День оленевода появился в 1950–1960-е годы вместе со множеством других профессиональных праздников. Он проводится весной — в марте или в апреле. Отмечается в Мурманской области, в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, на Таймыре, на Камчатке и в других регионах страны. О том, как в разных уголках русского Севера встречают солнце, — в материале портала «Город Онлайн».
Государственный масштаб
В СССР День оленевода проводило государство, для которого этот праздник был частью национальной политики.
На заре советской власти и в последующие десятилетия День оленевода использовался для борьбы с «религиозными пережитками». Государство пыталось заменить традиционный культ оленя культом труда, тем более на Севере кочевников объединили в колхозы и совхозы. При этом до конца XX века сохранялись крайние проявления языческих традиций аборигенов, и организаторы закрывали глаза на ритуальные жертвоприношения.
С 1990-х годов к организации праздника оленеводов на Севере подключились недропользователи — компании по добыче нефти и газа. Добыча углеводородов в Сибири, как правило, проводилась на землях аборигенов, которые в 90-е пришли к переосмыслению своего статуса в современном обществе. Коренные народы Севера начали отстаивать свои права на традиционный уклад жизни и возможность распоряжаться местами своего обитания. Иными словами, праздник стал своего рода инструментом урегулирования отношений между коренными народами, государством и коммерческими компаниями.
На Таймыре в 1992 году было проведено ритуальное разделывание туши оленя.
Деловой подход
Схема проведения Дня оленевода в СССР всегда была стандартной. Проводились совещания с награждением передовиков, выставки прикладного искусства, концерты, традиционные спортивные состязания — гонки на оленьих упряжках, стрельба, бросание аркана. За победу в каждой категории присуждались призы, где главным, самым дорогим и желанным был снегоход за победу в гонках на оленьих упряжках.
Современный сценарий изменился ненамного. К конкурсам добавились прыжки через нарты, перетягивание палки, национальная борьба, дефиле в праздничной национальной одежде среди мужчин, женщин и детей. Сам праздник коренные жители всё чаще стали называть праздником Хэйро, что означает почти на всех языках таймырских этносов «Солнце».
Признаком современности Дня оленевода теперь бесспорно является участие в соревнованиях женщин, особенно в гонках на оленьих упряжках. В борьбе за главный приз женщины использовали демократичность советской власти в этом отношении как возможность уравнять себя в правах с мужчинами.
На Таймыре День оленевода проводится в географических районных центрах оленеводства на полуострове. Это ненецкий посёлок Носок в низовьях Енисея, посёлок газовиков Тухард, относящийся к Дудинскому району, и посёлки Сындасско и Попигай в Хатангском районе, где проживают долганы.
Сегодня День оленевода — это, кроме праздника, ещё и своего рода поход в многофункциональный центр, банк, бухгалтерию, территориальные органы власти.
В этот период тундровики стараются сделать всё, что им недоступно в период кочевья. Они съезжаются в посёлок за несколько дней до назначенной даты, чтобы пройти плановый медосмотр: для этого сюда специально приезжает медицинской отряд из райцентра. В это время поселковая больница или фельдшерско-акушерский пункт (ФАП) просто ломится от посетителей. Тундровики проходят флюорографию, осмотр у стоматолога, терапевта, эндокринолога и ещё у целого ряда узких специалистов. Отдельно работают врачи-педиатры.
Очередь встраивается и в местную администрацию. Здесь аборигены получают выплаты, компенсации и субсидии, которые в последнее время выплачиваются государством по целому списку льгот для коренных малочисленных народов. Это, например, выплата за поголовье домашнего северного оленя или компенсация на приобретение ГСМ, средств промысла и многое другое.
В это время тундровики закупаются продуктами в поселковом магазине, запасаются топливом, медикаментами, необходимыми предметами быта. Только после этого кочевой народ отправляется отмечать День оленевода.
Традиции сохраняются
В этом году праздник как таковой на Таймыре решили не отмечать. Однако это не отменило традиционных спортивных соревнований в оленеводческих центрах.
В День оленевода тундровики явились в расшитых праздничных одеждах, что, кроме красоты и оригинальности исполнения, свидетельствует ещё и о благополучии семьи. В костюмах преобладали светлые тона, яркий орнамент, оригинальные украшения и новые материалы. Если, к примеру, предки ненцев и долган когда-то использовали пуговицы от солдатского кителя в праздничной одежде, то сегодня для этих целей приобретается специальная бижутерия, бисер и тесьма. Для нарядности используются новые материалы для верхней одежды, которые в повседневной жизни аборигенов считаются не просто неуместными, но и непрактичными.
Некоторые элементы мужской, женской и детской одежды, несмотря на современные веяния, хранят десятилетиями.
На открытой площадке посёлка, чаще всего на льду ближайшего водоёма, устанавливается сцена, с которой выступают творческие коллективы из Дудинки, Хатанги, окрестных посёлков, иногда — из соседних северных регионов. Здесь же проводятся спортивные соревнования, которые в последние годы приобрели большую популярность среди местного населения. Это возможность продемонстрировать не только свою физическую форму, но и состоятельность и даже статус. Если, например, в прыжках через нарты и в перетягивании палки состязания чаще всего проходят под смех и шутки, то в национальной борьбе оленевод имеет все шансы продемонстрировать себя как достойный противник. Гонки на оленьих упряжках являются верхом профессионального мастерства любого оленевода.
Ставки сделаны
В некоторых местах гонки на оленьих упряжках стали семейным бизнесом. Оленей в течение года готовят для участия в заездах: их берегут, стараются не использовать на дальние расстояния и не перегружать. Во время гонок олени выкладываются на семи–десятикилометровой дистанции на всю катушку.
Если в советское время наградой за первое место был неизменно отечественный «Буран», то с приходом в тундру новых недропользователей, спонсоров и кураторов модельный ряд серьёзно расширился. В разное время победителям вручались как отечественные снегоходы — «Тайга» или «Рысь» до последних моделей американского или японского производителя.
Если посчитать, что в гонках на упряжках от одной семьи в разных категориях могут участвовать муж и жена, а в недавно принятой категории «Молодой оленевод» — ещё, к примеру, и сын, то выгода очевидна. Немудрено, что вокруг заездов на оленьих упряжках всегда масса горячих споров. Кто всё-таки стал первым, кто боролся честно или нарушил правила, в таких случаях решается коллегиально несколькими судьями и независимыми наблюдателями. Поэтому в последнее время заезды на оленях сопровождаются ещё и целой колонной «сочувствующих» на снегоходах. Кстати, снегоходчики в этом виде национального спорта выполняют ещё и роль направляющих для оленьих упряжек.
Северный олень может запросто свернуть с дистанции куда-нибудь в сторону. Шум мотора снегохода заставляет его идти вперёд.
Наградами за второе, третье и поощрительные места являются лодочные моторы, дизельные генераторы, лодки. Призы сугубо практического назначения — радиостанции, снасти, фонари, наборы инструментов вручаются за лучшие результаты в других конкурсах: в национальной борьбе, в перетягивании палки, на лучший костюм.
День оленевода на Таймыре является ко всему прочему рубежным событием. После него, изрядно запасшись всем необходимым, оленеводы вступают в следующий важный этап своей кочевой жизни — в аргиш (дорога, перемещение) на новые пастбища и подготовку к весеннему отёлу оленей. Это очень ответственный период, поскольку благополучие оленеводов напрямую зависит от поголовья домашнего северного оленя.
Этнографы не без удовольствия отмечают, что изобретённый советской властью праздник День оленевода не только прижился, но и продолжает развиваться.
Национальные праздники имеют разные значения, но смысл у них один – это единение народов нашей республики. Совсем недавно мы побывали на эвенкийском «Бакалдыне» и эвенском «Эвинэке». Юкагиры свой «Шахадьибэ» провели в рамках общего праздника северян «Цветение тундры». А в прошлые выходные в местности Yс Хатыҥ чукчи и долганы вместе отметили свои традиционные праздники – Кильвэй и Хэйро.
Хэйро – праздник долган, связанный с появлением солнца после долгой полярной ночи. На традиционном празднике окончания зимы люди выражают благодарность за прожитую зиму, просят у духов плодородия благополучия в семье. Праздник символизирует начало новой жизни. Люди в этот день собираются возле ритуального костра и, взявшись за руки, водят хороводы. Так встречали светило долганы сотни лет назад, так приветствуют его и сейчас.
Кильвэй – праздник молодого оленя. Его устраивали весной, во время отела. Начинался праздник с того, что пастухи пригоняли стадо к ярангам, а женщины раскладывали священный костер. Огонь для такого костра добывали только трением, так, как это делали люди многие сотни лет назад. Оленей встречали громкими криками и выстрелами, чтобы отпугнуть злых духов. Этой цели служили и бубны-ярары, на которых поочередно играли мужчины и женщины.
