Страшные вечера праздник

По старославянским поверьям, в это время особенно сильна связь с загробным миром, в это время гадали, судили по приметам о погоде. Обо всех этих увлекательных, интересных, и порой, смешных, русских поверьях рассказывает книга замечательного русского историка и этнографа Ивана Петровича Сахарова «Сказания русского народа».

«Святые вечера» получили свое название благодаря запрету работать в течение святок. В эту веселую неделю устраивались колядования, игры с ряжеными и гуляния.

А вот в «страшные вечера» люди старались вообще не выходить из дома. Дело в том, что по представлениям русского народа, в дни, когда начинает прибавляться тепло и свет, нечистая сила особенно злится и творит пакости. К тому же, верили, что Господь выпускает из ада и рая души покойников, радуясь рождению Сына. Поэтому вторая неделя святок иногда называлась даже «бесовской», «поганой».

Снизойдя на землю, души предков приходят в свои бывшие дома, к родственникам, а после Крещения снова возвращаются в загробный мир. По поверьям, если во время святочного ужина посмотреть из сеней в дом через дверную щель, можно увидеть последнего умершего родственника, который сидит за столом вместе с живыми. Не зря для пришедших духов готовили специальный хлеб, кутью, блины и оставляли все это на ночь.

Кстати, считалось, что именно из-за того, что души приходят в наш мир, святочные гадания верно показывают будущее.

Наши далекие предки считали, что во время «страшных вечеров» нельзя что-либо делать, не перекрестясь, даже выглядывать из окна. Ведь за дверью может скрываться лихоманка — худое, слепое, безрукое существо, которое напускает на вышедшего из дома простуду и прочие болезни. Лихоманка даже может проникнуть в дом, и тогда неприятностей на весь год хватит! Защититься от этой страшной нечисти помогала бабушка-повитуха, которая приходит на заре, моет притолок смесью из соли, золы и угля, и вытирает полотенцем. Мужчины, кстати сказать, не должны были присутствовать при этом обряде, т. к. при них могло ничего не получиться.

Боялись наши предки и ведьм, которые возвращались с шабаша и могли задоить коров до смерти. Чтобы уберечься от беды, поселяне укрепляли над воротами скотного двора горящую свечу.

Опасались жители деревень и так называемого огненного змея. Это злой дух, который летает по воздуху и светится красным огнем. Самое страшное то, что он может спуститься по печной трубе в дом и принять облик молодого красивого парня. Девушке, которая влюбится в него, придется очень тяжело: очарует он ее своими ухаживаниями так, что без него ей и жить-то не хочется. Но от огненного змея можно было избавиться — на загнетку насыпали снег, и нечистый погибал от него, когда снова опускался в дом по трубе.

Только в темные святочные вечера могли появляться святочницы — уродливые существа, покрытые волосами, с огромными ногтями. Они обитают в нежилых помещениях и могут напасть на человека и изранить его своими длинными острыми ногтями. «Откупиться» от них можно только украшениями, это их слабость, противостоять которой святочницы не в силах.

В святочные вечера может встретиться и Бука, безобразное существо, которое пристает с хитрым вопросом. Если отгадал, злой дух исчезнет, а если нет, всю жизнь придется мучиться, думая над ответом.

Особенно опасными в «страшные вечера» становятся и лешие. Важно следить за речью, чтобы случайно не сказать: «Чтоб его леший унес!». Нечистая сила ждать себя не заставит и мигом исполнит в сердцах произнесенные слова, и потом уже нигде не найдешь невиноватого человека.

Не дремлют святочными ночами и привидения. Они могут завести человека на кладбище, в болото, беспокоят его своим воем и грохотом цепей, пугают, внезапно появившись из печи. Но встречаются среди привидений и добрые: они могут помочь найти клад и уберечься от козней злых духов. Если верить одной из старинных легенд, незримые привидения увели гадающих девушек от опасного места, позвав их материнскими голосами, а на «нехорошем» позже образовалась трясина.

В канун Крещения проводился обряд «проводов святок»: во дворе дома стреляли в небо, скакали на конях вдоль села и с криками били метлами по углам и заборам. По завершении обряда приговаривали: «Иди уже, колядка, с Богом, а через год снова приходи!».

Веселых Вам святочных вечеров!

Рождество таинственно и, как всякое таинственное, связано со страшным и даже жутким. Пограничное время, время между двумя мирами, которое в народе всегда обыгрывалось как особое: когда одновременно открываются врата небесные и вход в подземный мир.

Время встречи трех миров: небесного, земного и подземного. Время чудес и одновременно разгула всякой нечисти; время встречи прошлого, настоящего и будущего. Двенадцать святых дней — с Рождества до Крещения,

«от звезды до воды».

Пост и коленопреклонения в эти дни строго запрещались.

Рождественские праздничные дни делились на две половинки: белую – святую, и черную – страшную. Первая – святые вечера — время чудес, исполнения желаний, прощения обид и милосердия, воспоминания старших о предках, о прошедшем годе и чинный праздничный стол во главе с хозяйкой — Большухой. Это первый и главный семейный праздник, к которому начинали готовиться задолго до его наступления. У сербов, например, с 19 декабря, дня зимнего Николы.

Вторая половинка Рождества (вторая неделя: с 13  по 18 января) –  страшные вечера — время разгула нечистой силы, гаданий, заваливания и всего непотребного, прославляющего эротику с сексуальной символикой, в обычное время запретных.  Рождество, связанное с зимним солнцестоянием, с границей годов старого и нового,  соединяет и выпускает на волю одновременно два начала, как в природе, так и в человеке: запретное темное и радостное светлое, нечистую силу и святые помыслы.

Первая Рождественская неделя (с 7 по 13 января)  считалась более важной и связана она была с Чудом Рождения Солнца Правды, когда вся семья старается собраться вместе в уютном родительском доме, как вместе были в ту святую ночь Мария, Иосиф и Младенец.

Весь праздник проникнут семейными радостями, заботой о детях, родных и усопших предках.

На Рождество, говорили в старину, играет солнце, потому что случается поворот к весне и солнце будет расти. Только 5 раз в году можно было увидеть это чудо: в Рождество, Крещение, Благовещение, Пасху и на Рождество Иоанна Предтечи (Ивана Купалу). Первая неделя вся проходила в святости: в благотворительности и добрых делах.

