Праздником святого мученика евхаристии

12 апреля 2012 года, в четверг Страстной седмицы, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию святителя Василия Великого в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя, сообщает Патриархия.ru. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с проповедью.

Всех вас, дорогие Высокопреосвященные и Преосвященные владыки, отцы, братья и сестры, сердечно поздравляю с Великим четвергом.

Этот день в середине Страстной седмицы мы именуем великим праздником, и он действительно является таковым наравне с двунадесятыми, потому что воспоминание о событии, которое легло в основу этого празднования, живет в Церкви особым образом.

Многое, что приходит к нам из прошлого, содержится в летописях, в книгах. Открывая их, мы можем узнать о том, что было до нас, что было в прошлом, и это возбуждает наше воображение — мы стараемся представить себе древних героев, вождей, полководцев, императоров, князей. Такое воспоминание, которое порождается чтением, осуществляется в нашем сознании, в нашей памяти, в том числе силой нашего воображения.

Но Господь Иисус Христос, совершив Тайную Вечерю, сказал Своим ученикам: «Сие творите в Мое воспоминание; и когда вы будете есть хлеб сей и вкушать от чаши сей, то вы смерть Мою будете возвещать до тех пор, пока Я не приду» (см. 1 Кор. 11:26). Совершенно очевидно, что воспоминание о Тайной Вечере — это не то воспоминание, которым мы связываем себя с прошлым. Если нечто совершается до скончания века, то это уже не воспоминание — это некая связь с той реальностью, которая была тогда, когда Христос произнес эти слова.

И действительно, из слов Священного Писания, из великой святоотеческой традиции мы знаем, что воспоминание, которое творит Святая Церковь, совершая Святую Евхаристию, подобно Господу и Спасителю освящая хлеб и вино, пресуществляя их в истинное Тело и Кровь Спасителя, есть не ментальное воспоминание на уровне разума, сознания, памяти. В этом действии присутствует Дух Святой, и Он непостижимым образом вводит нас, людей XXI века, соединяющихся в храме вокруг своего епископа или священника, в соприкосновение с той Тайной Вечерей, которую совершил Господь. Находясь в храме, будучи отделены временем и пространством от той Тайной Вечери, мы силой Святого Духа становимся не зрителями, вспоминающими только сознанием своим, но реальными соучастниками той Тайной Вечери, которую Господь совершил с учениками Своими.

Вот почему воспоминание о Тайной Вечере, Таинстве Святой Евхаристии мы именуем Таинством Церкви. Не сегодня появилось это определение — оно появилось в святоотеческой древности, потому что Церковь призвана все то, что совершил Господь Иисус Христос не силой человеческой, а силой Духа Святого, актуализировать, делать достоянием каждого последующего поколения. И, подобно апостолам, мы с вами были сегодня на Тайной Вечере, оставаясь здесь, в этом храме, отделенные от Тайной Вечери двумя тысячами лет. Силой Святого Духа мы совершили то, что совершил Господь Иисус Христос, учредив Таинство Святой Евхаристии.

А почему преподобный Симеон Новый Богослов и вслед него многие другие учителя Церкви именуют Евхаристию Таинством Церкви? Да потому что Церковь есть Тело Христово, по слову апостола (1 Кор. 12:27), и оно являет себя как Тело Христово, совершая Таинство Евхаристии. Мы Церковь, когда мы вместе молимся и когда мы от единого Хлеба и от единой Чаши причащаемся подлинного Тела и подлинной Крови Христовых.

В этот момент происходит нечто опять-таки непонятное человеческому уму. Причащаясь от единого Хлеба и Чаши, мы входим друг с другом во Единого Духа причастие, мы входим в нерасторжимое единство. Именно в этом Божественное обоснование единства Церкви, именно из этого факта проистекает осуждение всяких расколов, ересей, которые препятствуют людям участвовать в этой священной Евхаристической трапезе. Тот, кто разделяет Тело Христово, тот разрушает Святую Евхаристию, тот идет против Бога, против Его заповедей, против всего того, что запечатлено мудростью святых отцов и кровью мучеников, — против единства Церкви Христовой.

Поэтому сегодняшний праздник установления Святой Евхаристии есть праздник Церкви, праздник молящейся евхаристической общины, праздник нашего нерасторжимого единства, и никому не дано этого единство поколебать, несмотря на соблазны века сего, ложь, клевету, сомнения, которые сеются врагом рода человеческого. Именно из этого проистекает учение Церкви о том, что всякое разделение наносит непоправимый духовный ущерб, является несмываемым грехом для того, кто вступает на путь разделения. Но каким бы ни было по масштабу это разделение, будь то единицы, сотни или даже тысячи людей, никакое разделение неспособно разрушить единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, которая будет до скончания века, ибо по обетованию Спасителя «врата ада не одолеют ю» (Мф. 16:18).

Пусть сегодняшний день, осознанное духовное переживание Таинства Святой Евхаристии, Таинства нашего участия в жизни, страданиях, смерти и Воскресении Спасителя, Таинства нашего участия в Его последней вечери с апостолами укрепит каждого в вере, единомыслии, твердости и непоколебимой решимости, следуя за Христом, соблюдать все то, что Он передал нам, все то, что Духом Святым укоренено в жизни Церкви и в сознании верных, сохраняя единство духа в союзе мира (Еф. 4:3). Аминь.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

29 сентября 2010 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион посетил Киев. В Киевской духовной академии владыка принял участие в X Успенских международных чтениях и выступил с докладом «Праздник и Евхаристия».

Ваше Блаженство, Ваши Преосвященства, отцы, братия и сестры!

Первым праздником как днем, свободным от работы, днем отдыха, днем покоя (а именно так и воспринимает современный человек любой праздник) был день, последствовавший шести дням творения: И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его(Быт. 2. 2-3).

Жизнь первозданной четы в раю проходила в контексте субботнего покоя. Человек еще не должен был трудиться в поте лица своего, чтобы добывать необходимые средства к существованию. Он находился в непрестанном богообщении, а окружающий мир — в состоянии гармонии.

Однако грехопадение повлекло за собой нарушение этого райского состояния. Большую часть времени человек стал уделять трудам, необходимым для удовлетворения своих жизненных потребностей. Для общения же с Богом, главным содержанием которого было благодарение (по-гречески — евхаристия), выделялись особые дни, что подтверждается библейским описанием жертвоприношения Каина и Авеля. Значит, уже тогда существовал ритуал праздника-жертвоприношения, приуроченный к определенному времени года, существовал круг обязанностей человека по отношению к Богу, которые выражались в благодарении через жертву.

Библия неоднократно говорит о жертвах, совершенных людьми в благодарность Творцу за явленные Им благодеяния. Здесь и жертвоприношение Ноя по окончании Всемирного потопа (см.: Быт. 8. 20-22), и Авраама — близ Вефиля (см.: Быт. 12. 8), у дубравы Мамре, что в Хевроне (см.: Быт. 13. 18), в Вирсавии (см.: Быт. 26. 23-25); Иаков поставил жертвенник в Сихеме (см. Быт. 33. 18-20). Господь повелел Иакову устроить жертвенник в Вефиле, где ранее явился ему, когда тот бежал от Исава (см.: Быт. 35. 1), и др.

Однако установление праздников, связанных с ними богослужений и жертвоприношений и подробная регламентация поведения народа Божия в эти дни относится уже ко времени его исхода из Египта.

Так, в дарованном избранному народу Декалоге заповедь о субботе 2-й главы Книги Бытия конкретизируется: Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай в них всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его (Исх. 20. 8-11).

Таким образом, первый в истории человечества праздник имел в основе своей божественное установление, но вместе с тем он носил и естественный характер как необходимый для трудящегося отдых.

То, что Сам Господь установил праздничный календарь, говорит о важности праздника в нашей жизни. Ведь совершая праздник, народ Божий не только вспоминает какое-либо событие своей истории, но и свидетельствует о том, что он помнит о делах Божиих, живет этим воспоминанием, актуализирует его в современности. Но праздник — не только обращение к памяти народа. Это и обращение к «памяти» Бога, «напоминание» Ему о Его любви к Своему народу, призыв сохранить и возобновить те милости, которые Он даровал отцам. Важно отметить, что заповедь о субботе, как и о других, позднейших праздниках, содержит в себе два аспекта: служение Богу и отказ от земных забот и дел.

Важнейшими ветхозаветными праздниками были Пасха и Пятидесятница. А важнейшей частью любого празднования являлась трапеза.

И первая Евхаристия, совершенная Самим Христом, была продолжением и развитием праздничной пасхальной трапезы, имевший священный характер, потому что на ней доминировали религиозные переживания, и традиционные праздничные блюда были подчинены религиозной идее. Вправленная в формат ветхозаветной пасхальной вечери, содержавшей воспоминания об исходе Израиля из Египта, Новая Пасха своим смысловым центром имела распятие и воскресение Сына Божия. И Спаситель заповедал ученикам совершать Пасху не в воспоминание об исходе из Египта, а в воспоминание о Нем — о Его исходе от смерти к жизни. Пасхальный агнец был одновременно и жертвой благодарения за избавление от египетского плена, и жертвой прошения в умилостивление за грехи народа, и главной частью праздничной трапезы. Все эти три элемента — благодарение, прошение и трапеза — присутствуют в Евхаристии.

В раннехристианской Церкви годовой богослужебный круг также основывался на Пасхе и Пятидесятнице. Унаследованные от иудейской традиции, эти праздники приобрели новое содержание: Пасха с самого начала была празднованием Воскресения Христа, а Пятидесятница — воспоминанием сошествия Святого Духа на апостолов, установления Нового Завета между Богом и Новым Израилем — христианами.

Во II веке Церковь начинает почитать мучеников, выделяя в календаре дни их молитвенного поминовения. Древнейшим свидетельством этого является «Мученичество святого Поликарпа Смирнского», относящееся к середине II века. Характерно, что почитание мучеников не отделяется в этом памятнике от поклонения Христу: «Мы поклоняемся Ему как Сыну Божию; а мучеников как учеников и подражателей Господних достойно любим за непобедимую приверженность (их) своему Царю и Учителю. Да даст Бог и нам быть их сообщниками и соучениками!» («Мученичество Поликарпа Смирнского» 17). И хотя первоначально культ каждого мученика был привязан ко дню его кончины, церковное воспоминание этого события всегда носило праздничный характер. В конце повествования о кончине святого Поликарпа авторы говорят: «Мы взяли затем кости его, которые драгоценнее дорогих камней и благороднее золота, положили где следовало. Там, по возможности, Господь даст и нам, собравшимся в весели и радости, отпраздновать день рождения Его мученика, в память подвизавшихся до нас и в наставление и приготовление для будущих (подвижников)» («Мученичество…» 18).

В течение IV века богослужебный круг христианских Церквей существенно расширяется благодаря введению новых праздников, переосмыслению старых, добавлению памятей новых святых, «обмену праздниками» между поместными Церквами. И, конечно же, центром каждого празднования было богослужение — Евхаристия.

Каждый из Святых Отцов этого периода оставил нам проповеди на те или иные праздники. Одновременно происходило и осмысление самого феномена христианского праздника. И в этом выдающуюся роль сыграл святитель Григорий Богослов. В проповеди на Рождество Христово он говорит о годичном круге церковных праздников и о том, как в течение литургического года перед глазами верующего проходит вся жизни Иисуса:

«Ведь немного позже (выражение «немного позже» указывает на ближайший к Рождеству праздник Крещения Господня — День Светов — прим.) ты увидишь Иисуса и очищающимся в Иордане… увидишь и разверзающиеся небеса (Мк. 1. 10); увидишь Его принимающим свидетельство от родственного Ему Духа, искушаемым и побеждающим искусителя, принимающим служение Ангелов, исцеляющим всякую болезнь и всякую немощь в людях (Мф. 4. 23), животворящим мертвых… изгоняющим демонов… немногими хлебами насыщающим тысячи, ходящим по морю, предаваемым, распинаемым и распинающим мой грех, приносимым (в жертву) как агнец и приносящим как священник, погребаемым как человек и восстающим как Бог, а потом и восходящим на небо и приходящим со славой Своей. Вот сколько у меня праздников по поводу каждого таинства Христова! Но главное в них одно: мой путь к совершенству, воссоздание и возвращение к первому Адаму» (Григорий Богослов. Слово 38, 16, 1-19. SС 358, 140-142. Творения. Т. 1. С. 531).

Святитель Григорий учит, что каждый церковный праздник должен служить для верующего новой ступенью на пути к совершенству, новым прозрением в жизнь и искупительный подвиг Иисуса.

В этом же Слове святитель подчеркивает, что христианский праздник состоит не в том, чтобы устраивать пиршества, наедаться роскошными блюдами и напиваться дорогостоящими винами. Для верующего праздник заключается в том, чтобы прийти в храм и там насладиться словом Божиим.

Именно в храме, по мысли другого великого святителя, Иоанна Златоуста, и совершается праздничный пир — пир веры. Здесь, участвуя в Евхаристии, мы не только встречаемся со Спасителем, реально пребывающим с нами в Святых Дарах, но и приобщаемся Его Пречистого Тела и Честной Крови, становясь участниками истинной праздничной трапезы.

«Итак, все — войдите в радость Господа своего! И первые, и последние, примите награду; богатые и бедные, друг с другом ликуйте; воздержные и беспечные, равно почтите этот день; постившиеся и непостившиеся, возвеселитесь ныне! Трапеза обильна, насладитесь все! Телец упитанный, никто не уходи голодным! Все насладитесь пиром веры, все воспримите богатство благости!» — призывает учитель Церкви христиан в своем знаменитом Слове огласительном на Святую Пасху.

И если Евхаристия является центром и смыслом христианского праздника, то участие в праздновании не мыслится без участия в Евхаристии. Об этом говорят преподобные Никодим Святогорец и Макарий Коринфский: «Те, которые хотя и постятся перед Пасхой, но на Пасху не причащаются, такие люди Пасху не празднуют. Те, которые не подготовлены каждый праздник причащаться Тела и Крови Господних, не могут по-настоящему праздновать и воскресные дни, и другие праздники в году, потому что эти люди не имеют в себе причины и повода праздника, которым является Сладчайший Иисус Христос, и не имеют той духовной радости, которая рождается от Божественного приобщения» (Макарий Коринфский, Никодим Святогорец. «О непрестанном причащении», с. 54).

Каждый день, по мнению преподобных Никодима и Макария, может стать праздником: «Хочешь праздновать каждый день? Хочешь праздновать святую Пасху когда пожелаешь и радоваться радостью неизреченной в этой прискорбной жизни? Непрестанно прибегай к Таинству и причащайся с должной подготовкой, и тогда ты насладишься тем, чего желаешь. Ведь истинная Пасха и истинный праздник души — это Христос, который приносится в жертву в Таинстве» (там же. 2, с. 52-53).

Здесь почти дословно воспроизводится учение Симеона Нового Богослова о жизни как о непрестанном празднике приобщения к Богу. Преподобный Симеон пишет: «Если ты так празднуешь, так и Святые Таины принимаешь, вся жизнь твоя да будет единым праздником, но даже не праздником, но начатком праздника и единой Пасхи, переходом и переселением от видимого к умопостигаемому» (Слово нравственное 14, 54).

Рассуждая о христианских праздниках, невозможно избежать темы взаимодействия временного и вечного в нашей жизни. Сын Божий, рожденный Отцом вне времени и прежде всякого времени, прежде всех век, в Своем воплощении соединяет временное и вечное, земное и небесное. И праздник, и Евхаристия преодолевают время и являют вечность тем, кто участвует в них.

Евхаристия — не просто благочестивое воспоминание о Тайной Вечере, совершаемое Церковью в нарочитые дни, не ее дидактическая инсценировка, но ее постоянное повторение.

Совершителем Таинства является Сам Иисус Христос, и каждая совершаемая Литургия является не просто символическим воспоминанием об этом событии, но его продолжением и актуализацией. Хотя Евхаристия совершается в разное время и в разных местах, она остается единой, преодолевая временные и пространственные границы. Об этом говорит святитель Иоанн Златоуст: «Веруйте, что ныне совершается та же вечеря, на которой Сам Он возлежал. Одна от другой ничем не отличается. Нельзя сказать, что эту совершает человек, а ту совершил Христос; напротив, ту и другую совершает Сам Он. Когда видишь, что священник преподает тебе Дары, представляй, что не священник делает это, но Христос простирает к тебе руку». (Иоанн Златоуст. Беседы на Мф. (50, 30). Творения. Т. 7. С. 423).

По словам святителя, «мы постоянно приносим одного и того же Агнца, а не одного сегодня, другого завтра, но всегда одного и того же. Таким образом, эта жертва одна. Хотя она приносится во многих местах, но разве много Христов? Нет, один Христос везде, и здесь полный, и там полный, одно Тело Его. И как приносимый во многих местах Он — одно Тело, а не много тел, так и жертва одна. Он наш Первосвященник, принесший жертву, очищающую нас; ее приносим и мы теперь, тогда принесенную, но не оскудевающую… Не другую жертву, как тогдашний первосвященник, но ту же приносим постоянно…» (Иоанн Златоуст. Беседы на Евр. (17, 3). Творения. Т. 12. Кн. 1. С. 153).

В другом месте Златоуст подчеркивает: «Предстоит Христос и теперь; Кто учредил ту трапезу, Тот же теперь устрояет и эту. Не человек претворяет предложенное в Тело и Кровь Христовы, но Сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящий те слова, а действует сила и благодать Божия» (Иоанн Златоуст. О предательстве Иуды 1, 6. Творения. Т. 2. Кн. 2. С. 423).

Евхаристия — не просто воспоминание о Голгофской жертве, но ее постоянное воспроизведение, на что указывают тексты евхаристических молитв. Эти молитвы пронизаны темой жертвы, которая приносится «о всех и за вся», что опять-таки сближает Евхаристию с древним храмовым богослужением, центром которого было жертвоприношение.

В молитве «по поставлении святых даров» литургии Василия Великого предстоящий священнослужитель просит Бога принять службу участвующих в Литургии так же, как Он приял «Авелевы дары» — принесение Авелем жертвы Богу (см.: Быт. 4. 4), «Ноевы жертвы» — жертвоприношение Ноя по окончании потопа (см.: Быт. 8. 20-22), «Аврваамова всеплодия» — принесение Авраамом в жертву сына своего Исаака (см.: Быт. 22. 1-14), «Моисеева и Аронова священства» — священство Моисея и Аарона (см.: Пс. 98. 6), «Самуилова мирная» — мирные жертвы, принесенные Самуилом (см.: 1 Цар. 11. 14-15). Здесь упоминаются пять сюжетов Священной истории, в христианской традиции воспринимаемые как прообразы Евхаристии. Со времени Тайной Вечери Евхаристия является той единственной жертвой, которая необходима для спасения и которая заменяет все ветхозаветные жертвы и всесожжения.

Цитированная молитва раскрывает смысл Литургии как таинства Нового Завета, соединяющего всю историю человечества от сотворения мира с эсхатологическим ожиданием Страшного Суда. Молитва устанавливает преемство между ветхозаветным культом всесожжений и жертв и новозаветной Евхаристиией, прообразом которой эти жертвы являлись.

Прообразом христианского праздника, говорит святитель Григорий Богослов, является ветхозаветный «юбилей» — год оставления. По закону Моисееву, каждый седьмой год считался годом покоя, когда не разрешалось засевать поля и собирать виноград; каждый пятидесятый год объявлялся юбилейным — годом праздника, когда люди возвращались в свои владения, должникам прощались долги, а рабов отпускали на свободу. Назначение юбилейного года, особым образом посвященного Богу, состояло не только в том, чтобы дать людям отдых, но и в том, чтобы, насколько возможно, исправить неравенство и несправедливость, существующие в человеческом обществе. Юбилей был годом подведения итогов, когда люди давали отчет Богу и друг другу в том, как они строят свою жизнь, и перестраивали ее в большем соответствии с заповедями Божиими. Юбилей, таким образом, становился прообразом жизни людей в будущем веке, где нет социального неравенства, рабов и господ, заимодавцев и должников:

«Число семь почитают чада народа еврейского на основании закона Моисеева… Почитание это у них простирается не только на дни, но и на годы. Что касается дней, то евреи постоянно чтут субботу… что же касается лет, то каждый седьмой год у них — год оставления. И не только седмицы, но и седмицы седмиц чтут они — так же в отношении дней и лет. Итак, седмицы дней рождают Пятидесятницу, которую они называют святым днем, а седмицы лет — год, называемый у них юбилеем, когда отдыхает земля, рабы получают свободу, а земельные владения возвращаются прежним хозяевам. Ибо не только начатки плодов и первородных, но и начатки дней и лет посвящает Богу этот народ. Так почитаемое число семь привело и к чествованию Пятидесятницы. Ибо число семь, помноженное на себя, дает пятьдесят без одного дня, который занят нами у будущего века, будучи одновременно восьмым и первым, лучше же сказать — единым и нескончаемым» (Григорий Богослов. Слово 41, 2, 4-35. SC 358, 324; 346. Творения. Т. 1. С. 576)

В христианской традиции Пятидесятница есть праздник Святого Духа — Утешителя, Который приходит на смену Христу, вознесшемуся на небо. Дела Христовы на земле окончились, и для Христа как человека с момента Его погребения наступила суббота покоя. Для христиан же после Воскресения Христова наступила эра юбилея — нескончаемый пятидесятый год, начинающийся на земле и перетекающий в вечность. Эра юбилея характеризуется прежде всего активным обновляющим действием Святого Духа. Под воздействием благодати Духа люди кардинальным образом меняются, превращаясь из пастухов в пророков, из рыбаков в апостолов. Святитель Григорий считает, что христианский праздник никогда не должен кончаться. Об этом он говорит, завершая проповедь на Пятидесятницу:

«Нам уже пора распускать собрание, ибо достаточно сказано; торжество же пусть никогда не прекратится, но будем праздновать — ныне телесно, а в скором времени вполне духовно, когда и причины праздника узнаем чище и яснее в Самом Слове и Боге и Господе нашем Иисусе Христе — истинном празднике и весели спасаемых…» (Григорий Богослов. Слово 41, 18, 2-10. SC 358, 352-354. Творения. Т. 1. С. 587).

