СМЕШНОЙ АНГЕЛ
Ей всего месяц. Мы с ней остались одни. Целых два часа мы были одни. Никто нам не мешал. Я с ней впервые говорил один на один. Я хотел поведать что-то солидное, серьезное, как в книгах, но получалось лишь мычание. И она, конечно, утомилась. И я сидел, боясь шелохнуться, любуясь ее сном.
Она время от времени улыбается . Это ангел. У нас так и говорят, новорожденного смешит ангел. Время, когда человек пока еще видит своего ангела. Какой он из себя? Как выглядит? Неужели и вправду с крылышками на спине? Или, может, с пропеллером? Что он делает такое смешное, а, Валерия? Что он, рожицу корчит, глазки строит, показывает язык? А? Расскажи! Молчишь. Сейчас не расскажешь, а потом забудешь. Или меня уже не будет. Если меня не будет, то он, наверное, покажется мне там, твой смешливый ангел. Я ему помашу рукой, Валерия. Пропеллеру.
ШМЕЛЬ В КОНУРЕ
Сегодня днем на балконе свирепствовал шмель. Лерка (ей уже три годика), заглянувшая было, не курит ли втихаря дед, моментально исчезла. В течение дня она все спрашивала, где шмель. Я отвечал, что шмель улетел. Потом она рассказывала про зверя бабушке.
— А где он? — спросила бабушка.
— Улетел.
— Куда?
— Домой.
— А где у него дом?
— В конуре.
Вечером сидит возле меня, рисует. Обака (облака). («Я пока маленькая, могу только обака.»)
«Обака» у нее желтые, красные и зеленые.
Я обратил внимание на нарисованную жирную точку.
— А это что?
— Конура.
— Конура?
— Ну да. Конура.
— Домик шмеля?
— Ну да.
— Уж слишком маленькая конура, как он помещается там?
— Нее, это только вход, а конура там. Ее не видно. Она за обаками. Понял теперь?
— Понял.
— Ой, ничего ты не знаешь, Лелетика.
«Лелетика» это на ее языке «зурэтика» (дедулька).
СЧАСТЬЕ
Кошка играла с хвостом. Лерка, внучка моя (2,5 годика), долго смеялась, показывая мне: смотри, че! Глупая такая!
Я, вспомнив известную притчу, сказал: глупая, конечно, счастье свое ловит.
— Састье?
— Ну да, счастье. Штука такая. Как тебе объяснить? Ну вот, например, мое счастье – это ты.
Сказанное было понято буквально. Пришлось ловить ее, с визгом крутящуюся и бегающую за моей спиной. Надолго меня не хватило. Скоро ловец счастья уже сидел на полу, охая и вздыхая. И ей, счастью моему, ничего не оставалось, как добровольно опуститься на мои колени и обнять меня.
А притча такая, если кто не помнит:
Однажды старый кот повстречал молодого котёнка. Котёнок бегал по кругу и пытался поймать свой хвост. Старый кот стоял и смотрел, а молодой котёнок всё крутился, падал, вставал и опять гонялся за хвостом.
— Почему ты гоняешься за своим хвостом? — спросил старый кот.
— Мне сказали — ответил котёнок, — что мой хвост, это моё счастье, вот я и пытаюсь его поймать.
Старый кот улыбнулся, так, как это умеют делать только старые коты, и сказал:
— Когда я был молодым, мне тоже сказали, что в моём хвосте моё счастье. Я много дней бегал за своим хвостом и пытался схватить его.
Я не ел, не пил, а только бегал за хвостом. Я падал без сил, вставал и опять пытался поймать свой хвост. В какой-то момент я отчаялся и пошёл. Просто пошёл куда глаза глядят. И знаешь, что я вдруг заметил?
— Что? — с удивлением спросил котёнок.
— Я заметил, что куда бы я ни шёл, мой хвост везде идёт со мной.
СМЕЮЩИЙСЯ ПРИВЕТИК
Внуки уже неделю гостят у меня. Про внучку Леру я много писал, она уже повзрослела, читает наизусть стихи, заставляет переключать телевизор с новостей на Теленяню – чудесный, кстати, канал! Хорошо бы приучила деда смотреть только этот канал. У нее, у Лерки, много своих увлечений, которые для меня откровение, как-нибудь расскажу подробнее.
