Праздник молодого оленя на дальнем востоке

Особенности праздников Севера

Этому способствовало то что из-за отсутствия письменности, все мифы об истории чукчей хранились в памяти у шаманов и передавались по наследству. Это послужило появлению в их жизни особенных ритуальных праздников связанных с временами года.

Вследствие особых климатических условий Крайнего Севера род деятельности чукчей разделился на две ветви. Одни племена занимались оленеводством, другие рыболовством. Это сыграло решающую роль как на их жизненном укладе, так и на их традициях, в том числе и на ритуальных праздниках. У чукчей оленеводов основными и наиболее красочными праздниками в течение года являются несколько таких.

Пэгытти

Пэгытти — чукотский Новый год, проводится в дни зимнего солнцестояния, 21 — 22 декабря, когда в созвездии Орла восходит звезда Альтаир. На чукотском она называется Пэгытти. Оленные люди издавна считали что небесные светила влияют на жизнь людей. И именно эта звезда почиталась у них больше остальных. До сих пор у чукчей принято умиротворять восходящую звезду Пэгытти жертвоприношением, что бы они могли благополучно пережить наступающую зиму. Для этого режут самого большого оленя и отдельную миску наполняют кровью и жиром. разжигают жертвенный костер, исполняют ритуальные песни и речитативы с просьбами о лучшей жизни. Шаманы исполняют ритуальный обряд.

При этом принято загадывать желания. Праздник сопровождается обильным угощением. После этого ночь начинает укорачиваться, а день расти. На праздник собираются люди из нескольких стойбищ.

Килвэй

Килвэй — это Праздник рождения телят. Проходит он в мае месяце, когда появляются на свет оленята. Само слово Килвэй произошло от «килкин» — пуповина и «вэнтыги» — освобождение, что вместе означает «освобождение от пуповины». Это праздник перехода маленького оленя к самостоятельной жизни.

Еще зимой во время праздника Пэгытти специально для праздника Килвэй забивали самого упитанного оленя. Его тушу освобожденную от внутренностей, без головы и ног, замораживали и берегли до мая. Вот из этого размороженного мяса женщины готовят к праздничному столу ритуальную еду. Дробят и варят кости, из полученного костного жира готовят блюдо таляпалгын. Из вареного мяса грудинки блюдо мачо. Из свежего щавеля — варят рымавыт. Делают оленью колбасу. Из зелени мастерят фигурки оленей с рогами. Фигурку оленя и оленью колбасу укладывают на специальный ритуальный поднос. Голову с рогами и ноги откладывают отдельно, в стороне от чума, это угощение для духов покровителей охотников.

После рождения олененка у оленихи на 3-й день отпадают рога. Эти рога собирают к празднику. Именно поэтому Килвэ еще называют Праздником Рогов. В день праздника, до восхода солнца на подготовленном заранее месте, на ивовые кусты укладывают рога разветвлением в сторону от яранги. На них кладут шкурки молодых оленят, а сверху семейные амулеты. Между горкой рогов и ярангой разжигают ритуальный костер. Женщины выносят из яранги на доске для выделки шкур горячие оленьи уши и ритуальный поднос. Этим ритуальным блюдом «угощают» всё что находится здесь и вокруг: горящий костер, семейные амулеты, оленьи рога, кусты ивы, небо и солнце. Всему миру вокруг посылают просьбы и желания. Обычно в празднике участвует шаман который руководит всем обрядом, совершает ритуальный танец и выкрикивает заклинания.

Выльгыкоранматйэмын

Выльгыкоранматйэмын — это праздник осени, Праздник «молодого оленя». В сентябре стадо возвращается с летних пастбищ и проходит забой молодого оленя, оленя с тонкой шерстью. К этому празднику женщины стойбища готовят растительную еду, собирают листья. В день когда приходит стадо, мужчины на доску для разделки шкур укладывают пласты дерна и на них разводят жертвенный костер. Когда костер разгорится, двое мужчин берут доску на которой горит костер и с криками «Оэй! Оэй!» сбрасывают пласты дерна с горящим костром по направлению стада. Женщины бросают в сторону стада горящие угольки из костра, а дети стреляют их лука горящими стрелами. Этот ритуал с огнем якобы охраняет стадо от напастей. Старшая в роду женщина горящими ветками обмахивает оленеводов. Так сжигают — усталость и отгоняют злые духи.

Затем приносят жертвоприношение — забивают оленя. Но прежде чем забить оленя, обращаются к солнцу. Под тушу убитого оленя подкладывают зеленые ветви ивы. После чего «поят» тушу жертвенного оленя. Около забитого жертвенного оленя проводят ритуал «помазанье кровью». Кровью оленя мажут лоб, щеки, ладони, а иногда и другие места что бы отогнать злых духов и что бы дети не болели. Это так же считается знаком верности оленеводству.

Из туши оленя вырезают самые лакомные куски, ложат на специальное блюдо, нарезают кусочками и готовят жертвенное блюдо «инэнинтыткуркын». Рядом со входом в ярангу разводят костер на котором жарят печень, губы, копыта, и здесь же едят. Ребра сжигают в костре. После того как костер прогорит, на его месте садят куст ивы. Его укрывают так называемой «земляной ярангой». Есть примета, по которой если весной куст зазеленеет, то значит род жителей стойбища не угаснет, а наоборот будет процветать. Праздник Выльгыкоранматйэмын продолжается два дня. В эти дни важенок, у которых нет телят, забивают. Это делают под звуки бубнов и под камлание шамана.

Тыркыльыкоранмат

Тыркыльыкоранмат или День быка. В основу этого праздника положен обряд Благодарения — Мнэгыргын. В этот день позади яранги режут специально выбранного жертвенного оленя — рымнэвьё. Кровью убитого оленя мажут нарты, вход и основу яранги, семейные охранители рода и амулеты. Варят мясо оленя в большом котле и раскладывают по средине яранги на шкуре. Голову жертвенного оленя рымнэвьё ложат на священную доску – огниво. Вход в ярангу завешивают шкурами. Хозяева и гости располагаются вокруг. Разводят священный семейный огонь. На огне сжигают кусочки еды, тем самым «подкармливая» священный огонь. Хозяин или шаман стуками в бубен призывает духов предков и духов тундры на пиршество. Присутствующие поют песни и исполняют ритуальные танцы.

Танцы посвящают своим богам Наргынэн, Вагыргын, Яйвачвагыргын. Считается что под эти песни и танцы добрые духи тундры, неба и воды прилетают в ярангу и принимают Обряд Благодарения. После пиршества принято духов выпроводить их яранги. Для этого стучат в бубен, выкрикивают «Эк! Эк!» и танцуют «Пучъэнимо» — очищение с одежды остатков зла.

Со стороны это выглядит несколько комично, потому как у танцующих руки болтаются вдоль туловища, а в такт ударом бубна, танцующие на полусогнутых коленях качаются из стороны в сторону. Но что поделать, таков обычай.

