«Тот са́мый Мюнхга́узен» — телевизионный фильм 1979 года, снятый на студии «Мосфильм» по заказу Центрального телевидения СССР. Сценарий Григория Горина «Самый правдивый» создан по отдалённым мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе, посвящённых приключениям барона Мюнхгаузена. Одна из наиболее важных работ в творчестве Марка Захарова и Олега Янковского. Премьера фильма состоялась 31 декабря 1979 года.
Цитаты[править]
Первая часть[править]
|
Мюнхгаузен: Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись. |
|
Охотник: Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы? |
|
Мюнхгаузен: Вот вы говорите «охота». |
|
Томас: Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся́ и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава Богу». Очень вас ждёт. |
|
Томас: Господин барон пошёл как-то раз в лес на охоту. Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья… |
|
Томас: Фрау Марта, я не расслышал: который час? |
|
Мюнхгаузен: Ты меня заждалась, дорогая? Извини, меня задержал Ньютон. |
|
Мюнхгаузен: Будем бить через дымоход. |
|
Мюнхгаузен: Попал. Утка! С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась. |
|
Мюнхгаузен: Она сбежала от меня два года назад. |
|
Пастор: При живой жене вы не можете жениться вторично. |
|
Мюнхгаузен: Но вы же разрешаете разводиться королям. |
|
Мюнхгаузен: Церковь должна благословлять любовь! |
|
Мюнхгаузен: Мне сказали — умный человек. |
|
Мюнхгаузен: Ну не меняться же мне из-за каждого идиота! |
|
Марта: Стань таким, как все, Карл! Я умоляю! |
|
Мюнхгаузен: Что орёшь ночью? |
|
Томас: Я хотел сказать, что утка готова. |
|
Феофил Мюнхгаузен: Вызовите отца на дуэль. |
|
Феофил: Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет! И никакой перспективы! Меня даже на мане́вры не допустили! |
|
Феофил: Ты что, собираешься опять повесить в доме эту мазню? |
|
Бургомистр: Баронесса, как вам идёт этот костюм амазонки! Рамкопф, вы, как всегда, очаровательны! Как дела, корнет? |
|
Рамкопф: Человек разрушил семью, выгнал на улицу жену с ребёнком! |
|
Рамкопф: Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально! |
|
Рамкопф: Но это факт? |
|
Бургомистр: Будучи в некотором нервном перевозбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе со словами: «На волю, всех на волю!» |
|
Феофил: Будьте моим секундантом. |
|
Советница: Ваше высочество, может быть, всё дело в нашем левом крыле? Оно ненадёжно? |
|
Рамкопф: Подъём в 6 часов утра! |
|
Рамкопф: С 8 утра до 10 — подвиг. |
|
Рамкопф: 16:00 — война с Англией. |
|
Герцог: Война — это не покер! Её нельзя объявлять когда вздумается! Война — это… война! |
|
Герцог: Гвардию построить на центральной площади! Форма одежды летняя, парадная: синие мундиры с золотой оторочкой. Рукав вшивной. Лацканы широкие. Талия на 10 см ниже, чем в мирное время. |
|
Герцог: Где мой военный мундир? |
|
Герцог: Господа офицеры, сверим часы! Сколько сейчас? |
|
Конвоир: Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу. |
|
Главнокомандующий: Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились. |
|
А: Пошёл он как-то в лес без ружья. |
|
Герцог: Это ещё что такое? |
|
Мюнхгаузен: Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии. |
|
Якобина: Нет, это не герцог, это тряпка! |
|
Герцог: Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают? |
|
Марта: Ты не забыл, что через полчаса начнётся бракоразводный процесс? |
|
Якобина: Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной. |
|
Мюнхгаузен: О чём это она? |
|
Бургомистр: Карл, почему так поздно? |
|
Судья: Как же так: 20 лет всё хорошо было, и вдруг такая трагедия. |
|
Мюнхгаузен: Есть пары, созданные для любви, мы же были созданы для развода.[…] Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии. |
|
Адвокат: Я протестую! Вы оскорбляете мою подзащитную! |
|
Мюнхгаузен: Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе. |
|
Мюнхгаузен: В своё время Сократ как-то мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым, плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше. |
|
Мюнхгаузен: И да здравствует развод, господа! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу! |
