Символы праздника гербер

Дословно переводя на русский язык, мы получаем «завершение пахоты». В обрядом календаре удмуртов празднование Гербера символизирует окончание светлой половины года, длящейся до летнего солнцестояния.

Если вы находитесь на праздновании Гербера, это значит, что весенняя пахота далеко позади, а до сенокоса ещё есть время. Гербер символизирует передышку перед началом осенних полевых работ.

Именно тогда у удмуртов принято благодарить Бога за удачный сезон земледельческих работ и просить о богатом урожае. При этом, у южных и северных удмуртов разное время празднования.

Южные удмурты называют Гербер Гершыдом и отмечают его несколько дней, в то время как северные выделяют на бурное празднование всего один день.

В начале дня нарядные удмурты выходят на символический сенокос, заранее выбрав человека с лëгкой рукой. Ему предстоит начать покос первым.

После обязательно нужно подкрепиться горячими перепечами перед долгим приготовлением главного праздничного угощения на празднике Гербер — ячменной каши, сваренной на бараньем бульоне и освящённой.

Как крупинки составляют сытную кашу, так и посаженные в полях зëрна дают богатый урожай. Именно таким значением удмурты наделяют главное блюдо Гербера.

Не менее важной частью праздника конца пахоты являются хороводы, забавы, обряды и песни.

Интересный факт: во время гуляний удмурты старались сильно не шуметь, чтобы не спугнуть благословение Бога.

История праздника Гербер

Почему праздник окончания весенних полевых работ, которые завершали во второй половине мая, отмечают в июле? Почему Гербер называют последним летним праздником, когда ещё есть Выль (Ильин день, отмечающийся 2 августа)?

Важной частью праздника являются обряды, посвящëнные ржи. Неслучайно даты Гербера варьируются с 12 до 21 июля — по наблюдениям именно в этот период наступает канун созревания озимой ржи в Удмуртии.

Коллективная молитва, являющаяся кульминацией удмуртского праздника перечисляет, от чего необходимо уберечь урожай (пожары, ураганы, град, вредители), приурочена к этому времени.

Кроме того, Гербер уже не относится к весеннему сезону ровно также как и не относится к осеннему и предосеннему. Например, Ильин день хоть и отмечается 2 августа, но предвещает он начало осени и жатвы. Гербер же является именно летним праздником.

Не стоит удивляться, почему традиции Гербера вобрали в себя столько загадок и противоречий, которые исследователи до сих пор не могут объяснить полностью. Раньше удмурты отмечали праздник локально, в каждом районе и селе по-своему.

С 1992 года Гербер стал единым республиканским праздником, сшитым из нитей повсеместных обычаев, а с 2015-го он и вовсе стал проводиться в Москве, куда съезжаются гости не только со всей России, но и из-за границы.

Игры на празднике Гербер

Выше мы писали о том, что удмурты стараются не шуметь во время правления, чтобы не спугнуть благословение Бога на богатый урожай. Но были и шумные традиции, без них не обойтись.

Например, если вы девушка и в этом году вышли замуж, во время празднования Гербера вас обязательно бросят в реку. При этом вашему мужу предстоит стать спасителем и вытащить вас из воды. Зачем? У этого весёлого ритуала есть сакральный смысл — очистить вас, молодую жену, от старой семьи и принять в новую.

Ещё одна нетихая традиция связана тем, что мы сегодня называем помолвкой. Девушку и юношу, у которых дело шло к свадьбе, наряжали женихом и невестой. Так молодые люди показывали друг другу готовность создать семью.

Вместе со свидетелями они держались за руки, пели, водили хороводы, ходили сцепившись за руки во всю ширину улицы и принимали угощение от старших. Из реки уже никто никого не вытаскивал.

Чтобы узнать, что такое удмуртский праздник Гербер и прочувствовать формировавшийся веками колорит, мало прочитать, нужно побывать на гуляниях, попробовать знаменитую кашу на мясном бульоне и поучаствовать в забавах.

В 2022 году Гербер будут праздновать 18 июня в деревне Кечур Малопургинского района.

У праздника есть свой официальный сайт и сообщество ВКонтакте.

«ГЕРБЕР»
— УДМУРТСКИЙ ПРАЗДНИК[1]

Цель:
познакомить учащихся с культурой и

обычаями удмуртского народа на
примере праздника «Гербер».

Задачи:

·       
сохранение
и развитие традиционных духовных ценностей удмуртского народа

·       
активная
пропаганда национальной художественной культуры республики приобщение молодёжи
к истокам национальной истории и духовности

·       
укрепление
межкультурных и межрайонных связей Удмуртской Республики с удмуртскими
диаспорами из других регионов.

·        
сохранить
древние удмуртские традиции и обряды.

Организационная форма занятия: внеклассное
мероприятие.

Предварительная
подготовка и оборудование:

1.    
Фильм-презентация
об Удмуртии: о городах (Воткинске, Глазове, Сарапуле), о столице Удмуртии – Ижевске,
о достопримечательностях, об обычаях и традициях этого древнего народа.

2.    
Приготовить
национальные блюда, чай.

Ход
занятия:

1.    
Фильм-презентация
об Удмуртии.

2.    
Рассказ
о празднике.

3.    
Чаепитие.

1.    
Сила народа в
его традициях и культуре, которые передаются из поколения в поколение
(демонстрация фильма об Удмуртии).

2.    
Гербе́р (от удм. Геры — «плуг», «соха» и бере — «сзади», «после») – национальный
праздник удмуртов.
«Гербер» – это душа удмуртского народа. Национальный праздник почитания труда и
любви к земле, который отмечается тысячи лет. Символом Гербера является фигурка
удмуртского бога плодородия Колдобина и цветок герберсяська (луговая
гвоздика). 

До революции 1917 года Гербер праздновался
обычно весной (после окончания сева) или летом (перед началом сенокоса).

У южных удмуртов известен также
под названием гыро́нбыдто́н (букв. «окончание пахоты»). « … “Гыронбыдтон”
проводится на лугу в самое красивое время года – в период цветения. По поверьям
удмуртов, их Бог “Вось” 1 июня из молитвенного храма “Купалы” улетает на луга и
возвращается обратно в Петров день (12 июля). Поэтому в этот период они молятся
не в храме, а на природе. И, чтобы Бога ненароком не обидеть, случайно не
задеть, с 1 июня по 12 июля запрещено рвать цветы и луговые травы».

