Сценарий про маяковского

Сценарий

литературно-музыкальной композиции,

посвященной жизни и творчеству В.В. Маяковского

Сценическая площадка оформлена под гостиную. В центре ее — портрет В. В. Маяковского, вокруг которого фотографии Л. Брик,

Т. Яковлевой, В. Полонской. В зале — фотографии В.В. Маяковского в разные периоды его жизни. Звучит музыка.

Ведущая: Маяковского мы знаем плохо. Это не парадокс. Душа его

избежала тленья, но не убереглась от хрестоматийного глянца. И

виноват в этом не читатель, который быстро охладевает к кумиру,

переведенному в разряд классиков. Люди, наводившие глянец,

прекрасно сознавали цель своей работы, не уставая и после смерти

поэта приглядывать за ним. До сих пор не опубликованы многие

важнейшие воспоминания о нем, его письма ,письма к нему,

дневниковые записи… Мы имеем дело с усечённым Маяковским,

судьба которого полна неразрешенных загадок и проблем, на

разрешение которых некогда был наложен запрет. До сих пор у нас

нет даже полноценной биографии поэта.

На сценическую площадку выходят чтецы. Ведущая уходит.

Чтец 1: Он шел по бульвару,

худой

и плечистый,

возникший откуда-то сразу,

извне,

высокий, как знамя,

взметенное

в чистой

июньской

несношенной голубизне.

Чтец 2: Похожий на рослого

мастерового,

зашедшего в праздник

в богатый квартал,

едва захмелевшего,

чуть озорного,

которому мир

до плеча не хватал.

Чтец 3: Черты были крупны,

глаза были ярки,

и темень волос

припадала к лицу,

а руки –

тяжелые,

будто подарки,

ладонями кверху

несли на весу.

Чтец 4: Какой-то гордящийся

новой породой,

отмеченный

раньше не бывшей красой,

весь широкоглазый

и широкоротый,

как горы,

умытые насвеж росой…

Чтец 1: Из воспоминаний Корнея Чуковского, (читает)

Свои стихи он читал тогда с величайшей охотой всюду, где

собиралась толпа, и замечательно, что многие уже тогда смутно

чувствовали в нем динамитчика и относились к нему с

инстинктивною злобою. Некоторые наши соседи перестали ходить к

нам в гости оттого, что у нас в доме бывал Маяковский. О политике

мы с Маяковским тогда не говорили ни разу; он был поглощен своей

поэтической миссией. Заставлял меня переводить ему вслух Уолта

Уитмена, издевательски, но очень внимательно штудировал

Иннокентия Анненского и Валерия Брюсова, с чрезвычайным

интересом вникал в распри символистов с акмеистами, часами

перелистывал у меня в кабинете журналы «Апполон» и «Весы» и по-

прежнему выхаживал целые мили, шлифуя свое «Облако в штанах»,

— Граненых строчек босой алмазик.

Поэтому я был очень изумлен, когда через год после начала войны, в

спокойнейшем дачном затишье он написал пророческие строки о

том, что победа революции близка.

Мы, остальные, не предчувствовали ее приближения и не

понимали его грозных пророчеств.

Чтец 2: Он озирал тысячелетия, как степь, — признак молодости и сердца, и

души, и крови — искал в них волю к воплощению и не мог смириться

перед их громадностью.

Чтец 3: Маяковский создавал эпос своего «я» как эпос своего времени и

народа. Обычно эпос поглощает лирическую личность, растворяет ее

в событийном потоке. Но у Маяковского «я» приравнялось к

событию, «я» и эпоха, и лирическая личность становятся

бессмертной.

Чтец 4: Он никогда ни словом, ни голосом не кричал, читая свои стихи. Он

окликал. Окликал то, что будет, — пусть оно вздрогнет и оглянется.

Чтец 1: Окликал свое время. Своего читателя. Но докричаться было трудно.

Чтец 2: Какую бы форму не принимала поэзия Маяковского,

определяющим началом в его творчестве является лирическая стихия.

Музыка стихает. Чтецы уходят с площадки. На площадку выходит Ведущая.

Ведущая: (читает)

Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе.

Любовь это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и

дела, и все прочее. Любовь это сердце всего. Если оно прекратит

работу все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но

если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем.

А любовь не установишь никакими «должен», никакими «нельзя» —

только свободным соревнованием со всем миром.

Владимир Маяковский.

Из неотправленного письма к Л.Ю.Брик

от 1-27 февраля 1923 г.

На площадку выходит исполнитель роли Маяковского.

Маяковский: Дым табачный воздух выел.

Комната —

глава в крученыховском аде.

Вспомни –

за этим окном

впервые

руки твои, исступленный, гладил.

Сегодня сидишь вот,

сердце в железе.

День еще —

выгонишь,

может быть, изругав.

В мутной передней долго не влезет

сломанная дрожью рука в рукав.

Выбегу,

тело в улицу брошу я.

Дикий,

обезумлюсь,

отчаянием иссечась.

Не надо этого,

дорогая,

хорошая,

дай простимся сейчас.

Все равно

любовь моя —

тяжкая гиря ведь —

висит на тебе,

куда не бежала б.

дай в последнем крике выреветь

горечь обиженных жалоб.

Если быка трудом уморят —

он уйдет,

разляжется в холодных водах.

Кроме любви твоей,

мне нету моря,

а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон —

царственный ляжет в опожаренном песке.

Кроме любви твоей,

мне

нету солнца,

а я и не знаю, где ты и с кем.

Если б так поэта измучила,

он

любимую на деньги и славу выменял,

а мне

ни один не радостен звон,

кроме звона твоего любимого имени.

И в пролет не брошусь,

и не выпью яда,

и курок не смогу над виском нажать.

Надо мною,

кроме твоего взгляда,

не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь,

что тебя короновал,

что душу цветущую любовью выжег,

что суетных дней взметенный карнавал

растреплет страницы моих книжек…

Слов моих сухие листья ли

заставят остановиться,

жадно дыша?

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

На площадку выходит исполнительница роли Л. Ю. Брик. Исполнитель

роли Маяковского уходит. Звучит музыка.

Брик: Володя не просто влюбился в меня — он напал на меня, это было

нападение. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты —

буквально.

Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все

сплетни о «треугольнике», «любви втроем» и тому подобное. Я

любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем

мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких

стихах, ни в какой литературе. Эта любовь не мешала моей любви к

Володе. Наоборот: возможно, что если б не Ося, я любила бы Володю

не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося.

Ося говорит, что для него Володя не человек, а событие.

(Л.Ю. Брик. «Как было дело»)

Исполнительница роли Л. Брик уходит со сценической площадки. На

площадку выходят исполнители ролей Геннадия Шмакова и Татьяны

Яковлевой. Садятся у стола.

Шмаков: Ну, чем он тебе все-таки нравился?

Яковлева: Что значит «чем»? человек был совершенно необычайного

остроумия, обаяния и колоссального сексапила. Что еще надо? Но

он мне не «нравился», я его полюбила.

Шмаков, листая книгу, читает «Письмо Татьяне». Татьяна

Алексеевна вторит наизусть.

В поцелуе рук ли,

губ ли,

в дрожи тела

близких мне

красный

цвет

моих республик,

тоже

должен

пламенеть.

Я не люблю

парижскую любовь:

любую самочку

шелками разукрасьте,

потягиваясь, задремлю,

сказав —

тубо —

собакам

озверевшей страсти.

Ты одна мне

ростом вровень,

стань же рядом

с бровью брови,

дай

про этот

важный вечер

рассказать

по-человечьи.

Пять часов,

и с этих пор

стих

людей

дремучий бор,

вымер

город заселенный,

слышу лишь

свисточный спор

поездов до Барселоны.

В черном небе

молний поступь,

гром

ругней

в небесной драме, —

не гроза,

а это

просто

ревность

двигает горами.

Глупых слов

не верь сырью,

не пугайся

этой тряски, —

я взнуздаю,

я смирю

чувства

отпрысков дворянских.

Страсти корь

сойдет коростой,

но радость

неиссыхаемая,

буду долго,

буду просто

разговаривать стихами я.

Ревность,

жены,

слезы…

ну их! –

вспухнут веки,

впору Вию.

Я не сам,

а я

ревную

за Советскую Россию.

Видел

на плечах заплаты,

их

чахотка

лижет вздохом.

Что же,

мы не виноваты –

ста мильонам

было плохо.

Мы

теперь

к таким нежны –

спортом

выпрямишь не многих, —

вы и нам

в Москве нужны,

не хватает

длинноногих.

Не тебе,

в снега

и в тиф

шедшей

этими ногами,

здесь

на ласки

выдать их

в ужины

с нефтяниками.

Ты не думай,

щурясь просто

из-под выпрямленных дуг.

Иди сюда,

иди на перекресток

моих больших

и неуклюжих рук.

Не хочешь?

Оставайся и зимуй,

и это

оскорбление

на общий счет нанижем.

Я все равно

тебя

когда-нибудь возьму –

одну

или вдвоем с Парижем.

Яковлева: Это стихотворение было написано недели через две после первого,

когда мы были уже на «ты».

Шмаков: Пять часов и с этих пор

стих людей дремучий бор,

вымер город заселенный.

Слышу лишь свисточный спор

поездов до Барселоны.

Что это он тут метил в «пять часов»?

Яковлева: Это ревность к Шаляпину: я попросила Маяковского приехать на

монпарнасский вокзал, я провожала тетку, она уезжала с

Шаляпиным в Барселону, а это значит, что я знала Шаляпина и что

Шаляпин в меня влюблен, он думал, что тогда все были в меня

влюблены. У него была навязчивая идея. А тот и не смотрел в мою

сторону, я для него была девчонка. У него дочери были моего

возраста, я с ними ходила в синема. Маяковский потерял голову от

ревности.

Шмаков: Таня, что это значит:

ты и не думай, щуря глазки

из-под выпрямленных дуг?

Яковлева: У всех брови растут дугой, а у меня вверх.

Шмаков: и это

оскорбление на общий счет нанижем

почему оскорбление?

Яковлева: Потому что я отказалась с ним ехать. Он и в первый раз хотел,

чтобы я с ним уехала, тут же, на месте! Когда он говорит «иди ко

мне, иди на перекресток» и итак далее — это он просто зовет меня

вернуться в Россию. Я его любила, он это знал, но я сама не знала,

что моя любовь недостаточно сильна, чтобы с ним уехать. И я

совершенно не уверена, что я не уехала — бы,- если б он приехал в

третий раз. Я очень по нему тосковала. Я, может быть, и уехала

бы… фифти-фифти. Да. В первый раз я ему сказала, что должна

подождать, что это слишком быстро, я не могла сказать бабушке и

дяде, который приложил невероятные усилия, чтобы меня вывезти:

«Бац! Я возвращаюсь!» во второй раз мы с ним все обсудили. Он

должен был снова приехать в октябре. Но в третий-то раз его и не

выпустили.

(Из разговора Геннадия Шмакова с Татьяной Яковлевой,

записано на пленку и опубликовано В. Катаняном).

Исполнители роли Шмакова и Яковлевой уходят. На сценическую

площадку выходит исполнитель роли Маяковского. Читает

стихотворение.

Маяковский: Пришла –

деловито,

за рыком,

за ростом,

взглянув,

разглядела простого мальчика.

Взяла,

отобрала сердце

и просто

пошла

играть —

как девочка мячиком.

И каждая

— чудо будто видится –

где дама вкопалась,

а где девица,

«Такого любить?

Да этакий ринется!

Должно, укротительница!

Должно из зверинца!»

А я ликую.

Нет его —

ига!

От радости, себя не помня,

скакал,

индейцем свадебным прыгал,

так было весело,

было легко мне.

Исполнитель роли Маяковского уходит, его сменяет исполнительница

роли В. Полонской. Садится в кресло. Звучит музыка.

Полонская: Мы встречались часто.

По-прежнему бывала у него на Лубянке.

Яншин ничего не знал об этой квартире Маяковского. Мы

всячески скрывали ее существование.

Много бывали втроем с Яншиным — в театральном клубе, в

ресторанах.

Тогда, в нашу поездку в Петровско-Розумовское, на обратном

пути я услышала от него впервые слово «Люблю».

Он много говорил о своем отношении ко мне, говорил, что не

смотря на нашу близость он относится ко мне как к невесте.

После этого он иногда называл меня «невесточкой». Я в начале

никак не могла понять семейной ситуации Бриков и

Маяковского. Они жили вместе такой дружной семьей, и мне

было неясно, кто же из них является мужем Лили Юрьевне.

Вначале, бывая у Бриков, я из-за этого чувствовала себя неловко.

Однажды Брики были в Ленинграде. Я была у Владимира

Владимировича в Гендриковом во время их отъезда. Яншина

тоже не было в Москве. Владимир Владимирович очень

уговаривал меня остаться ночевать.

— А если завтра утром приедет Лилия Юрьевна? — спросила я. — Что

она скажет, если увидит меня?

Владимир Владимирович ответил:

— Она скажет: «Живешь с Норочкой?.. Ну, что ж, одобряю.

Я почувствовала, что в какой то мере грустно то обстоятельство,

что Лиля Юрьевна так равнодушно относится к этому факту.

Показалось, что он еще любит ее, а это в свою очередь огорчило

меня. Впоследствии я поняла, что не совсем была тогда права.

Маяковский замечательно относился к Лиле Юрьевне. В каком то

смысле она была и будет для него первой. Но любовь к ней (такого

рода) по существу уже прошлое. Лиля Юрьевна относилась к

Маяковскому очень хорошо, дружески, но требовательно и

деспотично. Часто она придиралась к мелочам, нервничала,

упрекала его за невнимательность.

Это было немного болезненно, потому что такой исчерпывающей

предупредительности я нигде и никогда не встречала — ни тогда, ни

потом.

Маяковский рассказывал мне, что очень любил Лилю Юрьевну. Два

раза хотел стреляться из-за нее, один раз он выстрелил себе в

сердце, но была осечка.

Подробности того, как он разошелся с Лилей Юрьевной, не

сообщал.

У Маяковского в последний приезд за границу был роман с какой-то

женщиной. Ее звали Татьяной. Очевидно он ее очень любил. Когда

Владимир Владимирович вернулся в СССР, он получил от нее

письмо, в котором она сообщала ему, что вышла замуж за француза.

У меня создалось впечатление, что Лиля Юрьевна была очень рада

нашим отношениям, так как считала, что это отвлекает Владимира

Владимировича от воспоминаний о Татьяне. Да и вообще мне

казалось, что Лиля Юрьевна очень легко относилась к его романом, и

даже им в какой то степени покровительствовала. Например, в

случае со мной — в первый период.

Если кто-нибудь начинал задевать его глубже — это беспокоило ее.

Она навсегда хотела остаться для Маяковского единственной и

неповторимой.

(В. В. Полонская «Воспоминания о В,В,Маяковском»).

Музыка стихает. На сценическую площадку выходят Чтецы.

Чтец 1: Он их обнимал,

не обижая,

ни одной

не причиняя зла,

ни одна,-

другим детей рожая,

от него обид

не понесла.

Чтец 2: Что б из них

додуматься какой-нибудь

кинуться на шею на века!

Может быть,

и не пришлось покойнику

навзничь лечь

на гроб броневика.

Чтец 3: Может и взгрустнет иная,

воротясь к себе домой:

давний вечер вспоминая,

тайно от себя самой!

Чтец 4: Только толку в этом мало –

забираться в эту глушь…

Погрустила и увяла:

дети,

очереди,

муж.

Чтец 5: Нет! Ни у одной

не стало смелости

подойти

под свод крутых бровей;

с ним одним

навек остаться в целости

с первой, свежей

нежностью своей.

На сценическую площадку выходят исполнители ролей.

Брик: Мы все

любили его за то,

что он не похож на всех.

Яковлева: За неустанный его задор, за неуемный смех.

Шмаков: Тот смех

такое свойство имел,

что прошлого рвал пласты;

Полонская: и жизнь веселела,

когда он гремел,

и скука

ползла в кусты.

Звучит музыка.

Чтец 1:…в Сухуме, в апреле я принял океаническую весть о смерти

Маяковского. Как водяная гора жгутами бьет позвоночник,

стеснила дыхание и оставила соленый вкус во рту. Критики

Маяковского имеют к нему такое же отношение, как старуха,

лечившая эллинов от паховой грыжи, к Гераклу…

( Осип Мандельштам, «Из записных книжек»)

Чтец 2: Боюсь, что, не смотря на народные похороны, на весь почет ему, на

весь плач по нем Москвы и России, Россия и до сих пор до конца не

поняла, кто ей был дан в лице Маяковского.

(Марина Цветаева, «Эпос и лирика современной России»)

Музыка стихает.

 Специальная общеобразовательная школа № 2(открытого типа)

Санкт-Петербурга

Сценарий литературного вечера, посвященного жизни и творчеству В. В. Маяковского

«Я сразу смазал карту будня»

Разработчик:

учитель русского языка

и литературы  Матвеева А. Ю.

Санкт-Петербург

2020

1.Общие положения

 Школьный конкурс чтецов— соревновательное мероприятие по чтению вслух (декламации) отрывков из поэтических и прозаических произведений российских писателей. В рамках Конкурса участникам предлагается прочитать на русском языке отрывок из выбранного ими поэтического произведения В. Маяковского.

2. Цели конкурса

Цель Конкурса — повышение интереса учащихся к чтению, пропаганда культуры публичного выступления и ораторского мастерства.

3. Задачи конкурса

— содействовать развитию творческого и интеллектуального потенциала участников, формированию их нравственно-мировоззренческих, в том числе гражданско-патриотических позиций через обращение к текстам классической поэзии;

— поднять интерес общественности к литературе, искусству устной публичной речи, показав значимость формирования речевых навыков для реальной практики общения;

— способствовать развитию художественных и артистических дарований участников Конкурса, а также их литературного вкуса.

Проведение школьного конкурса чтецов должно способствовать:

— выявлению и пропаганде юных дарований и талантов в художественном чтении;

— пропаганде поэтического художественного слова;

— расширение творческих контактов между учащимися;

— создание условий для эстетичного воспитания учащихся.

Ведущий 1.  Иногда говорят, что жизнь великого человека начинается после его смерти. Трудно с этим не согласиться. Но знание жизни и ее обстоятельств — это единственный путь для потомков к душе поэта и к его сердцу, к его трудам.

                      Послушайте.(Кирилл)      

Ведущий 2  Железный поэт, Маяк, певец революции…первый поэт в мире масс… Так называли Владимира Маяковского. Поэта, которому посвящен наш литературный вечер. Кто же он?

                                   Видео «Живой»

Выходит Людмила Маяковская. Читает письмо

Дорогая Люда!

Арестовали меня в тот день, как я вышел из дому в 11 часов утра. Арестовали бог знает с чего, совершенно неожиданно схватили на улице, обыскали и отправили в участок. В камере нас 3 человека (всего политических 9). Кормят очень хорошо. Прошу у тебя следующее: принеси мне подушку, одеяло, полотенце, что есть из белья, зубной порошок, щеточку, гребень, платков носовых и черную рубаху; затем книги, акварельных красок,  папку для рисования, но только, пожалуйста, отрывную.