Вся жизнь христианина должна стать непрестанным праздником, непрекращающейся Пятидесятницей, юбилейным годом, начинающимся в момент крещения и не имеющим конца. Земная жизнь может стать для христианина нескончаемым празднеством приобщения Богу через Церковь и Евхаристию. Годичный круг церковных праздников, так же как и таинства Церкви, способствует постепенному переходу человека из времени в вечность, постепенному отрешению от земного и приобщению к небесному. Но настоящий праздник и истинное таинство наступит только там — за пределом времени, где человек встретится с Богом лицом к лицу. Истинный праздник есть Сам Господь Иисус Христос, Которого в непрестанном ликовании созерцают верующие в Царствии Божием, где сыны Царствия уже не будут причащаться Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина, но будут «истее» причащаться Самого Христа — Источника жизни и бессмертия.

Комментарии для сайта Cackle

The Eucharist (; from Greek εὐχαριστία, eucharistía, lit. ‘thanksgiving’), also known as Holy Communion and the Lord’s Supper, is a Christian rite that is considered a sacrament in most churches, and as an ordinance in others. According to the New Testament, the rite was instituted by Jesus Christ during the Last Supper; giving his disciples bread and wine during a Passover meal, he commanded them to «do this in memory of me» while referring to the bread as «my body» and the cup of wine as «the blood of my covenant, which is poured out for many».^[1][2][3]

The elements of the Eucharist, sacramental bread (leavened or unleavened) and wine (or non-alcoholic grape juice in some Protestant traditions), are consecrated on an altar or a communion table and consumed thereafter. Christians generally recognize a special presence of Christ in this rite, though they differ about exactly how, where, and when Christ is present.

The Catholic Church states that the Eucharist is the body and blood of Christ under the species of bread and wine. It maintains that by the consecration, the substances of the bread and wine actually become the substances of the body and blood of Jesus Christ (transubstantiation) while the appearances or «accidents» of the bread and wine remain unaltered (e.g. colour, taste, feel, and smell). The Eastern Orthodox and Oriental Orthodox churches agree that an objective change occurs of the bread and wine into the body and blood of Christ. Lutherans believe the true body and blood of Christ are really present «in, with, and under» the forms of the bread and wine (sacramental union).^[4] Reformed Christians believe in a real spiritual presence of Christ in the Eucharist.^[5] Anglican eucharistic theologies universally affirm the real presence of Christ in the Eucharist, though Evangelical Anglicans believe that this is a spiritual presence, while Anglo-Catholics hold to a corporeal presence.^[6][7] Others, such as the Plymouth Brethren, take the act to be only a symbolic reenactment of the Last Supper and a memorial.^[8] As a result of these different understandings, «the Eucharist has been a central issue in the discussions and deliberations of the ecumenical movement.»^[2]

Terminology[edit]

Eucharist[edit]

The New Testament was originally written in the Greek language and the Greek noun εὐχαριστία (eucharistia), meaning «thanksgiving», appears a few times in it,^[10] while the related Greek verb εὐχαριστήσας is found several times in New Testament accounts of the Last Supper,^{[11][12][13][14][15]: 231} including the earliest such account:^[12]

For I received from the Lord what I also delivered to you, that the Lord Jesus on the night when he was betrayed took bread, and when he had given thanks (εὐχαριστήσας), he broke it, and said, «This is my body which is for you. Do this in remembrance of me».

— 1 Corinthians 11:23–24^[16]

The term eucharistia (thanksgiving) is that by which the rite is referred to^[12] in the Didache (a late 1st or early 2nd century document),^{[17]: 51 [18][19]: 437 [20]: 207} and by Ignatius of Antioch (who died between 98 and 117)^[19][21] and by Justin Martyr (First Apology written between 155 and 157).^[22][19][23] Today, «the Eucharist» is the name still used by Eastern Orthodox, Oriental Orthodox, Catholics, Anglicans, Presbyterians, and Lutherans. Other Protestant denominations rarely use this term, preferring either «Communion», «the Lord’s Supper», «Remembrance», or «the Breaking of Bread». Latter-day Saints call it «the Sacrament».^[24]

Lord’s Supper[edit]

In the First Epistle to the Corinthians Paul uses the term «Lord’s Supper,» in Greek Κυριακὸν δεῖπνον (Kyriakon deipnon), in the early 50s of the 1st century,^[12][13]:

When you come together, it is not the Lord’s Supper you eat, for as you eat, each of you goes ahead without waiting for anybody else. One remains hungry, another gets drunk.

— 1 Corinthians 11:20–21^[25]

So Paul’s use of the term “Lord’s supper” in reference to the Corinthian banquet is powerful and interesting; but to be an actual name for the Christian meal, rather than a meaningful phrase connected with an ephemeral rhetorical contrast, it would have to have some history, previous or subsequent.^[26] Nevertheless, given its existence in the biblical text, «Lord’s Supper» came into use after the Protestant Reformation and remains the predominant term among Evangelicals, such as Baptists and Pentecostals.^{[27]: 123 [28]: 259 [29]: 371} They also refer to the observance as an ordinance rather than a sacrament.

Communion[edit]

Use of the term Communion (or Holy Communion) to refer to the Eucharistic rite began by some groups originating in the Protestant Reformation. Others, such as the Catholic Church, do not formally use this term for the rite, but instead mean by it the act of partaking of the consecrated elements;^[30] they speak of receiving Holy Communion at Mass or outside of it, they also use the term First Communion when one receives the Eucharist for the first time. The term Communion is derived from Latin communio («sharing in common»), translated from the Greek κοινωνία (koinōnía) in 1 Corinthians 10:16:

The cup of blessing which we bless, is it not the communion of the blood of Christ? The bread which we break, is it not the communion of the body of Christ?

— 1 Corinthians 10:16

Other terms[edit]

Breaking of bread[edit]

The phrase κλάσις τοῦ ἄρτου (klasis tou artou, ‘breaking of the bread’; in later liturgical Greek also ἀρτοκλασία artoklasia) appears in various related forms five times in the New Testament^[31] in contexts which, according to some, may refer to the celebration of the Eucharist, in either closer or symbolically more distant reference to the Last Supper.^[32] This term is used by the Plymouth Brethren.^[33]

Sacrament or Blessed Sacrament[edit]

The «Blessed Sacrament», the «Sacrament of the Altar», and other variations, are common terms used by Catholics,^[34] Lutherans^[35] and some Anglicans (Anglo-Catholics)^[36] for the consecrated elements, particularly when reserved in a tabernacle. In the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints the term «The Sacrament» is used of the rite.^[24]

Mass[edit]

The term «Mass» is used in the Catholic Church, the Lutheran churches (especially those of Sweden, Norway and Finland), and by some Anglicans. It derives from the Latin word missa, a dismissal: «Ite missa est,» or «go, it is sent,» the very last phrase of the service.^[37] That Latin word has come to imply «mission» as well because the congregation is sent out to serve Christ.^[38]

At least in the Catholic Church, the Mass is a long rite in two parts: the Liturgy of the Word and the Liturgy of the Eucharist. The former consists of readings from the Bible and a homily, or sermon, given by a priest or deacon. The latter, which follows seamlessly, includes the «Offering» of the bread and wine at the altar, their consecration by the priest through prayer, and their reception by the congregation in Holy Communion.^[39] Among the many other terms used in the Catholic Church are «Holy Mass», «the Memorial of the Passion, Death and Resurrection of the Lord», the «Holy Sacrifice of the Mass», and the «Holy Mysteries».^[40]

Divine Liturgy and Divine Service[edit]

The term Divine Liturgy (Greek: Θεία Λειτουργία) is used in Byzantine Rite traditions, whether in the Eastern Orthodox Church or among the Eastern Catholic Churches. These also speak of «the Divine Mysteries», especially in reference to the consecrated elements, which they also call «the Holy Gifts».^[a]

The term Divine Service (German: Gottesdienst) has often been used to refer to Christian worship more generally and is still used in Lutheran churches, in addition to the terms «Eucharist», «Mass» and «Holy Communion».^[41] Historically this refers (like the term «worship» itself) to service of God, although more recently it has been associated with the idea that God is serving the congregants in the liturgy.^[42]

Other Eastern rites[edit]

Some Eastern rites have yet more names for Eucharist. Holy Qurbana is common in Syriac Christianity and Badarak^[43] in the Armenian Rite; in the Alexandrian Rite, the term Prosfora (from the Greek προσφορά) is common in Coptic Christianity and Keddase in Ethiopian and Eritrean Christianity.^[44]

History[edit]

Biblical basis[edit]

The Last Supper appears in all three Synoptic Gospels: Matthew, Mark, and Luke. It also is found in the First Epistle to the Corinthians,^[2][45][46] which suggests how early Christians celebrated what Paul the Apostle called the Lord’s Supper. Although the Gospel of John does not reference the Last Supper explicitly, some argue that it contains theological allusions to the early Christian celebration of the Eucharist, especially in the chapter 6 Bread of Life Discourse but also in other passages.^[47] Other New Testament passages depicting Jesus eating with crowds or after the resurrection also have eucharistic overtones.^{[citation needed]}

Gospels[edit]

In the synoptic gospels, Mark 14:22–25,^[48] Matthew 26:26–29^[49] and Luke 22:13–20^[50] depict Jesus as presiding over the Last Supper prior to his crucifixion. The versions in Matthew and Mark are almost identical,^[51] but the Gospel of Luke presents a textual difference, in that a few manuscripts omit the second half of verse 19 and all of verse 20 («given for you […] poured out for you»), which are found in the vast majority of ancient witnesses to the text.^[52] If the shorter text is the original one, then Luke’s account is independent of both that of Paul and that of Matthew/Mark. If the majority longer text comes from the author of the third gospel, then this version is very similar to that of Paul in 1 Corinthians, being somewhat fuller in its description of the early part of the Supper,^[53] particularly in making specific mention of a cup being blessed before the bread was broken.^[54]

In the one prayer given to posterity by Jesus, the Lord’s Prayer, the word epiousios—which is otherwise unknown in Classical Greek literature—was interpreted by some early Christian writers as meaning «super-substantial», and hence a possible reference to the Eucharist as the Bread of Life, .^[55]

In the Gospel of John, however, the account of the Last Supper does not mention Jesus taking bread and «the cup» and speaking of them as his body and blood; instead, it recounts other events: his humble act of washing the disciples’ feet, the prophecy of the betrayal, which set in motion the events that would lead to the cross, and his long discourse in response to some questions posed by his followers, in which he went on to speak of the importance of the unity of the disciples with him, with each other, and with God.^[56][57] Some would find in this unity and in the washing of the feet the deeper meaning of the Communion bread in the other three gospels.^[58] In John 6:26–65,^[59] a long discourse is attributed to Jesus that deals with the subject of the living bread; John 6:51–59^[60] also contains echoes of Eucharistic language.

First Epistle to the Corinthians[edit]

1 Corinthians 11:23–25^[61] gives the earliest recorded description of Jesus’ Last Supper: «The Lord Jesus on the night when he was betrayed took bread, and when he had given thanks, he broke it and said, ‘This is my body, which is for you. Do this in remembrance of me.'» The Greek word used in the passage for ‘remembrance’ is ἀνάμνησιν (anamnesis), which itself has a much richer theological history than the English word «remember».

The expression «The Lord’s Supper», derived from Paul’s usage in 1 Corinthians 11:17–34,^[62] may have originally referred to the Agape feast (or love feast), the shared communal meal with which the Eucharist was originally associated.^[63] The Agape feast is mentioned in Jude 12^[64] but «The Lord’s Supper» is now commonly used in reference to a celebration involving no food other than the sacramental bread and wine.

Early Christian sources[edit]

The Didache (Greek: Διδαχή, «teaching») is an Early Church treatise that includes instructions for baptism and the Eucharist. Most scholars date it to the late 1st century,^[65] and distinguish in it two separate Eucharistic traditions, the earlier tradition in chapter 10 and the later one preceding it in chapter 9.^[66][b] The Eucharist is mentioned again in chapter 14.^[c]

Ignatius of Antioch (born c. 35 or 50, died between 98 and 117), one of the Apostolic Fathers,^[d] mentions the Eucharist as «the flesh of our Saviour Jesus Christ»:

They abstain from the Eucharist and from prayer, because they confess not the Eucharist to be the flesh of our Saviour Jesus Christ, which suffered for our sins, and which the Father, of His goodness, raised up again. […] Let that be deemed a proper Eucharist, which is [administered] either by the bishop, or by one to whom he has entrusted it.

— Smyrnaeans, 7–8^[68]

Take heed, then, to have but one Eucharist. For there is one flesh of our Lord Jesus Christ, and one cup to [show forth ] the unity of His blood; one altar; as there is one bishop, along with the presbytery and deacons, my fellow-servants: that so, whatsoever you do, you may do it according to [the will of] God.

— Philadephians, 4^[69]

Justin Martyr (born c. 100, died c. 165) mentions in this regard:

And this food is called among us Εὐχαριστία [the Eucharist], of which no one is allowed to partake but the man who believes that the things which we teach are true, and who has been washed with the washing that is for the remission of sins, and unto regeneration, and who is so living as Christ has enjoined. For not as common bread and common drink do we receive these; but in like manner as Jesus Christ our Saviour, having been made flesh by the Word of God, had both flesh and blood for our salvation, so likewise have we been taught that the food which is blessed by the prayer of His word, and from which our blood and flesh by transmutation are nourished, is the flesh and blood of that Jesus who was made flesh.^[70][71]

Paschasius Radbertus (785–865) was a Carolingian theologian, and the abbot of Corbie, whose best-known and influential work is an exposition on the nature of the Eucharist written around 831, entitled De Corpore et Sanguine Domini. In it, Paschasius agrees with St Ambrose in affirming that the Eucharist contains the true, historical body of Jesus Christ. According to Paschasius, God is truth itself, and therefore, his words and actions must be true. Christ’s proclamation at the Last Supper that the bread and wine were his body and blood must be taken literally, since God is truth.^[72]: 9 He thus believes that the transubstantiation of the bread and wine offered in the Eucharist really occurs. Only if the Eucharist is the actual body and blood of Christ can a Christian know it is salvific.^{[72]: 10 [e]}

Jews and the Eucharist[edit]

The concept of the Jews both destroying and partaking in some perverted version of the Eucharist has been a vessel to promote anti-Judaism and anti-Jewish ideology and violence. In medieval times, Jews were often depicted stabbing or in some other way physically harming communion wafers. These characterizations drew parallels to the idea that the Jews killed Christ; murdering this transubstantiation or “host” was thought of as a repetition of the event. Jewish people’s eagerness to destroy hosts were also a variation of blood libel charges, with Jews being accused of murdering bodies of Christ, whether they be communion wafers or Christian children. The blood libel charges and the concept of Eucharist are also related in the belief that blood is efficacious, meaning it has some sort of divine power.^[73]

Eucharistic theology[edit]

Most Christians, even those who deny that there is any real change in the elements used, recognize a special presence of Christ in this rite. However, Christians differ about exactly how, where and how long Christ is present in it.^[2] Catholicism, Eastern Orthodoxy, Oriental Orthodoxy, and the Church of the East teach that the reality (the «substance») of the elements of bread and wine is wholly changed into the body and blood of Jesus Christ, while the appearances (the «species») remain. Transubstantiation («change of the substance») is the term used by Catholics to denote what is changed, not to explain how the change occurs, since the Catholic Church teaches that «the signs of bread and wine become, in a way surpassing understanding, the Body and Blood of Christ».^[74] The Orthodox use various terms such as transelementation, but no explanation is official as they prefer to leave it a mystery.

Lutherans believe Christ to be «truly and substantially present» with the bread and wine that are seen in the Eucharist.^[75] They attribute the real presence of Jesus’ living body to his word spoken in the Eucharist, and not to the faith of those receiving it. They also believe that «forgiveness of sins, life, and salvation» are given through the words of Christ in the Eucharist to those who believe his words («given and shed for you»).^[76]

Reformed Christians believe Christ to be present and may both use the term «sacramental union» to describe this. Although Lutherans will also use this phrase, the Reformed generally describe the presence as a «spiritual presence», not a physical one.^[77] Anglicans adhere to a range of views depending on churchmanship although the teaching in the Anglican Thirty-Nine Articles holds that the body of Christ is received by the faithful only in a heavenly and spiritual manner, a doctrine also taught in the Methodist Articles of Religion. Unlike Catholics and Lutherans, Reformed Christians do not believe forgiveness and eternal life are given in the Eucharist.

Christians adhering to the theology of Memorialism, such as the Anabaptist Churches, do not believe in the concept of the real presence, believing that the Eucharist is only a ceremonial remembrance or memorial of the death of Christ.^[78]

The Baptism, Eucharist and Ministry document of the World Council of Churches,^[79] attempting to present the common understanding of the Eucharist on the part of the generality of Christians, describes it as «essentially the sacrament of the gift which God makes to us in Christ through the power of the Holy Spirit», «Thanksgiving to the Father», «Anamnesis or Memorial of Christ», «the sacrament of the unique sacrifice of Christ, who ever lives to make intercession for us», «the sacrament of the body and blood of Christ, the sacrament of his real presence», «Invocation of the Spirit», «Communion of the Faithful», and «Meal of the Kingdom».

Ritual and liturgy[edit]

Many Christian denominations classify the Eucharist as a sacrament.^[f] Some Protestants (though not all) prefer to instead call it an ordinance, viewing it not as a specific channel of divine grace but as an expression of faith and of obedience to Christ.

Catholic Church[edit]

In the Catholic Church the Eucharist is considered as a sacrament, according to the church the Eucharist is «the source and summit of the Christian life.»^[81] «The other sacraments, and indeed all ecclesiastical ministries and works of the apostolate, are bound up with the Eucharist and are oriented toward it. For in the blessed Eucharist is contained the whole spiritual good of the Church, namely Christ himself, our Pasch.»^[82] («Pasch» is a word that sometimes means Easter, sometimes Passover.)^[83]

As a sacrifice[edit]

In the Eucharist the same sacrifice that Jesus made only once on the cross is made present at every Mass. According to Compendium of the Catechism of the Catholic Church, «The Eucharist is the very sacrifice of the Body and Blood of the Lord Jesus which he instituted to perpetuate the sacrifice of the cross throughout the ages until his return in glory. Thus he entrusted to his Church this memorial of his death and Resurrection. It is a sign of unity, a bond of charity, a paschal banquet, in which Christ is consumed, the mind is filled with grace, and a pledge of future glory is given to us.»^[84]

For the Catholic Church, «the Eucharist is the memorial of Christ’s Passover, the making present and the sacramental offering of his unique sacrifice, in the liturgy of the Church which is his Body. […] The memorial is not merely the recollection of past events but […] they become in a certain way present and real. […] When the Church celebrates the Eucharist, she commemorates Christ’s Passover, and it is made present the sacrifice Christ offered once for all on the cross remains ever present. […] The Eucharist is thus a sacrifice because it re-presents (makes present) the same and only sacrifice offered once for all on the cross, because it is its memorial and because it applies its fruit.»^[85]

The sacrifice of Christ and the sacrifice of the Eucharist are one single sacrifice: «The victim is one and the same: the same now offers through the ministry of priests, who then offered himself on the cross; only the manner of offering is different.»^[86] In the holy sacrifice of the Mass, «it is Christ himself, the eternal high priest of the New Covenant who, acting through the ministry of the priests, offers the Eucharistic sacrifice. And it is the same Christ, really present under the species of bread and wine, who is the offering of the Eucharistic sacrifice.»^[87] «And since in this divine sacrifice which is celebrated in the Mass, the same Christ who offered himself once in a bloody manner on the altar of the cross is contained and is offered in an unbloody manner… this sacrifice is truly propitiatory.»^[86]

The only ministers who can officiate at the Eucharist and consecrate the sacrament are validly ordained priests (either bishops or presbyters) acting in the person of Christ («in persona Christi»). In other words, the priest celebrant represents Christ, who is the head of the church, and acts before God the Father in the name of the church, always using «we» not «I» during the Eucharistic prayer. The matter used must be wheaten bread and grape wine; this is considered essential for validity.^[88]

As sacrifice, the Eucharist is also offered in reparation for the sins of the living and the dead and to obtain spiritual or temporal benefits from God.^[89]

As a real presence[edit]

According to the Catholic Church Jesus Christ is present in the Eucharist in a true, real and substantial way, with his body, blood, soul and divinity.^[90] By the consecration, the substances of the bread and wine actually become the substances of the body and blood of Christ (transubstantiation) while the appearances or «species» of the bread and wine remain unaltered (e.g. colour, taste, feel, and smell). This change is brought about in the eucharistic prayer through the efficacy of the word of Christ and by the action of the Holy Spirit.^[91][92][93] The Eucharistic presence of Christ begins at the moment of the consecration and endures as long as the Eucharistic species subsist,^[94][95] that is, until the Eucharist is digested, physically destroyed, or decays by some natural process^[96] (at which point, theologian Thomas Aquinas argued, the substance of the bread and wine cannot return).^[97]