На Рождество цари обходили места заключения, одаривая заключенных подарками, некоторых даже, по повелению царя, отпускали. В эти дни ходили к родственникам, одаривая их подарками. Под скатерть клали яблоки и орехи, чтобы в доме были мир  и любовь или сено, чтобы было чем угостить Коляду. А с утра царь приказывал строить столы для бедных, наполняя их пирогами и другой снедью, чтобы никто не был в этот святой день голодным.

Русские писатели часто описывают эти святые дни: Достоевский в «Записках из мертвого дома»  описывает, как проходило Рождество в тюрьме, Гоголь описывает колядование в украинских селах в «Вечерах на хуторе…», Толстой — гадание у дворянских детей Наташи и Сони в ночь на Рождество, Лермонтов — бал-маскарад, Чехов — ряжение в городах ( «Три сестры»)  и т.д..

Русская литература полна описания  этих веселых дней, связанных с забавами, играми, гаданием и предсказаниями. А еще есть чудесная новелла О. Генри «Дары волхвов» и повесть Ч.Диккенса «Рождественская песнь в прозе».

Рождество – время празднования рождения плоти, воплощения Бога. Пасха – иное время, духовное, время воз-рождения. Но чтобы оно настало, надо чтобы прежде было рождение. Поэтому в народе была поговорка:

«На Святой рубаха хоть плохонька, да беленька, а к Рождеству хоть сурова да нова».

На Рождество обязательно надо было одеть что-то новое, не надеванное. Чистая, но надеванная, рубаха была к неурожаю. На пир к Богу приходят наряженными, в брачной одежде. Эту евангельскую истину хорошо помнили наши предки.

В народе канун праздника посвящался уборке помещений и приготовлению праздничного стола. Весь рождественский пост – шесть недель — на Руси ели рыбу, благо, что ее было много: хватало и для богатых (белуга, осетрина, судак), и для бедных (селедка, сом, лещь). Зато на Рождество – ели мясо, в основном свинину. Ее свозили на базар и в мясные лавки  тушками, сваливая как дрова. Целые  обозы со свининой, утками, гусями, тетеревами, рябчиками и прочей мясной снедью шли в города. Торговали прямо с саней, на глазок, без веса.

Обычай  готовить на рождественский стол тушку свиньи косвенно связан с язычеством: языческие боги были благосклонны к  жертвоприношениям. Таким и было приношение в жертву свиньи, которую поедали всей семьей. В Сербии свинью или барашка закалывали за 2 дня до Рождества и уже с этого дня запрещалось наказывать детей за любые их шалости и провинности. Поэтому  праздник был разгулом детворы и молодежи. Если их наказывали, то существовало поверье, что потом они в течение всего года будут непослушными.

Но прежде был сочельник. Постились весь день, ничего не вкушая, до первой звезды. Когда наступали сумерки, в домах становились на молитву. Потом зажигалась свеча, которая крепилась к караваю хлеба, и хозяин уходил за  соломой. Ее клали на стол, накрывали стол чистой скатертью, а под образами ставили необмолоченный сноп. Сено и необмолоченный сноп знаменовали собой пробуждение сил природы.

Наступал святой вечер. Начинался он с сочива, (кутьи) — каши из зерен, перемешанных с медом,  взвара — киселя и пирогов. С тех же блюд, что и на поминках усопших. И не случайно: верили, что в эту ночь приходят души умерших предков, которых надо накормить и напоить.  святая трапеза проходила в тишине и молитве, но это не мешало гаданию. Так детям давали выдернутый из снопа кустик, они залезали под стол, кроша зерна с циканием, чтобы хорошо водились куры.

Часть кутьи и  еды дети разносили родным, бедным и немощным. И только после утренней литургии праздник вступал в свои права.

«Пост — пости, а праздник — празднуй»,

— говорили в народе. И народ щедро и широко  веселился.

Начинался  праздник  с обряда «славления». Причт, певчие и молодежь с молитвой ходили по домам с пением рождественских тропарей и песен:

Пречистая Дева Мария
Иисуса Христа породила,
В яслях положила.
Звезда ясно сияла,
Трем царям путь показала —
Три царя приходили,
Богу дары приносили,
На колени припадали,
Христа величали.

Раньше и сам патриарх, когда начинался благовест к рождественской литургии, приходил поздравить Государя и славить Христа. Затем он шел поздравлять царицу и членов царской семьи. Отсюда обычай – ходить в Рождество в гости друг к другу, особенно к родственникам. «Славильщиков» одаривали деньгами и немалыми, особенно певчих, которым могли пожаловать и «славленную дачу».

В народе славильщиков тоже принимали с радостью: самого младшего усаживали в переднем углу на шубу мехом вверх, чтобы водились цыплята. Остальных одаривали деньгами, пирогами, конфетами, колбасой. У кого что было. Обычай этот древний, идет он с IV века, когда к императору Константину Великому приходили певчие с пением кондака:

«Дева днесь Пресущественнаго рождает…».

Пели в подражание ангельскому хору, возвестившему пастухам о Рождении Богомладенца. Потом  в этих шествиях стали носить вертепы или ящички со сценками Рождения Спасителя и вифлеемскую звезду. Поскольку праздник был святым и светлым, то церковь запрещала игрища, колядование и свадьбы. Святые дни не должны были омрачаться бесовским разгулом.

Но, несмотря на запреты,  одновременно со святыми вечерами и христианским обрядом славления, продолжал жить обычай колядования,  сохранившийся со времен дохристианской Руси. Языческий праздник беса Коляды.

Он — аналог праздника Ивана Купалы, праздника ведьм, нечисти и разгула потустороннего мира, мира мертвых. В эти дни  люди освобождали свое первозданное естество, уступая место дионисийскому началу. Это было созвучно природности самого праздника: рождалась плоть со всеми ее плюсами и минусами, светлым и темным.

Борьба с этим обычаем так и не увенчалась успехом. Более того: славление и коляда каким-то образом смешались и сегодня уже не различить – где славление,  где колядование..

(Продолжение следует).