У чукчей морских охотников есть свои праздники. Основные из них это: Праздник кита, Первый спуск байдары и Праздник моржа. Это тоже культовые праздники в знак благодарности за успешную охоту.

Польа

Польа — Праздник Кита, самый известный и яркий праздник все жителей побережья Северного Ледовитого Океана. Проводится в конце августа, сентябре. Принято накануне праздника встречать на берегу байдару с посланцами охотников о удачно добытом ките. В их честь разжигают костер, угощают и слушают их рассказ об удачной охоте. Прибытия охотников ожидает все поселение. Когда прибуксируют кита к берегу, их встречает старшая женщина в поселке — хранительницы национальных традиций. Под её руководством девочка с ритуальным деревянным блюдом проводит ритуал поения морского зверя. Всем миром Тушу кита выволакивают на берег. Потом охотникам дают специальные ножи, и они отрезают от туши кита полоски кожи и раздают их мальчикам будущим охотникам.

В разделке кита участвует все мужское население. Тушу кита обрезают так, что на берегу остается только его скелетный остов.

Все охотники приходят так называемый благодарственный обряд. Специально выбранное место устилают шкурами моржей. Из пластов снега с одной стороны возводят стенку. Устанавливают колья, на которых ложат весла, а сзади руль от байдары, делают, так сказать, символ байдары на суше.

Присутствующие начинают выкрикивают «О-ок-ок»«, и в круг выходят женщины в национальных одеждах с повязками из белых горностаевых шкурок поверх распущенных волос. Женщины воспроизводят охоту на кита в так называемом сидячем танце. После чего такой же танец исполняют и охотники. Это по сути своеобразное соревнование, победителям которого вручают призы. Во время праздника устраивают различные состязания: гонки на байдарках, перетягивание, чтение сказок о ките, различные байки охотников, бег наперегонки, борьба, стрельба, гонки на собаках.

Атыгак

Атыгак — Праздник спуска байдары на воду или праздник начала весенней охоты. Проводится в начале лета, когда начинается сезон охоты на морских животных. В семьях где есть байдара её несут на берег, приводят в порядок и спускают на воду. В празднике участвуют все родственники и соседи.

Мужчины занимаются лодкой, а женщины готовят еду: варят мясо, делают котлеты из мяса, и жира нерпы. Затем взрослые члены семьи совершают магический обряд — раскрашивают себе лица сажей, рисуют на лице несколько линий сажей вдоль носа, под глазами и на подбородке.

Потом идут на берег моря и приносят приготовленную еду. Владелец байдары режет мясо на мелкие кусочки и бросает их в море, делая жертву духам ветра и хозяину морских зверей. Часть мяса бросают в костер — это жертва духу огня. Так они привлекают себе удачу на охоте.

Наскуныхкылык

Наскуныхкылык — Праздник моржей, проводится в конце июля, когда начинаются сезон штормов и заканчивалась охота на моржей. В это день из ледника вынимают заготовленную тушу моржа. Приглашают шамана, который проводит обряд камлания, он выполняет ритуальный танец и бъет в бубен, созывая на угощение духов, которые сберегают охотника и приносят ему удачу. Потом Хозяин относит часть приготовленной еды на берег моря и бросает ее кусочками в воздух и в воду со словами: «Собирайтесь сюда все и кушайте!» Процесс разделки туши моржа довольно сложный и поэтому этому обучают детей с малых лет и уже юноши могут это делать самостоятельно.

Мясо делят между родственниками, а череп моржа относят на жертвенную скалу «хозяйке морских зверей». Все семьи гуляют по очереди, приглашая к себе всех жителей поселка.

И хотя все праздники имеют культово — магическую основу, праздники постоянно присутствуют в быту народов Севера. Особое значение в этом играли и играют танцы. Танцы чукчей, якутов, коряков, эскимосов это своеобразные произведения народного искусства. Они приняты во всех случаях жизни. И при рождении, и на проводах ушедших в мир иной, и во время любых торжеств, будь то свадьба, удачный торг или договор.

Северные танцы это настоящее театрализованное представление. В них выражают и картины охоты, и трудовой процесс, и повадки животных и птиц. Широко известны такие танцы, как «Охота на кита» и «Танец ворона». Все танцы исполняют под звучание бубна и ритмическое пение. И хотя эти традиции уходят корнями в далекое прошлое, нынешнее поколение старается сохранить их, записывая на аудио на видео. Ну а некоторые музыкальные коллективы с успехом гастролируют с концертами во многих странах мира.

Вурна Хатл

Вурна Хатл — Вороний день празднуют 7 апреля каждого года. Весенний праздник Вурна Хатл, что по-русски означает Вороний день – это день прилета на Север первых птиц, вестников того что и сюда пришла весна и природа пробуждается после долгой зимней спячки. Название праздника Вороний День связано с тем что обычно первыми прилетают вороны, которых все народы Севера ворон считают самыми умными птицами и почитают их, потому как Ворона считается древней покровительницей матерей и младенцев.

В мифах северных народов Ворона вестник весны, своеобразный символ пробуждения и обновления природы. Вороны первыми прилетают, они начинают вить гнезда, громко каркают, как бы пробуждая саму природу. На Севере, где зима длится девять месяцев, весну ждут с большой надеждой и считается что как только улетающие осенью вороны, возвращаются в родные места, то скоро обязательно будет тепло. В день праздника на ветки деревьев, чаще всего березы, вешают связки калачей и баранок, повязывают лоскутки из ткани с завязанными в них монетами, этим самым желая своим близким наилучшего в жизни. Устраиваются танцы и песнопения, в которых прославляются вороны.

Танцовщицы надевают на себя вороньи костюмы и в них изображают танец Вороны. Вороний день связывают с богиней, которая помогает во время родов. Если праздник пройдет достойно, в семье родятся здоровые дети, а оленихи принесут здоровых оленят. Поэтому праздник проводят задорно и весело.

Вороний день раньше считался чисто женским праздником, которые верят что вороны приносят с собой радостную весть о приходе весны. Праздник Вороний день выражает заботу о детях, стремление к лучшей жизни и благополучие в семье. В предверии этого праздника все женщины занимаются приготовление разнообразной еды. Считается что на праздничном столе должно быть не менее десяти разных блюд.

В Вороний день кроме приготовления еды нельзя заниматься ни какой другой работой, в этот день нельзя ни шить, ни рубить лес, ни колоть дрова, все делается накануне. В конце дня все празднующие собираются за столом, накрытым национальными блюдами.

Кровавая свадьба

Один из самых важных обрядов у любой народности – свадьба. Необычной среди народов Севера она стал у чукчей. Прежде чем взять девушку в жены, молодой человек должен был отработать в доме у отца невесты – год-полтора помогать по хозяйству или пасти оленей. Если работу оценивали по достоинству, начинали готовиться к свадьбе.

