Бориса Гребенщикова любят упрекать в том, что он уводит свою аудиторию в какие-то вымышленные миры, особенно в роковые для страны времена. Обвинение это столь же давнее, сколь и лицемерное. Разумеется, мы привыкли к некрасовским обвинениям Гражданина Поэту и привыкли к целой генерации блестящих трибунов русского рока — настолько, что забыли, что Гребенщиков «развязал» многим рты в начале 80-х собственным примером. Касается это и умения говорить о проблемах, бедах и злобе дня напрямую. Разве в 1981 году не было «Прекрасного дилетанта», в 1996 «Древнерусской тоски», а в 2008 — «Еще один раз»? Было, и не замечать в них человека, способного ударить метко, в самую болевую точку, означает страшную глухоту или сознательное игнорирование правды.
[infobox bg=»gray» color=»orange» opacity=»on» subtitle=»- Шитрок. С.Калугин»] «Я скитался по странам, мирам и эпохам,
А теперь вот вернулся на отчий порог»[/infobox]
И вот выходит новый сингл — да не Аквариума, а БГ лично. В этом есть что-то от времен двадцатилетней давности, когда ему пришлось на год разогнать Аквариум. Только после этого смог появиться лучший альбом русского рока — полный эсхатологических настроений «Русский альбом». Потом такое повторилось ради записи «Лилит», одарившего народ еще одной из лучших песен БГ — «Болотами Невы», которая тоже выражала мысли и чувства Бориса Борисовича о тяготах прошлого над каждым лично и всей страной в целом. И вот — новый сингл. Три песни, и каждая из них вернее всего сравнима с гвоздем в гроб. И гроб этот, как вы понимаете, вовсе не Гребенщикова, а реальности вокруг. И частично для этого пришлось… нет, не изобретать велосипед. Брать старый и проверенный ствол и палить из него прямо в цель, не примериваясь.
Губернатор
Энергичный «Губернатор», идущий первым номером — очевидная параллель с «Древнерусской тоской», но если там было что-то вроде бессильной злобы от мерзости запустения, которая прорывалась лишь в финале, когда герой этой тоской оказывался сыт по горло. 17 лет спустя герой Гребенщикова то ли вождь, то ли активист бунта, и губернатору грозит. И «губернатор» этот сидит всегда в первую очередь в голове и душе самого человека. Но и от параллелей с нашей реальностью совсем не удержаться.
Праздник урожая во дворце труда
Второй, заглавный номер — похоже, отсылает уже к другой прежней песне на злобу дня — «Назад в Архангельск». В ней была строчка «мы выходим по приборам на великую глушь». Теперь видно, куда мы вышли по приборам — на праздник урожая во дворце труда, в неосовок в худшем смысле. И, кажется, тоже уже понятно, что в таком случае кажутся тщетными все прежние песни — «все равно, что молчали, поэтому мертвой стала наша святая вода». Минималистично экранизированная — поющий ее БГ и хроника политических кризисов последних лет — август 1991, октябрь 1993, бунт на Манежной площади в 2010 — она превращается в грозное пророчество о «празднике» — мы в самом начале пути, но грядет заря чего-то нового. И мрак этот — тьма перед зарею.
Не было такой и не будет
И, наконец «Не было такой и не будет». Неожиданно грустная вещь по мелодике, она, однако, очень оптимистична по тексту. Она о даре, предназначении и собственных силах. В той страшной, темной ситуации, которую описал БГ, спокойное мужество перед лицом судьбы и следование своему долгу (для БГ это означает петь о том, что правда) — единственная верная стратегия. Не было другой и не будет.
Итоги
Музыкально все довольно просто, даже несколько предсказуемо, но, повторюсь, сколько мы ни пели — все равно, что молчали. Поэтому, надо вернуться к корням — голос, гитара и прямой вопрос: «Почему все так плохо, как мы о том поем?». И БГ не погнался за модой, спев напрямую о России такой, какая она есть — с произволом властей, эсхатологическими настроениями людей, растущим страхом всех вместе и каждого в отдельности. Просто это аудитория забыла, что БГ никогда не молчал и не увиливал от ответственности перед слушателями.
Мы в самом начале. Праздник урожая во дворце труда.
УДК 821.161.1-192(Гребенщиков Б.):785 ББК Щ318.5+Ш33(2Рос=Рус)64-8,445 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
Б. В. ОРЕХОВ
Москва
«ПРАЗДНИК УРОЖАЯ ВО ДВОРЦЕ ТРУДА» В КОНТЕКСТЕ ПОЭТИКИ Б. ГРЕБЕНЩИКОВА
Аннотация. В статье даётся построчный комментарий к тексту песни Б. Гребенщикова «Праздник урожая во дворце труда», предлагаются варианты интерпретаций образного ряда. Концептуальная рамка для декодирования текста — отклик на события переломной эпохи, контраст 1990-х и современности, интертекстуальные источники — другие тексты того же автора, артефакты массовой культуры, язык советского времени.
Ключевые слова: несобранные циклы, лейтмотивы, русский рок, рок-музыка, рок-музыканты, рок-поэзия.
Сведения об авторе: Орехов Борис Валерьевич, кандидат филологических наук, доцент Школы лингвистики НИУ «Высшая школа экономики».
Контакты: 101000, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20, nevme-nandr@gmail.com.
B. V. OREKHOV
Moscow
«HARVEST FESTIVAL IN THE PALACE OF LABOR» IN THE CONTEXT OF B. GREBENSHCHIKOV’S POETICS
Abstract. The paper represents a line-by-line commentary on the text of the song by B. Grebenshchikov «Harvest Festival at the Palace of Labor», and offers interpretations of the imaginative series. The conceptual frame for decoding text is a response to the events of a turning point, the contrast of the 1990s and modernity. Intertextual sources for the interpretation are the other texts of the same author, artifacts of popular culture, and the language of the Soviet era.