 Ну, пока до свидания.

Целую всех вас крепко, поцелуй за меня маму и Олю, за меня не беспокойтесь.

Ведущий 1. Эту записку 15-летний Володя передал своей старшей сестре Людмиле.

Людмила Маяковская. Учился Володя хорошо. У него была отличная память, безудержное  воображение и изобретательность. Володя стремился любой ценой стать первым. Он много знал стихов наизусть. Но особенно легко ему давалось рисование. Мы стали привыкать к мысли, что Володя будет художником. Но в гимназии им завладели две страсти: искусство и революция. В разгар событий 1905 года страсть Володи к рисованию приобрела злободневный характер. Его шаржи, карикатуры получили явно политическую окраску.

Ведущий 2 Ешь ананасы, рябчиков жуй! День твой последний приходит, буржуй!Это была революция. Это было стихами.

 Ведущий 1.Тремя годами ранее семья Маяковских жила в Грузии. Зимой 1906 года, когда Володе было двенадцать, умер его отец от заражения крови: укололся булавкой, сшивая бумаги.

Людмила Маяковская. Благополучие кончилось. После похорон отца – у нас 3 рубля. Мы распродали столы и стулья. Двинулись в Москву. Сняли квартиру . Маме пришлось сдавать комнаты. Володя начал писать стихи. «Другие пишут, а я не могу?».  Получилось невероятно революционно. Впрочем, Володю не зря называли поэтом революции.

                                       Левый марш (Миша)

Ведущий 2  Последующие два года, 1908-1909, Маяковский полностью посвятил себя политической деятельности. Он читал и распространял нелегальную литературу среди булочников и сапожников. Полиция вела за ним слежку, и его несколько раз арестовывали.

  Позже он напишет стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» . Это история лошади, которая «грохнулась» на булыжную мостовую от усталости и потому, что мостовая была скользкая. Упавшая и плачущая лошадь – это своеобразный двойник автора. Все мы ошибаемся, все мы устаем, «все мы немножко лошади».

                           Хорошее отношение к лошадям (Даня)

 Ведущий 1.Маяковскому исполнилось 18 лет, когда он поступил в училище живописи. Он быстро стал знаменитым благодаря своей самоуверенности и дерзости. А вскоре он познакомился с Давидом Бурлюком и Велимиром Хлебниковым….

Сплетницы:

I – Дорогая, вы слышали про какое-то новое течение, футуризм, кажется? ( гримаса недовольства)

II – О, это чрезвычайно интересно!

I – Признаться, я ничего не вижу в этом интересного. Это просто какой-то балаган!

II – Пойдемте в «Бродячую собаку». Надеюсь, сегодня вы все поймете.

Крик в зале: — Маяковский! Идет Маяковский.

                        А вы могли бы?

I сплетница – И это гениальный поэт?! Пугало какое-то.

Маяковский:Я – нахал, для которого высшее удовольствие ввалиться, напялив желтую кофту, в сборище людей. Я – циник.

Реплики из зала : — Убедительно просим, продекламируйте любое свое стихотворение.

Маяковский: — Я не декламирую, а читаю.

Реплики из зала : – Как вы себя чувствуете в русской литературе?

Маяковский: — Ничего, не жмет.

Реплики из зала : – Маяковский, ваши стихи не волнуют, не греют, не заражают.

Маяковский: — Мои стихи не море, не печка и не чума.

Реплики из зала : – Маяковский, ваши стихи неприятно слушать, хочется уйти с вечера!

Маяковский: — А я знаю, что с моих вечеров еще никто не уходил!!

 Реплики из зала :– Ваши стихи мне непонятны.

Маяковский: — Ничего, ваши дети их поймут. Ну, на остальные вопросы ответить не успею. Приходите за ответами через 100 лет.

Ведущий 2 Действительно, прошло почти сто лет. И сейчас Маяковский разговаривает с нами как живой с живыми. Разговаривает посредством своих стихов.

Ведущий 1.   Классическая дуэль – «поэт и толпа» Потом рассказывали, что вечер прошел с битьем графинов, что, когда поэта освистывали, он кричал : « Еще! Еще! Дайте насладиться идиотами!» Стихотворение с вызывающим названием «Нате!» нашло своего адресата.

Ведущий 2  Это было стихотворение , в котором поэт открыто противопоставил себя буржуазному обществу. Противопоставил в грубой, вызывающей форме. Двадцатилетний поэт почти мгновенно приобрел известность.

 1 сплетница – Нет, это просто неслыханная наглость, хулиганство!. Что он себе позволяет?!

2 сплетница  – Милая, вы его совсем не знаете. В жизни это совсем другой человек, он очень застенчивый. Скандалист он только на эстраде. Говорят, он очень боится одиночества, и поэтому всегда стремится быть на людях. Слышала, что он тяжело пережил любовную драму. Влюбился с первого взгляда в молодую девушку и даже посвятил ей целую поэму.

Ведущий 1.Поэма, о которой идет речь, — это поэма “Облако в штанах”, девушка – юная Мария Александровна Денисова, с которой Маяковский познакомился в Одессе. 

                                                    Облако в штанах   (отрывок)…

1 сплетница  – Да вы что! Я слышала, что он посвятил ее женщине, причем замужней. Лиля Брик, так, кажется, ее зовут.

Ведущий 1.: — Поэма “Облако в штанах” была закончена к июлю 1915 года. В это же время Маяковский познакомился с Лилей Юрьевной Брик, которой он прочитал поэму и тут же попросил разрешения посвятить ей свое произведение. 

2 сплетница: — Почему? Почему он мог написать поэму об одной женщине и посвятить ее другой?

Ведущий 2 Они познакомились в июле 1915 года в Петрограде. Маяковский тогда дружил с младшей сестрой Лили – Эльзой. Она привела начинающего поэта в гости к семейству Брик. Это встреча была роковой. Маяковский влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. Брики отнеслись к стихам восторженно, Лиля и Осип сразу увидели в Маяковском великого поэта.

                                    Видео «Знакомство»

Лили Брик  «Я сразу поняла, что Володя гениален, он непрерывно сочинял стихи, и в них нерастраченно вошли его переживания . Но сначала он мне не понравился. Я не любила звонких людей. Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось даже, что фамилия его — Маяковский — такая звучная и похожая на псевдоним…..»

(Лиля временно садится к сплетницам??)

Ведущий 1. Но они будут связаны всю жизнь. Они не смогут жить друг без друга.

Первая мировая война …. Россия была близка к поражению. Наблюдалась острая нехватка продовольствия. В городах начался голод.

                                 (Видео про морковку)

Лиля. Володя всегда умел устраивать праздник. Однажды  под новый год мы не могли найти места, куда поставить елку, и Володя смело предложил перевернуть ее и повесить прямо на люстру.

 В знак нашей любви мы обменялись кольцами. На его кольце были буквы W M ( Владимир Маяковский). На моем Л Ю Б — Лиля Юрьевна Брик. Если читать буквы по кругу – получается бесконечное ЛЮБЛЮ. Ах, какой он был выдумщик!

 Когда он ездил с гастролями за границу, он всегда привозил мне подарочки. Духи, украшения, платья по европейской моде, а однажды привез автомобиль! Володя любил меня, и все стихи и поэмы посвящал мне…. Ну почти все. (Лиля временно возвращается на место в зал)

                               Отрывок  Флейта — позвоночник

Ведущий 2 Любила ли Лиля Брик Маяковского? Ей было очень трудно с ним. Лиля была замужем, и это очень ранило Маяковского, ведь он ничего не мог поделать. Он пытался влюбляться в других женщин, но по иронии судьбы, всегда возвращался к Лиле. Она была Музой поэта, и эту роль не хотела отдавать никому, И никому не давала забыть об их странных отношениях; о букетике из двух рыжих морковок в голодном городе;  обо всех иных чудесах, которые он подарил ей.

                                  Скрипка и немножко нервно            

Ведущий 1.А ведь Маяковский творил чудеса не только для Лили. И, наверное, самая трогательная история в его жизни произошла с ним в Париже в 1928г,(ФРАНЦУЗСКАЯ МЕЛОДИЯ) когда он влюбился в русскую эмигрантку. Чувство это захватило все его существо, да так, что он не мог жить без этой женщины. Звали ее Татьяна Яковлева.

 Татьяна Яковлева. Познакомились мы у врача: я сильно кашляла, а Маяковский сопровождал свою знакомую Эльзу Каган к доктору. Сначала казалось, что между нами не могло быть ничего общего. Я была утонченной натурой, воспитанной на Пушкине и Тютчеве, и не воспринимала ни слова из жестких, рваных стихов модного советского поэта.  Яростный, идущий напролом, он пугал меня своей безудержной страстью.

Сплетница1 :«Это была замечательная пара. Маяковский очень красивый, большой. Татьяна тоже красавица – высокая, стройная, под стать ему. Она восхищалась его талантом». 

Татьяна Яковлева Он предложил мне стать его женой. Я долго думала.. Почему я не смогла принять решение?  Может быть, меня смущало то, что Маяковский не мог долго находиться за границей? О том, чтобы он остался во Франции, не могло быть и речи. Покинув СССР, он бы умер как поэт. Без советской атмосферы он не мог дышать. Поэтому Маяковский уехал в Москву один.

Ведущий 2 Владимир Владимирович слишком любил свою родину и гордился тем, что является гражданином Советского Союза.      

           Стихи о советском паспорте                                                 

Сплетница 2 : Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет цветочной фирмы с условием, чтобы раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов.

Сплетница 1 И фирма четко выполняла указания . С тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского«.

Татьяна Яковлева После отказа Маяковскому я через некоторое время вышла замуж за дипломата. Я знала, что это будет ударом для Володи, но тогда я думала только о своем благополучии. (Татьяна временно возвращается в зал)

Ведущий 2 От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви поэту осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение. «Письмо Татьяне Яковлевой»

                                    Письмо Татьяне Яковлевой

Ведущий 1. После расставания с Татьяной Маяковский страдал…. И Лиля Брик решила переключить его внимание на другую девушку, не менее красивую. Ей стала Вероника Полонская, молодая актриса кино и театра. Маяковский легко влюблялся, и Лиля надеялась, что Вероника заставит его забыть о Татьяне . И она оказалась права.

Вероника Полонская: Сначала Володя мне показался каким-то большим и нелепым в плаще, в шляпе, нахлобученной на лоб, с палкой, которой он очень энергично управлял. Меня очень пугала его «шумливость».

  Ведущий 2 Как и всегда, влюбленному Маяковскому нужно было немедленно удостовериться в своей привлекательности, и он назначил Норе свидание уже на следующий день. Встретившись во второй половине дня, они пошли на прогулку.

Вероника: На этот раз Маяковский произвел на меня совсем другое впечатление, чем накануне. Он был совсем не похож на вчерашнего Маяковского — резкого, шумного, беспокойного. Теперь он был деликатен, говорил о простых вещах.

 Провожая меня домой, он посреди Лубянской площади вдруг начал танцевать мазурку. Такой большой и неуклюжий, а танцевал очень легко и комично. Он всегда вел себя так, словно рядом с ним никого нет. Он никогда не смущался, мог посреди улицы снять ботинок, в который попал камешек.

  (Вероника временно садится к сплетницам. Или возвращается в зал??)

Ведущий 1.В этом проявлялась важная черта характера Маяковского: его неспособность к лицемерию, хитрости, фальши, он категорически не умел притворяться.

Ведущий 2 Нора не сомневалась в чувствах Маяковского и к этому времени была уже готова разделить с ним жизнь. Но он настаивал на том, чтобы она бросила театр, а это было очень тяжело для молодой и талантливой актрисы.

                             Видео Последняя встреча

                                стихотворение «Неоконченноее»

Выходят Лиля, Татьяна и Вероника

Вероника -После  его гибели многие винили меня в том, что я стала причиной этого страшного шага. Но в предсмертном письме Маяковский написал: «В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте».

Лиля «Счастливо оставаться» — пожелал он всем нам. Это было искренне. До последней минуты он остался верен себе.

«Лиля — люби меня» – написал он на прощание. Прошло много лет со дня смерти Володи. Я люблю его. Он каждый день говорит со мной своими стихами.

Татьяна- Мне остались цветы. Известие о том, что Володи не стало, ошеломило меня. Я привыкла к тому, что он где-то есть и шлет мне цветы. Но на следующий день после его смерти на моем пороге возник рассыльный с букетом и неизменными словами: «От Маяковского».

         (Татьяна, Лиля и Вероника уходят в зал)

Сплетница1  Говорят, что цветы несли Татьяне и после смерти поэта!

Ведущий 1. Цветы приносили и в тридцатом, когда он умер, и в сороковом. В годы Второй Мировой, в оккупированном немцами Париже Татьяна выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти.

Ведущий 2 14 апреля 1930 года , в 10 часов 15 минут выстрел из револьвера оборвал жизнь В.В.Маяковского. Ушел из жизни большой поэт, человек, так любивший жизнь.

Сплетница 1: Говорят, что у Маяковского за границей есть дочь!

Сплетница 2: Да? Наверно поэтому  в конце жизни он усиленно начал писать стихи для детей.

Ведущий 1. Поэзия Маяковского для самых маленьких полна ярких и зрительных образов. Но поэт говорит с детьми без всякой снисходительности.
Ведущий 2 Маяковский принес в детские стихи нетерпимость к слабости, трусости, лжи, лени. Вместе с тем он предстает добрым товарищем, лучшим другом, понимающим каждое движение детской души, умеющим увидеть мир глазами ребенка, прийти на помощь в трудную минуту.

                                   Что такое хорошо

Ведущий 1.Стихи Маяковского для детей — яркая, своеобразная страница в истории детской литературы,  они экранизированы, на них написана музыка.

А. Ю.. В честь великого поэта названы улицы, станции метро, театры, библиотеки, пощади, парки, кинотеатры), установлены многочисленные памятники. В том числе и в нашем городе. Мы подготовили для вас маршрут по петербургским местам железного поэта.

   Видеоэкскурсия.

Ведущий 1.Вряд ли можно найти человека, который бы относился к  Владимиру Маяковскому безразлично. Его любят или не любят, живут его стихами или спорят о нем.  Стихи Маяковского сохранили жестокую остроту его сатиры и нежную глубину его лирики.
Ведущий 2 Поколение сменяется поколением, и каждое из них чувствует на себе внимательный и пристальный взгляд поэта.  
И это потому, что в любой строке, написанной Маяковским, он жил полной
жизнью, не щадя ни сердца, ни голоса, ни труда.

                             Я хочу быть понят моей страной

Ведущий 1. Одним из высших проявлений универсальной связи человека и мира в жизни и творчестве Маяковского является любовь. Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось.

                                             («Люблю»)

 Ведущий 2 Вот и подошел к концу наш литературный вечер. И по традиции нам хотелось бы поблагодарить всех, кто принимал в нем участие. Администрацию нашей школы, учителей и воспитателей.

СЦЕНАРИЙ ЛИТЕРАТУРНО — МУЗЫКАЛЬНОЙ ГОСТИНОЙ

«Я РАССКАЖУ ВАМ О ВРЕМЕНИ», ПОСВЯЩЕННОЙ 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.В.МАЯКОВСКОГО

В центре зала ширма с портретом В.В.Маяковского, экран, плакаты. В центре стол для ведущих. Звучит инструментальная музыка. Зрители, приглашенные и гости города занимают свои места.

Ведущий: Добрый день, дорогие друзья! Мы открываем новый сезон нашей литературной гостиной вечером, посвященным 125-летию со дня рождения Владимира Владимировича Маяковского — поэта-трибуна, поэта-глашатая и, пожалуй, самого страстного лирика ХХ века. Маяковский о себе говорил: «Я — поэт. Этим и интересен». Однако спустя многие годы нам интересно узнать не только знаменитого мастера слова, прославленного гражданина, но и «просто человека». Обычно Маяковский предстаёт в хрестоматийном образе агитатора, горлана, главаря, редко встававшего «на горло собственной песне», но был ли он таким? А если не был, то каким был?

Я сошью себе чёрные штаны
из бархата голоса моего.
Жёлтую кофту из трёх аршин заката.
По Невскому мира, по лощёным полосам его,
профланирую шагом Дон-Жуана и фата.

Пусть земля кричит, в покое обабившись:
«Ты зелёные вёсны идешь насиловать!»
Я брошу солнцу, нагло осклабившись:
«На глади асфальта мне хорошо грассировать!»

Не потому ли, что небо голубо,
а земля мне любовница в этой праздничной чистке,
я дарю вам стихи, весёлые, как би-ба-бо,
и острые и нужные, как зубочистки!

Женшины, любящие мое мясо, и эта
девушка, смотрящая на меня, как на брата,
закидайте улыбками меня, поэта,-
я цветами нашью их мне на кофту фата!

Композиция «20-е годы». Театр моды «Кринолин»

Ведущий: Маяковский родился 7 (19) июля 1893 года в Багдати Кутаисской губернии, а умер 14 апреля 1930 года в Москве. Между двумя этими датами — всего 37 лет. В них уместилась смерть отца —  Владимир Константинович Маяковский (1857-1906), служил лесничим в Багдатском лесничестве. Он  умер от заражения крови после того, как уколол палец иголкой, сшивая бумаги — с тех пор Владимир Маяковский имел фобию перед булавками, иголками, заколками, опасаясь заражения, он избегал рукопожатий и даже дверные ручки не открывал иначе как обернув платком или бумагой.

В них уместились три ареста — еще мальчишкой Маяковский познакомился с революционно настроенными студентами, начал увлекаться марксистской литературой и в 1908 году вступил в РСДРП. Партийная кличка его была товарищ Константин. В течении 1908-1909 годов Владимира трижды арестовывали, однако по причине несовершеннолетия и отсутствия улик вынуждены были отпускать на свободу. Но во время третьего ареста Маяковский провёл 11 месяцев в одиночной камере. С тех пор он не выносил одиночества. Зато начал писать стихи.

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

Музыкальная пауза

Ведущий: Затем будет первая книга — сборник «Я» был опубликован в 1913 году и состоял всего из четырёх стихотворений, первое публичное выступил в артистическом подвале, который носил название «Бродячая собака», первое  турне по России вместе с членами группы кубофутуристов, где Маяковский читал лекции и свои стихи. Случится судьбоносная встреча с Горьким и еще более судьбоносная встреча с семьёй Брик.

Октябрьскую революцию великий поэт встретил в штабе восстания в Смольном. Он сразу же стал сотрудничать с новой властью и стал ее глашатаем — достаточно вспомнить «Оду революции» и «Наш марш». На первую годовщину революции была презентована пьеса «Мистерия-буфф.

Увлекался Маяковский и киномастерством. В 1919 году в свет вышло три киноленты, в которых Владимир выступил актёром, сценаристом и режиссёром. Тогда же поэт начал сотрудничать с РОСТА и трудился над агитационно-сатирическими плакатами. Параллельно Маяковский работал в газете «Искусство коммуны».

