Сценарии праздников -Хĕр сăри (улах сăри)
(анатри чăвашсен йăли-йĕрки тăрăх хатĕрленĕ) Вылякансем: Улька аппа – хăй пÿ,ртĕнче хĕр сăри ирттерме килĕшнĕ тăлăх карчăк Тарье, Марье, Елюк, Иван – пĕр урамри тус-тантăшсем, Улька аппан кÿ,ршисем пулаççĕ. Микулай – ятарласа хĕр сăри валли укçалла тытнă вăйăç. Çтапанпа Варук — пĕрне-пĕри килĕштерекен сăпайлă мăшăр Хĕрсем, каччăсем, ют ял хĕрĕсемпе каччисем, курма килнĕ ачасемпе ватçынсем
Ялти пÿрт ăшчикки. Сĕтел. Икĕ еннелле вăрăм саксем е пукансем лартса хунă. Алăкран кĕрсенех тумтир çакмалли вырăн. Сĕтел çинче пăтă, чăкăт, икерчĕ, çĕрулми, йÿ,çĕтнĕ купăста, кукăль тата сăра кăкшăмĕ. Улькка аппа пикенсех сĕтел-çи хатĕрлет, саксем çине пиртен тĕртсе тунă сак сармисем сарать. Алăкран шаккани илтĕнет. — Шак! шак! шак! Улька аппа: (алăк патнелле утса) Хĕрсем çитрĕç те –ши вара? Хĕрсем: Улька аппа, эпир-ха ку, хĕрсем. Улька аппа: (алăка уçать) Кĕрĕрех, иртĕр, салтăнăр. Питĕ хăвăрт тумланса килтĕр вара эсир. Пÿрте Тарье, Марук, Елюк кĕрсе тăраççĕ. Вĕсем малтан Улька аппа патĕнче пăтă пĕçернĕ, сăра вĕретнĕ пулнă. Ытти каччăсемпе хĕрсем Улька аппана хăй пÿ,ртĕнче хĕр сăри ирттерме ирĕк панăшăн вутă çурса купалама пулăшнă. Халĕ вĕсем пурте килĕсенчен капăр тумĕсене тăхăнса палăртнă вăхăта Улька аппа патне пуçтарăнаççĕ. Тарье: Ара, эпир тумĕсене ик эрне каяллах хатĕрлесе хунă вĕт. Хĕрсем хăвăрттарах салтăнса Улька аппана пулăшма тытăнаççĕ Улька аппа: (Хĕрсен капăр тум-тирĕсем çине пăхса) Эх, эпир те хĕр чухне пĕр-пĕринчен капăртарах тумланма тăрăшаттăмăр, тухья, тевет, ум çаккисене темиçе эрне маларах хатĕрлеттĕмĕр. Ватăлтăм çав, вăхăт иртет. Çак самантрах алăкран шаккаçĕ. Хĕрсем пурте: Кĕрĕр, кĕрĕр! Алăкран Иван, Микулай тата икĕ хĕр кĕрсе тăраççĕ. Микулай — укçалла тытнă вăйăç. Марье: Атя иртĕр, салтăнăр. Хăнисене чĕнме тахçанах кайнă ĕнтĕ. Халь те çук. Урамра шавлани илтĕнместчĕ-и унта, Иван: Камсене янă эсир вара чĕнме, Елюк: çтапанпа Варука янă та-ха. Иван: Эй, ку икĕ «кăвăкарчăна» янă пулсан, часах кĕтсе илесси çук-ха. Вĕсен пĕр-пĕрне ăшă сăмахсем каламалли пайтах нумай. Каччă çак сăмахсене каласа кăна пĕтерет, алăкран Варукпа çтапан тата хăна хĕрĕсемпе каччисем кĕпĕрленсе кĕрсе тăраççĕ. Хуçасем вĕсене кăмăллăн кĕтсе илеççĕ. Хĕрсем: Акă, çитрĕç те. Кĕрĕрех, иртĕр, салтăнăр. Хуçа хĕрĕсем хăнасене салтăнма пулăшаççĕ. Варук: Кĕтсе ывăнтăр та пуль пире, хĕрĕсем часах пуçтарăнманнипе нумайччен кĕтмелле пулчĕ. Хĕрсем: Атьăр-ха, сĕтел хушшинерех иртĕр.Эпир пĕçернĕ апат-çимĕçе, эпир тунă сăрана «тутанса» пăхăр-ха. Хăнасене сĕтел хушшине кĕртсе вырнаçтарнă хыççăн Улька аппа тур кĕтессине çурта çутать. Пĕр каччăпа пĕр хĕре сăра ĕçтерекенни тăваççĕ. Улька аппа сăмах пуçлать. Улька аппа: Эй, ырă асатте-асаннемĕрсем, атте-аннемĕрсем, тăван пĕтенсем! Паян эпир хĕр сăри уявне пухăнтăмăр. Эсир те килĕр. Пил тăвăр. çырлахăр. Çтапан Анук аппана алтăрпа сăра тыттарать. Анук аппа хĕрт-сурта асăнса сăрана ĕçсе ярать те пил сăмахĕ калать. Улька аппа: Эй, турă, кăçал та пирĕн çамрăксем авалхи пекех йăлана пăрахмасăр хĕр сăри туса ирттерес терĕç. Эсĕ вĕсене сывлăх, чăтăмлăх, ырлăх, телей пар. Вĕсем ĕçлеме, савăнма, ваттисене хисеплеме вĕренччĕр. Килти хĕрт-сурт, паян çамрăксем уяв туса шăв-шав кÿ,нĕшĕн ан çилен, вĕсемпе пĕрле савăн. Кил-çурта вут-пушартан сыхла. çамрăксем хушшинче хаяр сăмахсем ан пулччăр, вăрçă-харçă ан тухтăр. Эсир, хĕр сăрине пуçтарăннă çамрăксем, пурте ырă кăмăллă пулăр, савăнса-кулса, юрласа-ташласа пĕр-пĕрне килĕштерĕр. Пурте ырă пулăр, пурте çителĕклĕ пултăр. Çтапанпа Варук хĕр-сăрине курма пынă ватăсене (вĕсем алăк патăнче тăраççĕ) пурне те, сăра ĕçтерсе çÿ,реççĕ. Вĕсем те сăра куркине алла тытсан, пил сăмахĕ калаççĕ. Хĕрсепе каччăсем хĕр-сăри юрри пуçласа яраççĕ.