Тина Гай

[youtube http://www.youtube.com/watch?v=xMpS4QWFGuo&hl=ru_RU&version=3&rel=0]

• Рождеству Христову
• С праздником!
• Избиение младенцев
• Икона «Рождество Христово»
• «Поздравишки»
• Новогодняя елка. Картинки детства
• Щедруха. Окончание
• Рождественские украшения
• Святочные рассказы
• Инге Лоок. Веселая философия жизни

coded by nessus

Большой и шумный праздник Святки длится две недели, начинаясь в Рождественский сочельник (6 января) и завершаясь в день Крещенья (19 января).

Основными праздниками в рамках Святок является Рождество Христово, Новый год (Васильев день) и Крещение Господне. В кануны этих дней вечером в каждой крестьянской семье совершались торжественные обрядовые трапезы. Остатки ритуальной пищи после ужина оставляли на столе для приходящих в святочное время душ умерших и ставили на окно или порог для угощения Мороза. Полагали, что и умершие предки, и природная стихия, угостившись обрядовым блюдом, будут способствовать хорошему урожаю в новом году. Обрядовое кормление покойных «родителей», то есть всех поколений предков, которые, по языческим народным поверьям, являлись уже частью природы, приобщало также и их к этому нескончаемому движению жизни.

Весь святочный период был богат обрядами и ритуалами. В первый день Рождества группы детей, парней и девушек, а иногда и взрослые мужчины совершали обряд славления Христа.

Обряд «Славление Христа».

Славление Христа (Христославление) – святочный обряд, представляет собой воссоздание прихода волхвов поклониться Рождённому Иисусу Христу. Крестьяне ходили по всем домам деревни с рождественской звездой и пели специальные песни, в которых славили Христа и поздравляли с праздником своих односельчан.

Количество славильщиков зависело от качества главного атрибута шествия – Рождественской звезды, символизирующей Вифлеемскую звезду, осветившую Рождество Иисуса Христа и приведшую волхвов к месту Его рождения. В изготовлении этой звезды участвовали все славильщики. Её делали из яркого материала, украшая основу звезды обруч сита, внутри него пристраивали гнездо для свечи, которую зажигали во время шествия. Отверстие обруча и его верхнюю часть по кругу заклеивали промасленной разноцветной бумагой. На получившейся круглой поверхности рисовали или наклеивали на нее изображение на тему о рождении Иисуса Христа и поклонении волхвов. К основе‑обручу приделывали палки, на которые крепили конусообразные лучи звезды, украшенные на концах блестящей фальгой. Звезда крепилась на палке‑рукоятке. В некоторых местах звезду устраивали так, что от движения руками она делала постоянные обороты, при которых полые внутри лучи освещались зажженной свечой. Если звезда была большой, богато украшенной, то и ходить с нею могло большее количество славильщиков. Предварительно участники обряда могли выбрать «мехоношу», собиравшего в мешок (мех) подарки хозяев в каждом доме.

Сам обряд был прост: пение христославлений и поздравлений с праздником и ответное благодарение славильщиков со стороны хозяев. Славильщики заходили в дом и исполняли сначала рождественскую молитву. Исполняли также тропари, кондаки празднику.

Тропарь Рождества Христова, глас 4‑й.

«Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нем бо звездам служащии звездою учахуся, Тебе кланятися Солнцу правды и Тебе ведети с высоты Востока: Господи, слава Тебе!»

Пели и народные тексты, в которых в сжатой форме отразились события Рождества Христова и Евангелия:

«Славите, славите, Сами люди знаете: Христос родился, Ирод возмутился, Иуда удавился, Мир возвеселился».

Славильщики просили отблагодарить за славление:

«Хозяин с хозяюшкой, с праздничком! С Христовым рождеством! Не давай ломком, подавай целком, Шаньга да копытце не ломается, Серебряна копейка накидается, Стопка вина подавается!»

Как правило, христославов принимали ласково и радушно. В некоторых местных традициях младшего из христославов  усаживали на вывороченную мехом наружу шубу в переднем углу. Считалось, что этот языческий обряд способстует тому, что куры будут спокойны на насесте и выведут больше цыплят.

Славильщиков одаривали пирогами, ржаными козулями, калачами  из лучшей белой пшеничной муки самого тонкого помола, витушками — архаичное обрядовое печенье в виде спирали и пряниками, баранками, а также мукой и деньгами. Тем, кто кроме слав Христу пел ещё и виноградья — песни, славящие хозяев дома, выдавали по 50 копеек, и по рублю. То, что подавали славильщикам, называлось дарами христославными.

Христославные дары делили между собой все участники. Тому, кто больше других участвовал в изготовлении звезды, лучшим запевалам и мехоноше выделяли больший пай. Иногда продукты (дары) продавали, а на эти деньги покупали вино, орехи и сладости. Славление было своего рода способом заработать деньги, на которые гуляли все праздники. На те же выславленные деньги было принято снимать избу для святочных игрищ.

Самих же славильщиков часто вовлекали в гадания. Девушки на выданьи узнавали имя жениха, спрашивая имя первого вошедшего славильщика. Стружки для гадания по дыму брали у славельщиков — в какую сторону дым от стружек, туда и гадающая девушка выйдет замуж.. Специально для гаданий у славильщиков же воровали по несколько горстей овса, которым обсыпали кольца или использовали его в гадании на сон: овес сыпали у порога и под кровать, чтобы во сне суженый пришёл собирать его со своей семьей.

Обряд «Посевание».

Посевание – обходный магический языческий обряд, направленный на обеспечение урожая в новом году. Рано утром в Рождество и в Новый год маленькие мальчики или пастух совершали его в каждом доме: зайдя в избу, посевальщик разбрасывал зёрна разных культур, исполняя при этом песню с поздравлением хозяев с Новым годом.

Сеяльщики приносили в дом семена в рукавицах и «сеяли» зёрна в красный угол, или пастух‑посевальщик, не переступая порога дома, обращался к хозяйке: «Держи подол!», – и хозяйка подставляла фартук или подол, куда сеяльщик не переступая порога дома бросал три горсти зёрен из своего мешка. Бросание семян в обряде посевания сопровождалось словами или песнями, содержанием которых являлось описание действия сеяния, поздравление хозяев с Новым годом и требование вознаграждения за совершение обряда:

«Сею, рассеваю  Овсом, рожью, Милостей божью! На крутой творожок Пастуху пирожок!»