The Fourth Council of the Lateran in 1215 spoke of the bread and wine as «transubstantiated» into the body and blood of Christ: «His body and blood are truly contained in the sacrament of the altar under the forms of bread and wine, the bread and wine having been transubstantiated, by God’s power, into his body and blood».^[g][100] In 1551, the Council of Trent definitively declared: «Because Christ our Redeemer said that it was truly his body that he was offering under the species of bread,^[101] it has always been the conviction of the Church of God, and this holy Council now declares again that by the consecration of the bread and wine there takes place a change of the whole substance of the bread into the substance of the body of Christ and of the whole substance of the wine into the substance of his blood. This change the holy Catholic Church has fittingly and properly called transubstantiation.»^{[102][103][104]}

The church holds that the body and blood of Jesus can no longer be truly separated. Where one is, the other must be. Therefore, although the priest (or extraordinary minister of Holy Communion) says «The Body of Christ» when administering the Host and «The Blood of Christ» when presenting the chalice, the communicant who receives either one receives Christ, whole and entire. «Christ is present whole and entire in each of the species and whole and entire in each of their parts, in such a way that the breaking of the bread does not divide Christ.»^[105]

The Catholic Church sees as the main basis for this belief the words of Jesus himself at his Last Supper: the Synoptic Gospels^[106] and Paul’s recount that Jesus at the time of taking the bread and the cup said: «This is my body […] this is my blood.»^[107] The Catholic understanding of these words, from the Patristic authors onward, has emphasized their roots in the covenantal history of the Old Testament. The interpretation of Christ’s words against this Old Testament background coheres with and supports belief in the Real presence of Christ in the Eucharist.^[108]

Since the Eucharist is the body and blood of Christ, «the worship due to the sacrament of the Eucharist, whether during the celebration of the Mass or outside it, is the worship of latria, that is, the adoration given to God alone. The Church guards with the greatest care Hosts that have been consecrated. She brings them to the sick and to other persons who find it impossible to participate at Mass. She also presents them for the solemn adoration of the faithful and she bears them in processions. The Church encourages the faithful to make frequent visits to adore the Blessed Sacrament reserved in the tabernacle.»^[109]

According to the Catholic Church doctrine receiving the Eucharist in a state of mortal sin is a sacrilege^[110] and only those who are in a state of grace, that is, without any mortal sin, can receive it.^[111] Based on 1 Corinthians 11:27–29, it affirms the following: «Anyone who is aware of having committed a mortal sin must not receive Holy Communion, even if he experiences deep contrition, without having first received sacramental absolution, unless he has a grave reason for receiving Communion and there is no possibility of going to confession.»^[112][113]

Eastern Orthodoxy[edit]

Within Eastern Christianity, the Eucharistic service is called the «Divine Liturgy» (Byzantine Rite) or similar names in other rites. It comprises two main divisions: the first is the «Liturgy of the Catechumens» which consists of introductory litanies, antiphons and scripture readings, culminating in a reading from one of the Gospels and, often, a homily; the second is the «Liturgy of the Faithful» in which the Eucharist is offered, consecrated, and received as Holy Communion. Within the latter, the actual Eucharistic prayer is called the anaphora, (literally «offering» or «carrying up», from the Greek (ἀνα- + φέρω). In the Rite of Constantinople, two different anaphoras are currently used: one is attributed to John Chrysostom, the other to Basil the Great. In the Oriental Orthodox Church, a variety of anaphoras are used, but all are similar in structure to those of the Constantinopolitan Rite, in which the Anaphora of Saint John Chrysostom is used most days of the year; Saint Basil’s is offered on the Sundays of Great Lent, the eves of Christmas and Theophany, Holy Thursday, Holy Saturday, and upon his feast day (1 January). At the conclusion of the Anaphora the bread and wine are held to be the body and blood of Christ. Unlike the Latin Church, the Byzantine Rite uses leavened bread, with the leaven symbolizing the presence of the Holy Spirit.^[114] The Armenian Apostolic Church, like the Latin Church, uses unleavened bread, whereas the Greek Orthodox Church utilizes leavened bread in their celebration.^[115]

Conventionally this change in the elements is understood to be accomplished at the epiclesis («invocation») by which the Holy Spirit is invoked and the consecration of the bread and wine as the genuine body and blood of Christ is specifically requested, but since the anaphora as a whole is considered a unitary (albeit lengthy) prayer, no one moment within it can readily be singled out.

Protestantism[edit]

Anabaptists[edit]

Anabaptist denominations, such as the Mennonites and German Baptist Brethren Churches like the Church of the Brethren churches and congregations have the Agape feast, footwashing, as well as the serving of the bread and wine in the celebration of the Lovefeast. In the more modern groups, Communion is only the serving of the Lord’s Supper. In the communion meal, the members of the Mennonite churches renew their covenant with God and with each other.^[116]

Moravian/Hussite[edit]

The Moravian Church adheres to a view known as the «sacramental presence»,^[117] teaching that in the sacrament of Holy Communion:^[118]

Christ gives his body and blood according to his promise to all who partake of the elements. When we eat and drink the bread and the wine of the Supper with expectant faith, we thereby have communion with the body and blood of our Lord and receive the forgiveness of sins, life, and salvation. In this sense, the bread and wine are rightly said to be Christ’s body and blood which he gives to his disciples.^[118]

Nicolaus Zinzendorf, a bishop of the Moravian Church, stated that Holy Communion is the «most intimate of all connection with the person of the Saviour.»^[119]
The Order of Service for the observance of the Lord’s Supper includes a salutation, hymns, the right hand of fellowship, prayer, consecration of the elements, distribution of the elements, partaking of the elements, and a benediction.^[120] Moravian Christians traditionally practice footwashing before partaking in the Lord’s Supper, although in certain Moravian congregations, this rite is observed chiefly on Maundy Thursday.^[121][122]

Anglican[edit]

Anglican theology on the matter of the Eucharist is nuanced. The Eucharist is neither wholly a matter of transubstantiation nor simply devotional and memorialist in orientation. The Anglican churches do not adhere to the belief that the Lord’s Supper is merely a devotional reflection on Christ’s death. For some Anglicans, Christ is spiritually present in the fullness of his person in the Eucharist.

The Church of England itself has repeatedly refused to make official any definition of «the presence of Christ». Church authorities prefer to leave it a mystery while proclaiming the consecrated bread and wine to be «spiritual food» of «Christ’s Most Precious Body and Blood»; the bread and wine are an «outward sign of an inner grace».^[123]: 859 The words of administration at communion allow for real presence or for a real but spiritual presence (Calvinist receptionism and virtualism). This concept was congenial to most Anglicans well into the 19th century.^[124] From the 1840s, the Tractarians reintroduced the idea of «the real presence» to suggest a corporeal presence, which could be done since the language of the BCP rite referred to the body and blood of Christ without details as well as referring to these as spiritual food at other places in the text. Both are found in the Latin and other rites, but in the former, a definite interpretation as corporeal is applied.

Both receptionism and virtualism assert the real presence. The former places emphasis on the recipient and the latter states «the presence» is confected by the power of the Holy Spirit but not in Christ’s natural body. His presence is objective and does not depend on its existence from the faith of the recipient. The liturgy petitions that elements «be» rather than «become» the body and blood of Christ leaving aside any theory of a change in the natural elements: bread and wine are the outer reality and «the presence» is the inner invisible except as perceived in faith.^{[125]: 314–324}

In 1789, the Protestant Episcopal Church in the United States restored explicit language that the Eucharist is an oblation (sacrifice) to God. Subsequent revisions of the Book of Common Prayer by member churches of the Anglican Communion have done likewise (the Church of England did so in the 1928 Prayer Book).^{[126]: 318–324}

The so-called «Black Rubric» in the 1552 prayer book, which allowed kneeling for communion but denied the real and essential presence of Christ in the elements, was omitted in the 1559 edition at Queen Elizabeth I’s insistence. It was reinstated in the 1662 prayer book, modified to deny any corporeal presence to suggest Christ was present in his natural body.

In most parishes of the Anglican Communion, the Eucharist is celebrated every Sunday, having replaced Morning Prayer as the principal service. The rites for the Eucharist are found in the various prayer books of the Anglican churches. Wine and unleavened wafers or unleavened bread is used. Daily celebrations are the norm in many cathedrals and parish churches sometimes offer one or more services of Holy Communion during the week. The nature of the liturgy varies according to the theological tradition of the priests, parishes, dioceses and regional churches. Leavened or unleavened bread may be used.

Baptists[edit]

The bread and «fruit of the vine» indicated in Matthew, Mark and Luke as the elements of the Lord’s Supper^[127] are interpreted by many Baptists as unleavened bread (although leavened bread is often used) and, in line with the historical stance of some Baptist groups (since the mid-19th century) against partaking of alcoholic beverages, grape juice, which they commonly refer to simply as «the Cup».^[128] The unleavened bread also underscores the symbolic belief attributed to Christ’s breaking the bread and saying that it was his body. A soda cracker is often used.

Some Baptists consider the Communion to be primarily an act of remembrance of Christ’s atonement, and a time of renewal of personal commitment (memorialism), while others, such as Particular Baptists affirm the Reformed doctrine of a pneumatic presence,^[129] which is expressed in the Second London Baptist Confession, specifically in Chapter 30, Articles 3 and 7. This view is prevalent among Southern Baptists, those in the Founders movement (a Calvinistic movement among some Independent Baptists), Freewill Baptists, and several individuals in other Baptist associations.^[129]

Communion practices and frequency vary among congregations. A typical practice is to have small cups of juice and plates of broken bread distributed to the seated congregation. In other congregations, communicants may proceed to the altar to receive the elements, then return to their seats. A widely accepted practice is for all to receive and hold the elements until everyone is served, then consume the bread and cup in unison. Usually, music is performed and Scripture is read during the receiving of the elements.

Some Baptist churches are closed-Communionists (even requiring full membership in the church before partaking), with others being partially or fully open-Communionists. It is rare to find a Baptist church where the Lord’s Supper is observed every Sunday; most observe monthly or quarterly, with some holding Communion only during a designated Communion service or following a worship service. Adults and children in attendance, who have not made a profession of faith in Christ, are expected to not participate.

Lutheran[edit]

Lutherans believe that the body and blood of Christ are «truly and substantially present in, with, and under the forms» of the consecrated bread and wine (the elements), so that communicants eat and drink the body and blood of Christ himself as well as the bread and wine in the Eucharistic sacrament.^[130] The Lutheran doctrine of the Real Presence is more accurately and formally known as the «sacramental union».^[131][132] Others have erroneously called this consubstantiation, a Lollardist doctrine, though this term is specifically rejected by Lutheran churches and theologians since it creates confusion about the actual doctrine and subjects the doctrine to the control of a non-biblical philosophical concept in the same manner as, in their view, does the term «transubstantiation».^[133]

While an official movement exists in Lutheran congregations to celebrate Eucharist weekly, using formal rites very similar to the Catholic and «high» Anglican services, it was historically common for congregations to celebrate monthly or even quarterly.^[134][135] Even in congregations where Eucharist is offered weekly, there is not a requirement that every church service be a Eucharistic service, nor that all members of a congregation must receive it weekly.^[136]

Open Brethren and Exclusive Brethren[edit]

Among Open assemblies, also termed Plymouth Brethren, the Eucharist is more commonly called the Breaking of Bread or the Lord’s Supper. It is seen as a symbolic memorial and is central to the worship of both individual and assembly.^[137]: 375 In principle, the service is open to all baptized Christians, but an individual’s eligibility to participate depends on the views of each particular assembly. The service takes the form of non-liturgical, open worship with all male participants allowed to pray audibly and select hymns or readings. The breaking of bread itself typically consists of one leavened loaf, which is prayed over and broken by a participant in the meeting^{[138]: 279–281} and then shared around. The wine is poured from a single container into one or several vessels, and these are again shared around.^{[139]: 375 [140]}

The Exclusive Brethren follow a similar practice to the Open Brethren. They also call the Eucharist the Breaking of Bread or the Lord’s Supper.^[137]

Reformed (Continental Reformed, Presbyterian and Congregationalist)[edit]

In the Reformed tradition (which includes the Continental Reformed Churches, the Presbyterian Churches, and the Congregationalist Churches), the Eucharist is variously administered. The Calvinist view of the Sacrament sees a real presence of Christ in the supper which differs both from the objective ontological presence of the Catholic view, and from the real absence of Christ and the mental recollection of the memorialism of the Zwinglians^[141]: 189 and their successors.

The bread and wine become the means by which the believer has real communion with Christ in his death and Christ’s body and blood are present to the faith of the believer as really as the bread and wine are present to their senses but this presence is «spiritual», that is the work of the Holy Spirit.^[142] There is no standard frequency; John Calvin desired weekly communion, but the city council only approved monthly, and monthly celebration has become the most common practice in Reformed churches today.

Many, on the other hand, follow John Knox in celebration of the Lord’s supper on a quarterly basis, to give proper time for reflection and inward consideration of one’s own state and sin. Recently, Presbyterian and Reformed Churches have been considering whether to restore more frequent communion, including weekly communion in more churches, considering that infrequent communion was derived from a memorialist view of the Lord’s Supper, rather than Calvin’s view of the sacrament as a means of grace.^[143] Some churches use bread without any raising agent (whether leaven or yeast), in view of the use of unleavened bread at Jewish Passover meals, while others use any bread available.

The Presbyterian Church (USA), for instance, prescribes «bread common to the culture». Harking back to the regulative principle of worship, the Reformed tradition had long eschewed coming forward to receive communion, preferring to have the elements distributed throughout the congregation by the presbyters (elders) more in the style of a shared meal. Over the last half a century it is much more common in Presbyterian churches to have Holy Communion monthly or on a weekly basis. It is also becoming common to receive the elements by intinction (receiving a piece of consecrated bread or wafer, dipping it in the blessed wine, and consuming it) Wine and grape juice are both used, depending on the congregation.^[144][145] Most Reformed churches practice «open communion», i.e., all believers who are united to a church of like faith and practice, and who are not living in sin, would be allowed to join in the Sacrament.

Methodist[edit]

The British Catechism for the use of the people called Methodists states that, «[in the Eucharist] Jesus Christ is present with his worshipping people and gives himself to them as their Lord and Saviour».^[146] Methodist theology of this sacrament is reflected in one of the fathers of the movement, Charles Wesley, who wrote a Eucharistic hymn with the following stanza:^[147]

We need not now go up to Heaven,
To bring the long sought Saviour down;
Thou art to all already given,
Thou dost e’en now Thy banquet crown:
To every faithful soul appear,
And show Thy real presence here!

Reflecting Wesleyan covenant theology, Methodists also believe that the Lord’s Supper is a sign and seal of the covenant of grace.^[148][149]

In many Methodist denominations, non-alcoholic wine (grape juice) is used, so as to include those who do not take alcohol for any reason, as well as a commitment to the Church’s historical support of temperance.^[150][151] Variations of the Eucharistic Prayer are provided for various occasions, including communion of the sick and brief forms for occasions that call for greater brevity. Though the ritual is standardized, there is great variation amongst Methodist churches, from typically high-church to low-church, in the enactment and style of celebration. Methodist clergy are not required to be vested when celebrating the Eucharist.

John Wesley, a founder of Methodism, said that it was the duty of Christians to receive the sacrament as often as possible. Methodists in the United States are encouraged to celebrate the Eucharist every Sunday, though it is typically celebrated on the first Sunday of each month, while a few go as long as celebrating quarterly (a tradition dating back to the days of circuit riders that served multiple churches). Communicants may receive standing, kneeling, or while seated. Gaining more wide acceptance is the practice of receiving by intinction (receiving a piece of consecrated bread or wafer, dipping it in the blessed wine, and consuming it). The most common alternative to intinction is for the communicants to receive the consecrated juice using small, individual, specially made glass or plastic cups known as communion cups.^[152] The United Methodist Church practices open communion, inviting «all who intend a Christian life, together with their children» to receive Communion.^[153]

Irvingian[edit]

In the Irvingian Churches, Holy Communion, along with Holy Baptism and Holy Sealing, is one of the three sacraments.^[154][155] It is the focus of the Divine Service in the liturgies of Irvingism.^[156]

Edward Irving, who founded the Irvingian Churches, such as the New Apostolic Church, taught the real presence of Christ in the Eucharist, emphasizing «the humiliated humanity of Christ in the Lord’s Supper.»^{[157][158][159]} Additionally, the Irvingian Churches affirm the «real presence of the sacrifice of Jesus Christ in Holy Communion»:^[159]

Jesus Christ is in the midst of the congregation as the crucified, risen, and returning Lord. Thus His once-brought sacrifice is also present in that its effect grants the individual access to salvation. In this way, the celebration of Holy Communion causes the partakers to repeatedly envision the sacrificial death of the Lord, which enables them to proclaim it with conviction (1 Corinthians 11: 26).^[160]

Nondenominational Christians[edit]

Many non-denominational Christians, including the Churches of Christ, receive communion every Sunday. Others, including Evangelical churches such as the Church of God and Calvary Chapel, typically receive communion on a monthly or periodic basis. Many non-denominational Christians hold to the Biblical autonomy of local churches and have no universal requirement among congregations.

Some Churches of Christ, among others, use grape juice and unleavened wafers or unleavened bread and practice open communion.

Syriac Christianity[edit]

Edessan Rite (Church of the East)[edit]

Holy Qurbana or Qurbana Qaddisha, the «Holy Offering» or «Holy Sacrifice», refers to the Eucharist as celebrated according to the East Syriac Christianity. The main Anaphora of the East Syrian tradition is the Holy Qurbana of Addai and Mari.

Syro-Antiochene Rite (West Syriac)[edit]

Holy Qurobo or Qurobo Qadisho refers to the Eucharist as celebrated in the West Syrian traditions of Syriac Christianity, while that of the West Syrian tradition is the Liturgy of Saint James.

Both are extremely old, going back at least to the third century, and are the oldest extant liturgies continually in use.

Restorationism[edit]

Seventh-day Adventists[edit]

In the Seventh-day Adventist Church the Holy Communion service customarily is celebrated once per quarter. The service includes the ordinance of footwashing and the Lord’s Supper. Unleavened bread and unfermented (non-alcoholic) grape juice is used. Open communion is practised: all who have committed their lives to the Saviour may participate. The communion service must be conducted by an ordained pastor, minister or church elder.^[161][162]

Jehovah’s Witnesses[edit]

The Christian Congregation of Jehovah’s Witnesses commemorates Christ’s death as a ransom or propitiatory sacrifice by observing a Memorial annually on the evening that corresponds to the Passover,^[163] Nisan 14, according to the ancient Jewish calendar.^[164] They refer to this observance generally as «the Lord’s Evening Meal» or the «Memorial of Christ’s Death», taken from Jesus’ words to his Apostles «do this as a memorial of me». (Luke 22:19)^[165] They believe that this is the only annual religious observance commanded for Christians in the Bible.^[166]

Of those who attend the Memorial a small minority worldwide partake of the wine and unleavened bread. Jehovah’s Witnesses believe that only 144,000 people will receive heavenly salvation and immortal life and thus spend eternity with God and Christ in heaven, with glorified bodies, as under-priests and co-rulers under Christ the King and High Priest, in Jehovah’s Kingdom. Paralleling the anointing of kings and priests, they are referred to as the «anointed» class and are the only ones who should partake of the bread and wine. They believe that the baptized «other sheep» of Christ’s flock, or the «great crowd», also benefit from the ransom sacrifice, and are respectful observers and viewers of the Lord’s Supper remembrance at these special meetings of Jehovah’s witnesses, with hope of receiving salvation, through Christ’s atoning sacrifice, which is memorialized by the Lord’s Evening Meal, and with the hope of obtaining everlasting life in Paradise restored on a prophesied «New Earth», under Christ as Redeemer and Ruler.^[167]

The Memorial, held after sundown, includes a sermon on the meaning and importance of the celebration and gathering, and includes the circulation and viewing among the audience of unadulterated red wine and unleavened bread (matzo). Jehovah’s Witnesses believe that the bread symbolizes and represents Jesus Christ’s perfect body which he gave on behalf of mankind, and that the wine represents his perfect blood which he shed at Calvary and redeems fallen man from inherited sin and death. The wine and the bread (sometimes referred to as «emblems») are viewed as symbolic and commemorative; the Witnesses do not believe in transubstantiation or consubstantiation; so not a literal presence of flesh and blood in the emblems, but that the emblems are simply sacred symbolisms and representations, denoting what was used in the first Lord’s Supper, and which figuratively represent the ransom sacrifice of Jesus and sacred realities.^[167][168]

Latter-day Saints[edit]

In the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints (LDS Church), the «Holy Sacrament of the Lord’s Supper»,^[24] more simply referred to as the Sacrament, is administered every Sunday (except General Conference or other special Sunday meeting) in each LDS Ward or branch worldwide at the beginning of Sacrament meeting. The Sacrament, which consists of both ordinary bread and water (rather than wine or grape juice), is prepared by priesthood holders prior to the beginning of the meeting. At the beginning of the Sacrament, priests say specific prayers to bless the bread and water.^[169] The Sacrament is passed row-by-row to the congregation by priesthood holders (typically deacons).^[170]

The prayer recited for the bread and the water is found in the Book of Mormon^[171][172] and Doctrine and Covenants. The prayer contains the above essentials given by Jesus: «Always remember him, and keep his commandments […] that they may always have his Spirit to be with them.» (Moroni, 4:3.)^[173]

Non-observing denominations[edit]

Salvation Army[edit]

While the Salvation Army does not reject the Eucharistic practices of other churches or deny that their members truly receive grace through this sacrament, it does not practice the sacraments of Communion or baptism. This is because they believe that these are unnecessary for the living of a Christian life, and because in the opinion of Salvation Army founders William and Catherine Booth, the sacrament placed too much stress on outward ritual and too little on inward spiritual conversion.^[174]

Quakers[edit]

Emphasizing the inward spiritual experience of their adherents over any outward ritual, Quakers (members of the Religious Society of Friends) generally do not baptize or observe Communion.^[175]

Christian Scientists[edit]

Although the early Church of Christ, Scientist observed Communion, founder Mary Baker Eddy eventually discouraged the physical ritual as she believed it distracted from the true spiritual nature of the sacrament. As such, Christian Scientists do not observe physical communion with bread and wine, but spiritual communion at two special Sunday services each year by «uniting together with Christ in silent prayer and on bended knee.»^[176]

Shakers[edit]

The United Society of Believers (commonly known as Shakers) do not take communion, instead viewing every meal as a Eucharistic feast.^[177]

Practice and customs[edit]

Open and closed communion[edit]

Christian denominations differ in their understanding of whether they may celebrate the Eucharist with those with whom they are not in full communion. The apologist Justin Martyr (c. 150) wrote of the Eucharist «of which no one is allowed to partake but the man who believes that we teach are true, and who has been washed with the washing that is for the remission of sins and unto regeneration, and who is so living as Christ has enjoined.»^[178] This was continued in the practice of dismissing the catechumens (those still undergoing instruction and not yet baptized) before the sacramental part of the liturgy, a custom which has left traces in the expression «Mass of the Catechumens» and in the Byzantine Rite exclamation by the deacon or priest, «The doors! The doors!», just before recitation of the Creed.^[179]

Churches such as the Catholic and the Eastern Orthodox Churches practice closed communion under normal circumstances. However, the Catholic Church allows administration of the Eucharist, at their spontaneous request, to properly disposed members of the eastern churches (Eastern Orthodox, Oriental Orthodox and Church of the East) not in full communion with it and of other churches that the Holy See judges to be sacramentally in the same position as these churches; and in grave and pressing need, such as danger of death, it allows the Eucharist to be administered also to individuals who do not belong to these churches but who share the Catholic Church’s faith in the reality of the Eucharist and have no access to a minister of their own community.^[180] Some Protestant communities exclude non-members from Communion.