Незадолго до рассвета происходил обряд «уавынрагтатгыргын» (увоз жены в дом мужа). Первым приезжал друг жениха, чтобы провести разведку – узнать, есть ли в стойбище невеста. После этого жених ехал в упряжке к дому невесты, а затем показывал свои артистические данные – пел и танцевал. После того, как он заканчивал демонстрировать свои таланты, мать невесты снаряжала ее в новую ярангу: давала куклу как символ продолжения рода и приданое. У другой яранги невесту ждала свекровь, чтобы сразу дать ей задание – девушка должна была показать, насколько хорошо умеет поддержать огонь.

Поскольку все в мире связано, не обходилось без духов и культовых животных. Лицо невесты после прохождения всех испытаний мазали кровью оленя, чтобы показать ее принадлежность к новому роду. Кровавые обряды на этом не заканчивались: новоиспеченная жена должна была измазать оленьей кровью нарты, а костный мозг рогатого положить возле яранги — на счастье. Часть оставшейся крови девушка перемешивала с золой, растирала между ладонями, а затем зажигала новый семейный очаг.

В знак обручения руки молодоженам связывали кожаным шнуром, затем завязывали им глаза и водили вокруг яранги. Это символизировало, что они смогут найти дорогу к своему жилищу даже в темноте. 

Осада невесты

У ительменов, которые живут на Камчатке и в Магаданской области, другие свадебные традиции. Молодой человек, которому нравилась девушка, как и у чукчей, помогал ее отцу невесты, но при этом старался услужить и самой избраннице. Все это нужно было, чтобы ему через какое-то время разрешили «хватать» невесту. Девушки знали об этих традициях, поэтому в знак симпатии одевались понаряднее – чем пушистие, тем лучше: на голову клали травяные парики и волосяные накладки, а рукава, воротники и подол одежды оторачивались собачьим мехом. На кафтан могли нашить кисти из тюленьей шкуры. 

Когда приходило время, отец девушки произносил: «гватей» (хватай), давая свое согласие на свадьбу. После этой команды парню нужно было поймать невесту, разрезать каменным ножом ее шнурки и ремешки на панталонах и дотронуться до интимных мест. Если девушка была против, то активно отбивалась, а на помощь ей приходили родственники. Если же «осада» заканчивалась успехом, жених в знак победы снимал с шеи свое ожерелье и клал его в панталоны невесты.

Роды на коленях

Младенца обтирали кусочком оленьей шкуры, надевали на левое запястье и левую щиколотку браслеты из заячьей и оленьей шерсти. Если у матери не хватало молока, ребенка нередко отдавали на кормление собаке, поскольку верили в целебные свойства ее молока.

Гробы на деревьях

Обряды погребения у северных народов тоже были своеобразными. Якуты, ненцы, буряты практиковали так называемое воздушное погребение – подвешивали гроб с покойником на дереве, а не закапывали в землю. Он висел там, пока не истлевал. Одни народности хоронили так всех, другие – только особо уважаемых людей.

Эвены одевали покойника в самое лучшее платье, укладывали в деревянную колоду и ставили ее на деревья или на столбы. Кровью оленей обливали гроб и деревья, ставили под ними чум умершего и его вещи. Нанайцы к пяткам клали камень, чтобы покойный не выталкивал души живых родственников. Также мертвому шили погребальный нагрудник с узором в виде кишок, чтобы душа могла дышать и питаться. Пищу и воду клали у изголовья. А в Якутии, где существовал культ коня, на дереве возле захоронения подвешивали голову и копыта коня.

Нанайцы на похороны раскладывали на улице одежду и вещи умершего, часть сжигали во время поминок, часть раздавали родным на память. Некоторые предметы одежды и быта клали в гроб. Выносили покойника через выломанный проем или через окно, а не в дверь, чтобы умерший не нашел путь домой. Могилу на родовом кладбище в форме прямоугольника копали чужие люди, а вот крышку гроба забивали родственники умершего. При чем делали это нечетным количеством гвоздей, ударяя по ним нечетное количество раз.

У коряков главным действием было разрезание живота покойнику. При этом важно было сохранить внутренности, чтобы можно было понять причину смерти. Тело сжигали, в костер складывали все вещи покойного, в основном оружие, домашний инвентарь и подарки для умерших родственников. Наблюдая за сожжением, люди ели мясо оленей, забитых покойнику, особо не горевали – вели себя вольно, соревновались в борьбе и беге. Перед уходом все обходили место сожжения против солнца, и шли, запутывая свои следы. 

Грязная традиция

Гостю – самое дорогое

Многие эвенкийские семьи значительную часть года кочевали по тайге в отрыве от других людей, поэтому приезд гостей всегда был праздником. Им вручали подарки, усаживали на почетное место в чуме, готовили самые вкусные блюда, а в теплое время года устраивали танцы.

После этого кто-то из гостей или хозяев начинал неспешный рассказ, который плавно перетекал в пение. Героями повествования становились люди, звери, духи. Рассказы растягивались на всю ночь, а гости оставались в чуме на несколько дней.

Высшим проявления уважения к гостю становилось предложение провести ночь с женой главы чума. Если же женщина после этого рожала ребенка, все считали это большой удачей.

Танцы с медведем

Коряки, которые живут на Камчатке, Чукотке и в Магаданской области, в основу своих обычаев и праздников положили древний миф об умирающем и воскресающем звере. Например, когда охотник возвращался домой с добычей, все обитатели стойбища выходили на торжественную встречу «гостя» — убитого животного. Одна из участниц обряда надевала звериную шкуру и исполняла старинный танец, которым просила зверя не сердиться и быть добрым к людям. Обитатели жилища, где жил охотник, готовили праздничное угощение и предлагали его «гостю». Если добычей был медведь, в его честь забивали домашнего оленя.

Важно было не только хорошо встретить зверя, но и с почетом «проводить». Для этого обитатели стойбища воспроизводили сцену охоты: один, накинув на плечи медвежью шкуру, изображал зверя, сначала сражался с охотниками, а затем прекращал борьбу, забирал приготовленный для него мешок с подарками и отдавал людям свою шкуру. Коряки верили, что от этих обрядов зависело возвращение к жизни убитых на охоте животных.

• Северо-Западная Сибирь
• Чукотка
• Таежная зона Дальнего Востока
• Таежная зона Средней Сибири и Саян
• Лапландия

Понятие «народы Севера», как и понятие «Север», несколько условно, и оба они в большей степени являются юридиче­скими. Так, официаль­ный список корен­ных малочисленных народов Севера России включает 40 названий. Люди дале­кие от этнографии часто считают, что все представители этих народов выглядят одинаково, носят одежду из шкур, пасут оленей и живут в чуме; обычно их называют каким-нибудь одним, наиболее известным этнонимом — например, «чукча». На самом деле народы эти сильно отли­чаются друг от друга языком, хозяйственным укладом, материальной и духов­ной культурой. Есть у них и общее: представители народов Севера, ведущие традиционный образ жизни и освоившие арктические острова, тундру, лесотундру и тайгу, в значительной степени жили, а в ряде случаев живут до сих пор за счет ресурсов, которые дает им среда их обита­ния. Эти ресурсы должны обеспе­чить все потребности человека — в одежде, жилище, транспорте, топливе и, конечно же, в еде. Пищу в разных слу­чаях могут давать оленеводство или другие формы скотоводства, охота на мор­ского зверя, птицу, диких копытных, рыболов­ство, сбор птичьих яиц, моллю­сков, водо­рос­лей, дикорастущих растений. Про все народы рассказать здесь, конечно, не полу­чится. А те народы, о которых пойдет речь, будут объеди­нены по принци­пу сходных способов жизнеобеспечения или сход­ного хозяйства в группы, которые очень условно будут привязаны к своим географиче­ским регионам.

