18 сентября 2018
Зареченские школьники посмотрели премьеру спектакля «Бедолаги»
В Заречном 17 сентября состоялась премьера нового спектакля «Бедолаги» молодёжной театральной студии «Сцена» Дома культуры «Дружба». О проблемах, которые волнуют подростков во все времена, юные актёры говорили со своими сверстниками языком театра.
Действие развивается в далеком будущем. Детям не нужно делать домашних заданий, учить сложные формулы и буквы. В голову каждого ребенка всю нужную информацию загрузит компьютер. Бездушная машина также определит его будущую профессию. А вот выбор главных личных достоинств и качеств остается за человеком. Но, как найти компромисс?
Здесь все подчинено компьютеру, до предела роботизировано. Даже домашние животные в виртуальном будущем стали редкостью. «Бедолага» — это маленький пушистый зверек, о котором заботятся герои спектакля. Рядом с ним дети становятся не придатком к машине, а людьми, могут чувствовать и переживать.
«Тема, которую затрагивает спектакль, это выбор своего будущего, поведения, хобби, своих увлечений. Как раз в подростковой среде, когда ребята начинают определяться, чем им заниматься, какую профессию выбирать, каким быть, это актуально», — рассказала руководитель молодежной театральной студии «Сцена» Марина Халюкина.
Спектакль создан по инсценировке актрисы и педагога московской детской театральной студии Юлии Витковской в рамках проекта #РОСАТОМВМЕСТЕ «Территория культуры» «Пространство молодежного театра».
Зрителями на премьеру спектакля «Бедолаги» специально пригласили только школьников. Режиссер Марина Халюкина уверена, что подростки оценят новую работу молодежной театральной студии «Сцена», ведь главная тема постановки им, как никому, близка.
Рубрики
Вам также может быть интересно
Сценарий спектакля «Я еще не хочу умирать»
По мотивам произведений: Людмила Никольская «Должна остаться живой», Олег Шестинский «Блокадные новеллы»
Правая часть сцены:стол,покрытый скатертью, на столе краски, кисточки, листок бумаги. На углу стола стоит железный чайник и железная кружка. У стола 2 стула. На заднем фоне – слайд презентации с темными окнами. В левой части: комод, вешалка с одеждой.
Сцена 1. Пролог.
Фонограмма №1: «Дети войны»( исп. Анастасия Гревец и ансамбль «Конопушки»)-1 куплет
Рассказчик 1:
Это история о детях военной поры. О маленьких жителях города Ленинграда. У них было особое, опаленное войной, блокадное детство. Им было гораздо хуже, чем взрослым! Часто они, из-за своего маленького возраста, не понимали, что происходит вокруг: почему за окном взрываются снаряды, почему так страшно воет сирена и нужно бежать в бомбоубежище, почему рядом больше нет папы, и почему все время хочется есть …Много детского «Почему?», на которые нельзя дать ответ.
В первую, самую страшную блокадную зиму 41-42 года, в городе умерло около 780 тысяч человек.. В первую очередь погибали старики, дети. И чаще всего-от голода.
На сцене стол, стулья. За столом рисует мальчик. Девочка листает книгу,пишет.
Шурик:
Таня! А ты чего больше боишься — Гитлера или крыс? Я-крыс. Их теперь стало так много..
Таня:
Я больше всего боюсь карточки хлебные потерять. Тогда нам всем, Шурка, будет полный капут. Месяц без еды мы точно не продержимся! Я воды согрела, попей (протягивает мальчику кружку)
Шурик: (берет кружку и пьет)
Помнишь, Таня, я раньше молоко не любил с пенкой? Эх, сейчас бы целую кастрюлю выпил бы!!!
*Входит мама в валенках, встряхивает платок от «снега», подходит к столу, кладет на него сверток
Таня:
Мама пришла!!
Мама: (устало садится на стул)
Как вы тут?
* Шурик подходит к ней с рисунком
Шурик:
Смотри, что я нарисовал!
Мама: (крутит рисунок)
Ничего не пойму, сынок. Что это за черные каракули, а посередине белый кругляш в крапинку?
Шурик: (объясняет на рисунке)
Черное-это война. А белое-это булка!.. Я просто больше ни о чем другом думать не могу. (мама гладит сына по голове)
*Заходит соседка-Софья Константиновна в лохматой заячьей шапочке, с лентами, болтающимися под подбородком, и в сером элегантном пальто, затянутом широким мужским ремнём, к груди прижимает сумочку. Таня уводит Шурика, возвращается.
Софья Константиновна: (к матери, тараторит)
Здравствуй, Наталья Васильевна. Я там, у булошной очередь вам заняла — всех предупредила, что сейчас придет девочка хорошенькая такая.
Мама:
Таня!! Сходи, пожалуйста! Карточки в комоде.
(Мама и Софья Константиновна уходят, Таня накидывает пальто, присаживается на ступеньки лестницы. Замечает что-то на земле, наклоняется и поднимает потерянные кем-то карточки. Достает свои, сравнивает.
Таня:
Хлебные карточки!!! Рабочие! Еще целые. 350 граммов хлеба в день!!! Ой…
Кто-то потерял, бедолага!
*Залезает повыше на ступеньки, оглядывает вокруг. Появляется Юрка. Подбрасывает в воздух снежок.
Таня быстро прячет карточки в карман
Юрка:
Танька, дура, в сосульку превратишься! Сейчас фашист прилетит и бомбу тебе прямо на макушку ка-а-а-к сбросит! (садиться на нижнюю ступеньку)
Танька: (растерянно)
Это ты дурак, Юрка. А я где хочу, там и стою! Может у меня тут дела? (осторожно)Юрка, я хотела спросить, выкупали уже хлеб сегодня?
Юрка: (грустно)
Хм. Сегодняшнюю норму хлеба я ещё вчера съел. Мать на работе кормят. (агрессивно) Тебе какое дело?
Таня:
А у матери твоей иждивенческая карточка?
Юрка:
Ты, Танька, или идиотка, или что-то скрываешь!
Таня:
Да ничего я не скрываю! Вот что же ты будешь есть, если съел завтрашний хлеб? Сухари у вас есть?
Юрка: (замялся)
Ну..Есть. Немного. Я на фронт бы убежал, но бабушка слабая стала совсем. Как её оставить? Эх! Сбежать бы на войну! Сиди себе в окопе, стреляй фашистов. (метится, бросает снежок)
Таня: (неожиданно)
Юрка, а ты подвал под нашим домом знаешь?
Юрка:
Я все подвалы в нашем доме знаю. Чего спрашиваешь?
Таня: (самозабвенно врет)
В подвале лежит себе банка. Почти целая, с конфетками монпансье. Я своими глазами видела! Монпансье какое вкусное! Можно одну конфетку облизывать целый день. А там целая банка!!!
Юрка: (солидно)
Дура ты, Танька! Надо же такое придумать — монпасье в подвале! Ты бы еще сказала, что булка с маслом там с осени лежит! Дура.
Таня:
Ну, не хочешь, не верь! Сам дурак!
* показывает Юрке язык, уходит, размахивая сумкой
Фонограмма : гул бомбежки
*В комнату заходит Таня, снимает пальто, отряхивается проходит к столу. За столом сидит Шурик, старательно пишет в тетради.
Шурик:
Как в школе дела? (внимательно смотрит тетрадь брата)
Таня:
В школе? Нас из всего класса, из 32-х человек, только пятеро осталось. Иван Васильевич, математик нас называет «зимовщики».В классе холодно, как на Северном полюсе.
*заходит Софья Константиновна. Она заметно встревожена.
Софья Константиновна:
Здравствуйте, детки!
Таня, Шурик:
Здравствуйте, Софья Константиновна.
Таня:
А мамы нет, она с фабрики поздно возвращается.
*Софья Константиновна смотрит на Шурика
Софья Константиновна: (притворно)
Шурик!.. (копается в сумке) Смотри, что у меня есть!
*протягивает фантик
Шурик: (подбегает)
Что это?