Праздники Хэйро и Кильвэй знаменуют собой начало долгожданного для арктических народов лета, пробуждения природы, поклонения духам плодородия.
Старейшина долган Елена Поликарповна Тимофеева и представитель чукчей Дина Николаевна Третьякова провели обряд кормления огня, для этого был разведен ритуальный костер, они благодарили за благосклонность духов природы и просили дальнейшего покровительства на предстоящий год.
На празднике были гости из Анабарского и Нижнеколымского районов – это два района, где компактно проживают наши самые арктические народы — долганы и чукчи.
Гаврил Иванович Сыровацкий и Варвара Ильинична Ходьяло, пенсионеры, жители села Колымское рассказали, как раньше чукчи отмечали национальные праздники.
Варвара Ильинична Ходьяло:
— Грудинку оленя собирали, забьют зимой самого жирного оленя и сохраняли до Кильвэя. За ярангой кости грудинки клали на землю и обмазывали оленьим жиром, чтобы упитанное стадо было. Оленьи рога собирали и тоже складывали за ярангой, обмазывали оленьим жиром. Это все делалось, чтоб оленей больше стало.
Гаврил Иванович помнит, как проводили праздники по традициям, когда ему было лет восемь. Он рассказывает, что были большие гонки, куда съезжались гости с Чукотки, со Среднеколымского района. Для гонок специально обучали яловых (нерожавших – прим.ред) важенок, считалось, что они более выносливые. Раньше гонки были на большие расстояния до 80-90 км, это сегодня 8-10 км, отмечает Гаврил Иванович. На призы обычно выставлялись важенки, которые очень ценились, потому что от хорошей важенки будет приплод и стадо будет расти.
Более подробно об обряде «Кильвэй» рассказала Дина Николаевна Третьякова:
— Была специальная атрибутика для этого обряда – делались из тальника в форме человечков (рогатины), собирали выпавшие рога оленей, сушились бубны-ярары. Обряд проводился за ярангой и именно вечером. Мужчины брали эти рогатины и под возгласы вели их к собранным рогам. Каждую рогатину обмазывали жиром, кормили огонь. Все это делалось, чтобы стадо росло, а будет стадо расти, значит, благополучие и достаток будет. Потом был большой праздничный ужин, когда вдоволь наедались оленьего мяса.
Нередко вместе с оленеводами в празднике принимали участие жители береговых селений. Их заранее приглашали на Кильвэй, и чем зажиточнее была семья, тем больше гостей съезжалось на праздник. В обмен на свои дары жители прибрежных селений получали оленьи шкуры и оленину, которая считалась у них деликатесом. На празднике молодого оленя не только веселились по случаю рождения оленят, но и выполняли важную работу: отделяли важенок с телятами от основной части стада, чтобы пасти их на самых обильных пастбищах. В ходе праздника часть взрослых оленей забивали. Это делалось для того, чтобы заготовить мясо впрок для женщин, стариков и детей. Дело в том, что после Кильвэя обитатели стойбища делились на две группы. Пожилые люди, женщины, дети оставались на зимних стоянках, где ловили рыбу и собирали летом ягоды. А мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь на летние стоянки. Располагались летние пастбища к северу от зимних кочевий, неподалеку от побережий полярных морей. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным делом. Так что праздник молодого оленя – это еще и прощание перед долгой разлукой.
Варвара Ильинична Ходьяло выразила сожаление, что в последнее годы в родном селе не проводят такой обряд.
— Старики уже в тундре не кочуют, поэтому обряд и не проводится, — пояснила Жанна Дьячкова, председатель Ассоциации чукчей. — И вот мы здесь начинаем. Это только начало. Пусть хоть в общих чертах сегодня мы провели ритуал, но с каждый годом будем входить в суть самого праздника, с приходом опыта будем подробнее проводить обряды.
В местности Ус Хатын есть специально выделенная площадка «Северное сияние», где народы Севера вот уже который год проводят свои национальные праздники. С каждым годом эта местность преображается, построена концертная сцена, стоят несколько сооружений в национальном стиле. Как сообщила Ольга Охлопкова, начальник отдела Севера Дома дружбы народов, в этом году при поддержке мэрии города Якутска началось строительство традиционного жилища долган, в следующем году будут преображены яранга чукчей и дом-нимэ юкагиров. Елена Поликарповна Тимофеева провела обряд кормления местности, где строится дом долган, чтобы жилось здесь народу хорошо, был достаток, была удача, было веселье.
Представители долган тоже рассказали о своих обычаях и традициях. Так, например, глава общины из Анабара Роман Туприн подарил оленя своему сородичу, народному художнику республики Юрию Спиридонову.
— У нас у долган есть обычай. Гостя не отпускают с пустыми руками, обязательно дарят оленя. В наше время забыли про это, — рассказал оленевод. — Обычно мы встречаемся раз в год, весной, после длинной зимней кочевки, во время оленьих гонок. Я первый стал так делать, потом это подхватили другие. Сейчас Буранами, нартами уже обмениваемся. Так, человек остается в памяти. Я стал бывать в Красноярском крае, у наших хатангских долган. Однажды спросил у них: «почему вы не дарите оленей гостям?». И сам подарил им оленя. Так мы возродили эту традицию. Сейчас уже когда возвращаешься с таких праздников, уже видно, что в стаде у наших оленеводов новые олени.
Юрий Спиридонов на празднике представил выставку своих картин. Он очень радуется, что его сородичи обретают снова свою культуру:
— И сейчас на каждом празднике я вижу прекрасно одетых красивых девушек в национальных костюмах, это очень радует глаз. Когда-то моя мама сшила такие узоры и мы сохраняли несколько ее вещей. К сожалению, в советское время это не сильно было распространено, но в последние годы стало возрождаться. Наши долганы общаются со своими сородичами, которые живут в Красноярском крае и это общение помогло и тем и другим, наши оленеводы стали помогать другу другу.
У меня есть одна картина, называется «Жизнь продолжается». В этой картине изображены мои отец и мать, за ними, на втором плане молодой человек строит юрту. Это символ того, что есть надежда, что есть будущее у нашего народа. Жизнь продолжается в молодом поколении, которое пришло на землю предков, чтобы продолжить их жизнь. Хочу поблагодарить своих земляков за то, что они не теряют надежду.
Словам долганского художника вторит оленевод Роман Туприн:
— Я помню, раньше наши старики говорили: «После нас оленей не будет». Но ведь сегодня в оленеводстве только молодежь работает. В возрасте больше 50 лет, наверное, 3-4 человека только есть, а в основном молодежь. Единственная причина, по которой могут исчезнут олени, это загрязнение природы, промышленная разработка наших территорий. Приходят промышленные компании, они ведь землю не руками роют, а химикатами. Я помню в детстве, в 80-х годах, были буровые. Сколько лет прошло с тех пор, лет тридцать, там же эта химия так и лежит. Вот это вызывает опасения. Раньше были поселки промышленников, они уже закрыты, но хлам железный от них рассеян по всей тундре. И никто не собирается вывозить его. Когда мы летом гоним стада к морю, наши олени травмируются от этого железа. Это может повлиять на утерю оленеводства. Когда мои дети рождались, я всем обязательно оленя дарил. Так ребенок видит, что с годами стадо его разрастается. Я не думаю, что оленеводство исчезнет. Есть будущее у оленеводства. Сейчас уже идет понимание, что это полезный продукт, главное, природу нашу сохранить.
На празднике проводились различные конкурсы, в том числе конкурс семейных родов. Были представлены долганские семьи Спиридоновых, Андросовых, Уранник, чукотская семья Дьячковых-Ягловских.
О своем роде Уранник рассказали три долганочки, уроженки Таймыра – Ирина Михайлова и Марина Слепцова живут в п. Андрюшкино Нижнеколымского района, а Дарья Кривошапкина живет в Якутске. Все трое в свое время вышли замуж за якутян и уже много лет живут в Якутии, но связи между собой и своим родом не теряют.
— История рода начинается с 19-го века. Род назван по имени прадеда, звали его Уранник. Это был очень знаменитый, богатый род, который имел свой аргиш, он развозил товары по всей территории Таймыра, — рассказывают потомки Уранник. — Они были очень уважаемыми людьми, пользовались авторитетом и у сородичей, и у власти, и у других соседних народов. По легенде, только род Уранник на Таймыре держал белых оленей. После революции, когда происходил процесс раскулачивания, которому подвергся и род Уранник, оленей раздали в совхозы и белые олени стали появляться по всей таймырской тундре. Есть еще одна легенда, которая передается от поколения в поколение. Не все имущество рода было роздано после раскулачивания, говорят, серебряная посуда, какие-то ценные вещи были запакованы в сундук и спрятаны где-то в одном из таймырских озер. И мы говорим: где бы найти это озеро, где бы найти этот клад?- смеются девушки.
