Щелкунчик сценарий петипа

Балет в двух действиях с прологом

Композитор: П.И.Чайковский

Либретто: Мариус  Петип по мотивам сказки Э. Т. А. Гофмана «Щелкунчик и мышиный король»

Первая постановка:  Санкт-Петербург, Мариинский театр, 18 декабря 1892 года.

Действующие лица:

Штальбаум.
Его жена.
их дети:
Клара (Мари, Маша), принцесса
Фриц (Миша)
Марианна, племянница
Няня.
Дроссельмейер.
Щелкунчик, принц
Фея Драже
Принц Коклюш
Кукла.
Паяц (шут).
Король мышей.
Кордебалет: гости, родственники, слуги, маски, пажи, цветы, игрушки, солдатики и т. д.

Пролог

В канун Рождества, в красивом доме доктора Штальбаума начинают собираться гости. За взрослыми на цыпочках следуют девочки с куклами и маршируют мальчики с саблями.

Действие I

Дети доктора Штальбаума Мари и Фриц, как и другие дети, с нетерпением ждут подарков. Последний из гостей — Дроссельмейер. Он входит в цилиндре, с тростью и в маске. Его способность оживлять игрушки не только забавляет детей, но и пугает их. Дроссельмейер снимает маску. Мари и Фриц узнают своего любимого крестного.
Мари хочет поиграть с куклами, но с огорчением узнает, что они все убраны. Чтобы успокоить девочку, крестный дарит ей Щелкунчика. Странное выражение лица куклы забавляет её. Шалун и озорник Фриц нечаянно ломает куклу. Мари расстроена. Она укладывает полюбившуюся ей куклу спать. Фриц вместе с друзьями надевают маски мышей и начинают дразнить Мари.
Праздник заканчивается, и гости танцуют традиционный танец «Гросс-Фатер», после чего все расходятся по домам. Наступает ночь. Комната, в которой находится ёлка, наполняется лунным светом. Мари возвращается, она обнимает Щелкунчика. И тут появляется Дроссельмейер. Он уже не крестный, а добрый волшебник. Он взмахивает рукой и в комнате начинает все меняться: стены раздвигаются, ёлка начинает расти, ёлочные игрушки оживают и становятся солдатиками. Внезапно появляются мыши под предводительством Мышиного короля. Отважный Щелкунчик ведет солдатиков в бой.

Щелкунчик и Мышиный король встречаются в смертельной схватке. Мари видит, что армия мышей превосходит армию солдатиков.
В отчаянии она снимает с себя туфельку и со всей силой бросает её в Мышиного короля. Он напуган и убегает вместе со своей армией. Армия солдатиков победила. Они триумфально несут Мари на плечах к Щелкунчику. Внезапно лицо Щелкунчика начинает меняться. Он перестает быть уродливой куклой и превращается в прекрасного Принца. Мари и оставшиеся в живых куклы оказываются под звездным небом и фантастически красивой ёлкой, вокруг кружатся снежинки.

Действие II

Мари и Принц любуются красотой звездного неба. Внезапно их атакуют мыши. И вновь, Принц наносит им поражение. Все танцуют и веселятся, празднуют победу над мышиным войском.
Испанская, Индийская и Китайская куклы благодарят Мари за то, что она спасла им жизнь. Вокруг танцуют прекрасные феи и пажи.
Появляется Дроссельмейер, он опять меняет все вокруг. Все готовятся к королевской свадьбе Мари и Принца. Мари просыпается. Щелкунчик всё ещё у неё в руках. Она сидит в Знакомой комнате. Увы, это был всего лишь сказочный сон…

Но также есть так называемый Фрейдитский вариант балета разработаный Нуреевым. Согласно ему, после танца с принцем, Мари просыпается и щелкунчиком оказывается помолодевший Дроссельмайер.

Приблизительное время чтения: 10 мин.

Что это такое

Один из самых известных русских балетов. Рассказанная музыкой история о том, что в мире бюргеров ¹ есть место чуду. Гофмановская сказка о любви доброй девочки и заколдованного юноши усилиями композитора Петра Чайковского (1840–1893) и либреттиста Мариуса Петипа ² превратилась в балет-сновидение. «Щелкунчик» разделил историю балета на «до» и «после», став к тому же самым известным балетом на тему Рождества.

Литературная основа

Сказка Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» была опубликована в 1816 году. Позже она вошла во второй раздел первого тома гофмановского сборника «Серапионовы братья» (1819–1921). В этой книге рассказчиком сказки о Щелкунчике писатель сделал одного из членов литературного «братства» — Лотара, прототипом которого обычно считают литератора Фридриха де ла Мотт Фуке, автора знаменитой сказочной повести «Ундина».

Описанный в сказке Щелкунчик — это одновременно игрушка и столовая утварь для колки орехов. Такие фигурки под названием Nussknacker были распространены в Германии и Австрии с XVIII века.

Гофмановская манера причудливо соединять в одном тексте два мира — реальный и фантастический — проявилась и в «Щелкунчике»: старший советник суда Дроссельмейер оказывается придворным часовщиком из полусказочного Нюрнберга, а деревянный щелкунчик — принцем Марципанового замка. В отличие от других гофмановских сказок («Золотой горшок», «Крошка Цахес», «Повелитель блох»), в «Щелкунчике» практически не звучат иронические мотивы в адрес главных героев — это один из самых поэтичных текстов в творчестве Гофмана.

Первые два русских перевода «Щелкунчика» появились практически одновременно, оба — в 1835 году. Однако основой для балетного либретто послужили вовсе не они. В 1844 году гофмановскую сказку по-своему пересказал Александр Дюма («История Щелкунчика»). Он освободил причудливую гофмановскую фантазию от множества сюжетных деталей, а принца-щелкунчика сделал лихим рыцарем, в чём-то похожим на героев собственных романов. Именно версию Дюма и навязал Чайковскому и балетмейстеру Мариусу Петипа директор императорских театров Иван Всеволожский. За либретто ³ принялся Петипа.

Либретто

На первом этапе Петипа задумал ввести в балет революционную тематику, даже использовать в одном из фрагментов мелодию «Карманьолы» ⁴. Шел 1891 год, буквально только что было столетие Великой французской революции. Из планов Петипа к «Щелкунчику»: «Толпа полишинелей. Карманьола. Станцуем карманьолу! Да здравствует гул пушек! Паспье королевы. В добрый путь, милый дю Молле». Последнее — слова из детской песенки, намекающие на бегство Карла Х в Англию после Июльской революции 1830 года во Франции.

Но мы-то помним, что сюжет о Щелкунчике пришёл к Петипа из дирекции императорских театров. Балету с революционной тематикой доступ на императорскую сцену был бы закрыт. Так что из окончательного сценария Петипа все революционные мотивы были изгнаны.

Сюжет Гофмана-Дюма также пострадал: из сказки выпала вся предыстория заколдованного юноши. Зато общая канва истории стала компактной и стройной. В первом действии главная героиня получает в подарок Щелкунчика, который с наступлением ночи вместе с оловянными солдатиками ведет бой против мышей во главе с Мышиным королем. В конце первого действия девочка спасает Щелкунчика, он превращается в прекрасного принца и ведет девочку за собой в сказочную страну. В финале она просыпается — это был всего лишь сон.

Многие мотивы из либретто Петипа проходят мимо большинства постановок «Щелкунчика». Так, например, снежная буря, которая обрушивается на главных героев (ведь счастья можно добиться, только пройдя через испытания), обычно превращается в безобидный «вальс снежных хлопьев». Исчезает игрушечный трамплин, выталкивающий на сцену оловянных солдатиков, готовых к бою с мышами. Знаменитое Адажио в оригинале танцуют не главная героиня и Принц, как можно подумать, а Фея Драже и принц Оршад ⁵, которого уже на премьере переименовали в принца Коклюша (в переводе с французского — «любимчик»).

В сказке Гофмана имя главной героини — Мари, а одну из её кукол зовут Кларой. Петипа назвал Кларой саму девочку. На этом сложности с именем не закончились: в советские времена возникла традиция звать главную героиню русифицированным именем Маша. Потом героиню стали называть и по-гофмановски — Мари. Аутентичным следует считать имя Клара, которое фигурирует в сценарии Петипа и в партитуре Чайковского.

Музыка

Музыка сочинялась тяжело. В феврале 1891 года Чайковский сообщает брату: «Я работаю изо всей мочи, начинаю примиряться с сюжетом балета». В марте: «Главное — отделаться от балета». В апреле: «Я тщательно напрягал все силы для работы, но ничего не выходило, кроме мерзости». Ещё позже: «А вдруг окажется, что… ‘’Щелкунчик’’ — гадость…»

Начало 1890-х стали для композитора временем размышлений о жизни и смерти. В 1891 году умирает его сестра Александра Давыдова-Чайковская, и ее смерть он воспринял очень болезненно. Впереди были самые трагические сочинения композитора — «Пиковая дама» и Шестая симфония. В музыковедении последних лет высказывается идея, что «Щелкунчик» — это сочинение из того же ряда, балет о смерти и бессмертии, а всё, что случается с героиней, происходит в некоем ином мире. Возможно, снежная буря — метафора перехода из земной жизни в другое состояние, а Конфитюренбург — это рай. В Вальсе снежных хлопьев и в знаменитом Адажио есть, кстати, музыка весьма страшная, даром что мажорная.

Первая часть балета — это действие в чистом виде. Второе же, за исключением финала, представляет собой обычный для балета того времени дивертисмент ⁶. Идея кондитерского дивертисмента в Конфитюренбурге, городе сладостей, не слишком нравилась самому Чайковскому; впрочем, с поставленной задачей он справился блестяще.

В музыке «Щелкунчика» есть несколько пластов. Есть сцены детские и взрослые, фантастические и романтические, есть танцы дивертисмента. В музыке много аллюзий на культуру XVIII века: это, например, и галантный Танец пастушков, и Китайский танец, который, скорее, псевдокитайский (есть такой термин «шинуазри», то есть «китайщина»). А романтические фрагменты, наиболее связанные с эмоциональной сферой, становятся для композитора поводом для личных, очень интимных высказываний. Их суть непросто разгадать и очень интересно интерпретировать.

На пути симфонизации музыки композитор зашёл очень далеко даже по сравнению с «Лебединым озером» (1876) и «Спящей красавицей» (1889). Композитор обрамляет дивертисмент, который требовал от него балетмейстер, музыкой, насыщенной подлинным драматизмом. Сцена роста елки в первом акте сопровождается музыкой симфонического размаха: из тревожного, «ночного» звучания вырастает прекрасная, бесконечно льющаяся мелодия. Кульминацией всего балета стало Адажио, которое по замыслу Петипа танцевали Фея Драже и принц Оршад.

В марте 1892 года публике была представлена сюита из балета ⁷. Она имела большой успех: из шести номеров пять по требованию публики были повторены.

Первая трактовка

«Щелкунчик» и Петипа разминулись. Считается, что хореограф, пребывая в депрессии после смерти дочери, переложил всю работу на своего ассистента Льва Иванова. В сотрудничестве с ним Чайковский и заканчивал свой балет.

Впоследствии, уже после премьеры, газеты сообщали, что Петипа намерен представить его новую версию. Однако этим замыслам не суждено было осуществиться: балетмейстер так и не вернулся к своему проекту.

Премьера балета состоялась 6 декабря (18 декабря по новому стилю) 1892 года в Мариинском театре в Санкт-Петербурге в один вечер с оперой «Иоланта». Роли Клары и Фрица исполняли дети, учащиеся петербургского Императорского театрального училища.

Вопрос о том, сколько идей Петипа перешло в хореографию Иванова, дискуссионный. Иванов в основном иллюстрировал сюжет, не обращая внимания на драматические возможности партитуры. Именно у него снежная буря и превратилась в безобидный вальс снежных хлопьев. Второе действие балета критики назвали вульгарным: балетные артистки, одетые сдобными булочками-бриошами, были восприняты как вызов хорошему вкусу. Сам Чайковский также остался недоволен постановкой. Последний раз спектакль Иванова возобновляли в 1923 году, после чего он навсегда исчез со сцены Мариинского театра.

Другие интерпретации

Новый взгляд на балет Чайковского представили балетмейстер Александр Горский и художник Константин Коровин (1919, Большой театр). В их спектакле сцена представляла собой сервированный стол с огромным кофейным сервизом, из которого выходили танцоры. В финале Горский оставлял Клару в мистическом сне. Вместо Феи Драже и принца Коклюша Горский отдал Адажио маленьким героям — Кларе и принцу Щелкунчику. Эта идея оказалась настолько хороша, что прочно прижилась в России.

Ещё дальше пошёл Василий Вайнонен ⁸. Он откорректировал сюжет Петипа, заставив детей в финале первого акта повзрослеть, и выявил в балете историю девочки, полюбившей уродливую куклу (он назвал её Машей, и это имя надолго прижилось в отечественных постановках). Вслед за Горским Вайнонен убрал Коклюша с Феей Драже. Общая тональность спектакля была светлой; это был идеальный детский спектакль с фантастическими фокусами, яркими куклами и ёлкой, сверкающей праздничными огнями. Трагические мотивы балетмейстер оставил без внимания. В финале Щелкунчик и Маша, как и положено в сказке, превращались в Принца и Принцессу. Этот спектакль стал своего рода эмблемой Мариинского театра.

Юрий Григорович ⁹, отталкиваясь от музыки Чайковского, в очередной раз переписал либретто, заимствовав лучшие идеи у Горского и Вайнонена. Григорович первым в России создал из «Щелкунчика» философскую притчу о недостижимости идеального счастья. В этом спектакле Маша, простившаяся во сне со своим детством, в финале просыпалась в своей комнате — снова девочка и снова среди игрушек. Эта история изумительно точно и гармонично легла на музыку Чайковского, выявив её драматический потенциал.

Между тем традиции пышного дореволюционного «Щелкунчика» продолжил великий реформатор балета Джордж Баланчин, создатель бессюжетных хореографических постановок, который оказал значительное влияние на развитие хореографической школы в США (1954, Нью-Йорк Сити балет). Когда-то, ещё будучи учеником балетного училища в Петербурге, он участвовал в том самом спектакле, который разочаровал Чайковского. Спустя многие годы он решил оттолкнуться от идей Иванова и поставить пышный дивертисмент, в котором сам сюжет убрал на второй план. У Баланчина дети, попав в кондитерский рай, остаются детьми и смотрят на происходящие чудеса со стороны. Адажио танцуют Фея Драже и Кавалер (так Баланчин обозвал принца Коклюша). Хотя в философские смыслы музыки Чайковского хореограф не углублялся, его версия стала самой популярной в США: на неё до сих пор ориентируются многие американские постановщики «Щелкунчика».

В 1973 году балет «Щелкунчик» соединился с искусством анимации (режиссёр мультфильма — Борис Степанцев). Зрителей поразила — и поражает до сих пор — фантазия его авторов: в начальном эпизоде вместе с Машей танцует метла, а в Вальсе цветов Принц и Маша взлетают в небеса, подобно героям Шагала. И пусть главная героиня вопреки Гофману, Дюма и Петипа превратилась в девочку-служанку, эта версия «Щелкунчика» стала в России не менее классической, чем балет Григоровича.

Из версий XXI века отметим постановку «Щелкунчика» художником Михаилом Шемякиным и хореографом Кириллом Симоновым ¹⁰. Идеолог спектакля Шемякин вольно обошёлся с сюжетом, зато подспудно воскресил дух Гофмана, поставив балет как злой гротеск про мышиное царство. В финале крысы съедают Машу и Щелкунчика, превратившихся в засахаренных куколок.

Память о том, что премьера «Щелкунчика» прошла в один вечер с премьерой «Иоланты», сподвигла режиссёра Сергея Женовача вновь соединить вместе эти два произведения. В 2015 году, поставив «Иоланту» в Большом театре, он предварил её сюитой из «Щелкунчика» и заставил слепую Иоланту вслушиваться в музыку балета и сопереживать ей.

Музыку из «Щелкунчика» мы можем слышать не только в оперных или концертных залах. Она звучит за кадром во многих фильмах («Один дома»), мультфильмах («Том и Джерри»), телесериалах («Друзья»).

Рождественский балет

Есть несколько музыкально-сценических произведений, которые воспринимаются во всём мире как рождественские или новогодние. В Германии такова опера «Гензель и Гретель» Энгельберта Хумпердинка (хотя её сюжет не имеет отношения к Рождеству), в Австрии — оперетта «Летучая мышь» Иоганна Штрауса, в США и России — балет «Щелкунчик».

Американская традиция давать «Щелкунчика» к Рождеству обязана своим возникновением Баланчину. «Щелкунчик» в США — это синоним Рождества и зимних детских каникул. Любая, даже самая маленькая, балетная компания, каждая балетная школа показывает в декабре свой вариант балета. По смыслу многие из них восходят к пышной постановке Баланчина и мало отличаются друг от друга.

В советское время «Щелкунчик» по понятным причинам считался новогодним балетом. Многие культурные феномены, хоть сколько-нибудь связанные с праздником Рождества, в те годы привязывались к новогодней теме. Билеты на новогодние представления «Щелкунчика» в Большом, Мариинском, Михайловском театрах, в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко раскупались задолго до Нового года.

После 1990-х, когда Рождество вновь стало официальным праздником, балет «Щелкунчик» мгновенно обрёл статус главного рождественского балета. И пусть его содержание выходит далеко за рамки религиозного праздника — «Щелкунчик» всегда дарит зрителям и слушателям самое настоящее рождественское чудо.

Примечания:

1 — горожан, обывателей
2 — 1811–1910; французский и российский солист балета, балетмейстер и педагог
3 — литературная основа большого музыкального сочинения
4- анонимная песня, написанная в 1792 году, очень популярная во времена Великой французской революции
5 — напиток, который готовится на основе орехов — миндального молока
6- избранные фрагменты, составившие короткий цикл
7 — театральное представление, состоящее из различных танцевальных номеров, в дополнение к основному представлению
8 — 1934 — Кировский театр, 1938 — Большой театр
9 — 1966, Большой театр
10 — 2001, Мариинский театр

«Щелку́нчик» — балет Петра Ильича
Чайковского в двух актах на либретто
Мариуса Петипа по мотивам сказки Э. Т.
А. Гофмана «Щелкунчик и мышиный король».

Либретто к балету создано Мариусом
Петипа (1816 год).

Премьера балета состоялась 6 (18) декабря
1892 года в Мариинском театре в
Санкт-Петербурге. Роли Клары и Фрица
исполняли дети, учащиеся Петербургского
Императорского театрального училища,
которое оба закончили лишь через
несколько лет в 1899 году: Клара — Станислава
Белинская, Фриц — Василий Стуколкин.
Другие исполнители: Щелкунчик — С. Г.
Легат, фея Драже — А.Дель-Эра, принц
Коклюш — П. Гердт, Дроссельмейер — Т.
Стуколкин, племянница Марианна — Лидия
Рубцова; балетмейстер Иванов, дирижёр
Дриго, художники Бочаров и К. Иванов,
костюмы — Всеволожский и Пономарев.

Хореограф: Мариус Петипа

Последующие редакции: Л.И.Иванов, А.А.
Горский, Ф.В. Лопухов, В.И. Вайнонен,
Ю.Н.Григорович

В разных редакцих есть разночтения в
имени главной героини: Клара и Мари. В
оригинальном произведении Гофмана имя
девочки Мари, а Клара — это ее любимая
кукла.

В постановках в СССР с середины 1930-х
годов, в связи с общей идеологической
установкой сюжет балета русифицировался,
и главная героиня стала зваться Машей.

Премьера балета «Щелкунчик»
состоялась в декабре 1892 года в Мариинском
театре (Санкт-Петербург). С тех пор балет
пережил рекордное количество постановок,
как классических, так и новаторских.

Вашему вниманию предлагается постановка
1994 года.

