Сценарии будущего человечества реферат

Содержание:

Введение

Мир меняется. Новые технологии меняют нашу жизнь, убеждения и ценности.

Мы только что переступили порог нового тысячелетия, и поэтому имеем право говорить об особом этапе в развитии цивилизации и культуры. В истории человечества было мало таких периодов, которые были бы связаны с цивилизационными переломами, с радикальной перестройкой основ человеческой жизни.

В такое время всегда идет интенсивный поиск новых мировоззренческих ориентиров и новых ценностей. Философия играет особую роль на таких важнейших этапах человеческого развития.

Целью философских исследований всегда было не только прояснить те мировоззренческие структуры, которые определяют мировоззрение и образ жизни людей в ту или иную историческую эпоху, но и, размышляя об этих основополагающих структурах, предложить возможные варианты новых смыслов жизни и новых ценностей.

В решении этих проблем философия функционирует, с одной стороны, как критическое понимание глубинных основ культуры каждой исторической эпохи и, с другой стороны, как своеобразный проект ее возможных изменений.

Концепция будущего и определение его места в философии

Будущее воспринимается как нечто очевидное и само собой разумеющееся. Однако это не так. Прежде всего, следует различать физические и социологические значения термина «будущее». В физическом смысле это означает время, которое следует за данным временем, которое считается присутствующим. Иными словами, будущее — это часть хронологии, серия событий, которые еще не произошли, но произойдут. В социологическом смысле это обозначает то состояние людей и их объединений, которое вытеснит их состояние в настоящем. В обоих смыслах термин «будущее» соотносится с термином «настоящее».

Будущее всегда занимало особое место в философии и в человеческом разуме в целом. Согласно одной из теорий (неопределенности), будущее не предопределено и человек может создать его сам. Согласно другой теории, будущее предопределено. Согласно циклической модели времени (Вселенной), то, что уже произошло в прошлом, повторяется в будущем.

Многие религии предлагают пророчества о загробной жизни, а также о конце света. В христианстве, например, конфликт между знанием будущего и Богом и свободной волей человека приводит к доктрине предопределения.

Важность будущего подчеркивается тем, что у людей есть большая потребность в прогнозах и прогнозах о том, что с ними произойдет. Не исключено, что большая часть развития человеческого мозга заключается в развитии когнитивных навыков, необходимых для прогнозирования будущего, т.е. воображения, логики и индукции.

Предвидение будущего

Прогнозирование — наука о прогнозировании будущего. Философия ставит две проблемы перед прогнозированием (футурологией): во-первых, будущее не существует как объект, а во-вторых, прогнозирование, поскольку изучение тенденций бытия не является наукой. В то же время, любая теория или форма общественного сознания предполагает размышления о будущем; без надежды на будущее нет смысла в настоящем. Прогнозирование — это прогнозирование будущего научными методами, а также результат самого прогнозирования.

Футурология — это изучение будущего путем экстраполяции существующих технологических, экономических и социальных тенденций, а также попытка предсказать будущие тенденции.

Футурология — это изучение истории будущего. В то время как изучение истории касается причин и истоков нашей нынешней ситуации, футурология касается целей, направления, в котором мы должны двигаться, а также проблем и возможностей, с которыми мы сталкиваемся.

Футурологи экстраполируют сегодняшние технологические, экономические и социальные тенденции и пытаются предсказать будущее развитие. Смысл изучения будущего заключается в переходе от пассивного и фаталистического принятия будущего к активному и уверенному участию в построении предпочтительного будущего. Футурология также включает в себя нормативную часть — размышления о том, как «должно быть».

Появление футурологии связано с появлением идеи государственного экономического и политического планирования, особенно в Советском Союзе в 1920-е годы.

Появление футурологии как самостоятельной дисциплины произошло после Второй мировой войны, когда Советский Союз, европейские страны и новые независимые страны Африки и Азии приступили к реализации масштабных проектов по реконструкции и экономическому развитию. Для этого им нужны были методы изучения будущего, постановки общественных целей и участия в экономическом и научном планировании. В Соединенных Штатах футурология выросла из успешного применения в армии практических методов и инструментов системного анализа и планирования во время войны. По сей день футуристы в США в меньшей степени склонны делать дальние прогнозы относительно будущего всего человечества и планеты.

В конце 1960-х годов сформировалась критическая масса футуристов и начался международный диалог о долгосрочных целях человечества. В 1972 году внимание общественности привлек доклад Римского клуба «Пределы роста», предупреждавший о последствиях роста населения, увеличения потребления ресурсов и экономического роста. Были созданы международные организации футуристов, Всемирная федерация исследований будущего и Общество всемирного будущего.

Футурология началась с прогнозирования, попытки предсказать будущее путем выявления и экстраполяции тенденций или использования статистических методов. Но основные прогнозы энергетических фьючерсов, сделанные такими методами, не смогли предсказать нефтяной кризис 1973 года.

Из-за этого серьезного провала футурологи перешли от прогнозирования к построению сценариев, учитывающих то, что принято называть «многомерными фьючерсами», и стали рассматривать не только технологические аспекты, но и, например, более общую информацию о рынках. Расширение сферы применения методов прогнозирования (в таких областях, как образование, медицина, урбанизация, демография, правоприменение) привело к необходимости учитывать и социальные аспекты, такие, как влияние технологий на общество.

В арсенале ума, особенно в его, так сказать, рационалистическом секторе, накопилось множество способов прогнозирования будущего, движения вперед на стене времени. Современные прогнозисты используют такие методы, как «инерционный анализ», который относится к экстраполяции существующих стабильных тенденций в обозримом будущем.

Используется метод «трендового анализа», т.е. построения наиболее стабильного, комплексного тренда (тенденции) на основе установленных тенденций. На этой основе строится «сценарный подход», определяется поклонник возможностей и перечисляются варианты будущего. Наконец, «концепции проектов» предлагаются для формирования представлений о том, что и как сделать для достижения желаемых целей. «Экспериментальный мониторинг», т.е. процедуры отслеживания динамики изменений.

Конечно, размышляя о видениях будущего, следует иметь в виду, что они всегда основываются на той или иной концепции исторического процесса, его полном предопределении («провиденциализме») или абсолютной открытости, либо на определенном сочетании необходимости и свободы в исторических действиях.

Например, часто встречается утверждение, что будущее непредсказуемо. Мы не знаем плана Всевышнего, скажем, богословы; невозможно предсказать давление жизни, скажем, социологи; нестабильная вселенная не дает оснований для разумного и точного предвидения, — уверяют ученые философы.

Тем не менее, нельзя безоговорочно согласиться. Конечно, весь этот конкретный узел фактов, взлеты и падения правителей и государств, рождение гениев и смерть тиранов явно непредсказуемы по своей сингулярности. Онтологическая неопределенность, стохастичность исторического существования не позволяет нам фиксировать будущее с ориентацией на хорошо выверенный график. Даже Пифия, Нострадамус или Ванга не решились на такое предприятие.

Многие мыслители нашего века более чем скептически относились к возможности перспективного взгляда на историю. Карл Поппер, критиковавший историческое пророчество, утверждал, что будущее зависит только от нас, и что историческая необходимость над нами не стоит. История, утверждает он, заканчивается сегодня. Будущее не имеет существа, и это накладывает на нас большую ответственность, так как мы, именно мы, можем влиять на будущее.

Однако есть и другой подход. Лев Толстой однажды сказал, размышляя об истории, что люди не делают историю такой, как ребенок, который дергает за ниточку коляски и воображает себя кучмером. Не тот Мартин Лютер, который утверждал, что мы сами, кажется, бежим на свободе, а то, что каждый из нас управляется всадником, либо Богом, либо дьяволом.

Если понимать эти позиции, то убеждаешься, что они грешат с крайним радикализмом, с неопровержимой уверенностью в безусловной правдивости их выводов. И то и другое, на самом деле, отрицает возможность исторического предсказания. Если нет «ритмов», «трендов», «циклов» или какой-либо объективной логики в движении и смене поколений, то рисование картинок будущего — безнадежное предприятие.

Или, если шаги истории определяются скрытыми глубинными структурами или продиктованы неизвестными целями Абсолюта, Духа и Божества, то безнадежно выходить за горизонт сиюминутных событий.

Будущее человека и человечества, отраженное известными философами и современными философскими течениями

Будущее человека и человечества, как его видят известные философы

Интерес к футурологии постоянно растет. Практически у каждого философа есть свой взгляд на будущее. Давайте остановимся на позициях некоторых мыслителей.

Николай Федорович Федорович, русский религиозный мыслитель и философ-футуролог, педагог-новатор, один из основоположников русского космоса, заложил основы мировоззрения, открывшего новые пути понимания места и роли человека во Вселенной. Под названием «Философия общего дела» В.А. Кожевников и Н.П. Петерсон, друзья и ученики Н.Ф. Федорова, собрали и опубликовали часть его работ. Главное в учении Федорова — это преодоление смерти, смерти и воскресения в полноте телесного и духовного бытия всех, кто жил раньше. Победа над смертью должна быть достигнута благодаря творческим усилиям и труду человечества, объединенного в братскую семью. Сам человек должен измениться. Его органы будут преобразованы феноменами души и тела. Человечество научится воссоздавать человека из самых оригинальных веществ, атомов, молекул. Перед человеком, снова во всей его полноте, лежит путь к исследованию всего Космоса. Человек сможет жить во всех средах, принимать все формы и быть гостем во всех мирах, как самых отдаленных, так и ближайших.

Владимир Иванович Вернадский, русский и советский естествоиспытатель, мыслитель и социолог, один из представителей русского космоса, считал, что эволюция не заканчивается на человеке как на индивидууме, а продолжается по мере того, как человечество объединяется в сообщества с возрастающей дифференциацией индивидуальных функций и, соответственно, возрастающей степенью взаимосвязанности. Человечество все более плотно населяет ограниченное пространство Земли, появляется все больше и больше новых средств коммуникации.

Константин Эдуардович Циолковский, русский и советский автодидакт, исследователь, школьный педагог, основоположник современной космонавтики, считал, что современный человек — незрелое переходное существо. Скоро на Земле будет создана счастливая социальная структура, наступит всеобщее объединение, прекратятся войны. Развитие науки и техники радикально изменит нашу окружающую среду. Человек сам изменится и станет более совершенным существом. Он считал, что проблема будущего развития человечества и его жизнеспособности в целом может быть решена только путем сохранения всех накопленных генотипов. Для этого, конечно, необходима среда обитания, но Земли явно недостаточно. Экспансия в космос — это реальный и единственный способ решения будущих человеческих проблем, и общество должно осознать это уже сегодня.

Космическая философия — не более чем новая версия религиозной «доктрины спасения», которую сам ее автор считал более «оптимистичной», чем любая другая. Это мировоззрение основано на принципах единства человека и Вселенной, а также на проективном отношении к миру, которое предполагает глобальное преобразование Земли, Космоса и самого человека с помощью разума. Циолковский не уставал повторять: «Разум — величайшая сила в космосе». На основе идеалов и норм техногенной цивилизации К.Э. Циолковский разработал грандиозные проекты преобразования Земли. Их часто рассматривают как предвосхищение модной в настоящее время концепции устойчивого развития. Фактически, речь идет об увеличении масштабов техногенной деятельности по «эксплуатации» природы.