Что едят народы Северо-Западной Сибири

Употребление в пищу сырых оленьих мяса и крови, которое так шокирует современ­ного городского жителя, не только давний обычай народов Северо-Запад­ной Сибири, но и профилактика цинги. Причина цинги — в недостатке витамина С, а других его источников, доступных в тундре круглый год, кроме мяса и крови, немного. Поэтому, например, первые русские землепроходцы, занимав­шие земли к востоку от Урала, не только носили местную одежду и исполь­зо­вали местный транспорт, но и начинали питаться тем же, чем и местные.

Слово нгайбат, обозначающее сырое оленье мясо, — ненецкое, но это блюдо известно и другим кочевникам-олене­водам тундры: хантам, энцам и коми. Есть нгайбат принято так: куски мяса или органы оленя берутся руками, макаются в кровь, прикусываются зубами и у зубов срезаются ножом движением снизу вверх. Кровь также можно пить, черпая ее кружкой. Самыми вкусными считаются печень, почки, поджелудочная железа, дыхательное горло, язык, нижняя губа и костный мозг из ног оленя. В олене не едят глаза, сырое сердце (его варят), кончик языка (отдают огню в качестве жертвы). После нгайбата пьют горячий чай. Оставшуюся кровь сливают в пред­вари­тельно очищенный желудок оленя. Туда же можно нарезать оленье мясо или рыбу. Через несколько дней, когда кровь сферментиру­ется и подквасится, это блюдо подают к столу. Кусочки мяса выкладывают из же­лудка, кровь используют как соус. Едят руками и ножом, как и нгайбат.

Долгое время олене­вод­ство было малооленным и не могло обеспечивать всех нужд оленеводов. Поэтому они также жили за счет охоты на дикого северного оленя, а домашних оленей стара­лись не забивать. Ситуация начала меняться в XVII–XIX веках, когда в тундрах Евразии стали возникать крупнотабунные оленевод­ческие хозяйства.

Домашнего северного оленя, как правило, забивают на мясо по важным пово­дам (это может быть приезд уважаемого родствен­ника) или из-за необхо­ди­мости. Так, в конце лета — начале осени забивают много оленей, потому что в это время из оленьих шкур традиционно шьют зимнюю одежду и гото­вят зимние нюки (покрышки для чума). Тогда в хозяйстве оказывается переиз­быток мяса. Летом оленье мясо заменяют рыбой, которая в боль­шом коли­честве водится в северных реках и озерах. Едят ее обычно также в сыром виде, окуная в горчицу (кочев­ники возят с собой горчичный поро­шок и заправ­ляют его водой и солью) и закусывая луком или чесноком. Зимой из оленьего мяса и рыбы делают строганину. Заморозка, как и варка, является одним из спосо­бов термообработки продук­тов. Такие мясо и рыба проще усваиваются человеческим организмом, чем не обра­ботанные термически.

Лакомством у ненцев считаются оленьи панты — молодые, еще не окосте­невшие рога во время их ежегодного роста. По вкусу они напоминают что-то среднее между хрящиком и копченой короч­кой от сала. Изначально панты не срезали специально, а собирали то, что олени ломали сами (уже в XX веке возникла практика их заготовки для фарма­цев­тической про­мыш­ленности); сейчас, как правило, панты срезают с живого животного. Сломанные панты окончательно отделяются ножом, кусок панта, оставшийся у оленя на голове, перетяги­вают сухожильной нитью, чтобы остановить кровотечение. Панты жарят на костре, опаливая волос, который их покрывает.

Помимо продуктов, которые людям дает их природная среда, важное место в рационе оленеводов, охотников и рыболовов занимает хлеб (из него олене­воды сушат сухари на все лето, когда будут каслать, то есть кочевать, далеко от поселков), мука, крупы, макароны, сливочное масло, сахар, сгущенное молоко, сушки, печенье и, конечно, чай. Чай известен народам Северо-Западной Сибири давно. Раньше плиточный чай использовался в торгов­ле: его можно было обменять на какой-нибудь товар. Сегодня в тундре чай — главный символ гостеприимства. Любой человек, идущий или едущий по тундре, может зайти в любой чум выпить чаю — это своеобразная тундровая вежливость. Когда бы гость ни появился в чуме, хоть посреди ночи, его обяза­тельно напоят чаем. Гость без приглашения проходит в чум (стоять у входа также считается неприличным) и садится на кровати из оленьих шкур, расстеленные по двум сторонам от очага, а хозяйка ставит на огонь чайник, достает низкий стол для еды и продукты, какие есть в чуме.

«— Гаврила, а почему вы всегда говорите „чай пить“, а не „ужин“, „завтрак“?
     — Ой, любим мы чай очень! — засмеялся ненец. — Но ты не прав, что я всегда говорю „чай пить“! Утром или когда подкрепиться хочешь — это „чаек“. В обед, на ужин — „чай“, к такому чаю и оленина, и рыба подается. А вот когда голодный придешь, по тундре набегав­шись, а на столе и мясо, и кровь, и рыба, и морошка — это уже „чаище“!».

Константин Куксин. «Хозяин белых оленей»

Что едят народы Чукотки

«Я открывал крышку подземного хранилища увэрана, которая представляла собой обычно китовую лопатку. На меня словно резким ударом устремлялся запертый в тесном пространстве аромат копальхена. Я доставал кымгыт и вооружался топором с остро отточенным лез­вием. Сначала я разрубал круглый ком замерзшего копальхена посере­дине, а потом уже рубил большие круглые ломти. Зимний, пролежав­ший несколько месяцев в слое вечной мерзлоты копальхен в разрезе пред­ставлял собой весьма аппетит­ное зрелище: снаружи шел слой серой кожи, довольно толстой, сантиметра в полтора-два, за ним слой жира, чуть желтоватого, затвер­девшего, а потом уже розовое мясо с прожил­ками нутряного сала  Нутряное сало — белый жир, который покры­вает внутренние органы животных.. Все эти слои отделялись друг от друга зелеными проклад­ками острой, необыкно­венно острой плесе­ни, напоминающей вкус хорошего рокфора. Слюнки текли от такого зрелища, и, не удер­жавшись, я отрубал себе тонкий, толщиной с полоску бекона для яич­ни­цы, слой копальхена и клал в рот. Собаки с завистью смотрели на меня и глухо ворчали, как бы напоминая о том, что копальхен главным образом полагается им, а не мне».

