Семейные сценарии семейная психотерапия

Семейный
сценарий является организующим началом
семейной жизни и в своей совокупности
определяет её.

Семейный сценарий
— это представления индивида об
определенных типичных (повторяющихся)
ситуациях. Это также сценарии более или
менее частых событий семейной жизни.
Они помогают индивиду ориентироваться
в происходящем, предвидеть, каких событий
следует ожидать, с какими проблемами
или трудностями он может столкнуться.
И как указывает Э.Г. Эйдемиллер, каждый
член семьи обычно неплохо представляет
себе типичную последовательность
событий, обычное поведение каждого
члена семьи и т.д.

Сценарий
семейной ситуации играет большую роль,
организуя восприятие её индивидом,
определяя селективность этого восприятия:
какие вопросы он задает себе, столкнувшись
с ситуацией, на что обращает внимание,
что видит и чего не замечает. Часть
представления индивид уже доопределяет
в момент столкновения с ситуацией.
Сценарий напоминает карту, по которой
следует (или хотя-бы придерживается)
индивид.

Исследования
«типовых сценариев» показали, что
поиск определенной информации является
одной из важных частей практически
любого сценария. Попав в ситуацию,
индивид что-то уже знает о ней заранее,
а что-то лишь предполагает и стремится
уточнить. Направление сбора информации
— что именно интересует индивида — обычно
заложено в сценарии. Поэтому, изучая
семейные сценарии, можно найти ответ
на вопрос, чрезвычайно важный для
понимания нарушений в функционировании
семьи — о причинах «информационной
слепоты» членов семьи: почему они не
замечают, казалось бы очевидных и очень
важных для успешного функционирования
семьи фактов?

Для принятия
решения необходима деатоматизация
семейных сценариев, возвращение сценария
в сознание — то, что Э.Г. Эйдемиллер и
В.В. Юстицкис называют активизацией
сценария.

Активизация
сценария — это не только трудный, но
одновременно и весьма значимый, важный
процесс. Какие конкретно картины и в
какой последовательности возникнут
перед мысленным взором членов семьи
при обсуждении той или иной проблемы,
насколько они будут яркими и сколь
сильное впечатление они произведут.

Решение, которое
примет член семьи, связано с процессом
активизации семейного представления
различными путями. Для принятия решения
важно:

1. Число активированных
сценариев (какое количество сценариев
типовых ситуаций возникает в сознании
члена семьи).

2. Последовательность
активизации семейных сценариев
(односторонность или многосторонность
процесса активизации).

Решение семейной
проблемы может зависеть от того, в какой
последовательности в сознании члена
семьи возникают те или иные сценарии.

3. Степень
конкретизации семейных сценариев.

Принимаемое решение
зависит не только от того, какие именно
картины представил себе член семьи, но
и того, сколь сильной была активизация
каждой отдельной картины. Чем возникающая
картина ярче, конкретнее, насыщеннее
деталями, тем более сильный эмоциональный
отклик она вызовет и тем сильнее будет
её влияние на принимаемое решение.

Уровни конкретизации
отдельного семейного представления.

Первый
— «нулевой». Член семьи совершенно
не может представить себе конкретное
семейное событие (по просьбе психолога).
Второй уровень —
схематическое представление. В этом
случае перед мысленным взором члена
семьи — лишь бледное представление,
причем может быть, даже не о его
собственной семье, с её неповторимостью
и индивидуальностью, а некий стереотип,
«картинка из календаря».
Третий уровень —
конкретизированный образ семьи: яркое,
насыщенное деталями отражение того,
что в действительности происходит в
семье. То, что в этом случае возникает
перед внутренним взором члена семьи,
— это четкое и в то же время обобщенное
представление о том, что обычно происходит
именно в данной семье в определенной
семейной ситуации, как ведут себя члены
семьи в ней, что они чувствуют, какие
существуют варианты развития этой
ситуации. Степень конкретизации
определенного представления определяет
уровень его эмоциональной насыщенности.

4. Психологичность
семейного представления — характеризует
степень, в которой семейное представление
отражает чувства и другие психологические
состояния действующих лиц семейного
сценария.

Некоторые
семьи очень хорошо представляют себе
материальные, бытовые стороны своей
жизни — изменения в жизни семьи, связанные
со сменой жилища, повышением и снижением
материального уровня, приобретением
автомобиля, будущим ремонтом, необходимостью
копить деньги и т.д. Однако при этом их
представления о чувствах друг друга, о
мыслях, о возможных реакциях на различные
события могут быть чрезвычайно наивны
и примитивны, могут основываться на
стереотипных, крайне поверхностных
соображениях или исключительно на
здравом смысле.

Таким образом,
семейные сценарии, представляют своего
рода карту действий каждого члена семьи.
Важно при этом как действуют члены
семьи, по одному сценарию или у каждого
свой. Это задача психолога.

Соседние файлы в папке учебник психол семьи

Источник

Выбор партнёров, воспитание детей, отношение к работе и многие решения в жизни могут быть связаны с семейными сценариями. Это установки, которые достаются нам по наследству. Они могут помочь адаптироваться в социуме, а могут загнать в рамки и мешать получать от жизни удовольствие. Мы поговорили с психологом Александрой Елисеевой о том, как формируются семейные сценарии, как отделить свои желания от родительских и можно ли воспитать собственных детей без каких-либо установок.

перинатальный и клинический психолог, экзистенциально-гуманистический психотерапевт. Окончила МИП и МГППУ. Практикует с 2012 года.

Что такое семейный сценарий?

Родительский, или семейный, сценарий — это набор паттернов поведения, которые дети перенимают в семье и потом воспроизводят в самостоятельной жизни. Они формируются не только из-за действий мамы и папы, но и благодаря другим значимым для ребёнка взрослым: дяде, тёте, бабушке или дедушке. В сценарии закладываются способы взаимодействия с окружающим миром и представления о том, что человек может и что не может делать.

Жить по сценарию — хорошо или плохо?

Можно подумать, что любые родительские установки мешают детям строить собственную жизнь. Это не так. Семейные сценарии могут не только вредить, но и помогать. Большую часть знаний о мире ребёнок усваивает из семьи. Именно семейные сценарии помогают нам понимать, что такое «хорошо» и «плохо».

Сценарии задают систему координат ценностей. Благодаря им мы понимаем, как важно быть честным и порядочными, с любовью относится к близким, уважать права других людей, хорошо делать свою работу, читать и постоянно саморазвиваться и тому подобное.

Вопрос не в том, хорошие или плохие установки закладываются семьёй, а в том, насколько они жёсткие. Если они не гибкие, то могут помешать собственному развитию ребёнка.

Иногда семейные сценарии просто устаревают. Два столетия назад передача моделей и правил поведения из поколения в поколение была эффективна, она помогала молодым людям освоиться в обществе. Но сейчас общество быстро меняется: если сравнить жизнь молодых людей и жизнь их бабушек и дедушек, это будут две разные реальности. Образ семьи, понимание роли мужчины и женщины, принципы воспитания детей, отношение к работе — всё изменилось. Поэтому многие сценарии могут не быть эффективными в новых условиях.

Пример

В семье три поколения работают врачами. Когда ребёнок в этой семье вырастает, он тоже выбирает эту специальность, потому что она ему действительно с детства интересна. В этом случае семейный сценарий совпадает с собственными целями человека.

Пример

В семье считается, что женщина — только жена и хранительница очага. Мама исполняет эту роль, так же воспитывают и дочь. Девочка вырастает и считает, что её главная задача — выйти замуж. При этом внутренней потребности в этом она может не ощущать. Возможно, на самом деле ей хочется учиться, путешествовать, жить одной или быть в отношениях, но не вступать в брак. Но, следуя сценарию, она не может отделить свои желания от установок своей семьи. В этом случае семейный сценарий вступает в противоречие с потребностями человека.

На какие сферы жизни влияют семейные сценарии?

Отношения с родителями и родственниками

Есть семьи, в которых принято поддерживать связь со всеми дальними и близкими родственниками, собираться всем составом на семейные встречи. Ребёнок из такой семьи с большей вероятностью будет поддерживать связь со всеми родными, вне зависимости от близости. А в семьях, где не принято общаться большим составом, выросшие дети могут жить обособленно.

Отношения с партнёрами

К примеру, многим знакома установка «надо быть за мужем как за каменной стеной». Однако она может привести к высокой толерантности к абьюзивным отношениям. Например, партнёр, ограничивающий партнёршу и принимающий все важные решения, будет восприниматься как мужественный, а не опасный.

Отношения с детьми

Родители могут давать разные установки: «Дети — это счастье и цель жизни», «Нас пороли, и мы нормальными выросли», «Хорошей матери забота о малыше может быть только в радость». Часто молодые матери следуют последнему сценарию. Они совсем не оставляют времени на себя, не просят помощи у близких, у партнёра. В итоге это может привести к ухудшению их психологического состояния и даже депрессии.

Отношение к деньгам

Бывают такие сценарии: «В нашей семье деньги не задерживаются», «Нам деньги всегда достаются легко» или «У нас все много работают, но мало получают». При этом родительские сценарии могут входить в противоречие с реальностью. Если взрослые говорили ребёнку, что в их семье всегда не хватает денег, то в самостоятельной жизни ребёнок может следовать этой установке. Он может получить хорошее образование и реализоваться в профессии, но при этом легко спускать все деньги. При этом он сам может не понимать, почему ему никак не удаётся накопить крупную сумму.