Но Ромка! Это просто чудо! Он подает голос из детской, и во мне тотчас откликается тем же голоском какой-то радостный органчик, тихая улыбка, покой и удовлетворение, словно все в жизни сделано, как надо, как положено, и больше ничего от меня не требуется,
Удивительное дело, если бы кто рассказал, я бы не поверил, но внук вобрал в себя черты всех моих родственников! Посмотришь так – папа, посмотришь эдак – мама, сузит глаза в улыбке – братик, откроет ротик удивленно – братец, насупит брови — дедушка, и так бесконечно. Он всегда встречает меня тихим смехом, раскатывая беззубый ротик в смехе без звука. Если у него во рту пустышка, он смеется глазами. Коряво звучит, но это так – смеется глазами! Его улыбка – это улыбка из давно, казалось бы, забытого, из моего детства, когда были живы и здоровы все, кого он сейчас напоминает, когда смеялись и шутили за большим столом, за мамиными пирогами. Прошлое смеется мне так весело и бескорыстно, так чисто и открыто. Прошлое улыбается мне одобряющей улыбкой — ты молодец, ты все сделал так, как надо, пусть будет спокойно в твоем сердце, пусть будет тихо на душе! И я беру на руки этот смеющийся приветик из детства и бесконечно целую его, пока не отберут, целую благодарно, любя особой любовью, как любят только себя маленького в редких снах-воспоминаниях.
Придет время и я, наверное, буду также улыбаться из прошлого. Но это уже будет улыбка будущего. Дай Бог, всем здоровья и радости, растите, а улыбнуться вам я не забуду, мои милые детки!
БОЕ-ЕЮ…
Звонит Лерка.
— (жалобно). Пливе-ет!
— Привет, доченька! Как дела?
— Бое-ею…
— Болеешь? Что болит?
— Спина боит. Голова боит. Паец боит…
— Господи, что случилось?
— Упа-ала.
— Упала? Как упала? Когда, где?
— (что-то долгое неразборчивое, заполненное вздохами) …и вот так вот упала.
— Не понял.
— Ну…
Она снова долго вздыхает и лепечет плачевным голосом что-то неразборчивое. Я встревожен, прошу передать трубку матери.
— Что случилось?
Дочь смеется, ничего не случилось. Выясняется, что падала Лерка еще месяц назад. И ничего у нее не болит. Бегала, бегала и вдруг попросила набрать номер дедушки. И – «бое-ею». Хотелось ей, чтобы я пожалел ее?
БЫВАЕТ…
У Лерки появилось новое любимое словечко: бывает.
Неделю назад, будучи у нас в гостях, сломала фарфоровую ложку: бывает! На своих именинах играла с шариками, на один села, шарик лопнул, она испуганно встала, потом махнула рукой: бывает!
Сегодня сидела у окна, притихнув, глядя на березку за стеклом. Глядела-глядела, потом вздохнула и с какой-то неожиданной грустью, вполне по-взрослому произнесла: бывает. И побежала жить дальше, то есть ставить дедушку на уши!
Узнать бы, что ей вспомнилось вдруг, о чем взгрустнулось, на каком генном уровне сработала нечаянная девичья печаль?
КАРАВАЙ, КАРАВАЙ
Сижу, значит, обедаю, мирно, раздельно. Тут звонит телефон. Ну, кто может в обед звонить? Только местные поэты. Поэтому даже не шелохнулся, продолжаю трапезу. Но телефон не унимается. Кто-то настойчиво и, судя по звону, требовательно просит меня подойти к телефону. Не выдержал, подошел, поднял трубку, хотел выдавить грозное «да», но меня опередели. В трубке возмущенный голос внучки: «ты чеее… тлубку не белешь» И минут пять лилось нечто неразборчивое — меня отчитывали по полной программе!
В старых советских фильмах показывали, как вытягивались председатели колхозов, услышав в трубке голос секретаря райкома. Я точно так вытянулся и прослушал все молча, благо и при желании не смог бы воткнуть слово в струившийся поток. Наконец, было спето «каравай, каравай» и сказано «пока, пока». И гудки. Если так пойдет, хана мне, братцы! Сижу сейчас, гадаю — у кого сегодня этот самый каравай?
ПЕРЕЖИВАНИЯ
Вчера за столом Лерка вдруг опустила голову, сложила руки на груди, и печально сообщила:
— Я переживаю.
Мы смеялись, пытались узнать, что за переживания такие, но она не смогла толком объяснить.
Потом вечером мы смотрели с ней мультики, весело комментируя происходящее. И она снова вдруг замерла и тяжело вздохнула. Вздохнула, как вздыхают взрослые, которых не покидает какая-то внутренняя грусть. И я понял – тянет ее к маме, папе, к братику. Как бы не было хорошо в гостях, дома-то лучше.