Keywords: unassembled cycles, leitmotifs, Russian rock, rock music, rock musicians, rock poetry.
About the author: Orekhov Boris Valerjevich, Candidate of Philology, Associate Professor, National Research University «Higher School of Economics».
Песня «Праздник урожая во дворце труда» [1] была издана в составе альбома «Соль» 2014 года. Как сообщает первое впечатление, этот текст вместе с «500» относится к несобранному циклу [3] социально-критических высказываний Бориса Гребенщикова XXI века. Особенное место в ряду собственно политических реплик занимает песня «Губернатор» с того же альбома «Соль», более напоминающая прямоту обращения
© Орехов Б. В., 2019
к социальной проблематике, свойственную стилистике «ДДТ», и не встречающая аналогов среди основных произведений «Аквариума». Все они демонстрируют болезненность для лирического субъекта социально-политических и экономических обстоятельств последних десятилетий.
Объединяющим лейтмотивом многих «болезненных» текстов становится невозможность или девальвация пения. Пение в поэтике Гребенщикова, очевидно, конструктивная метафора не столько самовыражения, сколько личностной гармонии.
«500 песен и нечего петь» («500») отражается в «сколько мы ни пели -всё равно, что молчали», вводной строке анализируемого текста. К этому же образному ряду примыкает и строка «Я не помню, как петь; у меня не осталось слов» («Луна, успокой меня») из песни, которую трудно охарактеризовать как «болезненную», хотя лирический субъект явно находится в ситуации душевной разбалансированности: «Я потерял связь с миром, которого нет».
Напротив, в песнях другого тематического блока, в которых доминантным становится иное состояние лирического субъекта, пение является обязательным свойством конструируемого художественного мира: «Что-то соловьи стали петь слишком громко; / Новые слова появляются из немоты» («Кардиограмма»). Песня «Маша и медведь» также включает этот мотив:
Напомни мне, если я пел об этом раньше -Я всё равно не помню ни слова: Напомни, если я пел об этом раньше -И я спою это снова.
Однако и здесь обнаруживается неполноценность персонажа: в строке «Я знаю лучший вид на этот город» угадывается цитата из стихотворения И. Бродского «Представление»: «Лучший вид на этот город — если сесть в бомбардировщик».
Первый стих, таким образом, задает контекст экзистенциального дискомфорта, дополненный абсурдным уравниванием пения и молчания. Эта ситуация увязывается обычной для поэтики Гребенщикова (ср.: «Это потому что зумзумзумзумзум», «Zoom Zoom Zoom») псевдопричинной связью с последующими событиями: «От этого мёртвой стала наша святая вода». Приставка «псевдо-» необходима при описании выстраиваемой конструкции, так как никакой автоматической зависимости между безрезультатным пением и превращением святой воды в мёртвую нет, её иллюзия постулируется текстом, но не находит подтверждения в ментальном опыте реципиента.
Строка «От этого мёртвой стала наша святая вода» любопытна также обычным для поэтики Гребенщикова скрещиванием элементов разных семантических полей. Святая вода происходит из круга церковной православной атрибутики, «мёртвая вода» — фольклорный образ. Органичное соединение этих дискурсов в рамках одного риторического оборота автор уже использовал в «Древнерусской тоске»: «Алёша, даром что Попович, продал весь иконостас».
Строка «По нам проехали колёса печали» помимо первичного смысла, поддерживающего описание дискомфорта лирического субъекта, открывает перед реципиентом спектр возможных интертекстуальных отсылок, которые могли бы объяснить появление образа в этом контексте. Во-первых, «колёса» прочитываются как часть устойчивого сочетания «колесо санса-ры», в творчестве Гребенщикова имеющее семантику не столько цикличности перерождений, сколько являющееся гиперонимом всего негативного: «Ой ты, жизнь моя самсара, / Ой, подружки, горький хрен» («Однолюб»). Необходимо отметить, что в последнее десятилетие мы наблюдаем иссякание индуистско-буддистского образного ряда в поэзии Гребенщикова, что снижает вероятность предложенного прочтения.
Одновременно в контексте русского рока может возникнуть ассоциация со строкой «Колёса любви едут прямо по нам» («Наутилус Помпилиус», «Колёса любви»). В наши задачи не входит подробный разбор этого стороннего текста. Отметим, что если в тексте И. Кормильцева колеса «едут» (пре-зенс), то у Гребенщикова колёса уже «проехали» (перфект). То есть «Праздник урожая» является если не следствием, то, по меньшей мере, следующим состоянием после «Колёс любви». Важным в интересующем нас фрагменте оказывается эмоциональная антонимичность песни «Наутилуса» с её отчаянной энергичностью депрессивному «Празднику урожая». Любопытно, что альбом «Титаник», на котором издана привлекшее наше внимание песня «Наутилуса», вышел в середине 1990-х годов (28 апреля 1994 г.), тем самым он может претендовать на статус эталонного высказывания этой эпохи. Таким образом, «Праздник урожая» локализуется в неопределённом настоящем, эмоционально противопоставленном условной эпохе 1990-х. При этом противопоставление утраченного прошлого и неполноценного настоящего -также конструктивный приём для Гребенщикова: «У нас были руки дороги. / Теперь мы ждём на пороге» («Назад в Архангельск»).
Сам центральный образ выделен паузой после короткой строки «И вот мы идём». При этом следующий стих не совпадает в звучащем варианте и в тексте, представленном на сайте группы. В первом случае слышим «во дворце труда», то есть «дворец» распространяет слово «праздник», главной оказывается локализация праздника («где?»), во втором случае читаем «во Дворец Труда», то есть «дворец» относится к глаголу «идём», главным оказывается иллативное значение, направление движения («куда?»).