Отношение к работе

Родители могут говорить: «работа — обязательно изматывающий труд», «работа должна приносить деньги, а не удовольствие». Последний сценарий часто наблюдается у поколения детей 90-х. Их родители проводили большую часть времени на работе, но получали маленькие зарплаты. Убеждение, что работа — это что-то тяжёлое, неинтересное и к тому же плохо оплачиваемое, может передаться следующему поколению. Тогда ребёнок даже не подумает искать работу, которая ему интересна. В первую очередь он будет выбирать такую специальность, где точно можно получать стабильный доход.

Как дети усваивают родительские сценарии?

Вербальные установки

Взрослые рассказывают детям, как стоит себя вести, что делать, к чему стремиться. Родители могут повторять, что главное в жизни — родить детей или состояться в профессии. Также они могут говорить друг с другом о своём отношении к работе, ведению быта, общению с друзьями.

Пример

Папа каждый день приходит с работы и говорит, как его достали коллеги, как он устал и как ему всё надоело. Ребёнок может воспринять такое отношение к работе как единственно возможное.

Невербальные установки

Иногда установки даже не обязательно проговаривать. Ребёнок может запомнить, что атмосфера в семье и быт выстроены определённым образом, и самостоятельно сделать из этого выводы.

Пример

Мама не говорит девочке, что когда она вырастет, то обязательно должна будет опираться на партнёра. Но сама мама постоянно встречается с разными мужчинами. При этом её поведение кардинально различается. Когда она одна, она злая, грустная и говорит, что её жизнь кончена. А когда встречает новую любовь, становится счастливой и окрылённой. Дочка видит, как ведёт себя мама, считывает её поведение и делает для себя выводы.

Вербальные и невербальные установки, которые противоречат друг другу

Бывает, что взрослые настойчиво повторяют ребёнку одни установки, а сами живут совершенно иначе.

Пример

Родители говорят дочке, что она должна хорошо учиться, поступить в хороший университет, профессионально состояться. При этом всё, что делает мама девочки, — обслуживает папу. Дочь видит, что мама сидит дома, у неё нет своей жизни, своих интересов. Девочка получает противоречивый сценарий: проговаривается одно, а на практике реализуется другое.

Как понять: я живу так, как хочу, или следую родительскому сценарию?

Мы буквально срастаемся с родительскими сценариями. Не всегда можно понять, что определённые установки в нашем поведении связаны с семьёй.

Следуя сценарию, человек может буквально повторять судьбы своих родителей, бабушек и дедушек. Это может касаться выбора такого же партнёра, работы, способов ведения быта. Такое сходство заметить проще.

Возможны случаи, когда человек ведёт себя абсолютно противоположно родительскому сценарию. Кажется, что это собственный выбор. На самом деле это могут быть такие же ограничивающие рамки: действуя против родительского сценария, человек всё время на него оглядывается: «Лишь бы не так». В результате это всё равно родительский, а не личный выбор.

Пример

Отец ушёл из семьи, мама с дочкой остались вдвоём. Они жили бедно, потому что при жизни с отцом мать сидела дома, а после его ухода ей трудно было найти работу. Мама всё время тосковала и надеялась, что бывший муж одумается и вернётся. Казалось бы, для девочки мог бы сложиться вот такой сценарий: нужно все силы потратить на удержание мужчины, чтобы не остаться в бедности и одиночестве. Однако, вырастая, девочка выбирает иной сценарий: жить одной, работать до изнеможения, чтобы не остаться без денег, и надеяться только на себя, чтобы не оказаться в такой ситуации, в которой оказалась её мама.

Если вам сложно определить, где заканчиваются ваши желания и начинаются желания родственников или действия из чувства протеста, попробуйте понаблюдать за собой. Обращайте внимание на то, чем занимаетесь, и пытайтесь оценить каждое увлечение и стремление. Задавайте себе вопросы: «Я действительно люблю ходить на концерты классической музыки? Или родители мне говорили, что только так я стану развитой личностью?».

Можно ли вырастить ребёнка и не навязать семейные сценарии?

Даже если вы будете очень стараться этого не делать, вы всё равно сформируете какой-то сценарий. В том, как вы строите отношения со своими родителями и партнёром, как общаетесь с друзьями и ходите на работу, уже заложены определённые паттерны. Но про это можно разговаривать.

Важно давать ребёнку поддержку: «Да, у нас вот такой опыт отношения с деньгами, с работой, друг с другом. Ты можешь опереться на наш опыт, но можешь сделать по-другому. Мы всё равно примем тебя, ты принесёшь что-то новое в нашу семью».

Пример

Вспомним семью, где три поколения работают врачами. Родители могли бы говорить ребёнку, что он обязан стать врачом, как все его родственники. Но будет ли он от этого счастлив? Будет лучше, если они скажут ему: «У нас в семье все медики, но ты можешь выбрать ту профессию, которую захочешь. Возможно, стать врачом будет проще, потому что в этой сфере мы могли бы тебе помочь, подсказать. Но ты свободен в своём выборе».

Что делать, если родные не понимают ваше желание не жить по семейному сценарию?

Вы можете попытаться спокойно объяснить свои взгляды, рассказать о своих чувствах, никого не упрекать. Примут ли ваши объяснения — зависит от ваших родственников, а не от вас. Родные могут к вам прислушаться, а могут и нет. Вам станет легче, если вы примете тот факт, что вы не способны изменить взрослых людей.

Помогите себе отделиться от потребности обязательно переубедить семью, которая вас не поддерживает. Ведь можно потратить на это всю жизнь, но так и не добиться желаемого. Не в ваших силах заставить других людей думать и жить иначе. В ваших силах — очертить личные границы и решить, во что вкладывать свои силы и время.

Источник

Что такое семейные сценарии и можно ли из них выйти

Наши родственники передают нам установки, которые могут изрядно подпортить жизнь. Но принимать их безоговорочно мы не обязаны.

Статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.

Семейные сценарии в утрированном виде описывает одна история, которую пересказывают то в виде притчи, то в виде анекдота.

Перед тем как запекать мясо в духовке, одна женщина всегда обрезала кусок с боков. Её муж поинтересовался, зачем это нужно. Жена ответила, что это семейный рецепт — так всегда готовили её мама, бабушка и прабабушка. Когда стали разбираться, обнаружилось, что во всём виновата маленькая печка, которой приходилось пользоваться прабабушке: большой кусок мяса туда просто не влезал, его нужно было сначала обрезать.

Какими бывают семейные сценарии

Это установки и паттерны поведения, которые человек усваивает в родительской семье, а потом повторяет в течение жизни. Сценарии формируются на основе семейной истории и воспроизводятся из поколения в поколение.

Они могут затрагивать:

Профессию и способности. «У нас всегда все хорошо учились». «Ни у кого в нашей семье высшего образования не было, и ничего, не умерли». «Точные науки — это не наше, у нас все художники и музыканты».
Деньги и работу. «Мы никогда не были богатыми, ну нет предпринимательской жилки, и всё». «У нас бездельников нет, мы всегда много работали».
Семейный уклад. «У нас в роду всегда мужчина главный». «Больше двух детей в нашей семье ни у кого не было». «Женщину нужно держать в ежовых рукавицах».
Возраст вступления в брак и рождения детей. «В нашей семье все рано рожали».
Выбор партнёра. «Нам с мужчинами никогда не везло, нельзя на них полагаться». «Все женщины хитрые и корыстные, ищи себе девушку из простой семьи, чтобы она тебе в рот заглядывала».
Воспитание детей. «Тебя вон тоже пеленали, и ничего». «У нас все рано начали читать». «Мы никогда с детьми не сюсюкали, воспитывали строго».
Быт и хозяйство. «На Новый год обязательно нужно устроить пышное застолье». «Хорошая хозяйка всегда сама готовит».

А вот несколько примеров семейных сценариев:

Девушка, которая выросла без отца и не знает, что такое полная семья, вслед за матерью выбирает в мужья безответственного и ненадёжного мужчину. В результате тоже остаётся одна с ребёнком на руках и растит его сама.
Мужчина женится на властной, гиперопекающей женщине — точно такой же, как его мать, и всю жизнь живёт у жены под каблуком.
Женщина рано выходит замуж и рожает детей, потому что так принято в её семье. У неё не получается построить карьеру, она материально зависит от мужа и не может от него уйти — и так же было у её мамы и бабушки.

Наталия Словесникова

Психоаналитический психотерапевт, магистр психологии. Сооснователь и руководитель институтов психоанализа и психоаналитической психотерапии NEWPSY в России и Финляндии, основатель и руководитель Психологического центра NEWPSY.

Представим пример: замужняя женщина, муж много пьёт и изменяет. Она страдает, но продолжает с ним жить.

Допустим, женщина — единственный ребёнок в семье. Её собственный отец много пил и изменял матери. Родители постоянно скандалили, но не разводились. Казалось бы, всё довольно просто — аналогия очевидна. И наша вымышленная женщина всё хорошо видит, но сценарий будет не в том простом факте, что она «выбрала» себе в мужья изменяющего и пьющего мужчину.

