Стратегия модернизации российской экономики отвечает сценарию развития

Сценарий
модернизации российской экономики
означает создание
благоприятного инвестиционного климата,
ответственной бюджетной
политики и структурные реформы. Только
в этих условиях возможна
реализация нового социального контракта,
основанного на
выполнении взаимных обязательств
государства и общества, власти станет
по-настоящему эффективной. Все
взаимосвязано: экономические
реформы, структурная перестройка
экономики невозможны без создания
эффективной системы социальной защиты.
Экономический рост невозможен без
инвестиций в человеческий капитал —
образование
и здоровье граждан, науку, культуру. В
то же время никакое существенное
повышение уровня жизни граждан и снижение
социального неравенства не станут
реальными без экономического роста.

По
мнению российского правительства,
главная задача в экономическом
развитии России заключается в том, чтобы
ускорить процесс обновления
страны. Россия должна ответить на тe
вызовы, которые стоят
перед ней сегодня, и не растерять остатки
«лидерского» ресурса, а
в дальнейшем – развить и приумножить
его. В среднесрочной перспективе
необходимо предотвратить увеличение
разрыва между Россией и
развитыми странами, а в долгосрочной
перспективе – восстановить и упрочить
позиции России как одной из стран-лидеров
мирового развития.

Российское
правительство считает, что необходимо
воплотить в
жизнь сценарий модернизации, основанный
на высвобождении частной
инициативы и усилении роли государства
в
обеспечении
благоприятных
условий хозяйствования, включая
финансовую и социальную стабильность.
Это сценарий смешанной экономики. Вместо
полной закрытости
или открытости страны делается ставка
на активную интеграцию
России
в
мировое сообщество и хозяйство при
одновременной защите
российских производителей от
недобросовестной конкуренции со
стороны иностранных участников рынка.
Это политика здравого смысла, предлагающая
реальные решения соответствующих
проблем с
учетом существующих на сегодня бюджетных
и общих ресурсных ограничений.
Программа модернизации позволит
восстановить экономическую
и политическую роль страны в мировом
сообществе. Эта цель и
является целью стратегии развития
России до 2010 г.

Авторы
стратегии исходили из того, что динамичное
развитие общества
в значительной мере зависит от системы
ценностей, лежащих в
основе деятельности государства,
экономических субъектов и общественных
организаций, а также повседневной жизни
каждого человека.
Нашему обществу необходима обновленная
система ценностей, отвечающая
традициям России и требованиям
современности: свобода, ответственность,
доверие, высокая ценность человеческой
личности. Своей цели нужно добиваться
за собственный счет и собственными
усилиями.
Путь к процветанию – добросовестный
труд, честная конкуренция,
сознательная законопослушность.

Прогресс
достижим только в результате объединения
усилий власти
и самого общества в деле создания страны,
способной обеспечить достойное
существование своим гражданам и тем
самым занять достойное
место в мировом сообществе. Стратегия
заключается в том, чтобы
создать основы для возникновения нового
общественного договора
как механизма реализации названной
стратегии. Только таким образом
можно снять преграды на пути общественного
развития и создать стимулы
для активизации деятельной части
населения.

Стержень
нового общественного договора –
приоритет гражданина
перед государством. Человек, его права
и интересы – насколько возможно;
государство, гарант этих прав – насколько
необходимо.

Самостоятельный
человек, живущий и действующий в
соответствии со
своими личными убеждениями и одновременно
в соответствии с
твердыми моральными принципами общества,
способный в достатке содержать
семью, сможет осуществить необходимую
модернизацию страны.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

Источник

А. Акаев

доктор технических наук

профессор, иностранный член РАН

главный научный сотрудник Института математических

исследований сложных систем МГУ имени М. В. Ломоносова

Стратегия правительства РФ по инновационному развитию экономики России до 2020 года

Первый вариант «Стратегии-2020» был разработан Минэкономразвития России под руководством замминистра А. Н. Клепача и утвержден правительством РФ перед началом глобального финансово-экономического кризиса осенью 2008 г. Он основан на положениях «Концепции долгосрочного развития Российской Федерации на период до 2020 года», принятой правительством РФ 17 ноября 2008 г. В данной концепции была провозглашена стратегическая цель: «Достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан».

Мировой финансово-экономический кризис 2008—2009 гг. помешал реализации указанной стратегии. Уже в 2010 г., с учетом первых уроков кризиса, был представлен новый вариант правительственной стратегии под названием «Инновационная Россия-2020»¹. В дальнейшем мы будем ссылаться исключительно на этот вариант правительственной стратегии, имея в виду, что он еще не утвержден правительством.

В стратегии «Инновационная Россия-2020» справедливо декларируется: «Россия ставит перед собой амбициозные, но достижимые цели долгосрочного развития — обеспечение высокого уровня благосостояния населения, закрепление геополитической роли страны как одного из глобальных лидеров, определяющих мировую политическую повестку дня. Единственным возможным способом достижения этих целей является переход экономики на инновационную социально ориентированную модель развития» (с. 5). Представлены количественные показатели инновационной экономики (с. 17), которые предполагается достигнуть к 2020 г.: занятие существенной доли (5 — 10%) на рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг по пяти-семи позициям; повышение вдвое доли валовой добавленной стоимости инновационного сектора в ВВП (с 11 до 17—20%); увеличение в пять-шесть раз удельного веса экспорта российских высокотехнологичных товаров в общемировом объеме (с 0,35 до 2%); повышение в четыре-пять раз доли инновационно активных предприятий (с 10 до 40—50%). Предполагается, что инновационное развитие к 2020 г. превратится в основной источник экономического роста благодаря увеличению производительности факторов производства во всех секторах экономики, расширению рынков и повышению конкурентоспособности продукции.

В качестве ключевой проблемы в правительственной стратегии отмечаются низкий спрос на инновации в целом по российской экономике, невосприимчивость бизнеса к инновациям. В результате сектор генерации знаний и созданная инфраструктура национальной инновационной системы (НИС) фактически работают «вхолостую». Действительно, в 2009 г. разработку и внедрение технологических инноваций осуществляли 9,4% общего числа предприятий отечественной промышленности, а в Германии — 69,7, Бельгии — 59,6, Эстонии — 55,1% (с. 11). Мала также доля предприятий, инвестирующих в приобретение новых технологий, — всего 11,8%. Российская НИС ориентирована в основном на имитационную модернизацию, а не на создание радикальных нововведений и инновационных технологий. Об этом свидетельствует структура расходов на технологическую модернизацию на уровне компаний.

В России доля затрат на исследования и разработки, выполненные собственными силами организаций, в 2009 г. составила 16,4% общего объема затрат на технологическую модернизацию, а сторонними организациями — 10,9%. При этом на приобретение машин и оборудования за рубежом компании направляют 51,2%, на обновление программных средств — 1,3% всех затрат. Для сравнения: западноевропейские компании тратят до 80% всех средств, направляемых на инновационную деятельность, на исследования и разработки. В 2008 г. доля произведенных российскими компаниями товаров и услуг в общемировом объеме экспорта высокотехнологичной продукции гражданского назначения составила всего 0,25%, что несопоставимо с показателями таких стран, как Китай (16,3%), США (13,5%), Германия (7,6%) и др.

Отсюда вытекают ключевые задачи правительственной стратегии «Инновационная Россия-2020»:

наращивание человеческого потенциала в сфере науки, образования, технологий и инноваций. Планируется увеличить к 2020 г. расходы на образование до 6,5-7% ВВП, на здравоохранение — до 6, на научные исследования — до 3% ВВП, то есть в полтора-два раза;
резкое, кратное повышение инновационной активности бизнеса;
обеспечение благоприятного инновационного климата;
формирование устойчиво развивающегося сектора исследований и разработок;
усиление интегрированности России в мировые процессы создания и использования инноваций.

В правительственном документе рассматриваются три варианта инновационной стратегии (с. 19-21).

Вариант инерционного импортоориентированного технологического развития. Он предполагает фокусирование политики на поддержании макроэкономической стабильности и низких бюджетных расходов на науку, инновации и инвестиции в человеческий капитал. Такой вариант приведет к дальнейшему ослаблению НИС, усилению зависимости от иностранных технологий и обрекает Россию на технологическое отставание от ведущих стран Запада.
Вариант догоняющего развития и локальной технологической конкурентоспособности. Он ориентируется не только на модернизацию экономики на основе импортных технологий, но и на локальное (точечное) стимулирование развития отечественных разработок. Для России догоняющий путь развития означает массовое заимствование доступных на мировом рынке технологий, передовых по российским стандартам. Их либо закупают, либо привлекают вместе с иностранным капиталом. Главные преимущества такой стратегии в том, что сроки осуществления модернизации и инновационные риски минимальны. В результате экономика получает заметный эффект от быстрого массового распространения более прогрессивных технологий.
Вариант достижения лидерства в ведущих научно-технических секторах и фундаментальных исследованиях. Он соответствует целям и задачам, сформулированным в концепции долгосрочного развития России. Его реализация потребует от государства огромных средств и эффективных мер по модернизации науки, концентрации усилий на прорывных научно-технических направлениях, что позволит России занять лидирующие позиции на соответствующих мировых рынках высокотехнологичной продукции и услуг. Конечно, этот путь связан с большими рисками.