«Гербер» – последний и главный
летний праздник в честь земли в удмуртском обрядовом календаре. Он приурочен к
окончанию полевых работ с применением плуга.

Гербер считают последним
праздником земли, завершающим период летнего солнцестояния и являющимся точкой отсчёта нового
(осеннего) периода. Гербер – своеобразный реликт древнего деления календарного
цикла на два полугодия. Противопоставление весеннего и осеннего цикла отмечено
и молением в двух противоположных по знаку сакральных пространствах, священных
местах: семейно-родовое святилище (куала) посещают во время празднования
весеннего обряда Акашка; луд – на исходе лета, в предосенний праздник
Гербер. После возвращения жрецов из луда в деревне начиналось гостевание,
длившееся до обеда, затем все выходили на сенокос.

Гербер исторически считали
праздником свадеб. В первый день сенокоса устраивали обряд купания (сялтым)
для вышедших в этом году замуж девушек.

Проходит “главный” Гербер примерно
следующим образом. С утра в назначенный день собравшиеся на праздник люди
участвуют в народном гулянии: ходят по домам, угощаются, поют песни и
веселятся, после чего постепенно собираются в одно место (как правило, на
большом лугу), где бывает уже устроена сцена и размещены котлы для
приготовления каши с мясом. Участников праздника приветствуют местные и
республиканские руководители, они же награждают отличившихся селян, после чего
(около полудня) приготавливается каша, и происходит символическое моление. Кашу
съедают потом участники Гербера, для которых устраиваются также всевозможные
концерты, конкурсы, спортивные состязания, выездная торговля. Народное гулянье
может продолжаться до позднего вечера. Национальный праздник «Гербер» отмечают
в третью субботу июня в Удмуртской Республике и других регионах, где проживает
много удмуртов.

С 1992 года «Гербер» отмечается в
Удмуртии как общереспубликанский праздник. Вовремя «Гербера» проходят веселые и
искренние праздничные гуляния, в том числе потому, что участники создают его
своими руками и воплощают свои идеи. Это праздник, олицетворяющий начало лета и
пробуждение природы – традиционные удмуртские обряды, народные игры, танцы,
песни, соревнования, а также конкурсы с призами и подарками.

Гости праздника могут загадать
желание великану Деду Морозу – Тол Бабаю, попробовать фирменные «перепечи».

Перепе́чи – старинное, и одно
из самых известных блюд удмуртской кухни – открытая ватрушка диаметром от 4 до 12 сантиметров
с мясной, яичной, грибной или овощной (капустной, крапивной, хвощевой и т. д.)
начинкой, обычно заливаемой сверху яйцом, либо смесью яйца и молока. Готовится,
как правило, на открытом огне из пресного теста на ржаной
муке.
Не обходятся на празднике и без творчества музыкальных коллективов.
«Бурановские бабушки» – одно из фольклорных достояний Удмуртии. С 2015 года «Гербер» также
проводится в Москве.

Планируется, что в этом году
праздник «Гербер» пройдет близ деревни Малые Мазьги Игринского района.

Рецепт национального
блюда:  Перепечи с картофелем / «Картофкаен перепеч»
(удмурт.).

Для
приготовления начинки потребуется: 1 килограмм картофеля (можно молодого); 100
мл растительного масла; 2 головки репчатого лука; 3 яйца; соль — по вкусу.

Приготовление
начинки состоит из нескольких этапов. Картошку моют и варят прямо в кожуре.
Готовые клубни чистят еще горячими. Это не просто, но возможно. Лук нарезают
мелкими кубиками и отправляют к очищенному картофелю. В общую массу наливают
масло и все толкут и перемешивают до состояния пюре. Пюре должно остыть, после
чего в него добавляют сырые яйца и еще раз перемешивают. Тесто замешивают
только на ржаной муке, поскольку традиционное блюдо всегда готовилось на такой
муке. Из крутого теста делают корзинки и начиняют каждую приготовленной
начинкой.

По правилам
такая выпечка готовится в печи, в жару возле огня. Но, в современных условиях
придется воспользоваться духовкой (180° С на 40 минут).

3.    
Чаепитие. В конце праздника дети пьют чай с приготовленной
по рецепту национальной выпечкой.

Литература:

1.      Коробейников А.В., Сахарных Д.М. Гербер: о
традиционном празднике удмуртов. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://fb.ru/article/391172/natsionalnyie-blyuda-udmurtov-spisok-retseptov-s-foto

2.      Удмуртская
Республика: энциклопедия. Гл. ред. В.В. Туганаев. 2-е
изд., испр. и доп. – Ижевск: Удмуртия, 2008. – 767 с..

3.     
Городской
портал ИжевскИнфо (IZHEVSKINFO) 2001 – 2019г. является
зарегистрированным электронным средством массовой информации.

4.     
Материал из Википедии — свободной энциклопедии.

Удмурты на Гербере не плясали, не пели громких песен, не ломали веток и не рвали ягоды и цветы перед праздником.

Национальный удмуртский праздник Гербер когда-то отмечался в каждом уголке Удмуртии. С 1992 года он приобрел статус общереспубликанского, на который съезжаются не только жители региона, но и гости из соседних областей, и со всей страны.

Праздник происходит из разных узколокальных традиций удмуртов, рассказала ИА «Удмуртия» заместитель директора по учебной работе института удмуртской филологии, финно-угроведения и журналистики УдГУ Галина Глухова. Если у северных удмуртов это Гербер, то у южных — это Гершид. У южных удмуртов он длился несколько дней — почти неделю, и каждый день посвящался молению какому-то божеству, а у северных он объединен с сенокосом, и празднование проходило в течение одного дня. Красиво и нарядно одетые удмурты выходили на луга с косой. Выбирали человека, «легкого на руку», у которого все спорилось, и он начинал покос. Косили совсем чуть-чуть, и потом начиналась общая трапеза.

Как зародился Гербер и когда его праздновали

По словам доктора исторических наук, профессора Алексея Загребина испокон веков жители Удмуртии были охотниками, и переход к земледелию проходил через заимствование действий и лексики у соседей.