Иван: (сиксе тăрса) Атьăр-ха, ташлар-ха! Ман ура тупань кĕçте пуçларĕ. Мукулай, тăсса яр купăсна! Микулай ташă кĕвви кала пуçлать. Каччăсем хĕрсем такмак каласа ташлаççĕ.
Хĕр сăри курма пынă ватăсемпе ачасем юрласа ташланине, савăннине пăхса тăнă хыççăн пÿ,ртрен тухса каяççĕ. Улька аппа вĕсене ăсатса, пÿ,ртрен кăларса ярать те, хăй кÿ,ршĕ карчăкки патне каçса каять. Хĕрсемпе каччăсене хăйсене анчах хăварать. Тарье: Хĕрсем, каччăсем! Атьăр вăйă вылятпăр! Иван: Мĕнле вăйă вылятпăр? Тарье: Ал тутри пăрахмалла выляр-ха. Иван, эсĕ ертÿ,çи пулатăн. Тарье Ивана тĕрлесе илемлетнĕ, хĕррисене чĕнтĕрлесе çыхнă икĕ ал тутри парать. Хĕрсемпе каччăсем урай варрине карталанса тăрса тухаççĕ. Купăсçă кĕвĕ калать. Кĕвĕ çеммипе Иван «карта» тавра утса çаврăнать, пĕр хăна хĕрĕпе каччă хыçне ал тутрисене пăрахса хăварать. Кĕвĕ чарăнсан пурте хыçалалла çаврăнса пăхаççĕ. Кам хыçĕнче ал тутри выртать — илеççĕ те варрине тухаççĕ. Иван: çак каччăпа хăна хĕрне мĕн тутаратпăр, Тарье: Юрлаттаратпăр. Каччăпа хĕр пĕр-пĕрин çине пăхса илеççĕ те, «Юрласа парар-ха эппин», — текелесе юрă пуçлаççĕ. («Акăш тытассăм килет») .
Çамрăксем юрлакансене мухтаса алă çупаççĕ. Иван: Шăпчăксем пекех юрлатăр вара эсир. Каччăпа çĕр кулкаласа хăйсен вырăнне кайса тăраççĕ. Иван Варукпа çтапан хыçне ал тутрисем пăрахса хăварать. çтапанпа Варук урай варрине тухаççĕ. Иван: Çак чипер пикепе маттур каччăна мĕн тутартаратпăр? Тарье: Пĕр-пĕрне çепĕç сăмахсем калаччăр апла. Кам ытларах калама пултарать. Çтапан: Пикеçĕм, чунăмçăм, ылтăнăм, акăшăм, чĕкеçĕм, çутă çăлтăрăм, хĕвелĕм, кăвакарчăнăм, чиперукăм, телейĕм… Варук: Урхамахăм, кĕмĕлĕм, кăйкăрăм, çутă уйăхăм, чунăмçăм, савниçĕм, ырă çыннăм, савăнăçăм… Иван: Иксĕр те маттур! Чунăрти ăшă сăмахсене каласа кăтартрăр, халĕ ĕнтĕ евчĕ яма та юрать. Пурте кулаççĕ. Хĕрпе каччă вăтанкаласа хăйсен вырăнне кайса тăраççĕ. Иван икĕ хĕр хыçне ал тутрисем пăрахса хăварать. Икĕ хĕр урай варрине тухса тăраççĕ. Иван: Мĕн тутарттаратпăр-ха ку икĕ чиперккене? Хĕрсем: Ташă ташлаччăр! Микулай, пуçла мĕнле те пулсан ташă кĕвви. Микулай Аххаяс ташă кĕввине пуçласа ярать. Икĕ хĕр ташша пуçлаççĕ.