Представим себе её детские переживания. Она очень любит папу, он лучший для неё мужчина — это абсолютно естественно для всех девочек, хотя не всегда очевидно. Маму она очень любит тоже и верит, что её любовь взаимна (важное чувство и убеждение для любого ребёнка). Одновременно она видит отношения, в которых мама страдает, а папа эти страдания причиняет.

Усложним её детство упрёками матери: «Смотри, какой подлец твой отец, опять променял нас на гулянку. Вот и иди к нему, раз ты его так любишь». Сама мама не находит ответа на это противоречие — любить человека, причиняющего боль. И, как часто бывает, она адресует его дочери, вслух или молча выражая отношение к её чувствам к отцу, осуждая их.

Что делать девочке? Ей нужно решить серьёзную задачу: сохранить ощущение, что родители её любят, несмотря на то, какие они (жизненно важная задача для каждого — считать своих родителей хорошими и любящими). В душе она «формулирует» своё «понимание» любви и счастья, совмещая любовь и боль, терпение и осуждение за то, что терпишь. Но это «понимание» не мыслительный конструкт, а скорее ощущение — совокупность чувств.

В итоге без боли и разочарования ей сложно почувствовать себя любимой и нужной, сложно любить того, кто не будет одновременно и хорошим, и очень плохим.

Существуют и так называемые антисценарии. В этом случае человек более‑менее осознаёт, что у него в семье все идут по одному пути, и всеми силами пытается этой участи избежать, плыть против течения. Если родители у него юристы, он поступает на актёрский факультет. Если семья многодетная — женится поздно и ограничивается одним ребёнком. Если в роду практиковали строгое воспитание — использует более мягкие и либеральные методики. По сути, такой человек тоже находится во власти родительского сценария и каждый значимый выбор делает с оглядкой именно на него.

Откуда берутся сценарии и как они работают

О жизненных сценариях, в частности семейных, впервые заговорил Эрик Берн, психолог и основоположник транзактного анализа. По его мнению, дети неосознанно копируют модель поведения родителей, потому что исторически это было способом выживания и адаптации в сложном мире. Делай как старшие — и не попадёшь в беду.

Но сейчас выживать уже не нужно и человек воспроизводит не столько полезные повадки и навыки (такие, как охотиться, прятаться от врагов, возделывать землю и строить дом), сколько социальные установки. А они чаще всего субъективны, не универсальны и имеют свойство устаревать.

До подросткового возраста, а иногда и после ребёнок воспринимает родителей как безоговорочный авторитет и верит всему, что они говорят. К тому же именно дома, с семьёй, он проводит больше всего времени. Поэтому идеи, правила и взгляды он впитывает как губка, даже если не отдаёт себе в этом отчёта.

Наталия Словесникова

Сложность понимания сути семейных сценариев заключается в признании простого, но абсолютного факта: каждый из нас — продукт семьи и общества, все мы не свободны от сценариев.

Но родители не просто «передают» нам какие‑то паттерны поведения. Мы часто видим противоречивое отношение родителей к собственным установкам, установкам других людей и общества, видим вызываемые какими‑то идеями сложные чувства. И формируем своё отношение. Результат — непростая комбинация, которую мы именуем сценарием нашей жизни.

В чём опасность семейных сценариев

Их сложно осознать

Человек может не отдавать себе отчёта в том, почему выбирает партнёров определённого типажа, почему всё время ссорится с супругом, почему его браки заканчиваются разводами или возникают конфликты с ребёнком.

Он может воспринимать это как судьбу, случайность или просто необъяснимые неприятности. А если не понимаешь, откуда у проблем растут ноги, справиться с ними гораздо сложнее.

Из‑за них не получается взять на себя ответственность

Выходит, что человек вроде как не свою жизнь живёт, а катится по рельсам, которые проложили для него несколько поколений его семьи. И его решения — это зачастую совсем не его решения, а установки и правила, полученные от родителей.

С ними сложно справиться

Как правило, они укореняются в нашем мышлении и нашей психике очень глубоко. И чтобы выкорчевать их, требуется основательная и вдумчивая работа.

Они могут серьёзно подпортить жизнь

Есть сценарии относительно безобидные: ничего ужасного не произойдёт, если человек будет готовить мясо только по семейному рецепту или купит детям книжки, по которым сам учился читать.

Но вот если он выберет неподходящую профессию исключительно как дань семейной традиции или ввяжется в деструктивные отношения, как его родители, он потеряет много лет, которые мог бы прожить с большим удовольствием.

Можно ли выйти из семейного сценария

Наталия Словесникова

Чтобы преодолеть сценарий, нужно научиться видеть сложные и противоречивые чувства, их природу. И прежде чем реагировать, обдумывать их, отличая в душе прошлое от настоящего. Но сделать это самостоятельно довольно непросто и мало кому удаётся.

Нам свойственно хорошо что‑то замечать в других, но от самих себя прятать многие желания и переживания. Чтобы признаться в них себе, часто нужен кто‑то другой. Важно, чтобы этот другой не был причиной чувств. И, не ранив, мог показать человеку, что, как, когда и почему происходит. Лучше всего с этой задачей справится психотерапевт.

Но не все готовы принять услуги психотерапевта. Порой нет финансовых возможностей или времени обратиться в государственный центр, оказывающий бесплатную психологическую помощь. И не всегда просто с первого раза найти подходящего специалиста.

Если приходится справляться самостоятельно, помните, что в любых сложных ситуациях очень важна поддержка других, возможность с кем‑то поговорить. Поставьте себе задачу и найдите человека, которому сможете рассказать о своих трудностях. Это должен быть тот, с кем вы в настоящее время тесно не связаны, например одноклассник, с которым близко не дружите.

Возможно, вы слышали об эффекте случайного попутчика. В нём две составляющие. Это шанс откровенно поделиться переживаниями, которые вы до этого держали в себе, ведь случайному человеку мы можем сказать многое из того, что не говорим близким. И это возможность иначе услышать себя, не так, как во внутреннем диалоге.

С чужим человеком нам не нужно видеться каждый день и «держать лицо», он никак не заинтересован в отношениях и не воспользуется услышанным. Поэтому в разговоре с ним мы свободнее. А чем лучше мы узнаём себя, тем лучше понимаем, как изменить свою жизнь и её сценарий.

Что важно запомнить о семейных сценариях

1. Они действуют на каждого из нас, потому что мы так или иначе перенимаем из семьи разные установки, причём не всегда положительные.

2. Сценарии бывает сложно распознать: для этого нужно проанализировать поведение и биографию членов своей семьи, сравнить с собственными поступками и выявить одинаковые паттерны.

3. Чтобы выйти из негативного семейного сценария, лучше всего обратиться к психотерапевту. Но если такой возможности нет, можно поговорить о своих проблемах с беспристрастным слушателем, с которым вас не связывают близкие отношения.

Вам случалось попасть под влияние семейных сценариев? Как вы их преодолевали? Поделитесь своим опытом в комментариях.

Родовое проклятье или семейный сценарий? Как сделать жизнь по-настоящему своей

Что такое семейные и родовые сценарии и почему некоторые помогают нам жить, а из других хорошо бы суметь вырваться?

Photo by Andriyko Podilnyk on Unsplash

Что такое семейный сценарий? Это некая совокупность представлений о ситуации, чувств и действий в ней, которую человек неосознанно считает правильной и единственно возможной для себя, и которая берет начало в его родительской семье или даже еще раньше, в семье бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек и т. д.

Пример семейного сценария

Есть один известный анекдот о том, как мама учит дочку готовить рыбу:
– Перед тем, как положить рыбу в сковородку, надо обязательно отрезать ей хвостик.
– Почему, мама?
– Не знаю, моя мама всегда так делала – семейный рецепт.
На следующий день мама спрашивает свою маму:
– Слушай, а почему мы всегда отрезаем у рыбы хвостик при готовке?
– Не знаю, я научилась этому у своей мамы. Семейный рецепт.
На следующий день бабушка спрашивает свою 90-летнюю маму:
– Слушай, а почему мы всегда отрезаем у рыбы хвостик перед тем, как положить ее в сковородку? Что у нас за семейный рецепт такой?
– Вы что, до сих пор пользуетесь моей маленькой сковородкой?!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это прекрасная и понятная иллюстрация к идее семейного сценария. К сожалению, далеко не все семейные сценарии так безобидны, и именно поэтому о них нужно иметь минимальное представление.

Что может входить в семейные сценарии?

Представления о ролях в семейной системе: хороший, плохой, сильный, слабый, добытчик, воин, мать-героиня, агрессор, жертва и т. д. В этом случае, например, поиск партнера или партнерши может быть основан на отборе тех, кто может реализовать какую-то часть заданного семейного сценария – как актер, которому дали распечатку его реплик и описание персонажа.
Представления о том, что надо делать в конкретных ситуациях: рождение и воспитание детей, заключение брака, кризисы, болезни, карьера и профессия, реализация и т. д. В этом случае, например, семья может встречать желание отойти от «семейной профессии» в штыки или явно предписывать детям некие скрипты, как себя вести, не давая им принять собственных решений с учетом времени, в котором они живут.
Представления о «семейной судьбе» и семейной динамике: например, «у нас в семье все женщины рожают по 2 ребенка», «у нас все мужчины служат в армии», «у нас все разводятся к 40 годам» и т. д. Обычно такие сценарии негативные и выглядят буквально как программирование детей на конкретные поступки и события. Именно такие сценарии люди чаще всего пытаются разбирать и менять у психотерапевтов.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Проблемы с семейными сценариями, в основном, сводятся к двум пунктам:

Несвобода от них

Поступил согласно сценарию – подтвердил его, поступил вне сценария – нарушил его. Сценарий никогда не исчезает, он где-то незримо присутствует.