Сегодня род Уранник очень большой, родственники живут во многих регионах России, в том числе в Бурятии, Дагестане, Москве, Санкт-Петербурге…
А вот долганские частушки, которые спели на сцене прекрасные представительницы рода Уранник:
Манна кэлэн, кэргэн тахсан
Саха сиригэр дьоллохпут!
Родуой, ародуой! Родуой, ародуой!
Учугэй, учугэй!
Олохпут учугэй!
Мы долганские девчата,
Своей дружбой дорожим!
Наш язык мы прославляем,
Чтобы вечно жив он был!
Родуой, ародуой! Родой, ародуой!
Учугэй, учугэй!
Олохпут учугэй!
Были на празднике и песни, и танцы, и конкурсы национальных блюд и традиционных костюмов, спортивные национальные игры, в которых активно приняли участие члены молодежного совета Ассоциации КМНС Якутии. Были приветственные слова и пожелания от официальных лиц.
Предложение о проведении национальных праздников на республиканском уровне прозвучало на Съезде Ассоциации КМНС Якутии в 2013 году. Эту инициативу поддержала тогда председатель правительства республики Галина Данчикова и по распоряжению главы Егора Борисова все праздники шести народов входят с тех пор в план республиканских мероприятий и имеют грантовую поддержку от Министерства по развитию институтов гражданского общества. Каждый год эвенки встречаются на «Бакалдыне», эвены проводят «Эвинек», юкагиры – «Шахадьибэ», русские старожилы отмечают «Праздник первой путины», долганы — «Хэйро», чукчи -«Кильвэй». А впереди национальный якутский праздник «Ысыах», на котором наши народы тоже представят свою культуру и традиции. На площадке «Северное сияние» в Yc Хатыҥ 24-25 июня пройдет фестиваль «Поют и танцуют дети Севера», а русские старожилы 25 июня отметят «Праздник первой путины».
Ирина Курилова
© Ассоциация КМНС Республика Саха (Якутия)
Читайте также:
Бакалдын-2017
Эвены Якутии собрались на Эвинэк
Северяне отметили Цветение тундры
«Аианна Меланни» – пробуждение природы по-эвенски
Долганский танец “хэйро”
Известной долганской поэтессе Огдо Аксеновой принадлежат следующие строки: «Есть у долган такой обычай — делиться первою добычей. Запомни, мальчик!» В прежние времена долганы всегда отдавали часть мяса дикого оленя и выловленной рыбы родственникам и соседям. А вот пушнина разделу не подлежала. Она была ценным товаром, в обмен на который у заезжих торговцев можно было получить ружья, порох, чай, муку,сахар.
В процессе адаптации к окружающей среде у оленеводов, рыбаков, охотников выработался комплекс правил и запретов, позволяющих использовать природные ресурсы, не истощая их, не нарушая стабильной экологической системы.
Они интуитивно чувствовали необходимость охранять окружающий их растительный и животный мир от напрасного истребления. Придумывали всевозможные ограничения, запрещения, обряды. Эти верования сохранились в фольклоре, обычаях. Ловушки на песцов — в Сибири и на Крайнем Севере их часто называют «пасти» — находились в личной собственности каждого охотника. Проверять пасти и забирать попавших в них зверьков мог только тот, кому эти ловушки принадлежали.
Существовало еще одно важное правило, связанное с песцовой охотой. Если ты решил установить свои ловушки южнее тех, что поставил другой охотник, тебе не требуется на это его разрешения. Но если ты хочешь поставить пасти севернее чужих ловушек, нужно обязательно заручиться согласием их владельца. Почему возник подобный обычай? Все объясняется очень просто: песцы приходят на земли долган с севера, и поэтому охотник, чьи ловушки стоят севернее, имеет больше шансов на успех
Маленькая хозяйка большого чума. Долганы вплоть до XIX в. сохраняли пережитки матриархата, хотя счет родства велся у них по мужской линии. Женщины поддерживали огонь, «кормили» его; в их ведении находились все домашние святыни. Зимой несколько долганских семей, как правило, объединялись и строили большой чум из наклонных деревянных плах, обложенных для тепла дерном. Обитатели зимнего дома выбирали общую хозяйку. Нередко это была пожилая, сгорбленная от тяжелой работы женщина. Слово маленькой хозяйки было законом для всех, в том числе и для гордых и воинственных долганских мужчин.
Иччи, сайтааны и прочие духи. Долганы считались христианами. Они выполняли многие православные обряды, но при этом практически полностью сохраняли свои старинные верования.
Божества и духи, считали долганы, подразделяются на три категории. Первую группу составляют «иччи» — бестелесные, невидимые существа, «души», способные вселяться в неодушевленные вещи и «оживлять» их. Вторая группа — «айыы», духи, помогающие людям. Третья группа — вредоносные «абаасы», приносящие болезни и несчастья. Абаасы обитали на земле и в подземном мире. Они стремились похитить душу у человека, унести ее под землю, а затем проникнуть в его тело. Человек, в которого вселялись абаасы, тяжело заболевал. Помочь в этом случае мог, по поверьям долган, только шаман. Если ему удавалось определить, какие из злых духов проникли в тело больного, и изгнать их, человек выздоравливал; если нет — умирал. Верили долганы и в «сайтаанов». Сайтааном, по их представлениям, мог стать камень редкой формы, необычно изогнутый рог дикого оленя — словом, любой предмет, в который шаман поселял душу — «иччи». Сайтааны обладали могущественной силой и были в глазах долган своеобразными амулетами, приносящими удачу на охоте и в домашних делах.
Ритуалы шамана (шаманки) включали песнопения, звукоподражания, речитации, возгласы, игру на бубне, звучание подвесок-погремушек. Как и у соседних самодийских этносов, долганские шаманы различались по уровню овладения магическим мастерством: ырыахыт – «певцы-врачеватели», не имевшие костюма с погремушками и бубна; муолин ойун – «шаман, обращающийся за помощью к духам нижнего мира»; уостуган ойун – «шаман, имеющий удила», т.е. обладающим комплектом ритуальных атрибутов. Как у эвенков и якутов, шаманы у долган могли дифференцироваться: на ылгын – «мелких, слабых», орто – «средних» и атыыр – «великих» избранников духов. Почитались семейные и охотничьи покровители – сайтааны, ими могли быть различные предметы (причудливой формы камень, рога оленя и т.д.), в которые шаман селил духа-иччи.
Христианизация долган, как и других северных народов, началась уже в первой половине XVII века и составляла одну из важнейших сторон политики царского правительства, которому предстояло закрепить присоединенные земли и обеспечить дальнейшее проникновение русского влияния на север и восток вплоть до Ледовитого и Тихого океанов. Массовое крещение местного населения проводилось и завершилось в сравнительно короткий срок – в конце XVIII – начале XIX вв.
В ноябре 1846 г. Матиас Александр Кастрен писал, что один из долган, согласившийся отвезти его на своих оленях из Дудинки в Толстый нос, сильно удивил его, «став перед отъездом на колени перед образом Божией Матери и произнесши длинную молитву о моем благоденствии».
Долганы официально считались крещеными и соблюдали внешнюю сторону христианства, однако они сохраняли и традиционные религиозные верования: а это сложный комплекс весьма разнообразных анимистических и магических представлений, суеверий, запретов. Войдя в чум, долганы крестились, на видном месте стояли иконы, перед ними молились. Календарь у долган был построен на православных святцах, а специальный шестигранник, по которому отсчитывались дни, назывался по-русски паскал.
Нганасанский круговой танец на сцене городского Дома культуры Дудинки, фото О.Э. Добжанской.
Сейчас на арктических территориях наступил полярный день – время, когда солнце круглые сутки властвует над природой и не прячется за горизонт даже ночью. Значение солнца трудно переоценить, оно – источник света, тепла, источник жизни в полярных тундрах. Поэтому встреча Солнца после длительной полярной ночи была важнейшим событием в обрядовой жизни народов Арктики. Во время праздников встречи Солнца исполнялись особые круговые танцы, совпадающие со специальными обрядами и праздниками. Таковыми на Таймыре являлись долганский праздник «Хэйро», нганасанский праздник «Чистого чума» – Мазуся, энецкий «Чистый чум» – Мэдодэ.
Известно, что в культуре исторически ранних сообществ существуют особые механизмы поддержания общественного равновесия, снятия содержащегося в социуме психологического напряжения. Это напряжение неизбежно накапливается: оно связано с трудными условиями жизни в экстремальных условиях, строгой регламентацией общественного и индивидуального поведения, обособленностью маленьких человеческих коллективов, беспомощностью перед лицом всесильной Природы. Такими общепринятыми механизмами издавна были смехово-карнавальная культура, обряд и танец.
