Сценарий поэтического вечера серебряного века

СЦЕНАРИЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ГОСТИНОЙ

« ПОЭЗИЯ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА»

Преподаватель: Сидельникова Т.В.

Цели и задачи:

—  Пробудить у учащихся интерес к малоизвестным явлениям историко-литературного процесса начала 20 века в России.

— Ввести учащихся в художественный мир поэтов Серебряного века, показать многогранность их таланта.

— Развивать творческие способности учащихся.

— Повторить и обобщить изученный материал по теме «Серебряный век».

Оборудование: три стола, проектор, экран, компьютер, музык. сопровождение, презентации, видеоряд.

Звучит музыка Я. Сибелиуса (Финляндия, симфоническая поэма ля бемоль мажор, соч.26 №7). На фоне постепенно затихающей музыки звучат слова ведущего.

 Ведущий : Добрый вечер, дорогие дамы и господа! Именно так было принято приветствовать друг друга в литературных салонах  19 и 20 века!

        Литераторы и любители литературы того времени собирались по определенным дням, у кого-нибудь на квартире читать и обсуждать новые произведения, спорить об искусстве. Дома, где проходили такие собрания, называли литературными салонами.

        Сегодня наш литературный салон  открывает двери и просит войти в «тот мир очарований, в тот мир из серебра».

        Серебряный век объединил в себе множество поэтов. Они были очень разными.

Слайды:

              Александр Блок, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Фёдор Сологуб, Дмитрий Мережковский, Константин Бальмонт, Николай Гумилёв, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Владимир Маяковский, Игорь Северянин, Велимир Хлебников.

Ведущий : Каждый поэт Серебряного века являлся ярчайшей индивидуальностью, бесспорно, одарённой личностью, многие примыкали к близкой им по духу литературной группировке; появились новые литературные направления: акмеизм, символизм, футуризм).

Ведущий 1: Для творчества символистов было характерно напускание мистического тумана, шлейфа загадочности и тайны, произведения полны намеков и недосказанности.

        Несомненно, в центре блестящей плеяды поэтов «серебряного века» стоит символист Александр Блок.

Выходит Блок

Блок: Век девятнадцатый, железный,

Воистину жестокий век!..

С тобой пришли чуме на смену

Неврастения, скука, сплин,

Век расшибанья лбов о стену,

Экономических доктрин,

Конгрессов, банков, федераций,

Застольных спичей, красных слов,

Век акций, рент и облигаций

И малодейственныx умов.

Двадцатый век … еще бездомней

 Еще страшнее жизни мгла,

 Еще чернее и огромней

 Тень Люциферова крыла…

 И отвращение от жизни,

 И к ней безумная любовь,

 И страсть, и ненависть к отчизне …

 И черная земная кровь

 Сулит нам, раздувая вены,

 Все разрушая рубежи,

 Неслыханные перемены,

 Невиданные мятежи…

Ведущий : Валерий Брюсов в стихотворении «О могуществе любви» подобрал 51 рифму к слову «счастье» и 17 рифм к слову «любовь». И сейчас я предлагаю вам попробовать себя в роли поэта. Нужно сочинить стихи по заданным строчкам. Здесь  написаны последние слова каждой строчки. Изменять их не разрешается.

море вал (во) взоре скрывал

ветер знает (на) свете мечтает

кровь цветы любовь мечты

Превыше всех искусств символисты ставили музыку, так как именно музыка, по их мнению, ближе всего к тайнам человеческой души. И сейчас мы послушаем одного исполнителя того времени Петра Лещенко.

Давайте поаплодируем нашим начинающим поэтам.

Ведущий 2.А сейчас я приглашаю Вас посетить  самое модное  артистическое кафе в Петербурге «Бродячая собака». Здесь собирались поэты-акмеисты.

Об одном из вечеров в этом заведении — 20 октября 1911 года — Александр Блок вспоминал: «Безалаберный и милый вечер. Было весело и просто. С молодыми добреешь». Чуть позже (7 ноября 1911 года) Анна Ахматова читала стихи:

Да, я любила их, те сборища ночные, —

На маленьком столе стаканы ледяные,

Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,

Камина красного тяжелый, зимний жар,

Веселость едкую литературной шутки

И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.

 Ведущий 1.Акмеизм – возник в противовес символизму. Поэты-акмеисты  интересуются реальным, а не потусторонним миром.