Общая модальность текста не оставляет сомнения в том, что этот «праздник» для лирического субъекта имеет коннотации, противоположные конвенциональным. Иными словами, депрессивный ореол центрального образа контрастирует с общеязыковым значением «праздничного», приподнято-весёлого. То, что слово, традиционно соотносящееся с позитивными смыслами, поставлено в центр негативного образа, объясняется в первую очередь логикой художественного мира Гребенщикова, для которого в принципе характерно инвертирование привычных схем, расшатывание шаблонных конструкций.
Связь «праздника урожая» с аграрным культом, по всей видимости, здесь редуцирована. Отправной точкой для развёртывания образа, насколько можно судить, служит статус урожая в советском официальном дискурсе: «Осинкин же почитался душой различных слётов и районных мероприятий на воздухе, вроде Дня тракториста или праздника Урожая, и непременно избирался во всевозможные жюри» [Евгений Носов «Шопен, соната номер два» (1973)]1.
Как видно из этой цитаты, сочетание «праздник урожая» органично вписывалось в ряд типичных для советского быта мероприятий застойной эпохи. Такую интерпретацию поддерживает и типично советский микротопоним «дворец труда», в рамках того же советского языка также осмысляемый в положительных координатах. Ср.: «Называлось это место риторично и пышно, как многое называлось в ту пору — Дворец Труда, — самое название звучало празднично» [Л. Р. Кабо. «Ровесники Октября» (1964)].
Второй куплет начинается со стиха «Время уклоняться, но как уклониться?», подчеркивающего эмоциональную разобщенность лирического субъекта с окружающим социумом. Примечательно, что использован глагол «уклоняться», ассоциирующийся с уклонением от призыва в армию, в то время как армия — это эталонный образ регулярности поведения, чуждой лирическому субъекту Гребенщикова, как это было много раз вербализировано в его текстах. Далее следует конкретизация: «Уйти с этой зоны, вырвать из себя провода». Слово «зона» актуализирует сходную с армейской семантику тюрьмы — урегулированного ограниченного и антиэстетического мира, которая подкреплена киберпанковским образом подключённых к телу проводов: «Зона обязательно хранит в себе какую-то тайну. Зона тюрьмы, зона лагерей, запретная зона… Концлагерь в обиходе именуется просто «зона»» [2, с. 714].
Иными словами, в одном ряду оказываются идеи армии, тюрьмы и постапокалиптического мира киберпанка, показанного, например, в фильме «Матрица» (1999).
Наиболее интригующий и наиболее трудно декодируемый образ текста — фигуры Розы Леспромхоза и Марии Подвенечной Птицы в следующем стихе. Контекст подсказывает, что речь идёт о прототипических представителях обывательской среды, поддающихся пагубному с точки зрения лирического субъекта стремлению и в этом противопоставленных этому самому субъекту, воплощающему нонконформистскую линию поведения.
Есть один контекст, в котором женские имена Роза и Мария соседствуют и, более того, соотносятся с идеей конформистского массового потребления. Речь идёт о мексиканских сериалах, демонстрировавшихся в 1990-х годах по центральному телевидению один за другим, и имевших в это время огромную зрительскую аудиторию. Мыльная опера «Просто Мария» (Simplemente María) была в эфире в 1993-1994 гг., а «Дикая Роза» (Rosa Salvaje) сразу после неё в 1994-1995 гг. В обоих произведениях главные
1 Этот и следующие примеры с указанием источника в квадратных скобках заимствованы из Национального корпуса русского языка.
героини изображены «простушками», людьми из народа. На этот же статус намекает и рифмующийся с именем «Леспромхоз». Подвенечное платье как иконическое представление свадьбы, являющейся главным движителем сюжета таких сериалов, также органично вписывается в создаваемый образ.
Симптоматично, что эти персоналии окказиональной мифологии, Роза и Мария, «готовы отдать всё, что есть», то есть лишиться благосостояния, в то время как «урожай» в культуре традиционно ассоциируется с изобилием.
В строке «Мы знаем, что машина вконец неисправна» автор пользуется уже опробованным пулом ассоциаций. «Машина» в дискографии «Аквариума» — это неверно работающий механизм, который может быть метафорой бытия, как в «Стоп машина»: «Стоп машина, мой свет — в этом омуте нечего слышать», или, как в «Огонь Вавилона», просто метафорой репрессивной реальности, но всё равно точно в той же степени подверженной поломкам: «Остаётся то, на чём машина даёт сбой».
Последний упомянутый текст отзывается в «Празднике урожая» и связанными с телом проводами: «скрепляющие тебя провода». Собственно, поэтика Б. Гребенщикова вообще отличается воспроизводимостью приёмов и стратегий. Вот несколько дублетов (о понятии авторского дублета см. [4]) из текстов «Аквариума»: «Куда бы я ни шёл, я всегда шёл на север — / Потому что там нет и не было придумано другой стороны» («Брод»), «Если ты идёшь, то мы идём в одну сторону — / Другой стороны просто нет» («Рыба»); «Капитан Африка», «Капитан Воронин», «Капитан Белый снег», «Капитан Беллерофонт»; «Рок-н-ролл мертв, а я ещё нет» («Рок-н-ролл мертв»), «Ван Гог умер, Дарья, а мы ещё нет» («Дарья Дарья»); «Под юбкой ледяная броня» («Царь сна»), «Улыбка под этой юбкой заставляет дрожать континенты» («Стоп машина»); «Моя родина где-то вдали» («Не могу оторвать глаз от тебя»), «Моя родина — русский эфир» («Таможенный Блюз»); «И сказал им — пойдём домой» («Поезд в огне»), «…она сказала «Пойдём со мной»» («По дороге в Дамаск»).
Остальной куплет держится на двух ярких мифологических образах: фавна и упавшей звезды. Оба так или иначе традиционно захватывают идею страха, отсюда, скажем, «панический ужас» отождествлённого с фавном Пана, а падающая звезда четырежды упоминается в «Апокалипсисе» (Откр. 6, 13; 8, 10л-11; 9, 1-5; 12, 3-4). Как раз в «Откровении» говорится об упавшей с неба звезде, которая может быть соотнесена с понятием «двери» через образ ключей, которые были даны ей для открывания бездны. Вслед за этим пугающим фрагментом текста следует резкое дис-сонансное соло, овеществляющее ужас в звуке.
