Сценарий фильма самый лучший день

Итак, «Самый лучший день». Творение Жоры Крыжовника, этого Люцифера российского кино. Меня он в свое время тоже обольстил, и я поверил, что «Горько» был чем-то большим, чем утробная комедия про пьянку. Продолжения убили всякую на то надежду. Потом я принялся копаться в его режиссуре и пришел в ярость. В общем, у меня к Жоре есть некоторые, скажем так, эстетические претензии.
И вот его новая караоке-комедия. В главной роли – хороший актер Дмитрий Нагиев, супруга Жоры Юлия, рядом ходят Боярский и Чурикова. Трейлер заставил меня биться в истерике, царапая лицо ногтями и протыкать уши спицами, дабы не слышать адски фальшивящих героев, поющих, в том числе, на иностранном языке. Но путь киномэна – это пусть еб-нины. И я осторожно, с опаской, приступил к просмотру.

[Болью отзываются во мне эти странные тупые кадры]

Знакомьтесь: симпатичный достойный сопереживания протагонист. Честно-честно!

Фильм начинается с вываливающегося из аутентичного автобуса Нагиева, который волочется за женой Крыжовникова и зовет замуж, влюбившись с первого взгляда. Сразу чувствуется основная жорина проблема – он ни черта не умеет выстраивать настроение сцены, приличествующее хорошему профессиональному фильму. По идее, должно быть так: смешной, но обаятельный герой, которому придает шарма неуклюжесть опьянения, и героиня, заставляющая его воспылать. Однако Нагиев у Жоры изображает не обаятельного героя, а обычного пьяненького дурачка, в котором обаяния – ноль. Прошу пояснить, почему в сцене, задающей восприятие персонажа, он показан безликим, скучным и мещански пьяным. В итоге призывы Нагиева пойти за него замуж не выглядят милыми и смешными, как в комедии – они выглядят серенько и даже противно. Супруга режиссера не помогает, интонация у нее со времен первого «Горько» вообще не меняется. Ну, стабильность – признак мастерства.
Проблема тут в следующем: реализм убивает постановку. Чтобы показать героя и первой сценой задать нам его восприятие, необходимо было а) придумать Нагиеву пластику движений, которая (возможно, преувеличенно) давала бы понять, что его поведение – это поведение человека, действующего не разумом, но порывом в результате опьянения: как он выпрыгивает из автобуса, увидев героиню, как идет, как спотыкается, как падает в снег. Это должно быть продуманное до малейшего поворота головы действо, почти танец, не хуже Деки Чана в «Пьяном мастере», а не простое ленивое ковыляние на полусогнутых – такое ковыляние смотреть скучно б) отрепетировать с ним не обычное пьяное бормотание, а этакую нетрезвую манеру говорить, чтобы вышло нечто вроде гайдаевского Шурика: «Пжалуйста, п’медленней, я з’писываю». Да, это была бы постановка, а не «как в жизни». Зато это было бы интересно и весело смотреть. А в итоге мы видим ничем не интересное пьяное бормотание, падающего в снег Нагиева и Юлию, пытающуюся его поднять, но падающую в снег рядом. Возня с пьяницей, видимо, должна вызывать улыбку. Но опять же – а где постановка? Просто упасть – это не смешно еще со времен позднего немого кино. Жора позиционирует себя как фаната мастеров большого кинематографа вроде того же Хичкока. Где же присущая тем мастерам отточенность каждого кадра?
В процессе пьяной возни Нагиев поет «Луч солнца золотого», и сразу видно, что актерам если и ставили голос, то уж точно не записывали песни, чтобы они звучали профессионально. Видимо, это такая фишка – плохо петь. Для реализма? Ну да. Только вот плохо петь – это плохо петь. Что дает нам караоке-эффект? Создание атмосферы? Нет. Раскрытие персонажа? Нет. Караоке-эффект играет ровно на один фактор – псевдореализм. Почему псевдо? Потому что когда в течение двух минут с помощью прыгающего монтажа показывают сразу пьяное бормотание, возню с пьяницей и плохие песни – это утрирование. Это не как в жизни, это сознательное творческое решение, конденсирующее отдельные элементы и создающее нужное впечатление: грязновато-грубое, а вовсе не романтичное. Нагиева спасает только профессиональный уровень, но даже при всем его желании в этой сцене не могло получиться интересно: если бы не псевдореализм, была бы просто пустая сцена. Отдам Жоре должное: Сарик Андреасян, например, на его месте снял бы такую же утрированную пьянку, только с рапидом и под веселую музыку в сугроб бы падал скорчивший рожу Гарик Харламов.
Вопрос: а Жора искренне считает, что создаваемый им эффект – это нечто стоящее? В чем достоинство этой сцены, по сути – унылой серой бытовухи? Она не работает на персонажей, мы про них ничего не узнаем, как не узнаем ничего про любых случайных дядьку с теткой, которых видим две минуты реального времени на улице. А достоинство, по факту, одно – показать бытовуху и рассчитывать на эффект узнавания. Чтобы, значит, зритель увидел, вспомнил такое же в своей жизни и подсознательно начал ассоциировать себя с персонажами, которых вообще не знает и которыми не стал бы интересоваться. Этим же в свое время купил «Горько»: там, в отличие от прилизанных гламурных комедий 2000-х с менеджерами и банкирами в кадре, мы узнавали схожие типажи и ситуации, быт. При этом никакого реализма там и в помине нет – все то же утрирование вплоть до гротеска. Однако эффект цепочки «узнавание => ассоциация => сопереживание» в первый раз сработал и на мне.
В итоге мы имеем: а) нераскрытых и несимпатичных персонажей б) утрированно-мещанский образ быта простого русского человека: пьянка, возня, глупости в) манипулятивный прием, заставляющий сопереживать персонажам из пункта «а» невзирая на составные пункта «б». В итоге у многих может случиться когнитивный диссонанс: мещанскую быдло-пьянку уважать никто не станет, но ведь «как в жизни», потому что бытовуха.
Еще раз: пьянка, возня, фальшивое пение, о героях ничего не знаем. В сцене о любви с первого взгляда. О любви, Карл!!!