Софья Константиновна:
Это был сахарин. Тут еще немного крошек осталось. Кушай, деточка. Только водичкой запей.
Шурик:
Ой, спасибо!!!
*убегает
Таня: (медленно садится на стул)
Что случилось, Софья Константиновна? Вы же не зря Шурку отослали?
Софья Константиновна:
Танечка.. (закрывает глаза руками)
Таня: (строго)
Говорите, Софья Константиновна. Мне уже 12 лет. Я уже взрослая.
Софья Константиновна:
Таня! Сегодня приходил милиционер, тебя искал. Сегодня немцы обстреляли фабрику. Ваша мама… погибла. Прямое попадание бомбы.
* Таня сидит окаменелая. К ней подходит Софья Константиновна
Софья Константиновна:
Таня, ты заплачь, закричи.. Легче будет!
Таня: (окаменело)
Шурику не говорите. Я сама.
Софья Константиновна:
Деточка, тебе что-то надо решать. У вас теперь только две детские карточки, не проживете. Езжайте в эвакуацию.
Таня: (отрицательно машет головой)
Папа придет с фронта, а нас нет. Квартира пустая.
Мама говорила: «Мы должны держаться все вместе». Идите, Софья Константиновна, мне надо побыть одной.
Софья Константиновна:
Да, деточка, да.. (вытирает глаза).Уходит.
*Таня резко закрывает глаза руками и утыкается в колени. Появляется Шурик, он облизывает бумажку.
Шурик:
Таня, я бумажку уже давно облизываю, а она все равно сладкая. Ты что?
* Таня резко выпрямляется, быстро вытирает слезы
Таня:
Ничего. Иди ко мне, Шурка.
*Шурик подходит к ней, обнимает
Шурик:
Мама скоро придет?
Таня: (осторожно подбирая слова)
Наша мама, Шурик, не придет.
Шурик:
Она что, в ночную смену осталась?
Таня:
Нет, Шурик. Она.. она уехала далеко, далеко..
Шурик: (встревожено)
В эвакуацию? А как же мы?
Таня:
Нет, не в эвакуацию.. Она..она.. Она теперь будет сидеть на облачке и смотреть на нас с высоты…
Шурик: (смотрит внимательно в глаза сестре)
Таня, наша мама умерла?
*Таня тихо кивает головой и обнимает Шурика
*Таня и Шурик уходят, держась за руки
Фонограмма: метроном
Рассказчик
В конце января 44-го полностью снята блокада Ленинграда.
Почти 2,5 года, почти 29 месяцев, долгих 872 дня город жил в осаде.
От голода, холода, бомбежек погибло более полумиллиона ленинградцев. Но город выстоял!
В день 27 января в Ленинграде прогремел салют Победы!
Фонограмма №14: Vangelis
На сцену поднимаются дети.
1 ребенок:
Я мечтал был водителем трамвая. Что бы люди по утрам мне улыбались и говорили: «Спасибо!»
2 ребенок:
А я хотела быть портнихой и шить красивые платья и рубашки! Первое платье я бы сшила своей мамочке!
3 ребенок
А я мечтал быть инженером..
Нас расстреляет немецкий самолет. В сентябре 41 года.
Юрка:
Я мечтал сначала стать геологом, потом решил стать поваром. Что бы никогда больше не голодать. Я умру в феврале 42-го. От истощения.
4 ребенок:
А я мечтала стать артисткой! Как Любовь Орлова. Бабушка говорила, что у меня талант.
Я погибну в октябре 42-го. Не успею добежать до бомбоубежища.
Таня: (обнимает Шурика)
Мы с Шуриком останемся живы..
И теперь у нас с ним одна мечта — пусть больше никогда. НИКОГДА не повторится война. Пусть больше никогда не повторится блокада!
«А зори здесь тихие»
На сцене декорация половины избы, стол, лавка, самовар. За столом сидит майор, хозяйка накрывает на стол.
На фоне лирической музыки
Х: А ты наливочку-то пробуй, товарищ майор. Она же у меня клюквенная, а клюква у нас на болотах, что черешня, по размерам то вон какая. Оттого-то и разъезд наш наливочкой всегда славится.
М: Спасибо, Мария Никифоровна, за угощение, да только кваску вполне достаточно будет.
Входит Васков (отдает честь)
В: Здравия желаю, товарищ майор.
М: Привет. Старшина. Как дела твои курортные. Что личный состав, как боевая готовность? В сохранности ли вверенные тебе материальные ценности? Да омуниция прочая, боеприпасы.
В: Да все у меня в порядке, товарищ майор. А вот дисциплина в личном составе!
М: Фу ты, Васков! Ну что ты все ноешь, я как ни приеду у тебя одно и то же. Ты бы пластинку сменил.
В: Я бы сменил, ежели бы личный состав за неделю пребывания, простите меня, полностью не разложился. Пьют, на чем свет, а еще… еще это.
М: Что это то?
В: Женский пол. Проще говоря, бабы. Они бойцов полностью деморализуют, а все от того, что состав больно до бабенок падок.
М: Так кого тебе надо, евнухов что ли. Уж больно ты строг к женскому полу.
В: Поэтому уважение у их имею. А ежели под каждую юбку стелиться, это не мужик, это хуже тряпки.
М: Я вот никак в толк не возьму. Живешь ты как у Христа за пазухой.
(Васков садится за стол, майор стоит)
М: На Мурманской дороге – немцы, под Ленинградом обстановка мама не горюй, а тут оазис, дом отдыха. Ты вместо того, чтобы рапорта строчить, сил бы набирался, скоро и сюда война нагрянет. Воевать придется со смертью в обнимку.
В: да это мне не впервой. Я ежели что, завсегда могу.
М: Да знаю я про твои подвиги на Финской. Две медали за просто так не дадут. На, кури.
В: Ишь ты, Казбек. Да только я привычный к махорке. Она у меня ядреная.
М: Ну коли так. Коли так, держи подарок.
В: Че это?
М: Че, че – кисет, али ослеп. Я тут по дороге в детдом свой заглянул, я ведь детдомовский. Так вот девчушка лет 8-ми мне его дала, сама сшила. Говорит: «Нате, дяденька командир, передайте этот кисет самому отважному красноармейцу, пусть он немцев бьёт за нашу Советскую Родину.
В: Так может…
М: Да бери, не тушуйся.
В: Спасибо, тов. Майор. Кисет знатный. Но только пришлите мне в разъезд контингент непьющий, да чтоб насчет баб, чтоб не особливо.
М: Ох, достал ты меня Васков. Ох достал. Ладно, смотри, сам напросился. Завтра же на смену этим архаровцам я тебе таких бойцов пришлю. В общем водку на дух не переносят.
В: А как насчет женского полу?
М: Будь спокоен, об этом у них даже мысли не будет
В: Цельное отделение?
М: Десять человек, как и обещал.
В: Десять непьющих, да на баб не глядящих. Вы товарищ майор. Простите, но такого количества на всем свете не найти.
М: А ты не сомневайся, Васков. Сказал, значит сделаю. Ладно, заболтался я тут с тобой. Бывай, старшина, не кашляй.
В: (отдает честь) Есть. За кисет спасибо. Надо бы его махорочкой набить.
Музыка. Конец 1 действия
Выходит Васков. Ставит стул, снимает гимнастерку. Выходит Мария Никифоровна с тазом и ковшом.
В: Так ты говоришь цельных 10 бойцов прибыло. Вместо этих оглоедов. Это ж хорошо, это здорово. Сдержал стало быть слово майор. А бойцы то с командиром прибыли?
М.Н: Не похоже, Федот Евграфыч.
В: Ну и слава богу. Власть делить это хуже нету.
М.Н: Ха, а вы радоваться то, погодите.
В: И то верно. Радоваться после войны будем. А про че это ты?