Проецируется портрет Ахматовой. :

2 Ведущий. Я перелагаю послушать стихотворение  талантливейшей поэтессы, которую когда-то называли «Сафо ХХ столетия». Это Анна Ахматова.

Ахматова: Сегодня мне письма не принесли.

Забыл он написать или уехал;

Весна как трель серебряного смеха,

 Качаются в заливе корабли.

Сегодня мне письма не принесли …

Он был со мной совсем еще недавно

Такой влюбленный, ласковый и мой,

Но это было белою зимой.

Теперь весна, и грусть весны отравна.

Он был со мной совсем еще недавно.

Я слышу легкий трепетный смычок,

Как от предсмертной боли, бьется, бьется,

 И страшно мне, что сердце разорвется,

Не допишу я этих нежных строк.

1 Ведущий. Дружбу с А. Ахматовой самой главной удачей в жизни считал Осип Мандельштам.

Смутно дышащими листьями

Черный ветер шелестит,

И трепещущая ласточка

В черном небе круг чертит.

Тихо спорят в сердце ласковом

Умирающем моем

Наступающие сумерки

С догорающим лучом.

И над лесом вечереющим

Стала медная луна;

Отчего так мало музыки

И такая тишина?

1 Ведущий 

В большом увлечении у молодежи того времени была литературная игра – «рифмованные концы» (буриме). В ней развлекали себя и собравшихся придумыванием стихов, чаще всего шуточного характера. И сейчас я предлагаю вам поиграть в эту игру:

Досочини строку

Как всегда, был дерзок и спокоен

И не знал ни ужаса, ни злости,

Смерть пришла, и предложил ей воин

……………………………..

/поиграть в изломанные кости/ Н.Гумилёв «Старый конквистадор»

Вон несётся слон-пустынник,

Лев стремительно бежит,

Обезьяна держит финик

…………………………

/и пронзительно визжит/ Н.Гумилёв «Лесной пожар»

Душа поёт и рвётся в поле,

Я всех чужих зову на «ты»…

Какой простор! Какая воля!

………………………….

/какие песни и цветы!/ И.Северянин «Весенний день»

1 Ведущий.Совершенно иным направлением в поэзии стал футуризм. Для русского футуризма характерны: бунтарство, выражение массовых настроений толпы, бунт против привычных норм стихотворной речи, ориентация на лозунг и плакат.

2 Ведущий.Атмосфера скандала неизменно сопровождала многочисленные публичные выступления участников движения.

Один из самых ярких представителей футуризма является Владимир Маяковский.

На сцену выходят Маяковский – в жёлтой рубашке. в цилиндре на затылке,

Маяковский: 

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит—
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

Еще одна игра пользовалась успехом, у посетителей  литературных салонов… Это разгадывание шарад.

Задание: Необходимо угадать слово по следующим правилам: загаданное слово должно состоять из частей, каждая из которых, в свою очередь представляет собой отдельное слово

Например:

Слог первый — восклицание,

Второй — достоин порицания,

А целое — на севере бывает,

И жителей тех мест и греет, и питает.

(О-лень)         

Я вам буду загадывать шарады того времени:

Когда нас первое терзает и томит,

Тогда без прихотей мы и второе гложем;

А целое мое и скользко и блестит:

Его мы на стекле всегда ощупать можем.

Ответ 

Глад-Кость

Если вы соедините две ноты, то из получившегося нового слова сможете сварить суп.

Ответ 

Фа-соль

Местоимение, предлог,

Меж них  – фамилия поэта,

А целое – известный плод,

Что зреет на исходе лета.

Ответ 

Я-блок-о

Мой первый слог в линейках нотных,
Два остальных — защита у животных.
А целое соединит всегда
Деревни, села, города.
(До-рога)

Вот ворона закричала —

Мы услышали начало.

На болоте — завершенье.

В целом — мастера творенье.

(Кар-тина)

Где певчие поют, там первый слог бывает,
Второй не только нас, но скотов кусает,
А целый – в деревнях крестьян всех утешает!
(хоровод)

Начало слова – лес,
Конец – стихотворенье,
А целое растет, хотя и не растенье.
(борода)

А сейчас я предлагаю вам поиграть в игру

«Верю – не верю»

В.Брюсов был настолько скромен, что свой первый сборник назвал «Шедевры» /да/

К.Бальмонт любил читать свои стихи в необычных местах: залезая по горло в пруд или ложась в Париже на мостовую/да/

Инокентий  Анненский очень любил путешествовать и объехал множество африканских стран