Посевальщика обязательно одаривали пирогом. Если посевальщик замечал нежелание хозяйки отблагодарить его, то предупреждал её: «А не дашь пирога – я корову за рога!»

Зёрна, полученные во время обряда посевания, берегли и сохраняли до весеннего сева, так как верили, что они обладали плодородной силой.

Языческий обряд «Колядование».

В рождественский сочельник или рано утром в Рождество и в день Нового года по деревне ходили колядовщики и исполняли поздравительные песни хозяевам домов, за что вознаграждались обильным угощением.

Собравшись в назначенное время, группа колядовщиков выбирала мехоношу, несущего мешок, и направлялась к краю деревни. У первого дома обходчики останавливались под окном и кричали: «Хозяин с хозяюшкой, можно ли коляду покликать?» Получив разрешение, колядовщики начинали поздравительную песню, в которой крестьянский дом назывался теремом, а хозяин с хозяйкой и детьми сравнивались с месяцем, солнцем и частыми звездочками. Закончив величание, колядовщики требовали угощения, и благодарные за поздравление хозяева подавали обходчикам в окно разную снедь со стола. Обходчиков одаривали обрядовой выпечкой, зерном, крупой, мукой, маслом, сметаной, яйцами, пивом, чаем, сахаром, деньгами. Из дома, в котором жила девушка на выданье, колядующим обязательно подавали свиную ногу и пирог с мясом.

В ответ на обильные дары колядовщики пели песню, в которой желали домочадцам и хорошего урожая, и приплода скота, и благополучия в хозяйстве в новом году, после чего отправлялись к другой избе, затем – к третьей, четвертой и так по всей деревне.

Обойдя все дома деревни, колядовщики собирались в избе, выкупленной молодежью для святочных игрищ, и делили подарки. Из части продуктов обходчики готовили еду и угощались все вместе. Незаметно приближалось время игрища, и совместная трапеза с шутками и всеобщим весельем плавно переходила в посиделку.

В некоторых случаях колядование становилось своего рода смотринами невест. Девушки‑«невесты», набелившись и нарумянившись, надев лучшие наряды, обходили дома женихов и исполняли им величальные песни, после чего хозяева усаживали девушек за стол и вместе с будущим женихом угощали их вином, высматривая себе невесту.

В народе Святки считались молодежным праздником. Взрослое население деревни на третий день после Рождества возвращалось к своим повседневным заботам и хлопотам, за исключением тех видов работ, которые, по народным языческим поверьям, нельзя было совершать в Святки. Молодежь же целыми днями развлекалась. Среди любимых развлечений были театральные кукольные представления на тему Рождества Христова – вертепы.

Вертеп.

Вертеп – народный кукольный театр. Слово «вертеп» в старославянском языке означало «пещера». Театральное действие вертепа отражало евангельский рассказ о том, что Мария и Иосиф с только что появившимся на свет Иисусом Христом скрывались в пещере во время бегства из Иордании в Египет от злодеяний царя Ирода, повелевшего убить всех младенцев, чтобы погубить новорожденного Христа.

Истоки вертепа восходят к западноевропейской средневековой католической традиции устанавливать в церкви на Рождество ясли и фигурки Богородицы, младенца Иисуса Христа, пастухов, осла и быка. Позднее фигурки стали делать подвижными, а кукольные представления переместились из церквей на площади, их стали показывать в переносных ящиках. В Россию вертепный театр проник в конце XVII – начале XVIII века через Украину и Белоруссию. Там он назывался «батлейкой».

Переносной ящик для вертепа изготавливался из досок или из картона. Как правило, он состоял из двух ярусов, реже – из одного или трёх. Обращенная к зрителям сторона вертепного ящика закрывалась тканью‑занавесом яркого цвета или ставнем, опускавшимся вниз и закрывавшим манипуляции, производимые руками вертепщика. В «полу» обоих ярусов ящика проделывались прорези для движения кукол, закрепленных на стержнях. Пол вертепа покрывали мехом, и прорези в ящике не были заметны. Для рук вертепщика, водившего кукол, было предусмотрено пустое пространство между верхним и нижним ярусами, заклеенное со стороны зрителя бумагой. По бокам и вверху ящика подвешивали несколько разноцветных фонариков для освещения сцены в вечернее время.

Куклы для вертепа изготавливали из дерева, реже лепили их из глины. Высота фигур 18–20 см, красками рисовали им лица, обряжали их в одежду из ткани или бумаги. Вертепщик скрывался за ящиком и сам проговаривал все роли, изменяя голос в зависимости от характера персонажа.

Верхний ярус вертепного ящика назывался «небом», «пещерой» или «хлевом». Изнутри вертеп оклеивали голубой бумагой со звездочками из фольги. На задней стене изображалась сцена Рождества либо рядом с ней устраивалось подобие пещеры или хлева с яслями, а также неподвижными фигурками Марии, Иосифа, младенца Иисуса Христа, и домашних животных.

Нижний ярус назывался «землей», или «дворцом» царя Ирода, здесь разыгрывали эпизоды злодеяний и наказания царя Ирода, а также бытовые сценки комического и сатирического характера. «Дворец» царя Ирода украшали яркой цветной бумагой, блёстками. В центре дворца Ирода располагался трон, на котором сидел царь Ирод. По обе стороны от трона Ирода закрепляли неподвижно стоящих трёх воинов, вооруженных пиками и мечами. Остальные куклы входили и выходили через две двери в боковых стенках ящика.

Персонажи вертепной драмы «Смерть царя Ирода»: два ангела, возвещающие о рождении Иисуса Христа; пастушок с овечкой и три царя (волхва), славящие Рождество Христово; царь Ирод и его воины; Рахиль с ребёнком, умоляющая жестокого царя сохранить жизнь невинному младенцу; священник, уличающий Ирода в злодеяниях и предрекающий ему муки на том свете; Смерть в виде скелета с косой, снимающая голову преступнику Ироду, и Чёрт, помогающий Смерти утащить Ирода в ад.

На Руси вертепное представление четко делилось на две части: религиозную и бытовую. Со временем первая значительно сократилась и приобрела местный колорит: так, кукла, изображающая Рахиль, выглядела как обычная русская крестьянка.