Хĕрсем ташланă вăхăтра Улька аппа кÿршĕрен каçать. Хăна хĕрĕ: Çутăла та пуçларĕ. Киле каяс пулать. Тавах сире, пире тарават кĕтсе илнĕшĕн. Ыран каç хамăр пата хĕр сăрине чĕнме килетпĕр сире. Хатĕр пулăр. Хуçа хĕрĕсемпе каччисем: Пырăпăр, сирĕн пата та çитĕпĕр. Киле каяс умĕн хĕрсем кил хуçине (Улька аппана) тав туса сăра ĕçтереççĕ Тарье: Улькка аппа, тавах сире, пире хĕр сăри тума ирĕк панăшăн Улька аппа: Хăвăра та тем пысăкăш тав. Мана вутă çурса пани тем пек пулăшу пулчĕ. Эсир пулмасан, мана тăлăха, ватăскере кам çурса паратччĕ-ха. Иван: Улька аппа, эсĕ тепĕр чухне именсе ан тăр, мĕн ĕçлемелли пур – чĕн. Эпир пулăшма хатĕр. Тепĕр хут сире тем пысăкăш тав. Халь эпир вара каятпăр ĕнтĕ. Чипер юлăр. Хăнасем киле кайма хатĕрленеççĕ. Пиншакĕсене тăхăннă вăхăтра улах юрри юрла пуçлаççĕ. çак юрăпах килтен юрласа тухса каяççĕ. Хуçасем хăнасене пĕрле юрласах ялтан ăсатса кăларса яраççĕ. Улька аппа вĕсене килтен кăларса ярать.
ЧАРШАВ Сценари авторĕ – Владимирова Л.Н. |
Осенние посиделки.
(Развлечение для детей старшего дошкольного возраста)
Цель:
- Ознакомление с чувашскими обрядами и праздниками, построенными на основе чувашского народного календаря;
- Приобщение детей к национальным традициям гостеприимства, к общей культуры личности.
Задачи:
- повышать интерес к культурному наследию народа, хранящему дух времени и богатство традиций, обстановку ушедших лет;
- формировать у ребенка начал национального самосознания; чувственно-эмоционального развития; навыки гостеприимства на основе чувашских традиций и обычаев
- развивать творческие способности детей, певческие навыки, актерское мастерство.
Предварительная работа:
- беседы, рассказы по теме, рассматривание иллюстраций, просмотр презентации.
Оборудование:
- чувашские народные костюмы для детей и ведущих ;
- декорация чувашская изба;
- вышитые полотенца, шторы, вязаные салфетки.
Персонажи: Тетя Нина(взрослый)
Ход развлечения:
В зале стоит деревенская изба. Звучит чувашская детская песня «Тух-ха, Ванюк пирен ума». Выходят двое детей и танцуют. После окончания танца девочка:
-Сар ача, сар ача, тух-ха урама.
Мальчик:
-Мен тума, мен тума?
-Юра юрлама.
Под музыку выходят пятеро детей и встают в полукруг. И так они вызывают других детей( таша ташлама, вайа выляма).
Воспитатель: Ребята, посмотрите друг на друга, ласково улыбнитесь и пожелаем друг другу радостного настроения. А с нашими дорогими гостями поздороваемся и тоже пожелаем их веселого и радостного праздника.
Рассказ воспитателя о том, что в старину чуваши (взрослые женщины и мужчины) после осенней уборки организовали праздник кер сари, там они пели, плясали под гармошку , угощались разными вкусными гостинцами. А молодые парни и девушки устраивали посиделки, там девушки вязали, пряли, вышивали, играли. Вот сегодня я хочу вас пригласить к очень добродушной тете Нине. Под чувашскую музыку дети идут и водят хоровод.
Дети подходят к домику и стучат.
-Мы пришли, можно ли войти.
-Заходите, приходите.
-Добрый день тетя. Мы подумали, что тебе одной скучно вот и решили прийти к тебе на посиделки.
-Спасибо , за добрые слова, что вы меня не забываете. Бабушка пожелает их доброго здоровья, мира и благополучия.
Воспитатель: Дети, давайте порадуем тетю и споем песню 1.«Илемле» .
Действительно, после трудового дня чувашский народ умел весело отдыхать. Пели вот такие звонкие песни.
Тетя Нина: А когда я была маленькая, как вы , очень любила стихи, загадки. А вы знаете стихи.
2. Дети читают стихи(4 ребенка).
-А любите ли загадки?
3.Загадки.
Воспитатель: А веселые игры все наверное любят. Разные игры мы знаем. Как вы считаете? В какую бы нам игры поиграть?
3 .Игра» Сапаталла» , «Писихилле»( звучит чувашская песня, дети играют).
Воспитатель А давайте поиграем с тетей Ниной
4.Игра «Серелле»
5.- Стихотворение про осень.
6.-Песня тети Нины(она поет)
7.-Танец «Чувашский».