«Если заглянуть в земледельческую лексику, то она очень сложная по своему составу. Там есть и иранские компоненты (все, что связано с конем — прим.ред.), славянские, потому что многие земледельческие технологии были заимствованы от славян, тюркские компоненты, связанные с рядом сельскохозяйственных орудий, таких, как сабан (плуг — прим.ред.). Отсюда и Сабантуй у татар. Это говорит о том, что мы все время были открыты друг другу и перенимали разные особенности культуры, но в то же время у каждого оставалось что-то индивидуальное. И удмуртский Гербер стал именно национальным праздником с момента формирования этнического самосознания», — пояснил Алексей Загребин.

По его словам, Гербер зародился в XIX веке, как праздник завершения посевных работ. Галина Глухова также отмечает, что Гербер — это возможность обратиться к богу, поблагодарив за удачно проведенные земледельческие работы, и попросить хорошего урожая.

Почему до Гербера не рвали цветы

«Раньше Гербер исчисляли не по календарю, а на местах, ориентируясь на погоду, звезды, состояние травы и т. д. Сегодня его отмечают 12 июля, а раньше он мог пройти и в другой день, временные рамки были очень зыбкими», — рассказывает Галина Глухова.

По ее словам, его праздновали примерно после второй недели Инвожо — летнего солнцестояния.

До Гербера удмурты не ломали ветки в лесу, не рвали листьев, ягод со времени, когда набухают почки и до самого Гербера. Они заранее заготавливали дрова, чтобы хватило с мая по конец июня.

«Потому что в это время спускалась с небес Инвожо-мумы (повелительница небесной влаги в традиционной системе мировидения удмуртов — прим. ред.) и поселялась именно в траве, чтобы она наполнялась соком, и как раз до Гербера и до выхода на сенокос к ней нельзя было притрагиваться», — пояснила заместитель директора по учебной работе института удмуртской филологии, финно-угроведения и журналистики УдГУ.

Зачем в первую борозду «бросали яйца»

В день празднования Гербера удмурты наряжались в свои самые праздничные одежды, готовили национальную выпечку и с надеждой на будущее выходили в поле.

По словам Алексея Загребина, языческие моления посвящались радости и предвкушению большого урожая.

«Поэтому, когда пахали, в первую борозду бросали яйца, чтобы уродилось такое же большое зерно. Все было направлено на увеличение плодородия земли», — рассказал он.

Галина Глухова уточнила, что подношение богу, закапываемое в первой борозде, могло включать в себя не только яйца, но и хлеб с выпечкой.

Обрядовая каша — из чего её варили и что она символизировала

По рассказам Галины Глуховой, вначале взрослые жители удмуртской деревни выбирали жертвенного барашка. Для подходящего устраивали испытание: бросали животное в воду, и, если оно после купания встряхивалось, считалось, что жертва принята богом. Резали, варили в котле, и на этом бульоне делали кашу из ячменя.

«Каждая крупинка — есть производное зерна. Каша — собранное воедино желание большого урожая», — пояснил Алексей Загребин глубинный смысл традиционного блюда.

С собой на праздничную трапезу приносили выпечку и караваи хлеба. Перед принятием пищи обязательно все яства освещали. Кумышка (удмуртский самогон — прим. ред.), алкогольный напиток на Гербере, по словам Галины Глуховой, появился в более позднее время. До этого женщины варили праздничный сур (пиво).

Молодые жены надевали на себя все имеющиеся нарядные платья, юбки и головные уборы

В некоторых районах Удмуртии молодая жена, выходя в первый раз на сенокос (Гербер) после замужества, надевала на себя все наряды, в том числе и все имеющиеся головные уборы, довольно тяжелые даже по отдельности.

«Это показывает, насколько тяжела и нелегка судьба женщины и матери», — пояснила Галина Глухова.

Зачем молодых жен бросали в реку, и кто их спасал

«Пока сидели трапезничали, молодых женщин, которые вышли в этом году замуж, будто ненароком кидали в реку, и муж должен был свою жену спасти, после чего спасенная одаривала подарками всех присутствующих», — рассказала Галина Глухова.

По ее словам, сегодня кидание молодух в воду воспринимается, как забава, но действо имело сакральный ритуальный подтекст:

«Раньше свадьбу играли не только ради того, чтобы, как сейчас говорят, соединились два любящих сердца. Сейчас жених и невеста пляшут вместе с гостями, а раньше новобрачные во время празднования должны были молчать, потому что в этом обряде происходил переход в другой статус — в статус жены и мужа. В период перехода они считались временно умершими. Фата не только от сглаза защищала. Считалось, что девушка в этот момент безликая, бессемейная, временно умершая личность».

Галина Глухова пояснила, что со дня свадьбы молодая удмуртская девушка считалась чужой для своей семьи:

«Во время купания невесты происходило, с одной стороны, очищение от теперь чужой семьи и принятие в новую семью. После спасения мужем считалось, что она теперь принята в его семью».

Она добавила, что в воду молодух бросали не повсеместно. К примеру, в Малопургинском районе молодую женщину привязывали к дереву, и кто-то из новых родственников расспрашивал ее, как она будет называть свекровь, свекра и других родственников своей семьи. Если она не хотела отвечать или отвечала неправильно, веревку затягивали потуже и повторяли вопрос.

На Гербере тихо пели и водили хороводы

Алексей Загребин ассоциирует Гербер с таинственным элементом ожидания: «а как бог воспримет наш труд».

«Отсюда все песни и действа, которые исполнялись тихо, с наименьшим шумом и с неким благоговейным страхом: как бы не спугнуть», — рассказал он.

Галина Глухова разъяснила, что удмуртам не свойственно громкое песнопение. В некоторых локациях женщины напевали мелодии с междометиями, в других исполнялись лиричные песни. Пение с надрывом и изменением тональности скорее свойственно исполнителям русских народных композиций.

Как удмуртские девушки доказывали готовность стать невестой

Еще одна традиция Гербера — так называемая свадьба поля. Проходила она на ржаном поле, вблизи водоема. В некоторых районах это была имитация настоящего соединения девушки и юноши, которых наряжали, как молодую пару.

«Основная идея обряда — девушки показывают свое совершеннолетие, свою готовность стать невестой. Когда жениха с невестой наряжали, тем самым им давали возможность в дальнейшем устроить свою семью», — пояснила Галина Глухова.

По ее рассказу, празднично одетые «жених и невеста» с молодыми «гостями» пели, взявшись за руки, хороводные песни. Затем возвращались в деревню, где шли, не расцепляя рук, во всю ширину улицы, и взрослое население выходило и угощало их.