Кроме того, в 1918 году поэт создал группу «Комфут», направление которой можно охарактеризовать как коммунистический футуризм. Но уже в 1923 году Владимир организовывает другую группу – «Левый фронт искусств», а также соответствующий журнал «ЛЕФ».

Не менее важным и насыщенным был для Маяковского период частых путешествий. В течении 1922-1924 годов он посетил Францию, Латвию и Германию, которым посвятил несколько произведений. В 1925 году Владимир отправился в Америку, побывав в Мехико, Гаване и многих городах США.

Ну и, конечно, колесил по родной стране. Маяковский дважды приезжал в наш город – в ноябре 1926 и 1927 годах. Первый приезд поэта 27 ноября 1926 года был коротким — всего один вечер, но зато это выступление стало исторически самым продолжительным по времени – оно длилось более 4,5 часов.

«Поэзия – вся! – езда в незнаемое», — декларировал В. Маяковский, говоря о своих неустанных поисках новых художественных форм, как о добыче радия. Я «до путешествий очень лаком», писал он в автобиографии, «… продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю: Новочеркасск, Ростов, Винница, Харьков, Тифлис, Париж, Берлин, Казань…». Он не только знакомил провинциального читателя со своим творчеством, но и прислушивался к его суждениям, знакомился с местными поэтами. В своей гражданской исповеди «Я сам» Маяковский поставил Новочеркасск на первое место, предпочтя его не только «буржуазным» столицам – Парижу и Берлину, но и городам вновь рожденных тогда республик. Таков был дух нашего города.

Посетив  в впервые  наш город осенью 1926 года, он написал: «Здесь жить и я бы начал».

О том, что Маяковский написал новое произведение, страна узнавала не столько из статей, рецензий или газетной хроники, сколько из афиш, извещавших о выступлении поэта с чтением новых стихов. Эти афиши, как трубные звуки, оповещали о предстоящей громкой встрече. Эти афиши появлялись и в крупных, и в малых городах огромной страны. Афиши были не просто извещением о приезде знаменитого поэта, они были своего рода литературными произведениями, которые Маяковский писал для расклеивания на городских стенах и заборах. Афиши содержали не столько программу предстоящего выступления, сколько были шифрованной рекламой идей. Афиша заставляла теряться в догадках,   томиться от грозных предчувствий. Например: « Семь или 2 000 000», «Альбом тёти или площадь революции», «Куда идёшь? В уборную иду на Ярославский». Афиша программного вечера в Новочеркасске в НПИ от 27 ноября 1926 года гласила: «Поп или мастер?».

Афиша гласила, что поэт поведет разговор на тему «Поп или мастер», а это означало, что будет дан бой «литературному поповству» и «шаманству», культу вдохновения и волшебной лирике, тому, что отрывает творчество от трудовой жизни. Маяковский был убежден, что поэзия – это трибуна, с которой нужно призвать к борьбе с недостатками и слабостями, мешающими жить хорошо. Надо отметить, что это выступление было одним из самых продолжительных во всей биографии поэта-трибуна и длилось 4,5 часа.

Это была встреча не только с вузовцами, но и со всеми жителями города. Билеты на вечер продавались свободно. Аудитория была забита до отказа, слушатели заняли все проходы.

Публика собралась и та, которая разделяла взгляды поэта, и та, которая не воспринимала ни стиль, ни форму его творчества. Было много записок и выкриков с мест. Пикировка между лектором и слушателями произошла серьезная. Сохранилась стенограмма вечера. В ней находим: один из студентов выкрикнул:

«Маяковский! Вы что, думаете, мы все идиоты?». Поэт за ответами в карман не лез, они были достаточно колкими и обидными:

«Почему все? Пока я вижу перед собой одного».  Зал смеялся вместе с поэтом.

«Многие делают вид, будто не понимают меня, — это смешно» – сказал он.

«И мы с женой не понимаем вас», — раздался вдруг голос пожилого ученого в очках.

«Нужно иметь умную жену!» – парировал поэт в левый угол, где, по-видимому, собралась оппозиция.

Вопросов и ответов было очень много. Встреча длилась около 5 часов. Расходились в половине первого ночи. Заканчивая выступление, В.В.Маяковский обещал приехать в Новочеркасск через год. Свежие впечатления от посещения нашего города мы находим в одном из его писем, которое поэт написал через три дня после выступления, 29 ноября 1926 года: «В 10 часов приехал в Ростов… Ростов тоже не роза! Местный хроникер сказал мне, гуляя по улице: «Говорят, гений и злодейство несовместимы, а у нас в Ростове они слились вместе». В переводе это значит, что у них несколько месяцев назад прорвались и соединились в одно канализационные и водопроводные трубы!… Можешь представить, что я делал в Ростове. Я пил нарзан, и мылся нарзаном, и чистился — еще и сейчас весь шиплю.

Такова интеллектуальная жизнь. С духовной и романтической стороны тоже не важно. Единственный романтический случай, и тот довольно странный. После лекции в Новочеркасске меня пригласил к себе в кабинет местный профессор химии и усердно поил собственным вином собственных лоз из мензурок и пробирок, и попутно читал свои 63-летние стихи. Так как вино было замечательное, а закуски никакой, кроме разных «марганцев и ангидридов», то пришлось очень быстро повеселеть и целоваться с влюбленным в поэзию химиком… Колбочки очень тоненькие, и если их просто ставить на стол, они, оказывается, разбиваются… я это быстро понял и взялся за свой плоский стакан, но увидел только чехол, а сам стакан сперли студенты на память…»

Этим гостеприимным «влюбленным в поэзию химиком» был профессор, заведующий кафедрой пищевых веществ Александр Алексеевич Киров.  

Свое обещание – приехать через год – Маяковский выполнил, посетив Новочеркасск еще раз в ноябре 1927 года. А в память о первом посещении поэтом Новочеркасска на корпусе ХТФ установлена мемориальная доска. Она гласит: «В этом здании 27 ноября 1926 года выступал лучший, талантливейший поэт советской эпохи Владимир Владимирович Маяковский.

Итогом поездки Маяковского в Новочеркасск  стало его стихотворение «Голубой лампас», впервые опубликованное в феврале 1928 года.

Рэп «Голубой лампас»

Во второй приезд, в ноябре 1927 года, Маяковский жил в Новочеркасске несколько дней, за это время состоялось 10 выступлений и встреч с жителями Новочеркасска.

Как встретил его наш город Маяковского через год в ноябре 1927 года, мы узнаем из старенькой рукописи журналиста В.И.Сердюкова, восстанавливавшего по крупицам исторический приезд  поэта в Новочеркасск. Виталий Иванович разыскивал в музее Маяковского в Москве стенограммы вечеров, искал участников бесед в литкружках, переписывался с дочерью и сестрой поэта, а также  со слов П. Лавута – устроителя выступлений.

«Грязный неприветливы вокзал встретил сошедшего с поезда поэта. Долго искали извозчика. Наконец нашли… с вокзала плелся в гору на одноконке. Извозчик с окладистой бородой. Маяковский спрашивает его о временах, когда в городе были белые: «Много у вас тут сволочей перебывало?» Извозчик басом отвечает: «Хватало…» «А какие в вас знаменитости, кроме белых генералов?» Извозчик спокойно: «А вот сейчас будет Ермак…»

Поэт распрощался с извозчиком, и вместе с П. Лавутом пошел по Платовскому проспекту. Его поразило то, что повсюду на вывесках многих предприятий названия писались по-немецки, по-французски, мелькали заграничные фамилии.

«Будто на западе где-то рожден

Город по-разному окрещен.

Кино «Поте», кино «Солей».

Заводы немцем каким-то названы.

Нету ли здесь Елисейских полей?»

Разместился поэт в гостинице Южная (ныне торговый центр «Южный»). Комната была на втором этаже и выходила окнами на угол Платовского проспекта и улицы Московской. Под окнами собирался народ, добиваясь аудиенции с поэтом. Расспрашивали о новых стихах, а многие просто мешали, ходили за ним толпой.

«Свеж молодежи воздух осенний,

Гуляет по улице города – житель –

народ наблюдений, народ обобщений –

студент энергетик, биолог, строитель.

Идет Маяковский, а юный народ,

Споры, забыв, о науке и боге,

разноголосой речкой течет,

двигая быстро за ним свои ноги».

Выход Маяковского на улицы города всегда проходил в сопровождении  молодежной свиты. В свите бывали и милиционеры, дружившие с поэзией. Однажды на улице Московской к Маяковскому подошли два милиционера  попросили поставить автограф на книгах со стихами поэта. Подписывая, Маяковский усмехнулся: «Я – любимый поэт милиции». И получил ответ: «Ну, а как же, — улыбаясь, сказал один из них, — мы вас в клубе каждый день читаем». И цитирует, на удивление Маяковскому, строки из стихотворения «Московский Китай».

Выступал поэт в этот приезд много: в клубе ВУЗов (ныне городской ДК), в школе №1, в Центральной Городской библиотеке, в Драматическом театре (ныне строительный техникум), в кинотеатре «Солей» (ныне торговый центр «Победа»), были встречи с членами литературных групп зооветеринарного, политехнического институтов.

Любовь Карабедова «Секрет молодости»

Ведущий: Роковой 1930 год начался для величайшего поэта с многочисленных обвинений коллег. Маяковскому заявили, что он не является истинным «пролетарским писателем», а всего лишь «попутчик». Но, несмотря на критику, весной того года Владимир решил подвести итоги своей деятельности, для чего организовал выставку под названием «20 лет работы».

Выставка отображала все многогранные достижения Маяковского, но принесла сплошные разочарования. Её не посетили ни бывшие коллеги поэта по ЛЕФу, ни высшее партийное руководство. Это был жестокий удар, после которого в душе поэта осталась глубокая рана.

14 апреля Владимир Маяковский выстрелил себе в грудь, что и стало причиной его смерти. Кто и что загнал поэта в глухой угол, откуда он не видел другого  выхода, кроме самоубийства? Нападки на его творчество? Или — одна из версий — любовь, женщины?

Композиция «Леди Стим-панк». Театр моды «Кринолин»

Ведущий:

История любви Лилии Брик и Владимира Маяковского – это история любви-болезни, любви-наркотика, любви-зависимости. Можно только догадываться о том, что на самом деле руководило их чувствами и поступками, но одно известно точно – любовь Маяковского и Брик – это одна из самых ярких и красивых историй любви XX столетия.

Знакомство Маяковского и Лили Брик началось благодаря тому, что Маяковский некоторое время ухаживал за ее сестрой Эльзой. Он бывал в ее доме, был знаком с родителями и приводил их в ужас своими футуристическими выходками.

Знакомство состоялось летом 1915 года. На тот момент Лили (на самом деле возлюбленную Маяковского звали именно так – Лили, Лилей стал называть её сам поэт) было 24 года. Будучи вполне обеспеченным деловым человеком, Осип Максимович Брик – муж Лили – разглядел в молодом человеке поэтический талант и заинтересовался им. Знакомство переросло в дружбу, и в скором времени Владимир Маяковский стал постоянным гостем в доме Бриков. Они полюбили его творчество, а он… А он полюбил Лилю.

Лиля Юрьевна Брик не отличалась особой красотой, была хрупкой, миниатюрной, с фигурой девочки-подростка. Но при этом она точно знала, как себя вести с мужчинами.

Маяковский писал любовные стихи как конвейер, он сходил с ума от обожания. Осип Брик издаёт его поэму «Облако в штанах» – он был единственным, кто откликнулся и решился её напечатать. Поэма мгновенно получила посвящение «Тебе, Лиля». Впоследствии всё, что делал Маяковский, было посвящено всего лишь одной-единственной женщине.

Все трое из этого любовного треугольника жили вместе, но собственной жизнью: Лиля крутила романы направо и налево – она была очень влюбчивой, ей доставляло удовольствие управлять мужчинами; Осип имел постоянную любовницу на стороне. А Маяковский уезжал из России, пытаясь забыться, не думать о Лиле. Он пытался связать свою судьбу с другими женщинами, в этих отношениях рождались дети — во время работы в «Окнах РОСТа» (1920 г.) Владимир Маяковский познакомился с художницей Лилией (Елизаветой) Лавинской, которая в 1921 году родила сына, назвав его эксцентричным двойным именем Глеб-Никита, а в июне 1926 г. появилась на свет дочь Маяковского — Патрисия Томпсон, с матерью которой — русской эмигранткой Элли Джонс — поэт познакомился во время поездки в США. Но, несмотря ни на что, Маяковский вновь и вновь возвращался к ней, к своей Единственной и Неповторимой.

А сенью 1928 года Маяковский неожиданно засобирался во Францию – якобы долечивать воспаление легких. Едва он уехал, кто-то шепнул Лиле, что на самом деле поэт отправился в Ниццу, чтобы встретиться там с Элли Джонс и своей маленькой дочерью. Лиля отчаянно искала выход. И нашла.

В Париже, куда Маяковский приехал из Ниццы, Эльза, надо полагать, по Лилиной просьбе, познакомила его с очаровательной 22-летней эмигранткой Татьяной Яковлевой, моделью Дома Шанель. И Маяковский влюбился в Татьяну, причем всерьез. В 1928 году вышло его стихотворение «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», посвященное Яковлевой. Для Лили это означало крушение Вселенной.

«Письмо товарищу Кострову о сущности любви»

Ведущий:

Женитьбы не случилось. Опять таки, чтобы отвлечь от опасной соперницы Яковлевой, Лиля познакомила поэта с актрисой МХАТа Вероникой Полонской. В тот роковой день, 14 апреля, он был почти невменяем. (Весной 1930 года депрессия Маяковского достигла пика, и он уже с трудом себя контролировал.)  Маяковский вдруг стал грубо требовать, чтобы Нора бросила Яншина и вышла за него замуж. Говорил, что ему невыносимо тяжело жить одному, что ему страшно. Видя его состояние, Нора пообещала после спектакля объясниться с мужем и переселиться к поэту в Лубянский проезд. Когда она ушла – раздался выстрел.

Весть о смерти Маяковского застала Бриков в Берлине — весной 1930 года Лиля с Осипом вдруг решили уехать в путешествие. В Москве обезумевшую от горя Лилю ждал еще один удар: предсмертное письмо: «Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо».

Всю свою долгую жизнь Лиля Юрьевна проклинала эту берлинскую поездку, повторяя, что если бы она была рядом, Маяковский остался бы жив.

Имя Вероники Полонской, упомянутое в предсмертном письме, забудется как случайное, а в истории рядом с именем великого поэта останется только она, Лиля Брик, его вечная любовь.

…23 июля 1930 года вышло правительственное постановление о наследниках Маяковского. Ими были признаны Лиля Брик, мать и две его сестры. Каждой из них полагалась пенсия в 300 рублей, по тем временам немалая. Лиля также получила и половину авторских прав, другую половину поделили родные Маяковского.

Ведущий:

Известный факт: Однажды, выступая в Политехническом музее, Маяковский получил записку: «Ваши стихи слишком злободневны. Они завтра умрут. Вас самого забуду. Бессмертие — не ваш удел..»

— А Вы зайдите через тысячу лет, там поговорим, — отпарировал Маяковский.

Тысяча-не тысяча, а сто лет прошло, и он продолжает звучать «во весь голос».

Дорогие друзья, мы благодарим гостей и участников нашего вечера: Елену Мезину, Любовь Карабедову и Театр Авангардной моды «Кринолин» под руководством основателя — дизайнера Светланы Николаевны Работько. Театр занимается созданием дизайнерских коллекций одежды и театрализованными шоу-показами.

Список литературы

1. Акбашева, Г. Музыка в поэзии В.В. Маяковского // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2009. №3. С. 91 — 93.

2. Бодров, М.С. Время и человек 20-х годов в поэзии В.В. Маяковского. Философско-этические проблемы. Рига: Изд-во Латвийского ун-та, 1987. 116 с.

3. Валавин, В.Н. Словотворчество Маяковского: Опыт словаря окказионализмов. Около 3500 слов. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2010. 622 с.

4. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. 448 с.

5. Винокур, Г.О. Маяковский — новатор языка. Изд. 2-е, стереотипное. М.: КомКнига, 2006. 134 с.

6. Гаспаров, М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М..: Наука, 1974. 487 с.

7. Творчество В.В. Маяковского в начале ХХI века: Новые задачи и пути исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2008. 800 с.

8. Тренин, В.В. В мастерской стиха Маяковского. М.: Советский писатель, 1991. 238 с.

9. Ушаков, А.М. Маяковский — вчера и сегодня (Вместо предисловия) //Творчество В.В. Маяковского в начале XXI века: Новые задачи и пути исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2008. с. 7 — 40.

Автор-составитель сценария Валентина Трубицына

Сценарий

литературно-музыкальной
композиции,

посвященной
жизни и творчеству В.В. Маяковского

«Громада
любовь»

                    Сценическая площадка
оформлена под гостиную. В центре ее — портрет В. В. Маяковского, вокруг
которого фотографии Л. Брик, Т. Яковлевой, В. Полонской. В зале — фотографии
В.В. Маяковского в разные периоды его жизни. Звучит музыка.

Ведущая: Маяковского мы знаем плохо. Это
не парадокс. Душа его

                 избежала тленья, но не
убереглась от хрестоматийного глянца. И  

                 виноват в этом не
читатель, который быстро охладевает к кумиру,

                 переведенному в разряд
классиков. Люди, наводившие глянец,

                 прекрасно сознавали цель
своей работы, не уставая и после смерти

                 поэта приглядывать за
ним. До сих пор не опубликованы многие

                 важнейшие   воспоминания
о нем, его письма ,письма к нему,

                 дневниковые записи… Мы
имеем дело с усечённым Маяковским,

                 судьба которого полна неразрешенных
загадок и проблем, на

                 разрешение которых
некогда был наложен запрет. До сих пор у нас   

                 нет даже полноценной
биографии поэта.

                       На сценическую
площадку выходят чтецы. Ведущая уходит.

Чтец 1: Он шел по бульвару,

             худой

             и плечистый,

             возникший откуда-то сразу,

             извне,

             высокий, как знамя,

             взметенное

             в чистой

             июньской

             несношенной голубизне.

Чтец 2: Похожий на рослого

             мастерового,

             зашедшего в праздник

             в богатый квартал,

             едва захмелевшего,

             чуть озорного,

             которому
мир

              до плеча не хватал.

Чтец 3: Черты были крупны,

             глаза были ярки,

             и темень волос

             припадала к лицу,

             а руки –

             тяжелые,

             будто подарки,

             ладонями кверху

             несли на весу.

Чтец 4: Какой-то гордящийся

             новой породой,

             отмеченный

             раньше не бывшей красой,

             весь широкоглазый

             и широкоротый,

             как горы,

             умытые насвеж росой…

Чтец 1:   Из воспоминаний Корнея
Чуковского, (читает)

               Свои стихи он читал тогда с
величайшей охотой всюду, где                  

                собиралась толпа, и
замечательно, что многие уже тогда смутно

               чувствовали в нем динамитчика
и относились к нему с  

               инстинктивною злобою.
Некоторые наши соседи перестали ходить к

               нам в гости оттого, что у
нас в доме бывал Маяковский. О политике

               мы с Маяковским тогда не
говорили ни разу; он был поглощен своей

               поэтической миссией.
Заставлял меня переводить ему вслух Уолта

               Уитмена, издевательски, но
очень внимательно штудировал

               Иннокентия Анненского и
Валерия Брюсова, с чрезвычайным  

               интересом вникал в распри
символистов с акмеистами, часами

               перелистывал у меня в
кабинете журналы «Апполон» и «Весы» и по-

               прежнему выхаживал целые
мили, шлифуя свое «Облако в штанах»,  

               —   Граненых строчек босой алмазик.

