Праздник святителя димитрия ростовского

Краткое житие святителя Димитрия Ростовского

Свя­ти­тель Ди­мит­рий, мит­ро­по­лит Ро­стов­ский (в ми­ру Да­ни­ил Сав­вич Туп­та­ло), ро­дил­ся в де­каб­ре 1651 го­да в ме­стеч­ке Ма­ка­ро­в, неда­ле­ко от Ки­е­ва, в бла­го­че­сти­вой се­мье и вы­рос глу­бо­ко ве­ру­ю­щим хри­сти­а­ни­ном. В 1662 го­ду, вско­ре по­сле пе­ре­ез­да ро­ди­те­лей в Ки­ев, Да­ни­ил был от­дан в Ки­е­во-Мо­ги­лян­скую кол­ле­гию, где впер­вые рас­кры­лись да­ро­ва­ния и неза­у­ряд­ные спо­соб­но­сти та­лант­ли­во­го юно­ши. Он успеш­но изу­чил гре­че­ский и ла­тин­ский язы­ки и ряд клас­си­че­ских на­ук. 9 июля 1668 го­да Да­ни­ил при­нял мо­на­ше­ство с име­нем Ди­мит­рий – в честь ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия Со­лун­ско­го. До вес­ны 1675 го­да он про­хо­дил ино­че­ское по­слу­ша­ние в Ки­ев­ском Ки­рил­ло­вом мо­на­сты­ре, где на­ча­лась его ли­те­ра­тур­ная и про­по­вед­ни­че­ская де­я­тель­ность. Чер­ни­гов­ский ар­хи­епи­скоп Ла­зарь (Ба­ра­но­вич) ру­ко­по­ло­жил Ди­мит­рия 23 мая 1675 го­да во иеро­мо­на­ха. В те­че­ние несколь­ких лет иеро­мо­нах Ди­мит­рий под­ви­зал­ся, про­по­ве­дуя сло­во Бо­жие, в раз­лич­ных мо­на­сты­рях и хра­мах Укра­и­ны, Лит­вы и Бе­ло­рус­сии. Неко­то­рое вре­мя он был игу­ме­ном Мак­си­мов­ской оби­те­ли, а за­тем Ба­ту­рин­ско­го Ни­коль­ско­го мо­на­сты­ря, от­ку­да в 1684 го­ду был вы­зван в Ки­е­во-Пе­чер­скую Лав­ру. На­сто­я­тель Лав­ры ар­хи­манд­рит Вар­ла­ам (Ясин­ский), зная вы­со­кую ду­хов­ную на­стро­ен­ность сво­е­го быв­ше­го уче­ни­ка, его об­ра­зо­ван­ность, склон­ность к на­уч­но­му тру­ду, а так­же несо­мнен­ное ли­те­ра­тур­ное да­ро­ва­ние, по­ру­чил иеро­мо­на­ху Ди­мит­рию со­став­ле­ние Че­ти­их-Ми­ней (жи­тий свя­тых) на весь год. С то­го вре­ме­ни вся даль­ней­шая жизнь свя­ти­те­ля Ди­мит­рия бы­ла по­свя­ще­на вы­пол­не­нию это­го по­движ­ни­че­ско­го, гран­ди­оз­но­го по сво­им мас­шта­бам тру­да. Ра­бо­та тре­бо­ва­ла огром­но­го на­пря­же­ния сил, нуж­но бы­ло со­брать и про­ана­ли­зи­ро­вать мно­же­ство раз­роз­нен­ных ис­точ­ни­ков и из­ло­жить их язы­ком, до­стой­ным вы­со­ко­го пред­ме­та из­ло­же­ния и од­новре­мен­но до­ступ­ным всем ве­ру­ю­щим. Бо­же­ствен­ная по­мощь не остав­ля­ла свя­ти­те­ля на про­тя­же­нии его два­дца­ти­лет­не­го тру­да. По сви­де­тель­ству пре­по­доб­но­го, ду­ша его на­пол­ни­лась об­ра­за­ми свя­тых, ко­то­рые укреп­ля­ли его дух и те­ло, все­ля­ли ве­ру в бла­го­по­луч­ное за­вер­ше­ние его бла­го­род­но­го тру­да. Од­новре­мен­но с этим пре­по­доб­ный Ди­мит­рий был на­сто­я­те­лем несколь­ких мо­на­сты­рей (по­оче­ред­но). Тру­ды по­движ­ни­ка об­ра­ти­ли на се­бя вни­ма­ние пат­ри­ар­ха Адри­а­на. В 1701 го­ду ука­зом Пет­ра I ар­хи­манд­рит Ди­мит­рий был вы­зван в Моск­ву, где 23 мар­та в Успен­ском со­бо­ре Крем­ля был хи­ро­то­ни­сан на Си­бир­скую мит­ро­по­ли­чью ка­фед­ру в го­род То­больск. Но через неко­то­рое вре­мя из-за важ­но­сти на­уч­но­го тру­да и сла­бо­го здо­ро­вья свя­ти­тель по­лу­чил но­вое на­зна­че­ние в Ро­стов-Яро­слав­ский, ку­да при­был 1 мар­та 1702 го­да в ка­че­стве мит­ро­по­ли­та Ро­стов­ско­го.

Как и преж­де, он про­дол­жал неусып­но за­бо­тить­ся об укреп­ле­нии един­ства Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, ослаб­лен­но­го ста­ро­об­ряд­че­ским рас­ко­лом.

В его вдох­но­вен­ных тру­дах и про­по­ве­дях мно­гие по­ко­ле­ния рус­ских бо­го­сло­вов чер­па­ют ду­хов­ные си­лы для твор­че­ства и мо­лит­вы. Для всех пра­во­слав­ных хри­сти­ан он оста­ет­ся при­ме­ром свя­той, ас­ке­ти­че­ской, нес­тя­жа­тель­ной жиз­ни. По его кон­чине, по­сле­до­вав­шей 28 ок­тяб­ря 1709 го­да, у него не на­шли ни­ка­ко­го иму­ще­ства, кро­ме книг и ру­ко­пи­сей.

При­чис­ле­ние свя­ти­те­ля Ди­мит­рия, мит­ро­по­ли­та Ро­стов­ско­го, к ли­ку свя­тых со­вер­ши­лось 22 ап­ре­ля 1757 го­да. Празд­не­ство ему уста­нов­ле­но так­же 21 сен­тяб­ря, в день об­ре­те­ния мо­щей.

Свя­ти­тель Ди­мит­рий, мит­ро­по­лит Ро­стов­ский, при­быв в 1702 го­ду на Ро­стов­скую ка­фед­ру, преж­де все­го по­се­тил мо­на­стырь свя­ти­те­ля Иа­ко­ва, епи­ско­па Ро­стов­ско­го (па­мять 27 но­яб­ря и 23 мая). В со­бор­ной церк­ви в честь За­ча­тия Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы он со­вер­шил ли­тур­гию, по­сле ко­то­рой при всех при­сут­ство­вав­ших в хра­ме опре­де­лил на пра­вой сто­роне ме­сто сво­е­го бу­ду­ще­го по­гре­бе­ния со сло­ва­ми: «Се по­кой мой, зде все­лю­ся в век ве­ка». Пре­ста­вил­ся свя­ти­тель Ди­мит­рий 28 ок­тяб­ря 1709 го­да. Несмот­ря на же­ла­ние свя­ти­те­ля, вы­ра­жен­ное в за­ве­ща­нии, ду­хо­вен­ство и жи­те­ли Ро­сто­ва про­си­ли при­быв­ше­го для по­гре­бе­ния ме­сто­блю­сти­те­ля пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла Ря­зан­ско­го мит­ро­по­ли­та Сте­фа­на Явор­ско­го со­вер­шить по­гре­бе­ние в со­бор­ном хра­ме го­ро­да, ря­дом с пред­ше­ствен­ни­ком свя­ти­те­ля Ди­мит­рия, свя­ти­те­лем Иоаса­фом. Мит­ро­по­лит Сте­фан, со­блю­дая за­ве­ща­ние сво­е­го по­чив­ше­го дру­га, на­сто­ял на по­гре­бе­нии те­ла свя­ти­те­ля Ди­мит­рия в ука­зан­ном ме­сте. Од­на­ко до при­бы­тия мит­ро­по­ли­та Сте­фа­на ме­сто по­гре­бе­ния при­го­тов­ле­но не бы­ло, хо­тя со дня кон­чи­ны про­шло око­ло ме­ся­ца. В свя­зи с неот­лож­ным отъ­ез­дом мит­ро­по­ли­та Сте­фа­на из Ро­сто­ва в вы­ко­пан­ной мо­ги­ле был сде­лан на­ско­ро за­го­тов­лен­ный де­ре­вян­ный сруб, в ко­то­ром 25 но­яб­ря бы­ло по­гре­бе­но те­ло свя­ти­те­ля. Это об­сто­я­тель­ство, преду­смот­рен­ное Про­мыс­лом Бо­жи­им, при­ве­ло к ско­ро­му об­ре­те­нию мо­щей. В 1752 го­ду про­из­во­дил­ся ре­монт в со­бор­ной церк­ви мо­на­сты­ря, и 21 сен­тяб­ря при по­чин­ке опу­стив­ше­го­ся по­ла бы­ло об­на­ру­же­но нетлен­ное те­ло свя­ти­те­ля Ди­мит­рия. Ме­сто по­гре­бе­ния ока­за­лось сы­рым, ду­бо­вый гроб и на­хо­див­ши­е­ся в нем ру­ко­пи­си ис­тле­ли, но те­ло свя­ти­те­ля, а так­же омо­фор, сак­кос, мит­ра и шел­ко­вые чет­ки со­хра­ни­лись нетлен­ны­ми. По­сле об­ре­те­ния у свя­тых мо­щей со­вер­ша­лось мно­же­ство ис­це­ле­ний, о чем бы­ло до­не­се­но Си­но­ду, по пред­пи­са­нию ко­то­ро­го в Ро­стов при­бы­ли Суз­даль­ский мит­ро­по­лит Силь­вестр и Си­мо­нов­ский ар­хи­манд­рит Гав­ри­ил для осви­де­тель­ство­ва­ния мо­щей свя­ти­те­ля Ди­мит­рия и про­ис­шед­ших чу­дес­ных ис­це­ле­ний. По­сле­до­вал указ Си­но­да от 29 ап­ре­ля 1757 го­да о при­чис­ле­нии к ли­ку свя­тых свя­ти­те­ля Ди­мит­рия, мит­ро­по­ли­та Ро­стов­ско­го и уста­нов­ле­нии празд­но­ва­ния 28 ок­тяб­ря (день пре­став­ле­ния) и 21 сен­тяб­ря (день об­ре­те­ния мо­щей).

Пол­ное жи­тие свя­ти­те­ля Ди­мит­рия Ростовского

Пер­вые по­дви­ги свя­то­го Ди­мит­рия

В пре­де­лах Ки­ев­ских, в неболь­шом ме­стеч­ке Ма­ка­ров, ро­дил­ся в де­каб­ре 1651 го­да бу­ду­щий свя­ти­тель Ди­мит­рий (в ми­ру Да­ни­ил) от не зна­ме­ни­тых, но бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей: сот­ни­ка Сав­вы Гри­горь­е­ви­ча Туп­та­лы и су­пру­ги его Ма­рии. Сам он изо­бра­зил в сво­их за­пис­ках, ко­то­рые вел в те­че­ние по­чти всей жиз­ни, бла­жен­ную кон­чи­ну сво­ей ма­те­ри, и по­хва­ла та­ко­го сы­на есть луч­шее сви­де­тель­ство ее доб­ро­де­те­ли. Отец его, из про­стых ка­за­ков, до­слу­жив­шись до зва­ния сот­ни­ка у гет­ма­на До­ро­шен­ко, при смут­ных об­сто­я­тель­ствах то­го вре­ме­ни, в позд­ние го­ды бод­ро нес бре­мя во­ин­ской служ­бы и скон­чал­ся свы­ше ста лет в Ки­е­ве, ку­да пе­ре­се­лил­ся с се­мей­ством. По­след­ние дни по­свя­тил он слу­же­нию Церк­ви в долж­но­сти кти­то­ра Ки­рил­лов­ской оби­те­ли, где по­стриг­ся впо­след­ствии его сын и где сам воз­лег на веч­ный по­кой под­ле сво­ей су­пру­ги. Бо­лее о них ни­че­го неиз­вест­но; но до­воль­но и той сла­вы для бла­го­че­сти­вой че­ты сей, что она мог­ла по­сре­ди сво­е­го убо­же­ства воз­рас­тить та­ко­го све­тиль­ни­ка для Церк­ви, при­учив его, еще в до­маш­ней жиз­ни, к по­дви­гам доб­ро­де­те­ли.

На­учен­ный гра­мо­те в до­ме ро­ди­тель­ском, от­рок Да­ни­ил по­сту­пил для выс­ше­го об­ра­зо­ва­ния в Брат­ское учи­ли­ще при Бо­го­яв­лен­ской церк­ви в Ки­е­ве, что ныне об­ра­ще­на в оби­тель Ака­де­ми­че­скую, это был един­ствен­ный рас­сад­ник вос­пи­та­ния ду­хов­но­го для юно­ше­ства, на­саж­ден­ный или, луч­ше ска­зать, рас­ши­рен­ный рев­ност­ным мит­ро­по­ли­том Пет­ром Мо­ги­лою для про­ти­во­дей­ствия коз­ням ла­тин­ским: от­лич­ные спо­соб­но­сти от­ро­ка об­ра­ти­ли на него вни­ма­ние на­став­ни­ков, и он по­ка­зал быст­рые успе­хи свы­ше всех сво­их сверст­ни­ков, но еще бо­лее от­ли­чал­ся сво­им бла­го­че­сти­ем и скром­ным нра­вом, ко­то­рые уда­ля­ли его от вся­ких уве­се­ле­ний, свой­ствен­ных его воз­рас­ту. Не да­лее, од­на­ко, осьм­на­дца­ти­лет­не­го воз­рас­та мог он поль­зо­вать­ся бла­го­де­тель­ным уче­ни­ем Брат­ской оби­те­ли; по­сре­ди бед­ствен­ных об­сто­я­тельств то­го вре­ме­ни, при кро­во­про­лит­ной войне Рос­сии с зад­не­пров­ски­ми ка­за­ка­ми, Ки­ев пе­ре­хо­дил из рук в ру­ки, и са­мое учи­ли­ще бы­ло за­кры­то, ко­гда дер­жа­ва Поль­ская вре­мен­но воз­об­ла­да­ла ко­лы­бе­лью на­шей ве­ры; во­семь лет оста­ва­лось оно в та­ком за­пу­сте­нии. То­гда по­сле­до­вал юно­ша Да­ни­ил ран­не­му вле­че­нию сво­е­го серд­ца и, три го­да спу­стя по­сле вы­хо­да из учи­ли­ща, про­ник­ну­тый чте­ни­ем оте­че­ских книг, по­стриг­ся в мо­на­ше­ство в род­ствен­ной ему оби­те­ли Ки­рил­лов­ской; он при­нял имя Ди­мит­рия, ко­то­рое про­сла­вил в зем­ле Рус­ской. По­нят­но из­бра­ние им сей оби­те­ли, ибо тут был кти­то­ром ста­рец отец его, а на­сто­я­те­лем – быв­ший рек­тор Брат­ско­го учи­ли­ща, про­све­щен­ный Ме­ле­тий Дзик.

От­сю­да, хо­тя и в юные еще го­ды, на­чи­на­ет­ся уже ряд по­дви­гов Ди­мит­ри­е­вых на по­при­ще цер­ков­ном и бо­го­слов­ском, на ко­то­ром про­си­ял он, как один из древ­них учи­те­лей Церк­ви Все­лен­ской, на­пом­нив нам свет­лый лик Ва­си­ли­ев, Гри­го­ри­ев и Зла­то­устов. Несмот­ря на его мо­ло­дость, ра­ди вы­со­кой доб­ро­де­те­ли и тру­же­ни­че­ской жиз­ни, игу­мен Ме­ле­тий про­сил на­ре­чен­но­го мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го, Иоси­фа Ту­каль­ско­го (ко­то­рый, не бу­дучи до­пу­щен до сво­ей епар­хии, имел пре­бы­ва­ние в Ка­не­ве), по­свя­тить но­во­го ино­ка в иеро­ди­а­ко­на. Через шесть лет сде­лал­ся из­ве­стен Ди­мит­рий и на­сто­я­ще­му блю­сти­те­лю мит­ро­по­лии Ки­ев­ской, Ла­за­рю Ба­ра­но­ви­чу, ар­хи­епи­ско­пу Чер­ни­гов­ско­му, му­жу вы­со­кой доб­ро­де­те­ли и уче­но­сти, ко­то­рый сам был вос­пи­тан­ни­ком и рек­то­ром Ки­ев­ской ака­де­мии и по­чи­тал­ся ве­ли­ким стол­пом Церк­ви и рев­ни­те­лем пра­во­сла­вия в Ма­ло­рос­сии. Ар­хи­епи­скоп вы­звал Ди­мит­рия, до­стиг­ше­го толь­ко два­дца­ти­пя­ти­лет­не­го воз­рас­та, в Гу­стын­ский Тро­иц­кий мо­на­стырь, где сам на­хо­дил­ся по слу­чаю освя­ще­ния хра­ма, и там ру­ко­по­ло­жил его в иеро­мо­на­ха; это бы­ло в 1675 го­ду. Узнав же бли­же внут­рен­нее до­сто­ин­ство но­во­по­став­лен­но­го, взял его с со­бою в епар­хию, где имел нуж­ду в про­по­вед­ни­ках сло­ва Бо­жия и со­стя­за­те­лях с ла­ти­на­ми, ко­то­рые уси­ли­ва­лись по­да­вить пра­во­сла­вие в юж­ной Рос­сии.

Рев­ност­ный пас­тырь ста­рал­ся воз­бу­дить лю­дей про­све­щен­ных к про­ти­во­дей­ствию коз­ням рим­ским, он вы­звал для это­го из Лит­вы быв­ше­го рек­то­ра Ки­ев­ской ака­де­мии Иоан­ни­кия Го­ля­тов­ско­го и по­кро­ви­тель­ство­вал уче­но­му ино­стран­цу Ада­му Зер­ни­ка­ву, ко­то­рый, бу­дучи про­те­стан­том, об­ра­тил­ся к пра­во­сла­вию един­ствен­но си­лою ис­ти­ны; сей Зер­ни­кав на­пи­сал об­шир­ную кни­гу о ис­хож­де­нии Ду­ха Свя­то­го от еди­но­го От­ца, в ко­то­рой, во­пре­ки мне­ний ла­тин­ских, со­бра­ны бы­ли все воз­мож­ные сви­де­тель­ства древ­них учи­те­лей Церк­ви. С та­ки­ми уче­ны­ми людь­ми взо­шел в со­об­ще­ство Ди­мит­рий, до­пол­няя их по­зна­ни­я­ми недо­ста­ток соб­ствен­ных, так как об­сто­я­тель­ства вре­ме­ни не поз­во­ля­ли ему окон­чить пол­но­го кур­са бо­го­слов­ских на­ук в учи­ли­ще Брат­ском. В про­дол­же­ние двух лет за­ни­мал он долж­ность про­по­вед­ни­ка при ка­фед­ре Чер­ни­гов­ской и столь­ко же ста­рал­ся на­зи­дать крас­но­ре­чи­вым сло­вом, сколь­ко бла­гим сво­им при­ме­ром. Зна­ме­на­тель­ный сон, ви­ден­ный им око­ло се­го вре­ме­ни и за­пи­сан­ный в его днев­ни­ке, по­ка­зы­ва­ет, до ка­кой сте­пе­ни цер­ков­ныи про­по­вед­ник был строг к са­мо­му се­бе: «Од­на­жды в Ве­ли­кий пост, в 1676 го­ду, в неде­лю Кре­сто­по­клон­ную, вы­шед­ши от утрен­ни и при­го­тов­ля­ясь к слу­же­нию в со­бо­ре (ибо и сам прео­свя­щен­ный хо­тел слу­жить), я за­дре­мал несколь­ко сном тон­ким. Во сне по­ка­за­лось мне, буд­то стою в ал­та­ре пе­ред пре­сто­лом: прео­свя­щен­ный ар­хи­ерей си­дит в крес­лах, а мы все око­ло пре­сто­ла, го­то­вясь к слу­же­нию, нечто чи­та­ем. Вдруг вла­ды­ка на ме­ня про­гне­вал­ся и на­чал силь­но мне вы­го­ва­ри­вать; сло­ва его (я хо­ро­шо их пом­ню) бы­ли та­ко­вы: «Не я ли те­бя вы­брал, не я ли те­бе на­рек имя? оста­вил бра­та Пав­ла диа­ко­на и про­чих при­хо­дя­щих, а те­бя вы­брал?» Во гне­ве сво­ем он про­из­нес и дру­гие сло­ва, для ме­ня по­лез­ные, ко­то­рых, од­на­ко, не пом­ню; ни сии хо­ро­шо мне па­мят­ны. Я низ­ко кла­нял­ся прео­свя­щен­но­му и, обе­ща­ясь ис­пра­вить­ся (че­го, од­на­ко же, и по­ныне не де­лаю), про­сил про­ще­ния – и удо­сто­ил­ся оно­го. Про­стив ме­ня, он доз­во­лил мне по­це­ло­вать его ру­ку и на­чал лас­ко­во со мною го­во­рить, по­веле­вая мне го­то­вить­ся к слу­же­нию. То­гда опять стал я на сво­ем ме­сте, разо­гнул слу­жеб­ник, но и в нем тот­час на­шел те же са­мые сло­ва, ка­ки­ми прео­свя­щен­ный де­лал мне вы­го­вор, на­пи­сан­ные боль­ши­ми бук­ва­ми: «Не я ли те­бя из­брал?» и про­чее, как преж­де ска­за­но. С ве­ли­ким ужа­сом и удив­ле­ни­ем чи­тал я в то вре­мя сии сло­ва, и до­ныне пом­ню их твер­до. Про­бу­дясь от сна, я мно­го удив­лял­ся ви­ден­но­му и до­се­ле, при вос­по­ми­на­нии, удив­ля­юсь и ду­маю, что в оном ви­де­нии, чрез осо­бу прео­свя­щен­но­го ар­хи­епи­ско­па, ме­ня вра­зум­лял сам Со­зда­тель мой. При этом я спра­ши­вал и о Пав­ле: не бы­ло ли ко­гда та­ко­го диа­ко­на? И не мог най­ти его ни­где, ни в Чер­ни­го­ве, ни в Ки­е­ве, ни по дру­гим мо­на­сты­рям, и до­ныне не знаю: был ли или есть ли те­перь где в мо­ем оте­че­стве Па­вел диа­кон? Бог зна­ет, что зна­чит Па­вел диа­кон? О Гос­по­ди мой! устрой о мне вещь по Тво­е­му бла­го­му и пре­ми­ло­серд­но­му из­во­ле­нию на спа­се­ние ду­ши мо­ей греш­ной».

Мол­ва о но­вом ви­тии цер­ков­ном рас­про­стра­ни­лась по Ма­ло­рос­сии и Лит­ве; раз­лич­ные оби­те­ли од­на за дру­гой ста­ра­лись вос­поль­зо­вать­ся его ду­хов­ным на­зи­да­ни­ем, ко­то­рое при­вле­ка­ло к ним тол­пы на­род­ные и утвер­жда­ло ко­ле­бав­ше­е­ся в тех кра­ях пра­во­сла­вие. Дви­жи­мый бла­го­че­сти­вым усер­ди­ем, Ди­мит­рий преж­де все­го от­пра­вил­ся из Чер­ни­го­ва в Но­во­двор­ский мо­на­стырь, под­ве­дом­ствен­ный Ви­лен­ско­му Свя­то­го Ду­ха, в пре­де­лах Ли­тов­ских, для по­кло­не­ния чу­до­твор­ной иконе Бо­го­ма­те­ри, пи­сан­ной свя­ти­те­лем Пет­ром мит­ро­по­ли­том. Он был там ра­душ­но при­нят на­мест­ни­ком мит­ро­по­лии, епи­ско­пом Бе­ло­рус­ским Фе­о­до­си­ем и на­сто­я­те­лем Свя­то­ду­хов­ско­го мо­на­сты­ря Кли­мен­том Тро­иц­ким. По­след­ний при­гла­сил его на крат­кое вре­мя в свою оби­тель Ви­лен­скую, a епи­скоп Фе­о­до­сий – в Слуцк, где на­зна­чил ему ме­сто­пре­бы­ва­ни­ем свой Пре­об­ра­жен­ский мо­на­стырь; там, поль­зу­ясь осо­бен­ным рас­по­ло­же­ни­ем брат­ства и кти­то­ра мо­на­стыр­ско­го, бла­го­де­тель­но­го граж­да­ни­на Скоч­ке­ви­ча, Ди­мит­рий бо­лее го­да про­по­ве­до­вал сло­во Бо­жие, до кон­чи­ны сво­их бла­го­де­те­лей епи­ско­па и кти­то­ра; но в про­дол­же­нии се­го вре­ме­ни стран­ство­вал и по окрест­ным оби­те­лям для по­кло­не­ния свя­тыне; нам оста­лось его опи­са­ние чу­дес Ильин­ской ико­ны Бо­го­ма­те­ри, что в Чер­ни­го­ве, под име­нем «Ру­на оро­шен­но­го».

Меж­ду тем Ки­ев и Чер­ни­гов тре­бо­ва­ли к се­бе об­рат­но про­по­вед­ни­ка, удер­жи­ва­е­мо­го в Слуц­ке, ибо так ве­ли­ка бы­ла к нему об­щая лю­бовь. На­сто­я­тель Ки­рил­лов­ско­го мо­на­сты­ря Ме­ле­тий, пе­ре­ве­ден­ный в Ми­хай­лов­ский-Зла­то­вер­хий, при­гла­шал к се­бе сво­е­го уче­ни­ка и по­стри­же­ни­ка; гет­ман Ма­ло­рос­сии Са­мой­ло­вич пред­ла­гал ему у се­бя в Ба­ту­рине ме­сто про­по­вед­ни­ка.

Обет по­слу­ша­ния ино­че­ско­го по­буж­дал Ди­мит­рия ид­ти на зов стар­ца игу­ме­на, но бра­тия Слуц­кая не от­пус­ка­ла его, обе­щая при­нять на се­бя всю от­вет­ствен­ность, и Ме­ле­тий на вре­мя со­гла­сил­ся, при­слав да­же от се­бя в бла­го­сло­ве­ние про­по­вед­ни­ку ча­сти­цу мо­щей свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Вар­ва­ры. Ко­гда же, од­на­ко, по смер­ти бла­го­де­те­лей его, сде­ла­лись на­сто­я­тель­ны тре­бо­ва­ния из Ки­е­ва и Ба­ту­ри­на, Ди­мит­рий дол­жен был по­ви­но­вать­ся и пред­по­чел го­род гет­ман­ский, по­то­му что Ки­ев на­хо­дил­ся то­гда под стра­хом на­ше­ствия та­тар­ско­го: быв­ший гет­ман Юрий Хмель­ниц­кий на­кли­кал ту­рок на свою ро­ди­ну, и вся Зад­не­пров­ская Укра­и­на тре­пе­та­ла его опу­сто­ше­ний; да­же на­сто­я­тель Лав­ры Пе­чер­ской про­сил на вре­мя пе­ре­се­лить­ся с бра­ти­ей в иное, бо­лее без­опас­ное ме­сто. Ми­ло­сти­во был при­нят Ди­мит­рий гет­ма­ном Са­мой­ло­ви­чем, ко­то­рый сам, про­ис­хо­дя из зва­ния ду­хов­но­го, от­ли­чал­ся бла­го­че­сти­ем; он ука­зал ему для жи­тель­ства Ни­ко­ла­ев­ский мо­на­стырь близ Ба­ту­ри­на, где в то вре­мя был на­сто­я­те­лем уче­ный Фе­о­до­сий Гу­гу­ре­вич, за­няв­ший впо­след­ствии долж­ность рек­то­ра в Ки­ев­ской ака­де­мии.