В итоге в правительственном документе предлагается смешанная стратегия: с элементами стратегии лидерства в некоторых сегментах, в которых можно создать конкурентные преимущества, но при реализации догоняющей стратегии в большинстве секторов экономики и промышленности параллельно с восстановлением инженерного и конструкторского потенциала (с. 21). Данное предложение мы считаем разумным и реалистичным.

Реализация смешанной стратегии инновационного развития предусматривает два этапа (с. 22-25):

этап (2011-2013 гг.): повышение восприимчивости бизнеса и экономики в целом к инновациям, причем указаны пути решения этой задачи. Очевидно, однако, что сроки ее реализации придется переносить;
этап (2014-2020 гг.): проведение масштабного перевооружения и модернизации промышленности, чтобы выйти на средний технологический уровень развитых стран. При этом сохранится поддержка крупных проектов в рамках приоритетных направлений развития науки, техники и технологий, а также приоритетов технологического развития, призванных обеспечить технологическое лидерство.

В целях эффективной реализации стратегии «Инновационная Россия-2020» планируется реорганизовать систему стратегического управления в сфере инновационного развития. Одним из ключевых инструментов координации станет механизм технологических платформ, в рамках которого наука, государство, бизнес и потребители будут вырабатывать общее видение перспектив технологического развития соответствующей отрасли или технологического направления, формировать и реализовывать перспективную программу исследований и разработок. На поддержку реализации исследовательских программ в рамках технологических платформ будет ориентирован Российский фонд технологического развития (РФТР). Российские технологические платформы (РТП) могут стать эффективным механизмом разработки и коммерциализации импортозамещающих товаров на основе инновационных или заимствованных технологий на уровне целых секторов и отраслей российской экономики.

Объективный анализ стратегии «Инновационная Россия-2020» показывает, что она ставит высокие и реалистичные цели, предлагает рациональные пути их достижения и может служить основой для разработки среднесрочной стратегии модернизации экономики России до 2020—2025 гг. К числу недостатков этой стратегии следует отнести отсутствие целевых макроэкономических показателей темпов экономического роста и инфляции.

В связи с критическим восприятием стратегии «Инновационная Россия-2020» в экспертном сообществе разработку новой стратегии в начале 2011 г. правительство поручило Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХ и ГС) и Национальному университету — Высшей школе экономики (НИУ ВШЭ). К подготовке обновленной «Стратегии-2020» были приглашены более 1,5 тыс. ученых и экспертов. Работа под руководством ректора РАНХ и ГС В. А. Мау и ректора НИУ ВШЭ Я. И. Кузьминова была в основном завершена к началу декабря 2011 г. Объемный доклад в декабре 2011 г. поступил в правительство для обсуждения и согласования в министерствах. Он получил название «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика»². Далее для краткости будем называть его «Новая стратегия-2020». Окончательный вариант доклада был представлен в марте 2012 г.

Основным приоритетом в «новой стратегии-2020» объявлен выход на максимально высокие темпы устойчивого сбалансированного роста. Аргументируется это тем, что слабый рост в условиях догоняющего развития не позволяет ни сократить отставание от стран-лидеров в долгосрочном периоде, ни поддерживать социальную стабильность в краткосрочном. В «Новой стратегии-2020» утверждается: «Для реализации стратегических целей России необходим не просто экономический рост, но достаточно высокие его темпы — не менее 5% в год, заметно превышающие темпы роста развитых стран» (с. 4). Справедливо констатируется также, что «в рамках инерционного сценария, опирающегося на сохранение прежней модели, экономический рост возможен, однако невозможен устойчивый экономический рост» (с. 17). Отмечается, что при определенных предположениях возможны ежегодные темпы роста в рамках старой модели на уровне 4% ВВП в течение десятилетия.

Суть новой модели роста заключается в переходе от экономики спроса к экономике предложения. Ключевые задачи здесь следующие (с. 5):

последовательная ориентация на снижение инфляции, что позволит изменить механизм предложения денег, повысить склонность экономических агентов к сбережениям и долгосрочному инвестированию;
целенаправленные усилия по снижению институциональных барьеров для экономического роста с целью улучшить деловой климат, повысить инвестиционную привлекательность страны, стимулировать развитие внутренней конкурентной среды, содействовать рыночному распределению ресурсов;
обеспечение высокой нормы сбережений на уровне 25—30% ВВП, как в странах с успешной стратегией догоняющего развития;
ориентация на внешний спрос;
макроэкономическая стабильность.

В новой модели роста предлагается частично изменить приоритеты денежной политики — главным становится снижение инфляции (с. 23). Это предложение спорное. Во-первых, нереалистично одновременно ставить задачи достижения максимально возможных темпов роста и минимального уровня инфляции. Надо делать выбор. Во-вторых, главная задача Банка России на данном этапе состоит в том, чтобы увеличивать денежное предложение для повышения монетизации экономики. И с этой задачей ЦБ РФ успешно справляется. Безусловно, инфляция должна быть однозначной и не превышать 10%, но не 3-4%.

Требование ориентации на внешний спрос нереалистично, по крайней мере в этом десятилетии. Даже Китай, уже ставший «фабрикой мира», сегодня прилагает огромные усилия для стимулирования внутреннего спроса, частичной переориентации экономики на внутренний рынок. Отчасти это обусловлено тем, что сложившаяся модель экспортоориентированного развития исчерпала себя. России также необходимо ориентироваться на внутренний спрос, тем более что она занимает восьмое место в мире по размеру внутреннего рынка. В настоящее время, как отмечается в «Новой стратегии-2020» (с. 16), рост внутреннего спроса на 55% покрывается повышением цен, на 25% — увеличением импорта и лишь на 20% — ростом предложения со стороны отечественных предприятий. Насыщение внутреннего рынка путем импортозамещения — наиболее реалистичный способ формирования «экономики предложения».

Новая модель роста потребует более интенсивного использования всех ресурсов и резервов производительности труда. Помимо наличия природных ресурсов и большого внутреннего рынка — факторов конкурентоспособности, задействованных в прежней модели экономического роста, это и относительно высокое качество человеческого капитала, и определенный научный потенциал. Чтобы лучше задействовать два последних фактора, в «Новой стратегии-2020» предлагается новая социальная политика, которая должна адресно и полнее учитывать интересы членов общества, которые способны реализовать потенциал инновационного развития (с. 5). С экономической точки зрения это представители среднего класса, а с культурной — люди с высшим образованием, относящиеся к креативному классу. Такой подход не означает отказа от борьбы с бедностью, но позволяет сбалансировать связанные с ним меры усилиями, направленными на достижение целей развития.

В «Новой стратегии-2020» разработана система мер по реализации поставленных целей и задач социальной политики, ориентированная на создание среды, благоприятной для развития человеческого потенциала. Уделено большое внимание мерам по улучшению делового климата, защите конкуренции, повышению инвестиционной привлекательности. Их реализация должна способствовать переходу российской экономики к инновационной стадии, что рассматривается как абсолютный императив развития России на период до 2020 г. В целом «Новая стратегия-2020» уточняет, дополняет и развивает стратегию «Инновационная Россия-2020». В новой стратегии точнее сформулированы макроэкономические цели страны (темпы роста и инфляция); тщательно проработана социальная политика. Очевидно, на основании двух рассмотренных документов можно подготовить добротную стратегию модернизации экономики России.

Инициативные стратегии модернизации российской экономики

Еще до опубликования первого варианта «Стратегии-2020» в научном сообществе развернулась широкая дискуссия (в том числе на страницах журнала «Вопросы экономики»), в ходе которой был предложен ряд инициативных стратегий модернизации экономики России. Среди них наиболее проработаны стратегии, выдвинутые академиками В. М. Полтеровичем, С. Ю. Глазьевым и Р. И. Нигматулиным. Рассмотрим их последовательно.

В. М. Полтерович выдвинул стратегию «интерактивной модернизации»³, основанную на стратегии догоняющего развития с широкомасштабным заимствованием передовых западных технологий, методов организации производства и систем управления для модернизации всего народного хозяйства. В начале работы он анализирует дилемму: должна ли стратегия модернизации опираться в первую очередь на методы стимулирования экономического роста или сначала следует сосредоточить усилия на совершенствовании институтов. Сторонники институциональной модернизации утверждают, что начинать надо с институциональных реформ, направленных на улучшение государственного управления и судебной системы, подавление коррупции, устранение административных барьеров, совершенствование человеческого капитала. Если эти задачи будут решены, то рынок в основном сам справится с задачей быстрого роста. Полтерович показал, что улучшение институтов было в большей мере следствием, нежели предпосылкой быстрого экономического роста, сделал вывод о том, что институты должны совершенствоваться в процессе экономического роста. Он также отметил, что связь между экономическим ростом и качеством институтов двусторонняя: высокое их качество способствует росту, быстрый рост облегчает совершенствование институтов.