              Поэтому я был очень изумлен,
когда через год после начала войны, в  

              спокойнейшем дачном затишье
он написал пророческие строки о

              том, что победа революции
близка.

                      Мы, остальные, не
предчувствовали ее приближения и не

                      понимали его грозных
пророчеств.

Чтец 2: Он озирал
тысячелетия, как степь, — признак молодости и сердца, и  

             души,
и крови — искал в них волю к воплощению и не мог смириться

             перед
их громадностью.

Чтец 3: Маяковский создавал эпос своего
«я» как эпос своего времени и

             народа. Обычно эпос поглощает
лирическую личность, растворяет ее  

             в событийном потоке. Но у
Маяковского «я» приравнялось к

             событию, «я» и эпоха, и
лирическая личность становятся

             бессмертной.

Чтец 4: Он никогда ни словом, ни голосом
не кричал, читая свои стихи. Он

             окликал. Окликал то, что
будет, — пусть оно вздрогнет и оглянется.

Чтец 1: Окликал свое время. Своего
читателя. Но докричаться было трудно.

Чтец 2: Какую бы форму не принимала поэзия
Маяковского,

             определяющим началом в его
творчестве является лирическая стихия.

Музыка стихает. Чтецы уходят с площадки.
На площадку выходит Ведущая.

Ведущая: (читает)

                Исчерпывает ли для меня
любовь все? Все, но только иначе.  

                Любовь это жизнь, это
главное. От нее разворачиваются и стихи, и

                дела, и все прочее. Любовь
это сердце всего. Если оно прекратит  

                работу все остальное
отмирает, делается лишним, ненужным. Но

                если сердце работает, оно
не может не проявляться в этом во всем.

               А любовь не установишь
никакими «должен», никакими «нельзя» —

                только свободным
соревнованием со всем миром.

                                                                                    
Владимир Маяковский.

                                                               
Из неотправленного письма к Л.Ю.Брик     

                                                                                    
от 1-27 февраля 1923 г.

      На площадку выходит исполнитель роли
Маяковского.

Маяковский: Дым табачный воздух выел.

                       Комната —

                       глава в
крученыховском аде.

                       Вспомни –

                       за этим окном

                       впервые

                       руки
твои, исступленный, гладил.

                      
Сегодня сидишь вот,

                      
сердце в железе.

День еще —

                    выгонишь,

                    может быть, изругав.

                    В мутной передней
долго не влезет

                    сломанная дрожью рука
в рукав.

                    Выбегу,

                    тело в улицу брошу я.

                    Дикий,

                    обезумлюсь,

                    отчаянием иссечась.

                    Не надо этого,

                    дорогая,

                    хорошая,

                    дай простимся сейчас.

                    Все равно

                    любовь моя —

                    тяжкая гиря ведь —

                    висит на тебе,

                    куда не бежала б.

                    дай в последнем крике
выреветь

                    горечь обиженных
жалоб.

                    Если быка трудом
уморят —

                    он уйдет,

                    разляжется в холодных
водах.

                    Кроме любви твоей,

                    мне нету моря,

                    а у любви твоей и
плачем не вымолишь отдых.

                    Захочет покоя уставший
слон —

                    царственный ляжет в
опожаренном песке.

                    Кроме любви твоей,

                    мне

                    нету солнца,

                    а я и не знаю, где ты
и с кем.

                    Если б так поэта
измучила,

                    он

                    любимую на деньги и
славу выменял,

                    а мне

                    ни один не радостен
звон,

                    кроме звона твоего
любимого имени.

                   И в пролет не брошусь,

                    и не выпью яда,

                    и курок не смогу над виском
нажать.

                    Надо мною,

                    кроме твоего взгляда,

                   
не властно лезвие ни одного ножа.

                    Завтра забудешь,

                    что тебя короновал,

                    что душу цветущую
любовью выжег,

                    что суетных дней
взметенный карнавал

                    растреплет страницы
моих книжек…

                    Слов моих сухие листья
ли

                    заставят остановиться,

                    жадно дыша?

                    Дай хоть

                    последней нежностью
выстелить

                    твой уходящий шаг.

      На площадку выходит исполнительница
роли Л. Ю. Брик. Исполнитель   

      роли Маяковского уходит. Звучит
музыка.

Брик: Володя не просто влюбился в меня —
он напал на меня, это было

          нападение. Два с половиной года
не было у меня спокойной минуты — 

          буквально.

          Мы с Осей больше никогда не были
близки физически, так что все  

          сплетни о «треугольнике», «любви
втроем» и тому подобное. Я

          любила, люблю и буду любить Осю
больше чем брата, больше чем

          мужа, больше чем сына. Про такую
любовь я не читала ни в каких

          стихах, ни в какой литературе.
Эта любовь не мешала моей любви к

         Володе. Наоборот: возможно, что
если б не Ося, я любила бы Володю

          не так сильно. Я не могла
не любить Володю, если его так любил Ося.

          Ося говорит, что для него Володя
не человек, а событие.

                                                                          (Л.Ю.
Брик. «Как было дело»)

              Исполнительница роли Л. Брик
уходит со сценической площадки. На                

              площадку выходят исполнители
ролей Геннадия Шмакова и Татьяны   

             Яковлевой. Садятся у стола.

Шмаков: Ну, чем он тебе все-таки нравился?

Яковлева: Что значит «чем»? человек был
совершенно необычайного

                  остроумия, обаяния и
колоссального сексапила. Что еще надо? Но

                  он мне не «нравился», я
его полюбила.

                 Шмаков, листая книгу,
читает «Письмо Татьяне». Татьяна

                 Алексеевна вторит
наизусть.

                  В поцелуе рук ли,

                                          
губ ли,

                  в дрожи тела

                                   
близких мне

                 красный

                           цвет

                                моих
республик,

                 тоже

                         должен

                                   пламенеть.

                 Я не люблю

                                 парижскую
любовь:

                 любую самочку

                                  шелками
разукрасьте,

                 потягиваясь, задремлю,

                                             
сказав —

                                                         
тубо —

                 собакам

                            озверевшей
страсти.

                 Ты одна мне

                                  ростом
вровень,

                  стань же рядом

                                      с
бровью брови,

                  дай

                      про этот

                                 важный
вечер

                  рассказать

                                 по-человечьи.

                  Пять часов,

                                 и с этих
пор

                  стих

                        людей

                                  дремучий
бор,

                  вымер

                           город
заселенный,

                 слышу лишь

                               свисточный
спор

                 поездов до Барселоны.

                В черном небе

                                    молний
поступь,

                гром

                         ругней

                                 в
небесной драме, —

                не гроза,

                         а это

                               просто

                ревность

                         
двигает горами.

                Глупых
слов

                            не верь сырью,

                не пугайся

                               этой
тряски, —

                я взнуздаю,

                               я смирю

                чувства

                            отпрысков
дворянских.

               Страсти корь

                                сойдет
коростой,

               но радость

                              неиссыхаемая,

               буду долго,

                             буду просто

               разговаривать стихами я.

               Ревность,

                           жены,

                                 слезы…

                                           
ну их! –

               вспухнут веки,

                                    впору
Вию.

              Я не сам,

                           а я

                              ревную

              за Советскую Россию.

              Видел

                      на плечах заплаты,

              их

                чахотка

                            лижет вздохом.

             Что же,

                      мы не виноваты –

             ста мильонам

                                было
плохо.

             Мы

                    теперь

                             к таким нежны
–

             спортом

                       выпрямишь не
многих, —

             вы и нам

                        в Москве нужны,

             не хватает

                          длинноногих.

             Не тебе,

                      в снега

                              
и в тиф

             шедшей

                        этими ногами,

             здесь

                    на ласки

                               выдать их

             в ужины

                          с нефтяниками.

             Ты не думай,

                                щурясь
просто

             из-под выпрямленных дуг.

             Иди сюда,

                         иди на
перекресток

             моих больших

                                  и
неуклюжих рук.

             Не хочешь?

                              Оставайся и
зимуй,

             и это

                   оскорбление

                                 на общий
счет нанижем.

             Я все равно

                            тебя

                                когда-нибудь
возьму –

             одну

                      или вдвоем с
Парижем.

Яковлева: Это стихотворение было написано
недели через две после первого,

                  когда мы были уже на
«ты».

Шмаков: Пять часов и с этих пор

                          стих людей
дремучий бор,

                                                   вымер
город заселенный.

                Слышу лишь свисточный спор

                                                
поездов до Барселоны.

                Что это он тут метил в
«пять часов»?

Яковлева: Это
ревность к Шаляпину: я попросила Маяковского приехать на       

                 
монпарнасский вокзал, я провожала тетку, она уезжала с       

                 
Шаляпиным в Барселону, а это значит, что я знала Шаляпина и что

                 
Шаляпин в меня влюблен, он думал, что тогда все были в меня

                 
влюблены. У него была навязчивая идея. А тот и не смотрел в мою

                 
сторону, я для него была девчонка. У него дочери были моего

                 
возраста, я с ними ходила в синема. Маяковский потерял голову от

                 
ревности.

Шмаков: Таня, что это значит:

                ты и не думай, щуря глазки

                из-под выпрямленных дуг?

Яковлева: У всех брови растут дугой, а у
меня вверх.

Шмаков:  и это

                      оскорбление на общий
счет нанижем

                почему оскорбление?

Яковлева: Потому что я отказалась с ним
ехать. Он и в первый раз хотел,

                  чтобы я с ним уехала,
тут же, на месте! Когда он говорит «иди ко  

                  мне, иди на перекресток»
и итак далее — это он просто зовет меня

                  вернуться в Россию. Я
его любила, он это знал, но я сама не знала,

                  что моя любовь
недостаточно сильна, чтобы с ним уехать. И я

                  совершенно не уверена,
что я не уехала — бы,- если б он приехал в

                  третий раз. Я очень по
нему тосковала. Я, может быть, и уехала

                  бы… фифти-фифти. Да. В
первый раз я ему сказала, что должна

                  подождать, что это
слишком быстро, я не могла сказать бабушке и

                  дяде, который приложил
невероятные усилия, чтобы меня вывезти:

                  «Бац! Я возвращаюсь!» во
второй раз мы с ним все обсудили. Он

                  должен был снова
приехать в октябре. Но в третий-то раз его и не

                  выпустили.

                                (Из
разговора Геннадия Шмакова с Татьяной Яковлевой,  

                                   записано
на пленку и опубликовано В. Катаняном).

                 Исполнители роли Шмакова
и Яковлевой уходят. На сценическую

                 площадку выходит
исполнитель роли Маяковского. Читает  

                 стихотворение.

Маяковский: Пришла –

                       деловито,

                       за рыком,

                       за ростом,

                       взглянув,

                       разглядела простого
мальчика.

                       Взяла,

                       отобрала сердце

                       и просто

                       пошла

                       играть —

                       как девочка
мячиком.

                      И каждая

                      
— чудо будто видится –

                     
где дама вкопалась,

                      а где девица,

                      «Такого любить?

                      Да этакий ринется!  

                      Должно,
укротительница!

                      Должно из зверинца!»

                      А я ликую.

                      Нет его —

                      ига!

                      От радости, себя не
помня,

                      скакал,

                      индейцем свадебным
прыгал,

                      так было весело,

                      было легко мне.

           Исполнитель роли Маяковского
уходит, его сменяет исполнительница  

           роли В. Полонской. Садится в
кресло. Звучит музыка.

Полонская: Мы встречались часто.

                    По-прежнему бывала у
него на Лубянке.

                    Яншин ничего не знал
об этой квартире Маяковского. Мы

                    всячески скрывали ее
существование.

                    Много бывали втроем с
Яншиным — в театральном клубе, в

                    ресторанах.

                    Тогда, в нашу поездку
в Петровско-Розумовское, на обратном

                    пути я услышала от него
впервые слово «Люблю».

                   Он много говорил о
своем отношении ко мне, говорил, что не

                    смотря на нашу
близость он относится ко мне как к невесте.

                   После этого он иногда
называл меня «невесточкой». Я в начале

                   никак не могла понять
семейной ситуации Бриков и

                   Маяковского. Они жили
вместе такой дружной семьей, и мне

                   было неясно, кто же из
них является мужем Лили Юрьевне.

                   Вначале, бывая у
Бриков, я из-за этого чувствовала себя неловко.

                   Однажды Брики были в
Ленинграде. Я была у Владимира

                   Владимировича в
Гендриковом во время их отъезда. Яншина

                   тоже не было в Москве.
Владимир Владимирович очень

                   уговаривал меня
остаться ночевать.

                   — А если завтра утром
приедет Лилия Юрьевна? — спросила я. — Что   

                   она скажет, если увидит
меня?

                  Владимир Владимирович
ответил:

                  — Она скажет: «Живешь с
Норочкой?.. Ну, что ж, одобряю.

                  Я
почувствовала, что в какой то мере грустно то обстоятельство,   

                  что
Лиля Юрьевна так равнодушно относится к этому факту.  

                  Показалось,
что он еще любит ее, а это в свою очередь огорчило  

                  меня.
Впоследствии я поняла, что не совсем была тогда права.

              Маяковский замечательно
относился к Лиле Юрьевне. В каком то       

              смысле она была и будет для
него первой. Но любовь к ней (такого

              рода) по существу уже
прошлое. Лиля Юрьевна относилась к

              Маяковскому очень хорошо,
дружески, но требовательно и

              деспотично. Часто она
придиралась к мелочам, нервничала,

              упрекала его за
невнимательность.

              Это было немного болезненно,
потому что такой исчерпывающей

              предупредительности я нигде
и никогда не встречала — ни тогда, ни  

              потом.

              Маяковский рассказывал мне,
что очень любил Лилю Юрьевну. Два

              раза хотел стреляться из-за
нее, один раз он выстрелил себе в

              сердце, но была осечка.

              Подробности того, как он
разошелся с Лилей Юрьевной, не  

              сообщал.

              У Маяковского в последний
приезд за границу был роман с какой-то

              женщиной. Ее звали Татьяной.
Очевидно он ее очень любил. Когда

              Владимир Владимирович
вернулся в СССР, он получил от нее

              письмо, в котором она
сообщала ему, что вышла замуж за француза.

              У меня создалось
впечатление, что Лиля Юрьевна была очень рада  

              нашим отношениям, так как
считала, что это отвлекает Владимира

              Владимировича от воспоминаний
о Татьяне. Да и вообще мне  

              казалось, что Лиля Юрьевна
очень легко относилась к его романом, и  

              даже им в какой то степени
покровительствовала. Например, в

              случае со мной — в первый
период.

              Если кто-нибудь начинал
задевать его глубже — это беспокоило ее.  

              Она навсегда хотела остаться
для Маяковского единственной и

               неповторимой.

                                      (В.
В. Полонская «Воспоминания о В,В,Маяковском»).

             Музыка стихает. На
сценическую площадку выходят Чтецы.

Чтец 1: Он их обнимал,

             не обижая,

             ни одной

             не причиняя зла,

             ни одна,-

             другим
детей рожая,

             от
него обид

             не
понесла.

Чтец 2:  Что б из них

              додуматься какой-нибудь

              кинуться на шею на века!

              Может быть,

              и не пришлось покойнику

             навзничь лечь

             на гроб броневика.

Чтец 3: Может и взгрустнет иная,

             воротясь к себе домой:

             давний вечер вспоминая,

             тайно от себя самой!

Чтец 4: Только толку в этом мало –

             забираться в эту глушь…

             Погрустила и увяла:

             дети,

             очереди,

             муж.

Чтец 5: Нет! Ни у одной

             не стало смелости

             подойти

             под свод крутых бровей;

             с ним одним

             навек остаться в целости

             с первой, свежей

             нежностью своей.

                      На сценическую
площадку выходят исполнители ролей.

Брик:   Мы все

            любили его за то,

            что он не похож на всех.

Яковлева: За неустанный его задор, за
неуемный смех.

Шмаков: Тот смех

                такое свойство имел,

                что
прошлого рвал пласты;

Полонская: и жизнь веселела,

                    когда он гремел,

                    и скука

                    ползла в кусты.

Звучит музыка.

Чтец 1:…в Сухуме, в апреле я принял
океаническую весть о смерти  

                Маяковского. Как водяная
гора жгутами бьет позвоночник,           

               стеснила дыхание и оставила
соленый вкус во рту. Критики  

               Маяковского имеют к нему
такое же отношение, как старуха,

               лечившая эллинов от паховой
грыжи, к Гераклу…

                                               
( Осип Мандельштам, «Из записных книжек»)

Чтец 2: Боюсь, что, не смотря на народные
похороны, на весь почет ему, на  

             весь плач по нем Москвы и
России, Россия и до сих пор до конца не  

             поняла, кто ей был дан в лице
Маяковского.

                                 (Марина
Цветаева, «Эпос и лирика современной России»)

Музыка стихает.

«Бесценных слов транжир и мот…». Владимир Маяковский. Сценарий поэтического спектакля

Категория: Искусствоведение.

«Бесценных слов транжир и мот…». Владимир Маяковский. Сценарий поэтического спектакля

Действующие лица: Поэт, Она, ведущие, чтецы, официанты и посетители кабаре «Розовый фонарь», участники инсценировки II действия пьесы Маяковского «Баня» (Оптимистенко, Проситель, Просительница, Чудаков, Велосипедкин, Победоносиков, машинистка Ундертон, Ночкин, Бельведонский).

Оформление: на заднем плане сцены – портрет Маяковского, по бокам две ширмы, на одной из которых – плакаты «Окон РОСТА», рекламные плакаты Маяковского, на другой – на фоне звездного неба строки из стихотворений «Послушайте!», «Неоконченное», поэмы «Люблю».

Первая ширма будет фоном для ведущих, чтецов, самого Поэта, которые представляют зрителям Маяковского-бунтаря, «революцией мобилизованного и призванного». Вторая ширма – фон, на котором появляется Она и на котором звучат стихи «другого» Маяковского – нежного, ранимого, одинокого. Посередине – столики кабаре, над ними вывеска: кабаре «Розовый фонарь».

Для музыкального оформления спектакля можно использовать вокальный цикл М. Таривердиева на стихи Маяковского, баллады из вокального цикла «Левый марш» Н. Пирковского, а также современную песню “Ночь” в исполнении Н. Носкова (музыка Д. Тухманова, стихи В. Маяковского из рукописи “Неоконченное”).

* * *

Звучит фонограмма: скрипка, шум дождя. Высвечивается портрет Маяковского. На фоне музыки звучат стихи:

Я хочу быть понят моей страной.

А не буду понят – что ж.

По родной стороне пройду стороной,

Как проходит косой дождь.