Такие вот переживания маленького человечка.
НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК…
Лерка, внучка моя любимая, налетела сегодня на стул, ушиблась. Прибежала ко мне с ревом. Я подхватил ее, посадил на колени, утешаю, как могу. Она плачет. И неожиданно переходит на тихий шепот:
— Ну, не должно же быть так, деда! Я же не заслужила! Почему так больно? Не должно быть так, не должно же. Почему? А, деда? Почему?
Я молча обнял ее. Вон, оказывается, с какого возраста начинают терзать человека эти вечные безответные вопросы.
НЕ ПЕЧАЛЬСЯ
У Лерки есть замечательная привычка – играть с воображаемыми предметами. Она их даже больше любит, чем настоящие игрушки, которые, согласно анекдоту, кажутся ей, видимо, фальшивыми — с виду они как настоящие, а радости от них никакой. Особенно нравится ей воображаемый мобильник. Время от времени она достает его из воображаемого кармана и, кинув взгляд на дисплей, вздыхает (опять!) и участливо отвечает «да». Выслушав воображаемого собеседника, она начинает успокаивать его, снова слушает, успевая вставлять в воображаемый поток слов свои вздохи «да», «да», «ну, что ты». Завершает разговор почти всегда одной репликой, которая меня просто убивает: «Ну, не печалься, не печалься». После этих слов она снова вздыхает и отправляет мобильник в воображаемый карман. На мои попытки узнать, с кем она так разговаривает так подолгу, она машет рукой «ааай», типа, заколебала (заколебал?) уже своими звонками и бесконечными жалобами! Потом она занимается какими-то иными своими делами, перечисление которых займет немало места, но дела ее прерывает неожиданный воображаемый звонок мобильника. Вздохнув, она участливо отвечает «да», «ну что ты», и так до последней реплики – «ну, не печалься, не печалься!» Узнать бы, с кем воображаемым она разговаривает так? Хотя меня радует то, что она умеет воображать, фантазировать, строить целые сцены и ситуации, которые тут же разыгрывает на полном серьезе. Правда, хочется очень, чтобы она иногда и мне, натуральному, сказала, обняв, и участливо: ну, не печалься, не печалься, дедуля…
PS Лерке уже 2 года и 10 месяцев, и вчера она грохнулась со стула!(
ЛЮБОВЬ
Сейчас был с внуком. Ему всего три месяца, но он ловит каждое движение моей души – улавливает нежность, немедленно отвечает улыбкой, радостным мельтешением рук, ног. Я чувствую вину перед ним. Мне кажется, что весь свой восторг я растратил на внучку, что не осталось на внука той непередаваемой нежности, которая была после рождения внучки. Вот так вот извиняющимся тоном в мыслях разговариваю с внуком, и чувствую, как рядом, шумно игравшая внучка, неожиданно затихает. Ее крохотная душа наполняется ревностью! Нет, она ничем не дает знать об этом, она не по годам горда, но я чувствую ее состояние. Я беру ее на руки, прижимаю к груди, и слышу легкий вздох, будто подумала она – нет-нет, дедушка любит меня! Меня! И она обнимает меня крепко, крепко…
В жизни всегда так. Сердце не безразмерно, душа не резинова. Не распределишь поровну на всех свою любовь, не разделишь поровну нежность. Кто-то из близких остается хоть на на толику обделенным. Когда-нибудь, когда я уже буду в других мирах, кто-то из них вспомнит детскую обиду, скажет, не любил он меня так, как тебя. И даже поспорят. И будет, наверное, мне тепло. Вы прочтете, детки мои, эти строки, когда-нибудь да прочтете, и знайте, я любил каждого из вас одинаковой любовью, не измеряйте, не делите, не раскладывайте, не примеривайте ее, она была безмерна, и я ее всю, не расплескав ни капли, оставил с вами. Пусть она поможет вам жить в дружбе и любви.
СЛАБЕЕМ…
Вчера вечером возвращался с прогулки. Навстречу шли тоже с прогулки дочь с внуками. Лерка увидела меня еще издали, побежала навстречу с радостным криком, я подхватил ее, обнял и попытался подкинуть высоко-высоко, чтобы поймать радостную, но не смог, опустил на землю. Мне кажется, она обиделась. А давно ли, забирая из садика, подкидывал дочь, затем сына, теперешнего дядю Лерки, да и бабушку ее тоже подкидывал и ловил, и тоже визжала она от счастья и любви! Приближается осень…
Сценарий «Дети. Дневники. Блокада»
Звучит «Седьмая симфония» Шостаковича.
