Жил на земле человек, муж гигантской силы духа, имя его Силуан. Он долго молился с неудержимым плачем: «Помилуй меня», но не слушал его Бог. Прошло много месяцев такой молитвы, и силы души его истощились; он дошел до отчаяния и воскликнул: «Ты неумолим!» И когда с этими словами в его изнемогшей от отчаяния душе что-то надорвалось, он вдруг на мгновение увидел живого Христа; огонь исполнил сердце его и все тело с такой силой, что, если бы видение продлилось еще мгновение, он умер бы. После он уже никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа и последующие долгие годы своей жизни неустанно свидетельствовал, что Бог есть любовь, любовь безмерная, непостижимая.
О нем, этом свидетеле Божественной любви, предстоит нам слово.
Афонский схимонах отец Силуан (мирское имя – Семен Иванович Антонов) родился в 1866 г. в Тамбовской губернии, Лебединского уезда, Шовской волости и села. На Афон приехал в 1892 г., в мантию пострижен в 1896 г.; в схиму – в 1911 г. Послушание проходил: на мельнице, на Каламарейском метохе (владение монастыря вне Афона), в Старом Нагорном Русике, в Экономии. Скончался 24 сентября 1938 года. Эти немногочисленные факты почерпнуты из формуляра Афонского монастыря.
От «родился» до «скончался» – все бедно, не о чем рассказать; касаться же внутренней жизни человека пред Богом – дело нескромное, дерзновенное. Среди площади мира открывать «глубокое сердце» христианина – почти святотатство; но уверенные в том, что ныне старцу, ушедшему из мира победителем мира, уже ничто не страшно, уже ничто не нарушит его вечного покоя в Боге, позволим себе попытку рассказать о его чрезвычайно богатом, царственно богатом житии, имея в виду тех немногих, которые и сами влекутся к той же божественной жизни.
Многие, соприкасаясь с монахами вообще и со старцем Силуаном в частности, не видят в них ничего особенного и потому остаются неудовлетворенными и даже разочарованными. Происходит это потому, что подходят они к монаху с неверною меркою, с неправильными требованиями и исканиями.
Монах пребывает в непрестанном подвиге, и нередко чрезвычайно напряженном, но православный монах – не факир. Его совершенно не увлекает достижение посредством специальных упражнений своеобразного развития психических сил, что так импонирует многим невежественным искателям мистической жизни. Монах ведет сильную, крепкую, упорную брань, некоторые из них, как отец Силуан, ведут титаническую борьбу, неведомую миру, за то, чтобы убить в себе гордого зверя, за то, чтобы стать человеком, подлинным человеком, по образу совершенного Человека Христа, т.е. кротким и смиренным.
Странная, непонятная миру христианская жизнь; все в ней парадоксально, все в порядке как бы обратном порядку мира, и нет возможности объяснить ее словом. Единственный путь к уразумению – это творить волю Божию, т.е. блюсти заповеди Христа; путь, указанный Им Самим.
Детство и молодые годы
Из долгой жизни старца хочется привести несколько фактов, являющихся показательными для его внутренней жизни и в то же время его «историей.» Первый из них относится к его раннему детству, когда ему было не более 4-х лет. Отец его, подобно многим русским крестьянам, любил оказывать гостеприимство странникам. Однажды в праздничный день с особенным удовольствием он пригласил к себе некоего книгоношу, надеясь от него, как человека «книжного,» узнать что-либо новое и интересное, ибо томился он своей «темнотой» и жадно тянулся к знанию и просвещению. В доме гостю были предложены чай и еда. Маленький Семен (мирское имя) с любопытством ребенка смотрел на него и внимательно прислушивался к беседе. Книгоноша доказывал отцу, что Христос не Бог и что вообще Бога нет. Мальчика Семена особенно поразили слова: «Где Он, Бог-то?», и он подумал: «Когда вырасту большой, то по всей земле пойду искать Бога». Когда гость ушел, то Семен сказал отцу: «Ты меня учишь молиться, а он говорит, что Бога нет». На это отец сказал: «Я думал, что он умный человек, а он оказался дурак. Не слушай его». Но ответ отца не изгладил из души мальчика сомнения.
Много лет прошло с тех пор. Семен вырос, стал большим здоровым парнем и работал неподалеку от их села, в имении князя Трубецкого. Работали они артелью, Семен в качестве столяра. У артельщиков была кухарка, деревенская баба. Однажды она ходила на богомолье и посетила могилу замечательного подвижника – затворника Иоанна Сезеновского (1791–1839). По возвращении она рассказала о святой жизни затворника и о том, что на его могиле бывают чудеса. Некоторые из присутствующих подтвердили рассказы о чудесах, и все говорили, что Иоанн был святой человек.
Слыша эту беседу, Семен подумал: «Если он святой, то, значит, Бог с нами, и незачем мне ходить по всей земле – искать Его,» и при этой мысли юное сердце загорелось любовью к Богу.
Удивительное явление, с четырехлетнего до девятнадцатилетнего возраста продержалась мысль, запавшая в душу ребенка при слышании книгоноши; мысль, которая, видимо, тяготила его, оставаясь где-то в глубине неразрешенной, и которая разрешилась таким странным и, казалось бы, наивным образом.
После того, как Семен почувствовал себя обретшим веру, ум его прилепился к памяти Божией, и он много молился с плачем. Тогда же он ощутил в себе внутреннее изменение и влечение к монашеству, и, как говорил сам старец, на молодых красивых дочерей князя стал он смотреть с любовью, но без пожелания, как на сестер, тогда как раньше вид их беспокоил его. В то время он даже просил отца отпустить его в Киево-Печерскую Лавру, но отец категорически ответил: «Сначала кончи военную службу, а потом будешь свободен пойти.»
В таком необычном состоянии Семен пробыл три месяца; затем оно отступило от него, и он снова стал водить дружбу со своими сверстниками, гулять с девками за селом, пить водку, играть на гармонике и вообще жить подобно прочим деревенским парням.
Молодой, красивый, сильный, а к тому времени уже и зажиточный, Семен наслаждался жизнью. В селе его любили за хороший миролюбивый и веселый характер, а девки смотрели на него как на завидного жениха. Сам он увлекся одною из них и, прежде чем был поставлен вопрос о свадьбе, в поздний вечерний час с ними произошло «обычное.»
Замечательно при этом, что на следующий день утром, когда он работал с отцом, тот тихо сказал ему: «Сынок, где ты был вчера, болело сердце моё.» Эти кроткие слова отца запали в душу Семена, и позднее, вспоминая его, старец говорил: «Я в меру отца моего не пришел. Он был совсем неграмотный, и даже «Отче наш» читал с ошибкой, говорил «днесть» вместо «днесь,» заучил в церкви по слуху, но был кроткий и мудрый человек.»
У них была большая семья: отец, мать, пять братьев-сыновей и две дочери. Жили они вместе и дружно. Взрослые братья работали с отцом. Однажды во время жатвы, Семену пришлось готовить в поле обед; была пятница; забыв об этом, он наварил свинины, и все ели. Прошло полгода с того дня, уже зимою, в какой-то праздник, отец говорит Семену с мягкой улыбкой:
– Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой? А ведь была пятница; ты знаешь, я ел ее тогда как стерву.
– Что же ты мне не сказал тогда?
– Я, сынок, не хотел тебя смутить.
Рассказывая подобные случаи из своей жизни в доме отца, старец добавил: «Вот такого старца я хотел бы иметь: он никогда не раздражался, всегда был ровный и кроткий. Подумайте, полгода терпел, ждал удобной минуты, чтобы и поправить меня, и не смутить.»
Старец Силуан был весьма большой физической силы. Он был еще совсем молодой, до военной службы, однажды на Пасху, после обильного мясного обеда, когда братья его разошлись по гостям, а он остался дома, мать предложила ему «яичницу»; он не отказался; мать сварила ему целый чугун, до полусотни яиц, и он всё съел.
В те годы он работал со своими братьями в имении князя Трубецкого и в праздники иногда ходил в трактир; были случаи, что он выпивал за один вечер «четверть» (2,5 литра) водки, но пьяным не бывал.