Молодые девушки показывали свое умение петь, плясать, вести себя в коллективе, готовить, ведь перед Гербером они тоже готовили стряпню, сур.

«В свадьбе поля принимали участие только те, кто прошел через обряд совершеннолетия, в основном девушки примерно с 15 лет. Причем засидевшихся в девичестве на игрища и посиделки не принимали», — добавила сотрудник УдГУ.

После променада по улице в конце деревни они устраивали обрядовые игры, которые сегодня воспринимаются как детские (например, «колечко»), и хороводные танцы.

Алексей Загребин толкует обряд свадьбы поля как встречу земледельца с полем:

«Это соединение труда, ума, воли и желания человека и плодородной земли. Невеста — мать-земля, женское начало, а земледелец — это мужчина».

Гербер сегодня

Доктор исторических наук, профессор Алексей Загребин пояснил, что в 21 веке Гербер перерос в форму национального праздника, который стал интересен окружающему миру.

Напомним, 1 июля Гербер в третий раз пройдет в Москве.

На празднике москвичам и гостям столицы продемонстрируют свадебные обряды Удмуртии, мастер-классы по рукоделию и ремесленничеству, национальные блюда и многое другое.

Помимо национального колорита гости смогут познакомится и с промышленным, инвестиционным потенциалом Удмуртии: зрители увидят гонку дронов и последние наработки предпринимателей республики.

Праздник гербер, удмуртский по происхождению и колориту, давно уже носит в Удмуртии общенародный характер и по популярности обгоняет, пожалуй, даже такой традиционно межэтнический праздник, как сабантуй. Празднуется гербер летом. Привязки к конкретной календарной дате нет. Часто жители Удмуртской Республики ориентируются на заранее объявленное время проведения республиканского фольклорного фестиваля “Гербер” (за последние десять лет дата этого мероприятия попадала всякий раз в промежуток с 10 по 26 июня). Фестиваль проводится каждый год в разных местах Удмуртии при участии и действенной помощи республиканского руководства, чей рабочий график также приходится учитывать организаторам этого “главного” гербера, программа которого является образцом для подражания при организации подобного же рода праздников на местах[1].

I.

Современный летний праздник гербер символизирует окончание весеннихполевых работ. Именно эту формулировку почти в один голос повторяют каждый год республиканские масс-медиа. Особенно забавным бывает читать такие репортажи в районных газетах, когда журналистом-сельчанином описывается, например, совершённый во время праздника обряд бусы сюан, в ходе которого под июньским солнцем колосья с одного поля срываются и переносятся на соседнее. Зачастую в том же номере газеты можно видеть репортажи и фотографии с сенокоса.

Данное обстоятельство нельзя объяснять непрофессионализмом журналистов: они всего лишь идут вслед за местными этнографами. Так, на страницах популярного учебника “Этнография удмуртов” Владимир Владыкин и Людмила Христолюбова пишут: “Важный этап крестьянского труда, связанный с весенней обработкой земли, завершался праздником, называемым в разных местах гербер, гужем юон, куарсур”[2].

Поясним, что и гужем юон (в переводе с удмуртского “летний праздник”, “летняя пирушка”)[3], и куарсур (‘пиво листьев’ – праздник, связанный с возложением берёзовых листьев на воршудную полку куалы[4]) отмечались хотя и в разных локальных традициях, но в один и тот же Петров день (29 июня ст.ст.). Оба автора не уточняют, каким образом летний даже по названию, приходящийся по нынешнему календарю почти на середину июля праздник стал завершать весеннюю обработку земли.

И это не единственная странность в предоставляемых современными этнографами описаниях праздника. Тот же Владимир Владыкин в соавторстве с Татьяной Перевозчиковой пишет, что гербер есть “летний праздник, проводимый в последние дни летнего солнцестояния”, что “сейчас Гербер строго приурочен к 12 июля”, и при этом “считается, что это последний праздник земли, последний летний праздник: до этого дня заканчиваются все весенние земельные работы, в которых применяется плуг”. “Называли его ещёкуарсур (“праздник в честь зелени”), – уверяют названные авторы, – так как в это время лето достигает своего разгара”[5].

Примерно о том же говорит Татьяна Миннияхметова: “Гербер – массовый праздник, проводимый после окончания всех весенних земельных работ с применением плуга до начала уборочной страды. В деревнях Унинского района Кировской области… приурочен он был к 21 июля… Гербер – обряд-благодарение в честь окончания посадочно-посевных работ, взошедших хлебов… Можно сделать вывод, что обряд проводился с целью просить у богов созревания хлебов, хорошего урожая…”[6].

Елена Попова в своей посвящённой бесермянам монографии утверждает: “Серединой лета называли гербер (буквально: время после пахоты), который длился около недели и совпадал с летним солнцестоянием, а в поздней традиции был приурочен к дням <sic!> Петра и Павла (12 июля)”[7].

Как бы там ни было, но в наше время все “весенние земельные работы с применением плуга” (попросту говоря, вспашка) в Удмуртии оканчиваются в первой декаде мая. По данным, собранным Борисом Гавриловым, Григорием Верещагиным, Иоанном Васильевым и уже в наше время по материалам архивов Маргаритой Гришкиной, в XVIII-XIX веках сев повсеместно оканчивался во второй декаде мая[8], при этом севу предшествовало многократное боронование, и заделка семян в почве также происходила боронованием, что отнимало у земледельца значительное время, однако же и тогда вспашка оканчивалась около первой декады мая. В любом случае празднование “ради окончания пашни” в июле, то есть через два месяца после реального окончания пахоты, и в старое время и сейчас выглядит по меньшей мере странно.

Указание исследователей на то, что праздник проводился “в последние дни летнего солнцестояния” (которое случается в последней декаде июня) никак не увязывается с теми датами праздника, которые сами же они и приводят – 12 июля н.ст. (Петров день) или 21 июля н.ст. На протяжении по крайней мере XVIII-XX веков (а на самом деле и в более отдалённое время) окончание весенне-полевых работ в мае, см. выше, – никак не могло приходиться не период летнего солнцестояния.

Посев яровых у нас производят в первой декаде мая, сев озимых – в середине августа, поэтому июльский гербер не может являться праздником “благодарения в честь окончания посадочно-посевных работ”, ибо он отмечается в большом промежутке между этими работами.

