Праздник моржовых голов

«Праздник голов»: для чего чукчи держат дома головы моржей

Традиционные чукотские праздники тесно связаны с религиозными представлениями жителей Крайнего Севера. Главной целью ритуалов, проводящихся в эти дни, является задабривание духов, чтобы они продолжали помогать людям. Вот и «праздник голов», который приморские чукчи отмечают после завершения сезона охоты на моржа и другого морского зверя, призван обеспечить хорошую добычу в будущем году. Для достижения этой цели во время обрядов обязательно используются моржовые головы.

Народный календарь

Начальник отдела культуры Департамента образования, культуры и спорта Чукотского автономного округа Мария Садовская написала статью «Традиционные и современные праздники Чукотки», которая размещена на ведомственном сайте «Ансамбли Чукотки». По словам автора, местное население с древних времен делится на оленеводов и приморских охотников, и праздники у этих людей разные.

Животноводы, кочующие за стадами, отмечают:

21-22 декабря – Пэгытти (зимнее солнцестояние);

Январь – Тиркык, эмэт (встреча солнца);

Конец зимы – Ръилет (гонки на оленьих упряжках);

Начало весны – Элгааткон (Элгыраткон), посвященный оленям;

Апрель-май – Кильвей (прибавление в стаде);

Май-июнь – Ульвэв (переезд на летнее стойбище);

Август-октябрь – Вылгыкаанмат (Вылгыкоранмат), когда происходит осенний забой скота.

Вся жизнь животноводов Крайнего Севера связана с оленями, как и большинство их праздников, образующих своеобразный народный календарь.

А вот морской промысел заставляет прибрежных охотников отмечать совсем другие даты:

«Праздник Белого медведя» – окончание сезона охоты на это животное;

«Первый спуск байдары на воду» – в начале лета, когда море освобождается ото льда;

«Праздник голов» – завершение охоты на моржей, начало осени;

«Праздник Кита» – добыча этого морского животного местными охотниками.

Во время всех перечисленных торжеств чукчи совершают обряды, призванные задобрить духов.

Праздник моржовых голов

Все лето отважные охотники ходят в море на своих самодельных лодках-байдарах, добывая моржа и другого морского зверя. Мясо этих животных употребляется в пищу, а их шкуры, жилы и кости используются местными мастерами и мастерицами. Что же касается голов, то их чукчи просто хранят их у себя дома, обычно складывая в погребах до самого праздника.

Как только море начинает покрываться тонкой коркой льда, плавание на байдарах становится невозможным, и сезон охоты на моржа завершается традиционным праздником, который подробно описал известный этнограф Владимир Богораз в своей книге «Чукчи и Религия» (Ленинград, 1939 г.). Исследователь лично наблюдал эти торжества в селении приморских охотников.

«Только головы моржей и лахтаков [ластоногое животное семейства настоящих тюленей – прим. автора] припасаются для этого праздника, что же касается мелких тюленей, то вполне достаточной считается пара голов, добытая специально для праздника. Напротив того, праздник считается бедным и даже совершенно теряет всякое значение, когда запасено слишком мало моржовых голов», – написал В.Г. Богораз.

Ранним утром заранее припасенные головы вынимаются из погреба и укладываются на шкуры, расстеленные посередине шатра. Поблизости чукчи ставят зажженную лампу. Рядом с головами раскладывают пищу, предназначенную в жертву духам. Как правило, это мука, олений жир, начиненные желудки. К продуктам может добавляться и табак. Пожилая женщина садится у голов и исполняет местные напевы. А мужчины при этом ходят вокруг и громко восклицают: «Joho! Joho!». Затем они берут приготовленные подношения и совершают обряд жертвоприношения всем «направлениям», начиная с востока. Обязательно приносят жертву Зениту и Надиру, а затем и остальным сторонам света.

После этого обряда самую большую моржовую голову подвязывают к ремню, за который мужчины берутся, изображая сцену охоты. Они представляют, что тянут пойманного морского зверя. Это символическое действо, по мнению В.Г. Богораза, магическим образом гарантирует охотникам удачный промысел в следующем сезоне.

Никакой праздник не обходится без обрядовых танцев под бубен и обильного угощения. При этом мужчины едят сырое мясо с моржовых голов, срезая его ножами.

В конце торжественного мероприятия у всех участников, предпочтительно у женщин и детей, появляется возможность избавиться от любого негатива. Они как бы стряхивают с себя несчастья и болезни над большой лампой, которую специально прикрывают дощечкой, дабы защитить огонь от осквернения. Мусор и шерсть, упавшая на доску с меховых одеяний, как считается, содержит в себе негатив, накопленный людьми за год. Все это сжигается на отдельном огне, а полученную золу выносят подальше, в поле.

Моржовые черепа и остатки жертвенной пищи чукчи собирают и бросают в море, тем самым символически возвращая обратно добытых охотниками животных.

Тайные святилища

Непосвященному человеку, ставшему невольным свидетелем праздничных обрядов, может показаться, что чукчи поклоняются моржовым головам. Так, в историческом документе от 22 апреля 1647 года, который называется «Расспросные речи служилого человека Михаила Стадухина о реках Колыме и Чухне, о проживающих там племенах и о неизвестном острове на Ледовитом океане, близ устья Колымы», говорится о неком тайном языческом святилище. О нем русским рассказала местная жительница по имени Калиба, которая провела среди чукчей три года.

«И те де чюхчи по сю сторону Колымы от своего жилья с той речки зимою чюхчи переезжают на оленех на тот остров одним днем. И на том де острову они побивают морской зверь морж, и к себе привозят моржовые головы со всеми зубами, и по-своему де они тем моржовым головам молятца…», – поведала Калиба служилому человеку Михаилу Стадухину.

Таинственный остров, где находится языческое святилище чукчей, скрытое от посторонних, искали многие путешественники. Об этом написал ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург) Алексей Бурыкин в своей статье «Ритуалы поклонения головам добытых животных, «праздник голов» и жертвенные места приморских чукчей: опыт анализа разнохарактерных источников». Данная работа вошла в сборник материалов X Санкт-Петербургских этнографических чтений «Праздники и обряды как феномен этнической культуры», изданный в 2011 году.

А.А. Бурыкин предположил, что чукотское святилище располагалось на острове Айон. Впрочем, во многих потаенных местах Крайнего Севера геологи и путешественники находят моржовые черепа, сложенные полукругом. Ученые предполагают, что это и есть святилища древних жителей Чукотки, где совершались жертвоприношения духам.

Писатель и фольклорист, кандидат исторических наук Владилен Леонтьев (1928-1988 гг.) рассказал о своей экспедиции по Крайнему Северу в научно-популярной книге «По земле древних кереков. Записки этнографа», которая была издана в Магадане в 1976 году. Священные места со сложенными полукругом моржовыми черепами, существующие с древних времен, исследователь обнаружил на Земле Гека, в долине реки Хатырки и ряде других районов.

В.В. Леонтьев с сожалением отметил, что многие из этих святилищ были разрушены сравнительно недавно пришлыми людьми, которых интересовала лишь ценная моржовая кость. Им не было никакого дела до языческих жертвенников.

Культ головы

Известный историк Александр Нефëдкин предположил, что голова имела культовое значение в религии жителей Крайнего Севера. Об этом исследователь написал в книге «Военное дело чукчей (середина XVII – начало XX в.)», которая вышла в свет в 2003 году в Санкт-Петербурге.

Дело в том, что после победы в бою приморские чукчи приносили благодарственные жертвы особому духу – повелителю моржей Кэрэткуну. Согласно фольклору, в подобных обрядах фигурировали головы поверженных врагов.

«У оседлых чукчей, в качестве, возможно, определенной аналогии зафиксирован культ головы моржей, белых медведей или тюленей, которые служили приношениями предкам», – сообщил своим читателям А.К. Нефëдкин.

Он считает, что культовая роль головы животного, используемой в различных обрядах, может быть каким-то образом связана с религиозными представлениями чукчей о душе.

Кстати, русские жители Крайнего Севера, ошибочно решившие, что представители коренного народа молятся моржовым головам, сочиняли различные небылицы. Некоторые из этих слухов со временем превратились в народные предания. Например, колымчане рассказывали, что чукчи разрезали на мелкие кусочки тело майора Дмитрия Павлуцкого, руководившего русской военной экспедицией. А голову этого отважного воина якобы хранили у себя и даже поклонялись ей.

«Естественно, этот факт не соответствует действительности, но, вероятно, отражает некоторые внешние представления русских о чукотских культах», – написал А.К. Нефëдкин.

Как известно, Д.И. Павлуцкий погиб 14 марта 1747 года во время сражения на реке Орловой. Вопреки слухам, останки офицера были похоронены в Якутске.

Читайте наши статьи
на Дзен

Источник

Мир Севера всегда пугал и притягивал жителей средних широт. Отсюда и многочисленные экспедиции, и повышенный интерес к обычаям местных народов. На Севере все шокирует — мороженое из жира и ягод, жизнь в юртах прямо на снегу и устрашающие ритуалы. К примеру, у чукчей есть особенный праздник, на котором они поклоняются моржовым головам.

Северные любители праздников

Жизнь чукчей, казалось бы, направлена в основном на выживание. Но этот народ, привыкший к лютым морозам, в своем календаре имеет много праздников. Праздники сопровождаются ритуалами. И связаны они, в основном с бытом чукчей и окружающей их природой.

«Первый спуск байдары на реку» — происходит еще летом, когда тепло.
«Праздник белого медведя».
«Праздник кита».
«Праздник голов».

Чукчи верят в природу, которая их окружает, в ее могущество. Вот и ублажают они праздниками духов, которые живут и в океане, и в животных, и в многовековой мерзлоте.