«Щелкунчик» П. И. Чайковского —
классика балетного искусства, неизменно
привлекающая зрителей всех возрастов.
Очень интересна история создания балета.
В конце 19 века директор императорских
театров И. А. Всеволожский задумал
создать представление, в котором будут
объединены опера «Иоланта» и балет
«Щелкунчик». Эта постановка,
задуманная как пышное, роскошное
представление-феерия, должна была стать
главным событием сезона. Таким образом,
Чайковский получил заказ на музыку к
«Иоланте» и «Щелкунчику».
Однако работа над балетом затягивалась,
поскольку композитор не сразу нашел
подход к музыкальной интерпретации
сказки Гофмана. В основу балета был
положен сценарий Петипа. Произведение
Чайковского получило восторженную
оценку критики, однако некоторые
современники композитора сомневались
в возможности постановки балета. Музыка
«Щелкунчика» сложнее других
произведений Чайковского, написанных
для балета. Композитора недаром называли
реформатором балетной музыки, привнесшего
в нее динамику, сквозное развитие образов
и музыкальных тем.

К услугам Иванова был сценарий,
составленный Петипа по сказке Т. А.
Гофмана, и музыка, казалось бы, послушная
сценарию, на деле же постоянно подымавшаяся
над его заданиями.В сценарии вновь
сталкивались силы добра и зла, как и в
«Спящей красавице», но здесь борьба
протекала более статично. Девочка Клара
получала на рождество подарки, и больше
всего ей нравился Щелкунчик, разгрызающий
деревянными челюстями орехи. Ночью
Кларе снилось, что на игрушек пошли
войной мыши и оборону игрушек возглавил
Щелкунчик. Клара бросала башмачок в
короля мышей. Благодарный Щелкунчик
вел ее в царство игрушек и сластей. Во
втором акте героиня спектакля становилась
зрительницей всевозможных чудес, а
центральное адажио исполняли балерина-фея
Драже и ее партнер-принц Коклюш. Детство
с его доверчивым и причудливым восприятием
мира являлось единственной темой
сценария. Чайковский преступил узкое
задание. Безгранично раздвигая права
балетной музыки, он дал симфоническую
картину, где радости и горести детства
были только зачином музыкальной темы.
Дальше тема уходила в большой поэтический
и философский мир, превосходя и «Спящую
красавицу» с ее заранее подсказанным
безмятежным финалом. В «Щелкунчике»
человеческая душа выходила из детства
в область дерзаний, порой окрашенных
предчувствием трагедии. Кульминацией
темы являлось центральное адажио.Музыка
«Щелкунчика» требовала от постановщика
равных ей поэтических обобщений в танце.
Лев Иванов, для которого вершиной до
сих пор был «Очарованный лес» Дриго,
столкнулся с непосильной, казалось бы,
задачей. Он и не осилил ее целиком, прежде
всего потому, что был обязан выполнить
условия сценария, да и не помышлял о
том, чтобы от них отступить. Он искренне
почитал эстетику Петипа непреложной и
поставил «Щелкунчика» так, как то
предусматривал сценарий.В первом
акте игры детей и гроссфатер взрослых,
танцы заводных кукол, война мышей и
лягушек-все было изобретательно, изящно
и вызывало чуть юмористическое отношение
к происходящему. Второй акт являл собой
дивертисмент сластей. Костюмы исполнителей
изображали карамель, ячменный сахар,
нугу, мятные лепешки, печенье и т. п.
Испанский танец назывался «шоколад»,
арабский-«кофе», китайский-«чай».
В вальсе кондитерские персонажи
рассыпались и складывались в
калейдоскопические узоры, подготовляя
pas de deux феи Драже и принца Коклюша. Адажио
напоминало танец Авроры с четырьмя
принцами, как его воплотил Петипа:
основным хореографическим мотивом
также был аттитюд в разных ракурсах и
поворотах.

Но как бы ни была гармонична пластика
феи Драже, она не передавала вдохновенной
глубины музыки,- музыка неизмеримо
возвышалась над сценарными задачами
второго акта и вообще далеко превосходила
смысловые возможности pas de deux в балетном
спектакле XIX века.Только в одной
танцевальной сцене, выключенной из
сюжета, но углубляющей музыкально-симфоническое
действие, Иванов достиг подлинно
новаторских результатов. Это был вальс
снежных хлопьев в конце первого акта;
там выступало около шестидесяти
танцовщиц. Как писал критик А. Л.
Волынский, вальс был «разработан
балетмейстером с такою графическою
правильностью, с такою гармоническою
цельностью, что глазу легко воспринять
его во всех деталях». В нем виделись
«мелькания морозной пыли, штрихи и
узоры снежных кристаллов, вензеля и
арабески морозной пластики». Основным
движением являлся мягкий pas de basque, в
котором кордебалет составлял фигуры
параллельных и пересекающихся линий,
большие и малые круги, звезды, кресты.
Вальс создавал образ волшебного сна
зимней природы.

Все сказочно развивало тему колыбельной
песенки, которой Клара убаюкивала
Щелкунчика. Просветленные голоса
детского хора за сценой как бы взмывали
над плавным танцем, давая ощутить простор
зимней ночи.

Велики заслуги Иванова в симфонизации
русского балета, в усилении выразительности
классического танца. Особенно ярко это
проявилось при работе над балетами П.
Й. Чайковского — «Щелкунчик» и «Лебединое
озеро».

С 1885 второй балетмейстер Мариинского
театра, помощник М. И. Петипа. В 1887 поставил
в традициях романтизма балеты «Очарованный
лес» Дриго и «Гарлемский тюльпан» Шеля.
Исключительная музыкальность позволила
И. создать выдающиеся образцы
симфонической разработки танца
— характерного (половецкие пляски в
опере «Князь Игорь» Бородина, 1890) и
классического (танец снежных хлопьев
— «Щелкунчик», 1892, сцены на озере —
«Лебединое озеро», 1895, Чайковского).
Поэтическое содержание образов
воплощалось балетмейстером в совершенную
хореографическую форму. Деятельность
И. — вершина академического стиля
русского балета. Лев Иванов-великий
лирик балетной сцены XIX века.

И. вводил новые пластические
характеристики, свободный рисунок рук,
медленный, как бы плывущий ход, размытость
контуров классической формы.

Старый балетный театр сосредоточил
действенное начало хореографического
спектакля лишь в его мимической стороне;
в танце же, в характере самих движений
оно проявлялось редко. Таким образом и
возникла вопиющая стилистическая
разноголосица мимической и танцевальной
сторон балета.

В прежние времена танец зачастую никак
не связывался с внутренним состоянием
героя. Герой мог отчаянно тосковать, но
в вариации делал все те же бравурные,
эффектные движения, вплоть до большого
пируэта, в котором нет и тени печали.
Таких вариаций в старых балетах было
множество. Но если у балетмейстера или
у балетоманов спрашивали: «С чего это
герой так веселится, когда у него такие
неприятности?» — они, как правило,
отвечали: «Как вы не понимаете, ведь
это же балет!» Выходило, что балету
иначе как нелепым, бессмысленным и быть
невозможно.

Характер героя и его внутреннее
состояние не часто проявлялись в самих
движениях. Даже маститый Петипа
далеко не всегда стремился к этому. Зато
Льву Иванову это было органически
свойственно. Потому его и следует считать
родоначальником современного русского
искусства балетмейстера, хотя и связанного
еще с французской и итальянской
постановочной традицией.

Несмотря на то что режиссерско-балетмейстерский
план «Щелкунчика» был разработан Петипа
и это, конечно же, сковывало творческие
возможности Иванова, он, тем не менее,
смог применить здесь и свои глубокие
музыкальные знания, и новые балетмейстерские
приемы, суть которых состояла в том,
чтобы средствами танца, гармонией
вполне определенных поз и движений
выразить основную мысль музыки, показать
развитие музыкальной драматургии.

Особенно удались балетмейстеру
характерные танцы последнего акта и
третья картина 1-го акта — «Снежинки»,
которую Иванов поставил самостоятельно,
без указаний Петипа.

Шедевром симфонического балета стало
«Лебединое озеро» где Иванов поставил
2-й н 4-й акты и репетировал 1-й и 3-й,
поставленные Петипа. Полное слияние
музыки и танца способствовало созданию
глубоких поэтических образов действующих
лиц спектакля — и главных, и кордебалета,
который по воле гениального композитора
и балетмейстера превратился в трепетную
лебединую стаю.

Премьера «Лебединого озера» 15 января
1895 года в Mapиинском театре показала, что
русский балет поднялся на новую ступень
в своем развитии. Программная
симфоническая музыка определяла развитие
балетного действия; музыкальные
характеристики образов заставляли
искать особые рисунки танца, который
стал танцем-действием. От исполнителей
требовалось проникновение в образ,
осмысление каждого своего движения —
в симфоническом балете не оставалось
места бездумному «танцеванию».

Белый лебедь П. И. Чайковского и Льва
Иванова стал эмблемой русского балета.
Художественные достижения Иванова
открывали новые пути развития перед
русской школой классического танца,
перед балетмейстерами будущего XX века.

«Азбука» классического танца
сформировалась во времена Петипа, но
приемы и способы «словосочетаний»,
формообразований на основе этой «азбуки»,
живые, подвижные и гибкие, продолжали
развиваться, отвечая требованиям жизни.
К концу XIX века танцевальная речь немало
изменилась и в практике самого Петипа,
который не без внутреннего сопротивления
влил в кантиленную пластику русской
школы стремительность виртуозных
итальянских приемов. Еще серьезнее и
значительнее были сдвиги в «Лебедином
озере» Л. И. Иванова. Продиктованные
задачей психологизации хореографического
образа, они вели к перестановке
акцентов в композиции узаконенных
движений; например, в поисках образности
раздвигались границы port de bras — то есть
изменялись движения рук, подчиненные
«лебяжьей» пластике танца солистки и
кордебалета.

Балетмейстер Лев Иванов, придумал «Танец
маленьких лебедей».

Лев Иванов — одна из виднейших фигур
в русском балетном искусстве. Танцовщик,
композитор, дирижер, он в конце концов
нашел себя как балетмейстер и к 1900-м гг.
стал одним из крупнейших реформаторов
русского — да и мирового — балета.
Ученик Петипа, он пошел дальше своего
учителя, переосмысливая, а порой нарушая
прежние каноны классического танца во
имя нового его содержания.

Важной побудительной причиной
сдвигов послужила музыка «Лебединого
озера».

Обращение Чайковского к балетной музыке
явилось новым этапом в истории русского
балетного театра. Музыка в балете стала
драматически содержательной, симфонически
развитой, тонко и мастерски инструментованной.
Из простого аккомпанемента танцам она
превратилась в их основу, давая
балетмейстерам богатейший творческий
импульс. Именно когда Петипа обратился
к творчеству Чайковского и Глазунова,
он сумел «симфонизировать» балет. Музыка
стимулировала новаторство форм танца
в постановке Льва Иванова. И если в
балетах Петипа утверждались высшие
достижения классического танца XIX века,
то «Лебединое озеро» Иванова предвещало
сложные и противоречивые судьбы этого
танца в XX веке. Хореограф, который до
тех пор диктовал свои условия композитору,
превращался в истолкователя музыки.
Здесь открывался и соблазнительный, но
в крайностях своих произвольный путь
обращения хореографов к музыке, не
предназначенной для балетного спектакля.

Лев Иванович Иванов (1834—1901) начинал
учиться танцу в Московской балетной
школе, потом был переведен в Петербургское
театральное училище. Классический танец
он изучал у лучших педагогов того
времени: А. И. Пименова, П. Фредерика, Э.
Гредлю, Ж. Петипа. Начало его деятельности
в петербургской труппе не было успешным,
хотя в свой дебют он удачно станцевал
Колена в «Тщетной предосторожности»

Обладая исключительными танцевальными
способностями и музыкальностью, Иванов
стремился достичь полного слияния
музыки и танца в балете — вот над чем
он работал долгие годы.

Протанцевав в петербургском театре,
под конец уже на положении первого
танцовщика, до начала 70-х годов, Л. Иванов
не ушел из театра, хотя и получил пенсию,
а остался в труппе педагогом-репетитором,
балетмейстером.

В 1882 году его назначают режиссером
балета, а в 1885 году — вторым балетмейстером.
Его первые самостоятельные постановки
— «Очарованный лес», «Шалости амура»,
«Гарлемский тюльпан». Все они были
сделаны хорошим профессионалом, но не
отличались оригинальностью хореографических
композиций, как не были интересны и по
своему содержанию. Однако Иванов
по-прежнему готовил себя к большой
работе, изучая симфоническую музыку,
теорию.

В 1890 году ему было поручено поставить
«Половецкие пляски» в опере Бородина
«Князь Игорь». Имея целью сделать
танцевальные сцены максимально
выразительными, Иванов смело сочетал
движения классического и народно-характерного
танцев. Эффект был необыкновенный.
Пластическое воплощение партитуры
Бородина шло у Иванова от музыки к
хореографическим формам. Для Иванова
музыка являлась основой. действенной
опорой спектакля. Это совпадало с
русскими танцевальными традициями.
Постановки «Половецких плясок» стала
заметным явлением и сразу же вошла в
фонд русской балетной классики.

Иванов многое сделал для развития
характерного народного танца и достиг
в этом совершенства: 11 октября 1900 года
в балете Ц. Пуни «Конек-Горбунок, или
Царь-девица» он впервые поставил
чардаш. Пластика народного танца
зримо воплотилась во Второй венгерской
рапсодии Ф. Листа, в ней ярко обозначены
черты симфонизированного характерного
танца. И Л.Иванов, для которого симфоническая
музыка была образной основой танца,
поставил рапсодию в рамках традиционной
театральности, передавая в танце характер
и дух венгерского народа.

Лев Иванов — многолетний соратник
и сотрудник Петипа, он был человеком
«тихой славы». На заре карьеры исполнял
главные мужские партии в ранних балетах
Петипа. Позже учил будущих артистов,
возобновлял и репетировал чужие
спектакли, обладал феноменальными
памятью и музыкальностью. Петипа
привлекал русского коллегу к постановочной
работе, когда по каким-то причинам желал
самоустраниться, либо если одному было
трудно справиться с масштабной работой.
Иванов всю жизнь находился в тени и
не роптал. Его звездный час наступил (и
миновал) в «Лебедином озере». Более
чуткий к образной сути музыки Чайковского,
Иванов создал истинный шедевр –
«лебединые сцены» – проникновенно-лирические
танцевальные сюиты, наполненные по-русски
распевными пластическими интонациями.
«Лебединые» сцены по праву считаются
непревзойденными по поэтичности,
музыкальности и красоте композиции.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

The Nutcracker (Russian: Щелкунчик^[a], tr. Shchelkunchik listen (help·info)) is an 1892 two-act «fairy ballet» (Russian: балет-феерия, balet-feyeriya) set on Christmas Eve at the foot of a Christmas tree in a child’s imagination. The music is by Pyotr Ilyich Tchaikovsky, his Opus 71. The plot is an adaptation of E. T. A. Hoffmann’s 1816 short story The Nutcracker and the Mouse King. The ballet’s first choreographer was Marius Petipa, with whom Tchaikovsky had worked three years earlier on The Sleeping Beauty, assisted by Lev Ivanov. Although the complete and staged The Nutcracker ballet was not as successful as had been the 20-minute Nutcracker Suite that Tchaikovsky had premiered nine months earlier, The Nutcracker soon became popular.

Since the late 1960s, it has been danced by countless ballet companies, especially in North America.^[1] Major American ballet companies generate around 40% of their annual ticket revenues from performances of The Nutcracker.^[2][3] The ballet’s score has been used in several film adaptations of Hoffmann’s story.

Tchaikovsky’s score has become one of his most famous compositions. Among other things, the score is noted for its use of the celesta, an instrument the composer had already employed in his much lesser known symphonic ballad The Voyevoda (1891).

Composition[edit]

After the success of The Sleeping Beauty in 1890, Ivan Vsevolozhsky, the director of the Imperial Theatres, commissioned Tchaikovsky to compose a double-bill program featuring both an opera and a ballet. The opera would be Iolanta. For the ballet, Tchaikovsky would again join forces with Marius Petipa, with whom he had collaborated on The Sleeping Beauty. The material Vsevolozhsky chose was an adaptation of E. T. A. Hoffmann’s story «The Nutcracker and the Mouse King», by Alexandre Dumas called «The Story of a Nutcracker».^[4] The plot of Hoffmann’s story (and Dumas’ adaptation) was greatly simplified for the two-act ballet. Hoffmann’s tale contains a long flashback story within its main plot titled «The Tale of the Hard Nut», which explains how the Prince was turned into the Nutcracker. This had to be excised for the ballet.^[5]

Petipa gave Tchaikovsky extremely detailed instructions for the composition of each number, down to the tempo and number of bars.^[4] The completion of the work was interrupted for a short time when Tchaikovsky visited the United States for twenty-five days to conduct concerts for the opening of Carnegie Hall.^[6] Tchaikovsky composed parts of The Nutcracker in Rouen, France.^[7]

History[edit]

Saint Petersburg premiere[edit]

The first performance of The Nutcracker was not deemed a success.^[8] The reaction to the dancers themselves was ambivalent. Although some critics praised Dell’Era on her pointework as the Sugar Plum Fairy (she allegedly received five curtain-calls), one critic called her «corpulent» and «podgy». Olga Preobrajenskaya as the Columbine doll was panned by one critic as «completely insipid» and praised as «charming» by another.^[9]

Alexandre Benois described the choreography of the battle scene as confusing: «One can not understand anything. Disorderly pushing about from corner to corner and running backwards and forwards – quite amateurish.»^[9]

The libretto was criticized as «lopsided»^[10] and for not being faithful to the Hoffmann tale. Much of the criticism focused on the featuring of children so prominently in the ballet,^[11] and many bemoaned the fact that the ballerina did not dance until the Grand Pas de Deux near the end of the second act (which did not occur until nearly midnight during the program).^[10] Some found the transition between the mundane world of the first scene and the fantasy world of the second act too abrupt.^[4] Reception was better for Tchaikovsky’s score. Some critics called it «astonishingly rich in detailed inspiration» and «from beginning to end, beautiful, melodious, original, and characteristic».^[12] But this also was not unanimous, as some critics found the party scene «ponderous» and the Grand Pas de Deux «insipid».^[13]

Subsequent productions[edit]

In 1919, choreographer Alexander Gorsky staged a production which eliminated the Sugar Plum Fairy and her Cavalier and gave their dances to Clara and the Nutcracker Prince, who were played by adults instead of children. This was the first production to do so. An abridged version of the ballet was first performed outside Russia in Budapest (Royal Opera House) in 1927, with choreography by Ede Brada.^{[14][unreliable source?]} In 1934, choreographer Vasili Vainonen staged a version of the work that addressed many of the criticisms of the original 1892 production by casting adult dancers in the roles of Clara and the Prince, as Gorsky had. The Vainonen version influenced several later productions.^[4]

The first complete performance outside Russia took place in England in 1934,^[8] staged by Nicholas Sergeyev after Petipa’s original choreography. Annual performances of the ballet have been staged there since 1952.^[15] Another abridged version of the ballet, performed by the Ballet Russe de Monte Carlo, was staged in New York City in 1940,^[16] Alexandra Fedorova – again, after Petipa’s version.^[8] The ballet’s first complete United States performance was on 24 December 1944 by the San Francisco Ballet, staged by its artistic director, Willam Christensen, and starring Gisella Caccialanza as the Sugar Plum Fairy, and Jocelyn Vollmar as the Snow Queen.^[17][8] After the enormous success of this production, San Francisco Ballet has presented Nutcracker every Christmas Eve and throughout the winter season, debuting new productions in 1944, 1954, 1967, and 2004. The original Christensen version continues in Salt Lake City, where Christensen relocated in 1948. It has been performed every year since 1963 by the Christensen-founded Ballet West.^[18]

The New York City Ballet gave its first annual performance of George Balanchine’s reworked staging of The Nutcracker in 1954.^[8] The performance of Maria Tallchief in the role of the Sugar Plum Fairy helped elevate the work from obscurity into an annual Christmas classic and the industry’s most reliable box-office draw. Critic Walter Terry remarked that «Maria Tallchief, as the Sugar Plum Fairy, is herself a creature of magic, dancing the seemingly impossible with effortless beauty of movement, electrifying us with her brilliance, enchanting us with her radiance of being. Does she have any equals anywhere, inside or outside of fairyland? While watching her in The Nutcracker, one is tempted to doubt it.»^[19]

Since Gorsky, Vainonen and Balanchine’s productions, many other choreographers have made their own versions. Some institute the changes made by Gorsky and Vainonen while others, like Balanchine, utilize the original libretto. Some notable productions include Rudolf Nureyev’s 1963 production for the Royal Ballet, Yury Grigorovich for the Bolshoi Ballet, Mikhail Baryshnikov for the American Ballet Theatre, Fernand Nault for Les Grands Ballets Canadiens starting in 1964, Kent Stowell for Pacific Northwest Ballet starting in 1983, and Peter Wright for the Royal Ballet and the Birmingham Royal Ballet. In recent years, revisionist productions, including those by Mark Morris, Matthew Bourne, and Mikhail Chemiakin have appeared; these depart radically from both the original 1892 libretto and Vainonen’s revival, while Maurice Béjart’s version completely discards the original plot and characters. In addition to annual live stagings of the work, many productions have also been televised or released on home video.^[1]

Roles[edit]

The following extrapolation of the characters (in order of appearance) is drawn from an examination of the stage directions in the score.^[20]

Act I[edit]

Act II[edit]

Plot [edit]

Below is a synopsis based on the original 1892 libretto by Marius Petipa. The story varies from production to production, though most follow the basic outline. The names of the characters also vary. In the original Hoffmann story, the young heroine is called Marie Stahlbaum and Clara (Klärchen) is her doll’s name. In the adaptation by Dumas on which Petipa based his libretto, her name is Marie Silberhaus.^[5] In still other productions, such as Baryshnikov’s, Clara is Clara Stahlbaum rather than Clara Silberhaus.