Из Слуц­ка был при­гла­ша­ем Ди­мит­рий в раз­лич­ные оби­те­ли для про­по­ве­ди Сло­ва Бо­жия; из Ба­ту­ри­на же – для еди­новре­мен­но­го ими управ­ле­ния. Бра­тия Ки­рил­лов­ской оби­те­ли при­сла­ла на­роч­но­го про­сить быв­ше­го сво­е­го по­стри­жен­ни­ка к се­бе в на­сто­я­те­ли, но без­успеш­но: сам ли от­ка­зал­ся он по сми­ре­нию или не от­пу­стил его гет­ман. Успеш­нее бы­ло при­гла­ше­ние Мак­са­ков­ской оби­те­ли, что близ го­ро­да Борз­ны; Ди­мит­рий от­пра­вил­ся с пись­мом гет­ма­на в Чер­ни­гов за бла­го­сло­ве­ни­ем к ар­хи­епи­ско­пу Ла­за­рю и был при­нят весь­ма ми­ло­сти­во, как сам опи­сы­ва­ет в днев­ни­ке сво­ем. Еще не чи­тая пись­ма, ска­зал ар­хи­ерей: «Да бла­го­сло­вит вас Гос­подь Бог на игу­мен­ство; но по име­ни Ди­мит­рия же­лаю вам мит­ры, Ди­мит­рий да по­лу­чит мит­ру». В тот же день по­сле по­свя­ще­ния, бу­дучи при­гла­шен к сто­лу, услы­шал еще бо­лее зна­ме­на­тель­ные ре­чи от сво­е­го вла­ды­ки: «Се­го дня спо­до­бил вас Гос­подь Бог игу­мен­ства в мо­на­сты­ре, где храм Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, яко Мо­и­сея на Фа­во­ре. Ска­за­вый пу­ти Своя Мо­и­сео­ви, да ска­жет и вам на сем Фа­во­ре пу­ти Свои к веч­но­му Фа­во­ру». «Сло­ва сии, – при­со­во­куп­ля­ет Ди­мит­рий, – при­нял я, греш­ный, за хо­ро­шее пред­зна­ме­но­ва­ние и за­ме­тил для се­бя; дай, Бо­же, чтобы сбы­лось про­ро­че­ство ар­хи­пас­тыр­ское! Он от­пу­стил ме­ня как отец род­но­го сы­на: по­дай ему, Гос­подь, все бла­гое по серд­цу».

Недол­го, од­на­ко, игу­мен­ство­вал свя­той Ди­мит­рий в оби­те­ли Мак­са­ков­ской; на сле­ду­ю­щий год был он, по же­ла­нию гет­ма­на, пе­ре­ве­ден в Ба­ту­рин­ский мо­на­стырь на ме­сто Фе­о­до­сия, взя­то­го в Ки­ев, но вско­ре от­ка­зал­ся от сей долж­но­сти по люб­ви сво­ей к за­ня­ти­ям уче­ным. Вспо­ми­ная по слу­чаю смер­ти од­но­го из сво­их со­бра­тий Ки­рил­лов­ских, скон­чав­ше­го­ся в Чер­ни­го­ве, о соб­ствен­ных стран­стви­ях из мо­на­сты­ря в мо­на­стырь Ди­мит­рий за­ме­тил в днев­ни­ке сво­ем: «Бог зна­ет, где и мне суж­де­но по­ло­жить свою го­ло­ву!» Мог ли он ожи­дать ко­гда-ни­будь, что из род­ной Ма­ло­рос­сии бу­дет вы­зван на свя­ти­тель­скую ка­фед­ру чуж­до­го ему Се­ве­ра? В день сво­е­го Ан­ге­ла сло­жил с се­бя бре­мя игу­мен­ское сми­рен­ный Ди­мит­рий, оста­ва­ясь, од­на­ко, в оби­те­ли, ибо не бо­ял­ся по­ко­рять­ся чу­жой во­ле по люб­ви сво­ей к по­слу­ша­нию. Меж­ду тем скон­чал­ся ар­хи­манд­рит лав­ры Пе­чер­ской Ин­но­кен­тий Ги­зель и на ме­сто его по­став­лен не ме­нее про­све­щен­ный Вар­ла­ам Ясин­ский; он пред­ло­жил быв­ше­му игу­ме­ну пе­ре­се­лить­ся в лав­ру для уче­ных за­ня­тий, и это пе­ре­се­ле­ние со­ста­ви­ло эпо­ху в его жиз­ни, ибо про­мыс­лу Бо­жию угод­но бы­ло при­звать Ди­мит­рия на де­ло два­дца­ти­лет­них тру­дов, ко­то­рым он ока­зал неза­бвен­ную услу­гу всей Церк­ви Рос­сий­ской.

Уче­ные за­ня­тия свя­то­го Ди­мит­рия

Дав­но уже чув­ство­ва­ли у нас необ­хо­ди­мость со­брать для на­зи­да­ния ве­ру­ю­щих жи­тия свя­тых, про­сла­вив­ших Гос­по­да сво­и­ми по­дви­га­ми; мит­ро­по­лит Все­рос­сий­ский Ма­ка­рий пред­при­нял ду­ше­по­лез­ный труд сей, со­еди­нив в сво­их ве­ли­ких Че­тьях-Ми­не­ях все жи­тия, ка­кие мог толь­ко об­ре­сти в про­ло­гах и па­те­ри­ках на­ших, и до­пол­нил их соб­ствен­ны­ми жиз­не­опи­са­ни­я­ми. Про­све­щен­ный мит­ро­по­лит Ки­ев­ский Петр Мо­ги­ла, по­буж­ден­ный столь бла­гим при­ме­ром, возы­мел на­ме­ре­ние из­дать жи­тия на бо­лее до­ступ­ном язы­ке сла­вя­но­рус­ском и вы­пи­сал для но­во­го пе­ре­во­да с Го­ры Афон­ской гре­че­ские кни­ги Си­мео­на Ме­та­ф­ра­с­та, ко­то­рый наи­бо­лее по­тру­дил­ся над жи­ти­я­ми свя­тых в Х ве­ке; но ран­няя кон­чи­на вос­пре­пят­ство­ва­ла рев­ност­но­му пас­ты­рю ки­ев­ско­му при­ве­сти в ис­пол­не­ние бла­гое на­ме­ре­ние, и по­сле­до­вав­шее за тем тяж­кое вре­мя для Ки­е­ва на­дол­го его от­сро­чи­ло. Од­на­ко пре­ем­ник его, ар­хи­манд­рит Лав­ры Пе­чер­ской Ин­но­кен­тий Ги­зель ис­про­сил с той же це­лью у пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го Иоаки­ма ве­ли­кие Че­тьи Ми­неи мит­ро­по­ли­та Ма­ка­рия и так­же скон­чал­ся, не кос­нув­шись де­ла. Вар­ла­ам Ясин­ский ре­шил­ся про­дол­жать на­ча­тое, по­ис­кал для се­бя че­ло­ве­ка уеди­нен­но­го и спо­соб­но­го ис­пол­нить мно­го­об­раз­ный труд. Ни­ко­го не мог он из­брать луч­ше игу­ме­на Ба­ту­рин­ско­го, с об­ще­го со­ве­та бра­тии Пе­чер­ской, и через несколь­ко недель по­сле сво­е­го пе­ре­се­ле­ния в Лав­ру, в июне ме­ся­це 1684 го­да, Ди­мит­рий при­сту­пил к опи­са­нию жи­тий свя­тых; с тех пор это сде­ла­лось по­сто­ян­ным де­лом всей его жиз­ни, ко­то­рое усерд­но про­дол­жал и в ке­ллии ино­че­ской, и в сане на­сто­я­тель­ском, и на ка­фед­ре свя­ти­тель­ской, ибо ду­ша его пла­мен­но воз­лю­би­ла угод­ни­ков Бо­жи­их, ко­их па­мять хо­тел про­сла­вить. Они са­ми от­кры­ва­лись ему в та­ин­ствен­ных сно­ви­де­ни­ях, сви­де­тель­ствуя там соб­ствен­ную его бли­зость к ми­ру ду­хов­но­му, так как мысль его бы­ла ис­пол­не­на об­ра­за­ми свя­тых, им опи­сы­ва­е­мых; это еще бо­лее обод­ря­ло его к про­дол­же­нию на­ча­то­го тру­да. Вот как он сам опи­сы­ва­ет в днев­ни­ке сво­ем два уте­ши­тель­ных сно­ви­де­ния, ко­их удо­сто­ил­ся в те­че­ние трех ме­ся­цев. «Ав­гу­ста де­ся­то­го 1685 г., в по­не­дель­ник услы­шал я бла­го­вест к за­ут­ре­ни, но, по обык­но­вен­но­му мо­е­му ле­ни­вству разо­спав­шись, не по­спел к на­ча­лу, а про­спал да­же до чте­ния Псал­ты­ри. В сие вре­мя ви­дел сле­ду­ю­щее ви­де­ние: ка­за­лось, буд­то по­ру­че­на бы­ла мне в смот­ре­ние неко­то­рая пе­ще­ра, в ко­ей по­чи­ва­ли свя­тые мо­щи. Осмат­ри­вая со све­чою гро­бы свя­тых, уви­дел там же яко бы но­че­вав­шую свя­тую ве­ли­ко­му­че­ни­цу Вар­ва­ру. При­сту­пив к ее гро­бу, узрел ее ле­жа­щую бо­ком и гроб ее, яв­ля­ю­щий неко­то­рую гни­лость. Же­лая оную очи­стить, вы­нул мо­щи ее из ра­ки и по­ло­жил на дру­гом ме­сте. Очи­стив ра­ку, при­сту­пил к мо­щам ее и взял оные ру­ка­ми для вло­же­ния в ра­ку, но вдруг узрел в жи­вых Вар­ва­ру свя­тую. Ве­ща­ю­ще­му мне к ней: «Свя­тая де­во Вар­ва­ро, бла­го­де­тель­ни­це моя! Умо­ли Бо­га о гре­хах мо­их!» От­вет­ство­ва­ла свя­тая, бу­ди бы имея со­мне­ние некое: «Не ве­даю, – рек­ла, – умо­лю ли, ибо мо­ли­ши­ся по-рим­ски». (Ду­маю, что сие мне ска­за­но для то­го, что я весь­ма ле­нив к мо­лит­ве и упо­до­бил­ся в сем слу­чае рим­ля­нам, у ко­их весь­ма крат­кое мо­лит­во­сло­вие, так, как у ме­ня крат­кая и ред­кая мо­лит­ва). Сло­ва сии услы­шав от свя­той, на­чал я ту­жить и яко­бы от­ча­и­вать­ся, но она, спу­стя ма­ло вре­ме­ни, воз­зри­ла на ме­ня с ве­се­лым и осклаб­лен­ным ли­цом и рек­ла: «Не бой­ся», – и иные неко­то­рые уте­ши­тель­ные про­из­нес­ла сло­ва, ко­их и не вспом­ню. По­том, вло­жив в ра­ку, об­ло­бы­зал ее ру­ки и но­ги; ка­за­лось, те­ло жи­вое и весь­ма бе­лое, но ру­ка убо­гая и об­вет­ша­лая. Со­жа­лея о том, что нечи­сты­ми и сквер­ны­ми ру­ка­ми и уста­ми дер­заю ка­сать­ся свя­тых мо­щей и что не ви­жу хо­ро­шей ра­ки, раз­мыш­лял, как бы укра­сить сей гроб? И на­чал ис­кать но­вой бо­га­тей­шей ра­ки, в ко­то­рую бы пе­ре­ло­жить свя­тые мо­щи: но в том са­мом мгно­ве­нии проснул­ся. Жа­лея о про­буж­де­нии мо­ем, по­чув­ство­ва­ло серд­це мое неко­то­рую ра­дость». За­клю­чая этот рас­сказ, свя­той Ди­мит­рий сми­рен­но за­ме­ча­ет: «Бог ве­да­ет, что сей сон зна­ме­ну­ет и ка­ко­во иное со­бы­тие вос­по­сле­ду­ет! О, ко­гда бы мо­лит­ва­ми свя­той Вар­ва­ры дал мне Бог ис­прав­ле­ние зло­го и ока­ян­но­го жи­тия мо­е­го!» А через несколь­ко лет свя­той Ди­мит­рий имел уте­ше­ние дей­стви­тель­но воз­дать честь мо­щам свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы. Бу­дучи в то вре­мя игу­ме­ном Ба­ту­рин­ским, он узнал, что часть этих мо­щей хра­нит­ся в казне гет­ман­ской меж­ду про­чи­ми со­кро­ви­ща­ми как бы под спу­дом и ма­ло ко­му из­вест­на. Она на­хо­ди­лась здесь по сле­ду­ю­щим об­сто­я­тель­ствам: еще в 1651 го­ду гет­ман ли­тов­ский Януш Рад­зи­вил по взя­тии Ки­е­ва ис­про­сил се­бе две ча­сти мо­щей ве­ли­ко­му­че­ни­цы, по­чи­ва­ю­щих в Ми­хай­лов­ском мо­на­сты­ре. Од­ну из этих ча­стей, от ре­бер свя­той Вар­ва­ры, он ото­слал в дар Ви­лен­ско­му епи­ско­пу Ге­ор­гию Тиш­ке­ви­чу, дру­гую, от пер­сей ее, по­да­рил жене сво­ей Ма­рии, по смер­ти ко­то­рой она до­ста­лась мит­ро­по­ли­ту Ки­ев­ско­му Иоси­фу Ту­каль­ско­му и по­ло­же­на им в го­ро­де Ка­не­ве, его обык­но­вен­ном ме­сто­пре­бы­ва­нии. От­сю­да по смер­ти Ту­каль­ско­го она взя­та бы­ла в Ба­ту­рин­скую ка­зен­ную па­ла­ту. Сво­и­ми усиль­ны­ми прось­ба­ми свя­той Ди­мит­рий по­лу­чил доз­во­ле­ние от гет­ма­на пе­ре­ве­сти сию свя­ты­ню в свой Ба­ту­рин­ский мо­на­стырь и с тор­же­ствен­ным хо­дом пе­ре­нес 15 ян­ва­ря 1691 го­да, во втор­ник, а в па­мять пе­ре­не­се­ния уста­но­вил в сво­ем мо­на­сты­ре каж­дый втор­ник со­вер­шать мо­леб­ное пе­ние ве­ли­ко­му­че­ни­це.

Дру­гое сно­ви­де­ние бы­ло еще по­ра­зи­тель­нее. «В 1685 го­ду, – пи­шет Ди­мит­рий, – в Филип­пов пост, в од­ну ночь окон­чив пись­мом стра­да­ния свя­то­го му­че­ни­ка Оре­ста, ко­то­ро­го па­мять 10 но­яб­ря по­чи­та­ет­ся, за час или мень­ше до за­ут­ре­ни, лег я от­дох­нуть не раз­де­ва­ясь и в сон­ном ви­де­нии узрел свя­то­го му­че­ни­ка Оре­ста, с ли­ком ве­се­лым ко мне ве­ша­ю­ще­го си­ми сло­ва­ми: «Я боль­ше пре­тер­пел за Хри­ста мук, неже­ли ты на­пи­сал». Сие рек, от­крыл мне пер­си свои и по­ка­зал в ле­вом бо­ку ве­ли­кую ра­ну, на­сквозь во внут­рен­ность про­хо­дя­щую, ска­зав: «Сие мне же­ле­зом про­жже­но». По­том от­крыл пра­вую по ло­коть ру­ку, по­ка­зав ра­ну на са­мом про­ти­ву лок­тя ме­сте, и рек: «Сие мне пе­ре­ре­за­но»; при­чем вид­ны бы­ли пе­ре­ре­зан­ные жи­лы. Так­же и ле­вую ру­ку от­крыв­ши, на та­ком же ме­сте, та­кую же ука­зав ра­ну, ска­зав: «И то мне пе­ре­ре­за­но». По­том, на­кло­нясь, от­крыл но­гу и по­ка­зал на сгиб ко­ле­на ра­ну, так­же и дру­гую но­гу, до ко­ле­на от­крыв­ши, та­кую же ра­ну на та­ком же ме­сте по­ка­зал и рек: «А сие мне ко­сою рас­се­че­но». И став пря­мо, взи­рая мне в ли­цо, рек: «Ви­дишь ли? боль­ше я за Хри­ста пре­тер­пел, неже­ли ты на­пи­сал». Я про­ти­ву се­го ни­что­же смея ска­зать, мол­чал и мыс­лил в се­бе: «Кто сей есть Орест, не из чис­ла ли пя­то­чис­лен­ных (13 де­каб­ря)?» На сию мою мысль свя­той му­че­ник от­вет­ство­вал: «Не тот я Орест, иже от пя­то­чис­лен­ных, но тот, его же ты ныне жи­тие на­пи­сал». Ви­дел и дру­го­го неко­е­го че­ло­ве­ка важ­но­го, за ним сто­яв­ше­го, и ка­за­лось мне, так­же некий му­че­ник был, но тот ни­что­же из­рек. В то са­мое вре­мя учи­нен­ный к за­ут­рене бла­го­вест про­бу­дил ме­ня, и я жа­лел, что сие весь­ма при­ят­ное ви­де­ние ско­ро окон­чи­лось. А что сие ви­де­ние, – при­бав­ля­ет свя­той Ди­мит­рий, – за­пи­сав его спу­стя бо­лее трех лет, я, недо­стой­ный и греш­ный, ис­тин­но ви­дел и что точ­но так ви­дел, как на­пи­сал, а не ина­че, сие под клят­вою мо­ею свя­щен­ни­че­скою ис­по­ве­дую: ибо все иное, как то­гда со­вер­шен­но па­мя­то­вал, так и те­перь пом­ню».

Из это­го мож­но ви­деть, как успеш­но по­дви­гал­ся труд его, ибо через пол­то­ра го­да до­ве­ден был уже до 10 но­яб­ря. Ему бла­го­при­ят­ство­ва­ла со­вер­шен­ная сво­бо­да от по­сто­рон­них за­ня­тий, но он недол­го мог поль­зо­вать­ся ею по осо­бен­ной к нему люб­ви свет­ско­го и ду­хов­но­го на­чаль­ства; опять воз­ло­жи­ли на него бре­мя прав­ле­ния, от ко­то­ро­го так недав­но от­ка­зал­ся. Ди­мит­рий вме­сте с ар­хи­манд­ри­том Вар­ла­а­мом по­ехал в Ба­ту­рин при­вет­ство­вать но­во­го мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го Ге­део­на из ро­да кня­зей Свя­то­пол­ков-Чет­вер­тин­ских, ко­то­рый воз­вра­щал­ся из Моск­вы, где был по­свя­щен пат­ри­ар­хом Иоаки­мом: это бы­ло пер­вое под­чи­не­ние мит­ро­по­лии Ки­ев­ской пат­ри­ар­ше­му пре­сто­лу Мос­ков­ско­му. Гет­ман и мит­ро­по­лит убе­ди­ли свя­то­го игу­ме­на при­нять на се­бя опять на­сто­я­тель­ство оби­те­ли Ни­ко­ла­ев­ской, и по­ви­но­вал­ся им лю­би­тель по­слу­ша­ния. Под­чи­не­ние Ки­ев­ской мит­ро­по­лии име­ло вли­я­ние и на бу­ду­щую его участь, по­то­му что, как де­я­тель­ный член и опыт­ный бо­го­слов Ма­ло­рос­сий­ской Церк­ви, он при­ни­мал жи­вое уча­стие в ду­хов­ных во­про­сах то­го вре­ме­ни и по сте­че­нию об­сто­я­тельств сам был ма­ло-по­ма­лу при­вле­чен с род­но­го юга на се­вер. Пер­вый важ­ный во­прос пред­ста­вил­ся: о вре­ме­ни пре­су­ществ­ле­ния Свя­тых Да­ров на ли­тур­гии, ибо неко­то­рые вы­ход­цы за­пад­ные ста­ра­лись объ­яс­нить это по обы­чаю ла­тин­ско­му, то есть буд­то пре­су­ществ­ле­ние со­вер­ша­ет­ся сло­ва­ми Гос­по­да Иису­са: «При­ми­те, яди­те и пей­те от нея все», а не при­зы­ва­ни­ем Ду­ха Свя­то­го на пред­ле­жа­щие да­ры и бла­го­сло­ве­ни­ем их по­сле сих зна­ме­на­тель­ных слов. Пат­ри­арх Иоаким, сму­щен­ный но­вы­ми тол­ка­ми и зная, что при­со­еди­нен­ная Ма­ло­рос­сия дол­го на­хо­ди­лась под вли­я­ни­ем поль­ским, по­чел нуж­ным спро­сить мит­ро­по­ли­та Ге­део­на: «Как ра­зу­ме­ет Ма­ло­рос­сий­ская Цер­ковь Со­бор Фло­рен­тий­ский?» Он по­лу­чил удо­вле­тво­ри­тель­ный от­вет от ли­ца все­го ду­хо­вен­ства той стра­ны, в чис­ле ко­е­го и бла­го­че­сти­вый игу­мен Ба­ту­рин­ский при­ло­жил свою ру­ку. Впо­след­ствии пат­ри­арх на­пи­сал про­стран­ное по­сла­ние о вре­ме­ни пре­су­ществ­ле­ния и с успе­хом опро­верг ла­тин­ские муд­ро­ва­ния, ко­то­рые от­ча­сти про­ник­ли и в Ма­ло­рос­сию.

Это по­слу­жи­ло на­ча­лом пря­мых сно­ше­ний свя­то­го Ди­мит­рия с пат­ри­ар­хом Мос­ков­ским. Бу­дучи при­нуж­ден воз­вра­тить, по его тре­бо­ва­нию, ве­ли­кие Че­тьи Ми­неи за три зим­ние ме­ся­ца, ко­то­рые на­хо­ди­лись в его ру­ках для сли­че­ния с но­вы­ми, он на­пи­сал по­сла­ние свя­тей­ше­му Иоаки­му, ис­пол­нен­ное глу­бо­чай­шим чув­ством сми­ре­ния. «Пред свя­ти­тель­ство ва­ше, от­ца и ар­хи­пас­ты­ря на­ше­го, и аз ов­ча па­жи­ти тво­ея, аще и по­след­ней­ший, и нема­ло же зна­е­мый, сим ху­дым пи­са­ни­ем мо­им (по­не­же сам со­бою не воз­мо­гох) при­хо­жду и к сто­пам свя­тых тво­их ног при­па­даю, да спо­доб­лю­ся у свя­тей­ше­го ми Ар­хи­пас­ты­ря зна­е­мый и гла­ша­е­мый бы­ти по име­ни… Свя­ти­тель­ство ва­ше, к их Цар­ско­го и пре­свет­ло­го Ве­ли­че­ства бо­го­моль­цу, а сво­е­му в Ду­хе Свя­то­м сы­ну, прео­свя­щен­но­му в Бо­зе Кир Ге­део­ну Свя­то­пол­ку, Кня­зю Чет­вер­тин­ско­му, Мит­ро­по­ли­ту Ки­ев­ско­му, Га­лиц­ко­му и Ма­лыя Рос­сии, а преж­де ко пре­по­доб­ней­ше­му Вар­ла­а­му Ар­хи­манд­ри­ту Пе­чер­ско­му, из­во­лил пи­са­ти о тех кни­гах (Че­тьих Ми­не­ях на Де­кабрь, Ген­варь и Фев­раль). Оба­че те кни­ги ни у него, прео­свя­щен­но­го Мит­ро­по­ли­та, ни у пре­по­доб­но­го Ар­хи­манд­ри­та, но в мо­на­сты­ре Ба­ту­рин­ском, в мо­их недо­стой­ных ру­ках, до­се­ле бя­ху дер­жи­мы и со вни­ма­ни­ем что­мы. От них же мно­гую при­ем­ши поль­зу и со­гла­сив­ше­ся со Свя­ты­ми жи­ти­я­ми, в них на­пи­сан­ны­ми, от­даю оные свя­ты­ни ва­шей со бла­го­да­ре­ни­ем и из­вест­вую: яко в по­слу­ша­нии свя­том, от Малороссийской Церкви мне врученном, с Божиею помощью по­тру­див­ши­ся, по си­ле мо­ей, в немо­щи со­вер­ша­ю­щей­ся, пре­пи­су­ю­щи от ве­ли­ких бла­жен­но­го Ма­ка­рия, Мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го и всея Рос­сии, книг и от оных Хри­сти­ан­ских ис­то­ри­ков, на­пи­сал жи­тий Свя­тых ме­ся­цев шесть, на­чав от Сен­тем­врия пер­во­го чис­ла до Фев­ра­ля по­след­не­го чис­ла, со­гла­су­ю­щи­е­ся со свя­ты­ми те­ми ве­ли­ки­ми кни­га­ми во всех ис­то­ри­ях и по­ве­стях и де­я­ни­ях, Свя­ты­ми со­де­ян­ных, в под­ви­зех их и стра­да­ни­ях. И уже на­пи­сан­ные тыи Свя­тых жи­тия что­мы бя­ху по боль­шей ча­сти и рас­суж­да­е­мы от неко­то­рых бла­го­род­ных лю­дей, а наи­бо­лее во свя­той Лав­ре Пе­черстей. Ныне же на­ле­жа­щу мно­гих бла­го­во­ле­нию и же­ла­нию хо­тел бы, к ду­шев­ной Хри­сти­а­нам поль­зе, ти­пом из­дать, к че­со­му наи­па­че воз­буж­да­ем есмь, ча­сты­ми пи­са­нии от пре­по­доб­ней­ше­го Ар­хи­манд­ри­та Пе­чер­ско­го. На та­ко­вое убо де­ло, Церк­ви Бо­жи­ей (яко же мню) не непо­треб­ное, ва­ше­го вер­хов­ней­ше­го Ар­хи­пас­тыр­ско­го ищу бла­го­сло­ве­ния. Да тем ва­шим Ар­хи­пас­тыр­ским бла­го­сло­ве­ни­ем управ­ля­е­мый, на­став­ля­е­мый и по­соб­ству­е­мый, воз­мо­гу пред­ле­жа­ще ми де­ло доб­ро со­вер­ши­ти, рас­суж­де­нию цер­ков­но­му вдая и ти­пом из­дая оныя шесть на­пи­сан­ные ме­ся­цы; яже, егда Бо­жею по­мо­щью и бла­го­сло­ве­ни­ем ва­шим Ар­хи­пас­тыр­ским, со­вер­шат­ся и из­да­дут­ся, то (аще Гос­подь вос­хо­щет и жи­вы бу­дем) и на про­чие про­стрем­ся, и ва­ше­му свя­тей­ше­му че­лом би­ти ста­нем о дру­гих свя­тых кни­гах».