М.Н: А вон про че это. Никак ваше пополнение прибыло (указывает рукой)
За сценой: Отделение равняйсь! Смирно! Направо! Шагом марш! (выходят, маршируя)
Кирьянова: Товарищ старшина, первое и второе отделения третьего взвода пятой роты отдельного зенитно-пулеметного батальона прибыли в ваше распоряжение для охраны объекта, Докладывает помкомвзвода сержант Кирьянова.
В: Та-ак. Нашли, значит, непьющих…
Кирьянова: Нам бы, тов. Старшина место для обустройства выделить.
В: Это дело нехитрое. Жить будете вон, в пожарном сарае. Там сухо, местов всем хватит.
Кирьянова: А ну если место хватит, тогда ладно.
(Смеются)
В: Что за хиханьки в строю?
Кирьянова: А нам смеяться можно, товарищ старшина. Приказ есть такой.
В: Чей такой приказ?
Кирьянова: Как чей? Командующего. Люда, Вера, Катенька в караул. Катя – разводящая.
Катя: Есть!
Кирьянова: Но сначала полчаса на обустройство. (Хлопает в ладоши). Поторопитесь, девочки. (Уходят со сцены)
В: Ну у вас, товарищ сержант и дисциплинка, как вы воевать-то будете?
Кирьянова: А вы. Товарищ сержант не сомневайтесь. Мои зенитчицы свое дело знают не хуже вашего.
(Уходит)
В: Ну это надо, а? Удружил майор! Одни бабы в округе. Ну что мне с ними делать, а?
(Уходит)
На фоне спокойной музыки. Выходит майор и Кирьянова.
М: А ну зови, товарищ сержант свою Риту-Маргариту.
Кирьянова: Да вот она, тов. Майор
Осянина: Тов. Майор, младший сержант Осянина по вашему приказанию прибыла.
М: Молодец, Осянина! Умница, Рита! За сбитого «мессера» тебе медаль полагается. Сегодня же заеду в штаб, напишу рапорт на награждение.
Осянина: Не надо, тов. Майор. Я фашистов не за медали бью.
Кирьянова: Отставить, тов. младший сержант.
М: Погоди Кирьянова, не кипятись. Рита, знаю я твою историю. Знаю, что за мужа, героически погибшего мстишь врагу. Да только война эта, будь она трижды проклята. Вот что, девоньки. Пополнение у вас, привез я вам деваху одну. У вас коллектив здоровый, а женщины на войне, сами понимаете. Объект, так сказать, пристального внимания, ну и бывают ситуации, когда не выдерживают … некоторые.
Кирьянова: А мы тут причем?
М: Один из штабных командиров, семейный между прочим, завел себе, так сказать. Подругу. Член военного совета про это узнал, полковника этого в оборот взял, а мне приказал деваху эту к делу приставить. Ну в хороший коллектив. Ну к вам то есть.
Кирьянова: Возьмем, коли так. А где она?
М: А вон она со старшиной общается! Эй, Васков, идите сюда. Да оба, с Комельковой.
Выходит Васков с Комельковой.
М: Вот вам девочки ещё одна зенитчица.
Комелькова: Боец Комелькова!
М: Ну ладно, вы ступайте, девочки, покажите новенькой что да как, введите, так сказать в курс дела.
Кирьянова: Есть, товарищ майор! За мной!
(Уходят)
М: Ну что, старшина? Как тебе коллективчик-то непьющий?
В: Да дисциплина у них, тов. майор… Мягко сказать никудышная.
М: Да тебе Васков, все не так.
В: Ну так ежели они все не по уставу.
М: А ты им баню организуй
В: Понял, тов. майор. Я им такого жару дам, что они у меня…
М: Что они у тебя? Да ты совсем ополоумел. Я про настоящую баню говорю. Жару он им даст.
В: Тов. майор…
М: Что тов. майор? Иди лучше дрова наруби, да помоги зенитчицам баню растопить. Бегом марш!
В: Есть!
М: Совсем заболтался тут с тобой.
Уходит. Музыка
3 действие
Девушки за ширмой. Переговариваются. Кто-то стирает. Кирьянова ходит по сцене. Васков заносит дрова, направляется в баню, девушки пищат.
В: Это что такое?
1 дев: Это товарищ старшина, граница.
В: Какая к лешему граница?
Комелькова: Та, которая на замке
2 дев: Вам туда нельзя, там девушки
Кирьянова: Но впрочем, если хочется…
В: Да идите вы!
Убегает
Кирьянова: Старшина, а дрова то обратно принеси.
Васков возвращается
В: Нате вам
Кирьянова: Спасибочки, тов. Васков. Если что ФЕ возвращайтесь. Милости просим.
Лиза Бричкина: Хватит вам над человеком измываться.
Кирьянова: А кто тут человек? Васков что ли? Он, Лиза, старшина. И не более того. Так себе мужичок. А впрочем … и на безрыбье. А ты никак в Евграфыча влюбилась?
1 дев: Гляньте, девочки, Бричкина покраснела
2 дев: Ой, бабоньки, так это же любовь
3 дев: А как же хозяйка-то. Она ведь нас всех сейчас из избы погонит.
4 дев: Так она же глазоньки Лизоньке выцарапает, да на весь разъезд запричитает: «Никому своего Феденьку не отдам»
Бричкина выбегает, хочет убежать, но ее за руку ловит Кирьянова.
Кирьянова: Да стой ты. Ну что ты дуреха разбушевалась. Мы ж так, в шутку. Между прочим, дурацкие у вас шутки, девчонки.
Бричкина встает со стула.
Кирьянова: Сядь, оденься. Чтоб по деревне в неглиже не шлендрать.
1 дев: Ой, девочки, какая у Женьки ночнушка.
2 дев: Обалдеть
Кирьянова: А ну, Комелькова, покажись.
Комелькова: Маэстро, музыку
Выходит на середину, танцует
1 дев: Женька, ты русалка!
2 дев: Женька, у тебя кожа прозрачная!
3 дев: Женька, с тебя скульптуру лепить!
4 дев: Ой, Женька, тебя в музей нужно! Под стекло на черном бархате…
Кирьянова: Несчастная баба! Такую фигуру в обмундирование паковать — это ж сдохнуть легче.
Осянина: Красивая, красивые редко счастливыми бывают.
Кирьянова: На себя намекаешь? А мы здесь все красивые. Только вот мужиков не хватает.
Все вздыхают
Кирьянова: да нам и без них хорошо. А ну, девоньки, танцуют все.
Делает музыку громче. Все танцуют по парам. Под песню «Ланжерон». На втором куплете все убирают декорации.
4 действие
Темнота. Звучит угрожающая музыка. Комелькова бесшумно пробегает по сцене, прячется за дерево, чуть погодя так же бесшумно пробирается Осянина, внезапно видит Комелькову.
Комелькова: Рита, ты что это?
Рита: Да я шла вот. А ты чего не спишь? Курила что ли?
Комелькова: Ну курила.
Рита: Только ты чего от наших пряталась, ты же не маленькая, никто не осудит.
Комелькова: Хотела одна побыть, воспоминания одолели.
Рита: О полковнике?
Комелькова: Что? Уже настучали? Ну да, был полковник!
Рита: Ну как же ты могла?
Комелькова: А вот могла! Что ты обо мне знаешь? Чтобы судить!
Плачет.
Рита: Женька, Женька ты чего? Ну если это так я не хотела тебя обидеть, честное слово. Да к черту того полковника. Не стоит он того, чтобы так из-за него.
Комелькова: Стоит, Рита, стоит. Он все что у меня от той жизни осталось. И не будет никогда.
Рита: Да все еще будет. Война закончится и все вернется.
Комелькова: Ничего не вернется. Я одна теперь. Маму, сестру, братишку — всех из пулемета уложили.
Музыка
Рита: Обстрел был?
Комелькова: Расстрел. Семьи комсостава захватили и — под пулемет. А меня эстонка спрятала в доме напротив, и я видела все. Все! Сестренка последней упала — специально добивали… А полковник тот был из нашего военного городка, он потом подобрал меня. Если бы не он, я бы руки на себя наложила.