Нежный звук скрипки сменяется надрывным цыганским романсом. Места за столиками кабаре занимает разряженная публика. Официанты принимают заказы, разносят вино, фрукты и т. п.

На сцену кабаре выходит Поэт в желтой блузе. Мрачно, исподлобья, он рассматривает публику, которая пока его не замечает. Он делает знак рукой невидимым цыганам – те замолкают. Выдержав паузу, Поэт, обращаясь к публике, читает:

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я открыл вам столько стихов шкатулок,

я – бесценных слов мот и транжир.

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

где-то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковины вещей.

Все вы на бабочку поэтиного сердца

взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется – и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я – бесценных слов транжир и мот.

По ходу чтения за столиками раздается шиканье, кто-то пытается свистнуть. Но это не останавливает Поэта, он заставляет слушать себя до конца. На последних словах публика взрывается негодованием, раздаются возгласы: «Долой!», «Полиция!». Кому-то из дам делается дурно.

ВЕДУЩИЙ I. Стихотворение «Нате!» было прочитано 19 октября 1913 года на открытии кабаре «Розовый фонарь», где собралась благопристойная буржуазная публика. Стихотворение нашло своего адресата и произвело именно то действие, на которое мог рассчитывать молодой автор. Автора звали Владимир Маяковский.

Поэт проходит между столиками кабаре мимо застывшей публики (она остается за его спиной), вынимает из кармана мятый листок и, обращаясь к зрителям в зале, читает:

Манифест российского футуризма

Читающим наше Новое Первое Неожиданное.

Только мы – лицо нашего Времени. Рог Времени трубит нами в словесном искусстве.

Академия и Пушкин непонятнее гиероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности…

Мы призываем чтить права поэтов:

1) на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами (слово – новшество);

2) на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку;

3) с ужасом отстранять от гордого чела своего сделанный вами Венок грошовой славы;

4) стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования.

И если пока еще и в наших строках остались грязные клейма Ваших «Здравого смысла» и «Хорошего вкуса», то всё же на них уже трепещут впервые Зарницы Новой Грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова.

Закончив читать, Поэт уходит, срывая на ходу вывеску с названием кабаре.

ВЕДУЩИЙ II. Манифест футуристов, опубликованный в сборнике «Пощечина общественному вкусу», был подписан Давидом Бурлюком, Алексеем Крученых, Владимиром Маяковским, Велимиром Хлебниковым.

ВЕДУЩИЙ I. Агрессивный напор подписавшихся не следует преувеличивать. Это была игра. Они были молоды, им было весело, их распирал талант и подстегивало время, стремительно набиравшее ход после медленного XIX века. И вместе с тем…

ВЕДУЩИЙ II. Корней Чуковский писал о Маяковском так: «В немногих стихах, которые он опубликовал к тому времени, он мне представлялся совершенно иным, чем вся группа его сотоварищей: сквозь эксцентрику футуристических образов мне чудилась подлинная человеческая тоска, несовместимая с шумной бравадой его эстрадных высказываний ».

ВЕДУЩИЙ I. А это – из воспоминаний Бориса Пастернака: «Я очень люблю раннюю лирику Маяковского. На фоне тогдашнего паясничанья ее серьезность, тяжелая, грозная, жалующаяся, была так необычна. Это была поэзия, мастерски вылепленная, горделивая, демоническая и в то же время безмерно обреченная, гибнущая, почти зовущая на помощь».

ПОЭТ (снова появляется на эстраде кабаре):

Я вижу, Христос из иконы бежал,

хитона оветренный край

целовала, плача, слякоть.

Кричу кирпичу,

слов исступленных вонзаю кинжал

в неба распухшего мякоть:

«Солнце!

Отец мой!

Сжалься хоть ты и не мучай!

Это тобою пролитая кровь моя льется

дорогою дольней.

Это душа моя

клочьями порванной тучи

в выжженном небе

на ржавом кресте колокольни!

Публика, сидящая за столиками кабаре, по-прежнему выражает недовольство и непонимание. И уже обращаясь не к посетителям кабаре, а к зрителям в зале, Поэт заканчивает:

Время!

Хоть ты, хромой богомаз,

лик намалюй мой

в божницу уродца века!

Я одинок, как последний глаз

у идущего к слепым человека!»

ВЕДУЩИЙ I. Маяковский ворвался в русскую литературу начала XX века как бунтарь, как борец с пошлым, обывательским миром.

ПОЭТ (снова обращаясь к публике в кабаре):

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию

вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,

думающие, нажраться лучше как, —

может быть, сейчас бомбой ноги

вырвало у Петрова поручика?. .

Если б он, приведенный на убой,

вдруг увидел, израненный,

как вы измазанной в котлете губой

похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,

жизнь отдавать в угоду?!

Я лучше в баре бл***м буду

подавать ананасную воду!

Публика вскакивает, разбегается. Убираются столики, остаются только две ширмы.

ЧТЕЦ.

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки

жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит —

чтоб обязательно была звезда! —

клянется —

не перенесет эту беззвездную мУку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте! Ведь, если звезды

зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

ВЕДУЩИЙ II. Борис Пастернак писал: «На эстраде до революции соперником его был Игорь Северянин, на арене народной революции и в сердцах людей – Сергей Есенин…

По сравнению с Есениным дар Маяковского тяжелее и грубее, но зато, может быть, глубже и обширнее. Место есенинской природы у него занимает лабиринт нынешнего большого города, где заблудилась и нравственно запуталась одинокая современная душа, драматические положения которой, страстные и нечеловеческие, он рисует».

ОНА. Из воспоминаний Лили Брик: «Между двумя комнатами для экономии места была вынута дверь. Маяковский стоял, прислонившись спиной к дверной раме. Из внутреннего кармана пиджака он извлек небольшую тетрадку, заглянул в нее и сунул в тот же карман. Он задумался. Потом обвел глазами комнату, как огромную аудиторию, прочел пролог и спросил – не стихами, прозой – негромким, с тех пор незабываемым голосом:

– Вы думаете, это бредит малярия? Это было. Было в Одессе.

Мы подняли головы и до конца не спускали глаз с невиданного чуда».

ПОЭТ.

Вы думаете, это бредит малярия?

Это было,

было в Одессе.

«Приду в четыре», – сказала Мария.

Восемь.

Девять.

Десять.

Вот и вечер

в ночную жуть

ушел от окон,

хмурый,

декабрый.

В дряхлую спину хохочут и ржут

канделябры.

Меня сейчас узнать не могли бы:

жилистая громадина

стонет,

корчится.

Что может хотеться этакой глыбе?

А глыбе многое хочется!

Ведь для себя не важно

и то, что бронзовый,

и то, что сердце – холодной железкою,

Ночью хочется звон свой

спрятать в мягкое,

в женское.

И вот,

громадный,

горблюсь в окне,

плавлю лбом стекло окошечное.

Будет любовь или нет?

Какая —

большая или крошечная?

. . . . . . . . . . .

Вошла ты,

резкая, как «нате!»,

муча перчатки замш,

сказала:

«Знаете —

я выхожу замуж».

Что ж, выходите.

Ничего.

Покреплюсь.

Видите – спокоен как!

Как пульс

покойника.

Помните?

Вы говорили:

«Джек Лондон,

деньги,

любовь, страсть», —

а я одно видел:

вы – Джиоконда,

которую надо украсть!

И украли.

ОНА. «Первый пришел в себя Осип Максимович. Он не представлял себе! Думать не мог! Это лучше всего, что он знает в поэзии!. . Маяковский – величайший поэт, даже если ничего больше не напишет. Он отнял у него тетрадь и не отдавал весь вечер. Это было то, о чем так давно мечтали, чего ждали. Последнее время ничего не хотелось читать. Вся поэзия казалась никчемной – писали не те, и не так, и не про то, – а тут вдруг и тот, и так, и про то…

Он улыбался и смотрел большими детскими глазами. Я потеряла дар речи.

Маяковский взял тетрадь из рук О. М. , положил ее на стол, раскрыл на первой странице, спросил: «Можно посвятить вам?!» – и старательно вывел над заглавием: «Лиле Юрьевне Брик».

ПОЭТ.

И чувствую —

«я»

для меня малО.

Кто-то из меня вырывается упрямо,

Allo!

Кто говорит?

Мама?

Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле, —

ему уже некуда деться.

Каждое слово,

даже шутка,

которое изрыгает обгорающим ртом он,

выбрасывается, как голая проститутка

из горящего публичного дома.

Люди нюхают – запахло жареным!

Нагнали каких-то.

Блестящие!

В касках!

Нельзя сапожища!

Скажите пожарным:

на сердце горящее лезут в ласках.

Я сам.

Я глаза наслезнённые бочками выкачу.

Дайте о ребра опереться.

Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!

Рухнули.

Не выскочишь из сердца!

ВЕДУЩИЙ I. «Облако в штанах» было написано для одной женщины (Марии Денисовой, в которую Маяковский действительно влюбился в Одессе) и посвящено другой. Посвящено той, которую он полюбил, по его собственным словам, в первый раз, и в общем, навсегда…

ВЕДУЩИЙ II. «У нее карие глаза. Она большеголовая, красивая, рыжая, легкая, хочет быть танцовщицей…»

ВЕДУЩИЙ I. Так писал Виктор Шкловский в своих воспоминаниях о Маяковском о Лиле Юрьевне Брик.

ВЕДУЩИЙ II. «Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно… Он ее любил до тех пор, пока жил…»

ЧТЕЦ.

Флоты – и то стекаются в гавани.

Поезд – и то к вокзалу гонит.

Ну, а меня к тебе подавней —

я же люблю! —

тянет и клонит.

Скупой спускается пушкинский рыцарь

подвалом своим любоваться и рыться.

Так я

к тебе возвращаюсь, любимая.

Мое это сердце,

любуюсь моим я.

Домой возвращаетесь радостно.

Грязь вы

с себя соскребаете, бреясь и моясь.

Так я

к тебе возвращаюсь. —

Разве,

к тебе идя,

не иду домой я?!

Земных принимает земное лоно.

К конечной мы возвращаемся цели.

Так я

к тебе

тянусь неуклонно,

еле расстались,

развиделись еле. . .

ОНА. «Маяковский всё переживал с гиперболической силой и при этом не любил разговаривать, так как всегда, ни на час не прекращая, сочинял стихи. Вероятно, поэтому так нерастраченно вошли в них его переживания».

ЧТЕЦ.

Били копыта.

Пели будто:

– Гриб.

Грабь.

Гроб.

Груб.

Ветром опита,

льдом обута,

улица скользила.

Лошадь на круп

грохнулась,

и сразу

за зевакой зевака,

штаны пришедшие Кузнецким клёшить,

сгрудились,

смех зазвенел и зазвякал:

– Лошадь упала! —

– Упала лошадь! —

Смеялся Кузнецкий.

Лишь один я

голос свой не вмешивал в вой ему.

Подошел

и вижу

глаза лошадиные. . .

Улица опрокинулась,

течет по-своему. . .

Подошел и вижу —

За каплищей каплища

по морде катится,

прячется в шерсти. . .

И какая-то общая

звериная тоска

плеща вылилась из меня

и расплылась в шелесте.

«Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте —

чего вы думаете, что вы их плоше?

Деточка,

все мы немножко лошади,

каждый из нас по-своему лошадь».

Может быть,

– старая —

и не нуждалась в няньке,

может быть, и мысль ей моя казалась пошлА,

только

лошадь

рванулась,

встала на ноги,

ржанула

и пошла.

Хвостом помахивала.

Рыжий ребенок.

Пришла веселая,

стала в стойло.

И всё ей казалось —

она жеребенок,

и стоило жить,

и работать стоило.

ВЕДУЩИЙ I. Сытая тупость, ограниченность, равнодушие, нечувствительность к чужой боли. С этими проявлениями мещанства Маяковский боролся всю жизнь. И революция была встречена им громогласно и радостно, как очистительная гроза, призванная освободить мир от самодовольства богатых и сытых, от многовековой несправедливости мироздания.

ВЕДУЩИЙ II. «Громада-любовь» поэта-максималиста была теперь обращена к революции, которой он готов был служить в каком угодно качестве.

Звучит музыка революционных лет. Высвечивается ширма с плакатами окон РОСТА, рекламными плакатами Маяковского.

ЧТЕЦ.

Я, ассенизатор

и водовоз,

революцией

мобилизованный и призванный,

ушел на фронт

из барских садоводств

поэзии —

бабы капризной.

Засадила садик мило,

дочка,

дачка,

водь

и гладь —

сама садик я садила,

сама буду поливать.

Кто стихами льет из лейки,

кто кропит,

набравши в рот —

кудреватые Митрейки,

мудреватые Кудрейки —

кто их к черту разберет!

Нет на прорву карантина —

мандолинят из-под стен:

«Тара-тина, тара-тина,

т-эн-н. . . »

. . . . . . . . . .

И мне

агитпроп

в зубах навяз,

и мне бы

строчить

романсы на вас —

доходней оно

и прелестней.

Но я

себя

смирял,

становясь

на горло

собственной песне.

ВЕДУЩИЙ I. Анна Ахматова, считавшая лирику раннего Маяковского гениальной, говорила: «Он писал хорошо до революции и плохо – после…»

ВЕДУЩИЙ II. С мнением Ахматовой можно согласиться. А можно и поспорить, вспомнив о таких послереволюционных произведениях Маяковского, как «Юбилейное», «Сергею Есенину», «Про это», «Во весь голос», главы поэмы «Хорошо!».

ЧТЕЦ.

Если я

чего написал,

если

чего

сказал —

тому виной

глаза-небеса,

любимой

моей

глаза.

Круглые

да карие,

горячие

до гари.

Телефон

взбесился шалый,

в ухо

грохнул обухом:

карие

глазища

сжала

голода

опухоль.

Врач наболтал —

чтоб глаза

глазели

нужна

теплота,

нужна

зелень.

Не домой,

не на суп,

а к любимой

в гости,

две

морковинки

несу

за зеленый хвостик.

Я

много дарил

конфект да букетов,

но больше

всех

дорогих даров

я помню

морковь драгоценную эту

и пол-

полена

березовых дров.

ВЕДУЩИЙ I. А вот строки из поэмы «Хорошо!», написанной в 1927 году, к десятилетию Октябрьской революции.

ЧТЕЦ.

Я

земной шар

чуть не весь

обошел, —

и жизнь

хороша,

и жить

хорошо.

А в нашей буче,

боевой, кипучей, —

и того лучше.

Вьется

улица-змея.

ДомА

вдоль змеи.

Улица —

моя.

ДомА —

мои.

Окна

разинув,

стоят

магазины.

В окнах

продукты:

вина,

фрукты.

От мух

кисея.

Сыры

не засижены.

Лампы

сияют.

«Цены

снижены».

Стала

оперяться

моя

кооперация.

Бьем

грошом.

Очень хорошо.

Грудью

у витринных

книжных груд.

Моя

фамилия

в поэтической рубрике.

Радуюсь я —

это

мой труд

вливается

в труд

моей республики.

ВЕДУЩИЙ II. В 1927 году, когда была издана поэма «Хорошо!», в Ростове была опубликована о ней очень резкая статья. Статья была разгромная, даже издевательская. Ее автором был молодой критик Иосиф Юзовский.

ВЕДУЩИЙ I. Приехав в Ростов, Маяковский разыскал этого критика и попросил объяснений. Юзовский сбивчиво, но очень взволнованно, убежденно говорил о том, какая страшная жизнь вокруг и как она непохожа на ту, какую изобразил Маяковский в своей поэме.

ВЕДУЩИЙ II. «Вчера, – говорил Юзовский, – стреляли в секретаря крайкома. В округе, по лесам бродят вооруженные бандиты. На улицах города валяются трупы. Люди пухнут от голода. А у вас? «Сыры не засижены… Цены снижены…» Какие сыры? Где вы их видели, эти сыры?»

ВЕДУЩИЙ I. Маяковский слушал, не перебивая. Долго и мрачно молчал. А потом сказал:

ПОЭТ. Значит, так. Через десять лет в этой стране будет социализм. И тогда это будет хорошая поэма… Ну, а если нет… Если нет, чего стоит тогда весь наш этот спор, и эта поэма, и я, и вы, и вся наша жизнь!

ВЕДУЩИЙ II. Он казался человеком, уверенным в себе. Когда кто-нибудь ругал его стихи, он ночью шагал по комнате, чересчур маленькой для его длинных ног и терзался. Он умел читать свои стихи в цирке перед многими тысячами и с глазу на глаз. Он читал по-разному.

ПОЭТ.

Ты одна мне

ростом вровень,

стань же рядом

с бровью брови,

дай

про этот

важный вечер

рассказать

по-человечьи.

Пять часов,

и с этих пор

стих

людей

дремучий бор,

вымер

город заселенный,

слышу лишь

свисточный спор

поездов до Барселоны.

В черном небе

молний поступь,

гром

ругней

в небесной драме, —

не гроза,

а это

просто

ревность

двигает горами.

Глупых слов

не верь сырью,

не пугайся

этой тряски, —

я взнуздаю,

я смирю

чувства

отпрысков дворянских.

Страсти корь

сойдет коростой,

но радость

неиссыхаемая,

буду долго,

буду просто

разговаривать стихами я. . .

ОНА. Из воспоминаний Эльзы Триоле, сестры Лили Брик: «Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей: «Да вы под рост Маяковскому». Так из-за этого «под рост», для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной. Маяковский же с первого взгляда в нее жестоко влюбился…

…Она не хотела ехать в Москву не только оттого, что она со всех точек зрения предпочитала Париж: в глубине души Татьяна знала, что Москва – это Лиля…

…Единственная женщина, которая пожизненно владела Маяковским, была Лиля… что бы там ни было и как бы там ни было, Лиля и Маяковский неразрывно связаны всей прожитой жизнью, любовью, общностью интересов, вместе пережитым голодом и холодом, литературной борьбой, преданностью друг другу не на жизнь, а на смерть… Они неразрывно связаны, скручены вместе стихами и… годы не только не ослабили уз, но стягивали их всё туже…»

ПОЭТ.

Если я

чего написал,

если

чего

сказал —

тому виной

глаза-небеса,

любимой

моей

глаза.

ВЕДУЩИЙ I. В декабре 1922 года в отношениях между Брик и Маяковским произошел внезапный и бурный разрыв.

ОНА. «Длинный был у нас разговор… Оба мы плакали. Казалось, гибнем. Всё кончено. Ко всему привыкли – к любви, к искусству, к революции. Привыкли друг к другу, к тому, что обуты-одеты, живем в тепле… Мы тонем в быту. Мы на дне. Маяковский ничего настоящего уже никогда не напишет».

ВЕДУЩИЙ II. Она потребовала расстаться на два месяца. Почему именно на два? Срок, скорее всего был выбран случайно: так решила Лиля, и это, стало быть, обсуждению не подлежало.