Немецкий мыслитель Фридрих Ницше в своей работе «Так говорил Заратустра» создал свой собственный образ измененного, преображенного человека и назвал его суперменом. По его мнению, Übermensch — это новый, более высокий биологический вид, превосходящий Homo Sapiens. Он как «идеалистический» тип высшего человеческого рода, как «полусита», как «полугений». Сверхчеловек должен быть создан через необъятность, через строгий отбор и сознательное воспитание человека. Он должен объединить в себе качества, которые до сих пор были несовместимы: сильная воля, страсть, гордость, жизненная энергия, чувственность, самолюбви, инстинкт войны и завоевания, но и творчество, создание другого, способность давать и жертвовать. Супермен ориентирован на идеал радикального и многомерного освобождения человека через самосоздание — овладение собственными пробужденными иррациональными силами.

Шри Ауробиндо, индийский философ, поэт, революционер, йогин, гуру и основатель Интегральной йоги, попытался синтезировать традиции индийской и европейской мысли в своей концепции «интегральной Веданты». Одним из наиболее выдающихся нововведений, внесенных Шри Ауробиндо в философскую мысль Веданты, стала новая экспозиция концепции эволюции космоса и человека. Философия Санхья изложила свою теорию эволюции несколькими столетиями ранее, но Ауробиндо отверг материалистические представления об эволюции в Санхье и дарвиновской философии и разработал концепцию интегральной эволюции разума и материи, основанную на сошествии божественной силы с вещественностью и последующем преобразовании материи. Согласно теории эволюции Шри Ауробиндо, человек как форма существования не является конечной точкой эволюционной иерархии, но через интеграцию с Божественным может быть включён в последующее духовное существование, которое выходит за рамки существующих материальных ограничений и переходит из невежества в состояние супраментального существования. Это состояние, по мнению Шри Ауробиндо, станет божественной жизнью на земле, сопровождаемой знанием, истиной и веществом и энергией супраментального сознания.

Немецкий философ и социолог Юрген Хабермас в своей книге «Будущее природы человека» рассматривает моральные вопросы, связанные с доимплантационной диагностикой и «исследованиями эмбрионов в потребительских целях» (использование стволовых клеток), а также будущее использование генной инженерии для изменения природы человека.
будущий трансгуманизм человека в космосе

Будущее человечества и человека в концепции последних философских тенденций

Трансгуманизм — это рациональное мировоззрение, основанное на понимании достижений и перспектив науки, признающее возможность и желательность фундаментальных изменений в человеческом существовании с помощью передовых технологий, направленных на устранение страданий, старения и смерти и на значительное повышение физических, умственных и психологических способностей человека. Многие трансгуманисты считают себя трансгуманами, потому что возможности человеческого тела и разума уже значительно расширены за счет использования разнообразных современных инструментов.

Термин «трансгуман» означает «переходный человек». Трансвестит — это тот, кто активно готовится стать постчеловеческим. Тот, кто достаточно проинформирован, чтобы увидеть радикально новые возможности в будущем, подготовиться к ним и воспользоваться всеми существующими возможностями для самосовершенствования. Многие трансгуманисты хотят стать постчеловеческими. Пост-человек — это потомок человечества, который был настолько изменен нынешними и будущими технологиями, что с сегодняшней общепринятой точки зрения уже не является человеком.

Идеи, близкие к трансгуманизму, были высказаны задолго до того, как термин стал широко распространенным. Например, изобретатель Семен Корсаков писал об увеличении силы разума за счет разработки научных методов и специальных приборов. Позже, в конце XIX века такие философы, как Франческа Виллард, Николай Федоров и Фридрих Ницше, мечтали о дальнейшей эволюции человечества. Даже сам термин «трансгуманизм» имеет древнее происхождение. Слово «трансгуман» было впервые использовано Данте Алигьери в его «Божественной комедии».

Серьезным толчком к возникновению трансгуманизма послужило эссе биолога Дж. Б. С. Халдана «Дедал: наука и будущее» (1923 г.), в котором он рассказал о том, как научно-технические открытия могут преобразовать общество и улучшить состояние человека; это эссе вызвало цепную реакцию дискуссий о будущем. Физик Дж. Д. Бернал рассуждал о колонизации космоса и бионических имплантатов, а также о совершенствовании интеллекта с помощью передовых социологических и психологических методов.

Вторая мировая война изменила направление многих течений, которые сегодня приводят к трансгуманизму. Нацистская идея создания превосходной расы и сокращения низших рас на некоторое время заблокировала путь к идее создания нового, лучшего мира. Вместо этого мыслители обратили свое внимание на технологические достижения, особенно на космические путешествия, электронику и компьютеры. Наука начала догонять и даже обгонять предположения.

Термин «трансгуманизм» был впервые введен в 1957 году выдающимся английским биологом Джулианом Хаксли. В своей книге «Новые бутылки для нового вина» он описывает трансгуманиста как человека, который совершенствует себя, чтобы получить новые способности и навыки. В 1966 году ирано-американский футурист FM-2030 (Ферейдун М. Эсфендиари) описал трансгуманистов как людей со специфическим мировоззрением и образом жизни, ориентированных на самосовершенствование, которые используют современную науку и технологии для перехода к «постчеловеческому» состоянию — существу с принципиально новыми способностями.

Одно из первых определений трансгуманизма было придумано философом и футурологом Максом Морем. Во-первых, трансгуманизм — это интеллектуальное и культурное общественное движение, выступающее за возможность и стремление к целенаправленному, фундаментальному улучшению состояния человека, особенно путем разработки и распространения технологий, способных значительно улучшить человеческие возможности (интеллектуальные, физические и психологические), устранить старение и болезни, а также дать возможность получить качественно новые возможности. Во-вторых, трансгуманизм — это философская доктрина о последствиях, возможностях и потенциальных опасностях так называемых «новых» технологий, которые позволили бы человеку преодолеть свои фундаментальные ограничения. Это также связанная с этим доктрина о моральных и социальных аспектах разработки и применения таких технологий.

Трансгуманизм — это мировоззрение, способное открыть новые пути понимания места и роли человека во Вселенной. В его основе лежит идея, что Homo Sapiens — не конец, а начало эволюции. С точки зрения трансгуманизма, в ближайшем будущем люди столкнутся с возможностью существования истинного искусственного интеллекта. Появятся новые когнитивные инструменты, сочетающие искусственный интеллект с новыми интерфейсами. С помощью передовых технологий в ближайшем будущем можно будет заменить биологические человеческие органы более эффективными искусственными, что поможет избавиться от болезней, страданий, старения и смерти, а также значительно повысить физические, умственные и психологические возможности человека.

Модификация человеческого организма позволит расширить сферу существования человечества: выйти в ближний и дальний космос, овладеть океаном и межзвездным пространством. У людей будет возможность жить бесконечно, то есть приближается эпоха бессмертия человека. Предполагается возможное форсирование эволюции человеческой расы до точки прямого вмешательства в геном.

Трансгуманизм — это мировоззрение, а это значит, что трансгуманисты могут действовать в двух системах теории — диалектической и метафизической. Диалектическая система основана на принципе единства мира. Поэтому изначальные вопросы заключаются в следующем: будет ли трансумэн обладать душой? Можно ли создать души, используя новейшие технологии, или же души будут просто лишним багажом для Трансхумана? Метафизическая система теоретизирования основана на принципе дуализма.

Трансгуманизм характеризуется принципом антропоцентризма: Отрицается не только внешнее божественное влияние на человека, но и возможность того, что сам человек станет богом.

В настоящее время наблюдается активный захват практически всех сторон реальности с трансгуманистической точки зрения. Все больше ученых, философов и социальных мыслителей разделяют идеи трансгуманизма. Во всем мире возникают трансгуманистические организации: Русское трансгуманистическое движение, Всемирная трансгуманистическая ассоциация, Всемирный культурный центр трансгуманизма, Всемирная ассоциация трансцендентального трансгуманизма, стратегическое общественное движение «Россия 2045».

Появление трансгуманизма было подготовлено всем ходом научно-технического и культурного прогресса и открывает перспективу исполнения самых сокровенных, глубочайших человеческих желаний [10].

Трансгуманизм — не единственная философская тенденция, которая касается перспектив дальнейшего существования человека и человечества:

• Русский космизм — это течение русской религиозно-философской мысли, основанной на целостном мировоззрении, предполагающем телеологически детерминированную эволюцию Вселенной. Она характеризуется признанием универсальной взаимозависимости, единства, поиском места человека в космосе, взаимосвязью космических и земных процессов, признанием пропорциональности микромира (человека) и макромира (Вселенной), необходимостью гармонизации деятельности человека с принципами целостности мира. По мнению космонавтов, человек будущего будет совершенным человеком, особенно физически. Преображение рассматривается как развитие дополнительных органов и свойств организма, обеспечивающих свободу передвижения в пространстве, доступ к солнечному свету и т.д. В религиозном направлении русский космизм проявляет ту же общность — натуралистическое понимание духовности. Например, «озис», который в христианстве рассматривается как процесс внутреннего очищения от греха, в космизме приобретает чисто физический характер. Н. Фёдоров, предполагая преобразование сознания в человека будущего, ориентируется на физиологическую перестройку организма (чтобы он перестал вытеснять другую жизнь своей жизненной деятельностью). Идеи российских космистов об идеальном обществе также прочно связаны с натуралистическим пониманием высших ценностей. 
• Алармизм — это течение, представители которого подчеркивают катастрофические последствия влияния человека на природу, нехватку природных ресурсов для дальнейшего развития человечества. Особое внимание в алармизме уделяется экологии и стихийным бедствиям. Алармизм обычно сообщает о возможных тяжелых последствиях в случае экологической или природной катастрофы. Социально-экономические условия для возможных глобальных потрясений приобретают все большее значение. Научное течение, представители которого сосредоточены на катастрофических последствиях воздействия человека на природу и принятии немедленных решительных мер по ее спасению.

Постгендерство, по мнению футуриста Джорджа Дворски, является социальным, политическим и культурным движением, сторонники которого утверждают, что поддерживают добровольное уничтожение человеческого пола путем использования передовых биотехнологий и вспомогательных репродуктивных технологий. Сторонники постгендерного подхода утверждают, что существование гендерных ролей, социальной стратификации и сексуальных диморфизмов наносит вред как отдельным людям, так и обществу в целом.

Заключение

Мы смотрим в лицо новой цивилизации. На что это будет похоже? Процветание или упадок? Триумф разума или сыпь и бессмысленная смерть? Экспансия в галактику или короткое замыкание во все более ненадежной биосфере Земли? Экспансия в некоторые новые формы демократических институтов или триумф неорабской мега-машины?

Эти и подобные вопросы требуют ответов. Они должны быть адресованы всем. Не только лидеры штатов и партий должны бороться с ними. Эти соображения необходимы для того, чтобы человечество жило, выживало и побеждало.

Сегодня, как никогда ранее, мы ощущаем потребность в единстве всех позитивных сил для решения актуальных глобальных проблем. Один из наших поэтов афористично сказал: «Или братские объятия, или братская могила» — это правда. Другого пути нет. Всех нас, людей, предупредили. У нас есть выбор. И особенно для новых поколений, вступающих в жизнь, — землян XXI века.

Жизнь продолжается, и есть надежда, что до тех пор, пока человечество живет, узнает, заботится, размышляет, ищет; до тех пор, пока есть теплые и добрые сердца — история будет продолжаться и набирать новые обороты.