Рита: Значит и у тебя свой личный счет имеется. А у меня муж в первый день войны на погранзаставе погиб, лейтенант Осянин.
Комелькова: Значит ты тоже одна на всем белом свете?
Рита: Нет не одна. Только ты Женя никому ни слова.
Комелькова: Я могила.
Рита: У меня здесь совсем недалеко в городе сын с мамой живет. Маленький совсем. Я вот как соберусь с провизией за ночь через лес бегу по дороге, а оттуда на попутке засветло успеваю вернуться.
Комелькова: Счастливая ты, Ритка. Да только теперь уговор. От своего пайка твоему мальчонке вместе откладывать будем. А то всем разболтаю.
Рита: Спасибо тебе Женька. Ну все ступай. И мне торопиться надо.
Комелькова: Ступай. Осторожно.
Рита: Да мне не впервой. Привычная.
Комелькова: Рита, подожди.
Рита: Ну чего тебе ещё?
Комелькова: Я вот что решила, я с тобой пойду
Рита: Ты что с ума сошла? Вдруг хватятся!
Комелькова: Ну тебя же хватятся и меня не хватятся. Ну Рита, так хочется твоего мальчонку увидеть. Ну хоть чуть-чуть другой жизни испить.
Рита: Ты ненормальная? Ну Женька, ну ладно пойдем.
Комелькова: Спасибо! Риточка.
Рита: ну только первый и последний раз и смотри не спались потом.
Комелькова: Ну что ты Риточка, я везучая.
(Уходят)
Гурвич выходит и медленно идет по сцене. За ней выходит Кирьянова.
Кирьянова: Боец Гурвич, почему отошла от ввереного тебе объекта, или увидели кого?
Гурвич: Да нет, показалось.
Кирьянова: Креститься надо когда кажется. Марш назад
Гурвич: Есть
Кирьянова: Вот уж и правда, дисциплинка еще та. Ну я тебя.
Комелькова и Осянина
Комелькова: А я тебе говорю, что он копия своего папы. Ну одно лицо твоего мужа, если на фотографию посмотреть. И такой славный.
Рита: Жень, все дети славные
Комелькова: Нет Рита, твой особенный, правда. А знаешь, я ему в следующий раз сгущенки передам.
Рита: Да откуда у тебя сгущенка?
Комелькова: Оттуда. Майор посылку передал. Ах а зори то здесь какие? Тихие-тихие. А знаешь, что еще надо сделать.
Рита: Тихо, не шевелись. Прячемся.
Выходят два немца. Звучит немецкая речь. Осянина и Комелькова прячутся и потом убегают. Выходят Васков и Кирьянова.
В: Ну что у тебя за телефон такой, Кирьянова?
Кирьянова: Это не аппарат, а связь такая. Как дозвонитесь не забудьте сказать, что нам боеприпасы ой как не помешают. Скажите, что мессеры зачастили в наш забытый богом уголок.
В: Скажу, а ты давай буди своих. Нечего бока пролеживать, через 5 минут – подъем.
Выбегают Осянина и Комелькова.
Осянина: Немцы в лесу!
В: Откуда известно?
Комелькова: Сами видели, двое с автоматами в маскировочных накидках.
В: Команду — в ружье: боевая тревога! Бегом марш!
Звонит.
В: Сосна! Сосна! Ах ты черт! Или спят, или опять поломка! Сосна! Сосна! 17 говорит. Давай третьего, срочно давай. У нас ЧП. Так точно, товарищ 3! Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня в количестве 2-х. Кем обнаружены? Младшим сержантом Осяниной и красноармейцем Комельковой
Я тревогу объявил, товарищ 3. Думаю лес прочесать. Говорит, в маскхалатах, с автоматами. Разведка… Думаю, надо ловить, товарищ Третий. Пока далеко не ушли. Кирьянова здесь
Кирьянова: Слушаю. Есть! Есть! А вы нас боеприпасами обеспечьте. Есть! Спасибо. Приказано выделить в ваше распоряжение пять человек.
В: Ты мне в первую очередь давай тех, которые немцев видели.
Кирьянова: Рита, Женя! Осянина пойдет старшей.
В: Ну, так. Стройте людей.
Кирьянова: Так построены уже, товарищ старшина.
В: Строй, нечего сказать. У одной волосы, как грива, до пояса, У другой какие-то бумажки в голове. Вояки! Чеши с такими лес, лови немцев с автоматами! А у них, между прочим, одни родимые, образца 1891-го дробь 30-го года…
Кирьянова: Какие выдали.
Осянина: Кроме меня и Жени пойдут Галя, Лиза.
В: Да погоди ты, Осянина! Немцев идем ловить не рыбу. Так чтобы стрелять умели.
Кирьянова: Умеют
В: Может кто немецкий знает?
Гурвич: Я знаю.
В: Что я? Что такое я? Докладывать надо!
Гурвич: Боец Гурвич.
В: Ох-хо-хо! Как по-ихнему — руки вверх?
Г: Хенде хох.
В: Точно. Ну, давай, Гурвич… Так Кирьянова, эти пятеро остаются, остальные в твоем распоряжении.
К: Через 5 минут сбор всех оставшихся. Разойдись!
Остальные уходят.
В: Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов… по пять обойм. Подзаправиться… Ну, поесть, значит, плотно. Обуться по-человечески, в порядок себя привести, подготовиться. На все — сорок минут. Р-разойдись!.. Осянина, Комелькова а ну гляньте. На этой дороге немчуру встретили.
Рита: Вот тут
Женя: Прошли мимо нас по направлению к шоссе
В: К шоссе? А что вы в 4 часа утра в лесу делали?
Рита: Просто по ночным делам.
В: Ночным? Я вам лично своими руками нужник поставил. Или не вмещаетесь?
Женя: Знаете, тов. старшина есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана.
В: Нету здесь женщин! Нету! Есть бойцы, и есть командиры, понятно? Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем… К шоссе, говоришь, пошли?
Рита: По направлению…
В: Черта им у шоссе делать: там по обе стороны еще в финскую лес сведен, там их живо прищучат.
Р: Там кусты и туман. Мне казалось…
В: Креститься надо было, если казалось. Тючки, говоришь, у них?
Рита: Да. Вероятно, тяжелые: в правой руке несли. Очень аккуратно упакованы.
В: Мыслю я, тол они несли. А если тол, то маршрут у них совсем не на шоссе, а на железку. На Кировскую дорогу, значит.
Женя: До Кировской дороги не близко.
В: Зато лесами. А леса здесь погибельные: армия спрятаться может, не то что два человека.
Рита: Если так… Если так, то надо охране на железную дорогу сообщить.
В: Кирьянова сообщит. А сейчас всем разуться. Ну так и есть: у половины сапоги на тонком чулке, а у другой половины портянки намотаны, словно шарфики. С такой обувкой много не навоюешь, потому как через три километра ноги эти вояки собьют до кровавых пузырей. Ладно, хоть командир их, младший сержант Осянина, правильно обута. Покажи Осянина, как правильно надо портянки наматывать. Противника не бойтесь. Он по нашим тылам идет, — значит, сам боится. Но близко не подпускайте, потому как противник все же мужик здоровый и вооружен специально для ближнего боя. Если уж случится, что рядом он окажется, тогда затаитесь лучше. Только не бегите, упаси бог: в бегущего из автомата попасть — одно удовольствие. Ходите только по двое. В пути не отставать и не разговаривать. Если дорога попадется, как надо действовать?
Лиза: Знаем. Одна — справа, другая — слева.
В: Скрытно. Порядок движения такой будет: впереди — головной дозор в составе младшего сержанта с бойцом. Затем в ста метрах — основное ядро: я… с переводчицей. В ста метрах за нами — последняя пара. Идти, конечно, не рядом, а на расстоянии видимости. В случае обнаружения противника или чего непонятного… Кто по-звериному или там по-птичьему кричать может?
Смеются
В: Я серьезно спрашиваю! В лесу сигналы голосом не подашь: у немца тоже уши есть. Примолкли.
Соня: Я умею. По ослиному: и-а, и-а!