ПОЭТ (сидя на стуле, пишет в блокноте, проговаривая письмо вслух):

«Раньше, прогоняемый тобою, я верил во встречу. Теперь я чувствую, что меня совсем отодрали от жизни, что больше ничего и никогда не будет. Жизни без тебя нет. Я это всегда говорил, всегда знал, теперь я это чувствую, чувствую всем своим существом, всё, всё о чем я думал с удовольствием, сейчас не имеет никакой цены – отвратительно… как любил я тебя семь лет назад, так и люблю сию секунду, что б ты ни захотела, что б ты ни велела, я сделаю сейчас же, сделаю с восторгом…

Если ты почувствуешь от этого письма что-нибудь, кроме боли и отвращения, ответь ради Христа, ответь сейчас же, я бегу домой, я буду ждать. Если нет, страшное, страшное горе».

ВЕДУЩИЙ I. «Мораторий» на их отношения был объявлен 28 декабря. Они договорились не видеть друг друга, назначив «контрольную» дату следующей встречи: 28 февраля 1923 года. Лишь тогда, проверив за два месяца свои чувства и подвергнув ревизии свое общее прошлое, они должны были решить, как им жить дальше.

ОНА. «Он присылал мне письма, записки, рисунки, цветы и птиц в клетках – таких же узников, как он. Большого клеста, который ел мясо, гадил как лошадь, и прогрызал клетку за клеткой. Но я ухаживала за ними из суеверного чувства, что, если погибнет птица, случится что-нибудь плохое с Володей… Он присылал мне письма, записки, рисунки и писал поэму про всё ЭТО».

ВЕДУЩИЙ II. «Про это» – так назвал Маяковский свою поэму, написанную за эти два месяца. Они встретились 28 февраля на ступеньках вагона. Это была договоренная совместная поездка в Петроград. Как только поезд тронулся, Маяковский тут же, в коридоре, не обращая ни на кого внимания, прочитал написанное.

ПОЭТ.

В этой теме,

и личной

и мелкой,

перепетой не раз

и не пять,

я кружил поэтической белкой

и хочу кружиться опять.

Эта тема

сейчас

и молитвой у Будды

и у негра вострит на хозяев нож.

Если Марс,

и на нем хоть один сердцелюдый,

то и он

сейчас

скрипит

про то ж.

Эта тема придет,

калеку за локти

подтолкнет к бумаге,

прикажет:

– Скреби! –

И калека

с бумаги

срывается в клёкоте,

только строчками в солнце песня рябит.

Эта тема придет,

позвонИтся с кухни,

повернется,

сгинет шапчонкой гриба,

и гигант

постоит секунду

и рухнет,

под записочной рябью себя погребя.

Эта тема придет,

прикажет:

– Истина! –

Эта тема придет,

велит:

– Красота! –

И пускай

перекладиной кисти раскистены –

только вальс под нос мурлычешь с креста.

Эта тема азбуку тронет разбегом –

уж на что б, казалось, книга ясна! –

и становится

-А–

недоступней Казбека.

Замутит,

оттянет от хлеба и сна.

Эта тема придет,

вовек не износится,

только скажет:

– Отныне гляди на меня! –

И глядишь на нее,

и идешь знаменосцем,

красношелкий огонь над землей знаменя.

Это хитрая тема!

Нырнет под события,

в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,

и как будто ярясь

– посмели забыть ее! –

затрясет;

посыпятся души из шкур.

Эта тема ко мне заявилась гневная,

приказала:

– Подать

дней удила! –

Посмотрела, скривясь, в мое ежедневное

и грозой раскидала людей и дела.

Эта тема пришла,

остальные оттерла

и одна

безраздельно стала близка.

Эта тема ножом подступила к горлу.

Молотобоец!

От сердца к вискам.

Эта тема день истемнила, в темень

колотись – велела – строчками лбов.

Имя

этой

теме:

. . . . . !

ВЕДУЩИЙ I. И все-таки главной темой поэзии Маяковского стала революция, о которой он говорил: «моя революция». Служению ей он целиком подчиняет свое дарование. Он делает это потому, что искренне верит в дело революции. Он делает это потому, что искренне любит советскую родину. Он делает это потому, что уверен в великом будущем своей страны.

ЧТЕЦ.

Разворачивайтесь в марше!

Словесной не место кляузе.

Тише, ораторы!

Ваше

слово,

товарищ маузер.

Довольно жить законом,

данным Адамом и Евой.

Клячу историю загоним.

Левой!

Левой!

Левой!

Эй, синеблузые!

Рейте!

За океаны!

Или

у броненосцев на рейде

ступлены острые кили?!

Пусть,

оскалясь короной,

вздымает британский лев вой.

Коммуне не быть покоренной.

Левой!

Левой!

Левой!

Там

за горами гОря

солнечный край непочатый.

За голод,

за мора море

шаг миллионный печатай!

Пусть бандой окружат нАнятой,

стальной изливаются лЕевой, –

России не быть под Антантой,

Левой!

Левой!

Левой!

Глаз ли померкнет орлий?

В старое ль станем пялиться?

Крепи

у мира на горле

пролетариата пальцы!

Грудью вперед бравой!

Флагами небо оклеивай!

Кто там шагает правой?

Левой!

Левой!

Левой!

ВЕДУЩИЙ II. В двадцатые годы Маяковский много ездит по стране, много выступает. Афиши с его фамилией собирают громадные аудитории.

ПОЭТ. «Вы спросите, как делать стихи? Могу рассказать (и показать!), как это делаю я. Но это – не рецепт для других. Общих правил вообще нет. Поэтом называется человек, который именно и создает эти самые поэтические правила… …Революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин полился через центральные проспекты; расслабленный интеллигентский язычишко с его выхолощенными словами: «идеал», «принципы справедливости», «божественное начало »… – все эти речи, шепотком произносимые в ресторанах, – смяты. Это – новая стихия языка. Как его сделать поэтическим?. . Как ввести разговорный язык в поэзию и как вывести поэзию из этих разговоров?. . Сразу дать все права гражданства новому языку: выкрику – вместо напева, грохоту барабана – вместо колыбельной песни:

Революционный держите шаг! Разворачивайтесь в марше!

(Блок)

(Маяковский)

Мало того, чтоб давались образцы нового стиха, правила действия словом на толпы революции, – надо, чтоб расчет этого действия строился на максимальную помощь своему классу».

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА. Вы считаете себя хорошим поэтом?

ПОЭТ. Надоело! Мне наплевать на то, что я поэт! Я прежде всего считаю себя человеком, посвятившим перо сегодняшнему дню, сегодняшней действительности…

ВЕДУЩИЙ I. 1927 год, «болдинский год» Маяковского, катился на колесах, бушевал в залах, огорчал и радовал. Почти полсотни точек было отмечено в этом году на карте его вечеров и выступлений, а их было свыше ста, не считая московских. На Маяковского шли, о нем слышали, его читали. В Одесском медицинском институте (это уже в 1928 году) зал, рассчитанный на четыреста человек, вместил в себя свыше тысячи. Каждый из сидящих держал кого-то на коленях, проходы и эстрада были забиты. Успех вечеров Маяковского обеспечивался известностью и славой поэта и, конечно, его артистизмом, великолепным умением угадывать аудиторию, общаться с нею, понимать ее, а иногда и бороться с ней.

В зале – аплодисменты, шум, выкрики.

ПОЭТ (читает записки и отвечает на них). – Почему рабочие вас не понимают? – Напрасно вы такого мнения о рабочих. – Когда у человека на душе пустота, то для него есть два пути: или молчать, или кричать. Почему вы выбрали второй путь? – Автор этой записки забыл, что есть еще и третий путь: это – писать вот такие бездарные записки. – Ваши стихи мне непонятны. – Ничего, ваши дети их поймут.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Нет, и дети мои не поймут.

ПОЭТ. А почему вы так убеждены, что дети ваши пойдут в вас? Может быть, у них мама умнее, и они будут похожи на нее?

В зале – хохот, аплодисменты.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Маяковский, ваши стихи не волнуют, не греют, не заражают.

ПОЭТ. Мои стихи не море, не печка и не чума.

Поэт снова читает записку и отвечает на нее.

– Как вы себя чувствуете в русской литературе? – Ничего, не жмет.

Смех, аплодисменты.

ВЕДУЩИЙ II. Как-то известный писатель-публицист Михаил Кольцов сказал о Маяковском: «Публика, знающая его только по выступлениям, понятия о нем не имеет. В жизни это совсем другой человек. Маяковский так же переживает свои личные драмы, как читает стихи или спорит с противниками. И, в сущности, он очень застенчивый. Скандалист на эстраде, ей-богу, он в жизни самый скромный человек из всех наших писателей».

ОНА. Да, он бывал разным, но всё в нем – чтение стихов на эстраде, и полемический дар, и участие в схватках с идейными противниками, и гостеприимство, и доброта, и нежность к близким, друзьям, товарищам по литературе, и азарт игрока на бильярде, и любовь, и горе – всё проявлялось крупно, слишком заметно в сравнении с обычными, рядовыми, не гибельными, не испепеляющими душу страстями. Такие люди живут на пределе нравственных сил и безоглядно растрачивают их.

ВЕДУЩИЙ I. Он ворвался в литературу как борец с пошлым, обывательским миром. Он воспевал революцию, потому что верил в ее очистительную силу. Но, видя, что мещанство, ханжество, приспособленчество продолжают жить, лишь поменяв окраску, он продолжает бороться против всего, что, по его мнению, мешает строительству нового. И появляются такие стихи, как «О дряни», «Прозаседавшиеся», «Фабрика бюрократов». В театре Мейерхольда ставятся его сатирические пьесы «Клоп» и «Баня».

Инсценировка II действия драмы В. Маяковского «Баня».

ВЕДУЩИЙ II. В пьесах Маяковского кое-кто из критиков почуял «антисоветский душок». На страницах газет разворачивается дискуссия о том, нужна ли Советскому государству сатира. Ответ почти однозначен: не нужна.

ВЕДУЩИЙ I. Маяковский вступал в споры и выступлениями, и стихами. Это не нравилось многим. Маяковскому отказывали в чувстве родины, в искренности, в преданности советской власти. На открытие его выставки «20 лет работы» 1 февраля 1930 года из многочисленных приглашенных не пришел почти никто. Это было похоже на бойкот.

ВЕДУЩИЙ II. «Громада-любовь» к революции оказалась безответной? Во всяком случае, так могло показаться…

ВЕДУЩИЙ I. И женщины рядом – любящей, единственной, преданной – не оказалось. Но образ любимой, в котором, вероятно, соединились для поэта и Лиля Брик, и Татьяна Яковлева, и Вероника Полонская (актриса, красавица – и самая последняя любовь Маяковского) – был безупречен. И неоконченное обращение к любимой звучало, как обращение ко всему мирозданию, потому что любовь поэта-максималиста была всеобъемлющей, громадной и единой.

* * *

Финал спектакля (варианты на усмотрение постановщика):

Вариант 1

На сцену выходят ключевые участники спектакля: Поэт, Она, ведущие, чтецы. Все замирают, постепенно гаснет свет. Звучит песня “Ночь” в исполнении Николая Носкова (музыка Д. Тухманова, стихи В. Маяковского из рукописи “Неоконченное”):

Вариант 2

На фоне скрипки (фонограмма) звучат стихи:

Уже второй должно быть ты легла

В ночи Млечпуть серебряной Окою

Я не спешу и молниями телеграмм

Мне незачем тебя будить и беспокоить

как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете и не к чему перечень

взаимных болей, бед и обид

Ты посмотри какая в мире тишь

Ночь обложила небо звездной данью

в такие вот часы встаешь и говоришь

векам истории и мирозданию.

С. В. Кудрявцева, МБОУ СОШ №2, с. Кривополянье, Чаплыгинский район, Липецкая область

Метки: Искусствоведение

Предлагаемое занятие – “Творчество В.В.
Маяковского” рассчитан на 80 минут. Задача
преподавателя – выявить первичное восприятие
стихотворений Маяковского. Вопрос, на который
обучающиеся должны высказаться предельно
откровенно: “Ваш ли поэт Владимир Маяковский?”
Задача преподавателя – удивить, заинтересовать,
покорить сердца студентов самой личностью поэта.
Для этого надо организовать “встречу с
Маяковским”.

Цели урока:

• Познакомить с творчеством Маяковского,
  Маяковского-футуриста;
• Показать неординарность Маяковского как
  личности и как поэта, его отличие от других
  поэтов, дать понятие о футуризме как
  литературном течении;
• Заинтересовать обучающихся творчеством
  Маяковского, побудить их к более осмысленному
  пониманию сложных текстов поэта;
• Насладиться стихотворениями Маяковского (в
  исполнении обучающихся).

Образовательная – пробудить желание
обучающихся глубже познакомиться с личностью
В.В.Маяковского, показать его разностороннюю
одарённость, внутреннюю силу и
целеустремлённость; выявить у обучающихся
первоначальное впечатление о Маяковском;

Развивающая – способствовать развитию речи,
формированию интеллектуального умения
обучающихся: наблюдать, анализировать, обобщать,
делать умозаключения;

Воспитательная – расширить кругозор и
способствовать формированию разносторонне
развитой, гармонически и интеллектуально
развитой личности.

Оформление кабинета:

Раздаточный материал — карточки — задания,
рабочие листы-конспекты занятия, тексты
стихотворений В. Маяковского, словарные слова,
рояль, нарисованный на листе ватмана.

На дверях в кабинет висит табличка и афиша:

Артистический подвал “Бродячая собака”

Гениальный поэт современности Владимир
Маяковский читает свои стихи и отвечает на
вопросы слушателей.

На доске записана тема занятия, помещен
портрет Маяковского и представлены обложки
первых публикаций поэта: “Пощечина
Общественному Вкусу” (1912г.), “Я!” (1913г.), “Дохлая
Луна” (1914г.), “Облако в штанах” (1915г.)

На потолке вверх ногами висит рояль
(нарисован).

Ход урока

Начало занятия. Орг. момент (проверка
посещаемости и готовности студентов к занятию).

Объявление темы и целей занятия (знакомство с
биографией поэта, литературным окружением, с
новыми литературными направлениями: футуризм и
соцреализм).

Новая тема. Сегодня у нас встреча с поэтом
серебряного века В.В. Маяковским. Познакомимся не
только с поэтом, но и с человеком В. Маяковским.
Помогут мне в этом студенты вашей группы, будут
звучать стихотворения поэта. Ваша задача
внимательно слушать. Перед вами на партах лежат
Рабочие листы-конспекты, где вы будете
записывать самое важное по занятию, это ваш
черновой вариант занятия, его будем записывать
вместе, а то, что вам хотелось бы записать по ходу
занятия – пишите самостоятельно. Новые
незнакомые слова указаны в конце Рабочего листа
в разделе Словарь.

• Что вы знаете о нем?
• Какие его произведения читали в школе?
• Ваш ли поэт В. Маяковский?

Преподаватель: Звучит стихотворение “А вы
могли бы?”

Все ли понятно в этом стихотворении? О чем оно?

Чтобы понять это, надо знать:

1. Биографию поэта;

2. Литературное окружение и литературные
предпосылки появления поэзии Маяковского.

3. Особенности раннего и позднего творчества
поэта.

Это и есть план занятия, указанный в Рабочих
листах.

Слушайте,
        товарищи потомки,
               
агитатора,
                       
горлана-главаря

Сообщение обучающегося: Родился Владимир
Владимирович  7(19) июля 1893 года в селе Багдади,
что неподалеку от Кутаиси, в Грузии, в семье
лесничего Владимира Константиновича и
Александры Алексеевны Маяковских. В1902 году
поступил в Кутаисскую гимназию. Учится хорошо,
“весь в пятерках”. Пришел 1905 год – Россия в
войне с Японией, теперь не до учения. Втягивается
в политическую жизнь Кутаиси. Он участник
школьных забастовок, уличных демонстраций. От
имени товарищей Володя объявляет начальству, что
никто не будет читать молитву. После смерти
отца(1906) вместе с матерью и двумя сестрами
переезжает в Москву. Здесь Маяковский поступает
в четвертый класс Пятой московской гимназии.
Однако учиться пришлось недолго: Маяковский
активно включается в подпольную революционную
работу. Вступает в Российскую
социал-демократическую партию большевиков.
(РСДРП) 29 марта 1908 года он был арестован в
подпольной типографии, но был освобожден до суда.
27 февраля 1909 года вновь попадает под арест,
наконец, 2 июля арестовывается в третий раз. В
тюрьме он скандалил, поэтому его переводили из
части в часть, и вот Бутырская тюрьма, одиночная
камера №103. Здесь он начал писать стихи. Здесь же,
в Бутырках, созрело решение “делать
социалистическое искусство”.

Преподаватель: С детства В. Маяковский ничего
и никого не боится, юноша огромного роста
выглядел старше своих лет, выпускали его из
тюрьмы, так как был еще несовершеннолетним юнцом.
Жажда активной жизни и полезной работы с юности.
В партийной деятельности поэта следует искать
истоки революционных настроений поэта, а также
мотивы социалистического звучания
дооктябрьского общества и вера в победу
революции. Неслучайно мы остановились на
биографии поэта. А далее рассмотрим литературное
окружение и литературные предпосылки появления
поэзии Маяковского.

Сообщение обучающегося. В 1911 году Маяковский
поступает в Училище живописи, ваяния и зодчества,
единственное место, куда приняли без
свидетельства о благонадежности. Но и здесь он
пробыл недолго. Причиной тому стала встреча с
Давидом Бурлюком, который свел его с Хлебниковым,
Крученых и другими поэтами и художниками,
основоположниками футуризма в России.
Маяковский примыкает к этой группе (названной ее
участниками “Гилей”) и очень скоро становится
одним из самых активных (и самым талантливым)
представителем нового направления в искусстве.
Имя Маяковского стоит под Манифестом футуристов,
напечатанном в альманахе с вызывающим названием
“Пощечина общественному вкусу” (1912). Здесь же
впервые увидели свет стихи поэта.

Слово “футуризм” происходит от латинского
слова “будущее”. Футуристы пытались полностью
порвать с традиционной культурой, утверждая
новую эстетику – эстетику будущего.

Все для них начиналось с разрыва с
современностью и историей. Будущее мыслится как
нечто абсолютно новое, ничем не связанное с
настоящим. Но это будущее должны были понять и
принять все и сразу. Футуристы презирали
современность, считали, что старый мир должен
быть выброшен на мусорную свалку истории. Но
одновременно они страстно хотели быть
услышанными и понятыми теми, кого презирали. И
вот на сцену выходил высокий широкоплечий
мужчина в ярко-желтой кофте и читал
стихотворение “Нате!”. Реакция публики: свист,
крики: “Долой Маяковского!”, “Долой футуризм!”.
Что им не нравилось? Грубая, жестокая правда,
которую открыто высказал поэт?

Обучающийся: Чтение стихотворения “Нате!”

Преподаватель: “Нате!” — это стихотворение, в
котором поэт берет на себя право не уважать своих
читателей и не дорожить их мнением. Чего здесь
больше – вызова, хулиганства или желания
привлечь к себе внимание, — сказать трудно. Но в
нем отражены основные темы и мотивы поэзии
раннего Маяковского и русского футуризма вообще
– вызов существующему строю, общественному
благополучию, желание взорвать устоявшиеся
представления о поэзии, неудовлетворенность
сложившимся порядком и смутная жажда яркой и
необычной новизны.