В мире идет интенсивный поиск новых путей развития, новых человеческих ориентиров. Она ищется в различных областях человеческой культуры — в философии, в искусстве, в религиозном восприятии мира, в науке. Речь идет об основополагающих основах существования человека, о разработке новых ценностей, которые обеспечат стратегию выживания и прогресса человечества. Необходимо пересмотреть прежнее отношение к природе, идеалы господства, направленные на насильственное преобразование мира природы и общества, необходимо выработать новые идеалы человеческой деятельности, новое понимание перспектив человека.

Условия для новой идеологической ориентации создаются сегодня внутри самой техногенной цивилизации, в процессе ее перехода от индустриального к постиндустриальному развитию.

Список литературы

1. Александр Зиновьев. «Концепция будущего» // «Запад». Феномен вестернизма»  2006.
2. Медведев Д.А. Футурология // Сайт Русского трансгуманистического общества. 1999.
3. Панарин А.С. «Глобальное политическое прогнозирование» // Москва, 2003.
4. Б.Г. Режебек, А.А. Кузьминов. Статья «Трансгуманизм: Федоров». 1996.
5. Лев Гумилевский. Вернадский М., Мол. Хранитель, 1987.
6. В.А. Иванов, В.И. Флоров. Статья «Земля — колыбель духа, космос — его ноосфера» // Научные чтения памяти К.Е. Циолковского. 2003.

Введение.

Прошлое, настоящее и будущее человечества органически соединены между собой общими закономерностями поступательного развития общества, которые уходят в глубь веков и проникают в обозримую историческую перспективу. Настоящее — это итог всей предшествовавшей всемирной истории и вместе с тем колыбель его будущего. Будущее человека уже объективно содержится в его настоящем как в материальном, так и в духовном отношении. Оно предстает результатом творческой, практической деятельности людей, которые могут созидать будущее, лишь используя так или иначе то, чем они реально располагают в настоящем. Свобода, которой обладает человечество в отношении своего будущего, похожа на свободу творческой мысли архитектора: создавая проект своего здания, он должен считаться и с материалом, которым располагает, и со средствами, которые имеет в своем распоряжении, и с местностью, где здание воздвигается. А то, каким предстанет это здание в глазах его современников и потомков, в огромной, если не решающей мере зависит от его интеллектуального потенциала.

Сущность футурологии.

Футурология (от латинского слова futurum — будущее и греческого logos — слово, учение), в широком значении — совокупность представлений о будущем человечества, в узком — область научных знаний, охватывающая перспективы социальных процессов; часто употребляется как синоним прогнозирования и прогностики. Термин «Футурология» предложил в 1943 немецкий социолог О. Флехтхем в качестве названия некоей надклассовой «философии будущего», которую он противопоставлял идеологии и утопии. В начале 60-х годов этот термин получил распространение на Западе в смысле «истории будущего», «науки о будущем», призванной монополизировать прогностические (предсказательные) функции существующих научных дисциплин. С конца 60-х годов термин «Футурология», ввиду многозначности и неопределенности, вытисняется термином «исследование будущего». Понятие Футурология сохранилось преимущественно в виде образного синонима последнего.

Альтернативы будущего.

Сценарии будущего являются одним из древнейших методов прогнозирования будущего. О них можно услышать и в мифах, и гаданиях прорицателей, и в фантастических рассказах писателей. Они становятся объектами пристального внимания людей. Особенно в критические моменты человеческой истории им даются самые разнообразные толкования. Сценариев будущего великое множество. Это и «пророчества» Нострадамуса, утопии сциентистов и антиутопии антисциентистов. Во всех них удивительным образом смешались фантазии и конкретные знания, безудержный оптимизм и опасения людей за собственную жизнь.

Предотвращение нежелательных результатов и отрицательных последствий научно-технической революции стало настоятельной потребностью для человечества в целом. Оно предполагает своевременное и опережающее предвидение этих опасностей в сочетании со способностью общества противодействовать им, опираясь на экологические, социальные и политические императивы, встроенные в научно-технический прогресс. Именно это во многом предопределит, какие альтернативы в конечном счете возобладают в предстоящем человеку будущем:

— неспособность предвидеть и предотвращать отрицательные последствия научно-технической революции угрожает ввергнуть человечество в термоядерную, экологическую или социальную катастрофу;

— злоупотребление достижениями научно-технического прогресса даже в условиях определенного контроля над их использованием может привести к созданию тоталитарного технократического строя, в котором подавляющее большинство населения может на длительный исторический срок оказаться под властью привилегированной господствующей олигархии;

— пресечение этих злоупотреблений, гуманистическое использование достижений научно-технической революции в интересах всего общества и всестороннего развития личности сопровождается ускорением прогресса общества.

От моральной ответственности ученых, от политической сознательности самых широких масс, от социального выбора народов зависит, в русле какой из этих альтернатив научно-техническая революция будет формировать будущее человечества в начавшемся столетии.

Будущее цивилизации: поиск новых ценностей и стратегий деятельности.

Философский анализ будущего цивилизации предполагает в первую очередь выявление тех смыслов универсалий культуры, которые образуют генотип современного цивилизационного развития.

Два последних столетия человеческой истории определяли прогресс техногенной цивилизации, которая активно завоевывала себе все новые социальные пространства. Этот тип цивилизационного развития сформировался в европейском регионе как мутация традиционных обществ.

Его часто называют западной цивилизацией. Но учитывая, что он реализуется в различных вариациях как на Западе, так и на Востоке, будем использовать для его обозначения понятие «техногенной цивилизации», поскольку ее важнейшим признаком является ускоренный научно-технический прогресс.

Технические, а затем научно — технические революции делают обществе чрезвычайно динамичным, вызывая часто на протяжении жизни одного -двух поколений радикальное изменение социальных связей и форм человеческого общения. Для этой цивилизации характерно наличие в культуре ярко выраженного слоя инноваций, которые постоянно взламывают и перестраивают культурную традицию.

Но наряду с техногенной цивилизацией существует другой, более древний тип цивилизационного развития — традиционные общества. Они характеризуются медленными изменениями в сфере производства, консервацией культурных традиций, воспроизведением часто на протяжении многих столетий сложившихся социальных структур и образа жизни.

Древний Египет, Китай, Индия, государство Майя, древний славянский мир, мусульманский Восток эпохи средневековья — образцы этих древних цивилизаций. Традиционные общества можно обнаружить и в XX столетии, к ним относятся некоторые страны третьего мира, только вступающие на путь индустриального развития.

Экспансия техногенной цивилизации на остальной мир приводит к ее постоянному столкновению с традиционными обществами. Некоторые из них были просто — напросто поглощены техногенной цивилизацией. Другие, испытав на себе прививки западной технологии и культуры, тем не менее, сохраняли многие традиционные черты, превратившись, в своего рода, гибридные образования. Необходимо отметить, что многие особенности истории России определены ее постоянными догоняющими модернизациями при сохранении ряда черт традиционного общества.

Вместе с тем принцип «у — вэй» выступал особым способом включения индивида в социальные структуры, которые традиционно воспроизводились на протяжении жизни ряда поколений. Он выражал установку на адаптацию к сложившейся социальной среде, исключал стремление к ее целенаправленному преобразованию, требовал самоконтроля и самодисциплины индивида, включающегося в ту или иную корпоративную структуру.

Ценности техногенной культуры задают принципиально иной вектор человеческой активности. Преобразующая деятельность рассматривается здесь как главное предназначение человека. Причем деятельностно активный идеал отношения человека к природе распространяется и на сферу социальных отношений, рассматриваемых в качестве особых социальных объектов, которые может и должен целенаправленно преобразовывать человек.

С пониманием деятельности тесно связан второй аспект ценностных и мировоззренческих ориентации, который характерен для культуры техногенного мира — понимание природы как упорядоченного, закономерно устроенного поля, в котором разумное существо, познающее законы природы, способно осуществить свою власть над внешними процессами и объектами, поставить их под свой контроль. При этом неявно предполагалось, что природа — неисчерпаемая кладовая ресурсов, из которой человек может черпать бесконечно. Надо только изобрести какую-то хитрость, чтобы искусственно изменить природный процесс и поставить его на службу человеку, и тогда укрощенная природа будет удовлетворять человеческие потребности во все расширяющихся масштабах.

В качестве третьего важнейшего компонента в системе ценностных приоритетов техногенной цивилизации можно выделить идеал автономии личности. Деятельность и активность человека рассматривается как реализация творческих возможностей свободной личности. Коллективный субъект деятельности с позиций этого идеала должен предстать в качестве результата соглашения суверенных личностей.

В традиционных культурах ценность индивида и личных свобод либо вообще не выдвигалась, либо уходила на второй и третий план в иерархии ценностей. Личность в традиционных обществах реализовывалась только через принадлежность к некоторой корпорации и чаще всего жестко закреплялась в той или иной социальной общности.

Человек, не включенный в корпорацию, утрачивал качества личности. Причем ему представлялось совсем немного возможностей свободно изменить свою корпоративную связь. Подчиняясь традициям и социальным обстоятельствам, он зачастую уже с рождения был закреплен за определенным местом в кастово-сословной системе, ему предстояло усвоить определенный тип профессиональных навыков, продолжая эстафету традиций.

Глубинные ценности техногенной культуры складывались исторически. Их предпосылками были достижения культуры античности и европейского средневековья.

Античный полис породил множество цивилизационных изобретений, но важнейшим из них было становление научной рациональности и теоретической науки и опыт демократической регуляции социальных отношений. Эти уникальные открытия стали предпосылкой будущего нового типа цивилизационного прогресса.

Второй его важнейшей предпосылкой была культура европейского средневековья, с его особым пониманием человека как созданного по образу и подобию Бога, с культом человека-Бога (Христа), с трактовкой человеческого разума как малой копии божественного разума и поэтому способного уяснить тайну творения, понять божественный промысел, реализованный в мире. Грандиозный синтез достижений античности с христианской традицией, осуществленный в эпоху Ренессанса, сформировал основы глубинных ценностей техногенной цивилизации. Они были затем развиты в эпоху Реформации и Просвещения и определили систему ценностных приоритетов техногенной культуры.

Человек понимался здесь как активное существо, которое находится в деятельном отношении к миру. Деятельность человека должна быть направлена вовне, на преобразование и переделку внешнего мира, в первую очередь природы, которую человек должен подчинить своей власти.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы была доминантой в культуре техногенной цивилизации на всех этапах ее истории, вплоть до нашего времени. Эта идея была важнейшей составляющей того «генетического кода», который определял само существование и эволюцию техногенных обществ.

Что же касается традиционных обществ, то здесь деятельностное отношение к миру понималось и оценивалось с принципиально иных позиций.

Принципу преобразующего деяния, сформулированному в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного принцип древнекитайской культуры «у — вэй», требующий невмешательства в протекание природного процесса. Для традиционных земледельческих культур подобные принципы играли важную регулирующую роль. Они ориентировали на приспособление к внешним природным условиям, от которых во многом зависят результаты земледельческого труда. В китайской культуре хорошо известна притча, высмеивающая человека, который потерял терпение и проявлял недовольство тем, что злаки растут медленно, и, желая ускорить их рост, стал тянуть их за верхушку и, в конце концов, выдернул их из грядки.