Андрей Белый никогда не был за границей

О.Мандельштам часто занимал деньги и редко отдавал долги/да/

Инокентий Анненский был директором Царскосельской гимназии/да/

Н.Гумилёв был ректором Московского университета

Ф.Сологуб никогда не печатал своих стихотворений

Футуристы на своих концертах поднимали рояль к потолку/да/

Андрей Белый и Александр Блок – двоюродные братья

Максимилиан Волошин и Н.Гумилёв стрелялись на дуэли/да/

Андрей Белый писал свои стихи, сидя под столом в чёрной маске

 Н.Гумилёв так любил животных, что подкармливал мышей, живущих в его квартире/да/

 В голодные 20-е годы Брюсов получал, кроме академического пайка, ещё паёк «кормящей матери» за лекции, которые читал в роддоме

  В.Маяковский выступал перед публикой в женской кофте жёлтого цвета/да/

 Напечатав свой первый сборник стихов, Ахматова испугалась и уехала за границу. /да/ «Счастливые люди! Они не пишут стихов!..» — думала она, глядя на окружающих

2 Ведущий Но есть еще великие поэты серебряного века, которые не входили ни в одно из этих направлений. Марина Цветаева, Сергей Есенин, Борис Пастернак, Иван Бунин и другие.  

Стихи этих поэтов имеют большую популярность и в наши дни. Ярким примером может служить песня на сихи С.Есенина «Я московский озорной гуляка». Но мне бы хотелось, чтобы вы сейчас послушали одно из лучших стихотворений о любви, написанное Мариной Цветаевой.

Видео

2 Ведущий.Все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакого серебряного века после этого не было.

 Ведущий 1.Серебряный век эмигрировал – в Берлин, в Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Париж. Чудный серебряный век подарил нам много талантливых поэтов. Они были яркими, необычными, трагическими, разными…Судьба каждого это целая книга…А творчество – подарок для нас, ибо каждый найдет в серебряной россыпи поэзии свою мелодию.

Действующие лица:

Двое ведущих.
Ученики, читающие стихи: И Северянина, К
Бальмонта, Н.Гумилева, М. Волошина, А.Ахматовой,
М.Цветаевой, З.Гиппиус, С.Есенина, В.Маяковского,
А.Блока
Манифест футуристов «Пощечина общественному
вкусу», подписанный Д Бурлюком, В.Маяковским и
В.Хлебниковым, представляют 4 исполнителя.

Открытая сцена представляет собой подобие
гостиной поэтического салона с мягкой мебелью,
круглым столиком и т.д. Двое ведущих перед сценой.

Ведущий 1. Сегодня мы собрались в этом
зале, чтобы поговорить об удивительном явлении в
русской литературе – поэзии Серебряного века,
поэзии первых двух десятилетий ушедшего века.

Ведущий 2. Е.Евтушенко утверждает, что
«поэт в России – больше, чем поэт». Он
­«отраженье века своего».

Ведущий 1. Начало века вобрало в себя
столько, сколько могла вобрать вся история иного
государства. Два десятилетия вместили в себя три
революции и гражданскую войну – драмы и трагедии
мирового масштаба. В поэме «Возмездие» А.Блок так
писал о конце девятнадцатого века и об идущем ему
на смену двадцатом:

Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!..
С тобой пришли чуме на смену
Неврастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену,
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций
И малодейственныx умов.

Ведущий 2.

Двадцатый век … еще бездомней
Еще страшнее жизни мгла,
Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла…
И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь,
И страсть, и ненависть к отчизне …
И черная земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи…        –
писал А.Блок.

Ведущий 1. Начало века дало такое
количество талантливых поэтов, что их число
можно было бы сравнить с россыпью сотен звезд на
черном бархате ночного неба и каждого второго
назвать Моцартом стиха.

Ведущий 2. Поэты образуют множество
литературных направлений – символизм, акмеизм,
футуризм, кубофутуризм и эгофутуризм, имажинизм
и т.д. Некоторые из них в творческом развитии
меняли свое отношение к миру, социальным
явлениям и представления о своем назначении.
Неизменным, пожалуй, оставался их божественный
поэтический дар, благодаря которому они довели
стих в поэтическом смысле до совершенства: звук,
все краски мира и все тончайшие оттенки чувств
обрели неслыханную до сих пор музыкальность.