Борьба за искусство и общество будущего для
футуристов вылилась в борьбу с современной им
действительностью, которую они считали пошлой,
бездуховной, пропитанной ложью, материальными
заботами. С тем, что принято называть буржуазной
действительностью.

Преподаватель: Итак, вот оно литературное
окружение. Раннее творчество Маяковского – это
эпатаж, бунт, борьба. За участие в публичных
литературных выступлениях футуристов
Маяковский был исключен из училища. (1914 г.)

Новым этапом явилась поэма “Облако в штанах”.
“Долой вашу любовь”, “долой ваше искусство”,
“долой ваш строй”, “долой вашу религию” —
четыре крика четырёх частей», — так
характеризовал сам поэт основную направленность
“Облака”.

Преподаватель: Давайте подведем короткий
итог и ответим на вопрос, так в чем же особенности
ранней поэзии Владимира Маяковского?

• в стремлении говорить “языком улицы”, грубым
  языком о грубой правде жизни;
• необходимость пробуждения желания пересоздать
  мир и себя;
• в попытках изменить место и роль поэзии в жизни
  общества. Поэзия должна стать идеологией;
• неологизмы: мещанье, двухметроворостая,
  серпастый, молоткастый и т. д.;
• “языком улицы”, т. е. словами, считавшимися  
  “непоэтическими” — просторечиями, жаргонизмами,
  сниженной лексикой;
• призывы “сбросить Пушкина с корабля
  современности”, утверждения о том, что они,
  футуристы, создают нечто небывалое, — все это
  своеобразная игра, способ привлечения к себе
  внимания публики.

Работа в тетради: заполнение таблицы по
футуризму.

Работа и запись в Рабочий лист: особенности
раннего творчества Маяковского. Преподаватель:
А 17 ноября в артистическом подвале “Бродячая
собака” состоялось публичное выступление
Маяковского с чтением стихотворений.

Преподаватель: Давайте заглянем в этот
артистический подвал, где уже не в первый раз
шокирует своими стихами поэт Владимир
Маяковский.

Сценка. В аудиторию входят две дамы (заранее
подготовленные 2 обучающиеся):

I – Дорогая, вы слышали про какое-то новое
течение, футуризм, кажется?

II – О, это чрезвычайно интересно!

I – Признаться, я ничего не вижу в этом
интересного. Это просто какой-то балаган! И зачем
они повесили рояль?! Ничего не понимаю.

II – Сядемте. Надеюсь, сегодня вы все поймете.

Крик в зале: — Маяковский! Идет Маяковский.

Входит Маяковский.

Маяковский встает перед публикой (в образе
поэта заранее подготовленный юноша):

— Милостивые государыни и милостивые государи!
Я – нахал, для которого высшее удовольствие
ввалиться, напялив желтую кофту, в сборище людей,
благородно берегущих под чинными сюртуками,
фраками и пиджаками скромность и приличие.

Я – циник, от одного взгляда которого на платье
у оглядываемых надолго остаются сальные пятна
величиною приблизительно в десертную тарелку.

Я – рекламист, ежедневно лихорадочно
проглядывающий каждую газету, весь надежда найти
свое имя…

Реплика из зала (любой обучающийся из группы):
— Убедительно просим, продекламируйте любое
свое стихотворение.

Маяковский: — Я не декламирую, а читаю. Причем,
я хочу, чтобы меня слушали не только вы, но и
будущие поколения. Я думаю, что достоин
грампластинки, а не просто рупора.

I – А зачем вы рояль повесили?

Маяковский: — Потерпите до конца, узнаете.

II – Как вы себя чувствуете в русской
литературе?

Маяковский: — Ничего, не жмет.

III – Маяковский, почему вы себя так хвалите?

Маяковский: — Мой соученик по гимназии всегда
советовал: говори о себе только хорошее, плохое о
тебе скажут твои друзья.

IV – Маяковский, ваши стихи не волнуют, не
греют, не заражают.

Маяковский: — Мои стихи не море, не печка и не
чума.

V– Пушкин понятнее вас.

Маяковский: — Квалифицированный читатель –
рабочий, крестьянин, интеллигент – должен знать
Пушкина, но не следует впадать в крайности и
читать только его. Я лично очень люблю Пушкина.

VI – А часто ли вы заглядываете в Пушкина?

Маяковский: — Никогда не заглядываю. Пушкина я
знаю наизусть.

VII – Позвольте, но зачем же вы рояль повесили?

Маяковский: — Так чтобы заинтересовать вас и
заставить высидеть всех до конца нашего вечера.

Преподаватель: Необычными, вызывающими были
даже названия стихотворений: “Вам!”, “Нате!”,
“Мама и убитый немцами вечер”,
“Флейта-позвоночник”, “Пощечина общественному
вкусу”, “Дохлая луна” и т.д.

Возвращаемся к стихотворению “А вы могли бы?”
Анализ стихотворения.

Вывод (преподаватель): Да, в творчестве
раннего Маяковского соседствуют и переплетаются
вызов, нарочитая грубость, хулиганство (один из
фильмов, в котором снялся до революции
Маяковский, так и называется – “Барышня и
хулиган”), и удивительная нежность, ранимость,
незащищенность.

Давайте прослушаем одно из таких
стихотворений, которое говорит о том, что за
внешней грубостью скрывается нежная и ранимая
душа поэта.

Самостоятельная работа: Чтение и анализ
стихотворения “Скрипка и немножко нервно”.

Преподаватель: — А мы прощаемся с ранним
Маяковским, Маяковским – футуристом. Впереди –
революция, которой Маяковский будет служить всем
сердцем, впереди – радости и огорчения, взлеты и
падения.

Сообщение обучающегося: Маяковский и
революция. Сразу после революции активно
включается в революционную жизнь, заявляет: “
нужно приветствовать новую власть, и войти с ней
в контакт”. В автобиографии он открыто заявляет:
“Моя революция”. Революцию 1917 года Маяковский
воспринял как исполнение своей мечты и
подтверждение своей правоты.

Преподаватель (вывод): Радостно встретив
Октябрьскую революцию, Маяковский определил
свою позицию: “Моя революция. Пошел в Смольный.
Работал. Все, что приходилось”.

После Октября творчество Маяковского
приобретает новую социально-эстетическую
окраску, обусловленную борьбой за идеалы
коммунизма (как в позитивном, так и в
сатирическом плане). Это сказалось уже в пьесе
“Мистерия-буфф” в героическом, эпическом и
сатирическом изображении нашей эпохи”.
Утверждая величие и героизм простых людей,
Маяковский разоблачал творческое бессилие
буржуазии. В “Левом марше” (1918 г.), своеобразном
гимне пролетарской мощи и целеустремлённости,
поэт призывал к борьбе с врагами революции.

Чтение обучающимся стихотворения “Левый
марш”.

Преподаватель: Итак, меняется тональность
поэзии Маяковского: в дооктябрьский период –
пафос отрицания (долой!), то теперь с первых
откликов на Октябрьские события – господствует
пафос утверждения. (Появляется жанр ода “Ода
Революции”), гимны, марши, приказы.

Работа в Рабочих листах: записать жанры.

Все видел и знал (голодомор, стихия, кровь,
беспощадность): его волновала проблема – с 1
стороны – беспощадность революции; с другой
стороны – человечность, он хотел именно это
подчеркнуть в своем творчестве (жанр – марша и
приказов – новое время диктует новые формы
выражения).

Обучающийся: Воспевая завоевания революции,
Маяковский защищал ее чистоту, боролся с
пороками, которые мешали становлению нового
общества. Можно выделить целый цикл сатирических
стихотворений, в которых поэт казнит ударами
своего стиха халтурщиков и трусов, обывателей,
бюрократов и прочий человеческий сор. Это
стихотворения “Трус”, “Сплетник”, “Подлиза”,
“Халтурщик”, “Служака”, “О дряни” и другие.

Вот одно из этих стихотворений (чтение
стихотворения “Прозаседавшиеся”).

Преподаватель: О чем это стихотворение,
современно ли звучит оно в наши дни?

Обучающийся: Пока еще Маяковскому кажется,
что все эти “прозаседавшиеся”,
“проворовавшиеся”, “примазавшиеся” к
революции и социализму – случайное и временное
явление. Что-то вроде утреннего тумана,
рассеивающегося при первых лучах солнца. Чуть
позже он поймет, что именно этот человеческий тип
и пришел к власти в стране, начал диктовать поэту
свои условия и правила.

Но это будет позже. А пока Маяковский считает
себя “голосом” нового мира. Ему доверяют. Его
часто выпускают за границу. Выезжая за границу,
Маяковский вез туда, как он надеялся, новую
идеологию.

За границей Маяковский открыто восхищался
достижениями науки и техники. Но о чем бы ни писал
Маяковский в стихах о загранице, он обязательно
подчеркивал присущие капиталистическому миру
социальные противоречия. О них – стихотворение
“Black and White”, в котором контраст белого и черного
цветов переносится на отношения между неграми и
“белыми”. Москва (т. е. советская Россия) в этом
стихотворении – то место, где нет деления на
негров, желтых и белых, нет расовой и социальной
несправедливости.

Преподаватель:

Были страны
богатые более,
Красивее видал
и умней.
Но земли
с еще большей болью
не доводилось
видеть
мне.
(Поэма “Владимир Ильич Ленин)

“Я землю эту люблю. Можно забыть, где и когда
пузы растил и зобы, но землю с которой вдвоем
голодал,- нельзя никогда забыть!” (“Хорошо!
Октябрьская поэма”).

Обучающийся: Назначение поэта он понимал как
служение революции и, следовательно, советской
власти. Когда он писал: “Я хочу, чтоб к штыку
приравняли перо”, он тоже был абсолютно
искренен. Поэзия представляется ему как
равноправная часть общей работы по созиданию
нового мира.

Светить всегда, светить везде,
До дней последних донца,
Светить – и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой – и солнца.

Преподаватель: “Я буду писать и про то и про
это, но нынче не время любовных ляс. Я всю свою
звонкую силу поэта тебе отдаю атакующий класс”.
(Поэма “Владимир Ильич Ленин”).

Сообщение обучающегося: Переехав в марте 1919 в
Москву, он работает в “Окнах РОСТА”- рисует
плакаты со стихотворными текстами агитационного
характера (за 3 года создано около 1100 “окон”). Как
и М. Горький, Маяковский стоит у истоков
советской ленинианы. В поэме “Владимир Ильич
Ленин” (1924 г.) деятельность вождя пролетарской
революции художественно воссоздана на широком
историческом фоне. Маяковский осознавал
огромное значение личности Ленина – “самого
человечного человека”, “организатора победы”
пролетариата. Поэма явилась гимном “атакующему
классу” — пролетариату и его партии. Наряду с
Горьким Маяковский становится основоположником
социалистического реализма в советской
литературе. Маяковский возглавлял литературную
группу ЛЕФ (Левый фронт искусств) и позднее — РЕФ
(Революционный фронт искусств, но пришёл к
выводу, что замкнутые группировки препятствуют
нормальному творческому общению советских
писателей, и в феврале 1930 г. вступил в РАПП,
которую рассматривал как массовую литературную
организацию.

Преподаватель: Но в итоге ЛЕФовцы обиделись
на него, т.к. они понимали без такой значимой
фигуры, как Маяковский, организация не выживет, а
РАППовцы его не приняли и открыто игнорировали
поэта. Но что же поэт? Сдался? Работает, пишет,
выступает.

Как любой поэт, не обошел Маяковский и тему
любви. Обратите внимание,  и любовь у
Маяковского подчинена той же задаче –
утверждению революции и социалистической
действительности:

Сообщение обучающегося:

Мария Денисова – первая любовь Маяковского, с
которой познакомился, начав работу над поэмой
“Облако в штанах”. Но уже в летом 1915 года он
знакомится с Лилей Брик, которой

посвящает эту поэму. Татьяна Яковлева – жившая
в Америке, покорила сердце поэта. С ней он
познакомился, когда выступал за границей. Но и
эта любовь не завершилась тихим семейным
счастьем, и наконец, последняя любовь
Маяковского – актриса Вероника Полонская.

Это из стихотворения “Письмо Татьяне
Яковлевой”, написанного в 1928 году. В
стихотворении “Письмо товарищу Кострову из
Парижа о сущности любви” Маяковский признает,
что любовь – это большая вдохновляющая сила:

И это большое, сильное чувство под названием
“любовь” необходимо,

Чтобы подымать и вести, и влечь,
Которые глазом ослабли.
Чтоб вражьи головы спиливать с плеч
Хвостатой сияющей саблей.

Да, совладать с любовью нельзя, а значит, ее
нужно использовать для общего дела – борьбы с
врагами революции. Это не пропаганда. Маяковский
искренне верил в это.

Работа в Рабочих листах: запись – основные темы
в творчестве позднего Маяковского.
Преподаватель: Так подспудно оформлялась
трагедия Маяковского: собственную песню он
подчинил исключительно политической борьбе,
становясь “на горло собственной песне”.

В начале 1930 года была организована выставка,
посвященная двадцатилетию творчества
Маяковского. Он сам трудился над ее оформлением.
На ней были выставлены плакаты, которые
Маяковский рисовал и сочинял к ним стихи. Плакаты
эти были новым языком, которым поэт говорил с
“безъязыкой улицей”, говорил так, чтобы быть
понятным. Работа в “Окнах РОСТА” была
необходима во время Гражданской войны, когда не
хватало газет, и ощущался дефицит информации. И
плакаты — яркие, красочные, очень смешные и точные
– выставлялись в витринах самых крупных
магазинов.

Плакаты, реклама, сборники стихов – все, что
создал Маяковский, было выставлено как итог
двадцатилетней работы. На выставке побывали
учащиеся, студенты, интеллигенция, рабочие,
словом, все, кто любил Маяковского. Но никто из
власть предержащих не приехал взглянуть на итог
двадцатилетней работы, казалось бы, официального
поэта. И тогда Маяковский, может быть, впервые так
остро почувствовал и отчетливо понял, что стал
всего лишь орудием в руках власти. 14 апреля 1930
года Владимир Маяковский покончил с собой. Как
сказал Владимир Высоцкий, “лег виском на дуло”…
Ушел из жизни поэт, певец революции, неутомимый
труженик пера.

Преподаватель: Трагедия Гражданской войны.
Рабочие и крестьянские восстания, жестоко
подавленные большевиками, голодомор, унесший
сотни тысяч человеческих жизней. Разве
Маяковский этого не видел и об этом не знал?

Видел, знал и понимал. Однако долго надеялся на
то, что в один прекрасный момент все изменится.
Канут в небытие герои его сатирических
произведений, прекратятся насилие и кровь,
исчезнут нищета и беззаконие. Власть, отодвигая
Маяковского от себя, перестав выпускать его за
границу, игнорируя его выставки и юбилеи, давала
понять, что воспевать советский строй уже
недостаточно. Нужно оправдывать ВСЕ ее действия.
Но этого Маяковский себе позволить уже не мог.
Оставалась одна надежда – на потомков, которые
услышат, прочитают и поймут.

Мой стих трудом громаду лет прорвет
и явится весомо, грубо, зримо…

И нам необходимо знать ВСЮ правду о нем и его
времени.

Сегодня Маяковский попытался “шагнуть через
лирические томики” и “рассказать нам о времени
и о себе”. Ему это удалось? Ваш ли поэт В.
Маяковский?

(обучающиеся высказываются, изменилось ли их
мнение о Маяковском, что поразило, что привлекло
внимание).

Домашнее задание: выучить наизусть 1
стихотворение В. Маяковского на выбор. Материалы
занятия оформить в тетрадь.

Приложение.

Список литературы.

1. Изучение лирики в школе. Книга для учителя.
   Медведев В. П. – М., 1985.
2. Изучение литературного произведения в школе //
   Анализ литературного произведения / Под ред. Л. И.
   Емельянова, А. Н. Иезуитова. – Л., 1976. – 235 с.
3. Маяковский-лирик: книга для учителя. Карпов А. С.
   – М.: Просвещение, 1988.

Сценарий литературной гостиной

« Маяковский и революция»

Действующие лица: поэт, художник Нюремберг, ведущий 1, ведущий 2,ученик 1, ученик 2,

ученик 3, ученик 4. Ученик 5, ученик 6, чтецы, агитбригада

Оформление : зал оформлен в виде кабаре « Розовый фонарь».плакаты «Окна РОСТа», афиша,

все участники в красных косынках

Звучит фонограмма: скрипка, шум дождя. Высвечивается портрет Маяковского. На фоне музыки

звучат стихи:

Ведущий 1

Я хочу быть понят моей страной.

А не буду понят – что ж.

По родной стороне пройду стороной,

Как проходит косой дождь.

На сцену кабаре выходит Поэт в желтой блузе.

, Поэт, обращаясь к публике, читает:

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я открыл вам столько стихов шкатулок,

я — бесценных слов мот и транжир.

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

где—то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковины вещей.

Все вы на бабочку поэтиного сердца

взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется — и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я — бесценных слов транжир и мот.

ВЕДУЩИЙ I. Стихотворение «Нате!» было прочитано 19 октября 1913 года на открытии кабаре

«Розовый фонарь

ВЕДУЩИЙ 2. Маяковский ворвался в русскую литературу начала XX века как бунтарь, как борец

с пошлым, обывательским миром.

ПОЭТ (снова обращаясь к публике в кабаре):

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию

вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,

думающие, нажраться лучше как, —

может быть, сейчас бомбой ноги

вырвало у Петрова поручика?..

Если б он, приведенный на убой,

вдруг увидел, израненный,

как вы измазанной в котлете губой

похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,

жизнь отдавать в угоду?!

ВЕДУЩИЙ I. . Революция была встречена В.В. Маяковским громогласно и радостно,

ВЕДУЩИЙ 2

«Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня ,,, не было. Моя революция. Пошел в

Смольный. Работал. Все, что приходилось. Начинают заседать».

Звучит музыка революционных лет. Кадры из фильма. Агитбригада выносит транспоранты

::«Власть –Советам!», «Земля – крестьянам!»,» Фабрики – рабочим!»

Поэт.

Я, ассенизатор

и водовоз,

революцией

мобилизованный и призванный,

ушел на фронт

из барских садоводств

поэзии —

бабы капризной.

. ВЕДУЩИЙ 2 Главной темой поэзии Маяковского стала революция,

Ведущий 1

Разворачивайтесь в марше!

Словесной не место кляузе.

ВЕДУЩИЙ 2

Тише, ораторы!

Ваше

слово,

товарищ маузер.

ВЕДУЩИЙ 1

Довольно жить законом,

данным Адамом и Евой.

Клячу историю загоним.

Всесте:

Левой!

Левой!

Левой!

ПОЭТ. Надоело! Мне наплевать на то, что я поэт! Я прежде всего считаю себя человеком,

посвятившим перо сегодняшнему дню, сегодняшней действительности…

Ведущий 1

Гражданская война…( Кадры Гражданской войны)

Ведущий

Страна в огне фронтов, голод, смерть, тиф…Маяковский не стоит в стороне, он не наблюдатель

истории, он ее активный деятель.