Собиратели голов

Морж — это промысловое животное, чукчи на него охотились с древних времен. Использовали все — моржовые шкуры, мясо в пищу, из костей делали иголки и оружие, а вот головы хранили. Головы особо крупных моржей складывали в подвалы, они ждали праздника.

«Праздник моржовых голов»

Что делали с головами? Конечно, совершались ритуалы. Европейские люди могли бы спать в шок, но для чукчей все это было их жизнью.

Головы крупных моржей с выпученными глазами складывали на моржовые шкуры. Их обкладывали жертвенными дарами — жиром, субпродуктами. Охотники изображали сцены своих побед — как будто тащили моржей на берег. Женщина — шаманка распевала особые напевы.

Мужчины запросто отрезали и ели мясо с голов, пролежавших несколько месяцев. Женщины и дети участвовали в обряде очищения — стряхивали с себя все беды над большой горящей лампой. Тут же устраивали обрядовые танцы. И все это делалось для того, чтобы привлечь удачу. Ведь удачная охота — это спасение племени от голода и холода.

Праздник этот проходил до наступления лютых холодов, тогда, когда море покрывалось коркой льда. Это значило, что идти на моржа на байдарке в этом году больше не получится.

Чукотские верования

Многие исследователи пытались найти тайные жертвенники и узнать, во что на самом деле верят чукчи. Неужели они считают головы моржей своими божествами?

Ответ на этот вопрос не был найден. На севере мало что сохраняется — все замерзает и скрывается под снегом. А еще интерес со стороны европейских промысловиков к бивням моржей сыграл роковую роль. Моржей стали истреблять из-за бивней, и это уже была другая охота.

Чукчей же причислили к охотникам за головами, и даже сложили легенду, что они якобы держат в подвале голову исследователя, порезанного на кусочки. Но это скорее домыслы. Чукчи не были агрессивны и поклонялись духам природы. Просто их мир очень суров — отсюда и кровавые ритуалы.

Хорошо знаешь историю? Проверь, помнишь ли ты всех лидеров СССР?

Источник

Ритуалы поклонения головам добытых животных, «праздник голов» и жертвенные места приморских чукчей: опыт анализа разнохарактерных источников

Работа является существенно дополненным вариантом статьи: Бурыкин А.А. Ритуал поклонения головам добытых животных и «праздник голов» у чукчей (опыт анализа разнохарактерных источников) // Праздники и обряды как феномен этнической культуры. Материалы Десятых Санкт-Петербургских этнографических чтений. Санкт-Петербург, 2011. С.78–81. Настоящий вариант подготовлен автором специально для «Сибирской Заимки».

К 85-летию со дня рождения
Владилена Вячеславовича Леонтьева (1928–1988)

Многие согласятся с тем, что традиционная культура народов Сибири и Дальнего Востока все более отдаляется во времени от современности. Тот период традиционной материальной и особенно духовной культуры, который ученые еще полвека назад относили к XIX — началу XX века, ныне отдален от нас целым столетием и несколькими поколениями. Информация о религиозных ритуалах и обрядах, а также о традиционных праздниках народов Крайнего Северо-Востока, во многом имевших основу в религиозных воззрениях и практиках, ныне почти недоступна для тех, кто ведет полевые исследования: в лучшем случае нынешние представители старшего поколения, родившиеся во времена активной борьбы с религией и шаманством, могут подтвердить какие-то зафиксированные ранее сведения или предоставить материал для характеристики дисперсности форм ритуалов и обрядовых практик (мы не имеем в виду аудиовизуальную фиксацию праздников и обрядов, ибо хорошо знаем, что стоит за этим).

В настоящей работе мы попытаемся рассмотреть самое раннее свидетельство, относящееся к святилищам и обрядовой практике приморских чукчей, относящееся к 1647 году — к первым годам знакомства землепроходцев с чукчами. Оно содержится в «Расспросных речах» Михаила Стадухина. датированных 22 апреля 1647 года:

«…И была де у него жонка погромная колымская ясырка именем Калиба, а та жонка жила у тех мужиков, у чюхчей, 3 годы, и она де ему сказывала, что на острову, который в мори, идучи х той Колыме реке судами, на левой руке. А учнет де тот остров объявливатца в море от матерой земли в виду на левой руке…. И те де чюхчи по сю сторону Колымы от своего жилья с той речки зимою чюхчи переезжают на оленех на тот остров одним днем. И на том де острову они побивают морской зверь морж, и к себе привозят моржовые головы со всеми зубами, и по своему де они тем моржовым головам молятца… А промышленные де люди ему сказывали, что они у тех чухчи тот моржовый зуб видели, концы де у них оленных санок все того одного моржового зуба. А у тех де чюхчи соболя нет, потому что живут на тундре у моря» (Дополнения 1848, 99–100; Открытия 1951, 221–22; Русские мореходы 1952, 59–60).

В наказной памяти воеводы В. Н. Пушкина Михаилу Стадухину, датированной 1647 годом, поручается «да ему ж, Михалку, велеть служивым людем проведывать, и самому ему промышленных людей роспросить про тот остров, что в мори против Погычи реки, Новая Земля, есть ли на том острову морской зверь морж…» (Русские мореходы 1952, 65). Мы попытаемся извлечь как можно больше историко-этнографической и географической информации из документов середины XVII века, сообщающих о чукотском святилище, и соотнести ее с теми более поздними данными, которые обнаруживаются в литературе и имеются в нашем распоряжении.

Начнем с того, что «колымская ясырка именем Калиба» — это почти наверняка чукчанка с именем Келевги — Кэлевъи «Дышащая духами». О ее этнической принадлежности в документах ничего не говорится — ничто не свидетельствует о том, что она была юкагиркой: то, что она жила «у тех мужиков, у чюхчей, 3 годы», говорит о том, что она скорее всего была родом из приморских чукчей-ан’к’альыт («нанки» документов, сообщающих о реке Нелоге, современном Наглёйнынвааме, истоке реки Раучуа) — иначе трудно объяснить, почему она оказалась так хорошо знакома с религиозными обрядами морских охотников: оленные чукчи-чавчыват не стали бы охотиться на моржей и сооружать святилища из моржовых голов. Название «чюхчи», «чукчи» происходит от самоназвания оленных чукчей чавчыв, и в старых документах или тех источниках сведений, которые получены от представителей других народов, относится именно к оленным чукчам.

Итак, если Калиба-Кэлевъи — уроженка и обитательница побережья Чаунской губы, то тогда получается, что река Погыча — это река Пучевеем, впадающая в Чаунскую губу, а остров против устья реки Погычи, о котором она рассказывала, и где находилось чукотское святилище с моржовыми головами — это остров Айон. Если плыть из Чаунской губы к Колыме, он действительно окажется «в виду от матерой земли на левой руке» — то есть тогда, когда «матерая земля» — материк (а не остров!) оказывается «на левой руке» — слева и при том близко — «в виду», и до него можно доехать на оленях «одним днем».

Чукчи. Гравюра из книги «Troisième Voyage de Cook». Конец XVIII в.

В материалах по этнографии чукчей, относящихся к XVIII — первой половине XIX века нам не удается найти описаний такого рода святилищ у приморских чукчей. Нет их и у В. Г. Богораза в его классическом труде «Чукчи», однако он, говоря о праздниках чукчей, говорит о «празднике голов». По описанию В. Г. Богораза. этот праздник сходен с «праздником голов» у чукчей-оленеводов. Головы моржей запасаются для него заранее, около них ставят лампу-жирник и разводят костерок, возле голов выкладывают приносимую в жертву пищу, мужчины совершают жертвоприношение всем сторонам света, Зениту и Надиру, ритуал сопровождается музицированием на бубнах, песнями и танцами и переходит в праздник, завершающийся общим пиром (Богораз 1939, 99).

Этот праздник очень сходен с осенним праздником благодарения у приморских чукчей, который описан В. Г. Богоразом более детально (Богораз 1939, 86–88). В описании этого праздника есть интересные детали — местом его проведения мог быть выступ скалы или специально сделанный помост (Богораз 1939, 87).

Данная деталь чрезвычайно ценна, и не только потому что она описывает редкий тип жертвенного места и специально сооруженного жертвенного места у чукчей. По всей видимости, именно такой помост для ритуалов благодарения, совершаемых приморскими чукчами, был обнаружен геодезистами в 1760-е годы на Медвежьих островах.

Сержант С. Андреев, посетивший эти острова в 1763 г., писал, что на первом острове (ныне о.Крестовский) «бывала из наносного стоячего лесу юрта, которая развалилась, а признаваю построением нерушима людьми» (см. Зубов, Бадигин 1953, 89). На третьем острове (Пушкарева) С. Андреев видел то же сооружение, на которое ранее обратил внимание Ф. Татаринов.

По описанию С. Андреева, у этого острова «с северной стороны имеется у берега отпрядыш, расстоянием от берега одиннатцать сажен печатных. … А оной камень, называемой отпрядыш, весьма мякок, дресвян, а вышиною от земли в пять сажен печатных. Да на нем же имеется самой тесной залавок, а вышины от земли три сажени печатных, на котором зделана крепость на подставных десяти лесинах матерых, лисвянишных. А становлены вверх кореньями, а к земле вершинами, так прилепно, как птица на дереве гнездо вьет. А моделию зделана подобно как быть надобно лабазу. А первой пол наслан из наносного лисвяничного матерого лесу, а поверх полу натаскан песок с мелкою дресвою толщины на четверть. А по тому полу оставлено вокруг наподобие юрты, дощечками и пластинками шестичетвертными столь высоко человеку в пояс…. А вокруг той юрты осыпано той же дресвой з дерном. А на верх той оставки накидан лес мелкой наносной лисвянишной и елевой, осиновой, и на верху была насыпана ж дресва с песком, только обвалилась. А для связей рублены проухи и связаны углы ремнями, а оные проухи рублены и доски тесаны топором не железным, каменным или каким костяным, подобно как зубами грызено. Поперег ее четыре сажени, а в длину четыре сажени с половиною. А когда она целая была, вдоль и поперег по шести сажен. А вниз к берегу из юрты спуск на землю, а другой спуск в камень в северную сторону. Токмо много ее развалилось, а признавается делана оная крепость превеликим трудом, по высоте и по тесноте того залавка токмо строена не русскими людьми, а другими какими, о том знать не можно» (Зубов, Бадигин 1953, 90–91; Кондратов 1983, 132–133).