Вторая часть вертепа, совершенно не связанная с рождественской тематикой, включала без особого порядка разнообразные сценки на основе местного материала и представляла собой балаган с бытовыми анекдотами, историческими эпизодами, просто танцами кукол. Народ очень любил шуточные и сатирические сценки, высмеивающие человеческие пороки: глупость, жадность, кичливость.

Гадания.

Одной из ярких особенностей Святок как переходного периода являлись разного рода гадания. Гадать можно в любой день, но самыми «верными» считаются гадания в Сочельники, рождественский и крещенский, и в канун Васильева дня (под Старый Новый год). В каждой крестьянской семье или всей общиной накануне главных святочных праздников совершались гадания об урожае, но самыми главными среди всех святочных гаданий были девичьи.

Повсеместно девушки гадали на литье воска от свечки, выливая воск в воду, и рассматрия получившуюся форму, толковали суть ответа по силуэту. На ворожбу с помощью литья были похожими гадания с выпусканием в стакан с теплой водой яйца, белка или желтка, с сжиганием скомканной бумаги и рассматриванием теней при этом.

О судьбе гадали по вытаскиванию «жребия». Девушка складывала в горшок женский головной убор, кусочек хлеба и кусок дерева, а затем, закрыв глаза, вытаскивала свою «судьбу» в новом году — замужество, продолжение девичества или смерть.

Очень часто крестьянские девушки гадали с «жировкой» (четырехугольной доской), только гадали здесь не одна, а четыре девушки. На уголки жировки клали хлеб, уголь, печину (кусочек глины от печи) и кольцо; покрывали все скатертью и пели: «Уж я жировку хороню ко святому вечеру, к святому васильевскому. Жировка маленька, окошка велики, косящатые, решещатые, не могла блоха скочить, коза скочила, рога увезила, хвост заломила. Вы берите свой уголок!» Скатерть открывали и смотрели, кому что попалось: хлеб – богато жить, уголь – к смерти, печина – жить в печали, кольцо – к замужеству.

Самое большое количество способов гаданий связано с вопросом – выйдет ли девушка замуж в этом году? Девушка стучала ложкой в окно чужого дома: если отзовется голос мужчины – выйдет замуж, голос женщины – «дома сидеть».

Гадали и на подворотне. Во время крещенской обедни гадающая девушка раскрывала передние и задние ворота, накрывалась скатертью, садилась на подворотню передних ворот и ждала. Если через двор проедет поезд с бубенцами и колокольчиками – к замужеству, если же ничего не будет слышно – остаться ей в девках в этом году.

Популярными были на счете зерна. Считали зерна до и после того, как давали его клевать курице. Считали и соломинки из взятой в сарае горсти соломы или чего‑либо другого. В первом и втором случае парный остаток зёрен (соломинок) предвещал замужество.

Гадая о том, кто раньше выйдет замуж, девушки бросали каждая свою лепешку собаке или подпускали петуха к горсткам зерна, в колечке той или иной гадающей. Девушки смотрели чью лепешку сначала съест собака или чью горсточку зерна выберет и станет клевать петух, та первой выйдет замуж. С этой же целью девушки брали огарки первых зажженных утром лучин, шли с ними к проруби и опускали в воду подожженные лучины; возвратясь домой, снова старались их зажечь: та девушка, которой это удавалось сделать быстрее всех, должна была раньше других выйти замуж.

Девушка, отправлялась к амбару, говорила: «Суженый‑ряженый, приходи рожь мерить!» Потом она прислушивалась к звукам внутри амбара: если послышится, что там пересыпают зерно, то девушка выйдет замуж за богатого, если же почудится, что метут пол веником – быть ей за бедным.

Самые опасные из всех святочных гаданий – «страшные» гадания, во время которых нечистая сила могла утащить гадающую девушку на «тот свет». По языческим поверьям, во время обряда девушка могла точно увидеть образ конкретного человека, своего жениха, которым оборачивалась нечистая сила.

Для «страшных» гаданий выбирали места, где жила или могла появляться нечисть: баня, овин, перекресток дорог, прорубь на реке, церковная паперть, даже около кладбища. Такое гадание могло совершаться и в доме, но при этом не должно было быть никого, кроме гадающего.

В групповых гаданиях у проруби или на перекрестке дорог девушек сопровождала пожилая знающая женщина, которая объясняла, что нужно делать. Во время обряда гадания она должна была вызвать нечистую силу: «Отступитесь, ангелы! Приступитесь, дьяволы!» или «Собирайтесь, все черти, большие и маленькие, из всех озер и болот и расскажите, как год проживет (имя)».

Одно из «страшных» языческих гаданий было основано на ощущениях. Девушка гадала в бане или около овина, обращаясь соответственно к баннику или овиннику — нечистым духам, хозяевам этих строений. Если девушку по лицу или руке погладят голой рукой, быть ей замужем за бедняком; мохнатой рукой тронут – за богатого выйдет; а если никто не тронет – «сидеть в девках» ещё год.

Самые «страшные», но одновременно и самые точные языческие гадания были основаны на высматривании жениха в зеркале, в воде колодца или проруби. Гадающая девушка покрывалась скатертью и заглядывала в воду, которая символизировала границу между потусторонним и нашим миром, оттуда должен появится образ её будущего мужа. Девушка рисковала своей жизнью, так как находилась в пределах «того света», и могла не вернуться назад .

Самым распространенным гаданием с зеркалом был обряд приглашения суженого на ужин в бане или нежилой комнате. Девушка готавила два прибора — тарелки, ложки, чашки, ножи и вилки никогда не брали, так как в этом случае нечистый зарежет или заколет гадающую. Ставила свечи и, глядя в зеркало на отражение окна за левым плечом, приглашала жениха отужинать.

В некоторых языческих традициях ставили два зеркала – одно напротив другого, и смотрели в образующийся с помощью зеркал коридор, откуда должен был возникнуть образ суженого. Особенностью всех гаданий, до полуночи, с высматриванием в зеркале жениха является то, что лицо его может показаться, если это незнакомый человек; если же женихом станет уже знакомый человек, то можно увидеть только его затылок. Девушка распускала волосы, расстегивала пуговицы, оставшись одна в комнате, ставила одно зеркало на стол, впереди себя, второе зеркало – позади себя. Затем ставила две зажжённые свечи на стол возле зеркала и загадывала на суженого, глядя в зеркало на столе. Ровно в полночь суженый показывался в зеркале. Как только девушка рассмотрит его, она должна отвернуть от себя зеркало и три раза сказать «Аминь». Иначе девушка может пострадать или даже умереть.

