Сценарий восприятия архитектуры

Предисловие

Прогресс современной архитектуры и повышение ее эстетических качеств предопределены принципиальными особенностями зодчества нашего времени, уровнем науки и техники, общественно-историческим развитием социалистического общества, значением архитектурно-строительной практики в построении материально-технической базы коммунизма.

В наше время человек возводит сооружения в самых сложных природных условиях, открываются реальные перспективы строительства в космосе. Однако и сегодня, как и во все времена, характеризуемые бурным ростом науки и техники, технология строительства намного опережает развитие эстетической мысли в архитектуре. Это приводит к созданию массовой архитектуры, не удовлетворяющей нас прежде всего с эстетической точки зрения.

На необходимость повышения уровня архитектурно-строительной практики указывал Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР тов. Л.И. Брежнев: «Сейчас, когда миллионы людей уже улучшили свои бытовые условия,— отметил он,— появляется возможность уделять больше внимания качеству строительства, удобной планировке квартир, внешнему виду проспектов, кварталов, общественных зданий. Паши зодчие могут и должны покончить с однообразием застройки, невыразительностью архитектурных решений».

Успешное решение этих задач требует теоретического обобщения архитектурно-строительной практики, поиска новых творческих направлений, основанных на сформулированных концепциях современной архитектуры. Поэтому необходима дальнейшая разработка теории, способной управлять творческим процессом и служить основой архитектурной критики. Только на таком фундаменте возможно создание надежных критериев оценки качества архитектуры, которые будут влиять на все направления архитектурной практики и в первую очередь на такую важную область, как массовое жилищное строительство.

Неизбежность связи проблем разработки архитектурной теории и архитектурной критики, также нуждающейся в научно обоснованных принципах и критериях,— одна из специфических задач современной архитектурной практики. Нередко считают, что архитектурная критика, строящая свои доводы на теоретических предпосылках, фактически является теорией. Однако такое понимание неверно, хотя между критикой и теорией есть много общего. Теория архитектуры многоаспектна: одни из этих аспектов стоят на высшей ступени иерархии, другие — на низшей.

Поскольку же критика связана с суждением, оценкой и анализом того или иного явления, то ее можно рассматривать как составную часть теоретических проблем, сконцентрировав внимание на вопросах качества, которыми теория в целом не ограничивается. Как видим, теория — понятие более широкое, чем критика, пользующаяся этой теорией.

Поэтому с каждым годом возрастает количество исследований, посвященных теоретическим проблемам современного зодчества и направленных на выявление закономерностей и путей развития архитектуры нашего времени. В основном литературные источники по этому вопросу имеют два направления. К первому относятся работы, в которых исследование эстетических проблем архитектуры проведено на традиционной основе; они имеют, как правило, описательный характер, отражают субъективные взгляды, вкусы их авторов. Другое направление связано с проводимыми на стыке наук комплексными исследованиями, ориентирующими теоретика архитектуры на использование современного научного аппарата.

С нашей точки зрения особенно важны труды, основывающиеся на системном подходе, идеях кибернетики и психологии. Мы обращались также к работам, где сделаны попытки приложить теоретико-информационные методы к исследованию эстетической структуры в архитектуре, обобщить изучение особенностей восприятия архитектурного пространства.

Наше исследование в значительной степени базируется на трудах, использующих универсальный подход, и в какой-то мере является их логическим продолжением.

Цель работы — осветить сравнительно широкий круг вопросов организации и восприятия архитектурной среды, синтезировать как можно больше данных о ней. По мнению автора, такой подход наиболее продуктивный, так как позволяет раскрыть многообразие и сложность искусственного окружения.

Некоторые работы, посвященные малоизученным проблемам архитектурного творчества, слишком фрагментарны, лишены цельных концепций. Бывает нередко, что отдельные авторы, высказав однажды, казалось бы, весьма перспективные мысли о направленности архитектуры, не проявляют последовательности в дальнейшем развитии своих идей. До известной степени это можно объяснить опасением быть обвиненными в нескромном стремлении создать «еще одну теорию архитектуры». Между тем без таких попыток — своего рода «перебора вариантов» — вряд ли можно выделить наиболее целесообразное для создания теории архитектуры направление поиска. В предлагаемой работе автор принципиально поддерживает исследователей, избравших путь обогащения своих поисков новыми методами, хотя и не отрицает правомочности некоторых традиционных подходов к изучению архитектурной среды. Автор сторонник так называемых точных методов и считает, что именно они должны привести к новым положительным результатам.