Яровые у нас дают всходы в третьей декаде мая, озимые – в третьей декаде августа, через неделю после посева[9], следовательно, гербер в июле никак не может отмечаться “в честь взошедших хлебов”. Даты гербера, приводимые этнографами (12 или 21 июля) близки к области периода созревания озимой ржи 16-23 июля и молочной спелости яровой пшеницы и овса 15-30 июля[10]. Разумеется, в это время “просить у богов хорошего урожая” бессмысленно – урожай озимых уже бывает весь налицо, урожай яровых также виден в полном объёме, и увеличиться никак не может.

Гербер отмечается в фенологический период раннего лета, и нельзя согласиться с тем утверждением, что лето в этот период “достигает своего разгара”. Даже чисто с формальной точки зрения Гербер – вовсе не последний летний праздник: после него отмечается, уже в период полного лета, ещё ивыль (Ильин день, 2 августа).

Складывается впечатление, что современные исследователи в своих описаниях как минимум не принимают во внимание общеизвестные данные фенологического календаря.

II.

Как и во многих подобных случаях, для прояснения ситуации приходится обращаться к работам дореволюционных этнографов – современников описываемой ими традиции.

Наиболее подробно пишет о гербере исследователь обрядности глазовских удмуртов Николай Первухин (и его описание, разумется, весьма отличается от той картины праздника, что можно наблюдать теперь). “Ныне праздник “Дзэк-гэрбэр” <‘большой гербер’> совпадает с христианским праздником Св. Петра и Павла (29 июня), но совпадал ли он прежде, этого сказать нельзя. Во всяком случае, этот праздник доставлял вотякам отдых после пашни и посева ярового и перед началом сенокосной страды… к вечеру представители семей идут вдзэк-квалу <‘большую куалу’> с приготовленными припасами …и обычным порядком разъедают здесь кашу, причём дзэк-попом <‘старшим жрецом’> читается молитва об избавлении от града, червя, пожара и сильных ветров, а также о ниспослании силы, ловкости и здоровья в предстоящий сенокос. Утром 30 числа хозяйки снова стряпают блины… к молению этого дня, которое носит название “джэг утчан” т.е. смотрины ржи, или “джэг сектан” – чествование ржи”[11].

Помимо ‘большого гербера’, существовал и ‘малый гербер’, Почи гэрбэр, знаменовавший окончание сенокоса и приуроченный к Ильину дню[12], т.е. ушедший ещё дальше в лето.

При этом обряды, связанных с рожью (джэг утчан, джэг сектан), упоминаются[13] не случайно: дата праздника, 12 июля н.с., в соответствии с фенологическими наблюдениями есть канун созревания озимой ржи в Удмуртии. Молитва, читаемая в этот день, перечисляет природные факторы, которые враждебны именно созревшему урожаю зерновой культуры: град, червь, пожар и ветер. Обряд смотрин, или чествования ржи, совершаемый на второй день гербера, по определению не имеет ничего общего с давно прошедшей пахотой. Кроме того, Первухин приводит такие тексты молитв, произносимые во время весенних обрядов: “…пусть до гербера каждая соломина вырастет в 12 колен!”, “…в гербер, когда мы выйдем работать-трудиться, во время кошения и просушивания сена, во время метания стогов, дай нам лёгкости и силы!”[14].

И для северной и для южной традиции на рубеже XIX-XX веков наблюдатели (Первухин, Васильев) указывают дают одно и то же время празднования гербера – Петров день, когда время завершения пахоты давно уже миновало: пашня и посев совершаются за два месяца до того.

Тем не менее гербер, несомненно, праздновался и весной. Тот же Иоанн Васильев указывает: “Петров день (также) Геры бер – посемейный праздник, ради окончания пашни”[15]. Здесь обращает на себя внимание не только явное противоречие между датой и приуроченностью праздника, как это имеет место и у Первухина, но также квалификация его как посемейного, в то время как Первухин рисует этот праздник общинным.

Как будто и этимология слова гербер, выводимого из слов геры ‘соха’ (объяснить превращение слова геры в слово гер не составляет труда) и бер ‘зад, задница; то, что сзади’, указывает на весенний характер праздника: обычно в использовании слова гер(ы) ‘соха’ видят метонимию и обозначение пахоты, а компонент бер толкуют – не без существенной грамматической натяжки – как синоним удмуртского послелога бере ‘после’[16]. В таком случае всё слово должно обозначать, по-видимому, ‘(праздник) после пахоты’.

Каким образом можно совместить столь разноречивые указания?

Принципиально важной представляется информация Бориса Гаврилова, исследовавшего локальные традиции удмуртов Казанской губернии. Гаврилов, точно так же, как и Первухин, упоминает не об одном, а о двух герберах,большом и малом, но при этом даёт иные датировки и указывает на иную приуроченность, а главное – рассматривает сами праздники в контексте череды сакральных действий, совершаемых удмуртами в течение года –молений, во время которых в жертву приносится каша с говядиной.

“Общие моления, происходя от частных, – пишет Гаврилов, – совершаются всем селением, чем и разнятся от частных, потому что бывают те же жрецы, та же обстановка и цель, какие бывают при частных, за исключением места: общие совершаются в полях, частные – в куалах. Эти общие курбоны совершаются после посева льна, в конце мая или в начале июня и по окончании сенокоса, у больших рек, возле которых большею частью бывают луга… Если же речки маленькие, то общих жертв при них не бывает и вотяки таких селений ограничиваются уже совершением только частных курбонов, причём каждое семейство колет в своей куале молодого барана, обещанного в начале сенокоса, который съедается тут же, в знак благодарности за благополучное окончание сенокошения, при такой же обстановке и обрядах, при каких совершаются частные родовые жертвоприношения. После этого пируют, называя своё пиршество почи гэр бэр, в отличие от настоящего гэр бэр, празднуемого вскоре по окончании посева”[17].

Вышесказанное, по-видимому, позволяет снять противоречие в определении гербера то как общинного, то как посемейного праздника[18]. Далее, оба исследователя сходятся на том, что важные операции сельскохозяйственного цикла отмечались у удмуртов специальным жертвоприношением. Время совершения тех из них, что были приурочены к окончанию сева, началу или завершению сенокоса, могло именоваться гербером, при этом если один праздник именовался собственно гербером или большим гербером, то следующий за ним мог именоваться гербером малым.

