Сценарий сериала 17 мгновений весны

Seventeen Moments of Spring
Russian DVD cover
Genre	Espionage thriller
Created by	Yulian Semyonov
Based on	Seventeen Moments of Spring by Yulian Semyonov
Screenplay by	Yulian Semyonov Tatyana Lioznova
Directed by	Tatyana Lioznova
Starring	Vyacheslav Tikhonov Yefim Kopelyan Leonid Bronevoy Ekaterina Gradova Rostislav Plyatt
Narrated by	Yefim Kopelyan
Theme music composer	Mikael Tariverdiev
Country of origin	Soviet Union
Original language	Russian
No. of episodes	12
Production
Producers	Yefim Lebedinsky Zinovi Genzer
Cinematography	Pyotr Kataev
Editor	Ksenia Blinova
Running time	840 minutes
Production company	Gorky Film Studio
Release
Original network	Programme One
Original release	8 July – 24 August 1973

Seventeen Moments of Spring (Russian: Семнадцать мгновений весны, romanized: Semnadtsat’ mgnoveniy vesny) is a 1973 Soviet twelve-part television series, directed by Tatyana Lioznova and based on the novel of the same title by Yulian Semyonov.

The series portrays the exploits of Maxim Isaev, a Soviet spy operating in Nazi Germany under the name Max Otto von Stierlitz, portrayed by Vyacheslav Tikhonov. Stierlitz is planted in 1927, well before the Nazi takeover of pre-war Germany. He then enlists in the NSDAP and rises through the ranks, becoming an important Nazi counterintelligence officer. He recruits several agents from among dissident German intellectuals and persecuted clergy. Stierlitz discovers, and later schemes to disrupt, the secret negotiations between Karl Wolff and Allen Dulles taking place in Switzerland, aimed at forging a separate peace between Germany and the western Allies. Meanwhile, the Gestapo under Heinrich Müller searches for the unidentified Soviet resident spy and his ring.

The series is considered the most successful Soviet spy thriller ever made and is one of the most popular television series in Soviet history.^[1][2][3] Two songs from the series, «Moments» and «The Song on the Far-away Homeland», was subject to critical acclaim.

Plot[edit]

February 1945, Germany. Max Otto von Stierlitz, a respected SS-Standartenführer in the Ausland-SD, is in fact Soviet spy Maxim Isaev, who has infiltrated the German establishment many years ago. Though Adolf Hitler is determined to continue the Second World War, Walter Schellenberg convinces Heinrich Himmler to conduct secret negotiations with the Americans, hoping to reach a separate peace deal which would allow the Germans to concentrate all their forces on the Eastern Front. In the meantime, Ernst Kaltenbrunner becomes suspicious of Stierlitz, and orders Heinrich Müller to launch a covert investigation on him.

Stierlitz is ordered by Moscow to ascertain whether the Americans and the Germans have a backdoor channel and, if so, to foil any possible agreement. His mission is complicated when the house of his assistants, radio operators Erwin and Katherin Kinn, is bombed. Erwin is killed, and his pregnant wife is taken to a hospital, threatening to compromise Stierlitz. He recruits two new aides—Professor Pleischner, a former member of the German Resistance, and Pastor Schlag, a clergyman who disapproves of the regime. All the while, Stierlitz has to engage in a battle of wits with Müller, who seeks to expose him as an enemy agent. He must also maneuver between the opposing factions inside the Main Security Office, as different high-ranking officials vie for power.

After realizing Himmler and Schellenberg have sent Karl Wolff to negotiate with Allen Dulles in neutral Switzerland, Stierlitz—playing on the rivalries between the Nazi plenipotentiaries—succeeds in leaking the details of the negotiations, conducted under the code name Operation Crossword, both to Hitler and to Stalin. The Soviets, now possessing evidence, demand to end those contacts and President Roosevelt must oblige them. Himmler narrowly convinces Hitler it was all merely an attempt to sow distrust between the Allies. On 24 March 1945, Stierlitz, who managed to clear all suspicions against him, returns to his duties. The Red Army is steadily approaching Berlin.

Cast[edit]

Production[edit]

Background[edit]

In the late 1960s, after Yuri Andropov became the chairman of the Soviet Union’s Committee for State Security, he launched a campaign to improve the service’s image, which was primarily associated in the public’s view with its role in the political repressions carried out by the government. Andropov encouraged a series of novels, songs, films and other works glorifying KGB agents, focusing on those serving abroad – mainly in the hope of attracting young and educated recruits to the organization. The television production of Seventeen Moments of Spring was part of this trend.^[4]

Inception[edit]

During 1965, author Yulian Semyonov, a Soviet writer of espionage books, composed the novel No Password Required (Russian: Пароль не нужен), in which he first introduced the character of Vsevolod Vladimirov – a young Cheka agent who infiltrates Admiral Alexander Kolchak’s staff under the alias Maxim Isaev. No Password Required became a success with readers. It was adapted for the screen in 1967, and the eponymous film attracted more than 20 million viewers. Semyonov published a sequel, Major «Whirlwind» (Russian: Майор Вихрь), during the same year.^[5] In 1968 he was invited to a meeting with Andropov, who told him he had read No Password Required and enjoyed it. After the interview, Semyonov began directly cooperating with the KGB and received access to its archives. The third novel featuring Isaev, Seventeen Moments of Spring, was inspired by a suggestion from the chairman himself; Semyonov wrote it down in less than two weeks.^[6] In the new book, Isaev was – for the first time – the chief protagonist, operating inside the German intelligence system in the guise of SS officer Stierlitz. It was decided to turn the novel into a television series already in 1969, before it was even published.^[5] The character of Stierlitz reflected Andropov’s own concept of the ideal Soviet spy: calculated, modest, devoted to his country and above all an intellectual, accomplishing his mission by outwitting his enemies.^[7] Semyonov based Stierlitz primarily, although not exclusively and in a loose fashion, on a Gestapo officer turned Soviet agent, Willi Lehmann.^[8] The American-German negotiations foiled by Stierlitz were modeled after the real agreement reached by Allen Dulles and Karl Wolff during 1945, which brought about the surrender of the Wehrmacht in northern Italy on 2 May 1945.^[9] Within the novel Semyonov mentions the phrase «seventeen moments of spring» in reference to the lyrics of a song sung by Marika Rökk, a popular star in Nazi Germany.

The series’ creators may have been aware of a 1958 British film, The Two-Headed Spy, in which a high-ranking German general is really a British spy, and has a performer who encodes secret messages into piano accompaniment. The film also features Ernst Kaltenbrunner and Heinrich Müller, whose interactions with the spy are mirrored in Seventeen Moments of Spring as well, in a rather surprising resemblance.

Development[edit]

Director Tatyana Lioznova of the Gorky Film Studio encountered Seventeen Moments of Spring while reading an excerpt of it in Znamya magazine; she determined that she would adapt it for the screen. By that time, Semyonov had already successfully negotiated a deal with the Lenfilm studio to produce the series. Lioznova applied strong pressure on him, and eventually convinced the author to cancel the arrangement with the Leningrad-based company. Semyonov wrote to Sergey Lapin, Chairman of the State Committee for Television and Radio, and requested him to allow the Gorky Studio to take over the project.^[10]

Lioznova made several adjustments to Semyonov’s material: she had in mind a character of Mrs. Saurich, an elderly German woman with whom Stierlitz was to have occasional conversations, to make him more amiable; the author hesitantly indulged her, and wrote several such scenes. Actress Faina Ranevskaya, to whom the director offered the role, refused to perform it, saying that it was «horrible nonsense». Eventually, Lioznova decided to improvise it during the filming, and had given the part to Emilia Milton.^[11]

The work on the series was supervised by the KGB: Andropov’s deputy, Colonel General Semen Tzvigun served as chief consultant, alongside other high-ranking officers of the service. They encouraged Lioznova to make further changes to the script: A flashback from Stierlitz’s last meeting with his wife was included. The director insisted on retaining the six-minute long wordless scene in spite of objections from other producers, who claimed that it was too monotonous. This scene later became one of the most memorable parts of the series.^[12]

Casting[edit]

The first contender for the role of Stierlitz was actor Innokenty Smoktunovsky, who removed his application after learning that he would have to leave his home for more than two years for the filming. Afterwards, Archil Gomiashvili had auditioned for it, but he left the project upon receiving the role of Ostap Bender in Leonid Gaidai’s upcoming adaptation of The Twelve Chairs. Eventually, Vyacheslav Tikhonov was selected to portray the lead protagonist. Leonid Kuravlyov was an early candidate to be cast as Hitler, but instead was given the role of SS officer Eismann; East German actor Fritz Diez portrayed the dictator, making his fifth appearance as such on screen. Oleg Tabakov had physically resembled Walter Schellenberg, whom he portrayed in the series – the latter’s niece, who resided in East Germany, even wrote the actor a letter appreciating his work;^[13] at the same time, the producers lacked any photograph of Heinrich Müller, and thus chose Leonid Bronevoy, who was very different in appearance.^[14]

Filming[edit]

Lioznova began photographing in March 1971; the first part of the shooting took place in East Germany, mainly in Berlin.^[15] The crew remained there until the end of the summer. The scenes taking place in Bern were shot in Hohnstein, Sächsische Schweiz. The crew returned to Moscow to work further in the Gorky Film Studio. In early 1972, they set out for the Georgian SSR, using the mountains near Tbilisi as a substitute for the Swiss Alps featured in the series. After returning to Moscow to complete several further sessions, the filming ended in autumn 1972.^[16]

The production crew encountered several problems: actor Lev Durov had mocked the members of the travel permit committee, resulting in a refusal to allow him to leave the USSR. The scenes involving his character had to be filmed in Moscow rather than in East Germany, as planned. In Berlin, Tikhonov had donned his costume prior to leaving his hotel; he was nearly arrested by the People’s Police.^[15] Actor Lavrenty Masokha, who played Müller’s chief adjutant Scholz, died of a heart attack on 20 June 1971, before the work on the series has been completed.^[17]

Music[edit]

Mikael Tariverdiev, the head of the Composers Guild in the Soviet Cinematographers’ Association, had at first refused to write the series’ score, but changed his mind after reading the script. He authored lyrics for ten different songs to be featured in the soundtrack; since it was later decided to base it mainly on instrumental music, only two of those were included in the final version – «Somewhere Far Away» and «Moments». The first singer invited to vocalize them was Vadim Mulerman, but he was blacklisted and banned from performing in public in 1971, after including a Yiddish song in his repertoire, a move that was frowned upon by the authorities in the wake of the Six-Day War. After Mulerman’s disqualification, Muslim Magomayev was considered for the role and recorded his own version of the text; however, the producers decided that his voice was not suited for the atmosphere of series’ plot, and chose Joseph Kobzon. Although he was allowed to perform the songs, the latter was also subject to the establishment’s anti-Jewish campaign; therefore, he was not mentioned in the credits.^[18] In spite of this, Kobzon subsequently met great acclaim for singing the series’ score.^[19]

Approval[edit]

During early 1972, after undergoing editing, a demonstration of Lioznova’s materials was held for a committee of high-ranking television officials. The series was met with much criticism; many of those present were indignant, claiming it made the impression that the Second World War was won «by a few spies». To accommodate their demands, the director added a great amount of wartime newsreel footage about the fighting of the Red Army.^[20]

Another screening was held for Yuri Andropov. The chairman made two requests: to remove the names of the KGB consultants who were in active service from the credits and replace them with pseudonyms – Tzvigun, for example, became ‘General S.K. Mishin’. He also asked to make a mention of the German communist movement and its leader, Ernst Thälmann. A short scene in which Stierlitz recalls seeing Thälmann and being impressed with the fervor of the Red Front Fighters’ Association was added.^[10]

Reception[edit]

Broadcasts[edit]

Episode	Original air date	Length in the 1972 version	Length in the 2009 colorized version	Material cut (%)
01	11 August 1973	01:08:42	51:21	~25 %
02	12 August 1973	01:09:01	51:37	~26 %
03	13 August 1973	01:06:10	51:20	~22 %
04	14 August 1973	01:15:20	51:50	~32 %
05	16 August 1973	01:05:32	51:58	~21 %
06	17 August 1973	01:12:15	52:22	~27 %
07	18 August 1973	01:10:29	51:13	~27 %
08	19 August 1973	01:05:13	51:24	~21 %
09	20 August 1973	01:18:49	52:32	~33 %
10	21 August 1973	01:07:38	51:39	~24 %
11	23 August 1973	01:04:50	51:12	~21 %
12	24 August 1973	01:06:11	51:56	~22 %