В культуре северных народов, живущих в экстремальных условиях Заполярья, зона физических и психических рисков обладает повышенной опасностью, здесь проявляется даже феномен «полярной истерии» (особого психического заболевания, связанного с природно-климатическими условиями Крайнего севера и наблюдаемого у народов Северо-Восточной Сибири – чукчей, эскимосов, юкагиров, эвенов и др.). С.М. Широкогоров в статье «Опыт исследования основ шаманства у тунгусов» перечисляет некоторые психические проблемы, типичные для народов севера: «сибирские народности, особенно бродячие охотники, весьма склонны к психическим и нервным заболеваниям… Массовые галлюцинации зрения и слуха… Периодические массовые заболевания истерией… Массовое проявление подавленности воли у отдельных индивидуумов, неуверенность в себе и прочие неврастенические явления наблюдаются также у них»[i].
Для сохранения психологического равновесия социума становится особенно актуальной обрядовая культура круговых танцев, играющая в обществе стабилизирующую роль.
Обратимся к танцам народов Таймыра и посмотрим, какова была их роль в жизни таймырских этносов.
У долган известен и распространен круговой танец «Хэйро», название которого означает «встреча солнца». Исполнение этого танца было приурочено к празднику встречи солнца после полярной ночи.
Знаток и собиратель долганского фольклора Антонина Алексеевна Суздалова рассказывала:
«Когда кончается длительная полярная ночь, светлое время суток постепенно прибавляется. По одному мышиному шагу прибавляется день (долганы называют это «кутуйак камар» — «мышка шагает»), с каждым днём становится ярче заря, и лучи солнца за горизонтом отражаются в облаках. Люди радуются, приговаривая: «Дожили до восхода солнца, теперь можно жить и дальше!». Когда солнце полностью появляется над горизонтом и лучи его начинают ласково греть, кочевые группы долган съезжаются в одно место и празднуют встречу солнечного божества… После моления собравшиеся на праздник составляют круг и танцуют «Хэйро». Во время танца, зачастую длящегося около трёх дней, юноши и девушки находят себе суженых»[ii].
Таким образом, танец хэйро имел ярко выраженный обрядовый характер.
Музыковед Ю.И. Шейкин приводит следующие названия «круговых танцев вокруг шеста күүрэй» : һэйро (мужской танец, который начинается с медленного покачивания и протяжного пения, с постепенным динамическим нарастанием), оһуокай (общеплеменное танцевально-песенное действие с запевом и хоровой второй), үӈкүү (быстрые танцы в кругу, завершающие танцевальную сюиту, а также сольные пляски долган)[iii]. К сожалению, современные данные таймырского региона эти сведения не подтверждают. В современных таймырских поселках известен только танец хэйро.
Хэйро танцуют под открытым небом, в середине круга в снег втыкается хорей (шест для управления оленями). Наличие предмета в центре круга было обязательным. В современной практике бытования танца, когда хэйро всё чаще танцуют на сцене домов культуры во время различного рода фестивалей, центр круга по традиции обозначают каким-либо предметом – рогами оленя, мужским головным убором либо чем-то ещё.
Танцоры движутся по солнцу, посолонь (стоя лицом к центру круга, они передвигаются в левую сторону, делая шаг с левой ноги). По многочисленным описаниям, а также полевым наблюдениям, традиционный танец хэйро знает только такой тип движения. Однако, в современном сценическом танце «Хэйро» (который исполняют одноименный танцевальный ансамбль «Хэйро» из Дудинки и детский ансамбль «Таймыр») движение по кругу исполняется в обе стороны – как влево, так и вправо. Этот приём, введённый хореографами «для разнообразия» сценической картинки, к сожалению, искажает обрядовую суть танца – движение людей «по солнечной дороге».
Вопрос о психоделическом характере круговых танцев требует глубокого изучения специалистами-психологами. Особое «обрядовое» состояние, в которое входят танцоры посредством однообразного, многократно повторяющегося движения и пения, говорит о большой психосоциальной роли танца, не сводимой только к эстетическому уровню.
Танец сопровождается пением участвующих в нём танцоров на единственное слово «хэйро». Пение строится по респонсорному принципу (запевала – хор) на чередовании запева и его хорового повторения. Запевалой обычно бывает мужчина, наиболее уважаемый среди собравшихся. В каждом посёлке были свои признанные певцы-запевалы хэйро. Так, в посёлке Кресты Хатангского района в 1970-80-е годы известным запевалой был Чуприн Иннокентий Акимович, в посёлке Попигай – Симаков Григорий Егорович. В последние годы в Хатангском сельском поселении и Таймырском муниципальном районе большой известностью как запевала хэйро пользовался Константин Николаевич Уксусников.
Запевала поет «хэйро», вслед за ним это слово повторяют все танцующие в круге, и так без конца. Фонетика слова варьируется: чередуется «хэйро» и «хэйра», меняются акценты на первом или на втором слоге[iv]. Мелодия танца подчинена ритму движения, и на один шаг танцоров приходится одно слово «хэйро». Почти всегда в конце танца хэйро темп ускоряется, причём танцоры могут переходить на прыжки. Мелодика танца были изучена в работах музыковеда Г.Г. Алексеевой[v].
Долганское хэйро в настоящее время – устойчиво существующая и развивающаяся танцевальная традиция на Таймыре. Хэйро неизменно исполняют на национальных праздниках (таких, как День оленевода, День рыбака, День коренных народов мира и других), фестивалях, в концертах и других формах социальной жизни. Причём заметна тенденция продвижения этого танца как титульного символа искусства таймырских народов. Мы можем наблюдать, что в посёлках, где долганы составляют этническое меньшинство – например, в посёлках Тухард и Носок с преобладающим ненецким населением (входящих в состав сельского поселения Караул) – танец хэйро становится массовым танцем национальных и общественных праздников.
Ансамбль «Хэйро» танцует долганский танец. Фото отсюда.
Перейдём к описанию круговых танцев самодийской группы народов, населяющих Таймырский полуостров. Наиболее хорошо известны по этнографической литературе танцы нганасан.
Для начала приведём некоторые наиболее яркие описания танцев нганасан, сделанные исследователями прошлого. Пётр Симон Паллас, путешествовавший по Сибири в 1772 году, описывает пляску самоедов: «Пляшут с бабами по кругу, но пляска их состоит, чтоб не сходя много с места делать всякие телом движения и ломки приступая по такте; вместо ж музыки хрипят в нос и некоторый слог выражают, а бабы равным образом под такту отхрапывают»[vi]. Путешественник обращает внимание на необычное звуковое сопровождение танца: хрипение, организованное в особом ритме («под такту»).
А.Ф. Миддендорф, в 1843 году посетивший Таймыр и кочевавший вместе со стойбищем вадеевских нганасан по направлению к озеру Таймыр, также оставляет письменные свидетельства о «чисто самоедской медвежьей пляске»:
«Мужчины, женщины и дети вперемежку берутся за руки и составляют круг… При первом темпе правое плечо вместе с правой ногой подвигается вовнутрь, к центру круга, а при втором темпе опять быстро отставляется назад… Музыка, несомненно, должна выражать медвежье ворчание, а второй темп – прыжок на противника, после того как при первом темпе медведь приподнял тело на задние лапы. Мне привелось видеть, как они исполняли эту пляску во время сильной метели на открытой тундре с таким благоговейным усердием, что, наконец, снег был утоптан как-то и с пляшущих ручьём струился пот»[vii].
Танец бетырся
танцевали на льду замёрзшего озера во время праздника Чистого чума «Мазуся». В кругу чередовались мужчины и женщины, держась за руки определённым образом (мужчина держит женщину за большой палец руки, накрывая своей рукой её руку сверху). Танцоры могли держаться также за палочки или за курительные трубки баса хуа. Хоровод двигался по солнцу (нганасаны называют это движение дялы дийку – «солнца поворот»). Если танцующих было очень много, образовывалось несколько кругов.
В 1980-е «Медвежий танец» (Нарка бэтэрэски) был описан хореографом М.Я. Жорницкой вместе со следующей легендой:
«… Предки нганасан когда-то давно видели на берегу реки Авам восемь медведей, которые перед тем, как залечь на зиму в берлогу, стали ходить по кругу на задних лапах и рычать, и с того времени будто бы нганасаны и стали им подражать в своём танце»[viii].
Исследовательница подробно описывает движения парного танца и заключает, что в процессе пляски возникает образ медведя:
«Парка своеобразного покроя, женские шапки, отороченные мехом с длинным ворсом, надетые на ноги бакари, напоминавшие медвежьи лапы, рукавицы – всё это создавало образ, отдалённо похожий на медведя. Если ещё учесть пластику движений и воспроизводимое исполнителями рычанье, то становилось очевидным, что в этом танце нганасаны действительно подражали медведю»[ix].