Прапорщики И. Леонтьев, И. Лысов и А. Пушкарев, участвовавшие в походе на Медвежьи острова в 1769 г. на Первом острове (т.е. на Крестовском) в его середине нашли «незнаемых людей три юрты, кои уже развалились, так что одне признаки» (Зубов, Бадигин 1953, 104), и еще две юрты в том месте, откуда виден Второй остров (Зубов, Бадигин, с. 105). На втором острове (ныне о.Андреева) геозедисты нашли «при баераке, или ручье, признаки трех юрт незнаемых людей» (Зубов, Бадигин 1953, 105), и еще два жилища в другом месте. На третьем острове (Пушкарева) геодезисты снова обследовали странное сооружение, которое видели их предшественники (Зубов, Бадигин 1953, 106–107) и зарисовали его.

Ф. П. Врангель и его спутники, посещавшие Медвежьи острова в 1820 году, нашли на Втором острове (о.Андреева) несколько лиственничных бревен, на Третьем острове (Пушкарева) — старое, вероятно, юкагирское весло и человеческие кости: моряки особо отметили, что не смогли найти черепов (Врангель 1948, 204), на Шестом острове (о.Четырехстолбовой) ими были найдены два старых деревянных полоза и несколько оленьих рогов (Врангель 1948, 192). В историографической части своего труда Ф. П. Врангель приводит выдержки и изложения из документов С. Андреева и участников экспедиции 1769 г. (Врангель 1948, 78–80), и, сравнивая итоги своих изысканий с материалами предшественников, пишет: «Укрепленная на скале юрта и скала тем более примечательны, что в 1820 году они бывшей там экспедицией (экспедицией самого Ф. П. Врангеля. — А.Б.) не найдены, потому думать должно, что льдом стерты и сокрыты ныне под водой» (Врангель 1948, 80). Насколько можно судить, Ф. П. Врангель и его спутники не нашли на Медвежьих островах новых следов посещения их людьми, и можно сделать вывод, что после 1760-х годов эти острова коренными жителями более не посещались.

Предназначение этого загадочного сооружения, исчезнувшего к 1820-м годам, когда его не смог найти Ф. П. Врангель, оставалось неясным. Геодезисты и вслед за ними моряк Ф. П. Врангель были склонны относить странную конструкцию к образцам фортификационных сооружений и назвали ее «крепостью». В. А. Туголуков, который был склонен приписывать эти памятники юкагирам, по какой-то причине посчитавший «крепость» лабазом (Туголуков 1986,. 95) — правда, слово «лабаз» встречается в описаниях геодезистов, — однако юкагиры никогда не занимались морским промыслом и не охотились на белых медведей. Описания жертвенных мест приморских чукчей, позволяют предполагать, что на острове Пушкарева геодезисты XVIII века видели культовое сооружение приморских чукчей — помост для принесения жертв хозяину моря. Похоже, что те, кто строил этот жертвенный помост, не успели или не смогли воспользоваться им; вероятно, вследствие неудачной охоты временные обитатели острова покинули его и более в эти места не возвращались.

Позднейшие источники, преимущественно литературные, дают диаметрально противоположную картину того, что нам известно о жертвенных местах приморских и оленных чукчей из документов XVII века и описания В. Г. Богораза.

В романе Т. Семушкина (1900–1970) «Алитет уходит в горы» (1947–1949), долгое время являвшегося образцом романов о Чукотке и чукчах, имеется следующее описание:

«На окровавленных тушах лежали одиннадцать моржовых голов с длинными изогнутыми бивнями. Удачный промысел на моржа веселил сердце Алитета. Туматуге, взявшись за бивни самой большой головы, еле-еле вывалил ее через борт. Бивнями он воткнул ее в снег. Вскоре вокруг вельбота снег покрылся кровью. Туматуге вытащил одиннадцатую голову и поставил ее на снег рядом с другими. Усатые морды моржей с большими открытыми глазами стояли в один ряд, как живые. Алитет знает, что нужно приятелю-американу! Бивни! А мясо можно бросить в море, американ не берет его». (Семушкин 1949).

Здесь главный герой изображен как промышленник-хищник: в действительности ни один чукча в первой четверти ХХ века не позволил бы себе подобным образом обращаться с головами добытых моржей.

Уникальное описание подобного чукотского святилища мы находим в романе В. В. Леонтьева «Антымавле-торговый человек». В. В. Леонтьев (1928–1988) вырос в Уэлене и ходил в одну школу с Юрием Рытхэу, был прекрасным знатоком и исследователем языка и этнографии чукчей, и с исключительной точностью воспроизводил все черты традиционной чукотской культуры и быта. В начале этого романа есть такой эпизод: моряки с американской шхуны спаивают весь поселок чукчей и забирают за бесценок всю добычу морских охотников. Через некоторое время — это весьма важно — выясняется следующее:

«Но тут, как снег в середине лета, свалилось новое несчастье, сковавшее стойбище ужасом и тревогой; Имлытегин не поверил своим глазам, когда взобрался на скалу Равыквын. Священное место было осквернено. Головы моржей, аккуратно складывающиеся полукругом в течение столетий, раскиданы, разбиты, из многих вырублены клыки. — Какомэй! Лицо Имлытегина исказилось от ужаса» (Леонтьев 1974, 19).

Владилен Леонтьев — литератор безупречно точен и правдив в описании того, что он видел и о чем он знал по рассказам старожилов и своих современников-чукчей. Кроме литературных произведений, описания жертвенных мест приморских чукчей присутствуют и в его описании путешествий по Чукотке во время экспедиций (Леонтьев 1976), и в научных трудах (Леонтьев 1983).

Жертвенные места приморских чукчей, подобные тем, о которых говорилось выше, существовали до начала XX века на Берингоморском побережье Чукотки даже южнее устья Анадыря. В. В. Леонтьев записал рассказ одного из старожилов, бывавшего на Земле Гека:

«Я не помню, в каком году это было, — начал Афанасий Васильевич, — тогда я был еще ребенком. Как-то сюда, на Землю Гека, приехало много людей. Это были торговцы и охотники из Въэн — Анадыря, Усть-Белой, Маркова и еще откуда-то из других мест. Все они с жадностью набросились на моржовые черепа, которые были уложены полукругом около старых землянок, и стали выбивать их них клыки и зубы. Нам было непонятно, как можно тревожить то, что положили древние люди» (Леонтьев 1976, 35).

Разорение жертвенных мест приморских чукчей серьезно осложнило исследование этих объектов для археологов и этнографов. В. В. Леонтьев продолжает свой рассказ:

«Определить какой-либо порядок, систему на жертвенных местах (камакат) было невозможно. И лишь на самом мысу Гека мы находили моржовые черепа, выложенные полукругом. Кутынкеу объяснил, что жители 3емли Гека, уже после ухода жадных пришельцев пытались положить их так, как они были разложены древними людьми» (Леонтьев 1976, 37).

Еще одно такое же и тоже разоренное жертвенное место было обнаружено В. В. Леонтьевым в ходе разведочных раскопок (Леонтьев 1976, 38).

Жертвенное место такого же типа было обнаружено В. В. Леонтьевым в долине реки Хатырки:

«Спускаясь по реке Хатырке, мы не обнаружили следов старых поселений, зато в устье они явно заметны. Видимо, устье было обжито с древних времен. На ровной вершине горы Камакыннот, протянувшейся к самому берегу моря, был древний жертвенник, представлявший собой скопление моржовых голов. К сожалению, жертвенник основательно разрушен. Черепа раскиданы по крутому склону» (Леонтьев 1976, 191; см. также Леонтьев 1983, 15).

Еще одно жертвенное место с черепами моржей, судя по описанию В. В. Леонтьева, находящееся в лучшей сохранности, найдено им на территории старого поселения Этчьун (Леонтьев 1983, 14) и в других местах (Леонтьев 1983, 44, 46, 48–49, 51). В качестве южной границы распространения таких жертвенных мест, принадлежавших охотникам на китов, моржей и тюленей, В. В. Леонтьев указывает Мыс Олюторский (Леонтьев 1983, 27), и они однотипны с жертвенными местами приморских охотников на Чукотке (Леонтьев 1983, 44). Одно такое жертвенное место с черепами белых медведей было найдено Т. С. Теином на Мысе Шмидта (Теин 1983, 5).

В. В. Леонтьев, что характерно для него, безупречно точен не только в описании древнего святилища морских охотников, но и в том, что жители поселка увидели, что из святилище разграблено, не сразу, а спустя какое-то время после печальных происшествий.

Наиболее позднее свидетельство о следах святилищ приморских чукчей, на которых хранились головы или черепа добытых животных, принадлежит Олегу Куваеву (1934–1975). О. М. Куваев — автор романов «Территория» и «Правила бегства», многих повестей и рассказов, по профессии геолог, много путешествовал по Чукотке в 1950–1960-е годы. Вот что он пишет о местах стойбищ и небольших поселков, где ранее жили чукчи:

«Все эти стойбища и яранги были сведены в свое время в немногие центральные поселки. Когда я намечал места для измерений, я всегда старался привязать точки к этим бывшим жилым местам, где нас встречали моржовые и тюленьи черепа, остатки вешал для рыбы и байдарных подставок» (Куваев 1988).