Воспитатель: Дети, мы даже и не заметили, как время быстро прошло. А ведь дети в гостях хорошо, а дома лучше.Еще какие пословицы и поговорки мы знаем, давайте вспомним.
8.Пословицы и поговорки:
-Ыр сын патне ченмесерех хана пырать.
-Ырапа ыра тел пулсан, яланах ыра пулать.
Бабушка дарит угощения и подарок детям и гостям.
Дети попрощавшись уходятдомой.
Чувашский осенний народный праздник
Живые традиции народов России запись закреплена
ЧУВАШСКИЙ ПРАЗДНИК ОСЕННЕГО ПИВА 
В наши дни во время национальных праздников и в Дни чувашской культуры отмечают праздник осеннего богатства «Кер пуянлахе», в основе которого лежит древний обряд «кер сари». Как когда-то давно, по завершении уборочных работ из зерна нового урожая чуваши пекут хлеб, варят пиво, созывают в гости близких и родных. Изюминкой праздника и нынче традиционно остается самый зрелищный конкурс пивоваров. Каждый из его участников должен научить варить пиво своего преемника (внука, племянника, знакомого) и представить на суд жюри напиток, приготовленный учеником.
Обряд «Кер сари» — осеннее моление духам предков по случаю приготовления пива из зерна нового урожая. Данный обряд является реконструкцией традиционного для низовых чувашей обряда «Кер сари», который проводился глубокой осенью, в месяц чук (ноябрь), после окончания сельскохозяйственных работ жителями деревни Новочелны-Сюрбеево Комсомольского района Чувашии вплоть до 1965-1967 годов. Работа по записи действий обряда от старожилов деревни, его реконструкция, сбор фольклорно-этнографических материалов по музыкально-песенному наполнению, костюмам и реквизиту для проведения обряда осуществлена народным фольклорным ансамблем «Уяв», Управления культуры г. Чебоксары под руководством заслуженного работника культуры РФ, лауреата Премии Правительства РФ «Душа России» Зинаиды Алексеевны Козловой.
Обряд был воссоздан благодаря большой исследовательской работе, проводимой в течение ряда лет с выездом в деревню Новочелны-Сюрбеево и длительным беседам с носителями данной традиции. Приготовление к Керр сари в основном заключалось в варении пива (сара) из зерна нового урожая и приглашении лиц из узкого круга родственников.
Ценность «Кер сари» заключается в том, что он является старейшим земледельческим обрядом чувашей, имеющим и более ранний слой скотоводческого обряда. Во время обряда осеннего пива приносилась бескровная жертва девяти, а местами и двенадцати высшим богам (духам). По преданию, боги требовали себе в жертву такие продукты, которые специально подвергались «культурной» обработке: варению или брожению.
Во время его проведения непременно надевали обрядовую одежду. Женщины облачались в белую рубаху с богатой орнаментацией нагрудной части, украшенную узорами сунтах и кеске. Розетки кеске вышивали попарно по обеим сторонам грудного разреза. По стилю исполнения кеске носит легкий, ажурный характер. Узоры сунтах имеют форму ромба. Орнаменты кеске и сунтах являются символами солнца, небесного огня, небосвода, гор и древа жизни. Поскольку с середины 19 века вышитая одежда постепенно заменяется пестрядью, то появляется рубаха из пестрядинной ткани с двумя рядами оборок, фартук, вышитый по низу богатой вышивкой, женские головные уборы и украшения.
Мужчины предстают в белой рубахе, богато украшенной орнаментом-вышивкой или в рубахе из пестряди с тканым поясом. Поверх рубахи – длинный халат из домотканого белого холста с характерным орнаментом. В прошлых веках его носили в основном пожилые мужчины, которые являлись жрецами во время различных жертвоприношений. На голове – калпак. Мужчина надевает белые или сероватые ёытма (порты), заправленные в черные сапоги.
В качестве музыкального сопровождения обрядового действа звучат: гармонь, скрипка, барабан и треугольник.
Осенью чуваши поочередно совершают цикл обрядов, посвященных культу предков. Празднование кĕр сăри устраивается в конце октября или в начале ноября на новолуние. Осеннее пиво («кĕр сăри») – основной обряд осеннего кормления и благодарственное моление верховному богу и усопшим продуктами из нового урожая.
На празднике кĕр сăри происходил обход круга родственников с угощением и дегустацией пива из нового урожая. Обход начинался в главном доме – доме основателя рода. Во всех домах починали бочку пива. Опуская в пивной сосуд горячую кочергу, наговаривали: «О, боже, прими наше жертвенное пиво. Тебя поминаем, молим молочком нового урожая [в этом качестве представлялось пенное пиво], преклоняемся пред тобой. Молюсь, чтобы из одного зерна произрастало тысяча зерен. Дай силу народу, миру покой. О, Боже, дай нам, вкусив горечь пива, сладострастно говорить». Молились с наполненными кружками пива не только за умерших членов семьи и за здравствующих хозяев дома, но и поминали также славных предков, например, тех, кто прославился в военных походах, кто погиб на войне, а также за всех тех, кто совершал хорошие дела. Молитву сопровождали стрельбой из ружья и лука.