Public reaction[edit]

Broadcast at 19:30 by the channel Programme One between 8 July and 24 August 1973, Seventeen Moments of Spring was immensely popular in the Soviet Union: Klaus Mehnert reported that during its original run, the estimated audience for each episode was between 50 and 80 million viewers, making it the most successful television show of its time.^[3]

Ivan Zasursky described the series’ reception by the public: «during its first showing, city streets would empty. It was a larger-than-life hit, attracting greater audiences than hockey matches.»^[2] Crime rates dropped significantly during the broadcasts;^[21] power stations had to increase production at the same time, since the activation of many television sets caused a surge in electricity consumption.^[1] Oleg Kharkhordin wrote that Seventeen Moments of Spring became a «cult» series,^[22] and Richard Stites added it was «a television blockbuster».^[23]

According to his personal assistant Alexei Chernayev, Leonid Brezhnev was a devoted fan of Seventeen Moments of Spring, and watched the entire series some twenty times.^[24] Author Anthony Olcott claimed that it was rumored Brezhnev moved meetings of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union in order not to miss episodes.^[25]

Seventeen Moments of Spring remained highly popular after its first run in 1973. It was re-aired annually until the dissolution of the USSR, usually around Victory Day, and continued to be broadcast in Russian television afterwards.^[26] In 1983, a writer of the Paris-based Polish magazine Kultura described Seventeen Moments of Spring as «the most successful television production in the history of the Soviet Union.»^[27] In 1995, after another re-run, Russian commentator Divanov noted: «Just like 20 years before, city streets were empty during the showing… A drop in the crime level almost to zero was noted in cities, which testifies to the popularity of Seventeen Moments.»^[28] David MacFadyen called it «the most famous Russian espionage drama.»^[29]

Awards[edit]

In 1976, director Lioznova, cinematographer Piotr Kataev and lead actors Tikhonov and Leonid Bronevoy received the Russian SFSR’s Vasilyev Brothers State Prize of the RSFSR for their work on the television series.^[30]

In 1982, after watching another re-run of all the episodes, Brezhnev was exceptionally moved: his bodyguard Vladimir Medvedev recalled the Soviet head of state inquired about the true identity of ‘Stierlitz’ for days afterwards, and wanted to award the agent the title Hero of the Soviet Union,^[31] a version of events corroborated by Chernayev; the latter added that when the head of state learned Stierlitz was fictional, he ordered to award Tikhonov with the parallel civilian order, Hero of Socialist Labour.^[24] Composer Mikael Tariverdiev’s wife Vera recounted that Brezhnev decided to bestow honors on other members of the crew and cast; nine years after the series’ first broadcast, her husband received the Order of the Red Banner of Labour for his contribution to it.^[32] During that year, director Lioznova and actor Rostislav Plyatt received the Order of the October Revolution; Oleg Tabakov, Leonid Bronevoy and Yevgeniy Yevstigneyev were given the Order of the Red Banner of Labour, and Yekaterina Gradova was awarded the Order of Friendship of Peoples.^[33][34]

On 23 December 2009, two weeks after his death, Tikhonov was posthumously awarded the Russian Federal Security Service Medal for Support in Combat, as a tribute to his portrayal of Stierlitz.^[35]

Interpretation[edit]

Richard Taylor and D. W. Spring noted that Seventeen Moments of Spring was the «only real contemporary Soviet spy hit»; while the subject of espionage was not uncommon in the country’s cinema and television, it was usually set in a pattern conforming to the concept of class struggle: the honest Soviets would confront the corrupt capitalist Americans, who themselves would always include at least one low-level operative of humble origins who would have some sympathy to communism. Lioznova’s series was produced when the «ideological foundations of the genre were already melting», and featured virtually no such political message.^[36] Richard Sakwa commented that Stierlitz is seen acting more out of love to his homeland than due to socialist convictions, reflecting the Soviet public and government’s gradual embrace of local patriotism, which replaced the international proletarian solidarity emphasized in the past.^[37]

Catherine Nepomnyashchy noted that on another level, the plot stresses the outcome of the Second World War is already decided, and the Allies are preparing for the Cold War; Seventeen Moments presents the Americans as adversaries, while the Germans had been «parsed to good ones and bad ones», in accordance with the political atmosphere of the 1970s: beside presenting several positive Germans, like Schlag and Pleischnner, even Heinrich Müller is portrayed almost amicably.^[38] James von Geldern commented that the Nazi leaders were depicted with «sympathy unknown to Soviet viewers».^[39]

Vladimir Shlapentokh believed the series’ achieved its popularity by depicting an «exciting espionage story for the masses» and at the same time, luring the Intelligentsia by making «weakly disguised parallels» between Nazi Germany and Stalin’s Soviet Union.^[40] Von Geldern wrote that Semionov used «Nazi Germany to offer a sly critique of Soviet society.»^[39] Konstantin Zaleski, too, noted that the German state apparatus as portrayed in Seventeen Moments bears little resemblance to reality, but is rather reminiscent of the Stalinist system, and the Soviet one in general.^[41] Nepomnyashchy also concluded the series «suggests an analogy between Hitler’s Germany and the Soviet Union», and interpreted Stierlitz as a «paradigm for the survival of the honest intellectual in the totalitarian state… Hiding his true face from the inhuman state bureaucracy.» However, while writing that there was a «subversiveness inherent» in Seventeen Moments, Nepomnyashchy was uncertain if it was intentional or not.^[42]

Mark Lipovetsky viewed the series as a metaphor for life in the USSR at the time of its production, and believed its popularity was a consequence of this: Stierlitz – and also Schellenberg – symbolized the generation of young rebellious intellectuals who graduated from universities in the 1960s but joined the government apparatus during the early years of the Brezhnev rule. While ostensibly loyal to his superiors, Stierlitz is their hidden enemy, and constantly struggles with the immense bureaucracy which he supposedly serves. The show also offered other messages the young intelligentsia could identify with, including an ideal portrayal of ‘The West’ as orderly and prosperous, although Lipovetsky also stressed that this landscape was largely a Soviet concept of how foreign lands look.^[43]

Stephen Lovell wrote the series was both «an entirely orthodox piece of Cold War culture», centering on an American plot to make separate peace with the Germans which is thwarted by a man who «corresponds to the Socialist realist model of a positive hero», while also offering a «beguiling view» of the affluent, «imagined West», where private car ownership, cognac and imported coffee were in abundance – making it «a classical document of Soviet ambivalent fascination» with the West.^[44] Lovell described it is an «Urtext of late Soviet civilization».^[45]

Cultural impact[edit]

The character of Stierliz was already recognized as the most well-known fictional spy in the USSR before the broadcast of Seventeen Moments of Spring, and was further popularized afterwards.^[46] Time magazine’s reporter John Kohan defined him as «the Soviet James Bond»,^[47] a comparison made also by Vladimir Shlapentokh,^[40] David MacFayden^[29] and others. Ivan Zasurky commented that beside reaching a «Bond-like status», he entered «popular subconsciousness».^[2] Birgit Beumers added that he became a «cult figure», and is the best known fictional character in Russian cinematic history.^[48]

Andropov’s original intent in commissioning the series was fulfilled: Mikhail Geller regarded Seventeen Moments as «one of the most successful operations in advertising the KGB.»^[49] Vladimir Putin told that his decision to join the organization was motivated by the spy thrillers of his childhood, among them Lioznova’s series.^[37] Ivan Zarusky noted that the series’ influence on public opinion greatly contributed to Putin’s popularity in the beginning of his term as President, since his background as the service’s agent in East Germany enabled to identify him with the fictional spy; Putin continued to benefit from that also later, and remains associated with the character.^[2] Catharine Nepomnyashchy also recalled the «Stierlitz phenomenon» was often mentioned by commentators during the President’s first years in power.^[50]

Russian political scientists Yuri Krasin and Alexander Galkin linked the rise of their country’s Neo-Nazi movement in the 1970s with the «romantic depiction» of wartime Germany and its leaders in the series.^[51] Richard Stites reported the leaders of a Neo-Nazi cell, who were arrested during the 1970s, were influenced by Seventeen Moments and called themselves after some of the lead characters.^[52]

Catchphrases and expressions from the series entered Russian parlance, and remain in common use.^[22] In 2006, Russian Life rated Seventeen Moments as the most quoted film or television production in the country’s history.^[53] Alexander Kozintsev wrote that the series was above all popularized in culture by an «immense body of Stierlitz jokes»,^[54] which entered «urban folklore» according to Birgit Beumers.^[55] Russian linguist Gennady Slishkin, who researched the series’ influence on vernacular speech, noted that characters’ names became synonymous with other words: in fishermen’s jargon, ‘Stierlitz’ became the name for a variant of the common bream, which is known for being hard to catch; among themselves, schoolchildren often referred to the principal and his chief assistant as ‘Müller’ and ‘Bormann’. The same was done by prisoners, when alluding to their jail directors.^[56]

Historical accuracy[edit]

Walter Lacquer criticized Semyonov’s presentation of the events surrounding the Wolff-Dulles negotiations, claiming the author chose a «sinister interpretation of history» because a more correct depiction would «have hardly served» him. Although the talks were described as an «imperialist intrigue… What happened was much simpler»: Vyacheslav Molotov was informed on the channel beforehand, and Dulles did not even object to the inclusion of the Soviets in the talks; it was Averell Harriman who convinced Roosevelt not to allow them to participate.^[9]

While holding the opinion that Germany, as presented in Seventeen Moments of Spring, resembled the Soviet Union more than its real counterpart, Russian historian Konstantin Zalesski also noted numerous inaccuracies, errors and inconsistencies in the series. In his 2006 book, Seventeen Moments of Spring: A Distorting Mirror of the Third Reich, Zalesski pointed out many such. For example, while Pastor Schlag is supposedly a Catholic priest, he possesses all the characteristics of a Lutheran one, including the title ‘pastor’; Müller is decorated with the Honour Chevron for the Old Guard, although he only joined the NSDAP in 1939; Stierlitz and Schlag listen to Édith Piaf’s Milord, released in 1959; all members of the SS are seen to wear black uniform – which were replaced by gray ones already in 1938 – and frequently smoke, in spite of the campaign to ban this habit; Gestapo uses transistorized pocket recorders of 1960s. In addition, Joseph Goebbels, Hermann Göring and Heinrich Himmler all had university, rather than merely secondary education, as claimed in the series: Goebbels became the Gauleiter of Berlin in 1926, not in 1944. At one point, footage of Julius Streicher is presented as if he were Robert Ley. Another incorrect detail was Friedrich Krüger’s portrayal as the SS and Police Leader in Poland in early 1945, while he was relieved from this position in November 1943.^[57]

Spin-offs and parodies[edit]

In 2009, several international companies were hired to colorize the series. High costs and technical difficulties resulted in the removal of much footage from the original episodes. The new version was subject for criticism upon broadcast, including for the poor quality of the new format; the Communist Party of St. Petersburg led a campaign against it.^[58]

Stierlitz was also the hero of other films and television series made throughout the years, including the 1975 Diamonds for the Dictatorship of the Proletariat, the 1976 The Life and Death of Ferdinand Luce,^[59] the 1980 Spanish Variant^[60] and the 2009 Isaev.^[61]

Samizdat parodies of Seventeen Moments of Spring were distributed already in the 1970, as well as such approved by the authorities.^[62] The 2008 film Hitler Goes Kaput! was mainly intended as comical reinterpretation of Seventeen Moments.^[63] Anna Chapman starred in a parody of the scene in which Stierlitz and his wife met, broadcast by the Russian Channel 1 for the 2011 New Year’s Eve.^[64]

References[edit]

Bibliography[edit]

Articles[edit]

External links[edit]

• Semnadtsat mgnoveniy vesny at IMDb
• Greg Afinogenov. A Portrayal of Bureaucracy in Twelve Parts: Seventeen Moments of Spring Archived 2020-02-25 at the Wayback Machine. idiommag.com.
• Hedrick Smith. Soviet Spy Thriller ‘Exposes’ U.S. Plot. New York Times, 7 January 1974.
• Julian Semenov. Seventeen moments of Spring Archived 2016-03-04 at the Wayback Machine
• Famous scene from the film: Stierlitz meets his wife in Berlin in 1936 on YouTube
• Stierlitz in Color. Parody in Big Difference TV show, 2011 on YouTube

Seventeen Moments of Spring
Russian DVD cover
Genre	Espionage thriller
Created by	Yulian Semyonov
Based on	Seventeen Moments of Spring by Yulian Semyonov
Screenplay by	Yulian Semyonov Tatyana Lioznova
Directed by	Tatyana Lioznova
Starring	Vyacheslav Tikhonov Yefim Kopelyan Leonid Bronevoy Ekaterina Gradova Rostislav Plyatt
Narrated by	Yefim Kopelyan
Theme music composer	Mikael Tariverdiev
Country of origin	Soviet Union
Original language	Russian
No. of episodes	12
Production
Producers	Yefim Lebedinsky Zinovi Genzer
Cinematography	Pyotr Kataev
Editor	Ksenia Blinova
Running time	840 minutes
Production company	Gorky Film Studio
Release
Original network	Programme One
Original release	8 July – 24 August 1973

Seventeen Moments of Spring (Russian: Семнадцать мгновений весны, romanized: Semnadtsat’ mgnoveniy vesny) is a 1973 Soviet twelve-part television series, directed by Tatyana Lioznova and based on the novel of the same title by Yulian Semyonov.