Act I[edit]

Scene 1: The Stahlbaum Home

The ballet is set on Christmas Eve, where family and friends have gathered in the parlor to decorate the beautiful Christmas tree in preparation for the party. Once the tree is finished, the children are summoned. They stand in awe of the tree sparkling with candles and decorations.

The party begins.^[21] A march is played.^[22] Presents are given out to the children. Suddenly, as the owl-topped grandfather clock strikes eight, a mysterious figure enters the room. It is Drosselmeyer— a local councilman, magician, and Clara’s godfather. He is also a talented toymaker who has brought with him gifts for the children, including four lifelike dolls who dance to the delight of all.^[23] He then has them put away for safekeeping.

Clara and her brother Fritz are sad to see the dolls being taken away, but Drosselmeyer has yet another toy for them: a wooden nutcracker carved in the shape of a little man, which the other children ignore. Clara immediately takes a liking to it, but Fritz accidentally breaks it. Clara is heartbroken, but Drosselmeyer fixes the nutcracker, much to everyone’s relief.

During the night, after everyone else has gone to bed, Clara returns to the parlor to check on her beloved nutcracker. As she reaches the little bed, the clock strikes midnight and she looks up to see Drosselmeyer perched atop it. Suddenly, mice begin to fill the room and the Christmas tree begins to grow to dizzying heights. The nutcracker also grows to life size. Clara finds herself in the midst of a battle between an army of gingerbread soldiers and the mice, led by their king. The mice begin to eat the gingerbread soldiers.

The nutcracker appears to lead the soldiers, who are joined by tin soldiers, and by dolls who serve as doctors to carry away the wounded. As the seven-headed Mouse King advances on the still-wounded nutcracker, Clara throws her slipper at him, distracting him long enough for the nutcracker to stab him.^[24]

Scene 2: A Pine Forest

The mice retreat and the nutcracker is transformed into a handsome Prince.^[25] He leads Clara through the moonlit night to a pine forest in which the snowflakes dance around them, beckoning them on to his kingdom as the first act ends.^[26][27]

Act II[edit]

The Land of Sweets

Clara and the Prince travel to the beautiful Land of Sweets, ruled by the Sugar Plum Fairy in the Prince’s place until his return. He recounts for her how he had been saved from the Mouse King by Clara and transformed back into himself.
In honor of the young heroine, a celebration of sweets from around the world is produced: chocolate from Spain, coffee from Arabia,^[28][29] tea from China,^[30] and candy canes from Russia^[31] all dance for their amusement; Danish shepherdesses perform on their flutes;^[32] Mother Ginger has her children, the Polichinelles, emerge from under her enormous hoop skirt to dance; a string of beautiful flowers perform a waltz.^[33][34] To conclude the night, the Sugar Plum Fairy and her Cavalier perform a dance.^[35][36]

A final waltz is performed by all the sweets, after which the Sugar Plum Fairy ushers Clara and the Prince down from their throne. He bows to her, she kisses Clara goodbye, and leads them to a reindeer-drawn sleigh. It takes off as they wave goodbye to all the subjects who wave back.

In the original libretto, the ballet’s apotheosis «represents a large beehive with flying bees, closely guarding their riches».^[37] Just like Swan Lake, there have been various alternative endings created in productions subsequent to the original.

Musical sources and influences[edit]

The Nutcracker is one of the composer’s most popular compositions. The music belongs to the Romantic period and contains some of his most memorable melodies, several of which are frequently used in television and film. (They are often heard in TV commercials shown during the Christmas season.^[38])

Tchaikovsky is said to have argued with a friend who wagered that the composer could not write a melody based on a one-octave scale in sequence. Tchaikovsky asked if it mattered whether the notes were in ascending or descending order and was assured it did not. This resulted in the Adagio from the Grand pas de deux, which, in the ballet, nearly always immediately follows the «Waltz of the Flowers». A story is also told that Tchaikovsky’s sister Alexandra (9 January 1842 — 9 April 1891^[39]) had died shortly before he began composition of the ballet and that his sister’s death influenced him to compose a melancholy, descending scale melody for the adagio of the Grand Pas de Deux.^[40] However, it is more naturally perceived as a dreams-come-true theme because of another celebrated scale use, the ascending one in the Barcarolle from The Seasons.^[41]

Tchaikovsky was less satisfied with The Nutcracker than with The Sleeping Beauty. (In the film Fantasia, commentator Deems Taylor observes that he «really detested» the score.) Tchaikovsky accepted the commission from Vsevolozhsky but did not particularly want to write the ballet^[42] (though he did write to a friend while composing it, «I am daily becoming more and more attuned to my task»).^[43]

Instrumentation[edit]

The music is written for an orchestra with the following instrumentation.

Musical scenes[edit]

From the Imperial Ballet’s 1892 program[edit]

Titles of all of the numbers listed here come from Marius Petipa’s original scenario as well as the original libretto and programs of the first production of 1892. All libretti and programs of works performed on the stages of the Imperial Theatres were titled in French, which was the official language of the Imperial Court, as well as the language from which balletic terminology is derived.

Casse-Noisette. Ballet-féerie in two acts and three tableaux with apotheosis.

Structure[edit]

List of acts, scenes (tableaux) and musical numbers, along with tempo indications. Numbers are given according to the original Russian and French titles of the first edition score (1892), the piano reduction score by Sergei Taneyev (1892), both published by P. Jurgenson in Moscow, and the Soviet collected edition of the composer’s works, as reprinted Melville, New York: Belwin Mills [n.d.]^[44]

Scene	No.	English title	French title	Russian title	Tempo indication	Notes	Listen
Act I
		Miniature Overture	Ouverture miniature	Увертюра	Allegro giusto
Tableau I	1	Scene (The Christmas Tree)	Scène (L’arbre de Noël)	Сцена (Сцена украшения и зажигания ёлки)	Allegro non troppo – Più moderato – Allegro vivace	scene of decorating and lighting the Christmas tree
2	March (also March of the Toy Soldiers)	Marche	Марш	Tempo di marcia viva
3	Children’s Gallop and Dance of the Parents	Petit galop des enfants et Entrée des parents	Детский галоп и вход (танец) родителей	Presto – Andante – Allegro
4	Dance Scene (Arrival of Drosselmeyer)	Scène dansante	Сцена с танцами	Andantino – Allegro vivo – Andantino sostenuto – Più andante – Allegro molto vivace – Tempo di Valse – Presto	Drosselmeyer’s arrival and distribution of presents
5	Scene and Grandfather Waltz	Scène et danse du Gross-Vater	Сцена и танец Гросфатер	Andante – Andantino – Moderato assai – Andante – L’istesso tempo – Tempo di Gross-Vater – Allegro vivacissimo
6	Scene (Clara and the Nutcracker)	Scène	Сцена	Allegro semplice – Moderato con moto – Allegro giusto – Più allegro – Moderato assai	departure of the guests
7	Scene (The Battle)	Scène	Сцена	Allegro vivo
Tableau II	8	Scene (A Pine Forest in Winter)	Scène	Сцена	Andante	a.k.a. «Journey through the Snow»
9	Waltz of the Snowflakes	Valse des flocons de neige	Вальс снежных хлопьев	Tempo di Valse, ma con moto – Presto
Act II
Tableau III	10	Scene (The Magic Castle in the Land of Sweets)	Scène	Сцена	Andante	introduction
11	Scene (Clara and Nutcracker Prince)	Scène	Сцена	Andante con moto – Moderato – Allegro agitato – Poco più allegro – Tempo precedente	arrival of Clara and the Prince
12	Divertissement	Divertissement	Дивертисмент
a. Chocolate (Spanish Dance)	a. Le chocolat (Danse espagnole)	a. Шоколад (Испанский танец)	Allegro brillante
b. Coffee (Arabian Dance)	b. Le café (Danse arabe)	b. Кофе (Арабский танец)	Commodo
c. Tea (Chinese Dance)	c. Le thé (Danse chinoise)	c. Чай (Китайский танец)	Allegro moderato
d. Trepak (Russian Dance)	d. Trépak (Danse russe)	d. Трепак (русский танец, карамельная трость)[45]	Tempo di Trepak, Presto
e. Dance of the Reed Flutes	e. Les Mirlitons (Danse des Mirlitons)	e. Танец пастушков (Датский марципан)[45]	Andantino
f. Mother Ginger and the Polichinelles	f. La mère Gigogne et les polichinelles	f. Полишинели	Allegro giocoso – Andante – Allegro vivo
13	Waltz of the Flowers	Valse des fleurs	Вальс цветов	Tempo di Valse
14	Pas de Deux	Pas de deux	Па-де-дё
	a. Intrada (Sugar Plum Fairy and Her Cavalier)	a. La Fée-Dragée et le Prince Orgeat	a. Танец принца Оршада и Феи Драже	Andante maestoso
	b. Variation I: Tarantella	b. Variation I: Tarantelle (Pour le danseur)	b. Вариация I: Тарантелла	Tempo di Tarantella
	c. Variation II: Dance of the Sugar Plum Fairy	c. Variation II: Danse de la Fée-Dragée (Pour la danseuse)	c. Вариация II: Танец Феи Драже	Andante ma non troppo – Presto
	d. Coda	d. Coda	d. Кода	Vivace assai
15	Final Waltz and Apotheosis	Valse finale et Apothéose	Финальный вальс и Апофеоз	Tempo di Valse – Molto meno

Concert excerpts and arrangements[edit]

Tchaikovsky: The Nutcracker Suite, Op. 71a[edit]

Tchaikovsky made a selection of eight of the numbers from the ballet before the ballet’s December 1892 première, forming The Nutcracker Suite, Op. 71a, intended for concert performance. The suite was first performed, under the composer’s direction, on 19 March 1892 at an assembly of the Saint Petersburg branch of the Musical Society.^[46] The suite became instantly popular, with almost every number encored at its premiere,^[47] while the complete ballet did not begin to achieve its great popularity until after the George Balanchine staging became a hit in New York City.^[48] The suite became very popular on the concert stage, and was excerpted in Disney’s Fantasia, omitting the two movements prior to the Dance of the Sugar Plum Fairy . The outline below represents the selection and sequence of the Nutcracker Suite made by the composer:

Grainger: Paraphrase on Tchaikovsky’s Flower Waltz, for solo piano[edit]

The Paraphrase on Tchaikovsky’s Flower Waltz is a successful piano arrangement from one of the movements from The Nutcracker by the pianist and composer Percy Grainger.

Pletnev: Concert suite from The Nutcracker, for solo piano[edit]

The pianist and conductor Mikhail Pletnev adapted some of the music into a virtuosic concert suite for piano solo:

Contemporary arrangements[edit]

• In 1942, Freddy Martin and his orchestra recorded The Nutcracker Suite for Dance Orchestra on a set of 4 10-inch 78-RPM records issued by RCA Victor. An arrangement of the suite that lay between dance music and jazz. ^[49]
• In 1947, Fred Waring and His Pennsylvanians recorded «The Nutcracker Suite» on a two-part Decca Records 12-inch 78 RPM record with one part on each side as Decca DU 90022,^[50] packaged in a picture sleeve. This version had custom lyrics written for Waring’s chorus by among others, Waring himself. The arrangements were by Harry Simeone.
• In 1952, the Les Brown big band recorded a version of the Nutcracker Suite, arranged by Frank Comstock, for Coral Records.^[51] Brown rerecorded the arrangement in stereo for his 1958 Capitol Records album Concert Modern.
• In 1960, Duke Ellington and Billy Strayhorn composed jazz interpretations of pieces from Tchaikovsky’s score, recorded and released on LP as The Nutcracker Suite.^[52] In 1999, this suite was supplemented with additional arrangements from the score by David Berger for The Harlem Nutcracker, a production of the ballet by choreographer Donald Byrd (born 1949) set during the Harlem Renaissance.^[53]
• In 1960, Shorty Rogers released The Swingin’ Nutcracker, featuring jazz interpretations of pieces from Tchaikovsky’s score.
• In 1962, American poet and humorist Ogden Nash wrote verses inspired by the ballet,^[54] and these verses have sometimes been performed in concert versions of the Nutcracker Suite. It has been recorded with Peter Ustinov reciting the verses, and the music is unchanged from the original.^[55]
• In 1962 a novelty boogie piano arrangement of the «Marche», titled «Nut Rocker», was a No.1 single in the UK, and No.21 in the USA. Credited to B. Bumble and the Stingers, it was produced by Kim Fowley and featured studio musicians Al Hazan (piano), Earl Palmer (drums), Tommy Tedesco (guitar) and Red Callender (bass). «Nut Rocker» has subsequently been covered by many others including The Shadows, Emerson, Lake & Palmer, The Ventures, Dropkick Murphys, The Brian Setzer Orchestra, and the Trans-Siberian Orchestra. The Ventures’ own instrumental rock cover of «Nut Rocker», known as «Nutty», is commonly connected to the NHL team, the Boston Bruins, from being used as the theme for the Bruins’ telecast games for over two decades, from the late 1960s. In 2004, The Invincible Czars arranged, recorded, and now annually perform the entire suite for rock band.
• The Trans-Siberian Orchestra’s first album, Christmas Eve and Other Stories, includes an instrumental piece titled «A Mad Russian’s Christmas», which is a rock version of music from The Nutcracker.
• On the other end of the scale is the comedic version by Spike Jones and his City Slickers released by RCA Victor in December, 1945 as «Spike Jones presents for the Kiddies: The Nutcracker Suite (With Apologies to Tchaikovsky)», featuring humorous lyrics by Foster Carling and additional music by Joe «Country» Washburne. An abridged and resequenced version of this recording was issued in 1971 on the LP album Spike Jones is Murdering the Classics, one of the rare comedic pop records to be issued on the prestigious RCA Red Seal label.
• International choreographer Val Caniparoli has created several versions of The Nutcracker ballet for Louisville Ballet, Cincinnati Ballet, Royal New Zealand Ballet, and Grand Rapids Ballet.^[56] While his ballets remain classically rooted, he has contemporarized them with changes such as making Marie an adult instead of a child, or having Drosselmeir emerges through the clock face during the overture making «him more humorous and mischievous.»^[57] Caniparoli has been influenced by his simultaneous career as a dancer, having joined San Francisco Ballet in 1971 and performing as Drosselmeir and other various Nutcracker roles ever since that time.^[58]
• The Disco Biscuits, a trance-fusion jam band from Philadelphia, have performed «Waltz of the Flowers» and «Dance of the Sugar Plum Fairy» on multiple occasions.
• The Los Angeles Guitar Quartet (LAGQ) recorded the Suite arranged for four acoustic guitars on their CD recording Dances from Renaissance to Nutcracker (1992, Delos).
• In 1993, guitarist Tim Sparks recorded his arrangements for acoustic guitar on The Nutcracker Suite.
• The Shirim Klezmer Orchestra released a klezmer version, titled «Klezmer Nutcracker,» in 1998 on the Newport label. The album became the basis for a December 2008 production by Ellen Kushner, titled The Klezmer Nutcracker and staged off-Broadway in New York City.^[59]
• In 2002, The Constructus Corporation used the melody of Sugar Plum Fairy for their track «Choose Your Own Adventure».
• In 2009, Pet Shop Boys used a melody from «March» for their track «All Over the World», taken from their album Yes.
• In 2012, jazz pianist Eyran Katsenelenbogen released his renditions of Dance of the Sugar Plum Fairy, Dance of the Reed Flutes, Russian Dance and Waltz of the Flowers from the Nutcracker Suite.
• In 2014, Pentatonix released an a cappella arrangement of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on the holiday album That’s Christmas to Me and received a Grammy Award on 16 February 2016 for best arrangement.
• In 2016, Jennifer Thomas included an instrumental version of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on her album Winter Symphony.
• In 2017, Lindsey Stirling released her version of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on her holiday album Warmer in the Winter.^[60]
• In 2018, Pentatonix released an a cappella arrangement of «Waltz of the Flowers» on the holiday album Christmas Is Here!.
• In 2019, Madonna sampled a portion on her song «Dark Ballet» from her Madame X album.^[61]
• In 2019, Mariah Carey released a normal and an a cappella version of ‘Sugar Plum Fairy’ entitled the ‘Sugar Plum Fairy Introlude’ to open and close her 25th Deluxe Anniversary Edition of Merry Christmas.^[62]
• In 2020, Coone made a hardstyle cover version titled «The Nutcracker».^[63]

Selected discography[edit]

The Nutcracker Suite, made its initial appearance on disc in 1909 in an abridged performance on the Odeon label. Historically, this 4 disc set is considered to be the first record album.^[64] The recording was conducted by Herman Finck and featured the London Palace Orchestra.^[65] It was not until after the modern LP record appeared in 1948 that recordings of the complete ballet began to be made. Because of the ballet’s approximate ninety minute length when performed without intermission, applause, or interpolated numbers, the music requires two LPs. Most CD issues of the music take up two discs, often with fillers. An exception is the 81-minute 1998 Philips recording by Valery Gergiev that fits onto one CD because of Gergiev’s somewhat brisker tempi.