Обряд с молитвой всегда совершался при открытии бочки пива, своего бога посвящали в то, что для него приготовили из нового хлеба. Вкушение нового пива связывалось с плодородием, продолжением жизни. В молитвах просили Турă помочь заполнить все клети хлебом, чтобы иметь достаток на питание, трапезу, возможность возвращать долг и воздавать подаяние нищим.
В процессе подготовки обряда руководителем коллектива З. А. Козловой от носителей песенных традиций было записано несколько вариантов застольных и гостевых песен, сохранившихся в Комсомольском районе. Для ознакомления с исполнительской манерой и диалектными особенностями, организовано прослушивание аудиозаписей. После расшифровки и нотации песен, коллектив приступил к их разучиванию. Большое внимание было уделено соответствию традициям поведения основных действующих лиц во время проведения обряда, костюмам и правильному использованию реквизита.
Источник
Обряды, традиции и праздники
Юрий Антонович Зайцев. Акатуй.
Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури. Это старинный чувашский праздник. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам – покровителям скота. Отсюда и название праздника (от «сурăх ырри» — «овечий дух»). Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури и длился целую неделю. Во время празднования проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году. В первый день сурхури дети собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом они распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании. Заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями, а те в свою очередь одаривали их кушаньями. Позднее сурхури совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кăшарни).
Один из праздников новогоднего цикла — нартукан (нартăван) — распространен среди закамских и приуральских чувашей. Начинался 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, и длился целую неделю. Он соответствует празднику сурхури — у верховых и хeр сăри — низовых чувашей.
Для проведения праздника выбирался возведенный в истекшем году новый дом. Чтобы хозяин не отказал, во время строительства дома молодежь устраивала коллективную помощь (ниме) — бесплатно работала на вывозе строительных материалов и возведении дома. Этот дом назывался нартукан пÿрчe — дом, где проводился нартукан.
Во время нартукана детвора с утра каталась с гор на санках. При этом пелись особые куплеты — нартукан саввисем. С наступлением сумерек над деревней то тут, то там раздавались возгласы: «Нартукана-а-а! Нартукана-а!», т. е. «На нартукан!». Парни собирались группами и, уговорившись между собой, расходились по домам наряжаться в святочных дедов (нартукан старикĕ) и в святочных бабок (нартукан карчăкĕ). Парни наряжались преимущественно в женские одежды, девушки — в мужские. Через некоторое время ряженые высыпали на улицу и начинали ходить из дома в дом. Среди ряженых можно было встретить: и торговца-татарина, и комедианта с медведем, и марийку-сваху, и верблюда с лошадью, и цыганку-гадалку. Возглавляли процессию нартукан старикĕ с кнутом и нартукан карчăкĕ с прялкой и веретеном. Парней, прежде всего, интересовали те дома, в которых живут их избранницы или же приглашенные на праздник нартукан из других деревень гостьи. В обычные дни не принято было входить в такие дома, а в праздник это можно было сделать под покровом маскарадной одежды.
Начиналось шествие по заранее намеченным домам. В каждой избе с разными вариациями разыгрывалась следующая смешная сценка. Одетый старухой парень садился за прялку и начинал прясть. Переодетая странником девушка, помахивая помелом, начинала браниться и укорять, грозилась приклеить старуху к прялке. Одновременно она выхватывала у одного из сопровождающих бутылку с водой и выливала воду на подол одежды присутствующих. Все это проделывалось с большим юмором. Под конец все ряженые начинали плясать под музыку и шумный аккомпанемент печной заслонки, трещоток. Приглашали на танец и хозяев дома, особенно девушек. Парни в женских костюмах и масках старались высмотреть девушек-гостей, вызывая их на танец. Потешивши вдоволь хозяев, толпа ряженых с пляской и шумом отправлялась в другой дом. Еще днем парни через сестер и родственниц приглашали всех девушек в избранный для проведения праздника дом. Девушки приходили в лучших нарядах и усаживались вдоль стен. Лучшие места предоставлялись девушкам, прибывшим из других деревень. Когда собирались все приглашенные, начинались игры, танцы и песни.
Наконец кто-то из девушек напоминал, что пора бы сходить за водой и начать гадания на кольцах. Откликались несколько парней, приглашали девушек сопровождать их на речку. После недолгих уговоров девушки соглашались и выходили из круга. Одна из них брала ведро, другая — полотенце. Парни брали топор, чтобы прорубить прорубь, а также пучок лучинок и зажигали его. При свете лучин все отправлялись за водой.
На речке парни выкупали у водяного (шыври) воду — бросали ему в прорубь серебряную монету. Девушки зачерпывали ведро воды, бросали в воду колечко и монету, покрывали ведро вышитым полотенцем и, не оглядываясь назад, возвращались. У дома ведро передавалось одному из парней и он, неся наполненное водой ведро на мизинце, вносил его в избу и ловко ставил на приготовленное посредине круга место. Затем одну из девушек выбирали ведущей. После долгих уговоров она соглашалась и с зажженной свечкой в руках садилась у ведра. Остальные девушки усаживались вокруг ведра, а парни встали кругом за девушками. Ведущая проверяла, на месте ли колечко и монета.