Ведущие 1 и 2 (поочередно). Поэты
Серебряного века – это целые созвездия в русской
национальной поэтической галактике: Дмитрий
Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус –
основатели одного из самых модных поэтических
салонов начала века, Анна Ахматова и Николай
Гумилев, Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин,
Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, юные
Борис Пастернак и Марина Цветаева, Николай Клюев
и Сергей Есенин, Андрей Белый и Саша Черный,
Константин Бальмонт – этот Паганини стиха и
Игорь Северянин – официально признанный королем
поэтов. Перечисление славных имен можно было бы
продолжить.

Ведущий 1. Если поэзию Серебряного
века представить как многотомник, то сегодня мы
приоткрываем лишь первую его страницу –
предисловие. Многим из них не хватало скромного
достоинства поэтов-классиков девятнадцатого
века с их позицией:« Я не поэт, я Гражданин».
Стремление их к самоутверждению,
самовозвеличиванию и самовосхвалению не может
не вызвать улыбки.

Выходит на сцену исполнитель, читающий
стихотворение Бальмонта.

Бальмонт.

Я – изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты – предтечи.

(Приложение 1)

– Константин Бальмонт, – представляется
исполнитель и садится в одно из стоящих на сцене
кресел.

Северянин (выходя на сцену).

Я выполнил свою задачу.
Литературу покорив,
Бросаю сильным на удачу
Завоевателя порыв.

(Приложение 2)

– Игорь Северянин, – представляется чтец и
садится в другое кресло.

Бальмонт (встав с кресла, читает).

Да, я влюблен в свой стих державный,
В свой стих изысканно простой…

(Приложение 3)

На сцену нагловатой походкой, вразвалочку
входят «футуристы» и читают свой .манифест.

Манифест фyтyристов.

Бурлюк. Читающим наше Новое Первое
Неожиданное. Только мы – лицо нашего времени. Рог
времени трубит нами в словесном искусстве.

Маяковский. Прошлое тесно. Академия и
Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина,
Достоевского, Толстого и проч., и проч … с
Парохода Современности.

Крученых. Кто же, доверчивый, обратит
последнюю любовь к парфюмерному блуду Бальмонта?
В ней ли отражение мужественной души
сегодняшнего дня?

Хлебников. Кто же, трусливый,
устрашится стащить бумажные латы с черного фрака
воина Брюсова? Или на них зори неведомых красот?

Маяковский. Вымойте ваши руки,
прикасавшиеся к грязной слизи книг, написанных
этими бесконечными Леонидами Андреевыми.

Крученых. Всем этим Куприным, Блокам,
Черным, Буниным и прочим и прочим нужна лишь дача
на реке. Такую награду судьба дает портным.

Вместе. С высоты небоскребов мы
взираем на их ничтожество.

Уходят и садятся в первый ряд или в
специально для них поставленные стулы. перед
сценой в партере.

Ведущий 2. Но никогда этот век не был бы
назван «серебряным», если бы был характерен
только стремлением поэтов назвать себя лучшими и
неповторимыми и призывом сбросить поэзию
прошлого с корабля современности. Поэты
Серебряного века, яркие индивидуальности, много
работали над формой стиха, до бились небывалого
художественного совершенства.

Ведущий 1. Бесспорно, звездой первой
величины в этом созвездии был Александр Блок.
Преклонение пред ним и его творчеством было
всеобщим. По воспоминаниям Корнея Ивановича
Чуковского, ни от кого так явственно, так ощутимо
не исходил магнетизм. Трудно было представить
себе женщину, которая бы не влюбилась в него.
Правда, печальным, обиженным и даже чуть­-чуть
презрительным голосом читал он свои стихи о
любви.

Ведущий 2.

Влюбленность расцвела в устах
И в ранней грусти глаз,
И был я в розовых цепях
у женщин много раз.

К нему обращались со стихами З.Гиппиус,
А.Ахматова, М.Цветаева, посвятившая ему 16
стихотворений за пять лет. Вот первое из них –
юношеское,от 15 апреля 1916 года.

По мере произнесенuя фамилий каждая из
поэтесс проходит на сцену. Гиппиус как хозяйка
гостиной, занимает центральное место. Перед ней
круглый столик.

Цветаева.

Имя твое – птица в руке
Имя твое – льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое – пять букв.

(Приложение 4)

– Марина Цветаева, – объявляет ученица и
садится.

Вслед за ней Ахматова сидя читает
стихотворение, посвященное Блоку.

Ахматова.

Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.

(Приложение 5)

Ведущий 1. А вот и другие гости.