• In 1954, the first complete recording of the ballet was released on two LPs by Mercury Records. The cover design was by George Maas with illustrations by Dorothy Maas.^[66] The music was performed by the Minneapolis Symphony Orchestra, conducted by Antal Doráti. Doráti later re-recorded the complete ballet in stereo, with the London Symphony Orchestra in 1962 for Mercury and with the Amsterdam Concertgebouw Orchestra in 1975 for Philips Classics. According to Mercury Records, the 1962 recording was made on 35mm magnetic film rather than audio tape, and used album cover art identical to that of the 1954 recording.^[67][68] Dorati is the only conductor so far to have made three different recordings of the complete ballet. Some critics have cited the 1975 recording as the finest ever made of the complete ballet.^[69] It is also faithful to the score in employing a boys’ choir in the Waltz of the Snowflakes. Many other recordings use an adult or mixed choir.
• In 1956, Artur Rodziński and the Royal Philharmonic Orchestra made a complete recording of the ballet in stereo for Westminster Records.
• In 1959, the first stereo LP album set of the complete ballet, with Ernest Ansermet conducting the Orchestre de la Suisse Romande, appeared on Decca Records in the UK and London Records in the US.
• The first complete stereo Nutcracker with a Russian conductor and a Russian orchestra appeared in 1960, when Gennady Rozhdestvensky’s recording with the Bolshoi Theatre Orchestra, was issued first in the Soviet Union on the Melodiya label, then imported to the U.S. by Columbia Masterworks. It was also Columbia Masterworks’ first complete Nutcracker.^[70]

With the advent of the stereo LP coinciding with the growing popularity of the complete ballet, many other complete recordings have been made. Notable conductors who have done so include Maurice Abravanel, André Previn, Michael Tilson Thomas, Mariss Jansons, Seiji Ozawa, Richard Bonynge, Semyon Bychkov, Alexander Vedernikov, Ondrej Lenard, Mikhail Pletnev, and Simon Rattle.^{[71] [72]}

• The soundtrack of the 1977 television production with Mikhail Baryshnikov and Gelsey Kirkland, featuring the National Philharmonic Orchestra conducted by Kenneth Schermerhorn, was issued in stereo on a Columbia Masterworks 2 LP-set, but has not appeared on CD. The LP soundtrack recording was, for a time, the only stereo version of the Baryshnikov Nutcracker available, since the performance was originally telecast in monophonic sound. The DVD of the performance is in stereo.
• The first complete recording of the ballet in digital stereo was issued in 1985, by RCA Red Seal featuring Leonard Slatkin conducting the St. Louis Symphony Orchestra. RCA later reissued the recording in a multi-CD set containing complete recordings of Tchaikovsky’s two other ballets, Swan Lake and The Sleeping Beauty.

There have been two major theatrical film versions of the ballet,and both have corresponding soundtrack albums.

• The first theatrical film adaptation, made in 1985, is of the Pacific Northwest Ballet version, and was conducted by Sir Charles Mackerras. The music is played in this production by the London Symphony Orchestra. The film was directed by Carroll Ballard, who had never before directed a ballet film (and has not done so since). Patricia Barker played Clara in the fantasy sequences, and Vanessa Sharp played her in the Christmas party scene. Wade Walthall was the Nutcracker Prince.
• The second film adaptation was a 1993 film of the New York City Ballet version, titled George Balanchine’s The Nutcracker, with David Zinman conducting the New York City Ballet Orchestra. The director was Emile Ardolino, who had won the Emmy, Obie, and Academy Awards for filming dance, and was to die of AIDS later that year. Principal dancers included the Balanchine muse Darci Kistler, who played the Sugar Plum Fairy, Heather Watts, Damian Woetzel, and Kyra Nichols. Two well-known actors also took part: Macaulay Culkin appeared as the Nutcracker/Prince, and Kevin Kline served as the offscreen narrator. The soundtrack features the interpolated number from The Sleeping Beauty that Balanchine used in the production, and the music is heard on the album in the order that it appears in the film, not in the order that it appears in the original ballet.^[73]
• Notable albums of excerpts from the ballet, rather than just the usual Nutcracker Suite, were recorded by Eugene Ormandy conducting the Philadelphia Orchestra for Columbia Masterworks, and Fritz Reiner and the Chicago Symphony Orchestra for RCA Victor. Arthur Fiedler and the Boston Pops Orchestra (for RCA Victor), as well as Erich Kunzel and the Cincinnati Pops Orchestra (for Telarc) have also recorded albums of extended excerpts. The original issue of Michael Tilson Thomas’s version with the Philharmonia Orchestra on CBS Masterworks was complete.^[74] the currently available edition is abridged.^[75]

Ormandy, Reiner and Fiedler never recorded a complete version of the ballet; however, Kunzel’s album of excerpts runs 73 minutes, containing more than two-thirds of the music. Conductor Neeme Järvi has recorded act 2 of the ballet complete, along with excerpts from Swan Lake. The music is played by the Royal Scottish National Orchestra.^[76]

• Many famous conductors of the twentieth century made recordings of the suite, but not of the complete ballet. These include Arturo Toscanini, Sir Thomas Beecham, Claudio Abbado, Leonard Bernstein, Herbert von Karajan, James Levine, Sir Neville Marriner, Robert Shaw, Mstislav Rostropovich, Sir Georg Solti, Leopold Stokowski, Zubin Mehta, and John Williams.
• In 2007, Josh Perschbacher recorded an organ transcription of the Nutcracker Suite.

Ethnic stereotypes and cultural misattribution[edit]

In 2013, Dance Magazine printed the opinions of three directors. Ronald Alexander of Steps on Broadway and The Harlem School of the Arts said the characters in some of the dances were «borderline caricatures, if not downright demeaning». He also said some productions had made changes to improve this. In the Arabian dance, for example, it was not necessary to portray a woman as a «seductress», showing too much skin. Alexander tried a more positive portrayal of the Chinese, but this was replaced by the more traditional version, despite positive reception. Stoner Winslett of the Richmond Ballet said The Nutcracker was not racist and that her productions had a «diverse cast». Donald Byrd of Spectrum Dance Theater saw the ballet as Eurocentric and not racist.^[77] Chloe Angyal, in Feministing, referred to «unbelievably offensive racial and ethnic stereotypes». Some people who have performed in productions of the ballet do not see a problem because they are continuing what is viewed as «a tradition».^[78] According to George Balanchine, «Coffee» was a sensuous belly dance intended for the fathers, not the children.^[79]

In The New Republic in 2014, Alice Robb described white people wearing «harem pants and a straw hat, eyes painted to look slanted» and «wearing chopsticks in their black wigs» in the Chinese dance. The Arabian dance, she said, has a woman who «slinks around the stage in a belly shirt, bells attached to her ankles».^[78] One of the problems, Robb said, was the use of white people to play non-white roles, because of the directors’ desire for everyone to look the same.^[78] Among the attempts to change the dances were Austin McCormick making the Arabian dance into a pole dance, and San Francisco Ballet and Pittsburgh Ballet Theater changing the Chinese dance to a dragon dance.^[78]

The Nutcracker’s «Arabian» dance is in fact an embellished, exotified version of a traditional Georgian lullaby, with no genuine connection to the Arab culture.^[80] Alastair Macaulay of The New York Times defended Tchaikovsky, saying he «never intended his Chinese and Arabian music to be ethnographically correct».^[81] He said, «their extraordinary color and energy are far from condescending, and they make the world of ‘The Nutcracker’ larger.»^[81] To change anything is to «unbalance The Nutcracker» with music the author did not write. If there were stereotypes, Tchaikovsky also used them in representing his own country of Russia.^[81] Moreover, the Votkinsk-born composer is perceived as a part of cultural heritage of Finnic peoples (non-Indo-European).^{[82][83][failed verification]}

University of California, Irvine professor Jennifer Fisher said in 2018 that a two-finger salute^[which?] used in the Chinese dance was not a part of the culture. Though it might have had its source in a Mongolian chopstick dance, she called it «heedless insensitivity to stereotyping». She also complained about the use in the Chinese dance of «bobbing, subservient ‘kowtow’ steps, Fu Manchu mustaches, and … yellowface» makeup, compared to blackface. One concern she had was that dancers believed they were learning about Asian culture, when they were really experiencing a cartoon version.^[84]

Fisher went on to say some ballet companies were recognizing that change had to happen. Georgina Pazcoguin of the New York City Ballet and former dancer Phil Chan started the «Final Bow for Yellowface» movement and created a web site which explained the history of the practices and suggested changes. One of their points was that only the Chinese dance made dancers look like an ethnic group other than the one they belonged to. The New York City Ballet went on to drop geisha wigs and makeup and change some dance moves. Some other ballet companies followed.^[84]

In popular culture[edit]

Film[edit]

Several films having little or nothing to do with the ballet or the original Hoffmann tale have used its music:

• The 1940 Disney animated film Fantasia features a segment using The Nutcracker Suite. This version was also included both as part of the 3-LP soundtrack album of Fantasia (since released as a 2-CD set), and as a single LP, with Dance of the Hours, another Fantasia segment, on the reverse side.^[85][86]
• The Spirit of Christmas, a 1950 marionette made-for-TV featurette in color narrated by Alexander Scourby, utilizes the poem A Visit from St. Nicholas, and this sequence also includes music from The Nutcracker.
• A 1951 thirty-minute short, Santa and the Fairy Snow Queen, issued on DVD by Something Weird Video, features several dances from The Nutcracker.^[87]
• The Nutcracker (1973) features a nameless girl (slightly similar to Clara) who works as a maid. She befriends and falls in love with a nutcracker ornament, who was a young prince cursed by the three headed Mouse King.
• Sanrio released a stop-motion adaptation of The Nutcracker entitled Nutcracker Fantasy in 1979.
• In 1988, Care Bears Nutcracker Suite was produced by the Canadian animation studio Nelvana and featured the Care Bears characters.
• A 1990 animated film titled The Nutcracker Prince was released and distributed by Warner Brothers Pictures and uses cuts of the music throughout and its story is based heavily on that of the ballet.
• A 1999 animated film titled The Nuttiest Nutcracker featured the voices of Cheech Marin, Jim Belushi, and Phyllis Diller, and followed a group of anthropomorphic fruits and vegetables.
• In 2001, Barbie appeared in her first film, Barbie in the Nutcracker. It used excerpts by Tchaikovsky, which were performed by the London Symphony Orchestra. Though it heavily altered the story, it still made use of ballet sequences which had been rotoscoped using real ballet dancers.^[88]
• In 2007, Tom and Jerry: A Nutcracker Tale also used The Nutcracker excerpts, which were performed by the Chamber Orchestra of Philadelphia.
• Disney announced that a remake of The Nutcracker would be directed by Robert Zemeckis through the use of motion capture, a technique that was used in The Polar Express, Monster House, Beowulf, and A Christmas Carol. The film was cancelled following the box office disappointment of Mars Needs Moms.
• In 2010, The Nutcracker in 3D with Elle Fanning abandoned the ballet and most of the story, retaining much of Tchaikovsky’s music with lyrics by Tim Rice. The $90 million film became the year’s biggest box office bomb.
• In 2016, the Hallmark Channel presented A Nutcracker Christmas; a tele-film that contains a number of selected scenes of the 1892 two-act Nutcracker ballet.
• In 2017, the Athens State Orchestra in collaboration with Cinecreed productions (former name: 1895 cinematic creations) presented «A Different Nutcracker» animation film, directed by Yiorgos Molvalis. At the premiere (Chr. Lamprakis, Athens Concert Hall, December 26, 2017) as Silent animation, the film was recorded live by the Athens State Orchestra. In 2020 the official recording was integrated in to the film marking its completion and making it available for screenings without the need to have the orchestra present.
• In 2018, the Disney live-action film The Nutcracker and the Four Realms was released with Lasse Hallström and Joe Johnston as directors and a script by Ashleigh Powell.^[89][90]

Television[edit]

• A 1954 Christmas episode of General Electric Theater featured Fred Waring and his choral group, the Pennsylvanians, singing excerpts from The Nutcracker with specially written lyrics. While the music was being sung, the audience saw ballet dancers performing.^[91] The episode was hosted by Ronald Reagan.
• The 1987 true crime miniseries Nutcracker: Money, Madness and Murder opens every episode with the first notes of the ballet amid scenes of Frances Schreuder’s daughter dancing to it in ballet dress.
• «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays in the gabian dubbing version of El Chapulín Colorado episode «El Mistério Del Hombre De Las Nieves» while Chapolin and his friends Carlos and Florinda use sleeping bags for themselves to sleep at home until the music is interrupted after a fake yeti invades the house to scare them.
• Garfield and Friends episode, «Caped Avenger», «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays briefly while a shadow kidnaps Pooky.
• The «Toon TV» episode of Tiny Toon Adventures features an arcade-themed song called «Video Game Blues», set to «Dance of the Sugar Plum Fairy» and «The Russian Dance».
• Batman: The Animated Series episode, «Christmas with the Joker», The Joker plays, «Dance of the Sugar Plum Fairy», and later, «The Russian Dance» on a record player to distract Batman and Robin.
• A 1996 episode of The Magic School Bus («Holiday Special», season 3, episode 39), Wanda is planning to see a performance of The Nutcracker. Some of the music for this episode was based on the score of the ballet.^[92]
• The Mickey Mouse Works «MouseTales» segment, the House of Mouse episode, «Pete’s Christmas Caper», and the feature film, Mickey’s Magical Christmas: Snowed in at the House of Mouse, with Mickey Mouse playing the role of the Nutcraker, Minnie Mouse as Maria, Donald Duck as the King Mouse, Goofy as the Magical Snow Fairy, and Ludwig Von Drake as Godpapa Drosselmeyer.
• The Barney & Friends TV Christmas episode features its own version of the Nutcracker with Barney the Dinosaur as the narrator, dressed up in a tuxedo vest and matching cuffs.
• Princess Tutu, a 2002 anime series that uses elements from many ballets as both music and as part of the storyline, uses the music from The Nutcracker in many places throughout its run, including using an arranged version of the overture as the theme for the main character. Both the first and last episodes feature The Nutcracker as their ‘theme’, and one of the main characters is named Drosselmeyer.
• An arrangement of this the Dance of the Sugar Plum Fairy can be heard in Episode 8 of Girls und Panzer.
• Arrangements of the Waltz of the flowers can be heard in Episode 7 of Guilty Crown.
• The 2015 Canadian television film The Curse of Clara: A Holiday Tale, based on an autobiographical short story by onetime Canadian ballet student Vickie Fagan, centres on a young ballet student preparing to dance the role of Clara in a production of The Nutcracker.

Video games[edit]

• In the NES version of Tetris, the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is available as background music (referred to in the settings as «Music 1»), and the same arrangement was later remixed for the Game Boy Advance version of Tetris Worlds.
• In the NES game Winter Games, «Waltz of the Flowers» is used as the music for the figure skating event.
• In the game BioShock, the main character Jack meets an insane musician named Sander Cohen who tasks Jack with killing and photographing four of Sander’s ex-disciples. When the third photograph is given to Sander, in a fit of pique he unleashes waves of splicer enemies to attack Jack while playing «Waltz of the Flowers» from speakers in the area.
• In the original Lemmings «Dance of the Reed Flutes» and «Miniature Overture» is used in several levels.
• In Weird Dreams, there is also a plus sized ballerina dancing to the «Dance of the Sugar Plum Fairy» in the Hall of Tubes.
• In the Baby Bowser levels of Yoshi’s Story, a variation of the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is used as the background music.
• In Mega Man Legends, the «Waltz of the Flowers» can be heard in the Balloon Fantasy minigame.
• In Crash Tag Team Racing, the «Trepak» are the background themes played during Tire & Ice track as a part with «Kalinka» and «Hungarian Dance No. 5».
• In the Wii version of Mario & Sonic at the Olympic Winter Games, «Waltz of the Flowers» is used as optional background music for the figure skating event. In the Nintendo DS version, the «Marche» and «Trepak» are used.^[93]
• In Kingdom Hearts 3D: Dream Drop Distance the «Waltz of Flowers», «The Arabian Dance», «The Russian Dance», «The Dance of the Reed Flutes» and «The Chinese Dance» are the background themes that play when Riku is in the world based on Disney’s Fantasia.
• In Hatoful Boyfriend, the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is used as the character theme for Iwamine Shuu.
• In a TV advertisement for Army Men: Sarge’s Heroes 2, the plastic army men work together using a train playset to move a firecracker under the Christmas tree and place it between the Nutcracker doll’s legs, while «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays.
• In Fantasia: Music Evolved, a medley of «The Nutcracker» is listed and consists of the «Marche», «Dance of the Sugar Plum Fairy», and «Trepak»; besides the original mix, there is also the «D00 BAH D00» mix and the «DC Breaks» mix.
• In Dynamite Headdy, the «March» is used in the Mad Dog boss battle.
• In Grand Theft Auto V one of the classical horns, that can be bought for cars, plays the «Dance of the Sugar Plum Fairy».^[94]
• The «Waltz of the Flowers» appears during a baby’s death scene in What Remains of Edith Finch.
• In the game «Cell to Singularity,» «Waltz of the Flowers» is heard in the background when new creatures are created.
• In LittleBigPlanet 3, a remix of «Waltz of the Flowers» is used as background music in the level «Tutu Tango» and is an unlockable music track in Create Mode.
• The «Kids Mode» of Just Dance 2021 and Just Dance 2022 features the song «Dance of the Mirlitons» on the soundtrack.

Children’s recordings[edit]

There have been several recorded children’s adaptations of the E.T.A. Hoffmann story (the basis for the ballet) using Tchaikovsky’s music, some quite faithful, some not. One that was not was a version titled The Nutcracker Suite for Children, narrated by Metropolitan Opera announcer Milton Cross, which used a two-piano arrangement of the music. It was released as a 78-RPM album set in the 1940s.^[95] For the children’s label Peter Pan Records, actor Victor Jory narrated a condensed adaptation of the story with excerpts from the score. It was released on one side of a 45-RPM disc.^[96] A later version, titled The Nutcracker Suite, starred Denise Bryer and a full cast, was released in the 1960s on LP and made use of Tchaikovsky’s music in the original orchestral arrangements. It was quite faithful to Hoffmann’s story The Nutcracker and the Mouse King, on which the ballet is based, even to the point of including the section in which Clara cuts her arm on the glass toy cabinet, and also mentioning that she married the Prince at the end. It also included a less gruesome version of «The Tale of the Hard Nut», the tale-within-a-tale in Hoffmann’s story. It was released as part of the Tale Spinners for Children series.^[97]

Spike Jones produced a 78 rpm record set «Spike Jones presents for the kiddies The Nutcracker Suite (with Apologies to Tchaikovsky)» in 1944. It includes the tracks: «The Little Girl’s Dream», «Land of the Sugar Plum Fairy», «The Fairy Ball», «The Mysterious Room», «Back to the Fairy Ball» and «End of the Little Girl’s Dream». This is all done in typical Spike Jones style, with the addition of choruses and some swing music. The entire recording is available at archive.com ^[98]

Journalism[edit]

• In 2009, Pulitzer Prize–winning dance critic Sarah Kaufman wrote a series of articles for The Washington Post criticizing the primacy of The Nutcracker in the American repertory for stunting the creative evolution of ballet in the United States:^{[99][100][101]}

That warm and welcoming veneer of domestic bliss in The Nutcracker gives the appearance that all is just plummy in the ballet world. But ballet is beset by serious ailments that threaten its future in this country… companies are so cautious in their programming that they have effectively reduced an art form to a rotation of over-roasted chestnuts that no one can justifiably croon about… The tyranny of The Nutcracker is emblematic of how dull and risk-averse American ballet has become. There were moments throughout the 20th century when ballet was brave. When it threw bold punches at its own conventions. First among these was the Ballets Russes period, when ballet—ballet—lassoed the avant-garde art movement and, with works such as Michel Fokine’s fashionably sexy Scheherazade (1910) and Léonide Massine’s Cubist-inspired Parade (1917), made world capitals sit up and take notice. Afraid of scandal? Not these free-thinkers; Vaslav Nijinsky’s rough-hewn, aggressive Rite of Spring famously put Paris in an uproar in 1913… Where are this century’s provocations? Has ballet become so entwined with its «Nutcracker» image, so fearfully wedded to unthreatening offerings, that it has forgotten how eye-opening and ultimately nourishing creative destruction can be?^[100]

• In 2010, Alastair Macaulay, dance critic for The New York Times (who had previously taken Kaufman to task for her criticism of The Nutcracker^[102]) began The Nutcracker Chronicles, a series of blog articles documenting his travels across the United States to see different productions of the ballet.^[103]

Act I of The Nutcracker ends with snow falling and snowflakes dancing. Yet The Nutcracker is now seasonal entertainment even in parts of America where snow seldom falls: Hawaii, the California coast, Florida. Over the last 70 years this ballet—conceived in the Old World—has become an American institution. Its amalgam of children, parents, toys, a Christmas tree, snow, sweets and Tchaikovsky’s astounding score is integral to the season of good will that runs from Thanksgiving to New Year… I am a European who lives in America, and I never saw any Nutcracker until I was 21. Since then I’ve seen it many times. The importance of this ballet to America has become a phenomenon that surely says as much about this country as it does about this work of art. So this year I’m running a Nutcracker marathon: taking in as many different American productions as I can reasonably manage in November and December, from coast to coast (more than 20, if all goes well). America is a country I’m still discovering; let The Nutcracker be part of my research.^[104]

• In 2014, Ellen O’Connell, who trained with the Royal Ballet in London, wrote, in Salon (website), on the darker side of The Nutcracker story. In E.T.A. Hoffmann’s original story, the Nutcracker and Mouse King, Marie’s (Clara’s), journey becomes a fevered delirium that transports her to a land where she sees sparkling Christmas Forests and Marzipan Castles, but in a world populated with dolls.^[105] Hoffmann’s tales were so bizarre, Sigmund Freud wrote about them in The Uncanny.^[106][107]

E.T.A. Hoffmann’s 1816 fairy tale, on which the ballet is based, is troubling: Marie, a young girl, falls in love with a nutcracker doll, whom she only sees come alive when she falls asleep. …Marie falls, ostensibly in a fevered dream, into a glass cabinet, cutting her arm badly. She hears stories of trickery, deceit, a rodent mother avenging her children’s death, and a character who must never fall asleep (but of course does, with disastrous consequences). While she heals from her wound, the mouse king brainwashes her in her sleep. Her family forbids her from speaking of her «dreams» anymore, but when she vows to love even an ugly nutcracker, he comes alive and she marries him.