Юрий Рытхэу. «Дорожный лексикон»

Пожалуй, самое известное блюдо народов Крайнего Севера называется по-эскимосски «копальхен», а по-чукотски — «кымгыт». Правда, славу оно имеет недобрую: в современный городской фольклор плотно вошел миф о «тухлом мясе», которое едят народы Севера, и о том, что, если человек, не привыкший к такой еде с детства, попро­бует ее, он обязательно умрет. Характерно, что версии о том, какие именно народы едят это самое «тухлое мясо», расходятся и часто употребление в пищу копальхена приписы­вается народам, никогда его не знавшим. Широкое распространение эта легенда получила благодаря главе «Копальхем и трупные яды» из книги Андрея Ломачин­ского «Рассказы судмедэксперта» 2012 года, написанной в жанре медицинского романа  С этнографической точки зрения эта глава не выдерживает проверку..

Копальхен — мясо не тухлое, а квашеное. Сравнение его с сыром в приведенном выше отрывке удачно, потому что хороший, выдержанный сыр с плесенью, несмотря на довольно специфический запах, вряд ли можно назвать «тухлым молоком». На Чукотке копальхен, или кымгыт, с удовольствием едят не только чукчи и эскимосы, но и приезжие, это блюдо считается деликатесом.

В ряде регионов Севера похожим образом квасят рыбу, например на соседней Камчатке, но известно это блюдо и к западу от Урала. На Европейском Севере России такой способ заготовки рыбы известен как печорский, или зырянский, засол; в Швеции это блюдо называется сюрстрёмминг.

Причин заготавливать мясо моржа таким способом несколько. Эскимосы никогда не держали северных оленей, а жили у берегов океана и били морского зверя. Чукчи же знакомы как с оленеводством, так и с морским зверобойным промыслом, но пасли оленей и охотились в море разные люди. Кроме того, разорившийся оленевод  Олени могут из-за голо­леда умереть от голо­да, стадо может выкосить эпидемия и т. д. мог стать морским, или сидячим чукчей.

Берега Чукотки богаты морским зверем, но охотиться на него можно только в опреде­ленные месяцы. Во время короткого периода миграции животных их добывают в максимально возможном количестве: нужно сделать очень большие запасы мяса, которых хватит на всю зиму, и квашение — основной способ его консервации.

Так как древесины очень мало и постоянно готовить горячую пищу нет возможности, квашеное мясо становится альтерна­тивой вареному: оно усваивается легче, чем сырое, и в нем больше полезных веществ. (Но если можно приготовить горячую пищу, то оленье мясо и мясо морского зверя варится, а бульон употребляется так же как и чай.)

Морской зверь и олень — единственное, что имеется в этих краях в относительном изобилии, поэтому они дают человеку не только еду, но и одежду, жилище и топливо (на Чукотке большой проблемой является отсутствие дров, и для обогрева спального полога используется жир). Транспорт оленеводов — это олени; морж (в виде копальхена) кормит собак, везущих берегового охотника. Таким образом, и мясо с жиром нужно заготавливать в большом количестве.

Вообще к добыче охотник должен относиться с максимальным почтением: все, что может быть съедено или использовано иным образом, нельзя выбрасывать. Кости выскребают ножом добела; все субпродукты, пригодные в пищу, съедают; глаза, как особое лакомство, отдают детям.

«И все же для меня самое большое нерпичье лакомство — глаза. Когда нерпу втаскивали в меховой полог на оттайку, мы, ребятишки, усажи­вались вокруг, глотая слюни в ожидании невыразимого наслаждения. Глаза вырезались из туши еще до оконча­тель­ной оттайки. Тетя над­резала острым женским ножом с широким лезвием глазное яблоко и подавала мне. Я с жадностью приникал к отверстию и первым делом втягивал в себя чуть солоноватую, с небольшими льдинками жидкость. Потом ко мне в рот вкатывался небол­ьшой шарик, в котором тут же вязли зубы. Поедание этого шарика, который представлял собой так называемое студенистое тело глаза, занима­ло много времени. А потом наступал черед самой оболочки глаза, довольно твердой и плотной. Приходилось буквально часами разжевывать остатки нерпичьего глаза. За всю свою долгую жизнь мне довелось перепробовать множество разнообраз­ной еды… Но самым вкусным и навсегда запомнившимся лакомством для меня остался холодный нерпичий глаз!»

Юрий Рытхэу. «Дорожный лексикон»

Оленья туша и туша морского зверя используются полностью, ничего не пропа­дает зря. Например, из оленьих субпродук­тов и крови готовится вкусный кровяной суп, который называется вилмуллырилкырил, а из кожи и жира кита — мантак.

«Кит давал чукче все. Его кожа с толстым слоем внутреннего жира целиком и полно­стью шла в пищу. Топленый жир освещал и обогревал жилище, мясо употреблялось и свежим, и заготавливалось впрок, а полоска кожи с жиром — мантак, или итгильгын, — считалась изысканным лакомством… Внутренности также полностью утили­зировались, китовый ус шел на полозья для нарт, из него вырезалась удивительно прочная рыболовная леска, которая не индевела, на нее не нарастал лед. Огромные кости, особенно челюстные, составляли существенную часть каркаса жилища, своим изгибом они как бы специально были приспособлены, чтобы из них создавать конический свод яранги, противостоящий любому ураганному ветру».

Юрий Рытхэу. «Дорожный лексикон»

С едой на Чукотке связан еще один важный обычай — обычай взаимопомощи. Не каждая охота может оказаться удачной, и охотник может рассчитывать на помощь более удачливых соседей, которые поделятся с ним и с его семьей мясом. На такую же помощь может рассчитывать семья, лишившаяся добытчика. До сих пор существует обычай, когда в случае удачной охоты любой житель поселка может, выйдя на берег, отрезать себе кусок добытого морского зверя. Если море дарило кита, на свою долю могли рассчиты­вать и жители соседних поселков.

Взаимопомощь и обмен существовали также между морскими охотниками и оленеводами. В тундре ценились шкуры морского зверя (из них делали подошву для обуви, ремни, оленью упряжь), на берегу же недоставало теплых оленьих шкур, которые шли на меховую одежду и спальные пологи. Подарки в виде мяса были также важными. Оленеводы подчеркивали свое превос­ходство над охотниками фразой: «Наша еда вокруг нас ходит на ногах, наша еда растет, пока мы спим». Однако мясо морского зверя ценилось не меньше: оно вкуснее и в разы калорийнее диетического мяса северного оленя. 

Конечно, мясо не может полностью заме­нить растительную пищу. И чукчи и эскимосы немало знают о съедобных растениях — это щавель, родиола розовая, листья полярной ивы, которые заготавливаются и использу­ются в качестве гарнира или добавляются в суп.