The series portrays the exploits of Maxim Isaev, a Soviet spy operating in Nazi Germany under the name Max Otto von Stierlitz, portrayed by Vyacheslav Tikhonov. Stierlitz is planted in 1927, well before the Nazi takeover of pre-war Germany. He then enlists in the NSDAP and rises through the ranks, becoming an important Nazi counterintelligence officer. He recruits several agents from among dissident German intellectuals and persecuted clergy. Stierlitz discovers, and later schemes to disrupt, the secret negotiations between Karl Wolff and Allen Dulles taking place in Switzerland, aimed at forging a separate peace between Germany and the western Allies. Meanwhile, the Gestapo under Heinrich Müller searches for the unidentified Soviet resident spy and his ring.

The series is considered the most successful Soviet spy thriller ever made and is one of the most popular television series in Soviet history.^[1][2][3] Two songs from the series, «Moments» and «The Song on the Far-away Homeland», was subject to critical acclaim.

Plot[edit]

February 1945, Germany. Max Otto von Stierlitz, a respected SS-Standartenführer in the Ausland-SD, is in fact Soviet spy Maxim Isaev, who has infiltrated the German establishment many years ago. Though Adolf Hitler is determined to continue the Second World War, Walter Schellenberg convinces Heinrich Himmler to conduct secret negotiations with the Americans, hoping to reach a separate peace deal which would allow the Germans to concentrate all their forces on the Eastern Front. In the meantime, Ernst Kaltenbrunner becomes suspicious of Stierlitz, and orders Heinrich Müller to launch a covert investigation on him.

Stierlitz is ordered by Moscow to ascertain whether the Americans and the Germans have a backdoor channel and, if so, to foil any possible agreement. His mission is complicated when the house of his assistants, radio operators Erwin and Katherin Kinn, is bombed. Erwin is killed, and his pregnant wife is taken to a hospital, threatening to compromise Stierlitz. He recruits two new aides—Professor Pleischner, a former member of the German Resistance, and Pastor Schlag, a clergyman who disapproves of the regime. All the while, Stierlitz has to engage in a battle of wits with Müller, who seeks to expose him as an enemy agent. He must also maneuver between the opposing factions inside the Main Security Office, as different high-ranking officials vie for power.

After realizing Himmler and Schellenberg have sent Karl Wolff to negotiate with Allen Dulles in neutral Switzerland, Stierlitz—playing on the rivalries between the Nazi plenipotentiaries—succeeds in leaking the details of the negotiations, conducted under the code name Operation Crossword, both to Hitler and to Stalin. The Soviets, now possessing evidence, demand to end those contacts and President Roosevelt must oblige them. Himmler narrowly convinces Hitler it was all merely an attempt to sow distrust between the Allies. On 24 March 1945, Stierlitz, who managed to clear all suspicions against him, returns to his duties. The Red Army is steadily approaching Berlin.

Cast[edit]

Production[edit]

Background[edit]

In the late 1960s, after Yuri Andropov became the chairman of the Soviet Union’s Committee for State Security, he launched a campaign to improve the service’s image, which was primarily associated in the public’s view with its role in the political repressions carried out by the government. Andropov encouraged a series of novels, songs, films and other works glorifying KGB agents, focusing on those serving abroad – mainly in the hope of attracting young and educated recruits to the organization. The television production of Seventeen Moments of Spring was part of this trend.^[4]

Inception[edit]

During 1965, author Yulian Semyonov, a Soviet writer of espionage books, composed the novel No Password Required (Russian: Пароль не нужен), in which he first introduced the character of Vsevolod Vladimirov – a young Cheka agent who infiltrates Admiral Alexander Kolchak’s staff under the alias Maxim Isaev. No Password Required became a success with readers. It was adapted for the screen in 1967, and the eponymous film attracted more than 20 million viewers. Semyonov published a sequel, Major «Whirlwind» (Russian: Майор Вихрь), during the same year.^[5] In 1968 he was invited to a meeting with Andropov, who told him he had read No Password Required and enjoyed it. After the interview, Semyonov began directly cooperating with the KGB and received access to its archives. The third novel featuring Isaev, Seventeen Moments of Spring, was inspired by a suggestion from the chairman himself; Semyonov wrote it down in less than two weeks.^[6] In the new book, Isaev was – for the first time – the chief protagonist, operating inside the German intelligence system in the guise of SS officer Stierlitz. It was decided to turn the novel into a television series already in 1969, before it was even published.^[5] The character of Stierlitz reflected Andropov’s own concept of the ideal Soviet spy: calculated, modest, devoted to his country and above all an intellectual, accomplishing his mission by outwitting his enemies.^[7] Semyonov based Stierlitz primarily, although not exclusively and in a loose fashion, on a Gestapo officer turned Soviet agent, Willi Lehmann.^[8] The American-German negotiations foiled by Stierlitz were modeled after the real agreement reached by Allen Dulles and Karl Wolff during 1945, which brought about the surrender of the Wehrmacht in northern Italy on 2 May 1945.^[9] Within the novel Semyonov mentions the phrase «seventeen moments of spring» in reference to the lyrics of a song sung by Marika Rökk, a popular star in Nazi Germany.

The series’ creators may have been aware of a 1958 British film, The Two-Headed Spy, in which a high-ranking German general is really a British spy, and has a performer who encodes secret messages into piano accompaniment. The film also features Ernst Kaltenbrunner and Heinrich Müller, whose interactions with the spy are mirrored in Seventeen Moments of Spring as well, in a rather surprising resemblance.

Development[edit]

Director Tatyana Lioznova of the Gorky Film Studio encountered Seventeen Moments of Spring while reading an excerpt of it in Znamya magazine; she determined that she would adapt it for the screen. By that time, Semyonov had already successfully negotiated a deal with the Lenfilm studio to produce the series. Lioznova applied strong pressure on him, and eventually convinced the author to cancel the arrangement with the Leningrad-based company. Semyonov wrote to Sergey Lapin, Chairman of the State Committee for Television and Radio, and requested him to allow the Gorky Studio to take over the project.^[10]

Lioznova made several adjustments to Semyonov’s material: she had in mind a character of Mrs. Saurich, an elderly German woman with whom Stierlitz was to have occasional conversations, to make him more amiable; the author hesitantly indulged her, and wrote several such scenes. Actress Faina Ranevskaya, to whom the director offered the role, refused to perform it, saying that it was «horrible nonsense». Eventually, Lioznova decided to improvise it during the filming, and had given the part to Emilia Milton.^[11]

The work on the series was supervised by the KGB: Andropov’s deputy, Colonel General Semen Tzvigun served as chief consultant, alongside other high-ranking officers of the service. They encouraged Lioznova to make further changes to the script: A flashback from Stierlitz’s last meeting with his wife was included. The director insisted on retaining the six-minute long wordless scene in spite of objections from other producers, who claimed that it was too monotonous. This scene later became one of the most memorable parts of the series.^[12]

Casting[edit]

The first contender for the role of Stierlitz was actor Innokenty Smoktunovsky, who removed his application after learning that he would have to leave his home for more than two years for the filming. Afterwards, Archil Gomiashvili had auditioned for it, but he left the project upon receiving the role of Ostap Bender in Leonid Gaidai’s upcoming adaptation of The Twelve Chairs. Eventually, Vyacheslav Tikhonov was selected to portray the lead protagonist. Leonid Kuravlyov was an early candidate to be cast as Hitler, but instead was given the role of SS officer Eismann; East German actor Fritz Diez portrayed the dictator, making his fifth appearance as such on screen. Oleg Tabakov had physically resembled Walter Schellenberg, whom he portrayed in the series – the latter’s niece, who resided in East Germany, even wrote the actor a letter appreciating his work;^[13] at the same time, the producers lacked any photograph of Heinrich Müller, and thus chose Leonid Bronevoy, who was very different in appearance.^[14]

Filming[edit]

Lioznova began photographing in March 1971; the first part of the shooting took place in East Germany, mainly in Berlin.^[15] The crew remained there until the end of the summer. The scenes taking place in Bern were shot in Hohnstein, Sächsische Schweiz. The crew returned to Moscow to work further in the Gorky Film Studio. In early 1972, they set out for the Georgian SSR, using the mountains near Tbilisi as a substitute for the Swiss Alps featured in the series. After returning to Moscow to complete several further sessions, the filming ended in autumn 1972.^[16]

The production crew encountered several problems: actor Lev Durov had mocked the members of the travel permit committee, resulting in a refusal to allow him to leave the USSR. The scenes involving his character had to be filmed in Moscow rather than in East Germany, as planned. In Berlin, Tikhonov had donned his costume prior to leaving his hotel; he was nearly arrested by the People’s Police.^[15] Actor Lavrenty Masokha, who played Müller’s chief adjutant Scholz, died of a heart attack on 20 June 1971, before the work on the series has been completed.^[17]

Music[edit]

Mikael Tariverdiev, the head of the Composers Guild in the Soviet Cinematographers’ Association, had at first refused to write the series’ score, but changed his mind after reading the script. He authored lyrics for ten different songs to be featured in the soundtrack; since it was later decided to base it mainly on instrumental music, only two of those were included in the final version – «Somewhere Far Away» and «Moments». The first singer invited to vocalize them was Vadim Mulerman, but he was blacklisted and banned from performing in public in 1971, after including a Yiddish song in his repertoire, a move that was frowned upon by the authorities in the wake of the Six-Day War. After Mulerman’s disqualification, Muslim Magomayev was considered for the role and recorded his own version of the text; however, the producers decided that his voice was not suited for the atmosphere of series’ plot, and chose Joseph Kobzon. Although he was allowed to perform the songs, the latter was also subject to the establishment’s anti-Jewish campaign; therefore, he was not mentioned in the credits.^[18] In spite of this, Kobzon subsequently met great acclaim for singing the series’ score.^[19]

Approval[edit]

During early 1972, after undergoing editing, a demonstration of Lioznova’s materials was held for a committee of high-ranking television officials. The series was met with much criticism; many of those present were indignant, claiming it made the impression that the Second World War was won «by a few spies». To accommodate their demands, the director added a great amount of wartime newsreel footage about the fighting of the Red Army.^[20]

Another screening was held for Yuri Andropov. The chairman made two requests: to remove the names of the KGB consultants who were in active service from the credits and replace them with pseudonyms – Tzvigun, for example, became ‘General S.K. Mishin’. He also asked to make a mention of the German communist movement and its leader, Ernst Thälmann. A short scene in which Stierlitz recalls seeing Thälmann and being impressed with the fervor of the Red Front Fighters’ Association was added.^[10]

Reception[edit]

Broadcasts[edit]

Episode	Original air date	Length in the 1972 version	Length in the 2009 colorized version	Material cut (%)
01	11 August 1973	01:08:42	51:21	~25 %
02	12 August 1973	01:09:01	51:37	~26 %
03	13 August 1973	01:06:10	51:20	~22 %
04	14 August 1973	01:15:20	51:50	~32 %
05	16 August 1973	01:05:32	51:58	~21 %
06	17 August 1973	01:12:15	52:22	~27 %
07	18 August 1973	01:10:29	51:13	~27 %
08	19 August 1973	01:05:13	51:24	~21 %
09	20 August 1973	01:18:49	52:32	~33 %
10	21 August 1973	01:07:38	51:39	~24 %
11	23 August 1973	01:04:50	51:12	~21 %
12	24 August 1973	01:06:11	51:56	~22 %

Public reaction[edit]