Popular music[edit]

• The song «Dance Mystique» (track B1) on the studio album Bach to the Blues (1964) by the Ramsey Lewis Trio is a jazz adaptation of Coffee (Arabian Dance).
• The song «Fall Out» by English band Mansun from their 1998 album Six heavily relies on the celesta theme from the Dance of the Sugar Plum Fairy.
• The song «Dark Ballet» by American singer-songwriter Madonna samples the melody of Dance of the Reed Flutes (Danish Marzipan) which is often mistaken for Dance of the Sugar Plum Fairy. The song also relied on the lesser-known harp cadenza from Waltz of the Flowers. The same Tchaikovsky sample was earlier used in internationally famous 1992 ads for Cadbury Dairy Milk Fruit & Nut with ‘Madonna’ as the singing chocolate bar (in Russian version the subtitles «‘This Is Madonna'» (Russian: Это Мадонна, tr. Eto Madonna) were displayed on a screen.^[108]

See also[edit]

• Parade of the Wooden Soldiers

Notes[edit]

References[edit]

External links[edit]

• The Nutcracker (ballet): Scores at the International Music Score Library Project
• The Nutcracker (suite): Scores at the International Music Score Library Project
• Tchaikovsky Research
• The Nutcracker ballet

The Nutcracker (Russian: Щелкунчик^[a], tr. Shchelkunchik listen (help·info)) is an 1892 two-act «fairy ballet» (Russian: балет-феерия, balet-feyeriya) set on Christmas Eve at the foot of a Christmas tree in a child’s imagination. The music is by Pyotr Ilyich Tchaikovsky, his Opus 71. The plot is an adaptation of E. T. A. Hoffmann’s 1816 short story The Nutcracker and the Mouse King. The ballet’s first choreographer was Marius Petipa, with whom Tchaikovsky had worked three years earlier on The Sleeping Beauty, assisted by Lev Ivanov. Although the complete and staged The Nutcracker ballet was not as successful as had been the 20-minute Nutcracker Suite that Tchaikovsky had premiered nine months earlier, The Nutcracker soon became popular.

Since the late 1960s, it has been danced by countless ballet companies, especially in North America.^[1] Major American ballet companies generate around 40% of their annual ticket revenues from performances of The Nutcracker.^[2][3] The ballet’s score has been used in several film adaptations of Hoffmann’s story.

Tchaikovsky’s score has become one of his most famous compositions. Among other things, the score is noted for its use of the celesta, an instrument the composer had already employed in his much lesser known symphonic ballad The Voyevoda (1891).

Composition[edit]

After the success of The Sleeping Beauty in 1890, Ivan Vsevolozhsky, the director of the Imperial Theatres, commissioned Tchaikovsky to compose a double-bill program featuring both an opera and a ballet. The opera would be Iolanta. For the ballet, Tchaikovsky would again join forces with Marius Petipa, with whom he had collaborated on The Sleeping Beauty. The material Vsevolozhsky chose was an adaptation of E. T. A. Hoffmann’s story «The Nutcracker and the Mouse King», by Alexandre Dumas called «The Story of a Nutcracker».^[4] The plot of Hoffmann’s story (and Dumas’ adaptation) was greatly simplified for the two-act ballet. Hoffmann’s tale contains a long flashback story within its main plot titled «The Tale of the Hard Nut», which explains how the Prince was turned into the Nutcracker. This had to be excised for the ballet.^[5]

Petipa gave Tchaikovsky extremely detailed instructions for the composition of each number, down to the tempo and number of bars.^[4] The completion of the work was interrupted for a short time when Tchaikovsky visited the United States for twenty-five days to conduct concerts for the opening of Carnegie Hall.^[6] Tchaikovsky composed parts of The Nutcracker in Rouen, France.^[7]

History[edit]

Saint Petersburg premiere[edit]

The first performance of The Nutcracker was not deemed a success.^[8] The reaction to the dancers themselves was ambivalent. Although some critics praised Dell’Era on her pointework as the Sugar Plum Fairy (she allegedly received five curtain-calls), one critic called her «corpulent» and «podgy». Olga Preobrajenskaya as the Columbine doll was panned by one critic as «completely insipid» and praised as «charming» by another.^[9]

Alexandre Benois described the choreography of the battle scene as confusing: «One can not understand anything. Disorderly pushing about from corner to corner and running backwards and forwards – quite amateurish.»^[9]

The libretto was criticized as «lopsided»^[10] and for not being faithful to the Hoffmann tale. Much of the criticism focused on the featuring of children so prominently in the ballet,^[11] and many bemoaned the fact that the ballerina did not dance until the Grand Pas de Deux near the end of the second act (which did not occur until nearly midnight during the program).^[10] Some found the transition between the mundane world of the first scene and the fantasy world of the second act too abrupt.^[4] Reception was better for Tchaikovsky’s score. Some critics called it «astonishingly rich in detailed inspiration» and «from beginning to end, beautiful, melodious, original, and characteristic».^[12] But this also was not unanimous, as some critics found the party scene «ponderous» and the Grand Pas de Deux «insipid».^[13]

Subsequent productions[edit]

In 1919, choreographer Alexander Gorsky staged a production which eliminated the Sugar Plum Fairy and her Cavalier and gave their dances to Clara and the Nutcracker Prince, who were played by adults instead of children. This was the first production to do so. An abridged version of the ballet was first performed outside Russia in Budapest (Royal Opera House) in 1927, with choreography by Ede Brada.^{[14][unreliable source?]} In 1934, choreographer Vasili Vainonen staged a version of the work that addressed many of the criticisms of the original 1892 production by casting adult dancers in the roles of Clara and the Prince, as Gorsky had. The Vainonen version influenced several later productions.^[4]

The first complete performance outside Russia took place in England in 1934,^[8] staged by Nicholas Sergeyev after Petipa’s original choreography. Annual performances of the ballet have been staged there since 1952.^[15] Another abridged version of the ballet, performed by the Ballet Russe de Monte Carlo, was staged in New York City in 1940,^[16] Alexandra Fedorova – again, after Petipa’s version.^[8] The ballet’s first complete United States performance was on 24 December 1944 by the San Francisco Ballet, staged by its artistic director, Willam Christensen, and starring Gisella Caccialanza as the Sugar Plum Fairy, and Jocelyn Vollmar as the Snow Queen.^[17][8] After the enormous success of this production, San Francisco Ballet has presented Nutcracker every Christmas Eve and throughout the winter season, debuting new productions in 1944, 1954, 1967, and 2004. The original Christensen version continues in Salt Lake City, where Christensen relocated in 1948. It has been performed every year since 1963 by the Christensen-founded Ballet West.^[18]

The New York City Ballet gave its first annual performance of George Balanchine’s reworked staging of The Nutcracker in 1954.^[8] The performance of Maria Tallchief in the role of the Sugar Plum Fairy helped elevate the work from obscurity into an annual Christmas classic and the industry’s most reliable box-office draw. Critic Walter Terry remarked that «Maria Tallchief, as the Sugar Plum Fairy, is herself a creature of magic, dancing the seemingly impossible with effortless beauty of movement, electrifying us with her brilliance, enchanting us with her radiance of being. Does she have any equals anywhere, inside or outside of fairyland? While watching her in The Nutcracker, one is tempted to doubt it.»^[19]

Since Gorsky, Vainonen and Balanchine’s productions, many other choreographers have made their own versions. Some institute the changes made by Gorsky and Vainonen while others, like Balanchine, utilize the original libretto. Some notable productions include Rudolf Nureyev’s 1963 production for the Royal Ballet, Yury Grigorovich for the Bolshoi Ballet, Mikhail Baryshnikov for the American Ballet Theatre, Fernand Nault for Les Grands Ballets Canadiens starting in 1964, Kent Stowell for Pacific Northwest Ballet starting in 1983, and Peter Wright for the Royal Ballet and the Birmingham Royal Ballet. In recent years, revisionist productions, including those by Mark Morris, Matthew Bourne, and Mikhail Chemiakin have appeared; these depart radically from both the original 1892 libretto and Vainonen’s revival, while Maurice Béjart’s version completely discards the original plot and characters. In addition to annual live stagings of the work, many productions have also been televised or released on home video.^[1]

Roles[edit]

The following extrapolation of the characters (in order of appearance) is drawn from an examination of the stage directions in the score.^[20]

Act I[edit]

Act II[edit]

Plot [edit]

Below is a synopsis based on the original 1892 libretto by Marius Petipa. The story varies from production to production, though most follow the basic outline. The names of the characters also vary. In the original Hoffmann story, the young heroine is called Marie Stahlbaum and Clara (Klärchen) is her doll’s name. In the adaptation by Dumas on which Petipa based his libretto, her name is Marie Silberhaus.^[5] In still other productions, such as Baryshnikov’s, Clara is Clara Stahlbaum rather than Clara Silberhaus.

Act I[edit]

Scene 1: The Stahlbaum Home

The ballet is set on Christmas Eve, where family and friends have gathered in the parlor to decorate the beautiful Christmas tree in preparation for the party. Once the tree is finished, the children are summoned. They stand in awe of the tree sparkling with candles and decorations.

The party begins.^[21] A march is played.^[22] Presents are given out to the children. Suddenly, as the owl-topped grandfather clock strikes eight, a mysterious figure enters the room. It is Drosselmeyer— a local councilman, magician, and Clara’s godfather. He is also a talented toymaker who has brought with him gifts for the children, including four lifelike dolls who dance to the delight of all.^[23] He then has them put away for safekeeping.

Clara and her brother Fritz are sad to see the dolls being taken away, but Drosselmeyer has yet another toy for them: a wooden nutcracker carved in the shape of a little man, which the other children ignore. Clara immediately takes a liking to it, but Fritz accidentally breaks it. Clara is heartbroken, but Drosselmeyer fixes the nutcracker, much to everyone’s relief.

During the night, after everyone else has gone to bed, Clara returns to the parlor to check on her beloved nutcracker. As she reaches the little bed, the clock strikes midnight and she looks up to see Drosselmeyer perched atop it. Suddenly, mice begin to fill the room and the Christmas tree begins to grow to dizzying heights. The nutcracker also grows to life size. Clara finds herself in the midst of a battle between an army of gingerbread soldiers and the mice, led by their king. The mice begin to eat the gingerbread soldiers.

The nutcracker appears to lead the soldiers, who are joined by tin soldiers, and by dolls who serve as doctors to carry away the wounded. As the seven-headed Mouse King advances on the still-wounded nutcracker, Clara throws her slipper at him, distracting him long enough for the nutcracker to stab him.^[24]

Scene 2: A Pine Forest

The mice retreat and the nutcracker is transformed into a handsome Prince.^[25] He leads Clara through the moonlit night to a pine forest in which the snowflakes dance around them, beckoning them on to his kingdom as the first act ends.^[26][27]

Act II[edit]

The Land of Sweets

Clara and the Prince travel to the beautiful Land of Sweets, ruled by the Sugar Plum Fairy in the Prince’s place until his return. He recounts for her how he had been saved from the Mouse King by Clara and transformed back into himself.
In honor of the young heroine, a celebration of sweets from around the world is produced: chocolate from Spain, coffee from Arabia,^[28][29] tea from China,^[30] and candy canes from Russia^[31] all dance for their amusement; Danish shepherdesses perform on their flutes;^[32] Mother Ginger has her children, the Polichinelles, emerge from under her enormous hoop skirt to dance; a string of beautiful flowers perform a waltz.^[33][34] To conclude the night, the Sugar Plum Fairy and her Cavalier perform a dance.^[35][36]

A final waltz is performed by all the sweets, after which the Sugar Plum Fairy ushers Clara and the Prince down from their throne. He bows to her, she kisses Clara goodbye, and leads them to a reindeer-drawn sleigh. It takes off as they wave goodbye to all the subjects who wave back.

In the original libretto, the ballet’s apotheosis «represents a large beehive with flying bees, closely guarding their riches».^[37] Just like Swan Lake, there have been various alternative endings created in productions subsequent to the original.

Musical sources and influences[edit]

The Nutcracker is one of the composer’s most popular compositions. The music belongs to the Romantic period and contains some of his most memorable melodies, several of which are frequently used in television and film. (They are often heard in TV commercials shown during the Christmas season.^[38])

Tchaikovsky is said to have argued with a friend who wagered that the composer could not write a melody based on a one-octave scale in sequence. Tchaikovsky asked if it mattered whether the notes were in ascending or descending order and was assured it did not. This resulted in the Adagio from the Grand pas de deux, which, in the ballet, nearly always immediately follows the «Waltz of the Flowers». A story is also told that Tchaikovsky’s sister Alexandra (9 January 1842 — 9 April 1891^[39]) had died shortly before he began composition of the ballet and that his sister’s death influenced him to compose a melancholy, descending scale melody for the adagio of the Grand Pas de Deux.^[40] However, it is more naturally perceived as a dreams-come-true theme because of another celebrated scale use, the ascending one in the Barcarolle from The Seasons.^[41]

Tchaikovsky was less satisfied with The Nutcracker than with The Sleeping Beauty. (In the film Fantasia, commentator Deems Taylor observes that he «really detested» the score.) Tchaikovsky accepted the commission from Vsevolozhsky but did not particularly want to write the ballet^[42] (though he did write to a friend while composing it, «I am daily becoming more and more attuned to my task»).^[43]

Instrumentation[edit]

The music is written for an orchestra with the following instrumentation.

Musical scenes[edit]

From the Imperial Ballet’s 1892 program[edit]

Titles of all of the numbers listed here come from Marius Petipa’s original scenario as well as the original libretto and programs of the first production of 1892. All libretti and programs of works performed on the stages of the Imperial Theatres were titled in French, which was the official language of the Imperial Court, as well as the language from which balletic terminology is derived.

Casse-Noisette. Ballet-féerie in two acts and three tableaux with apotheosis.

Structure[edit]

List of acts, scenes (tableaux) and musical numbers, along with tempo indications. Numbers are given according to the original Russian and French titles of the first edition score (1892), the piano reduction score by Sergei Taneyev (1892), both published by P. Jurgenson in Moscow, and the Soviet collected edition of the composer’s works, as reprinted Melville, New York: Belwin Mills [n.d.]^[44]

Scene	No.	English title	French title	Russian title	Tempo indication	Notes	Listen
Act I
		Miniature Overture	Ouverture miniature	Увертюра	Allegro giusto
Tableau I	1	Scene (The Christmas Tree)	Scène (L’arbre de Noël)	Сцена (Сцена украшения и зажигания ёлки)	Allegro non troppo – Più moderato – Allegro vivace	scene of decorating and lighting the Christmas tree
2	March (also March of the Toy Soldiers)	Marche	Марш	Tempo di marcia viva
3	Children’s Gallop and Dance of the Parents	Petit galop des enfants et Entrée des parents	Детский галоп и вход (танец) родителей	Presto – Andante – Allegro
4	Dance Scene (Arrival of Drosselmeyer)	Scène dansante	Сцена с танцами	Andantino – Allegro vivo – Andantino sostenuto – Più andante – Allegro molto vivace – Tempo di Valse – Presto	Drosselmeyer’s arrival and distribution of presents
5	Scene and Grandfather Waltz	Scène et danse du Gross-Vater	Сцена и танец Гросфатер	Andante – Andantino – Moderato assai – Andante – L’istesso tempo – Tempo di Gross-Vater – Allegro vivacissimo
6	Scene (Clara and the Nutcracker)	Scène	Сцена	Allegro semplice – Moderato con moto – Allegro giusto – Più allegro – Moderato assai	departure of the guests
7	Scene (The Battle)	Scène	Сцена	Allegro vivo
Tableau II	8	Scene (A Pine Forest in Winter)	Scène	Сцена	Andante	a.k.a. «Journey through the Snow»
9	Waltz of the Snowflakes	Valse des flocons de neige	Вальс снежных хлопьев	Tempo di Valse, ma con moto – Presto
Act II
Tableau III	10	Scene (The Magic Castle in the Land of Sweets)	Scène	Сцена	Andante	introduction
11	Scene (Clara and Nutcracker Prince)	Scène	Сцена	Andante con moto – Moderato – Allegro agitato – Poco più allegro – Tempo precedente	arrival of Clara and the Prince
12	Divertissement	Divertissement	Дивертисмент
a. Chocolate (Spanish Dance)	a. Le chocolat (Danse espagnole)	a. Шоколад (Испанский танец)	Allegro brillante
b. Coffee (Arabian Dance)	b. Le café (Danse arabe)	b. Кофе (Арабский танец)	Commodo
c. Tea (Chinese Dance)	c. Le thé (Danse chinoise)	c. Чай (Китайский танец)	Allegro moderato
d. Trepak (Russian Dance)	d. Trépak (Danse russe)	d. Трепак (русский танец, карамельная трость)[45]	Tempo di Trepak, Presto
e. Dance of the Reed Flutes	e. Les Mirlitons (Danse des Mirlitons)	e. Танец пастушков (Датский марципан)[45]	Andantino
f. Mother Ginger and the Polichinelles	f. La mère Gigogne et les polichinelles	f. Полишинели	Allegro giocoso – Andante – Allegro vivo
13	Waltz of the Flowers	Valse des fleurs	Вальс цветов	Tempo di Valse
14	Pas de Deux	Pas de deux	Па-де-дё
	a. Intrada (Sugar Plum Fairy and Her Cavalier)	a. La Fée-Dragée et le Prince Orgeat	a. Танец принца Оршада и Феи Драже	Andante maestoso
	b. Variation I: Tarantella	b. Variation I: Tarantelle (Pour le danseur)	b. Вариация I: Тарантелла	Tempo di Tarantella
	c. Variation II: Dance of the Sugar Plum Fairy	c. Variation II: Danse de la Fée-Dragée (Pour la danseuse)	c. Вариация II: Танец Феи Драже	Andante ma non troppo – Presto
	d. Coda	d. Coda	d. Кода	Vivace assai
15	Final Waltz and Apotheosis	Valse finale et Apothéose	Финальный вальс и Апофеоз	Tempo di Valse – Molto meno

Concert excerpts and arrangements[edit]

Tchaikovsky: The Nutcracker Suite, Op. 71a[edit]

Tchaikovsky made a selection of eight of the numbers from the ballet before the ballet’s December 1892 première, forming The Nutcracker Suite, Op. 71a, intended for concert performance. The suite was first performed, under the composer’s direction, on 19 March 1892 at an assembly of the Saint Petersburg branch of the Musical Society.^[46] The suite became instantly popular, with almost every number encored at its premiere,^[47] while the complete ballet did not begin to achieve its great popularity until after the George Balanchine staging became a hit in New York City.^[48] The suite became very popular on the concert stage, and was excerpted in Disney’s Fantasia, omitting the two movements prior to the Dance of the Sugar Plum Fairy . The outline below represents the selection and sequence of the Nutcracker Suite made by the composer:

Grainger: Paraphrase on Tchaikovsky’s Flower Waltz, for solo piano[edit]

The Paraphrase on Tchaikovsky’s Flower Waltz is a successful piano arrangement from one of the movements from The Nutcracker by the pianist and composer Percy Grainger.