В: Ослы здесь не водятся. Ладно, давайте крякать учиться. Как утки. Так селезень утицу подзывает, — пояснил он. — Ну-ка, попробуйте.
В: Идем на Вопь-озеро. Глядите сюда. Ежели немцы к железке идут, им озера не миновать. А пути короткого они не знают: значит, мы раньше их там будем. До места нам верст двадцать — к обеду придем. И подготовиться успеем, потому как немцам, обходным порядком да таясь, не менее чем полета отшагать надо. Все понятно, товарищи бойцы?
Галя: Понятно
В: Осяниной проверить готовность. Через 40 минут выступаем. Разойдись!
Выходят девушки.
Рита: Стой! Направо!
В: Ха. Готовы
Рита: Готовы
В: Своим заместителем на все время операции назначаю мл. сержанта Осянину. Сигналы напоминаю: два кряка — внимание, вижу противника. Три кряка — все ко мне. Ну смейтесь, смейтесь, коль смешно. Головной дозор, шагом марш. Ну двинулись.
Далее в лесу по парам. Васков с Гурвич
В: Хорошо немчура побегает. Здорово очень даже побегает — верст на сорок.Тятя с маманей живы у тебя? Или сиротствуешь?
Соня: Сиротствую? Пожалуй, знаете, сиротствую.
В: Сама, что ль, не уверена?
С: А кто теперь в этом уверен, товарищ старшина?
В: Резон…
С: В Минске мои родители. Я в Москве училась, готовилась к сессии, а тут…
В: Известия имеешь?
С: Ну, что вы… Может, уйти успели…
В: А ну, боец Гурвич, крякни три раза!
С: Зачем это?
В: Для проверки боевой готовности. Ну? Забыла, как учил?
С: Нет, не забыла! Крякает
Все выбегают
Рита: Что случилось?
В: Коли б что случилось, так вас бы уже архангелы на том свете встречали, —Растопалась, понимаешь, как телушка. И хвост трубой. Устали что-ли
Ж: Еще чего?
В: Вот и хорошо. Что в пути заметили? По порядку: младший сержант Осянина.
Р: Вроде ничего… Ветка на повороте сломана была.
В: Молодец, верно. Ну, замыкающие. Боец Комелькова.
Ж: Ничего не заметила, все в порядке.
Лиза: С кустов роса сбита. Справа еще держится, а слева от дороги сбита.
В: Вот глаз! Молодец, красноармеец Бричкина. А еще было на дороге два следа. От немецкого резинового ботинка, что ихние десантники носят. По носкам ежели судить, то держат они вокруг болота. И пусть себе держат, потому что мы болото это возьмем напрямки. Сейчас пятнадцать минут покурить можно, оправиться… Не реготать! И не разбегаться. Все!..
Разбегаются
В: Ишь ты, раз и нету. Видать приспичило бедолагам. Куда ж это мой кисет запропастился? Вот он родимый, знатный кисет. Видать рукастая девчушка его шила. Спасибо тебе, милая. Ну воинство мне досталось, а. Ну ничего. Где наша не пропадала. На нашей стороне фактор внезапности. Да и я делом займусь. Тонких березок здесь с лихвой будет. О!
Убегает.
Выходит Лиза Бричкина.
Л: Эй, Галька. Здесь я
Галя: Ух ну и лес, чащоба. Думала заплутаю.
Л: ничего, если б заплутала, я б тебя вмиг нашла.
Г: Ну да, ты ж у нас человек дремучий!
Л: Чего?
Г: Ну не обижайся. Это я так. В шутку. Хотела сказать из чащи лесной. Ты ж сама говорила всю жизнь в лесу жила.
Лиза: Тятя у меня лесником был. Вот я…
Рита: Лиза молодец! Она между прочим сразу подметила, где что не так
Ж: И старшина это сразу оценил.
Лиза: Зря ты про него всегда так
Ж: Как так?
Л: Ну с усмешкой. А ведь он неплохой.
С: Правильно, Лиза, Васков дядька хороший, да только…
Л: Что только?
Г: Да старый он для тебя!
Ж: А мужчина должен быть старше
Г: Женька знает.
Р: Галя! Тебя в детдоме били?
Г: Да, а что?
Ж: Было видать за что!
С: Девочки, перестаньте.
Л: Тихо вы, старшина идет.
Васков выходит с палками.
В: Сейчас внимательнее надо быть. Я первым пойду, а вы гуртом за мной, но след в след. Тут слева-справа трясины: маму позвать не успеете. Каждая слегу возьмет и прежде, чем ногу поставить, слегой дрыгву пусть пробует. Вопросы есть? Ну, у кого силы много?
Л: А чего?
В: Боец Бричкина понесет вещмешок переводчицы.
С: Зачем?
В: А затем, что не спрашивают!.. Комелькова!
Ж: Я.
В: Взять мешок у красноармейца Четвертак.
Ж: Давай, Четвертачок, заодно и винтовочку…
В: Разговорчики! Делать, что велят: личное оружие каждый несет сам…
Повторяю, значит, чтоб без ошибки. За мной в затылок. Ногу ставить след в след. Слегой топь…
Ж: Можно вопрос?
В: Что вам, боец Комелькова?
Ж: Что такое — слегой? Слегка, что ли?
В: Что у вас в руках?
Ж: Дубина какая-то…
В: Вот она и есть слега. Ясно говорю?
Ж: Теперь прояснилось. Даль.
В: Какая еще даль?
Ж: Словарь такой, товарищ старшина. Вроде разговорника.
Р: Евгения, перестань! — крикнула Осянина.
В: Да, маршрут опасный, тут не до шуток. Порядок движения: я — головной. За мной — Гурвич, Бричкина, Комелькова, Четвертак. Младший сержант Осянина — замыкающая. Вопросы?
Г: Глубоко там?
В: Местами будет по… Ну, по это самое. Вам по пояс значит. Винтовку берегите.
Передвигаются
Г: Товарищ старшина!..
В: Не стоять! Не стоять, засосет!..
Г: Товарищ старшина, сапог с ноги снялся!..
В: Нашли?
Р: Нет!..
В: Куда?!. Стоять!..
Ж: Я помочь…
В: Стоять!.. Нет назад пути!..
В: Спокойно, спокойно только! До островка пустяк остался. Там передохнем. Нашли сапог?
Р: Нет!.. Вниз тянет, товарищ старшина!
В: Идти надо! Тут зыбко, долго не простоим…
Г: А сапог как же?
В: Да разве найдешь его теперь? Вперед!.. Вперед, за мной!.. След в след. Не отставать!..
В: Слеги здесь оставим, вон под кривой сосной. Еще пригодятся. Гляньте-ка, что впереди!
Ж: Озеро.
Г: Красота то какая
В: Погодите про красоту. Сейчас мы тебе такую чуню сделаем, закачаешься. В одном сапоге долго не зашагаешь. Вот сделаем тебе чуню вместо сапога и будет тебе красота. Давай ногу (обматывает портянку) Товарищи бойцы, пока я справляю бойцу Четвертак новую обувь вы сухих веток соберите, да костерок разведите. Сухпай подогреем. Да чтоб без мха были ветки и от сухости звенели тогда…
Л: Тогда из леса не будет дыма видать.
В: Молодец, Бричкина. От левой косы Синюхина гряда начинается. Эту гряду второе озеро поджимает. Легонтово называется. Монах тут жил когда-то, Легонт прозвищем. Безмолвия искал.
Г: Безмолвия здесь хватает.
В: Немцам один путь: меж этими озерами, через гряду. А там известно что: бараньи лбы да каменья с избу. Вот в них-то мы и должны позиции выбрать: основную и запасную, как тому устав учит. Выберем, поедим, отдохнем и будем ждать. Так, что ли, товарищи, красноармейцы.?
Л: Так точно, тов. старшина.
В: Откуда будешь, Бричкина?
Л: С Брянщины, товарищ старшина.
В: В колхозе работала?