Что едят народы таежной зоны Дальнего Востока (южнее Чукотки)

На территории региона живут оленевод­ческие народы: коряки, эвены, эвенки, ороки. Но все же очень важная пища здесь — рыба, морская и проходная, то есть поднимаю­щаяся из моря по рекам для нереста. Одной из таких крупных рыболовных артерий является река Амур с притоками, которая кормит живу­щих на ее берегах нанайцев, ульчей, нивхов, негидальцев, орочей. Не менее важно рыболовство для народов Сахалина и Камчатки — ительменов, коряков, камчадалов.

В пищу народами Дальнего Востока рыба употребляется во всех возможных видах — квашеной, вяленой (юкола), вареной. Очень распространены рецепты рыбных блюд с ягодами, например толкуша.

Тихий океан богат морской и проходной рыбой, и культуры, которые возни­кали и на Дальнем Востоке России, и на Северо-Западном побережье Тихого океана, в Север­ной Америке, имеют ряд сходств. Очень продуктивное рыболов­ство дает достаточно ресурсов для оседлого образа жизни (рыболовы строят постоянные деревянные жилища), но проходная рыба — ресурс менее надежный, чем одомашненные растения и скот, и рыболовы в большей мере зависимы от «милостей природы». Им важно поддерживать связи с другими людьми, животными, различными природными силами, духами — хозяевами мест, поскольку от них зависит доступность пищевых ресурсов.

Большую роль в установле­нии таких связей играет еда. Известно праздничное ритуальное блюдо нивхов, которое называ­ется мос (или мось), — студень из рыбьей кожи. Это блюдо преподносилось реке во время путины Путина — массовая миграция рыб. — таким образом через дар священной пищи устанавливалась связь с хозяином моря, который слал ответный дар — рыбу. Мосом кормили духов, когда вселялись в новый дом, это блюдо оставляли покойникам, им же кормили медведя во время медвежьего праздника.

Медвежий праздник — обычай, характерный для ряда таежных народов Евразии: от саамов на западе до нивхов и айнов на востоке. Варианты праздника делят на «западные», когда охотники добывают медведя в лесу, и «восточные» (характерные для народов Дальнего Востока), когда медведя для праздника выращивают в поселке.

Ритуал медвежьего праздника довольно сложен и состоит из множества элементов. Медведя несколько лет выращивают в поселке, где живут предста­вители одной патрилинейной родственной группы (то есть счет родства ведется по отцовской линии). Они по очереди кормят медведя, кото­рый считается их родствен­ни­ком. Гостями на медвежий праздник приглашаются свойствен­ники (например, зятья), которые, в свою очередь, берут с собой своих свойствен­ников. Гостей с поче­том встречают и основа­тельно угощают. Хозяева («родичи») кормят медведя в последний раз, после чего его убивает кто-то из гостей, то есть человек, не состоящий в прямом родстве с ним. С медведя снимают шкуру, и мясо разделывают. Мясо варится в котле — едят его только гости, тогда же проходит ритуал кормления головы медведя. В последний день медвежьего праздника забивают несколько собак (также предвари­тельно хорошо их накормив), и медведь в их сопровождении, груженный подарками, отправляется к духу-хозяину тайги и гор — Пал-ызну (тем самым устанавли­вается связь и с ним).

Весь мир в представлении человека традици­он­ной культуры пронизан социальными отношениями между людьми, животными, духами. Солнце обязуется давать людям свет и тепло; море или «хозяин» моря — рыбу; тайга — зверя, ягоды, орехи. У людей есть ответные обязательства и обязательства друг перед другом. Социальные связи нужно поддерживать, и угощение с обменом подарками играет в обрядах актуализации этих отношений не последнюю роль.

Что едят народы таежной зоны Средней Сибири и Саян

Огромные пространства сибирской тайги освоены тунгусоязычными наро­дами — охотниками, использующими оленей в качестве транспорта: эвен­ками и эвенами. Большая часть эвенов живет на Дальнем Востоке, эвенки же — на широких таежных пространствах от Таймыра до Сахалина, но хозяйство у них в целом схожее. Занять такое огромное пространство этим народам помогли северные олени. В отличие от оленеводов северных тундр, оленеводов тайги кормят не столько олени, сколько тайга. Оленей они держат в качестве транс­порта: ездят на них верхом. Таежные породы северного оленя, в отличие от тундровых, позволяют это делать. Такие олени крупнее и могут перево­зить на себе пятьдесят килограммов на дальние расстояния и сто на близкое.

Также, в отличие от кочевников тундры, оленеводы-охотники тайги доят оленей и используют оленье молоко. В тайге стада оленей небольшие. Поскольку оленей мало, резать их на мясо в том количестве, как это делают в тундре, нельзя. Кроме того, такие олени более одомашненные, чем их тундро­вые сородичи, и не так боятся человека, поэтому важенок (самок оленя) можно доить и использовать их молоко в пищу. Оленье молоко довольно насыщенное, в нем около 20 % жирности.

Много общих черт есть у тунгусоязычных оленеводов Сибирской тайги с тюркоязыч­ными оленеводами Саян. На территории России саянские оленеводы живут в Тоджин­ском кожууне Республики Тыва, это район Крайнего Севера. Там горная местность, и в конце августа уже довольно холодно, а в сентябре выпадает снег и начинается зима. Соседями тюркоязычных оленеводов Саян являются тюркоязычные и монголо­язычные кочевники-коневоды степей, чья культура имеет с их обычаями много общих черт, в том числе и в еде.

Основой питания классических кочевников-коневодов Центральной Азии (держат они не только лошадей — в их стадах, в зависи­мости от регио­на, есть овцы, козы, коровы, яки, верблюды) является молоко и молоч­ные продукты. Рецепт сыра из оленьего молока — это частный способ консервации молока, которым пользуются кочевники степи. Основная разница в том, что у олене­во­дов это молоко оленье. Едят сыр обычно с молочным чаем, по-монгольски — «суутэй цай».

У народов Центральной Азии молочные продукты относятся к категории «свя­щенной белой пищи». Известны и другие способы употребления оленьего молока: оленеводы Тувы замора­живают оленье молоко, когда приходит зима. Эвенки варят молоко на водяной бане для загустения и едят получившийся продукт с хле­бом. Оленье молоко добавляют в ягоды или накрошенный салат из дикорасту­щих трав — черемши и дикого лука.

Основную часть пищи дает тайга. Употреб­лялись и употребляются в пищу различные дикоросы: ягоды, кедровые орехи, дикий лук, корни сараны (лилия кудреватая). Последние употребляют во множестве разных видов — свежими, их запекают в золе, делают из них пюре, лепешки. Мясо, добытое на охоте, варится или жарится на костре. Самыми лакомыми частями счи­та­ются мозг, язык, почки, мясо из-под спин­ных сухожилий и с задней части животного. Рыба готовится сходным образом.