На сцену выходят юноши, представляясь
именами и фамилиями поэтов, чьи стихи они
будут читать: Осип Мандельштам, Максимилиан
Волошин, Николай Гумилев, Александр Блок.
Рассаживаются. Двое могут стоять позади кресел в
удобной для них позе. По мере действия идет
небольшое перемещение на сцене, так как читающие
выходят на авансцену.

Гумилев. Это было в Башне Вячеслава
Иванова. Читали стихи. От стихов мы тогда пьянели
больше, чем от вина. Башня выходила на крышу
соседнего дом, (звучит нежная музыка –
Дворжака «Розовое облако»), и было видно
бледно­-серое, без луны и звезд ночное небо, каким
оно бывает в белыe петербургские ночи, и высокую
фигуру А.Блока, читающего своим монотонным,
страстно­-бесстрастным голосом медленно и
томительно печально-поразительную по
поэтической красоте «Незнакомку». (Музыка
умолкает)

Ахматова. Вся кровь во мне
остановилась, когда после знаменитой строчки
«Дыша духами и туманами Она садится у окна», это
обволакивающее А сменилось волшебным Э. «И веют
древними поверьями Ее упругие шелка»…

Цветаева. Слова и строки
выстраиваются в ряд и как бы уносятся на
музыкальной волне. В беззвучной тишине возникают
образы, в которых сливались горечь и восторг,
безысходная тоска и радостное изумление перед
чудом красоты.

Ведущий 2. А.Толстой. «А в это время
возникают как из воздуха миллионные состояния,
строятся банки, мюзик-холлы, великолепные
рестораны, где люди оглушают себя музыкой,
отражением зеркал, светом, шампанским,
полуобнаженными женщинами».

Звучит танго. Танцует пара перед застывшим
«салоном». После танца выходит на авансцену
ученик с бокалом в руке, представляющий
Северянина, и читает «Ананасы в шампанском».

Северянин.

Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо, остро!

(Приложение 6)

Голос из зала от «футуристов»: «Какая
пошлость! Томная сливочная тянучка.»

Гиппиус. Не обращайте внимания на этих
творцов «Пощечины общественному вкусу». Лучше
послушаем стихи Осипа Мандельштама.

Мандельштам.

Смутно дышащими листьями
Черный ветер шелестит,
И трепещущая ласточка
В черном небе круг чертит.

(Приложение 7)

Гиппиус. Что касается музыки, то где же
она, если не в поэзии Николая Гумилева? Прочтите
нам своего «Жирафа».

Гумилев (обращаясь к Ахматовой)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай, далеко, далеко на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

(Приложение 8)

Встает, отходит за ее кресло.

Ахматова (читает, сидя в кресле)

Сегодня мне письма не принесли.
Забыл он написать или уехал;
Весна как трель серебряного смеха,
Качаются в заливе корабли.

(Приложение 9)

Гумилев, подходя к Ахматовой, читает
«Рассыпающиеся звезды». Получается как бы
диалог.

Гумилев.

Не всегда чужда ты и горда,
И меня не хочешь не всегда.

(Приложение 10)

Отходит в противоположную сторону. Ахматова
встает и обращается к публике.

Ахматова.

Было душно от жгучего света,
А взгляды его – как лучи,
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.

(Приложение 11)

Садится. Исполняется романс на стихи
Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной».
Входит ученик, читающий стихи С. Есенина.

Гиппиус. Позвольте вам представить
скромного, но очень талантливого крестьянского
поэта Сергея Есенина и попросим его почитать
свои стихи.

Есенин читает композицию по дореволюционным
стихам о Родине.

Есенин.

Гой ты, Русь ,моя родная,
Хаты – в ризах образа.
Не видать конца и края ­
Только синь сосет глаза…

(Приложение 12)

Маяковский (из зала) Почему вы
таскаетесь по салонам, Есенин?

Есенин. Глядишь, понравлюсь, и в люди
вывeдyт .

Есенин сходит со сцены и садится рядом с
«футуристами». Волошин читает стихотворение
«Константин».

Волошин.

Из страны, где солнца свет
Льется с неба жгуч и ярок,
Я привез тебе в подарок
Пару звонких кастаньет.

(Приложение 13)

Испанский танец на авансцене. Во время танца
Волошин незаметно уходит со сцены

Блок.

Ты как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе.

(Приложение 14)

Исполняется цыганский романс.

Бальмонт.

Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

(Приложение 15)

Гиппиус. Гармония звуков только в
поэзии. В окружающем нас мире только дисгармония.(Читает
стихотворение «Крик»).