The Evangelical Lutheran Church in America (ELCA) practices open communion, provided those who receive are baptized,^[181][182] but the Lutheran Church–Missouri Synod and the Wisconsin Evangelical Lutheran Synod (WELS) practice closed communion, excluding non-members and requiring communicants to have been given catechetical instruction.^[183][184] The Evangelical Lutheran Church in Canada, the Evangelical Church in Germany, the Church of Sweden, and many other Lutheran churches outside of the US also practice open communion.

Some use the term «close communion» for restriction to members of the same denomination, and «closed communion» for restriction to members of the local congregation alone.

Most Protestant communities including Congregational churches, the Church of the Nazarene, the Assemblies of God, Methodists, most Presbyterians and Baptists, Anglicans, and Churches of Christ and other non-denominational churches practice various forms of open communion. Some churches do not limit it to only members of the congregation, but to any people in attendance (regardless of Christian affiliation) who consider themselves to be Christian. Others require that the communicant be a baptized person, or a member of a church of that denomination or a denomination of «like faith and practice». Some Progressive Christian congregations offer communion to any individual who wishes to commemorate the life and teachings of Christ, regardless of religious affiliation.^[h]

Most Latter-Day Saint churches practice closed communion; one notable exception is the Community of Christ, the second-largest denomination in this movement.^[186] While The Church of Jesus Christ of Latter-day Saints (the largest of the LDS denominations) technically practice a closed communion, their official direction to local Church leaders (in Handbook 2, section 20.4.1, last paragraph) is as follows: «Although the sacrament is for Church members, the bishopric should not announce that it will be passed to members only, and nothing should be done to prevent nonmembers from partaking of it.»^[187]

In the Malankara Orthodox Syrian Church the Eucharist is only given to those who have come prepared to receive the life-giving body and blood. Therefore, in a manner to worthily receive, believers fast the night before the liturgy, from around 6pm or the conclusion of evening prayer, and remain fasting until they receive Holy Qurbana the next morning. Additionally, members who plan on receiving the holy communion have to follow a strict guide of prescribed prayers from the Shehimo, or the book of common prayers, for the week.^[188]

Preparation[edit]

Catholic[edit]

The Catholic Church requires its members to receive the sacrament of Penance or Reconciliation before taking Communion if they are aware of having committed a mortal sin^[189][190] and to prepare by fasting, prayer, and other works of piety.^[190][191]

Eastern Orthodox[edit]

Traditionally, the Eastern Orthodox church has required its members to have observed all church-appointed fasts (most weeks, this will be at least Wednesday and Friday) for the week prior to partaking of communion, and to fast from all food and water from midnight the night before. In addition, Orthodox Christians are to have made a recent confession to their priest (the frequency varying with one’s particular priest),^[192] and they must be at peace with all others, meaning that they hold no grudges or anger against anyone.^[193] In addition, one is expected to attend Vespers or the All-Night Vigil, if offered, on the night before receiving communion.^[193] Furthermore, various pre-communion prayers have been composed, which many (but not all) Orthodox churches require or at least strongly encourage members to say privately before coming to the Eucharist.^[194] However, all this will typically vary from priest to priest and jurisdiction to jurisdiction, but abstaining from food and water for several hours beforehand is a fairly universal rule.

Protestant confessions[edit]

Many Protestant congregations generally reserve a period of time for self-examination and private, silent confession just before partaking in the Lord’s Supper.

Footwashing[edit]

Seventh-day Adventists, Mennonites, and some other groups participate in «foot washing»^[195] as a preparation for partaking in the Lord’s Supper. At that time they are to individually examine themselves, and confess any sins they may have between one and another.

Adoration[edit]

Eucharistic adoration is a practice in the Western (or «Roman») Catholic, Anglo-Catholic and some Lutheran traditions, in which the Blessed Sacrament is exposed to and adored by the faithful. When this exposure and adoration is constant (twenty-four hours a day), it is called «Perpetual Adoration». In a parish, this is usually done by volunteer parishioners; in a monastery or convent, it is done by the resident monks or nuns. In the Exposition of the Blessed Sacrament, the Eucharist is displayed in a monstrance, typically placed on an altar, at times with a light focused on it, or with candles flanking it.

Health issues[edit]

Gluten[edit]

The gluten in wheat bread is dangerous to people with celiac disease and other gluten-related disorders, such as non-celiac gluten sensitivity and wheat allergy.^{[196][197][198]} For the Catholic Church, this issue was addressed in the 24 July 2003 letter^[199] of the Congregation for the Doctrine of the Faith, which summarized and clarified earlier declarations. The Catholic Church believes that the matter for the Eucharist must be wheaten bread and fermented wine from grapes: it holds that, if the gluten has been entirely removed, the result is not true wheaten bread.^[200] For celiacs, but not generally, it allows low-gluten bread. It also permits Holy Communion to be received under the form of either bread or wine alone, except by a priest who is celebrating Mass without other priests or as principal celebrant.^[201] Many Protestant churches offer communicants gluten-free alternatives to wheaten bread, usually in the form of a rice-based or other gluten-free wafer.^[202]

Alcohol[edit]

The Catholic Church believes that grape juice that has not begun even minimally to ferment cannot be accepted as wine, which it sees as essential for celebration of the Eucharist. For non-alcoholics, but not generally, it allows the use of mustum (grape juice in which fermentation has begun but has been suspended without altering the nature of the juice), and it holds that «since Christ is sacramentally present under each of the species, communion under the species of bread alone makes it possible to receive all the fruit of Eucharistic grace. For pastoral reasons, this manner of receiving communion has been legitimately established as the most common form in the Latin rite.»^[203]

As already indicated, the one exception is in the case of a priest celebrating Mass without other priests or as principal celebrant. The water that in the Roman Rite is prescribed to be mixed with the wine must be only a relatively small quantity.^[204] The practice of the Coptic Church is that the mixture should be two parts wine to one part water.^[205]

Some Protestant churches allow communion in a non-alcoholic form, either normatively or as a pastoral exception. Since the invention of the necessary technology, grape juice which has been pasteurized to stop the fermentation process the juice naturally undergoes and de-alcoholized wine from which most of the alcohol has been removed (between 0.5% and 2% remains) are commonly used, and more rarely water may be offered.^[206] Exclusive use of unfermented grape juice is common in Baptist churches, the United Methodist Church, Seventh-day Adventists, Christian Churches/Churches of Christ, Churches of Christ, Church of God (Anderson, Indiana), some Lutherans, Assemblies of God, Pentecostals, Evangelicals, the Christian Missionary Alliance, and other American independent Protestant churches.

Transmission of diseases[edit]

Risk of infectious disease transmission related to use of a common communion cup exists but it is low. No case of transmission of an infectious disease related to a common communion cup has ever been documented. Experimental studies have demonstrated that infectious diseases can be transmitted. The most likely diseases to be transmitted would be common viral illnesses such as the common cold. A study of 681 individuals found that taking communion up to daily from a common cup did not increase the risk of infection beyond that of those who did not attend services at all.^[207][208]

In influenza epidemics, some churches suspend the giving wine at communion, for fear of spreading the disease. This is in full accord with Catholic Church belief that communion under the form of bread alone makes it possible to receive all the fruit of Eucharistic grace. However, the same measure has also been taken by churches that normally insist on the importance of receiving communion under both forms. This was done in 2009 by the Church of England.^[209]

Some fear contagion through the handling involved in distributing the hosts to the communicants, even if they are placed on the hand rather than on the tongue. Accordingly, some churches use mechanical wafer dispensers or «pillow packs» (communion wafers with wine inside them). While these methods of distributing communion are not generally accepted in Catholic parishes, one parish provides a mechanical dispenser to allow those intending to commune to place in a bowl, without touching them by hand, the hosts for use in the celebration.^[210]

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• The Ordinary of the Mass, Roman Rite according to the current edition of the Roman Missal
• Sacrament of the Eucharist – Catechism of the Catholic Church
• A Brief Exposition of the Divine Service

The Eucharist (; from Greek εὐχαριστία, eucharistía, lit. ‘thanksgiving’), also known as Holy Communion and the Lord’s Supper, is a Christian rite that is considered a sacrament in most churches, and as an ordinance in others. According to the New Testament, the rite was instituted by Jesus Christ during the Last Supper; giving his disciples bread and wine during a Passover meal, he commanded them to «do this in memory of me» while referring to the bread as «my body» and the cup of wine as «the blood of my covenant, which is poured out for many».^[1][2][3]

The elements of the Eucharist, sacramental bread (leavened or unleavened) and wine (or non-alcoholic grape juice in some Protestant traditions), are consecrated on an altar or a communion table and consumed thereafter. Christians generally recognize a special presence of Christ in this rite, though they differ about exactly how, where, and when Christ is present.

The Catholic Church states that the Eucharist is the body and blood of Christ under the species of bread and wine. It maintains that by the consecration, the substances of the bread and wine actually become the substances of the body and blood of Jesus Christ (transubstantiation) while the appearances or «accidents» of the bread and wine remain unaltered (e.g. colour, taste, feel, and smell). The Eastern Orthodox and Oriental Orthodox churches agree that an objective change occurs of the bread and wine into the body and blood of Christ. Lutherans believe the true body and blood of Christ are really present «in, with, and under» the forms of the bread and wine (sacramental union).^[4] Reformed Christians believe in a real spiritual presence of Christ in the Eucharist.^[5] Anglican eucharistic theologies universally affirm the real presence of Christ in the Eucharist, though Evangelical Anglicans believe that this is a spiritual presence, while Anglo-Catholics hold to a corporeal presence.^[6][7] Others, such as the Plymouth Brethren, take the act to be only a symbolic reenactment of the Last Supper and a memorial.^[8] As a result of these different understandings, «the Eucharist has been a central issue in the discussions and deliberations of the ecumenical movement.»^[2]

Terminology[edit]

Eucharist[edit]

The New Testament was originally written in the Greek language and the Greek noun εὐχαριστία (eucharistia), meaning «thanksgiving», appears a few times in it,^[10] while the related Greek verb εὐχαριστήσας is found several times in New Testament accounts of the Last Supper,^{[11][12][13][14][15]: 231} including the earliest such account:^[12]

For I received from the Lord what I also delivered to you, that the Lord Jesus on the night when he was betrayed took bread, and when he had given thanks (εὐχαριστήσας), he broke it, and said, «This is my body which is for you. Do this in remembrance of me».

— 1 Corinthians 11:23–24^[16]

The term eucharistia (thanksgiving) is that by which the rite is referred to^[12] in the Didache (a late 1st or early 2nd century document),^{[17]: 51 [18][19]: 437 [20]: 207} and by Ignatius of Antioch (who died between 98 and 117)^[19][21] and by Justin Martyr (First Apology written between 155 and 157).^[22][19][23] Today, «the Eucharist» is the name still used by Eastern Orthodox, Oriental Orthodox, Catholics, Anglicans, Presbyterians, and Lutherans. Other Protestant denominations rarely use this term, preferring either «Communion», «the Lord’s Supper», «Remembrance», or «the Breaking of Bread». Latter-day Saints call it «the Sacrament».^[24]

Lord’s Supper[edit]

In the First Epistle to the Corinthians Paul uses the term «Lord’s Supper,» in Greek Κυριακὸν δεῖπνον (Kyriakon deipnon), in the early 50s of the 1st century,^[12][13]:

When you come together, it is not the Lord’s Supper you eat, for as you eat, each of you goes ahead without waiting for anybody else. One remains hungry, another gets drunk.

— 1 Corinthians 11:20–21^[25]

So Paul’s use of the term “Lord’s supper” in reference to the Corinthian banquet is powerful and interesting; but to be an actual name for the Christian meal, rather than a meaningful phrase connected with an ephemeral rhetorical contrast, it would have to have some history, previous or subsequent.^[26] Nevertheless, given its existence in the biblical text, «Lord’s Supper» came into use after the Protestant Reformation and remains the predominant term among Evangelicals, such as Baptists and Pentecostals.^{[27]: 123 [28]: 259 [29]: 371} They also refer to the observance as an ordinance rather than a sacrament.

Communion[edit]

Use of the term Communion (or Holy Communion) to refer to the Eucharistic rite began by some groups originating in the Protestant Reformation. Others, such as the Catholic Church, do not formally use this term for the rite, but instead mean by it the act of partaking of the consecrated elements;^[30] they speak of receiving Holy Communion at Mass or outside of it, they also use the term First Communion when one receives the Eucharist for the first time. The term Communion is derived from Latin communio («sharing in common»), translated from the Greek κοινωνία (koinōnía) in 1 Corinthians 10:16:

The cup of blessing which we bless, is it not the communion of the blood of Christ? The bread which we break, is it not the communion of the body of Christ?

— 1 Corinthians 10:16

Other terms[edit]

Breaking of bread[edit]

The phrase κλάσις τοῦ ἄρτου (klasis tou artou, ‘breaking of the bread’; in later liturgical Greek also ἀρτοκλασία artoklasia) appears in various related forms five times in the New Testament^[31] in contexts which, according to some, may refer to the celebration of the Eucharist, in either closer or symbolically more distant reference to the Last Supper.^[32] This term is used by the Plymouth Brethren.^[33]

Sacrament or Blessed Sacrament[edit]

The «Blessed Sacrament», the «Sacrament of the Altar», and other variations, are common terms used by Catholics,^[34] Lutherans^[35] and some Anglicans (Anglo-Catholics)^[36] for the consecrated elements, particularly when reserved in a tabernacle. In the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints the term «The Sacrament» is used of the rite.^[24]

Mass[edit]

The term «Mass» is used in the Catholic Church, the Lutheran churches (especially those of Sweden, Norway and Finland), and by some Anglicans. It derives from the Latin word missa, a dismissal: «Ite missa est,» or «go, it is sent,» the very last phrase of the service.^[37] That Latin word has come to imply «mission» as well because the congregation is sent out to serve Christ.^[38]

At least in the Catholic Church, the Mass is a long rite in two parts: the Liturgy of the Word and the Liturgy of the Eucharist. The former consists of readings from the Bible and a homily, or sermon, given by a priest or deacon. The latter, which follows seamlessly, includes the «Offering» of the bread and wine at the altar, their consecration by the priest through prayer, and their reception by the congregation in Holy Communion.^[39] Among the many other terms used in the Catholic Church are «Holy Mass», «the Memorial of the Passion, Death and Resurrection of the Lord», the «Holy Sacrifice of the Mass», and the «Holy Mysteries».^[40]

Divine Liturgy and Divine Service[edit]

The term Divine Liturgy (Greek: Θεία Λειτουργία) is used in Byzantine Rite traditions, whether in the Eastern Orthodox Church or among the Eastern Catholic Churches. These also speak of «the Divine Mysteries», especially in reference to the consecrated elements, which they also call «the Holy Gifts».^[a]

The term Divine Service (German: Gottesdienst) has often been used to refer to Christian worship more generally and is still used in Lutheran churches, in addition to the terms «Eucharist», «Mass» and «Holy Communion».^[41] Historically this refers (like the term «worship» itself) to service of God, although more recently it has been associated with the idea that God is serving the congregants in the liturgy.^[42]

Other Eastern rites[edit]

Some Eastern rites have yet more names for Eucharist. Holy Qurbana is common in Syriac Christianity and Badarak^[43] in the Armenian Rite; in the Alexandrian Rite, the term Prosfora (from the Greek προσφορά) is common in Coptic Christianity and Keddase in Ethiopian and Eritrean Christianity.^[44]

History[edit]

Biblical basis[edit]

The Last Supper appears in all three Synoptic Gospels: Matthew, Mark, and Luke. It also is found in the First Epistle to the Corinthians,^[2][45][46] which suggests how early Christians celebrated what Paul the Apostle called the Lord’s Supper. Although the Gospel of John does not reference the Last Supper explicitly, some argue that it contains theological allusions to the early Christian celebration of the Eucharist, especially in the chapter 6 Bread of Life Discourse but also in other passages.^[47] Other New Testament passages depicting Jesus eating with crowds or after the resurrection also have eucharistic overtones.^{[citation needed]}

Gospels[edit]

In the synoptic gospels, Mark 14:22–25,^[48] Matthew 26:26–29^[49] and Luke 22:13–20^[50] depict Jesus as presiding over the Last Supper prior to his crucifixion. The versions in Matthew and Mark are almost identical,^[51] but the Gospel of Luke presents a textual difference, in that a few manuscripts omit the second half of verse 19 and all of verse 20 («given for you […] poured out for you»), which are found in the vast majority of ancient witnesses to the text.^[52] If the shorter text is the original one, then Luke’s account is independent of both that of Paul and that of Matthew/Mark. If the majority longer text comes from the author of the third gospel, then this version is very similar to that of Paul in 1 Corinthians, being somewhat fuller in its description of the early part of the Supper,^[53] particularly in making specific mention of a cup being blessed before the bread was broken.^[54]

In the one prayer given to posterity by Jesus, the Lord’s Prayer, the word epiousios—which is otherwise unknown in Classical Greek literature—was interpreted by some early Christian writers as meaning «super-substantial», and hence a possible reference to the Eucharist as the Bread of Life, .^[55]

In the Gospel of John, however, the account of the Last Supper does not mention Jesus taking bread and «the cup» and speaking of them as his body and blood; instead, it recounts other events: his humble act of washing the disciples’ feet, the prophecy of the betrayal, which set in motion the events that would lead to the cross, and his long discourse in response to some questions posed by his followers, in which he went on to speak of the importance of the unity of the disciples with him, with each other, and with God.^[56][57] Some would find in this unity and in the washing of the feet the deeper meaning of the Communion bread in the other three gospels.^[58] In John 6:26–65,^[59] a long discourse is attributed to Jesus that deals with the subject of the living bread; John 6:51–59^[60] also contains echoes of Eucharistic language.

First Epistle to the Corinthians[edit]

1 Corinthians 11:23–25^[61] gives the earliest recorded description of Jesus’ Last Supper: «The Lord Jesus on the night when he was betrayed took bread, and when he had given thanks, he broke it and said, ‘This is my body, which is for you. Do this in remembrance of me.'» The Greek word used in the passage for ‘remembrance’ is ἀνάμνησιν (anamnesis), which itself has a much richer theological history than the English word «remember».

The expression «The Lord’s Supper», derived from Paul’s usage in 1 Corinthians 11:17–34,^[62] may have originally referred to the Agape feast (or love feast), the shared communal meal with which the Eucharist was originally associated.^[63] The Agape feast is mentioned in Jude 12^[64] but «The Lord’s Supper» is now commonly used in reference to a celebration involving no food other than the sacramental bread and wine.

Early Christian sources[edit]

The Didache (Greek: Διδαχή, «teaching») is an Early Church treatise that includes instructions for baptism and the Eucharist. Most scholars date it to the late 1st century,^[65] and distinguish in it two separate Eucharistic traditions, the earlier tradition in chapter 10 and the later one preceding it in chapter 9.^[66][b] The Eucharist is mentioned again in chapter 14.^[c]

Ignatius of Antioch (born c. 35 or 50, died between 98 and 117), one of the Apostolic Fathers,^[d] mentions the Eucharist as «the flesh of our Saviour Jesus Christ»:

They abstain from the Eucharist and from prayer, because they confess not the Eucharist to be the flesh of our Saviour Jesus Christ, which suffered for our sins, and which the Father, of His goodness, raised up again. […] Let that be deemed a proper Eucharist, which is [administered] either by the bishop, or by one to whom he has entrusted it.

— Smyrnaeans, 7–8^[68]

Take heed, then, to have but one Eucharist. For there is one flesh of our Lord Jesus Christ, and one cup to [show forth ] the unity of His blood; one altar; as there is one bishop, along with the presbytery and deacons, my fellow-servants: that so, whatsoever you do, you may do it according to [the will of] God.