Ведущая.
Блокада Ленинграда – это память,
Блокада Ленинграда – это боль.
Мы не забудем этих дней суровых
Унесших сотни жизни за собой.
Сегодня мы хотим заглянуть туда, куда редко достигал луч света, ведь, по сути, кроме имени-знамени Тани Савичевой и пятёрки пионеров-героев мы не знаем о «войне детей» – ничего. Да, тушили зажигалки на крышах, да, копали картошку и работали на огородах, да, писали письма домой под диктовку раненых бойцов о госпиталях, да, вязали тёплые варежки… Но что было с их миром, миром ребёнка, поколебленным голодом, разрухой, смертью любимых, старших?
У наших героев, всё – впервые. Впервые дневник, впервые — война, у них нет опыта старших поколений, нет прививки жизни, у них всё – на живую нитку, взаправду.
Звучит песня «Дети войны»
Ведущая.
Слайд — Повесть «Седьмая симфония» Тамары Сергеевны Цинберг.
Блокада Ленинграда… Еще юные дети брали опеку над младшими братьями, сестрами, спасая их от смерти. И благодаря этому они сами обретали силы жить дальше. А он все тянется, этот бесконечный день. И когда, кажется, что силы совершенно иссякли, он ставит новые задачи, и одновременно с этим откуда-то берутся и силы, чтобы эти задачи разрешить. Обыкновенные, будничные задачи, но на них требуется столько сил, что, кажется, при других обстоятельствах их хватило бы на полжизни.
На сцене за столом сидит мальчик, рядом Катя. Входит Женя.
Катя: Это Сережа.
Женя посмотрела на мальчика без особого любопытства.
Женя:Эх, совсем он у тебя плохой, наверно, и не ходит уже. Ему сколько?
Катя: Скоро три года будет, почему плохой?
Женя: Слабый очень. У нас у соседки прошлый месяц тоже девочка умерла. Вот так же ходить перестала, все лежала, вот как твой. Хочешь, я у нее для тебя какие-нибудь вещи спрошу — ей теперь ни к чему. Сейчас кому они нужны, детские вещи, — ни продать, ни сменять.
Катя: Спроси, у него ничего нет. Одно одеяло.
Женя:Только не жилец он у тебя.
Катя:Кто не жилец?
Женя: Да твой.
Катя:Неправда! Жилец! Ну и что, что у вас там девочка умерла? А мой не умрет! Не слушай ее, Сережка! «Не жилец», сама ты не жилец! Да он тебя на сто лет переживет, если хочешь знать!
Послышался отдаленный орудийный выстрел. Сережка повернул голову к окну, и Катя тотчас заметила его движение.
— И их не слушай! — закричала она с яростью. — Пусть стреляют! Плевать нам на них! Они все тут передохнут, фашисты проклятые, их всех, как собак, закопают, а мы все будем жить! Вот увидишь. И ихний Гитлер подохнет, и могилы от него не останется, а ты будешь жить! И будешь в школу ходить, и по Невскому гулять! И играть в футбол… И кушать пирожные!
(Дети остаются на сцене)
Ведущая.
Так они идут, эти короткие зимние дни, до самых краев наполненные непосильным трудом, страхом, надеждой и мужеством. Каждый прожитый день — это выигранное сражение, маленькое, незаметное, бескровное, но часто кончающееся смертельным исходом. Но вот он отвоеван, еще один день. Он все-таки прожит, он прошел, присоединился к ряду других прожитых дней, превратился в воспоминание.
На сцену входит военный Воронов, он положил руки на спинку стула и машинально взглянул на часы, потом присел за стол к детям.
Воронов:
«Да, многого мы не знали». Этот чужой изголодавшийся мальчик, — с какой недетской серьезностью, молча, почти торжественно, ест он черный солдатский хлеб. И глубокая серьезность ребенка придает сейчас этому хлебу небывалую, неисчислимую ценность. А это и есть его настоящая цена. Какое счастье — разделить с другими то немногое, что ты имеешь. Не лишнее, не лакомства — насущный свой хлеб. Как хорошо сидеть с ними вместе за столом, на котором разложено все нехитрое твое добро: хлеб, тушенка, припорошенный махоркой сахар; и скромный стол этот может сейчас поспорить с самым пышным пиршественным столом.