Изнемогаю от усталости.
Душа изранена, в крови …

(Приложение 16)

Маяковский (подходя к сцене и
обращаясь к сидящим там).

Пока вы выкипячиваете,
Рифмами пиликая,
Из любвей и соловьев
Какое-то варево,
У лица корчится
Безъязыкая,
Ей нечем кричать
И разговаривать.
(Обращаясь к залу)
Выньте, гулящие,
Руки из брюк,
Берите камень,
Нож или бомбу,
А если у которых нету рук
Пришел чтоб и бился лбом бы.

Ведущий 1. Уже прозвучал революционный
набат. Разгорался пожар революции и гражданской
войны. На улицах пели:

«Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрем
В борьбе за это».

Пауза. Звучит «Реквием» Моцарта.

Гиппиус (вставая). Умерла вдали от
Родины. Зинаида Гиппиус.

Гумилев. Расстрелян. Николай Гумилев.

Северянин и Бальмонт (выходят
навстречу друг другу). Умерли на чужбине. Игорь
Северянин и Константин Бальмонт.

Цветаева Покончила с собой. Марина
Цветаева.

Блок. Умер от нервного истощения.
Александр Блок.

Ахматова. Муж расстрелян, сын – узник
ГУЛАГа, сама подверглась преследованиям после
статьи Жданова в журналах «Звезда» и
«Ленинград». Анна Ахматова.

Мандельштам. Умер в застенках ГУЛАГа.
Осип Мандельштам.

Есенин. Покончил с собой. Сергей
Есенин.

Маяковский. Застрелился. Владимир
Маяковский.

«Реквием» смолкает.

Блок. Все мое творчество проникнyто
одной большой любовью – любовью к Родине.

Россия, нищая Россия!
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слезы первые любви.

Бальмонт.

Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Сестра моя и мать! Жена моя Россия …
Мне не в чем каяться, Россия, пред тобой,
Не предавал тебя ни сердцем, ни душой.

Мандельштам.

Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что другой не видал.

Цветаева.

Облака вокруг, купола вокруг,
Надо всей Москвой сколько хватит рук.
И льется аллилуйя в бескрайние поля,
А в грудь тебя целует московская земля.

Есенин.

Если кликнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю;
Я скажу: не надо рая,
Дайте родину мою.

С Ц Е НА Р И Й
Литературной композиции «Поэзия Серебряного века»

Ведущий: Сегодня мы собрались ив этом зале, чтобы
поговорить об удивительном явлении в русской литературе – поэзии «Серебряного
века». Поэзии первых двух десятилетий прошлого века, вместивших в себя три
революции и гражданскую войну.
Начало века дало такое
количество талантливых поэтов, что число их можно было сравнить с россыпью
сотен звёзд на чёрном бархате ночного
неба и каждого второго можно назвать Моцартом стиха. Сегодня мы с вами побываем
в самом модном поэтическом салоне начала прошлого века, основали который
поэтическая семья: Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус.
Звучит музыка, на сцену выходят поэты и
поэтессы. Здороваются друг с другом, кто-то садится, кто-то встаёт рядом,
образуют группки, общаются .По мере действия идёт небольшое перемещение по
сцене, так как читающие иногда выходят на авансцену или выходят вообще . Выходит
З.Гиппиус и здороваясь с каждым, как бы представляет его зрителю.
З.Гиппиус: Добрый вечер, господа! Я рада видеть всех вас
у себя.
Какое созвездие в национальной стихийной
галактике: Анечка Ахматова и Николай Гумилёв, О! Наша молодёжь, рекомендую:
Марина Цветаева. Волошин вы тоже здесь – очень рада. Здравствуйте, король
поэтов — Игорь Северянин. А давайте послушаем Осипа Мандельштама!
Мандельштам: Смутно дышашими листьями
Чёрный ветер
шелестит
И трепещущая
ласточка
В чёрном небе круг чертит.

Тихо спорят в
сердце ласковом
Умирающем моём.
Наступающие
сумерки
С догорающим
лучом
И над лесом
вечереющим
Стала медная
луна,
Отчего так мало
музыки
И такая тишина?
Гиппиус:
Музыка, где музыка?

Звучит танго «Брызги шампанского» на
сцене танцует пара.
После танца на авансцену выходит с бокалом
в руке И.Северянин.
Северянин: Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно,
искристо, остро!
Весь я в чём-то
норвежском!