Любовь нечаянно нагрянет, в лицо отчаянно рыгнет…

Время этой сцены – всего две минуты, а уже виден стиль автора, заставляющий выключить компьютер и изменившимся лицом бежать пруду.
Дальше идет название и кадры с Нагиевым в милицейской форме в какой-то избушке у воды. Оказывается, после первой сцены прошло много времени, и герой Нагиева хочет жениться на героине, которая дает ему пенделя – это, видима, очень романтично. Идет сцена романтических побегушек, в ходе которой Нагиев тащит даму в камыш, но тут выясняется, что у него суровая властная мама, от которой он прячет возлюбленную, и которой ставит на звонок песенку Мамонтенка. Ну, понимаете, как в жизни. Туда же идут шутки типа «А мы не веслами, мы частями тела гребем» и «Ну-ка снимаем штаны, гражданочка!»
Что можно отметить тут? Ну, адская трясущаяся камера, которая уже давно никого не впечатляет и со всей очевидностью является попыткой замаскировать отсутствие талантливого оператора-постановщика. Вечный тремор вызывает чудовищную головную боль и никак не улучшает восприятие. Точно такую же вялую пробежку можно было снять без дерганого монтажа и трясучки. Вот что добавила такая постановка? Атмосферы больше не стало, характеры и окружение лучше не раскрылись, потому что героев и их окружения почти не видно в постоянной трясучке. Так что не выйдет отговариваться тем, что «так и задумано». Задумка тут ни при чем, это просто лень снимать качественно.

Страстный, захватывающий роман! Трахнуться в камышах, сунуть руку в штаны

Потом камера вообще переключается на вид из глаз героини. И ладно бы просто показывали ее ужимки в стиле гиперактивного ребенка – все эти постоянные попискивания, повизгивания и всхохатывания, которые должны быть по идее милыми и заставлять нас любить персонажа, а на деле все в той же гротескно-утрированной манере превращают симпатичную, в общем-то, женщину в сущее чучело. Но эти кадры совершенно бесполезны. Вид из глаз не раскрывает персонажа иначе, а редкие переключения на вид от руля ее велосипеда выглядят, скажем так, не очень. Во время этого монтажа героиня едет по городку и визгливо поет про «заплетала реку в косы». Это как бы показывает нам ее счастье и радость после предложения руки и сердца. На самом деле все бы было сделано сносно, но все портит претенциозность постановки, где некрасивость сочетается с некомпетентностью.

Так вот кого мне напомнила эта пара!

К счастью, светлая и радостная мысль о свадьбе заставляет слегка пригасить бытовушность окружения, так как героиня по дороге встречает с пяток свадеб. Ну, конечно, помня фильмографию Жоры, мы знаем, что без перекошенных пьяных рож и шмароватых баб не обойдется. Однако писки-визги и манера разговора создают все то же «простецкое» впечатление, которым купил «Горько».
И пусть символизм сцены похож на торчащий на носу прыщик. Но где настроение праздника? Спасает постановку каждого кадра разве что солнечная погода. Неужто попсовая песенка и радостно скалящаяся героиня должны создавать настроение, говорящее: «Радость, счастье, любовь!» Все сжимается и скукоживается, кажется слишком обыденным. Постылым каким-то. Вот почему гипер-реалистичный визуальный ряд и диалоги – тупиковая ветвь кинематографа. На такое интересно посмотреть один раз – первый. И все. А дальше идет отторжение, когда видишь утрированную бытовуху.
Все же моя проблема с этой сценой скорее техническая – зачем вид от первого лица и рваный монтаж? Он не создает впечатление радости, он создает впечатление суеты. В сцене о счастье. О счастье, Карл!!!
Следом идет коротенькая сцена с другом Нагиева и его бывшей, работающей на заправке. Как ни странно, в этой сцене адского монтажа нет, хотя камеру и трясется так, будто ее держит кто-то с похмелья. Но мужик, конечно же, пьян, а женщина, конечно же, хабалка. Он ей хамит, она хочет его побить. Он переигрывает, она бревно. Актерская игра. Трясущаяся камера. Пара минут впустую. Об этих персонажах мы ничего не узнаем, кроме ленивой прямой экспозиции – они знакомые героев и когда-то раньше расстались. Зачем? Почему? За что, адмирал Крыжовников?
А еще героине на кассе дают расплатиться КИВИ-КАРТУ. Это важно, несчастный статист как может выделяет голосом, что это КИВИ-КАРТА. Дух Бекмамбетова доволен юным падаваном Жорой.