Красный краплак и чёрная сажа недвусмысленно отсылают к агрессивной чёрно-красной палитре символики национал-социализма, а следующие стихи строятся на ряде знаков разных видов искусства, оказавшихся в диссонирующем соседстве с антиэстетическими формами. Античные руины как эталон архитектурной гармонии соединены с «разорванными» поездами. Представляется, что поезд может оказаться в таком виде только в результате крушения, которое, в свою очередь, должно стать результатом насильственно-
208
го действия — теракта. Именно такая трактовка выглядит обоснованной в соседстве с упоминанием символики нацизма. Культурная память слушателей Гребенщикова может прочитать в этом два террористических акта, направленных против курсирующего между Москвой и Петербургом поезда «Невский экспресс» (13 августа 2007 г. и 27 ноября 2009 г.). Холсты Эрмитажа, попираемые прохожими, — это ещё одна апокалиптическая картина, вводящая в намеченный ряд живопись. Наконец, глухой режиссёр, с одной стороны, дополняет ряд угнетаемых искусств симфонической музыкой, а, с другой, возвращает нас к семантике звука, актуализированной в первой строке.
Первые строки последнего куплета повторяют начало песни. В дополнение к этому слова «Мы в самом начале», звучащие в самом конце текста, закольцовывают лирический сюжет и на уровне формально-композиционном, и на уровне содержательно-семантическом.
В поэтике Гребенщикова «причал» — это традиционно место остановки: «Я учился быть ребенком, я искал себе причал» («Великая железнодорожная симфония»). Однако в «Празднике урожая» — это неожиданно отправная точка, точка старта пути. После ряда апокалиптических картин автор всё же рисует перспективу надежды на обновление.
Текст, как мы видим, во многом опирается на наработанные автором образы и приёмы, и легче всего прочитывается именно в контексте всего имеющегося корпуса текстов Б. Гребенщикова. Основным конструктивным элементом лирического сюжета выступает противопоставление современной субъекту речи эпохи и десятилетия 90-х годов, ставшего и причиной, и условием формирования нынешних дискомфортных условий. Портрет эпохи рисуется включением гетерогенного интертекстуального фона, состоящего как из автоцитат, так и из элитарных и массовых претек-стов, художественного осмысления информационных поводов.
Наиболее узнаваемыми поэтическими стратегиями в этом тексте стали мотив невозможности пения, приём построения псевдопричинной связи, скрещивание элементов разных семантических полей, инвертирование стереотипных схем, введение поэтических дублетов.
Можно спрогнозировать появление новых текстов Б. Гребенщикова, которые будут включать в себя в качестве «строительного материала» уже понятийный ряд разобранной песни.
Литература
1. БГ — Соль (2014) [Электронный ресурс] // Официальный сайт группы «Аквариум». — Режим доступа: http://aquarium.ru/discography/ salt.html#@01 (дата обращения: 17.01.2019).
2. Гусейнов Г. Ч. Д. С. П.: Материалы к Русскому Словарю общественно-политического языка конца XX века [Текст] / Г. Ч. Гусейнов. — М.: Три квадрата, 2003. — 1020 с.
3. Непомнящий И. Б. Несобранный цикл Ф. И. Тютчева и проблема контекста [Текст] / И. Б. Непомнящий. — Владимир, 2002. — 271 с.
4. Пумпянский Л. В. Поэзия Ф. И. Тютчева [Текст] / Л. В. Пумпянский. — Л.: Прибой, 1928. — С. 9-57.
«Праздник урожая во дворце труда» – песня группы «Аквариум» из сольного альбома БГ «Соль». Автор текста и музыки – Борис Гребенщиков. На композицию также был снят видеоклип.
БГ – Праздник урожая во дворце труда – слушать
Интересные факты
Песня БГ «Праздник урожая во дворце труда» впервые была опубликована на макси-сингле, прилагавшемся к подарочному изданию студийного альбома группы «Аквариум» «А+». 27 ноября 2013 года состоялась премьера клипа на эту композицию. Музыканты сняли ролик своими силами, в видеоряде использованы как современные съёмки Гребенщикова, так и кадры архивной кинохроники.
Дворец Труда, о котором идет речь в песне, это, по всей видимости, неосуществленный проект начала 20-х годов ХХ столетия. Грандиозное здание планировалось возвести в центре Москвы. Сам дворец должен был совместить в себе функции Дома советов, Дворца съездов, театра, музея, горкома партии и.д. и т.п.
Также интересно отметить, что текст песни «Праздник урожая во дворце труда» в смысловом плане перекликается с песней группы «Алиса» «Когда окончится день» из альбома «Цирк».
В записи студийной версии песни для альбома «Соль» принимали участие:
- David Farragher – бас-гитара;
- Michael Urbano – барабаны;
- David Hidalgo – гитара;
- Mitchell Froom – клавишные;
- Борис Гребенщиков – гитара, голос.
БГ – Праздник урожая во дворце труда – текст
Сколько мы ни пели – все равно, что молчали
От этого мертвой стала наша святая вода;
По нам проехали колеса печали
И вот мы идем
На Праздник Урожая во Дворец Труда.
Время уклоняться, но как уклониться?
Уйти с этой зоны, вырвать из себя провода;
А Роза Леспромхоза и Мария Подвенечная Птица
Готовы отдать все, что есть, за билет
На Праздник Урожая во Дворце Труда.
Мы знаем, что машина вконец неисправна;
Мы знаем, что дороги нет, и не было здесь никогда;
Закрой глаза, чтоб не видеть
Крадущегося по полю фавна;
В двери стучит сорвавшаяся с неба звезда.