Весь я в чём-то испанском!
Вдохновляюсь порывно!
И берусь за перо!
Стрёкот аэропланов! Беги
автомобилей!
Вертопросвист экспрессов!
Крыролёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там
кого-то побили!
Ананасы в шампанском – это
пульс вечеров!
В группе девушек
нервных,

В остром обществе дамском
Я трагедию жизни
претворю в грезофарс.
Ананасы в
шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы в
Нагасаки! Из Нью-Йорка на Марс!
Маяковский
(из зала): Какая пошлость! Томная сливочная тянучка
Гиппиус: Не
обращайте внимания на этого творца «Пощёчины общественного вкуса» лучше
послушаем влюблённую парочку Гумилёва и Ахматову. Просим, просим! Прочтите нам
своего «Жирафа».
Гумилёв проходит к стулу Ахматой и читает, обращаясь к ней
тихо и проникновенно
Гумилёв: Сегодня, я вижу, особенно грустен твой
взгляд
И руки особенно тонки,
колени обняв.
Послушай, далёко, далёко,
на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и
нега дана,
И шкуру его украшает
волшебный узор,
С которым равняться осмелится
только луна,
Дробясь и качаясь на влаге
широких озёр.
Вдали он подобен цветным
парусам корабля,
И бег его плавен, как
радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он
прячется в мраморный грот.

Я знаю весёлые сказки
таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть
молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала
тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во
что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про
тропический сад,
Про стройные пальмы, про
запах немыслимых трав…
Ты плачешь?
Послушай…далёко на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ахматова:
Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи,
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился – он что-то
скажет.
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Не любишь, не хочешь
смотреть?
О, как ты красив, проклятый.
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный
тюльпан,
Тюльпан у тебя в
петлице.
Исполняется романс на стихи Цветаевой
«Мне нравится…»

Катя: Слова
и строки выстраиваются в ряд, и как бы уносятся на музыкальной волне. В
беззвучной тишине возникают образы, в которые сливались горечь и восторг,
безысходная тоска и радостное изумление перед чудом красоты.
Гиппиус: О
чём вы пишите?
Катя: О том,
что происходит в вашем салоне.
Гиппиус: А
кто вы?
Катя: Я
представляю газету «Красный Октябрь»,
зовут меня – Катерина.
Гиппиус: А
что вы здесь делаете?
Катя: Я
слушаю прекрасные стихи и стараюсь, чтобы о них узнали миллионы моих читателей.
Вот послушайте:
Я – изысканность русской
медлительной речи,
Предо мною другие поэты – предтечи.
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные
звоны.
Я – внезапный излом,
Я – играющий гром,
Я – прозрачный ручей,
Я – для всех и ничей…
Вечно юный, как сон,
Сильный тем, что влюблён
И в себя, и в других,
Я – изысканный стих.

Гиппиус: О!
Вы прочли стихи Кости Бальмонта – этого Паганини стиха, приятно, что вы о нём
знаете.
Катя: Я знаю
многих и сегодня хочу представить вам скромного, но очень
талантливого крестьянского поэта Сергея Есенина, попросим почитать его свои
стихи.
Есенин: Гей ты, Русь моя родная,
Хаты – в ризах образа.
Не видать конца и края –
Только синь сосёт глаза.
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избёнки леса
Только видно на кочках и
впадинах
Как синеют кругом небеса.

Никнут шёлковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой, вы, луга и дубравы, —
Я одурманен весной.
Я люблю над покосной стоянкою
Слушать вечером гуд
комаров.
А как грянут ребята
тальянкою,
Выйдут девки плясать у
костров.
Русский танец
Гиппиус: Гармония
звуков только в музыке и поэзии.
Цветаева:
Согласна, особенно в его стихах.
Цветаева: Имя твоё – птица в руке.
Имя твоё – льдинка на
языке.
Одно-единственное движенье
губ.
Имя твоё — пять букв.
Мячик, пойманный на лету.
Серебряный леденец во рту.
Имя твоё – ах, нельзя!
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных
глаз.
Имя твоё – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой
глоток.
С именем твоим — сон глубок.