Broadcast at 19:30 by the channel Programme One between 8 July and 24 August 1973, Seventeen Moments of Spring was immensely popular in the Soviet Union: Klaus Mehnert reported that during its original run, the estimated audience for each episode was between 50 and 80 million viewers, making it the most successful television show of its time.^[3]

Ivan Zasursky described the series’ reception by the public: «during its first showing, city streets would empty. It was a larger-than-life hit, attracting greater audiences than hockey matches.»^[2] Crime rates dropped significantly during the broadcasts;^[21] power stations had to increase production at the same time, since the activation of many television sets caused a surge in electricity consumption.^[1] Oleg Kharkhordin wrote that Seventeen Moments of Spring became a «cult» series,^[22] and Richard Stites added it was «a television blockbuster».^[23]

According to his personal assistant Alexei Chernayev, Leonid Brezhnev was a devoted fan of Seventeen Moments of Spring, and watched the entire series some twenty times.^[24] Author Anthony Olcott claimed that it was rumored Brezhnev moved meetings of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union in order not to miss episodes.^[25]

Seventeen Moments of Spring remained highly popular after its first run in 1973. It was re-aired annually until the dissolution of the USSR, usually around Victory Day, and continued to be broadcast in Russian television afterwards.^[26] In 1983, a writer of the Paris-based Polish magazine Kultura described Seventeen Moments of Spring as «the most successful television production in the history of the Soviet Union.»^[27] In 1995, after another re-run, Russian commentator Divanov noted: «Just like 20 years before, city streets were empty during the showing… A drop in the crime level almost to zero was noted in cities, which testifies to the popularity of Seventeen Moments.»^[28] David MacFadyen called it «the most famous Russian espionage drama.»^[29]

Awards[edit]

In 1976, director Lioznova, cinematographer Piotr Kataev and lead actors Tikhonov and Leonid Bronevoy received the Russian SFSR’s Vasilyev Brothers State Prize of the RSFSR for their work on the television series.^[30]

In 1982, after watching another re-run of all the episodes, Brezhnev was exceptionally moved: his bodyguard Vladimir Medvedev recalled the Soviet head of state inquired about the true identity of ‘Stierlitz’ for days afterwards, and wanted to award the agent the title Hero of the Soviet Union,^[31] a version of events corroborated by Chernayev; the latter added that when the head of state learned Stierlitz was fictional, he ordered to award Tikhonov with the parallel civilian order, Hero of Socialist Labour.^[24] Composer Mikael Tariverdiev’s wife Vera recounted that Brezhnev decided to bestow honors on other members of the crew and cast; nine years after the series’ first broadcast, her husband received the Order of the Red Banner of Labour for his contribution to it.^[32] During that year, director Lioznova and actor Rostislav Plyatt received the Order of the October Revolution; Oleg Tabakov, Leonid Bronevoy and Yevgeniy Yevstigneyev were given the Order of the Red Banner of Labour, and Yekaterina Gradova was awarded the Order of Friendship of Peoples.^[33][34]

On 23 December 2009, two weeks after his death, Tikhonov was posthumously awarded the Russian Federal Security Service Medal for Support in Combat, as a tribute to his portrayal of Stierlitz.^[35]

Interpretation[edit]

Richard Taylor and D. W. Spring noted that Seventeen Moments of Spring was the «only real contemporary Soviet spy hit»; while the subject of espionage was not uncommon in the country’s cinema and television, it was usually set in a pattern conforming to the concept of class struggle: the honest Soviets would confront the corrupt capitalist Americans, who themselves would always include at least one low-level operative of humble origins who would have some sympathy to communism. Lioznova’s series was produced when the «ideological foundations of the genre were already melting», and featured virtually no such political message.^[36] Richard Sakwa commented that Stierlitz is seen acting more out of love to his homeland than due to socialist convictions, reflecting the Soviet public and government’s gradual embrace of local patriotism, which replaced the international proletarian solidarity emphasized in the past.^[37]

Catherine Nepomnyashchy noted that on another level, the plot stresses the outcome of the Second World War is already decided, and the Allies are preparing for the Cold War; Seventeen Moments presents the Americans as adversaries, while the Germans had been «parsed to good ones and bad ones», in accordance with the political atmosphere of the 1970s: beside presenting several positive Germans, like Schlag and Pleischnner, even Heinrich Müller is portrayed almost amicably.^[38] James von Geldern commented that the Nazi leaders were depicted with «sympathy unknown to Soviet viewers».^[39]

Vladimir Shlapentokh believed the series’ achieved its popularity by depicting an «exciting espionage story for the masses» and at the same time, luring the Intelligentsia by making «weakly disguised parallels» between Nazi Germany and Stalin’s Soviet Union.^[40] Von Geldern wrote that Semionov used «Nazi Germany to offer a sly critique of Soviet society.»^[39] Konstantin Zaleski, too, noted that the German state apparatus as portrayed in Seventeen Moments bears little resemblance to reality, but is rather reminiscent of the Stalinist system, and the Soviet one in general.^[41] Nepomnyashchy also concluded the series «suggests an analogy between Hitler’s Germany and the Soviet Union», and interpreted Stierlitz as a «paradigm for the survival of the honest intellectual in the totalitarian state… Hiding his true face from the inhuman state bureaucracy.» However, while writing that there was a «subversiveness inherent» in Seventeen Moments, Nepomnyashchy was uncertain if it was intentional or not.^[42]

Mark Lipovetsky viewed the series as a metaphor for life in the USSR at the time of its production, and believed its popularity was a consequence of this: Stierlitz – and also Schellenberg – symbolized the generation of young rebellious intellectuals who graduated from universities in the 1960s but joined the government apparatus during the early years of the Brezhnev rule. While ostensibly loyal to his superiors, Stierlitz is their hidden enemy, and constantly struggles with the immense bureaucracy which he supposedly serves. The show also offered other messages the young intelligentsia could identify with, including an ideal portrayal of ‘The West’ as orderly and prosperous, although Lipovetsky also stressed that this landscape was largely a Soviet concept of how foreign lands look.^[43]

Stephen Lovell wrote the series was both «an entirely orthodox piece of Cold War culture», centering on an American plot to make separate peace with the Germans which is thwarted by a man who «corresponds to the Socialist realist model of a positive hero», while also offering a «beguiling view» of the affluent, «imagined West», where private car ownership, cognac and imported coffee were in abundance – making it «a classical document of Soviet ambivalent fascination» with the West.^[44] Lovell described it is an «Urtext of late Soviet civilization».^[45]

Cultural impact[edit]

The character of Stierliz was already recognized as the most well-known fictional spy in the USSR before the broadcast of Seventeen Moments of Spring, and was further popularized afterwards.^[46] Time magazine’s reporter John Kohan defined him as «the Soviet James Bond»,^[47] a comparison made also by Vladimir Shlapentokh,^[40] David MacFayden^[29] and others. Ivan Zasurky commented that beside reaching a «Bond-like status», he entered «popular subconsciousness».^[2] Birgit Beumers added that he became a «cult figure», and is the best known fictional character in Russian cinematic history.^[48]

Andropov’s original intent in commissioning the series was fulfilled: Mikhail Geller regarded Seventeen Moments as «one of the most successful operations in advertising the KGB.»^[49] Vladimir Putin told that his decision to join the organization was motivated by the spy thrillers of his childhood, among them Lioznova’s series.^[37] Ivan Zarusky noted that the series’ influence on public opinion greatly contributed to Putin’s popularity in the beginning of his term as President, since his background as the service’s agent in East Germany enabled to identify him with the fictional spy; Putin continued to benefit from that also later, and remains associated with the character.^[2] Catharine Nepomnyashchy also recalled the «Stierlitz phenomenon» was often mentioned by commentators during the President’s first years in power.^[50]

Russian political scientists Yuri Krasin and Alexander Galkin linked the rise of their country’s Neo-Nazi movement in the 1970s with the «romantic depiction» of wartime Germany and its leaders in the series.^[51] Richard Stites reported the leaders of a Neo-Nazi cell, who were arrested during the 1970s, were influenced by Seventeen Moments and called themselves after some of the lead characters.^[52]

Catchphrases and expressions from the series entered Russian parlance, and remain in common use.^[22] In 2006, Russian Life rated Seventeen Moments as the most quoted film or television production in the country’s history.^[53] Alexander Kozintsev wrote that the series was above all popularized in culture by an «immense body of Stierlitz jokes»,^[54] which entered «urban folklore» according to Birgit Beumers.^[55] Russian linguist Gennady Slishkin, who researched the series’ influence on vernacular speech, noted that characters’ names became synonymous with other words: in fishermen’s jargon, ‘Stierlitz’ became the name for a variant of the common bream, which is known for being hard to catch; among themselves, schoolchildren often referred to the principal and his chief assistant as ‘Müller’ and ‘Bormann’. The same was done by prisoners, when alluding to their jail directors.^[56]

Historical accuracy[edit]

Walter Lacquer criticized Semyonov’s presentation of the events surrounding the Wolff-Dulles negotiations, claiming the author chose a «sinister interpretation of history» because a more correct depiction would «have hardly served» him. Although the talks were described as an «imperialist intrigue… What happened was much simpler»: Vyacheslav Molotov was informed on the channel beforehand, and Dulles did not even object to the inclusion of the Soviets in the talks; it was Averell Harriman who convinced Roosevelt not to allow them to participate.^[9]

While holding the opinion that Germany, as presented in Seventeen Moments of Spring, resembled the Soviet Union more than its real counterpart, Russian historian Konstantin Zalesski also noted numerous inaccuracies, errors and inconsistencies in the series. In his 2006 book, Seventeen Moments of Spring: A Distorting Mirror of the Third Reich, Zalesski pointed out many such. For example, while Pastor Schlag is supposedly a Catholic priest, he possesses all the characteristics of a Lutheran one, including the title ‘pastor’; Müller is decorated with the Honour Chevron for the Old Guard, although he only joined the NSDAP in 1939; Stierlitz and Schlag listen to Édith Piaf’s Milord, released in 1959; all members of the SS are seen to wear black uniform – which were replaced by gray ones already in 1938 – and frequently smoke, in spite of the campaign to ban this habit; Gestapo uses transistorized pocket recorders of 1960s. In addition, Joseph Goebbels, Hermann Göring and Heinrich Himmler all had university, rather than merely secondary education, as claimed in the series: Goebbels became the Gauleiter of Berlin in 1926, not in 1944. At one point, footage of Julius Streicher is presented as if he were Robert Ley. Another incorrect detail was Friedrich Krüger’s portrayal as the SS and Police Leader in Poland in early 1945, while he was relieved from this position in November 1943.^[57]

Spin-offs and parodies[edit]

In 2009, several international companies were hired to colorize the series. High costs and technical difficulties resulted in the removal of much footage from the original episodes. The new version was subject for criticism upon broadcast, including for the poor quality of the new format; the Communist Party of St. Petersburg led a campaign against it.^[58]

Stierlitz was also the hero of other films and television series made throughout the years, including the 1975 Diamonds for the Dictatorship of the Proletariat, the 1976 The Life and Death of Ferdinand Luce,^[59] the 1980 Spanish Variant^[60] and the 2009 Isaev.^[61]

Samizdat parodies of Seventeen Moments of Spring were distributed already in the 1970, as well as such approved by the authorities.^[62] The 2008 film Hitler Goes Kaput! was mainly intended as comical reinterpretation of Seventeen Moments.^[63] Anna Chapman starred in a parody of the scene in which Stierlitz and his wife met, broadcast by the Russian Channel 1 for the 2011 New Year’s Eve.^[64]

References[edit]

Bibliography[edit]

Articles[edit]

External links[edit]

• Semnadtsat mgnoveniy vesny at IMDb
• Greg Afinogenov. A Portrayal of Bureaucracy in Twelve Parts: Seventeen Moments of Spring Archived 2020-02-25 at the Wayback Machine. idiommag.com.
• Hedrick Smith. Soviet Spy Thriller ‘Exposes’ U.S. Plot. New York Times, 7 January 1974.
• Julian Semenov. Seventeen moments of Spring Archived 2016-03-04 at the Wayback Machine
• Famous scene from the film: Stierlitz meets his wife in Berlin in 1936 on YouTube
• Stierlitz in Color. Parody in Big Difference TV show, 2011 on YouTube

11 августа 1973 года по Центральному телевидению СССР началась демонстрация многосерийного художественного фильма «Семнадцать мгновений весны».
Как Штирлиц повлиял на уровень преступности в СССР, кто такой Брайтенбах и что сказал Фидель Кастро после просмотра.