Уморительная добрая комедия! И КИВИ-КАРТА!!!

Тем временем в машину Нагиеву врезается корабль пришелицы с планеты Гламур. Эта шмаровозина – якобы поп-звезда жанра «поющие трусы». Шмара немедленно делает себяшку с туземцем из замкадья. Это смешно. Честно-честно. После чего мажорка начинает наезжать на мента. Это тоже, я так понимаю, смешно. При этом ни одной шутки, игры слов, визуально трюка – ничего нет. И большую часть времени даже голова актрисы исчезает за верхним краем экрана. Реализм же.

Забавные приключения с быдлом: народная комедия

В рамках этого же реализма певица садится в поле…

ДА НУ НАХЕР, НУ ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! ЗАЧЕМ ЭТО ВСЕ?! ЗАЧЕМ ЭТА СЦЕНА?! В НЕЙ НЕТ ЮМОРА! В НЕЙ НЕТ ХАРАКТЕРОВ ПЕРСОНАЖЕЙ! В НЕЙ НЕТ ПОСТАНОВКИ! В НЕЙ ТОЛЬКО ЕБУЧИЙ ЭФФЕКТ ГРЯЗНОЙ БЫТОВУХИ СО ССУЩЕЙ НА КАРАЧКАХ ПЬЯНОЙ БАБОЙ!
Тут ужасно все: даже для трясущейся камеры ужасная кинематография, никакущие диалоги, пьяную актриса изображает плохо. Юмора нет. Характеров нет, ибо пьяные выходки и высокомерие это не характер, это гротескные черты. И это сцена, задающая начало конфликту фильма.
Дальше злостная нарушительница пытается давить на жалость и соблазнять Нагиева. Все бы хорошо, но в кадре мы видим машины, заслоняющие актеров, и два накрашенных пальца. Это типа такая художественность – роковая женщина искушает героя, и ее рука типа так эротична в кадре? Эм, как бы это помягче сказать… адмирал Крыжовников, за каким хером вы вставляете такой прием (не спорю, вполне достойный классиков) в фильм с трясущейся камерой, истеричным монтажом и гротескной бытовухой? Вы серьезно считаете, что он будет работать? Что зритель, смеющийся над трениками, пьянкой и фальшивым пением, поймет? Что ценитель Хичкока или Говарда Хоукса будет смотреть фильм с испражняющейся на карачках наглой певичкой? Ну и да, для создания эффекта соблазнительности героиня должна быть соблазнительна. Или хотя бы видна за собственной машиной при виде из салона другой машины, заменяющем здесь постановочный кадр!
Кстати, сторонний вопрос: меня, как человека с лингвистическим образованием, интересует, почему у московской звезды дикция провинциалки откуда-то далеко не из ЦАО? Нет, я все понимаю, понаехали, но в шоу-бизнесе не очень-то любят «деревню». Как минимум, свирепые раскрутчики плетьми выбили бы из нее этот жующий и сглатывающий прононс. Самое смешное, что актриса – москвичка. Как низко пал ты, стольный град, коль ни певицы, ни лицедеи твои уже не могут внятно говорить. Вахтангов плачет кровавыми слезами где-то в небесном театре.
То есть, внезапно, бытовушный псевдореализм с его псевдореалистичными мычащими диалогами вместо постановки дает сбой и создает уже не псевдореальную, а нереалистичную картинку. Адмирал, торпеда в правый борт.
Следующий вопрос: адская наглость столичной штучки должна служить какому-то эффекту? Мы уже увидели эту черту. Что там с персонажем? А ничего. Нет его, персонажа. Есть губастая стерва, перед которой мнется сотрудник органов. Это как бы должно быть смешно. На деле это просто превращение безразличия к персонажу Нагиева в презрение, потому что мы не знаем, какой он человек в других ситуациях, но знаем, что он позволяет себя унижать какой-то дряни. Великолепный сценарий, великолепная постановка! Добавим к этому намек, что он маменькин сынок, был пьяницей и скоро бросит девушку, которой сделал предложение, и…
А может, есть в этом какая-то сермяжная правда? Персонаж с недостатками. Все такое?
Когда персонаж после двадцати минут фильма состоит из пустоты и недостатков, это провал. Ладно, если бы нам показали, что гаишник Петя – это такое бесхребеное чмо, пьяница и дурак, с которым связалась приличная девушка и нажила себе горя. Тогда это была бы история о том, тварь он дрожащая или право имеет. Ладно, показали бы его хорошим мужиком, оступившимся под действием чар поющих трусов. Но тут – ни рыба ни мясо. Мы ничего толком не знаем о Пете после его сцен, а потом он превращается в жопную обезьянку.