Блок: Я
знаю, Марина, о ком ты говоришь. Это же Блок, я прочту самое любимое мною его стихотворение (Выходит на авансцену)
Ты как отзвук забытого
гимна
В моей чёрной и дикой
судьбе.
О, Кармен, мне печально и
дивно,
Что приснился мне сон о
тебе.
Вешний трепет, и лепет, и
шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть –
Как гитара, как бубен весны!
И проходишь ты в думах и
грёзах,
Как царица блаженных
времён,
С головой утопающей в
розах,
Погружённая в сказочный сон,
Спишь, змеёю склубясь
прихотливой,
Спишь в дурмане и видишь во
сне.
Даль морскую и берег
счастливый
И мечту недоступную мне.
Видишь дым? Беззакатный и
жгучий,
И любимый, родимый твой край,
Синий-синий, певучий-певучий,
Неподвижно-блаженный, как рай.
В том краю тишина бездыханна,
Только в куще сплетённых
ветвей
Дивный голос твой, низкий и
странный,
Славит бурю цыганских
страстей.

Волошин: Это стихотворение напомнило о другом, тоже об Испании,
которое написал Волошин, разрешите прочестьИз страны, где солнца свет
Льётся с неба, жгуч и ярок,
Я привёз тебе в подарок
Пару звонких кастаньет.
И когда Париж огромный
Весь оденется в туман,
В мутный вечер на диван
Лягу я в мансарде тёмной.
И напомнят мне оне
И волны морской извивы,
И дрожащий луч на дне,
И извилистый ствол оливы.
Вечер в комнате пустой,
Силуэт седой колдуньи
И красавицы плясуньи
Стан и гибкий и живой. (Начинает тихо звучать музыка)
Танец быстрый, голос
звонкий,
Грациозный и простой,
С этой южной, с этой
тонкой
Стрекозиной красотой.
И танцоры идут в ряд,
Облитые красным светом,
И гитары говорят
В такт трескучим кастаньетам.
Испанский танец

Гиппиус: Изнемогаю от усталости
Душа изранена, в крови…
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви.
Мы исполняем волю строгую.
Как тени, тихо, без следа
Неумолимою дорогою
Идём — неведомо куда.
Без рокота, без удивления,
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас для
вдохновения
И полюбить, создав, не
смог.
Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита
могильная,
Слепые давят небеса.
Из зала выходит Маяковский и обращается
к сидящим на сцене.
Маяковский: Пока
вы выкипячиваете,

рифмами пиликая,
Из любвей и соловьёв

какое-то варево,
Улица корчится
безъязыкая

ей нечем кричать и

разговаривать.
Выньте, гулящие,

руки из брюк,
Берите камень,
Нож
или бомбу,
А если у которых нету
рук –
Пришёл чтоб

и бился лбом бы.
Ведущий: Уже прозвучал революционный набат. Разгорался пожар
революции и гражданской войны. На улицах пели:
Смело, мы в бой
пойдём
За власть Советов,
И как один умрём
В борьбе за это.
Пауза, звучит «Реквием» Моцарта.
Гиппиус(вставая): Умерла в дали от родины Зинаида Гиппиус
Гумилёв: Расстрелян Николай Гумилёв
Северянин:
Умер на чужбине Игорь Северянин и Константин Бальмонт
Цветаева:
Повесилась Марина Цветаева.
Блок: Умер
от нервного истощения Александр Блок
Ахматова:
Муж расстрелян, сын — узник ГУЛАГа, сама подверглась гонениям Анна Ахматова.
Мандельштам:
Умер в застенках ГУЛАГа Осип Мандельштам.
Есенин:
Повесился Сергей Есенин
Маяковский:
Застрелился Владимир Маяковский.
Катя: Всё творчество этих замечательных поэтов было
проникнуто одной большой любовью – любовью к Родине, вот как писал Константин
Бальмонт:
Есть в русской природе
усталая нежность,
Безмолвная боль затаённой
печали,
Безвыходность горя, безгласность,
безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Сестра моя и мать! Жена моя
Россия…
Мне не в чем каяться, Россия,
пред тобой,
Не предавал тебя ни сердцем,
ни душой.
Мандельштам:
Я от жизни
смертельно устал
Ни чего от неё не приемлю,
Но люблю мою бедную
землю
От того, что другой
не видал.

Цветаева: Облака вокруг, купола вокруг,
Надо всей Москвой, сколько
хватит рук.
И льётся аллилуйя в бескрайние поля,
А в грудь тебя целует
московская земля.
Есенин: Если кликнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю,
Я скажу: не надо рая,
Дайте родину мою.

Ведущий:
Евгений Евтушенко утверждал: « Поэт в России больше чем поэт, он отраженье века
своего» Страшный и прекрасный 20-й век, подаривший нам сокровищницу серебряных
поэтов.