Неосознанность

Большинство семейных сценариев с точки зрения психологии представляют собой интроекты – нечто, усвоенное в очень нежном возрасте буквально как заклинание, которое потом забылось, но его действие осталось (см. пример в начале статьи про рыбий хвостик). К сожалению, иногда на процесс выкапывания какого-либо семейного сценария уходят месяцы и годы.

Одним из важных параметров семейных сценариев является время. Есть жизненные сценарии, которые охватывают всю продолжительность жизни человека, а есть мини-сценарии, которые разворачиваются быстро, от нескольких секунд до минут, часов, дней и недель. Сценарии могут даже связывать несколько поколений между собой. В этом случае каждый сценарий более молодого члена семьи основывается на сценарии его родителя или родителей, которые, в свою очередь, по мере сил списали его со своих родителей, и т. д.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Также сценарии могут воспроизводиться разными способами: прямым копированием, антисценарием (попытка сделать наоборот) или корректировкой сценария с учетом новых реалий.

Зачем нужны семейные сценарии?

Согласно мнению психологов, они дают готовое руководство к действию, что хорошо работает в плане повышения общей эффективности семейной динамики. То есть многие действия и ритуалы внутри семьи могут быть выполнены без осмысления и без повторных переговоров. Семейные программы могут также обеспечить устойчивый фон, на котором новые события сразу будут выделяться. Автоматический сценарий, таким образом, высвобождает энергию для поиска новых ценных вариантов поведения. Сценарий также обеспечивает некоторую стабильность семьи. Когда члены семьи выходят за рамки сценариев, это легко заметить, и тогда, если новое поведение угрожает стабильности семейной системы, предпринимаются попытки вернуть «солдата» в строй.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Пример

Иван Иванович кричит, что выгонит из дома своего 20-летнего сына Егора, потому что этот оболтус опять не сдал сессию. Мама Егора, Анна Станиславовна, молча подает сыну успокаивающие знаки глазами – всё в порядке, отец пошумит и перестанет. Сын улыбается ей в ответ.

25 лет спустя глава семейства Егор Иванович громко возмущается поведением 18-летнего сына Вовы, который пришел домой пьяный и разбил вазу. «Выгоню, если не пойдешь учиться или работать!» Мама Вовы и сам Вова обмениваются понимающими взглядами. Это – сценарий «выгоню из дома», который разыгрывается годами и десятилетиями и имеет в своей основе несколько старых, как мир, истин: отцы хотят, чтобы дети становились
самостоятельными; матери хотят позаботиться о детях и отвести от них отцовский гнев; все, в общем-то, правы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Таким образом, семейные сценарии связаны с общими системами убеждений. Опыт семьи постепенно создает такие убеждения у ее членов и дает им взаимодополняющие модели поведения.

Такой сценарий может разворачиваться не только в похожих ситуациях, но также и в новых. Семья – это система сообщающихся сосудов. Никакая живая система не может выжить с настолько жесткими предписаниями, поэтому обязательно должен происходить ввод нового поведения и новых идей, которые должны быть совместимы с верованиями и убеждениями семьи – тогда они закрепятся.

В описанном выше примере, разумеется, 20-летний сын не может внезапно покинуть дом и стать самостоятельным в один день без подготовки. И если все же он попытается это сделать, то даже не успеет дойти до конца улицы, как его уже позовут обратно. Тем не менее, розыгрыш такого сценария – это негласное предложение сыновьям «вы растете, и уже можете управляться с некоторыми своими делами сами».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Чем плохи семейные сценарии?

Тем, что люди могут не осознавать свои реальные потребности и следовать семейному сценарию без проверки, подходит ли он лично им. Разумеется, в идеальном мире такого не должно происходить, но в жизни бывает, и частенько. Люди создают семьи, в которых им плохо, получают профессии, которые им не нравятся, и в возрасте 40–-50 лет впервые понимают, что им-то был нужен совсем другой путь.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Тем, что выросшие дети не сепарируются до конца, а может быть, и вообще не сепарируются, продолжая постоянно оглядываться назад, на семью – правильно ли я делаю? Одобряют ли меня старшие? Это особенно часто происходит в семьях с достаточно деструктивными сценариями. Получается, все живут одну и ту же жизнь и делают одни и те же выборы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сценарии бывают разрушительные, травмирующие, и детям требуется недюжинное мужество и запас сил, чтобы из них выйти. К сожалению, этот запас есть не у всех, поэтому есть большое количество людей, которых семейная мельница все же перемолола, или они вырвались, но слишком дорогой ценой.

Многие дети, намучившись со своими родителями, принимают решение все делать наоборот (антисценарий). К сожалению, крайности редко бывают хороши, и антисценарий, несмотря на то, что уже не содержит откровенно плохих событий, все же тоже может оказаться деструктивным, но уже совершенно новым, ранее не известным способом.

Что же делать?

Если вы подозреваете, что в вашей семье существуют какие-то сценарии, для начала соберите побольше информации. Опросите живых представителей старшего поколения об интересующей вас схеме, сделайте генограмму (графический портрет семьи, большинство из нас рисовали ее в школе на уроках биологии, когда изучали наследование признаков). Поднимите фотографии и архивы, если есть возможность. Если то, что вы выяснили, вам не нравится, и вы бы не хотели испытывать влияние этого сценария на себе или своих детях – дальше можно пойти к специалисту.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В психологии есть направление, которое занимается именно семейными системами: системная семейная терапия. Но вообще-то любой психотерапевт знает, что такое семейный сценарий, и должен уметь с этим работать.

К сожалению, на некоторые сценарии уходит много времени, потому что вы можете быть первым человеком в своей семье, который захотел этому противостоять, и количество энергии, с которым придется иметь дело, будет не очень-то подъемным. Но перспективы обычно хорошие – как в плане сепарации от сценария, так и в плане поиска своего собственного пути. Главное – это ваши личные представления о том, как вам жить. Вы – не актер, читающий реплики, а отдельный человек с собственной судьбой, заслуживающей уважения. Удачи!

Читайте также: Мужчина новый, идеальный. Чего мы сегодня ждем от мужей и отцов?

Женщины XXI века: их секс, брак, любовь, отношение к материнству и к самим себе

«У нее паника и маски, а у меня катастрофа в экономике»: как не дать коронавирусу разрушить семью

Источник

Год издания и номер журнала:

В данной статье представлен материал, который не является в полной мере оригинальным. В нём используются идеи и понятия, не новые для практической психологии. Вместе с тем он не вписывается однозначно в известные концептуальные рамки, являясь некоторым обобщением опыта анализа семейных отношений и семейных историй. Будем относить обсуждаемые феномены к той области психологических воззрений, которая недостаточно чётко определена, но может быть обозначена как «семейное сценарное программирование».

Если рассматривать эволюцию представлений о «предписанном» в психической организации человека, то можно начать её краткое описание с постулатов психоанализа. Идея о том, что человек не свободен в своих выборах, «решает» одни и те же проблемы, появляющиеся под воздействием неконтролируемых и нерациональных психических сил, восходит ещё к З.Фрейду. А.Адлер конкретизировал представление о диспозиционной оформленности способа структурирования индивидуального существования человека, введя понятие стиля жизни (Приведено по Сидоренко, 2000). В транзактном анализе определилось понятие сценария как бессознательного плана жизни. Структурный аспект сценарного программирования во многом ассоциировался с ролевым поведением. Некоторые воплощения типичных семейных ролей стали фигурировать в психологических источниках как семейные сценарии (Берн, 1998; Стюарт, Джойнс, 1996; Штайнер, 2003).

Понимание психологической сути семейной проблематики кардинальным образом изменилось с появлением системной семейной психотерапии (Варга, 2011). Семейные психологи, исследуя происхождение симптомов, во-первых, обнаружили, что их детерминация в значительной степени связана с семейным жизнеустройством человека. Симптом стал рассматриваться как функциональное порождение семейной системы. Во-вторых, при проведении ретроспективного межпоколенного анализа жизнедеятельности семьи, обнаружилось, что многие паттерны повторяются. Это указывало на то, что способ существования «тиражируется» не только на уровне индивидуальной жизни, но и на пространстве семейной системы. Психологи обратились к анализу семейных историй и семейных мифов (Варга, 2011; Эйдемиллер, Юстицкис, 1999), фиксирующих системную целостность семьи в социальном и временном контекстах. М. Боуэн в своей теории семейных систем одним из базовых полагал положение о межпоколенной трансмиссии и считал важным понимание логики передачи детям определённых особенностей семейного взаимодействия. Он придавал особое значение анализу истории семьи и стереотипов жизнеустройства членов семьи в течение нескольких поколений. М.Боуэн сделал осознание особенностей и механизмов функционирования семьи основной формой помощи клиенту в достижении его личной продуктивности (Bowen, 1978).