Л: Работала. А больше отцу помогала. Он лесник, на кордоне мы жили.
В: То-то крякаешь хорошо.
В; Ты все примечай, Бричкина. Кусты не качаются ли, птицы не шебаршатся ли. Человек ты лесной, все понимаешь.
Л: Понимаю.
В: Лиза, Лиза, Лизавета, что ж не шлешь ты мне привета, что ж ты дроле не поешь, аль твой дроля не пригож. Это припевка в наших краях такая.
Л: А у нас…
В: После споем с тобой, Лизавета. Вот выполним боевой приказ и споем.
Л: Честное слово?
В: Ну, сказал ведь.
Л: Ну, глядите, товарищ старшина! Обещались!..
Ж: Тов. старшина, а вы женаты?
В: Женатый, боец Комелькова.
Ж: А где ваша жена?
В: Известно где — дома.
Ж: А дети есть?
В: Дети?.. Был мальчонка. Помер. Аккурат перед войной.
Ж: Умер?..
В: Да, не уберегла маманя… Да и если честно сказать, жены уже тоже нет.
Ж: Тов. старшина, простите меня.
В: Волосы у тебя золотом отливают, крашеные?
Ж: Свои. Растрепанная я.
В: Нормальная, хоть и не по уставу. А ну налетай, всем подкрепиться по полной. Наворачивай тов. переводчик, наворачивай.
С: Я наворачиваю
В: Вижу я. Худющая как весенний град.
С: У меня конституция такая
В: Ха, конституция. Вон у Бричкиной тоже конституция. Есть на что поглядеть.
Р: Что-то вы больно много внимания Бричкиной уделяете, тов. старшина
В: Так, сменим тему. Слушайте мой боевой приказ. Ешьте-ешьте. Противник Противник силою до двух вооруженных до зубов фрицев движется в район Вопь-озера с целью тайно пробраться на Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтийский канал имени товарища Сталина. Нашему отряду в количестве шести человек поручено держать оборону Синюхиной гряды, где и захватить противника в плен. Сосед слева — Вопь-озеро, сосед справа — Легонтово озеро…— Я решил: встретить врага на основной позиции и, не открывая огня, предложить ему сдаться. В случае сопротивления одного убить, а второго все ж таки взять живым. На запасной позиции оставить все имущество под охраной бойца Четвертак. Боевые действия начинать только по моей команде. Своими заместителями назначаю младшего сержанта Осянину, а ежели и она выйдет из строя, то бойца Гурвич. Вопросы?
Р: а почему это Четвертак
В: Приказано – выполняйте!
Р: Да потому что Галка наш резерв.
Ж: Вопросов нет, все ясненько.
В: А раз ясненько прошу пройти на позиции. Заляжем в расщелинах скал. Гурвич, а что это у тебя за книжечка?
С: Стихи
В: Тонюсенькая, что наставление по гранатомету. Стихи то хорошие?
С: Блок. Александр Блок.
В: А…
С: Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы
Кровавый отсвет в лицах есть…
В: Ты это, смотри, глаза не испорти.
Обращается к Четвертак
В: Ты чего скукожилась, товарищ боец?
Г: Холодно…
В: Да не рвись ты, господи! Лоб давай. Ну?..
Г: Жар у тебя, товарищ боец. Чуешь? Так примешь или разбавить?
Г: А что это?
В: Микстура. Ну, спирт, ну?
Г: Ой, что вы, что вы…
В: Приказываю принять!.. И воды сразу.
Г: Нет, что вы…
В: Пей, без разговору!..
Г: Ну, что вы в самом деле! У меня мама — медицинский работник…
В: Нету мамы. Война есть, немцы есть, я есть, старшина Васков. А мамы нету. Мамы у тех будут, кто войну переживет. Ясно говорю?
Г: Голова у меня… побежала!..
В: Завтра догонишь. А сейчас все рассредоточились. Да так чтоб не видать, не слыхать. Осянина, проконтролировать маскировку. Потом сам проверю.
Р: Есть!
В: Покурим пока.
Р: Вы бы поспали, товарищ старшина. А я на зорьке разбужу.
В: Да погоди ты со сном, Осянина. Будет мне, понимаешь ли, вечный сон, ежели фрицев провороню. Девчатам скажи, пусть тихо сидят. Вечером здесь воздух сырой, плотный. А зори здесь тихие. Так что слышно нас за 5 верст.
Р: так может и немцы спят сейчас?
В: Спят?
Р: Да, люди же они. Вы ведь сами говорили, Синюхина гряда единственный проход к железной дороге. А до нее-то им ого-го.
В: Погоди, Осянина, погоди. Полста верст это точно. Да по незнакомой местности, да каждого куста пугаясь. Так мыслю?
Р: Так, товарищ старшина.
В: А так-то они могли и где-то в буреломе завалиться. И спать до солнышка.
Р: Вот и вы до солнышка отдохните. А я разбужу.
В: Нету мне сна, товарищ Осянина… Маргарита, как по батюшке?
Р: Зовите просто Ритой, Федот Евграфыч.
В: Да, насчет того, что и они тоже люди, это я как-то недопонял. Правильно подсказала: отдыхать должны. И ты ступай, Рита. Ступай.
Р: Я не хочу спать.
В: Ну, так приляг пока, ноги вытяни. Гудят с непривычки небось?
Р: Я сейчас девочек проверю и прилягу.
Осянина уходит. Васков засыпает. Слышны звуки птицы. Васков просыпается, смотрит в бинокль.
В: Рита
Р: Что?
В: Слышишь?
Р: Птицы кричат.
В: Сороки!.. Сороки-белобоки шебаршат, Рита. Значит, идет кто-то, беспокоит их. Не иначе — гости. Крой, Осянина, подымай бойцов. Мигом! Но скрытно, чтоб ни-ни!., И Гурвич скажешь, чтоб ко мне, пулей. Видать выспалась немчура, спасибо и нам дали передохнуть. Девочки поди выспались на славу. Сейчас самое дело ушами не хлопать. Сцапаем эту парочку за милую душу. Нечего, понимаешь в мосхалатах по нашим лесам шастать.
С: Здравствуйте, товарищ старшина.
В: Здорово. Как там Четвертак эта?
С: Спит. Будить не стали.
В: Правильно решили. Будь рядом, для связи. Только не высовывайся.
С: Не высунусь.
В: Гляди, видишь кусты шелохнулись.
С: Вижу.
В: Сейчас на опушку к нам пожалуют. Ты, Соня, сиди тихо, словно мышь.
Ну идите же, идите, идите.
С: Три… пять… восемь… десять… Двенадцать… четырнадцать… пятнадцать, шестнадцать… Шестнадцать, товарищ старшина…
В: Вижу. Давай, Гурвич. Скажи Осяниной, чтобы бойцов на запасную позицию уводила. И скрыто чтоб, скрыто. Бричкину ко мне пришлешь. И ползком давай. Сейчас только ползком жить будем. Эх, надо что-то решить. Что придумать? Пулемет бы сейчас с полным диском. Автоматов бы, да мужиков посноровистей. А нет у тебя никого, старшина.
Л: Товарищ старшина… Товарищ старшина…
В: Веселей дыши, Бричкина. Это же даже лучше, что шестнадцать их. Поняла?
Дорогу назад хорошо помнишь?
Л: Ага, товарищ старшина.
В: Гляди: левее фрицев сосняк тянется. Пройдешь его, опушкой держи вдоль озера. Оттуда иди к протоке. Напрямик, там не собьешься.
Л: Да знаю я, товарищ…
В: Погоди, Лизавета, не гоношись. Главное дело — болото, поняла? Бродок узкий, влево-вправо — трясина. Ориентир — береза. От березы прямо на две сосны, что на острове. Доложишь Кирьяновой обстановку. Мы тут фрицев покружим маленько, но долго не продержимся, сама понимаешь.
Л: Ага.
В: Винтовку, мешок, скатку — все оставь. Налегке дуй.
Л: Ага. Побежала я.
В: Дуй, Лизавета батьковна. Хорошая девка, такая не подведет.