Чудесный нарратив: сначала долго едем, потом долго кривляемся. Монтаж все спишет!

Дальше мне просто больно. Инна Чурикова в роли матери Нагиева возится с гротескно кривляющимся дружком-пьяницей, который говорит слишком внятно для того, кто не держится на ногах. Возможно, талант Чуриковой придает сил даже неубедительно кривляющемуся анониму. Но это опять не смешно и ничего не говорит о персонажах. Мы как не знали о друге ничего, кроме алкоголизма, так и не знаем. Зачем он – непонятно. И аноним следует путем Нагиева: начинает ныть, совершать выходки и свински вести себя с пожилой женщиной. Хм, а ведь я вдруг верю, что эти персонажи друзья – оба одинаково неприятны! Адмирал Крыжовников сумел меня убедить! Только что проку, если эти персонажи пусты и бессмысленны?
Дальше мне становится жалко уже Нагиева, который искренне пытается играть симпатичного персонажа, но ни диалоги, ни сцены не помогают. Лишь природное обаяние самого Нагиева не дает Пете превратиться в декорацию.
Мажорка говорит, что купила дом для матери в глуши, а потом просит водки. Ну, разумеется. Жора и водка – это как Уолтер Хилл и суровость, как Роберт Земекис и волшебность, как Джон Карпентер и синтезаторная музыка!
Нагиев сбегает от певички, чуть ли не хватающей его за яйца, и едет к маме. На месте выясняется, что наш герой еще и взятки с проезжих сшибает! Черная полоса, Барак Обама. Смешно!
Чурикова и Нагиев в разговоре пытаются играть, но мычащие диалоги, для них написанные, мешают. Мы узнаем, что Петя совершенно точно маменькин сынок и мямля. Ну, хоть что-то. Адмирал Крыжовников так и пытается заставить меня ненавидеть персонажа.

Наш герой: дает вытирать о себя ноги чужой пьяной бабе и старенькой маме

Дальше идет очередная сцена, которая должна что-то создавать, но несет только звенящую пустоту. Герой едет за забытым жезлом к певице и застает ту в припадке жалости к себе. Нет, я понимаю: сломленная бездуховностью женщина, ищущая сочувствия. Но нет, не работает. Во-первых, о ней мы ничего не знаем, потому что взаимодействие ее с героем ограничилось ранее испражнениями на поле и пьяным бормотанием. Во-вторых, сцена слишком быстрая из-за куцых диалогов и монтажа. Я понимаю, если бы это было нужно для динамики. Но на что тут динамика? Раскрытие образов быстрее пробежать, чтоб не заметили, что творец не может в раскрытие? В итоге я не верю в ее действия, потому что мне наплевать, и даже неприятно ее видеть, как и коррумпированного слабохарактерного Петю. Когда Петя все-таки выпивает водки, хоть он и в завязке, я не удивлен, не встревожен и не смеюсь. Мне плевать на эту перхоть, и не потому, что я презираю быдло – я презираю плохо прописанных персонажей, в которых от реальных людей только половинка, самая худшая. Если бы я был русофобом, я бы напротив, был вполне доволен такими образами, ибо они укладывались бы в рамки моего мировоззрения. А так – я не верю в то, что это люди, имеющие отношение к реальности.
Самое смешное, что все можно было бы исправить. Показать Петю хорошим добрым мужиком, любящим женихом и сыном, другом. Но галоп, заменяющий здесь повествование, этого не позволяет. Хоп – и романтика кончилась после одной попытки трахнуться в камышах. Хоп – и взаимодействие с другом кончается подзатыльником и отъемом прав за пьянство. Хоп – и разговор с мамой длится три реплики. И ладно, если бы эти быстрые и суетливые сцены были хорошо сняты, в них были бы раскрывающие характеры и личность диалоги. Но нет, там случайные ничего не значащие фразы и экспозиция «мы полгода встречаемся, а ты не рассказываешь маме», «Я лучший друг Пети, а ты от меня ушла», «Я звезда, и я несчастна», «Я в завязке и не пью». Это просто-напросто бесталанно написанный сценарий. Любимая манера адмирала Крыжовникова резать сцену на плохо склеенные кадры и трясти камеру, чтоб при обмене даже такими репликами мы видели левую пятку статиста справа, не помогает ситуации.
Дальше следует монтаж с пьяными бесчинствами Нагиева и певицы. При этом Нагиев поет голосом Лепса. А как же псевдореализм? Хм, кажется, бесхребетностью и непоследовательностью Петя пошел в создателя.