К сожалению, это все, что сохранялось до недавнего времени в глухих и труднодоступных местах Чукотки как свидетельство религиозных воззрений и обрядовой практики приморских чукчей, зафиксированной более трех с половиной веков назад. Зарастают мхом не только старые жертвенные места — покрываются пылью и книги 1970–1980-х годов, представляющие время последней романтики путешествий по Чукотке и этнографических открытий…

ЛИТЕРАТУРА

Богораз 1939 — Богораз В.Г. Чукчи. Ч. II. Л., 1939.
Бурыкин 2005 — Бурыкин А.А. Проблемы этнографического изучения и задачи археологических исследований следов пребывания коренных жителей побережья Северного Ледовитого океана на Медвежьих островах // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сборник научных трудов. Омск, 2005. С.124–127.
Врангель 1948 — Врангель Ф.П. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 годах экспедицией, состоящей под начальством флота лейтенанта фон Врангеля. 2-е издание. М., 1948
Дополнения 1848 — Дополнения к актам историческим. Т. III. СПб., 1848
Зубов, Бадигин 1953 — Зубов Н. Н., Бадигин К.С. Разгадка тайны земли Андреева. М., 1953.
Кондратов 1983 — Кондратов А.М. Была земля Арктида. Магадан, 1983.
Куваев 1988 — Куваев О.М. ВН-740 // Куваев О.М. Дневник прибрежного плавания. М., 1988.
Леонтьев 1974 — Леонтьев В.В. Антымавле — торговый человек. М., 1974.
Открытия 1951 — Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на Северо-Востоке Азии / Сост. Н. С. Орлова. М., 1951.
Русские мореходы 1952 — Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах / Сост. М. И. Белов. М., 1952.
Теин 1983 — Теин Т.С. Тайна Чертова оврага. Магадан. 1983.
Туголуков 1986 — Туголуков В.А. Предания об уходе юкагиров на острова и «за море» // Советская этнография. 1986, № 6. C.94–100.

Источник

Государственное
автономное образовательное учебное учреждение среднего профессионального образования
Чукотского автономного округа

«Чукотский
многопрофильный колледж»

Методическая разработка
сценария

«Путешествие в
страну традиций и обычаев народов Чукотки»

Вид методического проекта:	Сценарий развлечения : «Путешествие в страну традиций и обычаев народов Чукотки»
Автор-разработчик:	Блохина Татьяна Ивановна
Должность:	Воспитатель педагогического персонала сектора по воспитательной и социально — бытовой работы
Квалификационная категория:	Высшая
Организация-разработчик:	ГАПОУ ЧАО «Чукотский многопрофильный колледж»
Целевая аудитория:	Несовершеннолетние студенты всех специальностей среднего профессионального образования

Анадырь2018г

Тема:
Путешествие в страну традиций и обычаев народов Чукотки.

Цели:

Обучающая
– познакомить обучающихся с традициями и обычаями народов Севера; обобщить и
систематизировать знания о традиционных праздниках Чукотки.

Воспитывающая
– воспитать любовь к своей земле, к своему народу; помочь осознать смысл
обычаев и традиций, связанных с традиционными праздниками.

Развивающая
– развивать творческие и интеллектуальные способности, творческое воображение
обучающихся; формировать устойчивый интерес к своей Родине, интерес к традициям
своего народа.

Оборудование:

· Персональный
компьютер

· Мультимедийный
проктор

· Презентация
Microsoft
power Point

Ход мероприятия:

I Вводная часть

Ведущий: (1слайд название)

Дорогие ребята! Уважаемые гости! Сегодня у нас не
простое мероприятие, а мероприятие-путешествие в страну, которая называется
«Традиции и обычаи народов Чукотки».

Кто мне скажет, какие народы проживают в нашем округе?

Кто знает, что такое традиции и обычаи?

Традиция (от лат, выступающих одним из регуляторов общественных отношений. Tradition
«предание», обычай) – множество представлений, обрядов, привычек и навыков
практической и общественной деятельности, передаваемых из поколения в
поколение.

Некоторые из вас приехали из сел, и там как ни где, по-прежнему
в некоторых семьях соблюдают традиции и обычаи. Вспомните и расскажите, какие
традиции соблюдались и соблюдаются в ваших семьях?

Сегодня мы с вами отправимся в путешествие в страну
традиций и обычаев народов Чукотки. Вы и познакомитесь с праздниками, которые
были в прошлом и вспомните те праздники, которые проводятся в наши дни!

Древние обычаи, ритуалы, игры народов чукотского
полуострова, развиваясь, трансформировались постепенно в праздничный календарь
прибрежных и тундровых жителей. Праздники, в свою очередь, превращались в
праздничное время, а праздничное время – во всеобщий, то есть народный
праздник, позднее – в массовую современную форму – народное гуляние.

II Основная часть

(2 слайд) Традиционно коренное население чукотского полуострова делится:тундровое
и прибрежное. Тундровые жители (эвены, тундровые чукчи, юкагиры, кереки и др.)
занимались оленеводством, охотой на диких животных, вели кочевой образ жизни.
Прибрежные же народы (эскимосы и прибрежные чукчи) занимались морским
промыслом: охотой на морских животных, рыболовством.

Вся жизнь этих народов была тесно связана с природой и
напрямую зависела от нее. Ритуально-обрядовая, а затем и праздничная культура
народов, населяющих округ, была основана на природном цикле, на так называемом
народном календаре.

Традиционные тундровые праздники (слайд 3)

Глубокие корни, питающие культуру чукотского кочевого
народа, сделали окружающую среду обитания для него естественной и благоприятной.
Важное место в духовной жизни тундровых чукчей, к которым традиционно относятся
жители Анадырского, Иультинского, Билибинского и Чаунского муниципальных
районов, занимают традиционные оленеводческие праздники, демонстрирующие
гармонию взаимоотношений человека и суровой северной природы, уважение
оленевода к своим корням, роду и природным ресурсам.

Основные обряды-праздники тундровых чукчей:

Пэгытти – 21-22 декабря – чукотский Новый год (зимнее
солнцестояние), когда по чукотским поверьям в созвездии Орла восходила звезда
Пэгытти (то есть – Альтаир);

Тиркык,эмэт – январь – праздник встречи солнца;

Ръилет – конец зимы- начало весны – гонки на оленьих
упряжках;

Элгааткон (Элгыраткон) – февраль-март – отбивка стада,
его подготовка к весне и летовке. Праздник посвящен оленям, по своей сути
знаменовал окончание зимнего сезона и начало весеннего подготовительного
сезона;

Кильвей («Праздник молодого теленка») – апрель-май –
посвящен прибавлению в стаде;

Ульвэв – май-июнь – посвящается жилищу (яранге) и
новому летнему стойбищу, куда после весны переезжали оленеводы. Во время
праздника проводился обряд ваамкаанмат, посвященный реке или озеру, где
обосновалось новое стойбище;

Вылгыкаанмат (Вылгыкоранмат) – август-октябрь –
итоговый и самый главный праздник оленеводов. В это время проводился осенний
забой оленей с проведением обряда благодарения. Велась своеобразная подготовка
к зиме и следующему оленеводческому сезону.

(слайд 4)

Праздник первого теленка или праздник рогов. Считается
вторым по значению годовым праздником. Весной, когда в природе все оживает,
после долгого зимнего сна, оленеводы в радостном ожидании: в стадах появляются
первые телята и с каждым днем их становится все больше и больше. Важенки
сбрасывают свои рога, которые собирают, создавая подобие холма.

Подготовка к Кильвею идет заблаговременно: шьётся
праздничная одежда, подготавливается утварь, обкладывается камнями очаг, особое
внимание уделяется приготовлению блюд.

«Праздник начинается с выноса хозяйкой горячих углей и
мелкого горящего хвороста, она направляется к холму из рогов. В это время
женщины из другой яранги так же подходят с горячими углями и разжигают
небольшие костры на заранее приготовленном месте. Затем хозяин стада объявляет
о торжественном перемещении холма из оленьих рогов поближе к яранге. Это
действие символизирует дальнейшее передвижение оленьего стада. Груду рогов
постепенно двигают в сторону яранги, после этого начиналось угощение гостей.
Женщины, когда угощают гостей, обращаются к присутствующим с пожеланиями, чтобы
из телят выросли важенки, чтобы потом умножить стадо»

(5 слайд) Составной частью этого праздника являлся обряд «Благодарения». После
этого обряда начинались спортивные состязания.

Когда спортивные развлечения заканчиваются, хозяин

Обычно праздник проходит на улице. «Место проведения —
за костром. По традиции праздник начинает женщина, как хранительница очага.
Хозяйка устанавливает три приза возле костра, а затем три женщины перепрыгивают
через костер или обходят его кругом устремляются к призам и берут их». бьет в
ярар три раза и исполняет под свой аккомпанемент прыжковый танец. Затем идет
танец хозяйки и сына. Хозяйка начинает свой танец горловым пением, к ней
присоединяются и другие женщины. Потом поют песни, посвященные братьям нашим
меньшим — зверям. Участники, накинув на себя шкуры медведя, росомахи и других
животных, выступают подражая реву и крикам зверей.

«Песенно-танцевальные соревнования начинаются с
ритуала разогрева яраров. После него начинается ритуальное шествие вокруг
костра и творческое соревнование в исполнении песен, скороговорок, отгадывании
загадок, инсценировки сказок, а также в составлении орнаментов из кусочков
меха, состязании в быстроте пошива детских чижей, шапочек и т.д. Праздник
заканчивается танцем отряхивания одежды от «остатков» зла, общим весельем,
радостью».