Так как из Моск­вы не бы­ло пря­мо­го тре­бо­ва­ния на рас­смот­ре­ние этих но­во­со­став­лен­ных Ми­ней, ни за­пре­ще­ния их пе­ча­тать, то в 1689 го­ду Лав­ра Пе­чер­ская при­сту­пи­ла к из­да­нию их в свет, на­чи­ная с сен­тябрь­ской чет­вер­ти. Ар­хи­манд­рит Вар­ла­ам предо­ста­вил се­бе, вме­сте с со­бор­ной бра­ти­ей, окон­ча­тель­ное рас­смот­ре­ние этих книг и этим на­влек на се­бя неудо­воль­ствие пат­ри­ар­ха, ко­то­рый это при­нял за яв­ный знак непо­слу­ша­ния. Немед­лен­но от­пра­вил он об­ли­чи­тель­ную про­тив него гра­мо­ту, в ко­то­рой го­ря­чо всту­пал­ся за иерар­хи­че­ские пра­ва свои и до­ка­зы­вал необ­хо­ди­мость по­слу­ша­ния. Стро­гий блю­сти­тель пра­во­сла­вия, он за­ме­тил Лавр­ским из­да­те­лям неко­то­рые недо­смот­ры, вкрав­ши­е­ся в кни­гу от­то­го, что не при­сла­ли ее пред­ва­ри­тель­но на рас­смот­ре­ние ар­хи­пас­тыр­ское, и ве­лел пе­ре­пе­ча­тать по­гре­ши­тель­ные ли­сты и оста­но­вить про­да­жу не про­дан­ных еще эк­зем­пля­ров, с тем чтобы тре­бо­вать впредь раз­ре­ше­ния пат­ри­ар­ше­го на име­ю­щее про­дол­жать­ся из­да­ние. Од­на­ко сам бла­го­че­сти­вый со­ста­ви­тель Ми­ней не под­верг­ся гне­ву свя­ти­тель­но­му и да­же в это вре­мя имел слу­чай лич­но при­нять бла­го­сло­ве­ние от пат­ри­ар­ха Иоаки­ма и слы­шать из уст его одоб­ре­ние на про­дол­же­ние столь по­лез­но­го тру­да.

Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий рус­ских войск князь Го­ли­цын по­слал гет­ма­на Ма­зе­пу в Моск­ву с до­не­се­ни­ем об успеш­ном окон­ча­нии сво­е­го по­хо­да про­тив ту­рок; вме­сте с ним от­прав­ле­ны бы­ли от ма­ло­рос­сий­ско­го ду­хо­вен­ства, ве­ро­ят­но, для разъ­яс­не­ния воз­ник­ших недо­уме­ний, два игу­ме­на: свя­той Ди­мит­рий и Ки­рил­лов­ской оби­те­ли Ин­но­кен­тий Мо­на­стыр­ский. Это слу­чи­лось в смут­ную эпо­ху стре­лец­ко­го бун­та и по­сле­до­вав­ше­го за ним па­де­ния ца­рев­ны Со­фьи. Свя­той Ди­мит­рий вме­сте с гет­ма­ном,пред­став­ля­лись спер­ва ца­рю Иоан­ну и сест­ре его в сто­ли­це, а по­том и юно­му Пет­ру в Лав­ре Тро­иц­кой, ку­да уда­лил­ся от коз­ней мя­теж­ни­ков и где окон­ча­тель­но их пре­одо­лел. Ма­ло­рос­сий­ские по­слан­ные бы­ли там сви­де­те­ля­ми и хо­да­тай­ства пат­ри­ар­ше­го за усми­рен­ную ца­рев­ну. От­пус­кая игу­ме­на, свя­той Иоаким бла­го­сло­вил Ди­мит­рия про­дол­жать жи­тия свя­тых и в знак сво­е­го бла­го­во­ле­ния дал ему об­раз Пре­свя­той Де­вы в бо­га­том окла­де. Ду­мал ли свя­той Ди­мит­рий, что это бы­ло для него не толь­ко на­пут­стви­ем на ро­ди­ну, но и как бы пред­зна­ме­на­тель­ным зо­вом во­дво­рить­ся в Рос­сии?

По воз­вра­ще­нии в Ба­ту­рин про­дол­жал он еще с боль­шей рев­но­стью за­ни­мать­ся свя­щен­ным тру­дом сво­им, сде­лав­шись осто­рож­нее в та­ком де­ле, ко­то­рое име­ло уже важ­ность для всей Церк­ви Рос­сий­ской. Для боль­ше­го уеди­не­ния оста­вил он да­же свои на­сто­я­тель­ские по­кои и устро­ил се­бе ма­лень­кий до­мик близ церк­ви свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, ко­то­рый на­зы­вал сво­им ски­том. В ке­лей­ном днев­ни­ке его око­ло это­го вре­ме­ни за­пи­са­но вме­сте с кон­чи­ною быв­ше­го игу­ме­на Фе­о­до­сия Гу­гу­ре­ви­ча воз­вра­ще­ние из чу­жих стран по­стри­же­ни­ка оби­те­ли Бу­ту­рин­ской Фе­о­фа­на, ко­то­рый хо­дил учить­ся фило­со­фии и бо­го­сло­вию по раз­ным зем­лям. Это был бу­ду­щий зна­ме­ни­тый про­по­вед­ник и бо­го­слов Фе­о­фан Про­ко­по­вич, ар­хи­епи­скоп Нов­го­род­ский. Ско­ро од­ни за дру­гим скон­ча­лись пат­ри­арх Иоаким и мит­ро­по­лит Ки­ев­ский Ге­де­он; но­вый пер­во­свя­ти­тель Мос­ков­ский, Адри­ан, по­ста­вил на мит­ро­по­лию Ки­ев­скую быв­ше­го ар­хи­манд­ри­та Лав­ры Вар­ла­а­ма Ясин­ско­го, ко­то­рый при­вез пат­ри­ар­шую бла­го­сло­вен­ную гра­мо­ту свя­то­му игу­ме­ну: «Сам Бог, в Тро­и­це жи­во­тво­ря­щей бла­го­сло­вен сый во ве­ки, воз­даст ти, бра­те, вся­че­ским бла­го­сло­ве­ни­ем бла­го­стын­ным, на­пи­суя то в кни­ги жи­во­та веч­но­го, за твои бо­го­угод­ныя тру­ды в пи­са­нии, ис­прав­ле­нии же и ти­пом из­да­нии, кни­ги ду­ше­по­лез­ные жи­тий Свя­тых на три ме­ся­ца пер­вые, Сен­тем­врий, Ок­тов­рий и Но­ем­врий. Той же и впредь да бла­го­сло­вит, укре­пит и по­спе­шит по­труж­да­ти­ся те­бе да­же на все­це­лый год, и про­чие та­ко­вые же жи­тия Свя­тых кни­ги ис­пра­ви­ти со­вер­шен­но и ти­пом изо­бра­зить в той же став­ро­пи­гии на­шей Пат­ри­ар­шей Лав­ре Ки­е­во-Пе­чер­ской». Вслед за тем пат­ри­арх при­со­во­куп­ля­ет, что он про­сит и но­во­го мит­ро­по­ли­та, и бу­ду­ще­го ар­хи­манд­ри­та Лав­ры о со­дей­ствии во всем «ис­кус­но­му, и бла­го­ра­зум­но­му, и бла­го­усерд­но­му де­ла­те­лю» (3 ок­тяб­ря 1690 г.).

Глу­бо­ко тро­ну­тый та­кой свя­ти­тель­скою ми­ло­стью, сми­рен­ный Ди­мит­рий от­ве­чал пат­ри­ар­ху крас­но­ре­чи­вым по­сла­ни­ем, в ко­то­ром из­лил все чув­ства бла­го­дар­но­сти ду­ши: «Да по­хва­лен и про­слав­лен бу­дет Бог во свя­тых и от свя­тых сла­ви­мый, яко да­ро­вал ныне Церк­ви Сво­ей свя­той та­ко­во­го пас­ты­ря, добра и ис­кус­на, ва­ше Ар­хи­пас­тыр­ство, иже в на­ча­ле сво­е­го пас­тыр­ства, пер­вее всех пе­че­ши­ся и про­мыш­ля­е­ши о умно­же­нии Бо­жия и Свя­тых Его сла­вы, же­ла­ю­щи жи­ти­ям оным в мир ти­пом из­дан­ным бы­ти на поль­зу все­му Хри­сти­ан­ско­му пра­во­слав­но­му Рос­сий­ско­му ро­ду. Сла­ва сия всем пре­по­доб­ным есть. Ныне уже и аз недо­стой­ный усерд­нее Гос­по­ду по­спе­ше­ству­ю­щу на пред­ле­жа­ще про­ст­ру брен­ную и греш­ную мою ру­ку, имый Свя­ти­тель­ство ва­ше в том де­ле по­соб­ству­ю­щее ми, укреп­ля­ю­щее же и на­став­ля­ю­щее бла­го­сло­ве­ние, еже по пре­мно­гу воз­буж­да­ет мя, да сон ле­но­сти от­тряс, по­веле­ва­е­мое ми тво­рю тща­тель­но. Аще и не ис­ку­сен есмь, не имый то­ли­ко ве­де­ния и воз­мож­но­сти, дабы все доб­ро при­ве­сти к со­вер­шен­ству за­ча­тое де­ло: оба­че о укреп­ля­ю­щем мя Иису­се на­ло­жен­ный свя­то­го по­слу­ша­ния ярем но­си­ти дол­жен есмь, ску­до­умия мо­е­го недо­ста­точ­ное ис­пол­ня­ю­щу То­му, от его же ис­пол­не­ния мы все при­я­хом и еще при­ем­лем, то­чию да и впредь по­соб­ству­ет ми, с бла­го­сло­ве­ни­ем, бо­го­при­ят­ная ар­хи­пас­тыр­ства ва­ше­го мо­лит­ва, на ню же зе­ло на­де­ю­ся». При­ла­гая к это­му свою прось­бу о воз­вра­ще­нии взя­тых Че­тьих Ми­ней, Ди­мит­рий за­клю­ча­ет: «Аще бы изволил Архипастырство ва­ше, со­гла­сия ра­ди пи­ши­е­мых на­ми Свя­тых жи­тий, те же Свя­тые кни­ги трех ре­чен­ных ме­ся­цев на вре­мя к мо­е­му недо­сто­ин­ству по­ве­леть при­слать, пот­щал­ся бых, по­мо­щью Бо­жию, при­се­дая им но­ще­ден­ствен­но, по­черп­сти мно­гую поль­зу и ту в мир ти­пом из­дать». (10 но­яб­ря 1690 г.)

Воз­буж­ден­ный гра­мо­тою пат­ри­ар­шей, ре­шил­ся он оста­вить все про­чее и ис­клю­чи­тель­но по­свя­тить се­бя на­ча­то­му тру­ду, чтобы успеш­нее его до­вер­шить, и вто­рич­но от­ка­зал­ся от на­сто­я­тель­ства оби­те­ли Ба­ту­рин­ской, во­дво­рив­шись в уеди­нен­ном ски­ту сво­ем. Од­ним из по­след­них его дей­ствий в оби­те­ли, ко­то­рою управ­лял бо­лее ше­сти лет, бы­ло да­ро­ва­ние у се­бя при­ста­ни­ща уче­но­му тру­же­ни­ку Ада­му Зер­ни­ка­ву. Он по­зна­ко­мил­ся с ним еще в Чер­ни­го­ве под по­кро­ви­тель­ством зна­ме­ни­то­го Ла­за­ря Ба­ра­но­ви­ча, и под кро­вом са­мо­го Ди­мит­рия окон­чил тру­до­лю­би­вую жизнь свою бо­го­слов за­пад­ный, ко­то­рый, оста­вив свою ро­ди­ну, ис­кал се­бе дру­гой от­чиз­ны в пре­де­лах Ма­ло­рос­сии, на пу­ти к небес­ной. В мо­на­сты­ре Ди­мит­ри­е­вом окон­чил он свою за­ме­ча­тель­ную кни­гу о ис­хож­де­нии Ду­ха Свя­то­го от еди­но­го От­ца, во­пре­ки мне­ний ла­тин­ских, ко­то­рые сам преж­де раз­де­лял как про­те­стант, за­им­ство­вав­ший в этом пред­ме­те дог­ма­ты Рим­ской Церк­ви. Меж­ду тем свя­той Ди­мит­рий при­го­то­вил к из­да­нию вто­рую часть сво­их Че­тьих Ми­ней и сам от­вез их в ти­по­гра­фию Пе­чер­скую, но из­да­ние за­мед­ли­лось по стро­го­му пе­ре­смот­ру кни­ги ар­хи­манд­ри­том Ме­ле­ти­ем, ко­то­рый сде­лал­ся осто­рож­нее по­сле оши­бок сво­е­го пред­мест­ни­ка Вар­ла­а­ма. Сам же со­чи­ни­тель, по­лу­чив из Дан­ци­га об­шир­ное опи­са­ние жи­тий свя­тых из­да­ния Бо­лан­ди­тов, тща­тель­но за­нял­ся сли­че­ни­ем их с соб­ствен­ным тво­ре­ни­ем и при­го­тов­ле­ни­ем тре­тьей ча­сти, по­то­му что удо­сто­ил­ся опять но­вой обод­ри­тель­ной гра­мо­ты от пат­ри­ар­ха Адри­а­на.

Сколь­ко ни же­лал уеди­нить­ся свя­той Ди­мит­рий для сво­е­го ду­хов­но­го по­дви­га, не был он остав­ля­ем в по­кое знав­ши­ми его вы­со­кое до­сто­ин­ство и в де­ле управ­ле­ния цер­ков­но­го. Но­вый ар­хи­епи­скоп Чер­ни­гов­ский Фе­о­до­сий Уг­лич­ский, на крат­кое вре­мя за­сту­пив­ший на ме­сто Ла­за­ря Ба­ра­но­ви­ча еще при его жиз­ни, убе­дил лю­би­те­ля без­мол­вия при­нять управ­ле­ние оби­те­ли свя­тых пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла близ Глу­хо­ва; но ед­ва лишь скон­чал­ся ар­хи­епи­скоп Фе­о­до­сий, как уже мит­ро­по­лит Ки­ев­ский Вар­ла­ам ру­кою власт­ною пе­ре­вел свя­то­го на ме­сто его по­стри­же­ния, в оби­тель Ки­рил­лов­скую, где еще был кти­то­ром сто­лет­ний отец его. Он по­сту­пил ту­да на по­лу­го­дич­ное вре­мя, как бы для то­го толь­ко, чтобы воз­дать по­след­ний сы­нов­ний долг сво­ей ма­те­ри, о кон­чине ко­ей так ото­зва­лось его лю­бя­щее серд­це в днев­ных его за­пис­ках: «В са­мый Ве­ли­кий Пя­ток спа­си­тель­ныя стра­сти мать моя пре­ста­ви­ся в де­вя­тый час дня, точ­но в тот час, ко­гда Спа­си­тель наш, на кре­сте страж­ду­щий за спа­се­ние на­ше, дух Свой Бо­гу От­цу в ру­це пре­дал. Име­ла лет от рож­де­ния сво­е­го бо­лее се­ми­де­ся­ти… да по­мянет ю Гос­подь во Цар­ствии Сво­ем Небес­ном! Скон­ча­ла­ся с хо­ро­шим рас­по­ло­же­ни­ем, па­мя­тью и ре­чью. О, дабы и мне та­ко­вой бла­жен­ной кон­чи­ны Гос­подь удо­сто­ил ее мо­лит­ва­ми! И под­лин­но, хри­сти­ан­ская ее бы­ла кон­чи­на, ибо со все­ми об­ря­да­ми хри­сти­ан­ски­ми и с обык­но­вен­ны­ми та­ин­ства­ми, бес­страш­на, непо­стыд­на, мир­на. Еще же да спо­до­би ю, Гос­подь, доб­ро­го от­ве­та на Страш­ном Сво­ем су­де, яко же и не со­мне­ва­юсь о Бо­жи­ем ми­ло­сер­дии и о ее спа­се­нии, ве­дая по­сто­ян­ную, доб­ро­де­тель­ную и на­бож­ную ее жизнь. А и то за доб­рый спа­се­ния ее знак имею, что то­го же дня и то­го же ча­са, ко­гда Хри­стос Гос­подь раз­бой­ни­ку, во вре­мя воль­ной сво­ей стра­сти, рай от­верзл, то­гда и ее ду­ше от те­ла раз­лу­чить­ся по­ве­лел». В этих сло­вах за­клю­ча­ет­ся луч­шая по­хва­ла и чи­стой люб­ви сы­нов­ней стро­го­го по­движ­ни­ка, и бла­го­че­стию ма­те­ри; по­гре­бе­на она са­мим сы­ном в Ки­ев­ском Ки­рил­лов­ском мо­на­сты­ре в 1689 го­ду.

Уми­ли­тель­ны та­кие ре­чи, ко­то­рые ис­торг­лись из обиль­но­го лю­бо­вью серд­ца, и тем дра­го­цен­нее для нас, что в них из­ли­лось то, что глу­бо­ко та­и­лось в гру­ди свя­то­го от взо­ров ми­ра. Не на­прас­но взы­вал Ди­мит­рий еще за несколь­ко лет пред этим по слу­чаю ча­сто­го пе­ре­хо­да сво­е­го из оби­те­ли в оби­тель: «Где-то и мне при­дет­ся по­ло­жить го­ло­ву!» – по­то­му что опять по­сле­до­ва­ла для него пе­ре­ме­на в на­сто­я­тель­стве; каж­дый ар­хи­ерей же­лал иметь его в сво­ей епар­хии, и по­сто­ян­но спо­ри­ли о нем Ки­ев и Чер­ни­гов. Пре­ем­ник ар­хи­епи­ско­па Фе­о­до­сия, Иоанн Мак­си­мо­вич, про­сла­вив­ший­ся впо­след­ствии на ка­фед­ре Си­бир­ской об­ра­ще­ни­ем мно­гих ты­сяч языч­ни­ков, пред­ло­жил Ди­мит­рию мо­на­стырь Елец­кий-Успен­ский в Чер­ни­го­ве, с при­со­еди­не­ни­ем и Глу­хов­ско­го, и по­свя­тил его в сан ар­хи­манд­ри­та. Та­ким об­ра­зом ис­пол­ни­лось сло­во ар­хи­епи­ско­па Ла­за­ря: «Ди­мит­рий по­лу­чит мит­ру», но вско­ре ожи­да­ла его и свя­ти­тель­ская. Не пре­воз­нес­ся Ди­мит­рий но­вым сво­им са­ном, на­про­тив то­го, сми­ре­ние его усу­гу­би­лось по ме­ре воз­вы­ше­ния в сте­пе­ни ду­хов­ной, и не остав­ля­ла его лю­би­мая за­бо­та о жи­ти­ях свя­тых, как вид­но из пись­ма его к дру­гу Фе­о­ло­гу, мо­на­ху Чу­до­ва мо­на­сты­ря, быв­ше­му по­том справ­щи­ком в мос­ков­ской ти­по­гра­фии.

«Ва­шу брат­скую лю­бовь ко мне, недо­стой­но­му, зе­ло бла­го­дар­ствую, за­не­же из­во­лил чест­ность твоя, от люб­ви сво­ея, в по­сла­ни­ях сво­их обо­их на­пи­сать ко мне, недо­стой­но­му, по­хва­лы вы­ше мо­ей ме­ры, на­ри­ца­ю­ща мя бла­го­нрав­на, бла­го­ра­зум­на и све­та лу­чи в мир про­сти­ра­ю­ща, и иная тем по­доб­на, яже аще и от люб­ви ва­шей про­ис­хо­дят, оба­че зе­ло мя ис­пол­ня­ют сту­да; по­не­же несмь та­ков яко­ва же лю­бовь твоя непщу­ет мя бы­ти. Несмь бла­го­нра­вен, но зло­нра­вен, обы­ча­ев ху­дых ис­пол­нен и в ра­зу­ме да­ле­че от­стою от ра­зум­ных; буй есмь и неве­жа, а све­те­ние мое есть еди­на тьма и прах… Мо­лю же брат­скую твою лю­бовь по­мо­лить­ся обо мне Гос­по­ду, све­ту мо­е­му, да про­све­тит мою тьму и изы­дет чест­ное от недо­стой­но­го, и о сем яв­ле­на бу­дет ва­ша ко мне, греш­но­му, со­вер­шен­ная о бо­зе лю­бы, егда мне ва­ши­ми свя­ты­ми мо­лит­ва­ми ко Гос­по­ду за мя по­мо­ще­ство­ва­ти бу­де­те, в спа­се­нии мо­ем без­на­деж­ном и в пред­ле­жа­щем мне книж­ном де­ле. И сие от люб­ви ва­шея есть, яко бла­го­да­ре­ния воз­да­е­те Бо­го­ви о мо­ем ар­хи­манд­рию Елец­кую воз­ве­де­нии о бо­зе. Аз ока­ян­ный, яко же люб­ве ва­шея, так и ар­хи­манд­рии тоя немь до­ста­ню. Всем бо, яко ино­гда по­пус­ка­ет Гос­подь Бог и недо­стой­ным, от них же пер­вый есмь аз, прии­ма­ти цер­ков­ная чест­ная до­сто­ин­ства. Сие же тво­рит по недо­ве­до­мым судь­бам сво­им; че­го ра­ди в нема­лом есмь стра­се, но­ся честь вы­ше мо­е­го до­сто­ин­ства недо­стой­но­го. На­де­ю­ся же на ва­ши свя­тыя мо­лит­вы, упо­вая на ми­ло­сер­дие Бо­жие, не по­гиб­ну­ти с без­за­конь­ми мо­и­ми. Кни­гу тре­тью три­ме­сяч­ную жи­тий Свя­тых, Мар­та, Ап­ре­ля, Мая, аще мя спо­до­бит Гос­подь, то со­вер­шит и ти­пом изо­бра­жен­ную ви­де­ти, не за­бу­ду чест­но­сти тво­ей, яко же и пре­вы­со­чай­шим ли­цам по­шлю, или сам при­ве­зу, аще Гос­подь вос­хо­щет и жи­ви бу­дем. О сем, чест­ность твоя, бу­ди из­ве­стен и по­мо­ли Вла­ды­ку Хри­ста о мо­ем ока­ян­стве, да со­вер­шим вско­ре пи­ше­мую на­ми кни­гу, по­мо­щию то­го все­силь­ною, и нас, здра­вых и спа­сен­ных, ко­вар­ст­вы вра­жи­и­ми нена­ве­то­ван­ных, да со­блю­дет. Аминь».

Два го­да спу­стя пе­ре­ве­ден был свя­той Ди­мит­рий в Спас­ский мо­на­стырь Нов­го­род-Се­вер­ска; это уже был по­след­ний, ко­им управ­лял он, бу­дучи по­пе­ре­мен­но на­сто­я­те­лем пя­ти оби­те­лей и дву­крат­но од­ной Ба­ту­рин­ской. В на­ча­ле 1700 го­да окон­че­на бы­ла пе­ча­та­ни­ем в Лавр­ской ти­по­гра­фии тре­тья ве­сен­няя чет­верь его Ми­ней за март, ап­рель и май, и ар­хи­манд­рит Лав­ры Иоасаф Кро­ков­ский в за­лог осо­бой сво­ей бла­го­дар­но­сти к по­дви­гу тру­див­ше­го­ся при­слал ему бла­го­сло­ве­ние: ико­ну Бо­го­ма­те­ри, по­да­рен­ную ца­рем Алек­се­ем Ми­ха­и­ло­ви­чем мит­ро­по­ли­ту Пет­ру Мо­ги­ле. Цар­ская ико­на, при­не­сен­ная Ди­мит­рию быв­шим ар­хи­манд­ри­том Ни­ко­ном Мос­ков­ско­го Дон­ско­го мо­на­сты­ря, бы­ла как бы вто­рич­ным пред­ве­сти­ем зо­ва бу­ду­ще­го свя­ти­те­ля в пер­во­пре­столь­ную Моск­ву. Ма­ло­рос­сия уже ли­ша­лась сво­е­го све­тиль­ни­ка, ко­то­ро­му по­до­ба­ло вос­си­ять на свещ­ни­ке ар­хи­ерей­ских ка­федр Си­би­ри и Ро­сто­ва, дабы с вы­со­ты их све­тить всей Церк­ви Рос­сий­ской. Им­пе­ра­то­ру Пет­ру Ве­ли­ко­му же­ла­тель­но бы­ло рас­про­стра­нить свет хри­сти­ан­ства меж­ду ино­род­ца­ми недав­но за­во­е­ван­ной Си­би­ри, дабы его бла­го­дат­ное дей­ствие мог­ло при­ник­нуть и до даль­них пре­де­лов Ки­тая. По со­ве­ща­нии со свя­тей­шим пат­ри­ар­хом Адри­а­ном ре­шил­ся он ис­кать в бо­лее об­ра­зо­ван­ной то­гда Ма­ло­рос­сии до­стой­но­го че­ло­ве­ка, мо­гу­ще­го сов­ме­стить обя­зан­но­сти про­по­вед­ни­ка языч­ни­ков с са­ном свя­ти­тель­ским на ка­фед­ре То­боль­ска, оси­ро­тев­шей по­сле кон­чи­ны бла­го­го­вей­но­го мит­ро­по­ли­та Пав­ла. Вар­ла­а­му Ки­ев­ско­му пред­пи­са­но бы­ло при­слать в сто­ли­цу ко­го-ли­бо из ар­хи­манд­ри­тов или игу­ме­нов, му­жа уче­но­го и жи­тия непо­роч­но­го, для ка­фед­ры Си­бир­ской, ко­то­рый с по­мо­щью Бо­жи­ей мог бы об­ра­тить за­кос­не­лых в сле­по­те идо­ло­слу­же­ния к по­зна­нию ис­тин­но­го Бо­га. Но­вый пас­тырь дол­жен был при­ве­сти с со­бою двух или трех ино­ков, ко­то­рые бы изу­чи­ли язы­ки ки­тай­ский и мон­голь­ский, дабы слу­жить при вновь устро­ен­ной в Пе­кине церк­ви. Так да­ле­ко и бла­го­де­тель­но до­ся­гал ор­ли­ный взор ве­ли­ко­го пре­об­ра­зо­ва­те­ля, и мит­ро­по­лит Вар­ла­ам не су­дил ни­ко­го бо­лее до­стой­ным этой вы­со­кой сте­пе­ни, как ар­хи­манд­ри­та Се­вер­ско­го, из­вест­но­го ему по сво­ей доб­ро­де­те­ли и уче­но­сти.

Свя­ти­тель­ство Ди­мит­рия

Ди­мит­рий, при­быв в Моск­ву в фев­ра­ле 1701 го­да, не за­стал уже в жи­вых бла­го­де­те­ля сво­е­го, пат­ри­ар­ха Адри­а­на, и при­вет­ство­вал го­су­да­ря крас­но­ре­чи­вым сло­вом, в ко­то­ром изо­бра­зил до­сто­ин­ство ца­ря зем­но­го как но­ся­ще­го на се­бе об­раз Хри­стов. Ме­сяц спу­стя, на 50-м го­ду от рож­де­ния, был он ру­ко­по­ло­жен в мит­ро­по­ли­та Си­бир­ско­го прео­свя­щен­ным Сте­фа­ном Явор­ским, мит­ро­по­ли­том Ря­зан­ским, ко­то­рый и сам недав­но воз­ве­ден был в сан этот из игу­ме­нов Ки­ев­ско­го Ни­ко­ла­ев­ско­го мо­на­сты­ря с на­зна­че­ни­ем в ме­сто­блю­сти­те­ли пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла. Ему по­ру­че­но бы­ло от ца­ря за­ве­до­ва­ние все­ми де­ла­ми упразд­нен­ной пат­ри­ар­хии. Од­на­ко здо­ро­вье но­во­го мит­ро­по­ли­та Си­бир­ско­го, по­ко­ле­бав­ше­е­ся от непре­стан­ных за­ня­тий, не в си­лах бы­ло бы бо­роть­ся с су­ро­вым кли­ма­том даль­ней его епар­хии, и при­том лю­би­мый пред­мет за­ня­тий всей его жиз­ни остал­ся бы неокон­чен­ным. До та­кой сте­пе­ни тре­во­жи­ла мысль эта лю­би­те­ля свя­тых, что он да­же впал от то­го в тяж­кую бо­лезнь, и бла­го­склон­ный го­су­дарь, узнав при сво­ем по­се­ще­нии о при­чине бо­лез­ни, успо­ко­ил его цар­ским сло­вом и доз­во­лил на вре­мя остать­ся в Москве в ожи­да­нии бли­жай­шей епар­хии. Не без про­мыс­ла Бо­жия про­дли­лось бо­лее го­да пре­бы­ва­ние его в сто­ли­це; при­ше­лец Ма­ло­рос­сии имел вре­мя по­зна­ко­мить­ся с де­я­те­ля­ми го­судар­ствен­ны­ми и цер­ков­ны­ми то­го края, ку­да вы­зван был свя­ти­тель­ство­вать в труд­ную го­ди­ну пре­об­ра­зо­ва­ний. В Москве на­ча­лась и дру­же­ствен­ная связь его с мит­ро­по­ли­том Сте­фа­ном, ко­то­ро­го ма­ло знал в Ки­е­ве; они по­ня­ли друг дру­га, и при­язнь их ос­но­ва­на бы­ла на вза­им­ном ува­же­нии, хо­тя свя­той Ди­мит­рий все­гда ста­рал­ся воз­да­вать глу­бо­чай­шее ува­же­ние ме­сто­блю­сти­те­лю пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла, как бы са­мо­му пат­ри­ар­ху. Во вре­мя про­дол­жи­тель­ной сво­ей бо­лез­ни в ке­ллиях Чу­до­ва мо­на­сты­ря сбли­зил­ся он с неко­то­ры­ми уче­ны­ми из мо­на­ше­ству­ю­щих, Ки­рил­лом и Фе­о­до­ром, ко­то­рые бы­ли справ­щи­ка­ми ти­по­гра­фии; тут же на­шел и сво­е­го ста­ро­го дру­га ино­ка Фе­о­ло­га, и все трое ока­за­ли ему впо­след­ствии мно­го услуг для его уче­ных за­ня­тий, по пред­ме­ту ко­то­рых вел с ни­ми по­сто­ян­ную пе­ре­пис­ку. Кни­ги о жи­ти­ях свя­тых и ча­стое про­по­ве­да­ние сло­ва Бо­жия при­об­ре­ли ему в Москве лю­бовь и ува­же­ние знат­ных лиц. Вдо­ва ца­ря Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, ца­ри­ца Па­рас­ке­ва Фе­о­до­ров­на, поль­зо­вав­ша­я­ся осо­бен­ным вни­ма­ни­ем им­пе­ра­то­ра, бы­ла ис­пол­не­на глу­бо­ким ува­же­ни­ем к свя­ти­те­лю и неред­ко на­де­ля­ла его одеж­да­ми и яст­ва­ми от сво­ей тра­пезы.