«И все же те, кто говорит, что цаатаны  Цаатаны — тюркоязычный народ. не едят оленей и сами духа, которые тоже так думают, даже если ели оленину вчера на ужин, они все тоже правы. Для них, для цаатанов, важно считать, что они не едят оленей, это норма для верхового оленевода, привыкшего, что олень у него под седлом, а не в котле. И только сложные обстоятель­ства жизни ведут к исключению, только экстраординарные события. Ну а разве жить в заповеднике и не охотиться — это не форс-мажор? Это и есть исключительное событие. Так и появляется олень на столе — кровяная колбаса, бузы с кровью, суп с грудинкой, сухой почти безвкусный борц, который может храниться месяцами и прокормит до следующего забоя. Здесь оленя не уби­вают, когда приходят гости, как поступают другие кочевники со своими животными, здесь в этом убийстве всегда оттенок чего-то вынужденного. На свадьбу тоже режут оленя не ради удовольствия. Тоже ведь исключи­тель­ное событие, только не нужда здесь заставляет людей резать оленя, а традиция».

Дмитрий Канунников. «Урц»

Как и у многих других охотничьих народов, у эвенков и эвенов существует обычай безвозмездного дележа охотничьей добычи, который называется нимат и входит в систему заповедей иты (эвенки) или иткал (эвены): «Все, что дару­ется Небом — родите­лем, не жалей для людей. Делись безвоз­мездно, соблюдая обычай Нимат. Еще ни один человек не умер оттого, что накор­мил сироту, поэтому Небо — родитель, благословляя, даст пищу тебе».

Что едят в Лапландии

Лапландия — это область на севере Европы, включающая в себя север Норве­гии, Швеции, Финляндии и Кольский полуостров на терри­тории России. На этой территории живет народ, который именуется саамами, или саами (устар. «лапландцы», «лопари», «лопь»). В сказке Ханса Кристиана Андерсена «Снежная королева» есть сюжет, в котором северный олень довозит Герду сначала до лапландки, потом до финки. На самом деле обе они саами, только первая живет в шведской провинции Лаппланд, а вторая — в норвежской области Финнмарк. Также саамы были известны под именем скрид­финны («скользящие финны»), в этом имени подчеркивается популярный у саамов способ передвижения — на лыжах. Cаамы умели не только сами быстро ходить по снегу на лыжах, но, когда у них появились обучен­ные олени, ехать на веревке за ними. В селе Ловозеро (неофициальная столица русской Лапландии) на день оленевода, который проходит каждую весну, до сих пор прово­дятся соревнования по буксировке на лыжах за оленем.

Традиционное хозяйство саамов многоуклад­ное, что, в свою очередь, влияет на кухню. Это хозяйство может включать оленеводство, другие формы скотоводства, охоту, рыболов­ство, собирательство. Первое упоминание домашнего оленя в этом регионе относится к VIII–IX векам. Оленя держали или держат как охотничьего оленя-маньщика, который должен подманить к охотнику дикого оленя; как транспорт, хотя с появлением снегоходов это стало менее актуально; для молока, из которого делают сыр, молочную сыво­ротку, масло (доили их только в Западной Лапландии; на Кольском полуострове оленей летом отпускали на вольный выпас и поэто­му не могли доить), и на мясо. Подобно многим другим оленеводам, самыми вкусны­ми частями оленя саамы считают его язык и костный мозг. 

Так называемые горные саамы покупали весной у шведов и норвежцев овец и коров, летом уходили с ними и оленями в горы и питались их молоком, а осенью резали на мясо.

В XVII веке охота и рыболовство считались исключительно мужским делом. Мужчина уходил и возвращался с промысла через особый вход с задней стороны жилища; через него вносилась и добыча. Женщины не пользовались этим входом, кроме того — им не разрешалось касаться добычи, поэтому готовили ее мужчины, а женщины могли иметь дело только с готовой едой. Сегодня женщины могут принимать участие в рыбо­ловстве, ловле силками белок и куропаток, активно занимаются промысло­вым ловом и еду готовят они же. У шведских саамов старый обычай сохранился только в том, что оленину обычно готовит мужчи­на.

Традиционная охота кормила саама двумя способами: она давала мясо на еду и пушни­ну, которую можно было продать и купить необходимые продукты — муку, соль, чай, кофе. Из дичи особым лакомством почиталась медвежатина, и добыча медведя была также связана со сложными ритуалами медвежьего праздника, похожими на медвежий праздник сибирских народов. Покупные продукты вошли в рацион саамов постепенно, в XVII веке хлеб и соль были для них еще в новинку. Сейчас же традиционными саамскими блюдами считаются блюда, в приготовлении которых применяется мука: это рыба, запеченная в тесте, лепешки с оленьей кровью или рыбьей икрой, различные пироги (напри­­мер, заимствованные у соседей шаньги  Шаньга — ватрушка из тонкого теста, рас­пространенная у ряда финно-угорских народов и на Русском Севере.). Тем не менее саамы были народом небогатым, и на муку не всегда хватало денег. Но ее научились заме­нять: с сосны срезали заболонь  Заболонь, или подкорье, — наружные молодые, физиологически активные слои древесины стволов, ветвей и корней., высуши­вали, толкли и использовали вместе с мукой или вместо нее. Из сосновой заболони готовили альтернативу соли: ее складывали в берестяной туесок, зарывали в землю, а сверху разводили костер, затем использовали полученную золу. Из привозных продуктов сканди­нав­ские саамы полюбили кофе, а в русской Лапландии он не прижился, и здесь пьют чай или настой чаги (бакула).

В пищу активно используются тундровые ягоды: морошка, брусника, вороника, черника, которые также считаются лекарственными средствами. Морошку раньше заготавливали на зиму, замораживая ее или проваривая с солью. В качестве пищи использо­вали мякоть стеблей дягильника: ее запекали в углях или варили в сыво­ротке от оленьего молока, пока отвар не станет красного цвета. Отвар этот, помимо прочего, использо­вался как лекар­ство.

Сегодня никто из саамов не живет в тради­ци­онном жилище, они далеко не каждый день носят традиционную одежду, и не у всех она есть, но пища остается важным симво­лом связи со своей землей, которую в современном мире им постоянно приходится отстаивать. 

Праздник молодого оленя

Какомэй! Праздник! Конец августа, раннее утро. Почти все готово к празднику. Ярары, все еще висящие на пологе, кажется вот-вот запоют, запоют, зашумят, отгоняя злых духов. Женщины готовят священную пищу для богов, собирают ветви, на которые потом будут укладывать оленьи туши. Они уже давно слышат хорканье стада. Пастухи остановили его недалеко от стойбища. Чуть впереди остальных – красивый огромный вожак с тонкими ветвистыми рогами.

Надо добыть огонь. В нем вся красота праздника. Рожденную огнивом искорку бережно перекатывают в ладонях, осторожно раздувают, чтобы позже разложить на доски, устланные дерном и мелким сушняком.