Обобщая опыт стран, ставивших перед собой задачу догоняющего развития, Полтерович формулирует следующие важные выводы⁴:

страны, которые добились успеха, широко применяли индикативное планирование;
для обеспечения быстрого роста необходимо проводить политику, адекватную стадии развития страны, и своевременно ее менять;
важную роль в развитии стран Юго-Восточной Азии играла высокая норма сбережений;
широкомасштабное заимствование требует тщательной координации усилий различных экономических агентов, высокоразвитой науки и системы отраслевых и корпоративных исследовательских институтов и центров;
существенной предпосылкой быстрого роста выступает политическая стабильность.

Полтерович считает, что стратегия модернизации уже на стадии разработки должна опираться на взаимодействие всех заинтересованных сторон. Площадкой для этого могла бы стать система индикативного планирования, как регулярный механизм взаимодействия коалиций: представителей правительства, бизнеса и общественности при участии экспертов. Цель такого взаимодействия — выявление и согласование интересов, разработка стратегии развития, что способствует укреплению взаимного доверия между коалициями, необходимого для успеха всей стратегии модернизации.

Чрезвычайно важна идея Полтеровича о последовательных стадиях догоняющего развития:

начальной модернизации (индустриализации);
инициации экспортоориентированного роста;
стимулирования ускоренного развития;
развитого рынка.

Каждой стадии присущи свои инструменты стимулирования роста, причем при переходе от одной стадии к другой характер влияния той или иной политики на экономический рост может меняться: от импортозамещения к экспортной ориентации, от заимствования к инновациям.

Чтобы эффективно реализовать стратегию модернизации экономики России, Полтерович считает необходимым создать институциональную систему интерактивного управления ростом (СИУР). СИУР должна организовать в единое целое разрозненные институты развития, осуществлять координацию их деятельности, ориентируя на стимулирование и поддержание быстрого роста.

С. Ю. Глазьев предложил стратегию опережающего развития России в условиях глобального кризиса? и утверждает, что подъем российской экономики возможен только на основе нового технологического уклада при наличии самодостаточной, опирающейся на внутренние источники денежного предложения кредитно-финансовой системы. Стратегия Глазьева — важный компонент более общей «смешанной стратегии» модернизации, включающей и компонент догоняющего развития, поскольку низкотехнологичная экономика не восприимчива к инновациям⁶, а технологический уровень повышается от заимствования к инновациям, как показал Полтерович. К важным достоинствам работы Глазьева можно отнести детальную оценку состояния российской промышленности и научно-технического потенциала страны, а также прогноз развития ключевых направлений нового технологического уклада, становление и распространение которого будут определять глобальное экономическое развитие в ближайшие 20—30 лет.

Р. И. Нигматулин разработал стратегию модернизации экономики России, основанную на трех фундаментальных принципах⁷:

всестороннее сбалансирование экономики на основе теории межотраслевого баланса лауреата Нобелевской премии В. В. Леонтьева;
справедливое распределение доходов в обществе и снижение избыточного социального неравенства;
опережающее повышение покупательского спроса.

Нигматулин исходит из того, что несбалансированность и социальная несправедливость разрушительны для государства и экономики, а избыточное социальное неравенство в России тормозит ее экономический рост. Сбалансированность экономики требует и сбалансированного соотношения цен на различные жизнеобеспечивающие товары в соответствии с издержками. Нигматулин приводит оценочные расчеты такого соотношения. Далее он доказывает, что в сбалансированной экономике главный инвестор — народ, получивший сбалансированную долю ВВП, идущую на оплату труда, при сбалансированных с затратами ценах. Показано, что фонд оплаты труда в сбалансированной экономике должен составлять 60—70% ВВП, как в развитых странах, а финансирование здравоохранения, образования, армии, науки и культуры должно быть увеличено не менее чем в два раза⁸.

Возникает вопрос: как приступить к сбалансированию экономики? С чего начать? Нигматулин, как истинный математик, формулирует ответ на него в виде теоремы⁹.

Теорема 1: Прогрессивная шкала налогов — необходимое условие сбалансированной рыночной экономики и экономического роста.

Нигматулин считает, что управляемое и стимулируемое государством опережающее повышение покупательского спроса должно стать главным двигателем и инструментом роста отечественного производства. При этом он основывается на утверждении Л. Эрхарда — отца «немецкого экономического чуда»: «Покупательский спрос должен умеренно опережать производственные возможности». Подчеркнем, что, по мнению Нигматулина, этот спрос должен удовлетворяться не за счет импорта, а благодаря расширению отечественного производства, что отражено в следующей теореме¹⁰.

Теорема 8: Для развития производительных сил и подъема российских производств в ближайшее десятилетие необходимо, чтобы российское производство ориентировалось не на экспорт, а на обеспечение внутреннего рынка. Таким образом, он ратует за импортозамещающую модернизацию.

Автор настоящей статьи также выдвинул стратегию модернизации экономики России путем инновационно-технологического прорыва до 2020-2025 гг.¹¹ Дело в том, что в соответствии с инновационно-циклической теорией Шумпетера—Кондратьева, 2010—2025 гг. — фаза депрессии пятого Кондратьевского цикла (2010-2017 гг.) и фаза оживления и начала подъема шестого (2018-2025 гг.), когда мировая экономика наиболее восприимчива к технологическим, организационным и иным типам инноваций, — это «окно возможностей».

Стратегия инновационно-технологического прорыва разрабатывалась в ряде исследований¹². В них на примере Японии, Южной Кореи и Китая показано, что успеха удалось добиться исключительно путем инновационно-технологического прорыва в первые 10—15 лет реализации стратегии модернизации, что потребовало от правительств концентрации всех национальных ресурсов и их эффективного использования. Примеров альтернативной успешной стратегии модернизации нет. Чтобы развивающаяся страна в современных условиях смогла осуществить экономический прорыв (взлет) и присоединиться к числу развитых стран ОЭСР, наряду с успешной реализацией стратегии догоняющего развития требуется динамичное инновационно-технологическое развитие с использованием собственного научно-технического потенциала.

Страна, опирающаяся исключительно на собственную технологическую базу, не сможет обеспечить темпы роста экономики свыше 2-3% в год. Опыт XX в. показал, что успешная модернизация экономики путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий извне позволяет добиться годовых темпов прироста 7—8% на протяжении 20 — 30 лет (см. рис. 1). Однако для этого были необходимы квалифицированная рабочая сила, включая инженерно-технические кадры, а также разветвленная сеть НИОКР (отраслевые НИИ и корпоративные К&Э-центры). Учитывая возрастающую роль человеческого капитала в долговременном развитии, для России в XXI в. объектом приоритетного инвестирования выступают сохранение и приумножение человеческого потенциала.

Таким образом, России целесообразно наряду с динамичным инновационным развитием осуществить глубокую технологическую модернизацию обрабатывающих отраслей промышленности, а также традиционных базовых отраслей экономики путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий пятого уклада в наиболее развитых странах. Только оптимальное сочетание собственных и заимствованных технологических инноваций благодаря их синергетическому эффекту позволит добиться высоких устойчивых темпов прироста российской экономики на уровне 7—8% в год, характерных для быстроразвивающихся стран. В этих целях в долгосрочном периоде правительство России должно проводить активную государственную промышленную политику¹³. Обязательным компонентом стратегии инновационно-технологического прорыва выступает расширение подготовки инженерно-технических кадров на основе новейших достижений техники и технологий¹⁴.

Сравнительный анализ рассмотренных стратегий модернизации

Участники дискуссии, развернувшейся в российском обществе, согласны с тем, что основными целями социально-экономического развития России выступают становление подлинно демократического, социально ориентированного государства с мощной инновационной экономикой, способной обеспечить высокий уровень и качество жизни населения, а также поддерживать престиж России в мире как великой державы. Большинство экспертов и разработчиков стратегий модернизации экономики России считают, что эффективная стратегия достижения этих целей должна предусматривать¹⁵:

расширение частной инициативы и свободной конкуренции;
проведение эффективной социальной и промышленной политики;
налаживание взаимодействия бизнеса, государства и общества;
наличие сильного и эффективного государства;
повышение качества институтов, улучшение делового и инвестиционного климата;
обеспечение высокого уровня человеческого капитала;
создание инновационной экономики.

Разногласия прежде всего возникают по следующим вопросам:

что важнее в первую очередь: ускорение темпов роста экономики или снижение уровня инфляции;
с чего начинать: с улучшения институтов (институциональной модернизации) или стимулирования экономического роста (технологической модернизации);
на какой спрос надо ориентироваться: внутренний или внешний?