— Philadephians, 4^[69]

Justin Martyr (born c. 100, died c. 165) mentions in this regard:

And this food is called among us Εὐχαριστία [the Eucharist], of which no one is allowed to partake but the man who believes that the things which we teach are true, and who has been washed with the washing that is for the remission of sins, and unto regeneration, and who is so living as Christ has enjoined. For not as common bread and common drink do we receive these; but in like manner as Jesus Christ our Saviour, having been made flesh by the Word of God, had both flesh and blood for our salvation, so likewise have we been taught that the food which is blessed by the prayer of His word, and from which our blood and flesh by transmutation are nourished, is the flesh and blood of that Jesus who was made flesh.^[70][71]

Paschasius Radbertus (785–865) was a Carolingian theologian, and the abbot of Corbie, whose best-known and influential work is an exposition on the nature of the Eucharist written around 831, entitled De Corpore et Sanguine Domini. In it, Paschasius agrees with St Ambrose in affirming that the Eucharist contains the true, historical body of Jesus Christ. According to Paschasius, God is truth itself, and therefore, his words and actions must be true. Christ’s proclamation at the Last Supper that the bread and wine were his body and blood must be taken literally, since God is truth.^[72]: 9 He thus believes that the transubstantiation of the bread and wine offered in the Eucharist really occurs. Only if the Eucharist is the actual body and blood of Christ can a Christian know it is salvific.^{[72]: 10 [e]}

Jews and the Eucharist[edit]

The concept of the Jews both destroying and partaking in some perverted version of the Eucharist has been a vessel to promote anti-Judaism and anti-Jewish ideology and violence. In medieval times, Jews were often depicted stabbing or in some other way physically harming communion wafers. These characterizations drew parallels to the idea that the Jews killed Christ; murdering this transubstantiation or “host” was thought of as a repetition of the event. Jewish people’s eagerness to destroy hosts were also a variation of blood libel charges, with Jews being accused of murdering bodies of Christ, whether they be communion wafers or Christian children. The blood libel charges and the concept of Eucharist are also related in the belief that blood is efficacious, meaning it has some sort of divine power.^[73]

Eucharistic theology[edit]

Most Christians, even those who deny that there is any real change in the elements used, recognize a special presence of Christ in this rite. However, Christians differ about exactly how, where and how long Christ is present in it.^[2] Catholicism, Eastern Orthodoxy, Oriental Orthodoxy, and the Church of the East teach that the reality (the «substance») of the elements of bread and wine is wholly changed into the body and blood of Jesus Christ, while the appearances (the «species») remain. Transubstantiation («change of the substance») is the term used by Catholics to denote what is changed, not to explain how the change occurs, since the Catholic Church teaches that «the signs of bread and wine become, in a way surpassing understanding, the Body and Blood of Christ».^[74] The Orthodox use various terms such as transelementation, but no explanation is official as they prefer to leave it a mystery.

Lutherans believe Christ to be «truly and substantially present» with the bread and wine that are seen in the Eucharist.^[75] They attribute the real presence of Jesus’ living body to his word spoken in the Eucharist, and not to the faith of those receiving it. They also believe that «forgiveness of sins, life, and salvation» are given through the words of Christ in the Eucharist to those who believe his words («given and shed for you»).^[76]

Reformed Christians believe Christ to be present and may both use the term «sacramental union» to describe this. Although Lutherans will also use this phrase, the Reformed generally describe the presence as a «spiritual presence», not a physical one.^[77] Anglicans adhere to a range of views depending on churchmanship although the teaching in the Anglican Thirty-Nine Articles holds that the body of Christ is received by the faithful only in a heavenly and spiritual manner, a doctrine also taught in the Methodist Articles of Religion. Unlike Catholics and Lutherans, Reformed Christians do not believe forgiveness and eternal life are given in the Eucharist.

Christians adhering to the theology of Memorialism, such as the Anabaptist Churches, do not believe in the concept of the real presence, believing that the Eucharist is only a ceremonial remembrance or memorial of the death of Christ.^[78]

The Baptism, Eucharist and Ministry document of the World Council of Churches,^[79] attempting to present the common understanding of the Eucharist on the part of the generality of Christians, describes it as «essentially the sacrament of the gift which God makes to us in Christ through the power of the Holy Spirit», «Thanksgiving to the Father», «Anamnesis or Memorial of Christ», «the sacrament of the unique sacrifice of Christ, who ever lives to make intercession for us», «the sacrament of the body and blood of Christ, the sacrament of his real presence», «Invocation of the Spirit», «Communion of the Faithful», and «Meal of the Kingdom».

Ritual and liturgy[edit]

Many Christian denominations classify the Eucharist as a sacrament.^[f] Some Protestants (though not all) prefer to instead call it an ordinance, viewing it not as a specific channel of divine grace but as an expression of faith and of obedience to Christ.

Catholic Church[edit]

In the Catholic Church the Eucharist is considered as a sacrament, according to the church the Eucharist is «the source and summit of the Christian life.»^[81] «The other sacraments, and indeed all ecclesiastical ministries and works of the apostolate, are bound up with the Eucharist and are oriented toward it. For in the blessed Eucharist is contained the whole spiritual good of the Church, namely Christ himself, our Pasch.»^[82] («Pasch» is a word that sometimes means Easter, sometimes Passover.)^[83]

As a sacrifice[edit]

In the Eucharist the same sacrifice that Jesus made only once on the cross is made present at every Mass. According to Compendium of the Catechism of the Catholic Church, «The Eucharist is the very sacrifice of the Body and Blood of the Lord Jesus which he instituted to perpetuate the sacrifice of the cross throughout the ages until his return in glory. Thus he entrusted to his Church this memorial of his death and Resurrection. It is a sign of unity, a bond of charity, a paschal banquet, in which Christ is consumed, the mind is filled with grace, and a pledge of future glory is given to us.»^[84]

For the Catholic Church, «the Eucharist is the memorial of Christ’s Passover, the making present and the sacramental offering of his unique sacrifice, in the liturgy of the Church which is his Body. […] The memorial is not merely the recollection of past events but […] they become in a certain way present and real. […] When the Church celebrates the Eucharist, she commemorates Christ’s Passover, and it is made present the sacrifice Christ offered once for all on the cross remains ever present. […] The Eucharist is thus a sacrifice because it re-presents (makes present) the same and only sacrifice offered once for all on the cross, because it is its memorial and because it applies its fruit.»^[85]

The sacrifice of Christ and the sacrifice of the Eucharist are one single sacrifice: «The victim is one and the same: the same now offers through the ministry of priests, who then offered himself on the cross; only the manner of offering is different.»^[86] In the holy sacrifice of the Mass, «it is Christ himself, the eternal high priest of the New Covenant who, acting through the ministry of the priests, offers the Eucharistic sacrifice. And it is the same Christ, really present under the species of bread and wine, who is the offering of the Eucharistic sacrifice.»^[87] «And since in this divine sacrifice which is celebrated in the Mass, the same Christ who offered himself once in a bloody manner on the altar of the cross is contained and is offered in an unbloody manner… this sacrifice is truly propitiatory.»^[86]

The only ministers who can officiate at the Eucharist and consecrate the sacrament are validly ordained priests (either bishops or presbyters) acting in the person of Christ («in persona Christi»). In other words, the priest celebrant represents Christ, who is the head of the church, and acts before God the Father in the name of the church, always using «we» not «I» during the Eucharistic prayer. The matter used must be wheaten bread and grape wine; this is considered essential for validity.^[88]

As sacrifice, the Eucharist is also offered in reparation for the sins of the living and the dead and to obtain spiritual or temporal benefits from God.^[89]

As a real presence[edit]

According to the Catholic Church Jesus Christ is present in the Eucharist in a true, real and substantial way, with his body, blood, soul and divinity.^[90] By the consecration, the substances of the bread and wine actually become the substances of the body and blood of Christ (transubstantiation) while the appearances or «species» of the bread and wine remain unaltered (e.g. colour, taste, feel, and smell). This change is brought about in the eucharistic prayer through the efficacy of the word of Christ and by the action of the Holy Spirit.^[91][92][93] The Eucharistic presence of Christ begins at the moment of the consecration and endures as long as the Eucharistic species subsist,^[94][95] that is, until the Eucharist is digested, physically destroyed, or decays by some natural process^[96] (at which point, theologian Thomas Aquinas argued, the substance of the bread and wine cannot return).^[97]

The Fourth Council of the Lateran in 1215 spoke of the bread and wine as «transubstantiated» into the body and blood of Christ: «His body and blood are truly contained in the sacrament of the altar under the forms of bread and wine, the bread and wine having been transubstantiated, by God’s power, into his body and blood».^[g][100] In 1551, the Council of Trent definitively declared: «Because Christ our Redeemer said that it was truly his body that he was offering under the species of bread,^[101] it has always been the conviction of the Church of God, and this holy Council now declares again that by the consecration of the bread and wine there takes place a change of the whole substance of the bread into the substance of the body of Christ and of the whole substance of the wine into the substance of his blood. This change the holy Catholic Church has fittingly and properly called transubstantiation.»^{[102][103][104]}

The church holds that the body and blood of Jesus can no longer be truly separated. Where one is, the other must be. Therefore, although the priest (or extraordinary minister of Holy Communion) says «The Body of Christ» when administering the Host and «The Blood of Christ» when presenting the chalice, the communicant who receives either one receives Christ, whole and entire. «Christ is present whole and entire in each of the species and whole and entire in each of their parts, in such a way that the breaking of the bread does not divide Christ.»^[105]

The Catholic Church sees as the main basis for this belief the words of Jesus himself at his Last Supper: the Synoptic Gospels^[106] and Paul’s recount that Jesus at the time of taking the bread and the cup said: «This is my body […] this is my blood.»^[107] The Catholic understanding of these words, from the Patristic authors onward, has emphasized their roots in the covenantal history of the Old Testament. The interpretation of Christ’s words against this Old Testament background coheres with and supports belief in the Real presence of Christ in the Eucharist.^[108]

Since the Eucharist is the body and blood of Christ, «the worship due to the sacrament of the Eucharist, whether during the celebration of the Mass or outside it, is the worship of latria, that is, the adoration given to God alone. The Church guards with the greatest care Hosts that have been consecrated. She brings them to the sick and to other persons who find it impossible to participate at Mass. She also presents them for the solemn adoration of the faithful and she bears them in processions. The Church encourages the faithful to make frequent visits to adore the Blessed Sacrament reserved in the tabernacle.»^[109]

According to the Catholic Church doctrine receiving the Eucharist in a state of mortal sin is a sacrilege^[110] and only those who are in a state of grace, that is, without any mortal sin, can receive it.^[111] Based on 1 Corinthians 11:27–29, it affirms the following: «Anyone who is aware of having committed a mortal sin must not receive Holy Communion, even if he experiences deep contrition, without having first received sacramental absolution, unless he has a grave reason for receiving Communion and there is no possibility of going to confession.»^[112][113]

Eastern Orthodoxy[edit]

Within Eastern Christianity, the Eucharistic service is called the «Divine Liturgy» (Byzantine Rite) or similar names in other rites. It comprises two main divisions: the first is the «Liturgy of the Catechumens» which consists of introductory litanies, antiphons and scripture readings, culminating in a reading from one of the Gospels and, often, a homily; the second is the «Liturgy of the Faithful» in which the Eucharist is offered, consecrated, and received as Holy Communion. Within the latter, the actual Eucharistic prayer is called the anaphora, (literally «offering» or «carrying up», from the Greek (ἀνα- + φέρω). In the Rite of Constantinople, two different anaphoras are currently used: one is attributed to John Chrysostom, the other to Basil the Great. In the Oriental Orthodox Church, a variety of anaphoras are used, but all are similar in structure to those of the Constantinopolitan Rite, in which the Anaphora of Saint John Chrysostom is used most days of the year; Saint Basil’s is offered on the Sundays of Great Lent, the eves of Christmas and Theophany, Holy Thursday, Holy Saturday, and upon his feast day (1 January). At the conclusion of the Anaphora the bread and wine are held to be the body and blood of Christ. Unlike the Latin Church, the Byzantine Rite uses leavened bread, with the leaven symbolizing the presence of the Holy Spirit.^[114] The Armenian Apostolic Church, like the Latin Church, uses unleavened bread, whereas the Greek Orthodox Church utilizes leavened bread in their celebration.^[115]

Conventionally this change in the elements is understood to be accomplished at the epiclesis («invocation») by which the Holy Spirit is invoked and the consecration of the bread and wine as the genuine body and blood of Christ is specifically requested, but since the anaphora as a whole is considered a unitary (albeit lengthy) prayer, no one moment within it can readily be singled out.

Protestantism[edit]

Anabaptists[edit]

Anabaptist denominations, such as the Mennonites and German Baptist Brethren Churches like the Church of the Brethren churches and congregations have the Agape feast, footwashing, as well as the serving of the bread and wine in the celebration of the Lovefeast. In the more modern groups, Communion is only the serving of the Lord’s Supper. In the communion meal, the members of the Mennonite churches renew their covenant with God and with each other.^[116]

Moravian/Hussite[edit]

The Moravian Church adheres to a view known as the «sacramental presence»,^[117] teaching that in the sacrament of Holy Communion:^[118]

Christ gives his body and blood according to his promise to all who partake of the elements. When we eat and drink the bread and the wine of the Supper with expectant faith, we thereby have communion with the body and blood of our Lord and receive the forgiveness of sins, life, and salvation. In this sense, the bread and wine are rightly said to be Christ’s body and blood which he gives to his disciples.^[118]

Nicolaus Zinzendorf, a bishop of the Moravian Church, stated that Holy Communion is the «most intimate of all connection with the person of the Saviour.»^[119]
The Order of Service for the observance of the Lord’s Supper includes a salutation, hymns, the right hand of fellowship, prayer, consecration of the elements, distribution of the elements, partaking of the elements, and a benediction.^[120] Moravian Christians traditionally practice footwashing before partaking in the Lord’s Supper, although in certain Moravian congregations, this rite is observed chiefly on Maundy Thursday.^[121][122]

Anglican[edit]

Anglican theology on the matter of the Eucharist is nuanced. The Eucharist is neither wholly a matter of transubstantiation nor simply devotional and memorialist in orientation. The Anglican churches do not adhere to the belief that the Lord’s Supper is merely a devotional reflection on Christ’s death. For some Anglicans, Christ is spiritually present in the fullness of his person in the Eucharist.

The Church of England itself has repeatedly refused to make official any definition of «the presence of Christ». Church authorities prefer to leave it a mystery while proclaiming the consecrated bread and wine to be «spiritual food» of «Christ’s Most Precious Body and Blood»; the bread and wine are an «outward sign of an inner grace».^[123]: 859 The words of administration at communion allow for real presence or for a real but spiritual presence (Calvinist receptionism and virtualism). This concept was congenial to most Anglicans well into the 19th century.^[124] From the 1840s, the Tractarians reintroduced the idea of «the real presence» to suggest a corporeal presence, which could be done since the language of the BCP rite referred to the body and blood of Christ without details as well as referring to these as spiritual food at other places in the text. Both are found in the Latin and other rites, but in the former, a definite interpretation as corporeal is applied.

Both receptionism and virtualism assert the real presence. The former places emphasis on the recipient and the latter states «the presence» is confected by the power of the Holy Spirit but not in Christ’s natural body. His presence is objective and does not depend on its existence from the faith of the recipient. The liturgy petitions that elements «be» rather than «become» the body and blood of Christ leaving aside any theory of a change in the natural elements: bread and wine are the outer reality and «the presence» is the inner invisible except as perceived in faith.^{[125]: 314–324}

In 1789, the Protestant Episcopal Church in the United States restored explicit language that the Eucharist is an oblation (sacrifice) to God. Subsequent revisions of the Book of Common Prayer by member churches of the Anglican Communion have done likewise (the Church of England did so in the 1928 Prayer Book).^{[126]: 318–324}

The so-called «Black Rubric» in the 1552 prayer book, which allowed kneeling for communion but denied the real and essential presence of Christ in the elements, was omitted in the 1559 edition at Queen Elizabeth I’s insistence. It was reinstated in the 1662 prayer book, modified to deny any corporeal presence to suggest Christ was present in his natural body.

In most parishes of the Anglican Communion, the Eucharist is celebrated every Sunday, having replaced Morning Prayer as the principal service. The rites for the Eucharist are found in the various prayer books of the Anglican churches. Wine and unleavened wafers or unleavened bread is used. Daily celebrations are the norm in many cathedrals and parish churches sometimes offer one or more services of Holy Communion during the week. The nature of the liturgy varies according to the theological tradition of the priests, parishes, dioceses and regional churches. Leavened or unleavened bread may be used.

Baptists[edit]

The bread and «fruit of the vine» indicated in Matthew, Mark and Luke as the elements of the Lord’s Supper^[127] are interpreted by many Baptists as unleavened bread (although leavened bread is often used) and, in line with the historical stance of some Baptist groups (since the mid-19th century) against partaking of alcoholic beverages, grape juice, which they commonly refer to simply as «the Cup».^[128] The unleavened bread also underscores the symbolic belief attributed to Christ’s breaking the bread and saying that it was his body. A soda cracker is often used.

Some Baptists consider the Communion to be primarily an act of remembrance of Christ’s atonement, and a time of renewal of personal commitment (memorialism), while others, such as Particular Baptists affirm the Reformed doctrine of a pneumatic presence,^[129] which is expressed in the Second London Baptist Confession, specifically in Chapter 30, Articles 3 and 7. This view is prevalent among Southern Baptists, those in the Founders movement (a Calvinistic movement among some Independent Baptists), Freewill Baptists, and several individuals in other Baptist associations.^[129]

Communion practices and frequency vary among congregations. A typical practice is to have small cups of juice and plates of broken bread distributed to the seated congregation. In other congregations, communicants may proceed to the altar to receive the elements, then return to their seats. A widely accepted practice is for all to receive and hold the elements until everyone is served, then consume the bread and cup in unison. Usually, music is performed and Scripture is read during the receiving of the elements.

Some Baptist churches are closed-Communionists (even requiring full membership in the church before partaking), with others being partially or fully open-Communionists. It is rare to find a Baptist church where the Lord’s Supper is observed every Sunday; most observe monthly or quarterly, with some holding Communion only during a designated Communion service or following a worship service. Adults and children in attendance, who have not made a profession of faith in Christ, are expected to not participate.

Lutheran[edit]

Lutherans believe that the body and blood of Christ are «truly and substantially present in, with, and under the forms» of the consecrated bread and wine (the elements), so that communicants eat and drink the body and blood of Christ himself as well as the bread and wine in the Eucharistic sacrament.^[130] The Lutheran doctrine of the Real Presence is more accurately and formally known as the «sacramental union».^[131][132] Others have erroneously called this consubstantiation, a Lollardist doctrine, though this term is specifically rejected by Lutheran churches and theologians since it creates confusion about the actual doctrine and subjects the doctrine to the control of a non-biblical philosophical concept in the same manner as, in their view, does the term «transubstantiation».^[133]

While an official movement exists in Lutheran congregations to celebrate Eucharist weekly, using formal rites very similar to the Catholic and «high» Anglican services, it was historically common for congregations to celebrate monthly or even quarterly.^[134][135] Even in congregations where Eucharist is offered weekly, there is not a requirement that every church service be a Eucharistic service, nor that all members of a congregation must receive it weekly.^[136]

Open Brethren and Exclusive Brethren[edit]

Among Open assemblies, also termed Plymouth Brethren, the Eucharist is more commonly called the Breaking of Bread or the Lord’s Supper. It is seen as a symbolic memorial and is central to the worship of both individual and assembly.^[137]: 375 In principle, the service is open to all baptized Christians, but an individual’s eligibility to participate depends on the views of each particular assembly. The service takes the form of non-liturgical, open worship with all male participants allowed to pray audibly and select hymns or readings. The breaking of bread itself typically consists of one leavened loaf, which is prayed over and broken by a participant in the meeting^{[138]: 279–281} and then shared around. The wine is poured from a single container into one or several vessels, and these are again shared around.^{[139]: 375 [140]}

The Exclusive Brethren follow a similar practice to the Open Brethren. They also call the Eucharist the Breaking of Bread or the Lord’s Supper.^[137]

Reformed (Continental Reformed, Presbyterian and Congregationalist)[edit]

In the Reformed tradition (which includes the Continental Reformed Churches, the Presbyterian Churches, and the Congregationalist Churches), the Eucharist is variously administered. The Calvinist view of the Sacrament sees a real presence of Christ in the supper which differs both from the objective ontological presence of the Catholic view, and from the real absence of Christ and the mental recollection of the memorialism of the Zwinglians^[141]: 189 and their successors.

The bread and wine become the means by which the believer has real communion with Christ in his death and Christ’s body and blood are present to the faith of the believer as really as the bread and wine are present to their senses but this presence is «spiritual», that is the work of the Holy Spirit.^[142] There is no standard frequency; John Calvin desired weekly communion, but the city council only approved monthly, and monthly celebration has become the most common practice in Reformed churches today.

Many, on the other hand, follow John Knox in celebration of the Lord’s supper on a quarterly basis, to give proper time for reflection and inward consideration of one’s own state and sin. Recently, Presbyterian and Reformed Churches have been considering whether to restore more frequent communion, including weekly communion in more churches, considering that infrequent communion was derived from a memorialist view of the Lord’s Supper, rather than Calvin’s view of the sacrament as a means of grace.^[143] Some churches use bread without any raising agent (whether leaven or yeast), in view of the use of unleavened bread at Jewish Passover meals, while others use any bread available.

The Presbyterian Church (USA), for instance, prescribes «bread common to the culture». Harking back to the regulative principle of worship, the Reformed tradition had long eschewed coming forward to receive communion, preferring to have the elements distributed throughout the congregation by the presbyters (elders) more in the style of a shared meal. Over the last half a century it is much more common in Presbyterian churches to have Holy Communion monthly or on a weekly basis. It is also becoming common to receive the elements by intinction (receiving a piece of consecrated bread or wafer, dipping it in the blessed wine, and consuming it) Wine and grape juice are both used, depending on the congregation.^[144][145] Most Reformed churches practice «open communion», i.e., all believers who are united to a church of like faith and practice, and who are not living in sin, would be allowed to join in the Sacrament.