Однажды в сильный мороз, ударивший после оттепели, сидел он на постоялом дворе. Один из постояльцев, переночевавший там, хотел возвращаться домой; пошел он запрячь свою лошадь, однако скоро вернулся, говоря:
– Беда! Нужно ехать, и не могу: лед обложил лошади копыта толстым слоем, и она от боли не дается отбить его.
Семен говорит:
– Пойдем, я тебе помогу.
На конюшне он взял шею лошади около головы под мышку и говорит мужику: «Обивай.» Лошадь все время стояла не шелохнувшись; мужик отбил лед с копыт, запряг и уехал.
Голыми руками Семен мог брать горячий чугун со щами и перенести его с плиты на стол, за которым работала их артель. Ударом кулака он мог перебить довольно толстую доску. Он поднимал большие тяжести и обладал большой выносливостью и в жару и в холод, он мог есть очень помногу и много работать.
Но эта сила, которая позднее послужила ему для совершения многих исключительных подвигов, в то время была причиной его самого большого греха, за который он принес чрезвычайное покаяние.
Однажды в престольный праздник села, днем, когда все жители весело беседовали возле своих изб, Семен с товарищами гулял по улице, играя на гармонике. Навстречу им шли два брата – сапожники села. Старший – человек огромного роста и силы, большой скандалист, был навеселе. Когда они поравнялись, сапожник насмешливо стал отнимать гармошку у Семена; но он успел передать её своему товарищу. Стоя против сапожника, Семен уговаривал его «проходить своей дорогой», но тот, намереваясь, по-видимому, показать своё превосходство над всеми парнями села в такой день, когда все девки были на улице и со смехом наблюдали сцену, набросился на Семена. И вот как рассказывал об этом сам старец:
– Сначала я подумал уступить, но вдруг стало мне стыдно, что девки будут смеяться, и я сильно ударил его в грудь; он далеко отлетел от меня и грузно повалился навзничь посреди дороги; изо рта его потекла пена и кровь. Все испугались, и я; думаю: убил. И так стою. В это время младший брат сапожника взял с земли большой булыжник и бросил в меня, я успел увернуться; камень попал мне в спину, тогда я сказал ему: «Что ж, ты хочешь, чтоб и тебе то же было?» – и двинулся на него, но он убежал. Долго пролежал сапожник на дороге; люди сбежались и помогали ему, омывали холодной водой. Прошло не менее получаса прежде, чем он смог подняться, и его с трудом отвели домой. Месяца два он проболел, но, к счастью, остался жив, мне же потом долго пришлось быть осторожным: братья сапожника со своими товарищами по вечерам с дубинками и ножами подстерегали меня в закоулках, но Бог сохранил меня.
Так в шуме молодой жизни начал уже заглушаться в душе Семена первый зов Божий к монашескому подвигу, но избравший его Бог снова воззвал его уже некоторым видением.
Однажды, после нецеломудренно проведенного времени, он задремал и в состоянии легкого сна увидел, что змея через рот проникла внутрь его. Он ощутил сильнейшее омерзение и проснулся. В это время он слышит слова: «Ты проглотил змею во сне, и тебе противно; так Мне нехорошо смотреть, что ты делаешь.»
Семен никого не видел. Он слышал лишь произнесший эти слова голос, который по своей сладости и красоте был совершенно необычный. Действие, им произведенное, при всей своей тихости и сладости было потрясающим. По глубокому и несомненному убеждению старца – то был голос Самой Богородицы. До конца своих дней он благодарил Божию Матерь, что Она не возгнушалась им, но Сама благоволила посетить его и восставить от падения. Он говорил: «Теперь я вижу, как Господу и Божией Матери жалко народ. Подумайте, Божия Матерь пришла с небес вразумить меня, юношу, во грехах».
То, что он не удостоился видеть Владычицу, он приписывал нечистоте, в которой пребывал в тот момент.
Этот вторичный зов, совершившийся незадолго до военной службы, имел уже решающее значение на выбор дальнейшего пути. Его первым следствием было коренное изменение жизни, принявшей недобрый уклон. Семен ощутил глубокий стыд за свое прошлое и начал горячо каяться перед Богом. Решение по окончании военной службы уйти в монастырь вернулось с умноженной силой. В нем проснулось острое чувство греха и в силу этого изменилось отношение ко всему, что он видел в жизни. Это изменение сказалось не только в его личных действиях и поведении, но и в его чрезвычайно интересных беседах с людьми.
Время военной службы
Военную службу Семен отбывал в Петербурге, в лейб-гвардии, в саперном батальоне. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, он не переставал помнить о Боге.
В армии его очень любили как солдата всегда исполнительного, спокойного, хорошего поведения, а товарищи как верного и приятного друга; впрочем, это было нередким явлением в России, где солдаты жили очень по-братски.
Однажды под праздник с тремя гвардейцами того же батальона он отправился в город. Зашли они в большой столичный трактир, где было много света и громко играла музыка; заказали ужин с водкой и громко беседовали. Семен больше молчал. Один из них спросил его:
– Семен, ты все молчишь, о чем ты думаешь?
– Я думаю: сидим мы сейчас в трактире, едим, пьем водку, слушаем музыку и веселимся, а на Афоне теперь творят бдение и всю ночь будут молиться; так вот – кто же из нас на Страшном Суде даст лучший ответ, они или мы?
Тогда другой сказал:
– Какой человек Семен! Мы слушаем музыку и веселимся, а он умом на Афоне и на Страшном Суде.
Слова гвардейца о Семене: «а он умом на Афоне и на Страшном Суде» могут быть отнесены не только к тому моменту, когда они сидели в трактире, но и ко всему времени пребывания его на военной службе. Мысль его об Афоне, между прочим, выражалась и в том, что он несколько раз посылал туда деньги. Однажды ходил он из Усть-Ижорского лагеря, где летом стоял их батальон, на почту в село Колпино, чтобы сделать перевод денег на Афон. На обратном пути, еще недалеко от Колпина, по дороге прямо навстречу ему бежала бешеная собака; когда она совсем уже приблизилась и готова была броситься на него, он со страхом проговорил: «Господи, помилуй!» Лишь только произнес он эту короткую молитву, как какая-то сила отбросила собаку в сторону, словно наткнулась она на что-то; обогнув Семена, она побежала в село, где причинила много вреда и людям, и скоту.
Этот случай произвел на Семена глубокое впечатление. Он живо почувствовал близость хранящего нас Бога и еще сильнее прилепился к памяти Божией.
Окончив свою службу в гвардии, Семен незадолго до разъезда солдат его возраста по домам вместе с ротным писарем поехал к отцу Иоанну Кронштадтскому просить его молитв и благословения. Отца Иоанна они в Кронштадте не застали и решили оставить письма. Писарь стал выводить красивым почерком какое-то мудреное письмо, а Семен написал лишь несколько слов: «Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал».
Возвратились они в Петербург в казармы, и, по словам Старца, уже на следующий день он почувствовал, что кругом него «гудит адское пламя».
Покинув Петербург, Семен приехал домой и пробыл там всего одну неделю. Быстро собрали ему холсты и другие подарки для монастыря. Он попрощался со всеми и уехал на Афон. Но с того дня, как помолился о нем отец Иоанн Кронштадский, «адское пламя гудело» вокруг него не переставая, где бы он ни был: в поезде, в Одессе, на пароходе, и даже на Афоне в монастыре, в храме, повсюду.
Приезд на Святую Гору
Монашеские подвиги
Приехал Семен на Святую Гору осенью 1892 г. и поступил в Русский монастырь святого великомученика Пантелеимона. Началась новая, подвижническая жизнь.
По Афонским обычаям, новоначальный послушник «брат Симеон» должен был провести несколько дней в полном покое, чтобы вспомнить свои грехи за всю жизнь и, изложив их письменно, исповедать духовнику. Испытываемое адское мучение породило в нем неудержимое горячее раскаяние. В Таинстве Покаяния он хотел освободить свою душу от всего, что тяготило ее, и потому с готовностью и великим страхом, ни в чем себя не оправдывая, исповедал все деяния своей жизни.