|
Марта: Уступи, Господи! Ты уже столько терпел… ну потерпи ещё немножко! |
|
Мюнхгаузен: Я тебе сейчас всё объясню. |
|
Мюнхгаузен: Томас, ты доволен, что у нас появилось 32 мая? |
|
Мюнхгаузен: Вы рады новому дню? |
|
Марта: Господи, почему ты не женился на Жанне д’Арк? Она ведь была согласна. |
|
Мюнхгаузен: Но я же сказал правду! |
|
Герцог: Смотрите на всё это с присущим вам юмором… С юмором! В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался. |
|
Бургомистр: Не усложняй, барон. Втайне ты можешь верить. |
|
Мюнхгаузен: «Я не летал на луну». Ну ладно, не летал. Если бы вы знали, дорогие мои, какая она красивая! |
|
Мюнхгаузен: Раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нём. В такой день трудно жить, но легко умирать. |
|
Бургомистр: Во всяком случае, город перестанет смеяться над вами. |
Вторая часть[править]
|
Герцог: А что если не побояться и… |
|
Герцог: Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем! Незачем. Он нам дорог просто как Мюнхгаузен… как Карл Фридрих Иероним… а уж пьёт его лошадь или не пьёт — это нас не волнует. |
|
Феофил: Мне страшно вспомнить. Я мечтал о дуэли с отцом. Я хотел убить его… Мы все убили его… Убийцы‼ |
|
Покупательница: А гвоздики почём? |
|
Томас: Я не верил, что вы умерли. Даже когда в газетах сообщили, не верил. Когда отпевали, не верил. И даже когда закапывали, сомневался. |
|
Мюнхгаузен: В Германии иметь фамилию Мюллер — всё равно что не иметь никакой. |
|
Томас: А говорят, ведь юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает. |
|
Томас: Хороший мальчик? |
|
Мюнхгаузен: Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь. |
|
Якобина: Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник? |
|
Мюнхгаузен: Сегодня в полночь у памятника. |
|
Солдат: Вы же умерли! |
|
Солдат(?): Четвёртый раз гоним этого кабанчика мимо Его Высочества, а Его Высочество, извините за выражение, мажет и мажет! Прикажете прогнать пятый раз? |
|
Х: Прошу прощения, господин бургомистр. Его высочество лесом не доволен. Темно, сыро, ну и вообще. Вот если бы ему, говорит, подстрелить медведя. |
|
Бургомистр: Кстати, барон, я давно у вас хотел спросить: где вы, собственно говоря, доставали медведей? |
|
Мюнхгаузен: Это не мои приключения, это не моя жизнь. Она приглажена, причёсана, напудрена и кастрирована! |
|
Мюнхгаузен: А вы за это время очень изменились, господин бургомистр. |
|
Томас: Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности! |
|
Феофил: Ненавижу! Всё! Дуэль! Здесь же стреляться! Через платок! |
|
Бургомистр: … иногда мне кажется, что он, а иногда — что нет. Ну нет, ну нет. Как… ну, кажется… ну, могу ли я доверять собственному мнению… Полностью доверяюсь суду! Как решите, так и будет. |
|
Бургомистр: Я на службе. Если решат, что вы — Мюнхгаузен, я паду вам на грудь. Если решат, что вы — Мюллер, посажу за решётку. Вот и всё, что я могу для вас сделать. |
|
Рамкопф: (после появления Марты) Так, прошу сделать перерыв — я болен. Вот свидетельство. [Достаёт бумажку из камзола и падает на руки коллег] |
|
Марта: Правда одна. |
|
Марта: Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?! |
|
Якобина: И мой вам совет: не торопитесь стать вдовой Мюнхгаузена. Это место пока занято. |
|
Марта: Тебе грозит тюрьма. |
|
Пастор: А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит? |
|
Пастор: Ну, будем исповедоваться. |
|
Мюнхгаузен: Ну, скажи что-нибудь на прощанье! |
|
Якобина: Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря! |
|
Мюнхгаузен: Господи, как умирать надоело! |
|
Герцог: Где командующий? |
|
Герцог: И вот тут некоторые стали себе позволять нашивать накладные карманы и обуживать рукав — вот этого мы позволять не будем! |
|
Бургомистр, затем Герцог, затем все: Присоединяйтесь, господин барон. Присоединяйтесь. |
|
Мюнхгаузен: Да поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт. |
|
Мюнхгаузен: Когда я вернусь, пусть будет шесть часов. |
|
Мюнхгаузен: Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь! |
См. также[править]
- Барон Мюнхгаузен
- Приключения Мюнхаузена
Сначала намечались тожества, потом аресты. Потом решили совместить.