Меж­ду тем скон­чал­ся Иоасаф, мит­ро­по­лит Ро­стов­ский, и го­су­дарь, еще бо­лее оце­нив­ший за­слу­ги свя­ти­те­ля Ди­мит­рия, по­ве­лел пе­ре­ве­сти его на вновь от­крыв­шу­ю­ся ка­фед­ру, для Си­бир­ской же на­шел­ся до­стой­ный ему пре­ем­ник в ли­це Фило­фея Ле­щин­ско­го, ко­то­рый окре­стил мно­гие ты­ся­чи остя­ков, стран­ствуя за ни­ми на оле­нях по их тундре. Да­же по­сле сво­е­го уда­ле­ния на по­кой, бу­дучи схим­ни­ком, вы­зван был он опять на но­вые по­дви­ги апо­столь­ские, ко­гда скон­чал­ся Иоанн Мак­си­мо­вич, быв­ший ар­хи­епи­скоп Чер­ни­гов­ский, за­сту­пив­ший его ме­сто. Они оба на за­па­де Си­би­ри, епи­скоп же Ин­но­кен­тий на во­сто­ке в Ир­кут­ске, впо­след­ствии при­чтен­ный к ли­ку свя­тых, в од­но вре­мя оси­я­ли све­том хри­сти­ан­ства всю необъ­ят­ную Си­бирь. Ка­ки­ми чуд­ны­ми му­жа­ми Церк­ви, ко­то­рые все воз­ник­ли из пре­де­лов Ма­ло­рос­сии, уте­шил Гос­подь ве­ли­кую Рос­сию в слав­ные дни цар­ство­ва­ния Пет­ро­ва! Эти три по­движ­ни­ка в Си­би­ри, свя­ти­тель Ди­мит­рий в Ро­сто­ве, ме­сто­блю­сти­тель Сте­фан в сто­ли­це, рев­ност­ный за­щит­ник пра­во­сла­вия и до­сто­ин­ства иерар­хии, Ла­зарь и Фе­о­до­сий в Чер­ни­го­ве, Вар­ла­ам в Ки­е­ве, кро­ме дру­гих зна­ме­ни­тых свя­ти­те­лей соб­ствен­но рус­ских, свя­то­го Мит­ро­фа­на Во­ро­неж­ско­го, Иова Нов­го­род­ско­го, рас­про­стра­няв­ше­го про­све­ще­ние ду­хов­ное, и иных! Не ча­сто по­вто­ря­ет­ся столь уте­ши­тель­ное яв­ле­ние в ле­то­пи­сях цер­ков­ных.

От­сю­да на­чи­на­ет­ся для свя­ти­те­ля Ди­мит­рия но­вый пе­ри­од жиз­ни; весь по­свя­тив­ший­ся за­бо­там пас­тыр­ским, хо­тя и не остав­лял он сво­их лю­би­мых за­ня­тий уче­ных, здесь явил он се­бя, по сло­ву апо­столь­ско­му, та­ким, ка­ким по­до­ба­ет быть ар­хи­ерею для сво­ей паст­вы: «пре­по­доб­ным, незло­би­вым, несквер­ным, от­лу­чен­ным от греш­ни­ков», хо­тя по немо­щи че­ло­ве­че­ской, по­доб­но всем пер­во­свя­щен­ни­кам, дол­жен еще был при­но­сить жерт­вы и о сво­их по­греш­но­стях, при­но­ся бес­кров­ную жерт­ву за гре­хи люд­ские, до­ко­ле сам не вос­си­ял в ли­ках свя­тых (Евр.7.26,27). Всту­пая в свою епар­хию со всею го­тов­но­стью по­свя­тить ей оста­ток сво­ей жиз­ни, на пер­вом ша­гу уже пред­ви­дел он, что тут долж­но окон­чить­ся ее те­че­ние, и по­то­му из­брал се­бе ме­сто веч­но­го упо­ко­е­ния на краю го­ро­да, в той оби­те­ли, в ко­то­рой оста­но­вил­ся, чтобы ид­ти от­ту­да тор­же­ствен­ным хо­дом, за­нять ка­фед­ру в со­бо­ре Ро­стов­ском. Но­вый свя­ти­тель со­вер­шил обыч­ное мо­ле­ние в церк­ви За­ча­тия Бо­жи­ей Ма­те­ри Яко­влев­ско­го мо­на­сты­ря, ос­но­ван­но­го од­ним из свя­тых его пред­ше­ствен­ни­ков, епи­ско­пом Иа­ко­вом (ко­то­ро­го и мо­щи там по­чи­ва­ют), и по­гру­зил­ся в глу­бо­кую ду­му о сво­ем бу­ду­щем; там же, ука­зав ме­сто в уг­лу со­бо­ра, ска­зал окру­жа­ю­щим его сло­во пса­лом­ное про­ро­ка ца­ря Да­ви­да, ко­то­рое об­ра­ти­лось в про­ро­че­ство и для него са­мо­го: «Се по­кой мой, зде все­лю­ся в век ве­ка». И здесь дей­стви­тель­но при­те­ка­ют те­перь вер­ные к нетлен­ным мо­щам вновь про­слав­лен­но­го угод­ни­ка Бо­жия. По­том со­вер­шил он Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию в ка­фед­раль­ном со­бо­ре Успе­ния Бо­го­ма­те­ри и при­вет­ство­вал паст­ву свою крас­но­ре­чи­вым сло­вом, на­пом­нив ей о древ­нем со­ю­зе Церк­ви Ро­стов­ской с Лав­рою Пе­чер­скою, от­ку­да нес он сво­ей пастве бла­го­сло­ве­ние Бо­жие Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и пре­по­доб­ных Пе­чер­ских; доб­рый пас­тырь бе­се­до­вал как отец с детьми, крат­ко из­ла­гая вза­им­ные обя­зан­но­сти па­су­ще­го и па­со­мых. Осо­бен­но тро­га­тель­ны бы­ли сло­ва: «Да не сму­ща­ет­ся серд­це ва­ше о мо­ем к вам при­ше­ствии, дверь­ми бо вни­дох, а не пре­ла­зя ину­де: не ис­ках, но по­ис­кан есмь, и не ве­дах вас, ни­же вы мене ве­да­е­те; судь­бы же Гос­под­ня без­дна мно­га; тыя по­сла­ша мя к вам, аз же при­и­дох, не да по­слу­жи­те ми, но да по­слу­жу вам, по сло­ве­си Гос­под­ню: хо­тяй бы­ти в вас пер­вый, да бу­дет всем слу­га. При­и­дох к вам с лю­бо­вию: ре­кл бых, яко при­и­дох, яко же отец к ча­дом, но па­че ре­ку: при­и­дох яко же брат к бра­тии, яки же друг к лю­без­ным дру­гом: ибо и Хри­стос Гос­подь не сты­дит­ся нас бра­ти­ею на­ри­ца­ти. Вы дру­зи мои, гла­го­лет, не к то­му на­ри­цаю вас ра­би (Ин.15), но дру­зи, а еже чест­нее и уди­ви­тель­нее, яко и от­ца­ми се­бе на­ри­ца­ет лю­би­мыя своя, гла­го­ля: сей ми есть и отец, и ма­ти, иже тво­рит во­лю от­ца мо­е­го небес­но­го, убо и ва­ша лю­бовь есте ми, и от­цы, и бра­тья, и дру­зи. Аще же от­цом мя воз­зо­ве­те, то аз апо­столь­ски к вам от­ве­щаю: ча­да мои, ими же бо­лез­ную, дон­де­же во­об­ра­зит­ся в вас Хри­стос» (Гал.4:19).

В ке­лей­ных за­пис­ках свя­ти­те­ля Ди­мит­рия на­пи­са­но: «1702 год. Мар­та 1-го, в неде­лю вто­рую Ве­ли­ко­го по­ста, взы­дох на пре­стол мой в Ро­сто­ве Бо­жи­им из­во­ле­ни­ем», и вслед за тем: «1703 го­да, Ян­ну­а­рия 6-го, в тре­тий час дня Бо­го­яв­ле­ния Гос­под­ня, пре­ста­ви­ся отец мой Сав­ва Гри­горь­е­вич и по­гре­бен в мо­на­сты­ре Ки­рил­лов­ском-Ки­ев­ском, в церк­ви Св. Тро­и­цы: веч­ная ему бу­ди па­мять». Эти­ми сло­ва­ми за­клю­ча­ет­ся днев­ник свя­то­го Ди­мит­рия, ко­то­рый как буд­то не хо­чет про­дол­жать сво­их за­пи­сок по­сле бла­жен­ной кон­чи­ны ста­трех­лет­не­го стар­ца-ро­ди­те­ля. Не уми­ли­тель­но ли та­кое сы­нов­нее чув­ство в ве­ли­ком свя­ти­те­ле, и вме­сте с тем не до­стой­но ли вни­ма­ния то об­сто­я­тель­ство, что про­стой сот­ник Туп­та­ло, бла­го­че­сти­вый кти­тор Ки­рил­лов­ской оби­те­ли, имел еще до сво­ей кон­чи­ны уте­ше­ние ес­ли не ви­деть лич­но, то по край­ней ме­ре слы­шать, что сын его Ди­мит­рий до­стиг вы­со­кой сте­пе­ни свя­ти­тель­ства и са­мой мит­ро­по­лии. Все от­но­ше­ния род­ствен­ные и се­мей­ные кон­чи­лись для свя­ти­те­ля и да­же са­мые узы, со­еди­няв­шие его с род­ною ему Ма­ло­рос­си­ей; но­вая об­шир­ная се­мья ро­стов­ская окру­жи­ла его ка­фед­ру, и ей по­свя­тил он все свои пас­тыр­ские за­бо­ты в про­дол­же­ние се­ми лет, по­сто­ян­но ра­дея о ее ду­хов­ном усо­вер­шен­ство­ва­нии.

Паства его не име­ла учи­лищ, ко­то­рые бы­ли толь­ко в Москве, и да­же ли­ше­на бы­ла жи­во­го про­по­ве­да­ния сло­ва Бо­жи­его, и по­то­му на­род лег­ко увле­кал­ся лест­ны­ми уче­ни­я­ми лжи и рас­ко­ла. С глу­бо­кой го­ре­стью го­во­рил свя­ти­тель в од­ном из сво­их по­уче­ний жи­те­лям Ро­сто­ва: «Оле ока­ян­но­му вре­ме­ни на­ше­му, яко от­нюдь пре­не­бре­же­но то се­я­ние, весь­ма оста­ви­ся сло­во Бо­жие, и не вем, кою чер­ное ока­е­ва­ти тре­бе: се­я­те­лей или зем­лю, иере­ев ли, или серд­ца че­ло­ве­че­ские, или обои то куп­но? Вку­пе непо­треб­нии бы­ша, несть тво­ряй бла­го­сты­ню, несть до еди­на­го. Се­я­тель не се­ет, а зем­ля не при­ем­лет; иереи не бре­гут, а лю­ди за­блуж­да­ют: иереи не учат, а лю­ди неве­же­ству­ют; иереи сло­ва Бо­жия не про­по­ве­ду­ют, а лю­ди не слу­ша­ют, ни­же слу­ша­ти хо­тят; от обою сто­ро­ну ху­до: иереи глу­пы, а лю­дие нера­зум­ны». Недо­ста­точ­ное при­го­тов­ле­ние к свя­щен­но­му са­ну необ­хо­ди­мо влек­ло за со­бою раз­ные зло­упо­треб­ле­ния и бес­по­ряд­ки, про­тив ко­то­рых не за­мед­лил при­нять пас­тыр­ские ме­ры за­бот­ли­вый свя­ти­тель. До нас до­шли два его окруж­ных по­сла­ния к епар­хи­аль­но­му ду­хо­вен­ству: из них вид­но, с од­ной сто­ро­ны, до ка­кой сте­пе­ни про­сти­ра­лось то­гда невни­ма­ние свя­щен­ни­ков к важ­но­сти воз­ло­жен­но­го на них зва­ния, а с дру­гой сто­ро­ны, как ве­ли­ка бы­ла пас­тыр­ская рев­ность свя­то­го Ди­мит­рия, со­кру­шав­шая зло все­ми ме­ра­ми убеж­де­ния и вла­сти.

В пер­вом об­ли­ча­ет он неко­то­рых свя­щен­ни­ков сво­ей паст­вы в том, что они об­на­ру­жи­ва­ют гре­хи сво­их ду­хов­ных де­тей, от­кры­тые им на ис­по­ве­ди, или по тще­сла­вию, или по же­ла­нию на­не­сти им вред; свя­ти­тель убе­ди­тель­но до­ка­зы­ва­ет, что об­на­ру­жи­вать тай­ны, от­кры­тые на ис­по­ве­ди, зна­чит не по­ни­мать ду­ха Та­ин­ства, оскорб­лять Свя­то­го Ду­ха, ко­то­рый да­ро­вал про­ще­ние греш­ни­ку, про­ти­во­ре­чить при­ме­ру Иису­са Хри­ста, снис­хо­див­ше­го греш­ни­кам. Нескром­ный ду­хов­ник есть Иуда пре­да­тель и по­доб­но ему под­ле­жит веч­ной по­ги­бе­ли. Об­на­ру­же­ние тайн со­ве­сти вред­но не толь­ко для об­на­ру­жи­ва­ю­ще­го, но и для об­ли­ча­е­мых, ко­то­рые не мо­гут по­сле это­го ис­кренне ка­ять­ся и на­вле­ка­ют на се­бя все­об­щее бес­сла­вие. По­том свя­ти­тель об­ли­ча­ет свя­щен­ни­ков, ко­то­рые остав­ля­ют бед­ных при­хо­жан сво­их боль­ных без ис­по­ве­ди и При­ча­ще­ния Свя­тых Тайн, так что мно­гие уми­ра­ли без свя­то­го на­пут­ствия; он угро­жа­ет та­ким пас­ты­рям гне­вом Бо­жи­им за то, что за­тво­ря­ют Цар­ство небес­ное пе­ред че­ло­ве­ка­ми, са­ми не вхо­дят и вхо­дя­щим воз­бра­ня­ют вой­ти и пред­ла­га­ет в мно­го­люд­ных при­хо­дах для ис­прав­ле­ния треб цер­ков­ных при­гла­шать «при­дель­ных» свя­щен­ни­ков. В дру­гом свя­той Ди­мит­рий вну­ша­ет осо­бен­ное бла­го­го­ве­ние к Та­ин­ству Жи­во­тво­ря­ще­го Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вой. Он об­ли­ча­ет иере­ев, хра­ня­щих Свя­тые Да­ры, при­го­тов­ля­е­мые для при­об­ще­ния бо­ля­щих на це­лый год, в ненад­ле­жа­щем ме­сте, и пред­пи­сы­ва­ет хра­нить эти Тай­ны в чи­стых со­су­дах на свя­том пре­сто­ле и воз­да­вать им бла­го­го­вей­ное по­чи­та­ние; по­том уве­ще­ва­ет иере­ев, чтобы они не ина­че при­сту­па­ли к свя­щен­но­дей­ствию ев­ха­ри­стии, как с пред­ва­ри­тель­ным при­го­тов­ле­ни­ем, а по окон­ча­нии свя­щен­но­дей­ствия пре­бы­ва­ли в воз­дер­жа­нии и трез­во­сти; так­же вкрат­це на­по­ми­на­ет им о дру­гих обя­зан­но­стях их в от­но­ше­нии к пастве.

Чув­ствуя, что од­ни­ми пред­пи­са­ни­я­ми нель­зя ис­пра­вить дан­но­го зла, свя­той Ди­мит­рий ре­шил­ся за­ве­сти учи­ли­ще при ар­хи­ерей­ском до­ме из соб­ствен­ных до­хо­дов, и это бы­ло пер­вое в Ве­ли­кой Рос­сии по­сле Мос­ков­ско­го; оно раз­де­ли­лось на три грам­ма­ти­че­ские клас­са, на­счи­ты­вав­ших до двух­сот че­ло­век. Свя­ти­те­лю же­ла­тель­но бы­ло, чтобы вы­хо­див­шие из него уме­ли про­по­ве­до­вать и Сло­во Бо­жие; сам он на­блю­дал за их успе­ха­ми, де­лал во­про­сы, вы­слу­ши­вал от­ве­ты и, в от­сут­ствие учи­те­ля, ино­гда при­ни­мал на се­бя эту обя­зан­ность, а в сво­бод­ное вре­мя тол­ко­вал из­бран­ным уче­ни­кам неко­то­рые ме­ста Свя­щен­но­го Пи­са­ния и ле­том при­зы­вал их к се­бе в за­го­род­ный дом. Не ме­нее за­бо­тил­ся он и о нрав­ствен­ном их вос­пи­та­нии, со­би­рал их по празд­ни­кам ко все­нощ­ной и ли­тур­гии в со­бор­ную цер­ковь, и по окон­ча­нии пер­вой ка­физ­мы все долж­ны бы­ли под­хо­дить к его бла­го­сло­ве­нию, дабы мог ви­деть: нет ли от­сут­ству­ю­щих? В Че­ты­ре­де­сят­ни­цу и про­чие по­сты обя­зы­вал каж­до­го го­веть, сам при­об­щая Свя­тых Тайн всех уче­ни­ков, а ко­гда бы­вал бо­лен, по­сы­лал им при­ка­за­ние, чтобы каж­дый про­чи­ты­вал за него мо­лит­ву Гос­под­ню по пя­ти раз в вос­по­ми­на­ние пя­ти язв Хри­сто­вых, и это вра­че­ство ду­хов­ное об­лег­ча­ло его бо­лезнь. Об­ра­ще­ние его с юны­ми вос­пи­тан­ни­ка­ми бы­ло со­вер­шен­но оте­че­ское, и ча­сто по­вто­рял он им в уте­ше­ние пред­сто­яв­шей раз­лу­ки: «Аще спо­доб­лю­ся по­лу­чить от Бо­га ми­лость, то­гда и о вас бу­ду мо­лить, дабы и вы так­же от него по­лу­чи­ли ми­лость: пи­са­но бо есть: да иде же есмь аз, и вы бу­де­те» (XIV.4). Окон­чив­шим курс да­вал он ме­ста при церк­вах по соб­ствен­но­му усмот­ре­нию и ста­рал­ся вну­шить кли­ри­кам бо­лее ува­же­ния к их долж­но­сти, по­свя­щая их в сти­харь, че­го преж­де не бы­ва­ло в Ро­сто­ве.

Та­кие по­сто­ян­ные за­ня­тия не со­кра­ща­ли де­я­тель­но­сти свя­то­го в лю­би­мом тру­де его опи­са­ния жи­тий свя­тых, для ко­то­ро­го со­би­рал све­де­ния через сво­их мос­ков­ских зна­ко­мых. Два го­да по­сле его во­дво­ре­ния в Ро­сто­ве окон­че­на бы­ла и по­след­няя лет­няя чет­верть Че­тьи Ми­неи, а так­же от­прав­ле­на в Ки­ев для пе­ча­ти. Ра­дост­но из­ве­щал он о том в Москве дру­га сво­е­го Фе­о­ло­га: «Со­ра­дуй­тесь мне ду­хов­но, яко спо­спе­ше­ством ва­ших мо­литв спо­до­бил ме­ня Гос­подь Ав­гу­сту ме­ся­цу на­пи­сать аминь и со­вер­шить чет­вер­тую жи­тий Свя­тых кни­гу; тво­е­му же дру­же­лю­бию из­вест­ную, ве­дая ва­шу к мо­е­му недо­сто­ин­ству брат­скую лю­бовь и же­ла­ние кни­ге на­шей прий­ти к со­вер­ше­нию. Сла­ва Бо­гу со­вер­ши­ша­ся, про­шу по­мо­лить­ся не вот­ще бы­ти пред Гос­по­дом ху­до­му на­ше­му тру­ду». А в ле­то­пи­сях ар­хи­ере­ев Ро­стов­ских, хра­ня­щих­ся при со­бо­ре, ру­кою свя­ти­те­ля за­ме­че­но: «В ле­то от во­пло­ще­ния Бо­га Сло­ва, ме­ся­ца Фев­ру­а­рия, в 9-й день на па­мять св. му­че­ни­ка Ни­ки­фо­ра, ска­зу­е­мо­го по­бе­до­нос­ца, в от­да­ние празд­ни­ка Сре­те­ния Гос­под­ня, из­рек­шу Св. Си­мео­ну Бо­го­при­им­цу свое мо­ле­ние: ныне от­пу­ща­е­щи ра­ба Тво­е­го, Вла­ды­ко, в день стра­да­ний Гос­под­них пят­нич­ный, в онь­же на кре­сте ре­че Хри­стос: со­вер­ши­ша­ся пред суб­бо­тою по­ми­но­ве­ния усоп­ших и пред Неде­лею Страш­но­го су­да, по­мо­щью Бо­жи­ею, и Пре­чи­стой Бо­го­ма­те­ри, и всех Свя­тых мо­лит­ва­ми, ме­сяц Ав­густ на­пи­са­ся. Аминь».

По­дви­ги про­тив рас­ко­ла

При всех сво­их за­ня­ти­ях свя­ти­тель по воз­мож­но­сти обо­зре­вал свою паст­ву и при вто­рич­ном по­се­ще­нии го­ро­да Яро­слав­ля в 1704 го­ду тор­же­ствен­но пе­ре­ло­жил мо­щи свя­тых кня­зей, Фе­о­до­ра Смо­лен­ско­го и чад его Да­ви­да и Кон­стан­ти­на, в но­вую ра­ку, устро­ен­ную усер­ди­ем граж­дан, от­ча­сти и его соб­ствен­ным; по люб­ви сво­ей ко всем угод­ни­кам Бо­жи­им уде­лил он и се­бе ма­лую часть мо­щей их на бла­го­сло­ве­ние. По­се­тив опять на сле­ду­ю­щий год Яро­славль, он был оза­бо­чен вра­зум­ле­ни­ем неко­то­рых из чис­ла мень­шей бра­тии его об­шир­ной паст­вы – их встре­во­жи­ло по­ве­ле­ние цар­ское о бра­до­бри­тии, по­то­му что они, по сле­по­те сво­ей, по­чи­та­ли ли­ше­ние бо­ро­ды за ис­ка­же­ние об­ра­за Бо­жия. Свя­ти­тель сам рас­ска­зы­ва­ет, как од­на­жды при вы­хо­де из со­бо­ра по­сле ли­тур­гии два не ста­рых че­ло­ве­ка оста­но­ви­ли его с во­про­сом: как по­ве­лит им по­сту­пить, по­то­му что они пред­по­чи­та­ют по­ло­жить луч­ше го­ло­вы свои на пла­ху для от­се­че­ния, неже­ли бо­ро­ды. Не при­го­тов­лен­ный к от­ве­ту свя­той Ди­мит­рий спро­сил толь­ко у них: «Что отрас­тет? го­ло­ва ли от­се­чен­ная или бо­ро­да?» – и на их от­вет: «Бо­ро­да», – ска­зал им в свою оче­редь: «И так луч­ше нам не ща­дить бо­ро­ды, ко­то­рая столь­ко же раз отрас­тет, сколь­ко ее бу­дут брить; го­ло­ва же от­се­чен­ная – толь­ко в вос­кре­се­ние мерт­вых». По­сле та­ко­го вра­зум­ле­ния уве­ще­вал он и со­про­вож­дав­ших его граж­дан по­ко­рять­ся во всем пре­дер­жа­щей вла­сти, по сло­ву апо­столь­ско­му, и не в зри­мом, внеш­нем об­ра­зе, ра­зу­меть по­до­бие Бо­жие. Впо­след­ствии на­пи­сал он по это­му пред­ме­ту це­лое рас­суж­де­ние, ко­то­рое бы­ло неод­но­крат­но пе­ча­та­но по во­ле го­су­да­ря; это был пер­вый опыт со­стя­за­ния его с рас­коль­ни­ка­ми, ему неиз­вест­ны­ми до при­ше­ствия из Ма­ло­рос­сии.

«Аз сми­рен­ный не в сих стра­нах рож­ден и вос­пи­тан, – пи­сал он, – ни­же слы­шал ко­гда о рас­ко­лах, в стране сей об­ре­та­ю­щих­ся, ни о разн­ствии вер и нра­вах рас­коль­ни­чьих; но уже здесь, по Бо­жию из­во­ле­нию и по ука­зу го­су­да­ря жи­ти на­чав, уве­дех слу­хом от мно­гих до­не­се­ний». То­гда же, для на­зи­да­ния сво­ей паст­вы, кро­ме уст­но­го про­по­ве­до­ва­ния сло­ва Бо­жия, на­пи­сал он ка­те­хи­зи­че­ские на­став­ле­ния в бо­лее до­ступ­ном ви­де во­про­сов и от­ве­тов о ве­ре, а так­же зер­ца­ло пра­во­слав­но­го ис­по­ве­да­ния и еще две­на­дцать ста­тей о пре­су­ществ­ле­нии хле­ба и ви­на в Те­ло и Кровь Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста.