Из‑за особой опасности «страшных» языческих гаданий их совершали далеко не все, а лишь самые смелые и решительные девушки. Психологически эти гадания, самые напряженные, но и самые яркие и запоминающиеся. Хотя святочные гадания и утратили в сознании современного человека своё первоначальное магическое значение языческого обряда, но они до сих пор остаются одним из захватывающих развлечений в период Святок.

«Святые вечера» и «страшные вечера».

Традиционно Святки делятся на две части – «святые вечера» — от Рождества до Васильева вечера, и «страшные вечера» — с ночи под Старый Новый год и до Крещения Господня. Несмотря на то, что весь святочный период считался в народе временем «без креста», т. е. временем, когда только что родившийся Иисус ещё не был крещён, и происходил особый разгул нечистой силы связывался именно со «страшными вечерами», что отразилось в соответствующем названии.

По народному поверью, «в эти страшные вечера Бог на радостях, что у Него родился Сын, отомкнул все двери и выпустил чертей погулять. И вот черти, соскучившись в аду, как голодные, набросились на все грешные игрища и придумали, на погибель человеческого рода, бесчисленное множество развлечений, которым с таким азартом предаётся легкомысленная молодежь».

В народе верили, что самые большие «шулыканы» – это дети кикиморы, рождённые в Святки в ненастные ночи и вылетают через трубу на улицу, где и живут до Крещенья. Они могут показаться ворожащим девушкам в виде чертенят чёрного цвета, с маленькими рожками и козлиными ножками. Черти делают мелкие гадости: могут пьяного в лужу завести, столкнуть в грязь человека. Считали, что тем, кто участвовал в святочном ряженье, явится нечистый бес.

По языческим народным представлениям в Святки, особенно в «страшные вечера», активность проявляли не только нечистая сила, но и колдуны, и ведьмы. Только колдун или колдунья, по поверьям, могли прийти в чужую избу накануне или в день праздника и попросить огня из печи, что, несомненно, должно было привести к «выведению спорины» в доме, лишению удачи, благополучия для семейства. А во время гаданий нечистая сила может удушить неосторожную гадальщицу или утащить её в «иной мир».

Полное и окончательное очищение от «страшных вечеров», с их ужасами, разгулом и бесчинствами, совершалось в день великого водосвятия 18 января, в праздник Крещение Господне завершавший Святки.

Две святочные недели представляли собой важнейший период в народном календаре, так как старшее поколение передавало младшему народную мудрость, традиции и знания, накопленные предками.

Святки (святые дни) — двенадцать дней после праздника Рождества Христова, до праздника Богоявления (7-19 января)

Святки всегда являлись основным зимним праздником на Руси. В Святки, все 12 дней, никто не брался ни за какую работу, боясь несчастья. По поверьям, с началом Святок с того света возвращаются души умерших, начинаются потехи нечистой силы и ведьм, которые справляют шабаш и веселятся с нечистыми. К слову, именно потому что мертвые в этот период приходят в наш мир, святочные гадания считались самыми верными. Ведь кто еще может знать правду, как не духи. Православная церковь, суровая к гадальщикам, в эти дни меняет свой гнев на милость. Считается, что в период от Рождества до Крещения гадание перестает быть бесовским действием, а становится просто забавой.

Традиционно Святки делились на две части — «святые вечера» (от Рождества до Васильева вечера 7-14 января) и «страшные вечера» (с ночи под Новый год и до Крещения Господня 14-19 января).

Несмотря на то, что весь святочный период считался в народе временем «без креста», то есть временем, когда только что родившийся Иисус еще не был крещен, особый разгул нечистой силы связывался именно со «страшными вечерами», что отразилось в соответствующем названии. По народной легенде, «в эти страшные вечера /…/ Бог на радостях, что у Него родился Сын, отомкнул все двери и выпустил чертей погулять. И вот, черти, соскучившись в аду, как голодные, набросились на все грешные игрища и придумали, на погибель человеческого рода, бесчисленное множество развлечений, которым с таким азартом предается легкомысленная молодежь» (Максимов С.В., 1994, с.267). В этой легенде сквозь призму христианской морали находят отражение архаичные представления о Святках как о периоде, отмеченном признаком хаотичности в связи с процессом формирования миропорядка, «издержкой» которого является проникновение в мир людей существ «иной» природы.

Святки были насыщены различного рода обрядами, магическими действиями, запретами, гаданиями. С их помощью старались обеспечить благополучие на весь год, выяснить свою судьбу, задобрить «родителей» — умерших предков, обезопасить себя от нечистой силы. Так, например, в надежде на увеличение плодовитости скота в сочельник — канун Рождества — выпекали из теста «козульки» («коровки») — печенье в виде фигурок животных и птиц. В надежде на будущую счастливую жизнь ставили сноп в красный угол избы, разбрасывали солому по полу, кормили кутьей куриц, обвязывали лентами фруктовые деревья. Самым ярким обрядовым действием, с которого начинались святки, был обряд колядования, представлявший собой театрализованное зрелище, сопровождавшееся пением песен — пожеланий, величаний хозяевам. Колядовали обычно в ночь на Рождество, на Васильев день, в крещенский сочельник.

Святки отмечались по всей России и считались молодежным праздником. Особенно яркими и веселыми, наполненными музыкой, пением, играми они были в деревнях северных и среднерусских губерний Европейской России, а также в Сибири. В западнорусских и южнорусских губерниях их празднование было более сдержанным и спокойным. Святки отмечались обычно в вечернее и ночное время.

Считали, что работающего в святки накажет Бог: у человека, который в святочные вечера плетет лапти, скот будет кривой, а у шьющего одежду — скот ослепнет. Тот же, кто занимается в святки изготовлением обручей, коромысел, полозьев для саней, не получит приплода скота. Святочный цикл воспринимался как пограничный между старым и новым солнечным годом, как «плохое время», своего рода безвременье. Старый год уходил, а новый только начинался, будущее казалось темным и непонятным. Верили, что в это время на земле появлялись души умерших, а нечисть становилась особенно опасной, так как в период безвременья граница между миром людей и враждебным им миром нечистой силы была размыта.