Новый ракурс видения роли семьи привёл к новому пониманию сути семейной психотерапии. Первоначально этим термином обозначали психологическую помощь клиенту, направленную на оптимизацию его функционирования в качестве члена семьи (решение его «семейных проблем»). Работа психолога при этом была направлена на коррекцию индивидуальных особенностей клиента, препятствующих эффективному выстраиванию отношений и функционирования в качестве члена семьи. Однако с тех пор, как появился системный взгляд на семью, в определённой мере изменилось и понимание семейной терапии. Исходным стало положение о том, что многие симптоматические формы являются не только проявлением индивидуальной психики, но и производной группового функционирования, причём широта идентифицированного группового контекста не обязательно ограничивается нуклеарной семьёй «здесь и теперь».

Н. Пезешкиан в качестве одного из фокусов терапевтического внимания предложил удерживать ментальную составляющую группового функционирования семьи, которую обозначил термином «концепции». Семейная концепция, согласно автору, выражает отношение к различным аспектам существования человека. «Концепции – это когнитивные и эмоциональные структуры, задающие нам схему интерпретации отношений к себе, к другим людям и к нашему окружению» (Пезешкиан, 1994, с.116). “За пределами индивидуального сознания они действуют как правила игры, принимаемые целой группой. По этой причине наша концептуальная программа частично согласуется с концепциями группы, в которой мы живём…..Семье принадлежит особая роль во всём, что касается концепций. В ней типичные концепции передаются из поколения в поколение…» (Пезешкиан, 1994, с.116).

В соответствии с вышесказанным мы определяем и понимание семейного сценарного программирования. Это понимание шире, чем рамка стереотипичности поведения индивида в семье. Семейный сценарий, на наш взгляд, есть развёрнутая в симультанном (взаимодействие здесь и сейчас) и сукцессивном (временная последовательность) пространстве сложная система норм жизнедеятельности семьи. Норма в данном случае – установка долженствования (как должно быть), функционирующая в большей мере на бессознательном уровне и структурирующая жизнедеятельность членов семьи. Нормы соединяют в себе регламентацию нескольких уровней – от индивидуального до группового.

Семейное сценарное программирование определяет:

1) общий стиль существования семьи и семейный миф, обосновывающий этот стиль приемлемым, социально желательным образом

Формируя стиль функционирования семьи, сценарий задаёт определённое жизненное самочувствие, не зависящее от реальных достоинств и внешности её членов. Очень красивая девушка с заданным жертвенным сюжетом, соответственно, будет его иметь. В семье при этом царствует миф об объединяющей всех семейной воспитанности, скромности. Обратный пример из нашей практики — девушка полная с крестьянской внешностью, но потрясающей женской уверенностью. Характерен её рассказ о бабушке, которая легко обходится с мужчинами, совершенно не испытывая барьерных затруднений в общении и обладая феноменальной способностью вызывать приязнь и доверие мужского пола. Причём романтические переживания у неё легко сочетаются с прагматикой жизни. Бабушка очень любит дачу. По мере приближения к дачному сезону у неё актуализируются и романтические мотивы. Она находит ухажёра, проводит с ним сезон в трудовых заботах об урожае, а, получив итоговое воплощение «продуктивности» совместной жизни, с естественной легкостью от партнёра избавляется. Причём, по словам внучки, использованные по назначению мужчины вовсе не страдают от обиды. Они периодически звонят своей бывшей пассии, чтобы засвидетельствовать почтение, поздравляют с текущими праздникам и т.п.. У нашей респондентки тоже есть партнёр, но связь эта весьма специфическая. В данный текущий период, когда ей «некогда» (нужно закончить вуз), он «пока» встречается с другой. А к ней периодически приходит, пьёт чай с пирожками, как бы подтверждая, что договорённости о будущей совместности в силе. Девушка совершенно, и, похоже, небезосновательно уверена, что, как только ей будет надо, она скомандует: «Явись передо мной, как лист перед травой» и получит желаемое.

Интересные особенности эффектов эмоционального стиля семьи находим у В.Н.Ослон. Автор на материале обследования множества семей-усыновителей обнаружила, что в их историях (трёхпоколенный анализ) повторяется паттерн многодетности, ограничения поля социального функционирования семьи и доминирующего положения женщины-матери. Но, если сравнить эффективные семьи c неэффективными, то обнаруживается, что для первых характерно оптимистическое восприятие перемен, рассмотрение их как возможностей. В неэффективных семьях царствует пессимистический настрой с ощущением «вынужденности» перемен, негативного их восприятия как «зла». Соответственно, характеристики ребёнка, принятого в семью (по инициативе самих усыновителей) при малейших трудностях взаимной адаптации начинают восприниматься негативно и интерпретироваться как свидетельства злонамеренности, либо пагубной наследственности, как такие, с которыми «невозможно справиться» (Ослон, 2006).

Анализируя семейные истории, уже по способу их изложения (эмоциональная семантика речи) слышно, как определяется «знак» эмоционального ощущения жизни, принятого данной семьёй. Например, в двух последовательно проводящихся процедурах анализа семейных историй, которые рассказываются молодым человеком и девушкой, в каждом случае фигурируют трагические судьбы родственников в период репрессий: «расстрелян за ведро картошки», «арестован по подозрению в выносе мешка кукурузы и пропал в заключении без вести». Но в рассказе юноши фигурируют мотивы безысходного горя потери, несправедливости и непоправимости. У девушки те же описание событий оформляются фразами: «несмотря на…» ; «наша семья всё равно…».

2) алгоритмы (последовательности) действий и взаимодействий как на ситуативном, так и жизненном уровне;

Например, в некоторых семьях межпоколенная транмиссия стиля существования выстраивается по типу «шахматной доски», на которой чередуются чёрные и белые клеточки. Представитель каждого нового поколения, опираясь на характерную для данной семьи традицию «бунта потомков», недоволен способом существования родительской семьи и старательно конструирует свой вариант, а затем столь же старательно навязывает как единственно верный своим детям. Те, в свою очередь, усвоив из его же рассказов идею бунта, «эмансипируются» и реализуют обратную стратегию, во многом схожую со стратегией дедовской семьи. Такие зеркально обратные детско-родительского противостояния становятся важной частью семейного сюжета.

3) структурные характеристики семьи (широту охвата семейной идентичности, проницаемость групповых границ, набор типичных ролей);

Примером является семья с очень расширенными границами родственности. Практически нивелируются границы нуклеарной семьи. Все члены семьи живут в бесконечном mixing-перемещении, гостюют, сплетничают, одалживаются друг у друга, практически совместно воспитывают детей.

Другой вариант – закрытая семья с чёткими границами и из поколения в поколение структурирующаяся вокруг матери, которая является главным семейным интегратором. Конкретным проявлением является процедура всесемейной встречи мамы с работы, когда, стоя у двери в праздничном ожидании, все в предвкушении: сейчас откроется дверь, и войдёт она… И так практически каждый день. За этим следует совместный ужин с дружным осуждением других семей и их образа жизни.

4) смысловое наполнение семейных ролей и их взаимоотношений;

Например, при анализе ряда клиентских случаев, мы выявили такой вариант женского доминирования. Женщина в семье понимается как существо нежное, нуждающееся в защите. Соответственно, удачный брак – это супружество с «крепким», надёжным мужчиной. Так программирует свою дочь, сама разочарованная в супружестве мать. Девочка, насмотревшись на отца, «никчёмного пьяницу», также мечтает о сильном партнёре. Из поколения в поколение такой партнёр находится. Это обычно «умелец», человек, с «золотыми руками» и не менее «золотым» сердцем. Но женщины этого семейства настолько последовательно женственны и «слабы», что бесконечными требованиями быть «каменной стеной» доводят мужа до состояния безвольного подкаблучника и, соответственно, защитного пьянства.

Установки семейного сценария функционирует на уровне индивидуальной психики, но, будучи ассимилироованным членами семьи, становится в общих элементах механизмом групповой интеграции. Можно полагать, что их присвоение происходит через впитывание вербализаций значимых членов семьи о её истории и характеристиках основных участников семейного сюжета. История семьи в данном случае – не столько объективная последовательность реальных событий, сколько некоторое устоявшееся «сказание», складывающаяся из высказываний и повествований значимых членов семьи в относительно целостную сюжетную композицию, нагруженную определёнными смыслами и отношениями. Семейная «сказка» имеет безусловные объективные событийные основания, но в весьма субъективной трактовке с выраженной оценочной составляющей, конситуирующей некоторое имплицитное представление о «долженствованиях» семейной жизни.