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Красный краплак и черная сажа;
В античных руинах разорванные в хлам поезда;
Под ногами прохожих – холсты Эрмитажа;
Дирижер абсолютно глухой:
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Сколько мы ни пели – все равно, что молчали;
Поэтому мертвой стала наша святая вода;
Беззвездной ночью я буду ждать на причале;
Мы в самом начале.
Праздник Урожая во Дворце Труда.
Другие песни группы
- Песни нелюбимых
- Пегги Поршень
- Время н@ебениться
- День радости
- Собачий вальс
Начало зимы еще не повод впадать в спячку или мерзнуть в поисках одеяла. Когда внешний мир склонился в сон, впору заняться миром внутренним и если не «подумать о душе«, то сделать хотя бы так, «словно мы, наконец, оставили позади эту бесконечную зиму…«. Так и попадают на праздник концерт урожая Бориса Гребенщикова во дворце труда в Космос.
Борис Гребенщиков в Космосе
Я не считаю себя фанатом БГ в том смысле в каком говорят о буйном поклонничестве кумиру. Я не был прежде на его концертах, как и на выступлениях множества иных музыкантов: на концерт тебя приводит либо желание увидеть шоу интересного тебе человека, либо стечение обстоятельств. При том что для меня колорит БГ бесспорен, а творчество хоть и принято не целиком, но входит в недлинный список песен, которые я напеваю «по дороге домой» или цитирую сообразно необходимости, здесь я оказался по второй причине. Билет оказался у меня на руках благодаря разговорному жанру на одном из пятничных открытых эфиров радиостанции Rock Arsenal.
Начало было положено заглавной песней с нового альбома «Соль» и рядом следующих за ней. Они звучали сильнее и напористее, чем в записи. Может дело в гитаристе и барабанщике группы Oasis, которые сейчас путешествуют по сценам вместе с БГ, может в том, что песня, заставшая тебя дома, должна наводить на мысли, а на концерте — зажигать идеей. И БГ зажигал. «Нам очень жаль, что вы не можете танцевать. Если вы придумаете что с этим сделать, мы будем полностью на вашей стороне», — сказал БГ, и зал пошел к сцене заполнять собой и танцами проходы. (Зрители первого ряда были счастливы [на самом деле нет])
Вслед за демонстрацией нового альбома пошли классические и редко исполняемые песни. «Скоро будет антракт, и прежде, чем вас отправить на водопой, мы должны поделиться духовными скрепами», — сказал БГ и затянул «в этом городе должен быть кто-то живоо-о-ой» в качающем ритме регги. «Счастливого водопоя. Удачной охоты», — и был антракт.
Вторая часть была более ламповой: на сцене зажгли торшеры и в их свете, по углам, нашлись пальмы и фикусы. БГ сел у самого края сцены, от которой никто и не думал уходить даже во время перерыва. Лицо БГ от ближайшего планшета, который его снимал, отделял в лучшем случае метр. С этого момента играли не по-написанному: Гребенщиков оборачивался на свою команду, играл вступление, и те подхватывали. В первое время даже казалось, что ему передавали записки. Потом зал осмелел и начал заказывать песни из зала, а БГ продолжал на свой лад, стараясь выбирать редкие песни. Говорит, ему нравится отклик.
Чем дальше, тем длинее была «очередь» в боковых проходах
И вот дело подходит к концу. Гребенщиков представляет поименно своих музыкантов к поклону. Они играю заключительную песню, и группа удаляется за сцену под оглушающие аплодисменты. Казалось бы, концерт окончен, зал вызывает кумира на бис, а кто-то тем временем спешит в гардероб. А свет не включают, кажется, что на сцене стало еще темнее. Так прошло еще минут десять. В засценных сумерках не отличить музыканта от басиста к инструменту вернулся Пол Стейси («младший брат Че Гевары«, как выражался БГ). Толпа ликовала, но не хотела удовлетвориться этим. Спустя затяжное гитарное соло, вышел другой гитарист уже своим, буквально, запилив его о микрофонную стойку и гитару Пола.
А атмосфера нагнеталась: звук гитар становился плотнее, сцену заполнял сгущающийся дым. Знаете, допустимое время на принятие решения выходить на бис или нет можно измерять в перекурах: сколько раз можно «выйти покурить» пока зрители готовы оставаться на месте. А еще можно самим же и заключать пари.
— Как думаешь, пойдем еще?
— Пойдем покурим, а там видно будет.
— Смотри, еще не разошлись!
— И не разойдутся еще минут 20, пошли опять перекурим.
— Да не, уйдут же.
— Давай, если они будут здесь к моему возвращению, вот Он запилит гитарой об тебя?
— Ладно, но я уже пойду на сцену, а ты догоняй.
— Договорились. Вы там дыму побольше напустите, а я такой как будто бы из-за фикуса появлюсь.
Такие бредовые диалоги рождались в моей голове, пока на сцене творилось музыкальное беснование. И тут вернулся БГ в сарафане в «фартуке кузнеца», как сказала моя спутница, но Гребенщиков повернулся спиной, и она нехотя со мной согласилась. «Рок-н-ролл мертв, а мы еще нет».
Выход на бис определяется перекуром: если по возвращении зрители не разошлись — можно играть.
БГ: «Как было сказано в великом источнике мудрости современности — Фейсбуке: война окончена, если выключишь телевизор»
На бис играли не меньше, чем до этого «на прощание» — ярко, зажигательно и практически бесконечно. Хотя… мне ли жаловаться тем, кто в этот вечер не был здесь, и его расстройство было пропорционально каждой сыгранной сверх песней. Концерт длился более 3,5 часов.
Апофеозней апофеоза этих музыкальных игр на инструментах был бы кумир-добей-меня-танцем пляс БГ. «Мама, что мы будем делать, когда он двинет собой?!». Но мы живы [по крайней мере, пока] :О)
P.S. Круче всего, имхо, участие скрипки в «Аделаиде».