Pletnev: Concert suite from The Nutcracker, for solo piano[edit]

The pianist and conductor Mikhail Pletnev adapted some of the music into a virtuosic concert suite for piano solo:

Contemporary arrangements[edit]

• In 1942, Freddy Martin and his orchestra recorded The Nutcracker Suite for Dance Orchestra on a set of 4 10-inch 78-RPM records issued by RCA Victor. An arrangement of the suite that lay between dance music and jazz. ^[49]
• In 1947, Fred Waring and His Pennsylvanians recorded «The Nutcracker Suite» on a two-part Decca Records 12-inch 78 RPM record with one part on each side as Decca DU 90022,^[50] packaged in a picture sleeve. This version had custom lyrics written for Waring’s chorus by among others, Waring himself. The arrangements were by Harry Simeone.
• In 1952, the Les Brown big band recorded a version of the Nutcracker Suite, arranged by Frank Comstock, for Coral Records.^[51] Brown rerecorded the arrangement in stereo for his 1958 Capitol Records album Concert Modern.
• In 1960, Duke Ellington and Billy Strayhorn composed jazz interpretations of pieces from Tchaikovsky’s score, recorded and released on LP as The Nutcracker Suite.^[52] In 1999, this suite was supplemented with additional arrangements from the score by David Berger for The Harlem Nutcracker, a production of the ballet by choreographer Donald Byrd (born 1949) set during the Harlem Renaissance.^[53]
• In 1960, Shorty Rogers released The Swingin’ Nutcracker, featuring jazz interpretations of pieces from Tchaikovsky’s score.
• In 1962, American poet and humorist Ogden Nash wrote verses inspired by the ballet,^[54] and these verses have sometimes been performed in concert versions of the Nutcracker Suite. It has been recorded with Peter Ustinov reciting the verses, and the music is unchanged from the original.^[55]
• In 1962 a novelty boogie piano arrangement of the «Marche», titled «Nut Rocker», was a No.1 single in the UK, and No.21 in the USA. Credited to B. Bumble and the Stingers, it was produced by Kim Fowley and featured studio musicians Al Hazan (piano), Earl Palmer (drums), Tommy Tedesco (guitar) and Red Callender (bass). «Nut Rocker» has subsequently been covered by many others including The Shadows, Emerson, Lake & Palmer, The Ventures, Dropkick Murphys, The Brian Setzer Orchestra, and the Trans-Siberian Orchestra. The Ventures’ own instrumental rock cover of «Nut Rocker», known as «Nutty», is commonly connected to the NHL team, the Boston Bruins, from being used as the theme for the Bruins’ telecast games for over two decades, from the late 1960s. In 2004, The Invincible Czars arranged, recorded, and now annually perform the entire suite for rock band.
• The Trans-Siberian Orchestra’s first album, Christmas Eve and Other Stories, includes an instrumental piece titled «A Mad Russian’s Christmas», which is a rock version of music from The Nutcracker.
• On the other end of the scale is the comedic version by Spike Jones and his City Slickers released by RCA Victor in December, 1945 as «Spike Jones presents for the Kiddies: The Nutcracker Suite (With Apologies to Tchaikovsky)», featuring humorous lyrics by Foster Carling and additional music by Joe «Country» Washburne. An abridged and resequenced version of this recording was issued in 1971 on the LP album Spike Jones is Murdering the Classics, one of the rare comedic pop records to be issued on the prestigious RCA Red Seal label.
• International choreographer Val Caniparoli has created several versions of The Nutcracker ballet for Louisville Ballet, Cincinnati Ballet, Royal New Zealand Ballet, and Grand Rapids Ballet.^[56] While his ballets remain classically rooted, he has contemporarized them with changes such as making Marie an adult instead of a child, or having Drosselmeir emerges through the clock face during the overture making «him more humorous and mischievous.»^[57] Caniparoli has been influenced by his simultaneous career as a dancer, having joined San Francisco Ballet in 1971 and performing as Drosselmeir and other various Nutcracker roles ever since that time.^[58]
• The Disco Biscuits, a trance-fusion jam band from Philadelphia, have performed «Waltz of the Flowers» and «Dance of the Sugar Plum Fairy» on multiple occasions.
• The Los Angeles Guitar Quartet (LAGQ) recorded the Suite arranged for four acoustic guitars on their CD recording Dances from Renaissance to Nutcracker (1992, Delos).
• In 1993, guitarist Tim Sparks recorded his arrangements for acoustic guitar on The Nutcracker Suite.
• The Shirim Klezmer Orchestra released a klezmer version, titled «Klezmer Nutcracker,» in 1998 on the Newport label. The album became the basis for a December 2008 production by Ellen Kushner, titled The Klezmer Nutcracker and staged off-Broadway in New York City.^[59]
• In 2002, The Constructus Corporation used the melody of Sugar Plum Fairy for their track «Choose Your Own Adventure».
• In 2009, Pet Shop Boys used a melody from «March» for their track «All Over the World», taken from their album Yes.
• In 2012, jazz pianist Eyran Katsenelenbogen released his renditions of Dance of the Sugar Plum Fairy, Dance of the Reed Flutes, Russian Dance and Waltz of the Flowers from the Nutcracker Suite.
• In 2014, Pentatonix released an a cappella arrangement of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on the holiday album That’s Christmas to Me and received a Grammy Award on 16 February 2016 for best arrangement.
• In 2016, Jennifer Thomas included an instrumental version of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on her album Winter Symphony.
• In 2017, Lindsey Stirling released her version of «Dance of the Sugar Plum Fairy» on her holiday album Warmer in the Winter.^[60]
• In 2018, Pentatonix released an a cappella arrangement of «Waltz of the Flowers» on the holiday album Christmas Is Here!.
• In 2019, Madonna sampled a portion on her song «Dark Ballet» from her Madame X album.^[61]
• In 2019, Mariah Carey released a normal and an a cappella version of ‘Sugar Plum Fairy’ entitled the ‘Sugar Plum Fairy Introlude’ to open and close her 25th Deluxe Anniversary Edition of Merry Christmas.^[62]
• In 2020, Coone made a hardstyle cover version titled «The Nutcracker».^[63]

Selected discography[edit]

The Nutcracker Suite, made its initial appearance on disc in 1909 in an abridged performance on the Odeon label. Historically, this 4 disc set is considered to be the first record album.^[64] The recording was conducted by Herman Finck and featured the London Palace Orchestra.^[65] It was not until after the modern LP record appeared in 1948 that recordings of the complete ballet began to be made. Because of the ballet’s approximate ninety minute length when performed without intermission, applause, or interpolated numbers, the music requires two LPs. Most CD issues of the music take up two discs, often with fillers. An exception is the 81-minute 1998 Philips recording by Valery Gergiev that fits onto one CD because of Gergiev’s somewhat brisker tempi.

• In 1954, the first complete recording of the ballet was released on two LPs by Mercury Records. The cover design was by George Maas with illustrations by Dorothy Maas.^[66] The music was performed by the Minneapolis Symphony Orchestra, conducted by Antal Doráti. Doráti later re-recorded the complete ballet in stereo, with the London Symphony Orchestra in 1962 for Mercury and with the Amsterdam Concertgebouw Orchestra in 1975 for Philips Classics. According to Mercury Records, the 1962 recording was made on 35mm magnetic film rather than audio tape, and used album cover art identical to that of the 1954 recording.^[67][68] Dorati is the only conductor so far to have made three different recordings of the complete ballet. Some critics have cited the 1975 recording as the finest ever made of the complete ballet.^[69] It is also faithful to the score in employing a boys’ choir in the Waltz of the Snowflakes. Many other recordings use an adult or mixed choir.
• In 1956, Artur Rodziński and the Royal Philharmonic Orchestra made a complete recording of the ballet in stereo for Westminster Records.
• In 1959, the first stereo LP album set of the complete ballet, with Ernest Ansermet conducting the Orchestre de la Suisse Romande, appeared on Decca Records in the UK and London Records in the US.
• The first complete stereo Nutcracker with a Russian conductor and a Russian orchestra appeared in 1960, when Gennady Rozhdestvensky’s recording with the Bolshoi Theatre Orchestra, was issued first in the Soviet Union on the Melodiya label, then imported to the U.S. by Columbia Masterworks. It was also Columbia Masterworks’ first complete Nutcracker.^[70]

With the advent of the stereo LP coinciding with the growing popularity of the complete ballet, many other complete recordings have been made. Notable conductors who have done so include Maurice Abravanel, André Previn, Michael Tilson Thomas, Mariss Jansons, Seiji Ozawa, Richard Bonynge, Semyon Bychkov, Alexander Vedernikov, Ondrej Lenard, Mikhail Pletnev, and Simon Rattle.^{[71] [72]}

• The soundtrack of the 1977 television production with Mikhail Baryshnikov and Gelsey Kirkland, featuring the National Philharmonic Orchestra conducted by Kenneth Schermerhorn, was issued in stereo on a Columbia Masterworks 2 LP-set, but has not appeared on CD. The LP soundtrack recording was, for a time, the only stereo version of the Baryshnikov Nutcracker available, since the performance was originally telecast in monophonic sound. The DVD of the performance is in stereo.
• The first complete recording of the ballet in digital stereo was issued in 1985, by RCA Red Seal featuring Leonard Slatkin conducting the St. Louis Symphony Orchestra. RCA later reissued the recording in a multi-CD set containing complete recordings of Tchaikovsky’s two other ballets, Swan Lake and The Sleeping Beauty.

There have been two major theatrical film versions of the ballet,and both have corresponding soundtrack albums.

• The first theatrical film adaptation, made in 1985, is of the Pacific Northwest Ballet version, and was conducted by Sir Charles Mackerras. The music is played in this production by the London Symphony Orchestra. The film was directed by Carroll Ballard, who had never before directed a ballet film (and has not done so since). Patricia Barker played Clara in the fantasy sequences, and Vanessa Sharp played her in the Christmas party scene. Wade Walthall was the Nutcracker Prince.
• The second film adaptation was a 1993 film of the New York City Ballet version, titled George Balanchine’s The Nutcracker, with David Zinman conducting the New York City Ballet Orchestra. The director was Emile Ardolino, who had won the Emmy, Obie, and Academy Awards for filming dance, and was to die of AIDS later that year. Principal dancers included the Balanchine muse Darci Kistler, who played the Sugar Plum Fairy, Heather Watts, Damian Woetzel, and Kyra Nichols. Two well-known actors also took part: Macaulay Culkin appeared as the Nutcracker/Prince, and Kevin Kline served as the offscreen narrator. The soundtrack features the interpolated number from The Sleeping Beauty that Balanchine used in the production, and the music is heard on the album in the order that it appears in the film, not in the order that it appears in the original ballet.^[73]
• Notable albums of excerpts from the ballet, rather than just the usual Nutcracker Suite, were recorded by Eugene Ormandy conducting the Philadelphia Orchestra for Columbia Masterworks, and Fritz Reiner and the Chicago Symphony Orchestra for RCA Victor. Arthur Fiedler and the Boston Pops Orchestra (for RCA Victor), as well as Erich Kunzel and the Cincinnati Pops Orchestra (for Telarc) have also recorded albums of extended excerpts. The original issue of Michael Tilson Thomas’s version with the Philharmonia Orchestra on CBS Masterworks was complete.^[74] the currently available edition is abridged.^[75]

Ormandy, Reiner and Fiedler never recorded a complete version of the ballet; however, Kunzel’s album of excerpts runs 73 minutes, containing more than two-thirds of the music. Conductor Neeme Järvi has recorded act 2 of the ballet complete, along with excerpts from Swan Lake. The music is played by the Royal Scottish National Orchestra.^[76]

• Many famous conductors of the twentieth century made recordings of the suite, but not of the complete ballet. These include Arturo Toscanini, Sir Thomas Beecham, Claudio Abbado, Leonard Bernstein, Herbert von Karajan, James Levine, Sir Neville Marriner, Robert Shaw, Mstislav Rostropovich, Sir Georg Solti, Leopold Stokowski, Zubin Mehta, and John Williams.
• In 2007, Josh Perschbacher recorded an organ transcription of the Nutcracker Suite.

Ethnic stereotypes and cultural misattribution[edit]

In 2013, Dance Magazine printed the opinions of three directors. Ronald Alexander of Steps on Broadway and The Harlem School of the Arts said the characters in some of the dances were «borderline caricatures, if not downright demeaning». He also said some productions had made changes to improve this. In the Arabian dance, for example, it was not necessary to portray a woman as a «seductress», showing too much skin. Alexander tried a more positive portrayal of the Chinese, but this was replaced by the more traditional version, despite positive reception. Stoner Winslett of the Richmond Ballet said The Nutcracker was not racist and that her productions had a «diverse cast». Donald Byrd of Spectrum Dance Theater saw the ballet as Eurocentric and not racist.^[77] Chloe Angyal, in Feministing, referred to «unbelievably offensive racial and ethnic stereotypes». Some people who have performed in productions of the ballet do not see a problem because they are continuing what is viewed as «a tradition».^[78] According to George Balanchine, «Coffee» was a sensuous belly dance intended for the fathers, not the children.^[79]

In The New Republic in 2014, Alice Robb described white people wearing «harem pants and a straw hat, eyes painted to look slanted» and «wearing chopsticks in their black wigs» in the Chinese dance. The Arabian dance, she said, has a woman who «slinks around the stage in a belly shirt, bells attached to her ankles».^[78] One of the problems, Robb said, was the use of white people to play non-white roles, because of the directors’ desire for everyone to look the same.^[78] Among the attempts to change the dances were Austin McCormick making the Arabian dance into a pole dance, and San Francisco Ballet and Pittsburgh Ballet Theater changing the Chinese dance to a dragon dance.^[78]

The Nutcracker’s «Arabian» dance is in fact an embellished, exotified version of a traditional Georgian lullaby, with no genuine connection to the Arab culture.^[80] Alastair Macaulay of The New York Times defended Tchaikovsky, saying he «never intended his Chinese and Arabian music to be ethnographically correct».^[81] He said, «their extraordinary color and energy are far from condescending, and they make the world of ‘The Nutcracker’ larger.»^[81] To change anything is to «unbalance The Nutcracker» with music the author did not write. If there were stereotypes, Tchaikovsky also used them in representing his own country of Russia.^[81] Moreover, the Votkinsk-born composer is perceived as a part of cultural heritage of Finnic peoples (non-Indo-European).^{[82][83][failed verification]}

University of California, Irvine professor Jennifer Fisher said in 2018 that a two-finger salute^[which?] used in the Chinese dance was not a part of the culture. Though it might have had its source in a Mongolian chopstick dance, she called it «heedless insensitivity to stereotyping». She also complained about the use in the Chinese dance of «bobbing, subservient ‘kowtow’ steps, Fu Manchu mustaches, and … yellowface» makeup, compared to blackface. One concern she had was that dancers believed they were learning about Asian culture, when they were really experiencing a cartoon version.^[84]

Fisher went on to say some ballet companies were recognizing that change had to happen. Georgina Pazcoguin of the New York City Ballet and former dancer Phil Chan started the «Final Bow for Yellowface» movement and created a web site which explained the history of the practices and suggested changes. One of their points was that only the Chinese dance made dancers look like an ethnic group other than the one they belonged to. The New York City Ballet went on to drop geisha wigs and makeup and change some dance moves. Some other ballet companies followed.^[84]

In popular culture[edit]

Film[edit]

Several films having little or nothing to do with the ballet or the original Hoffmann tale have used its music:

• The 1940 Disney animated film Fantasia features a segment using The Nutcracker Suite. This version was also included both as part of the 3-LP soundtrack album of Fantasia (since released as a 2-CD set), and as a single LP, with Dance of the Hours, another Fantasia segment, on the reverse side.^[85][86]
• The Spirit of Christmas, a 1950 marionette made-for-TV featurette in color narrated by Alexander Scourby, utilizes the poem A Visit from St. Nicholas, and this sequence also includes music from The Nutcracker.
• A 1951 thirty-minute short, Santa and the Fairy Snow Queen, issued on DVD by Something Weird Video, features several dances from The Nutcracker.^[87]
• The Nutcracker (1973) features a nameless girl (slightly similar to Clara) who works as a maid. She befriends and falls in love with a nutcracker ornament, who was a young prince cursed by the three headed Mouse King.
• Sanrio released a stop-motion adaptation of The Nutcracker entitled Nutcracker Fantasy in 1979.
• In 1988, Care Bears Nutcracker Suite was produced by the Canadian animation studio Nelvana and featured the Care Bears characters.
• A 1990 animated film titled The Nutcracker Prince was released and distributed by Warner Brothers Pictures and uses cuts of the music throughout and its story is based heavily on that of the ballet.
• A 1999 animated film titled The Nuttiest Nutcracker featured the voices of Cheech Marin, Jim Belushi, and Phyllis Diller, and followed a group of anthropomorphic fruits and vegetables.
• In 2001, Barbie appeared in her first film, Barbie in the Nutcracker. It used excerpts by Tchaikovsky, which were performed by the London Symphony Orchestra. Though it heavily altered the story, it still made use of ballet sequences which had been rotoscoped using real ballet dancers.^[88]
• In 2007, Tom and Jerry: A Nutcracker Tale also used The Nutcracker excerpts, which were performed by the Chamber Orchestra of Philadelphia.
• Disney announced that a remake of The Nutcracker would be directed by Robert Zemeckis through the use of motion capture, a technique that was used in The Polar Express, Monster House, Beowulf, and A Christmas Carol. The film was cancelled following the box office disappointment of Mars Needs Moms.
• In 2010, The Nutcracker in 3D with Elle Fanning abandoned the ballet and most of the story, retaining much of Tchaikovsky’s music with lyrics by Tim Rice. The $90 million film became the year’s biggest box office bomb.
• In 2016, the Hallmark Channel presented A Nutcracker Christmas; a tele-film that contains a number of selected scenes of the 1892 two-act Nutcracker ballet.
• In 2017, the Athens State Orchestra in collaboration with Cinecreed productions (former name: 1895 cinematic creations) presented «A Different Nutcracker» animation film, directed by Yiorgos Molvalis. At the premiere (Chr. Lamprakis, Athens Concert Hall, December 26, 2017) as Silent animation, the film was recorded live by the Athens State Orchestra. In 2020 the official recording was integrated in to the film marking its completion and making it available for screenings without the need to have the orchestra present.
• In 2018, the Disney live-action film The Nutcracker and the Four Realms was released with Lasse Hallström and Joe Johnston as directors and a script by Ashleigh Powell.^[89][90]

Television[edit]

• A 1954 Christmas episode of General Electric Theater featured Fred Waring and his choral group, the Pennsylvanians, singing excerpts from The Nutcracker with specially written lyrics. While the music was being sung, the audience saw ballet dancers performing.^[91] The episode was hosted by Ronald Reagan.
• The 1987 true crime miniseries Nutcracker: Money, Madness and Murder opens every episode with the first notes of the ballet amid scenes of Frances Schreuder’s daughter dancing to it in ballet dress.
• «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays in the gabian dubbing version of El Chapulín Colorado episode «El Mistério Del Hombre De Las Nieves» while Chapolin and his friends Carlos and Florinda use sleeping bags for themselves to sleep at home until the music is interrupted after a fake yeti invades the house to scare them.
• Garfield and Friends episode, «Caped Avenger», «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays briefly while a shadow kidnaps Pooky.
• The «Toon TV» episode of Tiny Toon Adventures features an arcade-themed song called «Video Game Blues», set to «Dance of the Sugar Plum Fairy» and «The Russian Dance».
• Batman: The Animated Series episode, «Christmas with the Joker», The Joker plays, «Dance of the Sugar Plum Fairy», and later, «The Russian Dance» on a record player to distract Batman and Robin.
• A 1996 episode of The Magic School Bus («Holiday Special», season 3, episode 39), Wanda is planning to see a performance of The Nutcracker. Some of the music for this episode was based on the score of the ballet.^[92]
• The Mickey Mouse Works «MouseTales» segment, the House of Mouse episode, «Pete’s Christmas Caper», and the feature film, Mickey’s Magical Christmas: Snowed in at the House of Mouse, with Mickey Mouse playing the role of the Nutcraker, Minnie Mouse as Maria, Donald Duck as the King Mouse, Goofy as the Magical Snow Fairy, and Ludwig Von Drake as Godpapa Drosselmeyer.
• The Barney & Friends TV Christmas episode features its own version of the Nutcracker with Barney the Dinosaur as the narrator, dressed up in a tuxedo vest and matching cuffs.
• Princess Tutu, a 2002 anime series that uses elements from many ballets as both music and as part of the storyline, uses the music from The Nutcracker in many places throughout its run, including using an arranged version of the overture as the theme for the main character. Both the first and last episodes feature The Nutcracker as their ‘theme’, and one of the main characters is named Drosselmeyer.
• An arrangement of this the Dance of the Sugar Plum Fairy can be heard in Episode 8 of Girls und Panzer.
• Arrangements of the Waltz of the flowers can be heard in Episode 7 of Guilty Crown.
• The 2015 Canadian television film The Curse of Clara: A Holiday Tale, based on an autobiographical short story by onetime Canadian ballet student Vickie Fagan, centres on a young ballet student preparing to dance the role of Clara in a production of The Nutcracker.