III.

В позднейшее время гербер, по-видимому, приурочивался в основном к началу сенокоса. Почему же именно эта технологическая операция выделялась среди прочих специальным праздником?

Во-первых, в силу особого значения сенокоса в жизни крестьянина. Анализ актов купли-продажи, залога и аренды сельскохозяйственных угодий в XIX веке показывает, что и продажная цена, и оценочная стоимость и цена аренды сенокосов в десять раз превышает аналогичные показатели для пашни[19]. Это можно объяснить тем, что продуктивность сенокоса в стоимостном выражении была больше продуктивности пашни: используя сено, можно было создать гораздо более значительную прибавочную потребительную стоимость (калорийные продукты для семьи) и меновую стоимость (товар на рынок). За сено (или за продукты животноводства, полученные через это сено) можно было выручить на рынке гораздо больше, чем за зерно, полученное с той же площади при меньшей трудоёмкости сенозаготовок. Причина того, что крестьянин, особенно живущий в глубинке, не мог узко специализироваться, отказавшись от земледелия в пользу кормопроизводства, состояла прежде всего в неразвитости товарно-денежных отношений и чрезвычайной трудоёмкости хранения и перемещения сена и продуктов животноводства на рынок.

Этот летний праздник открывал очередной фенологический сезон – полное лето, то есть он не был ни весенним, не предосенним (последним летним). Наш вывод относительно субъективного и фенологического содержания этого праздника вполне согласуется и со свидетельством Татьяны Миннияхметовой о том, что в Унинском районе Кировской области в наше время гербер приурочен к 21 июля. У нас нет, к сожалению, сейчас доступа к источникам по агроклиматической ситуации в Кировской области, но Унинский район расположен на широте Дебёсского и Красногорского районов Удмуртии (в северной климатической зоне), а по данным многолетних наблюдений, дата созревания озимой ржи для этих районов – 22-23 июля[20].

Реальной основой праздника является здесь уже не отдых от весенних трудов, а подготовка к уборочной страде, в том числе путём отправления обрядовых действий из области охранительной и производственной магии: крестьянин испытывал потребность в верховном заступничестве в деле сохранения плодов его годичного труда – зерна и сена.

Во-вторых, помимо декларируемой сакральной стороны, устраиваемое во время такого гербера моление имело, как представляется, и вполне прозаическое назначение.

За этим праздником в жизни селянина следовал период напряжённейшего, почти круглосуточного труда. Буквально за несколько дней с середины июля до начала августа ему надо было управиться и с сенокосом, и с уборочной и с посевом озимых. Промедление с любой из этих технологических операций оборачивалось недобором урожая и грядущей голодовкой. Поэтому на страду выходили все трудоспособные, и работали до упаду. Это было для них то, что обозначается (скомпрометированным на сегодня) термином “битва за урожай”.

И этнографические источники, и простое знакомство с крестьянским бытом говорят нам, что повседневная крестьянская пища содержит в основном растительные компоненты. Все составляющие ежедневного рациона, за исключением молока, имеют низкую калорийность, почти не содержат протеинов, бедны жирами и углеводами. Кроме того, в страду просто некому заниматься приготовлением еды, которая требует длительной обработки (к слову, летом крутую кашу или мясо в домашней печи ежедневно не сваришь и хлеб каждый день печь не станешь, поскольку в избе и без того жарко; логично, что семья во время гербера ест кашу с говядиной там, где она была приготовлена – в куале, которая используется в качестве летней кухни).

Русские крестьяне в Приуралье для страды запасали пищевые ресурсы в виде высококалорийных консервов, годных к употреблению при минимальном приготовлении (предки одного из авторов этих строк хранили в погребе солонину, заготовленную для страдных дней ещё зимой – вся она съедалась для поддержки сил членов семьи именно в эти дни).

В условиях общинной жизни и отправления жертвенного культа у крестьянина, однако же, нет острой необходимости консервировать мясо, чтобы получить усиленное питание перед страдой. Ведь он может участвовать в общественном молении, в ходе которого получит свою порцию мяса жертвенного животного. Таким образом, поедание ритуальной, прежде всего мясной пищи, а также масла, давало удмуртскому общиннику, особенно бедняку, возможность ввести в организм столь необходимые именно в нужный момент протеины и жиры, получение которых иным путём было бы для него в это время затруднительно или невозможно. “Пиршество перед сенокосом продолжалось 2-3 дня”[21].

IV.

Итак, в разных локальных традициях гербер отмечался в разное время, мог отмечаться дважды (как ‘(большой) гербер’ и как следовавший за ним ‘малый гербер’) и быть приуроченным к разным технологическим сельскохозяйственным операциям; притом в других локальных традициях к этим же операциям могли быть приурочены праздники с иными названиями.

Летний гербер соотносился, как правило, с днём Петра и Павла (29 июня с.ст.), и субъективная сторона его заключалась в производстве магических обрядов и действий с целью сохранения урожая озимых на корню на период его дозревания и уборки. После праздника начинался сенокос и уборочная страда. Праздник приходился как раз на “рабочую межень”– дни естественной паузы в технологическом цикле земледельца (“перед Петровым днём недели на две полевые работы прерываются”[22]).

На сегодняшний день понимание реальных основ и функций праздника гербер в значительной степени утрачено. Едва ли возможно сейчас восстановление понимания гербера как праздника, открывающего сенокос, поскольку сроки проведения гербера существенно сдвинулись к весне: если в XIX веке, напомним, его праздновали 12 июля н.ст. (а кое-где и 21 июля), то теперь празднуют месяцем раньше (на юге Удмуртии и в северном Татарстане обычно празднуют гырон быдтон – аналог весеннего гербера, букв. ‘окончание пахоты’ – в первой декаде июня, в первое или второе воскресение месяца). В таком виде он символизирует скорее окончание весны как фенологического и календарного сезона. Даже там, где гербер (под названием гырон быдтон) празднуют в июле (как это было, например 10 июля 2004 года в Менделеевском районе Республики Татарстан) для обоснования праздования приводятся фантастические объяснения явно позднейшего происхождения[23].