Posted on 25.12.2013.
Filed under CD, Архив, Видео, Проверено.
Bookmark the Permalink.
Trackbacks are closed, but you can post a comment.
Слова: Александр АРЛЯПОВ.
Трёхпесенный EP, который Борис Борисыч выпустил на собственное шестидесятилетие, стал своеобразным подарком не только всем слушателям, но и самому себе.
Выпустил первоначально самостоятельным цифровым релизом на сайте Kroogi, а потом ещё и CD-бонусом к изданию нового номерного альбома Аквариума «А+».
И вот, что характерно, сам EP обозначен-таки не как Аквариум, а именно как БГ. Кажется, это вполне себе неслучайно. С БГ, конечно, вообще ни в чём нельзя быть уверенным до конца, но есть у меня подозрение, что сингл – это именно что высказывание самого Гребенщикова, достаточно внятное и где-то даже жёсткое — в то время как альбом вполне традиционен для нынешнего Аквариума: размеренно спокоен, мелодически красив и вполне созерцательно-безмятежен.
Три же сингла, попавшие на EP, бьют наотмашь. Точнее, две первые. «Губернатор» и, собственно, «Праздник Урожая Во Дворце Труда».
Первая уже успела произвести фурор в сети, будучи весьма прямолинейно истолкована как описание конфликта уральского губернатора Куйвашева и журналистки Аксаны Пановой:
«Под рубашкой от Бриони – наколки на груди, а мёртвых журналистов – без тебя хоть пруд пруди».
Мне всё же кажется, что прямолинейность в стиле «утром в газете – вечером в куплете» — отнюдь не гребенщиковский конёк, и не стоит наделять его песни такими вот смыслами «в лоб». Всё-таки он тоньше и глубже, и пресловутый «губернатор» есть метафора, символ тьмы и мрака, сидящих в каждом. Мерзости жизни засели в нас самих, ибо кто выбирает эту власть, платит эти взятки и живёт по этим «понятиям», как не мы сами.
И вот заглавная «Праздник Урожая Во Дворце Труда» (музыкально напоминающий «Назад в Архангельск», впрочем также, как «Губернатор» отдаёт «Древнерусской тоской») – ещё один мощный во всех отношениях хук. Тут тоже есть соблазн простых трактовок – окружающей действительности как такого нео-совка, например. С другой стороны, видеоклип, в котором кадры уличных протестов разных лет перемежаются кадрами советской кинопропаганды, тоже заставляет гадать — какой смысл вложен в это противопоставление. Каждый на этот вопрос отвечает сам, ждать прямых ответов от БГ, как обычно не приходится.
Красиво-печальная «Не Было Такой и Не Будет» отлично все эти проклятые вопросы завершает. И даже, в каком-то смысле, является ответом на них.
«И эхом в тишине едва-едва: любимая моя, пробьёмся»
-
-
December 9 2013, 09:51
- Музыка
- Cancel
БГ. Между молитвой и постом.
Группа «Аквариум» выпустила сингл «Праздник урожая во дворце труда» и альбом «Аквариум плюс». Они не дублируют друг друга по содержанию и радикально не совпадают по настроению
Борис Гребенщиков, строго соблюдающий принцип равноудаленности по отношению ко всем политическим движениям, как правило, покидает «башню из слоновой кости» только в исключительных случаях. Поводом в том числе может послужить сильное эмоциональное впечатление от истории, которая случается с близкими или просто симпатичными ему людьми. В этом году такая история приключилась с бывшим шеф-редактором портала Ura.ru Аксаной Пановой. То давление, которому она подверглась со стороны чиновников, и все, что ей пришлось в связи с этим пережить, стало поводом для написания текста и музыки. По крайней мере, так гласит легенда. «Нельзя жить в обществе и быть свободным от него», — прокомментировал Борис Гребенщиков остросоциальное содержание песни «Губернатор» после одного из первых исполнений на публике.
В «Губернаторе» легко узнается жесткая ритмическая структура «Древнерусской тоски», записанной в 1996 году. Тогда Борис Гребенщиков, войдя в образ библейского пророка, обличал российскую действительность: «Куда ты, тройка, мчишься, куда ты держишь путь? Ямщик опять нажрался водки или просто лег вздремнуть». Свое настроение в момент написания этих строк автор обозначал как «могучую скорбь, сопряженную с осознанием величия происходящего». Ритмический самоповтор указывает, что и сейчас Гребенщиков переживает аналогичное состояние, но в этот раз виновник творящегося вокруг хаоса выглядит иначе: «Под костюмом от Brioni наколки на груди, а мертвых журналистов и без тебя тут пруд пруди». Музыкант даже позволяет себе дать конкретную рекомендацию и вынести предупреждение: «Губернатор, играй отбой полкам. Из центра, губернатор, пришел сигнал скормить тебя волкам», и вместе с тем он оставляет своему персонажу право выбора: «Впрочем, думай сам. Господь с тобой!»
Телепремьера «Губернатора» состоялась на «Первом канале» в программе «Вечерний Ургант». За неделю до этого песня была выпущена на сингле, предваряющем выход очередного номерного альбома, и тут же получила первое место среди самых скачиваемых треков iTunes. Следующие две строчки заняли проникнутый апокалиптическими настроениями «Праздник урожая во дворце труда», а также лирическая и при этом не менее печальная песня «Не было такой и не будет». Если в рок-н-ролльном «Празднике» Гребенщиков продолжает петь о безысходности («Мы знаем, что машина вконец неисправна, мы знаем, что дороги здесь нет и не было никогда»), то в «Не было такой и не будет» по крайней мере появляется надежда: «Все мои слова смыты дождем. И эхом в тишине едва-едва, любимая моя, пробьемся…» Именно «Не было такой и не будет» — главный трек из всех записанных Гребенщиковым в этом году. В нем с ходу можно опознать одну из лучших песен, когда-либо спетых «Аквариумом» и тех, что еще только будут спеты. Это классический русский романс в том виде, в каком он должен звучать в XXI веке, своего рода приношение Александру Вертинскому, которого Борис Гребенщиков всегда называет в числе тех, кто повлиял на его музыку больше всего.