Обращает на себя внимание, что в анализируемых историях семей, в том, как они излагаются, часто фигурируют некие «ключевые», исходные события. Можно говорить о том, что в основе важнейших составляющих семейного сценария лежат переломные социальные событияили яркие, часто трагические события в жизни семьи. Естественно, что история семьи тесно переплетается с историей страны. Социальные катаклизмы ломают поступательные линии семейного воспроизводства, задавая крутые виражи новой системы отношений. Периоды «выживания» семей сказываются на следующих поколениях, живущих в более спокойные времена. К таким экстремальным периодам относятся, например, годы репрессий и войн, а также послевоенноговыживания. Предельная ситуация выживания, когда угроза голода преследует семью буквально по пятам и определяет отношение к членам семьи с точки зрения способности производить, а не потреблять на уровне приговора к жизни или смерти хорошо показана в легендарном японском фильме «Легенда о Нараями». Периоды страшного голода, зверствующего в послевоенные периоды на некоторых территориях нашей страны, породили аналогичные тенденции. Немаловажно, что голод сопровождался отсутствием цивилизованной контрацепции. И в ситуации, когда каждый ребёнок – лишний рот, а аборты, цитируя слова одной из респонденток, «делаются вилкой», отношение к мужчинам окружается ореолом социально предосудительной греховности, а детям задаётся идея конкуренции за выживание и доказательства, что ты имеешь большее право на существование, чем другие. Времена голода, переживаемые сельскими семьями, порождали и такой алгоритм, когда старший ребёнок довольно рано покидал семью ради заработков, сохраняя постоянную связь с членами семьи, опекая младших и работая своего рода «проводником» из мира нужды в более богатый возможностями материального обеспечения городской мир. Впоследствии, даже будучи рассыпанными по разным регионам страны, такие старшие удерживают всю семью и передают соответствующие стратегии своим детям, уезжающим для поступления в МГУ, Сорбону и т.п. В нашей стране глобальные события в их воздействии на семью определённым образом проинтерпретированы. В социологической и психологической литературе, например, годы репрессий поняты как своего рода период «злых внешних сил», которые способствовали укреплению семейности, формированию семейной стойкости. А период Великой Отечественной войны – как период «обрыва» семейных линий и утраты преемственности семейных установок, осложняющей супружескую устойчивость. Анализируя свою практику, возьмём смелость определить и другие варианты последствий социальных трагедий для семьи. Период репрессий сопровождался страхом за членов семьи и реальными потерями с необходимостью их как-то пережить, как-то объяснить и обеспечить выживаемость родного сообщества. В семьях при этом формировались, либо усиливались следующие стратегии. По всей видимости, направление выбора стратегии зависело в некоторой степени от предшествующих констант её существования – общественного положения, социальной ниши, которую семья занимала, сценария предыдущих этапов. Первый вариант — линия социальной адаптации, транслируемая детям. Это предписания быть “идеально правильным», то есть одновременно иметь хорошую результативность в учёбе или работе при демонстрации скромности, отсутствии индивидуальных претензий. Потомки этих детей составляют клиентуру тренингов уверенности. Другой вариант – «героический», основанный на идее страдания и самопожертвования ради конечного ощущения «Нет, врёшь, палач, не встану на колени … (Мусса Джалиль)» Героический сценарий, способствуя психологическому выживанию, поддержанию духа семьи в тяжёлые периоды, транслируемый поколениям, на долю которых «выпали» более спокойные времена, может породить чрезмерное, дезадаптивное стремление искать, а, главное, находить в жизни подвиг. На поведенческом уровне это выражается в бесконечном попадании в экстремальные ситуации, грозящие крайними последствиями. Яркие примеры такого «героизма» представлены в описании А.Я. Варги (Варга, 2001). И ещё один вариант – «семейная хитрость». В этом случае семья ищет обходные манёвры для того, чтобы улизнуть от социальных угроз и в максимальной степени обвести вокруг пальцы официальные структуры, получать максимальные выгоды за счёт семейных связей, того, что называется «блат», «семейственность», «коррупция» и т.д.

Примером влияния трагического события в жизни семьи на её сценарий может быть следующий. В одном из старших поколений во вполне благополучной, находящейся, можно сказать, на взлёте, семье неожиданно погиб семилетний сын, всеми любимый и как будто не имеющий особых проблем. Его нашли в петле. Объяснений этому событию никаких найдено не было. Следствие мало успокоило родителей, «доказав» версию самоубийства. Не пережив горя, отец буквально сломался и уже не смог восстановить былую жизнеспособность, провлачив в жалком состоянии вторую половину жизни. С тех пор мужчины этой семьи благополучно с социальной и личностной точек зрения выстраивали первую половину жизни, а вторая уже «роковым образом» катилась под откос. Причём всегда находился к этому действительно реальный повод.

Семейный сценарий можно выявить при проведении процедуры расширенного генеалогического анализа семьи в нескольких (желательно не менее трёх ) поколениях.

При анализе семейных историй и актуальных отношений проявления семейного сценарного программирования обнаруживается:

1) в повторах сюжетных линий;

Например, в нескольких поколениях семья имеет в качестве главы авторитарного отца. Сына он «держит в « ежовых рукавицах». Молодой человек не имеет даже возможности для так называемой личной жизни. Но, однажды, вырвавшись в командировку (вариант – на учёбу), юноша знакомится с девушкой. Очень быстро закручивается бурный роман. Причём завязывающиеся отношения идентифицируются как любовные, хотя в некоторых случаях сюжет задаёт их откровенно компенсаторный характер. Молодой человек вскоре женится. А это рассматривается в семье как основание для самостоятельной жизни. Такой алгоритм эмансипации от авторитарного родителя за счёт женитьбы повторяется в нескольких поколениях. Конкретным его воплотителем в нашей практике являлся молодой человек, заболевший «срочной» любовью во время трудового семестра и собиравшийся тем же летом жениться.

2) в том, какое значение придаётся определённым событиям, своего рода сензитивность к некоторым их аспектам, интерпретация конкретных «знаковых» событий как ключевых для разворачивания предписанных сюжетных ходов;

Например, у семьи есть сюжетная линия «знакомства по дороге». Прадед ехал на тракторе и увидел прабабушку, дед ехал на мотоцикле и не мог не остановиться, увидев бабушку… Наша респондентка знакомится со своим будущим избранником аналогичным образом. Она идёт по тротуару. Останавливается дорогой автомобиль, и водитель неплохо конструирует ситуацию знакомства. Другая девушка проигнорировала бы данный сюжет, исходя из убеждения, что «на дороге приличные люди не знакомятся». А наша всерьёз раскручивает отработанную предшественниками линию, которая заканчивается законным браком.

Совершенно очаровательно выглядит сценарная линия одной из анализируемых семей, в которой в течение нескольких поколений завязывались романы в апреле месяце. Это стало нежным акцентом, придающим особый флёр романтичности, обостряющим любовную чувствительность каждого нового поколения именно в апреле.

3) втипичных словах и речевых оборотах, используемых респондентом для характеристики членов семьи;

Например, тотальное употребление характеристик сексапильности по отношению к женщинам семьи во всех поколениях (страшно красивая, привлекательная, сексуальная), а в другой семье бесконечные повторы темы хозяйственности, а в третьей – везучести и т.п.

4) в логических противоречиях или априорных схемах в рассказе повествователя о семье;

Например, «Мой брат был первым ребёнком, поэтому его любили». Либо: «В нашей семье вторая беременность обычно с патологией». Так сказала девушка, которая родилась в семье потомственных медиков, одержимых идеей здоровой наследственности. Эта легенда о заведомо ущербной с медицинской точки зрения второй беременности имела широкое распространение в нескольких поколениях среди множества родственников. Неудивительно, что вторая беременность в этой семье обычно заканчивалась абортом. Девочка, которую всё-таки оставили, всё детство находилась под пристальным паранояльным вниманием родственников, выросла классической перфекционисткой с тотальной жаждой подтверждения своей ценности и ценности своей жизни (огромное число романов, отличная учёба и плюс работа). Дальнейший путь — из провинции в Москву, деловая сверхактивность, создание собственной фирмы. В рассказ о предпринимательской успешности постоянно включаются пассажио неспособности коренных москвичей «работать по-настоящему».

5) в откровенной нелогичности действий членов семьи по отношению друг к другу;

Например, женщина жалуется на своих двух детей. Дети очень проблемны, неудобны и ко всему прочему постоянно ссорятся друг с другом, обеспечивая матери добротное, стабильное ощущение неблагополучия и необходимость жертвенности. Подробный опрос показывает, что «несчастная» семья живёт в престижном районе в центре города в хорошем, престижном же доме. Но есть определённая странность их бытоустройства, абсолютно необоснованная с точки зрения даже очень простого здравого смысла. Дети – мальчик девяти лет и девочка пятнадцати лет. Квартира трёхкомнатная. Одна комната — для матери, другая (о норма обывательства!) отведена под диван с телевизором. Дети живут в третьей комнате, ненавидя друг друга за невозможность соответствующего возрасту личного существования и ведя кровопролитные войны за автономию друг от друга.

6)в неконгруентности поведения респондента при рассказе о семье и своей роли в ней.

Пример – клиентка с потрясающей обаятельностью и внутренним светом рассказывающая о страшном на самом деле состоянии семьи. Семья состоит из неё самой и трёх мужчин – мужа и двух сыновей. Все трое – носители несчастья, глубокого, судьбоносного. Муж – алкоголик, которого периодически «зашивают», но даже эта профилактическая мера не помогает и заканчивается обычно драматическим исходом. Старший сын (хороший, по её словам, мальчик) обвинён в убийстве собственной девушке и отбывает наказание. Клиентка вместе с мужем (работником МВД) потратили массу усилий и продолжают их безысходно тратить в попытках доказательства невиновности сына и вызволения его из неволи. Младший сын, подросток, проживет своё подростничество утрированно негативистически. Он практически отказался ходить в школу. Попытки выявить какие-то личностные потребности клиентки приводят к одному и тому же результату – ответу «Хочу, чтобы они (любимые мужчины) были счастливы». Эти слова сопровождаются светлой ангельской улыбкой и видимой удовлетворённостью своим «святым» желанием. Контраст между трагичностью излагаемого и радостной озарённостью святостью собственной позиции не оставляет выбора для интерпретации- перед нами – «суперспаситель». Типичная женская роль её семьи – ангел-спаситель. Мужчины в семье традиционно хорошие, но «гибельные». И перипетии их гибельности», переплетаясь с бесконечным спасительским служением женщин составляют основную сюжетную линию семьи. Женщины – правильные с социальной точки зрения, удобно обеспечивают свою безупречность практическим отсутствием возможности иметь какой бы то ни было жизненный соблазн, встраиваясь в трагедию или, скорее выстраивая её. Наша клиентка в детстве была включена в усиленную линию спасительства. Её мать спасала мужа-алкоголика, а дочь «спасала» мать от обижающего её отца, отца от страшных депрессивных приступов и всю семью своим примерным поведением и успехами. В результате сформировался «суперспаситель», наполненность жизни которого могла быть реализована только при условии тотальной катастрофы семейного существования. Любящие её мужчины бессознательно выстраивали обеспечивающие её сценарий стратегии.