Бухать?! Учти, ты сама этого хотела…

Показываемые кадры пьянки должны смешить? Вряд ли. Что смешного в беготне перед трясущейся камерой, кроме которой ничего, по сути, нет? Или любой монтаж с беготней под музыку смешной? Под конец Петя стреляет по певице из своего «Макарова», который, как известно, на близком расстоянии может убить наповал, даже если не заденет жизненно-важных органов. Гомерический хохот, я полагаю.
Вспомним сцену из «Кавказской пленницы» с Шуриком, хватающим за рога невинное животное. Это было смешно, потому что одновременно, кратко и сжато а) давало картину пьяной выходки б) вовлекало персонажа в ситуацию, а не в затянутый монтаж в) не было утрированно гротескным, как если бы Шурик принялся доить быка, начать с ним диалог на пару экранных минут или вскочил да поскакал на бычке в горы. Сцена с Шуриком – пример хорошо прописанной короткой сцены, имеющей больший эффект, чем весь пьяный монтаж адмирала Крыжовникова. В итоге над Шуриком хотелось смеяться, потому что эффект не смазывался затянутостью и гротеском, но был достаточен, чтобы не оставить равнодушным. Над монтажом под Лепса смеяться не хочется, потому что мы видим не поставленную сцену, рассчитанную на эффект, мы видим людей, снятых на камеру, и слышим наложенный звуковой ряд. Этого недостаточно для создания сцены в фильме, Жора. Почему Владимир Меньшов не лупил тебя указкой по жопе за такую лень, надменная ты скотина?
А невеста Пети тем временем делает смешную прическу. Это тоже, я так понимаю, шутка. А Петя тем временем превращает свой жезл в световой меч, рубит им мебель, а потом меч кидают в бассейн, и он взрывается. Это… вообще откуда? И зачем? Что за сюрреализм? Это типа как в сцене с ручонкой певицы? Это смешно? Нет, это конфузит.
Сразу после этого вдруг начинается караоке-секция. Караоке! Типа зрители в зале должны начать подпевать? Вот именно сейчас? После того, как невеста в слезах до ночи ждала этот кусок говна, а тот бухал? После гребаного светового меча?

Он как бы говорит вам, что он вашу маму… в смысле, он ваш отец.

Так как я смотрю на компьютере, то я вижу жульнический прием: несколько голосов якобы подпевающих записаны заранее. Видимо, адмирал все же знал, что может возникнуть мертвая тишина в стиле «WTF?», и было решено подстраховаться.
В конце концов, Петя доползает до раздевающейся певицы, и, видимо, происходит случка. А суровая петина мама Чурикова все еще пытается заставить бездарного кривляку-друга играть в одном кадре с ней. Правда, минуту спустя, когда приезжает петина невеста, Чурикова даже со своим талантом начинает играть какую-то сволочь и издеваться над девушкой, вежливо ее оскорбляя. Несмотря на дрожащую и прыгающую от одного актера к другому камеру, сцена довольно неплоха – Чурикова же. Но вот тут у меня сорвало резьбу. Чурикова чуть ли не убить ее хочет, называет алкоголичкой «как мать», унижает… это должно быть сценой ссоры, раскрывающей конфликт матери и невесты? Вот эта предыстория первой части «Пятницы 13-го»? То есть, в сцене конфликта мать, которой мы не знаем за рамками властности над сыном, ведет себя как злодей из фильма ужасов, а героиня. Которую мы тоже не знаем за рамками влюбленности в Петю, быстро убегает. Все это минуты за две. И это конфликт? А диалоги работают лишь потому, что Чурикова добавляет в них интонаций, по которым видно, что это матушка так ядовито обороняется от претендентки на тельце ее сынулечки. Она все и вытаскивает в итоге.

Не удивлюсь, если в конце фильма Петя наденет хоккейную маску!

Именно тут, на сцене, обрушивающей все настроение и атмосферу (пусть кривую-косую, но атмосферу), я не выдержал и сделал паузу. Дальше, как подсказало мне чутье, художественные достоинства будут лишь набирать градус сломанности.

Петр Васютин (Дмитрий Нагиев) служит в ДПС и готовится к важному шагу в жизни – он сделал предложение своей девушке Оле (Юлия Александрова) и теперь должен официально сообщить о грядущей свадьбе своей строгой маме (Инна Чурикова). Но до семейного ужина все успевает измениться – в служебную машину Петра въезжает джип поддатой столичной звезды Алины (Ольга Серябкина), забравшейся в эту глухомань покупать дом для матери. Чтобы не куковать в особняке в одиночестве, она тащит за собой Васютина и подбивает его выпить, после чего тот уходит в загул и разврат, начисто забывая о невесте.