Ведущая.
Голод – одно из страшных физических страданий. Как и другие физические страдания, его нельзя передать полностью на словах или в письме — его надо испытать. Это страшное чувство: хочется есть. Хочется, есть что-нибудь – хлеб, картошку, дуранду, мясо, сахар, шоколад – лишь бы есть, лишь бы побольше. Остальные чувства и мысли притупляются, думаешь о еде, о прошлой еде, о будущих счастливых временах.
Слайд- книга «Хлеб той зимы»
Бадаевские склады, Бадаевские склады!..
Опустели полки гастрономов и булочных, мясных и бакалейных. Только на витринах по-прежнему, дразня аппетит, соблазнительно красуются бутафорские коробки шоколада, пирожные, торты. Новые карточки очень красивы — глянцевитая плотная бумага и много-много аккуратных квадратиков, на которых чернеют цифры: 50, 100, 125, 150, 200, 300… Это — граммы: хлеба, сахара, крупы. Как-то совсем незаметно растаяла наша чечевица. За ней исчез крахмал.
Из него мама смастерила клейкие синеватые вареники. И я — завзятая капризуля и привереда — ела их и только нахваливала! Меня часто терзают запоздалые угрызения совести. Подумать только: до войны я отказывалась от котлет и жареной картошки! Часами, бывало, застревала за тарелкой.
Специально застревала. Чтобы дождаться, когда взрослые уйдут на кухню мыть посуду. Они уходили, а я хватала котлеты — горячие! Румяные! Сочные!
Настоящие! Из мяса! — и запихивала их глубоко под диван.Сейчас меня упрашивать уже не приходится. Мигом поглощаю свою порцию, которая с каждым днем все меньше, и тут же снова зверски хочу есть.
Ведущая.
Борьба жизни и смерти решилась в те жуткие зимние дни. Она достигла своего кульминационного пункта и жизнь! — Честь и слава ей! — Победила! Победила и медленно, но упорно, уверенно и настойчиво начала крепнуть, уничтожать все мешающие ей завоевывать свое право торжества и господства в природе, людях и их бытие.
Слайд «Детская книга войны»
Из дневника Майи Бубновой.
Ленинград, милый Ленинград… Сегодня 12 января 1942 года
Мороз жуткий, в квартирах холодина, вода замерзает, света нет. Электричество экономят для заводов и фабрик. Лимит на комнату по 1/2 гектоватта, да хорошо, если свет дают. Трамваи не ходят. Потому ли, что нет тока, потому ли, что занесло снегом рельсы, и все замерзло, а может быть, и потому и по-другому. Редко встретишь машину. Все сковано морозом.24 января 1942 года. Сегодня Ленинград просиял. Все радостные, улыбаются. Сводка! Хлеба прибавили, муку, сахар выдают! Проснулись золотые надежды. Но в Ленинграде жуткий мороз -40°. Люди замерзают, стоит им только присесть отдохнуть или остановиться.Сила, которая спасла нас, поддержала в тяжелую минуту трудной борьбы? Это ты, моя Родина! Это вы, дорогие бойцы, советские люди, это ты, «Ледовая дорога».
Из дневника Гали Зимницкой
Через несколько часов Новый год. Но ничто не напоминает об этом. Попив горячей воды с кусочком хлеба, наши домочадцы разошлись по своим комнатам. Я лежала в постели и вспоминала о довоенных новогодних приготовлениях… Вот мы с мамой принесли домой большую пушистую елку. В квартире густо запахло смолой. Обеденный стол сдвинут к стене и завален елочными игрушками. В муфточки, коробочки и сумочки засыпаем драже и театральный горошек. Шоколадные конфеты в нарядных фантиках вешаем на елку вместе с игрушками… Стоп!
Я вдруг вспоминаю, что большие длинные конфеты, похожие на хлопушки, сохранились из-за яркой красочной обертки. Их уже года два-три вешали на елку. В обертках была пастила, поэтому конфеты были легкими и не оттягивали елочные лапки. И вот я осознала, что такое сокровище лежит в коробке с игрушками. С воплем «ура!» соскакиваю с постели, зажигаю коптилку, стаскиваю со шкафа коробку и добываю драгоценные конфеты. Их пятнадцать штук!
Мама и бабушка радостно удивляются. Всем досталось по три конфеты!
— Давайте съедим их сегодня все!..