Каково значение семейного сценарного программирования? Первое – оно неизбежно и создаёт основу ориентировки человека в вопросах семейного функционирования, является продуктом социализации в данной сфере. Второе — обладает энергетикой установок, облегчающих определённые действия и затрудняющих другие. Третье – как любой феномен, имеющий в основе природу группового сознания, с одной стороны, обеспечивает определённую слаженность, взаимоприемлимость, даже «притёртость» паттернов поведения членов семейного мобиля, с другой, соответственно, оно ограничивает жизненный репертуар человека и проявления личностного начала. Четвёртое – являясь в одних контекстах основой продуктивной адаптации, в других может стать патологизирующим механизмом, порождающим разной степени тяжести психологическую симптоматику. Пятое – возможность осознания сценарных шаблонов и установок у разных людей выражена в разной степени. По-видимому это связано с мерой эго-дифференцированности, как её понимает М. Боуэн (эго- дифференцированность – способность выделять своё «Я» из социального поля на основе осознания собственной системы ценностей в противовес симбиотичности существования и способность отделять интеллектуальное функционирование от эмоционального в противовес их слитности, когда мышление, пусть даже очень развитое, обслуживает эмоции, обеспечивая им рациональное» обоснование (Bowen, 1978). Осознание составляющих сценария позволяет выработать более конструктивные стратегии и решения, оптимизировать взаимоотношения с членами семьи, ощущать свою большую субъектность в этих отношениях. Впрочем, большая личностная свобода не ограничивается рамками семьи. Энергия освобождается для более полной самореализации во всех сферах жизни человека.

Анализ семейного сценарного программирования в свете вышесказанного может быть терапевтической практикой, а может быть инструментом для личностного роста. Интересно, что его осознание не является конечным одноразовым инсайтом, вскрывающим тайную подоплёку отношений и действий человека и его семьи. Процесс осознания оставляет ощущение очаровательной бесконечности, сказки без конца, так как сам сценарий – «многопластовый пирог» и можно получать определённое удовольствие от возможности открытия всё новых его нюансов. Лишь бы рефлексия не стала самодостаточной, исчерпывающей себя формой личностной активности.

В нашей практике мы отдаём предпочтение групповой форме анализа, которая проводится в несколько этапов. На первой стадии собирается информация о моделях взаимоотношений в семье, имевших место в течение нескольких поколений. Информация включает фактические данные о рождениях, смертях, браках, разводах, религиозных верованиях, полученном образовании, здоровье, месте проживания, трудовой биографии и т.п. Информация записывается на подробной генограмме семьи. Генограмма оформляется совместно с членами небольшой (до пяти человек) группе. Члены группы стараются задать максимально возможное количество вопросов, оформить генограмму и определить «реперные», ключевые точки сценарного наследия клиента. Продукт групповой работы представляется на обсуждение более широкой группе (до 20-25 человек) с ведущим-психологом. Здесь также задаются вопросы и оформляются дополнительные обобщения. Такая аналитическая практика помогает как самому клиенту, так и всем участникам в повышении личностной дифференцированности, способности «вычленить» себя из привычной системы отношений и увидеть их со стороны.

При необходимости следующей стадией может стать индивидуальная работа, где клиент совместно с психологом строит план личностного изменения, основанного на понимании, которое было достигнуто на предыдущей стадии.

Итоговая стадия предполагает активное претворение плана личностного изменения. На этой стадии клиент консультируется с психологом. Основной линией консультирования является отслеживание эффектов изменения и поддержка клиента в неизбежной ситуации переживания стресса сопротивления окружающих изменению устойчивых стереотипов взаимодействия.

Источник

Семейный сценарий: психология семейных отношений

Почему дети алкоголиков чаще всего создают семью с потенциальными алкоголиками, дочери разведенных родителей остаются матерями-одиночками, а сыновья «многоженцев» также неоднократно женятся? Ведь им, как никому другому, знакомы трудности родительской жизни, а они повторяют их во всех деталях! Почему?

В психологии семейных отношений есть такое понятие, как семейный сценарий. Он означает склонность ребенка к повторению судьбы своих родителей или других ближайших родственников. Причем это сценарий совсем не обязательно негативный, в нем могут повторяться и успехи, и достижения. Обладателей счастливых сценариев можно только поздравить. А что же делать тем, у кого повторяются проблемы в семейных отношениях?

Именно эти люди чаще всего обращаются к помощи психолога. Они живут как будто под грузом предопределенности, невозможности изменить уже заданный путь своей жизни, сделать свой собственный выбор, отличный от ошибочного выбора предков.

Такие истории часто встречаются в обычной жизни. Вот одна из них. Юная особа влюбилась в молодого человека, только что отбывшего тюремный срок. При этом ее постоянно преследовало ощущение, что их встреча предопределена, и что ей никак не избежать семейной жизни и отношений с этим мужчиной, несмотря на все сопутствующие сложности. Отец этой девушки также имел криминальные наклонности и совсем недавно был убит. Героиня истории понимала, что ждет ее в будущей семье. Она хорошо помнила свои детские ощущения тревоги и страха, когда ждала отца по вечерам. И конечно, она всей душой не хотела повторения этих событий. Однако эта модель семейной жизни настолько прочно укрепилась в ее сознании, что она перестала воспринимать сверстников из благополучных семей как потенциальных женихов. И только с парнем из криминальной среды ей удалось поймать ощущение «дома», привычности происходящих событий, пусть не самых благополучных, но таких знакомых и удобных. В итоге жизнь поставила девушку перед выбором: пройти путь своей овдовевшей матери или изменить восприятие «своего мужчины».

Этот пример в полной мере раскрывает психологию отношений в семье. Однако сценарий судьбы не всегда бывает настолько явным, чтобы разгадать его и избежать повторения. Некоторые дети изо всех сил стремятся прожить жизнь иначе и, тем не менее, получают тот же результат, что их родители, только другим путем.

Попытку такой «анти-сценарной» жизни иллюстрирует еще одна история. Ее героиня мечтала создать счастливую семью, но всегда оказывалась в роли любовницы, выбирая исключительно женатых мужчин. Она очень переживала и никак не могла понять, почему так происходит. И только история ее семьи помогла найти ответ. В свое время отец этой девушки изменил ее матери с другой женщиной. Мать не смогла простить ему измены, и он был вынужден оставить семью и впоследствии женился на своей любовнице. Для дочери это событие стало ударом. А поведение матери она восприняла как урок, который демонстрировал провальную позицию жены и успешную позицию любовницы. И уже свою взрослую жизнь девушка невольно стала строить в соответствии с этим уроком, делая попытки обрести свое счастье в качестве любовницы и выбирая заведомо несвободных мужчин.

Но разве родители не стараются уберечь детей от повторения своих ошибок? Конечно, стараются. Однако неспособные справиться со своими проблемами, они не могут научить этому своих детей. Получается, что мы сами, своим поведением, поступком и выбором пишем сценарий для своих потомков. И чтобы наше влияние на их жизнь было благотворным, нам необходимо преодолевать кризисы семейных отношений в своей жизни, не передавая детям это тяжелое «наследство».

Несмотря на всю драматичность некоторых ситуаций, важно помнить, что семейный сценарий – не приговор. Разгадав его, вы получаете свободу выбора, возможность принимать свои собственные решения. Поэтому так важно изучать свою генеалогию. Вдруг там тоже есть повторяющиеся события, которые могут встретиться и на вашем пути. В разгаданном, известном сценарии вы уже не являетесь актером. Теперь вы режиссер и автор своей жизни, и сами решаете, в какое русло направить ее течение.

Вадим Куркин

Источник

От жертвы к тирану и обратно…

«Весь мир — театр, и люди в нём — актёры». Знал бы классик, насколько окажется справедлив в этой оценке, может, и воздержался бы от столь радикальных высказываний. Психологи уверены: многие люди не живут — играют. День за днём произнося тексты, положенные им по их «роли». Если роль нравится — без проблем, играем дальше. Но ведь бывает так, что ловишь себя на одних и тех же словах, поступках, реакциях на других людей и уже на стенку хочется лезть от постоянно повторяющейся системы ошибок, ненаглядных «граблей», на которые бесконечно наступаешь. О любимых ролях самых разных людей, а главное, о способах выйти из изрядно надоевшего «спектакля» рассказывает аналитический психолог, член Пермской Ассоциации аналитической психологии Татьяна Кузнецова.