И наконец – «Ок! Ок!» и в сторону стада летит, звеня и притягивая взоры, стрела, пущенная рукой хозяина стойбища. А за ней еще и еще! Праздник начался, загремели ярары, туда, где настороженно поднимают головы олени, вслед стрелам женщины бросают огонь. Прочь злые духи! Уходите с этой земли! Нам помогают добрые духи наших предков, они охраняют нас. Вот теперь можно начинать забой. Как долго ждали этого дня! Сколько думали о нем. Много мяса, всем хватит, достаточно и шкур – женщинам будет, из чего нашить теплую, удобную одежду. Долгая предстоящая зима не страшна людям. Они будут сыты и одеты. День, ночь и еще один день продолжается праздник. И все это время не угасает огонь, не умолкают ярары – люди торжественно приветствуют завтрашний день. Какомэй!

Кильвэй (праздник первого теленка)

«Этот праздник веселый Кильвэй!» В названии стихотворения известной чукотской поэтессы Антонины Кымытваль так емко и образно отразилась атмосфера, смысл самого любимого праздника тундровиков! Весна! Просыпается природа, все оживает, стада пополняются новорожденными телятами. В каждом стойбище радостное, чуть тревожное ожидание – будут ли они здоровыми, крепкими, сильными? Много работы в эти дни, но пришло время праздника.

За ярангой на прутьях вербы уже разложены рога. Сброшенные важенками. Их много, целый холм. На деревянных блюдах праздничная, по особому приготовленная пища. Засушенное еще в прошлом году мясо сварено и нарезано тонкими ломтиками. Каша из молодых зеленых листьев перемешивается с оленьей кровью и нерпичьим жиром. Хозяин и хозяйка яранги в нарядной одежде с блюдами в руках идут по ходу солнца вокруг яранги до холма из оленьих рогов. Женщины приносят огонек, разжигают костёр. Пламя обязательно «кормят» мелко нарезанной едой, чтобы ублажить дух огня. Пусть всегда будет тепло людям. Многочисленные гости пока только наблюдают. Бросают еду и на старые рога. А затем мужчины оттаскивают их подальше от стойбища – скоро будут новые, гладкие, красивые! Все радуются, смеются, угощаются.

Обряд благодарения

Яркий запоминающийся обряд благодарения духов обязателен для традиционных праздников молодого оленя и первого теленка. Заранее для него готовятся фигурки оленей из масла и зелени, национальные блюда, специально варится мясо молодого оленя. Вокруг яранги разложены оленьи шкуры, ярары, призы.

Хозяин старинным образом добывает искру на обрядовой доске с разостланным на ней мхом и разжигает костер. Затем имитируется убой маленького искусственного оленя – фигурки, стоящей на деревянном блюде. Самым уважаемым гостям подносят угощение, чай. А вокруг костра начинается состязание. Женщины – они первыми начинают, как хранительницы очага – прыгают через огонь и разбирают призы, заготовленные для них. Теперь очередь мужчин. Хозяин объявляет круговой бег представителей разных поколений. Бегут сначала дети, потом парни и завершают эту часть праздника старейшины. Следует танец хозяина. Он исполняет особый, прыжковый танец под звуки ярара. Хозяйка же начинает выступление горловым пением, к ней присоединяются другие женщины. Они исполняют песни и танцы, посвященные животным. Ритмично поют ярары, раздаются крики «Эк! Э-эк!» Выделяется громкое пение маленькой девочки – духи должны знать, что род не угаснет, у него есть продолжение.

Праздник оканчивается танцем отряхивания одежды от остатков зла, общим весельем, радостью.

Национальные игры эскимосов

Неустанно трудились охотники, удача не приходит к ленивому, но и веселились потом от души. Вот что предшествовало одной из любимых игр детей и взрослых.

Зимой под тонким льдом нерпа дышит на поверхность, в результате чего во льду образовалась маленькая горка, бугорок, а на его верху – небольшое отверстие. Опытный охотник, увидев такой бугорок, убивал нерпу. Затем он расширял отверстие и вытаскивал нерпу. Раньше охотники поражали нерпу копьем, но с появлением огнестрельного оружия стали делать это с помощью ружья. У нерпы же добытой копьем мясо очень нежное и мягкое. Когда охотник убивал нерпу, этому событию вместе с ним и членами его семьи радовалось все население села.

Вот теперь наступало время игры в эскимосский мяч. Его шьют из нерпичьей шкуры без шерсти. Отделывают мандаркой, украшают орнаментом, набивают оленьей шерстью. Дети под наблюдением взрослых выносили мяч на улицу и начинались игры. Любили играть и взрослые. Делалось это всегда в вечернее время.

Игры, спортивные состязания эскимосов зависели от занятости взрослых в то или иное время. Старались, чтобы радость была общей, чтобы никто не оставался в стороне в минуты отдыха. Игры были разнообразны, каждый мог принять участие в том виде, который наиболее привлекал его, позволял показать свое умение и ловкость.

Праздник кита

Полъа – так звучит по-эскимосски главный праздник жителей побережья Чукотки. Добыча морского исполина была самым важным событием, оно определяло дальнейшую жизнь охотников и их семей на следующий год. Возгласы бурной радости встречали байдары встречали байдары с загарпуненным китом. Однако сам праздник проводился зимой, когда освобождались от забот, связанных с тем, чтобы обеспечить людей пропитанием будущим летом. Для праздничного дня специально оставляли лакомые кусочки мяса и шкуры, готовили вкусные блюда. Главенствовал на празднике род охотника, чей гарпун первым поразил исполина.

Местом для праздника выбирали самую большую ярангу. Жилище обкладывали вокруг квадратными кусками твердого снега, в которые вертикально втыкали деревянные колья. За жилищем ставили руль байдары. По бокам к деревянным кольям привязывали длинные весла на каждую сторону. После этого жилище выглядело как байдара на суше.

Все жители села шли на праздник в приготовленное жилище. Начинались обрядовые танцы под бубен, обильное угощение, праздничные представления, спортивные состязания. Братья и сестры, близкие друзья обменивались вещами. Ритуальные обряды совершались в течение месяца. Каждый ритуал имеет сове магическое значение. Молодежь на этих праздниках впитывала уважение к труду старших, сознание неразделимости человека и природы.

Скат байдары

Радостный весенний праздник. Ведь он означает начало нового охотничьего сезона. Обряд совершается рано утром. Все охотничье снаряжение заносят в ярангу: гарпуны, весла, копья. Тщательно вычищают их от грязи. Затем намазывают кусочками оленьего сала. Созывали всех шаманов селения, чтобы те в дневное время совершили камлание. После всех этих действий охотники начинают заниматься своими делами: освобождают от снега багры, готовятся к ритуалу спуска. Женщины приготавливают пугнык – массу из оленьего сала. Она нужна для совершения обряда.

И, наконец, обряд. Внутри лежащей на берегу, не перевернутой байдары зажигают огонь. Перед этим туда положили мох, чтобы было много дыма. Затем ставят байдару, кладут в нее все необходимое для охоты. Вместе с охотниками обязательно отправляются и дети. Хозяева байдары идут к морю – надо покормит духов моря, чтобы не мешали охотникам, чтобы удача сопровождала их. Угощение достается всем, кто провожал байдарную команду. Теперь они будут ждать возвращения охотников, надеясь на их верный глаз, уверенные руки, сноровку.