Интересно, что этнограф А.А. Попов звуковое сопровождение нганасанского хоровода характеризует как звукоподражание оленям: «участники танцев «хоркали» по-оленьи: мужчины грубым голосом, подражая самцам оленя, женщины – более нежным голосом, подражая важенкам»[x]. Хореограф М.Я. Жорницкая, выполнив анализ пластики танцев, доказала, что во всех трёх случаях речь идёт об одном и том же танце — бетырся, или бетырие.
Так о каком же танце – «пляске медведя» или «пляске оленя» – идёт речь в процитированных выше описаниях этнографов и путешественников?
Для ответа на этот вопрос автор статьи в 1990-е гг. провела исследование национальной терминологии, связанной с названиями горлохрипения на вдох и выдох, которым сопровождается танец. Дочери шамана Демниме Евдокия Порбина (1936 г.р.) и Нина Логвинова (1946-2002) дали детальное объяснение этому слову: термином кунты нганасаны называют особый тип интонирования – горлохрипение на вдох и выдох. Этот «танца голос» (нганасан. «бетыре кунты») иногда синонимично называют «медведя голос» (нгарка кунты), указывая этим на звуковое соответствие горлохрипения рычанию медведя. Действительно, танцоры подражают медведю не только голосом, но и движениями: медленно двигаясь по кругу, они имитируют размеренную раскачивающуюся «походку» этого зверя.
Таким образом, современные нганасаны считают, что нганасанский бетырся – это танец медведя. Медведь для нганасан, как и для многих других народов Северной Азии, – священное животное, тотем.
Сегодня в репертуаре нганасанских фольклорно-этнографических групп из города Дудинка, посёлков Усть-Авам, Волочанка важное место занимает танец медведя, которым фольклорные исполнители очень часто заканчивают свои концертные выступления. В качестве примера, можно привести выступления групп «Нгамтусуо», «Дентэдиэ», «Хендир» на фестивалях «Фольклорная классика Таймыра» в 1990-2010-е гг. И хотя танец медведя в концертной ситуации утрачивает изначальное ритуальное значение, стабильность его исполнения на концертных площадках свидетельствует о том, что нганасаны видят важный культурный смысл в сохранении этого танца, связывая его с определением своей этнокультурной идентичности.
Ансамбль «Хэйро» танцует нганасанский танец. Фото отсюда.
У многих нганасанских шаманов Нгарка (Медведь) или Нгарка-немы
(Медведица) были сильными духами-помощниками. Особые верования связывались с медведем и в повседневной жизни нганасан: при встрече с медведем в тундре надо было уважительно с ним разговаривать, называть «дедушкой». «Пляска медведя» в культуре нганасан имела важное обрядовое значение, о чём свидетельствует строгая сезонная приуроченность танца: встреча Солнца после долгой полярной ночи.
У энцев, подобно нганасанам, существовал круговой танец вокруг хорея (он описывается в воспоминаниях энца Силкина «Праздник Мэдодэ»):
«Старики сказали: Где будем играть? Там нужно озеро. Ребят много соберётся. Вокруг хорея будут ходить, места много займут… Каждый день во время праздника вокруг хорея играют, ходят кругом (хороводом). Только и слышно, как играют. Поют: Хи-и ой! Хи-и ой!»[xi].
Так же как у нганасан, круговой танец энцев сопровождался горлохрипением – имитацией голоса медведя кукоу. Отметим для себя важнейшее обстоятельство: энецкий круговой танец медведя также танцуют во время праздника Чистого чума «Мэдодэ», куда собирается всё племя для обрядовых действий и игр.
Горлохрипение на вдох и выдох сближает манеру исполнения нганасанского и энецкого танцев с круговым танцем лондол юкагиров-одулов, пичъэйнэн колымских чукчей. Поэтому сравнительное изучение танцев этих народов и горлохрипения на вдох и выдох весьма перспективно для установления этно-генетических и этно-культурных связей народов арктического региона.
Существующая в культуре народов Севера прямая связь между танцами и обрядом удивительна для нашего времени. Ведь в европейской культуре XIX-XX веков танец эмансипировался от ситуации исполнения, стал служить средством выражения чувств индивида, и сейчас каждый свободен танцевать в любое время и под любую музыку, как говорится, было бы желание! Но в архаических обществах, традиции которых долгое время сохранялись в культуре сибирских племён, общественные танцы были не художественной практикой, а регламентированной формой поведения, жёстко связанной с ритуальной ситуацией. Круговой танец, в котором танцоры повторяли движение солнца по небу, имел магическую силу обеспечения круговорота жизни на земле, здоровья, долголетия, плодородия для членов общины. Исполнявшийся один раз в году в строго приуроченное время, этот танец снимал психологические противоречия и стрессы, связанные с переживанием долгой полярной ночи, вселял в членов общины уверенность и радость зарождавшегося нового дня – новой жизни.
Все танцуют хэйро. Фото отсюда.
Автор: Добжанская Оксана Эдуардовна, этномузыковед, доктор искусствоведения, г. Дудинка, Таймыр.
[i] Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у Тунгусов // Ученые записки историко-филологического факультета в г Владивосток. Т. 1, отдел 1. Владивосток, 1919. С.94.
[ii] Полевые материалы автора статьи (Интервью с А.А. Суздаловой, 2002 г., г. Дудинка).
[iii] Шейкин Ю.И. Музыкальная культура народов Северной Азии. Якутск: Мин-во культ. Респ. Саха (Якутия), 1996. С. 85.
[iv] Добжанская О.Э. Музыка круговых танцев народов Таймыра // Хореографическое образование на стыке веков: Сб. докладов Всероссийской науч.-практ. конф. (Москва, 25-28 апреля 2003 года) / Отв. ред. В.Н. Нилов. М.: МГУКИ, 2003. С.121-122.
[v] Фольклор долган / сост. П.Е. Ефремов, Новосибирск: Изд-во Ин-та археодогии и этнографии СО РАН, 2000. С. 45-46.
[vi] Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 3, половина 1. СПб., 1788. С. 105.
[vii] Миддендорф А.Ф. Путешествие на север и восток Сибири. – Спб.: Имп. акад. наук, 1878. – Ч. 2, отд. 6. – С. 672.
[viii] Жорницкая М.Я. Традиционные танцы нганасан // Полевые исследования Ин-та этнографии в 1982 г. – М., 1986. – С. 153.
[ix] Жорницкая М.Я. Традиционные танцы нганасан… С. 154.
[x] Попов А.А. Тавгийцы. Материалы по этнографии авамских и вадеевских тавгийцев // Тр. Ин-та этнографии. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. — Т.1, вып. 1. С. 79
[xi] Бытовые рассказы энцев (записи, введение и комментарии Б.О. Долгих) / Труды института этнографии, Новая серия, т. 75. – М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 101.
Традиционная культура долган
ВВЕДЕНИЕ
Арктическая цивилизация существует уже несколько тысячелетий и только в XIX-XX вв. мировая наука открыла для себя уникальные явления культуры, созданные коренными народами Севера. Вызывает восхищение то, что северные народы, проживающие на гигантских просторах Российской Федерации, смогли не только выжить, но и создать свою неповторимую традиционную культуру.
У каждого из коренных народов Севера мы встречаем древнюю мифологию, насыщенную поэтической образностью, символами и иносказаниями, танцевальную культуру, народную песню, музыкальную культуру.
Традиционная хореография коренных народов Севера была почти неизвестной в этнографии вплоть до начала XX века, но сегодня четко прослеживается несколько этапов ее исследования. Первые достоверные описания отдельных танцев, пластики, движений в обрядах и ритуалах появились в конце XVIII — начале XIX вв. в работах В.Г. Тан-Богораза, И.Е. Вениаминова, И.Г. Вознесенского, Ф.П. Врангеля, И.И. Георги, Н.Л. Гондатти, К.В. Дитмара, Л.А. Загоскина, В.И. Иохельсона. С.П. Крашенинникова, М.А. Кастрена, Ж. Лессепса, Я.И. Линденау, Р.К. Маака, А.Ф. Миддендорфа, Г.А. Сарычева, Г.В. Стеллера, П.С. Палласа и других.
В начале, середине и конце XX века хореографической этнографией занимались и продолжают заниматься: А.А. Айзенштадт, А.И. Алексеева, А.Ф. Анисимов, А.С. Берг, В.Г. Тан-Богораз, И.А. Бродский (Богданов), Г.М. Василевич, Б.А. Васильев, И.А. Вдовин, М.Г. Воскобойников, Г.Н. Грачева, И.А. Гурвич, Н.Н. Диков, Б.О. Долгих, М.Н. Жирков, О.Э.Добжанская, Л.Н. Жукова, В.Ф. Зуев, Г.Н. Курилов, Р.Г. Ляпунова, Н.В. Лукина Г.А. Меновщиков, А.П. Окладников, А.А. Попов, Г.Н. Прокофьев, Е.М. Робандеева, Ю.Б. Симченко, З.П. Соколова, С.Н. Стебницкий, Ч.М. Таксами, В.Н. Черницов, Л.В. Хомич, В.И. Цинциус. Ю.И. Шейкин и др. Особо подчеркнем заслуги в этой области этнохореографов, таких как С.Зверев, У.Избеков, М.Я. Жорницкая, Ф.С. Иванов, С.Ф. Карабанова, Н.С. Каплин, Э.А. Королева, Т.П. Лукашкина, А.А.Петров, А.Г. Лукина, В.Н.Нилов, Е.А. Рультынэут, Л.Г. Степанова, И.Г. Скляр, Н.А. Стручкова, Л.Е. Тимашова, С.Н. Худяков и др.