Многие психологические игры, возникающие в различных жизненных ситуациях и часто встречающиеся в нашем социуме, обычно сводятся к коммуникационной модели, названной треугольником Карпмана. Три его угла — это три роли: «жертвы», «тирана» и «спасателя». В этих ролях в полной мере реализуются зависимые отношения, о каком бы участнике этих игр не шла речь.

Участники этой «игры» постоянно меняются ролями, поэтому такая «игра» долго не наскучивает и порой может продолжаться всю жизнь. Конечно, у каждой роли есть свои плюсы, поэтому по-началу участники играют с большим удовольствием. Но затем неизбежно наступает время, когда деструктивность этой «игры» начинает превышать удовольствие от нее.

Если говорить о том, кто есть кто, то самой социально одобряемой, самой престижной ролью будет «спасатель». Поэтому на эту роль очень легко соглашаются. «Спасатели» знают ответ на любой вопрос, им очень важно помогать, советовать, спасать, чтобы чувствовать себя нужными и важными. «Спасатель» всегда берет на себя ответственность за благополучие других людей. При всей замечательности такой роли, «спасателю» надо давать себе отчёт: пока он занимается чужими проблемами, его собственные только копятся. У «спасателя», как правило, есть бессознательное убеждение, что его личные потребности не важны, что его ценят только за то, что он может сделать для других людей. То есть неважно, что ты хочешь и можешь сделать для себя, гораздо важнее спасать других. Обратите внимание: никто не говорит, что помогать другим людям не нужно, важно давать себе отчёт, из каких побуждений это делается. Если от помощи, оказываемой кому-то, человек чувствует себя чрезвычайно гордым и значительным или наоборот использованым, это может быть сигналом, что он играет роль «спасателя».

«Жертва» — это обиженный, обижаемый человек, тот кто страдает, будь то от несчастной любви, тяжёлой работы, алкоголизма, наркотиков или чего-то ещё. Все отношения в треугольнике Карпмана строятся вокруг «жертвы» и, как ни парадоксально, по её инициативе. Почему? Потому что несчастная «жертва» получает множество привилегий от своего приниженного положения. Ей можно быть безответственной, безынициативной, её и так «спасут». Этого человека постоянно жалеют, он постоянно в центре внимания, ему не нужно брать на себя ответственность за свою жизнь, можно просто ничего не делать. На эту роль может попасть человек, который по каким-то причинам решает, что не в силах позаботиться о себе сам, что во всем виноваты окружающие, общество, тяжёлая жизнь, несчастная любовь, болезнь и т.д. и должен непременно найтись кто-то (спасатель), кто придёт и устроит его жизнь за него.

Третий участник треугольника — так называемый «тиран», это тот кто, с точки зрения «жертвы», доставляет разные неприятности, оказывает давление. При этом «жертва» в поисках защиты, обращается к «спасателю» и если кто-то согласится на эту роль, то треугольник состоялся.

Роли в таком треугольнике постоянно меняются. Зачастую «тираны» считают себя «жертвами», полагая, что их поведение — самозащита. Чтобы оправдать себя, эти люди часто живут под лозунгом «мир так жесток, что выжить в нём могут только бессердечные люди, значит, я буду таким». Часто тиранами становятся слабые и беззащитные, они нападают, чтобы защитить себя.

«Треугольные» отношения могут развиваться в любой жизненной ситуации. Наиболее наглядно это проявляется в семьях, где есть человек с зависимостью (алкоголизм, наркомания) или очень больной человек. Словом, кто-то, кому, по общему мнению, необходима постоянная забота. Часто людей «спасают» от любви, когда некто столь пылко любит, что все силы тратит на человека, не отвечающего взаимностью. При таком раскладе влюблённый будет «жертвой»; его объект воспринимается «тираном»; окружение влюблённого, как правило, попадает в позицию «спасателя». В подобных отношениях очень долгое время всё может идти по замкнутому кругу.

Отмечу, что для треугольника Карпмана бывает вполне достаточно двух человек. Иногда именно такие отношения разворачиваются в семейных парах: муж и жена постоянно меняются ролями, играя то «тирана», то «жертву» и регулярно спасая друг друга.

Любопытно, что никому в треугольнике не выгодно доиграть свою роль до логического завершения. Если взять деструктивные отношения в семье, где есть алкоголик, можно увидеть, что жена, регулярно спасающая мужа, или, наоборот, страдающая от него играет социально одобряемую роль «жертвы» и «спасателя» одновременно, получая неосознаваемую выгоду от таких отношений в виде жалости окружающих или ощущения собственной важности в жизни этого человека и тем самым неосознанно поддерживает эти деструктивные отношения. Если жена работает «спасателем», она постоянно получает одобрение от социума, и сама чувствует себя значимой фигурой, жизнь которой наполнена смыслом борьбы с болезнью мужа. Если жена в этих отношениях «жертва», то она вновь в глазах соседей и знакомых на пьедестале почёта: «Смотри, какая Мария молодец! При таком непутёвом мужике на ней всё держится, и дети, и дом!» Если муж перестаёт пить, она уже не героиня! Это называется созависимыми отношениями. К сожалению, многие женщины реализуют себя через подобные деструктивные отношения.

Иногда треугольник Карпмана называют «генератором стыда». Стыд является в таких отношениях цементирующей силой, потому что всё завязано на чувстве вины. И одной из основных задач внутри треугольника становится игра, под названием «найти и наказать виновного». Возможно, именно в этом причина того, что такая коммуникационная модель очень распространена в России. Есть русская народная забава — искать виноватых. В огромном количестве ситуаций у нас виновен кто-то, но не я сам. Участники треугольника ни в коем случае не берут на себя ответственность за происходящее. Крайне невелико число женщин, которые, подумав, могут честно сказать: «Мой муж пьёт, в том числе, и потому, что я чем-то провоцирую его на это».

Очень часто люди застревают в роли «жертвы» или «тирана», что практически одно и то же, потому что «жертва» в какой-то момент переходит в другой статус и сама начинает тиранить своего обидчика.

Как правило, чтобы выйти из подобных деструктивных отношений необходима помощь четвёртой фигуры — «наблюдателя», который стоит на нейтральной позиции. Очевидно, что этим человеком может стать психолог, либо кто-то из участников, кому надоела игра в «спасателей», «тиранов», «жертв». Очень часто, подобные сценарные отношения могут продолжаться всю жизнь, и четвёртый в них — лишний. Причиной может быть то, что люди совершенно не осознают, что происходит, либо их вполне устраивает такая жизнь.

Если же по каким-то причинам больше не хочется играть в этом ущербном треугольнике, для начала следует правильно его опознать, осознать себя в этом треугольнике, осознать ту роль, которую вы в нем играете (с которой вы вошли в этот треугольник).

Речь идёт о треугольнике, если человека просят о помощи не просто так, а в обмен на что-то. «Я брошу пить, если ты выгонишь моих друзей (будешь сидеть всё время рядом со мной; найдёшь хорошего специалиста и т.д.)». В таком случае тот, кто обращается с просьбой, явно пытается переложить ответственность за своё состояние на другого. Если тот, к кому обращаются, «покупается» на это, то речь идёт о созависимых отношениях. Позволю себе совет: не спешите помогать, если от вас ждут помощи с условием. Вас вовлекают в игру. Как только взрослый человек отказывается брать на себя ответственность за себя, он входит в роль «жертвы» и ищет себе «спасателя». Однако всё в жизни — результат именно наших действий. Болезни, неудачи на работе или дома, плохие отношения с друзьями, абсолютно всё — следствие наших личных поступков, будем честны с собой.

Если вы осознали, что находитесь в сценарных отношениях, в первую очередь необходимо взять на себя ответственность за свои чувства, действия, реакции: «Как лично я способствую тому, чтобы подобные отношения продолжались?» Понять, что ситуация даёт лично вам, почему вы не выходите из этой игры.

Далее встаёт следующий вопрос: продолжать отношения по сложившемуся сценарию или выйти из них. Если человек остаётся, то надо честно сказать себе, какие дивиденды он получает от своей жертвенной роли или роли «спасателя» или «тирана». Возможно, это жёсткая позиция, но взрослая и осознанная.

Как можно перестать быть «спасателем»? Постарайтесь разделять свою и чужую ответственность, отвечайте только за себя, за то, что в вашей власти, удерживайте собственные границы. Не надо ничего делать за «жертву», давайте советы, помогайте, только когда об этом просят, подчёркивая: это моё мнение, решаешь ты сам. Важно занять позицию «наблюдателя». Быть готовым помочь, но лишь в тот момент, когда жертва начнёт делать что-то сама. Ведь лежащему человеку можно помочь только лежать, а вот встающему можно уже помочь встать.

Бывают ситуации, когда один участник треугольника уже «наелся» этого сценария, а второй не собирается его заканчивать. Для продолжения и удержания первого он будет подключать все возможные рычаги влияния, например, начать болеть. Не пытайтесь заставить других жить правильно, позвольте себе и другим иметь право на ошибку. Выводить за рамки сценария в первую очередь нужно именно себя, в своей практике я постоянно убеждаюсь, если в треугольнике Карпмана меняется хотя бы один участник, то отношения изменяются полностью, продолжать прежний сценарий становится уже невозможно.

Источник