Кто последний на Штирлица?

Представить себе Штирлица в исполнении кого-то кроме Вячеслава Тихонова сейчас просто невозможно, однако поначалу его кандидатура не рассматривалась. Автор сценария «Семнадцати мгновений весны» Юлиан Семенов хотел, чтобы роль советского разведчика исполнил актер Арчил Гомиашвили, известный зрителям по роли Остапа Бендера в «12 стульях» Гайдая. Также рассматривалась кандидатура Олега Стриженова, однако тот не захотел оставить игру во МХАТе на три года ради съемок в кино (именно столько снимались «Семнадцать мгновений весны»). Сам же Тихонов попал в фильм случайно – его кандидатуру предложил кто-то из ассистентов режиссера Татьяны Лиозновой. На пробах, когда Тихонова загримировали и прилепили ему огромные пушистые усы, Лиознова, едва взглянув на него, чуть не отказалась от нового Штирлица, однако после прослушивания изменила свое решение.
Загадочный Брайтенбах

Штирлиц никогда не существовал в реальности – этого персонажа придумал писатель и киносценарист Юлиан Семенов. Однако есть легенда, что прототипом его был заместитель шефа немецкой разведки Вилли Леман (кличка Брайтенбах, кодовый номер — А201). Леман работал на СССР по собственной инициативе, его никто не вербовал. Любопытно, что Леман долгое время числился на хорошем счету у Гитлера, за что был награжден портретом фюрера с автографом. Следы Лемана в истории теряются в 1942 году, когда его арестовало гестапо без формулировки обвинения. Конечно, скорее всего, Вилли Леман погиб, но Татьяна Лиознова все же оставила финал «Семнадцати мгновений весны открытым», предоставив зрителю самому решить, что же случилось со Штирлицем.
Жена появилась вдруг

Жена Штирлица появилась в фильме только лишь благодаря инициативе Вячеслава Тихонова – сценарий ее появления не предполагал. Знакомый Тихонова, некий разведчик КГБ, рассказал актеру, что иногда тем, кто работал под прикрытием за пределами СССР, привозили родных для свидания, и актер поделился с Лиозновой идеей. Режиссер согласилась, посчитав, что так в картине будет больше драматизма.
Несостоявшаяся роль Светланы Светличной

Пробы на роль жены полковника Исаева проходили певица Мария Пахоменко и актриса Светлана Светличная, однако Татьяна Лиознова посчитала их кандидатуры неудачными. И хотя Светличная в конце концов прошла на роль влюбленной в Штирлица немки Габи, она долгое время жалела, что ей не удалось получить именно ту заветную роль. Хотя, к слову, ее исполнение Габи высоко оценили и зрители, для которых ее героиня стала воплощением безусловной и преданной любви, и критики, отмечавшие большой драматический талант актрисы.
Одним только взглядом

Интересная история связана с актрисой Элеонорой Шашковой, которая в итоге сыграла роль жены полковника Исаева. По воспоминаниям Шашковой, ее привели на съемочную площадку за день до начала съемок. Поначалу, сидя один на один с режиссером, она плохо справлялась с ролью. Однако затем Лиознова позвала Вячеслава Тихонова и посадила его перед актрисой, сказав: «А теперь серьезно. Вот твой муж-разведчик». Именно после этих слов, видя перед собой Тихонова-Штирлица, Шашкова исполнила роль так, как нужно – со сдержанной глубиной, одним взглядом показав все горькие, тяжелые, но светлые чувства своей героини. К слову, сам Вячеслав Тихонов рассказывал, что создавать напряженный и сосредоточенный взгляд Штирлица ему помогала таблица умножения: когда ему нужно было «тяжело» смотреть на кого-то, он просто начинал вспоминать примеры и пытался их решить.
Ребенок всех переиграл

Кстати, в эпизоде свидания Исаева с женой должен был быть маленький ребенок – сын полковника, которого он увидел впервые в жизни. Однако прямо во время съемок Лиознова скомандовала убрать ребенка, оставив Штирлица с женой тет-а-тет. Она рассудила, что, если в кадре появится ребенок, это добавит и без того перегруженной эмоциями встрече лишней сентиментальности, к тому же все внимание перейдет со взрослых на ребенка, который своей очаровательностью сведет на нет игру Тихонова и Шашковой.
Съемки под колпаком

Агенты КГБ, консультировавшие съемочную группу, признавались, что хоть им и понравился сильный эпизод встречи Исаева с женой, но отмечали, что в нем мало достоверности. Настоящая жена разведчика прекрасно понимала бы, в каких условиях проходит ее свидание с мужем, что за ним могут следить 24 часа в сутки, и потому никогда бы не позволила себе проявить какие-то «подозрительные» эмоции, чтобы не поставить под угрозу жизнь любимого человека. Кстати, «заказчиком» фильма были Комитет государственной безопасности и лично Юрий Андропов, но об этом в титрах, конечно же, никак не упоминается.
Еврейский взвод СС

Погоня создателей за исторической достоверностью в фильме привела к весьма забавной истории. Когда все кадры с участием немецкой армии были отсняты, некий консультант, пробежавшись взглядом по именам в титрах, заметил, что практически все воины СС – евреи. Второй консультант, действовавший независимо от первого, вынес то же резюме: у всех «немцев» еврейская внешность. Поэтому в срочном порядке из Эстонии приехали пятьдесят белокурых-голубоглазых курсантов-пограничников, которые и стали теми самыми воинами СС, что мы видим в фильме.
Покажите руки

В сцене, где Штирлиц раскладывает на столе спички, мы видим руки не Вячеслава Тихонова, а художника Феликса Ростоцкого. Причина такой странной замены в том, что на тыльной стороне руки Тихонова была внушительная чернильная татуировка «СЛАВА», которую он сделал еще в юности и убрать которую было не под силу никакому гриму. В то же время шифровки за профессора Плейшнера писал все тот же Ростоцкий – не из-за того, что у Евгения Евстигнеева была татуировка «ЖЕНЯ», а из-за почерка актера – писал он, как шутила Лиознова, как курица лапой.
На Кубу с любовью

Поклонником фильма «Семнадцать мгновений весны» был кубинский лидер Фидель Кастро, который познакомился с лентой весьма неожиданным образом. Он стал замечать, что несколько высокопоставленных чиновников раз за разом отпрашиваются с заседаний и сбегают домой. Когда он спросил у них напрямую, в чем же дело, ему объяснили, что все дело в советском телефильме о разведчике, работающем под прикрытием в фашистской Германии: ленту показывают без повтора в определенное время. Тогда Кастро, пользуясь связями, запросил у СССР копию кинофильма о Штирлице и устроил коллективный просмотр «Семнадцать мгновений весны» для всех членов правительства: все 12 серий были показаны за один вечер, в общей сложности это заняло 14 часов.
100 рубашек для разведчика

Все костюмы в картине были сшиты под присмотром консультанта – некоего полковника Брауна, который в свое время служил в разведке. Каждая деталь, от погон до значков и петлиц, была выверена, костюмы шили специализированные «генеральские» ателье, перед которыми поставили задачу одеть актеров безупречно. Весь «платяной» реквизит фильма еле-ее уместился в 60 крупных ящиков, которые заняли три стандартных грузовых вагона поезда. Как рассказывали очевидцы, когда всех статистов одели в немецкую форму «от кутюр-СССР», присутствовавшие на площадке немцы, когда-то видевшие подобное своими глазами, поежились – настолько все было реалистично. Кстати, специально для Штирлица действительно на съемочную площадку в ГДР привезли целых 100 белых рубашек – на всякий случай, чтобы советский разведчик выглядел на экране безупречно.
Эффект присутствия

В 1970-х годах цветное телевидение уже существовало, хотя телевизор с такой цветопередачей был редкостью. Несмотря на это, Татьяна Лиознова решила снимать фильм черно-белым – для максимального сходства с документальной лентой. Такое решение режиссер приняла еще и потому, что в фильме есть много вставок с настоящей документальной хроникой, и Лиознова не хотела, чтобы они «выбивались» из визуального ряда ленты и хоть как-то влияли на «эффект присутствия» зрителя в фильме.
Держи фашиста!

Съемки «Семнадцати мгновений весны» не обошлись без курьезов. Так, Вячеслава Тихонова жители Восточного Берлина чуть не сдали в полицию. Актер, торопясь на съемки, решил одеться в форму СС прямо в номере гостиницы и пойти по улицам в костюме. Но стоило ему показаться на людях, как его стали окружать негодующие люди, принявшие его за фашиста (впрочем, непонятно откуда взявшегося – на дворе 1970-й год). Спасло Тихонова то, что из-за его опоздания за ним выслали ассистентов режиссера, которые с трудом утихомирили общественность и чуть ли не с боем увели несостоявшегося фашиста на съемки.
«Чей же ты, дурашка?»

Знаменитая сцена, где Штирлиц разговаривает с собакой, была импровизацией. Во время съемок парковки машины Вячеслав Тихонов, как было предписано сценарием, неторопливо вышел из автомобиля, и в это же время к нему подбежал пес, с который гулял с хозяином неподалеку. Актер не растерялся, присел, протянул руку собаке и под прицелом камер, в образе Штирлица, спросил: «Чей же ты, дурашка?» Пес ткнулся в ладонь Тихонова и стал ласкаться. Татьяне Лиозновой очень понравилась эта сцена, и она решила включить ее в финальный монтаж фильма.
«Веселый Роджер» и Лев Дуров

Гестаповец Клаус, которого в фильме сыграл Лев Дуров, должен был умереть в ГДР, однако актера отказались отпускать за границу. Когда Дуров пришел получать разрешение на выезд, ему стали задавать стандартные вопросы: опишите советский флаг, расскажите о союзных республиках… Дуров, однако, не захотел отвечать на вопросы, и вместо советского флага стал описывать пиратский «Веселый Роджер», а в качестве столиц СССР упомянул Лондон, Париж, Брюссель и еще несколько городов, которые никогда даже близко не были советскими. В итоге Дуров не поехал в ГДР из-за формулировки «плохое поведение», а Клаус умер где-то в подмосковном лесу.
«Семнадцать мгновений весны» и уровень преступности

«Семнадцать мгновений весны» буквально с момента премьеры стали культовым фильмом в СССР. Ленту посмотрели, в общей сложности, более 200 млн зрителей. Причем, по сообщениям Гостелерадио СССР, ровно в то время, когда начинался показ, улицы те или иных городов СССР пустели, снижалось потребление воды и электричества, падал даже уровень преступности – все были прикованы к экранам.
Кобзон, который не Кобзон

Исполнять песни к «Семнадцати мгновениям весны» хотели Муслим Магомаев, Валентина Толкунова, Валерий Ободзинский и еще целый ряд популярных в то время певцов, но Татьяна Лиознова отклонила почти все кандидатуры, за исключением Иосифа Кобзона. Однако при встрече с певцом Лиознова сделала совершенно неожиданное для Кобзона заявление: его манера исполнения фильму не подходит, и если он хочет петь, то должен будет использовать другой тембр. Знаменитую композицию «Не думай о секундах свысока» Кобзон переписывал по меньшей мере десять раз – и каждый раз в разном исполнении.

Как все начиналось

Считается, что неофициальным «крестным отцом» картины стал сам председатель КГБ СССР Юрий Андропов. Якобы, в разговоре с Юлианом Семеновым он похвалил политические детективы, которые писатель создавал уже в течение нескольких лет, и предложил экранизировать романы об Исаеве. В качестве конкретной помощи даже позволил автору поработать некоторое время в архивах КГБ – от этой возможности у Семенова действительно захватило дух, ведь до этих пор так не везло еще ни одному писателю. Кстати, консультировал фильм первый заместитель председателя КГБ, генерал-полковник Семён Кузьмич Цвигун, правда, в титрах он указан под вымышленным именем.

Юлиан Семенов, автор романа «Семнадцать мгновений весны» и автор сценария фильма

Работать над сценарием для фильма Юлиан Семенов начал одновременно с созданием книги. В результате тот даже был завершен на год раньше, чем в свет появилось печатное издание романа – в 1968 году, а уже в 1970-м на киностудии имени Горького начались съемки картины, которой суждено будет на многие десятилетия стать любимейшим киношедевром миллионов зрителей. Татьяна Лиознова не сразу смогла доказать, что женщина способна стать режиссером столь масштабного проекта, для этого ей пришлось «подвинуть» нескольких претендентов мужского пола, однако ей это удалось.