-О чем это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный.
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.
— Бросил жену с ребёнком!
— Какой ребёнок? Я — офицер!
— Бросил жену с офицером!
Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе со словами: «На волю всех, на волю!»
— Но это факт!
— Нет, это не факт.
— Это не факт?
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
— Неужели вам нужно обязательно убить, чтобы понять, что он живой?
— Вы действительно считаете, что любой человек может вытянуть себя из болота за волосы?
— Конечно, любой разумный человек просто должен время от времени так поступать.
— Мы уехали в свадебное путешествие. Я — в Турцию, она — в Швейцарию, где и жили три года в любви и согласии.
— А мне сказали: умный человек!
— Ну, мало ли что про человека болтают…
— Умное лицо — это ещё не признак ума. Все глупости в мире совершаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
— Некоторые пары созданы для любви, мы же были созданы для развода.
— Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту! Просил передать, чтоб не расходились.
— Объясните суду, почему двадцать лет всё было хорошо — и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась эта трагедия, — и только теперь должно быть всё хорошо!
— Через полчаса начнётся бракоразводный процесс.
— Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.
— Господин барон уже три раза про вас спрашивал: не пришёл, говорит, господин пастор? Нет, говорю, не пришел… Ну, и слава Богу, говорит. Очень вас ждёт.
— Талия — на десять сантиметров ниже, чем в мирное время.
— Ниже?
— То есть выше.
— А грудь?
— Что грудь?
— Оставляем на месте?
— Нет, берём с собой!
— Делайте, что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!
Цитаты из советского фильмы «Тот самый Мюнхгаузен»
— Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.
— Ну, что же Вы выбрали?
— Угадайте.
— А рука-то у меня, слава богу, о-го, сильная, а голова, слава богу, мыслящая!
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно. Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
— Как, вишневое дерево?
— Дерево? На голове оленя? Скажите лучше — вишневый сад!
— Если бы вырос сад, я бы сказал — сад. А поскольку выросло дерево, зачем же мне врать?
— Ой!
— Конечно, дергать мы все умеем. Висит ручка, чего не дернуть?
— Господин барон Вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает.
— Заперся и спрашивает:»Томас, говорит, не приехал еще господин пастор?»
— Я говорю: «Нет еще».
— Он говорит «Ну и слава богу».
— Господин барон пошел как-то раз в лес на охоту.
— Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья…
— Чего же он был без ружья?
— Я же Вам говорю, он пошел на охоту.
— Томас, посмотри, они летят? А?
— Летят, господин барон! Сейчас пролетят над нашим домом.
— Будем бить через дымоход.
— Ну как?
— Попал. Утка. С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
— Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
— Да? Как это мило с ее стороны.
— Так. К сожалению, барон, я ничем не смогу Вам помочь.
— Почему?
— Потому, что при живой жене Вы не можете жениться вторично.
— Вы говорите, при живой?
— При живой.
— Вы предлагаете ее убить?
— Господи! Да упаси Вас бог, барон!
— Может быть, тебе не стоило начинать с Софокла? И с уткой в этот раз ты тоже перемудрил.
— Хотелось его развеселить. Мне сказали: умный человек.
— Ну мало ли что про человека болтают.
— Господин Рамкопф, Вы друг нашей семьи, Вы очень много делаете для нас. Сделайте еще один шаг!
— Все, что в моих силах.
— Вызовите отца на дуэль.
— Никогда.
— Но почему?
— Ну, во-первых, он меня убьет. А во-вторых…
— Первого достаточно. Успокойся, Фео.
— Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью?
— Нет оснований? Человек разрушил семью, выгнал на улицу жену с ребенком.
— Каким ребенком? Я офицер!
— Выгнал жену с офицером.
— Но это факт?
— Нет, это не факт.
— Это не факт?
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
— Дело в том, что наш обожаемый герцог в последнее время находился в некоторой конфронтации с нашей обожаемой герцогиней.
— И что?
— Ой.
— Ужасный мальчик. Весь в отца.
— Ну, ну. Говорят, она его поймала с какой-то фрейлиной. Это было ужасно! Это было…
— И что?
— Будучи в некотором нервном перевозбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе со словами «На волю! Всех на волю!»
— Все решение в талии. Как вы думаете, где мы будем делать талию?
— На уровне груди.
— Гениально!
— Гениально, как все истинное.
— Я не разрешу опускать линию талии на бедра. 155.