Духовник сказал брату Симеону: «Ты исповедал грехи свои перед Богом и знай, что они тебе прощены… Отныне положим начало новой жизни… Иди с миром и радуйся, что Господь привел тебя в эту пристань спасения».
Вводился брат Симеон в духовный подвиг вековым укладом афонской монастырской жизни, насыщенной непрестанной памятью о Боге: молитва в келлии наедине, длительное богослужение в храме, посты и бдения, частая исповедь и причащение, чтение, труд, послушание. Вскоре он освоил Иисусову молитву по четкам. Прошло немного времени, всего около трех недель, и однажды вечером при молении пред образом Богородицы молитва вошла в сердце его и стала совершаться там день и ночь, но тогда он еще не разумел величия и редкости дара, полученного им от Божией Матери.
Брат Симеон был терпеливый, незлобивый, послушливый; в монастыре его любили и хвалили за исправную работу и хороший характер, и ему это было приятно. Стали тогда приходить к нему помыслы: «Ты живешь свято: покаялся, грехи тебе прощены, молишься непрестанно, послушание исполняешь хорошо».
Ум послушника колебался при этих помыслах, и тревога проникала в сердце, но по неопытности своей он не понимал, что же, собственно, с ним происходит.
Однажды ночью келлия его наполнилась странным светом, который пронизал даже и тело его так, что он увидел и внутренности свои. Помысел говорил ему: «Прими, – это благодать», однако душа послушника смутилась при этом, и он остался в большом недоумении.
После видения странного света, стали ему являться бесы, а он, наивный, с ними разговаривал «как с людьми». Постепенно нападения усиливались, иногда они говорили ему: «Ты теперь святой», а иногда: – «Ты не спасешься». Брат Симеон спросил однажды беса: «Почему вы мне говорите по-разному: то говорите, что я свят, то – что я не спасусь?». Бес насмешливо ответил: «Мы никогда правды не говорим».
Смена демонических внушений, то возносящих на «небо» в гордости, то низвергающих в вечную гибель, угнетала душу молодого послушника, доводя его до отчаяния, и он молился с чрезвычайным напряжением. Спал он мало и урывками. Крепкий физически, подлинный богатырь, он в постель не ложился, но все ночи проводил в молитве или стоя, или сидя на табуретке. Изнемогая, он сидя засыпал на 15-20 минут и затем снова вставал на молитву.
Проходили месяц за месяцем, а мучительность демонических нападений все возрастала. Душевные силы молодого послушника стали падать и мужество его изнемогало, страх гибели и отчаяния – росли, ужас безнадежности все чаще и чаще овладевал всем его существом. Он дошел до последнего отчаяния и, сидя у себя в келлии в предвечернее время, подумал: «Бога умолить невозможно». С этой мыслью он почувствовал полную оставленность, и душа его погрузилась во мрак адского томления и тоски.
В тот же день во время вечерни, в церкви святого пророка Илии, что на мельнице, направо от царских врат, где находится местная икона Спасителя, он увидел живого Христа.
«Господь непостижимо явился молодому послушнику» – и все существо, и самое тело его исполнилось огнем благодати Святого Духа, тем огнем, который Господь низвел на землю Своим пришествием (Лк.12:49). От видения Симеон пришел в изнеможение, и Господь скрылся.
Невозможно описать то состояние, в котором находился он в тот час. Его осиял великий Божественный свет, он был изъят как бы из мира и духом возведен на небо, где слышал неизреченные глаголы, в тот момент он получил как бы новое рождение свыше (Ин.1:13, 3:3). Кроткий взор всепрощающего, безмерно любящего, радостного Христа привлек к себе всего человека и затем, скрывшись, сладостью любви Божией восхитил дух его в созерцание Божества уже вне образов мира. Впоследствии в своих писаниях он без конца повторяет, что Господа познал он Духом Святым, что Бога узрел он в Духе Святом. Он утверждал также, что когда Сам Господь является душе, то она не может не узнать в Нем своего Творца и Бога.
Познавшая свое воскресение и увидевшая свет подлинного и вечного бытия, душа Симеона первое время после явления переживала пасхальное торжество. Все было хорошо: и мир великолепен, и люди приятны, и природа невыразимо прекрасна, и тело стало иным, легким, и сил как бы прибавилось. Но постепенно ощутимое действие благодати стало слабеть. Почему? Что же делать, чтобы не допустить этой потери?
Началось внимательное искание ответа на растущее недоумение в советах духовника и в творениях святых отцов-аскетов. «Во время молитвы ум храни чистым от всякого воображения и помысла и заключай его в слова молитвы», — сказал ему старец отец Анатолий из Святого Русика. У старца Анатолия Симеон провел достаточно времени. Свою поучительную и полезную беседу отец Анатолий закончил словами: «Если ты теперь такой, то что же ты будешь под старость?» Так уж получилось, но своим удивлением он дал молодому подвижнику сильный повод к тщеславию, с которым тот не умел еще бороться.
У молодого и еще неопытного монаха Симеона началась самая трудная, самая сложная, самая тонкая брань с тщеславием. Гордость и тщеславие влекут за собой все беды и падения: благодать оставляет, сердце остывает, ослабевает молитва, ум рассеивается и начинаются приражения страстных помыслов.
Молодой монах Силуан постепенно научается более совершенным аскетическим подвигам, которые большинству вообще покажутся невозможными. Сон его по-прежнему прерывчатый – несколько раз в сутки по 15-20 минут. В постель по-прежнему он не ложится, спит сидя на табуретке; пребывает в трудах днем, как рабочий; несет подвиг внутреннего послушания – отсечение своей воли; учится возможно более полному преданию себя на волю Божию; воздерживается в пище, в беседах, в движениях; подолгу молится умною Иисусовою молитвою. И несмотря на весь его подвиг свет благодати часто оставляет его, а бесы толпою окружают по ночам.
Смена состояний, то некоторой благодати, то оставленности и демонических нападений, не проходит бесплодно. Благодаря этой смене душа Силуана пребывает в постоянной внутренней борьбе, бодрствовании и усердном искании исхода.
Прошло пятнадцать лет со дня явления ему Господа. И вот однажды в одно из таких мучительных борений с бесами, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не удавалось, Силуан встает с табурета, чтобы сделать поклоны, но видит перед собой огромную фигуру беса, стоящего впереди икон и ожидающего поклона себе; келлия полна бесов. Отец Силуан снова садится на табурет и, наклонив голову, с болезнью сердца говорит молитву: «Господи, ты видишь, что я хочу молиться тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен делать я, чтобы они не мешали мне?» И был ответ ему в душе: «Гордые всегда так страдают от бесов». «Господи, – говорит Силуан, – научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа». И снова в сердце ответ от Бога: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся.»
Отныне душе его открылось не отвлеченно-интеллектуально, а бытийно, что корень всех грехов, семя смерти есть гордость; что Бог – есть Смирение, и потому желающий стяжать Бога должен стяжать смирение. Он познал, что то несказанно сладкое великое смирение Христово, которое ему было дано пережить во время Явления, есть неотъемлемое свойство Божественной любви, Божественного бытия. Отныне он воистину познал, что весь подвиг должен быть направлен на стяжание смирения. Ему дано было познать великую тайну Бытия, бытийно познать.
Он духом проник в тайну борьбы преподобного Серафима Саровского, который после явления ему Господа в храме во время литургии, переживая потерю благодати и богооставленность, тысячу дней и тысячу ночей стоял в пустыне на камне, взывая: «Боже, милостив буди мне, грешному.»
Ему открылся подлинный смысл и сила ответа преподобного Пимена Великого своим ученикам: «Поверьте, чада! Где сатана, там и я буду». Он понял, что преподобный Антоний Великий был послан Богом к александрийскому сапожнику учиться тому же деланию: от сапожника он научился помышлять: «Все спасутся, один я погибну».
Он познал в опыте жизни своей, что полем духовной битвы со злом, космическим злом, является собственное сердце человека. Он духом узрел, что самым глубоким корнем греха является гордость, – этот бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания; это подлинное семя смерти, окутавшее человечество мраком отчаяния. Отныне Силуан, выдающийся гигант духа, все силы свои сосредоточит на подвиге за смирение Христово, которое ему было дано познать в первом явлении, но которое он не сохранил.