Кăшарни, (в некоторых местах кĕрещенкке), — праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния.
Слово кăшарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кĕрещенкке). В буквальном смысле кăшарни — «зимняя неделя» (ср. тат.: кыш = «зима»).
Для проведения кăшарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хĕр сăри). Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень.
За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кăшарни занимали всевозможные гадания о судьбе. В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки (шăпăр) предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке — выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это объясняется тем, что по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов. Во время празднования кăшарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кăшарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. Поэтому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих.
На другое утро наступало так называемое водокрещение (турă шыва аннă кун). В этот день отмечалось крещение господне — один из так называемых двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан.
Зимний цикл завершался праздником Çăварни (Масленица), знаменовавший наступление весенних сил в природе. В оформлении праздника, в содержании песен, приговоров и обрядов четко проявлялась его аграрная природа и культ солнца. Чтобы ускорить движение солнца и приход весны, на празднике было принято печь блины, кататься на санях вокруг деревни по ходу солнца. В завершении масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» («çăварни карчăкe»). Потом наступал праздник почитания солнца çăварни (масленица), когда пекли блины, устраивали катания на лошадях вокруг селения по солнцу. В завершение масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» (çăварни карчăкĕ).
Hа весну же приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам мăнкун (совпавший затем с православной пасхой), который начинался с калăм кун и завершался сĕрен или вирем.
Калăм — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (мăнкун). У крещеных чувашей традиционный мăнкун совпал с христианской пасхой, а калăм вследствие этого — со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калам слился с мăнкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи.
С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весенние праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениями календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (çăварни) и праздники зимнего цикла (кăшарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл.
Чувашский языческий калăм начинался в среду и продолжался целую неделю до мăнкуна. Накануне калăма топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло. Первый день праздника назывался кĕçĕн калăм (малый калăм). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой.
Подъезжая к каждому дому, посыльный трижды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место мăн кĕлĕ (главное мольбище).
Сĕрен— весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сĕрен проводился накануне великого дня (мăнкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне çимĕк. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сĕрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли.
Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья, собиралась у почтенного старца и просила у него благословения на доброе дело:
— Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сĕрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов.
Старец на это им отвечал:
— Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов.
Затем молодежь просила у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале — дети 10—15 лет.
Старик им отвечает:
— Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат.
— А сколько ты просишь за нее, дедушка? — спрашивали парни.
— За сотню десятин — двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков.
В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами — яйца, под быками калачи, которые должны собрать ребята, принимающие участие в совершении обряда.
Потом старик выкатывал бочку пива, и сюда собиралось столько народу, сколько мог вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивал выборных, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинали жаловаться друг на друга: пастухи плохо караулили овец, кто-то из выборных брал взятку, присвоил общественное добро. Старик назначал на них наказание — тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывали», и они притворялись больными. Хворым подносили пиво, и они выздоравливали, начинали петь и плясать.
После этого все выходили на выгон за околицу, где собиралась вся деревня.
Мăнкун — праздник встречи весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название мăнкун переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После распространения христианства чувашский мăнкун совпал с христианской пасхой.
По древнечувашскому календарю мăнкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники начинали мăнкун в среду и праздновали целую неделю.
В день наступления мăнкун рано утром детвора выбегала встречать восход солнца на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно. Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей Вупăр. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупăр, и хотели его стащить с неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупăр и наконец одолели их. Злая старуха Вупăр со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана.
По завершении весеннего сева устраивали семейный обряд ака пăтти (моление кашей). Когда на полосе оставалось пройти последнюю борозду и прикрыть последние засеянные семена, глава семьи молился Çÿлти Tурă о ниспослании хорошего урожая. Hесколько ложек каши, вареные яйца зарывали в борозду и запахивали ее.
По окончании весенних полевых работ проводился праздник акатуй (свадьба плуга), связанный с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). Этот праздник объединяет ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окончания сева яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухату (суха «пахота» + туйĕ «праздник, свадьба»), а низовые—сапан туйĕ или сапан (из татарского сабан «плуг»). В прошлом акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением. Со временем, с крещением чувашей, он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями.
Цикл продолжал çимĕк (праздник цветения природы, общественные поминки). За севом хлебов наступала пора уява (у низовых чувашей) и çинçе (у верховых чувашей), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников. По решению схода на традиционном обрядовом месте закалывали лошадь, а также телят, овец, брали с каждого двора по гусю или утке и в нескольких котлах варили кашу с мясом. После обряда моления устраивалась совместная трапеза. Пора уява (çинçе) завершалась обрядом «çумăр чук» (моление о дожде) с купаниями в воде, обливаниями друг друга водой.
Çимĕк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской троице, именуемой русскими также семик, так как на Руси этот праздник отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское çимĕк восходит к этому русскому слову.