Бы­ли у него и дру­гие за­бо­ты о бла­го­со­сто­я­нии вве­рен­но­го ему ду­хо­вен­ства, по слу­чаю пе­ре­пи­си для рас­пре­де­ле­ния в во­ен­ную служ­бу де­тей свя­щен­но- и цер­ков­но­слу­жи­те­лей, так как то­гда ве­ли­кая бы­ла нуж­да в лю­дях вся­ко­го зва­ния для тя­го­тев­шей над Рос­си­ей швед­ской вой­ны. Неуте­ши­тель­но бы­ло и оску­де­ние ар­хи­ерей­ско­го до­ма, по­то­му что все вот­чи­ны со­сто­я­ли под мо­на­стыр­ским при­ка­зом, но и то немно­гое, чем мог поль­зо­вать­ся свя­ти­тель, упо­треб­лял он на учи­ли­ща убо­гих. До че­го до­хо­ди­ло соб­ствен­ное его убо­же­ство, вид­но из его пись­ма к Фе­о­ло­гу; он из­ви­ня­ет­ся, что не име­ет ло­ша­дей, дабы при­вез­ти его к се­бе, ибо сам чуть не пеш­ком бро­дит: «Ни ко­ня, ни всад­ни­ка, оску­де­ли ов­цы, и ло­ша­дей нет». Впро­чем, как он впо­след­ствии вы­ра­зил­ся в сво­ем за­ве­ща­нии: «С тех пор, как при­нял на се­бя ино­че­ский об­раз и обе­щал Бо­гу ни­ще­ту про­из­воль­ную, да­же до при­бли­же­ния ко гро­бу, не со­би­рал я име­ния, кро­ме книг свя­тых; ни зла­та, ни среб­ра, ни из­лиш­них одежд, кро­ме са­мых нуж­ных, но ста­рал­ся со­блю­сти нес­тя­же­ние и ни­ще­ту ино­че­скую ду­хом и са­мим де­лом, по­ла­га­ясь во всем на Про­мысл Бо­жий, ни­ко­гда ме­ня не остав­ляв­ший». Но здо­ро­вье его, ис­то­щен­ное мно­ги­ми тру­да­ми, час от ча­су оску­де­ва­ло, и это по­бу­ди­ло на­пи­сать свою ду­хов­ную пе­ред Пас­хой 1707 го­да.

За год пред тем по­се­тил он еще од­на­жды Моск­ву, ку­да был вы­зы­ва­ем на чре­ду для со­ве­ща­ний, как то бы­ва­ло при пат­ри­ар­хах, и там мно­го го­во­рил по­уче­ний цер­ков­ных. Опыт­ность его бы­ла весь­ма по­лез­на для дру­га его, ме­сто­блю­сти­те­ля Сте­фа­на, к нему об­ра­ща­лись и от­да­лен­ные ар­хи­ереи, при­вле­чен­ные его сла­вою как ду­хов­но­го пи­са­те­ля и ви­тии. Мит­ро­по­лит Ка­зан­ский Ти­хон, пе­ре­нес­ший в ка­фед­раль­ный со­бор свой мо­щи свя­ти­те­ля Гу­рия, про­сил со­ста­вить для него служ­бу и по­хваль­ное сло­во, что ис­пол­нил свя­той Ди­мит­рий с тою же лю­бо­вью, с ка­кой пи­сал са­мые жи­тия свя­тых. Он со­ста­вил для Ка­за­ни еще две служ­бы, в честь чу­до­твор­ной ико­ны Бо­го­ма­те­ри и свя­тых му­че­ни­ков Ки­зи­че­ских, ко­то­рые и до сих пор там со­вер­ша­ют­ся. Ду­ша его, про­ник­ну­тая по­ма­за­ни­ем Ду­ха Свя­то­го, ча­сто из­ли­ва­лась в крат­ких ду­хов­ных тво­ре­ни­ях, ис­пол­нен­ных уми­ле­ния, ко­то­рое, ис­те­кая из столь бла­го­дат­но­го ис­точ­ни­ка, спа­си­тель­но дей­ство­ва­ло на чи­та­те­лей.

Та­ко­вы его «Вра­че­ство ду­хов­ное на сму­ще­ние по­мыс­ла, от раз­ных книг оте­че­ских вкрат­це со­бран­ное» и «Апо­ло­гия в уто­ле­ние пе­ча­ли че­ло­ве­ка, су­ще­го в бе­де и озлоб­ле­нии», и еще: «Внут­рен­ний че­ло­век в кле­ти серд­ца сво­е­го, уеди­нен­но по­уча­ю­щий­ся в тайне»; са­мое их на­зва­ние уже вы­ра­жа­ет внут­рен­нее до­сто­ин­ство. Уми­ли­тель­на его мо­лит­ва ис­по­ве­да­ния к Бо­гу по­все­днев­но­го, от че­ло­ве­ка, по­ла­га­ю­ще­го спа­се­ния на­ча­ло, и ис­по­ве­да­ние об­щее гре­хов, гла­го­ле­мое пе­ред иере­ем, ко­то­рое вла­га­ет он в уста каж­до­му че­ло­ве­ку, не име­ю­ще­му до­воль­но сме­ло­сти вы­ра­зить их доб­ро­воль­но. Воз­вы­шен­но раз­мыш­ле­ние свя­ти­те­ля о при­ча­ще­нии Свя­тых Тайн, в со­зер­ца­ние ко­то­рых лю­бил ча­сто по­гру­жать­ся; он еще оста­вил ним крат­кое о них вос­по­ми­на­ние на каж­дый пя­ток, вме­сте с тро­га­тель­ным це­ло­ва­ни­ем язв Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, с бо­го­мыс­лен­ным им по­кло­не­ни­ем и пла­чем на по­гре­бе­ние Хри­сто­во. Тут яс­но слы­шит­ся го­лос ду­ши в со­зер­ца­нии спа­си­тель­ных стра­да­ний Спа­са сво­е­го, со­пут­ству­ю­щий ему от Геф­си­ма­нии до Гол­го­фы, ду­ши, ко­то­рая, по люб­ви сво­ей к Рас­пя­то­му, мо­жет вос­клик­нуть вме­сте с апо­сто­лом: «Мне же да не бу­дет хва­ли­ти­ся, ток­мо о Кре­сте Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста» (Гал.6:14).

Ино­гда лю­бовь эта из­ли­ва­лась в сле­зах скор­би; ви­дя без­ды­хан­ным ис­точ­ник жиз­ни, взы­ва­ет он: «Ка­мо гря­де­ши несо­мый, слад­чай­ший Иису­се? ка­мо от нас гря­де­ши, на­деж­де и при­бе­жи­ще на­ше? ка­мо, све­те наш, за­хо­ди­ши от очию на­шею? неза­хо­ди­мое солн­це, ка­ко по­зна­ва­е­ши свой за­пад?

Ста­ни­те но­ся­щии но­ся­ще­го весь мир дла­нию! ста­ни­те но­ся­щии по­нес­ше­го бре­мя гре­хов­ное все­го ро­да че­ло­ве­че­ско­го! но­ся­щии ста­ни­те, его же ра­ди ста солн­це и лу­на в чи­ну сво­ем, на Кре­сте то­го зря­щи».

«Не бра­ни­те нам де­тем при­хо­ди­ти ко от­цу, аще уже и умер­шу; не бра­ни­те ча­дом по­пла­ка­ти о об­щем всех ро­ди­те­ле, иже по­ро­дил есть нас кро­вию сво­ею. Да­ди­те ноне ма­лые из­ли­я­ти слез­ные от очес кап­ли над тем, иже от все­го те­ла для нас изобиль­ные ис­то­чи кро­ве сво­ея по­то­ки, от ре­бер же с кро­вию во­ду».

Еще од­но ду­хов­ное на­зи­да­тель­ное тво­ре­ние при­пи­сы­ва­ет­ся свя­ти­те­лю Ро­стов­ско­му, по глу­бо­ко­му чув­ству ве­ры и бла­го­го­ве­ния, ко­то­рым оно ис­пол­не­но: это Ал­фа­вит ду­хов­ный, или Ле­стви­ца вос­хож­де­ния ду­хов­но­го, раз­де­лен­ная на 33 сту­пе­ни, по чис­лу лет Гос­под­них, в под­ра­жа­ние вы­со­ко­му тво­ре­нию Ле­ствич­ни­ка Си­най­ско­го. Но сам Ди­мит­рий от­но­сил его ве­ли­ко­му по­движ­ни­ку Ис­а­ии Ко­ны­стен­ско­му, ко­то­рый, по­доб­но древ­не­му Ила­ри­о­ну Пе­чер­ско­му, из пе­щер Ан­то­ни­е­вых взо­шел на ка­фед­ру Ки­ев­скую. Од­на­ко и до сих пор об­щее мне­ние укра­ша­ет его име­нем свя­то­го Ди­мит­рия.

Но так как рев­ност­ный тру­же­ник при всех сво­их пас­тыр­ских за­бо­тах не мог оста­вать­ся дол­го без по­сто­ян­но­го тру­да, то, по окон­ча­нии мно­го­лет­не­го сво­е­го по­дви­га жи­тий свя­тых, по­чув­ство­вал по­треб­ность в та­кой кни­ге, ко­то­рая бы мог­ла зна­ко­мить чи­та­те­ля с судь­ба­ми Церк­ви в древ­ние ее вре­ме­на. Он ре­шил­ся со­ста­вить ле­то­пись, или Свя­щен­ную ис­то­рию, в та­ком ви­де, чтобы слу­жи­ла ру­ко­вод­ством для про­по­вед­ни­ков. Сми­рен­но со­об­щил он но­вую мысль свою дру­гу ме­сто­блю­сти­те­лю:

«Под на­зва­ни­ем и об­ра­зом ле­то­пис­ца же­лал бы я некие по­лез­ные нра­во­уче­ния пи­сать, дабы не толь­ко ис­то­ри­я­ми уве­се­лять чи­та­те­ля, но и нра­во­уче­ни­я­ми учить. Сие есть мое на­ме­ре­ние, ес­ли не для дру­гих (ибо кто аз, дабы учить уче­ных му­жей), то по край­ней ме­ре для ме­ня са­мо­го». Рев­ност­но на­чал он со­би­рать для это­го пред­ме­та ле­то­пи­си цер­ков­ные, сла­вян­ские, гре­че­ские, ла­тин­ские и об­ра­щал­ся с прось­бою в Моск­ву к Фе­о­ло­гу, дабы по­пол­нил ему недо­ста­ток хро­но­гра­фов ро­стов­ских. По ме­ре то­го, как по­дви­га­лась ле­то­пись, он пе­ре­сы­лал труд свой мит­ро­по­ли­ту Сте­фа­ну на рас­смот­ре­ние, сми­рен­но про­ся его рас­су­дить, бу­дет ли на поль­зу Свя­той Церк­ви или нет, и бла­го­да­ря ис­крен­но за все его за­ме­ча­ния. Но в то же вре­мя и сам укреп­лял ду­хов­но ме­сто­блю­сти­те­ля пат­ри­ар­ше­го на его труд­ном по­при­ще: «Мо­лю, ели­ко мо­гу, Гос­по­да креп­ко­го и силь­но­го, да укре­пит ва­ше Ар­хи­ерей­ство в но­ше­нии толь тяж­ко­го кре­ста. Не из­не­мо­гай, Свя­ти­тель Бо­жий, под та­ко­вы­ми тя­же­стя­ми! ветвь под тя­же­стью все­гда пло­до­тво­рит. Не мни бы­ти тщи тру­ды свои пред Бо­гом, гла­го­лю­щим: при­и­ди­те ко Мне все труж­да­ю­щи­е­ся и обре­ме­нен­ные (Мф.11:28). Ве­ли­ко воз­да­я­ние по­нес­шим тя­го­ту и вар дне! Не суть су­ет­ны, ими же бла­го­ра­зум­но управ­ля­ет­ся ко­рабль Церкве Хри­сто­вы во вре­мя то­ли­ких обу­ре­ва­ний. Убла­жа­е­те, прео­свя­щен­ство ва­ше, уеди­не­ние, убла­жаю и аз; но и свя­то­го Ма­ка­рия Еги­пет­ско­го рас­суж­де­ние не ху­до, ко­то­рый о пу­стын­ни­ках и о труж­да­ю­щих­ся во гра­дах и для люд­ской поль­зы пи­шет си­це: овыи (пу­стын­но­жи­те­ли), иму­ще бла­го­дать, о се­бе толь­ко пе­кут­ся; иные же (учи­те­ли и сло­ва Бо­жия про­по­вед­ни­ки) иных ду­ши поль­зо­ва­ти тщат­ся: сии оных мно­го пре­вы­ша­ют. Под­ви­зай­ся о укреп­ля­ю­щем вас Иису­се, по­движ­ни­че Хри­стов! Бре­мя сие не по слу­чаю ка­ко­му на­ло­жи­ся ва­ше­му Свя­ти­тель­ству, но смот­ре­ни­ем Бо­жи­им; зане же и ве­нец пра­вед­но­го воз­да­я­ния ждет вас; иго Хри­сто­во бла­го но­си­ти: бу­ди и бре­мя его вам лег­ко».

Од­на­ко, несмот­ря на все уси­лия свя­то­го Ди­мит­рия, ле­то­пис­ный труд его не был до­ве­ден до кон­ца, ча­стью по его бо­лез­ни, а ча­стью от на­сто­я­тель­ных нужд епар­хии, хо­тя и же­лал он весь­ма окон­чить Свя­щен­ную ис­то­рию, как это вид­но из его пись­ма к Фе­о­ло­гу: «Че­го убо мне, бес­силь­но­му, на­де­я­ти­ся? Страх смер­ти на­па­де на мя… а де­ло кни­го­пис­ное как оста­нет­ся? Бу­дет ли кто охот­ник при­нять­ся за него и вер­ши­ти? а еще мно­го на­доб­но в том де­ле тру­ди­ти­ся: го­дом его не свер­шишь и дру­гим го­дом на­си­лу к свер­ше­нию по­спеть, а ко­нец при две­рех, се­ки­ра при ко­рене, коса смертная над главою. Увы мне! не жаль мне ни­че­го, ни­же имам че­со­го жа­ле­ти, бо­гат­ства не со­брах, де­нег не на­ко­пих, еди­но мне жаль то, яко на­ча­тое кни­го­пи­са­ние да­ле­че до со­вер­ше­ния; а еще и о Псал­ты­ри по­мысл бы­ва­ет. Дум­ка за мо­рем, а смерть за пле­ча­ми». Ле­то­пи­сец оста­но­вил­ся на ше­стом сто­ле­тии чет­вер­той ты­ся­чи лет.

Дру­гой, бо­лее необ­хо­ди­мый труд пред­сто­ял ему пред ис­хо­дом жиз­ни: на­пра­вить к ис­тине со­вра­щен­ные умы неко­то­рых из сво­ей паст­вы. Вско­ре по­сле Пас­хи 1708 го­да свя­ти­тель узнал, что в его ка­фед­раль­ном го­ро­де и дру­гих го­ро­дах и се­ле­ни­ях кро­ют­ся лже­учи­те­ли. Свя­щен­ник ро­стов­ский до­нес ему, что один из его при­хо­жан не хо­чет воз­да­вать долж­но­го че­ство­ва­ния ни свя­тым ико­нам, ни мо­щам, и свя­ти­тель из лич­но­го раз­го­во­ра убе­дил­ся в его за­кос­не­ло­сти, ко­гда хо­тел пас­тыр­ски его вра­зу­мить. Ски­ты рас­коль­ни­че­ские из ле­сов Брян­ских, в пре­де­лах Ка­луж­ских, про­ник­ли в его епар­хию, ко­то­рой угро­жа­ли с дру­гой сто­ро­ны сво­им лже­уче­ни­ем ко­стром­ские и ни­же­го­род­ские ски­ты; рас­коль­ни­ки сма­ни­ва­ли лег­ко­вер­ных, осо­бен­но из чис­ла жен­щин. Не ви­дя в сво­ем ду­хо­вен­стве лю­дей, спо­соб­ных дей­ство­вать про­тив угро­жа­ю­ще­го рас­ко­ла, ре­шил­ся он сам по­дать бла­гой при­мер и силь­ное ору­жие про­тив неле­пых тол­ков. Про­стым вра­зу­ми­тель­ным сло­вом объ­яс­нил он на­ро­ду вред­ное на них вли­я­ние брян­ских лже­учи­те­лей и неосно­ва­тель­ность их мне­ний, и, как ис­тин­ный пас­тырь, не стес­нял­ся ни­ка­ки­ми свет­ски­ми от­но­ше­ни­я­ми, ко­гда дол­жен был сто­ять за прав­ду. Свя­щен­ник его епар­хии явил­ся за­щит­ни­ком мне­ний рас­коль­ни­чьих; свя­ти­тель по­сле стро­го­го ис­сле­до­ва­ния от­ре­шил его от долж­но­сти и ве­лел как вдо­во­му ис­кать се­бе ме­сто где-ли­бо в мо­на­сты­ре; но ви­нов­ный тай­ны­ми пу­тя­ми на­шел до­ступ к ца­ри­це, и она хо­да­тай­ство­ва­ла за него пред свя­тым Ди­мит­ри­ем. То­гда блю­сти­тель пра­во­сла­вия пред­ста­вил ца­ри­це весь ход неза­кон­но­го де­ла и сми­рен­но про­сил ее не гне­вать­ся на то, что не мо­жет из­ме­нить сво­е­го ре­ше­ния. «Мно­го бы­ло мне от него до­са­ды, – пи­сал он, – пред мно­ги­ми бо людь­ми ху­ля мое сми­рен­ное имя, на­ри­цал ме­ня ере­ти­ком и рим­ля­ни­ном и невер­ным: оба­че все то ему про­щаю Хри­ста ра­ди мо­е­го, иже уко­ря­ем про­ти­ву не уко­ря­ше и страж­да тер­пя­ще; взи­рая на незло­бие Спа­са мо­е­го, то­му по­пу про­стих, свя­щен­ства не за­пре­тих, и дах ему во­лю из­бра­ти се­бе где ме­сто, в мо­на­сты­ре ко­ем-ли­бо пост­ри­щи­ся. Но гне­ва Бо­жия на се­бе бо­ю­ся, аще вол­ка, в одеж­де ов­чей су­ща, пу­щу в ста­до Хри­сто­во по­губ­ля­ти ду­ши люд­ские рас­коль­ни­че­ски­ми уче­нья­ми. Мо­лю убо Ва­ше Цар­ское Бла­го­ро­дие, не по­ло­жи­те гне­ва на мя, бо­го­моль­ца сво­е­го, что не мо­гу со­де­ла­ти ве­щи невоз­мож­ной».

Узнав, что рас­ко­ло­учи­те­ли уси­ли­лись осо­бен­но в Яро­слав­ле, он сам ту­да по­ехал в но­яб­ре 1708 го­да и убе­ди­тель­ным сло­вом про­по­ве­до­вал о непра­во­сти ве­ры рас­коль­ни­чьей и ис­тине пра­во­сла­вия в за­щи­ту зна­ме­ния чест­на­го кре­ста. Не до­воль­ству­ясь жи­вым сло­вом, на­чал он со­став­лять пись­мен­ные об­ли­че­ния мне­ний рас­коль­ни­чьих, для че­го от­ло­жил де­ло ле­то­пис­ное, ко­то­рое столь­ко его за­ни­ма­ло, по­мыш­ляя в се­бе, как пи­сал он к Фе­о­ло­гу, что: «…Бог не ис­тя­жет его о ле­то­пи­си, о том же, ес­ли мол­чать бу­дет про­тив рас­коль­ни­ков, ис­тя­жет». Свя­ти­тель, как бы пред­чув­ствуя, что и го­ду жиз­ни ему не оста­лось, по­спе­шил де­лом так, что к Ве­ли­ко­му по­сту оно со­всем по­чти окон­чи­лось. Это был его зна­ме­ни­тый «ро­зыск о Брын­ской ве­ре» или пол­ное об­ли­че­ние про­тив рас­коль­ни­ков; по­след­ний труд, ко­то­рым по­да­рил он оте­че­ствен­ную Цер­ковь, как твер­дый щит от лже­уче­ния, ко­то­рым хо­тел огра­дить паст­ву и по­сле сво­ей кон­чи­ны. Изу­ми­тель­но, с ка­кой быст­ро­той на­пи­сал он свою мно­го­слож­ную кни­гу, со­би­рая ото­всю­ду изуст­ные вер­ные све­де­ния о сек­тах и тол­ках рас­коль­ни­чьих от лю­дей, жив­ших по их ски­там и об­ра­тив­ших­ся к ис­тине. Бла­гой при­мер свя­ти­те­ля воз­двиг и но­во­го по­движ­ни­ка про­тив рас­коль­ни­ков в ли­це Пи­ти­ри­ма, быв­ше­го стро­и­те­ля Пе­ре­я­с­лав­ско­го, ко­то­рый по­слан был дей­ство­вать про­тив них на Кир­жач и мно­гих об­ра­тил впо­след­ствии в сане епи­ско­па Ни­же­го­род­ско­го. Свя­той Ди­мит­рий ис­кал све­де­ний про­тив рас­ко­ла и в Москве, у сво­их уче­ных дру­зей, про­ся их тща­тель­но рас­смот­реть свя­щен­ную утварь со­бо­ров, мо­гу­щую слу­жить об­ли­че­ни­ем неправ­ды.

Да­же в по­след­них сво­их пись­мах по­сто­ян­но из­ве­щал он Фе­о­ло­га о но­вом сво­ем со­чи­не­нии, ко­то­рое за­ни­ма­ло всю его де­я­тель­ность, хо­тя и ску­чал та­ко­го ро­да пре­ни­я­ми и на­де­ял­ся до­вер­шить его к Свет­ло­му празд­ни­ку, жа­лу­ясь толь­ко на недо­ста­ток пис­цов. Этой кни­гой окон­чи­лись пись­мен­ные тру­ды свя­ти­те­ля на со­ро­ка­двух­лет­нем ино­че­ском его по­при­ще и се­ми­лет­нем свя­ти­тель­стве в Ро­сто­ве. По­вто­ряя вме­сте с Да­ви­дом: «Пою Бо­гу мо­е­му, дон­де­же есмь», он го­во­рил, что мы дол­жен­ству­ем что-ли­бо де­лать во сла­ву Бо­жию, да час смерт­ный не в празд­но­сти нас за­станет, и по­мыш­лял воз­вра­тить­ся к сво­е­му Ле­то­пис­цу, ес­ли Бог по­мо­жет его немо­щи; но она его одо­ле­ла на пять­де­сят вось­мом го­ду от рож­де­ния, ибо си­лы его, из­ну­рен­ные мно­го­лет­ни­ми тру­да­ми, бо­лее и бо­лее осла­бе­ва­ли, и уже за год до сво­ей кон­чи­ны пи­сал он в Моск­ву к сво­им дру­зьям: «Бог весть, мо­гу ли на­ча­тое со­вер­шить? по­не­же ча­сто и мои неду­го­ва­ния пе­ро пи­шу­щее от ру­ки отъ­ем­лют и пис­ца на одр по­вер­га­ют, гроб же очам пред­став­ля­ют, а к то­му очи ма­ло ви­дят и оч­ки не мно­го по­мо­га­ют, и ру­ка пи­шу­щая дро­жит, и вся хра­ми­на те­ла мо­е­го близ ра­зо­ре­ния».

Та­ко­вы бы­ли по­дви­ги свя­ти­тель­ские свя­то­го Ди­мит­рия, но кто ис­чис­лил его ке­лей­ные по­дви­ги? Ибо он был бод­рый мо­лит­вен­ник и пост­ник и как пи­са­ни­я­ми сво­и­ми вну­шал дру­гим за­по­ве­ди по­ста и мо­лит­вы, так и со­бою по­да­вал при­мер к их ис­пол­не­нию. Во все дни пре­бы­вал он в воз­дер­жа­нии, вку­шая ма­ло пи­щи, кро­ме празд­ни­ков, а в первую неде­лю Че­ты­ре­де­сят­ни­цы од­на­жды толь­ко раз­ре­шал се­бе пи­щу, в Страст­ную же неде­лю толь­ко в Ве­ли­кий Чет­верг, и то­му же на­учал сво­их прис­ных. Он со­ве­то­вал им при каж­дом уда­ре­нии ча­со­во­го ко­ло­ко­ла па­мя­то­вать час смерт­ный, ограж­дая се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем с мо­лит­ва­ми: «От­че наш» и «Бо­го­ро­ди­це». При­хо­див­ших к нему в ке­ллию не от­пус­кал без на­зи­да­ния и бла­го­сло­ве­ния ма­лы­ми ико­на­ми и все свои неболь­шие ке­лей­ные до­хо­ды упо­треб­лял на доб­рые де­ла, про­мыш­ляя о вдо­вах и си­ро­тах; ча­сто при раз­да­че ми­ло­сты­ни ни­че­го не оста­ва­лось у са­мо­го для по­тре­бы жи­тей­ской. Неред­ко со­би­рал он в свою кре­сто­вую па­ла­ту ни­щих, сле­пых и хро­мых, раз­да­вая им одеж­ду вме­сте с хле­бом, ибо он, по­доб­но Иову, был оком сле­пых, но­гою хро­мых и уте­ши­те­лем сво­ей паст­вы. Непре­стан­но ожи­дая сво­е­го ис­хо­да по умно­же­нию бо­лез­ни и опа­са­ясь, чтобы не ста­ли ис­кать по­сле его кон­чи­ны мни­мых бо­гатств, свя­ти­тель за два го­да до кон­чи­ны на­пи­сал свою ду­хов­ную, в ко­то­рой из­ли­лась пред Гос­по­дом и че­ло­ве­ка­ми вся его вы­со­кая хри­сти­ан­ская ду­ша, ис­пол­нен­ная люб­ви к ближ­ним и глу­бо­чай­ше­го сми­ре­ния.

«Во имя От­ца, и Сы­на, и Свя­то­го Ду­ха, аминь. Се аз, сми­рен­ный ар­хи­ерей Дмит­рий, мит­ро­по­лит Ро­стов­ский и Яро­слав­ский, слу­шая гла­са Гос­по­да мо­е­го, во Свя­том Еван­ге­лии гла­го­лю­ще­го: бу­ди­те го­то­ви, яко в он же час не мни­те, Сын че­ло­ве­че­ский при­и­дет (Мф.24:44); не весть бо, ко­гда Гос­подь до­му при­и­дет, ве­чер, или по­лу­но­щи, или в пет­ло­гла­ше­ние, или утро, да не при­шед вне­запну, об­ря­щет вы спя­ща (Мк.13:35), то­го гла­са Гос­под­ня слу­шая и бо­я­ся, еще же и ча­е­те неду­го­ва­ни­ем одер­жим бы­вая, и день от дне из­не­мо­гая те­лом, и чая на вся­ко вре­мя она­го Гос­по­дом гла­го­лан­но­го неча­ян­но­го ча­са смерт­но­го, и по си­ле мо­ей при­уго­тов­ля­я­ся ко ис­хо­ду от сея жиз­ни, су­дих сею ду­хов­ною гра­мо­тою мо­ею вест­но со­тво­ри­ти вся­ко­му; иже вос­хо­щет по кон­чине мо­ей взыс­ки­ва­ти име­ния мо­е­го ке­лей­но, во еже бы не тру­ди­ти­ся ему вот­ще, ни ис­тя­зо­ва­ти слу­жив­ших мне Бо­га ра­ди, да весть мое со­кро­ви­ще и бо­гат­ство, еже от юно­сти мо­ея на со­би­рах (сие не тще­сла­вя­ся ре­ку, но да ис­ка­те­лем мо­е­го по мне име­ния вест­но со­тво­рю); от­не­ле­же бо при­ях свя­той ино­че­ский об­раз и по­стри­гох­ся в Ки­ев­ском Ки­рил­ло­вом мо­на­сты­ре в осьм­на­дца­тое ле­то воз­рас­та мо­е­го и обе­щал Бо­го­ву ни­ще­ту из­воль­ную име­ти: от то­го вре­ме­ни да­же до при­бли­же­ния мо­е­го ко гро­бу не стя­же­вах име­ния и мше­ло­им­ства, кро­ме книг свя­тых, не со­би­рал зла­та и среб­ра, не из­во­лях име­ти из­лиш­них одежд, ни ка­ких-ли­бо ве­щей, кро­ме са­мых нужд: но нес­тя­жа­ние и ни­ще­ту ино­че­скую ду­хом и са­мим де­лом по воз­мож­но­му со­блю­сти тщах­ся, не пе­кий­ся о се­бе, но воз­ла­га­я­ся на Про­мысл Бо­жий, иже ни­ко­гда же мя оста­ви. Вхо­дя­щая же в ру­це мои от бла­го­де­те­лей мо­их по­да­я­ния и яже на на­чаль­ствах ке­лей­ный при­ход, тыи ис­то­ще­вах на мои и на мо­на­стыр­ские нуж­ды, иде­же бех во игу­ме­нех и ар­хи­манд­ри­тех, та­кож­де и во ар­хи­ерей­стве сый, не со­би­рах ке­лей­ных (иже не мно­ги бя­ху) при­хо­дов, но ово на мои по­тре­бы та ижди­вах, ово же на нуж­ды нужд­ных, иде­же Бог по­ве­дет. Ни­кто же убо да тру­дит­ся по смер­ти мо­ей, ис­пы­туя или взыс­куя ка­ко­во­го-ли­бо ке­лей­на­го мо­е­го со­бра­ния; ибо ни­же на по­гре­бе­ние что остав­ляю, ни на по­ми­но­ве­ние, да ни­ще­та ино­че­ская наи­па­че на кон­чине явит­ся Бо­гу: ве­рую бо, яко при­ят­нее Ему бу­дет, аще и еди­на ца­та по мне не останет, нежа еда бы мно­гое со­бра­ние бы­ло раз­да­ва­е­мо. И аще мене, та­ко ни­ща, ни­кто же вос­хо­шет обыч­но­му пре­да­ти по­гре­бе­нию, мо­лю убо тех, иже свою смерть па­мят­ству­ют, да от­вле­кут мое греш­ное те­ло в убо­гий дом, и та­мо меж­ду тру­па­ми да по­верг­нут е. Аще же вла­ды­че­ству­ю­щих из­во­ле­ние по­ве­лит мя, умер­ша, по­греб­сти по обы­чаю, то мо­лю хри­сто­лю­би­вых по­гре­ба­те­лей, да по­гре­бут мя в мо­на­сты­ре Св. Иа­ко­ва, епи­ско­па Ро­стов­ско­го, во уг­ле цер­ков­ном, иде­же ме­сто ми на­име­но­вах, о сем че­лом бью. Из­во­ля­яй же без­де­неж­но по­мя­ну­ти греш­ную мою ду­шу в мо­лит­вах сво­их Бо­га ра­ди, та­ко­вый и сам да не по­ми­на­ет мя ни­ща, ни­что­же на по­ми­но­ве­ние остав­ль­ша: Бог же да бу­дет всем ми­ло­стив и мне греш­но­му во ве­ки. Аминь».