Вместе с тем, обращаясь к новым методам исследования архитектуры, необходимо критически переосмысливать их толкование буржуазной наукой, «чтобы, не упуская ничего ценного, отсечь их реакционные тенденции и проводить в эстетических исследованиях линию марксистской методологии. Одним из существенных ее отличий от буржуазного сциентизма является то, что марксистская эстетика отвергает абсолютизацию структурального, семиотического или любого другого сциентистского подхода к искусству и остается философской наукой, определяющей границы и возможности каждого из них, а также обосновывающей научную мировоззренческую базу для подобных исследований». Однако недостаточное количество отечественных исследований по данной проблеме приводит к чрезмерному увлечению работами А. Моля, М. Бензе и других буржуазных теоретиков.

Научные труды нового направления вызывают споры и разногласия. Безапелляционность высказываний оппонентов мешает поступательному развитию новых исследований, малая результативность которых тенденциозно используется в качестве «доказательств» бесплодности применения «информационных» и других подобных методов для целей архитектуры.

Кандидат технических наук И.Б. Гутчин отмечает: «Не знать, можно ли моделировать элементы творчества — полбеды. Беда, когда твердо «знают», что моделировать нельзя; ибо в силу ошибочности этого предвзятого мнения перед пытливым умом закрываются плодотворнейшие пути исследования». Автор приведенной цитаты ссылается на следующее высказывание Винера: «Мощь человеческого разума сводится на нет, если сам человек ставит какие-то жесткие границы своей пытливости».

Попыткам выйти за пределы шаблонных представлений противостоит труднопреодолимая преграда — инерция мышления. Поэтому вполне естественно, что в ситуациях, связанных с выходом за пределы существующей системы знаний, вряд ли можно ожидать безоговорочного признания категорических поворотов, предпринимаемых исследователями.

В настоящей монографии автор не излагает готовую теорию архитектуры с ясно сформировавшейся структурой, работа представлена не в виде защищаемых тезисов, а как некий свод гипотез, открывающих пути для дальнейших поисков художественной направленности современной архитектуры, испытавшей в последние десятилетия слишком одностороннее влияние технологических концепций. Очевидно, речь не может также идти о каких-то неоспоримых идеалах творчества, рецептах красоты и т. п., предписываемых архитектору. Вернее, ему предлагается принять участие в дискуссии, кажущейся автору допустимой в предлагаемом аспекте.

Одна из ее целей — направить внимание зодчего на проблемы новой архитектуры, предоставив ему по возможности систематизированный материал для размышлений.

В произведениях советских художников «чаще, а главное — глубже, находит отклик то основное, существенное, чем живет страна, что стало частью личных судеб советских людей». Эти слова, справедливы также и для архитекторов, поскольку определяют значение и роль в жизни человека архитектуры как материальной среды, в которой он обитает.

Философская основа нашего исследования — марксистско-ленинская теория отражения, позволяющая рассматривать познавательные процессы и формы их реализации во взаимосвязи со спецификой архитектуры, с исторически и социально детерминированными свойствами творческого сознания.

Автор выражает глубокую признательность лауреату Ленинской премии, проф., д-ру архит. И. А. Страутманису, кандидатам архит. Ю.Н. Евреинову, Г.И. Лаврику, канд. техн. наук В.О. Курт-Умерову за поддержку и ценные советы при подготовке книги.

Автор искренне благодарит своих ближайших сотрудников кандидатов архит. П.П. Марьева и М.Б. Консулову, а также архитектора Н.А. Занько, принимавших активное участие в обсуждении работы.

Основные особенности восприятия архитектурных форм и пространств

Архитектура — это каждодневная и естественная среда обитания человека, которая влияет и на его психоэмоциональное состояние и на сознание, поэтому сложно переоценить воздействие архитектурных пространств на восприятие человека.

Основная задача архитектуры — это создание единства композиции из отдельных элементов. В рамках архитектурного дела анализируются особенности отдельных элементов: плоскости, объема, пространства.

В рамках восприятия архитектурных пространств выделяют следующую закономерность:

• функция: влияние целостного восприятия функционала здания,
• форма: влияние основных геометрических форм здания,
• цвет: влияние цвета и цветовых сочетаний интерьера и экстерьера здания,
• пластика: влияние декоративных элементов, деформаций геометрических форм,
• масштаб: влияние масштаба здания и его элементов относительно друг друга, а также относительно самого человека,

Стань инженером по тестированию

Научим с нуля, поможем с трудоустройством, оформим резюме с карьерным консультантом

Записаться на курс

В настоящее время в рамках исследования восприятия архитектурных пространств особенной популярностью пользуется семиотический подход — анализ архитектурных пространств, их выразительности, эстетичности и художественности воплощения с позиции знаковых и символических систем (визуальных кодов), которые влияют на восприятие архитектурного пространства.

Использование семантики как инструмента позволяет значительно расширить архитектурное пространство и осуществить преемственность: включение узнаваемых элементов прошлого в новые формы и композиции.