На второй вопрос убедительно ответил Полтерович¹⁶. Он показал, что институты целесообразно улучшать в процессе экономического роста, то есть надо начинать с ускорения роста (см. выше).

Первый вопрос был подробно рассмотрен в нашей работе¹⁷ и решен также в пользу приоритета быстрого экономического роста. В 2011 г. В. В. Путин сформулировал главную задачу, стоящую перед Россией в предстоящем десятилетии: через 10 лет Россия должна войти в пятерку крупнейших экономик мира, а ВВП на душу населения должен вырасти почти вдвое — с 19 тыс. до более 35 тыс. долл. Тогда удастся одновременно решить две ключевые задачи: модернизировать российскую экономику и повысить качество жизни населения. Поскольку для удвоения ВВП за десять лет требуется экономический рост со средним темпом 7,2%, то для удвоения душевого дохода при ожидаемом демографическом спаде нужны более высокие темпы — около 8—9%. Чтобы удвоить душевой доход населения, необходимо повысить производительность труда более чем в два раза. За предкризисные десять лет (1998-2008 гг.) она выросла в 1,7 раза.

В нашей работе¹⁸ было показано, что в России установилась умеренная равновесная инфляция, соответствующая нынешней структуре и состоянию экономики, когда последняя сохраняет способность расти относительно высокими темпами. В долгосрочном плане инфляция характеризовалась экспоненциальной тенденцией к снижению, несмотря на колебания в довольно широком диапазоне. Согласно расчетам, в среднесрочном плане инфляция естественным образом выйдет на уровень 4—5% годовых. Итоговая величина инфляции в 2011 г. (6,1%) — наименьшая за два десятилетия — только подтверждает указанную тенденцию. Действительно, российская инфляция в значительной мере носит немонетарный характер — это инфляция издержек, для снижения которой требуются модернизация экономики, обновление основных средств производства, сокращение издержек в естественных монополиях и т. п.

Важно, чтобы годовая инфляция не превышала 9-10% — это пороговое значение для российской экономики (ниже него финансовая система проявляет повышенную склонность к кредитованию товаропроизводителей)¹⁹. Инфляция 7-9% годовых в ближайшие годы приемлема для выхода на темпы экономического роста 6-8% в год. Полтерович приводит результаты эмпирических исследований²⁰, согласно которым оптимальное значение инфляции для развивающихся стран выше, чем для развитых, и находится в районе 6—10% в год, а В. Сенчагов²¹ полагает допустимой инфляцию до 15% годовых.

Поскольку инфляция в российской экономике преимущественно немонетарная, нет необходимости ужесточать денежно-кредитную политику. Напротив, увеличение денежной базы интенсифицирует процесс образования финансовых капиталов, что, в свою очередь, стимулирует инвестиционную активность и экономический рост. Поэтому ЦБ РФ должен планомерно расширять денежное предложение на 30—40% ежегодно, как в предыдущем десятилетии. Уровень монетизации российской экономики составляет примерно 40% ВВП, и если нынешние темпы роста монетизации сохранятся, то уже к 2018 г. — началу оживления и подъема новой длинной волны Кондратьева — он достигнет показателя развитых европейских стран — 60-80% ВВП. В большинстве стран с развивающимся рынком рост денежной массы опережает повышение цен не на 3-4%, как полагал М. Фридмен для развитых стран, а на 20-30%, как и в России²².

Наконец, какая модернизация больше подходит России: экспорто-ориентированная или импортозамещающая? Выше мы отмечали, что сложившаяся модель экспортоориентированного развития исчерпала себя. Самую серьезную угрозу реальной экономике России сегодня представляет растущий импорт. Темпы его роста в последние годы превысили 40%. В условиях стабилизации экспорта это ведет к сокращению профицита торгового баланса. В России объем импорта однозначно определяется объемом экспорта нефти, газа и металлов или, точнее, ценами на них (см. рис. 2). Падение цен на экспортируемое сырье будет означать сокращение импорта.

В условиях роста импорта и оттока капитала сальдо торгового баланса может стать нулевым или даже отрицательным. Снижение цен на нефть только усугубит ситуацию. На рисунке 3 представлены результаты расчетов сальдо счета текущих операций при различных сценариях плавного снижения цен на нефть до 2017 г., когда предположительно закончится депрессия мировой экономики. Однако самые негативные последствия такой ситуации заключаются в том, что рост потребительского спроса населения, обеспечиваемый за счет расширения программ социальной поддержки, в значительной мере удовлетворяется растущим импортом, а не стимулирует развитие отечественного производства. Чтобы внутренний спрос стал двигателем экономики, он должен покрываться импортозамещающей отечественной продукцией.

России необходимо незамедлительно приступить к реализации широкомасштабной программы импортозамещения, предварительно проведя инвентаризацию всей импортной продукции, на основе технологической модернизации обрабатывающих отраслей экономики.

Для этого нужно эффективно использовать два новых института, созданных правительством в последнее время: Агентство стратегических инициатив (АСИ) и РТП. Действительно, АСИ может стать механизмом продвижения инновационных, в том числе импортозамещающих, бизнес-проектов предприятий среднего и малого бизнеса, а РТП — механизмом разработки и коммерциализации импортозамещающих товаров на основе инновационных или заимствованных технологий на уровне секторов и отраслей российской экономики. Такая программа будет способствовать возрождению сферы НИОКР (что важно для перехода на инновационный путь развития), стимулировать спрос на научно-техническую продукцию, инновационные технологии и услуги.

Европейские технологические платформы (ЕТП) постепенно превратились из инструмента технологического развития в инструмент глобального социального планирования. Сегодня перед ЕТП ставят такие задачи, как обеспечение продовольственной и энергетической безопасности, создание экологически чистых источников энергии, сохранение природных ресурсов и управление ими и т. д. Учитывая опыт функционирования ЕТП, целесообразно ориентировать РТП на содействие быстрому и устойчивому экономическому развитию страны путем радикальной технологической модернизации обрабатывающих отраслей.

В случае оперативного запуска программы импортозамещающей технологической модернизации темпы роста экономики России уже через два-три года повысятся до 5-6%, а через четыре-пять лет — до требуемых для удвоения душевого дохода 7-8% в год. Кроме того, это позволит диверсифицировать экономику, чтобы обеспечить ее устойчивое развитие в условиях падения цен на нефть и роста дефицита бюджета. Возможная в таком случае девальвация рубля из проблемы трансформируется в источник повышения конкурентоспособности российских товаропроизводителей.

Стратегия интегрированной модернизации

Главный вопрос: способна ли Россия совершить инновационно-технологический прорыв в предстоящем десятилетии и ускорить темпы экономического роста до 7-8% в год? Хватит ли финансовых ресурсов? Имеется ли достаточный задел отечественных научно-технических разработок для коммерциализации в инновационные технологии и продукты? Позволяет ли современный интегральный уровень экономического развития России приступить к реализации стратегии прорывной модернизации? Сразу отметим, что на все эти вопросы имеются утвердительные ответы.

Многие эксперты высказывают сомнение в том, что российская экономика способна ускорить темпы роста до 5—6% в год, не говоря уже о 7-8%. Приток ПИИ после кризиса 2008—2009 гг. снизился в 1,5—2 раза, и скорее всего эта тенденция продолжится. В целом для России в ближайшие годы внешние рынки финансового капитала можно считать закрытыми. Более того, продолжается отток капитала из страны, что свидетельствует о неблагоприятном инвестиционном климате. Поэтому надо обращаться к внутренним ресурсам.

В нашей работе²³ мы рассчитали, что для достижения темпов роста 7% требуется повысить норму валового накопления в ВВП до 22,6%, а 8% — до 24,9%. Для этого надо увеличить ежегодный прирост инвестиций в основной капитал до 15—20%. Для сравнения: в предкризисные годы норма валовых накоплений составляла в среднем 20%, а темпы прироста инвестиций — 12%. Более того, многие эксперты и разработчики стратегий модернизации полагают необходимым повысить норму накопления до 25-30%.

Например, в Республике Корея в годы инновационно-технологического прорыва (1975-2000 гг.) средний уровень валовых накоплений составлял 35%, а в 1990 — 1995 гг. превышал 40% ВВП. Аналогичная картина наблюдалась в Китае, что позволило в течение последних 30 лет поддерживать средний ежегодный темп прироста ВВП на уровне 9,8%!

Академик В. В. Ивантер неоднократно предупреждал об опасности ориентации на низкие темпы экономического роста — 3-4% в год, то есть приближения к среднемировым показателям, в то время как страны БРИКС, куда входит Россия, развиваются средним темпом 6,5%. Он утверждает²⁴, что российская экономика может реально ускорить темпы роста до 6-8% в год в течение ближайших десяти лет. Для этого необходимо целенаправленно активизировать внутренний спрос за счет бюджетных средств, несмотря на возможный дефицит бюджета.