( Кадры –«Окна РОСТа»

Однажды на углу Кузнецкого и Петровки Маяковский увидел двухметровый плакат –это было

первое «Окно сатиры». Тут же пошел, предложил себя в агитотдел РОСТА.

Ученик

Работали почти без отдыха, в огромной подвальной комнате

РОСТА.

Сценка.

Художник Нюренберг и Маяковский.

Нюремберг

—Я всю ночь работал. Маленько опоздал…Нехорошо…Сознаю..

Маяковский мрачно молчит.

Нюремберг

—Я плохо себя чувствую. Я, очевидно, болен…

Маяковский

—Вам, Нюремберг, разумеется, разрешается болеть. Вы могли даже уме—

реть – это ваше личное дело. Но плакаты должны были здесь быть к десяти

часам утра.

Взглянув на него, усмехнулся и добавил:

—Ладно на первый раз прощаю. Деньги нужны? Устрою.

Несколько учащихся читают «агитки» Маяковского)

Где Колчак? Неважен вид его!

Сидит посреди океана Ледовитого!

Рабочий!

Глупость беспартийную выкинь!

Если хочешь жить с другими вразброд—

Всех по очереди словит Деникин,

Всех сожрет генеральский рот.

Вам голодно?

Вам холодно?

Помогите более вас голодающему и холодающему шахтеру.

Шахтер дает вам уголь.

Уголь спасет вас от голода и разрухи.

Ведущий 2

В истории советской культуры 1921 год был поворотным. В этом году

большевистская партия впервые показала, что стремится к полному контролю над культурной

жизнью

Ведущий 1

И именно в 1921г. Маяковскому стало ясно, что высшее партийное руководство относится к нему

не только отрицательно, но и враждебно.

. Наступили трудные времена.

Подлиза

Этот сорт народа —

тих

и бесформен,

словно студень, —

очень многие

из них

в наши

дни

выходят в люди.

Худ умом

и телом чахл

Петр Иванович Болдашкин.

В возмутительных прыщах

зря

краснеет

на плечах

не башка —

а набалдашник.

Этот

фрукт

теперь согрет

солнцем

нежного начальства.

Где причина?

В чем секрет?

Я

задумываюсь часто.

Жизнь

его

идет на лад;

на него

не брошу тень я.

Клад его —

его талант:

нежный

способ

обхожденья.

Лижет ногу,

лижет руку,

лижет в пояс,

лижет ниже, —

архи—разиерархия

в издевательстве

над демократией.

Вея шваброй

верхом,

низом,

сместь бы

всех,

кто поддались,

всех,

радеющих подлизам,

всех

радетельских

подлиз.

1928 г.

ВЕДУЩИЙ I. Он ворвался в литературу как борец с пошлым, обывательским миром. Он

воспевал революцию, потому что верил в ее очистительную силу.

ВЕДУЩИЙ 2

Он продолжает бороться против всего, что, по его мнению, мешает строительству нового.

Ученик

Утихомирились бури революционных лон.

Подернулась тиной советская мешанина.

И вылезло

из—за спины РСФСР

мурло

мещанина.

Ученик 1

Со всех необъятных российских нив,

с первого дня советского рождения

стеклись они,

наскоро оперенье переменив,

и засели во все учреждения.

Ученик

«Опутали революцию обывательщины нити,

страшнее Врангеля обывательский быт.

Скорее

Головы канарейкам сверните,

чтоб коммунизм

канарейками не был побит!

Ведущий 2

К Маяковскому окружающие относились по—разному. Одни любили,

боготворили, понимая, что он большой талант, другие ненавидели, пытались

уничтожить его не только как поэта, но и как личность.

Ведущий 1

В 1927—29 годы Маяковский очень много работает.

«Хорошее отношение к лошадям»…

Ведущий 2

Маяковский участвует в поездках по стране.

Стихотворение Маяковского о путешествии по стране

Ведущий 1

Но врагов и недоброжелателей у него, к сожалению, много. Да еще болезнь горла. А свои стихи он

читал всегда сам. А главное –одиночество

Ведущий 2

Как сказал поэт Николай Тихонов, у Маяковского « страстное несоответствие

между этой солнечной энергией, излучаемой им на окружающих, и его собственным угнетенным

состоянием, прорывавшимся сквозь шутку и смех».

Ведущий 1

14 апреля, в 10 часов 15 минут 1930 года выстрел из револьвера обор—

вал жизнь В.В.Маяковского. Он был человеком чрезвычайно чувствительным, готовым отдать все

«за одно только слово ласковое, человечье».

Ведущий 2

Ушел из жизни большой поэт, человек, так любивший жизнь, но разве

можно забыть эти поэтические строки: (Лирическая мелодия)

Чтец 1

Светить всегда,

светить везде,

до дней последних донца,

светить —

и никаких гвоздей!

Вот лозунг мой

и солнца!

Чтец2

Это время гудит телеграфной струной, это

сердце с правдой вдвоем. Это было с бойцами, или страной, или

в сердце

было

в моем.

Чтец3

Крошка сын к отцу пришел,

и спросила кроха:

— Что такое хорошо

и что такое плохо?

Чтец4

Мне

и рубля

не накопили строчки,

краснодеревщики

не слали мебель на

́

дом.

И кроме

свежевымытой сорочки,

скажу по совести,

мне ничего не надо.

Чтец5

Слушайте,

товарищи потомки,

агитатора,

горлана—главаря.

Заглуша

поэзии потоки,

я шагну

через лирические томики,

как живой

с живыми говоря.

Чтец 6

Поэзия — вся!— езда в незнаемое. Поэзия — та же добыча радия. В грамм добыча, в год

труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды.

Чтец 7

Я волком бы выгрыз бюрократизм.

К мандатам почтения нету.

К любым чертям с матерями катись

любая бумажка. Но эту…

Я достаю из широких штанин

дубликатом бесценного груза.

Читайте, завидуйте, я — гражданин

Советского Союза.

Чтец 8

Я с теми,

кто вышел

строить

и месть

в сплошной

лихорадке

буден.

Отечество

славлю,

которое есть,

но трижды—

которое будет.

Чтец 9

Я

всю свою

звонкую силу поэта

тебе отдаю,

атакующий класс!

Чтец 10

Что ни страница, — то слон, то львица

Льва показываю я,

посмотрите нате —

он теперь не царь зверья,

просто председатель.

Этот зверь зовется лама.

Лама дочь

и лама мама.

Маленький пеликан

и пеликан—великан.

Как живые в нашей книжке

слон,

слониха

и слонишки.

Двух— и трехэтажный рост,

с блюдо уха оба,

впереди на морде хвост

под названьем «хобот».

Сколько им еды, питья,

сколько платья снашивать!

Даже ихнее дитя

ростом с папу с нашего.

Всех прошу посторониться,

разевай пошире рот, —

для таких мала страница,

дали целый разворот.

Крокодил. Гроза детей.

Лучше не гневите.

Только он сидит в воде

и пока не виден.

Вот верблюд, а на верблюде

возят кладь

и ездят люди.

Он живет среди пустынь,

ест невкусные кусты,

он в работе круглый год —

он,

верблюд,

рабочий скот.

Кенгуру.

Смешная очень.

Руки вдвое короче.

Но за это

у ней

ноги вдвое длинней.

Жираф—длинношейка —

ему

никак

для шеи не выбрать воротника.

Жирафке лучше:

жирафу—мать

есть

жирафёнку

за что обнимать.

Обезьян.

Смешнее нет.

Что сидеть как статуя?!

Человеческий портрет,

даром что хвостатая.

Зверю холодно зимой.

Зверик из Америки.

Видел всех.

Пора домой.

До свиданья, зверики!

1926 г.

Чтец 11

Тучкины штучки

Плыли по небу тучки.

Тучек — четыре штучки:

от первой до третьей — люди,

четвертая была верблюдик.

К ним, любопытством объятая,

по дороге пристала пятая,

от нее в небосинем лоне

разбежались за слоником слоник.

И, не знаю, спугнула шестая ли,

тучки взяли все — и растаяли.

И следом за ними, гонясь и сжирав,

солнце погналось — желтый жираф.

1917-1918 гг.

Чтец12

Скрипка и немного нервно

Скрипка издергалась, упрашивая,

и вдруг разревелась

так по—детски,

что барабан не выдержал:

«Хорошо, хорошо, хорошо!»

А сам устал,

не дослушал скрипкиной речи.

шмыгнул на горящий Кузнецкий

*

и ушел.

Оркестр чужо смотрел, как

выплакивалась скрипка

без слов,

без такта,

и только где—то

глупая тарелка

вылязгивала:

«Что это?»

«Как это?»

А когда геликон —

меднорожий,

потный,

крикнул:

«Дура,

плакса,

вытри!» —

я встал,

шатаясь полез через ноты,

сгибающиеся под ужасом пюпитры,

зачем—то крикнул:

«Боже!»,

Бросился на деревянную шею:

«Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи:

я вот тоже

ору —

а доказать ничего не умею!»

Музыканты смеются:

«Влип как!

Пришел к деревянной невесте!

Голова!»

А мне — наплевать!

Я — хороший.

«Знаете что, скрипка?

Давайте —

будем жить вместе!

А?»

1914 г.

ЧТЕЦ. 13

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит — это кому—нибудь нужно?

Значит — кто—то хочет, чтобы они были?

Значит — кто—то называет эти плевочки

жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит —

чтоб обязательно была звезда! —

клянется —

не перенесет эту беззвездную мУку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому—то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте! Ведь, если звезды

зажигают —

значит — это кому—нибудь нужно?

Значит — это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

Сценарий

литературно-музыкальной композиции,

посвященной жизни и творчеству В.В. Маяковского

Сценическая площадка оформлена под гостиную. В центре ее — портрет В. В. Маяковского, вокруг которого фотографии Л. Брик,

Т. Яковлевой, В. Полонской. В зале — фотографии В.В. Маяковского в разные периоды его жизни. Звучит музыка.

Ведущая: Маяковского мы знаем плохо. Это не парадокс. Душа его

избежала тленья, но не убереглась от хрестоматийного глянца. И

виноват в этом не читатель, который быстро охладевает к кумиру,

переведенному в разряд классиков. Люди, наводившие глянец,

прекрасно сознавали цель своей работы, не уставая и после смерти

поэта приглядывать за ним. До сих пор не опубликованы многие

важнейшие воспоминания о нем, его письма ,письма к нему,

дневниковые записи… Мы имеем дело с усечённым Маяковским,

судьба которого полна неразрешенных загадок и проблем, на

разрешение которых некогда был наложен запрет. До сих пор у нас

нет даже полноценной биографии поэта.

На сценическую площадку выходят чтецы. Ведущая уходит.

Чтец 1: Он шел по бульвару,

худой

и плечистый,

возникший откуда-то сразу,

извне,

высокий, как знамя,

взметенное

в чистой

июньской

несношенной голубизне.

Чтец 2: Похожий на рослого

мастерового,

зашедшего в праздник

в богатый квартал,

едва захмелевшего,

чуть озорного,

которому мир

до плеча не хватал.

Чтец 3: Черты были крупны,

глаза были ярки,

и темень волос

припадала к лицу,

а руки –

тяжелые,

будто подарки,

ладонями кверху

несли на весу.

Чтец 4: Какой-то гордящийся

новой породой,

отмеченный

раньше не бывшей красой,

весь широкоглазый

и широкоротый,

как горы,

умытые насвеж росой…

Чтец 1: Из воспоминаний Корнея Чуковского, (читает)

Свои стихи он читал тогда с величайшей охотой всюду, где

собиралась толпа, и замечательно, что многие уже тогда смутно

чувствовали в нем динамитчика и относились к нему с

инстинктивною злобою. Некоторые наши соседи перестали ходить к

нам в гости оттого, что у нас в доме бывал Маяковский. О политике

мы с Маяковским тогда не говорили ни разу; он был поглощен своей

поэтической миссией. Заставлял меня переводить ему вслух Уолта

Уитмена, издевательски, но очень внимательно штудировал

Иннокентия Анненского и Валерия Брюсова, с чрезвычайным

интересом вникал в распри символистов с акмеистами, часами

перелистывал у меня в кабинете журналы «Апполон» и «Весы» и по-

прежнему выхаживал целые мили, шлифуя свое «Облако в штанах»,

— Граненых строчек босой алмазик.

Поэтому я был очень изумлен, когда через год после начала войны, в

спокойнейшем дачном затишье он написал пророческие строки о

том, что победа революции близка.

Мы, остальные, не предчувствовали ее приближения и не

понимали его грозных пророчеств.

Чтец 2: Он озирал тысячелетия, как степь, — признак молодости и сердца, и

души, и крови — искал в них волю к воплощению и не мог смириться

перед их громадностью.

Чтец 3: Маяковский создавал эпос своего «я» как эпос своего времени и

народа. Обычно эпос поглощает лирическую личность, растворяет ее

в событийном потоке. Но у Маяковского «я» приравнялось к

событию, «я» и эпоха, и лирическая личность становятся

бессмертной.

Чтец 4: Он никогда ни словом, ни голосом не кричал, читая свои стихи. Он

окликал. Окликал то, что будет, — пусть оно вздрогнет и оглянется.

Чтец 1: Окликал свое время. Своего читателя. Но докричаться было трудно.

Чтец 2: Какую бы форму не принимала поэзия Маяковского,

определяющим началом в его творчестве является лирическая стихия.

Музыка стихает. Чтецы уходят с площадки. На площадку выходит Ведущая.

Ведущая: (читает)

Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе.

Любовь это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и

дела, и все прочее. Любовь это сердце всего. Если оно прекратит

работу все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но

если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем.

А любовь не установишь никакими «должен», никакими «нельзя» —

только свободным соревнованием со всем миром.

Владимир Маяковский.

Из неотправленного письма к Л.Ю.Брик

от 1-27 февраля 1923 г.

На площадку выходит исполнитель роли Маяковского.

Маяковский: Дым табачный воздух выел.

Комната —

глава в крученыховском аде.

Вспомни –

за этим окном

впервые

руки твои, исступленный, гладил.

Сегодня сидишь вот,

сердце в железе.

День еще —

выгонишь,

может быть, изругав.

В мутной передней долго не влезет

сломанная дрожью рука в рукав.

Выбегу,

тело в улицу брошу я.

Дикий,

обезумлюсь,

отчаянием иссечась.

Не надо этого,

дорогая,

хорошая,

дай простимся сейчас.

Все равно

любовь моя —

тяжкая гиря ведь —

висит на тебе,

куда не бежала б.

дай в последнем крике выреветь

горечь обиженных жалоб.

Если быка трудом уморят —

он уйдет,

разляжется в холодных водах.

Кроме любви твоей,

мне нету моря,

а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон —

царственный ляжет в опожаренном песке.

Кроме любви твоей,

мне

нету солнца,

а я и не знаю, где ты и с кем.

Если б так поэта измучила,

он

любимую на деньги и славу выменял,

а мне

ни один не радостен звон,

кроме звона твоего любимого имени.

И в пролет не брошусь,

и не выпью яда,

и курок не смогу над виском нажать.

Надо мною,

кроме твоего взгляда,

не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь,

что тебя короновал,

что душу цветущую любовью выжег,

что суетных дней взметенный карнавал

растреплет страницы моих книжек…

Слов моих сухие листья ли

заставят остановиться,

жадно дыша?

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

На площадку выходит исполнительница роли Л. Ю. Брик. Исполнитель

роли Маяковского уходит. Звучит музыка.

Брик: Володя не просто влюбился в меня — он напал на меня, это было

нападение. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты —

буквально.

Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все

сплетни о «треугольнике», «любви втроем» и тому подобное. Я

любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем

мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких

стихах, ни в какой литературе. Эта любовь не мешала моей любви к

Володе. Наоборот: возможно, что если б не Ося, я любила бы Володю

не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося.

Ося говорит, что для него Володя не человек, а событие.

(Л.Ю. Брик. «Как было дело»)

Исполнительница роли Л. Брик уходит со сценической площадки. На

площадку выходят исполнители ролей Геннадия Шмакова и Татьяны

Яковлевой. Садятся у стола.

Шмаков: Ну, чем он тебе все-таки нравился?

Яковлева: Что значит «чем»? человек был совершенно необычайного

остроумия, обаяния и колоссального сексапила. Что еще надо? Но

он мне не «нравился», я его полюбила.

Шмаков, листая книгу, читает «Письмо Татьяне». Татьяна

Алексеевна вторит наизусть.

В поцелуе рук ли,

губ ли,

в дрожи тела

близких мне

красный

цвет

моих республик,

тоже

должен

пламенеть.

Я не люблю

парижскую любовь:

любую самочку

шелками разукрасьте,

потягиваясь, задремлю,

сказав —

тубо —

собакам

озверевшей страсти.

Ты одна мне

ростом вровень,

стань же рядом

с бровью брови,

дай

про этот

важный вечер

рассказать

по-человечьи.

Пять часов,

и с этих пор

стих

людей

дремучий бор,

вымер

город заселенный,

слышу лишь

свисточный спор

поездов до Барселоны.

В черном небе

молний поступь,

гром

ругней

в небесной драме, —

не гроза,

а это

просто

ревность

двигает горами.

Глупых слов

не верь сырью,

не пугайся

этой тряски, —

я взнуздаю,

я смирю

чувства

отпрысков дворянских.

Страсти корь

сойдет коростой,

но радость

неиссыхаемая,

буду долго,

буду просто

разговаривать стихами я.

Ревность,

жены,

слезы…

ну их! –

вспухнут веки,

впору Вию.

Я не сам,

а я

ревную

за Советскую Россию.

Видел

на плечах заплаты,

их

чахотка

лижет вздохом.

Что же,

мы не виноваты –

ста мильонам

было плохо.

Мы

теперь

к таким нежны –

спортом

выпрямишь не многих, —

вы и нам

в Москве нужны,

не хватает

длинноногих.

Не тебе,

в снега

и в тиф

шедшей

этими ногами,

здесь

на ласки

выдать их

в ужины

с нефтяниками.

Ты не думай,

щурясь просто

из-под выпрямленных дуг.

Иди сюда,

иди на перекресток

моих больших

и неуклюжих рук.

Не хочешь?

Оставайся и зимуй,

и это

оскорбление

на общий счет нанижем.

Я все равно

тебя

когда-нибудь возьму –

одну

или вдвоем с Парижем.

Яковлева: Это стихотворение было написано недели через две после первого,

когда мы были уже на «ты».

Шмаков: Пять часов и с этих пор

стих людей дремучий бор,

вымер город заселенный.

Слышу лишь свисточный спор

поездов до Барселоны.

Что это он тут метил в «пять часов»?

Яковлева: Это ревность к Шаляпину: я попросила Маяковского приехать на

монпарнасский вокзал, я провожала тетку, она уезжала с

Шаляпиным в Барселону, а это значит, что я знала Шаляпина и что

Шаляпин в меня влюблен, он думал, что тогда все были в меня

влюблены. У него была навязчивая идея. А тот и не смотрел в мою

сторону, я для него была девчонка. У него дочери были моего

возраста, я с ними ходила в син…