Празднование çимĕк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII в. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на çимĕк перенесены многие обрядово-ритуальные действия, первоначально причастные к калам и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника çимĕк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству.
Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, çимĕк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но и язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухнă кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику.
Чувашский çимĕк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался аслă çимĕк (большой семик), а последний — кĕçĕн çимĕк (малый семик).
Накануне аслă çимĕк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершин семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов.
Уяв — весенне-летний период молодежных игрищ и хороводов. Слово уяв буквально означает «соблюдение» (от уя «блюсти»). Первоначально это слово означало просто соблюдение традиционной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество.
В разных местах слово уяв имеет различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между мăнкун и симĕк. Молодежные игрища и хороводы здесь начинались через неделю после мăнкун. Во время уяв молодежь вечерами собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу ХІХ в. сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать.
Средненизовые чуваши в уяв обычно проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вăйă — «игрища», или же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вăйă на таком месте устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами. Ближе к полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями, мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов, барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята, которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных свистульках, металлических треугольниках.
Çинçе — традиционный дохристианский обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под названием «3емля — мати именинница» или «Духов день».
В старину у чувашей за календарем следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями, которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли всей деревне, что с такого-то дня начинается çинçе. Он праздновался в течение 12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Çинçе особыми обрядовыми торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной спеющим урожаем. В период çинçе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю: нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения.
Вырма — это жатва, уборочная страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в копне! Одним из множества трудовых ритуалов было çурла хывни «зажинок». Самая проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть. Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и произносила благодарственную молитву духам земли: «Эй, çĕр ашшĕ, çĕр амăшĕ! Тавах сире кивĕрен сĕнне чипер. «
Авăн — слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и. «праздник». Этот праздник ввиду большой значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и скрипе телег усматривался некий магический смысл.
После жатвы старики по ночам сушили снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили пугать друг друга. Разбирали большие клади (капан) и сносили снопы на овин (авăн). Их приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разводя огонь, произносили молитву, обращенную к духам огня:
— Е, пĕсмĕлле! Турă, çырлах! ЬІрă Вут ашшĕ, ырă Вут ама! ЬІрă вырăнта ларса тарасаринччĕ. Мăн капана пасса авăна хутăмăр, авăн перекетне парасаринччĕ. Авăн ашне вут хутăмăр — вутăран-кăвартан, сиксе ÿкес хĕмĕнчен витсе сыхласа тарасаринччĕ. Ырă Вут ама! Пирĕн ĕçĕмĕре эсĕ упраса, эсĕ сыхласа тăрсамччĕ! (Славим имя Бога! Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!).
Чÿклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей. Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже — на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод, проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна. С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая». Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.
Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три-четыре дня. Накануне чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы.
Чÿк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (çÿлти аслă Турă), его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы, человеческого общества и людей. Само слово «чÿк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Турă.
По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Турă с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Турă из верхнего мира. Всевышний Турă прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Турă посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Турă.
Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Турă, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Турă. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения. Кроме них у чувашей были и большие чÿк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали мăн чÿк, или аслă чÿк — большое жертвоприношение; кĕсĕн чÿк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чÿкĕ — полевое жертвоприношение, и çумăр чÿкĕ — жертвоприношение для ниспрашивания дождя. Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чÿк во многих местах слились в один.
Ниме — коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ. Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донесли его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя сжать уже осыпающийся урожай — везде на помощь приходил обычай ниме. Он не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме пуçĕ — главой коллективной помощи.
Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество, брат всевышнего бога Турă, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д. Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об этом божестве языческого пантеона.
Первоначально киремет считался родным братом-близнецом всевышнего бога сÿлти Тура. В представлениях о Турă и Киремет отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало олицетворялось в образе Турă, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал Турă в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более неудачными и портили первоначальный замысел Турă, за что Бог предопределил ему второстепенное, подчиненное положение.
Первоначально Турă и Киремет обитали в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению Турă он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над нарушителями установленного порядка. Такое подчиненное положение со временем перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения. Турă, начинает совращать людей. За ослушание Турă изгоняет его из верхнего мира на землю. На земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех, кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Турă решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и Турă разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и они также расселились по оврагам и лесам.
После христианизации крещеные чуваши особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными языческими (рождество с сурхури, масленицу и çăварни, троицу с çимĕк и т.д.), сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами, Под влиянием церкви в быту чувашей получили распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими.
Семейные обряды
У чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хĕр тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хĕр вăрлани). (См Родионов, В. Г. [Чувашская свадьба])
Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Tем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Hевеста начинала плач с причитаниями (хĕр йĕрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (мăн кĕрÿ) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Hачиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. Hа другой день поезд жениха отъезжал. Hевесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. (см. Туй сăмахлăхĕ // Чăваш литератури : учебник-хрестомати : VIII класс валли / В. П. Никитинпа В. Е. Цыфаркин пухса хатĕрленĕ. — Шупашкар, 1990. — С. 24-36.)
