроя (Питер Фонда). Третьего — дока Поттера (Алан Тьюдик), — убивают охотники за головами, брата лидера которых убил Уэйд. Вместо них к сопровождающим Уэйда присоединяется Уильям Эванс, презирающий отца и восхищающийся подвигами Уэйда. Добравшись до Контеншена, поредевшая компания пережидает время до отправления поезда в 3:10 на Юму в местной гостинице.

Вскоре к ним присоединяется местный шериф с двумя помощниками. Но в городе появляется Чарли Принц со товарищами по оружию, пообещав 200 долларов каждому, кто пристрелит кого-нибудь из охраны Уэйда. Струсившие местные стрелки и ковбои присоединяются к банде, а шериф с помощниками дезертируют. Отчаявшийся Дэн приказывает своему сыну покинуть гостиницу, чтобы тот не мешал ему, когда он поведет преступника к поезду через вооружившийся против него город. Уэйд остаётся в номере гостиницы наедине со своим охранником, но, невзирая на весь свой талант тонкого психолога, ему не удаётся уговорить непреклонного Эванса, к которому он проникается невольным уважением. А после того как Эванс разъясняет Уэйду свои истинные мотивы, не только получить вознаграждение, но и заслужить уважение сына, принципиальный бандит решает дойти с ним до поезда, не пытаясь бежать.

Под пулями банды Чарли Принца и жадных до денег горожан Бену Уэйду и Дэну Эвансу, наконец, удаётся пройти 800 метров до станции, но поезд задерживается. Герои «исповедуются» друг другу: Дэн рассказывает, что остаётся на ранчо лишь из-за больного туберкулёзом младшего сына Марка, которому необходим сухой климат, а Уэйд признаётся, что дважды уже сбегал из тюрьмы в Юме.

Когда подходит поезд, проследовавший тайно за своим отцом Уильям отвлекает банду, давая возможность героям подойти к вагону. Но когда Уэйд уже садится в него, а Уильям с восхищением смотрит на отца-победителя, уцелевший в перестрелке Чарли убивает Дэна. Вместо того, чтобы слезть с поезда и присоединиться к своим людям, Уэйд убивает Принца и расстреливает остальных. После чего добровольно садится в поезд на глазах Уильяма, отец которого ценой своей жизни выполнил условия контракта.

Теперь Уильям получит вместо него 1000 долларов и сможет заплатить долг кредитору, но вряд ли севший в поезд на Юму Бен Уэйд доедет до неё…

В ролях

Производство

В феврале 2006 года на роль Бена Уэйда рассматривался Том Круз, но впоследствии он отказался от участия^[4]. Рассел Кроу, Джеймс Мэнголд и продюсер Кэти Конрад единогласно одобрили кандидатуру Кристиана Бейла на роль Дэна Эванса, на которую изначально претендовал Эрик Бана^[5].

Съёмки картины проходили с 23 октября 2006 года по 20 января 2007 года.

Рекламный слоган картины гласил: «Время ждёт одного человека».

Награды и номинации

• 2008 — номинация на премию «Оскар» в категории «Лучший саундтрек к фильму» Марко Белтрами
• 2008 — номинация на премию «Оскар» в категории «Лучшие звуковые эффекты»
• 2008 — «Национальное общество кинокритиков США» номинация в категории «Лучший композитор» Марко Белтрами
• 27 января 2008 года — Премия Гильдии киноактёров США / 14th Annual Screen Actors Guild Awards — Лучший актёрский ансамбль/Outstanding Performance by a Cast in a Motion Picture
• 24 июня 2008 года — Saturn Awards / Премия кинофантастики, ужасов и фэнтези «Сатурн» — Лучший приключенческий фильм, боевик или триллер / Best Action/Adventure/Thriller Film
• 2008 — Saturn Awards / Премия кинофантастики, ужасов и фэнтези «Сатурн» — Лучший актёр второго плана Бен Фостер

Примечания

Ссылки

• Обзор и критика фильма Rolling Stone

Эта страница в последний раз была отредактирована 20 декабря 2022 в 10:09.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.