С момента появления «Горько» о Жоре Крыжовникове заговорили чуть ли не как о новом Гайдае или Данелии – авторе, который тонко чувствует юмор, менталитет и душу своего народа. Не все с этими титулами согласились, но выдающиеся кассовые сборы показали, что спрос на такое кино определенно есть, что привело к появлению сиквела «Горько» – чуть скомканного, но по-своему прекрасного. Тем не менее главной интригой были дальнейшие планы Крыжовникова – в какую сторону он двинется, когда завяжет с развеселой семейкой из Геленджика.

Безусловно, с «Самым лучшим днем» было бы странно ожидать чего-то принципиально отличного от того же «Горько», и во многом эти фильмы пересекаются, но кое-что, однако, изменилось. Все-таки одно дело, когда нас призывают «понять и простить» людей, которые ни в чем, по сути, не виноваты (они живут как умеют и искренне хотят «как лучше»), и другое – когда в центр сюжета попадает настоящая проблема: измена, вдобавок еще и отягощенная тягой всего мужского пола в фильме к алкоголю.

Да, это новогодняя романтическая комедия, которая по всем законам жанра должна закончиться хорошо, но финал, избранный Крыжовниковым, с одной стороны, обескураживает, а с другой – пугает: Васютин вроде бы искренне раскаивается, но так и не совершает ничего, что могло бы быть расценено как Поступок, к лучшему не меняется и, более того, задевает Олю даже своим примирительным жестом. Финальная мораль же одинаково беспросветна как для мужчин, так и для женщин: мол, что с этих мужиков взять, непутевые они и бестолковые, обнять да плакать, лишь бы не пили. Или хотя бы в очередной раз убедительно пообещали не пить, а «заначкой» в полосатом жезле пользовались только в исключительных случаях.

Избавиться от этого неприятного «осадочка» можно было бы всего лишь парой дополнительных сцен, в которых Васютин показал бы себя более самостоятельным, взрослым и волевым, и то, что Крыжовников предпочел обойтись без них, закончив фильм на внешне позитивной и сказочной, но подсознательно депрессивной ноте (почему-то кажется, что Петр и Оля повторят судьбу либо его, либо ее родителей, и это страшно и грустно), наводит на определенные мысли. В первую очередь, о том, что подлинная страсть постановщика – черная экзистенциальная тьма, в непроглядном омуте которой тонут слабые, но хорошие, по сути, люди.

В этой связи нельзя не отметить и то, как Крыжовников снимает музыкальные номера, которых в картине около полудюжины, и отдельно обращает на себя внимание, насколько разнятся два из них, по песням Михаила Боярского. Так, заключительный, по-индийски беззаботный и инфантильный танец а-ля «Миллионер из трущоб» под изнасилованную «болливудской» аранжировкой «Родную» мог бы снять кто угодно, при том что хватающий за душу, насыщенный сексом и какой-то неизбывной тоской эпизод с «Зеленоглазым такси» оказывается самым сильным в фильме – идейно, драматургически и визуально – и выглядит работой большого мастера.

Впрочем, если вынырнуть из экзистенциальных глубин, претензий к «Самому лучшему дню» у нас практически не останется. Это очень живое, динамичное, «дышащее», вдохновенное кино, авторы которого ловко сочетают сложные технические приемы (про снятый без склеек номер на I Will Survive не слышал, наверное, только глухой) с подкупающе простым и задорным «народным» юмором (ах, как хорош загул героев под «Мама Люба»!), а также аккуратно вплетают в преимущественно веселую историю тонкие, пронзительные нотки подлинно русской душевности.

А еще Крыжовников по-прежнему мощно работает с актерами – потому что в ансамбле «Самого лучшего дня» самым слабым звеном, как ни странно, оказывается Дмитрий Нагиев, и то только потому, что он «лепит» своего Васютина из обрывков прошлых ролей. Чудо как хороша в образе моральной террористки Инна Чурикова, молодцеват и харизматичен Михаил Боярский, потрясающе забавен Сергей Лавыгин, надрывна как струна Юлия Александрова. А главный сюрприз в том, как уверенно в эту заслуженную компанию вписалась дебютантка Ольга Серябкина (одна из солисток группы «Серебро»), метко и очень органично изобразившая избалованную, но трагически «недолюбленную» звезду с замашками Шамаханской царицы.

С 24 декабря в кино.

Детально о кинофильме «Самый лучший день»

24 декабря 2015 года в широкий российский прокат выходит караоке-комедия «Самый лучший день» от создателей кинохита «Горько!» режиссёра Жоры Крыжовникова и продюсера Тимура Бекмамбетова. Главную роль в фильме – провинциального сотрудника ДПС – исполнит Дмитрий Нагиев, который впервые споет в кино.