Как отмечалось выше, для успеха подлинного инновационно-технологического прорыва требуется не менее 20—30 лет. Следовательно, соответствующие реформы нужно с самого начала планировать как долгосрочные. Кроме того, на их проведение придется потратить огромные государственные средства. Здесь может оказаться полезным предложение Нигматулина о введении прогрессивного налога на доходы, что позволит переложить на богатую и состоятельную часть населения значительную часть расходов на социальные программы и направить высвободившиеся средства бюджета на инвестиционные цели. Для России допустимо повысить долю государственных инвестиций в ВВП с нынешних 2,5 до 5%.

Минэкономразвития России под руководством замминистра А. Н. Клепача подготовило прогноз до 2030 г., в котором рассмотрены два сценария экономического развития страны: инновационный и консервативный (энергосырьевой). Инновационный сценарий предполагает, что государство активно инвестирует в ключевые отрасли экономики, финансируя ее развитие за счет сохранения дефицита бюджета на уровне 2-3% ВВП и роста госдолга до 30% ВВП в 2012-2025 гг., то есть в три раза выше нынешнего уровня. С. Журавлев и А. Ивантер²⁵ путем компьютерного моделирования показали, что дефицит 2% ВВП для России не так опасен с точки зрения вероятности попадания в долговую ловушку. Например, при росте экономики 5% и инфляции 5% госдолг стабилизируется на уровне 20% ВВП. Расходы на здравоохранение при этом увеличиваются в 1,5 раза, на образование — в 1,35, на науку — более чем вдвое! По прогнозу МЭР, ВВП будет расти в среднем на 4% в год, капитальные вложения возрастают в 4 раза, а реальные доходы населения — в 2,3 раза. «Сценарий предполагает прорыв в повышении эффективности человеческого капитала и превращение инновационных факторов в ведущий источник экономического роста на рубеже 2020—2022 годов», — утверждается в документе.

На рисунке 4 представлены графики, описывающие динамику инвестиций в человеческий капитал в ряде стран, которые наглядно показывают, как мало внимания и средств (6% ВВП) уделяется этому вопросу в России. Напротив, Китай, начиная с 1980 г. (10% ВВП) стремительно наращивал инвестиции в человеческий капитал (2008 г. — 15% ВВП) и сегодня находится на уровне таких европейских стран, как Франция и Финляндия.

Основным экономическим результатом инновационного сценария развития экономики России к 2030 г. станет увеличение доли высокотехнологичного сектора экономики до 20% ВВП (с нынешних 12%). Это будет приемлемо, если доля средневысокотехнологичного (по классификации ОЭСР) сектора также повысится до 30% и более, чтобы суммарная доля высоко- и средневысокотехнологичного секторов превысила 50%, что необходимо для дальнейшего саморазвития экономики.

Инновационный сценарий развития российской экономики, представленный МЭР, может служить хорошей основой для разработки стратегии инновационно-технологического прорыва, если дополнить его программой модернизации промышленности, а также мерами по достижению высоких темпов экономического роста, равных 7—8% в предстоящем десятилетии. Конечно, расходы при этом возрастут. Но темпов роста ВВП 4% в год, заложенных в прогнозе МЭР, недостаточно для решения задач, стоящих перед Россией.

Необходимым условием успеха стратегии инновационного развития выступает наличие мощного отечественного финансового сектора, опирающегося преимущественно на внутренние источники ресурсов, способного брать на себя риски и оперативно кредитовать производственные предприятия. Конечно, финансировать проекты необходимо на основе государственно-частного партнерства. Однако сегодня именно адресные государственные инвестиции могут стать катализатором модернизации российской промышленности.

Отметим, что деньги в российской экономике есть, но они не инвестируются. Например, оборот финансовых вложений крупных и средних предприятий в 2011 г., по данным Росстата, в 10 раз превысил объем инвестиций в основной капитал, а до кризиса — всего в 2-3 раза. В 2011 г. в общем объеме инвестиций в основной капитал собственные средства предприятий составили 43%, бюджетные вливания — 20, а банковские кредиты едва превысили 9%. Для сравнения: на Западе доля банковских средств в общем объеме инвестиций достигает 30-40%.

В нашей работе²⁶ мы показали, что Россия способна совершить инновационно-технологический прорыв, не только ориентируясь на заимствование передовых зарубежных технологий, но и путем самостоятельного опережающего освоения базисных технологий шестого уклада на базе собственного уникального научно-технологического задела. Об этом подробно написано в упоминавшейся монографии Глазьева²⁷. А. Сиванков приводит данные о потенциале России в области создания и развития новых технологий, по оценке западных экспертов²⁸. Они считают, что страна добилась наибольших успехов в развитии новых технологий в следующих областях: нанотехнологии; программное обеспечение; энергетика; космические исследования. Все эти направления представлены в шестом технологическом укладе, а нанотехнологии и программное обеспечение входят в его ядро.

Позволяет ли современный интегральный уровень экономического развития России приступить к реализации стратегии прорывной модернизации? Для ответа на этот вопрос обратимся к опыту Китая.

В 1998 г. выдающийся китайский ученый, профессор Хэ Чуаньци опубликовал две работы, посвященные информационной экономике и современной экономической модернизации. Автор выделил две стадии модернизации: первичную и вторичную. Каждая стадия связана с соответствующей эрой цивилизационного процесса: первичная модернизация — с индустриальной, вторичная — с информационной, или эрой знаний. Хэ Чуаньци называет и третье состояние — интегрированную модернизацию, которую понимает как координированное развитие первичной и вторичной модернизации. Он разработал теорию вторичной модернизации и развил ее до общей теории модернизации и развития цивилизации. Эта теория легла в основу десятилетних исследований всемирной модернизации специалистами Центра исследования модернизации Китайской академии наук и Группы исследования стратегий модернизации Китая, бессменным руководителем которых является профессор Хэ Чуаньци. Систематизированные результаты целенаправленных исследований этой Группы опубликованы в 2001—2010 гг. в виде десяти ежегодных докладов. Их содержание подытожено в обзорном докладе, который недавно издан в России²⁹.

Используя концепцию Хэ Чуаньци, китайские экономисты обобщили все имеющиеся статистические данные по итогам первичной, вторичной и интегрированной модернизации в мире. Для каждой стадии модернизации они создали модель количественной оценки, включающую свой набор индикаторов (10 и 12) и их стандартных значений. Результатом оценивания служат итоговые индексы для каждой стадии модернизации. В исследование включена 131 страна, где проживает 97% всего населения Земли. Было выявлено, что в 2006 г. 12 стран из 131 еще не начинали модернизацию, оставаясь на уровне традиционного аграрного общества; 90 стран находились в стадии первичной модернизации; 29 стран уже вступили в стадию вторичной модернизации. Самый высокий индекс 109 оказался у США, а самый низкий 12 — у Центральноафриканской Республики. Далее были сформированы четыре группы стран по уровню их развития: низкоразвитые; предварительно развитые; среднеразвитые; развитые или высокоразвитые. Им соответствовали следующие интервалы индексов: 12-29; 30-51; 52-79; 80-109. Оказалось, что в современном мире 49 низкоразвитых стран (38%), 37 предварительно развитых (28%), 25 среднеразвитых (19%) и 20 высокоразвитых стран (15%).

Из этих расчетов следует, что Китай сегодня находится в числе предварительно развитых стран и имеет следующие показатели: по первичной модернизации — 87% и 68-е место; по вторичной — 40% и 70-е место; по интегрированной — 38% и 75-е место в мире. Исходя из этого анализа, китайские ученые рассматривали три варианта стратегии модернизации Китая и охарактеризовали их следующим образом: «Согласно первому, нам следует продолжать стремиться к завершению первичной модернизации и затем перейти к вторичной. Второй вариант заключается в одновременной реализации как первичной, так и вторичной модернизации. Согласно третьему, можно прямо сейчас перейти непосредственно к вторичной модернизации. Настоящий доклад обосновывает мнение о недостаточной эффективности первого подхода и невозможности осуществления третьего. Следовательно, нам остается только второй вариант» (с. 80). Подобные стратегические выводы важны для любой страны, в том числе России.

В таблицах всемирной модернизации приведены следующие обобщенные данные о состоянии модернизации российской экономики (с. 54): индекс первичной модернизации составляет 97% и соответствует 41-му месту в мире; индекс вторичной равен 66% (31-е место); индекс интегрированной модернизации — 59% и 37-е место. Как можно видеть, российская экономика намного более продвинутая по степени модернизации, чем китайская. Поскольку китайские ученые считают, что для Китая больше подходит стратегия интегрированной модернизации, то для России тем более нужен прорывной вариант этой стратегии. К тому же первичная модернизация в России находится в фазе расцвета и в начале перехода к вторичной модернизации³⁰.