— В конце концов, мы — центр Европы.
— Я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия.
— Хотите отрезной рукав — пожалуйста.
— Хотите плиссированную юбку с вытачками? Принимаю и это.
— Но опускать линию талии не дам.
— «Распорядок дня барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена на 30 мая 1779 года.»
— Любопытно.
— Весьма.
— «Подъем в 6 часов утра.»
— Ненаказуемо.
— «С 8 утра до 10 — подвиг.»
— Как это понимать?
— Это значит, что от 8 до 10 утра у него запланирован подвиг. Ну? Что Вы скажете, бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
— Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг. Но вообще что-то героическое в этом есть.
— Господа, мы дошли до очень интересного пункта.»16:00- война с Англией».
— С кем?!
— С Англией.
— Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?
— Где она? Где, я Вас спрашиваю?
— Кто?
— Англия.
-Отозвать всех уволенных в запас. Отменить отпуска. Гвардию построить на центральной площади. Форма одежды — летняя, парадная. Синие мундиры с золотой оторочкой. Рукав вшивной. Лацканы широкие. Талия на 10 см ниже, чем в мирное время.
— Ниже?
— То есть выше.
— А грудь?
— Что, грудь?
— Оставляем на месте?
— Нет, берем с собой.
— Неужели нельзя арестовать одного единственного человека? Конь устал!
— Все в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.
— Это еще что такое?
— Арестованный.
— Почему под оркестр?
— Ваше высочество, сначала намечались торжества потом аресты. Потом решили совместить.
— А где наша гвардия? Гвардия где?
— Очевидно, обходит с флангов.
— Кого?
— Всех.
— Сдайте шпагу.
— Ваше высочество, не идите против своей совести.
— Я знаю, Вы же благородный человек, и в душе тоже против Англии.
— Да, в душе против. Да, она мне не нравится… Да.
— Но я сижу и помалкиваю. Война это…
— Почему продолжается война? Они что у Вас, газет не читают?
— Мой муж, господа, опасный человек! 20 лет моей жизни отдано ему! 20 лет я усмиряла его. Я удерживала его в границах семейной жизни. И тем самым спасала жизнь. Вашу жизнь. Жизнь общества от него!…
— Не страшно, что я брошена. Не страшно. Страшно, что он свободен!
— О чем это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что, подлец, говорит. Псих ненормальный, врун несчастный.
— И чего хочет?
— Ясно чего, чтоб не бросал.
— Логично.
— Есть пары, созданные для любви. Мы же были созданы для развода.
— Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства.
В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили «нет», и нас тут же обвенчали.
После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие.
Я — в Турцию, она — в Швейцарию, и три года жили там в любви и согласии.
— Великий боже, сделай так, чтобы все было хорошо.
Помоги нам, господи. Мы так любим друг друга.
И не сердись на Карла, господи.
Он дерзок, он часто готов спорить с тобой, но ведь ты, господи, старше, ты мудрее.
Ты должен уступить. Уступи, господи.
Ты уже столько терпел. Ну потерпи еще немножко.
— Барон, Вы ведь разумный человек. Я всегда относился к Вам с симпатией.
Я уважал Ваш образ мыслей. Свободная линия плеча, обуженные панталоны.
— У нас их чересчур много, этих препятствий. Они мне не по силам. Господи, почему ты не женился на Жанне Д’Арк? Она ведь была согласна.
— Я знал, что встречу Марту.
— И пусть памятник, который мы устанавливаем в его честь, станет символом…
— Символом — вяло.
— Хорошо, пусть станет не только символом.
— Лучше.
— Пусть станет не только символом беззаветной любви города к своему гражданину…
— Лучше сказать: «К своему великому сыну».
— Лучше. Пусть он станет источником отваги, смелости, родником живительного оптимизма, который никогда не перестанет бить…
— Лучше сказать струиться.
— Но родник, он бьет.
— Иногда бьет, а иногда струится. В данном случае лучше, чтобы он струился.
— Который час, Томас?
— Часы пробили 3, барон упал в 2, стало быть, всего час.
— Чего ты болтаешь? Надо складывать 3 плюс 2.
— Это раньше надо было складывать, а теперь лучше вычитать.
— Жаль только, что одна половина. А что если не побояться и…
— Ликвидировать.
— Или приблизить?
— Соединить.
— Вот… Так даже смешнее.
— Гораздо. И сразу польется вода.
— Откуда же будем лить воду? Из какого места?
— Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем. Незачем.