Долганы являются одним из наиболее «молодых» народов Севера. Как этнос он сложился на Таймыре в XVIII-XIX вв. в результате взаимодействия и смешения трех этнических компонентов: русских старожилов (т. н. «затундренных крестьян», проживавших там с XVII в.), мигрировавших в XVIII в. из Якутии тунгусов (эвенков и эвенов) и переселившихся в XIX в. из Якутии северных якутов-оленеводов. Окончательное оформление долган в качестве самостоятельного этноса произошло в начале XX века.
Этноним «долганы» имеет эвенкийское происхождение, от названия одной из тунгусоязычных родовых групп — Долган, Донгот.
К традиционным занятиям долган относятся: оленеводство, охота на дикого северного оленя и пушного зверя, рыболовство.
Долганское искусство представлено фольклором, в котором прослеживается якутское и русское влияние. Былины исполняются в виде песен, близких якутским олонхо. Распространены сказки, в которых фигурируют купцы, крестьяне, Иван-царевич. В сказаниях встречаются эвенкийские заимствования. Слагаются также песни, загадки, пословицы и поговорки, танцы. Из музыкальных инструментов встречается варган якутского типа. Танцевальное искусство носит черты эвенкийского воздействия (хороводный танец — хейро).
Сегодня в долганских поселках отмечают такие национальные праздники, как Хейро, День оленевода, День рыбака.
В данной работе показана традиционная хореография Долган, в которой сложилась своя система традиционных и культурно-ценностных ориентаций и своеобразной пластики.
Актуальность темы диктуется тем, что в наше время танцы коренных народов Севера изучены недостаточно, в частности, традиционные танцы долган. Сам образ жизни и традиционные виды хозяйствования этого народа обусловили их традиционную культуру. Традиционные танцы долган тесно связаны с окружающей природой и обожествлением различных духов, тотемов, олицетворяющих разные явления природы. С другой стороны, питательной средой для танцевальной культуры были богатый устный фольклор, разнообразные обряды и традиционные верования этих народов. Также на развитие их культуры было велико влияние этнических групп живших по соседству.
Цель и задачи исследования.
Истоками танцев долган являются близость к природе, восприятие окружающей природы как живого организма, когда все вокруг одухотворялось, различные явления природы они наделяли духами-хозяевами, поклонялись тотемам своих родов, которых они представляли в виде различных рыб, птиц, животных. В традиционном мировоззрении этих народов преобладало чувство слитности с природой, кормящей их, обожествление природы, их образ жизни и традиционные виды хозяйствования (оленеводство, звероловство, рыболовство, охота). Исходя из этого, нами поставлены следующие цели и задачи:
1.Собрать воедино и систематизировать имеющиеся материалы и исследования, касающиеся формирования традиционной культуры долган.
.Осуществить анализ источников по традиционной культуре долган.
.Изучение сведений об исследованиях традиционной танцевальной культуры долган;
.Краткая характеристика танцевальной культуры народа;
.Анализ танцев долган с точки зрения сюжета и лексики, в котором нашли отражение различные мифы, сказки, разнообразные обряды, верования. Рассматриваются характерные и имитационные позы, движения, пантомимические выражения (мимика, гримасы) в контексте народного танцевального костюма, атрибутики и музыки.
Новизна исследования.
Новизна исследования заключается в том, что впервые целенаправленно и комплексно изучены танцы долган, которые являются наиболее характерными и оригинальными в танцевальной культуре народа. Новизну работы представит выявление своеобразия танцевальных движений.
Практическая значимость.
Полученные результаты изучения танцев с точки зрения сюжета и лексики, а также характеристики танцевальной культуры данного народа могут быть полезны для специалистов-хореографов, этнографов, культурологов, а также для широкого круга лиц, интересующихся культурой долган.
ГЛАВА 1. Долганы
.1 Характеристика малой этнической группы — долганы
Как и других малочисленных народов Арктики, вопрос происхождения долган издавна привлекал исследователей. «В связи с тем, что долганы говорят на языке, очень близком, и называют себя народом саха, их считали якутами» [1, с.25].
В книге Алексеевой Г.Г. [1] есть сведения о том, что в г. Дудинка, в отделе этнографии Таймырского окружного краеведческого музея, есть такие записки, где присутствуют исторические данные о народе долган. Там пишется, что в конце XVIII в. эвенкийский род долган вместе с другими родами перебрались на Таймыр с берегов реки Лены и реки Оленек. Они жили в чумах и в юртах северных якутов. Долганы говорили на диалекте якутского языка, включая тунгусские слова и некоторые элементы шитья одежды, были схожи так же и с якутскими, так же и с эвенкийскими покроями.
«Первое описание долган дал А.Ф. Миддендорф в путевых заметках «Путешествие на Север и Восток Сибири» [1. c.27]. Исследователь подразделил долган на категории кочующих и оседлых с указанием мест кочевки по рекам Пясина, Хатанга, Авам, Дудыпта, Таймыр, Болохня, Блудная, Попигай, Анабар и поселения «от Дудины до Хатангского погоста». «В заключении очерка А.Ф. Миддендорф анализирует опубликованные после путешествия работы М.А. Кастрена, врача М.Ф. Кривошапкина и начальника Туруханского округа П. Третьякова. Для нас ценными являются высказывания А.Ф. Миддендорфа: «М.А. Кастрен говорит: «Долганами называют три маленьких якутских племени, которые сами называют себя:
1) Долганы, живущие в Хатангском крае;
) Адяны, по-русски Жигане;
3) Донготы; последние два рода живут у Норильских озер»» [1. с.27]. В то время многие считали их тунгусами, но они говорили чисто на якутском языке.
В самом популярном средстве массовой информации, то есть в сайтах Интернета, нашлось краткое изложение этногенеза, численности и территории расселения долган в прошлом и в современности. «Самоназвание дулган, происходит от названия одной из родовых групп северных тунгусов. Антропологически, как и якуты, они сближаются с центральноазиатскими монголоидами, но с некоторой примесью байкальского (тунгусского) антропологического типа. Язык долган образует особый долганский диалект якутского языка. Часто они определяются как самый северный тюркоязычный народ мира. Долганы являются одним из наиболее «молодых» народов Севера и самым многочисленным из коренных жителей Таймыра. В период появления здесь русских (ХVII в.), как самостоятельный народ они еще не сформировались. Первое упоминание о долганах, как одном из народов Таймыра, относится к 1841 г.». [16]
«Численность долган по переписям их в Таймырском АО и Анабарском улусе Республики Саха (Якутия) 1959, 1970, 1979, 1989 и предварительным итогам переписи 2002 года в Российской Федерации такова: 3932 (уточнённые данные), 4877, 5053, 6929, 7000 человек. Наибольший процент считающих родным язык своей национальности по переписи 1979 года — 90 процентов, в последующие годы происходило некоторое сокращение этого показателя. В то же время возрастает число долган, свободно владеющих русским языком». [16]
Своеобразие этногенеза долганского народа отразилось на терминологии и методике подсчета. До начала XX в. долган, в зависимости от происхождения, именовали и тунгусами, и якутами, и крестьянами. Перепись населения 1926 г. выявила 656 долган, но фактически их было в четыре раза больше. По переписям населения 1939 и 1959 гг., долганы были включены в число якутов (саха). Однако в 1930-е гг. в названии округа появилось слово «Долганский», а в 1950-е гг. во всех официальных документах этноним «саха» был заменен на «долган». В настоящее время, как показали специальные исследования, большинство долган считает себя особым, отдельным от якутов народом.
Письменность долган была создана в конце 1970-х годов. Первая книга на долганском языке вышла в 1973 г., первый долганский букварь — в 1981 году. После чего началось преподавание долганского языка в младших классах общеобразовательных школ. В окружной газете «Таймыр» периодически выходит страница на долганском языке. На этом же языке ведет передачи местное радио в Дудинке. Большой интерес в научном мире вызвала международная конференция, посвященная 30-летию долганской письменности.
У долган развито прикладное искусство: изготовление украшений из бисера, орнаментация одежды и обуви оленьим мехом и бисером.