Причины всех этих преобразований на поверхности – это интернационализация быта сельчан, коренные изменения в технологии сельскохозяйственного труда, эрозия религиозной составляющей праздника, разногласие локальных традиций, усложнившее понимание сути гербера. Всё это привело к фактическому слиянию воедино в народном сознании нескольких различных праздников. Когда народный художник Удмуртии Семён Виноградов призывал в 1990 году к установлению, нового по сути, праздника, в котором слились бы гербер (Петров день), гершыд (Троица) и гырон быдтон[24], такое слияние во многих местах уже произошло на практике[25]и несколько лет спустя было институционализировано в виде упоминавшегося уже республиканского фольклорного фестиваля “Гербер”.

Любопытно, что такие же в точности преобразования претерпел татарский сабантуй: сместилась дата празднования, в результате чего сабантуй, по сути, слился с праздником джиен и стал интернациональным. Интернационализация праздника в особенности печалит националистически настроенную интеллигенцию как среди татар по отношению к сабантую, так, увы, и среди удмуртов по отношению к герберу[26]. Справедливости ради надо заметить, что практически все участники гербера из числа неудмуртов, равно как и изрядная часть удмуртов, воспринимают этот праздник только как очередной повод к веселью, и совершенно не представляют себе тех обстоятельств, при которых этот праздник возник, и того смысла, который он нёс в старые времена. А ведь это в перспективе может привести к окончательному вырождению праздника и его полной утрате.

Очевидно, помимо совершенно необходимой популяризации исторических аспектов летнего гербера как праздника, отмечавшего подготовку к сенокосу и уборке злаковых, необходимо и некоторое переосмысление старинного праздника с учётом его современного состояния. В такую работу вполне могли бы включиться не только этнологи, но и работники культуры на местах, стараниями которых гербер ежегодно проводится, являясь важным инструментом в деле укрепления этнической толерантности и пропаганды удмуртской культуры.

Примечания

[1]Проходит “главный” гербер примерно следующим образом. С утра в назначенный день собравшиеся на праздник люди участвуют в народном гуляньи: ходят по домам, угощаются, поют песни и веселятся, после чего постепенно собираются в одно место (как правило, на большом лугу), где бывает уже устроена сцена и размещены котлы для приготовления каши с мясом. Участников праздника приветствуют местные и республиканские руководители, они же награждают отличившихся селян, после чего (около полудня) приготавливается каша, и происходит символическое моление. Кашу съедают потом участники гербера, для которых устраиваются также всевозможные концерты, конкурсы, спортивные состязания, выездная торговля. Народное гулянье может продолжаться до позднего вечера.

[2] Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. Этнография удмуртов. Ижевск, 1991. С. 84

[3] Васильев И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губернии. Казань, 1906.С.37.

[4]Buch, Max. Die Wotjaken. Eine ethnologische Studie. Helsingfors, 1882. S. 128.

[5] Владыкин В. Е., Перевозчикова Т. Г. Годовой обрядовый цикл удмуртской общины «бускель» (материалы к народному календарю) // Специфика жанров удмуртского фольклора. Ижевск, 1990. С. 60-61.

[6] Миннияхметова Т. Г. Календарные обряды закамских удмуртов. Ижевск, 2004. С. 64

[7]Попова Е.В. Календарные обряды бесермян. Ижевск, 2004. С.125.

[8] Гаврилов Б. Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань, 1880. С. 157; Верещагин Г.Е. Общинное землевладение у вотяков Сарапульского уезда // Собрание сочинений. Т. 3, кн. 1. Ижевск, 1998. С. 91; Васильев И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань. С. 86; Гришкина М.В. Крестьянство Удмуртии в XVIII веке. Ижевск, 1977. С. 49.

[9] Агроклиматический справочник по Удмуртской АССР. Л., 1961. С. 76-78.

[10]Там же.

[11] Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда. Эскиз II-й. Идоложертвенный ритуал древних вотяков по его следам в рассказах стариков и в современных обрядах. Вятка, 1888. С. 68-70.

[12] Там же, с. 24

[13]Там же, с. 69-70

[14] Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда. Эскиз III-й. Следы языческой древности в образцах произведений устной народной поэзии вотяков (лирических и дидактических). Вятка, б.г. С. 8,11.

[15] Васильев И. Обозрение… С. 86.

[16] Владыкин В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994. С. 192.

[17] Гаврилов Б. Произведения… С.164.

[18] Праздники, приуроченные к технологическим операциям были общинные и семейные, так как и сами технологические операции были общинные и семейные. Например, в условиях поземельной общины и трёхполья действовал принудительный севооборот – каждое общинное поле (яровое, озимое, паровое) было разделено на полоски. Пользователи всех полосок должны были совершать каждую из операций до посева одновременно, с тем, чтобы вегетация растений одного вида на всех полосках данного поля происходила синхронно. Стартовый сигнал к этим операциям давался через общинный праздник. Праздником могли отмечать также финал операции. Здесь участие в празднике было для каждого домохозяина своеобразным отчётом о проделанной вовремя работе и демонстрацией его лояльности общине: ведь если хозяин полоски не мог обработать почву и засеять её, это должны были бы сделать его соседи по полю, либо община в складчину, руководствуясь вполне меркантильными соображениями – незасеянная полоска зарастала сорняками, которые засоряли всё поле, что снижало урожайность, и требовало дополнительных трудозатрат для прополки.

[19] Латышев Н.Н. Удмурты накануне реформы 1861 г. Ижевск, 1939. С.110-113.

[20] Агроклиматический справочник… С. 76.

[21] Васильев И. Обозрение…С.22.

[22] Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда. Эскиз V. Следы языческой древности в суеверных обрядах обыденной жизни вотяков от колыбели до могилы. Вятка, 1890. С.51.

[23] «…“Гырон быдтон” проводится на лугу в самое красивое время – в период цветения. По поверьям удмуртов, их Бог “Вось” 1 июня из молитвенного храма “Купалы” улетает на луга и возвращается обратно в Петров день (12 июля). Поэтому в этот период они молятся не в храме, а на природе. И, чтобы Бога ненароком не обидеть, случайно не задеть, с 1 июня по 12 июля запрещено рвать цветы и луговые травы» // Официальный сервер Республики Татарстан. http://www.tatar.ru/?DNSID=c7a9912c461f21bf12b2a191eb10768e&node_id=2818

[24] Виноградов С. Гербер – калык праздник // Советской Удмуртия. Ижевск. 1990, 22 июня. С.4.