Актеры и роли

«Семнадцать мгновений весны» стал лидером советского кино по количеству народных актеров. Однако актерский состав, как часто бывает, сложился не сразу. Это сегодня нам кажется, что роль Штирлица никто кроме Вячеслава Тихонова не смог бы сыграть, на самом деле, еще незадолго перед съемками Татьяна Лиознова серьезно рассматривала кандидатуры Иннокентия Смоктуновского, Олега Стриженова, Юрия Соломина и даже гайдаевского Остапа Бендера Арчила Гомиашвили (по слухам, у нее в этот период как раз был с ним роман). К счастью, в отличие от всех перечисленных актеров, Тихонов просто оказался более свободным, и выбор остановился именно на нем.

На съемках фильма «Семнадцать мгновений весны»

Радистку Кэт также могла сыграть другая знаменитая актриса. Если бы не загранкомандировка, в этой роли мы могли увидеть Ирину Алферову. Образ Фрау Заурих писали под Фаину Раневскую, которая просто отказалась от этой эпизодической роли, «в которой нечего играть». А вот Леонид Куравлев почти был утвержден на роль… Гитлера. Он, кстати, очень убедительно смотрелся в гриме и даже начал репетировать, но, по его словам, сам отказался:

«У меня действительно были пробы на Гитлера. Репетировал, меня гримировали под Гитлера… Но я этого антихриста не осилил, моя природа была против»

В результате «антихриста» сыграл немецкий актер Фриц Диц, который к тому времени уже почти стал «штатным Гитлером» международного кинематографа.

Ленид Куравлев в гриме Гитлера и Айсмана для фильма «17 мгновений весны»

Когда была такая возможность, в выборе актеров старались придерживаться исторической достоверности. Так, например, с внешностью Шелленберга в исполнении Олега Табакова невероятно удалось попасть «в яблочко». По воспоминаниям Юлия Визбора, после выхода фильма на экраны Табаков получил очень неожиданное послание. Ему написала из Германии племянница самого Шелленберга, которая очень благодарила русского актера за то, как он сыграл эту роль. Женщина призналась, что несколько раз пересматривала картину, чтобы взглянуть на «дядю Вальтера».

Реальный Вальтер Фридрих Шелленберг и Олег Табаков в этой роли

А вот с образом Генриха Мюллера вышла промашка. У режиссерской группы не было фотографий реального исторического лица, и Леонида Броневого на эту роль взяли не за внешнее сходство. Потом выяснилось, что реальный Мюллер был высоким худощавым горбоносым брюнетом. Однако образ «добродушного» шефа гестапо стал, в результате, одним из самых ярких в фильме. Сам Броневой утверждал, что если бы тогда знал, как выглядит исторический Мюллер, то, скорее всего, отказался бы от роли.

Как можно ближе к жизни

Фильм, несмотря на огромное внутреннее напряжение и военно-шпионскую тематику, по ходу развития сюжета вовсе не относится боевикам. В нем очень мало движения и активных сцен. В противовес этому, Татьяна Лиознова всеми силами старалась «оживить» персонажей. Для того чтобы глубже показать внутренний мир главного героя, она, например, сама дописала сценарий и придумала образы Фрау Заурих и Габи. Их диалоги создавались буквально на съемочной площадке, почти экспромтом, хотя такие вольности глубоко противоречили ее режиссерскому подходу.

Режиссер фильма Татьяна Лиознова и Вячеслав Тихонов на съемках «Семнадцать мгновений весны»

Вообще, с точки зрения актерского мастерства, роль Штирлица считается очень сложной. По словам Льва Дурова, в ней «кроме анализа и сопоставления ничего нет, — никаких возможностей хоть как-то раскрыть характер героя». Поэтому приходилось создавать вокруг него какие-то жизненные мелочи. Например, собака, которая положила Штирлицу голову в руки. Этот эпизод вышел совершенно случайно – неизвестно чья псина просто забрела на съемочную площадку и сама подошла к актеру.

Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

Для остальных персонажей режиссер придумывала особые человеческие «изюминки», как Лиознова называла их, «бзики». Так, например, характерное движение Мюллера, когда он дергает шеей от тесного воротничка, родилось случайно во время съемок – Броневому действительно мешал костюм, и он несколько раз непроизвольно так сделал:

«- Почему вы перестали дергать шеей? — однажды спросила на съемках Лиознова актера.
— А что, надо дергать? — удивился Броневой.
— Да-да, так очень хорошо.»

На съемках фильма «Семнадцать мгновений весны»

Оберштурмбанфюрер Айсман, которого в результате сыграл Леонид Куравлев, кроме арийского носа с горбинкой получил еще черную повязку на глаз. Актеру никак не давалась роль сотрудника гестапо, а так, по словам Лиозновой, «сразу появилась биография».

Были на съемках фильма и другие сложности. Например, младенец, которого надо было снимать. Дети всегда создают на съемочной площадке трудности, поэтому вначале думали использовать куклу, но затем отказались от этой идеи – напряженная сцена, когда новорожденного раздевают у открытого окна, конечно, не удалась бы без настоящего ребенка. Кстати, хочется сразу всех успокоить – на самом деле в павильоне было настолько тепло, что у звукооператора даже возникла проблема с записью плача, пришлось потом специально ездить в детскую больницу чтобы дописывать его. Самый молодой актер в момент съемок душераздирающего эпизода мирно посапывал. Еще один неожиданный вопрос пришлось решать, когда выяснилось, что дети слишком быстро растут (как известно, только чужие, конечно). Так как съемки длились три года, то в роли «настоящего богатыря» пришлось снимать шесть разных младенцев.

Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

Судьба Вячеслава Тихонова подарила актеру яркую любовь, которая, к сожалению, превратилась в огромное разочарование. Читайте об этом в обзоре Вячеслав Тихонов и Нонна Мордюкова: «они сошлись, как лёд и пламень»

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

«Семнадцать мгновений весны» — телеcериал Татьяны Лиозновой, в основу сюжета которого лёг одноимённый роман Юлиана Семёнова. Сериал рассказывает о событиях, происходивших с 12 февраля по 24 марта 1945 г. Главный герой — советский разведчик Максим Исаев, работающий под псевдонимом Штирлиц в Службе безопасности рейхсфюрера СС. Его задание — сорвать тайные переговоры о мире между Германией и союзными государствами (США и Великобританией). Американцы действительно вели в Швейцарии переговоры с командующим силами СС в Италии, эта операция получила название «Санрайз», о чём было известно советскому руководству.

Съёмочный процесс

Съёмки сериала шли более трёх лет. Они начались в 1970-м в Москве. Также работы велись в Латвии, Грузии, ГДР. В сериале используется и документальная хроника. Из-за того, что многие актёры параллельно участвовали в других проектах, съёмки сериала проходили преимущественно ночью.

Некоторые сцены, которые должны были сниматься в Германии, снимали в СССР. Первый эпизод, где Штирлиц гуляет около пруда на окраине Берлина, на самом деле снимали в усадьбе Архангельское-Тюриково. Аналогичная ситуация была и со съёмками переговоров в Берне (пятая серия). Эта сцена была снята в усадьбе Салтыковых-Чертковых. В восьмой серии особняк архитектора Сергея Соловьёва предстал перед зрителями в качестве конспиративной квартиры гестапо, где допрашивали Кэтрин Кин.

Радистка Кэт. (Pinterest)

Лиознова хотела снимать в Берлине эпизод с убийством Клауса, роль которого исполнял Лев Дуров, однако актёра не выпустили из страны: на комиссии, которая принимала решение о выезде за границу, Дуров не к месту пошутил. Эпизод с убийством пришлось снимать в подмосковном лесу.

Лиознова включила в сценарий персонажей, которых не было в романе Семёнова. Режиссёру нередко приходилось принимать решение о включении некоторых эпизодов прямо на площадке. Например, фрау Заурих в исполнении Эмилии Мильтон. Её образ был нужен для того, чтобы сделать Штирлица более человечным. Лиознова придумывала сценарий эпизодов с фрау Заурих на ходу.

Как подбирали актёров

Режиссёр очень серьёзно подходила к выбору актёров. Ей было важно, чтобы исполнитель роли соответствовал персонажу.

На роль Штирлица было несколько кандидатов: Вячеслав Тихонов, Олег Стриженов, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Соломин, Арчил Гомиашвили. Утвердили Тихонова, чья манера игры отличалась сдержанностью и как нельзя лучше подходила образу разведчика. Кроме того, на момент съёмок сериала Тихонов был свободен: в отличие от других кандидатов, он не занимался параллельно другими проектами.

Что до актрисы, которая сыграла жену главного героя, то её нашли буквально накануне начала съёмок. После долгих поисков на роль утвердили Элеонору Шашкову.

Лёгкого портретного сходства удалось достичь при поиске актёра на роль Вальтера Шелленберга. Его сыграл Олег Табаков. Он настолько вжился в роль, что после выхода картины племянница реального Шелленберга написала письмо, в котором выражала благодарность за то, что она смогла ещё раз взглянуть на дядю.

Шелленберг. (Pinterest)

В свою очередь Леонид Куравлёв, которому досталась роль Айсмана, не сразу смог вжиться в роль. И тогда Лиознова придумала выход из этой ситуации: она сделала персонажа одноглазым.

Сложности возникли и с воплощением образа Мюллера. Режиссёру не удалось найти чёткой фотографии настоящего шефа гестапо, поэтому ясного представления о том, как выглядел герой, не было. На роль утвердили Леонида Броневого — внешне абсолютно противоположного Мюллеру. Броневой был полным человеком невысокого роста, а Мюллер — высоким и худым. Актёр утверждал, что, если бы ему показали фотографию, то он никогда не согласился бы на эту роль.

К съёмкам были привлечены и иностранные актёры: Гитлера сыграл Фриц Диц, хотя первоначально рассматривались кандидатуры Броневого и Куравлёва.

Реакция зрителей и критиков

Сериал настолько полюбился зрителям, что повторный показ состоялся спустя три месяца после премьерного. Газета «Советская Россия» оценила аудиторию «Семнадцати мгновений весны» в 80 млн человек. Было отмечено, что во время показа снижался уровень преступности.

На страницах популярных газет и журналов вышло множество рецензий (например, в «Правде», «Красной звезде», «Искусстве кино»). Режиссёр получила тысячи зрительских писем. Самым частым был вопрос о прототипе Штирлица. Существовал ли такой человек в реальной жизни? Безусловно, нет. Это собирательный образ. Семёнов и Лиознова руководствовались принципом историзма, а не документальности.

Штирлиц. (Pinterest)

Награды и значение сериала в культуре

Создатели сериала были удостоены Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых и премии КГБ СССР в области литературы и искусства. Диалоги из телефильма разлетелись на цитаты, а персонажи обрели дальнейшую жизнь в анекдотах. Штирлиц, по мнению поэта и критика Дмитрия Быкова, стал главным героем советского эпоса.

По мотивам романа и сериала созданы многочисленные компьютерные игры. Штирлицу посвящены театральные постановки. В 2009 г. сериал был колоризирован. Около 600 специалистов из разных стран разрисовывали кадры вручную. В 2010-е гг. появились пародии на «Семнадцать мгновений весны».