Все ползком добираются до Васкова.
В: В обход пошли гады. Плохо, девчата дело, плохо. Ну как ты?
Г: Ничего, спала хорошо.
В: Стало быть, шестнадцать их. Шестнадцать автоматов — это сила. В лоб такую не остановишь. И не остановить тоже нельзя, а будут они здесь часа через три, так надо считать. Бричкину я в расположение посла. На помощь можно к ночи рассчитывать, не раньше. А до ночи, ежели в бой ввяжемся, нам не продержаться. Ни на какой позиции не продержаться, потому как у них шестнадцать автоматов.
Р: Что же, смотреть, как они мимо пройдут?
В: Нельзя их тут пропустить, через гряду. Надо с пути сбить. Закружить надо, в обход вокруг Легонтова озера направить. А как? Просто боем — не удержимся. Вот и выкладывайте соображения.
Р: И что же нам смотреть, как они дальше пройдут?
В: Нельзя их тут через гряду пропустить. Сбить надо, заплутать. Вокруг озера направить. А как решим, так по верхам пойдем. Выйграем короткой дорогой часа полтора не больше.
Ж: ну значит надо подумать и найти выход из этого положения.
В: Ну так думайте. Ясное дело, что немцы сюда не для боя собрались. Шли глухоманью, осторожно. А для чего? А для того, чтобы противник их обнаружить не мог. Значит надо, чтобы они нас увидели, а мы вроде как их и не заметили. Тогда возможное дело они в другое место проберутся. А другое место, это вокруг Леготова озера. А это сутки ходьбы. Ежели мы за час полтора ничего другого не придумаем.
Ж: Товарищ старшина, а если они по дороге лесорубов встретят?
В: Лесорубов?
Ж: Ну да, сейчас все мужики на фронт ушли. В лесхозах одни бабы работают
В: Ну орлы вы у меня, девчата. Значит так. Здесь недалеко речушка протекает, мелкая, но шумная. А за речушкой сразу лес. Бурелом сплошной. Ну что девоньки, ежели успеем отрежем путь гадам фашистским.
Уходят
Возвращаются.
В: А вот и речка, девочки.
С: Холодная.
В: Сейчас прямо в центре встанем, чтобы немцы прямо в вас уперлись. Четвертак и Гурвич, костры будете палить, шуметь, аукаться. Чтобы лес звенел, но не сильно высовывайтесь. Ремни, пилотки, все снять, что форму определяет.
По местам!
Р: Судя по местности эти костры они могут обойти только справа.
В: Верно, Осянина, вот ты там и встанешь. Тоже будешь костер палить, да шуметь.
Р: Ясно
Ж: А я?
В: А мы с тобой Комелькова будем весь левый фланг прикрывать, еще левее Осяниной. А я пока деревья подрублю. Как немчура заявится, валить их буду.
С: Кого немчуру?
В: Деревья. Ну а ежели понадобится, то и… Давайте, девоньки, вещи скорее скидывайте, да в приметном для вас месте сложите.
Рубит деревья
С: Идут, товарищ старшина!
В: По местам. По местам, девоньки, только очень вас прошу: поостерегитесь. За деревьями мелькайте, не за кустами. И орите позвончее… Давай, девки налегай веселее.
Бегают по сцене, носят хворост.
Ж: Может, ушли?
В: Леший их ведает, может ушли. Глянь чуть левее меня.
Ж: Вижу двое.
Комелькова отталкивает Васкова, снимает сапоги.
В: Куда! Спятила?
Ж: Рая, Вера, идите купаться!
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой… Девчата, айда купаться! Ну где вы?
В: Иду уже, иду. Из района звонили, сейчас машина придет. Так что одевайся. Хватит загорать. Уходи отсюда, Комелькова, немедленно уходи. Добром не хочешь — народу тебя покажу! А ну догоняй!..
Выходят
В: Одевайся! И хватит с огнем играться! Хватит!..
Все выбегают.
Р: Молодец, Женька. Не плачь, ушли немцы, ушли.
В: Ну, все теперь! Теперь все, девчата, теперь им деваться некуда, ежели, конечно, Бричкина вовремя прибежит.
Р: Прибежит. Она быстрая.
Уходят. Появляется уставшая Бричкина.
Л: Ничего, лес пробежала, теперь только болото осталось. А там и до разъезда рукой подать. Как вы там сказали, товарищ старшина: споем еще Елизавета. Так точно, тов. Васков. Вот выполним боевой приказ и споем. Мы еще посмотрим, останетесь ли вы со своей хозяйкой. А может вы ко мне? Что же это я? Я слегу не взяла, и сосну приметную пробежала. Обратно уже нельзя. Ничего, что-нибудь подберу. Тут бурелома видимо-невидимо. Надо идти. До разъезда доберусь, постираюсь, помоюсь, буду как новенькая. Вы только ФЕ от своих слов не отказывайтесь. Надо идти, главное чтоб… (Падает) Помогите…
Выходит Осянина, смотрит в бинокль.
В: Плохой ты боец, Осянина. Никудышный
Р: Почему?
В: Растопырилась на пеньке. А приказано было лежать.
Р: Мокро там, тов. старшина.
В: Мокро… Твое счастье, что кофе они там пьют, а то враз бы тебя ухайдакали.
Р: Значит угадали мы, здесь они?
В: Не ворожея я, Осянина. 10 человек пищу принимают. Двое в секрете, тоже видал. Остальные должно быть в других местах службу несут. Расположились надолго. Нам самое время расположение менять. Дуй за бойцами. Да, я там махорку оставил сушиться, захвати, будь другом. (Убегает) Сюда бы бойцом настоящих, думаю до рукопашной дойдет. С другой стороны Лиза Бричкина скоро до разъезда доберется. Вечером, самое позднее к рассвету подмога подойдет. Одеколоном от девчат за версту тянет. Идут значит. Слава богу среди диверсантов охотника нет, так бы сразу нас учуяли.
Р: Мы здесь, тов. старшина.
В: Да вижу я, не слепой. Я вас давно учуял.
Ж: А как?
В: Да не важно.
Г: Ну а все-таки?
В: Да по запаху, и топаете как слонихи.
С: Это я топаю, у меня сапоги на 2 размера больше.
В: Ладно, кисет мой захватили?
Р: Забыла! Федот Евграфыч, миленький, забыла!
В: Ну, ничего, ладно уж. Махорка имеется… Сидор-то мой не забыли, случаем?
С: Я принесу! Я знаю, где он лежит!..
В: Куда, боец Гурвич?.. Товарищ переводчик!..
В: Вроде Гурвич крикнула?..
Р: Нет. Показалось.
В: Комелькова, за мной. Остальным здесь ждать.
Все уходят со сцены. Появляются Васков и Комелькова.
В: Тихо
Ж: Немцы?
В: Неаккуратно. Видишь след?
Ж: Товарищ старшина, кровь.
В: Жди здесь, смотри в оба!
Васков выносит на руках Гурвич.
Ж: Сонечка!
В: Вот ты почему крикнула. Ты потому крикнуть успела, что удар у него на мужика был поставлен. Не дошел он до сердца с первого раза: грудь помешала…
Полежи тут покуда, Сонечка. Некогда трястись, Комелькова.
Ж: Тов. старшина.
В: Тихо. Тут где-то они, близко.
Ж: Вон они.
В: Мимо нас пойдут. Вот что. Здесь будь. Как я утицей крикну, шумни чем-либо. Ну, камнем ударь или прикладом, чтоб на тебя они глянули, И обратно замри. Поняла ли?
Ж: Поняла.
В: Значит, как утицей крикну. Не раньше.
Выходят два солдата. Борьба Васкова. Комелькова бьет прикладом немца.
В: Молодец, Комелькова. Благодарность тебе… объявляю…Ну вот, Женя, на двоих, значит, меньше их стало… Брось. Попереживала, и будет. Тут одно понять надо: не люди это. Не люди, товарищ боец, не человеки, не звери даже — фашисты. Вот и гляди соответственно.Наших сама найдешь или проводить?