— Он дорог нам просто как Мюнхгаузен. Как Карл Фридрих Иероним.
— А уж пьет его лошадь или не пьет — это нас не волнует.
— Не в пустыне же.
— Все шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти.
— Хороший мальчик?
— 12 килограмм.
— Бегает?
— Зачем? Ходит.
— Болтает?
— Молчит.
— Умный мальчик, далеко пойдет.
— Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?
— Давай поговорим в другой раз.
— Хорошо. Сегодня в полночь у памятника.
— У памятника. Кому?
— Мне.
— Господин бургомистр! Его высочество герцог опять промазали! Четвертый раз гоним этого кабанчика мимо его высочества, а его высочество, извините за выражение, мажет и мажет. Прикажете прогнать в пятый раз?
— Нет. Неудобно. Он его уже запомнил в лицо.
— Кто кого?
— Герцог кабанчика.
— Нет, ну докатились, а? Докатились! У цыган крадем медведей! А ведь были, были… Буквально родиной медведей.
— От меня ушла Марта.
— Она с ума сошла. Неблагодарная, дрянь. Кухарка. Она думает, это просто, быть любовницей такого человека. Мерзавка. Мы ее вернем.
— Это не страшно. Действительно. Мы ее уговорим.
— Нет, вы ее плохо знаете. Чтобы вернуть ее, придется вернуть себя.
— Вот факты: выписка из церковной книги, справка о смерти барона, квитанция на гроб.
Казалось бы, доказательств более чем достаточно.
Однако, подсудимый продолжает упорствовать!
Воспользовавшись своим внешним сходством с покойным бароном, коварно овладев его походкой, голосом и даже отпечатками пальцев, подсудимый наивно надеется нас обмануть и заставить узнать в себе нашего дорогого барона, которого мы три года назад торжественно проводили!
— Фрау Марта, фрау Марта! Фрау Марта, у нас беда, барон воскрес.
Будут неприятности, фрау Марта.
— Если человек хочет сказать правду, он имеет на это право. Мне бы только хотелось знать, какую правду вы имеете ввиду?
— Правда одна!
— Правды вообще не бывает.
— Да. Правда — это то, что в данный момент считается правдой.
— Господи! Неужели вам обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой!
— Хорошо сказано. Очень. Но у нас нет выхода.
— Господин пастор, господин пастор!
— Ну?
— Попросите, чтобы меня пропустили!
— Я ему тут собрал кое-что в дорогу. Все-таки путь то не близкий.
— А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит?
— До Луны? Конечно.
— Ее же даже не видно.
— Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.
— Поразительно.
— Что, ваше высочество?
— Я говорю, поразительно, как наш народ гармонирует с природой.
— О! Я это запомню.
— Вы запишите.
— Ну а не будет ничего такого не нужного?
— Что вы, Ваше высочество. Все пойдет по плану. После увертюры — допросы. Потом — последнее слово подсудимого, залпы, общее веселье, танцы.
— А почему не слышно? Я не понимаю, о чем они говорят.
— Ваше высочество, подсудимый благодарит городские власти и как бы шутит со своей возлюбленной.
— Хорошо. Особенно кружевной воротник и передняя вытачка ему очень к лицу. И вообще, он похож на покойного.
— Ну… Будем исповедоваться.
— Я это делал всю жизнь, но мне никто не верил.
— Прошу вас, облегчите свою душу.
— Это случилось само собой, пастор. У меня был друг. Он меня предал. У меня была любимая. Она отреклась. Я улетаю налегке.
— Грубо. Как мы все-таки любим… Всегда бы… Не это главное.
— Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
— Вот. Спасибо. Спасибо, Марта. Пусть завидуют! У кого есть еще такая женщина?
— Боже мой. Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря.
— Где командующий?
— Командует.
— Я уже ничего не понимаю. Так это он или не он?
— Не можешь потерпеть 2 минуты?
— Ну вот что, наверное, мы тут все были в чем-то неправы…
— Господа, решением ганноверского суда в связи с успешным завершением эксперимента…
— Раз уж все так сложилось, так пусть уж идет как идет…
— Приказано, Высочайшим повелением приказано считать подсудимого бароном Мюнхгаузеном!
— И вот тут некоторые стали себе позволять нашивать накладные карманы и обуживать рукав — вот этого мы позволять не будем.
— Поздравляю от всей души!
— Но с чем?!
— С успешным возвращением с Луны!
— Неправда! В этот раз я не был на Луне!