«Герой Нагиева – простой провинциальный персонаж с нелепой стрижкой, не гламурный, не бандитствующий, физически крепкий – служба в ВДВ не прошла даром, – поясняет Жора Крыжовников. – Он и до сих пор по торжественным случаям надевает свою дембельскую форму. Нам было важно сколоть с Дмитрия Нагиева глянец, передать тот загар, который возникает у мужчин в самом соку, работающих на трассе. Когда я вкратце рассказал Дмитрию о Пете, этот персонаж привел его в восторг».

По признанию самого Нагиева, на проект он согласился исключительно из-за режиссера:  «Жора Крыжовников на сегодняшний день – один из самых перспективных российских режиссёров, поэтому я приложил все усилия, чтобы поучаствовать в проекте. И даже позволил закрасить себе зубы – впервые за всю историю своей белоснежной улыбки».

Впрочем, на этом сюрпризы, заготовленные режиссером для Дмитрия, не закончились. Уже в первый съемочный день актеру пришлось забираться на крышу трехэтажного дома, чтобы прямо с нее исполнить заглавную для фильма песню Григория Лепса, а потом бежать 2 км, неся на руках свою партнершу Ольгу Серябкину, солистку группы «Серебро», для которой «Самый лучший день» станет дебютом в большом кино. Ее роль – заезжей поп-звезды Алины Шёпот, вихрем врывавшейся в отношения Васютина и его невесты – была единственной, на которую проводился кастинг. Несмотря на отсутствие киноопыта, певица обошла больше сотни профессиональных актрис.

«У нас были пробы актрис, которые изумительно играли эту роль, – вспоминает режиссер. – Но Ольга и в жизни оказалась именно той, чью роль ей предстояло исполнить – настоящей звездой шоу-бизнеса, очень темпераментной женщиной без комплексов. Ей не нужно ничего играть! Наоборот, мы подстроили роль под Ольгу и даже попросили ее принести свои личные вещи, чтобы лучше представить себе экранный образ».

Роль невесты Васютина – заправщицы АЗС Оли – исполнит Юлия Александрова, которой в первый съёмочный день пришлось в порыве ревности ее героини разнести железным прутом автомобиль ДПС. На радость продюсерам фильма сцену сняли с первого дубля, так что заготовленная машина-дублер осталась нетронутой.

Компанию Юлии Александровой составят и другие звезды фильма «Горько!» – Сергей Лавыгин и Валентина Мазунина.

Народные артисты Михаил Боярский и Инна Чурикова предстали в фильме в роли владельцев небольшого придорожного кафе и родителей Пети Васютина (Дмитрий Нагиев). Семейным бизнесом в основном заправляет Любовь, зато Геннадий – мастер на все руки, он искусно вырезает лебедей из старых покрышек, но имеет определенную слабость к алкоголю. В молодости он был душой компании и лучший в округе певцом под гитару, но, несмотря на возраст, он все ещё хорош собой и способен восхищать женщин. Специально для фильма Михаил Боярский записал свою версию песни «Мама Люба» группы SEREBRO.

«Я очень хотел, чтобы отца Пети сыграл именно Михаил Сергеевич, эта роль писалась специально для него, – рассказывает режиссёр Жора Крыжовников, – Впервые мы встретились с Боярским больше года назад. Я приехал к нему в Санкт-Петербург. Через два месяца я отправил ему сценарий, потом мы снова встречались и обсуждали, и так повторялось несколько раз – Михаил Сергеевич очень ответственно относится к выбору роли и к образу, в котором ему предстоит выступить». 

Вспомнив молодые годы, Михаил Сергеевич на площадке самозабвенно фехтовал шампурами – это только один из эпизодов пьяного загула, в который его герой Геннадий пускается вместе с Петей Васютиным, его другом Валей и Алиной Шёпот. На ее новеньком джипе герои отправляются за город, где их ждут разнообразные безумства, в том числе – потасовка с поклонниками Толкиена, которые не раз пожалеют о встрече с разудалой компанией. Во время съемок, проходивших в Ефремовском районе Тульской области, актёры с разбегу запрыгивали на спины поклонников фэнтези, играя в «слона», и отбирали у них мечи с щитами, а в довершении всего герой Боярского заставил молодежь отжиматься и сам продемонстрировал, как надо.

На экране Михаил Сергеевич предстает в ретро-костюмах 70-х годов. Художники по костюму перепробовали множество оригинальных рубашек, в том числе из архива «Мосфильма». Для одной из сцен Боярскому также пришлось примерить милицейскую форму старого образца – Геннадий в свое время работал в ГАИ, так что Петя Васютин пошел по стопам отца. Во время примерки Михаил Боярский помогал костюмерам в работе над образом – это с его подачи у Геннадия появились солнцезащитные очки-авиаторы. При этом актёр категорически отказался от кроссовок, которые ни за что не наденет и в повседневной жизни.