[25] Ср. напр. Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. Этнография удмуртов. Ижевск, 1991. С. 87, Владыкин В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994. С. 187.

[26] «…У русских есть “Каравон”, у чувашей – “Уяв”, у мордвы – “Балтай”, удмурты празднуют “Гырон-Быдтон”, марийцы – “Семык”. А что есть у татар? Сабантуй? – вопрошает Сираджи. Сабантуй давно превратился в интернациональный праздник… Для меня важно, чтобы у татар появился национальный праздник… Важно, чтобы этот праздник вели на татарском языке, чтобы русские на нем были гостями. Чтобы хотя бы один день в году прошел без водки и свинины» // Мусина А. В поисках утраченного? Одного сабантуя маловато будет // Вечерняя Казань. Казань, 2004. 16 июня. «У председателя организации “Удмурт Кенеш” Валентина Тубылова – своё мнение: …Некоторые говорят: Гербер – государственный праздник. С говорящими так я не согласен. “Семык” марийцев – это что, тоже государственное мероприятие?.. Гербер – праздник удмуртского народа. Ну а интернациональной дружбе можно посвятить какие-нибудь другие мероприятия» (пер. с удм.) // Виноградова Е. Тон чебер, Гербер! // Удмурт Дунне. Ижевск, 2001. 14 июня.

[*]Коробейников, Алексей Владимирович (1961) – Удмуртский государственный университет, исторический факультет, кафедра археологии и истории первобытного общества, соискатель.
Сахарных, Денис Михайлович (1978) – Удмуртский государственный университет, институт социальных коммуникаций, кафедра истории и политологии, соискатель.

Ежегодно в нашей Удмуртской Республике проводится национальный праздник Гербер. «После плуга» (геры – плуг, бере – после) — именно так переводится «Гербер» с удмуртского языка. С момента, когда с поля уходил последний землепашец, земля считалась «беременной» и ранить её плугом или лопатой было нельзя. У праздника не было определенной даты, но проходил он всегда в последние дни летнего солнцестояния, когда совсем немного времени остается до сенокоса и крестьянин может сделать небольшую передышку, чтобы обратиться к богам с молитвой о хорошем урожае.

В далёкие времена, когда наши предки-язычники отмечали Гербер, обязательными были несколько действ — это 1) обход поля, 2) жертвоприношение и 3) куриськон — коллективное моление всей общиной. Удмурты просили Инмара и Кылдысина о добром урожае: «чтобы из одного зёрнышка выросло тридцать колосьев, чтобы белка не смогла обижать наше поле». В жертву язычники приносили бычка, купленного на пожертвования всей общины. Жрецы закалывали его недалеко от хлебного поля, а затем мясо добавляли в обрядовую кашу, сваренную из зерна всех видов: ячменя и овса, пшена и гречки.

Обрядовую кашу варят на Гербере и сейчас, и угощают ею всех желающих. Ну а уж после трапезы начинались песни, танцы, игры, хороводы, конные состязания, купание в реке и катание на качелях. Парни на Гербере присматривали себе невест, демонстрировали ловкость и силу, а девушки старались показать свою красоту и лучшие наряды. Во время Гербера где-то игрались свадьбы, где-то купали молодушек, вышедших замуж прошлой зимой – этот обряд назывался «сялтым». Молодые женщины должны были откупиться – полотенцем или вином, иначе их с шутками-прибаутками бросали в реку.

Позже, в XVIII веке Гербер, как и другие языческие обряды, начал испытывать влияние христианства, а еще позже его стали приурочивать к дням церковных праздников. Гербер стал отмечаться в Петров день, 12 июля. Священники присутствовали на обрядах, в их присутствии совершались жертвоприношения. Батюшки служили молебны на открытом поле, включали в тексты куриськонов имена христианских святых – Ильи Пророка, Николая Чудотворца, самого Христа.

Сегодня Гербер – далеко не религиозный праздник. В гости к удмуртам охотно приезжают татары и марийцы, русские и башкиры, соседи-пермяки. Радугой красок национальных костюмов расцвечен весь огромный луг, нескончаемой рекой льются песни, кружатся хороводы. Тот, кто хоть раз побывал на Гербере, никогда не забудет, как умеет веселиться народ, какие мелодичные складывает песни, какие красивые вещи может делать своими руками…

Город Москва, 2017 год. Праздник «Гербер» здесь проводится уже в третий раз.

Праздник «Гербер — 2019» прошёл в субботу, 29 июня. Фото с праздника:

Традиционный летний праздник удмуртов Гербер символизировал окончание весенних полевых работ. Привязка к народному календарю земледельца нашла отражение и в названии праздника – букв.: «после плуга». С этого момента земля считалась «беременной» и ранить её сохой или лопатой было нельзя. Обычно это время совпадает с днями летнего солнцестояния. Кульминацией древнего обряда были «куриськон» – коллективные моления, которые проводились всей общиной. Многие из прямых обращений к верховным божествам удмуртского пантеона проникнуты образно-поэтическим осмыслением чуда созревания хлебов: «чтобы из одного зёрнышка выросло 30 колосьев, чтобы корень был золотой, чтобы белка не смогла обежать наше поле».

На Гербер обычно собирались жители нескольких окрестных деревень, но «чужаков» или просто зрителей здесь не было. Каждый проявлял участие, хотел встать в хоровод, включиться в любую игру. Это был действительно общенародный праздник, объединяющий людей.

Основные черты древнего Гербера, возрождены сегодня в республиканском празднике (первый состоялся в 1992 г. в д. Кузебаево Алнашского района). К определённому месту и дате он не привязан, их определяет Правительство Удмуртской Республики, но проходит он всегда в июне в одном из живописных уголков Удмуртии. Праздник собирает участников не только со всей Удмуртии, но и удмуртские делегации из соседних регионов России: Татарстана, Башкортостана, Марий Эл, Кировской области и Пермского края. Из года в год Гербер обогащается новым содержанием, но главное всегда неизменно – это праздник труда и дружбы народов. Ни один современный Гербер не обходится без традиционной каши, сваренной в общих котлах, которую может попробовать любой желающий.

Игры, танцы, спортивные состязания, выступления фольклорных коллективов – всё это, как и национальные костюмы и сувениры, изготовленные руками народных умельцев, делают Гербер ярким, запоминающимся событием, настоящим фестивалем, праздником, в котором проявляется дух народа, его самобытность и культура.