Что же касается техногенной цивилизации, то в ней доминируют иные идеалы — возможность индивида включиться в самые различные социальные общности и корпорации. Человек становится суверенной личностью именно благодаря тому, что он жестко не привязан к той или иной конкретной социальной структуре, не сращен с ней, а может и способен гибко строить свои отношения с другими людьми, погружаясь в различные социальные общности, а часто в разные культурные традиции. В качестве четвертого важнейшего компонента культурной матрицы техногенных обществ отмечу особое понимание власти и силы к господству над природными и социальными обстоятельствами.

Пафос преобразования мира порождал особое отношение к идеям господства силы и власти. В традиционных культурах они понимались, прежде всего, как непосредственная власть одного человека над другим. В патриархальных обществах и азиатских деспотиях власть и господство распространялись не только на подданных государя, но и осуществлялись мужчиной, главой семьи над женой и детьми, которыми он владел так же; как царь или император телами и душами своих подданных.

Традиционные культуры не знали автономии личности и идеи прав человека. Как писал А.И. Герцен об обществах древнего Востока, человек здесь «не понимал своего достоинства: оттого он был или в прахе валяющийся раб или необузданный деспот».

В техногенном мире также можно обнаружить немало ситуаций, в которых господство осуществляется как сила непосредственного принуждения одного человека над другим. Однако отношения личной зависимости перестают здесь доминировать и подчиняются новым социальным связям, которые К. Маркс назвал отношениями вещной зависимости. Их сущность определена всеобщим обменом результатами деятельности, приобретающими форму товара.

Власть и господство в этой системе отношений предполагает владение и присвоение товаров (вещей, человеческих способностей, информации как товарных ценностей, имеющих денежный эквивалент).

В результате в культуре техногенной цивилизации происходит своеобразное смещение акцентов в понимании предметов господства силы и власти — от человека к произведенной им вещи. В свою очередь эти новые смыслы легко соединялись с идеалом деятельностно — преобразующего предназначения человека.

Сама преобразующая деятельность расценивается как процесс, обеспечивающий власть человека над предметом, господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе.

Пятой важной составляющей в интересующей нас системе ценностей техногенной цивилизации является особая ценность научной рациональности, научно-технического взгляда на мир, ибо научно — техническое отношение к миру является базисным для его преобразования. Оно создает уверенность в том, что человек способен, контролируя внешние обстоятельства, рационально — научно устроить природу, а затем и саму социальную жизнь.

Все эти мировоззренческие установки конкретизировались в целом рядесмыслов других ценностей и менталитетов техногенной культуры — в отношении к инновациям, творчеству и прогрессу как высшим ценностях понимании и переживании времени как необратимого движения от прошлого через настоящее в будущее, в представлениях о свободе, добре и зле, добродетели и труде и т.д.

Успехи техногенной цивилизации в технико-технологических инновациях, в улучшении образа жизни людей, в ее победоносном шествие по всей планете порождали представление, что именно она является магистральным путем развития человечества. Еще пятьдесят лет назад малокто полагают, что сама линия техногенного прогресса и ее система ценностей приведут человечество к критическим рубежам, что резервы цивилизационного развития этого типа могут быть исчерпаны.

Это обнаружилось только во второй половине нашего столетия, когда глубочайшие глобальные кризисы (экологический, антропологический и т. д.) заставили критически отнестись к прежним идеалам прогресса.

Человечеству, столкнувшемуся в конце XX столетия с новыми проблемами выживания, осталось немного времени на размышления. Оно не может продолжать свое развитие на прежних путях, заложенных в культурных матрицах техногенной цивилизации.

Сейчас в мире идет напряженный поиск новых путей развития, новых человеческих ориентиров. Поиск осуществляется в различных областях человеческой культуры — в философии, искусстве, религиозном постижении мира, в науке. Речь идет о фундаментальных основаниях человеческого бытия, о выработке новых ценностей, которые призваны обеспечить стратегию выживания и прогресса человечества. Необходим пересмотр прежнего отношения к природе, идеалов господства, ориентированных на силовое преобразование природного и социального мира, необходима выработка новых идеалов человеческой деятельности, нового понимания перспектив человека.

Предпосылки для новой мировоззренческой ориентации создаются сегодня внутри самой техногенной цивилизации, на переходе ее от индустриального к постиндустриальному развитию.

Можно выделить две основные точки роста нового отношения к миру, который диктуется ситуациями современных социальных изменений. Первая из них связана с глобализацией человечества, возрастающей целостностью и взаимозависимостью отдельных стран и регионов, образующих человеческое сообщество. Локальные истории отдельных народов, стран, религий постепенно сливаются в единый поток всемирной человеческой истории. В условиях интеграции и возрастающего разнообразия мира сталкиваются и вступают в диалог различные культурные традиции. Перед лицом глобальных опасностей человечество ищет новые стратегии социализации человека и его воспитания в духе толерантности, уважения к достижениям различных культур. Возрастает роль консенсуса, поиска согласия при решении конфликтных проблем, ибо локальные конфликты, если они втягивают все расширяющиеся противоборствующие силы, чреваты перерастанием в глобальный конфликт.

Все это постепенно формирует в качестве основной стратегии социальной жизни идеалы ненасилия и приоритета общечеловеческих ценностей.

Стратегия ненасилия — это не благая мечта, а парадигма выживания человечества. Но она затрагивает всю систему ценностей техногенной цивилизации. Она означает пересмотр идеала силы и власти, господства над объектами, обстоятельствами, социальной средой, требуя критического анализа всей новоевропейской культурной традиции.

В культуре техногенной цивилизации дух мужества и силы занимает доминирующее положение, и недаром современные феминистские течения отмечают необходимость пересмотра многих духовных традиций нашей цивилизации как условия подлинно равноправного отношения между мужчиной и женщиной в семье и обществе.

Оказывается, что идеалы господства индивида над природными и социальными объектами, идеалы власти, основанной на силовом преобразовании ситуаций внешнего для индивида природного и социального мира,— эти идеалы неявно формируют многообразие образцов, норм, программ поведения, жизненных смыслов, которые мы впитываем из культуры, часто не осознавая этого. И само утверждение новых идеалов, сегодня обсуждаемых в качестве философских проблем, при их превращении в реальные мировоззренческие основания человеческой жизни потребует новых образцов и норм человеческого действия. Предпосылки новых стратегий жизнедеятельности возникают не только в сфере социальных, политических и духовных отношений между различными социальными группами, странами и народами глобализируемого человеческого мифа. Не менее важно, что эти предпосылки обнаруживаются в сфере самого научно -технического прогресса, который является сердцевиной существования и развития техногенной цивилизации. Эти предпосылки можно зафиксировать в качестве второй точки роста новых мировоззренческих ориентации.

Современная наука и техника, сохраняя общую установку на преобразование объективного мира, втягивает в орбиту человеческого действия принципиально новые типы объектов. Это — сложные, саморазвивающиеся системы, в которые включен сам человек.

Их развитие всегда сопровождается прохождением системы через особые состояния неустойчивости (точки бифуркации), и в эти моменты небольшие случайные воздействия могут привести к появлению новых структур, новых уровней организации системы, которые воздействуют на уже сложившиеся уровни и трансформируют их.

Преобразование и контроль за саморазвивающимися объектами уже не может осуществляться только за счет увеличения энергетического и силового воздействия на них. Простое силовое давление на систему часто приводит к тому, что она просто-напросто «сбивается» к прежним структурам, потенциально заложенным в определенных уровнях ее организации, но при этом может не возникнуть принципиально новых структур.

Чтобы вызвать их к жизни, необходим особый способ действия: в точках бифуркации иногда достаточно небольшое энергетическое «воздействие — укол» в нужном пространственно-временном фокусе, чтобы система перестроилась, и возник новый уровень организации с новыми структурами.

Саморазвивающиеся, «синергетические» системы характеризуются принципиальной открытостью и необратимостью процессов. Взаимодействие с ними человека протекает таким образом, что само человеческое действие является чем-то внешним, а как бы включается в систему, видоизменяя каждый раз поле ее возможных состояний. В этом смысле человек уже не просто противостоит объекту как чему-то внешнему, а превращается в составную часть системы, которую он изменяет. Включаясь во взаимодействие, он уже имеет дело не с жесткими предметами и свойствами, а со своеобразными «созвездиями возможностей». Перед ним в процессе деятельности каждый раз возникает проблема выбора некоторой линии развития из множества возможных путей эволюции системы. Причем сам этот выбор необратим и чаще всего не может быть однозначно просчитан. Поэтому в деятельности с саморазвивающимися «синергетическими» системами особую роль начинают играть знания запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия.

С такого типа системами человек сталкивается сегодня в самых различных областях научно — технического прогресса. Они начинают постепенно занимать центральное место среди объектов научного познания и не только в гуманитарных, но и в естественных науках.

Одновременно происходят серьезные сдвиги в современной технической деятельности, ориентированной на применение компьютерных систем, новых гибких технологий, биотехнологий. Инженерная деятельность и техническое проектирование все чаще имеют дело уже не просто с техническим устройством или машиной, усиливающими возможности человека, и даже не с системой «человек — машина», а со сложными системными комплексами, в которых увязываются в качестве компонентов единого целого технологический процесс, связанный с функционированием человеко-машинных систем, локальная природная экосистема (биогеоценоз), в которую данный процесс должен быть внедрен, и социокультурная среда, принимающая новую технологию.

Весь этот комплекс в его динамике предстает как особый развивающийся объект, открытый по отношению к внешней среде и обладающий свойствами саморегуляции. Он внедряется в среду, которая, в свою очередь, не просто выступает нейтральным полем для функционирования новых системных технологических комплексов, а является некоторым целостным живым организмом. Именно так представляет современная наука глобальную экосистему — биосферу, и тогда технологические инновации уже нельзя представлять как переделку природного материала, который противостоит человеку и который тот может подчинять своей воле. Ведь если человек включен в биосферу как целостную саморазвивающуюся систему, то его деятельность может отрезонировать не только в ближайших, но и в отдаленных участках системы, и в определенных ситуациях вызвать ее катастрофическую перестройку как целого. Поэтому неизбежны определенные ограничения человеческой деятельности, ориентированные на выбор только таких возможных сценариев изменения мира, в которых обеспечиваются стратегии выживания. И эти ограничения накладываются не только объективными знаниями о возможных линиях развития объектов, но и ценностными структурами, пониманием добра, красоты и самоценности человеческой жизни.

Все эти новые тенденции и новые стратегии жизнедеятельности закладывают основы особого типа цивилизационного прогресса, который, по-видимому, будет отличаться от предшествующего ему техногенного развития. Сейчас трудно конкретизировать в деталях пути и способы будущих изменений глубинных ценностей техногенной культуры, но то, что эти изменения уже начались, можно зафиксировать в качестве исторического факта. Их систематическое исследование в философии выступает важнейшим проявлением ее способности не только устанавливать связи уже осуществившихся мировоззренческих сдвигов с прошлым, но и активно участвовать в поиске мировоззренческих ориентации будущего.

Заключение.