Традиционные прибрежные праздники

Вспомним праздники прибрежных жителей Чукотки.

(6 слайд) Жизнь прибрежных жителей Чукотки, которые проживают в Провиденском и
Чукотском районах, подразделяется на подготовку к морзверобойному промыслу,
начало морского промысла и окончание морского промысла на различных морских
животных (нерп, моржей, китов).

(7 слайд) Основные прибрежные праздники:

Праздник Белого медведя – зима-весна – окончание охоты
на этого животного;

Первый скат байдары на воду – проводился весной или
вначале лета, когда море очищалось ото льда, знаменовал начало сезона охоты на
морских животных;

Праздник моржовых голов – конец лета-осень – окончание
сезона охоты на моржей;

Праздник Кита – «Польа» – сейчас это лето-осень (в
прошлом – еще и зима) – праздник, посвященный встрече добытого гренландского
кита.

Основным древним праздником для эскимосов и прибрежных
чукчей являлся и является «Праздник Кита». Добыча морского исполина была самым
важным событием, она определяла жизнь всего поселка на весь следующий год.

Обычно накануне праздника все селение встречало
байдару с гонцами, принесшими весть о добытом ките и скорой встрече с отважными
охотниками. Гонцов встречал старейшина и приглашал их к ритуальному костру. Во
время угощения охотники рассказывали, как прошла охота, чья байдара первой
загарпунила кита. Затем охотники и старейшина шли на берег, где одна из самых
почтенных женщин приветствовала их песнями, посвященными смелым и сильным
зверобоям. Когда появлялась байдара с загарпуненным китом, раздавались
радостные возгласы встречающих, среди которых были не только жители селения, но
и гости. Охотники на байдарах приветственно поднимали весла.

Прибывших встречала жена хозяина главной байдары и
проводила ритуал угощения кита кусочками мяса и кореньями, поения его пресной
водой. Охотники совершали обряд вырезания тонких пластин кожи и подношения их
мальчикам селения, чтобы те в будущем стали такими же славными зверобоями.

(слайд Обряды совершались в течение целого
месяца, во время которого пели, танцевали, состязались в силе и ловкости,
обменивались вещами. В последний день праздника появлялись танцоры в масках,
символизирующие перевоплощение танцоров в духов, которым посвящался праздник.

Главный герой всех обрядов праздника — это умирающий
во время охоты и воскрешающий при примирении с охотниками зверь. «Добытый кит —
великий гость», — говорили эскимосы.

Бросая кусочки мяса в море, умилостивляя зверя, люди
говорили: «Ты пришел ко мне погостить, спасибо. Отпускаю тебя обратно, и в
следующий раз приходи ко мне во множестве».

Современные формы массовых праздников Чукотки

(9 слайд) А какие вы знаете современные праздники, которые проводятся на
Чукотке?

Основные праздники тундровых жителей Чукотки
сохранились в местах своего бытования (в оленеводческих бригадах), где наиболее
сильны традиции, язык и культура чукчей, но и там не обходится без влияния
клубных учреждений, привносящих инновации. Некоторые праздники прибрежных
народов сейчас почти не проводятся в силу разных причин. Это праздники Песца,
Белого медведя, Моржовых голов, праздник «Сая».

Чтобы сохранить традиционную культуру и языки коренных
народов Чукотского автономного округа были выведены новые формы массовых
праздников, которые воспринимаются сейчас как традиционные.

Так, для возрождения популяции чукотских лаек с 1991
года проводятся окружные, ставшие международными гонки на собачьих упряжках
«Надежда». Для возрождения традиционного морзверобойного промысла, а также
мастерства народных умельцев по изготовлению кожаных байдар с 1992 года
проводятся ежегодные окружные парусно-весельные регаты «Берингия» —
своеобразные праздники «Спуск байдары на воду» и «Польа». Песенно-танцевальную
культуру чукчей, эскимосов и эвенов, являвшуюся неотъемлемой частью всех
обрядов, ритуалов и праздников, впитал в себя окружной фольклорный фестиваль
«Эргав» (проводится с 1990 года), это самое важное событие для фольклорных
самодеятельных ансамблей Чукотки.

ПАРУСНО-ВЕСЕЛЬНАЯ РЕГАТА «БЕРИНГИЯ»

(9 слайд) С 1992 года на Чукотке (в Чукотском муниципальном районе) стала
проводиться парусно-весельная регата (ныне – фестиваль морских охотников)
«Берингия», названная так в честь Берингова моря и древнеберингоморской
культуры, которую олицетворял праздник «Полъа».

Современный праздник «Берингия» повторяет многие из
традиций праздника «Польа», но фактически уже не приурочен к встрече кита, а
направлен на само соревнование бригад байдар. Гонки проводятся с различным
составом гребцов, в том числе среди женских и юношеских команд.

Летний праздник морзверобоев сопровождается
эскимосскими и чукотскими танцами и соревнованиями по национальным видам
спорта. «Берингия» собирает множество зрителей.

Кожаная байдара, каркас которой изготавливался из
дерева и затем обтягивался выделанной шкурой моржа, был основным видом морского
транспорта для охоты на морского зверя – моржей и китов.

ГОНКИ НА СОБАЧЬИХ УПРЯЖКАХ «НАДЕЖДА»

(10 слайд)

Уже
не первый год встает вопрос: проводить или не проводить гонку на собачьих
упряжках в Чукотском автономном округе. Однако учитывая, что интерес коренных
жителей к традиционному виду спорта не угас, гонка «Надежда» живет и
продолжается.

Более двадцати лет гонка на собачьих упряжках
«Надежда» является движущей силой возрождения и сохранения древних традиций
ездового собаководства на территории округа. Возрождалась гонка в начале 90-х
годов непросто. Но она все-таки состоялась и стала праздником, который
объединил людей в стремлении следовать вековым традициям предков.

Собачья упряжка у коренных жителей береговых поселений
Чукотки является незаменимым видом транспорта. Без собак невозможна охота на
морзверя, рыбалка. На собаках ездят в гости в соседние села. В Чукотском районе
в селах Лорино, Уэлен и Инчоун по сегодняшний день проводятся традиционные
гонки на собачьих упряжках среди местных каюров, как взрослых, так и среди
юношей. Лучшие каюры всегда пользуются огромным уважением. Они и представляют
многочисленные команды гонщиков из этих сел для участия в окружном мероприятии
гонка на собачьих упряжках «Надежда». Традиционно соревнования гонщиков
проходят в Чукотском районе. Соревнования в этом году стартовали из Лорино 6
апреля и благополучно завершились 14 апреля в Лаврентия. Из 27 участников до
финиша дошли 16 самых мужественных и выносливых. Нынешнюю гонку можно по праву
назвать международной, потому как в ней приняли участие четыре иностранных
гонщика. Отрадно заметить, что параллельно с традиционной гонкой в этом году
успешно прошло первенство Чукотки среди юношей до 18 лет по ездовому
собаководству.

КОРЮШКИН ФЕСТИВАЛЬ (или КОРФЕСТ)

(11 слайд)

Один из главных
праздников в Анадыре и на Чукотке — Корюшкин фестиваль. Он посвящен одной из
самых популярных рыб нашего региона — корюшке. Проводится корфест традиционно в
конце апреля, на льду анадырского лимана. Считается, что с именно с Корфеста
начинается весна на Чукотке. Впервые фестиваль состоялся в 1991 году по
предложению первого губернатора округа Александра Назарова. Для празднования
этого события всегда устраивался настоящий праздник: с конкурсами, выступлениями
артистов, состязаниями по национальным видам спорта, ледовыми скульптурами,
салютом, шашлыками и многими другими увеселительными мероприятиями.

Главным событием Корфеста всегда являлось
соревнование по вылову корюшки — кто больше поймал, тот и победил.

И сегодня народные праздники Чукотки продолжают
хранить национальную самобытность и духовность наших народов. Они укрепляют
родственные и дружеские отношения, сплачивают людей.

Список
литературы:

1. Рультынэут Е. А. Сохранение и развитие
нематериальной культуры коренных малочисленных народов Севера (Чукотский
автономный округ). – Якутск, 2001. С. 111-

2. Такакава М. К. Праздники и обряды народов
Чукотки. – Магадан: Магаданское книжное издательство, 1990.

3. Теин И. С. Праздники эскимосов. – Магадан,
1984.

4. http://www.chukotka-ensembles.ru/festivali

Источник

ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ «ТАКЛАНТЛИВЫЙ ПЕДАГОГ» 11, 2020

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ ЧУКЧЕЙ

Антонова Л.В.

Введение

Чукотские и эскимосские национальные праздники берут свое начало в глубине веков. Коренные жители благодаря своему оптимизму, силе воли, трудолюбию, смелости сумели сохранить свою самобытность и развивать национальную культуру. Праздники, обряды, ритуалы – ее составная часть.

Обрядность способствует укреплению связи между человеком и коллективом. В ней аккумулируется социальный опыт людей, который передается новым поколениям, молодежь должна сохранять, беречь и знать традиции предков и в этом содержится актуальность данной работы.

И сегодня на Чукотке национальным праздникам принадлежит важная роль. Многие из них образуют годовой цикл, связанный с трудовой деятельностью коренных жителей Севера. Это обряд Благодарения, праздник Первого теленка, праздник Молодого оленя, праздник Кита и т.д.

Объект исследования: национальная культура чукчей.

Предмет исследования: праздники чукчей.

Цель работы: изучение обрядов и праздников чукчей.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

– подобрать и изучить литературу;

– раскрыть понятие «праздник» и типы праздников;

– описать праздники народностей Чукотки;

– рассмотреть современные национальные праздники;

– изучить традиционные праздники эскимосов и чукчей.