«Си­це­вый за­вет: се моя ду­хов­ная гра­мо­та: си­це­во о име­нии мо­ем из­ве­стие. Аще же кто из­ве­стию се­му, не ем­ля ве­ры, начнет со ис­пы­та­ни­ем ис­ка­ти по мне зла­та и среб­ра, то аще и мно­го по­тру­дит­ся, ни­что же об­ря­щет, и су­дит ему Бог».

Свя­той Ди­мит­рий объ­явил за­ве­ща­ние свое за­бла­говре­мен­но дру­гу сво­е­му, ме­сто­блю­сти­те­лю пат­ри­ар­ше­му Сте­фа­ну, и они по­ло­жи­ли меж­ду со­бой вза­им­ный обет: чтобы тот из них, кто пе­ре­жи­вет дру­го­го, со­вер­шил по­гре­баль­ную служ­бу над усоп­шим со­бра­том. Сте­фа­ну, млад­ше­му по го­дам и бодро­му по си­лам, до­ста­лось воз­дать этот по­след­ний долг сво­е­му дру­гу. За несколь­ко дней до кон­чи­ны свя­той Ди­мит­рий, услы­шав, что бла­го­че­сти­вая ца­ри­ца Па­рас­ке­ва Фе­о­до­ров­на со­би­ра­ет­ся в Ро­стов для по­кло­не­ния чу­до­твор­ной иконе Бо­го­ма­те­ри, ко­то­рую долж­ны бы­ли при­не­сти из Толг­ской оби­те­ли, ска­зал каз­на­чею сво­е­му, иеро­мо­на­ху Фила­ре­ту, пред­ве­щая ему свою кон­чи­ну: «Се гря­дут в Ро­стов две го­стьи, Ца­ри­ца Небес­ная и ца­ри­ца зем­ная, ток­мо я уже ви­деть их здесь не спо­доб­лю­ся, а над­ле­жит к при­ня­тию оных го­то­ву быть те­бе, каз­на­чею».

За три дня до пре­став­ле­ния на­чал он из­не­мо­гать, од­на­ко в день сво­е­го Ан­ге­ла, свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия Со­лун­ско­го, слу­жил по обы­чаю ли­тур­гию в со­бор­ной церк­ви, но уже не в си­лах был го­во­рить по­уче­ние. Один из пев­чих чи­тал при­го­тов­лен­ное им по тет­рад­ке, свя­ти­тель же си­дел в цар­ских две­рях, из­ме­нив­шись в ли­це от тяж­кой бо­лез­ни. Несмот­ря на то, он при­ну­дил се­бя при­сут­ство­вать и при обыч­ной тра­пе­зе в крест­ной па­ла­те, хо­тя ни­че­го не вку­шал. На дру­гой день при­е­хал из Пе­ре­я­с­лав­ля пре­дан­ный ему ар­хи­манд­рит Вар­ла­ам и был при­нят им с лю­бо­вью. Во вре­мя их ду­хов­ной бе­се­ды при­сла­ла быв­шая кор­ми­ли­ца ца­ре­ви­ча Алек­сея Пет­ро­ви­ча, ино­ки­ня Ев­фро­си­ния, из ро­да Ка­зин­ских, жив­шая близ ар­хи­ерей­ско­го до­ма, про­сить свя­ти­те­ля, чтобы на­ве­стил ее, бо­ля­щую. Из­не­мо­га­ю­щий сам от бо­лез­ни, от­ка­зал­ся ид­ти, хо­тя и мно­го ува­жал ее доб­ро­де­тель­ную жизнь; но она вто­рич­но при­сла­ла убе­ди­тель­но про­сить, чтобы хо­тя на крат­кое вре­мя по­се­тил ее; по­двиг­ну­тый со­ве­том ар­хи­манд­ри­та, ко­то­рый по­ла­гал, что ма­лое дви­же­ние бу­дет ему по­лез­но, свя­ти­тель ре­шил­ся ис­пол­нить же­ла­ние бла­го­че­сти­вой ино­ки­ни по­сле ве­чер­не­го пе­ния, но уже с тру­дом мог дой­ти об­рат­но до сво­ей кел­лии. Он по­ру­чил каз­на­чею сво­е­му уго­стить ар­хи­манд­ри­та, и сам, под­дер­жи­ва­е­мый слу­жи­те­ля­ми, нема­лое вре­мя хо­дил по ке­ллии, ду­мая об­лег­чить­ся от удуш­ли­во­го каш­ля; по­том ве­лел при­звать к се­бе в кел­лию пев­чих, чтобы еще раз усла­дить слух свой ду­хов­ным пе­ни­ем гим­нов, ко­то­рые сам неко­гда со­ста­вил, как-то: «Иису­се мой пре­лю­без­ный! На­деж­ду мою в Бо­зе по­ла­гаю! Ты мой Бог, Иису­се, Ты моя ра­дость!» Во все вре­мя пе­ния вни­ма­тель­но слу­шал свя­той Ди­мит­рий, при­сло­нясь к печ­ке и гре­ясь ду­хов­но бо­лее, неже­ли те­лом. С бла­го­сло­ве­ни­ем от­пу­стил он каж­до­го из пев­чих и од­но­го толь­ко лю­би­мо­го при се­бе удер­жав, ко­то­рый был ему усерд­ный со­труд­ник при пе­ре­пис­ке его тво­ре­ний. Про­сто­душ­но на­чал ему рас­ска­зы­вать бо­лез­нен­ный свя­ти­тель о сво­ей жиз­ни, чув­ствуя уже ее исход: как ее провождал в юности и в со­вер­шен­ном воз­расте, как мо­лил­ся Гос­по­ду, Пре­чи­стой Его Ма­те­ри и всем угод­ни­кам Бо­жи­им, и при­со­во­ку­пил: «И вы, де­ти, мо­ли­тесь так же».

На­ко­нец ска­зал: «Вре­мя и те­бе, ча­до, ид­ти в дом свой»; ко­гда же пев­чий, при­няв бла­го­сло­ве­ние, хо­тел уда­лить­ся, свя­ти­тель про­во­дил его до са­мых две­рей и по­кло­нил­ся ему по­чти до зем­ли, бла­го­да­ря его за то, что мно­го тру­дил­ся, пе­ре­пи­сы­вая его со­чи­не­ния. Со­дрог­нул­ся пев­чий, ви­дя столь необыч­ное про­вож­де­ние сво­е­го пас­ты­ря, и с бла­го­го­ве­ни­ем ска­зал: «Мне ли, по­след­не­му ра­бу, так по­кло­ня­ешь­ся, вла­ды­ко свя­тый?» И с кро­то­стью опять ска­зал ему сми­рен­ный вла­ды­ка: «Бла­го­да­рю те­бя, ча­до», – и воз­вра­тил­ся в кел­лию; пев­чий же, за­пла­кав, ушел в дом свой. То­гда свя­ти­тель ве­лел разой­тись всем сво­им слу­жи­те­лям, сам же, за­клю­чив­шись в осо­бой кел­лии как бы для то­го, чтобы несколь­ко от­дох­нуть, пре­был в мо­лит­ве до сво­е­го пре­став­ле­ния. На рас­све­те взо­шед­шие слу­жи­те­ли на­шли его на ко­ле­нях, как бы мо­ля­ще­го­ся, но ка­кою пе­ча­лью ис­пол­ни­лось их серд­це, ко­гда уви­де­ли его уже усоп­шим на мо­лит­ве. Уда­ри­ли три­кра­ты в боль­шой ко­ло­кол; пев­чий, еще на­ка­нуне с ним бе­се­до­вав­ший, услы­шав сей го­рест­ный глас свя­ти­тель­ско­го пре­став­ле­ния, немед­лен­но при­бе­жал в ар­хи­ерей­ские па­ла­ты и еще за­стал пас­ты­ря сво­е­го и от­ца сто­я­щим на ко­ле­нях в том по­ло­же­нии, в ка­ком пре­дал пра­вед­ную ду­шу свою Бо­гу.

Усоп­ший об­ла­чен был в свя­ти­тель­ское оде­я­ние, ко­то­рое сам се­бе при­го­то­вил, и вме­сто по­сла­ния по­ло­же­ны бы­ли ему, по бла­говре­мен­но­му его при­ка­за­нию, раз­ные его со­чи­не­ния, вчерне пи­сан­ные его ру­кою; те­ло усоп­ше­го пас­ты­ря вы­не­се­но бы­ло в кре­сто­вую его цер­ковь Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са, что на се­нях, близ той ке­ллии, где он скон­чал­ся. Ко­гда огла­си­лось в Ро­сто­ве о пре­став­ле­нии доб­ро­го и ча­до­лю­би­во­го пас­ты­ря, по­чти весь го­род стек­ся к чест­но­му его те­лу, и под­нял­ся горь­кий плач на­ро­да о доб­ром пас­ты­ре, учи­те­ле и за­ступ­ни­ке, оста­вив­шем си­ро­та­ми свою паст­ву. В тот же день бла­го­че­сти­вая ца­ри­ца Па­рас­ке­ва с тре­мя до­черь­ми-ца­рев­на­ми: Ека­те­ри­ною, Па­рас­ке­вою и Ан­ною Иоан­нов­на­ми, при­бы­ла по­сле обед­ни в Ро­стов и весь­ма со­кру­ша­лась, что не удо­сто­и­лась по­лу­чить бла­го­сло­ве­ние свя­ти­те­ля пред его ис­хо­дом. Она ве­ле­ла от­слу­жить со­бор­ную па­ни­хи­ду над усоп­шим и по­шла на сре­те­ние чу­до­твор­ной ико­ны в Бо­го­яв­лен­ский мо­на­стырь, от­ку­да при­не­се­на бы­ла с тор­же­ством в Ро­стов­скую со­бор­ную цер­ковь, дабы глав­ная свя­ты­ня оси­ро­тев­шей епар­хии осе­ни­ла усоп­ше­го пас­ты­ря. Ту­да же в при­сут­ствии ца­ри­цы с по­до­ба­ю­щей че­стью пе­ре­не­се­но бы­ло те­ло свя­ти­тель­ское и вто­рич­но со­вер­ше­на со­бор­ная па­ни­хи­да в ее при­сут­ствии: та­кую по­честь су­дил Гос­подь воз­дать бла­жен­но­му сво­е­му угод­ни­ку! За­ве­ща­ние его бы­ло немед­лен­но по­сла­но в Моск­ву в мо­на­стыр­ский при­каз, и во ис­пол­не­ние его пред­смерт­но­го же­ла­ния ве­ле­но бы­ло в Яко­влев­ском мо­на­сты­ре при­го­то­вить мо­ги­лу в со­бор­ной церк­ви За­ча­тия Бо­го­ма­те­ри, в уг­лу с пра­вой сто­ро­ны, и вы­стлать ее кам­нем; но по небре­же­нию мо­гиль­щи­ков, не без осо­бо­го, впро­чем, Про­мыс­ла Бо­жия, не бы­ла вы­стла­на кам­нем мо­ги­ла, а толь­ко сде­лан об­руб де­ре­вян­ный, ко­то­рый от сы­ро­сти ско­ро сгнил, и это по­слу­жи­ло впо­след­ствии к об­ре­те­нию мо­щей свя­ти­те­ля.

Око­ло ме­ся­ца пре­бы­ва­ло те­ло свя­то­го Ди­мит­рия в со­бор­ной его церк­ви нетлен­но, и во все это вре­мя со­вер­ша­лись над ним па­ни­хи­ды все­на­род­ные. Уже в по­след­них чис­лах но­яб­ря при­был в Ро­стов ме­сто­блю­сти­тель пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла мит­ро­по­лит Сте­фан ис­пол­нить дан­ный им обет дру­гу, и ко­гда во­шел в ка­фед­раль­ный со­бор, мно­го пла­кал над гро­бом усоп­ше­го. То­гда на­сто­я­те­ли мо­на­сты­рей ро­стов­ских, со­бор­ные свя­щен­ни­ки и мно­гие из по­чет­ных граж­дан при­сту­пи­ли к мит­ро­по­ли­ту, умо­ляя его по­греб­сти те­ло лю­би­мо­го ими свя­ти­те­ля в со­бор­ной церк­ви, под­ле его пред­мест­ни­ка Иоаса­фа, где и все­гда по­гре­ба­лись мит­ро­по­ли­ты ро­стов­ские: но ме­сто­блю­сти­тель пат­ри­ар­ший не ре­шил­ся из­ме­нить во­ли сво­е­го дру­га. Он ска­зал про­ся­щим: «Так как при са­мом вступ­ле­нии сво­ем на епар­хию Ро­стов­скую прео­свя­щен­ный Ди­мит­рий пред­ва­ри­тель­но сам из­брал се­бе ме­сто упо­ко­е­ния в Яко­влев­ском мо­на­сты­ре, то имею ли я пра­во из­ме­нить оное?»

В на­зна­чен­ный для по­гре­бе­ния день 25 но­яб­ря ме­сто­блю­сти­тель пат­ри­ар­ший от­слу­жил тор­же­ствен­ную ли­тур­гию в ка­фед­раль­ном со­бо­ре и над­гроб­ное пе­ние со все­ми свя­щен­но­слу­жи­те­ля­ми го­ро­да Ро­сто­ва, при­чем ска­зал при­лич­ное сло­во в па­мять усоп­ше­го. По­том в со­про­вож­де­нии все­го кли­ра и на­ро­да, со мно­гим пла­чем и чрез­вы­чай­ным тор­же­ством пе­ре­не­се­но свя­тое те­ло в Яко­влев­ский мо­на­стырь, где и по­ло­же­но, по за­ве­ща­нию, в пра­вом уг­лу со­бор­ной церк­ви, и над­гроб­ные сти­хи на­пи­са­ны бы­ли са­мим ме­сто­блю­сти­те­лем Сте­фа­ном. За­ме­ча­тель­но, по люб­ви свя­ти­те­ля к вос­по­ми­на­нию стра­стей Гос­под­них, сте­че­ние дней для него зна­чи­тель­ных: скон­чал­ся он в день пят­нич­ный, вско­ре по­сле сво­е­го те­зо­име­нит­ства, и по­гре­бен ме­сяц спу­стя, так­же в день пят­нич­ный, по­свя­щен­ный па­мя­ти Рас­пя­тия Гос­под­ня, и об­ре­те­ние свя­тых мо­щей его слу­чи­лось так­же в день пят­нич­ный, ибо этот ве­ли­кий по­движ­ник, со­би­рав­ший во все те­че­ние сво­ей жиз­ни на поль­зу все­го пра­во­слав­но­го хри­сти­ан­ско­го ро­да жи­тия свя­тых, на­пи­сан­ных на небе­сах в кни­ге веч­ной, и сам вско­ре по­сле сво­е­го от­ше­ствия от сей ма­ловре­мен­ной жиз­ни удо­сто­ил­ся быть впи­сан­ным вме­сте с ни­ми в той же веч­ной кни­ге пер­стом Бо­жи­им и увен­чать­ся вен­цом нетле­ния.

По­сле 42 лет, про­тек­ших от его по­гре­бе­ния, 21 сен­тяб­ря 1752 го­да, при разобрании опустившегося помоста в церк­ви За­ча­тия Бо­го­ма­те­ри об­ре­те­ны бы­ли нетлен­ны­ми его свя­тые мо­щи в со­гнив­шем гро­бе, рав­но как и свя­ти­тель­ская его одеж­да, и от них, как от бла­го­дат­но­го ис­точ­ни­ка, на­ча­ли ис­те­кать ис­це­ле­ния одер­жи­мых раз­лич­ны­ми бо­лез­ня­ми: сле­пые про­зре­ва­ли, немые го­во­ри­ли, рас­слаб­лен­ные дви­га­лись, и бе­сы из­го­ня­лись мо­лит­ва­ми, со­вер­шав­ши­ми­ся при свя­тых мо­щах. Вни­мая этим яс­ным ука­за­ни­ям Бо­же­ствен­но­го Про­мыс­ла, Свя­тей­ший Си­нод по сви­де­тель­ство­ва­нии свя­тых мо­щей и быв­ших чу­дес при­чис­лил свя­ти­те­ля Ди­мит­рия к ли­ку но­во­яв­лен­ных чу­до­твор­цев Рос­сий­ских 22 ап­ре­ля 1757 го­да. Пре­ем­ни­ку его по ка­фед­ре Ро­стов­ской, мит­ро­по­ли­ту Ар­се­нию, по­ру­че­но бы­ло со­ста­вить жиз­не­опи­са­ние свя­то­го, а служ­бу ему на­пи­сал Ам­вро­сий, епи­скоп Пе­ре­я­с­лав­ский, впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп пер­во­пре­столь­ной сто­ли­цы, где му­че­ни­че­ски окон­чил дни свои. В сле­ду­ю­щем го­ду бла­го­че­сти­вая им­пе­ра­три­ца Ели­за­ве­та по усер­дию к свя­ти­те­лю устро­и­ла для мо­щей его се­реб­ря­ную ра­ку, а в 1763 го­ду им­пе­ра­три­ца Ека­те­ри­на по­сле сво­е­го цар­ско­го вен­ча­ния пеш­ком со­вер­ши­ла пу­те­ше­ствие из Моск­вы в Ро­стов для по­кло­не­ния мо­щам свя­то­го Ди­мит­рия и пе­ре­ло­же­ния их в при­го­тов­лен­ную ра­ку, ко­то­рую са­ма нес­ла вме­сте с ар­хи­ере­я­ми при тор­же­ствен­ном об­хож­де­нии хра­ма: та­кая цар­ствен­ная по­честь бы­ла опять воз­да­на угод­ни­ку Бо­жию.

Со­вер­ша­ют­ся и до сих пор бла­го­дат­ные ис­це­ле­ния при мо­щах свя­ти­те­ля, над ко­то­ры­ми, уже в на­ше вре­мя, 40 лет неусып­но бодр­ство­вал дру­гой по­движ­ник, гро­бо­вой ста­рец иеро­мо­нах Ам­фи­ло­хий, оста­вив­ший по се­бе бла­гую па­мять и воз­лег­ший как бы на стра­же у по­ро­га цер­ков­но­го то­го хра­ма, где по­ко­ят­ся мо­щи свя­ти­те­ля (там же в пред­две­рии по­чи­ва­ет и его бла­го­че­сти­вый пле­мян­ник ар­хи­манд­рит Ин­но­кен­тий, дол­го быв­ший на­сто­я­те­лем Яко­влев­ской оби­те­ли). Про­сла­вим Гос­по­да, по неиз­ре­чен­ной Сво­ей ми­ло­сти про­явив­ше­го столь­ко бла­го­че­стия уже во дни на­ши, в сми­рен­ном го­ро­де Ро­сто­ве, и про­сла­вив­ше­го там мно­ги­ми чу­де­са­ми но­во­го ве­ли­ко­го све­тиль­ни­ка Рос­сий­ской зем­ли, ко­то­рый яв­ля­ет­ся ско­рым по­мощ­ни­ком для при­зы­ва­ю­щих его свя­тое имя. Мо­лит­ва­ми это­го ве­ли­ко­го пра­во­сла­вия рев­ни­те­ля и ис­ко­ре­ни­те­ля рас­ко­лов, це­леб­ни­ка Рос­сий­ско­го и цев­ни­цы ду­хов­ной, уце­ло­муд­ря­ю­щей всех сво­и­ми пи­са­ни­я­ми, да спо­до­бим­ся и мы быть на­пи­сан­ны­ми в кни­ге жиз­ни Агн­ца Бо­жия вме­сте со все­ми от ве­ка ему уго­див­ши­ми, к ли­ку ко­их при­чис­лен и свя­ти­тель Ро­стов­ский Ди­мит­рий.

С 10 но­яб­ря 1991 г. чест­ные мо­щи свя­ти­те­ля Ди­мит­рия пре­бы­ва­ют в Яко­влев­ском хра­ме, спра­ва от цар­ских врат. У гроб­ни­цы свя­ти­те­ля вновь воз­но­сит­ся ему теп­лая и сми­рен­ная мо­лит­ва: «О все­б­ла­женне свя­ти­те­лю Дмит­рие…».

4 октября — обретение мощей свт. Димитрия, митр. Ростовского (1752).

Было время, когда в России самым дорогим приданым для новобрачных считались не драгоценная утварь, платья и украшения, а духовные книги. Люди знали: будет вера – будет и благословение Господне над семьей, а остальное приложится. Евангелие, «Добротолюбие» — поучения святых отцов Церкви передавали из поколения в поколение. И среди самых известных источников мудрости и добра особое место принадлежало Четьим Минеям.

Сегодня даже не все знают, что это такое. Это целый свод житий (жизнеописаний) святых, охватывающий весь годовой круг памятных дат. Минеи читали дома в кругу близких, они были самым любимым чтением в семьях, где знали грамоту. Не все знают и о том, кто сделал жития святых в России основой домашних книжных собраний – о замечательном пастыре и о выдающемся духовном писателе – святителе Димитрии Ростовском, память которого Церковь совершает 10 ноября.

Не стяжав «имения, кроме книг святых»

…Солнце клонилось к западу, трудным выдался для митрополита Димитрия осенний день 1709 года. За три дня до того Владыка почувствовал слабость, однако не мог отказаться от того, чтобы служить у престола в храме в день своего небесного покровителя – Св. Вмч. Димитрия Солунского.

И, хотя каждый шаг давался ему с трудом, он отслужил Литургию, особенно торжественно, радостно, как будто чувствовал, что приносит Богу бескровную жертву в последний раз. Поздравлять его приехало множество гостей, а он, как обычно, был «не как возлежащий, а как служащий». В тот день заболела одна из приезжих монахинь, и он, забыв о своей болезни, поспешил к ней, чтобы поддержать, ободрить, и уже с трудом вернулся в свою келью.

Было уже поздно, когда митрополит неожиданно позвал к себе певчих и долго слушал, прислонившись больной спиной к печке, чтобы как-то умягчить приступы кашля, любимые духовные гимны и песнопения. Всех благословил, как-то особо тепло, участливо. Удержав одного из них еще на малое время, поклонился ему в пояс, сердечно благодаря за труды (тот много помогал ему переписывать набело его духовные сочинения).

А утром Ростов облетела весть – митрополит Димитрий скончался. Едва колокола ударили к заутреней, служители нашли его стоящего на коленях и как бы молящегося перед образами; душа же его уже отошла ко Господу.

Провожало Владыку великое множество людей. Приехала из Москвы вдова государя Иоанна Алексеевича – царица Параскева с дочерьми, миряне и духовенство потоками шли поклониться в последний раз тому, кто всю Россию наделил своими знаниями. Непрерывно шли и бедные, нищие, которых митрополит годами ссужал и одеждой, и пищей, принимая их как братьев. Семинаристы ежились, будто осиротели.

Много лет Владыка Ростовский на средства архиерейского дома содержал в городе духовное училище, растрачивая то, чем мог бы пользоваться и сам, чтобы поддержать учащихся, особенно же из бедных семей. Первой мыслью, первым чувством у всех было: «Потеряли!», и лишь потом, когда смолкли звуки панихиды, поняли, осознали, что и «приобрели»: от земных трудов призван он к новым трудам как молитвенник за Россию.

Его никогда не видели праздным. Он управлял делами Церкви, постоянно что-то писал: духовные сочинения, наставления мирянам и духовенству, заботился о нуждающихся и обращал от заблуждений к истине раскольников и еретиков, болезнуя и о них, как о погибающих.

Во всем этом просто не было место для «частного», «своего». Не скопил Владыка за долгие годы архиерейской службы богатства земного – все до последнего раздавал, растрачивал для людей. Нищета его монашеская доходила до того, что в одном из писем он просил прощения у одного лица за то, что не имеет возможности привезти его к себе: «Ни коня, ни всадника, оскудели овцы, и лошадей нет».

А в духовном завещании, составленном незадолго до кончины, митрополит Димитрий говорил о своем материальном состоянии еще более откровенно, чтобы не вызвать смущения у тех, кто в случае его внезапной смерти, решился бы искать у него «имения»:

«С той поры, как принял я святой иноческий образ и постригся в Киевском монастыре восемнадцати лет отроду и обещал Богу хранить добровольную нищету…не стяжал я имения и пристрастия к вещам, лишь к книгам святым, не собрал злата и сребра, не изволил иметь лишних одежд, ни каких-либо других вещей, кроме самых нужных… Да не усердствует же никто по смерти моей, изыскивая каких-либо келейных моих сбережений…верую, что приятнее будет Богу, чтобы ни единая полушка по мне не осталась, чем богатое наследство было раздаваемо».

При такой добровольной бедности митрополит Дмитрий приложил в наследство по себе для целых поколений великое духовное сокровище – 12 томов житий святых.

Прошло 42 года после его погребения, и 21 сентября 1732 года были обретены нетленными его святые мощи, от которых начали совершаться исцеления. Святейшим Синодом святитель Димитрий был причислен к лику новоявленных чудотворцев Российских.

В следующем году императрица Елизавета устроила для мощей его серебряную раку, а в 1763 году императрица Екатерина пешком совершила путешествие из Москвы в Ростов для поклонения мощам святого Димитрия и переложення их в приготовленную раку, которую сама несла вместе с архиереями при торжественном обхождении храма.

Дар ученика

К главному труду своему митрополит Димитрий готовился с юных лет. Не каждому дано то, что было стрежнем его характера – постоянная потребность в учении.

Родился он на киевщине в незнатной, но благочестивой семье казацкого сотника. Обучившись грамоте, юношей он твердо решил поступать в духовное училище при Богоявленской церкви в Киеве.

Способности его и желание учиться были таковы, что при скромных средствах, он стал первым учеником на курсе. Тогда-то заронилась в сердце и искра той горячей любви к Богу, когда душа желает только одного – служить Ему всецело.