Во время святок молодежь устраивала игрища, на которые приглашались парни и девушки из других деревень. Развлечения и игры этого периода носили ярко выраженный эротический характер. Кроме того, в Крещение в больших селах проходили смотры невест, то есть показ девушек брачного возраста в преддверии следующего за святками месяца сватовства и свадеб.

Святочный период можно назвать временем активного формирования брачных пар нового года, чему способствовало проведение почти каждый вечер, кроме сочельников, игрищ молодежи. Здесь парни и девушки имели возможность внимательно присмотреться друг к другу. К тому же, Святки являлись одним из принятых в традиции периодов гощения девушек у родственников или подруг, живущих в более крупных деревнях или селах, где вероятность найти брачного партнера была значительно реальней. Девушки старались привлечь к себе внимание с помощью ярких праздничных нарядов, умения петь, танцевать, поддерживать беседу, а также, демонстрируя свой характер, веселый и бойкий, но в то же время и скромный, что в народных представлениях считалось эталоном девичьего поведения.

В рождественский сочельник на деревенских улицах Центральной и Южной России около каждого дома жгли костры из соломы, навоза, чтобы погреть умерших, якобы приходивших в деревню к своим потомкам. В некоторых деревнях средней полосы Европейской России в костры бросали липовые веники, чтобы покойники могли попариться в бане. Умерших приглашали также на главные святочные трапезы, проходившие поздно вечером в канун Рождества, Васильева дня и Крещения.

На стол для них ставили кутью из распаренных зерен пшеницы и ягод, овсяный кисель и блины, то есть блюда, характерные для поминальных трапез. Верили, что умершие, обогретые и накормленные потомками, обеспечат им процветание в наступающем новом году. Приход нечистой силы разыгрывался в ряженье, а также в играх, характерных для святочных вечерок. Магические действия по защите людей и их домов от нечистой силы были особенно характерны для второй недели святок, ближе к Крещению. В эти дни более тщательно, чем обычно, подметались избы, а чтобы в мусоре не спряталась нечистая сила, его выносили подальше от деревни.

Дома и хозяйственные постройки окуривали ладаном и окропляли святой крещенской водой, на дверях и воротах ставили мелом кресты; обходили с топорами скотину, выпущенную хозяевами в Крещение из хлевов на улицу. К крещенскому сочельнику и Крещению приурочивались обряды проводов умерших предков и изгнания нечистой силы. Это могло проходить по-разному. Например, в некоторых губерниях парни выгоняли нечистую силу громкими криками, размахивая метлами и ударяя кнутами по заборам. Водосвятие в крещенский сочельник и в Крещение также рассматривалось как один из способов изгнания нечистой силы из рек, озер, прудов и колодцев.

Представления о «плохом» времени нашли отражение в названии «страшная неделя» применительно ко второй половине святок; первая половина святок, которая начиналась Рождеством Христовым, называлась «святой неделей». Языческие представления соединились с христианскими: в легендах рассказывалось, что Бог открыл врата ада, чтобы бесы и черти тоже могли попраздновать Рождество.

Сотрудники Русского этнографического музея утверждают, что в дохристианской Руси святки связывали с именем бога Святовита. Что это за бог и почему ему выделили особый двухнедельный праздник, ученые спорят до сих пор. Предполагают, что «Святовит» — просто одно из имен верховного бога Перуна. Как бы там ни было, славяне всячески старались этого бога ублажить, в первую очередь затем, чтобы он послал обильный урожай. На святки Святовиту полагалось оставить немного праздничной еды, которую специально для него бросали в печь. Славяне верили, что в начале зимы духи богов и души предков спускаются на землю, и в этот момент у них можно «выпросить» и обильный урожай, и пригожего мужа, и денег, и вообще все, что угодно.

Христианская традиция празднования святок также известна с древности. Еще в IV веке греческие христиане отдыхали, веселились и сугубо праздновали две недели после Рождества (по одной из версий, слово «святки» произошло от глагола «святить», так как на святки народ «святит», то есть прославляет Христа и Рождение Христа). Особое внимание уделялось тому, чтобы радостное настроение было у всех: бедняков, рабов, заключенных. В Византии стало обычаем на святки приносить еду и подарки в тюрьмы и больницы, помогать бедным. Упоминания о святках как об особом послерождественском торжестве мы встречаем у Амвросия Медиоланского, Григория Нисского и Ефрема Сирина.

С пришествием христианства святки на Руси тоже начали наполняться новым смыслом. Тем не менее отношение Русской Церкви к святочным гуляниям всегда было неоднозначным. Многие иерархи высказывались не только против гаданий, но и против колядования и обычая «рядиться» на основании постановления VI Вселенского собора, которое гласит: «Прибегающие к волшебникам или другим подобным, чтобы узнать от них что-либо сокровенное, да подлежат правилу шестилетней епитимьи (т. е. на шесть лет отстраняются от Причастия)… пляски и обряды, совершаемые по старинному и чуждому христианского жития обряду, отвергаем и определяем: никому из мужей не одеваться в женскую одежду, не свойственную мужу; не носить масок». Тогда сторонники святок придумали остроумное «решение» проблемы: на Крещение во льду реки или озера делали прорубь в форме креста, и все население деревни окуналось в нее, смывая с себя грехи, совершенные на святках.

Со временем религиозный смысл языческих традиций окончательно забылся, и святки стали временем, когда народ сугубо славит Рождество и милосердие Господа, пославшего на Землю Иисуса Христа. От древних дохристианских святок осталось лишь зимнее, чисто русское неуемное веселье.