В работе использованы следующие методы: анализ литературы; сравнение; метод классификации, метод обобщения, исторический метод.

Практическая значимость работы: данная работа будет интересна музейным работникам, педагогам дополнительного образования, также ее можно использовать в работе сельского дома культуры и во внеурочной работе в школе.

1.Праздники и обряды народностей Чукотки

Смело и органично в жизнь и быт северян вошли такие праздники, как, например, проводы на литовку, современная чукотская свадьба, праздник кита, первый спуск байдары на воду, посвящение в охотники и т. п.

Праздник кита – это благодарственный прием и проводы души кита в море. Его надо было встречать и провожать со всеми почестями и ритуальными обрядами каждого рода, сформировавшимися у приморских охотников с древнейших времен. В праздничные дни прекращались споры и раздоры между родами, внутри семьи, так как считалось, что иначе душа кита могла обидеться и больше не привести своих товарищей к знакомым берегам.

Посвящение в охотники (обряд возмужалости). Посвящение в охотники происходило в подростковом возрасте в тех случаях, когда мальчик впервые в жизни добыл нерпу или лахтака. Обряд был распространен у аляскинских эскимосов, на островах Святого Лаврентия, Ратманова, Крузенштерна, расположенных в центре Берингова пролива (острова Диомида).

2.Национальные массовые праздники

В советские времена с изменением традиционного быта стали меняться и национальные праздники, но многие обычаи соблюдались и в те времена оленеводами и морскими охотниками. Восстановление традиций стало происходить в конце 1980-х годов, появились и новые национальные праздники.

«Берингия» – гонки на чукотско-эскимосских байдарах, самый значительный и массовый национальный праздник в Чукотском районе. Одних гонок в день праздника проводится полдюжины: помимо основного «блюда» стартуют на байдарах и женщины, и юноши, на байдарах-одиночках – и девушки, и юноши. На берегу проводятся различные спортивные соревнования, выступают народные коллективы.

«Ръилет» – гонки на оленьих упряжках на традиционной нарте по маршруту: Ламутское – Чуванское, протяженность трассы 90 км. Эта самая протяженная трасса в мире для оленьих гонок.

«Надежда» – гонки на собачьих упряжках длиною почти в 500 км, один из продолжительных по времени праздников у восточных народов Чукотки. Он проходит в апреле в Чукотском и Провиденском районах.

Эргав – национальный фольклорный фестиваль. обычно приурочивается к какому-нибудь значимому событию, проходит 1-2 раза в год. Дословно в переводе с чукотского «Эргав» означает «давайте веселиться, давайте соревноваться».

Корфест («Корюшкин фестиваль») – ежегодный и самый массовый праздник на Чукотке, проходит во второй половине апреля в городе Анадырь. Стержнем фестиваля является соревнования по вылову корюшки на льду Анадырского лимана. Обязательный элемент праздника – конкурс фигур из снега, которые украшают площадку, где проходит событие.

3.Традиционные праздники чукчей

Численность населения чукчей – более 15 тысяч человек. Язык – чукотско-камчатская семья языков. Расселение – Республика Саха (Якутия), Чукотский и Корякский автономные округа.

Основные обряды-праздники тундровых чукчей:

Пэгытти (21-22 декабря) – чукотский Новый год (зимнее солнцестояние), когда по чукотским поверьям в созвездии Орла восходила звезда Пэгытти (то есть – Альтаир);

Тиркык, эмэт (январь) – праздник встречи солнца;

Ръилет (конец зимы – начало весны) – гонки на оленьих упряжках;

Элгааткон (Элгыраткон) (февраль-март) – отбивка стада, его подготовка к весне и летовке. Праздник посвящен оленям, по своей сути знаменовал окончание зимнего сезона и начало весеннего подготовительного сезона;

Кильвей («Праздник молодого теленка», апрель-май) – посвящен прибавлению в стаде;

Ульвэв (май-июнь) – посвящается жилищу (яранге) и новому летнему стойбищу, куда после весны переезжали оленеводы. Во время праздника проводился обряд ваамкаанмат, посвященный реке или озеру, где обосновалось новое стойбище;

Вылгыкаанмат (Вылгыкоранмат, август-октябрь) – итоговый и самый главный праздник оленеводов. Осенний забой оленей с проведением обряда благодарения. Подготовка к зиме и следующему оленеводческому сезону.

Основные прибрежные праздники:

Праздник Белого медведя (зима-весна) – окончание охоты на этого животного;

Первый скат байдары на воду (весной или в начале лета, когда море очищалось ото льда) – начало сезона охоты на морских животных;

Праздник моржовых голов (конец лета-осень) – окончание сезона охоты на моржей;

Праздник Кита («Польа», лето-осень) – праздник, посвященный встрече добытого гренландского кита.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование, анализ литературы позволяют сделать следующие выводы.

Праздники – неотъемлемый элемент культуры народа. Их социальная значимость не только в том, что это дни отдохновения от трудов праведных. Они – итог какого-то периода, цикла, этапа жизнедеятельности людей и, одновременно, – определенный стимул и надежда успеха дел будущих.

Праздники существовали во все времена, трансформируясь и преобразуясь по содержанию, форме и ритуалам, сообразуясь с духовным и эстетическим развитием общества. Они несут большую эмоциональную и воспитательную нагрузку, обеспечивая передачу традиций из поколения в поколение, сближение и единение людей на основе их духовных, эстетических и творческих интересов, определяют моральный и нравственный настрой.

Типология праздников многообразна: народные, национальные, религиозные, государственные, профессиональные и др.

В настоящее время в регионе появился интерес к проведению национальных праздников, возрождению промысловых обрядов. Особенностью национальных праздников всегда была ярко выраженная синкретичность всех видов национального искусства. На праздниках исполнялись произведения фольклора, песни, танцы, звучала музыка на традиционных музыкальных инструментах, проводились обряды, национальные игры, соревнования, выставки декоративно-прикладного искусства. Сочетание всех видов искусства придавало праздникам необычайную яркость и выразительность.

Вывод: задачи выполнены, цель достигнута.

Использованная литература:

Аванесова Г.А. Культурно-досуговая деятельность: Теория и практика организации: Учебное пособие для студентов вузов. – М.,2006.

Гончарова Н.П. Социально-культурная деятельность учреждений культуры клубного типа.

Еремин В.А. Праздники народов. Сборник праздников народов Чукотки.

Такакава М.К. «Праздники и обряды народностей Чукотки».

Чукотка: Природно-экономический очерк. М., 2002.

Источник

На портале Яндекс-дзен попадаются интересные материалы о жизни и истории коренных народов. Предлагаем вашему вниманию статью Петра и Натальи Богородских «Зачем эскимосы изобрели батут (цель совсем не та, что пишут в интернете, т.е. не высматривание китов)»

Однажды в Вконтактике я наткнулась на любопытный факт:

И, признаться, не поверила. Звучит это бредово, потому что невозможно рассмотреть кита в море за ту секунду, что ты находишься в прыжке. Проблема в том, что это животное выныривает лишь изредка, и заметить его издалека, даже при помощи бинокля, можно лишь по фонтану, который он выпускает из дыхала перед вдохом.

Ну да ладно, окей. Допустим, целая толпа народа будет прыгать на берегу до опупения, и кому-то везет — человек увидит где-то на горизонте китовую спинку в тот момент, пока кит не скрылся под водой. Но ведь тогда никто просто не успеет до него доплыть, даже если наблюдатели и умудрятся рассмотреть животное с берега. Кит ведь не зависает на месте, и не ждет, пока охотники спустят байдары на воду и до него доберутся.

Смысл охоты в том, что эскимосы на лодках выходят в море, и если кит всплывает недалеко, то они к нему тут же устремляются, гребя изо всех сил, после чего пытаются загарпунить свою добычу. Батуты с прыгающими людьми тут смотрятся как-то совсем неубедительно. Но можно сделать еще одно предположение. Допустим, прыжки служили для того, чтобы высматривать в море своих же охотников. Ну скажем, проверять, все ли лодки на плаву. Такая версия для меня выглядела бы более убедительно, однако и она кажется несколько натянутой.

Этот факт про батут запал мне в память, я регулярно его вспоминала, и мне было ужасно интересно проверить, в чем же реальный смысл прыжков. Правда, как я не искала в поисковиках по словам «эскимосы» и «батут», находилась только версия про китовую охоту.

Но к счастью, я догадалась поменять запрос на «подбрасывание эскимосов на моржовой шкуре». И тут уже появилась иная версия: «это обряд для защиты от эпидемий заразных болезней«.

Поселок Унгазик (Чаплино). Праздник моржовых голов… Из коллекции А.С.Форштейна. 1927-29гг

Тоже звучит странно для современного человека, однако, логика тут есть. Люди так страдали от болезней, что в самом деле придумывали совершенно странные обряды, ритуалы и запреты, чтобы избавиться от напастей.

«В старину и от пустяковых по теперешним понятиям болезней вымирали целые селения. В XIX веке поветрие черной оспы погубило старинный русский город Зашиверск на Индигирке. В последнюю зиму девятнадцатого столетия в Гижиге от вспышки кори из шестисот жителей умерло 160 человек».

Удивительно, но эта версия оказалась верной, что подтвердил известнейший исследователь быта чукчей и эскимосов В. Г. Богораз в своей публикации начала 20 века. Чукчи ему рассказали, будто один шаман в своем видении заметил у злого духа такое же «подбрасывание». Так подбрасыванием людей и стали защищаться от нападения злого духа.