Монах Силуан после данного ему Господом откровения твердо стал на духовном пути. С того дня его «любимой песнью,» как сам он выражался, становится: «Скоро я умру, и окаянная душа моя снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться в мрачном пламени и плакать по Господе: «Где Ты, свет души моей? Зачем Ты оставил меня? Я не могу жить без Тебя».
Это делание привело скоро к миру души и чистой молитве. Но даже и этот огненный путь оказался некратким.
Благодать уже не оставляет его, как прежде: он ощутимо носит ее в сердце, он чувствует живое присутствие Бога; он полон удивления перед милосердием Божиим, глубокий мир Христов посещает его; Дух Святой снова дает ему силу любви. И хотя теперь он уже не тот неразумный, что был прежде; хотя из долгой и тяжелой борьбы он вышел умудренным; хотя из него выработался великий духовный борец, – однако и теперь страдал он от колебаний и изменчивости человеческой натуры и продолжал плакать невыразимым плачем сердца, когда умалялась в нем благодать. И так еще целых пятнадцать лет, доколе не получил он силу одним мановением ума, никак не выражаемым внешне, отражать то, что раньше тяжело поражало его.
Через чистую умную молитву подвижник научается великим тайнам духа. Сходя умом в сердце свое, сначала вот это – плотяное сердце, он начинает проникать в те глубины его, которые не суть уже плоть. Он находит свое глубокое сердце, духовное, метафизическое, и в нем видит, что бытие всего человечества не есть для него нечто чуждое, постороннее, но неотделимо связано и с его личным бытием.
«Брат наш есть наша жизнь», – говорил старец. Через любовь Христову все люди воспринимаются, как неотъемлемая часть нашего личного вечного бытия. Заповедь – любить ближнего как самого себя – он начинает понимать не как этическую норму; в слове как он видит указание не на меру любви, а на онтологическую общность бытия.
«Отец не судит никого, но весь суд дал Сыну… потому что Он Сын человеческий» (Ин: 5:22-27). Сей Сын человеческий, Великий Судья мира, – на Страшном Суде скажет, что «единый от меньших сих» есть Он Сам; иными словами, бытие каждого человека Он обобщает со Своим, включает в Свое личное бытие. Все человечество, «всего Адама,» воспринял в Себя и страдал за всего Адама.
После опыта адских страданий, после указания Божия: «Держи ум твой во аде» для старца Силуана было особенно характерным молиться за умерших, томящихся во аде, но он молился также и за живых, и за грядущих. В его молитве, выходившей за пределы времени, исчезала мысль о преходящих явлениях человеческой жизни, о врагах. Ему было дано в скорби о мире разделять людей на познавших Бога и не познавших Его. Для него было несносным сознавать, что люди будут томиться «во тьме кромешной».
В беседе с одним монахом-пустынником, который говорил: «Бог накажет всех безбожников. Будут они гореть в вечном огне» – очевидно, ему доставляло удовлетворение, что они будут наказаны вечным огнем – на это старец Силуан с видимым душевным волнением сказал: «Ну, скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай, и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?» – «А что поделаешь, сами виноваты» – ответил монах. Тогда старец со скорбным лицом ответил: «Любовь не может этого понести… Нужно молиться за всех».
И он действительно молился за всех; молиться только за себя стало ему несвойственным. Все люди подвержены греху, все лишены славы Божией (Рим.3:22). Для него, видевшего уже в данной ему мере славу Божию и пережившего лишение ее, одна мысль о таковом лишении была тяжка. Душа его томилась сознанием, что люди живут, не ведая Бога и Его любви, и он молился великою молитвою, чтобы Господь по неисповедимой любви Своей дал им Себя познать.
До конца своей жизни, несмотря на падающие силы, и на болезни, он сохранил привычку спать урывками. У него оставалось много времени для уединенной молитвы, он постоянно молился, меняя в зависимости от обстановки образ молитвы, но особенно усиливалась его молитва ночью, до утрени. Тогда молился он за живых и усопших, за друзей и врагов, за весь мир.
Составили Наталия Буфиус и епископ Александр (Милеант)
Источник http://silouan.narod.ru
Святой Силуан Афонский (мирское имя – Симеон) родился в Тамбовской губернии, в селе Шовском, в семье крестьянина Иоанна Антонова, в 1866 году. Его родители были неграмотными, однако благочестивыми, мудрыми, чуткими и отзывчивыми людьми. Несмотря на бедность, они отличались гостеприимством, помогали нуждавшимся. Иногда им приходилось делиться даже из скудного запаса, даже последним. Сам Симеон (отец Силуан) всегда отзывался о матери и отце с любовью и теплотой.
Преподобный Силуан Афонский
Будучи трудолюбивыми и хозяйственными людьми, они всегда находили время для посещения храма. Симеон любил присутствовать за богослужением вместе с родителями. Здесь он знакомился со словом Божьим, с историей жизни святых.
В рабочее время Симеон трудился вместе со взрослыми: помогал отцу в поле, а иногда старшие братья брали его с собой на строительство.
Будущий старец с детства воспитывался в Православных традициях, и христианское воспитание было ему по душе. С юности он расположил себя к мысли о монашеском восхождении к Богу и Царству Небесному. Он даже выбрал обитель, где хотел бы дать Господу обеты и предаться аскетическим подвигам: желал поступить в Киево-Печерскую Лавру.
Между тем, отец, предостерегая сына от поспешности принятия столь важного решения, заботливо настаивал, чтобы тот, для начала, испытал себя на воинской службе, а затем определился, как поступить.
Подчиняясь воле родителя, Симеон отложил свои планы. Постепенно мирские соблазны и удовольствия стали затягивать его всё сильней и сильней, а вскоре и вовсе перевесили желание отложиться от мира. Мысль о монашестве отошла (до времени) на второй план.
Но вскоре Благость Божия напомнила о себе. Однажды, когда Симеон возвратился с очередного гулянья и заснул, не то в полудрёме, не то в тонком сонном видении он вдруг увидел себя словно бы извне. При этом он воочию созерцал, как в него проникал отвратительный змий.
Ощутив омерзение и ужаснувшись, Симеон пробудился и тут же услышал таинственный голос. Это был голос Пречистой Матери Божьей. Богородица разъяснила, что как ему было противно глядеть на глотание змея, так и Ей тяжко смотреть на его греховную жизнь.
В результате такого необычайного вразумления Симеон осознал свою неправоту, сердечно раскаялся, возблагодарил Небесную Царицу за внимание и доброту. После этого случая он вновь воспламенился ревностью о Господе, загорелся желанием жить по закону Божьему, в согласии с совестью.
Тяготы воинских обязанностей не пугали Симеона. Армейская служба, которую он проходил в Санкт-Петербурге, способствовала укреплению характера, приучала к ответственности и исполнительности. Всё больше и решительнее думал он о монашеской жизни, далёкой от мирских соблазнов и бессмысленной суеты.
Несколько раз Симеон жертвовал накопленные деньги на нужды Афонских монахов. По этому поводу между его сослуживцами сложилась поговорка, что он пребывает умом на Святой Горе и на Страшном Суде.
Когда срок воинской службы близился к концу, Симеон решил посетить Иоанна Кронштадтского, испросить у него благословения на монашество и получить пастырское напутствие. Не застав отца Иоанна на месте, он написал и оставил ему записку, в которой просил о молитвах. А уже на следующий день, пребывая в расположении части, Симеон почувствовал, будто находится в средоточии гудящего адского пламени. Это чувство помогло ему утвердиться в желании оставить мир и предаться служению Богу.
Возвратившись после прохождения службы домой, Симеон пробыл там несколько дней, а затем, собравшись в дорогу и приготовив подарки, простился с близкими и отправился на Афон. Шёл 1892-й год.
Прибыв на Святую Гору, он поступил в Русскую Пантелеймонову обитель. Первое время трудился на мельнице. Затем ему стали назначать другие послушания.
Физический труд был ему по плечу, ведь он вырос в крестьянской семье, прошёл армию. Гораздо сложнее было противостоять искушениям.
В какое-то время Симеон настолько пал духом, что предполагал оставить обитель. И лишь мысль о том, что он вновь огорчит Божью Матерь, отрезвила смутившийся дух.