В 21 год принял он монашеский постриг, а в 25 лет был уже рукоположен в иеромонаха, т.е. монаха, имеющего сан священника. В ту пору он не переставал, как и прежде читать, вникать во все вопросы, связанные с историей Церкви, особенно же – относительно спорных мнений, чтобы как пастырь уметь дать единственно верный ответ людям непросвещенным. Время было непростое: Православию в южнорусских землях приходилось отстаивать истинное исповедание перед наступлением западных проповедников.

За усердие и пастырскую ответственность молодого священника ценили. Не прошло и десяти лет с момента его учебы, а Киев и Чернигов, Слуцк и Вильно уже оспаривали друг у друга право иметь у себя молодого пастыря, обращающего свое непрестанное учение на благо Церкви. Рано было возложено на него и игуменство – обязанности настоятеля монастыря. Кто-то удивлялся, а архиерей, возводивший его в игуменский сан, провидя его еще более высокое призвание, сказал, что желает ему «по имени – Димитрий – и митры», т.е. служения на архиерейском поприще.

Не почет означало для него принятие игуменского сана. Это был призыв к еще более усердному служению. Вскоре игумен Димитрий переселился в Киево-Печерскую Лавру для продолжения ученых занятий. С 1684 года начался для него двадцатилетний период трудов по составлению многотомного издания Четий – Миней. Это стало главным делом его жизни, которое он продолжал и в монашеской келье, и в сане настоятельском, и позднее, когда московский патриарх Адриан переведет его в Ростов, на святительской кафедре. Многие годы работы, для того, чтобы и сегодня в России люди могли просто протянуть руку, взять с полки нужный том и прочесть главу о том или ином из святых начиная от первых веков христианской истории.

Сделать святых близкими людям

Для того, чтобы понять, в чем состояла главная заслуга святителя Димитрия Ростовского надо немного представлять себе историю русской духовной литературы. До него в церкви обычно использовались Четьи Минеи митрополита Московского Макария. Они были менее полными, и главное – написаны они были на церковно-славянском языке с использованием старинной лексики.

Вот почему Киевский митрополит Петр, благословляя игумена Димитрия на труд составления новых Миней, хотел, чтобы они были написаны так, чтобы их могли читать не только священнослужители, но и миряне.

Для дополнения уже известных сведений о святых Димитрий Ростовский использовал множество новых источников: русские прологи и патерики, а также греческие книги, выписанные со Святой Горы (особенно – Симона Метафраста, много потрудившегося над житиями святых в X веке).

Писать же святитель Димитрий старался так, как хороший иконописец пишет икону: чтобы был виден лик, духовный образ святого. Интересны были и собранные им факты, малоизвестные прежде, но, благодаря его произведениям, доступному языку, со страниц его труда поднимались, как живые, исполненные духом апостолы и великие святители Церкви, прославившие Бога крепостью своей веры мученики и подражавшие жизнью Христу преподобные, смиренные праведники и неустрашимые пророки.

«Радуга духовная» вставала над миром, полным зла. Можно ли унывать, когда у нас такие друзья и ходатаи, стоил ли бесконечно грустить о потерях, когда там, у Бога, многие дорогие нас ждут, зная о нас и молитвенно участвуя в нашей жизни, иногда и независимо от нашего к ним обращения?!

Чувство близости святых, которое святитель Димитрий не раз испытывал сам, он смог передать и своим читателям. – За время его работы ему не раз являлись во сне те, о ком он писал, как бы, удостоверяя его в том, что Церковь Небесная молится о благополучном свершении его труда на благо Церкви земной.

Многие известные духовные наставники говорят: когда читаешь житие того или иного святого, знай, что он – рядом с тобой. Минеи Димитрия Ростовского читали во всех уголках России. Известно, что они были постоянным чтением и в семье последнего российского государя – Николая Александровича Романова.

Что мы выбираем?

К сожалению, в наши дни сбывается одно из пророчеств святых отцов, говоривших, что настанут времена, когда то, что «предки собирали по крупицам, потомки оставят лежать на полках». Не многие семьи сегодня имеют в домашней библиотеке хотя бы 1 – 2 тома собрания Димитрия Ростовского. То, чем дорожили наши предшественники уходит из культурного наследия, исторической памяти народа вместе с традиционными представлениями о человечности, добре, правде.

С момента, когда в России были вновь открыты храмы, прошло уже около 20 лет, и мы имеем возможность выбирать, чем питать ум, душу? – Тем, что дается непосредственно и по видимому легко с экранов или тем, что требует определенного понуждения себя: разыскать, приобрести то, чего нет на книжных развалах, но без чего прежде не мыслили себе жизни православные христиане? Первое – легче, только часто ли этот выбор оставляет по себе глубокие «всходы»? Второе несравненно труднее, но это – первый шаг к свободе духовной, сопряженной с ответственностью.

Кого-то смущает и серьезность духовной литературы. Конечно, здесь нет ни захватывающего сюжета, ни привычного юмора, это чтение другого рода. Но, возможно, тем, кто стоит сегодня перед выбором, окажется полезным небольшое напутственное слово святителя Димитрия Ростовского: «…Нет у праведников печали, которая не превратилась бы в радость, как нет у грешников радости, которая не обратилась бы в печаль». По-настоящему прочно и ценно лишь то, что приобретается с усилиями и закрепляется опытом.

Читайте также:

Святитель Димитрий Ростовский

Приблизительное время чтения: 2 мин.

Память известного православного духовного писателя и проповедника – святителя Димитрия Ростовского празднует Церковь в воскресенье 10 ноября 2019 года.

Святитель Димитрий (в миру Даниил Саввич Туптало) (+1709), митрополит Ростовский и Ярославский, был родом из местечка Макаров на украинской Гетманщине.

В историю русского православия он вошел как выдающийся духовный писатель, проповедник и педагог. Особыми его заслугами являются основание Ростовской грамматической школы и составление «Четьих миней» – многотомного сборника житий святых.

В 1702 году, прибыв на Ростовскую кафедру, святитель Димитрий в первую очередь посетил монастырь святителя Иакова. Там, в соборной церкви в честь Зачатия Пресвятой Богородицы он совершил Литургию, после которой при всех определил на правой стороне храма место своего будущего погребения со словами: «Се покой мой, зде вселюся в век века».

После кончины святителя, в ноябре 1709 года, несмотря на его желание, духовенство и жители Ростова просили прибывшего для похорон местоблюстителя патриаршего престола митрополита Стефана Яворского похоронить святителя Димитрия в соборном храме города, рядом с его предшественником святителем Иоасафом.

Митрополит Стефан настоял на похоронах в том месте, где указал сам святитель Димитрий. Однако из-за задержки с похоронами и в связи с неотложным отъездом митрополита Стефана в выкопанной могиле был сделан наскоро заготовленный деревянный сруб, в котором и похоронили святителя.

В 1752 году во время ремонта в соборной церкви монастыря, при починке опустившегося пола было найдено нетленное тело святителя Димитрия. Место захоронения оказалось сырым, дубовый гроб и находившиеся в нем рукописи истлели, но тело святителя, а также его облачения сохранились нетленными.

После обретения у мощей совершалось множество исцелений, о чем было донесено Синоду, по предписанию которого в Ростов прибыли суздальский митрополит Сильвестр и симоновский архимандрит Гавриил для освидетельствования мощей и происшедших чудес. В апреле 1757 года Синод издал указ о канонизации святителя Димитрия.

Читайте также:

7 фактов о святителе Димитрии Ростовском

Димитрий Ростовский: Украинский Златоуст

Жития святых святителя Димитрия Ростовского

Святитель Димитрий Ростовский и его «Руно орошенное»

Изображение (фрагмент) с сайта pravoslavie.ru

Православная церковь чтит Димитрия Ростовского, как выдающегося миссионера, проповедника и писателя. Просветительский труд его увековечен в богослужебных, полемических сочинениях, назиданиях, трактатах. Благодаря митрополиту Ростовскому духовные книги стали близки и понятны мирянам. Святитель ревностно чтил Божьи заповеди, искоренял невежество среди прихожан и подчиненных служителей церкви.

Краткое жизнеописание святого

Даниил Саввович Туптало, в монашестве Димитрий, родился в 1651 году. Родина святителя — Украина, Киевская область, село Макарьево. Отец его, ратный сотник, и мать — были благочестивыми людьми, чтили Закон Божий. Маленький Даниил рос в атмосфере благоговения и уважения к Богу.



Ранний период жизни святителя

Будущий святитель учился в Братском училище, основанном митрополитом Киевским Петром Могилой. От природы прилежный и целеустремленный, студент Даниил завоевал расположение преподавателей. Ему хорошо давались языки — греческий, польский, еврейский и латынь. Также мальчик овладел искусством риторики и поэтики. Воспитанный в христианских традициях, он штудировал учения святых отцов.

Студенческим увеселениям прилежный юноша предпочитал тишину храма, уединение и молитву.

В 1665 году, в ходе казачьего бунта против польской власти Братское училище и обитель сгорели. Даниил вернулся домой и продолжил изучать богословие самостоятельно: читал Святое Писание, слушал наставления местных пастырей и участвовал в церковных службах. Так постепенно сложился его жизненный выбор — монашество.

Монашеский период жития

В 18 лет юноша, по благословению родителей, поступил в Кирилловскую обитель в Киеве. Пройдя послушание, он принял постриг с именем Димитрий в 1668 году. Но монашеская жизнь длилась недолго. Ревностное служение сочеталось в юном иноке со смирением и скромностью. Его старания оценили и на следующий год возвели в иеродиаконы.

Священническое служение

6 лет посвятил диакон Димитрий служению Господу, по преданности подобному ангельскому. За высокие личные и духовные качества митрополит Лазарь Баранович пожаловал Димитрию сан иеромонаха и должность проповедника при собственной кафедре.

Молодой пастырь вдохновлял людей пламенными проповедями, говорил с ними понятным языком. Молва о чутком и образованном пастыре разнеслась по Украине и дошла до Литвы. Но, поучая паству нравственному совершенствованию, иеромонах Димитрий относился строго и к себе. Господь следил, чтобы его верный слуга не отошел от долга священника и монаха, и послал ему о том сновидение.

Больше года отец Димитрий проповедовал в Слуцкой Братской Преображенской обители по приглашению епископа Белорусского Феодосия. После его кончины проповедник, по настоянию гетмана Самойловича, вернулся на родину, жил в Крутицком монастыре в Николаеве.

Многие обители приглашали Димитрия к себе игуменом, но тот не мог ослушаться гетмана, по смирению считал себя недостойным ответственной должности управляющего. Но, по воле Господа, смиренный монах приложил руку к обустройству нескольких обителей и открыл в себе новый талант.

Игуменское служение

В 1681 году Димитрий стал игуменом Максаковского монастыря. В Черниговскую область он отправился по желанию гетмана, благословению архиепископа Лазаря и монастырской братии. Через год гетман направил его в Крутицкую обитель в Батурине. Там Димитрий прожил чуть более полутора лет и получил новое предложение — составлять Жития святых в Киево-Печерской Лавре. Господь одобрил начинание монаха, послав несколько Откровений.

После Лавры свт. Димитрий управлял Батуринским Николаевским монастырем и продолжал писательский труд. Его сочинения вышли в печать. Писательство захватило Димитрия. Он отошел от руководства монастырем, но продолжал жить в нем в простой келье. Но полностью уйти в творческую работу не удалось.

Отца Димитрия разыскал архиепископ Черниговский Феодосий. Пожаловав талантливому проповеднику и писателю сан архимандрита, он поставил его управлять Глуховской Петропавловской обителью. Оттуда его перевели в Троице-Кирилловскую обитель в Киеве. В монастырях святой отец не задерживался надолго. Дольше всего, 2 года, он прослужил в Елецком монастыре в Чернигове. Потом его путь лежал в Северскую обитель Всемилостивого Спаса, в Новгород.

Святительское служение

По просьбе царя Петра Первого и благословению митрополита Киевского, в 1700 году отец Димитрий отправился в Москву, чтобы потом занять пост управляющего Сибирской кафедрой и просвещать язычников. Святой отец был уже слаб здоровьем из-за кочеваний из одной обители в другую, а холод Сибири окончательно бы его надорвал. И заниматься на новом посту писательством он не видел возможности.

Предстоящее путешествие и назначение Димитрий принимал смиренно, но со скорбью.

Год он поправлял здоровье в Москве, познакомился с влиятельными людьми и государственными реформами. Сибирское назначение за это время отдали владыке Филофею Лещинскому. А отец Димитрий отправился в Ростов, в Яковлевскую обитель, где он заменил почившего митрополита Ростовского Иоасафа. Здесь он плотно занялся просветительской работой. Многие священники недобросовестно относились к служению Господу. Новый митрополит налаживал дисциплину и повышал грамотность среди служителей.

Святитель Димитрий открыл училище для будущих иереев. Обучение проходило при его покоях в обители. Митрополит сам занимался нравственным воспитанием учеников, наставлял их, требовал посещать службы. При этом святитель Димитрий боролся с раскольничеством, невежеством и суевериями прихожан, проводил торжественные богослужения, продолжал писать и закончил сочинения о Житиях святых. В 1705 году митрополит Ростовский Димитрий отбыл в Москву по вызову, чтобы помогать бороться с сектами и проповедовать слово Божие. Через 2 года он вернулся в Ростов, продолжил пастырское служение и творческую работу, несмотря на тяжелую болезнь. Св. Димитрий почил 28 октября 1709 года.

Библиография

Писатель Димитрий Ростовский приблизил духовную литературу к пониманию простого читателя. До него все книги писали на старославянском языке. В описании святителя мученики предстают перед внутренним взором читателя, будто живые. Некоторые сочинения святого отца посвящены Страстям Христовым, Богородице. В своем творчестве автор наставляет, как бороться с нечистыми помыслами, сохранять чистоту души и приблизиться к Царствию Божьему.

Агиографические и богослужебные сочинения

Хвалебные сочинения святителя:

• «Руно орошенное» — о чудесах икон Богородицы;
• «Псалтирь Божьей Матери» — посмертное собрание, псалмы из которого издавались в других сборниках;
• «Псалмы или духовные канты» — восемь восхвалений Господу Иисусу Христу;
• «Пяточисленные молитвы» — сложены в память о скорбях Девы Марии.

По трудам отца Димитрия можно судить о богословских представлениях святых разных эпох, отношении к религии простых людей.

Проповеди и поучения

Митрополит Ростовский воплотил талант проповедника и богатый управленческий опыт в таких произведениях:

• «Поучения и слова» — к церковным праздникам, дням памяти мучеников;
• «Поучения и проповеди» — к предпраздничным, постным неделям;
• «Поучения к иереям» — о долге священнослужителя;
• «Приготовление иереев к Божественному Причащению» — изобличение богохульного отношения священников к Святым Дарам и прочим церковным атрибутам;
• «Память духовному отцу, как управить ставленника» — правила для священнослужителя при возведении послушника в духовный сан.

Поучителен труд «Слово о пьянстве», описывающий десять растлевающих гроздей винограда.

Исторические и полемические сочинения

«Келейный летописец» — исторический труд, описывающий библейские события до рождения Христа в хронологическом порядке. В нем святитель собрал из других сочинений все сведения, которые посчитал полезными. «Розыск о раскольнической брынской вере» — полемический труд, доказывающий ложность вероисповедания, проповедуемого сектантами.

Письма

22 письма написаны святителем в период его работы в Ростове. Большинство посланий датированы 1708-1709-м годом и адресованы монаху Феологу, другу и московскому редактору.

Трактаты

Сочинения святителя написаны в простом стиле, передают суть его мысли и отличаются краткостью. По сравнению с одностраничными сочинениями, можно считать объемным трактат «Зерцало православного исповедания». Он состоит из трех частей, посвященных вере, надежде и любви. Из этих составляющих состоит вера в Господа и добродетель, необходимые для обретения вечной жизни.

Назидательные сочинения

Краткие очерки:

• «Богодухновенное христианское наставление»;
• «Апология для утоления печали человека, находящегося в беде, гонении и страдании»;
• «За что подобает благодарить Бога?»;
• «Краткое христианское нравоучение».

В простой форме автор пишет о том, как душой пребывать в согласии с Господом.

Стихотворные тексты

«Стихи на Страсти Христовы» напоминают пьесу и повествуют о страданиях Христа. В произведение включено стихотворное обращение грешника к Марии Магдалене.

Другие произведения

Святитель составлял молитвы:

• повседневного исповедания человека, вступающего на путь спасения;
• молитвенные стихословия;
• краткое воспоминание страстей Христовых.

Митрополит также сложил собственную «Молитву о своем окаянстве».

Сборники

Известны два сборника:

• «Житие и творения святого Димитрия»;
• «Симфония по творениям».

В книгах собраны уже издававшиеся назидания, поучения и высказывания митрополита.

Приписываемые сочинения

Книга «Алфавит духовный» впервые издана в 18-м веке. Каждой букве алфавита соответствует краткое поучение. Первоначальное название книги — «Лествица духовная», а автор — митрополит Исаия Копинский. Есть версия, что в типографии ошиблись, так как сочинение лежало с произведениями Димитрия Ростовского.

До «Алфавита» «Лествицу» читал Серафим Саровский, рукопись нашли в его личных вещах под таким названием. Святитель Димитрий, вероятно, тоже постигал духовные законы по рукописи Исаии, которую редакторы превратили в «Алфавит».

Собрание сочинений

«Житие святых. Двенадцать книг» повествует о жизни православных подвижников, святителей, мучеников. Каждая книга соответствует месяцу. На каждый день приходится биография почитаемого святого. Полное «Собрание сочинений» включает 5 томов. В многотомнике можно найти «Алфавит духовный», житие святителя, его келейные записки и письма.

Тексты

За заслуги перед церковью и народом святителя прославляют, как земного ангела, небесного человека и воина Христа.

Тропарь

«Православия ревнителю и раскола искоренителю, российский целебниче и новый к Богу молитвенниче, писаньми твоими буих уцеломудрил еси, цевнице духовная, Димитрие блаженне, моли Христа Бога спастися душам нашим».

Кондак

«Звезду Российскую, от Киева возсиявшую, и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, ублажим златословеснаго учителя Димитрия: той бо всем вся написа, яже к наставлению, да всех приобрящет, якоже Павел, Христу и спасет правоверием души наша».

Акафист

Кондак 1

Возбранный чудотворче и изрядный угодниче Христов, многоцелебный чудес источниче, неисчерпаемыя благодати ходатаю, теплый молитвенниче, великий святителю Христов Димитрие, яко имеяй дерзновение ко Христу, Богу нашему, от всяких нас бед свободи зовущих:

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Икос 1

Ангел нравом, аще и человек естеством был еси, святителю Димитрие; от самых бо младых ногтей ум твой, пренебрегши земная, в небесная вперил еси, и плоть нося, о плоти нерадил еси. Темже и вселися в тя Пресвятый Дух, Егоже тя обиталищем быти уведевше, похвальная восписуем ти:

Радуйся, незлобием твоим Агнцу, прореченному Исаием, подражавый;

Радуйся, милосердием нищия препитавый.

Радуйся, воздержанием Ангелов удививый;

Радуйся, постом и молитвою плоть твою удручивый.

Радуйся, к подвластный чадолюбивым отцем бывый;

Радуйся, страждущия сердоболием утешивый.

Радуйся, вместо тленных нетленная стяжавый;

Радуйся, небесный человече.

Радуйся, земный Ангеле;

Радуйся, Духа Святого сосуде избранный.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагобных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 2

Видяще обильную реку чудес и исцелений, от святых твоих мощей истекающую благоговения и радости исполншеся, благодарим Бога, прославляющаго святыя Своя, Емуже и о тебе вопием: Аллилуия.

Икос 2

Разум истиннаго богословия внушая чадом Христовы Церкве, златословесными поучениями утверждал еси; еретичествующих же раскольников, привлекая к спасительному единомыслию, в заблуждениях обличал еси. За таковое твое о душах наших попечение взываем ти сице:

Радуйся, таинниче Пресвятыя Троицы;

Радуйся, проповедниче неисчестных чудес Божиих.

Радуйся, апостольских преданий блюстителю;

Радуйся, брынских душегубцев победителю.

Радуйся, пламеню, ереси пожигаяй;

Радуйся, громе, соблазняющая устрашаяй.

Радуйся, свеще, Богом возженная, мрак нечистия разгоняющая;

Радуйся, звездо, путь ко спасению показующая.

Радуйся, тимпане, Божию славу бряцаяй;

Радуйся, органе Духа Святого.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных раколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 3

Силою благодати Божия еще во временной жизни приял еси власть, святе Димитрие, недуги исцеляти и бесы изгоняти; по смерти же твоей наипаче прослави тебе всемогущий Бог многими чудотворенми, да вси, взирающе на сие, усердно притекают ко исцелению тобою от недугов телесных, паче же душевных, Богу же вопиют: Аллилуия.

Икос 3

Имея неусышное попечение о спасении душ, вверенных тебе от Бога, святителю Димитрие, пастырски к душеспасительной жизни и словом и самым делом, показуя неленостный подвиг в подражании святым Божиим, непрестанно наставлял еси. Сего ради приими от нашего усердия достойныя похвалы тебе:

Радуйся, пастырю добрый, заблуждающих по горам суемудрия взыскавый;

Радуйся, благий рабе и верный, данный тебе от Господа талант усугубивый.

Радуйся, делателю винограда Христова;

Радуйся благочестия столпе неподвижимый.

Радуйся, твердое забрало Христовы Церкве;

Радуйся, щите, защищаяй благочестие.

Радуйся, мечу острейший, посекаяй злочестие;

Радуйся, непоколебимое православия основание.

Радуйся, твердый каменю веры;

Радуйся, кормило церковное, управляющее верных к тихому пристанищу.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 4

Буря ересей от преисподних чрез Ария во Греции возродившаяся, в последняя же лета происками Мартина Арменина чрез брынских скитоначальников в Отечестве нашем возникшая, готова была опровергнуть тишину единыя, Святыя Соборныя и Апостольския Церкви; ты же пастырь добрый, положивый душу твою за овцы, оныя прогнав душепагубныя волки, бурю суемудрия укратил еси, верныя же научил еси Трипостасному Богу взывати: Аллилуия.

Икос 4

Слышаша суемудреннии раскольницы твое к ним изобличение, еже ты, болезнуя о сердечном их заблуждении, написал еси, возбесишася зело, и множество из них вместо должнаго исправления адский пламень изрыгнуша на тя; ты же, яко твердый адамант, под ударами злобы и ненависти не изменился еси. Сего ради Церковь Святая блажит тя приветствии сими:

Радуйся, Ангелов сожителю;

Радуйся, Апостолов преемниче.

Радуйся, святителей сопрестольниче;

Радуйся, российский златоусте.

Радуйся, Спиридону, Великому Василию, Григорию Богослову и прочим великим светителям единочестне;

Радуйся, Николаю Мирликийскому и Мелетию Антиохийскому единонравне.

Радуйся, преподобных собеседниче;

Радуйся, монахов и постников наставниче.

Радуйся, мучеников удобрение;

Радуйся, праведных украшение.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 5

Боготечная звезда явился еси в течении твоем, еже ты совершал еси, свое устрояя спасение; примером же верных души назидая, научил еси благоприятно пети Богу: Аллилуия.

Икос 5

Видевше ангельстии чинове еще во временной жизни великия подвиги твоя во всяком благочестии и чистоте, удивляхуся, прославляюще человеколюбца Бога, немощное человеческое естество подкрепляющаго. Мы же тя, усердно любовию почитающе, чествуем похвалами сими:

Радуйся, луче Трисолнечнаго Света;

Радуйся, светильниче, на свещнице церковном поставленный.

Радуйся, светило, путь правый показующее;

Радуйся, воине Христов непобедимый.

Радуйся, Единосущныя Троицы истинный поборниче;

Радуйся, уста еретическая заградивый.

Радуйся, златословесными усты небесныя истины вещаяй;

Радуйся, вся своя имения по словеси Господню продавый.

Радуйся, единаго безценнаго бисера Христа Господа снискавый;

Радуйся, в мале быв верен, над многими поставленный.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 6

Проповедник немолчный тайны Пресвятыя, Единосущныя и Неразделимыя Троицы был еси. Сего ради проповедует Россия величия Божия, показанная на тебе, святителю Димитрие, яко приял еси дар целити недуги душевныя и телесныя, да вси единым сердцем и едиными усты воспеваем Богу: Аллилуия.

Икос 6

Возсия в возлюбленной Богом души твоей блистающий истиннаго боговедения свет, на освящение и просвещение верных, егоже с сладостию внимающий спасительному учению твоему видяще, верно познаем, яко и в единонадесятый час пришедый, равный с древними святыми и богоносными отцы динарий приял еси. Темже восхваляем тя сице:

Радуйся, вместилище добродетелей;

Радуйся, достойное святыни жилище.

Радуйся, море, нечестие мира потопившее;

Радуйся, крине благоуханный, чудесно процветший.

Радуйся, сокровище медоточных учений;

Радуйся, уневестивый душу твою жениху Христу.

Радуйся, смирения Его истинный подражателю;

Радуйся, иноческую нищету до конца сохранивый.

Радуйся, вшедый с мудрыми в радость Господа твоего;

Радуйся, благовоние Духа Святаго.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 7

Хотя достойным образом совершити подвиг, возложенный на тя от Бога, первее укреплял еси душу свою прочитанием житий святых, предполагая себе подражание оным; таже ощутив пользу, из того проистекающую, не обленился еси быти списателем жизни тех, с нимиже ныне в невечернем свете ликуеши, воспевая Богу: Аллилуия.

Икос 7

Новаго тя о нас молитвенника, целителя душ и телес и ходатая нам спасения вечнаго стяжахом; но благодарным сердцем и усты Богу, толикаго чудотворца в наши времена даровавшему, достойно воспета не могуще, тебе, святителю и великий угодниче Христов Димитрие, похвальная дерзаем приносите сице:

Радуйся, всем скорбящим приятное попечение;

Радуйся, скорый от всякия болезни и безмездный врачу.

Радуйся, злых помыслов прогонителю;

Радуйся яко твоими молитвами слепни прозреша.

Радуйся, яко твоим ходатайством хромые и безнозии ходити начата;

Радуйся, яко тобою от многих бесове отгнашася.

Радуйся, яко твоим заступлением разслабленнии исцелеша;

Радуйся, ломотныя и опухлыя уврачевавый.

Радуйся, трясавичных и огневичных болезней целебниче;

Радуйся, от неисцельныя водяныя и каменныя болезни здрави возставивый.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся; Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 8

Странно недугом неверия одержимым видети, како в мертвенном теле и тленном возможно ангельское проходити житие непреткновенно, и по успении от единаго с верою прикосновения к телу, нетлением почтенному, дивная совершаются; мы же на тебе, святителю Димитрие, новое чудес всемогущаго Бога сбытие слышаще и видяще, молитвами твоими врачуеми, взываем Ему: Аллилуия.

Икос 8

Весь распалився искреннею любовию к Богу, всего себе предал еси воле Его; и вся вещественная и тленная вменив уметы быти, духом, душею и сердцем возжелел еси наслаждатися лицезрением Божиим; но ныне вся потребная тебе в вечность испросил еси, не забуди и нас, требующих твоего заступления и ходатайства, да тем паче похвальная восписуем ти:

Радуйся, Богу совершенно угодивый;

Радуйся, венец безсмертныя жизни получивый.

Радуйся, насыщаяйся Божия благодати;

Радуйся, пророки за объяснение их писаний похваленный.

Радуйся, апостолы за последование их стопам ублаженный;

Радуйся, святители за единомысленную с ними ревность прославленный.

Радуйся, мученики за списание страданий их увенчанный;

Радуйся, преподобными за подражание им во всяком благочестии и чистоте постом и молитвою к лику их причтенный.