Вот что он пишет:

Подбрасывание на моржовой шкуре (В. Г. Богораз, «Чукчи»)

«Подбрасывание на моржовой шкуре» производится приморскими чукчами и в особенности азиатскими эскимосами на внеочередном празднике, который устраивается в начале или в середине лета.

Подбрасывание на моржовой шкуре. Фото: Waldemar Bogoras «The Chukchee», 1901 / American Museum of Natural History

Праздник этот может иметь своею целью предотвратить опасность появления в районе заразных болезней или успокоить море, бушующее слишком долго и сильно.

В день, выбранный для проведения праздника, в шатре устроителей собирается большое количество гостей. Женщины приносят жертвоприношения всем «направлениям». После праздничной трапезы хозяин шатра или, еще лучше, шаман, из среды близких родственников хозяина, раскрашивает охрой лица всех тех, которые были недавно больны, а также и тех, у кого нездоровый вид. После этого начинается «подбрасывание».

Человека подбрасывают на моржовой шкуре, Аляска, фото из библиотеки Конгресса США

Большую моржовую шкуру, расщепленную, чтобы она была тоньше, мужчины и женщины берут за петли, вырезанные по наружному краю шкуры, и поднимают над землей.

Затем молодежь, юноши и девушки, в одиночку или парами, показывают свое искусство. Для этого исполнитель становится на середину шкуры, и тотчас же держащие шкуру внезапным толчком подбрасывают его вверх, часто метров на пять в высоту. После этого невольного прыжка исполнитель, разумеется, падает вниз на шкуру.

Самым большим искусством считается умение упасть прямо на ноги, не теряя равновесия. Женщины более искусны в этих прыжках, чем мужчины, и среди них бывают такие, которые падают на ноги и после третьего прыжка.

Человека подбрасывают на моржовой шкуре, Аляска, фото из библиотеки Конгресса США

«Подбрасывание на моржовой шкуре» часто принимает характер состязания, при котором победитель получает приз…

Как и оленьи бега у оленеводов, «подбрасывание на моржовой шкуре» носит характер спорта и часто устраивается просто для развлечения, без всякой особой связи с религиозной или магической целью».

Источник

Традиционно коренное население чукотского полуострова делится на тундровое и прибрежное. Тундровые жители (эвены, тундровые чукчи, юкагиры, кереки и др.) занимались оленеводством, охотой на диких животных, вели кочевой образ жизни. Прибрежные же народы (эскимосы и прибрежные чукчи) занимались морским промыслом: охотой на морских животных, рыболовством.

Вся жизнь этих народов была тесно связана с природой и напрямую зависела от нее. Ритуально-обрядовая, а затем и праздничная культура народов, населяющих округ, была основана на природном цикле, на так называемом народном календаре.

Традиционные тундровые праздники

Глубокие корни, питающие культуру чукотского кочевого народа, сделали окружающую среду обитания для него естественной и благоприятной. Важное место в духовной жизни тундровых чукчей, к которым традиционно относятся жители Анадырского, Иультинского, Билибинского и Чаунского муниципальных районов, занимают традиционные оленеводческие праздники, демонстрирующие гармонию взаимоотношений человека и суровой северной природы, уважение оленевода к своим корням, роду и природным ресурсам.

Основные обряды-праздники тундровых чукчей:

Пэгытти – 21-22 декабря – чукотский Новый год (зимнее солнцестояние), когда по чукотским поверьям в созвездии Орла восходила звезда Пэгытти (то есть – Альтаир);
Тиркык,эмэт – январь – праздник встречи солнца;
Ръилет – конец зимы- начало весны – гонки на оленьих упряжках;
Элгааткон (Элгыраткон) – февраль-март – отбивка стада, его подготовка к весне и летовке. Праздник посвящен оленям, по своей сути знаменовал окончание зимнего сезона и начало весеннего подготовительного сезона;
Кильвей («Праздник молодого теленка») – апрель-май – посвящен прибавлению в стаде;
Ульвэв – май-июнь – посвящается жилищу (яранге) и новому летнему стойбищу, куда после весны переезжали оленеводы. Во время праздника проводился обряд ваамкаанмат, посвященный реке или озеру, где обосновалось новое стойбище;
Вылгыкаанмат (Вылгыкоранмат) – август-октябрь – итоговый и самый главный праздник оленеводов. В это время проводился осенний забой оленей с проведением обряда благодарения. Велась своеобразная подготовка к зиме и следующему оленеводческому сезону.

Кильвэй (праздник первого телёнка)
Иллюстрация: В. Истомин

Кратко опишем праздник «Кильвей». Праздник первого теленка или праздник рогов. Считается вторым по значению годовым праздником. Весной, когда в природе все оживает, после долгого зимнего сна, оленеводы в радостном ожидании: в стадах появляются первые телята и с каждым днем их становится все больше и больше. Важенки сбрасывают свои рога, которые собирают, создавая подобие холма.

Подготовка к Кильвею идет заблаговременно: шьётся праздничная одежда, подготавливается утварь, обкладывается камнями очаг, особое внимание уделяется приготовлению блюд.

«Праздник начинается с выноса хозяйкой горячих углей и мелкого горящего хвороста, она направляется к холму из рогов. В это время женщины из другой яранги так же подходят с горячими углями и разжигают небольшие костры на заранее приготовленном месте. Затем хозяин стада объявляет о торжественном перемещении холма из оленьих рогов поближе к яранге. Это действие символизирует дальнейшее передвижение оленьего стада. Груду рогов постепенно двигают в сторону яранги, после этого начиналось угощение гостей. Женщины, когда угощают гостей, обращаются к присутствующим с пожеланиями, чтобы из телят выросли важенки, чтобы потом умножить стадо» [1]

Составной частью этого праздника являлся обряд «Благодарения». После этого обряда начинались спортивные состязания.

Обряд «Благодарения»
Иллюстрация: В. Истомин

Немного расскажем и об обряде «Благодарения», который является основной частью традиционных праздников Молодого оленя и Первого теленка.

Когда спортивные развлечения заканчиваются, хозяин бьет в ярар три раза и исполняет под свой аккомпанемент прыжковый танец. Затем идет танец хозяйки и сына. Хозяйка начинает свой танец горловым пением, к ней присоединяются и другие женщины. Потом поют песни, посвященные братьям нашим меньшим — зверям. Участники, накинув на себя шкуры медведя, росомахи и других животных, выступают подражая реву и крикам зверей.

«Песенно-танцевальные соревнования начинаются с ритуала разогрева яраров. После него начинается ритуальное шествие вокруг костра и творческое соревнование в исполнении песен, скороговорок, отгадывании загадок, инсценировки сказок, а так же в составлении орнаментов из кусочков меха, состязании в быстроте пошива детских чижей, шапочек и т.д.

Праздник заканчивается танцем отряхивания одежды от «остатков» зла, общим весельем, радостью». [3]

Традиционные прибрежные праздники

Жизнь прибрежных жителей Чукотки, которые проживают в Провиденском и Чукотском районах, подразделяется на подготовку к морзверобойному промыслу, начало морского промысла и окончание морского промысла на различных морских животных (нерп, моржей, китов).

Основные прибрежные праздники:

Праздник Белого медведя – зима-весна – окончание охоты на этого животного;
Первый скат байдары на воду – проводился весной или вначале лета, когда море очищалось ото льда, знаменовал начало сезона охоты на морских животных;
Праздник моржовых голов – конец лета-осень – окончание сезона охоты на моржей;
Праздник Кита – «Польа» – сейчас это лето-осень (в прошлом – еще и зима) – праздник, посвященный встрече добытого гренландского кита.

Праздник Кита
Иллюстрация: В. Истомин

Основным древним праздником для эскимосов и прибрежных чукчей являлся и является «Праздник Кита». Добыча морского исполина была самым важным событием, она определяла жизнь всего поселка на весь следующий год.

Обычно накануне праздника все селение встречало байдару с гонцами, принесшими весть о добытом ките и скорой встрече с отважными охотниками.

Гонцов встречал старейшина и приглашал их к ритуальному костру. Во время угощения охотники рассказывали, как прошла охота, чья байдара первой загарпунила кита. Затем охотники и старейшина шли на берег, где одна из самых почтенных женщин приветствовала их песнями, посвященными смелым и сильным зверобоям.

Когда появлялась байдара с загарпуненным китом, раздавались радостные возгласы встречающих, среди которых были не только жители селения, но и гости. Охотники на байдарах приветственно поднимали весла.

Прибывших встречала жена хозяина главной байдары и проводила ритуал угощения кита кусочками мяса и кореньями, поения его пресной водой. Охотники совершали обряд вырезания тонких пластин кожи и подношения их мальчикам селения, чтобы те в будущем стали такими же славными зверобоями.

Независимо от того, когда был убит кит, основная (главная) часть праздника проводилась зимой, когда жители освобождались от напряженных забот, связанных с обеспечением людей пропитанием до будущего лета. Для праздничного дня припасали самые лакомые кусочки мяса и шкуры, готовили вкусные блюда, шили праздничную одежду.

Местом праздника выбирали самую большую ярангу или ярангу хозяина главной байдары, которую снаружи посредством снежных блоков и байдарных весел делали похожей на байдару. Все собирались в пологе, если места не хватало, зрители размещались и в холодной части яранги.

Обряды совершались в течение целого месяца, во время которого пели, танцевали, состязались в силе и ловкости, обменивались вещами. Причем обрядовые пляски и шаманство происходило и днем и ночью, т.к. считалось, что кит находится среди гостей и его надо развлекать.

В последний день праздника появлялись танцоры в масках, символизирующие перевоплощение танцоров в духов, которым посвящался праздник.

Главный герой всех обрядов праздника — это умирающий во время охоты и воскрешающий при примирении с охотниками зверь. «Добытый кит — великий гость», — говорили эскимосы.