Methodist[edit]

The British Catechism for the use of the people called Methodists states that, «[in the Eucharist] Jesus Christ is present with his worshipping people and gives himself to them as their Lord and Saviour».^[146] Methodist theology of this sacrament is reflected in one of the fathers of the movement, Charles Wesley, who wrote a Eucharistic hymn with the following stanza:^[147]

We need not now go up to Heaven,
To bring the long sought Saviour down;
Thou art to all already given,
Thou dost e’en now Thy banquet crown:
To every faithful soul appear,
And show Thy real presence here!

Reflecting Wesleyan covenant theology, Methodists also believe that the Lord’s Supper is a sign and seal of the covenant of grace.^[148][149]

In many Methodist denominations, non-alcoholic wine (grape juice) is used, so as to include those who do not take alcohol for any reason, as well as a commitment to the Church’s historical support of temperance.^[150][151] Variations of the Eucharistic Prayer are provided for various occasions, including communion of the sick and brief forms for occasions that call for greater brevity. Though the ritual is standardized, there is great variation amongst Methodist churches, from typically high-church to low-church, in the enactment and style of celebration. Methodist clergy are not required to be vested when celebrating the Eucharist.

John Wesley, a founder of Methodism, said that it was the duty of Christians to receive the sacrament as often as possible. Methodists in the United States are encouraged to celebrate the Eucharist every Sunday, though it is typically celebrated on the first Sunday of each month, while a few go as long as celebrating quarterly (a tradition dating back to the days of circuit riders that served multiple churches). Communicants may receive standing, kneeling, or while seated. Gaining more wide acceptance is the practice of receiving by intinction (receiving a piece of consecrated bread or wafer, dipping it in the blessed wine, and consuming it). The most common alternative to intinction is for the communicants to receive the consecrated juice using small, individual, specially made glass or plastic cups known as communion cups.^[152] The United Methodist Church practices open communion, inviting «all who intend a Christian life, together with their children» to receive Communion.^[153]

Irvingian[edit]

In the Irvingian Churches, Holy Communion, along with Holy Baptism and Holy Sealing, is one of the three sacraments.^[154][155] It is the focus of the Divine Service in the liturgies of Irvingism.^[156]

Edward Irving, who founded the Irvingian Churches, such as the New Apostolic Church, taught the real presence of Christ in the Eucharist, emphasizing «the humiliated humanity of Christ in the Lord’s Supper.»^{[157][158][159]} Additionally, the Irvingian Churches affirm the «real presence of the sacrifice of Jesus Christ in Holy Communion»:^[159]

Jesus Christ is in the midst of the congregation as the crucified, risen, and returning Lord. Thus His once-brought sacrifice is also present in that its effect grants the individual access to salvation. In this way, the celebration of Holy Communion causes the partakers to repeatedly envision the sacrificial death of the Lord, which enables them to proclaim it with conviction (1 Corinthians 11: 26).^[160]

Nondenominational Christians[edit]

Many non-denominational Christians, including the Churches of Christ, receive communion every Sunday. Others, including Evangelical churches such as the Church of God and Calvary Chapel, typically receive communion on a monthly or periodic basis. Many non-denominational Christians hold to the Biblical autonomy of local churches and have no universal requirement among congregations.

Some Churches of Christ, among others, use grape juice and unleavened wafers or unleavened bread and practice open communion.

Syriac Christianity[edit]

Edessan Rite (Church of the East)[edit]

Holy Qurbana or Qurbana Qaddisha, the «Holy Offering» or «Holy Sacrifice», refers to the Eucharist as celebrated according to the East Syriac Christianity. The main Anaphora of the East Syrian tradition is the Holy Qurbana of Addai and Mari.

Syro-Antiochene Rite (West Syriac)[edit]

Holy Qurobo or Qurobo Qadisho refers to the Eucharist as celebrated in the West Syrian traditions of Syriac Christianity, while that of the West Syrian tradition is the Liturgy of Saint James.

Both are extremely old, going back at least to the third century, and are the oldest extant liturgies continually in use.

Restorationism[edit]

Seventh-day Adventists[edit]

In the Seventh-day Adventist Church the Holy Communion service customarily is celebrated once per quarter. The service includes the ordinance of footwashing and the Lord’s Supper. Unleavened bread and unfermented (non-alcoholic) grape juice is used. Open communion is practised: all who have committed their lives to the Saviour may participate. The communion service must be conducted by an ordained pastor, minister or church elder.^[161][162]

Jehovah’s Witnesses[edit]

The Christian Congregation of Jehovah’s Witnesses commemorates Christ’s death as a ransom or propitiatory sacrifice by observing a Memorial annually on the evening that corresponds to the Passover,^[163] Nisan 14, according to the ancient Jewish calendar.^[164] They refer to this observance generally as «the Lord’s Evening Meal» or the «Memorial of Christ’s Death», taken from Jesus’ words to his Apostles «do this as a memorial of me». (Luke 22:19)^[165] They believe that this is the only annual religious observance commanded for Christians in the Bible.^[166]

Of those who attend the Memorial a small minority worldwide partake of the wine and unleavened bread. Jehovah’s Witnesses believe that only 144,000 people will receive heavenly salvation and immortal life and thus spend eternity with God and Christ in heaven, with glorified bodies, as under-priests and co-rulers under Christ the King and High Priest, in Jehovah’s Kingdom. Paralleling the anointing of kings and priests, they are referred to as the «anointed» class and are the only ones who should partake of the bread and wine. They believe that the baptized «other sheep» of Christ’s flock, or the «great crowd», also benefit from the ransom sacrifice, and are respectful observers and viewers of the Lord’s Supper remembrance at these special meetings of Jehovah’s witnesses, with hope of receiving salvation, through Christ’s atoning sacrifice, which is memorialized by the Lord’s Evening Meal, and with the hope of obtaining everlasting life in Paradise restored on a prophesied «New Earth», under Christ as Redeemer and Ruler.^[167]

The Memorial, held after sundown, includes a sermon on the meaning and importance of the celebration and gathering, and includes the circulation and viewing among the audience of unadulterated red wine and unleavened bread (matzo). Jehovah’s Witnesses believe that the bread symbolizes and represents Jesus Christ’s perfect body which he gave on behalf of mankind, and that the wine represents his perfect blood which he shed at Calvary and redeems fallen man from inherited sin and death. The wine and the bread (sometimes referred to as «emblems») are viewed as symbolic and commemorative; the Witnesses do not believe in transubstantiation or consubstantiation; so not a literal presence of flesh and blood in the emblems, but that the emblems are simply sacred symbolisms and representations, denoting what was used in the first Lord’s Supper, and which figuratively represent the ransom sacrifice of Jesus and sacred realities.^[167][168]

Latter-day Saints[edit]

In the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints (LDS Church), the «Holy Sacrament of the Lord’s Supper»,^[24] more simply referred to as the Sacrament, is administered every Sunday (except General Conference or other special Sunday meeting) in each LDS Ward or branch worldwide at the beginning of Sacrament meeting. The Sacrament, which consists of both ordinary bread and water (rather than wine or grape juice), is prepared by priesthood holders prior to the beginning of the meeting. At the beginning of the Sacrament, priests say specific prayers to bless the bread and water.^[169] The Sacrament is passed row-by-row to the congregation by priesthood holders (typically deacons).^[170]

The prayer recited for the bread and the water is found in the Book of Mormon^[171][172] and Doctrine and Covenants. The prayer contains the above essentials given by Jesus: «Always remember him, and keep his commandments […] that they may always have his Spirit to be with them.» (Moroni, 4:3.)^[173]

Non-observing denominations[edit]

Salvation Army[edit]

While the Salvation Army does not reject the Eucharistic practices of other churches or deny that their members truly receive grace through this sacrament, it does not practice the sacraments of Communion or baptism. This is because they believe that these are unnecessary for the living of a Christian life, and because in the opinion of Salvation Army founders William and Catherine Booth, the sacrament placed too much stress on outward ritual and too little on inward spiritual conversion.^[174]

Quakers[edit]

Emphasizing the inward spiritual experience of their adherents over any outward ritual, Quakers (members of the Religious Society of Friends) generally do not baptize or observe Communion.^[175]

Christian Scientists[edit]

Although the early Church of Christ, Scientist observed Communion, founder Mary Baker Eddy eventually discouraged the physical ritual as she believed it distracted from the true spiritual nature of the sacrament. As such, Christian Scientists do not observe physical communion with bread and wine, but spiritual communion at two special Sunday services each year by «uniting together with Christ in silent prayer and on bended knee.»^[176]

Shakers[edit]

The United Society of Believers (commonly known as Shakers) do not take communion, instead viewing every meal as a Eucharistic feast.^[177]

Practice and customs[edit]

Open and closed communion[edit]

Christian denominations differ in their understanding of whether they may celebrate the Eucharist with those with whom they are not in full communion. The apologist Justin Martyr (c. 150) wrote of the Eucharist «of which no one is allowed to partake but the man who believes that we teach are true, and who has been washed with the washing that is for the remission of sins and unto regeneration, and who is so living as Christ has enjoined.»^[178] This was continued in the practice of dismissing the catechumens (those still undergoing instruction and not yet baptized) before the sacramental part of the liturgy, a custom which has left traces in the expression «Mass of the Catechumens» and in the Byzantine Rite exclamation by the deacon or priest, «The doors! The doors!», just before recitation of the Creed.^[179]

Churches such as the Catholic and the Eastern Orthodox Churches practice closed communion under normal circumstances. However, the Catholic Church allows administration of the Eucharist, at their spontaneous request, to properly disposed members of the eastern churches (Eastern Orthodox, Oriental Orthodox and Church of the East) not in full communion with it and of other churches that the Holy See judges to be sacramentally in the same position as these churches; and in grave and pressing need, such as danger of death, it allows the Eucharist to be administered also to individuals who do not belong to these churches but who share the Catholic Church’s faith in the reality of the Eucharist and have no access to a minister of their own community.^[180] Some Protestant communities exclude non-members from Communion.

The Evangelical Lutheran Church in America (ELCA) practices open communion, provided those who receive are baptized,^[181][182] but the Lutheran Church–Missouri Synod and the Wisconsin Evangelical Lutheran Synod (WELS) practice closed communion, excluding non-members and requiring communicants to have been given catechetical instruction.^[183][184] The Evangelical Lutheran Church in Canada, the Evangelical Church in Germany, the Church of Sweden, and many other Lutheran churches outside of the US also practice open communion.

Some use the term «close communion» for restriction to members of the same denomination, and «closed communion» for restriction to members of the local congregation alone.

Most Protestant communities including Congregational churches, the Church of the Nazarene, the Assemblies of God, Methodists, most Presbyterians and Baptists, Anglicans, and Churches of Christ and other non-denominational churches practice various forms of open communion. Some churches do not limit it to only members of the congregation, but to any people in attendance (regardless of Christian affiliation) who consider themselves to be Christian. Others require that the communicant be a baptized person, or a member of a church of that denomination or a denomination of «like faith and practice». Some Progressive Christian congregations offer communion to any individual who wishes to commemorate the life and teachings of Christ, regardless of religious affiliation.^[h]

Most Latter-Day Saint churches practice closed communion; one notable exception is the Community of Christ, the second-largest denomination in this movement.^[186] While The Church of Jesus Christ of Latter-day Saints (the largest of the LDS denominations) technically practice a closed communion, their official direction to local Church leaders (in Handbook 2, section 20.4.1, last paragraph) is as follows: «Although the sacrament is for Church members, the bishopric should not announce that it will be passed to members only, and nothing should be done to prevent nonmembers from partaking of it.»^[187]

In the Malankara Orthodox Syrian Church the Eucharist is only given to those who have come prepared to receive the life-giving body and blood. Therefore, in a manner to worthily receive, believers fast the night before the liturgy, from around 6pm or the conclusion of evening prayer, and remain fasting until they receive Holy Qurbana the next morning. Additionally, members who plan on receiving the holy communion have to follow a strict guide of prescribed prayers from the Shehimo, or the book of common prayers, for the week.^[188]

Preparation[edit]

Catholic[edit]

The Catholic Church requires its members to receive the sacrament of Penance or Reconciliation before taking Communion if they are aware of having committed a mortal sin^[189][190] and to prepare by fasting, prayer, and other works of piety.^[190][191]

Eastern Orthodox[edit]

Traditionally, the Eastern Orthodox church has required its members to have observed all church-appointed fasts (most weeks, this will be at least Wednesday and Friday) for the week prior to partaking of communion, and to fast from all food and water from midnight the night before. In addition, Orthodox Christians are to have made a recent confession to their priest (the frequency varying with one’s particular priest),^[192] and they must be at peace with all others, meaning that they hold no grudges or anger against anyone.^[193] In addition, one is expected to attend Vespers or the All-Night Vigil, if offered, on the night before receiving communion.^[193] Furthermore, various pre-communion prayers have been composed, which many (but not all) Orthodox churches require or at least strongly encourage members to say privately before coming to the Eucharist.^[194] However, all this will typically vary from priest to priest and jurisdiction to jurisdiction, but abstaining from food and water for several hours beforehand is a fairly universal rule.

Protestant confessions[edit]

Many Protestant congregations generally reserve a period of time for self-examination and private, silent confession just before partaking in the Lord’s Supper.

Footwashing[edit]

Seventh-day Adventists, Mennonites, and some other groups participate in «foot washing»^[195] as a preparation for partaking in the Lord’s Supper. At that time they are to individually examine themselves, and confess any sins they may have between one and another.

Adoration[edit]

Eucharistic adoration is a practice in the Western (or «Roman») Catholic, Anglo-Catholic and some Lutheran traditions, in which the Blessed Sacrament is exposed to and adored by the faithful. When this exposure and adoration is constant (twenty-four hours a day), it is called «Perpetual Adoration». In a parish, this is usually done by volunteer parishioners; in a monastery or convent, it is done by the resident monks or nuns. In the Exposition of the Blessed Sacrament, the Eucharist is displayed in a monstrance, typically placed on an altar, at times with a light focused on it, or with candles flanking it.

Health issues[edit]

Gluten[edit]

The gluten in wheat bread is dangerous to people with celiac disease and other gluten-related disorders, such as non-celiac gluten sensitivity and wheat allergy.^{[196][197][198]} For the Catholic Church, this issue was addressed in the 24 July 2003 letter^[199] of the Congregation for the Doctrine of the Faith, which summarized and clarified earlier declarations. The Catholic Church believes that the matter for the Eucharist must be wheaten bread and fermented wine from grapes: it holds that, if the gluten has been entirely removed, the result is not true wheaten bread.^[200] For celiacs, but not generally, it allows low-gluten bread. It also permits Holy Communion to be received under the form of either bread or wine alone, except by a priest who is celebrating Mass without other priests or as principal celebrant.^[201] Many Protestant churches offer communicants gluten-free alternatives to wheaten bread, usually in the form of a rice-based or other gluten-free wafer.^[202]

Alcohol[edit]

The Catholic Church believes that grape juice that has not begun even minimally to ferment cannot be accepted as wine, which it sees as essential for celebration of the Eucharist. For non-alcoholics, but not generally, it allows the use of mustum (grape juice in which fermentation has begun but has been suspended without altering the nature of the juice), and it holds that «since Christ is sacramentally present under each of the species, communion under the species of bread alone makes it possible to receive all the fruit of Eucharistic grace. For pastoral reasons, this manner of receiving communion has been legitimately established as the most common form in the Latin rite.»^[203]

As already indicated, the one exception is in the case of a priest celebrating Mass without other priests or as principal celebrant. The water that in the Roman Rite is prescribed to be mixed with the wine must be only a relatively small quantity.^[204] The practice of the Coptic Church is that the mixture should be two parts wine to one part water.^[205]

Some Protestant churches allow communion in a non-alcoholic form, either normatively or as a pastoral exception. Since the invention of the necessary technology, grape juice which has been pasteurized to stop the fermentation process the juice naturally undergoes and de-alcoholized wine from which most of the alcohol has been removed (between 0.5% and 2% remains) are commonly used, and more rarely water may be offered.^[206] Exclusive use of unfermented grape juice is common in Baptist churches, the United Methodist Church, Seventh-day Adventists, Christian Churches/Churches of Christ, Churches of Christ, Church of God (Anderson, Indiana), some Lutherans, Assemblies of God, Pentecostals, Evangelicals, the Christian Missionary Alliance, and other American independent Protestant churches.

Transmission of diseases[edit]

Risk of infectious disease transmission related to use of a common communion cup exists but it is low. No case of transmission of an infectious disease related to a common communion cup has ever been documented. Experimental studies have demonstrated that infectious diseases can be transmitted. The most likely diseases to be transmitted would be common viral illnesses such as the common cold. A study of 681 individuals found that taking communion up to daily from a common cup did not increase the risk of infection beyond that of those who did not attend services at all.^[207][208]

In influenza epidemics, some churches suspend the giving wine at communion, for fear of spreading the disease. This is in full accord with Catholic Church belief that communion under the form of bread alone makes it possible to receive all the fruit of Eucharistic grace. However, the same measure has also been taken by churches that normally insist on the importance of receiving communion under both forms. This was done in 2009 by the Church of England.^[209]

Some fear contagion through the handling involved in distributing the hosts to the communicants, even if they are placed on the hand rather than on the tongue. Accordingly, some churches use mechanical wafer dispensers or «pillow packs» (communion wafers with wine inside them). While these methods of distributing communion are not generally accepted in Catholic parishes, one parish provides a mechanical dispenser to allow those intending to commune to place in a bowl, without touching them by hand, the hosts for use in the celebration.^[210]

See also[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• The Ordinary of the Mass, Roman Rite according to the current edition of the Roman Missal
• Sacrament of the Eucharist – Catechism of the Catholic Church
• A Brief Exposition of the Divine Service

Об участии верных в Евхаристии

Евхаристия — главное Таинство Церкви, установленное Господом Иисусом Христом накануне Его спасительных страданий, крестной смерти и воскресения. Участие в Евхаристии и причащение Телу и Крови Христовым является заповедью Спасителя, через Своих учеников сказавшего всем христианам: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое» и «пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета» (Мф. 26, 26–28). Сама Церковь есть Тело Христово, а потому Таинство Тела и Крови Христа видимым образом являет мистическую природу Церкви, созидая церковную общину.

Духовная жизнь православного христианина немыслима без причащения Святых Таин. Приобщаясь Святых Даров, верующие освящаются силой Святого Духа и соединяются со Христом Спасителем и друг с другом, составляя единое Тело Христово.

Таинство Евхаристии требует особого к нему приготовления. В Церкви само время — будь то время человеческой жизни или история всего человечества — есть ожидание и приготовление для встречи со Христом, а весь ритм богослужебной жизни — ожидание и приготовление к Божественной литургии и соответственно к причащению, ради которого она и совершается.

I.

Практика причащения и подготовки к нему в истории Церкви менялась и приобретала различные формы.

Уже в апостольскую эпоху в Церкви установилась традиция совершать Евхаристию каждое воскресенье (а по возможности — и чаще: например, в дни памяти мучеников), чтобы христиане могли постоянно пребывать в общении со Христом и друг с другом (см., напр., 1 Кор. 10, 16–17; Деян. 2, 46; Деян. 20, 7). Все члены местной общины участвовали в еженедельной Евхаристии и причащались, а отказ от участия в евхаристическом общении без достаточных к тому оснований подвергался порицанию: «Всех верных, входящих в церковь, и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и святом причащении до конца, яко бесчиние в церкви производящих, отлучати подобает от общения церковного» (правило святых Апостол 9). Первохристианская практика причащения за каждой Божественной литургией остается идеалом и в настоящее время, являясь частью Предания Церкви.

Вместе с тем, количественный рост Церкви в III и особенно IV веках привел к переменам, в том числе в литургической жизни. С увеличением числа дней памяти мучеников и праздников евхаристические собрания начали совершаться все чаще, а присутствие на них каждого христианина стало считаться многими желательным, но необязательным — равно как и участие в причащении. Церковь противопоставила этому следующую каноническую норму: «Все входящие в церковь, и слушающие священные Писания, но, по некоему уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом, или отвращающиеся от причащения святыя Евхаристии, да будут отлучены от Церкви дотоле, как исповедаются, окажут плоды покаяния, и будут просити прощения, и таким образом возмогут получити оное» (2-е правило Антиохийского Собора).

Тем не менее, высокий идеал постоянной готовности к принятию Святых Таин оказался труднодостижим для многих христиан. Поэтому уже в творениях Святых Отцов IV века встречаются свидетельства о сосуществовании разных практик в отношении регулярности причащения. Так, святитель Василий Великий говорит о причащении четыре раза в неделю как о норме: «Причащаться же каждый день и приобщаться Святого Тела и Крови Христовой — хорошо и полезно, поскольку Сам [Христос] ясно говорит: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, имеет жизнь вечную. <…> Мы каждую неделю причащаемся четыре раза: в воскресенье, в среду, в пятницу и в субботу, а также и в прочие дни, если случится память какого-либо святого» (Послание 93 [89]). Менее полувека спустя святитель Иоанн Златоуст отмечает, что многие — в том числе монашествующие — стали причащаться один-два раза в году: «Многие причащаются этой Жертвы однажды во весь год, другие дважды, а иные — несколько раз. Слова наши относятся ко всем, не только к присутствующим здесь, но и к находящимся в пустыне, — потому что те [тоже] причащаются однажды в год, а нередко — и раз в два года. Что же? Кого нам одобрить? Тех ли, которые [причащаются] однажды [в год], или тех, которые часто, или тех, которые редко? Ни тех, ни других, ни третьих, но причащающихся с чистой совестью, с чистым сердцем, с безукоризненной жизнью. Такие пусть всегда приступают; а не такие [не должны причащаться] и один раз [в году]» (Беседы на Послание к Евреям 17, 4).