В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко.
Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу. Tрадиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ниме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая·
В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мĕн калать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала ХХ в. пьянство. За воровство устраивали самосуд.
Из поколения в поколение чуваши учили друг друга: «Чăваш ятне ан çĕрт» (не срами имени чуваша).
Литература:
Афанасьева, Л. Г. Мӑнкун : (класс тулашӗнчи мероприяти сценарийӗ) / Л. Г. Афанасьева, В. З. Петрова // Чӑваш чӗлхипе литератури: теори тата методика : статьясен пуххи / И. Я. Яковлев ячӗллӗ Чӑваш патшалӑх педагогика университечӗ. — Шупашкар, 2017. — 31-мӗш кӑларӑм: [Конкурс материалӗсем «Чӑваш чӗлхипе литератури. Уҫӑ урок тата класс тулашӗнчи чи лайӑх ӗҫ». — С. 34-36.
Источник
12.11.2018
Полностью погрузиться в атмосферу главного осеннего чувашского праздника, насладиться блюдами традиционной кухни, послушать народные песни в исполнении чувашских коллективов, приехавших из разных областей нашей Родины, и встретиться со старыми знакомыми – все это областной чувашский фольклорный фестиваль «Кĕр сăри».
Кĕр сăри — старинный чувашский обрядовый праздник, который традиционно устраивается в конце октября или в начале ноября на новолуние. Это основной обряд осеннего кормления и благодарственное моление верховному богу и усопшим продуктами из нового урожая. Главный виновник торжества, давший празднику название, – традиционный напиток из хмеля нового урожая. Именно при открывании первой бочки с пивом из зерна и хмеля нового урожая, — традиции, глубоко почитаемой в каждом чувашском доме, — начинался обход круга родственников. Обрядовую песнь-молитву читали в главном доме – там, где жил старейший основатель рода. Опуская в пивной сосуд горячую кочергу, наговаривали: «О, боже, прими наше жертвенное пиво. Тебя поминаем, молим молочком нового урожая (в этом качестве представлялось пенное пиво), преклоняемся пред тобой. Молюсь, чтобы из одного зерна произрастало тысяча зерен. Дай силу народу, миру покой. О, Боже, дай нам, вкусив горечь пива, сладострастно говорить».
10 ноября 2018 года чувашские художественные коллективы нашего региона, а также из Чувашии, Татарстана, Башкирии, Москвы, Екатеринбурга, Ульяновской, Оренбургской и Саратовской областей собрались в Самаре на одном из ярких культурных празднеств осени — областном чувашском фольклорном фестивале «Кĕр сăри». Фестиваль ежегодно проводится региональной общественной организацией «Самарское областное чувашское культурное общество «Пехиль» при поддержке Министерства культуры Самарской области и Дома дружбы народов Самарской области.
С самого утра фойе Дворца творчества наполнили потрясающие ароматы блюд традиционной чувашской кухни. От многообразия представленных на суд жюри пирогов и солений просто кружилась голова. Там же располагались образцы народного творчества: вышивка, резьба по дереву, плетение из бисера и многое другое. Каждый район старался как можно ярче украсить свою экспозицию: выставляли древние колыбели, прялки, пивные ковши и старинные наряды. В центре каждого стола стояло пиво – сăра.
Конкурсные выступления участников фольклорного фестиваля началась с самого утра. Один за другим на сцену выходили вокальные и танцевальные ансамбли. Многообразие костюмов и неповторимый песенный репертуар, несомненно, заставили строгое жюри принимать нелегкие решения.
А затем наступило время гала-концерта. Перед официальным открытием праздника Кĕр сăри участников и гостей приветственный адрес от Губернатора Самарской области Дмитрия Азарова зачитал главный консультант Управления национальной и конфессиональной политики Администрации Губернатора Самарской области Роман Кирсанов. В нем, в частности, сказано: «Привлечение внимания к проблемам сохранения языка и культурного наследия чувашского народа, повышение профессионального уровня руководителей коллективов художественной самодеятельности – эти важные задачи решаются во многом благодаря неравнодушию и активной творческой деятельности участников фестиваля. Приятно отметить, что сегодня почти в каждом чувашском селе есть фольклорные ансамбли – хранители языка и традиций и обычаев народа!»
После окончания официальной части был проведен традиционный обряд благодарения, который ознаменовал начало празднования. Все зрители встали, встречая старейшину, и вместе с ним произнесли древнюю молитву. Ее, как полагается, читали над большим деревянным ковшом с хмельным напитком.
Самые лучшие народные песни, танцы, сохранившиеся из глубины веков, уникальные костюмы участников, по которым можно определить статус, возраст участника, географическое расположение поселения – все это подарил нам 21-й областной чувашский фольклорный фестиваль «Кĕр сăри» вновь собравший тех, кому не безразлична культура своего народа, кто ценит и сохраняет культурное богатство многонациональной России!
Подробный фотоотчет: https://vk.com/album-20490688_258076192
Ульяна Крюкова