Так или иначе, семантический элемент в архитектуре сейчас определяется функционалом геометрических форм: формат и геометрия здания определяют тип здания, членение фасадов, их облицовка формируют гармоничный масштаб здания.

Исторический контекст

Интерес к исследованиям влияния архитектуры на психологию человека, а также восприятие человеком архитектурных форм и пространств зародился еще в 19 веке.

Родоначальником такого направления в философии архитектуры является Г. Вельфлин. Он отметил, что архитектура способна производить на человека два абсолютно противоположных впечатления в зависимости от того, воспринимается ли она как нечто статичное и неподвижное или как то, что при своей статичности, способно производить иллюзию движения.

Следующий этап в теории искусства связан с исследованиями А. Гильдебранда и Р.Арнхейма в гештальтпсихологии, которые фокусировались на изучении восприятия форм в рамках особенностей восприятия архитектурного пространства.

В отечественной психологии в 20-40 годы 20 века Л .С. Выготский активно занимается изучением психологии искусства, он исследовал воздействие искусства с помощью объективных методов, рассматривая произведение искусства как систему раздражителей, выстроенных таким образом, чтобы создать эстетический отклик.

Параллельно этому, в 20-е годы архитектор Н. Ладовский продвигал идею о формировании новой и современной архитектуры, которая будет эмоционально воздействовать на самого человека, и утверждал, что архитектурные элементы должны быть функционально обоснованы.
В итоге, Н. Ладовский создал собственное направление в котором были разработаны идеи применения пропорций и художественных форм с целью психоэмоционального воздействия на человека. Н. Ладовский видел в особенностях восприятия объективные основания для архитектурной композиции.

Уже в 40-е годы возрос интерес к особенностям видимости объектов, создания перспективы, приемов оптического целенаправленного воздействия на человека в зависимости от дистанции его восприятия, создание иллюзий оптического восприятия.

В 50-60- годы активно разрабатывались вопросы масштабирования в архитектуре: исследовались искажения, которые возникают при непосредственной реализации сооружения, в отличие от его проекта.

Период с 70-х до 90-х годов был посвящен исследованиям психологов в содружестве с представителями художественных профессий архитектурных композиций и форм, объемов и плоскостей архитектурных объектов в контексте влияния на зрительное восприятие.

В начале 80-х годов активно исследовалось влияние цвета на человека в архитектуре в зависимости от расположения, плоскости.

Основные закономерности восприятия архитектурных форм

Основные параметры восприятия архитектурного пространства строятся на первичных пространственных характеристиках: степень открытости или закрытости пространства (определяет в психологическом смысле экстравертированность или интровертированность), степень выстраивания геометрических границ (в психологическом смысле определяет границы «свое – чужое»), понятие внутреннее — внешнее пространство, понятие верх — низ пространства (в психологическом смысле определяет легкость или тяжеловесность пространства), понятие правый — левый (формирует ориентацию в пространстве), понятие перед — зад (в психологическом смысле формирует ощущение перспективности и развития, неизвестности или опоры на опыт), понятие наполненности пространства (в психологическом плане формирует ощущение слабости или силы), понятие кривое — прямое ( в психологическом смысле отражает динамику разума или чувств), понятие статичность — динамика (в психологическом смысле отражает пассивность или активность).

Основные аспекты формирования архитектурного пространства:

• семантический — анализ функциональной и морфологической стороны архитектурного сооружения,
• эстетический — анализ морфологической стороны пространства с точки зрения композиционно-художественных элементов,
• технологический — анализ пространства с точки зрения ее технических особенностей,
• эмоционально-психологический — анализ экспрессивности и выразительности пространства,
• функциональный — количественные и качественные показатели осуществляемых в данном пространстве процессов жизнедеятельности,
• экологический — анализ природно-климатических параметров пространства,
• морфологический — это количественный и качественный анализ с точки зрения материальной стороны реализации пространства,
• эволюционно-генетический — временная многослойность, включающая в себя различные элементы архитектурных решений.

Человек способен воспринимать архитектурное пространство в его целостности, комплексно, а также детально — выделяя определенные элементы композиции. Это проявление феноменов гештальта — выделение фигуры из фона.

Согласно принципу гештальта, бесспорно целостность является приоритетной для восприятия, поскольку это гораздо экономнее для работы нашей психики — целостные и гармоничные фигуры быстрее поддаются перцептивной обработке.

Соответственно, дискомфорт в восприятии архитектурных пространств вызывают негармоничные фигуры и композиции, которые нарушают гармоничное соотношение форм самих зданий, их масштабности между собой, а также относительно самого зрителя.

Помимо самих форм и пространств, на гармоничность восприятия влияет также и цветовая специфика: важно учитывать психоэмоциональное воздействие на человека определенных цветов, их сочетаний, их месторасположения. Это значительно повышает степень гармоничности и комфортности для восприятия архитектурного пространства.