Video games[edit]

• In the NES version of Tetris, the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is available as background music (referred to in the settings as «Music 1»), and the same arrangement was later remixed for the Game Boy Advance version of Tetris Worlds.
• In the NES game Winter Games, «Waltz of the Flowers» is used as the music for the figure skating event.
• In the game BioShock, the main character Jack meets an insane musician named Sander Cohen who tasks Jack with killing and photographing four of Sander’s ex-disciples. When the third photograph is given to Sander, in a fit of pique he unleashes waves of splicer enemies to attack Jack while playing «Waltz of the Flowers» from speakers in the area.
• In the original Lemmings «Dance of the Reed Flutes» and «Miniature Overture» is used in several levels.
• In Weird Dreams, there is also a plus sized ballerina dancing to the «Dance of the Sugar Plum Fairy» in the Hall of Tubes.
• In the Baby Bowser levels of Yoshi’s Story, a variation of the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is used as the background music.
• In Mega Man Legends, the «Waltz of the Flowers» can be heard in the Balloon Fantasy minigame.
• In Crash Tag Team Racing, the «Trepak» are the background themes played during Tire & Ice track as a part with «Kalinka» and «Hungarian Dance No. 5».
• In the Wii version of Mario & Sonic at the Olympic Winter Games, «Waltz of the Flowers» is used as optional background music for the figure skating event. In the Nintendo DS version, the «Marche» and «Trepak» are used.^[93]
• In Kingdom Hearts 3D: Dream Drop Distance the «Waltz of Flowers», «The Arabian Dance», «The Russian Dance», «The Dance of the Reed Flutes» and «The Chinese Dance» are the background themes that play when Riku is in the world based on Disney’s Fantasia.
• In Hatoful Boyfriend, the «Dance of the Sugar Plum Fairy» is used as the character theme for Iwamine Shuu.
• In a TV advertisement for Army Men: Sarge’s Heroes 2, the plastic army men work together using a train playset to move a firecracker under the Christmas tree and place it between the Nutcracker doll’s legs, while «Dance of the Sugar Plum Fairy» plays.
• In Fantasia: Music Evolved, a medley of «The Nutcracker» is listed and consists of the «Marche», «Dance of the Sugar Plum Fairy», and «Trepak»; besides the original mix, there is also the «D00 BAH D00» mix and the «DC Breaks» mix.
• In Dynamite Headdy, the «March» is used in the Mad Dog boss battle.
• In Grand Theft Auto V one of the classical horns, that can be bought for cars, plays the «Dance of the Sugar Plum Fairy».^[94]
• The «Waltz of the Flowers» appears during a baby’s death scene in What Remains of Edith Finch.
• In the game «Cell to Singularity,» «Waltz of the Flowers» is heard in the background when new creatures are created.
• In LittleBigPlanet 3, a remix of «Waltz of the Flowers» is used as background music in the level «Tutu Tango» and is an unlockable music track in Create Mode.
• The «Kids Mode» of Just Dance 2021 and Just Dance 2022 features the song «Dance of the Mirlitons» on the soundtrack.

Children’s recordings[edit]

There have been several recorded children’s adaptations of the E.T.A. Hoffmann story (the basis for the ballet) using Tchaikovsky’s music, some quite faithful, some not. One that was not was a version titled The Nutcracker Suite for Children, narrated by Metropolitan Opera announcer Milton Cross, which used a two-piano arrangement of the music. It was released as a 78-RPM album set in the 1940s.^[95] For the children’s label Peter Pan Records, actor Victor Jory narrated a condensed adaptation of the story with excerpts from the score. It was released on one side of a 45-RPM disc.^[96] A later version, titled The Nutcracker Suite, starred Denise Bryer and a full cast, was released in the 1960s on LP and made use of Tchaikovsky’s music in the original orchestral arrangements. It was quite faithful to Hoffmann’s story The Nutcracker and the Mouse King, on which the ballet is based, even to the point of including the section in which Clara cuts her arm on the glass toy cabinet, and also mentioning that she married the Prince at the end. It also included a less gruesome version of «The Tale of the Hard Nut», the tale-within-a-tale in Hoffmann’s story. It was released as part of the Tale Spinners for Children series.^[97]

Spike Jones produced a 78 rpm record set «Spike Jones presents for the kiddies The Nutcracker Suite (with Apologies to Tchaikovsky)» in 1944. It includes the tracks: «The Little Girl’s Dream», «Land of the Sugar Plum Fairy», «The Fairy Ball», «The Mysterious Room», «Back to the Fairy Ball» and «End of the Little Girl’s Dream». This is all done in typical Spike Jones style, with the addition of choruses and some swing music. The entire recording is available at archive.com ^[98]

Journalism[edit]

• In 2009, Pulitzer Prize–winning dance critic Sarah Kaufman wrote a series of articles for The Washington Post criticizing the primacy of The Nutcracker in the American repertory for stunting the creative evolution of ballet in the United States:^{[99][100][101]}

That warm and welcoming veneer of domestic bliss in The Nutcracker gives the appearance that all is just plummy in the ballet world. But ballet is beset by serious ailments that threaten its future in this country… companies are so cautious in their programming that they have effectively reduced an art form to a rotation of over-roasted chestnuts that no one can justifiably croon about… The tyranny of The Nutcracker is emblematic of how dull and risk-averse American ballet has become. There were moments throughout the 20th century when ballet was brave. When it threw bold punches at its own conventions. First among these was the Ballets Russes period, when ballet—ballet—lassoed the avant-garde art movement and, with works such as Michel Fokine’s fashionably sexy Scheherazade (1910) and Léonide Massine’s Cubist-inspired Parade (1917), made world capitals sit up and take notice. Afraid of scandal? Not these free-thinkers; Vaslav Nijinsky’s rough-hewn, aggressive Rite of Spring famously put Paris in an uproar in 1913… Where are this century’s provocations? Has ballet become so entwined with its «Nutcracker» image, so fearfully wedded to unthreatening offerings, that it has forgotten how eye-opening and ultimately nourishing creative destruction can be?^[100]

• In 2010, Alastair Macaulay, dance critic for The New York Times (who had previously taken Kaufman to task for her criticism of The Nutcracker^[102]) began The Nutcracker Chronicles, a series of blog articles documenting his travels across the United States to see different productions of the ballet.^[103]

Act I of The Nutcracker ends with snow falling and snowflakes dancing. Yet The Nutcracker is now seasonal entertainment even in parts of America where snow seldom falls: Hawaii, the California coast, Florida. Over the last 70 years this ballet—conceived in the Old World—has become an American institution. Its amalgam of children, parents, toys, a Christmas tree, snow, sweets and Tchaikovsky’s astounding score is integral to the season of good will that runs from Thanksgiving to New Year… I am a European who lives in America, and I never saw any Nutcracker until I was 21. Since then I’ve seen it many times. The importance of this ballet to America has become a phenomenon that surely says as much about this country as it does about this work of art. So this year I’m running a Nutcracker marathon: taking in as many different American productions as I can reasonably manage in November and December, from coast to coast (more than 20, if all goes well). America is a country I’m still discovering; let The Nutcracker be part of my research.^[104]

• In 2014, Ellen O’Connell, who trained with the Royal Ballet in London, wrote, in Salon (website), on the darker side of The Nutcracker story. In E.T.A. Hoffmann’s original story, the Nutcracker and Mouse King, Marie’s (Clara’s), journey becomes a fevered delirium that transports her to a land where she sees sparkling Christmas Forests and Marzipan Castles, but in a world populated with dolls.^[105] Hoffmann’s tales were so bizarre, Sigmund Freud wrote about them in The Uncanny.^[106][107]

E.T.A. Hoffmann’s 1816 fairy tale, on which the ballet is based, is troubling: Marie, a young girl, falls in love with a nutcracker doll, whom she only sees come alive when she falls asleep. …Marie falls, ostensibly in a fevered dream, into a glass cabinet, cutting her arm badly. She hears stories of trickery, deceit, a rodent mother avenging her children’s death, and a character who must never fall asleep (but of course does, with disastrous consequences). While she heals from her wound, the mouse king brainwashes her in her sleep. Her family forbids her from speaking of her «dreams» anymore, but when she vows to love even an ugly nutcracker, he comes alive and she marries him.

Popular music[edit]

• The song «Dance Mystique» (track B1) on the studio album Bach to the Blues (1964) by the Ramsey Lewis Trio is a jazz adaptation of Coffee (Arabian Dance).
• The song «Fall Out» by English band Mansun from their 1998 album Six heavily relies on the celesta theme from the Dance of the Sugar Plum Fairy.
• The song «Dark Ballet» by American singer-songwriter Madonna samples the melody of Dance of the Reed Flutes (Danish Marzipan) which is often mistaken for Dance of the Sugar Plum Fairy. The song also relied on the lesser-known harp cadenza from Waltz of the Flowers. The same Tchaikovsky sample was earlier used in internationally famous 1992 ads for Cadbury Dairy Milk Fruit & Nut with ‘Madonna’ as the singing chocolate bar (in Russian version the subtitles «‘This Is Madonna'» (Russian: Это Мадонна, tr. Eto Madonna) were displayed on a screen.^[108]

See also[edit]

• Parade of the Wooden Soldiers

Notes[edit]

References[edit]

External links[edit]

• The Nutcracker (ballet): Scores at the International Music Score Library Project
• The Nutcracker (suite): Scores at the International Music Score Library Project
• Tchaikovsky Research
• The Nutcracker ballet

П. И. Чайковский «Щелкунчик» Либретто Наталии Касаткиной и Владимира Василёва по мотивам сказки Э. Гофмана «Щелкунчик и мышиный король».

Пролог

В канун Рождества все покрыто искрящимся снегом. Дети Советника медицины Штальбаума, маленький Фриц, Мари, Луиза и ее жених Ганс, вместе с другими горожанами радуются предстоящему празднику. Вечереет. Все спешат на праздник. Порыв ветра срывает с головы Старшего советника суда и крестного детей — Дроссельмейера, — шляпу. Он пытается поймать ее, не уронив чудесные подарки, предназначенные крестникам.

Действие первое

Картина первая: «Ёлка»

В уютном домике Штальбаумов все готово к празднику. Дети изнемогают от ожидания. Наконец, по знаку отца елка вспыхивает цветными огнями. Дети в восхищении от рождественских подарков. Фриц, который так любит маршировать, получил ружье, саблю и барабан. Мари любуется прелестным платьицем.

Взрослые надели маски и разыгрывают перед детьми сказочное представление. Вот гадкая Мышильда (ее изображает господин Штальбаум) приближается к прекрасной Принцессе Пирлипат (супруга г-на Штальбаума) и, улучив момент, касается ее прелестного личика. О, ужас! Мгновенно лицо Принцессы становится старым и уродливым. Тогда прекрасный Принц (г-н Дроссельмейер) бесстрашно бросается на Мышильду. Победа! Былая красота возвращается к Принцессе. Но, слабея, гадкая Мышь царапает лицо прекрасного Принца, и он на глазах у всех становится уродом с огромным ртом и торчащими вперед зубами! Принцесса Пирлипат отказывает своему спасителю в благосклонности и отворачивается от него.

Мари, увлеченная спектаклем, забывает, что это сказка, и со слезами бросается к несчастному Щелкунчику, чтобы утешить его. Дроссельмейер дарит Мари и Фрицу новые игрушки — Танцующую куклу и Полишинеля. Пытаются обратить на себя внимание старая Сломанная кукла и Мишутка. Огорченные неудачей куклы хотят уйти, но Дроссельмейер их возвращает. Дети пытаются познакомить своих любимцев с новыми игрушками. Но что это? Перед детьми танцует Щелкунчик из только что увиденной сказки. Мари радостно бросается к нему, но оказывается, что это Дроссельмейер водит руками и ногами куклы. Крестный дарит Щелкунчика Мари, а воинственный Фриц, надев маску противной мыши, делает вид, что хочет сломать игрушку. Добрая девочка бережно укладывает Щелкунчика вместе с другими подарками под елку.

Рождественский ужин завершается объявлением о помолвке Луизы и Ганса. Поздравить жениха и невесту пришли даже дедушка и бабушка. Праздник кончился. Влюбленные с трудом расстаются друг с другом, дети нехотя отправляются спать.

Картина вторая: «Сон Мари»

В темной гостиной появляется Мари, чтобы еще раз взглянуть на чудесную елку и подарки. Мари засыпает, и елка начинает светиться таинственным светом, а куклы оживают.

С последним ударом часов из-под елки одна за другой выглядывают злые мыши. Последней появляется отвратительная мышь с семью головами, на каждой из которых маленькая корона. Это Принц мышей. Его мать, злая Королева Мышильда, хочет женить сына на Мари. Мари охватывает ужас. Она пытается бежать, но семиглавый Принц мышей ловит ее за руку.

Оживший храбрый Щелкунчик, возглавляя Армию игрушек, вступает в бой с мышами. Щелкунчик пронзает Принца мышей саблей. Разъяренная Мышильда бросается на Щелкунчика, но Мари, отважно защищая своего любимца, кидает в Мышильду подушкой. Мыши разбегаются, а Мари с Щелкунчиком остаются наедине.

Картина третья: «Снежная поляна»

На глазах Щелкунчик превращается в прекрасного Принца. Он признается Мари в любви и ведет ее на заснеженную лесную поляну, где по знаку Дроссельмейера снежинки и снежные хлопья танцуют вальс в честь влюбленных.

Действие второе

Картина четвертая: «Путешествие по Розовой реке»

Счастливый сон Мари продолжается. Прекрасный Принц ведет ее за собой. Влюбленную пару сопровождает Дроссельмейер. Опасность еще не миновала: коварная Мышильда следует за ними. Но Дроссельмейер не подпускает Мышильду к влюбленным и гонит ее прочь.

Принц и Мари — у ворот волшебного города — Конфитюренбурга. Четверо сказочных юношей торжественно встречают их. Появляется Мышильда. Принц бесстрашно принимает бой и побеждает ее. Он слагает к ногам возлюбленной золотую корону мышей. По знаку Дроссельмейера вспыхивает волшебное сияние, и счастливая пара вступает в Конфитюренбург.

Картина пятая: «Город сластей — Конфитюренбург»

Жители волшебного города сластей — Конфитюренбурга — устраивают для Мари и Принца-Щелкунчика необыкновенный праздник. Для влюбленных танцуют Шоколад, Кофе, Чай, а вслед за ними — Дед Мороз, Снегурочка и Снеговик, Пастушки и Трубочист. Дроссельмейер пускается в пляс вместе с жителями Конфитюренбурга, чьи платья и камзолы очень похожи на взбитые сливки. Помолвка Мари и Принца-Щелкунчика завершается пышным вальсом.

Эпилог

Миновала рождественская ночь, а вместе с ней растаял волшебный сон Мари. Начался новый день. Мари и Фриц играют с куклой Щелкунчиком.

Появляется Старший советник Дроссельмейер. Он не один — с ним его юный племянник, как две капли воды похожий на Принца-Щелкунчика из сна Мари. Кукла Щелкунчик остается в руках у Фрица. Мари завороженно идет навстречу молодому Дроссельмейеру, и он заключает ее в свои объятия.

Детство кончилось, они стоят на пороге юности. И кто знает, может, сбудутся грезы волшебной рождественской ночи?

В пред­две­рии ново­год­них празд­ни­ков в самом цен­тре Нью-Йор­ка появил­ся реклам­ный бил­борд Spotify с изоб­ра­же­ни­ем Пет­ра Ильи­ча Чай­ков­ско­го. По дан­ным сер­ви­са, ком­по­зи­тор стал самым попу­ляр­ным рос­сий­ским музы­кан­том сре­ди зару­беж­ных поль­зо­ва­те­лей. Для мас­штаб­ной ауди­то­рии в 4,8 мил­ли­о­на слу­ша­те­лей Spotify создал спе­ци­аль­ный плей­лист «This is Tchaikovsky», в кото­ром чаще все­го слу­ша­ют ска­зоч­ные мело­дии «Щел­кун­чи­ка» и «Лебе­ди­но­го озера».

«…Если толь­ко у тебя есть гла­за, ты всю­ду уви­дишь свер­ка­ю­щие цукат­ные рощи, про­зрач­ные мар­ци­па­но­вые зам­ки — сло­вом, вся­кие чуде­са и диковинки».

Таки­ми сло­ва­ми закан­чи­ва­ет­ся сказ­ка Гоф­ма­на, по моти­вам кото­рой в кон­це XIX века был создан балет «Щел­кун­чик», став­ший сим­во­лом Ново­го года и Рож­де­ства по все­му миру. VATNIKSTAN рас­ска­зы­ва­ет о вол­шеб­стве и тай­нах само­го извест­но­го ново­год­не­го спек­так­ля, исто­рии его созда­ния и раз­но­об­ра­зии постановок.

---

Сказка ложь, да в ней намёк!

В 1816 году немец­кий писа­тель-роман­тик Эрнст Т. А. Гоф­ман впер­вые опуб­ли­ко­вал сказ­ку «Щел­кун­чик и Мыши­ный король», дей­ствие кото­рой про­ис­хо­дит в рож­де­ствен­ский вечер. Все гости весе­лят­ся, Мари и Фриц полу­ча­ют подар­ки от роди­те­лей и от крёст­но­го вол­шеб­ни­ка Дрос­сель­мей­е­ра, и в какой-то момент доби­ра­ют­ся до невзрач­ной игруш­ки, уме­ю­щей раз­гры­зать оре­хи. Перед сном герои попа­да­ют в насто­я­щую сказ­ку, где ожив­шие кук­лы во гла­ве со Щел­кун­чи­ком сра­жа­ют­ся с вой­ска­ми Мыши­но­го коро­ля. В кон­це любовь Мари и побе­да в бит­ве рас­се­и­ва­ют чары, и Щел­кун­чик пре­вра­ща­ет­ся в пле­мян­ни­ка Дроссельмейера.