В другой раз он испытал искушение самомнением. Терзавшие его помыслы разрушали зачатки смирения, способствовали формированию гордости и тщеславия. В конце концов посредством молитв, послушания и советов священников Симеон преодолел и это искушение.
Но здесь его подстерегала другая опасность: чрезмерное, вплоть до отчаяния, осознание личной ничтожности, разуверение в возможности спасения. Тогда милосердный Господь вознёс Его духом в Горнее Царство. Почувствовав присутствие Вседержителя, Симеон ощутил, что он словно наполнился благодатью «мученичества». Этот благотворный опыт переживания встречи с Небесным Царём запомнился ему на всю жизнь.
Однажды познав сладость Рая, он всеми силами стремился к стяжанию благодати, усилил подвиги, борьбу с лукавыми помыслами. Позднее он сравнивал человека, утратившего через грех благодать, с малым дитятей, лишившегося радости общения с матерью.
Какого-то определенного старца-наставника Симеон не имел. В качестве ближайшего примера для подражания он всегда держал в памяти деятельность Серафима Саровского.
В 1896 году Симеон принял монашеский постриг и новое имя – Силуан, а в 1911 году был возведён в схиму.
Возрастая возрастом духовным, он увеличивал подвиги. Стремясь подчинить себя Богу, усиливал воздержание и смирял себя едва ли не во всём: ел мало, содержал строгий пост; часто ограничивал сон двумя часами в сутки, при этом спал урывками, не ложась, а сидя на небольшом табурете.
Как-то раз, когда несмотря на прилагаемые отцом Силуаном усилия, моление не складывалось (лукавые духи препятствовали молитвенному порыву, не получалось сосредоточиться и отстраниться от посторонних движений в душе), он обратился за помощью к Богу. Господь внял обращению и ответил, что гордые страдают от демонов. Кроме того, Бог повелел ему не отчаиваться и помнить об адском огне.
Со временем в молитвах старца всё чаще стали звучать прошения о мире, грешащем и забывающим Творца. Эти прошения сопровождались скорбью и любовью.
Молитвам за ближних отец Силуан предавал огромное значение и в некотором отношении сопоставлял их с пролитием крови за людей. Он считал, что благодаря молитвам сохраняется мир, а когда молитва ослабнет, мир не устоит.
Прожив долгие годы по правилам общежительного устава, старец не стремился к уединённой жизни затворника, как это делали другие подвижники. Он считал, что на это требуется особое Божье благоволение, которое даётся не всем.
24 сентября 1938 года отец Силуан оставил земную храмину, предстал перед Судом Божьей Правды и переселился в Царство святых.
Молитвы
Тропарь преподобному Силуану Афонскому, глас 2
Серафимския любве ко Господу пламенный ревнителю / и Иеремии, о народе плачущему, / усердный подражателю, / всеблаженне отче Силуане, / ты, зову Матере Господа Сил внемляй, / змия греховнаго мужемудренно изрыгнул еси / и в Гору Афонскую от суеты мира удалился еси, / идеже в трудех и молитвах со слезами / благодать Святаго Духа обильно стяжа. / Ею же сердца наша воспламени / и с тобою умильно взывати укрепи: / Господи мой, Жизнь моя и Радосте Святая, // спаси мир и нас от всяких лютых.
Кондак преподобному Силуану Афонскому, глас 2
Смиренномудрия исповедниче предивный / и человеколюбия Духом Святым согреваемая доброто, / Богу возлюбленне Силуане, / о подвизе твоем Церковь Российская радуется, / иноцы же Горы Афонския и вси христианстии людие, / веселящеся, сыновнею любовию к Богу устремляются. / Егоже моли о нас, равноангельне боговедче, // во еже спастися нам, в горении любве тебе подражающим.
Молитва преподобному Силуану Афонскому
О предивный угодниче Божий, отче Силуане! По благодати, тебе от Бога данной, слезно молитися о всей вселенней, мертвых, живых и грядущих, не премолчи за нас ко Господу, к тебе усердно припадающих и твоего предстательства умильно просящих (имена). Подвигни, о всеблаженне, на молитву Усердную Заступницу рода христианского, Преблагословенную Богородицу и Приснодеву Марию, чудно призвавшую тя быти верным делателем в Ея земном вертограде, идеже избранницы Божии о гресех наших милостива и долготерпелива быти Бога умоляют, во еже не помянута неправд и беззаконий наших, но по неизреченной благости Господа нашего Иисуса Христа ущедрити и спасти нас по велицей Его милости. Ей, угодниче Божий, с Преблагословенною Владычицею мира — Святейшею Игумениею Афона и святыми подвижниками Ея земнаго жребия испроси у святых святейшего Слова святей горе Афонской и боголюбивым пустынножителем ея от всех бед и наветов вражиих в мире сохранитися. Да Ангелы святыми от зол избавляеми и Духом Святым в вере и братолюбии укрепляеми, до скончания века о Единей, Святей, Соборней и Апостольстей Церкви молитвы творят и всем спасительный путь указуют, да Церковь Земная и Небесная непрестанно славословит Творца и Отца Светов, просвещающи и освещающи мир в вечной правде и благости Божией. Народом земли всей испроси благоденственное и мирное житие, дух смиренномудрия и братолюбия, добронравия и спасения, дух страха Божия. Да не злоба и беззаконие ожесточают сердца людския, могущие истребите любовь Божию в человецех и низвергнуть их в богопротивную вражду и братоубийство, но в силе Божественныя любве и правды, якоже на небеси и на земли да святится имя Божие, да будет воля Его святая в человецех, и да воцарится мир и Царствие Божие на земли. Такожде и земному Отечеству твоему — земли Российстей испроси, угодниче Божий, вожделенный мир и небесное благословение, во еже всемощным омофором Матере Божия покрываему, избавитися ему от глада, губительства, труса, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани и от всех враг видимых и невидимых, и тако святейшим домом Преблагословенныя Богородицы до скончания века ему пребыти, Креста Животворящаго силою, и в любви Божией неоскудеваему утвердитися. Нам же всем, во тьму грехов погружаемым и покаяния тепла, ниже страха Божия не имущим и сице безмерно любящаго нас Господа непрестанно оскорбляющим, испроси, о всеблаженне, у Всещедраго Бога нашего, да Своею Всесильною благодатию божественне посетит и оживотворит души наша, и всяку злобу и гордость житейскую, уныние и нерадение в сердцах наших да упразднит. Еще молимся, о еже и нам, благодатию Всесвятаго Духа укрепляемым и любовию Божию согреваемым, в человеколюбии и братолюбии, смиренномудренном сраспинании друг за друга и за всех, в правде Божией утвердитися и в благодатной любви Божией благонравно укрепитися, и сынолюбне Тому приближитися. Да тако, творяще Его всясвятую волю, во всяком благочестии и чистоте временнаго жития путь непостыдно прейдем и со всеми святыми Небеснаго Царствия и Его Агнчаго брака сподобимся. Ему же от всех земных и небесных да будет слава, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем, Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
День памяти преподобного Силуана Афонского (Фото: vvoe, по лицензии Shutterstock.com)
Преподобный Силуан Афонский, известный в миру под именем Симеон, родился в 1866 году в благочестивой семье крестьянина Иоанна Антонова, которая проживала в селе Шовском Шовской волости Лебединского уезда Тамбовской губернии. Родители Симеона были людьми трудолюбивыми, кроткими и от природы мудрыми, хотя и неграмотными. Как впоследствии вспоминал старец, большая и дружная семья жила бедно, однако, никогда не отказывала в помощи нуждающимся, порой даже делясь с ними последним. Особенно радушно в семье принимали странников. Отец беседовал с ними о Боге и христианской жизни, и эти беседы производили сильное впечатление на восприимчивую душу отрока Симеона.
С детства Симеон трудился вместе со старшими, в меру сил помогая отцу в поле и братьям на строительных работах в помещичьем имении. Возможно, по этой причине он был вынужден оставить сельскую школу, проучившись в ней только «две зимы». Но стремление к знаниям было присуще преподобному всегда.