Ж: Найду.
В: Ступай. И — к Соне приходите. Туда, значит… Может, боишься одна-то?
Ж: Нет.
В: С опаской иди все же. Понимать должна.
Ж: Понимаю.
В: Ну, ступай. Не мешкайте там, переживать опосля будем.
Выносит Соню. Все на сцене.
В: Ну прощайтесь с рядовой Соней.
Р: Отличница была. Круглая отличница — и в школе и в университете.
В: Да. Стихи читала. Не это главное. А главное, что могла нарожать Соня детишек, а те бы — внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Осянина, — За ноги ее подержи,
Р: Зачем?
В: Держи, раз велят! Да не здесь — за коленки!..
Р: Зачем?.. Не смейте!..
В: А затем, что боец босой, вот зачем,
Г: Нет, нет, нет.
В: Не в цацки же играем, девоньки. О живых думать нужно: на войне только этот закон. Держи, Осянина. Приказываю, держи.
В: Обувайся. И без переживаний давай: немцы ждать не будут.
Г: Нет!.. Нет, нет, нет! Нельзя так! Вредно! У меня мама — медицинский работник…
Р: Хватит врать! Хватит! Нет у тебя мамы! И не было! Подкидыш ты, и нечего тут выдумывать!..
Ж: Ну зачем же так, ну зачем? Нам без злобы надо, а то остервенеем. Как немцы, остервенеем…
В: На карте место отметим. После войны памятник поставим. Осянина, из автомата стреляла когда?
Р: Из нашего только.
В: Ну, держи фрицевский. Освоишь, мыслю я. — Показал ей, как управляться, предупредил: — Длинно не стреляй: вверх задирает. Коротко жаль. Порядок движения такой: я головной, за мной Комелькова, Четвертак, ты – замыкающая.
Р: Есть!
Обстрел.
В: Прекратить огонь. Ушли гады. Ты поглядывай там, Осянина.
Р: Вы коммунист, товарищ старшина?
В: Член партии большевиков…
Ж: Просим быть председателем на комсомольском собрании.
В: Собрании?..
К: Трусость!.. Вот оно что…
В: Собрание — это хорошо. Это замечательно: собрание! Мероприятие, значит, проведем, осудим товарища Четвертак за проявленную растерянность, протокол напишем. Так?.. А фрицы нам на этот протокол свою резолюцию наложат. Годится?.. Не годится. Поэтому как старшина и как коммунист тоже отменяю на данное время все собрания. И докладываю обстановку: немцы в леса ушли. В месте взрыва гранаты крови много: значит, кого-то мы прищучили. Значит, тринадцать их, так надо считать. Это первый вопрос. А второй вопрос — у меня при автомате одна обойма осталась непочатая. А у тебя, Осянина?
Р: Полторы.
В: Вот так. А что до трусости, так ее не было. Трусость, девчата, во втором бою только видно. А это растерянность просто. От неопытности. Верно, боец Четвертак?
Г: Верно…
В: Тогда и слезы и сопли утереть приказываю. Подмога запаздывает, а раз так, фрицев упустить мы не можем. Со мной идет боец Четвертак. Осянина здесь старшая. Ежели выстрелы услышите, затаиться приказываю. Затаиться и ждать, пока мы не подойдем. А коли не подойдем, отходите. До первых людей. Четвертак!
Г: Я
В: За мной!
Васков и Четвертак.
В: Будь здесь. Не высовывайся.
В: Двоих мы там прищучили, Галя! Двоих — стало быть, двенадцать осталось. А это нам не страшно, товарищ боец. Это нам, считай, пустяки!.. Да не трясись ты. Давай за мной шаг в шаг. Про Павла Корчагина читала когда?
Читала, значит. А я его, как вот тебя, видел. Да. Возили нас, отличников боевой и политической, в город Москву. Ну, там Мавзолей смотрели, дворцы всякие, музеи и с ним встречались. Он — не гляди, что пост большой занимает, — простой человек. Сердечный. Усадил нас, чаем угостил: как, мол, ребята, служится…
Г: Ну, зачем же вы обманываете, зачем? Паралич разбил Корчагина. И не Корчагин он совсем, а Островский. И не видит он ничего и не шевелится, и мы ему письма всем техникумом писали.
В: Ну, может, другой какой Корчагин?.. Ну, может, ошибся. Не знаю. Только говорили, что… В куст! И замри!..
Г: Немцы!
В: Идут на Осянину с Комельковой. Надо уводить. В куст!
Выходят пять немцев. Галя выбегает, ее расстреливают. Васков выбегает, стреляет
Васков, Комелькова и Осянина
В: Не дошла, значит, Бричкина. Эх, девчонки вы мои, девчоночки! Съели-то хоть кусочек, спали-то хоть вполглазика?
О: Не хотелось, товарищ старшина…
В: Да какой я вам теперь старшина, сестренки? Я теперь вроде как брат. Вот так Федотом и зовите. Или Федей, как маманя звала…
Ж: А Галка?..
В: Погибли наши товарищи смертью храбрых. Четвертак — в перестрелке, а Лиза Бричкина в болоте утопла. Выходит, что с Соней вместе троих мы уже потеряли. Это так. Но ведь зато сутки здесь, в межозерье, противника кружим. Сутки!.. И теперь наш черед сутки выигрывать. А помощи нам не будет, и немцы идут сюда. Так что давайте помянем сестренок наших, там и бой пора будет принимать. Последний, по всей видимости… времени у нас совсем мало. Так что приготовьтесь, девчата. Приказываю рассредоточиться. И беречь боеприпасы
Ж: Ничего, Федот, отобьемся!
В: Три винтаря, два автомата да наган. Не очень-то разгуляешься, как с десятка полоснут. Но, надо полагать, свой лес выручит. Лес да речка.
Ж: Немцы!
Обстрел
В: Чем?
Р: Граната…
В: Тряпок! Белье давай! Да не шелк! Льняное давай!..
Ж: Нету…
В: А, леший!..
Р: Немцы. Где немцы?
В: Идут на нас немцы!
Ж: Я их отведу!
Комелькова убегает.
Р: Иди… туда иди… Женька там…
В: Женька немцев уводит, я сейчас
Уходит. Рита остается одна.
Васков возвращается.
Р: А Женька? Погибла?
В: Вещей наших нет. Немцы ушли, может спрятали где.
Р: Женя сразу… умерла?
В: Сразу. Они ушли. За взрывчаткой, видно… Не победили они нас, понимаешь? Я еще живой, меня еще повалить надо!..
Р: Болит?
В: Здесь у меня болит. Здесь свербит, Рита. Так свербит!.. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?
Р: Ну зачем так… Все же понятно, война…
В: Пока война, понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли! Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие? Дорогу Кировскую берегли да Беломорский канал? Да там ведь тоже, поди, охрана, — там ведь людишек куда больше, чем пятеро девчат да старшина с наганом!
Р: Не надо. Родина ведь не с каналов начинается. Совсем не оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а уж потом канал.
В: Да… Ты полежи покуда, я вокруг погляжу. А то наткнутся — и концы нам. —Возьми. Два патрона, правда, осталось, но все-таки спокойнее с ним.
Р: Погоди! Помнишь, на немцев я у разъезда наткнулась? Я тогда к маме в город бегала. Сыночек у меня там, три годика. Аликом зовут — Альбертом. Мама больна очень, долго не проживет, а отец мой без вести пропал.
В: Не тревожься, Рита, понял я все,
Р: Спасибо тебе. Просьбу мою последнюю выполнишь?
В: Нет.
Р: Бессмысленно это, все равно ведь умру. Только намучаюсь.
В: Я разведку произведу и вернусь. К ночи до своих доберемся.
Р: Поцелуй меня.
Р: Колючий… Иди. Завали меня ветками и иди.
Стреляет себе в голову
В:Что, взяли?.. Взяли, да?.. Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро!.. А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!.. Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят меня! Пусть судят!..