Расценивая музыку как «пространство, в котором обитают наши души», в альбоме «Аквариум плюс» Борис Гребенщиков дистанцировался от тревог «Праздника урожая» и создал для своих слушателей «обитель без печали». В ее пределах он говорит на привычном ассоциативном языке, когда смысл сказанного не поддается однозначному толкованию: в интеллектуальных мозаиках текстов Бориса Гребенщикова каждый может уловить только ему одному ведомый смысл. Для автора собственные песни часто выступают в качестве зашифрованных посланий самому себе: «Я беседую с башней, жгу костры тишины, и всю мою жизнь я иду по цветущим лесам моей Нерушимой Стены». Но это может быть и просторечное разочарование происходящим вокруг: «Я работал всю жизнь, похоже — коту под хвост», в связи с чем немедленно выводится формула спасения: «Остается одно — Молитва и Пост».
За исключением блюзовой «Молитвы и Поста» в альбоме звучат характерные для «Аквариума» всех периодов умиротворенные, выверенные до малейших звуковых нюансов музыкальные пасторали, перемежающиеся пропитанными позитивной энергетикой «Сутрой ледоруба» и «Как движется лед». И если в большинстве случаев Борис Гребенщиков предпочитает двигаться интуитивно, то в музыке он почти всегда предельно рационален.
«Аквариум» и в этот раз остался верен однажды выбранной модели распространения своих музыкальных произведений: альбом одновременно вышел на iTunes и был выложен на сайте «Круги», где его, как и сингл «Губернатор», можно скачать бесплатно. По версии Бориса Гребенщикова, в России записанные песни не могут, а возможно, и не должны быть основным источником дохода для музыканта.
http://expert.ru/expert/2013/49/mezhdu-molitvoj-i-postom/?n=5566
Прошлый #ThrowbackThursday собрал весьма богатый урожай хейтеров творчества «Аквариума». Видимо, не вынесла душа поэтов, что Борис Борисович назвал вечернего м**озвона вечерним м**озвоном. Было очень неприятно читать поток ненависти и безосновательной критики. А это значит что? А то, что нужно продолжить тенденцию и собрать еще пачку хейтеров. Не волнуйтесь, в черном списке место найдется всем:)
Возможно, у вас вызовет вопросы название этого поста. Дело в том, что оригинальная заметка выходила три года назад, когда у «Аквариума» отменили концерты на Дальнем Востоке по требованию кого-то из тамошних властей. Видите ли, Борис Гребенщиков «недостаточно патриотичен» (при том, что сам БГ в свое время пожертвовал сборы от нового альбома пострадавшим от наводнения на том же Дальнем Востоке).
В оригинальном посте треков было 14. Сейчас прошло время, вышли новые песни, так что почему бы не расширить список?
В прошлый раз я решил расположить песни по степени злободневности. Сейчас я подумал: нет смысла в таком рейтинге, так что давайте просто в алфавитном порядке.
1) Баста Раста (без альбома, 2019)
Свежий пример социального творчества БГ. Жесткий, тяжелый речитатив, еще и с давящим видеорядом. Очередная вариация песни «500» (о ней позднее). Тот случай, когда роскомкоекому не мешало бы прислушаться к словам «администрации придется изменить свои пути, потому что нас больше не отключить от сети».
2) Вечерний М (без альбома, 2019)
И сразу же еще один свежачок. Ну, об этой песне вы все и так наверняка прекрасно знаете. И кто у песни адресат, и как у адресата от этой песни подгорело. Несмотря на то, что образ пропагандиста был собирательным, но кто-то очень хорошо узнал в ней себя.
3) Время N («Время N», 2018)
Подряд две свежие песни с двумя похожими названиями. В эту песню БГ вложил всю боль, накопившуюся за последние годы. И здесь очень важны строки: «Лучше б жить в кустах, с бородой по пояс, не трогать огня, жить успокоясь». Хотелось бы уйти от всего этого подальше, да не выходит. И остается только N…
4) Голова Альфредо Гарсии («Беспечный русский бродяга», 2006)
Социальные песни могут быть не только мрачными и депрессивными. Можно и поиронизировать. Как объяснял сам БГ, «Ну вот принесли вам голову Альфредо Гарсии. Вот она лежит, гниет, воняет. Может, ее пора отсюда унести?» Кстати, забавно, но эта песня была презентована по каналу «Россия», и Борис Борисович в прямом эфире (пусть и в регионах) спел про пересеченную кое-чем местность.
5) Губернатор («Соль», 2014)
Одна из моих любимых песен последних лет. В этой песне прямо чувствуется злоба. А когда выводят из себя хладнокровного умудренного опытом гуру, это что-то да значит. Появилась она еще в 2012 году, так что примерно в это время начался активный социальный период творчества (хотя подобные песни были и пораньше). Вроде бы как у этой песни есть реальный прототип, но, по-моему, он ей и не нужен. Мы и так видим этих губернаторов на каждом шагу. И не только губернаторов.
6) Древнерусская тоска («Снежный лев», 1996)
В общем-то, серьезная тема облачена в шуточную обертку. Ответ Высоцкому и его «Лукоморья больше нет». Как-то тяжеловато приходится героям русских сказок нынче. Вроде как песня об утрате духовности, но при этом и с перечислением актуальных проблем. Песне больше 20 лет, а актуальность осталась. Впрочем, будут тут и более пожилые примеры.
7) Изумрудная (без альбома, 2019)
Еще одна новинка, вроде должна войти в новый альбом. Здесь прямым текстом говорится: «Я не хочу быть камнем в вашей стене, я не хочу быть трупом в вашей войне». Думаю, комментарии излишни.