Распространена резьба по оленьей и мамонтовой кости (украшение пластин оленьей упряжки, рукояток ножей и т. п.). В настоящее время на Таймыре работают передвижные выставки «Современное искусство долган», «Изделия из бивня мамонта и меха» в Хатангском и Дудинском районах. Было издано пособие по изготовлению традиционных долганских сувениров «Ардай». На различных экспозициях представлены работы мастера декоративно-прикладного искусства М. Г. Бетту. [10, c. 134-171]
1.2Культура этнической группы — долганы
Этническая культура долган является мозаичной. Основная территория расселения долган, лесотундра. Многокомпонентный состав, определяют направленность экономики и облик их культуры. Хозяйственный комплекс долган имеет промысловую ориентацию (охота, оленеводство). Кроме того, хозяйственной составляющей было рыболовство. Есть такие разнообразные типы жилищ долган — русская изба, якутский балаган, тунгусский чум, голомо.
Лексика, связанная с одеждой, у долган якутская, но основные ее конструктивные типы имеют тунгусские и самодийские соответствия. Женщины носили преимущественно якутскую одежду, но в отличие от якутов, долганская одежда более декорирована, что соответствует долганской традиции. Сочетание разноэтничных элементов представлено в фольклоре и традиционном мировоззрении долган. [17]
Такое состояние долганской культуры может породить представление об отсутствии у них собственной культуры. Но именно в этом и проявляется специфика долган, поскольку такой культуры нет ни у одного северного народа. В общем плане, «промысловое производство долган представляло собой модернизированное под русским, якутским и самодийским влиянием тунгусское хозяйство, приспособленное к специфическим условиям лесотундры и тундры Таймыра». [9, с. 116-139]
Значительное количество записей по всем жанрам фольклора долган было сделано П.Е. Ефремовым во время экспедиционных поездок на Таймыр. [11, с. 15]
Долганское искусство представлено фольклором, в котором прослеживается якутское и русское влияние. Былины исполняются в виде песен, близких якутским олонхо. Распространены сказки, в которых фигурируют купцы, крестьяне, Иван-царевич. В сказаниях встречаются эвенкийские заимствования. Слагаются также песни, загадки, пословицы и поговорки. Из музыкальных инструментов встречается варган якутского типа.
Значительное количество записей по всем жанрам фольклора долган было сделано П.Е. Ефремовым. Это героическое сказание «Три девушки — родные сестры», ряд сказок, мифов и песен. Другими авторами собраны следующие фольклорные сказания: «Москогдой-богатырь», «Девушка-богатырь», «Караккан-тойон», «Война куропаток и щук» и др. [8, c. 29 — 32]
Сложные процессы формирования культуры, природно-климатическая среда обитания и особенности художественных традиций нашли яркое отражение в искусстве долган.
1.3 Национальный костюм
В названиях долганской одежды преобладают якутские слова, в ее декорировке широко используются характерные типы якутского орнамента и металлические украшения.
Одежда долган была более ярко декорированной, чем одежда северных якутов. Здесь, видимо, проявлялась давняя тунгусская традиция — для западных групп долган издавна была характерна вышитая одежда. Анализ сохранившихся образцов старинной вышитой одежды долган показывает весьма близкие параллели с эвенкской одеждой.
Н.Ф. Прыткова в свое время писала, что «у долганов, как ни у одного из сибирских народов, наблюдалось полное несовпадение мужской и женской одежды». [4 с. 230] Это, пожалуй, одна из характерных черт долганской одежды. Действительно, при одном и том же материале и некоторых общих чертах в конструкции и фасоне между женской и мужской одеждой существовали определенные различия. Это прежде всего наблюдалось в определенных типах одежды, характере декора и оформления. Ярким свидетельством может послужить и богатая терминология долганской одежды, в которой четко прослеживается половозрастная характеристика. Одежда долган по назначению также подразделялась на повседневную, празднично-выходную, промысловую и погребальную.
Традиционная одежда долган многосоставна. Головной убор, верхняя одежда, обувь и различные дополнения представляют собой единый комплект. У долган наблюдается наличие как распашной, так и глухой одежды.
У долган выработана особая культура, они не только умели шить красивую одежду, но и знали особенности ее ношения, им хорошо были известны способы ухода за нею и хранения.
Мужская и женская верхняя одежда долган — кафтан из сукна (сонтап), расшитый бисером, сходный с эвенкийским. Мужские рубахи, штаны и женские платья шились из покупных тканей и не отличались от одежды русских старожилов центрального Таймыра. Рубашки украшались узкими кантами из цветной материи и множеством пуговиц.
Зимой носили парки из оленьего меха, похожие на нганасанские, и сокуи ненецкого образца (глухая меховая одежда с капюшоном мехом наружу). Летом носили также сокуи, но из сукна. Шубы из оленьих шкур служила всего 2-3 года, затем вышитые декоративные отделки одежды надо было перешивать на новые. В этом отношении суконные кафтаны были намного практичнее и долго носились.
Головные уборы (бэрсегэ) капоры образного покроя из сукна, расшитые бисером (летние), или из лисьих камусов (зимние). Женские капоры отличались наиболее яркими и декоративными. Для оформления суконных шапок используются в основном два наиболее распространенных технических приема декорирования: вышивка бисером и аппликация цветными полосками ткани и ниток. Полосы орнамента, состоящие из нескольких рядов цветного бисера или тканевой аппликации, обычно располагаются по краям и основным швам капора. Мужские шапки орнаментировались бисерной или тканевой вышивкой так же богато, как и женские, но их украшение имеет несколько иной характер. В них в основном декорировали переднюю лицевую и затылочную части. [10, с. 74 — 82]
Обувь шилась из оленьих камусов или ровдуги (наподобие эвенкийских унтов) и украшалась бисером.
В настоящее время национальная одежда распространена достаточно широко; у поселковых жителей, особенно у женщин, используется преимущественно в качестве праздничной одежды.
ГЛАВА 2. Хореографическая культура долган
.1 Танцевальная культура долган в контексте с национальными костюмами
Пластическая традиция долган представляет собой локальный вариант традиционной хореографии северных якутов и имеет родственные связи с культурой эвенов, эвенков, ненцев, энцев, нганасан и русских старожилов. Долганские народные танцы подразделяются на три группы: западную, восточную и попигайско-анабарскую. Западная группа связана с хореографическим искусством ненцев, энцев и нганасан, восточная полностью переняла традиционную хореографию северных якутов, а также эвенов и эвенков.
Обрядовые пляски долган можно разделить на общеплеменные круговые (с песней) и шаманские. К первым относятся хейро и охуокай, ункуу, являющиеся круговыми танцами вокург шеста — куурэй хэйро. [7, с. 18-20]
Большую роль в традиционных долганских плясках играла одежда танцующих. Традиционная одежда — это тот редкий элемент материальной культуры, в котором аккумулирован не только художественный, но и богатый духовный опыт, народные поверья и представления. Обычаи и поверья, связанные с одеждой, составляют особый пласт в традиционном мировоззрении долган.
Одежда исследователями часто рассматривается не только как вещь, но и как знак, символ, передающий важную информацию о человеке, его возрасте, занятии и, наконец, о его социальной и этнической принадлежности. Одежда долган отличается полифункциональностью. Особый интерес представляют ритуальные и религиозно-магические функции, которые составляют единую знаковую систему. [10, с. 210]
Традиционная одежда как особая этнокультурная категория занимает видное место в обрядово-ритуальной сфере духовной жизни долган. Сакральный мир долганской одежды насыщен яркими образами, обусловленными традиционным представлением о жизни и смерти человека.
Современное состояние народного искусства долган в целом характеризуется устойчивостью традиционных форм и жанров. [10, с. 256]
.2 Описание традиционных танцевальных движений
долганин одежда танцевальный культура
Круговой обрядовый танец хейро (в переводе означает «встреча солнца») исполняется на открытом воздухе во время праздников и свадеб. Запевает обычно мужчина, произнеся одно слово «хейро». Остальные участники танца ему вторят и ведут танец по кругу вокруг воткнутого в центре круга хорей — шеста, которым погоняют оленей. [7, с. 20] Женщины и девушки в пении не участвуют, они молчаливо ходят по кругу. Танец предназначается для выражения приподнятого праздничного настроения, а также дает возможность молодым людям познакомиться с девушками.
Напев хейро строится на большой секунде и ритмической формуле ямба или хорея. Музыкальная формула танца состоит из трех элементов: восходящей секунды, примы на верхнем звуке (опорном) и примы на нижнем опорном звуке, образующих своеобразную волну с восходящей и нисходящей интонацией.