Хоть пастила высохла в сухарик, все равно вкусно. И по-праздничному. Горит керосиновая лампа. С Новым 1942 годом! С новыми нашими победами на фронте! Сейчас все хотят только этого. Это первое и главное пожелание друг другу.
Ведущая.
Как бесконечно они тянутся, эти страшные ночи. А утро не приходит само, — нужно набраться мужества, чтобы вылезти из постели в ледяной холод, остывшей за ночь комнаты и дойти до окна, и поднять маскировочную штору. Только тогда ночь отступает и наступает утро.
Мальчик с горном по сцене делает проходку.
Слайд — «Бессмертный горнист» Николай Богданов
«Тра-та-та, та-та!» И снова: «Тра-та, та-та!»
Алеша.
Это трубит Вася — коренастый, крепенький мальчишка из пригорода, захваченного фашистами. Перед тем как слечь, я передал ему свой пост.осаждённом городе самое опасное быть мальчишкой. Не бойцом на передовой, не пожарником на крыше, даже не моряком на «Марате», на который сыплется больше всего бомб, а именно мальчиком-подростком. Солдаты умирают в бою, дорого отдав свою жизнь, а мальчиков Ленинграда выкашивает голод, как траву… До весны ещё так далеко…
В моей голове вились разные мысли. Потом я задремал, очнувшись, ощутил что-то зажатое в руке, вспомнил, что это семена. Важно дождаться весны, а уж там-то мы проживём! И другим поможем. Надо жить. Если не будет мальчишек, кто же будет копать грядки. Надо проявить силу воли и не сжевать эти чудесные семена.
«Тра-та-та, та-та!» И снова: «Тра-та, та-та!»
«Жив горнист! Значит, и я проживу!»
Так продолжалось много-много дней. Пока, наконец, не пришла весна и все, кто уцелел, вышли на улицы. На улицу вышел и я с семенами, сбережёнными для посева. И взрослые, и дети чистили, убирали улицы, вскапывали каждый клочок земли. Семена были нужны, как вода и воздух.Каждому пакетику люди радовались.
«Тра-та-та, та-та!» И снова: «Тра-та, та-та!»
«Жив горнист! Значит, и я проживу!»
Ведущая.
Оказывается, ходил и трубил не один горнист и не два, а много-много мальчиков и девочек. Они сменялись, передавая горн из ослабевших рук в более сильные. Многие умирали, но горн жил. Он играл, играл, звучал непрерывно, помогая всем ленинградским ребятам стойко переносить беду.И вот всем уцелевшим светит солнце. Они будут жить. И их враги утекли, как растаявший снег в половодье.А бессмертные наши горнисты, они и сейчас по утрам звонко играют побудку!
Ведущая.
Слышите, где-то в прозрачной тишине звучит голос: «Ленинград мы не сдадим, моряков столицу…». «Да, мы не отдали тебя, — Ленинград». Город Ленина. Никогда фашисты не топтали твоих мостовых своими сапогами, никогда их лозунги и приказы не пачкали твоих стен! Какие гордые лица сейчас у этих детей. Они гордятся по праву. Потому что те, что жили тогда здесь, в блокадном Ленинграде, помогли нам его отстоять. Своим трудом и своим единством. Своим терпением и своей надеждой. Нет, вернее, — в обратном порядке: надеждой и терпеньем; ведь надежда, именно она, рождала терпенье, великое терпенье, которого хватило на девятьсот дней. Надежда делала человека неуязвимым. Теряя надежду, человек терял все. А были дни, когда будущее им казалось – призрачным.
Звучит песня «Есть только миг».
Ведущая.
Теряя силы, люди верили в Победу,
И голод этой веры не сломил.
Как жаль, что до победного рассвета,
Так много тех, кто так и не дожил.
Прошу почтить память погибших минутой молчания.
Слайд — Метроном
Ведущая.
Прошло много лет. Выросло не одно поколение, которое никогда не знало ужасов войны. Но подвиг, совершенный ленинградцами в годы блокады, навсегда останется в нашей памяти в названиях улиц и площадей, в величественных монументах и мемориальных комплексах.
Выходят дети.
О чем мечтают дети?
У нас мечта одна:
Пусть будет на планете
Мир добрый, как весна.
Мир и дружба всем нужны,
Мир важней всего на свете,
На земле, где нет войны,
Ночью спят спокойно дети.
Там, где пушки не гремят,
Там, где солнце ярко светит,
Нужен мир для всех ребят.
Нужен мир на всей планете!
Взрослые, вас просят дети,
Чтобы мир вы берегли!