Как показывают результаты исследований китайских ученых, в России необходимы скоординированные усилия, направленные одновременно на скорейшее завершение первичной и осуществление вторичной модернизации. Надо учитывать, что последняя не может быть успешной без завершения первичной, то есть без значительного повышения технологического уровня производства и качества рабочих мест, увеличения благосостояния населения. По сути, речь идет об интегрированной модернизации России путем стимулирования и координации развития двух стадий модернизации. Признак осуществления интегрированной экономической модернизации — выход на общемировые показатели производительности труда.

Таким образом, можно сделать вывод: России требуется стратегия интегрированной модернизации (по терминологии хэ Цуаньци) прорывного характера, чтобы воспользоваться «окном возможностей» (2012—2025 гг.) и осуществить инновационно-технологическую модернизацию своей экономики. Стратегия интегрированной модернизации должна включать сильные стороны всех имеющихся стратегий и строиться на основе проекта Минэкономразвития «Инновационная Россия-2020». Именно в нем предлагается смешанная, или интегрированная, модернизация; кроме того, в последующем МЭР может координировать деятельность по совершенствованию стратегии, а главное, ее практической реализации. Краеугольными элементами интегрированной стратегии должны стать:

стратегия интерактивной модернизации Полтеровича;
стратегия опережающего развития Глазьева;
стратегия Нигматулина о сбалансировании экономики и стимулировании внутреннего спроса;
«Новая стратегия-2020» группы Мау и Кузьминова в части новой социальной политики и институциональной модернизации;
стратегия инновационно-технологического прорыва³¹.

В процессе реализации такой стратегии на первом этапе начнутся: реиндустриализация на основе передовых технологий; интенсификация НИОКР; устойчивый рост производительности труда и национального дохода; заметные изменения в экономическом благосостоянии и равенстве; повысится статус страны в рамках международной экономической конкуренции. Постепенно сформируются благоприятные институциональные основы, улучшится деловой климат, повысится инновационная активность бизнеса, что будет способствовать переходу ко второму этапу — инновационному развитию на основе отечественных технологий.

Целесообразно сроки реализации стратегии продлить до 2025 г. Тогда первый этап технологической модернизации займет пять лет (2012-2017 гг.), а второй — семь (2018-2025 гг.), он совпадает с начальной фазой оживления и подъема шестого большого цикла Кондратьева. Японский ученый М. Хироока доказал факт диффузии инноваций в экономику именно в начале подъема большого цикла Кондратьева³². Однако кластер инноваций нового технологического уклада к этому времени (2018 г.) должен быть подготовлен к коммерциализации. Поэтому необходимо одновременно осуществлять технологическую модернизацию всех традиционных отраслей экономики и инновационное обновление приоритетных ключевых направлений.

Как лучше управлять процессом интегрированной модернизации экономики России? В стране за последние годы создана современная система институтов развития в сфере инноваций; формируются национальные исследовательские центры, например на базе Курчатовского института; сложилась инфраструктура поддержки инновационной деятельности; началась работа по созданию и развитию инновационных кластеров; создается новая российская «территория инноваций» в подмосковном Сколково; формируется система софинансирования государством инновационных проектов частных компаний по программам, согласованным в рамках РТП.

Таким образом, важнейшие элементы НИС уже созданы и функционируют, но разобщенно и бессистемно. Теперь нужно объединить их в единую мощную, но гибкую сетевую структуру. Координацию ее деятельности целесообразно поручить Минэкономразвития, возложив на него ответственность за реализацию стратегии интегрированной модернизации экономики России.

Чтобы сформировать инновационную экономику, России следует наряду с динамичным инновационным развитием осуществить глубокую технологическую модернизацию обрабатывающей промышленности, а также традиционных базовых отраслей путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий пятого уклада в наиболее развитых странах. Только оптимальное сочетание собственных и заимствованных технологических инноваций благодаря их синергетическому эффекту позволит добиться высоких устойчивых темпов роста российской экономики на уровне 7-8% в год, характерных для быстроразвивающихся стран. Для этого правительство РФ должно проводить активную промышленную политику в долгосрочном периоде.

Согласно результатам фундаментальных исследований российских и китайских ученых, Россия может осуществить инновационно-технологический прорыв в ближайшие десять лет, пользуясь «окном возможностей» (2012-2025 гг.) и опираясь на стратегию интегрированной модернизации. Ее целесообразно строить на основе проекта Минэкономразвития «Инновационная Россия-2020» с включением сильных сторон всех рассмотренных стратегий модернизации. Важнейшем условием успеха стратегии выступает всемерное развитие системы НИОКР, в том числе отраслевых НИИ и корпоративных R&D-центров. На первом этапе реализации стратегии приоритет должен быть отдан технологической модернизации всей национальной экономики на базе отлаженных передовых технологий, как отечественных, так и заимствованных; на втором — инновационному экономическому прорыву на основе отечественных инновационных технологий и продуктов.

¹ Инновационная Россия-2020 / Минэкономразвития. 2010. www.economy.gov.ru/minec/ activity/sections/ innovations/doc20101231_016.

² Стратегия-2020: новая модель роста — новая социальная политика. www.2020strategy.ru.

³ Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4.

⁴ Полтерович В. Указ. соч. С. 21.

⁵ Глазьев С. Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. М.: Экономика, 2010.

⁶ Акаев А. А., Ануфриев и. Е., Попов Г. н. Технологическая модернизация промышленности и инновационное развитие — ключ к экономическому возрождению России в XXI веке // Инновации. 2010. № 11. С.15—28.

⁷ нигматулин р. и. Как обустроить экономику и власть России. М.: Экономика, 2007.

⁸ нигматулин р. и., нигматулин Б. и. Кризис и модернизация России — тринадцать теорем. М.: Новости, 2010. С. 19, 37.

⁹ Там же. С. 8.

¹⁰ Иигматулин Р. И., Иигматулин Б. И. Кризис и модернизация России… С. 29.

¹¹ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис в свете теории инновационно-технологического развития экономики и управления инновационным процессом // Системный мониторинг: Глобальное и региональное развитие. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. С. 230—258.

¹² Акаев А. А, Михайлушкин А. И., Сарыгулов А. И., Соколов В. И. Анализ динамики отраслевой и технологической структуры экономик стран ОЭСР // Экономическая политика. 2009. № 2. С. 116 — 127; Акаев А. А., Ануфриев И. Е., Кузнецов Д. И. О стратегии инновационно-модернизационного развития российской экономики // Моделирование и прогнозирование глобального, регионального и национального развития. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. С. 178—209; Акаев А.А., Ануфриев И.Е., Попов Г. И. Указ. соч.

¹³ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом // Экономическая политика. 2006. № 4. С. 149 — 165.

¹⁴ Акаев А. А., Ануфриев И. Е., Кузнецов Д. И. Указ. соч.

¹⁵ Полтерович В. Указ. соч.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

¹⁸ Там же.

¹⁹ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

²⁰ Стратегия модернизации российской экономики / Отв. ред. В. М. Полтерович. СПб.: Алетейя, 2010.

²¹ Сенчагов В. Стратегия развития России: ориентиры и ограничения // Вопросы экономики. 2008. № 8.

²² Там же.

²³ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

²⁴ Ивантер В. Резервы: ресурс или тормоз // Эксперт. 2011. № 39. С. 28 — 30.

²⁵ Журавлев С., Ивантер А. Расколдованная казна // Эксперт. 2011. № 13. С. 46 — 53.

²⁶ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис…

²⁷ Глазьев С. Ю. Указ. соч.

²⁸ Сиванков А. А. Потенциал России в области создания и развития новых технологий (по оценке западных экспертов) // Экономические стратегии. 2010. № 12. С. 50 — 56.

²⁹ Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001 —2010 гг.) / Под ред. Хэ Чуаньци. М.: Весь Мир, 2011.

³⁰ Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001—2010 гг.)

³¹ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис…

³² Hirooka M. Innovation Dynamysm and Economic Growth. A Nonlinear Perspective. Cheltanham, UK; Northhampton, MA, USA: Edward Elgar, 2006.

Модели развития, основанного на диффузии технологий< Назад		Вперед >Долгосрочное прогнозирование и стратегия развития

Источник

Глава Минэкономразвития Максим Решетников планирует экономическую политику на долгосрочную перспективу. Фото РИА Новости

Правительство сейчас решает задачи, связанные с разработкой стратегии на долгосрочную перспективу. О том, что это за перспектива, можно судить, например, по выкладкам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), который считает, что для РФ сформировалось три сценария с разной вероятностью реализации. Вопреки опасениям сползание в автаркию – первый сценарий – аналитики считают самым нереалистичным вариантом: вероятность 13–15%. Главная развилка для экономики РФ между сценарием «Инерция» с вероятностью 45–47% и целевым сценарием «Борьба за рост» (40%) – правда, в его случае предстоит определить, кто и за какой рост будет бороться. При этом хоть автаркия России и не грозит, обеспечивать себя придется многими товарами. Ставший вице-премьером Денис Мантуров предупредил о скорой отмене параллельного импорта.