Любимое народное развлечение на святки — рядиться и колядовать. На Руси, а затем и в Российской империи молодежь в святочные вечера собиралась вместе, переодевалась в зверей или мифологических персонажей вроде Иванушки-дурачка и шла колядовать по деревне или городу. Кстати, это одна из немногих святочных традиций, которые выжили в послепетровскую эпоху, несмотря на то что большая часть населения переместилась в города. Главным персонажем среди колядующих всегда был медведь. Им старались одеть самого толстого парня деревни или околотка. Ряженые заходили поочередно в каждую избу, где горел свет. Подростки и дети пели рождественский тропарь, духовные песни, колядки… Колядки — это что-то вроде кричалок Винни-Пуха, в которых восхваляется хозяин дома и посредством которых у этого самого хозяина выпрашиваются угощение. Песни часто сочинялись прямо на ходу, но существовали в этом искусстве традиционные, идущие из стародавних времен правила. Хозяина, например, величали не иначе, как « светел месяц » , хозяюшку — « красным солнцем » , детей их — « чистыми звездами » . Впрочем, кто умел, придумывал величания более выразительные: « Хозяин в дому — как Адам на раю; хозяйка в дому — что оладьи на меду; малы детушки — что виноградье красно-зеленое… » Колядующие обещали богатый урожай и счастливую жизнь тем, кто дает угощение, и всяческие бедствия скупым. Иногда в песнях звучали даже угрозы: « Кто не даст пирога — с ведем корову за рога, к то не даст ветчины — тем расколем чугуны… » Все это, конечно, в шутку. Иногда пели абсолютно, даже нарочито бессмысленные приговорки. Хозяева принимали гостей, давали кто что мог.

Еще один святочный обычай — собираться всей семьей по вечерам, звать гостей (как можно больше), рассказывать сказки и загадывать загадки (как можно более сложные). Эта традиция, как и колядование, жила не только в деревнях, но и среди городского дворянства. Литературовед Ю. М. Лотман в своих комментариях к «Евгению Онегину» пишет, что было принято разделять «святые вечера» и «страшные вечера» (первая и вторая недели после Рождества соответственно). В «святые вечера» устраивали веселые ночные посиделки, в «страшные вечера» — гадали. Молодежь собиралась поплясать, днем — покататься на санях, поиграть в снежки. Кстати, после святок всегда было много свадеб. «В посиделках, гаданиях, играх, песнях все направлено к одной цели — к сближению суженых. Только в святочные дни юноши и девушки запросто сидят рука об руку», — писал фольклорист И. Снегирев книге «Песни русского народа».

Самая «антиобщественная» святочная традиция — «баловство». Дети и подростки собирались по ночам большими ватагами и озорничали как могли. Классической шуткой было заколотить снаружи ворота в каком-нибудь доме или разворошить поленницу дров. Еще одно развлечение — ритуальное похищение чего-либо. Похищать можно было все что угодно, но обязательно с шумом и песнями, а не тайком. В советские времена, несмотря на все запреты, нередко «похищали» колхозные трактора. Сразу же после праздников их, разумеется, возвращали на место.

Последние дни Святок были посвящены подготовке к Крещению. Лучшие деревенские мастера прорубали крестообразную прорубь в замерзших водоемах и украшали ее узорами изо льда.

История государственного урегулирования святочных празднеств очень разнообразна. Первые законодательные акты по этому поводу были изданы при Петре I . «Царь Петр очень любил колядование и сам с удовольствием ходил по домам в компании ряженых. А тех, кто отказывался принимать участие в этой забаве, приказывал бить плетьми», — рассказывают сотрудники Русского этнографического музея.

После смерти Петра I отношение к колядованию резко изменилось. Во второй половине XVIII было даже запрещено колядование и ряжение: «Запрещается в навечерие Рождества Христова и в продолжение святок заводить, по старинным идолопоклонническим преданиям, игрища и, наряжаясь в кумирские одеяния, производить по улицам пляски и петь соблазнительные песни», — гласит императорская грамота. Скорее всего, власти просто боялись массового пьянства и хулиганств, а не беспокоились о нравственном облике ряженых. Как бы там ни было, это был, наверное, один из наиболее часто нарушаемых законов Российской империи, и о нем вскоре забыли.

После революции никаких специальных постановлений на этот счет не было, однако святки, как и другие праздники, носящие религиозный характер, постоянно преследовались, поэтому вскоре ушли из городов в далекие глухие деревни.

Перед Крещением большинство злобствующей нечисти отступало. Дабы окончательно избавиться от неприятностей народ устраивал Проводы святок. Люди с криками били метлами по углам, стучали по заборам, скакали на конях вдоль сила, стреляли в небо во дворах. А в конце кричали: «Иди уже, колядка, с Богом, а через год снова приходи!».

Святки являлись своего рода энергетическим импульсом, дающим начало очередному витку жизни природы, в том числе и каждого отдельного человека как части природы. Помимо этого, две святочные недели представляли собой важнейший период, в пределах которого в максимально концентрированной форме происходила «передача» от старших младшим коллективного знания, то есть закрепленного в веках знания многих поколений. Получение новыми поколениями этого знания делало возможным сохранение и дальнейшее развитие культурной традиции. В этом плане чрезвычайно важной в святочное время была роль стариков, несмотря на сложившееся в народном сознании восприятие Святок как молодежного праздника. Так как старики, по народным представлениям, из всех социовозрастных групп общины были наиболее близки к «иному» миру, они закономерно оказывались посредническим звеном между молодостью и вечностью, то есть поддерживали традицию и передавали свой опыт и знания молодому поколению.

Святки — это две недели зимних праздников, которые начинаются в Рождественский Сочельник 6 января и продолжаются до Крещения 19 января. В христианской традиции Святки — это празднование Рождества Христова. В эти дни на Руси гадали и пели коляды. На Руси люди всегда считали: как святочную неделю проведешь, так и вся твоя жизнь в этом году пройдет. Именно по этой причине в старину люди старались реализовать все свои планы в эти дни. Если вы хотите всю жизнь жить богато, то надевайте всю неделю только самые лучшие свои вещи. Хотите кушать вкусно, тогда в святочную неделю ешьте то, что вы любите больше всего. А если вы хотите, чтобы в доме всегда царили мир и любовь, тогда говорите друг другу ласковые и нежные слова в течение всей недели.

Святки – это время от Рождества Христова до праздника Крещения Господня. Эти два праздника соединены чередой праздничных дней. Церковь по любви к людям дает праздник развернутый во времени. В эти дни можно причащаться, не соблюдая пост со всей строгостью. Все дни наполнены удивительной радостью праздника Рождества Христова.

Эти дни хорошо посвятить близким, семье, детям и родителям и тем одиноким людям, у кого нет близких… А вот проводить Святки – святые дни – за бездарным просмотром телевизора – это значит растратить тот дар, который нам дает Господь.

Протоиерей Александр Ильяшенко