«Михаил Сергеевич – уникальный человек, –  продолжает Жора Крыжовников. –  Он очень чувствует костюм – тот его «ведёт». Он надел очки и сразу поменялся психофизически, биологически. Боярский – настоящий актер! Мы пробовали куртку «Стройотряда», разные винтажные вещи. На «Мосфильме» наши художники нашли рубашку с конями – такую же в свое время носил Сергей Бондарчук. Есть даже фотография, где Бондарчук в этой рубашке стоит на съёмочной площадке рядом с Иннокентием Смоктуновским».

Крыжовников рассказывает, что так же сильно мечтал поработать с Инной Чуриковой, поскольку является ее большим поклонником и видел не только все фильмы с участием Инны Михайловны, но и ее театральные работы: на спектакли «Ленкома» – «Чайка», «Город миллионеров» и «Варвар и еретик» – он ходил по нескольку раз.

«Инна Михайловна – гениальная актриса, в таланте которой уникально сочетаются драматическая и комическая составляющие, – говорит режиссёр. – В первый раз мы встретились с Инной Чуриковой в ее гримёрке в театре «Ленком», много хохотали, но уже тогда она проявила очень скрупулезное внимание ко всем репликам и деталям своей героини. После этого мы еще несколько раз прорабатывали ее образ фразу за фразой, многое меняли, в частности, переписывали сцены с участием Боярского».

Главные качества героини Инны Чуриковой Любови – душевность, человечность, теплота, но при этом она олицетворяет добро с кулаками: при необходимости не даст себя в обиду и за словом в карман не полезет. В «Самом лучшем дне» Инна Чурикова исполняет «Колыбельную медведицы» из мультфильма «Умка» и композицию «Гляжу в озёра синие».

Маму Петиной возлюбленной Оли в фильме играет Елена Яковлева. Ее героияня – Татьяна – уважаемая солидная женщина, директор бензоколонки, но ей не очень везёт в личной жизни. Она втайне верит, что ее настоящая любовь еще впереди. Иногда она встречается с настойчивым ухажером, который, однако, не очень-то ей симпатичен.

«Татьяна живет той же жизнью, что и 90 % женщин её (и моего) возраста, – рассказывает о своей героине Елена Яковлева, – У неё тот характер, который заставляет ее выживать несмотря ни на что. Она сильная, волевая женщина в том, что касается ведения дел, но не в личной жизни. Мне очень симпатична её нежная история. Меня привлек в этом проекте и сам жанр музыкальной комедии, которые у нас сейчас почти не снимают. Я более чем уверена, что должно получиться что-то интересное».

По словам актрисы, к участию в фильме ее подтолкнуло и неожиданное предложение спеть, чего она прежде никогда не делала. Специально для «Самого лучшего дня» Елена Яковлева исполнила композицию Аллы Пугачевой «Старинные часы».

«У Елены Яковлевой есть уникальная интонация – её героини всегда очень трогательные и человечные, – объясняет выбор актрисы Крыжовников. – Персонажи, которых играет Елена Яковлева, всегда всё принимают близко к сердцу – а это важное качество, которое помогает нам раскрыть и экранную дочь Татьяны Олю. Елена Яковлева – актриса, которая может броситься в предлагаемые обстоятельства всем своим организмом, она не комик, но в ней есть комедийная природа».

Игровые эпизоды фильма будут чередоваться с музыкальными номерами, созданными на основе популярных караоке-хитов. Зрители смогут подпевать героям прямо в зале во время просмотра: как и в караоке, некоторые фрагменты фильма будут сопровождать титры с текстами песен. Музыкальный репертуар будет варьироваться от Аллы Пугачевой до группы «Фабрика», от Михаила Боярского до Григория Лепса. По общему настроению создатели фильма ориентируются на кассовые хиты советского проката и лучшие западные образцы, включая «Мулен Руж» и «Мама Мия!».

Жора Крыжовников: «В музыкальных номерах для нас главное не танцы, а песни. «Самый лучший день» – это история про то, что наш человек поёт – и в счастье, и в несчастье. По тому, что и как он поёт, можно понять, что с ним происходит. У нас в России люди зажатые, стеснительные, часто угрюмые, оттого часто прибегают к допингу, чтобы стать счастливыми и петь хором по ночам, не давая спать мирным жителям. Таким вначале был и наш герой, но став счастливым, он отказался от допинга, ведь когда ты счастлив, ты поешь лучше Карузо и Градского».

Постановкой музыкальных номеров фильма занимается хореограф Олег Глушков («Стиляги», «Оттепель»), который задействует около 50 профессиональных танцоров, в том числе, участников «Балета Москва».

На экраны комедия «Самый лучший день» выйдет 24 декабря 2015 года и станет главным новогодним релизом кинокомпании BAZELEVS, который продолжит традицию «Ёлок» и «Иронии судьбы. Продолжение».