Правительство сейчас решает задачи, «связанные с разработкой стратегии, – уже с пониманием более долгосрочной перспективы, с формированием бюджетного процесса», сообщил глава Минэкономразвития Максим Решетников в четверг.

О том, какой именно станет более долгосрочная перспектива, можно судить, например, по аналитическим выкладкам авторитетного ЦМАКПа. По его прогнозу, после стадии выживания в новых санкционных условиях (текущий год) Россия перейдет к стадии постшокового развития, которая займет около трех лет,

В этот период необходимо будет заняться, в частности, поддержкой новых бизнесов, адаптированных к сложившейся ситуации, а также отраслевой и корпоративной науки, сконцентрировать государственные ресурсы на задачах развития, включая критическое импортозамещение, создать адекватную новым задачам транспортно-логистическую инфраструктуру.

И затем, уже на третьей стадии, начнется выращивание технологических чемпионов с экспансией на внешние, главным образом отраслевые, рынки.

При этом, описывая такую «хронологию», аналитики указали на формирование для страны трех основных сценариев развития и оценили вероятность их реализации.

Первый сценарий – «Попытка автаркии», перехода к модели, предполагающей максимальное самообеспечение. Судя по презентации руководителя направления ЦМАКПа Дмитрия Белоусова, это самый нереалистичный вариант развития событий. Его вероятность оценена в 13–15%.

А главная, как можно судить, развилка для России сейчас между вторым сценарием, который называется «Инерция» (вероятность 45–47%), и третьим, целевым сценарием, это «Борьба за рост» – его вероятность, как выяснилось, 40%.

То есть либо страна будет просто реагировать на вызовы без активной политики, нацеленной на будущие прорывы, либо Россия будет активно искать новые позиции на рынках, а также удерживать их при эффективной кооперации государства с бизнесом.

Причем все эти сценарии актуальны при допущении, что в целом мир продолжит поступательное развитие, делая ставку на информационно-коммуникационные технологии. И само по себе такое допущение оценивается экспертами как вероятное почти на 80%.

Но есть и гипотетические 20% вероятности, что существенная коррекция произойдет в том числе на глобальном уровне – в виде структурного кризиса с одновременной экологической революцией. Тогда для России самым вероятным становится кризисный сценарий – адаптация к кризису глобальной экономики. Хотя и в этом случае более эффективным был бы снова вариант проактивной экономической политики, борьбы за рост.

В частности, судя по пояснениям Дмитрия Белоусова, нужно учесть такие несколько принципов. Первый – что санкции в основном вводятся надолго, их переждать не получится, хотя санкционный режим и подвергается постепенной эрозии: «Уже через три-четыре года возникают формальные или фактические изъятия». Второй – что справиться с ситуацией можно «только при условии активных действий и государства, и общества, и бизнеса».

Допустим, по его словам, «обязательное расширение роли государства должно балансироваться максимальной активностью бизнеса, что воспрепятствует «окостеневанию» политики и опасному застою в экономике и обществе».

А например, сужение возможностей выхода на одни рынки должно балансироваться «максимально активным выходом «куда только можно». «Очень полезно иметь стратегического партнера, причем не одного, для свободы маневра и стратегической адаптационности», – пояснил он.

О нереалистичности сползания в автаркию сообщается также в новом научном докладе Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, посвященном потенциальным возможностям роста российской экономики.

«Как бы ни складывалась ситуация в краткосрочной перспективе как в отношении мировой экономики в целом, так и в отношении экспортных поставок российской продукции, потребность в российских энергоносителях в перспективе как минимум ближайших двух десятилетий будет сохраняться, – считают авторы доклада. – Это означает, что реализация наименее благоприятного для экономики России сценария полной автаркии является маловероятной».

Хотя, по их мнению, ключевые приоритеты развития внешнеэкономических связей действительно требуют пересмотра.

Ранее спецпредставитель президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков в своей колонке в РБК назвал наиболее вероятным сценарием на ближайшие годы «Островизацию». Причем касается это далеко не только России.

«Что нам предстоит? Технологический суверенитет – это реализация части нашего сценария про то, как построить собственный «остров», на котором мы главные, мы взрослые, мы принимаем решения, мы за них отвечаем. Это главная история на ближайшие 10 лет для нас, а еще для таких стран, как США, Китай, возможно, для Индии», – считает Песков.

Правда, можно было бы сделать уточнение – не столько «остров», сколько «полуостров». Потому что как поясняет и Песков: «Технологический суверенитет – это не изоляция. Это сильная переговорная позиция при выстраивании альянсов с другими странами». При этом, судя по его рассуждениям, в такой модели технологии должны обмениваться не на деньги, а на другие технологии в рамках зеркальных сделок.

В сценарии автаркии нет смысла, другое дело, что по ряду позиций нам действительно предстоит очень серьезно и продуктивно проработать свои компетенции, сказал «НГ» директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко, комментируя выводы ЦМАКПа. «Речь идет об авиастроении, электронике, судостроении, так как здесь сложилась, условно говоря, автаркия вынужденная, – считает он. – Но это не значит закрытие экономики».

Примечательно, что новый вице-премьер – глава Минпромторга Денис Мантуров – уже предупредил российских производителей о том, что механизм параллельного импорта, запущенный в мае и позволяющий ввозить в РФ отдельные товары без согласия правообладателя, может быть вскоре отменен.

«Сегодня у нас работает параллельный импорт. Мы это сделали осознанно для того, чтобы сбалансировать рынок. Но это временное решение, – объявил он в четверг во время осмотра выставки удмуртских промышленных предприятий. – Вы готовьтесь к тому, что мы скоро параллельный импорт отменим по группам товаров, когда будем понимать, что у нас есть достаточно российской продукции».

«Что касается сценария инерции, то, к сожалению, за последние 10 лет мы росли очень медленно, это не сценарий, это данность, – оценивает при этом Свириденко. – Другого сценария, кроме как борьба за рост, не может и не должно быть, так как в других вариантах это будет уже не инерция, а падение». И для преодоления развилки важна проактивность в экономической политике.

Это, как пояснил Свириденко, прежде всего доступность капитала, налогообложение, стимулирующее углубление переработки и инвестиции, гарантии для частного бизнеса, индикативное планирование развития.

Инерция, сказал «НГ» замдиректора «Центра развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов, предполагает движение по прежнему тренду, но сложившийся тренд развития российской экономики сейчас нарушен из-за зеленой повестки и, самое главное, санкций.

«А в том, что касается борьбы за рост, то, в принципе, это верно, если четко определить, кто и за что борется», – считает Миронов. Ведь тут тоже возможны варианты. Например, как говорит эксперт, борьба всех против всех по Гоббсу, с которым можно теперь сравнить, например, переход на мировой арене к господству уже даже не национальных государств, а наднациональных структур типа цифровых платформ-монополистов, разного рода союзов и других новых образований. Либо это может быть, по его словам, борьба монополистического бизнеса с государством, как в так называемом «мире саванны» (когда выживают или крупные и мобильные травоядные, или крупные хищники, а мелкие животные – креативный малый бизнес – предпочитают погружаться в спячку на все время сухого сезона). Либо это может быть «борьба государства с бизнесом при неэффективном разрастании государственного дирижизма и автаркии», добавил Миронов.

«Поэтому если мы говорим о борьбе за рост, то борьба в данном случае, видимо, предполагает создание условий для того, чтобы экономические агенты могли бороться и проявить себя в рамках определенной экономической модели», – пояснил эксперт.

Между тем, как считает Миронов, в условиях пришедшей экономики знаний более актуальной, возможно, была бы нацеленность на использование определенной системы мер стимулирования инноваций – «в рамках взаимодействия государства, бизнеса и структур, создающих знания».

Новая модель долгосрочного роста для России – это, как пояснил Валерий Миронов, «во-первых, экономика с большими темпами инвестиций и как следствие инноваций; во-вторых, экономика с большей ориентацией на внутренний спрос – не только инвестиционный, но и домохозяйств; в-третьих, это политика диверсификации сначала отраслевого портфеля торгуемых секторов, а затем всех национальных активов, будь то природные ресурсы, физический капитал, человеческий капитал, объем накопленных знаний, средства обеспечения суверенитета».

И все это потребует реформирования банковской системы, совершенствования денежно-кредитной политики, стимулирования роста зарплат и доходов населения, модернизации управленческих методик, то есть установления для регуляторов ключевых показателей эффективности (KPI) с учетом роста конкурентоспособности секторов на внутреннем и внешнем рынках.

«На сегодняшний день лучший из возможных вариантов укрепления экономики России – тщательная донастройка систем межотраслевого взаимодействия, – отметил, в свою очередь, первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. – Именно усиление циркуляции внутренних рынков дает развитие всем процессам во внутренней экономике. Это касается всех отраслей и секторов, от добычи до розничной торговли». Различные меры поддержки отраслей, льготы и компенсации, по его словам, стимулируют не только непосредственное развитие производств, но и укрепление внутренних партнерств.