Философия существует уже более двух с половиной тысячелетий. Многообразие тех ролей и обликов, которые она принимала за это время поражает, но не разрушает ни единства ее смысла, ни точности ее замысла. Философия — это особый интеллектуальный проект, уходящий своими корнями в далекое прошлое, удивительно современный и принципиально открытый для будущего. Рождение философии навсегда изменило самого человека, его культуру и общество. Она дала возможность человечеству ощутить невиданную прежде свободу — свободу мысли. Она же возложила на человека невиданную прежде ответственность — ответственность за действия, инициированные свободной мыслью. Но в этом и заключается одна из основных проблем современности: человек оценивает все данные только относительно себя, вне своих свойств он ничего оценить не может. И все устройства, системы строит для себя, под себя, исходя из своей сути. Поэтому любое наше ьнечатление, любое наше постижение субъективно. Нам необходима истинная, по — настоящему научная база для рассуждений о нашей сути, о наших ощущениях, потому что вне ее мы можем принять за правду всевозможные абсолютно бездоказательные теоретические рассуждения. Таким образом, философия будущего, основанная на науке каббала — это самая строгая и практичная из всех наук. Ведь ответив на вопрос о характере связи между причиной и следствием, она сможет ответить на вопросы о первопричине бытия, в смысле жизни, о свободе воли, о страдании, о самоубийстве, о том, как следует себя вести, о познаваемости мира. Наконец, философия будущего решит вопрос о том, что такое наука, как вообще возможно научное познание, каковы его границы и как оценивать его реальные результаты. Философская футурология — это научно-проверенное знание, конструирующее для нас истинную картину мироздания, выходящую за рамки имеющейся сегодня парадигмы.

Список использованной литературы:

1. Степанянц М.Т. Восток — Запад: диалог философов// Вопросы философии. 2003.

2. История современной зарубежной философии: компаративистский подход.— СПб., 2006. С. 18.

3. Цит. по: Ломанов А.В. Современное конфуцианство: философия Фэн Юланя.— М, 2001.С.168.

4. Спиркин. — Философия, Учебник 2-е изд. М. Гардарики, 2008. — 736 с.

5. А.Р.Абдуллин. — Хрестоматия по философии: Учебн. пособ. Уфа 2003.

Что ждет современного человека? Каким
ему быть в будущем? Теоретизация
прогностического характера всегда была
свойственна философам, но сегодня, когда
речь идет о перспективах будущего
человека и созданной им культуры,
актуальны исследования проблемы в
антропологическом аспекте.

Будущее не может стать объектом научного
исследования, — исследовать можно лишь
то, что рассматривается как нечто
реальное, что уже свершилось и поэтому
стало доступным исследователю. Будущее
не исследуется а только предчувственно
осознается, и лишь душа поэта или
философа, потрясенная и по-особому
настроенная, становится ясновидящей,
и вообще прогноз должен отражать
тенденции настоящего, значение которых
лишь в том, что они являются вопросами
к будущему . Сегодня действительность
вызывает опасения за будущее, и задача
состоит не только в осознании такой
ситуации, но и в предвидении будущего,
в выборе пути коррекции, создании
технологий достижения коррекционных
целей.

В литературе будущее рассматривается
либо в жанре утопии, либо как футурологический
прогноз. Традиционно утопия — это образ,
идеал в виде желаемой социальной
реальности. Утопическое часто описано
в ореоле романтизма, как гармоническое
и совершенное устройство общества.
Футурология представляет собой
прогнозирование будущего в виде
экстраполяции (прогноз продолжения в
будущее тенденций настоящего) и
моделирования (на основе анализа
модели-аналога ситуации или процесса),
которое может быть проектом или сценарием
желаемого состояния общества.
Представлением будущего можно считать
и проекты научной фантастики, которая
одновременно содержит в себе черты
утопического и футурологического.

Утопизм вообще предполагает неприятие
того, что существует на данный момент
в жизни человека или общества. Сам факт
появления утопии свидетельствует об
осознании кризисных процессов общества
и, как следствие, является формой мечты
о совершенстве мира. Утопизм часто
представлен в виде художественного
воплощения фантазии желаемой гармоничной
реальности. Футурология предусматривает
желание автора найти действенный выход
из ситуации неприятия: определить
возможные пути, методы, средства, которые
могут помочь преодолеть негативное
состояние современности на пути к
будущему. Отличительная особенность
футурологического прогнозирования —
его принципиальная осуществимость,
возможность реализации в будущем. Жанр
утопии был популярен в истории человеческой
мысли с древних времен (теория идеального
государства Платона имела не проектный,
а описательный характер). Футурология
в собственно прогностическом варианте
характерна для второй половины XX в. с
момента осознания явления глобальных
проблем человечества.

Современный этап футурологии основывается
на идее решения глобальных проблем,
которые существуют в условиях наложения
друг на друга кризисов — антропологического
и экологического. Первый связан с
«уничтожением человеческого в человеке»,
второй отражает сложившуюся ситуацию
в среде обитания человека: человек и
его деятельность в основном определяют
экологическое состояние на планете,
само негативное экологическое состояние
— результат безответственно понимаемой
человеком свободы.

Во второй половине ХХ в. человеческое
будущее в основном рассматривается в
контексте противопоставления духовного
и научно-технического, под знаком тревоги
за состояние системы ценностей
современного человека (проблема
«общечеловеческих ценностей») и в русле
своеобразной полемики по поводу
постсоветской реальности в масштабах
мировой цивилизации (как попытка ответить
на вопрос: «конец истории» — это торжество
либерализма или «конфликт цивилизаций»?

Начавшийся XXI в. в основном показал, что
противостояние духовного и
научно-технического в целом оказалось
порочным: «лирика» не может быть вторична
по отношению к «физике», так как
отодвинутое на второй план духовное
порождает безответственность ученого.
Наука должна быть воспринята искусством
как неотъемлемая часть всего
интеллектуального опыта. В то же время
искусство может оказывать влияние на
науку, как наука влияет на творчество
художественной интеллигенции.

Сегодня уже не надо никого убеждать,
что именно научно-техническая революция
(НТР) стала главным фактором переустройства
мира и спровоцировала кризис ценностей
у современного человека. Ф. Фукуяма,
провозгласив торжество либеральной
демократии, фактически определил, что
будущее людей может быть только при
условии принятия западной системы
ценностей. Российский опыт последних
20 лет показывает, что слепое принятие
этой системы другими культурами не
ведет автоматически к благосостоянию,
духовности и социальной гармонии. Тем
более ситуации роста системных кризисных
процессов в странах западных ценностей
(например, в США) не подтверждают правоту
Ф. Фукуямы. Геополитические движения
демонстрируют проблему негативного
воздействия западных ценностей для
цивилизаций, стран и народов, конкретных
людей. Человек, оказавшийся в состоянии
культурного кризиса — «диктатуры
безобразия» столкнулся с проблемой
переоткрытия культурных ценностей,
«самоперерождения» в контексте их
духовного приятия. Мир постоянно
изменяется, но среда проживания человека
в индустриальном мире отличается
«неслыханными ускорениями» по сравнению
с прошлыми эпохами: «В мире растущих
перемен следующий год ближе к нам, чем
в более спокойную эпоху был следующий
месяц . Окружающее меняется несколько
раз на протяжении жизни одного поколения.
Этот темп в человеке формирует особую
реакцию — «боязнь перемен», когда
динамика изменений воздействует на
психику и человек оказывается в состоянии
дезориентации, которую не всегда
осознает, но при этом у него нарушается
иерархия ценностей, представления о
добре и зле перестают занимать свое
законное место в системе ценностей.

Любой образ будущего — романтический
или смоделированный — отражает авторскую
позицию, которая в целом находится в
диапазоне «пессимизм — оптимизм».
Крайними футурологическими вариантами
в литературе представлены позиции
социального пессимизма и сциентистского
оптимизма.

Эсхатологический пессимизм характерен
для авторских позиций, которые полны
уверенности в трагических конечных
судьбах культуры и ее человека, а
следовательно мира и человечества.
Основой данной позиции является идея,
что кризис культуры достиг своей глубины
и ведет человека к личностному вырождению
— «коллапсу рефлексии», а мир — к хаосу
бездуховности. В то же время предсказывая
гибель человечества, авторы в большинстве
своем предполагают последующее обновление
культуры через уничтожение ее антипода.

Эсхатологический мотив всегда был
присущ русскому национальному самосознанию
и русской философской традиции. Тема
падения моральных и культурных ценностей
и, как следствие, утопические мечты о
золотом веке характерны для произведений
Ф. М. Достоевского. Эсхатология и
апокалипсические настроения по поводу
кризисных процессов в культуре и
человеке, его духовности пронизывали
произведения русских мыслителей конца
XIХ — начала XX в. — К. Н. Леонтьева, Н. А.
Бердяева, В. В. Розанова и др.

В духе русской эсхатологической мысли
представитель народничества Н. К.
Михайловский причиной кризиса современного
общества назвал прогресс: «Пусть общество
прогрессирует, но поймите, что личность
при этом регрессирует… Общество самим
процессом своего развития стремится
раздробить личность, оставить ей
какое-нибудь одно специальное отправление,
а остальное раздать другим, превратить
ее из индивида в орган». К. Н. Леонтьев
предсказывал негативное будущее по
причине ожидания революционных социальных
изменений, которые ничего позитивного
России не принесут. Н. А. Бердяев считал,
что западная культура движется вспять,
к Средневековью, к гибели цивилизации.
Он был уверен в неразрешимости противоречий
истории, что в конечном счете приведет
к ее концу и созданию какого-то иного
мира.

Элементы апокалипсического прочтения
будущего сегодня прослеживаются в
философии постмодернизма, если они
затрагивают проблемы культуры и человека
в ее пространстве.

Но, несмотря на определенный апокалипсический
контекст рассуждений авторов-постмодернистов,
у многих из них явно присутствует
определенный оптимизм в отношении
будущего. Негативизм направляется на
модернистскую эпоху, в процессе которой
мир несколько раз оказывался на грани
краха, а культура и человеческая
духовность пришли к кризису гуманизма,
извращению гуманистических ценностей.
Большинство постмодернистов именно на
современном этапе видят коррегирующие
факторы, которые смогут изменить
состояние человеческой духовности. С
их точки зрения, если явления в культурной
практике XX в., трактуемые как кризисные,
носят необратимый характер, то
специфические процессы в современном
мире привели к ситуации зарождения и
развития новой культурной парадигмы,
характеристики которой на текущий
момент до конца не ясны.

В целом рассмотренные нами направления
видения будущего имеют общий акцент:
авторы признают угрозу для человеческой
духовности в аспекте идентичности и,
так или иначе, пытаются предвидеть пути
разрешения этой угрозы. Изменение
личности является отправным моментом
появляющейся новой цивилизации.
Воздействие на человека может
осуществляться на уровне его
эмоционально-интуитивного восприятия
— на наиболее интимные и сокровенные
сферы человеческого сознания, на системы
мотиваций, предпочтений и ценностей,
на представления о счастье и социальном
будущем человечества. Всегда существует
опасность манипуляции сознанием человека
через формирование идеи заранее
запланированного будущего, выгодного
для небольшой части общества. Следовательно,
для человека на первый план выходят
смысложизненные и смыслопорождающие
проблемы, которые требуют серьезного
осмысления философией в контексте
будущего.