Чтоб светило солнце детям
В каждом уголке Земли!
Звучит песня «Не отнимайте солнца у детей».
5
Сценарий праздника Победы «Дедушкин альбом»
Звучат песни военных лет
Фанфары
Светлана Анатольевна: — Здравствуйте, уважаемые гости! Мы рады вас приветствовать сегодня в нашей школе.
В этот день и радость, и скорбь рядом. Нет в России семьи, которую война обошла бы стороной. Поэтому в этот день в каждом доме вспоминают тех, кто остался на полях сражений, и тех, кто после войны налаживал мирную жизнь.
-Праздник, посвящённый Дню Победы, разрешите считать открытым.
Гимн России
Слово предоставляется директору школы Артемовой Наталье Сергеевне
Наталья Сергеевна:
Светлана Анатольевна: — Представляю наших гостей.
Глава Администрации города Дзержинска …
Заместитель главы Администрации города Дзержинска по социальной политике …
Начальник Управления образования Администрации города Дзержинска …
Председатель городского профкома педагогических работников …
Депутат городской Думы …
Помощник депутата …
Председатель городского совета ветеранов педагогического труда Смоленцев Валентин Николаевич.
Слово предоставляется Главе Администрации города Дзержинска …
4б
- У нас в гостях сегодня ветераны –
Подтянуты, торжественны, стройны.
Они свои и наши жизни защищали
Четыре года страшной той войны.
- Победой кончилась война, те годы позади, 4б
Горят медали, ордена у многих на груди.
Кто носит орден боевой за подвиги в бою,
А кто за подвиг трудовой в своём родном краю.
Звучит весёлая современная музыка.
Три девочки собираются на роллердром, весело шумят. На плечах ролики.
Одна из девочек находит большой фотоальбом.
Маша: — Ой, что это?
Лиза: — Это дедушкин альбом. Он ушёл на парад, а альбом забыл.
Катя открывает альбом. Раздаются звуки канонады.
Катя в испуге захлопывает альбом и кладёт на стол: — Лучше этот альбом больше не открывать. Пойдём кататься на роликах.
Лиза: — Нет, вы идите, а я останусь.
Девочки уходят. Лиза садится за стол и открывает альбом.
- А может, не было войны… 4б
И людям это всё приснилось:
Опустошённая земля,
Расстрелы и концлагеря,
Хатынь и братские могилы?
А может, не было войны?
И мир её себе придумал?
«Но почему же старики
Так плачут в мае от тоски?» —
Однажды ночью я подумал?
Школьники-выпускники кружатся на сцене. Рио-Рита
Лиза: — Так это же мой дедушка! (смотрит на фотографию в альбоме)
Голос Левитана: объявление войны
- С чего начинается память – с берёз?
С речного песка? С дождя на дороге?
А если – с убийства?
А если – со слёз?
А если с воздушной тревоги?
А если с визжащей пилы в облаках,
Со взрослых, в пыли распростёртых?
А если с недетского знания, как
Живое становится мёртвым?
И в пять,
И в пятнадцать,
И в двадцать пять
Войной начинается память
Здесь, в нашей стране,
Где непомнящих нет.
Попробуем это представить…
Олеся Александровна: — Песню Е. Аграновича «От героев былых времён…» исполняют ученики 7-х классов.
7а класс «От героев былых времён…»
Чернышов в военной форме:
Мне 18 было под Москвой…
Сухих ветвей обугленные плети
Болтались на ветру. И всё на свете,
Казалось, брошено вниз головой.
- Был чёрен снег, враг прямо в сердце метил.
Но я и оглушённым был живой…
Так начиналось совершеннолетье.
Мне 18 было под Москвой…
Олеся Александровна: — Песню В.Осошника «Закаты алые» исполняют лауреаты городского конкурса «Поющее детство» Друзина Мария и Адамов Никита.
«Закаты алые» «Закаты алые»
- Треугольником сложен пожелтевший листок,
В нём и горькое лето, и сигналы тревог,
В нём печаль отступленья в тот отчаянный год,
Рвётся ветер осенний и команда «Вперёд!»
Письмо солдата
Здравствуй, родная бабушка!
С фронтовым приветом пишет тебе внук Витя.
Долго я не писал, потому что был в разведке. Привели языка, очень важного немецкого командира. Я в дзоте, свистят пули. Вчера был налёт. Мой друг попал в госпиталь. А позавчера я попал в госпиталь, меня ранили, и медсестра Виктория вылечила меня. Рана больше не болит. Завтра мы пойдём нападать. Немцы озверели! В бою я убил пятерых немцев и одного лазутчика, меня, наверное, назначат командиром.