Жизнь набожной семьи Антоновых была неразрывно связана с храмом, посещение которого прививало Симеону с младенчества чувство благоговения перед словом Божиим, воспитывало его в духе христианского смирения и других добродетелей. В храме он постигал церковную грамоту, учился сосредоточенной молитве, внимал чтению «Жития святых». Спустя несколько лет юноша, возлюбив Господа всей душой, открыто пожелал удалиться в монастырь и принять постриг. Его стремление, однако, не встретило поддержки у отца, который настоял на том, чтобы сын сначала поступил на военную службу и лишь после ее прохождения принял решение, кем ему стать.
Преподобный Силуан Афонский (Фото: pravoslavie.ru)
Повинуясь родительскому слову, Симеон вернулся к своей обычной жизни. Было ему в ту пору девятнадцать лет. Благочестивое намерение вскоре оставило его, и он, подобно многим своим сверстникам, поддался соблазнам мира. Молодой, красивый, сильный, а к тому времени уже зажиточный, он наслаждался жизнью и в шумной суете мира начал было забывать первый зов Божий к иноческому служению.
Но Господь уберег его от погружения в греховную пучину, вновь призвав уйти от мирской суеты и вступить на путь монашества. Однажды, вернувшись домой с гулянья, он задремал и в тонком сне, глядя на себя как бы со стороны, увидел, как в него проникает «смрадный змий». Почувствовав отвращение, он проснулся и в момент пробуждения услышал слова, произнесенные Самой Пресвятой Богородицей: «Ты проглотил змия во сне и тебе противно; так и Мне нехорошо смотреть на то, что ты делаешь». Осознав свои грехи, юноша горячо раскаялся в них перед Господом и возблагодарил Божию Матерь за проявленную к нему доброту. К Симеону вновь вернулось желание посвятить свою жизнь Богу.
Воинскую службу Симеон проходил в Санкт-Петербурге. Он считался исполнительным воином, примерным в поведении, верным в отношениях с товарищами по службе, за что его и любили сослуживцы. В армии с особой силой проявился дар его мудрого совета, следуя которому, многие обрели душевный покой и благополучие. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, Симеон никогда не забывал о Боге.
К тому времени определилось и место его будущих монашеских подвигов — Святая Гора Афон. Незадолго до окончания воинской службы Симеон испросил молитв и благословения святого праведного Иоанна Кронштадтского. Всего одну неделю Симеон пробыл дома после окончания службы. Собрав подарки для монастыря и необходимое в дорогу, он попрощался со всеми и отправился на Афон.
Осенью 1892 года преподобный прибыл на Святую Гору и был принят послушником в Русский Пантелеимонов монастырь в пору расцвета этой обители. Жизнь послушника в монастыре была проста, доступна и внешне ничем не примечательна: сначала его послушанием была тяжелая работа на мельнице, на смену которой пришел хлопотливый труд эконома, заведование мастерскими, продовольственным складом, а на склоне лет — торговой лавкой. Пройдя путь начальных иноческих испытаний, в 1896 году Симеон был пострижен в мантию с именем Силуан, а в 1911 году — в схиму с оставлением прежнего имени.
Своих учеников преподобный не имел и в послушании у какого-либо определенного старца не находился. Сам он, подобно большинству монахов, воспитывался в атмосфере общей для иноков Афона духовной традиции, проводя, как того требовал многовековой уклад жизни в обители, дни в непрестанной Иисусовой молитве, на длительных богослужениях в храме, в постах и бдениях, частой исповеди и причащении Святых Христовых Тайн, чтении духовных книг и труде. С первого и до последнего дня преподобный явил собой образ совершенного послушания.
Прожив 46 лет в обители с общежительным уставом, подвижник никогда не стремился к уходу в затвор или к удалению в пустырь, считая, что это лишь вспомогательные средства, а не цель христианской жизни. В то же время он был далек и от мирских интересов. Постоянно находясь среди людей, старец хранил ум и сердце от посторонних помыслов, очищал их от страстей для молитвенного предстояния Богу, утверждая, что это самый короткий путь к спасению. Вся жизнь его была сердечной молитвой «до великих слез», исключительно высоким подвигом любви к Господу, а в 1938 году старец схимонах Силуан мирно скончался.
Своей подвижнической жизнью он явил пример кротости, смирения и любви к ближним. Спустя 50 лет, в 1998 году Священный Синод Константинопольской Православной Церкви причислил блаженного старца к лику святых. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя преподобного Силуана Афонского было внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви на 11 сентября (по старому стилю).
«Радуйся, отче Силуане, в молитве за мир горение любве неугасающее».
(Из акафиста прп. Силуану Афонскому)
Избранник Божий, покоряющий мятущиеся сердца академиков и студентов, специалистов по искусственному интеллекту и домохозяек, богословов и церковных неофитов, известен сегодня всему православному миру. Душа смиряется в прах перед его святостью, забывая всё земное, наполняется покоем, радостью и молится вместе с ним. Его простота общения с Господом и детская евангельская вера умиляют. Но за этим стоит титанический полувековой подвиг.
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне
Детство и юность преподобного Силуана
Преподобный Силуан Афонский — новый Боговидец и великий молитвенник за весь мир, «онебесивший гору Афонскую в ХХ веке и показавший в ней житие ангельское», родился в 1866 году в России, в селе Шовском Лебедянского уезда Тамбовской губернии, в семье крестьянина Ивана Антонова. Семья была большая: отец, мать, пятеро сыновей и две дочери. Младенца крестили в деревенской церкви Рождества Христова и нарекли Симеоном. Родители занимались нелегким крестьянским трудом и жили относительно безбедно. Они были страннолюбивы, нередко предоставляли кров и пищу нуждающимся. С младенчества Симеона воспитывали в православной вере.
Дом в селе Шовском, принадлежавший семье прп. Силуана Афонского
Уже будучи схимонахом на Святой Горе Афонской, Силуан вспоминал, насколько благочестивым человеком был его родитель: «Я в меру отца моего не пришел. Он был совсем неграмотный, но был кроткий и мудрый человек. Вот такого старца я хотел бы иметь; он никогда не раздражался, всегда был ровный».
В школе Симеон учился немного, всего два года, потом стал помогать семье по хозяйству. Он вырос, стал крепким и очень сильным человеком. Почувствовав в себе горячую любовь к Богу, Симеон начал усердно, с плачем, молиться и решил принять монашество. Но намерение уйти в Киево-Печерскую лавру он отложил, не смея ослушаться отца, который велел ему сперва пройти военную службу.
Служил Симеон в Саперном батальоне лейб-гвардии в Санкт-Петербурге под командованием генерала Серебрякова. В армии его любили как исполнительного солдата; он был спокойного характера и хорошего поведения, и товарищи знали его как верного друга.
Лейб-гвардии Саперный батальон на строительстве укреплений
По окончании службы будущий преподобный отправился к праведному Иоанну Кронштадтскому за благословением ехать на Афон. Не застав отца Иоанна, Симеон оставил ему записку: «Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал». После армии Симеон пробыл дома только одну неделю и отправился на Святую Гору.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
На Святой Горе Афон
Уже осенью 1892 года Симеон Иванович Антонов приехал на Святую Афонскую Гору. Его встретили большие и малые кресты, венчающие зеленые купола колокольни, храмов и крыш Русского Пантелеимонова монастыря. «Место безмолвия, тайнозрения, подвижничества». Эти слова с древних времен закрепились за Афоном — свидетелем высоких аскетических подвигов устремленных к Богу душ. Сюда и поступил послушником Симеон. Позже он напишет: «Иное дело — веровать в Бога, а иное дело — знать Бога».
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне
В то время Русский монастырь на Афоне насчитывал около двух тысяч насельников. В конце XIX века в обители было пять больших и 13 малых храмов. Все многочисленные монастырские здания и хозяйственные постройки представляли собой чуть ли не целый город.
Братия Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне, конец XIX века
Первое послушание и явление Спасителя
Многие сотни паломников постоянно прибывали из России и подолгу жили в монастырских гостиницах. Работы у послушников было много. Первым трудовым послушанием Симеона стала работа на мельнице.
Мельница, на которой трудился старец Силуан
Преподобный целый день один носил 50-килограммовые мешки на третий этаж мельницы и засыпал зерно в жернова.