В процессе исполнения танца напев исполняется 11 раз и каждый раз с различными вариантами мелодического рисунка, отличающимися количеством повторов трех элементов внутри своей зоны, сменой акцента при различном произнесении слова «хейро». Более стабильными являются крайние элементы музыкальной формулы, повтор которых чаще трехразовый. В кульминации танца, соответствующей седьмому-девятому повтору напева расширяется зона второго элемента на тоне е1. [11, с. 45-46]
Прежде чем организовать круг, все участники хороводной пляски становятся в линию. Ведущий «запевала» кричит: «Хэйро, хэйро!». Движение в танце обычно начинают мужчины с медленного покачивания и протяжного пения в кругу с постепенным динамическим нарастанием темпа. Мужчины берут руки женщин снизу, соединив их в замок, поднимают на уровне пояса и начинают двигаться «основным движением по ходу солнца», замыкая круг. Далее, двигаясь по кругу, припевают в такт ударам ног: «Ёхорь-е, ёхорь-е, чах, чех, чех, ёхорь-ё» или «Хэй-нан-хачу, хай-нан-хачу». Основное движение «Хэйро» — прыгающий шаг с ноги на ногу — исполняется из шестой позиции ног, руки, согнутые в локтях, соединены в замок. На «раз» делается прыжок правой ногой вправо на всю стопу с наклоном корпуса, левая нога освобождается. На «и» левая нога ставится сзади правой, правая поднимается вперед, корпус выпрямляется.
Движение второе. Исходное положение: присесть на обеих ногах в шестой позиции, наклонить корпус вперед, плечи развернуть на 90º, правым плечом вперед, голову наклонить к правому плечу, правую руку вытянуть вперед, левую назад. «Раз» — сделать шаг вперед правой ногой на всю ступню, одновременно развертывая плечи на 90º, левая вытянутая рука идет через низ вперед, а правая — назад, голова поворачивается к левому плечу; «и» — приставить левую ногу к правой в шестую позицию; «два» — сделать шаг вперед левой ногой на всю ступню, одновременно развертывая плечи на 90º, правая вытянутая рука идет через низ вперед, а левая — назад; «и» — приставить правую ногу к левой в шестую позицию.
Движение третье. Исходное положение: встать лицом к центру круга, присев на обеих ногах в шестой позиции. «Раз» — сделать шаг правой ногой в правую сторону на всю ступню; «и» — приставить левую ногу к правой в шестую позицию; «два-и» повторить движение с правой ноги, исполненное на счет «раз-и».
Движение четвертое. Исходное положение: ноги в шестой позиции согнуты в коленях, взгляд перед собой. «Раз» — сделать шаг правой ногой в правую сторону, перенести тяжесть тела; «и» — приставить левую ногу к правой в шестую позицию; «два» — повторить движение, исполняемое на «раз»; «и» — сделать шаг левой ногой вправо вперед накрест правой ноги. Далее все повторяется с правой ноги.
Движение пятое. Исходное положение: руки раскрыть в стороны к центру круга, корпус развернуть на 90º по линии движения, ноги в шестой позиции. «Раз» — шаг вперед, по линии движения танца правой ногой, правое плечо вывести вперед; «и» — приставить левую ногу к правой ноге в шестую позицию, одновременно вывести левое плечо вперед; «два-и» — повторить движение с левой ноги, исполняемое на счет «раз-и».
Положение рук в «Хэйро» может иметь три позиции: в первой они сцеплены в замок и находятся внизу, во второй — сцеплены в замок и подняты на уровень пояса (локти прижаты к корпусу), в третьей — раскрыты в сторону на уровне плеч. При движении сцепленные в замок руки могут снизу подниматься снизу до пояса, а затем опускаться вниз.
Охуокай — общеплеменное танцевально-песенное действо с запевом и втором хора. Оно отличается от аналогичного жанра у саха (якутов) более медленным исполнением.
Охуокай — круговая пляска, сопровождаемая песней, состоит из двух частей: приглашения на танец и основной (танца на шагах). Приглашение осуществляют запевала и несколько участников. На «раз» делается шаг правой ногой вправо на всю ступню: на «и» левая нога притягивается к правой в шестую позицию; на «два-и» повторяется движение с правой ноги, исполняемое на счет «раз-и».
В основной части танцуют все участники. Они встают в круг и берутся за руки. На «раз» — шаг правой ногой вправо; на «и» — приставить левую ногу к правой в шестую позицию; на «два» — повторить движение на «раз»; на «и» — сделать шаг левой ногой вправо вперед накрест правой ноги.
Ункуу — круговой танец с поклонами. Форма запева — трехдольная, манера исполнения — медленная. Исходное положение: все участники становятся по кругу лицом в центр в шестой позиции, руки опущены вниз и соприкасаются — ладонь в ладонь — с руками партнера. «Раз» — все танцующие делают небольшой шаг левой ногой влево по кругу на всю ступню, одновременно медленно поднимая руки вперед; «и» — правая нога подтягивается к левой, руки идут до уровня груди; «два» — небольшой шаг чуть согнутой в колене правой ногой назад за левую ногу, руки медленно опускаются за спину; «и» — левая нога, скользя носком по полу, приставляется к правой, одновременно поднимаются руки и корпус. Далее все движения повторяются в быстром темпе. Сольные пляски обычно завершали танцевальную сюиту. [7, c. 24-26]
Шаманский фольклор представлен ритуалами ойуун (шамана) и удаган (шаманки), сопровождаемыми песнопениями, звукоподражаниями, речитациями, возгласами, танцами и игрой на бубне, звучанием подвесок-погремушек.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Долганы — молодой этнос, относительно недавно сложившийся из трех этнических компонентов: якутов, эвенков и русских (затундровые крестьяне) в результате процессов ассимиляции и аккультурации. Это означает, что их традиционная культура, состоящая из компонентов разных этнических культур, требует особого анализа, который гораздо многогранней можно 4 осуществить при культурологическом подходе, нежели при конкретных специализированных этнографических методах исследования. Соответственно, в рамках настоящей работы культурологический подход применяется к материалам по традиционной культуре долган, полученным в ряде конкретных гуманитарных дисциплин.
Культура долган, как отмечали многие ученые, содержит целый ряд различных по характеру и происхождению этнических черт. Сочетание последних создает то неповторимое своеобразие, которое отличает долган не только от их ближайших соседей, но и других родственных народов, ведущих сходную хозяйственно-культурную деятельность и связанных с ними общностью происхождения.
Долганы сумели сохранить богатое художественное наследие, в котором сконцентрирован многовековой этнокультурный опыт, отражающий глубокие этнические традиции арктической культуры. Долганы, придавая своим танцам неповторимую выразительность, выработали только им свойственные черты. Бережно передавая из поколения в поколение, свое искусство предки долган распространили далеко на Север.
Кроме того, сохранение и возрождение долганских традиций является одним из непременных условий сохранения долганского этноса и его самобытной культуры, а это невозможно без учета анализа опыта предшествующих поколений, зафиксированного в разрозненных источниках, часто малодоступных для читателя. В контексте современных тенденций, связанных с сопротивлением долган культурной унификации, актуальным представляется обобщение накопленных наукой данных, касающихся тех этнокультурных традиций, которые долганы стремятся сохранить.
Современное состояние народного искусства долган а целом характеризуется устойчивостью традиционных форм и жанров.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1.Алексеев Г.Г. Народно-песенное творчество в системе традиционной музыкальной культуры долган. — Якутск: ЯФ Изд-ва СО РАН, 2005. — 438.
.Благодатов Г.И. Музыкальные инструменты народов Сибири // Сб. МАЭ. — Т.18. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958.
.Василевич Г.М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII-XXвв.). — Л., 1969
.Историко-этнографический атлас Сибири / Под ред. М.Г. Левина и Л.П. Потапова. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. — 498с.
.Камаев А.Ф. Народное музыкальное творчество: Учебное пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / А.Ф. Камаев, Т.Ю. Камаева. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 304 с.
.Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока России / сост. Т.Н. Емельянова, М.В. Южанинова. — М.: Северные просторы, 2002
.Нилов Вячеслав. Северный танец: традиции и современность — М., 2005
.Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока / под ред. РАН СО ИФ. — Н.; Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2000.
.Попов А.А. Материалы по родовому строю долган // Сов. Этнография. — 1934 — № 6
.Саввинов А.И. Проблемы этнокультурной идентификации долган — Н.; «Наука». 2005
.Соктоев А.Б. Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока // Новосибирск. Изд. института археологии и этнографии СО РАН. — 2000
.Фольклор народов Крайнего севера и Дальнего Востока России / сост. Е.Р. Акбальян. — М.: Северные просторы, 2002
.Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири: Сравнительно-историческое исследование /Ю.И. Шейкин; Под. общ. ред.Е.С. Новик; Нотография Т.И. Игнатьевой. — М.: Вост. лит., 2002. — 718с.: ил., карты, ноты.
.Шейкин Ю.И. Музыкальная культура народов Северной Азии. — Якутск: РДНТ, 1996. — 123 с.
.Шейкин Ю.И. Инструментальная музыка Югры. Новосибирск, 1990.
16.Сайт с Интернета: #»justify»>20.http://www.hrono.ru/etnosy/dolgany.html