Бросая кусочки мяса в море, умилостивляя зверя, люди говорили: «Ты пришел ко мне погостить, спасибо. Отпускаю тебя обратно, и в следующий раз приходи ко мне во множестве».

Современные формы массовых праздников Чукотки

Некоторые праздники прибрежных народов сейчас почти не проводятся в силу разных причин. Это праздники Песца, Белого медведя, Моржовых голов, праздник «Сая»…

Не все удается сохранить в первозданном виде, какие-то формы праздников окончательно модернизировались. В Анадырском районе (с. Мейныпильгыно), где было развито оленеводство, в трудное время (90-е г.г. прошлого столетия) стали проводить прибрежный праздник «Польа». Многое поменялось.

Чтобы сохранить традиционную культуру и языки коренных народов Чукотского автономного округа были выведены новые формы массовых праздников, которые воспринимаются сейчас как традиционные.

Так, для возрождения популяции чукотских лаек с 1991 года проводятся окружные, ставшие международными гонки на собачьих упряжках «Надежда». Для возрождения традиционного морзверобойного промысла, а также мастерства народных умельцев по изготовлению кожаных байдар с 1992 года проводятся ежегодные окружные парусно-весельные регаты «Берингия» — своеобразные праздники «Спуск байдары на воду» и «Польа». Песенно-танцевальную культуру чукчей, эскимосов и эвенов, являвшуюся неотъемлемой частью всех обрядов, ритуалов и праздников, впитал в себя окружной фольклорный фестиваль «Эргав» (проводится с 1990 года), это самое важное событие для фольклорных самодеятельных ансамблей Чукотки.

ПАРУСНО-ВЕСЕЛЬНАЯ РЕГАТА «БЕРИНГИЯ»

Парусно-весельная регата «Берингия»
Фото: А. Сухонин

С 1992 года на Чукотке (в Чукотском муниципальном районе) стала проводиться парусно-весельная регата (ныне – фестиваль морских охотников) «Берингия», названная так в честь Берингова моря и древнеберингоморской культуры, которую олицетворял праздник «Полъа».

Современный праздник «Берингия» повторяет многие из традиций праздника «Польа», но фактически уже не приурочен к встрече кита, а направлен на само соревнование бригад байдар. Гонки проводятся с различным составом гребцов, в том числе среди женских и юношеских команд.

Победителям состязаний вручают ценные призы, и победители регаты с этих пор пользуются непререкаемым авторитетом.

Летний праздник морзверобоев сопровождается эскимосскими и чукотскими танцами и соревнованиями по национальным видам спорта. «Берингия» собирает множество зрителей.

Кожаная байдара, каркас которой изготавливался из дерева и затем обтягивался выделанной шкурой моржа, был основным видом морского транспорта для охоты на морского зверя – моржей и китов.

Первая регата на чукотско-эскимосских байдарах «Берингия» состоялась в июле 1992 года и прошла в с. Уэлен. Дистанция самой же гонки на байдарах проходила от острова Ратманова до Уэлена.

Первыми организаторами регаты стали: Сергей Райтыргин, Дмитрий Ледовской, Алексей Малыванов, Василий Кевкей, Александр Рудой, Евгений Кучин и другие.

Солист Государственного чукотско-эскимосского ансамбля «Эргырон» Василий Кевкей написал песню «Берингия», которая стала как бы гимном данного мероприятия. А кинооператор Александр Рудой снял фильм «Парус в камне», который стал лауреатом международного конкурса короткометражных фильмов в Италии.

ГОНКИ НА СОБАЧЬИХ УПРЯЖКАХ «НАДЕЖДА»

Гонки на собачьих упряжках «Надежда»
Фото: А. Сухонин

Гонки на собачьих упряжках «Надежда» — один из продолжительных по времени праздников у восточных народов Чукотки, прибрежных. Он проходит в апреле в Чукотском и Провиденском районах. Эта гонка на собачьих упряжках длинною почти в 500 км.

К началу 1990-х годов прошлого века на Чукотке оставалось не более двух десятков собачьих упряжек. Большинство из нынешних полутора сотен упряжек на Чукотке, служат своим хозяевам не для того, чтобы добывать им славу победителей на соревнованиях, а для хозяйственных нужд.

КОРЮШКИН ФЕСТИВАЛЬ (ИЛИ КОРФЕСТ)

«Корфест»
Фото: А. Сухонин

«Корфест» — ежегодный массовый праздник. Он символизирует русские проводы зимы и встречу весны. Культурно-спортивный праздник проходит во второй половине апреля в городе Анадырь. Стержнем «Корюшкина фестиваля» является соревнования по вылову корюшки на льду Анадырского лимана: в соревновании принимают участие около трехсот человек, где каждый в глубине души надеется, что счастливчиком окажется именно он. Ведь при такой рыбалке, когда триста буров вонзаются практически одновременно в лед, шанс, что корюшка не разбежится, очень мал.

На протяжении всего праздника каждый из горожан и гостей столицы могут по достоинству оценить на национальной площадке гостеприимство хозяек яранг и вкусовые особенности чукотской национальной кухни.

Но кроме этого на праздничной площадке проводится масса других спортивных соревнований, концертов (как фольклорных, так и других коллективов), организуется торговля, желающие могут покататься на собачьих упряжках. Обязательный элемент праздника – конкурс фигур из снега, которые украшают площадку, где проходит событие. Завершает «Корфест» большой праздничный салют в ночном Анадыре.

Чукчи, (самоназвание, «настоящие люди»). Численность в Российской Федерации 15,1 тыс. человек, коренное население Чукотского авт. округа (11,9 тыс. человек). Живут также на севере Корякского авт. округа (1,5 тыс. человек) и в Нижне-Колымском р-не Якутии (1,3 тыс. человек), говорят на чукотском языке.

Первые упоминания о чукчах, в русских документах — с 40-х гг.17 в., подразделяют их на «оленных» и «пеших». Оленеводы кочевали в тундре и на побережье Ледовитого океана между Алазеей и Колымой, у мыса Шелагский и далее к востоку до Берингова пролива. Поселения «пеших» чукчей, оседлых морских охотников, располагались вместе с эскимосскими между мысом Дежнева и заливом Креста и далее на юг в низовьях Анадыря и реки Канчалан. Численность чукчей в кон.17 в. составляла около 8-9 тыс. чел.

В 1930 был образован Чукотский национальный округ (с 1977 — авт. округ). Для этнического развития чукчей в 20 веке, особенно в период укрупнения колхозов и образования совхозов со 2-й половины 50-х гг., характерны консолидация и преодоление обособленности отдельных групп

Традиционные ремесла — выделка меха, плетение сумок из волокон кипрея и дикой ржи у женщин, обработка кости у мужчин. Развиты художественная резьба, и гравировка по кости и моржовому клыку, аппликация из меха и тюленьей кожи, вышивка оленьим волосом. Для чукотского орнамента характерен мелкий геометрический узор. В 19 веке на восточном побережье возникли кустарные объединения по производству резных предметов из моржовой кости на продажу. В 20 в. развилась сюжетная гравировка по кости и моржовому клыку (работы Вуквола, Вуквутагина, Гемауге, Хальмо, Ичеля, Еттуги и др.). Центром костерезного искусства стала мастерская в селении Уэлен (создана в 1931).

Во 2-й пол. 19 в. многие чукчи стали наниматься на китобойные шхуны и золотые прииски.

и обряды

Традиционные праздники были связаны с хозяйств, циклами: у «оленных» чукчей — с осенним и зимним забоем оленей, отелом, откочевкой стада на летовку и возвращением оттуда.. Весной праздник байдары по случаю первого выхода в море. Летом — праздник голов по случаю окончания охоты на тюленей. Осенью — жертвоприношение морю, поздней осенью — праздник Кэрэткуна, хозяина морских зверей, изображаемого в виде деревянной фигуры, по окончании праздника сжигаемой. Праздники сопровождались танцами с бубном, пантомимой, жертвоприношениями. У «оленных» чукчей в жертву приносили оленей, мясо, фигурки из жира, снега, дерева и др., У приморских — собак.

Традиционные музыкальные инструменты — варган (хомус), бубен (ярар) и др. — делались из дерева, кости, китового уса. Кроме ритуальных танцев, были распространены также импровизированные развлекательные танцы-пантомимы. Характерен танец пичьэйнен (букв. «горлом петь»), сопровождавшийся горловым пением и выкриками танцующих.

Источник

Промысловый танец

Промысловые праздники

Промысловые праздники эскимосов посвящались добыче крупного зверя. Особенно известны праздники по случаю добычи кита –«встреча кита»– весной, с началом китовой охоты и «проводы кита» осенью, по окончанию сезона охоты. Главным распорядителем и устроителем китового праздника был старшина байдарной артели, первой загарпунившей кита. Церемония включала обряд «кормления» убитого кита – в море бросали кусочки сушеного китового мяса.

Весенний праздник начала морской охоты назывался «спуск байдары на воду»

Летний праздник «моржовых голов», посвящался итогам весенне-летнего промысла. На нем воспроизводилась охота на моржей, руководила представлением старейшая женщина.

По случаю удачного промысла семья либо несколько родственных групп устраивали праздники, посвященные духу-покровителю охотника. Ярангу в это время украшали изображениями промыслового инвентаря. Праздники включали обращение к солнцу как источнику жизни, изгнание злых и благодарение добрых духов, жертвоприношения «хозяевам» моря и тундры, угощение гостей и вручение подарков.

Охотничьи праздники сопровождались танцами, песнями, драм. представлениями, обрядовой игрой увыхтак’ – подбрасыванием желающего (любого пола) на натянутой моржовой шкуре (побеждал тот, кто дольше всех удерживался на ногах).

Источник