— Как это не был, когда уже есть решение, что был?
— Незаметно присоединяйтесь…
— Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь.
— Да поймите же!
Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал.
А тем, что не врет.
— Томас, ступай домой! Готовь ужин! Когда я вернусь, пусть будет 6 часов!
— 6 вечера или 6 утра?
— 6 дня.
— Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.
Книга ненавязчиво раскрывает нам главные жизненные ценности через образ главного героя барона Мюнхгаузена. Временами несерьёзный и смешной, но на самом деле очень мудрый персонаж. Эти выводы становятся очевидными только спустя некоторое время. Когда мы наблюдаем за приключениями , мы видим только смешные моменты. Лучшие цитаты того самого барона Мюнхгаузена. собраны в данной подборке.
– Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.
– Ну, что же Вы выбрали?
– Угадайте.
— Барон, дорогой мой, во всём есть и хорошая сторона. Во всяком случае, город перестанет смеяться над вами.
— Жаль! Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
— Правда — это то, что в данный момент считается правдой…
– А рука-то у меня, слава богу, о-го, сильная, а голова, слава богу, мыслящая!
Господи! Неужели вам обязательно нужно убить человека чтобы понять, что он живой!
— Попал. Утка! С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
— Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
— Да? Как это мило с её стороны!
Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
– Обязательно. Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
Уважаемые судьи, дамы и господа! Есть пары созданные для любви, мы же были созданы для развода! <…> Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.
— Мне сказали — умный человек.
— Ну мало ли что про человека болтают!
– Ой!
– Конечно, дергать мы все умеем. Висит ручка, чего не дернуть?
Мы были искренни в своих заблуждениях!
— Карл, почему так поздно?
— По-моему, рано: не все глупости ещё сказаны.
– Господин барон пошел как-то раз в лес на охоту.
– Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья…
– Чего же он был без ружья?
– Я же Вам говорю, он пошел на охоту.
Всякая любовь законна, если это любовь.
В своё время Сократ как-то мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым, плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше.
– Томас, посмотри, они летят? А?
– Летят, господин барон! Сейчас пролетят над нашим домом.
– Будем бить через дымоход.
Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?
Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!
– Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью?
— Вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.
– Но это факт?
– Нет, это не факт.
– Это не факт?
– Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать!
– Я не разрешу опускать линию талии на бедра. 155.
– В конце концов, мы – центр Европы.
– Я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия.
– Хотите отрезной рукав – пожалуйста.
– Хотите плиссированную юбку с вытачками? Принимаю и это.
– Но опускать линию талии не дам.
— Стань таким как все, Карл. Я умоляю…
— Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?
– Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг. Но вообще что-то героическое в этом есть.
— Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался!
— Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно!
– Это еще что такое?
– Арестованный.
– Почему под оркестр?
– Ваше высочество, сначала намечались торжества потом аресты. Потом решили совместить.
— Объясните суду — почему двадцать лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!
– Мой муж, господа, опасный человек! 20 лет моей жизни отдано ему! 20 лет я усмиряла его. Я удерживала его в границах семейной жизни. И тем самым спасала жизнь. Вашу жизнь. Жизнь общества от него!…
— Томас, ступай домой и готовь ужин. Когда я вернусь, пусть будет шесть часов.
— Шесть вечера или шесть утра?
— Шесть дня.
Сначала намечались торжества, потом – аресты
Цитаты из фильма о Мюнхгаузене
– Это что такое? – Арестованный. – Почему под оркестр? – Ваше высочество, сначала намечались торжества, потом – аресты. Потом решили совместить. – А где наша гвардия? Гвардия где? – Очевидно, обходят с флангов. – Кого? – Всех. ... – Почему продолжается война? Они, что у вас газет не читают?(в газете вышла статья, что Англия согласись признать независимость Америки).
главнокомандующий отвечает на «каверзные» вопросы герцога, в тот момент ведут радостного арестованного барона Мюнхгаузена (точнее он идёт сам).
Фильм «Тот самый Мюнхгаузен», 1979 г.
Режиссёр Марк Захаров
Роли: герцог (Леонид Броневой), главнокомандующий (Семён Фарада).
Читайте также Рассказы из жизни знаменитых артистов
Михаил Чехов при поступлении в Московский Художественный театр получил задание от Станиславского изобразить... окурок. Михаил Александрович мгновенно поплевал на пальцы и с изящным шипением придавил ими свою макушку, «загасив окурок». Станиславский был покорён.