Сегодня Россия вместе со всем человечеством
переживает время глобальных перемен,
демографических перемещений и бурного
роста технологий. Развитие цивилизации
и человека этой цивилизации зависит не
только от научно-технического и
экономического прогресса, но и от
развития ценностей, составляющих ее
нравственную основу. Для будущего
человека важно выявить точки роста
новых ценностей внутри современной
культуры, которую можно с полным правом
обозначить как технологическую. Для
современного состояния культуры все
более характерно формирование нового
типа рациональности, который соответствует
не только ценностям западного варианта
техногенной культуры, но и созвучен
представлениям истинности и нравственности,
которые развивались с древности в
восточных культурах. Это обстоятельство
открывает широкие возможности для
диалога различных культур в деле
духовного возрождения человека и
обновления его системы ценностей без
нарушения гуманистической традиции

Соседние файлы в папке Курс лекций по Философии

• #

  14.02.201585 б23ignoreme.txt

• #

Будущее человечества

Глобальные проблемы:
признаки, сущность, содержание

Особенностью современного этапа
истории человечества является то, что все большее число основных проблем
общественного развития, ранее имевших место и носивших локальный характер,
приобретает глобальные масштабы. Глобальные проблемы не возникают где-то рядом
с ранее существующими, а вырастают из них. И их решения в той или иной стране
или регионе уже недостаточно, так как оно тесно связано с тем, как эти проблемы
решаются в других странах и регионах, а также в мире в целом. Глобальные
проблемы образуют систему, в рамках которой наблюдается диалектическая
взаимосвязь и взаимозависимость компонентов, их иерархическая соподчиненность,
зависимость от целого. Характерной особенностью этой системы является то, что
она обладает чрезвычайной сложностью. Система глобальных проблем представлена
следующей структурой:

1.       интерсоциальные проблемы,
относящиеся к взаимодействию государств, различных общественно-экономических
систем (проблемы мира и разоружения, мирового социально-экономического
развития, преодоления отсталости стран и регионов и пр.)

2.       антропосоциальные проблемы,
связанные с отношениями между человеком и обществом (проблемы
научно-технического процесса, образования и культуры, роста народонаселения,
здравоохранения, биосоциальной адаптации человека и его будущего)

3.       природно-социальные
глобальные проблемы, существующие во взаимодействии человека и общества с
природой (экологическая проблема, проблема ресурсов, энергетики,
продовольствия)

Указанные проблемы в той или иной
степени оказывают влияние на будущее человеческой цивилизации, причем зачастую
самое непосредственное, не дающее никаких временных интервалов для ослабления
угроз, никаких отсрочек. В чем же заключаются эти угрозы? И как их преодолеть?

Пожалуй, первая из них все еще
сохраняющаяся — угроза термоядерного пожара. Призрак «судного дня», «омницида»,
глобального уничтожения всех и вся все еще бродит по планете. Возможности
возникновения «всесжигающего пламени» и последующей «ядерной зимы» отнюдь не
абстрактны, у них есть зримые черты.

Еще 38 сессия Генеральной Ассамблеи
ООН объявила подготовку и развязывание ядерной войны величайшим преступлением
перед человечеством. В Декларации ООН 1981 г. о предотвращении ядерной
катастрофы было заявлено, что с законами человеческой морали и высокими
идеалами Устава ООН несовместимы любые действия, подталкивающие мир к ядерной
катастрофе. Тем не менее, ядерное вооружение не прекратилось. Мораторий на
подземные ядерные испытания то и дело нарушатся, то Китаем, то Францией, то
другими членами «ядерного клуба».

Джонатан Шелл, автор знаменитой
книги «Судьба Земли» с горечью говорил: «Мы сидим за столом, спокойно пьем кофе
и читаем газеты, а в следующее мгновенье можем оказаться внутри огненного шара
с температурой в десятки тысяч градусов». И заветы, ценности, идеалы, тонкие
движения души все окажется бессильным перед разверстой пастью атомного
чудовища. И это не мультипликационные «ужастики», не сказки-страшилки, а
трезвая оценка наличного положения вещей.

Действительно, ряд договоров о
сокращении стратегических ядерных арсеналов подписаны, пока они молчаливо
соблюдаются, но еще не приобрели статуса действующего закона. Реально пока что
уничтожено лишь несколько процентов огромных ядерных запасов. Процесс ядерного
разоружения может растянуться на неопределенно длительный срок. А только на
территории США и бывшего СССР к середине 1995 года насчитывалось около 25 тысяч
ядерных боеприпасов. А сколько сегодня, вряд ли кто точно скажет.

Сейчас вроде бы уменьшилась опасность
прямого военного столкновения ядерных «сверхдержав», но при этом не исчезла, а
даже увеличилась угроза слепой технологической случайности «чернобыльского
варианта». До сих пор не известны твердо установленные причины катастрофы на
Припяти. Есть, немало версий, но версии еще не истина. Любая техника, как
свидетельствует история, когда-нибудь ломаемся. И абсолютной гарантии от
повторения Чернобыля или еще более ужасающей трагедии никто не дает. Нельзя
забывать, что на планете сейчас работает более 430 атомных электростанций. И их
количество умножается.

К тому же идет расползание атомной
технологии. Уже производят ядерное оружие Индия, Пакистан, готовы к этому ЮАР,
Израиль и ряд других государств. Нарастает опасность попадания ядерного оружия
в руки безответственных политических авантюристов и даже криминальных
элементов.

Конечно, нельзя не сказать, что
ядерное оружие последние полстолетия было серьезным фактором сдерживания и в
условиях достигнутого паритета помешало прямому столкновению двух главных военно-стратегических
блоков — НАТО и Варшавского договора. И все же оно не помешало неугасающим
очагам локальных войн, каждая из которых может стать запалом для всемирной
войны, в которой не будет победителя. Б.Рассел (1872 — 1970) писал:
«человечество стоит перед альтернативой, никогда ранее не возникавшей в
истории: или от войны следует отказаться, или ты должны ожидать уничтожения
человеческого рода. Об этой опасности говорили многие выдающиеся ученые и
военные авторитеты. Никто из них не стал бы утверждать, что теперь уже
невозможно победить ни одной из сторон — победить в том смысле, как это до сих
пор понималось; и если битва между учеными не будет остановлена, та после
следующей войны, скорее всего, никого не останется в живых. Следовательно,
единственные возможность человечества — это либо мир, достигнутый с помощью
соглашений, либо царство смерти».

Вторая угроза — надвигающаяся
близость экологической катастрофы. На протяжении многих веков человек
использует природу, извлекает из ее недр ресурсы, не заботясь об их
восполнении. Прогресс в науке и технике вызвал интерес к компьютерам, к
использованию космического пространства, но в то же самое время человек забыл о
биологических основах своего бытия, называемых «земля», «вода», «воздух»,
которые имеют важнейшее значение для сохранения жизни и выживания человечества.
Отравление воды, воздуха, кислотные дожди, опустошительная эксплуатация земель,
приведшая к их опустыниванию, вырубка лесов и эрозия почвы, утеря уникальных
биологических видов — все это создало угрозу для самой человеческой жизни.

В чем же сущность экологической
проблемы? Обобщенно говоря — в отчетливо обнаружившемся углубляющемся
противоречии между производительной деятельностью человека и стабильностью
природной среды его обитания. Масса всех искусственно созданных человеком
неодушевленных предметов и живых организмов называется техномассой. Расчеты
ученых показывают, что техномасса, производимая человечеством за один год,
составляет 1013 — 10 14, а биомасса, производимая на суше, — 10 23. Искусственная
среда постепенно и неотвратимо наступает на естественную и поглощает ее. Особую
остроту для людей приобретает проблема загрязнения окружающей среды, в том
числе вредными выбросами производства. В год на каждого жителя Земли сейчас
приходится более 30 т промышленных и других отходов. В атмосферу ежегодно
попадает более 200 млн. т окислов серы и азота.

Сейчас человеку ясно, что всякий
биологический вид способен выжить в пределах достаточно узкой экологической
ниши, т.е. совокупности различных условий и факторов окружающей среды. Человек
— это биологический вид, хотя и более универсальный, чем любой другой. Его
биологическая организация позволяет приспособиться к широкому спектру условий.
Однако его возможности далеко не безграничны. Существуют такие пороговые
значения внешних условий, за пределами которых биологическая организация не
выдерживает и человечеству угрожает гибель. В условиях современной техногенной
цивилизации возможности приспособления человеческого организма к условиям
внешней среды близки к исчерпыванию. При этом следует иметь в виду не только
физические факторы, связанные с загрязнением среды обитания, но и
психологические.

Еще одной немаловажной угрозой
является демографическая ситуация. Человек появился на Земле более 3,5 млн. лет
назад. Однако в течение длительного времени количество населения оставалось
небольшим и стабильным. Естественный его прирост составлял 0,004%. По
приблизительным подсчетам, в начале новой эры на Земле проживало 250 — 270 млн.
человек, к 1000 г. население планеты составляло 265 млн. человек. Медленный
рост был обусловлен высокой смертностью, эпидемиями и войнами. В последующие
650 лет население увеличилось да 545 млн. человек. Если с 1750 по 1850 г.
население увеличилось на 61%, то в течении XX века — на 115%. Темпы удвоения
количества населения возрастают: если в далеком прошлом на это требовалось 2
тыс. и более лет, позже — 200 и 80 лет, то сейчас — 37 лет. Такие темпы
обусловлены, прежде всего, демографическими изменениями в развивающихся странах
особенно начиная с 60-х годов XX века. С 1970 по 1993 г. население планеты
увеличилось на 1,6 млрд. человек. Если сохранятся такие темпы роста, то к 2030
году население увеличится до 10,0 млрд. человек. Причем очень быстрыми темпами
увеличивается население развивающихся стран. Если в 1950 году соотношение
численности населения развитых и развивающихся стран было 1:2, то в 1985 году
оно составило 1:3. Однако «демографический взрыв», начавшийся в 60-е года, к
середине 80-х годов упал до 17%. Объяснение этому явлению дает теория
демографического перехода, согласно которой уровни рождаемости и смертности
обусловлены не биологическими, а социально-экономическими факторами.

Демографический переход означает
процесс последовательных изменений естественного прироста населения по мере
социально-экономического развития стран. Выделяют три фазы этого перехода:

1.        высокая рождаемость —
высокая смертность

2.       высокая рождаемость —
снизившая смертность

Неограниченный рост населения
приводит к тяжелым последствиям: загрязнению окружающей среды, скоплению
гигантского числа людей в больших городах, увеличению социально-экономической
отсталости развивающихся стран.

В высоко развитых странах прирост
населения сильно сократился, а в некоторых — вообще прекратился. В отдельных
странах (Германия, Австрия) наблюдается демографический кризис (рождаемость
ниже смертности). Снижение рождаемости и естественного прироста населения во
многих странах Европы обусловлено прежде всего увеличением числа пожилых людей
и снижением количества детей. На этот процесс большое влияние оказывают
экономические и социальные факторы. В связи с этим увеличивается и количество
разводов. Таким образом, решение демографической проблемы становится предметом
заботы всего человечества.

Четвертая угроза — опасность,
нависшая над человеческой телесностью. Под дамокловым мечем находится не только
«внешняя» природа, та экологическая ниша, в которой мы живем, но и наша
«внутренняя» природа: наш организм, плоть, человеческая телесность. Как только
не оценивали его в долгой человеческой истории от древнекитайских философов —
даосов «данный нам природный чехол» и до отечественного поэта Осипа
Мандельштама: «Дано мне тело. Что мне делать с ним, Таким единым, И таким
моим?». Да, мы духовны. У нас есть разум. И, как уверяют теологи — дух и душа.
И духовность возвышает человечество над всеми иными природными феноменами. Не
все повторяют, что личность человеческая есть телесно-духовное единство. Тело —
вещь не шутейная. Мы с ним приходим в этот наличный мир и оставляем наши
бренные телесные останки, покидая его. Тело доставляет огромные радости и
жестоко терзает нас хворями и недугами. Телесное здоровье всегда на одном из
первых мест в системе человеческих ценностей.