Источник

Екатерина ПОПОВА, председатель комитета ТПП РФ
по содействию модернизации и технологическому развитию
экономики России, помощник руководителя Администрации Президента РФ,
руководитель Межведомственной рабочей группы по инновационному
законодательству при Администрации Президента РФ

Экономическая модернизация имеет множество аспектов. Остановлюсь на системных вопросах модернизации экономики, без реализации которых она будет носить фрагментарный и неэффективный характер.

Представляется важным прежде всего определить понятие «модернизация экономики», ее соотношение с понятием «инновационное развитие». Эти термины очень часто упоминаются в различных докладах, и все-таки очевидно, что это разные понятия и что модернизация экономики России имеет три главных направления.

Первое – это техническое обновление устаревшей материальной базы производства.

Второе – перестройка структуры экономики, то есть сокращение доли сырьевых отраслей, увеличение доли машиностроения, станкостроения, соответствующее изменение структуры экспорта – ориентация на экспорт готовой продукции с высокой добавленной стоимостью.

И третье – увеличение удельного веса в экономике тех отраслей, которые являются катализатором экономического развития. Это наукоемкие, высокотехнологичные отрасли, призванные сформировать инновационную модель развития России.

В последние годы основной целью общеэкономических программ в лидирующих странах мира стало именно развитие научно-технического потенциала и национальных инновационных систем. Например, во Франции в конце 2002 года министерством научных исследований и министерством промышленности был разработан и принят инновационный план. В Китае очередная пятилетняя программа развития, принятая в 2005 году, также называется инновационным планом.

В России же помимо задач инновационного развития необходимо решить первые две задачи экономической модернизации. Существует несколько возможных решений для первого направления модернизации, технического обновления устаревшей материальной базы производства. Оно может осуществляться с использованием международного опыта создания центров коллективного пользования производственным оборудованием. Такие центры уже действуют в России, но очевидно, что это направление необходимо усилить, тем более что во всем мире оно получило широкое распространение и доказало свою эффективность. Например, до 20% лазерного производственного оборудования устанавливается в так называемых Job Shop-центрах, оказывающих услуги по лазерной обработке материалов. Клиенты таких центров – малые и средние, а также крупные предприятия. Станочный парк промышленности России стареет, и обеспечение доступа к современным технологиям весьма актуально не только для малых и средних предприятий. В условиях, когда у большинства предприятий нет необходимых ресурсов для переоснащения производства, этот подход при сравнительно небольших затратах обеспечит доступ к современным технологиям практически всем заинтересованным предприятиям, независимо от их величины и объемов производства. Создание центров прототипирования, оснащенных аппаратными и программными средствами проектирования и трехмерного моделирования, – еще одно направление модернизации, о котором уже неоднократно говорилось. Оно необходимо, особенно для таких отраслей, как авиационная, ракетно-космическая, судостроение. Ведь именно широкий доступ инноваторов к быстрому и качественному промышленному прототипированию разработок, созданию промышленных образцов привел к взрывному росту инновационного сектора в Китае и Индии.

Использование суперкомпьютерных технологий машиностроения – еще одно важней шее направление политики экономической модернизации России. Эффективность этого направления подтверждена мировой практикой. Использование суперкомпьютерных технологий означает переход к совершенно новому уровню инженерного дела и в судостроении, и в космической промышленности, и в авиации, и в других отраслях. Во всех этих отраслях именно использование суперкомпьютерных технологий позволяет ликвидировать стадию стендовых испытаний. Например, с использованием этих технологий осуществлялась разработка современного лайнера «Боинг-787». В течение трех лет работали, не выключаясь, суперкомпьютеры большой мощности для трехмерного моделирования. Их использование позволяет на годы опережать конкурентов.

Очевидно, что для модернизации машиностроения в целом необходима продуманная политика государства, поощряющая использование нашего отечественного программирования, привлечение российских специалистов к созданию собственного компьютерного обеспечения и развитию этого направления.

Что касается структурной перестройки экономики и сокращения доли сырьевых отраслей, то здесь существуют многочисленные направления экономической политики. Остановлюсь только на одном – на технологической модернизации самих этих отраслей, на нефтепереработке. Именно нефтепереработка может дать значительный скачок в развитии нашей промышленности в целом. В этой связи большое значение имеет создание сети инжиниринговых фирм с соответствующей инфраструктурой, что успешно осуществляется в других странах.

В России сохранились структуры, которые способны качественно провести НИОКР, есть и те, что способны разработать серьезный проект. Однако крупный бизнес купит новую разработку только в том случае, если ее преимущества будут продемонстрированы масштабно: должна быть создана полупромышленная установка с отлаженными режимами работы с заключением об экологической состоятельности. С одной стороны, это опытные установки, не предназначенные для производства коммерческой продукции, а с другой – они дорогие и представляют собой целый завод. Инжиниринговые фирмы, работающие в химической, нефтехимической, нефтеперерабатывающей отраслях, должны иметь парки таких установок – без них невозможно осуществлять модернизацию и развитие многих ключевых отраслей промышленности. В нашей стране подобные пилотные установки отсутствуют совершенно. В советское же время была проделана большая работа по составлению перечня подобных установок, необходимых для независимого развития страны по всем основным направлениям крупнотоннажного химического производства. В дальнейшем эти важные работы были остановлены.

Если мы взглянем на опыт других стран, то в США частные инжиниринговые компании, которые работают в нефтяном секторе, имеют крупные пилотные установки. Институт нефти во Франции с эффективной инфраструктурой, созданной за счет государства, контролирует около 20% мирового рынка технологий нефтепереработки.

Третье – направление модернизации, повышение доли инновационных отраслей – это очень обширная тема. Можно затронуть многие ее аспекты – от создания эффективного законодательства, которого, к сожалению, у нас еще нет, до использования институтов развития, совершенствования банковской системы, создания органов государственного управления, стимулирующих инновационное развитие, – по аналогии, например, с американским агентством DARPA. Об этом, касаясь вопроса коммерциализации военных разработок, недавно говорил президент России. Мнение Межведомственной рабочей группы по инновационному законодательству при Администрации Президента РФ заключается в том, что все-таки нужно восстановить структуру, подобную Госкомитету по науке и технике. Это следует сделать для того, чтобы усилить Министерство образовании и науки РФ и усилить в его работе часть, касающуюся научных исследований и инновационного развития.

Отдельно необходимо остановиться на государственном регулировании экономики с использованием достижений мировой экономической науки. Только оно позволит внедрить в практику государственного управления системы долгосрочного прогнозирования, пятилетнего индикативного планирования, балансового метода, в том числе важнейшего для нашей страны топливно-энергетического баланса, отрасле вых контрактов, которые регулируют отношения государства и целых отраслей, наконец, макроэкономического и межотраслевого моделирования.

Это – прагматический подход, не имеющий никакого отношения к идеологии. Он необходим для эффективного развития и используется во многих странах мира.

Система планирования и прогнозирования в РФ определена Федеральным законом «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития в Российской Федерации». В соответствии с ним распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 года утверждена концепция долгосрочного развития до 2020 года. Однако практическая значимость концепции сводится в основном к рекомендациям. Об этом характере концепции говорит и уровень ее утверждения (распоряжение, а не постановление правительства), и само содержание распоряжения.

Упомяну и такой важнейший инструмент промышленной политики, как отраслевой контракт. Такие контракты в России практически не используются, так как правовая база для них не разработана.

Много лет мы обсуждали, что должно являться предметом федерального закона о промышленной политике. Очевидно, что разные отрасли имеют свою специфику, и необходим дифференцированный подход для модернизации развития каждой отрасли. В ракетно-космической отрасли – это одни проблемы, одни задачи, в судостроительной – другие, в авиастроении – третьи. Однако сквозные механизмы могли бы использоваться для всех отраслей. И если говорить о возобновлении работы над федеральным законом о промышленной политике, именно такие механизмы могли бы быть в нем определены.

Нам для модернизационного развития необходимы законы о топливно-энергетическом балансе, о транспортно-экономическом балансе. Что касается инновационного развития, то мы уже неоднократно обсуждали с руководством Государственной Думы законопроект о государственной поддержке инновационной деятельности.

Законодательство, которое регулирует права на интеллектуальную собственность, на результаты научно-технической деятельности, созданной за счет средств госбюджета, – это еще один блок, который до сих пор не создан. Думаю, необходимо доработать все те инициативы, которые были сделаны по изменению 77-й главы Гражданского кодекса, и посмотреть, как сделать так, чтобы закон о передаче технологий стал эффективным.

У нашей страны, несмотря на очень сложные перипетии смены способов производства – от идеи, что всеобщее огосударствление будет наиболее эффективным, до неправильной позиции, что рынок все решит, – есть все возможности, тщательно проанализировав мировой опыт общеэкономического развития, сформировать целостную и системную стратегию экономической модернизации.

Источник