Но по мне­нию иссле­до­ва­те­лей, вме­сте с вол­шеб­ным сюже­том Гоф­ман рас­кры­ва­ет осо­бен­но­сти дет­ской пси­хи­ки, когда насто­я­щие и вымыш­лен­ные собы­тия пере­пле­та­ют­ся меж­ду собой, а фан­та­зия ста­но­вит­ся про­дол­же­ни­ем реальности.

Ком­по­зи­ция выстра­и­ва­ет­ся на сопо­став­ле­нии кар­тин насто­я­ще­го и ска­зоч­но­го миров, когда день соеди­ня­ет­ся с ноч­ны­ми сно­ви­де­ни­я­ми и пре­вра­ще­ни­я­ми. Гоф­ма­нов­ский пси­хо­ло­гизм отра­жа­ет­ся и в отде­ле­нии дет­ско­го созна­ния от взрос­ло­го при­зем­лён­но­го взгля­да на жизнь.

По моти­вам этой сказ­ки Мари­ус Пети­па напи­сал либ­рет­то бале­та «Щел­кун­чик». Толь­ко он не знал немец­ко­го язы­ка, и поэто­му исполь­зо­вал фран­цуз­ский пере­вод. Алек­сандр Дюма-отец в пре­ди­сло­вии к сво­е­му «Нюрн­берг­ско­му Щел­кун­чи­ку» рас­ска­зы­вал, что одна­жды на празд­ни­ке он был окру­жён и взят в плен детьми, кото­рые в обмен на сво­бо­ду тре­бо­ва­ли рас­ска­зать сказ­ку. В тот вечер Дюма и пере­ска­зал гоф­ма­нов­скую историю.

Фран­цуз­ский вари­ант сохра­нил после­до­ва­тель­ность собы­тий и прак­ти­че­ски такое же назва­ние глав. Автор внёс лишь неко­то­рые несу­ще­ствен­ные допол­не­ния, напри­мер, пере­нёс дей­ствие в Нюрн­берг, «сла­вя­щий­ся сво­и­ми игруш­ка­ми, кук­ла­ми и поли­ши­не­ля­ми», и вклю­чил в повест­во­ва­ние гувер­нант­ку Труд­хен. Впро­чем, глав­ны­ми отли­чи­я­ми явля­ют­ся вве­де­ние рас­сказ­чи­ка с шут­ли­вы­ми ком­мен­та­ри­я­ми, созда­ние лёг­кой празд­нич­ной атмо­сфе­ры, а так­же отсут­ствие пси­хо­ло­гиз­ма, остро­ты и мисти­циз­ма оригинала.

---

Либретто сказки или Французской революции?

Либ­рет­то Пети­па ещё боль­ше при­бли­жа­ет сюжет к вол­шеб­ной сказ­ке, в кото­рой реаль­ность чёт­ко отде­ле­на от вымыс­ла. Пер­вая поло­ви­на бале­та свя­за­на с нашим миром, вто­рая про­ис­хо­дит в цар­стве игру­шек, куда герои попа­да­ют через сра­же­ние с Мыши­ным коро­лём, рост ёлки и снеж­ную бурю. Соеди­ня­ет миры крёст­ный Дрос­сель­мей­ер, кото­рый дела­ет кукол и как насто­я­щий вол­шеб­ник пре­вра­ща­ет их в живых людей, что замет­но под­чёрк­ну­то в либ­рет­то Пети­па, по срав­не­нию с ори­ги­на­лом Гофмана.

Путе­ше­ствие в чудес­ный мир Кон­фи­тю­рен­бур­га свя­за­но с таким инте­рес­ным эпи­зо­дом, как рост ёлки, кото­ро­го не было в ори­ги­на­ле Гоф­ма­на. В этот момент и про­ис­хо­дит сим­во­ли­че­ское пере­ме­ще­ние в ска­зоч­ное цар­ство, в кото­ром ока­зы­ва­ют­ся сын коро­ле­вы игру­шек Щел­кун­чик и прин­цес­са Мари.

Одна­ко, не всё было так ска­зоч­но… Изна­чаль­но у Мари­уса Пети­па были наме­ре­ния вне­сти в сюжет моти­вы… Фран­цуз­ской рево­лю­ции! Извест­ный рус­ский балет­мей­стер Фёдор Лопу­хов пер­вым обра­тил вни­ма­ние на чер­но­ви­ки, содер­жа­щие рево­лю­ци­он­ные отголоски:

II акт
При­ют гармонии
В глу­бине фонтана
Танец карамели
Тру­боч­ки с кремом
Танец сквозь века
Пас­пье королевы
Тол­па полишинелей
Карманьола
Две феи
Доб­рый путь, доро­гой Дюмоле

В замет­ках при­сут­ству­ет танец народ­но­го вос­ста­ния — кар­ма­ньо­ла, а так­же песен­ка анти­пра­ви­тель­ствен­но­го содер­жа­ния «Доб­рый путь, доро­гой Дюмо­ле», наме­ка­ю­щая на бег­ство Кар­ла X в Англию. «При­ют гар­мо­нии» же, по мне­нию Лопу­хо­ва, может отно­сить­ся к «празд­ни­ку Вер­хов­но­го Суще­ства», к раз­мыш­ле­ни­ям Робес­пье­ра о гар­мо­нии при­ро­ды и обще­ства. Кро­ме того, в наброс­ках бале­та Пети­па встре­ча­ют­ся и «костю­мы вре­мён Дирек­то­рии». Тем не менее в про­цес­се рабо­ты над либ­рет­то автор отка­зал­ся от такой задум­ки, убрав абсо­лют­но все «рево­лю­ци­он­ные» моти­вы. Поче­му это про­изо­шло? Повли­я­ли на реше­ние смерть доче­ри или болезнь само­го Пети­па? Или же идея не нашла под­держ­ки в окру­же­нии? Мы можем толь­ко догадываться.

---

Первая постановка

Под­го­тов­ка «Щел­кун­чи­ка» нача­лась после успеш­но­го спек­так­ля «Спя­щая кра­са­ви­ца», постав­лен­но­го в 1890 году. Над новым бале­том тру­дил­ся тот же состав: либ­рет­то и хорео­гра­фия созда­вал Мари­ус Пети­па, эски­зы костю­мов — Иван Все­во­лож­ский, а музы­ку зака­за­ли у Пет­ра Чай­ков­ско­го. Ком­по­зи­тор писал:

«Я все­гда стре­мил­ся как мож­но прав­ди­вее, искрен­нее выра­зить музы­кой то, что име­лось в тек­сте. Прав­ди­вость же и искрен­ность не суть резуль­тат умство­ва­ний, а непо­сред­ствен­ный про­дукт внут­рен­не­го чувства».

Дей­стви­тель­но, ведь музы­каль­ное про­чте­ние сле­до­ва­ло за созда­ни­ем про­грам­мы бале­та, в кото­рой был отра­жён не толь­ко сюжет, но и поже­ла­ния Пети­па отно­си­тель­но музы­каль­но­го раз­ме­ра, мело­дии, дли­тель­но­сти и про­че­го. Музы­ка долж­на точ­но пере­дать идею поста­нов­ки, обра­зы геро­ев и их пере­жи­ва­ния, атмо­сфе­ру ска­зоч­но­го и реаль­но­го миров.

Но рабо­та над «Щел­кун­чи­ком» у Чай­ков­ско­го шла очень тяже­ло. Ком­по­зи­тор пере­жи­вал кри­зис. Так во вре­мя поезд­ки в Аме­ри­ку на тор­же­ствен­ное откры­тие Кар­не­ги-хол­ла вес­ной 1891 года он узнал о смер­ти сест­ры Алек­сан­дры, а неза­дол­го до это­го из репер­ту­а­ра вне­зап­но исклю­чи­ли «Пико­вую даму», кото­рой он очень дорожил…

«Созна­ние того, что дело не ладит­ся, тер­за­ет и мучит меня до слёз, до болез­ни; … и я дав­но не чув­ство­вал себя столь несчаст­ным, как теперь. <…> Я тща­тель­но напря­гал все силы для рабо­ты, но ниче­го не выхо­ди­ло, кро­ме мерзости».

Несмот­ря на твор­че­ские муки, Чай­ков­ский создал вели­ко­леп­ную пар­ти­ту­ру. Летом 1892 года нача­лась под­го­тов­ка балет­но­го спек­так­ля, одна­ко вско­ре Пети­па тяже­ло забо­лел и был вынуж­ден пере­дать поста­нов­ку хорео­гра­фии Льву Ива­но­ву, сумев­ше­му собрать воеди­но музы­ку и пла­сти­ку тан­ца. Пре­мье­ра, состо­яв­ша­я­ся в декаб­ре того же года в Мари­ин­ском теат­ре, при­шлась пуб­ли­ке по душе. Осо­бен­но эффект­ным полу­чил­ся вальс снеж­ных хло­пьев, в кото­ром балет­мей­стер задей­ство­вал око­ло 60 танцовщиц-снежинок!

Отзы­вы кри­ти­ков ока­за­лись очень про­ти­во­ре­чи­вы­ми. В то вре­мя балет посчи­та­ли бес­смыс­лен­ной дет­ской неле­пи­цей, и толь­ко через года мне­ния изме­ни­лись. Напри­мер, Сер­гей Худе­ков, автор извест­но­го четы­рёх­том­ни­ка «Исто­рия тан­цев», писал:

«Какое убо­же­ство фан­та­зии! Какая неле­пи­ца в лицах! О смыс­ле я уже и не гово­рю; он нахо­дит­ся в без­вест­ном отсут­ствии. Пре­лест­ная ска­зоч­ка Гоф­ма­на иска­же­на до неузна­ва­е­мо­сти. Меж­ду все­ми кар­ти­на­ми нет ника­ко­го свя­зу­ю­ще­го зве­на. Каж­дая из них может быть постав­ле­на само­сто­я­тель­но или выну­та из бале­та, без ущер­ба ходу дей­ствия. … Весь этот дет­ский балет сде­лан чисто по-дет­ски. Про­грам­ма — это чисто дет­ский лепет!.. Напрас­но пола­га­ют, что мож­но рос­ко­шью поста­нов­ки заме­нить убо­же­ство фан­та­зии и мыс­ли в этой программе…»

---

Советский «Щелкунчик»: от неудачи к мировой славе

Петер­бург­ская поста­нов­ка Льва Ива­но­ва про­су­ще­ство­ва­ла до 1924 года, после чего хорео­гра­фия, к сожа­ле­нию, была утра­че­на. Одна­ко тра­ди­ция «Щел­кун­чи­ка» про­дол­жи­лась в совет­ское вре­мя. В 1919 году бла­го­да­ря балет­мей­сте­ру Алек­сан­дру Гор­ско­му спек­такль появил­ся в Боль­шом теат­ре. В Север­ной сто­ли­це в 1920‑е годы вос­ста­нов­ле­ни­ем бале­та зани­мал­ся Фёдор Лопу­хов, пред­ста­вив в 1929 году сов­мест­но с Вла­ди­ми­ром Дмит­ри­е­вым новую поста­нов­ку, отлич­ную от клас­си­че­ской программы.

Авто­ры созда­ли пере­движ­ные деко­ра­ции, цве­та кото­рых отра­жа­ли музы­каль­ные тональ­но­сти. Хорео­гра­фия содер­жа­ла акро­ба­ти­че­ские эле­мен­ты, а часть спек­так­ля про­хо­ди­ла под хлоп­ки в ладо­ши или зву­ки метронома.

Так­же важ­но было обра­тить вни­ма­ние зри­те­лей на соот­но­ше­ние куколь­но­го и чело­ве­че­ско­го — в кон­це пред­став­ле­ния все тан­цов­щи­ки сры­ва­ли с себя мас­ки, что­бы у пуб­ли­ки не оста­ва­лось «ника­ких иллю­зий». Поста­нов­ка Лопу­хо­ва шла совсем недол­го, посколь­ку не была при­ня­та зри­те­ля­ми и не соот­вет­ство­ва­ла рево­лю­ци­он­но­му искус­ству того времени.

В 1934 году «Щел­кун­чик» вер­нул­ся на сце­ну Киров­ско­го теат­ра в поста­нов­ке Васи­лия Вай­но­не­на. В 1939 году этот спек­такль был постав­лен и в Москве. Отка­зав­шись от экс­пе­ри­мен­тов 1920‑х годов, балет­мей­стер обра­тил­ся к клас­си­че­ской про­грам­ме с исполь­зо­ва­ни­ем совре­мен­ной балет­ной техники.

Куколь­ное боль­ше не пере­пле­та­лось с живым, не было пси­хо­ло­гиз­ма гоф­ма­нов­ско­го ори­ги­на­ла. Сло­вом, «Щел­кун­чик» полу­чил­ся ска­зоч­ным и свет­лым дет­ским спек­так­лем, кото­рый до сих пор идёт в вер­сии Вай­но­не­на во мно­гих теат­рах. Вме­сте с этим поста­нов­ка ста­ла ново­год­ней тра­ди­ци­ей не толь­ко для зри­те­лей, но и для юных тан­цов­щи­ков — сту­ден­тов балет­ных учи­лищ, кото­рые усерд­но гото­вят­ся к пер­вым выхо­дам на боль­шую сцену.

Балет «Щел­кун­чик». Хорео­гра­фия Васи­лия Вай­но­не­на, поста­нов­ка «Мос­ков­ский клас­си­че­ский балет» под руко­вод­ством Ната­лии Касат­ки­ной и Вла­ди­ми­ра Васи­лё­ва, 1993 год.

Выда­ю­щий­ся балет­мей­стер Юрий Гри­го­ро­вич, напро­тив, напол­нил балет таин­ствен­но­стью и более глу­бо­ким фило­соф­ским смыс­лом. Он раз­мыш­лял, из чего исхо­дить при поста­нов­ке «Щел­кун­чи­ка», опи­рать­ся на музы­ку, сказ­ку или его внут­рен­ние ощущения:

«Выбор мне сде­лать было нетруд­но: я меч­тал о вопло­ще­нии „Щел­кун­чи­ка“ имен­но Чай­ков­ско­го, я хотел выра­зить своё, лич­ное пони­ма­ние его гени­аль­ной музы­ки. Хотел най­ти ей пла­сти­че­ский и теат­раль­ный экви­ва­лент, спо­соб­ный рас­крыть не мои общие идеи, а моё субъ­ек­тив­ное её вос­при­я­тие, её мир, мною пере­жи­тый и осмыс­лен­ный через танец».

Фраг­мент «Щел­кун­чи­ка» в поста­нов­ке Юрия Гри­го­ро­ви­ча, запись 1967 года.

Пре­мье­ра спек­так­ля состо­я­лась в 1966 году, и с тех пор вот уже на про­тя­же­нии почти 55 лет на сцене Боль­шо­го теат­ра идёт леген­дар­ная поста­нов­ка Гри­го­ро­ви­ча! Балет­мей­сте­ру уда­лось пере­дать тра­ги­че­ские и вол­ну­ю­щие ноты пар­ти­ту­ры Чай­ков­ско­го. По выра­же­нию Гри­го­ро­ви­ча, он «про­сто слу­шал музы­ку и шёл за ней», застав­ляя зри­те­лей заду­мать­ся о мимо­лёт­но­сти жиз­ни или недо­ся­га­е­мо­сти абсо­лют­но­го сча­стья, ведь в кон­це спек­так­ля неве­ро­ят­ные при­клю­че­ния геро­ев ока­зы­ва­ют­ся сном…

«Щел­кун­чик» в поста­нов­ке Юрия Гри­го­ро­ви­ча, в глав­ных ролях Ека­те­ри­на Мак­си­мо­ва и Вла­ди­мир Васильев.

---

Такой разный «Щелкунчик»

Все­воз­мож­ные спек­так­ли, кино, мульт­филь­мы, суве­ни­ры и игруш­ки Щел­кун­чи­ка созда­ют празд­нич­ное настро­е­ние на про­тя­же­нии дол­гих лет. Навер­ня­ка, мно­гие из нас смот­ре­ли доб­рый совет­ский мульт­фильм о Щел­кун­чи­ке, создан­ный в 1973 году режис­сё­ром Бори­сом Сте­пан­це­вым. Хотя сюжет несколь­ко отли­ча­ет­ся от лите­ра­тур­но­го ори­ги­на­ла и либ­рет­то, имен­но бла­го­да­ря дет­ско­му мульт­филь­му мы впер­вые позна­ко­ми­лись с этой вол­шеб­ной историей.

Мульт­фильм «Щел­кун­чик», режис­сёр Борис Сте­пан­цев, 1973 год.

Сре­ди балет­ных поста­но­вок так­же суще­ству­ет огром­ное коли­че­ство интер­пре­та­ций. Вот уже более 120 лет хорео­гра­фы раз­ных стран пыта­ют­ся раз­га­дать тай­ну либ­рет­то Пети­па, пере­дать скры­тые смыс­лы и обра­зы, создать новое про­чте­ние клас­си­ки. Редак­ции спек­так­лей пора­жа­ют сво­им раз­но­об­ра­зи­ем! Неко­то­рые поста­нов­щи­ки зани­ма­лись рекон­струк­ци­ей пер­во­го бале­та Льва Ива­но­ва или созда­ва­ли клас­си­че­ские спек­так­ли с опо­рой на тра­ди­ции. Дру­гие стре­ми­лись пере­дать лич­ные пере­жи­ва­ния, вос­по­ми­на­ния о дет­стве, или же кар­ди­наль­ным обра­зом изме­нить сти­ли­сти­ку бале­та, пере­не­сти вре­мя и место дей­ствия, создать новых геро­ев, обра­тить­ся к совре­мен­ной хорео­гра­фии, акро­ба­ти­ке или жан­ру мюзик­ла. Впро­чем, неко­то­рые вер­сии сла­бо напо­ми­на­ют «Щел­кун­чи­ка» …

Аме­ри­кан­ская поста­нов­ка, создан­ная Джор­джем Балан­чи­ном в 1954 году для «Нью-Йорк Сити балет». Несмот­ря на то, что сам автор в моло­до­сти жил и тан­це­вал в Петер­бур­ге, он не стал копи­ро­вать хорео­гра­фию, а создал новый кра­соч­ный спектакль.

В 1991 году, вдох­но­вив­шись комик­са­ми Чарль­за Бёрн­са, хорео­граф Марк Мор­рис создал необыч­ную поста­нов­ку «Креп­ко­го ореш­ка». Смот­рим Вальс снеж­ных хло­пьев и неко­то­рые дру­гие фраг­мен­ты балета.

«Щел­кун­чик» Мори­са Бежа­ра, создан­ный в 1998 году, рас­ска­зы­ва­ет о дет­ских вос­по­ми­на­ни­ях авто­ра и важ­ных момен­тах его жиз­ни. Цен­траль­ным в поста­нов­ке ста­но­вит­ся образ умер­шей мате­ри, кото­рый со вре­ме­нем ста­но­вит­ся всё более далё­ким и загадочным…

Чёр­ные снеж­ные хло­пья, кры­сы и мыши на кухне, стран­ные пре­вра­ще­ния. Всё это в поста­нов­ке Миха­и­ла Шемя­ки­на в Мари­ин­ском теат­ре. По выра­же­нию хорео­гра­фа, основ­ной зада­чей было «вер­нуть сказ­ке гоф­ма­нов­ский дух с эле­мен­та­ми гро­теск­но­го юмо­ра, стран­но­стя­ми и пере­во­пло­ще­ни­я­ми; соеди­нить изоб­ра­зи­тель­ную часть с музы­каль­ным дра­ма­тиз­мом Чайковского».

Так­же пред­ла­га­ем послу­шать инте­рес­ные интер­пре­та­ции музы­ки бале­та Чай­ков­ско­го. Гита­ра, джаз и рок-н-ролл в пар­ти­ту­рах «Щел­кун­чи­ка».

---

Читай­те так­же исто­рию жиз­ни глав­ных дея­те­лей поста­но­вок Дяги­ле­ва «Скром­ное оба­я­ние „Рус­ско­го балета“».