Свято-Ильинский храм, «на жерновах»
Здесь, на мельнице в церкви святого пророка Илии, направо от царских врат, где находится местная икона Спасителя, во время вечерни послушник увидел живого Христа. «Господь непостижимо явился» молодому послушнику, и всё существо, и самое тело его исполнилось огнем благодати Святого Духа. В момент явления ему Бога Симеон всем своим существом был «извещен», что грехи ему прощены.
После этого события начался новый этап в духовной жизни молодого брата Симеона. Всё было хорошо: и мир великолепен, и люди приятны, и природа невыразимо прекрасна, и тело стало иным, легким, и сил словно прибавилось, и слово Божие радует душу, и ночные бдения в храме и особенно молитвы в келлии наедине стали сладостны. От избытка радости душа жалела людей и молилась за весь мир.
Через некоторое время, в праздничный день, после всенощного бдения в храме, утром, когда брат Симеон прислуживал в общей трапезе, его вторично посетила благодать, подобная по роду первой.
Трапезная Свято-Пантелеимонова монастыря
…С течением времени память о познанном сохранялась, но мир и радость в чувстве и сердце умалялись, а на смену им приходили недоумение и боязнь потери… Через четыре года после поступления в обитель, в 1896 году, Симеон был пострижен в мантию с именем Силуан.
Преподобный Силуан Афонский
«Держи ум свой во аде и не отчаивайся»
Со дня явления ему Господа монах Силуан вел жесточайшую борьбу со страстями, стремясь сохранить чистоту ума и сердца. В одну из таких мучительных ночей, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не удавалось, Силуан, вставая с табурета для поклонов, увидел перед собой фигуру беса, ставшего впереди икон и ожидавшего поклона себе.
Отец Силуан снова сел на табурет и с болью в сердце воззвал к Богу: «Господи, Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?» И Ответ Божий был: «Гордые всегда так страдают от бесов». «Господи, — молился Силуан, — научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа?» И Господь сказал ему: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся».
После этого откровения монах Силуан твердо стал на духовный путь. С того дня его любимой песнью стало: «Скоро я умру, и окаянная моя душа снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться и плакать по Господе: «Где Ты, свет души моей? Я не могу жить без Тебя»». Но даже этот огненный путь оказался некратким. Пятнадцать лет он продолжал плакать сердцем, страдая, когда умалялась от колебаний изменчивой человеческой природы благодать Божия. И так, пока не получил силу одним мановением ума, никак не выраженным внешне, отражать то, что раньше тяжело поражало его.
В Старом Русике. Уединение
По мере того как возрастали благодатные посещения по силе своей и продолжительности, возрастала в душе Силуана благодарность Богу: «О Господи, как же Тебя благодарить за эту новую неисповедимую милость: невежде и грешнику Ты открываешь тайны Свои. Мир погибает в оковах отчаяния, а мне, последнему и худшему всех, Ты открываешь вечную жизнь. Господи, не могу я один, дай всему миру познать Тебя».
Постепенно в молитве его начинает преобладать скорбь о мире, не ведающем Бога. «Молиться за людей — это кровь проливать», — говорил старец, Духом Святым наученный любви Христовой.
«Мир стоит молитвою, а когда ослабеет молитва, тогда и мир погибнет», — говорил отец Силуан. «Ради безмолвия и уединения» он «выпросил» у игумена благословение уйти в скит Старый Русик.
Архимандрит Мисаил (Сопегин), настоятель Свято-Пантелеимонова монастыря в 1905–1940 гг.
Скит расположен в горах, на высоте приблизительно 250 метров над уровнем моря, к востоку от монастыря и на расстоянии часа и десяти минут ходу. Там был установлен более строгий постнический режим, чем в монастыре. Место это пустынное, безмолвное, и потому туда стремились монахи, желавшие большего уединения ради «умного делания» молитвы Иисусовой.
На юго-востоке от братского корпуса до сих сохранилась выстроенная здесь преподобным Силуаном и обветшавшая ныне «калибка». Это обыкновенная хижина, называемая сегодня афонскими иноками «монашеским домиком».
Судя по описаниям ученика преподобного, отца Софрония (Сахарова), старец Силуан на Афоне не только молился, но и «косил сено, рубил лес, заготавливал себе дрова на зиму».
В коротких перерывах между молитвами и послушаниями старец «с большим чувством красоты смотрел на облака, на море, на горы, леса, на отдельное дерево». Он останавливался «на созерцании видимой красоты и слова Божия в ней».
Одной из особенностей монашеской молитвы святогорцев является бодрствование во второй половине ночи и богослужения, продолжающиеся всю ночь (всенощные бдения) по важнейшим праздничным дням. Крепкий физически преподобный Силуан спал мало — от полутора до двух часов в сутки, да и то урывками. В 1911 году его постригли в великую схиму.
Келья прп. Силуана Афонского на Старом Русике
На послушании эконома
Неизвестно, как долго пробыл он в Старом Русике и когда по благословению духовника возвратился в общежительный монастырь. Здесь преподобному Силуану поручили послушание монастырского эконома. Под его началом оказалось около 200 человек.
Он был человек удивительно нежного сердца, умиленной любви, чрезвычайной чуткости и отзывчивости на всякую скорбь и страдание. Обойдя мастерские, старец уходил в келлию плакать «о народе Божием».
Постоянный, глубокий духовный плач его сердца, болевшего за рабочих, возрастал до Адамова плача за весь погибающий мир. «Господу всех жалко», — говорил исполненный Духа Христова преподобный.
Севернее Преображенского корпуса обители были выстроены помещения с кельями в несколько этажей для тех насельников, кто трудился в расположенных тут же кожевенной, слесарной, кузнечной и других мастерских. Считается, что здесь же, на втором этаже, жил и преподобный Силуан. В 30-е годы и до своей кончины старец проходил послушание в продовольственном магазине.
После революции 1917 года монастырь, особенно в 20–30-е годы, испытывал значительные материальные затруднения. Почти все его мастерские и промыслы, в том числе больница, пришли в упадок. Из-за скудости в деньгах и частых болезней число братии постепенно убывало, в год умирало до 50 человек, а число русских иноков на Афоне уменьшилось до 215 человек.
Но именно в это время расцвел в обители дивный духовный цветок — преподобный Силуан, восшедший на высоту бесстрастия и чистой любви к Богу и ближнему.
Книга «Старец Силуан»
В 1930 году со старцем Силуаном познакомился 34-летний монах Софроний (Сахаров), ставший духовным сыном и сотаинником преподобного. В 1932 году отец Софроний стал иеродиаконом, а в 1941 году — иеромонахом.
Перед своей кончиной преподобный Силуан передал отцу Софронию сделанные им записи, которые после значительного редактирования стали основой самого известного творения отца Софрония — книги «Старец Силуан».
Старец Силуан Афонский (под цифрой 1 на фото) с будущим архимандритом Софронием (под цифрой 3 на фото)
Книга «Старец Силуан» во многом способствовала канонизации преподобного Силуана Афонского в 1987–1988 годах. Несмотря на небольшое количество сведений о внешней жизни святого, отцу Софронию удалось отобразить духовный образ старца Силуана — «богослова в смысле — боговидца и боговедца».
Писаная икона преподобного Силуана Афонского работы сестер Свято-Елисаветинского монастыря
Праведная кончина схимонаха Силуана
Старец Силуан преставился в 2 часа ночи 24 сентября 1938 года в монастырской больнице. В 30-е годы прошлого века больничное помещение представляло собой «большую залу, разделенную простенком на две половины».
Здесь, «во второй, задней половине, со стороны окон, обращенных к морю, углы отделены от общего помещения тонкими стенками, образовывая две маленькие комнатушки». Схимонах Силуан скончался в нижней палате — «правой комнатушке» на первом этаже, предоставленной ему заведовавшим больницей монахом-«доктором» Фомой.
Причины и сама болезнь преподобного Силуана точно не установлены. Известно, что он уже бывал в этой больнице, когда однажды сильно заболел гриппом. А в последние годы своей жизни старец Силуан долго болел. Он страдал от ревматизма и «мучительных головных болей», как рассказывает об этом архимандрит Софроний.