Ладно, пока, бабушка, не забудь написать, как дела, хорошо или плохо. Я получил медаль за спасение капитана. Она мне понравилась. Ладно, пока я больше не могу писать.
До свидания, мои родные!
1941 год. Витя.
«За всё спасибо»
В разгаре девятнадцатой весны –
Судьба России, камни Сталинграда.
Могли ли отступать мы, если рядом
Тела однополчан погребены?
- Не знали мы, что город был закатом.
Фашистских орд, закатом всей войны…
Я жить хотел – и верным был солдатом
В разгаре девятнадцатой весны…
- Больно стукнуло в сердце.
Мать в тревоге встает.
Кто недобрую весть ей
Поздней ночью несет?
Это сын с поля боя
Свою маму позвал,
Когда раненый пулей
Он на землю упал.
«Ты прости меня, мама, —
Он чуть слышно шептал, —
Что не смог я вернуться,
Как тебе обещал…»
Принесут запоздало
Треугольник письма:
«Я вернусь к тебе, мама,
Жди, родная, сынка!»
Чернышов:
Двадцатилетье. Курская дуга –
как радуга из подвигов и славы.
Налево – Курск, Орёл – в дыму направо.
Здесь враг впервые «тиграми» пугал.
- Прибита рожь к земле дождём кровавым,
Свинцовый дым распластан на лугах.
Не знаю, есть ли в мире крепче сплавы!
Двадцатилетье. Курская дуга.
Олеся Александровна: — Песню Э.Колмановского «Алеша» исполняет ансамбль «Мелодия».
Хор. «Алеша»
- Тяжела была доля солдата.
Но цеплялся солдатик за жизнь:
Пел, шутил, танцевал, как когда-то.
С песней звонкой, солдатик, держись!
Олеся Александровна: — Попурри Песни военных лет исполняют ученики 6-х классов.
6б Попурри
Чернышов:
Мне было под Берлином 22.
Победой шелестели дни апреля.
Последний раз под лезвием шрапнели
Подрезанная падала листва.
- Ещё горячкой боя сердце билось, Ванюкова
А в мир уже вступала тишина,
Как будто время здесь остановилось,
Не веря вдруг, что кончилась война.
- Взмыл над Рейхстагом Катя
Красный флаг в цветущем мае!
Победы символ! Радость всей земле!
И миру громкогласно объявляя:
«Мы — ПОБЕДИТЕЛИ! Конец ВОЙНЕ!!!» (все вместе)
Чернышов выходит с флагом.
Лиза: — Я и не знала, что мой дед такой герой!
Встаёт, выходит на середину сцены:
Цветами яркими салюта
Поздравит воинов страна.
Молчанья строгою минутой
Почтим мы павших имена.
Позвольте вам сказать спасибо
За утреннюю тишину,
За мамин взгляд, такой счастливый,
И за цветущую весну!
Выходит дед (Ефремов В.Ф.), Лиза его обнимает, он садится за стол.
Отгремели давно залпы наших орудий,
А в воронке от бомбы трава-мурава…
Но войну не забыли суровые люди
И смеются сквозь слезы,
Ведь память жива!
Они помнят походы и дальние страны,
И простые, от сердца, народа слова.
Помнят лица друзей, уходивших так рано.
Их слова и улыбки —
Ведь память жива!
Они помнят весну 45-го года…
Закружилась от счастья тогда голова!
Не узнали её те, что гибли в походах,
Но всё помнят друзья их,
Ведь память жива!
Эта память с корнями уходит всё глубже,
И шумит на ветвях, зеленея, листва…
Её времени бег никогда не заглушит!
Ведь душа молода,
Пока память жива!
Олеся Александровна: — Песню Д.Тухманова «День Победы» исполняет ансамбль «Мелодия».
Хор «День Победы»
Когда приходит День Победы,
Всё так же яблони цветут,
И золотые наши деды
По главным улицам пройдут.
И нет той силы, что отменит
На Красной площади парад,
Пока в тебя Россия верит,
Его величество – Солдат!
Презентация
Песня «Прадедушка»
Ветеранам раздают цветы и открытки Фильм «9 мая»
Наталья Сергеевна: — Слово предоставляется председателю городского совета ветеранов педагогического труда Смоленцеву Валентину Николаевичу.