Радуйся, праведники за высочайшее твое смирение и труды превознесенный;

Радуйся, от всех святых радостными приветствии усретанный.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 9

Всякия беды, скорби и напасти избавляй нас, святе Димитрие, твоими к Богу теплыми молитвами и потщися даровати нам временная благая, к жизни потребная, и вечная, да с тобою купно в селении праведных воспоем Богу: Аллилуия.

Икос 9

Витийство человеческое не возможет изрещи довольно количество благодати Божия, излиянныя на тебе, святе Димитрие; но любовию твоею побеждаеми, дерзаем воспевати тебе:

Радуйся, насадителю благих;

Радуйся, искоренителю злых.

Радуйся, чистоты селение;

Радуйся, печальных утешение.

Радуйся, отчаянных заступление;

Радуйся, сирот питателю.

Радуйся, обидимых предстателю;

Радуйся, преподобия и правды истинный хранителю.

Радуйся, пресветлый столпе облачный, просвещали множеством чудес;

Радуйся, облаче росоносный, погашали пламень страстей.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 10

Спасти хотя душу, о плоти твоей нерадил еси, но постом, бдением, молитвами и непрестанными трудами плоть твою удручил еси, яко в тимпане, во умерщвлении телесе благоприятно Богу вопия: Аллилуия.

Икос 10

Стена еси, ограждающая от всех бед, усердно тя в помощь призывающих, святителю Димитрие, яко во всех странах Российския державы ясно проповедуются обильныя чудеса, бывшая у цельбоноснаго твоего гроба. Сего ради ублажаем тя сими:

Радуйся, чаше, источающая нам елей милости Божия;

Радуйся, больных исцеление.

Радуйся, немощных подкрепление;

Радуйся, страждущих скорая помоще.

Радуйся, претыкающихся о камень соблазна наставниче;

Радуйся, обидимых заступниче.

Радуйся, омраченныя просветивый;

Радуйся, просвещенныя утвердивый.

Радуйся, расточенная собравый;

Радуйся, к небесному немерцающему свету направивый.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 11

Пение немолчное принесл еси Пресвятей Троице, святе Димитрие, ово мыслию, ово гласом, ово словом, ово благотворении. И ныне предстоя Престолу Божественному, моли о воспевающих о тебе: Аллилуия.

Икос 11

Светозарное твое учение, ум небесный являющее, подтверждаемое ныне нетлением мощей твоих и множеством чудес, явное и действительнейшее средство дарова человеколюбивый Бог на обличение еретичествующих и на утверждение православных; ныне святым и медоточным твоим учением упоеннии, с благодарным чувствием вопием та:

Радуйся, учителю премудрый;

Радуйся, пастырю предивный.

Радуйся, исповедниче непоколебимый;

Радуйся, око слепым.

Радуйся, нога хромым;

Радуйся, рука безпомощным.

Радуйся, главо, наполненная небесным учением;

Радуйся, ластовице богоглаголивая.

Радуйся, источниче златострунный;

Радуйся, цевнице духовная.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 12

Благодать, данная ти от Бога, целити недуги телесныя и душевныя, святе Димитрие, созывает отвсюду почитающих явление твое и чающих тобою получите просимое от Бога. Темже и мы, припадая со умилением, молим тя, избави нас от зол греховных, да благодарно Ему воспоем: Аллилуия.

Икос 12

Поюще твоя чудеса, святителю Димитрие, восхваляем Бога, даровавшаго тебе таковыя силы исцелений. Ты же не возгнушайся нас, грешных и недостойных рабов Его, но услыши нас, во умилении вопиющих тебе сице:

Радуйся, света неприступнаго зрителю;

Радуйся, жениху Христу светел светильник сохранивый.

Радуйся, душевредное уныние от себе истребивый;

Радуйся, жестоким путем райских селений достигнувый.

Радуйся, нищетою богатая стяжавый;

Радуйся, смирением получивый высокая.

Радуйся, теснотою пространство вечное снискавый;

Радуйся, поношением Христа ради вечную с ним славу приявый.

Радуйся, от Святыя Троицы увенчанный;

Радуйся, не гаданием, но лицем к лицу Бога созерцали.

Радуйся, православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных расколов искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 13

О великий святителю Димитрие, расколов и ересей искоренителю, приими сие похвальное пение, и моли Всемогущаго умирити мир и спасти души наша, всех православно Триипостасному Богу вопиющих: Аллилуия.

Этот Кондак читать трижды, а потом Икос 1 и Кондак 1.

Молитва

«О всеблаженне святителю Димитрие, великий угодниче Христов, Златоусте Российский, услыши нас, грешных, молящихся тебе, и принеси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбцу Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики Ангел предстоиши! Умоли Его благоутробие, да не осудит нас по беззакониям нашим, но да сотворит нам по милости Своей. Испроси нам у Христа и Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное, земли благоплодие и во всем всякое изобилие и благоденствие, и да не во зло обратим благая, даруемая нам от Щедраго Бога, но в славу Его и прославление твоего заступления. Даруй нам Богоугодно прейти поприще временный жизни; из бави нас воздушных мытарств и наста ви нас на путь, ведущий в селения праведных, идеже празднующих глас непрестанный, зрящих Божия Лица неизреченную доброту. Церковь Святую от расколов и ересей сохрани, верных же укрепи, заблуждающих обрати и всем даруй вся, яже ко спасению и славе Божией подобающая; Отечество твое сохрани от врагов ненаветно, но поборай оружием Крестоноснаго воинства. И подаждь нам всем твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякие беды и напасти. Услыши моление наше, отче Димитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и поклоняемаго в Триех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь».

Иконография

Митрополита Ростовского изображают до пояса и в полный рост в торжественном облачении епископа. В левой руке святого — посох архиерея. На голове — митра или клобук. Его часто изображают с книгами. Иконописцы брали за основу прижизненные портреты. Поэтому святой предстает то на фоне храма, то рядом с аналоем. В келии митрополита висела Ватопедская икона Божьей Матери. Образ находился у гроба святителя и стал частью его иконографии.

На иконы святого Димитрия добавляют цитаты из его сочинений, часто из «Келейного летописца». Также встречаются образы с текстом тропаря святителю.

В чем помогает

Святителя просят о помощи в просвещении и овладении ораторским искусством. Он покровительствует ученикам школ и студентам, беднякам, сиротам и вдовам. Святой страдал от болезни легких, поэтому к нему можно обращаться с молитвой об исцелении. Его мощи обладают чудотворной силой.

Почитание

Христиане прославляют святителя со второй половины 18 века, после распространения молвы о его чудотворных мощах. В обществе того времени не верили в появление новых святых.

К мощам митрополита Ростовского хлынул поток паломников. По распоряжению императрицы Елизаветы Петровны их уложили в серебряную раку. А Екатерина Вторая пожертвовала Яковлевскому монастырю икону кисти итальянского художника Ротари, впоследствии утерянную. До начала 20 века миряне получали духовное воспитание по «Житиям святых» и печатным проповедям святителя. Книги святого Димитрия уважали писатели-классики — Достоевский, Гоголь, Тургенев.

Друг А. С. Пушкина, поэт В. Кюхельбекер, даже исцелился от глазной болезни благодаря молитвам святителю и посвятил ему стихотворение и стихотворную молитву. Посвящение Димитрию Ростовскому есть и в творчестве И. Бунина, написанное после посещения Яковлевского монастыря.

День памяти

Святителя поминают 3 мая, в Собор Ростовских святых и 28 октября — в день кончины.

Обретение мощей

Дата обретения нетленных мощей святителя — 21 сентября/4 октября. В этот день в 1752 году во время ремонта сруба на могиле митрополита Ростовского обнаружили, что тело его не разложилось. Лежащие рядом рукописи обветшали, а мощи и одежда остались без изменений.

Праздник

19 июля отмечают Собор трех русских святителей — Тихона и Митрофана Воронежских и Димитрия Ростовского. Этот день почитали в 19 веке, но постепенно его убрали из православного календаря. Сейчас церковный праздник возрождается.



10 ноября Русская Православная Церковь совершает память святителя Димитрия Ростовского — выдающегося проповедника, христианского писателя, миссионера, просветителя, автора Четиих-Миней (Житий святых на весь год, всего 664 жития).

Святитель Димитрий, митрополит Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало), родился в декабре 1651 года в местечке Макарово, недалеко от Киева, в благочестивой семье и вырос глубоко верующим христианином. В 1662 году, вскоре после переезда родителей в Киев, Даниил был отдан в Киево-Могилянскую коллегию, где впервые раскрылись дарования и незаурядные способности талантливого юноши. Он успешно изучил греческий и латинский языки и ряд классических наук. 9 июля 1668 года Даниил принял монашество с именем Димитрий, в честь великомученика Димитрия Солунского. До весны 1675 года он проходил иноческое послушание в Киевском Кирилловом монастыре, где началась его литературная и проповедническая деятельность.

Черниговский архиепископ Лазарь (Баранович) рукоположил Димитрия 23 мая 1675 года во иеромонаха. В течение нескольких лет иеромонах Димитрий подвизался, проповедуя Слово Божие, в различных монастырях и храмах Украины, Литвы и Белоруссии. Некоторое время он был игуменом Максимовской обители, а затем Батуринского Никольского монастыря, откуда в 1684 году был вызван в Киево-Печерскую Лавру.

Настоятель Лавры архимандрит Варлаам (Ясинский), зная высокую духовную настроенность своего бывшего ученика, его образованность, склонность к научному труду, а также несомненное литературное дарование, поручил иеромонаху Димитрию составление Четиих-Миней (Житий святых) на весь год. С того времени вся дальнейшая жизнь святителя Димитрия была посвящена выполнению этого подвижнического, грандиозного по своим масштабам труда. Работа требовала огромного напряжения сил, нужно было собрать и проанализировать множество разрозненных источников и изложить их языком, достойным высокого предмета изложения и одновременно доступным всем верующим. Божественная помощь не оставляла святителя на протяжении его двадцатилетнего труда. По свидетельству преподобного, душа его наполнилась образами святых, которые укрепляли его дух и тело, вселяли веру в благополучное завершение его благородного труда. Одновременно с этим преподобный Димитрий был настоятелем нескольких монастырей (поочередно). Труды подвижника обратили на себя внимание патриарха Адриана. В 1701 году указом Петра I архимандрит Димитрий был вызван в Москву, где 23 марта в Успенском соборе Кремля был хиротонисан на Сибирскую митрополичью кафедру в город Тобольск. Но через некоторое время из-за важности научного труда и слабого здоровья святитель получил новое назначение в Ростов-Ярославский, куда прибыл 1 марта 1702 года в качестве митрополита Ростовского.

Как и прежде, он продолжал неусыпно заботиться об укреплении единства Русской Православной Церкви, ослабленного старообрядческим расколом.

В его вдохновенных трудах и проповедях многие поколения русских богословов черпают духовные силы для творчества и молитвы. Для всех православных христиан он остается примером святой, аскетической, нестяжательной жизни. По его кончине, последовавшей 28 октября 1709 года, у него не нашли никакого имущества, кроме книг и рукописей.

После обретения у святых мощей совершалось множество исцелений, о чем было донесено Синоду, по предписанию которого в Ростов прибыли Суздальский митрополит Сильвестр и Симоновский архимандрит Гавриил для освидетельствования мощей святителя Димитрия и происшедших чудесных исцелений. Последовал указ Синода от 29 апреля 1757 года о причислении к лику святых святителя Димитрия, митрополита Ростовского и установлении празднования 28 октября (день преставления) и 21 сентября (день обретения мощей).

Тропарь святителя Димитрия, глас 8:

Православия ревнителю и раскола искоренителю,/ Российский целебниче и новый к Богу молитвенниче,/ списаньми твоими буих уцеломудрил еси,/ цевнице духовная, Димитрие блаженне,// моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак святителя Димитрия, глас 4:

Звезду Российскую, от Киева возсиявшую,/ и чрез Новград Северский в Ростов достигшую,/ всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую,/ ублажим златословеснаго учителя Димитрия:/ той бо всем вся написа, яже к наставлению,/ да всех приобрящет, якоже Павел, Христу// и спасет правоверием души наша.

Молитва святителю Димитрию Ростовскому:

О всеблаженный святителю Димитрие, великий угодниче Хрис­тов, Златоусте Российский, услыши нас грешных, молящихся тебе, и при­неси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбцу Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики Ангелы предстоиши! Умо­ли Его благоутробие, да не осудит нас по беззакониям нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа и Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное, земли благоплодие и во всем вся­кое изобилие и благоденствие, и да не во зло обратим благая, даруемая нам от Щедрого Бога, но в славу Его и в прославление твоего заступления. Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни; избави нас воздушных мытарств и настави нас на путь, ведущий в селения праведных, идеже празднующих глас непрестанный, зрящих Божия лица неизреченную доброту. Церковь же Святую от расколов и ересей сохрани, верных укрепи, заблуждающих обрати и всем даруй вся, яже ко спасению и сла­ве Божией подобающая; Отечество твое сохрани от врагов ненаветно, но поборай оружие Крестоноснаго воинства; и подаждь нам всем твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякия беды и напасти. Услыши моление наше, отче Димитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и поклоняемаго в Триех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

https://lt.sputniknews.ru/20211003/svyatitel-dimitriy-rostovskiy-kakoy-prazdnik-4-oktyabrya-i-chego-nelzya-delat-19094817.html

Святитель Димитрий Ростовский: какой праздник 4 октября и чего нельзя делать

Святитель Димитрий Ростовский: какой праздник 4 октября и чего нельзя делать

Особые приметы на этот день относились к девушкам: им не стоило есть до самого заката, чтобы не «проесть» свою красоту, и не рекомендовалось выходить из дома… 03.10.2021, Sputnik Литва

2021-10-03T00:05+0300

2021-10-03T00:05+0300

2021-10-03T00:05+0300

церковь

православие

религия

праздник

православные

приметы

справки

https://cdnn1.lt.sputniknews.com/img/07e5/09/1e/19051983_0:0:2047:1151_1920x0_80_0_0_79fd9abc66b49b6ea306e6360815fa2d.jpg

4 октября (21 сентября) православная церковь празднует обретение мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского.Даниил Савич Туптало, так будущего митрополита звали в миру, родился 11 (21) декабря 1651 года в местечке Макаров (Киевская область Украины) – в семье сотника Киевского полка. Обучение он проходил в Киево-Могилянской академии. С ранних лет душа его стремилась к Богу, поэтому в 1668 году Даниил принял постриг с именем Дмитрий в Киевском Кирилловском монастыре, где провел следующие семь лет. Буквально через год после пострига он был рукоположен в иеродиакона, а в 1675 году стал иеромонахом и по благословению был направлен в Чернигов проповедником. Здесь он провел два года и прославился своими проповедями среди людей. После он несколько лет путешествовал по монастырям с проповедями и вел записки на польском языке, которым дал название «Диарий», что можно перевести как «дневник». Это не столько богословский текст, сколько описания различных событий, происходивших в то время на Украине, в Москве, в Польше.В 1679-1681 году Дмитрий жил в Крупецком Николаевском монастыре, а с 1681 года стал игуменом Максаковского Преображенского монастыря, позже был игуменом Батуринской Николаевской обители. В 1683 году он перебрался в Киев и поселился в Киево-Печерском монастыре, где занялся составлением житий святых. Этому занятию он посвящал много времени. В 1697 году Дмитрий был назначен настоятелем Елецкого Успенского монастыре и получил сан архимандрита, а спустя два года был переведен в Новгородско-Северскую обитель.Дмитрий вел активную просветительскую деятельность среди народа, активно боролся с пьянством и невежеством, с расколом и ересями, основал славянско-греческое училище, где преподавали на латыни и греческом.Скончался святитель Дмитрий 28 октября 1709 года, но похоронили его только спустя почти месяц, так как ждали приезда его друга, блюстителя патриаршего престола Стефана Яворского, который обещал отпеть и похоронить его. Упокоился Дмитрий в Троицком соборе Яковлевского монастыря. Вместе со святителем в гроб были положены черновики его неоконченных произведений. Сегодня его мощи находится в Спасо-Яковлевском монастыре.В 1752 году над могилой просел пол, его разобрали, обнаружили деревянный гроб – и там были обретены нетленные мощи Дмитрия. Прибывший митрополит Ростовский Арсений засвидетельствовал обретение, была сооружена новая, каменная гробница, и о произошедшем сообщили в Синод.Весть об обретение мощей ушла в народ, и вскоре появились рассказы об исцелениях страждущих. Все эти свидетельства были задокументированы и проверены, и только после этого, спустя четыре года после обретения, Дмитрий был канонизирован. Все документы, имеющие отношение к этому делу, по сей день хранятся в Российском государственном историческом архиве. Вскоре были написаны жития святого и составлена служба к дням празднований, связанным со святым. А в 1760 году в его честь была названа крепость Святого Дмитрия Ростовского, которая после выросла в город Ростов-на-Дону.До наших дней дошли многие сочинения Дмитрия Ростовского, одно из самых популярных – «Четьи-Минеи», сборник житий святых в четырех книгах (664 жития, а также немало назидательных текстов), а также проповеди, духовные драмы, стихи. «Четьи-Минеи» стали невероятно популярны среди народа и даже выступили как источник вдохновения для Александра Пушкина. Сведения оттуда он использовал при создании трагедии «Борис Годунов». О них положительно отзывался и Федор Достоевский.По поверьям русского народа 4 октября нельзя ссориться и ругаться, а неуважение, проявленное по отношению к старшим, может привести к печальным последствиям. Не полагалось в этот день и бездельничать, чтобы не навлечь на себя нищету в будущем. Особые приметы относились к девушкам: им не стоило есть до самого заката, чтобы не «проесть» свою красоту, и не рекомендовалось выходить из дома одним после обеда, особенно в лес, – верили, что та, кто ослушается, может вовсе домой не вернуться. Еще одна примета связана с обувью – в этот день нельзя примерять чужую обувь, через нее могут передаться болезни и беды хозяев обуви. В этот день Дмитрию Ростовскому молились о даровании здоровья, особенно те люди, которые страдали легочными болезнями.Что касается погоды, то примечали: если солнечно, но ветрено, то ждали суровой зимы. А если резко похолодало, значит, зима наступит рано.

https://lt.sputniknews.ru/20211002/den-mikhaila-chernigovskogo-kakoy-prazdnik-3-oktyabrya-chego-nelzya-delat-19081717.html

https://lt.sputniknews.ru/20211001/den-ikony-bozhey-materi-tselitelnitsa-kakoy-prazdnik-1-oktyabrya-19060980.html

https://lt.sputniknews.ru/20211001/kakoy-prazdnik-2-oktyabrya-chto-mozhno-i-nelzya-delat-glavnye-primety-19055917.html

2021

Новости

ru_LT

https://cdnn1.lt.sputniknews.com/img/07e5/09/1e/19051983_0:0:2047:1535_1920x0_80_0_0_619267d45cf38244b35185cf50f5db06.jpg

святитель димитрий дмитрий ростовский церковный религиозный православный праздник 4 октября что можно и нельзя приметы

Особые приметы на этот день относились к девушкам: им не стоило есть до самого заката, чтобы не «проесть» свою красоту, и не рекомендовалось выходить из дома одним после обеда

Святитель Димитрий (в миру Даниил Саввич Туптало) родился в декабре 1651 года в местечке Макарово, недалеко от Киева. В 1662 году, вскоре после переезда родителей в Киев, Даниил был отдан в Киево-Могилянскую коллегию, где впервые раскрылись дарования и незаурядные способности юноши. Он успешно изучил греческий и латинский языки и ряд классических наук.

9 июля 1668 года Даниил принял монашество с именем Димитрий, в честь великомученика Димитрия Солунского. До весны 1675 года он проходил иноческое послушание в Киевском Кирилловом монастыре, где началась его литературная и проповедническая деятельность. 23 мая 1675 года черниговский архиепископ Лазарь (Баранович) рукоположил Димитрия во иеромонаха.

В течение нескольких лет отец Димитрий подвизался, проповедуя Слово Божие, в различных монастырях и храмах Украины, Литвы и Белоруссии. Некоторое время он был игуменом Максимовской обители, а затем Батуринского Никольского монастыря, откуда в 1684 году был вызван в Киево-Печерскую Лавру.

Настоятель Лавры архимандрит Варлаам (Ясинский), зная высокую духовную настроенность своего бывшего ученика, его образованность, склонность к научному труду, а также несомненное литературное дарование, поручил иеромонаху Димитрию составление Четиих-Миней (Житий святых) на весь год. С того времени вся дальнейшая жизнь святителя Димитрия была посвящена выполнению этого подвижнического, грандиозного по своим масштабам труда. Работа требовала огромного напряжения сил, нужно было собрать и проанализировать множество разрозненных источников и изложить их языком, достойным высокого предмета изложения и одновременно доступным всем верующим.

Одновременно с этим преподобный Димитрий был настоятелем нескольких монастырей (поочередно). Труды подвижника обратили на себя внимание патриарха Адриана. В 1701 году указом Петра I архимандрит Димитрий был вызван в Москву, где 23 марта в Успенском соборе Кремля был хиротонисан на Сибирскую митрополичью кафедру в город Тобольск. Но через некоторое время из-за важности научного труда и слабого здоровья святитель получил новое назначение в Ростов-Ярославский, куда прибыл 1 марта 1702 года в качестве митрополита Ростовского.

Как и прежде, он продолжал неусыпно заботиться об укреплении единства Русской Православной Церкви, ослабленного старообрядческим расколом. В его вдохновенных трудах и проповедях многие поколения русских богословов черпают духовные силы для творчества и молитвы. Для всех православных христиан он остается примером святой, аскетической, нестяжательной жизни. По его кончине, последовавшей 28 октября 1709 года, у него не нашли никакого имущества, кроме книг и рукописей. Причисление святителя Димитрия, митрополита Ростовского к лику святых совершилось 22 апреля 1757 года.

Сегодня день памяти видного государственного деятеля Царской России, члена Государственного Совета, статс-секретаря Александра Федоровича Трепова, скончавшегося в изгнании в 1928 году.

Он родился 15 сентября 1862 г. в Киеве в семье знаменитого Петербургского градоначальника генерала от инфантерии Ф.Ф.Трепова (1809-1889), его братья Федор (1854-1838), Дмитрий (1855-1906) и Владимир (1860-1918) занимали видные посты в государственном аппарате Российской Империи. Получил образование в привилегированном Пажеском корпусе, в 1880-89 гг. служил в армии, вышел в отставку в чине поручика. Служил в Министерстве внутренних дел и на выборных должностях по дворянскому самоуправлению, с 1905 г. — егермейстер Высочайшего двора; с 1906 г. — сенатор; с 1914 г. — член Государственного Совета, где был одним из руководителей правой группы; с 1915 г. — член Особого совещания по обороне. 1 января 1916 г. назначен министром путей сообщения, 10 ноября 1916 г. — председателем Совета министров. Правые связывали с Треповым большие надежды, поскольку он имел репутацию энергичного и волевого деятеля, однако 27 декабря 1916 г. он вышел в отставку, не желая работать вместе с министром внутренних дел А.Д.Протопоповым. В февральские дни 1917 г. Трепов с двумя другими видными правыми деятелями князем А.А.Ширинским-Шихматовым и Н.А.Маклаковым пытался побудить правительство к более активным действиям по противодействию революции, предлагая председателю Совета министров князю Н.Д.Голицыну ввести осадное положение, но их предложение было отвергнуто.

В первые дни после победы революции, когда шли массовые аресты правых деятелей, скрывался, затем легализовался. Аресту не подвергался. После захвата власти большевиками жил некоторое время в Петрограде, затем в 1918 г. выехал в Финляндию, где стал во главе Русского комитета, который ставил своей целью восстановление монархии в России. Однако под давлением стран Антанты (Трепов слыл германофилом) и руководителей Белого движения вынужден был отойти от дел, уехал в Германию, затем после революции в Германии перебрался в Париж. Был руководителем монархического движения во Франции, членом Высшего монархического совета — руководящего органа монархистов в эмиграции, поддерживал великого князя Николая Николаевича, в 1926 г. член Бюро Зарубежного съезда в Париже. Трепов был членом приходского совета Александро-Невской церкви в Париже. Похоронен на русском кладбище в Ницце.

Сегодня мы также вспоминаем Василия Васильевича Капниста (1758 — 1823), поэта и драматурга; писателя Виктора Александровича Курочкина (1925 — 1976), автора повести «На войне как на войне»; Игоря Дмитриевича Сергеева (1938 — 2006), военачальника, маршала РФ, главкома Ракетных войск стратегического назначения (1992-97), министра обороны (1997-2001).

В этот день в 1917 г. Поместный Собор Российской Православной Церкви принял историческое решение о восстановлении Патриаршества в России.

В этот день скончался лидер Советского государства Леонид Ильич Брежнев (1906 — 1982), Генеральный секретарь ЦК КПСС с 1964 по 1982 г.

День памяти святителя Димитрия, митрополита Ростовского, отмечается православными верующими 10 ноября. По старому стилю эта дата приходится на 28 октября. Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, родился в декабре 1651 года в местечке Макарово, недалеко от Киева, в благочестивой семье и вырос глубоко верующим христианином. В 1662 году, вскоре после переезда родителей в Киев, Даниил был отдан в Киево-Могилянскую коллегию, где впервые раскрылись дарования и незаурядные способности талантливого юноши.

Он успешно изучил греческий и латинский языки и ряд классических наук. Даниил 9 июля 1668 года принял монашество с именем Димитрий, в честь великомученика Димитрия Солунского. До весны 1675 года он проходил иноческое послушание в Киевском Кирилловом монастыре, где началась его литературная и проповедническая деятельность. Черниговский архиепископ Лазарь рукоположил Димитрия 23 мая 1675 года во иеромонаха.

В течение нескольких лет иеромонах Димитрий подвизался, проповедуя Слово Божие, в различных монастырях и храмах Украины, Литвы и Белоруссии. Некоторое время он был игуменом Максимовской обители, а затем Батуринского Никольского монастыря, откуда в 1684 году был вызван в Киево-Печерскую Лавру.

Настоятель Лавры архимандрит Варлаам, зная высокую духовную настроенность своего бывшего ученика, его образованность, склонность к научному труду, а также несомненное литературное дарование, поручил иеромонаху Димитрию составление Житий святых на весь год.

С того времени вся дальнейшая жизнь святителя Димитрия была посвящена выполнению этого подвижнического, грандиозного по своим масштабам труда. Работа требовала огромного напряжения сил, нужно было собрать и проанализировать множество разрозненных источников и изложить их языком, достойным высокого предмета изложения и доступным всем верующим.

Божественная помощь не оставляла святителя на протяжении его двадцатилетнего труда. По свидетельству преподобного, душа его наполнилась образами святых, которые укрепляли его дух и тело, вселяли веру в благополучное завершение его благородного труда. Одновременно с этим преподобный Димитрий был настоятелем нескольких монастырей.

Труды подвижника обратили на себя внимание патриарха Адриана. В 1701 году указом Петра I архимандрит Димитрий был вызван в Москву, где 23 марта в Успенском соборе Кремля был хиротонисан на Сибирскую митрополичью кафедру в город Тобольск. Но через некоторое время из-за важности научного труда и слабого здоровья святитель получил новое назначение в Ростов-Ярославский, куда прибыл 1 марта 1702 года в качестве митрополита Ростовского.

Как и прежде, он продолжал неусыпно заботиться об укреплении единства Русской Православной Церкви, ослабленного старообрядческим расколом.

В его вдохновенных трудах и проповедях многие поколения русских богословов черпают духовные силы для творчества и молитвы. Для всех православных христиан он остается примером святой, аскетической, нестяжательной жизни. По его кончине, последовавшей 28 октября 1709 года, у него не нашли никакого имущества, кроме книг и рукописей.

Причисление святителя Димитрия, митрополита Ростовского к лику святых совершилось 22 апреля 1757 года. Празднество ему установлено также 21 сентября, в день обретения мощей.

Именины:

Дмитрий, Федор, Игнатий, Акулина, Михаил, Петр, Герман, Виктор, Аристарх, Марк.