Режиссёр Татьяна Лиознова искала историю, которая могла бы вдохновить на новую работу, и ей попалась книга Семенова. После прочтения она связалась с автором и оказалось, к нему уже обращался тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов и просил написать сценарий для экранизации. Сценарий был уже готов и даже передан в «Ленфильм». Лиознова поехала на киностудию и в результате добилась передачи сценария ей.

www.goodhouse.ru

Сценарий ей понравился гораздо меньше, чем книга. Режиссёр взялась за переделку и попросила Семёнова добавить в сюжет мелодрамы и личной жизни разведчика. У писателя детективов это не было сильной стороной, поэтому романтику пришлось вписывать самой Лиозновой. Она добавила в окружение Штирлица несколько персонажей «без мундиров», например, влюблённую Габи и фрау Заурих… Работа над сценарием на всю жизнь рассорила режиссёра с писателем, который не хотел, чтобы в титрах Лиознова указывала себя как второго сценариста.
Вообще этот фильм стоил Лиозновой многих отношений. На неё был обижен и Иосиф Кобзон, который исполнил знаменитые «Мгновения» и «Песню о далёкой Родине». Лиознова просила певца петь в несвойственной ему манере и добавила, что не хочет, чтобы зритель узнал его по голосу. Кобзона это серьёзно задело, но просьбу он выполнил.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

В фильме использовалось много документальной хроники. Для того, чтобы не было заметного перехода от кино к документалистике, Татьяна Лиознова решила делать весь фильм чёрно-белым. Сначала документальных кадров было гораздо меньше, но после показа смонтированного варианта руководству телевидения и чинам разных структур на режиссёра посыпались упрёки от военных — у них появилось ощущение, что войну выиграли преимущественно разведчики. Татьяна Лиознова включила в фильм метры военной хроники, и претензии были сняты.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

Главным претендентом на роль Штирлица был Арчил Гомиашвили, который на тот момент ухаживал за Лиозновой. Юлиан Семёнов одобрил его кандидатуру, но вот худсовет сразу отверг Штирлица с гордым грузинским профилем. Актёр настолько обиделся, что Лиознова не отстояла его кандидатуру, что моментально забыл о романе и уехал в Тбилиси…
На роль главного киноразведчика страны пробовались Иннокентий Смоктуновский, Олег Стриженов и Юрий Соломин, но никто из них не был готов отдать проекту несколько лет. В отличие от Вячеслава Тихонова. Актёра пригласили на пробы, загримировали, приделали пышные усы и… режиссёр пришла в ужас. Но её покорило умение Тихонова выразительно молчать и играть взглядом, а после общения с актёром она поняла, что лучшего Штирлица не будет.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

Роль Мюллера сначала предложили Всеволоду Санаеву, но тот отказался «играть фашиста». Тогда утвердили Леонида Броневого, хотя Лиознова считала, что для шефа гестапо у актёра слишком доброе лицо. Леонид Куравлёв пробовался на роль Гитлера, но образ получился неубедительным. Тогда режиссёр завязала ему один глаз и попросила оставшимся «прожечь» присутствующих, с этим Куравлёв справился отлично и его утвердили на роль Айсмана. Радисткой Кэт режиссёр видела Екатерину Градову или Ирину Алфёрову, но так как Алфёрова даже не приехала на пробы — выбор стал очевиден. Олег Табаков был утвержден на роль Шеленберга, как потом оказалось — к большой радости потомков генерала. Они написали актёру, что образ получился один в один, и когда они хотят взглянуть на «дядю Вальтера», то смотрят «Семнадцать мгновений весны».

Когда в кадре крупным планом появляются руки Штирлица — это руки не Вячеслава Тихонова, а работавшего на съёмках художника. Дело в том, что у актёра на тыльной стороне кисти был привет из молодости — большая чернильная татуировка «Слава». Гримом её скрыть не удавалось, а у разведчика не могло быть никаких татуировок. Если присмотреться, то можно отметить, что вообще на крупных планах у Тихонова чаще всего видна только одна рука. За Евгения Евстигнева шифровки в кадре писал тот же художник — у актёра был такой отвратительный почерк, что все буквы и цифры становились похожи друг на друга.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

Съёмки убийства Клауса, которого играл Лев Дуров, пришлось проводить в Подмосковье не просто так. Актёра не выпустили за границу по результатам собеседования с парткомкомиссией! Лев Дуров отличался вспыльчивым характером и отменным чувством юмора и всё это продемонстрировал комиссии. Вопрос «Опишите советский флаг» показался ему настолько глупым, что он описал пиратский флаг Весёлый Роджер. Комиссия удивилась, но продолжила задавать вопросы. Дуров решил, что хуже уже не будет и в ответ нёс полную ерунду: называл Малаховку и Тамбов союзными республиками и говорил, что не знает ни одного члена Политбюро, так как в нём не состоит.
Режиссёру оскорблённый расспросами актёр сказал, что у нее два выхода — брать другого актёра или убивать Клауса в советских лесах, а лично он больше ни на какую выездную комиссию не пойдет.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

Сцена встречи Штирлица с женой в кафе «Элефант» сначала планировалась ещё пронзительней. Вячеслав Тихонов предложил показать разведчику не только жену, но и их ребёнка. Идея была хорошей, но режиссёр боялась, что ребёнок может отвлечь внимание зрителя, а ей хотелось бы показать силу женских чувств. Жену Штирлица рвалась сыграть Светлана Светличная. Она уже снималась в роли влюблённой Габи, и ей хотелось второй ролью подчеркнуть женский типаж, который нравится разведчику, но Лиознова не захотела снимать с роли Элеонору Шашкову.
На самом деле на съёмках этой сцены Тихонов и Шашкова не сидели друг напротив друга — их снимали по отдельности. Актриса была очарована партнёром и ей достаточно было просто видеть его в павильоне, чтобы её глаза выражали всё, что нужно, а Тихонов для того, чтобы сделать взгляд проникновенным, вспоминал таблицу умножения.

«Семнадцать мгновений весны», к/с им. М. Горького, 1971 — 1973, реж. Т. Лиознова

Существует легенда, что у Штирлица был реальный прототип — гестаповец Вильгельм Леман, который работал на советскую разведку, и до сих пор никто точно не знает по идейным или меркантильным соображениям. На самом деле Леман никак не мог быть прототипом — данные о нём были рассекречены гораздо позже, чем Юлиан Семёнов написал цикл о разведчике Максиме Исаеве.

Эта история начинается в 1969 году, когда на телевидении был утвержден сценарий 13-серийного фильма «Семнадцать мгновений весны» и подобран режиссёр. Роман Юлиана Семёнова тогда еще даже не вышел отдельной книгой.

Однако в самый разгар подготовительных работ ситуация внезапно изменилась. Дело в том, что за право поставить такой фильм стал бороться еще один режиссёр — 46-летняя Татьяна Лиознова.

Она связалась с Семёновым и заявила, что снимать фильм по его сценарию будет именно она. Но Семёнов её расстроил: «Я уже продал сценарий «Ленфильму», так что — увы!» Лиознова сдаваться не собиралась, она так упорно настаивала на своём, что в итоге Семёнов не выдержал — отозвал сценарий из «Ленфильма» и передал его Лиозновой. Её имя было уже известно массовому зрителю по картинам «Евдокия» и «Три тополя на Плющихе» и она по праву входила в число самых кассовых режиссеров советского кино. Все эти успехи играли на руку Лиозновой, однако было одно «но»: всё снятое ею имело отношение к мелодраме, а «Мгновения» относились к жанру военно-исторического кино. Поэтому у многих, кто имел отношение к созданию фильма, возникли справедливые опасения: а справится ли такой режиссёр (да ещё женщина!), с этой задачей? Но Лиознова всё-таки сумела убедить скептиков в том, что эта задача ей по плечу.
Поскольку Татьяна Лиознова всегда славилась своей дотошностью, актёров для своей картины она подбирала с невероятной точностью — образ должен был совпасть на все 100 %. Например, Юлиан Семёнов был уверен, что Штирлица может сыграть только Арчил Гомиашвили. Ассистенты режиссёра настаивали на Олеге Стриженове. Пробовался на роль и Иннокентий Смоктуновский. Однако он тогда жил в Ленинграде, а съемки должны были вестись в течение двух лет. Актера это не устроило, и его кандидатура отпала. Лиознова, не соглашаясь ни с кем, продолжала поиски. Когда на пробах появился загримированный Вячеслав Тихонов в немецком кителе, с приклеенными усами, как у Будённого, Лиознова рассердилась и потребовала исправить полковника Исаева. В следующий раз гримёры поработали на славу — и Тихонов, по мнению режиссёра, наконец-то стал вылитым Штирлицем.

Главной конкуренткой Екатерины Градовой, сыгравшей русскую радистку Кэт, была Ирина Алферова.

На роль жены Штирлица пробовались и ленинградская певица Мария Пахоменко, и Светлана Светличная, которую позже утвердили на роль Габи, влюбленной в главного героя. Ну а женой советского разведчика было суждено стать актрисе Театра Вахтангова Элеоноре Шашковой, которую привели на площадку за день до съемок.

В фильме могла появиться и великая Фаина Раневская. Чтобы как-то очеловечить образ разведчика, «утеплить», смягчить слишком уж серьезного героя, режиссер решила ввести еще одного персонажа, которого не было ни в книге, ни в сценарии, — фрау Заурих. Лиознова попросила Юлиана Семенова написать пару сцен с участием старой немки, надеясь, что ее сыграет Фаина Георгиевна. Семенов нехотя что-то сочинил — получилась жуткая ахинея. Татьяна Михайловна сразу решила, что в процессе съемок все сделает по-своему. Когда Лиознова и Семенов пришли к Раневской домой и показали ей сценарий, Фаина Георгиевна, прочтя его, ужаснулась. «Это что за идиотство? — воскликнула она. — Разве это можно сыграть?» И наотрез отказалась.
Несколько кандидатур было и на роль Гитлера, на которого пробовались два Леонида: Броневой и Куравлев. Однако их фотопробы режиссера не удовлетворили, и они были утверждены на другие роли: Броневой сыграл Мюллера (парадокс, но отец актера всю жизнь прослужил в КГБ), Куравлёв — Айсмана. А Гитлером стал немецкий актер Фриц Диц, который еще с эпопеи «Освобождение» навечно прописался в этой роли.

На роль Мюллера тоже было несколько кандидатур, к примеру, Всеволод Санаев. Но он от роли категорически отказался, заявив: «Я являюсь секретарем партийной организации «Мосфильма», поэтому фашиста играть не буду!»
Попытался отказаться от роли Бормана и Юрий Визбор, но затем передумал. Чтобы создать мрачный лик фашистского бонзы, актеру вставили тампоны в нос, а мундир прокладывали поролоном, чтобы придать внушительный объем. Так как голос у Визбора был мягким и нежным, в фильме его пришлось озвучивать другому актеру — Соловьеву из Театра киноактера.

Лиознова вспоминает: «Актеры не удивлялись моему выбору, потому что очень долго перед этим репетировали. С разными партнерами… Весь выбор — это тайна моей внутренней жизни. И бесконечного погружения в сцены будущего фильма. Проигрывание в уме всей картины с разным сочетанием актеров». Первоначально в фильме предполагалась роль и для актера БДТ Ефима Копеляна. Однако так получилось, что места в актерском коллективе ему не нашлось и Лиознова предложила ему стать «голосом за кадром». Режиссер вспоминает: «Я позвонила ему в Ленинград и просила передать, что коленопреклоненно прошу его согласиться. Работать с ним было сплошным наслаждением. Он приезжал и, хотя был только что с поезда, всегда успевал побриться и переодеться в белоснежную рубашку, ни разу не изменил себе. Мы стали соратниками. Его голос звучит так, будто он знает больше, чем говорит».

Музыку к фильму, как известно, написал Микаэл Таривердиев. Однако мало кто знает, что первоначально он отказался работать над фильмом. До этого он уже писал музыку к шпионскому фильму Вениамина Дормана «Ошибка резидента», и эта работа его не удовлетворила. Поэтому в 1967 году он отказался от еще одного предложения поработать в кино про разведчиков — написать музыку к картине Саввы Кулиша «Мертвый сезон» (о чем он позднее сильно сожалел). Та же участь могла постигнуть и «Семнадцать мгновений весны». Когда Таривердиев узнал, что фильм из той же серии, что и два предыдущих, он высказал режиссеру свое твердое «нет». Но сценарий все-таки взял, прочитал его и тут же изменил свое мнение. Он вдруг понял, что фильм хотя и будет рассказывать про разведчиков, но совсем иначе, чем это было ранее в других картинах.

В процессе работы над музыкой Таривердиев написал десять песен, однако в фильм вошли только две из них: «Где-то далеко…» и «Мгновения». Восемь других пришлось выкинуть, поскольку их некуда было вставить. И, думается, правильно: за счет этого в картину удалось вставить очень много прекрасной инструментальной музыки.
Певцы под песни пробовались разные. Сначала пригласили Вадима Мулермана. Однако его кандидатуру зарубило высокое телевизионное начальство. Тогда Лиознова пригласила не менее популярного певца Муслима Магомаева, который записал все песни к фильму. Лиознова их послушала… и забраковала. Она попросила Магомаева перепеть песни в другом ключе, но певец отказался. Сказал, что никогда не под кого не подстраивается. Тогда для записи песен был приглашен Иосиф Кобзон, чье исполнение всех удовлетворило.

Когда Лиознова прочитала сценарий, который Юлиан Семенович вернул из Ленинграда, она была в шоке. В книге было много того, что ей импонировало, а в сценарии все совсем не то – на каждой странице по пять трупов. В общем, Семенов отписался и спокойно уехал в Болгарию охотиться на кабанов, поэтому Лиозновой ничего не оставалось, как засесть за работу – писать одновременно литературный и режиссерский сценарии. «Катастрофа! – вспоминает Татьяна Михайловна. – Я работала по 12 часов в сутки, не помню, спала ли. Но не скажу, что не получала удовольствия, ведь у меня были развязаны руки, к тому же, я не шла против книжного материала, а, наоборот, отстаивала его».