Козлодоев («Треугольник», 1981)
Конечно, это собирательный образ, конечно, у песни не было дорогого нашего прототипа. И сейчас, конечно, его нет. Эта песня вообще случайно попала в нашу подборку, как вы могли подумать что-то другое?
9) На ржавом ветру («Время N», 2018)
Последние годы я довольно болезненно переношу определенные события, и чувство безысходности растет все сильнее. Однако именно эта песня родила во мне надежду на лучшее. Потому что «они уходят так же бездарно, как приходят». Когда-нибудь и они уйдут, и эти «песни с мертвыми» закончатся.
10) Назад в Архангельск («Архангельск», 2011)
Ох, как актуально это стало сейчас. Как же актуально стало метафоричное «сжигание книг». Чувствую, скоро из метафоричного в реальное перейдет. Думаю, вы поняли, о чем речь идет. И не только об этом.
11) Немое кино («Ихтиология»-бонус, 1984)
Песня появилась еще в 1982 году, а с тех пор не изменилось вообще ничего. А строчки «ты можешь жить любя, ты можешь жить грубя, но если ты не (…), возьмут и тебя» в последние месяцы заиграли такими буйными красками, что просто мурашки по коже.
12) Поезд в огне («Равноденствие»-бонус, 1987)
В свое время одни мрази с одного мразотного канала использовали эту песню в своих мразотных целях, из-за чего даже Борис Борисович не выдержал и высказал в фейсбуке все, что о них думает. Песня-гимн, песня-символ. Прошло 30 лет, а люди, стрелявшие в наших отцов, все так же строят планы на наших детей.
13) Поколение дворников и сторожей («Равноденствие», 1987)
Не зря БГ начал снова играть эту песн на концертах, ох, не зря. Еще один гимн эпохе. Пусть сейчас уже нет тех самых «дворников и сторожей», но в остальном песня актуальность не потеряла. В новой версии даже изменяются строки: «Они не пишут в фейсбук, не постят в инстаграм». Песня — манифест против лжи.
14) Праздник урожая во дворце труда («Соль», 2014)
И опять про современную вакханалию на костях умирающей страны. «Под ногами прохожих холсты Эрмитажа», а «дирижер — абсолютно глухой». Не слышит и не видит дирижер, что с его оркестром что-то не так. Гребенщиковское прочтение песни «Титаник».
15) Пришел пить воду («Соль», 2014)
Песня больше о вере и религии, чем о политике, но в свете повестки последних лет это вещи смежные. Как говорится, «будешь в Москве – остерегайся говорить о святом»
16) 500 («Сестра Хаос», 2002)
Нужны ли тут еще какие-то комментарии? Это как «Баста Раста», но 17 лет назад и более завуалировано. Тогда эзопов язык еще был доступен, сейчас пришло время говорить в открытую.
Ну а еще в этой песне есть слова, очень подходящие заголовку поста: «Патриотизм — значит просто убей иноверца».
17) Расти, борода, расти (без альбома, 2012)
Отметаем петровские достижения, возвращаемся в эпоху длинных бород, слушаем голос навешенной на уши «лапши». Забавно, что когда я услышал песню впервые, я подумал: по стилю похоже на Rolling Stones. Оказалось, что мелодию БГ частично взял как раз у «роллингов».
18) Собачий вальс (без альбома, 2016)
Ну, если вы считаете, что «Вечерний М» — это слишком жестко и грубо, то вот вам то же самое, но только добрее. Дадим слово автору: «Эту песню я хочу посвятить людям опасной профессии… журналистам. Ведь им, наверное, тяжело врать 24 часа в день, 7 дней в неделю, много лет подряд. Посмотрите, какой грех они берут на душу, каким чудовищным усилием им приходится оправдывать себя самих перед самими собой. Когда приходится изменять себе, придумывать, зачем они это делают. Мы подумали, что грешно не воспеть их работу».
19) То, что я должен сказать («Библиотека Вавилона, 1994/ Александр Вертинский, 1917)
Да, эта песня была написана Вертинским более ста лет назад, но БГ довольно часто играет ее на концертах и даже записывал в студии для архивника, что тоже делает его вместе с автором «недостаточно патриотичными». «По поводу песни было много споров, о какой войне она. Бросьте, не бывает разных войн. Войны бывают, когда люди умирают зря. То, что песня написана в начале века, ничего не значит».
20) Электрический пес («Синий альбом», 1981)
Изначально, конечно, эта песня не была «недостаточно патриотичной» и скорее посвящалась нытикам, которые так любят говорить, что, мол, раньше-то было лучше, а не то, что сейчас, сейчас-то всё уже не то. Но в последние годы ее социальная составляющая стала весьма актуальной. Нечем гордится нынче, так хоть былое повспоминаем. «Можем повторить», вот это всё.
P.S. Разумеется, это не все песни, за которые БГ можно обвинить в «недостаточной патриотичности». А какие помните вы? Пишите в комментариях!
Поклонники назвали рок-легенду «амбассадором пшеницы»
Подпишитесь и читайте «Экспресс газету» в:
Борис Гребенщиков изрядно повеселил своим постом с необычным снимком, обработанным в фотошопе. В своем Instagram*-аккаунте он разместил фотографию пшеничного поля с высоты птичьего полета, на котором «проступает» его огромный портрет.
Подписчики предположили, что настало время, когда «проступил лик» и «легли правильно колоски». Некоторые предположили, что чудо-портрет сделали «зеленые человечки».
Фолловеры назвали легенду отечественной рок-музыки мыслителем-опылителем, Борисом Рапсовичем, амбассадором пшеницы и решили, что «маэстро заколосился». dantist1977 предложил петь известную песню теперь иначе: «Выйду ночью в поле с БГ». А ansarmaskenov назвал «природное БГявление» «праздником урожая во дворце труда».
*Организация запрещена на территории РФ