В IV веке была окончательно зафиксирована сложившаяся еще в доникейскую эпоху норма об обязательном евхаристическом посте — полном воздержании от пищи и питья в день причащения до момента принятия Святых Таин Христовых: «Святое таинство олтаря да совершается людьми не ядшими» (41-е [50-е] правило Карфагенского Собора; подтверждено 29-м правилом Трулльского Собора). Однако уже на рубеже IV–V веков некоторые христиане связывали причащение не только с соблюдением евхаристического воздержания перед литургией, но и, по свидетельству святителя Иоанна Златоуста, со временем Великого поста. Сам святитель призывает к более частому причащению: «Прошу, скажи мне: приступая к причащению раз в году, ты действительно считаешь, что сорока дней тебе достаточно для очищения грехов за весь [этот] период? А потом, по прошествии недели, опять предаешься прежнему? Скажи же мне: если бы ты, выздоравливая в течение сорока дней от продолжительной болезни, потом опять принялся за ту же пищу, которая причинила болезнь, то не потерял ли бы ты и предшествовавшего труда? Очевидно, что так. Если же так устроено физическое [здоровье], то тем более — нравственное. <…> [Всего] сорок — а часто и не сорок — дней ты посвящаешь здоровью души — и полагаешь, что умилостивил Бога? <…> Говорю это не с тем, чтобы запретить вам приступать однажды в год, но более желая, чтобы вы всегда приступали к Cвятым Таинам» (Беседы на Послание к Евреям 17. 4).

В Византии к XI–XII векам в монашеской среде установилась традиция причащаться только после подготовки, включавшей в себя пост, испытание своей совести перед монастырским духовником, прочтение перед причащением особого молитвенного правила, которое зарождается и начинает развиваться именно в эту эпоху. На эту же традицию стали ориентироваться и благочестивые миряне, поскольку монашеская духовность в Православии всегда воспринималась как идеал. В наиболее строгом виде эта традиция представлена, например, в указании русского Типикона (глава 32), который, в отличие от греческого, говорит об обязательном семидневном посте перед причащением.

В 1699 году в состав русского Служебника была включена статья под названием «Учительное известие». В ней, в частности, содержится указание и об обязательном сроке подготовки ко святому причащению — в четыре многодневных поста причащаться могут все желающие, а вне постов следует поститься семь дней, но этот срок может быть сокращен: «Аще убо кроме постов четырех обычных приступити ко святому причащению восхотят, седмь дний прежде да постятся, в молитвах церковных и домашних пребывающе (сие же не в нужде: в нужде бо три дни, или един день да постятся точию)».

На практике крайне строгий подход к подготовке ко святому причащению, имевший положительные духовные стороны, приводил, однако, и к тому что некоторые христиане подолгу не причащались, ссылаясь на необходимость достойной подготовки. Против такой практики редкого причащения была, в частности, направлена норма об обязательном причащении всех христиан Российской империи хотя бы раз в году, содержащаяся в «Духовном регламенте»[1]: «Должен всяк христианин и часто, а хотя бы единожды в год причащатися Святой Евхаристии. Сие бо есть и благодарение наше изящнейшее Богу о толиком смертию Спасителевою содеянном нам спасении… Того ради, аще который христианин покажется, что он весьма от святаго причастия удаляется, тем самым являет себе, что не есть в Теле Христове, сиесть, не есть сообщник Церкви».

В XIX — начале XX века благочестивые люди стремились причащаться хотя бы во все четыре многодневных поста. Многие святые того времени, среди которых — святитель Феофан Затворник, праведный Иоанн Кронштадтский и другие — призывали приступать к Святым Таинам еще чаще. По словам святителя Феофана, «мера [причащаться] в месяц однажды или два раза — самая мерная», хотя «ничего нельзя сказать неодобрительного» и о более частом причащении[2]. Каждый верующий может руководствоваться такими словами этого святого: «Святых Таин причащайтесь почаще, как духовный отец разрешит, только старайтесь всегда приступать и с должным приготовлением и паче — со страхом и трепетом, чтоб, привыкнув, не стать приступать равнодушно» [3].

Исповеднический подвиг Церкви в годы гонений ХХ века побудил многих священнослужителей и чад церковных переосмыслить существовавшую ранее практику редкого причащения. В частности, в 1931 году Временный Патриарший Синод в своем постановлении от 13 мая указал: «Пожелание касательно возможного частого причащения православных христиан, а для преуспевающих из них — и ежевоскресного признать приемлемым».

В настоящее время многие православные люди причащаются значительно чаще, чем большинство христиан в дореволюционной России. Однако практика частого причащения не может быть автоматически распространена на всех без исключения верующих, поскольку частота причащения напрямую зависит от духовно-нравственного состояния человека дабы, по слову Златоуста, верующие приступали ко причащению Святых Таин «с чистою совестью, насколько нам это возможно» (Против иудеев. Слово III. 4).

II.

Требования подготовки ко святому причащению определяются для каждого верующего церковными постановлениями и нормами, которые применяются духовником с учетом регулярности приобщения Святых Таин, духовного, нравственного и телесного состояния, внешних обстоятельств жизни, например, таких как занятость, обремененность попечениями о ближних.

Духовным отцом (духовником) человека является священнослужитель, у которого он постоянно исповедуется, который знаком с обстоятельствами его жизни и духовным состоянием. При этом верующие могут исповедоваться у иных священников в случае невозможности исповедоваться у своего духовника. Если нет духовника, то верующему следует обращаться с вопросами, касающимися причащения, к священникам того храма, где он желает причаститься.

Как духовнику, руководствующемуся церковными постановлениями и нормами и на основании их наставляющему христианина, так и причастнику необходимо сознавать, что целью подготовки является не внешнее выполнение формальных условий, но обретение покаянного состояния души, прощение обид и примирение с ближними, соединение со Христом в Святых Таинах. Пост и молитва призваны помочь готовящемуся ко причащению в обретении этого внутреннего состояния.

Памятуя о словах Спасителя, обличающего тех, кто возлагает на людей бремена тяжелые и неудобоносимые (см. Мф. 23, 4), духовникам следует осознавать, что неоправданная строгость, равно как и чрезмерное снисхождение способны воспрепятствовать соединению человека со Христом Спасителем, принести ему духовный вред.

Подготовка монашествующих к участию в Таинстве Евхаристии осуществляется в соответствии с Положением о монастырях и монашестве и внутренними уставами монастырей.

1. Практика приуготовительного поста регулируется аскетической традицией Церкви. Пост в форме воздержания от скоромной пищи и удаления от развлечений, сопровождаемый усердной молитвой и покаянием, традиционно предваряет причащение Святых Таин. Продолжительность и мера поста перед святым причащением могут быть разными в зависимости от внутреннего состояния христианина, а также объективных условий его жизни. В частности, при острых или хронических заболеваниях, требующих особого режима питания, а для женщин — при беременности и кормлении пост может быть сокращен, облегчен или отменен. Это же касается и христиан, на временной или постоянной основе пребывающих в условиях светского общежития, предполагающего общее питание (войсковые подразделения, больницы, интернаты, спецшколы, места заключения).

   Сложившаяся в наши дни практика, согласно которой причащающийся несколько раз в году постится три дня перед причащением, вполне соответствует преданию Церкви. Также приемлемой следует признать практику, когда причащающийся еженедельно или несколько раз в месяц, и при этом соблюдающий указанные Уставом многодневные и однодневные посты, приступает к Святой Чаше без дополнительного поста, либо сохраняя однодневный пост или пост в вечер кануна причащения. Решение по этому вопросу должно приниматься с благословения духовника. Требования подготовки ко святому причащению, адресованные к часто причащающимся мирянам, относятся и к священнослужителям.

   Особый случай в отношении практики подготовки ко святому причащению составляет Светлая седмица — неделя после праздника Пасхи Христовой. Древняя каноническая норма об обязательном участии всех верных в воскресной Евхаристии в VII веке была распространена и на Божественные литургии всех дней Светлой седмицы: «От святаго дня Воскресения Христа Бога нашего до Недели Новыя, во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражняться во псалмех и пениях и песнех духовных, радуяся и торжествуя во Христе, и чтению Божественных Писаний внимая, и Святыми Таинами наслаждаяся. Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся» (66-е правило Трулльского Собора). Из этого правила ясно следует, что миряне призываются причащаться на литургиях Светлой седмицы. Имея в виду, что на Светлой седмице Устав не предусматривает поста и что Светлой седмице предшествуют семь недель подвига Великого поста и Страстной седмицы, — следует признать соответствующей каноническому преданию сложившуюся во многих приходах Русской Православной Церкви практику, когда соблюдавшие Великий пост христиане в период Светлой седмицы приступают ко святому причащению, ограничивая пост невкушением пищи после полуночи. Аналогичная практика может быть распространена на период между Рождеством и Богоявлением. Готовящимся ко причащению в эти дни следует с особым вниманием блюсти себя от неумеренного потребления пищи и пития.

2. От приуготовительного поста следует отличать евхаристический пост в строгом смысле слова — полное воздержание от пищи и питья с полуночи до святого причащения. Этот пост канонически обязателен (см. выше 41-е [50-е] правило Карфагенского Собора). При этом требование евхаристического поста не применяется к младенцам, а также к лицам, страдающим тяжелыми острыми или хроническими заболеваниями, предполагающими неопустительный прием лекарств или пищи (как, например, при сахарном диабете), и к умирающим. Кроме того, это требование, по усмотрению духовника, может быть ослаблено в отношении беременных и кормящих женщин.

   Каноническое право предписывает воздерживаться в период подготовки ко святому причащению от супружеского общения. 5 правило Тимофея Александрийского говорит о воздержании накануне причастия.

   Христиан, подверженных вредной привычке табакокурения, Церковь призывает отказаться от нее. Тем, кто не имеет пока для этого сил, надлежит воздерживаться от курения с полуночи, а по возможности — и с вечера в канун причащения.

   Поскольку Литургия Преждеосвященных Даров согласно Уставу соединена с вечерней, совершение ее в вечернее время является уставной нормой (впрочем, на практике эта литургия обычно совершается утром). В соответствии с постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 ноября 1968 года, «при совершении Божественной литургии Преждеосвященных Даров в вечерние часы воздержание для причащающихся от принятия пищи и пития должно быть не менее 6 часов, однако воздержание перед причащением с полуночи от начала данных суток весьма похвально и его могут держаться имеющие физическую крепость».

   На не менее чем шестичасовую норму воздержания следует также ориентироваться при подготовке к причащению за Божественной литургией, совершаемой ночью (к примеру, в праздники Святой Пасхи и Рождества Христова).

3. Подготовка к причащению состоит не только в отказе от определенной пищи, но и в более частом посещении церковных богослужений, а также в совершении молитвенного правила.

   Неизменной частью молитвенной подготовки является Последование ко святому причащению, состоящее из соответствующего канона и молитв. Молитвенное правило обычно включает в себя каноны Спасителю, Божией Матери, Ангелу Хранителю и другие молитвословия (см. «Правило готовящимся служити, и хотящим причаститися Святых Божественных Таинств, Тела и Крове Господа нашего Иисуса Христа» в Следованной Псалтири). Во время Светлой седмицы молитвенное правило состоит из Пасхального канона, а также канона и молитв ко святому причащению. Личное молитвенное правило должно совершаться вне богослужений, которые всегда предполагают соборную молитву. Особенное пастырское внимание требуется в отношении людей, духовный путь которых в Церкви лишь начинается и которые еще не привыкли к длительным молитвенным правилам, а также детей и больных. Следованная Псалтирь предполагает возможность замены канонов и акафистов Иисусовой молитвой и поклонами. В духе этого указания по благословению духовника упомянутое правило может быть заменено иными молитвословиями.

   Поскольку литургия есть вершина всего богослужебного круга, присутствие на предваряющих ее службах — в первую очередь, вечерне и утрене (или всенощном бдении) — является важной частью подготовки к принятию Святых Тела и Крови Христовых.

   Духовник или исповедующий священник в случае, когда человек отсутствовал на вечерней службе накануне причащения или совершил молитвенное правило не в полном объеме, должен побуждать его к тщательной подготовке ко причащению, но одновременно принимать во внимание обстоятельства его жизни и возможное наличие уважительных причин.

   Приуготовляя себя к принятию Святых Христовых Таин за Божественной литургией чада Церкви должны собираться в храме к началу богослужения. Пренебрежением к Таинству Тела и Крови Христовых является опоздание на Божественную литургию, особенно когда верующие прибывают в храм после чтения апостола и Евангелия. В случае такого опоздания исповедающий или причащающий священник может принять решение не допустить человека к Святой Чаше. Исключение должно быть сделано для людей с ограниченными физическими возможностями, кормящих матерей, детей в младенческом возрасте и сопровождающих их взрослых.

   По окончании Божественной литургии христианин должен выслушать в храме или прочесть благодарственные молитвы по святом причащении. Христианину следует всемерно стремиться к тому, чтобы, возблагодарив Господа в молитве за принятый дар, сохранять его в мире и благочестии, любви к Богу и ближнему.

   Учитывая неразрывную связь причащения с Божественной литургией, духовенство не должно допускать практику, когда в отдельных храмах верным возбраняется приступать ко святому причащению в праздники Святой Пасхи, Рождества Христова, Богоявления, в родительские субботы и Радоницу.

III.

Готовящийся ко святому причащению совершает испытание своей совести, предполагающее искреннее раскаяние в совершенных грехах и открытие их перед священником в Таинстве Покаяния. В условиях, когда многие приходящие в храмы еще недостаточно укоренены в церковной жизни, в связи с чем подчас не понимают значения Таинства Евхаристии или не осознают нравственных и канонических последствий своих греховных деяний, исповедь позволяет исповедующему священнику судить о возможности допустить кающегося к принятию Святых Христовых Таин.

В отдельных случаях в соответствии с практикой, сложившейся во многих приходах, духовник может благословить мирянина приобщиться Тела и Крови Христовых несколько раз в течение одной недели (например, на Страстной и Светлой седмицах) без предварительной исповеди перед каждым причащением кроме ситуаций, когда желающий причаститься испытывает потребность в исповеди. При преподании соответствующего благословения духовникам следует особо помнить о высокой ответственности за души пасомых, возложенной на них в Таинстве Священства.

В некоторых приходах имеет место длительное ожидание начала причащения мирян. Это происходит из-за долгого причащения духовенства при совершении соборных богослужений или совершения исповеди после запричастного стиха. Такое положение дел следует признать нежелательным. Таинство покаяния должно совершаться по возможности вне Божественной литургии, дабы не лишать исповедающего и исповедающегося полноценного участия в совместной Евхаристической молитве. Недопустимо совершение исповеди помогающим за литургией священником во время чтения Евангелия и евхаристического канона. Исповедь желательно проводить преимущественно с вечера или до начала Божественной литургии. Кроме того, важным является установление на приходах фиксированных дней и часов, когда священник в обязательном порядке присутствует для встречи с желающими общения с пастырем.

IV.

Недопустимо причащаться в состоянии озлобленности, гнева, при наличии тяжелых неисповеданных грехов или непрощенных обид. Дерзающие приступать к Евхаристическим Дарам в таком состоянии души сами подвергают себя суду Божию, по слову апостола: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и немало умирает» (1 Кор. 11, 29–30).

При совершении тяжелых грехов применение канонов в части отлучения от причастия на длительные сроки (более чем на один год) может осуществляться только по благословению епархиального архиерея. В случае злоупотребления священником правом наложения прещений вопрос может быть передан на рассмотрение в церковный суд.

Каноны запрещают причащаться в состоянии женской нечистоты (2-е правило святого Дионисия Александрийского, 7-е правило Тимофея Александрийского). Исключение может быть сделано в случае смертной опасности, а также когда кровотечение продолжается длительное время в связи с хроническим или острым заболеванием.

V.

Как отмечено в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви (Х. 2) и в определении Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 декабря 1998 года, Церковь, настаивая на необходимости церковного брака, все же не лишает причащения Святых Таин супругов, состоящих в брачном союзе, который заключен с принятием на себя всех законных прав и обязанностей и признается в качестве юридически полноценного брака, но по каким-то причинам не освящен венчанием. Эта мера церковной икономии, опирающаяся на слова святого апостола Павла (1 Кор. 7, 14) и правило 72 Трулльского Собора, имеет в виду облегчение возможности участия в церковной жизни для тех православных христиан, которые вступили в брак до начала своего сознательного участия в таинствах Церкви. В отличие от блудного сожительства, являющегося каноническим препятствием ко причащению, такой союз в глазах Церкви представляет собой законный брак (за исключением тех случаев, когда законодательно допустимые «браки» — например, союз между близкими родственниками или однополое сожительство, которые признаны в ряде стран, — с точки зрения Церкви недопустимы в принципе). Однако долг пастырей — напоминать верующим о необходимости не только заключения юридически действительного брака, но и освящения такового в церковном священнодействии.

Отдельному рассмотрению подлежат те случаи, когда лица проживают совместно длительное время, нередко имеют общих детей, но не состоят в церковном или зарегистрированном государством браке, причем одна из сторон такого сожительства не желает ни регистрировать отношения, ни венчаться. Такие сожительства греховны, а их распространение в мире является противлением замыслу Божию о человеке, опасно для института брака и не может получить никакого признания со стороны Церкви. При этом духовник, зная обстоятельства жизни конкретного человека, по снисхождению к немощи человеческой в исключительных случаях может допустить до причастия ту сторону, которая осознает греховность такого сожительства и стремится заключить законный брак. Не допускается до причастия тот сожитель, по вине которого не заключается брак. Если же хотя бы один из сожителей состоит в другом браке, то обе стороны не могут быть допущены до причастия без канонического урегулирования ситуации и принесения должного покаяния.

VI.

Подготовка детей ко святому причащению имеет свои особенности. Ее продолжительность и содержание определяются родителями[4] в консультации с духовником и должны учитывать возраст, состояние здоровья и степень воцерковленности ребенка.

Родителям, регулярно приводящим к Святой Чаше своих детей, что является благом, необходимо стремиться к причащению вместе с ними (при невозможности одновременно причащаться обоим родителям — поочередно). Практика, когда родители причащают детей, а сами редко приступают ко святому причащению, препятствует укреплению в сознании детей необходимости участия в Евхаристической трапезе.

Первая исповедь перед причащением, согласно 18-му правилу Тимофея Александрийского, совершается по достижении возраста десяти лет, но в традиции Русской Православной Церкви первая исповедь происходит, как правило, в возрасте семи лет. При этом возраст совершения первой исповеди, а также частота совершения исповеди для ребенка в возрасте от 7 до 10 лет при ежевоскресном причащении должны определяться совместно духовником и родителями, с учетом индивидуальных особенностей в развитии ребенка и его понимания церковной жизни.

Для детей до трех лет евхаристический пост не является обязательным. По традиции, с трехлетнего возраста детей в православных семьях постепенно приучают к воздержанию от пищи и питья перед причащением Святых Таин. К семилетнему возрасту ребенок должен твердо привыкнуть причащаться натощак. С этого же времени следует учить ребенка прочитывать молитвословия ко святому причащению, содержание и объем которых определяются родителями в соответствии с возрастом, духовным и интеллектуальным развитием ребенка.

Восприемники должны принимать всемерное участие в воспитании детей в благочестии, в том числе побуждая их регулярно причащаться Святых Христовых Таин и помогая родителям приводить их ко Святой Чаше.

* *

Евхаристия — центральное Таинство Церкви. Регулярное причащение необходимо человеку для спасения, в соответствии со словами Господа Иисуса Христа: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6, 53–54).

[1] Регламент или Устав духовной коллегии издан императором Петром I в. 1721 году.

[2] Святитель Феофан Затворник. Письма. V, 757.

[3] Святитель Феофан Затворник. Письма. IV, 693.

[4] Здесь и далее: при отсутствии родителей или в случае лишения их прав соответствующие обязанности возлагаются на близких родственников, попечителей или опекунов.

Евхари́стия (греч. ευχαριστία — благодарение), Свято́е Прича́стие — главнейший, признаваемый всеми христианскими вероисповеданиями обряд; у православных, католиков, лютеран — Таинство, при котором верующие христиане вкушают Тело и Кровь Иисуса Христа под видом хлеба и вина, и, согласно их вероучению, через этот акт взаимной жертвенной любви соединяются непосредственно с самим Богом. Совершение его составляет основу главного христианского богослужения, у католиков, православных, лютеран и некоторых других церквей — Литургии.

Смысл и значение

По учению Православной, Католической и Армянской Апостольской церквей в таинстве Евхаристии хлеб и вино пресуществляются в истинные Тело и Кровь Христовы. Кальвинисты не признают полностью пресуществления, а допускают только «соприсутствие» действительных Тела и Крови Христовых в Евхаристии с хлебом и вином; по их учению, однако, вкушающие хлеб и вино Евхаристии приобщаются в ней действительных Тела и Крови Христовых, сами же хлеб и вино служат лишь символами Тела и Крови, которые, по учению Цвингли, вкушают только духовно, мысленно, очами веры.

Христианские вероисповедания, возникшие в более поздний реформационный период церкви (анабаптисты, баптисты, методисты, адвентисты, пятидесятники и др.) не признают непосредственного пересуществления хлеба и вина в буквальные Плоть и Кровь Христа, но учат воспринимать в вине и хлебе во время причастия только символы и образы Тела и Крови Иисуса Христа, и, вкушая их, верою мысленно переживать голгофские страдания Иисуса Христа.

В католицизме пресуществление приходится на момент произнесения слов Иисуса Христа, которыми была установлена Евхаристия (Мф.26:26), которые трактуются как тайноустановительные, а не на эпиклезу, которая, впрочем, в латинском обряде фактически произносится, но в иной форме.