И тем тревожнее слышать нарастающие
предупреждения биологов, генетиков, медиков о том, что мы стоим перед
опасностью разрушения человечества как вида, деформации его телесных основ.
Расшатывание генофонда, лихие шаги генной инженерии, открывающей не только
горизонты, но и зловещие возможности. Это только первые напоминания о грозящих
бедах.

Биологические варианты «призрака
Франкенштейна» звучат все настойчивее. Опасаются выхода из-под контроля
«мутантных генов», могущих исказить эволюционные приспособления человека в
непредсказуемом направлении; не исключена возможность ломки основного
генетического кода в результате непродуманных вмешательств в его структуру.
Нарастает генетическая отягощенность человеческих популяций. Повсеместно
фиксируется резкое ослабление иммунного аппарата человека под воздействием
ксенобиотиков и многочисленных социальных и личных стрессов.

Есть зримые последствия этого
явления. Леденящее слово «СПИД» все чаще вторгается в человеческую жизнь. Эта
беда, постигшая человечество, есть первая в истории глобальная пандемия, сеющая
смерть, которую пока что никто и ничто не в состоянии остановить. Ряд
исследователей полагает, что это не просто болезнь, а некоторый этап в
биологическом существовании рода людей. Связан он же с необузданным массовым
вторжением людей в природные основы их собственного бытию. СПИД сегодня — это
уже не узкомедицинская, а подлинно общечеловеческая проблема.

Океан химических веществ, в который
ныне погружена наша повседневная жизнь, изломы политики и зигзаги экономики —
все это действует на нервную систему, воспроизводительные способности и
соматические проявления миллионов. Налицо признаки физического вырождения в
ряде регионов, неудержимое, подлинно эпидемическое расползание наркомании,
алкоголизма.

Данный список может продолжиться до
бесконечности. Только в период между 1971 и 1981 гг. было сформулировано около
десятка крупномасштабных глобальных проблем. Эти угрозы реальны. Их нельзя не
видеть. Однако не стоит опускать руки, впадать в беспросветный пессимизм,
отчаиваться и жестоко драматизировать все и всю. Есть угрозы, но есть и
надежды. Можно уверенно указать на определенные и основательные предпосылки
преодоления глобальных кризисных коллизий, блокирования и отведения вселенской
угрозы от человечества.

Первая такая предпосылка — это
развертывание информационной (компьютерной), революции как
технико-технологической основы возможного выхода из ситуации «выживания»,
преодоления преград к объединению человечества. Создание на ее основе некой
новой цивилизации пока еще выявляется на уровне предпосылок. Контуры такой
цивилизации еще плохо различимы. Но налицо реальные тенденции к развертыванию
более гуманизированного и благополучного мирового сообщества в обозримом
будущем.

Вторая предпосылка — это возможность
утверждения в качестве доминирующего типа мирового хозяйства — смешанной
рыночной и, как правило, социальной защищенной экономики с элементами
конвергентного типа. Это форма экономических отношений сможет способствовать
увязке интересов разных хозяйственных субъектов, гармонизации связей, нахождению
баланса между экономической эффективностью и социальной справедливостью.

Третья предпосылка — становление
принципа ненасилия и демократического согласия во внешней и внутренне политике,
в групповых и межличностных отношениях. Как это ни прискорбно, но агрессия,
насилие были вечными спутниками истории. Войны, перевороты, кровь пронизывают
все значимые события, проникают все родовое бытие людей. Ф.Ницше, высокомерно
именуя человека «супершимпанзе», полагал, что насилие — это органичный для
людей способ общения. Зигмунд Фрейд считал агрессивность неустранимым моментом
человеческого поведения.

Вместе с тем многие масштабные
мыслители от М.Ганди и Л.Толстого до Эриха Фромана и Папы Римского Иоанна-Павла
II полагали, что агрессия, насилие, деструкция отнюдь не вечны и не обязательно
играют ведущую роль в человеческих мотивациях.

Четвертая предпосылка — это идущая
неуклонно межэтническая и межкультурная интеграция при сохранении автономности
и уникальности каждого этноса и каждой культуры. Все шире развертывается
универсализация культурной жизни на фоне обеспечения самобытности всех
участников этого процесса. Резко расширяются международные, экономические и
культурные контакты. Давно рухнул тезис о «непроницаемости» и полной
замкнутости самодостаточных народов и их образа жизни. Ускоряется интенсивный
обмен ценностями. Синтез и взаимовлияние довлеют над заскорузлой замкнутостью.

Наряду с данными предпосылками также
необходимо конструирования глобальной этики, универсальных нравственных
принципов, укрепляющих всечеловеческую солидарность. Мудрость и совесть выше
прямолинейных истин, сухого рационального знания. Знание, не облагороженное
вечными ценностями, не помноженное на идею благо, не утверждающее
справедливость может привести к всеобщей погибели. Так В.С.Семенов в своей
статье «О перспективах человека в XXI столетии » выделил главные направления
развития человека. И одним из этих направлений, по его мнению, является
«развитие и возвышение человека с упором и приоритетом на социальность,
социально справедливые отношения между людьми, на развитие между ними отношений
социального равенства, человеческого и товарищеского братства, на инициацию
социальной и активной деятельности людей, их общностей и организаций». Без
этики человеческой солидарности угрозы не смогут быть отведены, а надежды не
смогут оправдаться. Таковы основания для выхода из глобального кризиса, в
который мы погружены.

Философские основания
информационного общества

В повседневный словарь академической
и популярной прессы прочно вошли такие термины, как информация, информационное
общества, глобализация. Они используются для описания контекста, в рамках
которого структурируется социальная жизнь. Несомненно, в характеристике
современной цивилизации одним из ключевых, фундаментальных понятий является
понятие «информация». Информация (от лат. informatio) — понятие, используемое в
философии с давних времен и получившее в последнее время новое, более широкое
значение благодаря развитию кибернетики, где оно выступает как одна из
центральных категорий наряду с понятием связи и управления. Понятие информации
стало общим для всех частных наук, а информационный подход, включивший в себя
совокупность идей и комплекс математических средств, превратился в общенаучное
средство исследования. Первоначальное понимание информации как сведений
сохранилось вплоть до сер.XX в. В связи с развитием коммуникационных средств
были предприняты попытки измерения количества информации с использованием
вероятностных методов. Позднее появились другие варианты математической теории
информации — топологический, комбинаторный и пр. — получившие общее название
синтаксических теорий. Содержательный и аксиологический аспекты информации
исследуются в рамках семантической и прагматической теорий. Развитие понятия
информации в современной науке привело к появлению ее различных
мировоззренческих, в особенности философских, интерпретаций.

Что же собой представляет
информационное общество? В 50-70-е годы человечество вступило в новую стадию
своего развития — стадию построения информационного общества (ИО), дорогу к
которой проложило бурное развитие техники и, в первую очередь, компьютеров, и
НТР в целом. Предчувствие и осмысление неизбежности крутого поворота в
исторических судьбах человечества, связанного с переходом к новой цивилизации, заметно
уже в трудах мыслителей первой половины века. Раньше других это выразил
О.Шпенглер, еще в 20-е гг. провозгласивший закат нынешней индустриальной
цивилизации, но еще не обозначивший контуры и содержание новой, идущее на
смену. В 40-е гг. австралийский экономист К. Кларк уже вполне определенно
говорил о наступлении общества информации и услуг, общества с новой экономикой
и технологией. В конце 50-х гг. американский экономист Ф. Махлуп выдвинул тезис
о наступлении информационной экономики и превращении информации в важнейший
товар. Ни один из философов, писавших о данной проблеме, не сомневался в
радикальном обновлении всей жизни человечества в рамках этой новой формации, но
большинство из них анализировали проблему односторонне, будь то с политической,
экономической или социальной точки зрения. Это породили огромное количество
разнообразных названий и определений. Любопытно заметить, что почти все
предложенные названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”, словно
их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального переворота в
технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется новая эра, новая
эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так важно найти
принципиально новое название, одновременно показывающее преемственность и
принципиальную новизну грядущего общества. И таким названием стало придуманное
Тоффлером “информационное общество”.

В настоящее время большое развитие
получила философская концепции постиндустриального или информационного общества
— сформулирована в работах А. Белла, А. Тоффлера, И. Масуды и др. В ней
рассматриваются перспективы развития современной цивилизации в условиях
существования глобальных проблем и формировании информационного общества. К
тому же она претендует на роль общефилософской теории поступательного развития
человечества.

Концепция постиндустриализма исходит
из того, что в современном обществе преобладает не первичная сфера экономики
(сельское хозяйство), не вторичная (промышленность), а третичная (сфера услуг),
в которой определяющую роль играет информация. Утверждается что
микроэлектронная революция, которая разворачивается в постиндустриальном
общества, делает именно информацию, а не труд, фундаментальным социальным
фактором, лежащим в основе развития общества.

Информационное общество возникает на
гребне третьей волны человеческой цивилизации, когда на смену индустриальному
обществу, в котором главным фактором являются труд, сырье, капитал, приходит
такое, в котором увеличение прибылей достигается не тем, что производители работают
тяжелее, а тем, что они работают быстрее. Значимость и удовлетворенность трудом
приобретают большую ценность, чем его производительность. Соответственно
информационное общество бросает вызов человеку, его нравственным и творческим
силам, его приспособляемости к новому типу социальной коммуникации. А это
способствует формированию совершенно иного мирового сообщества, которое
отличается другой системой ценностей, новыми формами поведения и социальными
институтами. Тоффлер, характеризуя информационное общество, писал: “Многое в
этой возникающей цивилизации противоречит традиционной индустриальной
цивилизации. Это в одно и то же время и в высшей степени технически развитая, и
антииндустриальная цивилизация. “Третья волна” несет с собой подлинно новый
образ жизни, основанный на диверсифицированных, возобновляемых источниках
энергии; на методах производства, которые делают устаревшими большинство
фабричных сборочных линий; на какой-то новой (“ненуклеарной”) семье; на новом
институте, который мог бы быть назван “электронным коттеджем”; на радикально
преобразованных школах и корпорациях будущего. Формирующаяся цивилизация несет
с собой новый кодекс поведения и выводит нас за пределы концентрации энергии,
денежных средств и власти”.

Новая экономика требует не только
умения логично мыслить, легко оперировать абстракциями, но и быть свободным в
мире образов и символов. Она приведет к повышению статуса широко образованных и
культурных людей, которые будут постоянно воспроизводить и приумножать
культурные ценности. Как отмечает А. Тоффлер «мы вступаем в период, когда
культура имеет значение больше, чем когда-либо. Культура не является чем-то
окаменевшим в янтаре, это то, что мы создаем заново каждый день».

Новое общество, опираясь на
высокопроизводительный труд, сможет, наконец, сфокусировать свое внимание на
проблемах воспитания детей, здоровья людей, их образования. Старость и одиночество
станут предметом особой его заботы. Это будет, по мнению А. Тоффлера, общество
подлинной свободы личности, в котором человек станет гармонично
взаимодействовать с природой .

Таким образом, “информационное
общество” — это цивилизация, в основе развития и существования которой лежит
особая нематериальная субстанция, условно именуемая “информацией”, обладающая
свойством взаимодействия, как с духовным, так и с материальным миром человека.
Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо,
с одной стороны, информация формирует материальную среду жизни человека,
выступая в роли инновационных технологий, компьютерных программ,
телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством
межличностных взаимоотношений, постоянно возникая, видоизменяясь и
трансформируясь в процессе перехода от одного человека к другому. Таким
образом, информация одновременно определяет и социо-культурную жизнь человека и
его материальное бытие.