Правда, сцены празднования Штирлицем 23 февраля в книге Юлиана Семенова не было. Впрочем, как и встречи разведчика с женой в кабачке «Элефант». Автором идеи был Тихонов и Лиознова вставила это в сценарий. Кстати, сперва режиссер собиралась показать не только жену Штирлица, приехавшую на встречу, но и маленького сына, которого разведчик еще якобы не видел. Но после кинопроб Лиознова поняла, что ребенок будет отвлекать внимание, и отказалась от этой идеи. Эта сцена была подсказана одним из консультантов, которыми были как военные историки, так и люди с Лубянки, причем довольно высокопоставленные. С их помощью воссоздавались детали военного быта фашистской Германии, работа разведчиков.
Съемки фильма начались в марте 1971 года с экспедиции в ГДР. Там предстояло отснять все натурные эпизоды Штирлица в Берлине, а также убийство им гестаповского провокатора Клауса. Однако последний эпизод снять на немецкой земле не удастся, поскольку наши власти категорически отказались отпускать даже в дружественную для СССР державу актера Льва Дурова. Причина: плохое поведение актера на выездной комиссии. Что это такое? В соответствии с положением, которое существовало тогда, каждый гражданин СССР, выезжающий за границу, должен был сначала пройти через фильтр выездной комиссии. В нее обычно входили наиболее рьяные слуги партии, которые в каждом отъезжайте видели в худшем случае потенциального изменника родины, в лучшем — болвана. Вот и Дурова они встретили соответствующим образом. Например, с ходу спросили: «Опишите нам, как выглядит флаг Советского Союза». Услышав такой вопрос, актер ответил на него сообразно обстановке: «Он выглядит очень просто: черный фон, на нем белый череп и две перекрещенные берцовые кости. Называется флаг «веселый Роджер». Что тут началось! Женщины завизжали, мужчины замахали руками: да как вы смеете! да как вам не стыдно! Однако опрос продолжился, но ни к чему хорошему это привести уже не могло. Некая дама спросила: «Назовите столицы союзных республик». Дуров, не моргнув глазом, перечислил: «Калинин, Тамбов, Магнитогорск, Тула, Малаховка». Больше его ни о чем не спрашивали и из списков отъезжающих вычеркнули. Конечно, Дуров здорово подвел всю съемочную группу, но иначе он поступить просто не мог — не хотел выглядеть еще большим идиотом в глазах идиотов. К счастью, Лиознова найдет выход из этой ситуации: убийство Клауса Штирлицем снимут чуть позже в подмосковном лесу. А за Дуровым после этого инцидента прочно закрепилось прозвище, которым он очень гордился — «главный бандит республики».

В ГДР киношники взяли почти весь свой реквизит, в который входил и автомобиль Штирлица марки «Мерседес» (из гаража студии имени Горького). Однако немецкие умельцы, осмотревшие этот «мерс» времен войны, заявили, что работать он вряд ли сможет: состояние, мол, отвратительное. Наши над этим заявлением только посмеялись. Но в первый же съемочный день «мерс» на самом деле заглох. Выручил группу звукооператор Леонард Бухов, который разыскал своего еще фронтового приятеля Гюнтера Клибенштайна, который коллекционировал старые автомобили. Из его коллекции и был взят напрокат автомобиль для Штирлица в очень даже прекрасном состоянии.

Были на немецкой земле и другие курьезные случаи. Например, однажды едва не арестовали Вячеслава Тихонова. Он решил прошествовать от гостиницы до съемочной площадки (благо это было недалеко) в форме штандартенфюрера СС, за что был немедленно задержан берлинцами. Те сочли его за приверженца фашизма и уже собирались препроводить в полицейский участок. К счастью, этот шум услышали члены съемочной группы, примчались к месту скандала и отбили артиста у берлинцев.
К слову, всю остальную натуру снимали на родине: в Риге сняли Цветочную улицу, в Тбилиси и Боржоми – переход Шлага через Альпы, прогулки Штирлица в лесу – в Подмосковье.

В апреле съемочная группа вернулась на родину и практически сразу приступила к павильонным съемкам на студии имени Горького. Там к их приезду уже были подготовлены к работе несколько декораций: квартира Штирлица, коридоры рейхсканцелярии, кабинет Мюллера. Съемки шли в напряженном графике, иногда по полторы смены — 12 часов. Отмечу такой нюанс: если режиссер художественного кинематографа должен был вырабатывать за смену 45—50 полезных метров, то телевизионного при тех же возможностях и условиях — 90 метров. Поэтому оператору «Мгновений» Петру Катаеву пришлось не слезать с тележки долгими часами. Причем работал он всего лишь одной допотопной камерой, которая вынуждала прибегать к помощи различных ухищрений: например, чтобы камера не тарахтела, ее накрывали телогрейкой, поскольку озвучания потом не было.

Лиознова всегда отличалась особой дотошностью в показе деталей, и «Семнадцать мгновений» не стали исключением. Другое дело, какого адского труда стоило эти детали показать. Взять, к примеру, эпизод встречи Штирлица и -Шлага, где наш разведчик кормит его супом. Как мы помним, Штирлиц открывал супницу, и вверх поднималась струя пара, на которую пастор, долгое время проведший в тюрьме, смотрел с вожделением. Так вот этот пар у киношников никак не получался: то его было мало, то, наоборот, много, что «размывало» картинку. И только после большого количества дублей наконец-то удалось снять пар так, как это задумывала Лиознова.

Не менее курьезно проходили съемки другого эпизода — Штирлиц за рулем мчащегося автомобиля. Последний раскачивали порядка десяти человек, в том числе и сама Лиознова. При этом без шуток-прибауток никак не обходилось, хотя Тихонов умолял этого не делать: ему никак не удавалось сосредоточиться и сделать умное лицо. Поэтому, читатель, пересматривая теперь эти кадры, представь себе, каких трудов стоило актеру изображать в кадре глубокомысленную задумчивость.

Директором фильма был Ефим Лебединский, который на роль статистов — тех же эсэсовцев, охранявших штаб-квартиру РСХА, — пригласил своих знакомых, причем, сплешь одних евреев. Консультант из КГБ, который однажды пришел на съемки и увидел этих статистов, внезапно возмутился: мол, как это так — в роли эсэсовцев снимаются евреи?!
— А вы что, антисемит? — удивилась Лиознова.
— Нет, но вы сами знаете, какие у нас отношения с Израилем. Вот и получится, что мы в своем фильме покажем, что евреев уничтожали такие же евреи, только в гестаповской форме. Лиознова намек поняла. Она вызвали Лебединского и приказала поменять статистов.
— Как поменять?! Я же им уже заплатил! — возмутился директор.
— Ничего, компенсируешь из своего кармана! — отрезала Лиознова.
Директору пришлось подчиниться. В тот же день с помощью все того же консультанта из КГБ он позвонил в Высшую пограншколу и попросил прислать на съемки десяток рослых курсантов, желательно прибалтийцев. Именно их мы теперь и видим на экране.

В фильме были и другие подмены. Так, в кадре, где показывали руки Штирлица (когда он рисует бонз рейха и выкладывает из спичек фигурки зверей), снимали руки… художника фильма Феликса Ростоцкого. Спросите почему? Дело в том, что у Тихонова на правой руке была татуировка, сделанная еще в юности — «Слава». И как ни старались гримеры ее замазать, на крупных планах она все равно проступала. Чтобы не рисковать, решили снимать руки другого человека. Он же, Ростоцкий, писал шифровки за Плейшнера-Евстигнеева. Но там причина была другой: уж больно плохим был почерк у актера, чтобы показывать его крупным планом.
В одном из самых драматичных эпизодов картины — где эсэсовцы мучили ребенка радистки Кэт, в роли ребенка выступил не один актер, а сразу несколько — около двух десятков. В съемках были использованы новорожденные детишки из ближайшего детского дома. Они постоянно менялись, так как выдержать полный съемочный день им было просто не под силу. Снимать их можно было не больше двух часов в день с интервалами не менее пятнадцати минут для пеленания и кормления.

Зритель наверняка помнит, что эсэсовцы мучали дитя, положив его возле раскрытого окна, а по сюжету действие происходило в начале апреля. Однако на самом деле съемка происходила в студии и даже малейшего сквозняка в ней не было. Более того — там было так жарко от софитов, что дети наотрез отказывались плакать, а сладко потягивались и улыбались в камеру. В конце концов звукооператору пришлось поехать в роддом и там записывать плач на пленку. Эта запись и вошла затем в фильм.
Когда в начале 1973 года фильм был смонтирован, и его показали высокому телевизионному руководству, на голову режиссера посыпались первые упреки. Больше всех возмущались военные, которые заявили, что согласно фильму войну выиграпи одни разведчики. Возразить им Лиознова не посмела, поэтому отправилась исправлять досадную оплошность. Она включила в фильм еще несколько сот метров документальной хроники, и претензии военных были сняты.

Премьера фильма состоялась в конце лета 1973 года: с 11 по 24 августа. Все дни пока он демонстрировался, буквально вся страна прильнула к экранам своих телевизоров. И как гласят тогдашние милицейские сводки, по всей стране резко снизилась преступность. Причем так было не только у нас. Один наш теленачальник посетил как-то Венгрию и в одной из приватных бесед с тамошним пограничником спросил: «Ваши граждане, случайно, не бегут в соседнюю благополучную Австрию?» На что пограничник ответил: «На данный момент нет. Потому что сейчас по нашему ТВ показывают ваши «Семнадцать мгновений весны».

Между тем если первые две серии зрители только присматривались к сериалу, то уже с третьей многих из них стал переполнять такой избыток чувств, что они вооружились пером и бумагой. На Гостелерадио и Киностудию имени Горького посыпались письма, их телефонные провода буквально раскалились от звонков. В один из тех премьерных дней, к примеру, позвонила некая москвичка, которая передала свой огромный привет создателям картины и сердечную благодарность за то что вот уже несколько дней, пока длится картина, ее муж сидит дома и не пьет, поскольку все его собутыльники заняты тем же-просмотром сериала. Кстати, сама Татьяна Лиознова в те дни фильм не смотрела — не было сил. Зато каждый вечер вглядывалась в окна соседних домов и видела, что многие из них гасли сразу, когда кончалась очередная серия.

Согласно легенде, когда фильм посмотрел Леонид Брежнев, он настолько расчувствовался, что приказал своим помощникам немедленно разыскать настоящего Штирлица и достойно наградить его. На что Андропов ответил, что Штирлиц — лицо вымышленное. «Жаль», — покачал головой Брежнев. Однако в тот же день он позвонил домой Екатерине Градовой, чтобы выразить ей свою признательность. Но актриса сочла этот звонок чьей-то дурацкой шуткой и бросила трубку. Когда она это сделала во второй раз, ей уже позвонил помощник Брежнева и попросил не бросать трубку: «С вами действительно будет говорить Леонид Ильич».
Между тем Андропов не забыл своего разговора с Брежневым относительно Штирлица. И когда в 1983 году шеф КГБ сам стал Генеральным секретарем, он распорядился наградить всех участников фильма орденами. В итоге В. Тихонов получил «Звезду», Р. Плятт и Т. Лиознова ордена Октябрьской революции, Л. Броневой, О. Табаков и Е. Евстигнеев — Трудового Красного Знамени, Н. Волков и Е. Градова — Дружбы народов.

При подготовке поста использовались материалы из книги Ф. Раззакова «Наше любимое кино. Интриги за кадром.» Алгоритм. 2004, статей Ф. Раззакова «А Вас, Штирлиц …», Владимира Громова «Для съемок «семнадцати мгновений весны» штирлицу пошили 12 костюмов и 100 рубашек», Валентины Оберемко «Как появилась жена Штирлица»

---

Смотрите также:

Как снимали «Гостью из будущего»	Как снимали «Карнавальную ночь»	Как снимали «Д’Артаньян и три мушкетёра»	Как снимали «Белое солнце пустыни»	Как снимали «Чародеи»

---

Как снимали «Иронию судьбы, или С легким паром!»	Как снимали «Приключения Электроника»	Как снимали «Место встречи изменить нельзя»	Как снимали «Джентльмены удачи»	Как снимали «Любовь и голуби»