В православной святоотеческой традиции нет попыток определить точный момент преложения Святых Даров.^[1] Православная церковь считает, что благодать Святого Духа невидимо сходит на освящаемые Дары в течение всей Евхаристии, а эпиклезой (призыванием Духа Святого на предлежащие Дары) лишь завершается время преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы (иногда это неверно понимается как определение Православной церковью момента преложения Святых Даров).^[2]

Таинство Евхаристии может быть совершаемо только епископами, или рядовыми иереями по их поручению. Таинство должно совершаться в храме, лишь в случае каких-либо особых обстоятельств допускается его совершение вне храма. Согласно 7-му правилу VII Вселенского Собора в престолы, на которых совершается Евхаристия, должны полагаться частицы мощей святых мучеников. В поместной традиции Русской Православной Церкви мощи с 1655 года зашиваются также в антиминсы, что даёт возможность служить Литургию вне храма. В Католической церкви после Второго Ватиканского собора положение мощей на алтарный камень является необязательным.

Согласно учению св. отцов, Евхаристия — это «таинство таинств», ежедневное реальное присоединение к воплощению Логоса; при этом причащение есть реальное, конкретное обожение человека, реальное приобщение к Божеству, которое, как писал Симеон Солунский (XV век), является целью Литургии и «вершиной всех благ и желаний».^[3]

В трактате «О таинственном теле Господа Иисуса Христа» свт. Геннадий Схоларий пишет:

Св. Иоанн Дамаскин пишет о том, что люди, в отличии от святых ангелов, благодаря Евхаристии причаствуются не просто энергии Божества, но Божественному естеству Троицы:

Евхаристия — это жертва о всех и за вся, актуализация голгофского жертвоприношения, «таинственное жертвоприношение», по выражению патриарха Германа (VIII век) (PG, 98. 420 А). Это — благодарственная (отсюда и название — «благодарение») жертва Богу. Наконец, Евхаристия — это и «небесная Литургия», вечная евхаристическая жертва в недрах Святой Троицы (Предвечный Совет), длящаяся постоянно. Священник во время богослужения «мысленно созерцает небесную службу» (PG, 98,49 °C), а «мы,- указывает патриарх Герман,- уже не на земле, а на Небе предстоим царскому престолу Бога» (там же, 441 А). Земная литургия в Евхаристии перерастает в небесную и совершается одновременно «как горе, так и долу» (PG,155,АВ).

Святые Дары (хлеб и вино) пресуществляются действием Святого Духа в Плоть и Кровь закланной голгофской Жертвы.

Преп. Анастасий Синаит пишет:

Евхаристия, таким образом, переносит во времени на Голгофу, где совершилось искупительное распятие не хлеба и вина, а обоженной Плоти и Крови Бога.

Константинопольский собор 1157 года анафематствует всех, кто толкует слова «сие творите в Моё воспоминание» как субъективный акт:

3. Слышащим Спасителя о преданном Им священнодействии Божественных Таин, говорящего: «сие творите в Мое воспоминание», но не понимающим правильно слова «воспоминание» и дерзающим говорить, что оно (т.е. воспоминание) обновляет мечтательно и образно жертву Его Тела и Крови, принесенную на честном Кресте Спасителем нашим в общее избавление и очищение, и что оно обновляет и ежедневную жертву, приносимую священнодействующими Божественные Тайны, как предал Спаситель наш и Владыка всех, и поэтому вводящим, что это иная жертва, чем совершенная изначала Спасителем и возносимая к той мечтательно и образно, как уничижающим неизменность жертвы и таинство страшного и Божественного священнодействия, которым мы принимаем обручение будущей жизни, как это изъясняет Божественный отец наш Иоанн Златоуст во многих толкованиях посланий великого Павла, анафема трижды.[7]

Согласно вере святых отцов, тело и душа всегда ипостасно едины, даже если и разлучаются физически. Ипостась не раздробляется ничем.

Св. Иоанн Дамаскин пишет в «Философских главах»:

Поскольку в момент Смерти Иисуса на Кресте Его ипостась (второе Лицо Троицы), согласно православному вероучению, не отделялась ни от тела, ни от души, то не отделялось и Его Божество, которое ипостасно соединено с Его человеческим естеством.

Особенности в православии

Одно из отличий от латинского понимания таинства — вопрос о времени пресуществления, каковым в православии традиционно принято считать не «тайноустановительные слова», а следующую за ними эпиклезу (греч. Έπίκλησις), то есть призывание Святого Духа на св.дары и на молящихся, заканчивающуюся троекратным «Аминь» диакона.

В православии считается, что христиане должны причащаться как можно чаще, с 8-го дня своей жизни (дня крещения, которое, в случае угрозы жизни младенца, может уже быть хоть в первый день), и до самого последнего дня (дня телесной смерти).

Преподобный Никодим Святогорец выступал за то, чтобы миряне, также, как и священники, причащались за каждой литургией, на которой они присутствуют. Он стремился возродить древнюю практику, при которой христиане причащались каждый день.

Ещё одно важное отличие существует в выборе вещества таинства: для Евхаристии используется квасной хлеб — просфоры, в то время как в католицизме — пресный, хостия.

Другое вещество таинства, вино, в Православной церкви обязательно разбавляется горячей водой, тем самым символизируя животворность и обо́женность мёртвого Тела Христа в момент Его смерти. Св. Симеон Солунский писал об этом:^[9]

В лютеранстве

Лютеране верят, что Евхаристия «это содержащиеся в хлебе и вине истинные Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которые мы, христиане, должны есть и пить, по установлению Самого Христа «^[10]. Таким образом причастник принимает элементы как хлеба и вина так и истиных Тела и Крови Самого Христа. Причастие принимается всеми верующими в двух видах: Тела (хлеб) и Крови (вино). Большинство лютеран отрицают сохранения Тела и Крови в хлебе и вине после окончания Евхаристии. Однако некоторые церкви считают, что освященные хлеб и вино сохраняют элементы Тела и крови Христа.

В лютеранской литургии при отправления Таинства Святого Причастия особое внимание уделяется словам установления святого причастия. «Господь наш Иисус Христос в ту ночь, когда Его предали, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и, раздав ученикам, сказал: примите и ядите; сие есть Тело Мое, которое за вас предается, сие совершайте в мое воспоминание. Также взял Он чашу и возблагодарив, подал им и сказал: примите и пейте из нее все. Сия чаша есть новый завет в Крови Моей, за вас изливаемой во оставление грехов. Когда только будете пить сие, совершайте это в мое воспоминание»^[11]. Поэтому лютеране верят, что именно тот принимает Причастие правильно и достойно, кто верует в эти слова: «за вас предаваемое» и «за вас изливаемое во оставление грехов».

В Евангелическо-лютеранской Церкви вслед за Католической традицией используется для причастия только пресный хлеб.

Праздник Тела и Крови Христовых

Праздник Тела и Крови Христовых, в Католической церкви — праздник, посвященный почитанию Тела и Крови Христа, в которые пресуществляется хлеб и вино во время евхаристии. Отмечается в четверг, следующий за Днём Святой Троицы, то есть на одиннадцатый день после Пятидесятницы. Иногда этот праздник называют также Корпус Кристи (лат. Corpus Christi — Тело Христово) от латинского имени праздника.

См. также

• Прасада — причастие в Индуизме

Примечания

Ссылки

• Архимандрит Киприан (Керн), «Евхаристия».
• О таинстве Евхаристии в Катехизисе Католической Церкви
• Сеть евхаристического поклонения
• Круглый стол о подготовке к Причастию
• Причастие — радостная весть для плоти. Статья диакона Андрея Кураева

• Прот.М.Козлов [1] [2] Понимание Таинства Евхаристии в Католицизме. Мнение православного священника. Аудиолекции в формате mp3.
• В Комиссии по церковной социальной деятельности состоялось собрание больничных священников.
• Дж.Дж.Фрэзер. Золотая ветвь. Гл.50. Причащение телом бога (этнографические параллели евхаристии)

В православном катехизисе дается следующее определение этого таинства: Причащение есть таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает (причащается) Самого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в Жизнь Вечную.

Приготовление Святых Даров для Причащения совершается на Евхаристии (греч. благодарение), почему это таинство и имеет двойное название – Причащение, или Евхаристия.

Причащение (Причастие, принятие Святых Тела и Крови Христовых) – это такое таинство, при котором православный христианин не символически, а реально и живо соединяется со Христом Богом в той степени, в какой он подготовлен к этому. Чем лучше верующий человек подготовит себя к личной встрече с Богом, тем благодатнее она будет. Образ этого соединения непостижим для рационального восприятия, как непредставима тайна преложения хлеба и вина в Пречистые Тело и Кровь Христову.

В Святых Тайнах Христос присутствует всецело

Для верующих факт действительного преложения хлеба и вина, принесенных на Литургию, в Тело и Кровь Христову несомненен. В «Послании восточных патриархов» говорится о таинстве Евхаристии следующее: «Веруем, что в каждой части до малейшей частицы преложенного хлеба и вина находится не какая-либо отдельная часть Тела и Крови Господней, но Тело Христово, всегда целое и во всех частях единое, и Господь Христос присутствует по Существу Своему, то есть с Душой и Божеством, как совершенный Бог и совершенный человек. Потому хотя в одно и то же время бывает много священнодействий во вселенной, но не много Тел Христовых, а один и тот же Христос присутствует истинно и действительно, одно Тело Его и одна Кровь во всех отдельных церквах верных. И это не потому, что Тело Господа, находящееся на Небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения, приготовляемый порознь во всех церквах и по освящении претворяемый и прелагаемый, делается одним и тем же с Телом, сущим на Небесах. Ибо всегда у Господа одно Тело, а не многие во многих местах. Потому-то таинство это, по общему мнению, есть самое чудесное, постигаемое одной верой, а не умствованиями человеческой мудрости, суетность и безумие изысканий которой о Божественном отвергает эта Святая и свыше определенная за нас Жертва».

Богослужение таинства – литургия

Богослужение, на котором совершается Евхаристия, называется литургией (греч. литóс – общественный и эргон – служба). Если в других общественных богослужениях (утрени, вечерни, часов) Господь Иисус Христос присутствует только Своей благодатью, на Литургии Он присутствует всецело Своими Пречистыми Телом и Кровью.

Установление таинства Причащения

Евхаристия получила свое начало во дни, предшествующие Голгофской Жертве Спасителя, незадолго до Его Распятия. Первое таинство Евхаристии было совершено самим Иисусом Христом в Сионской горнице, где состоялась Тайная Вечеря Господа с учениками-апостолами. Корень Литургии – повторение этой вечери, о которой Христом было сказано: «сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22; 19).

Первоначально Евхаристия была совершена следующим образом.

1. Иисус Христос взял хлеб в Свои Пречистые руки, возвел очи горé (то есть вверх) и воздал Небесному Отцу хвалу и благодарение.
2. Господь разломил хлеб на части и дал его ученикам со словами: «Приимите, ядите; сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов».
3. Ученики, получив Хлеб от Господа, вкусили Его.
4. Спаситель взял Чашу с вином и, согласно апостольскому преданию, растворил его водой.
5. Воздав благодарение Своему Отцу, Христос сказал ученикам: «Пийте от нея вси: сия есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов».
6. И пили из нее все (Мк. 14; 23).

Евхаристический пост

Человеку, желающему причаститься, нужно соблюсти перед этим так называемый евхаристический пост. В настоящее время та его часть, что относится к телесному посту представляет собой воздержание от скоромной пищи (мяса, молока, масла животного происхождения, яиц, рыбы) в течение нескольких дней (от трех до семи). Чем реже человек причащается, тем дольше должен быть телесный пост, и наоборот. Семейные и социальные обстоятельства, такие, как жизнь в нецерковной семье либо тяжелый физический труд, могут быть причиной ослабления поста. Кроме качественных ограничений в пище, должно уменьшить и количество съедаемого, а также избегать посещения театра, просмотра развлекательных фильмов и передач, прослушивания светской музыки, других мирских удовольствий.

Вместо всего этого рекомендуется посвятить свободное время богомыслию, размышлениям о своей жизни и совершенных грехах, а также путях их исправления. Супругам в течение поста необходимо воздерживаться от телесного общения.

Накануне таинства, начиная с 12 часов ночи, нужно полностью отказаться от пищи, питья и курения (тем, кто страдает этой дурной привычкой) до времени Причастия. Если есть возможность, то накануне Причащения нужно побывать на вечернем богослужении; перед литургией (накануне вечером или утром перед ее совершением) – прочесть содержащееся в любом православном молитвослове правило ко Причащению. Утром в день Причастия следует прийти в храм заранее, до начала богослужения. Перед Причастием нужно исповедаться или вечером, или непосредственно перед Божественной литургией.

Готовящийся ко Святому Причащению должен примириться со всеми и беречь себя от злобы и раздражения, осуждения и всяких непотребных мыслей, а также пустых разговоров. Готовясь к Причастию, полезно вспоминать и совет праведного Иоанна Кронштадтского: «Некоторые поставляют все свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимания на готовность сердца для Бога – на внутреннее исправление свое; например, многие так вычитывают правило ко Причащению. Между тем здесь прежде всего надо смотреть на исправление нашей жизни и готовность сердца к принятию Святых Таин. Если сердце право стало во утробе твоей, по милости Божией, если оно готово встретить Жениха, то и слава Богу, хотя и не успел ты вычитать всех молитв. «Царство Божие не в слове, а в силе» (1 Кор. 4; 20)».

Некоторые церковные правила преподания верующим Святых Таин

1. Ни священнослужитель, ни мирянин ни в коем случае не должен причащаться дважды в один и тот же день.
2. Диаконы не имеют право причащать верующих ни в коем случае.
3. 58-е правило VI Вселенского Собора гласит: «Никто из состоящих в разряде мирян да не преподает себе Божественныя Тайны; дерзающий же на что-либо таковое, как поступающий противу чиноположения, на едину неделю да будет отлучен от общения церковнаго, вразумляяся тем не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати».
4. До семилетнего возраста младенцев причащают без положенного для взрослых приготовления. Если младенец мал настолько, что не может принять частицу Тела Господня, его причащают под одним видом – Крови. Это правило является причиной другого правила: младенцев не приобщают на Литургии Преждеосвященных Даров, когда в Чаше находится вино, не пресуществленное в Кровь Христову.
5. Младенец, крещенный мирянином «страха ради смертного», может быть причащен Святых Таин только после Миропомазания, совершенного православным священником.
6. Чтобы при Причащении младенца Святые Тайны были им проглочены, необходимо подносить его к Чаше на правой руке и лицом вверх и в таком положении причащать. Родителям надо внимательнейшим образом контролировать, чтобы младенец проглотил Дары!
7. Причащать заболевших детей, не достигших семи лет, на дому нельзя, так как чин Причащения больных запасными Дарами неприменим к детям указанного возраста.
8. Душевнобольных следует причащать под двумя видами – Тела и Крови Христовых, так как в правилах церковных противоположное не указано.
9. Супруги, имевшие во время говения супружеское общение, а также женщины в период очищения к Причастию не допускаются.
10. Причастники должны приступать к Святой Чаше чинно и в глубоком смирении, повторяя за священником произносимые им молитвы: «Верую, Господи…», «Вечери Твоея Тайныя…» и «Да не в суд…».
11. Перед тем как приступить к Чаше, надо сделать один земной поклон Господу Иисусу Христу, присутствующему тут же в Святых Тайнах, и после этого сложить крестообразно руки на груди так, чтобы правая рука была поверх левой.
12. Приняв Святые Тайны, нужно сразу Их проглотить и после того, как дьякон вытрет уста платом, поцеловать нижний край Святой Чаши, как ребро Христово, из которого истекли Кровь и вода (руку же священника целовать не надо!).
13. Отступив немного от Чаши после Причастия, нужно сделать поклон, но не до земли, ради принятых Святых Тайн, а затем запить Дары теплотой.
14. Если в храме по окончании службы не читают благодарственные молитвы «по святом Причащении» или если их не удалось прослушать, то, придя домой, необходимо первым делом прочесть эти молитвы.
15. В день Причастия не принято делать земных поклонов, за исключением тех случаев, когда они обязательно предписываются Уставом: Великим постом при чтении молитвы Ефрема Сирина; перед Плащаницей Христовой в Великую Субботу и во время коленопреклонных молитв в день Святой Троицы.

Вещество таинства

Веществом таинства Евхаристии является пшеничный квасной (то есть не пресный, а приготовленный на дрожжах) хлеб и красное виноградное вино. Основание для этого находим в Новом Завете, где в описании Тайной Вечери употребляется греческое слово «артос» (квасной хлеб). Если бы речь здесь шла об опресноках в тексте бы стояло слово «азимон» (пресный хлеб).

Древний обычай приносить в храм хлеб и вино для совершения Таинства Таинств дал первой части Литургии название «проскомидия», что, как уже отмечалось, означает в переводе с греческого «приношение». В настоящее время для совершения проскомидии употребляются пять хлебцев, называемых богослужебными просфорами. В отличие от малых просфор, употребляемых для вынимания на проскомидии частиц за живых и усопших, богослужебные имеют большие размеры. Внешне просфора должна быть кругловидной и двухсоставной в ознаменование двух естеств в Господе Иисусе Христе – Божественного и человеческого. На верхней части Агничной просфоры изображается крест, а по его сторонам имеется надпись:

ИС. ХС. (Иисус Христос)

НИ. КА. (Победитель (побеждает)).

На остальных просфорах могут быть изображения Божьей Матери и святых. Выпекание просфор осуществляется в особом помещении (просфорне) специально назначенными для этого церковнослужителями.

Красное виноградное вино, употребляемое в таинстве, соединяется на проскомидии с чистой водой в воспоминание истекших из прободенного ребра Спасителя Крови и воды.

Как часто нужно причащаться?

В данный исторический момент не существует единой, устоявшейся точки зрения на обозначенную проблему.

Одна из главных причин, декларируемых противниками частого Причащения, заключается в том, что современный человек «не достоин» приступать к столь Великому дару без длительной подготовки. Ущербность такой точки зрения обнаруживается в их уверенности, что человек может своими силами стать «достойным» Бога и основной фактор, способствующий этому, – количество времени, которое отводится на такую подготовку.

Святой Иоанн Кассиан Римлянин в V веке говорил: «Мы не должны устраняться от Причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешными. Но еще более и более надобно поспешить к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же с таким смирением духа и веры, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более уврачевания наших ран. А иначе и однажды в год нельзя достойно принимать Причащение, как некоторые делают… оценивая достоинство, освящение и благотворность Небесных Таин так, что думают, будто принимать Их должны только святые и непорочные; а лучше бы думать, что эти таинства сообщением благодати делают нас чистыми и святыми. Они подлинно выказывают больше гордости, нежели смирения, как им кажется, потому что, когда принимают Их, считают себя достойными принятия Их. Гораздо правильнее было бы, если бы мы со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Таин, в каждый воскресный день принимали Их для врачевания наших недугов, нежели… верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия Их».

Такой подход к проблеме регулярности Причащения наиболее корректен. В любом случае каждым христианином этот вопрос должен решаться индивидуально со своим духовником. При отсутствии такого духовного наставника, нужно придерживаться общих рекомендаций, вытекающих из практики современной Церкви, и причащаться раз в три-четыре недели.

Причащение больных

В случае тяжелой болезни и невозможности присутствовать в храме при совершении таинства, христианина, согласно его желанию, можно и нужно причащать на дому. Такая практика сложилась уже в древней Церкви и сейчас существует почти в том же виде, как и в первые века христианства.

По обычаю Православной Церкви, Святые Дары для больных приготовляются либо в Великий Четверток (по преимуществу), либо во всякое другое время церковного года, когда совершается полная (то есть святителя Иоанна Златоуста либо святителя Василия Великого) Литургия. Для этой цели на проскомидии приготовляется второй Агнец либо при ежедневном совершении Литургии в храме отлагается часть прелагаемого литургийного Агнца. Совершается это таким же образом, как и для Литургии Преждеосвященных Даров Великим постом.

Чинопоследование таинства Евхаристии

Чинопоследование литургии включает в себя три части.

1. Проскомидию.

2. Литургию оглашенных.

3. Литургию верных.

Таинство Евхаристии совершается с определенного момента литургии верных. Последование литургии едино и совершать Евхаристию в отрыве от ее остальных частей невозможно. Поэтому рассматривать чинопоследование таинства необходимо в контексте всех остальных, подготовительных тайнодействий литургии.

Что касается совершительной части таинства, то оно тоже делится на несколько частей.

1. Возносится хвала и благодарение Богу за все неисчислимые благодеяния, явленные Им человеческому роду в творении, Божественном промысле и особенно в воплощении Спасителя – это песнопения «Достойно и праведно Тя Пети» и «Сый Владыко Господи Боже, Отче Вседержителю…».

2. Произносятся слова установления таинства: «Приидите, ядите…» и «Пийте от нея вси…», в которых выражается всемогущая воля Спасителя о преложении хлеба и вина в Его Тело и Кровь.

3. Происходит призывание Духа Святого на предложенные Святые Дары: «Низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащие Дары сия».

4. Троекратно благословляются Святые Дары: «И сотвори убо хлеб сей, честное Тело Христа Твоего, а еже в чаши сей, честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым».

Основание для такого порядка совершения таинства находим в Священном Писании, которое, описывая Тайную Вечерю, отмечает, что Спаситель не просто преподал апостолам хлеб и вино, а прежде воздал хвалу Господу (Лк. 22; 19), а потом благословил и освятил их (Мф. 26; 26, 27 и Мк. 14; 22).

________________________________

Источник: http://www.verapravoslavnaya.ru

Всего просмотров (1978)