Общество, возникающее в результате
информационной революции, существенно отличается тем, что информация, и
особенно знание как ее высшая форма, занимает в нем совершенно особое место. Т.
Стоуньер писал:

“… инструменты и машины, будучи
овеществленным трудом, в то же время овеществленная информация. Эта идея
справедлива по отношению к капиталу, земле и любому другому фактору экономики,
в котором овеществлен труд. Нет ни одного способа производительного приложения
труда, который в то же самое время не был бы приложением информации. Более
того, информацию, подобно капиталу, можно накапливать и хранить для будущего
использования. В постиндустриальном обществе национальные информационные
ресурсы — его основная экономическая ценность, его самый большой потенциальный
источник богатства.

Важно понимать, что информация имеет
некоторые специфические свойства. Если у меня есть 1000 акров земли, и я из них
отдам кому-нибудь 500 акров, у меня останется лишь половина первоначальной
площади. Но если у меня есть некоторая сумма информации, и ее половину я отдам
другому человеку, у меня останется все что было. Если я разрешу кому-нибудь
использовать мою информацию, резонно полагать, что и он поделится со мной
чем-нибудь полезным. Так что, в то время как сделки по поводу материальных
вещей ведут к конкуренции, информационный обмен ведет к сотрудничеству.
Информация, таким образом, — это ресурс, которым можно без сожаления делиться.
Другая специфическая черта потребления информации заключается в том, что в
отличие от потребления материалов или энергии, ведущего к увеличению энтропии
во Вселенной, использование информации приводит к противоположному эффекту —
оно увеличивает знания человека, повышает организованность в окружающей среде и
уменьшает энтропию”. Тем самым Т. Стоуньер демонстрирует принципиальное отличие
информации, от иных видов экономических и социальных ценностей, выделяет ее
особенность и ценность.

Информатизация общества, интегрируя,
синтезируя и аккумулируя в себе ряд технических и технологических подпроцессов,
перерастает рамки технологической проблемы. Она выступает как процесс,
реализующий происходящую на наших глазах социально-технологическую
информационную революцию. И сам этот процесс, и его результат — информационное
общество не только перемещаются в фокус философских исследований, но постепенно
занимают, так сказать, все поле философского зрения, ибо, по сути дела, речь
идет об изменениях структуры и сущности человеческого бытия, системы личностных
и безличностных отношений, уровня человеческого самопостижения и возможности
проникновения в таинственные глубины человеческого мышления, в тайны
творчества, тысячелетиями составлявшие главную загадку всякой серьезной
философии.

Человечество перед
историческим выбором

В начале XXI века перед
человечеством острее, чем когда-либо встали грозные вопросы: куда мы идем? что
нас ждет впереди? выживем ли мы? ситуация во всех сферах человеческой
жизнедеятельности давно уже стала критической. Над планетой висит дамоклов меч
самоуничтожения в случае ядерной войны. Все сильнее в мире обостряются
экологические проблемы, приобретающие поистине планетарное значение.
Человечество разорвано имущественной поляризацией на страны «золотого
миллиарда» и «непривилегированные» страны, на богатый, могущественный Запад и
слабые, бедные Восток и Юг. Всюду царит насилие, которое прославляет массовая
культура. Кажутся непобедимыми преступность, наркомания, СПИД. Всему
человечеству угрожают бездуховность, деморализация, цинизм, конформизм и культ
потребительства. Агрессивность на государственном уровне становится
доминирующей тенденцией мирового развития. В результате огромное большинство
людей планеты погружаются в отчаяние, пессимизм и апокалиптические настроения.
Картины будущего, которые рисуют футурологи чаще всего выдержаны в мрачных
танах: всемирная война, медленная гибель от истощения ресурсов, духовное
одичание, распад мира на ряд перманентно враждующих цивилизаций.

Безусловно, будущее человечества
покрыто тайной. Оно неведомо и непредсказуемо, поэтому так страшно заглядывать
в него. Оно пугает и манит. Прошлое уже свершилось. Его можно интерпретировать,
переосмысливать. Но то, что было не изменишь. А будущее никем не
запрограммировано. Оно — открытая страница, истекшие годы, дела нынешние
создают лишь те рамки, в которых поколения наступившего XXI века впишут свои
строки.

Сможет ли человечество в один
прекрасный день рассеять все нависшие над ним угрозы и беды и создать зрелое
общество, которое мудро управляло бы и разумно распоряжалось своей земной
средой? Сможет ли это новое общество покончить с нынешним расколом и создать
действительно глобальную, стабильную цивилизацию? Или, чтобы избежать более
тяжелых кризисов, человечество предпочтет еще в большей степени доверить свою
судьбу технике, развивая, как-то с надеждой предсказывают абсолютизирующие роль
науки футурологи, «постиндустриальные» или «информационные» модели общества?
Окажется ли этот путь чудотворным выходом из нынешнего тупика и не погибнет ли
окончательно человек со всеми своими ограниченными возможностями, слабостями,
стремлениями и духовностью в системе, которая будет далека и чужда его природе?
Не приведет ли, в конечном счете, этот выбор к созданию чисто
технократического, авторитарного режима, где работа, закон, организация
общества и даже информация, мнения, мысли и досуг будут жестко
регламентироваться центральной властью?

Или человечество окажется настолько
подавленным собственной сложностью и неуправляемостью, что для него станет
реальной перспектива окончательного распада и гибели?

Можно нарисовать бесконечное
множество различных сценариев будущего, более или менее правдоподобных, но,
разумеется, ни один из них не сможет претендовать на абсолютный. Напряженная
ситуация, в которой оказались живущие ныне на Земле, является прямым следствием
того, что делали и чего не делали в предшествующие годы наши предки и даже мы
сами. В исторической перспективе не так уж важно, как распространены среди
людей те тли иные достоинства и недостатки. И даже если кто-то когда-то в
будущем понесет ответственность за что-то, сделанное или не сделанное в
прошлом, от этого будет немного пользы. Важнее всего глубоко задуматься
сегодня, что будет с миллиардным населением, планеты завтра — а это почти
исключительно зависит от того, что мы все вместе отныне будем или не будем
делать (А. Печчеи).

Сейчас формулируются концепции «устойчивого
развития», то, что академик Никита Моисеев назвал стратегией человечества. В
ракурсе построения этой глобальной стратегии идет прогнозный поиск. В центре
его находятся те действия, которые люди Земли должны предпринять для
обеспечения и сопряженного развития Человека и Природы. Биосфера планеты уже
пришла в неравновесное состояние и эта ее нестабильность все более и более
усугубляется. Как восстановить паритет общества и биосферы? Как соотнести
экологические, технологические и социальные программы, дабы гармонизировать их
в целостном единстве? И как, наконец, утвердить мир и спокойствие на планете и
в каждой стране? Как умерить или вовсе снять социальную напряженность? Уже
ясно, что людям придется оптимизировать свои потребительские аппетиты. И в первую
очередь — чрезмерную гордыню и изнеженную комфортность господствующих элит.
Нравится это благоденствующим верхам или нет, но без утверждения справедливости
покоя не будет.

В конечном счете, от деятельности
ныне живущих поколений зависит, станет ли начало нового тысячелетия всемирной
истории ее трагическим эпилогом или вдохновляющим прологом общечеловеческой
солидарности. Никогда в прошлом исторический выбор, стоящий перед человеком, не
был столь ясен и однозначен, столь настоятелен и категоричен. Но никогда он не
был и столь труден. Неисчислимые препятствия стоят на пути движения
человечества в будущее. И многие из них коренятся в сознании людей. Вот почему
такое значение имеет развитие и распространении нового мышления, которое может
обеспечить выход человечества из эпохального кризиса. Еще много лет тому назад
А.Эйнштейн указывал, что новая эра нуждается в новых путях мышления. Он
говорил, что высвобождение атомной энергии изменило все таким образом, что наши
старые пути мышления устарели. Люди столкнулись с катастрофическими событиями,
небывалыми в прошлые времена. Если человечество хочет выжить, то оно нуждается
в совершенно новых путях мышления.

В современных условиях на первом
месте на пути формирования нового стиля мышления стоит, прежде всего, императив
выбора глобального сознания и полного осознания того факта, что наш мир
представляет единую целостность, и все мы должны жить вместе на одной планете.
Прогресс в науке и технике делает мир все меньшим и меньшим, и скоро он станет
так называемой мировой деревней. Идея единства, взаимной зависимости и взаимной
помощи должна заменить эгоизм, взаимную подозрительность, обман и стать
фундаментальным принципом отношений между людьми. Глобальные проблемы могут
быть решены только путем совместных усилий людей. Выдающий советский педагог и
писатель А.С. Макаренко писал: «Человек, определяющий свое поведение самой
близкой перспективой, есть человек самый слабый. Если он удовлетворяется только
перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, то может представляться
сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей
ценности. Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека
перспективами личными, тем человек красивее и выше».

Необходимо изменить и подход к
природе. Мы не можем больше расточительно извлекать из нее ресурсы. Вместо
этого необходимо установить более гармоничные отношения между человеком и
природой.

 Человек подчинил себе планету и
теперь должен научиться управлять ею, постигнуть непростое искусство быть
лидером на Земле. Если он найдет в себе силы полностью и до конца осознать всю
сложность и неустойчивость своего нынешнего положения и принять на себя
определенную ответственность, если он сможет достичь того уровня культурной
зрелости, который позволит выполнить эту нелегкую миссию, тогда будущее
принадлежит ему. Если же он падет жертвой собственного внутреннего кризиса и не
справится с высокой ролью защитника и главного арбитра жизни на планете, что ж,
тогда человеку суждено стать свидетелем того, как станет резко сокращаться
число ему подобных, а уровень жизни вновь скатится до отметки, пройденной
несколько веков назад (А. Пччеи).

Не стоит забывать и о том, что:
«Создание нового общества и нового Человека возможно только в том случае, если
на смену старым мотивациям извлечения прибыли и завоевания власти придет новая,
а именно — быть, отдавать и понимать; если на смену рыночному характеру придет
характер продуктивный, любящий, а на смену кибернетической религии — новый,
радикально гуманистических дух» (Э. Фромм). Если в новых условиях сохранятся
старые принципы погони за прибылью, то расширится в мировом масштабе регион
эксплуатации развивающихся стран лидерами сверхскоростной цивилизации и это
может привести к глобальному расчленению человека.

При всей той важной роли, какую
играют в жизни современного обществ вопросы его социальной организации, его
институты, законодательства и договоры, при всей мощи созданной человекам
техники не они в конечном счете определяют судьбу человечества. И нет, и не
будет ему спасения, пока оно само не изменит своих привычек, нравов и
поведения. Истинная проблема человеческого вида на данной стадии его эволюции
состоит в том, что он оказался неспособным в культурном отношении идти в ногу и
полностью приспособиться к тем изменениям, которые он сам внес в этот мир.
Поскольку проблема, возникшая на этой критической стадии его развития,
находится внутри, а не вне человеческого существа, взятого как на
индивидуальном, так и на коллективном уровне, то и ее решении должно исходить
прежде всего и главным образом изнутри его самого (А. Печчеи).