Прогрессирующие болезни дали о себе знать за девять дней до кончины — 15 сентября, в то самое время, когда старец находился на послушании в магазине. Зашедший к нему отец Софроний, увидев страдальческое лицо старца, посоветовал ему срочно лечь в больницу. Старец сначала возразил, сославшись на то, что в ней «народ», но вот если бы ему определили отдельную комнатку, то он и согласился бы. Больному нашли место в нижней палате.
От начала болезни до своей кончины преподобный Силуан молчал, и часто посещавший его отец Софроний не беспокоил больного никакими вопросами. Никто в течение последующих нескольких дней не выяснял, что за состояние было у старца, но как тяжелобольной он, по монастырскому обычаю, ежедневно причащался.
В понедельник 19 сентября над отцом Силуаном было совершено Елеосвящение (Соборование). Когда через несколько дней его состояние резко ухудшилось, к старцу пришел духовник — иеросхимонах Сергий и прочитал над больным умилительный канон.
Тихим и ясным голосом отец Силуан говорил, что чувствует себя хорошо. После чтения канона Божией Матери и отходной монахи простились «до утра». Зашедшего в полночь больничара старец спокойно спросил, началась ли утреня. Она в больнице вычитывается значительно быстрее, чем в соборе.
Когда через полтора часа после чтения утрени к старцу зашел иеромонах Николай, то нашел его уже скончавшимся. «Никто, — пишет в своей книге отец Софроний, — не слышал его кончины, даже те, кто лежали близко к нему. И так тихо отошел он к Богу».
Запись в монастырской летописи о кончине старца Силуана
Погребение старца Силуана
Новопреставленного старца Силуана, как и всех других усопших иноков, в тот же день похоронили по афонскому обычаю. Прожившего 46 лет в монастыре и занимавшего в нем ответственные послушания старца отпевали «собором». После вечерни тело перенесли в кафоликон — главный монастырский храм великомученика и целителя Пантелеимона, где наместником иеромонахом Иустином был совершен уставной чин монашеского отпевания.
Затем старца Силуана перенесли на носилках на монастырское кладбище и примерно в 16 часов опустили в могилу при пении заключительной литии и «вечной памяти». По установленному обычаю для предохранения от повреждений над головой усопшего в могиле укрепили плиту. Тело засыпали землей и на образовавшемся холмике поставили простой деревянный крест.
По монастырским правилам три года имя усопшего старца ежедневно поминалось на проскомидии, а затем его внесли в специальную книгу — «Помянник», называемый на Афоне Куварасом. Такие поминальные книги, читаемые в заупокойные субботы, содержат имена всех усопших монахов обители. Также в течение 40 дней после кончины схимонаха Силуана в монастыре ежедневно благословлялось коливо в память о новопреставленном. Кроме того, по монастырскому обычаю, монахи прочитывали об упокоении его души «одни четки» (то есть повторяли до 300 раз молитву Иисусову по своим четкам).
Прославление святого
Сохранились свидетельства, что после мирной кончины преподобного Силуана стали происходить чудеса от его мощей. Близкий нам по времени старец Силуан, которого называют «ветвью масличной от корене земли Российския», был прославлен в лике преподобных через 50 лет после своей кончины.
Ковчег с честной главой преподобного Силуана Афонского
В Покровском храме Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне можно приложиться к мощам святого. Честная глава преподобного Силуана Афонского покоится в небольшом серебряном ковчеге на отдельном аналое между иконостасами Покровской и Александро-Невской церквей. На открытой крышке ковчега помещено изображение старца, молитвенно обращенного ко Господу.
24 сентября, день преставления святого, отмечается в Свято-Пантелеимоновом монастыре теперь как панигир (один из главных праздников обители). Совершается торжественное всенощное бдение продолжительностью около 10 часов.
Обычно оно начинается накануне вечером, а заканчивается на рассвете. Литургия служится как в Покровском храме, так и в освященном в 2000 году параклисе преподобного Силуана Афонского, расположенном вне монастыря — «на старой мельнице», где он нес первое свое послушание.
В Пантелеимонов монастырь как приходили, так и приходят письма, свидетельствующие о небесном покровительстве преподобного Силуана за всех тех, кто обращается к нему с молитвой.
О преподобне отче Силуане, ныне ты живешь на небесах и видишь Господа, Которого возлюбила душа твоя еще на земле. Просим тебя: молись за нас, чтобы и мы возлюбили Господа и приносили покаяние, которому радуется Господь. Аминь.
Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru
Фотографии из интернета
При подготовке статьи использовались материалы:
- Старец Силуан. Жизнь и поучения. — Минск: Издательство «Университетское», 1991.
- Преподобный Силуан Афонский. Духовно-просветительное издание. [Текст] / Анатолий Холодюк. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата Московского Патриархата, 2016.
- https://www.lipetsk.kp.ru/daily/26579.4/3594244/
22.09.2022
24 сентября на Афоне отпраздновали день памяти преподобного Силуана Афонского. Это одна из важнейших современных фигур всего православного и афонского монашества.
Рождённый в 1866 году в России, после различных перипетий в его судьбе, преподобному Силуану является Пресвятая Богородица, навсегда изменив его жизнь и заставив глубочайшим образом раскаявшись искать монашеского уединения.
Так, в 1892 году преподобный оказывается на Святой Горе, в монастыре Святого Пантелеймона Целителя. Четыре года спустя, в 1896 году он принимает малую схиму, а в 1911 — великую схиму. В этом же 1911 году преподобный Силуан испросил разрешения у игумена монастыря, чтобы оставить обитель и отправиться в Старой Русик, где жили в пустынной тишине строгие аскеты.
Своим особым характером, покладистым и добрым, он быстро заслужил любовь братьев, а также неоднократно испытывал на себе искушение злыми демонами, для которых чистая душа старца была как магнит.
Отдав всего самого себя Господу Богу, очень скоро преподобному была дарована благодать непрерывный молитвы самой Богородицей. Кроме того, преподобный Силуан Афонский удостоился великой чести и радости узреть самого Христа в храме Пророка Ильи.
Этот момент Богоявления стал самым главным событием в жизни старца. С той самой секунды его душа стала особенно чуткой, каждый раз сталкиваясь с грехом, он испытывал невыносимую боль.
В своей келье преподобный Силуан всегда молился со слезами обо всех людях, «о народе Бога», живущем на Святой Горе.
Сам старец говорил: «молиться о людях означает проливать кровь»; он учил, что настоящая вера заключается в том, чтобы любить своих врагов. Он сожалел и плакал о душах, находящихся вдали от света правды.
Преподобный без конца молился обо всём белом свете. Его любовь к человечеству и Господу Богу была безгранична. Будучи не слишком образованным человеком, благодаря стараниям в учении, его отличала особая мудрость, подкрепленная бесценным жизненным опытом.
Братья вспоминали, что общение со старцем всегда приносило удивительную радость и оставляло на душе самый благостный cлед.
24 сентября Церковь вспоминает подвижника ХХ века преподобного Силуана Афонского. Не обладавший ученостью простой монах крестьянского происхождения стал одним из столпов исихазма.
24 сентября Церковь вспоминает подвижника ХХ века преподобного Силуана Афонского. Не обладавший ученостью простой монах крестьянского происхождения стал одним из столпов исихазма.
Симеон (имя преподобного в миру) родился в 1966 году, жил в Тамбовской губернии. В молодости задумался о монашестве, но по благословению отца сначала прошел военную службу. В этот период получил благословение на монашеский путь у св. прав. Иоанна Кронштадтского.
В 1896 году в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне принял постриг с именем Силуан.
Преставился в 1938 году.
Годы на Афоне преподобный Силуан проводил в непрестанной молитве за весь мир и памяти о смерти. Записи преподобного Силуана представляют огромную ценность: простой не ученый монах на опыте постиг сложнейшие богословские истины. Одно из величайших наставлений, оставленных преподобным старцем Силуаном, стала заповедь о смертной памяти: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся».
Читайте также:
Капли золотых мыслей, или что особенного в Силуане Афонском?
«Русский святогорец» преподобный Силуан Афонский
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.