Структура композиции сценария

Структура и
композиция сценария: трехчастность,
полярность, превращение, перепетия,
соотношение частей в целом. Режиссерский
замысел – главный вектор организующий
части в целое. Определение «центра» –
как сердцевины драмы, связывающей между
собой все элементы композиции в целое.
Фабула и сюжет сценария. Специфические
особенности композиционного построения
в театрализованной программе. Функции
пролога и эпилога. Эпизод как структурная
единица сценария. Принципы построения
эпизода театрализованной программы.
Характер построения эпизода: внутренняя
самодостаточность и зависимость от
общего идейно-тематического замысла.

Понятие
«композиция» (от лат. сотропеге
— складывать,
стро­ить) относится ко всем родам,
видам и жанрам искусства. Для драмы это
понятие особенно важно в связи с самой
ее эстетиче­ской
природой.

Реальная жизненная
модель, как правило, служит лишь
пер­воначальной наметкой плана любого
художественного произведе­ния,
окончательное же его оформление зависит
от художника.

Термин
композиция
пришел
в теорию драмы из теории живо­писи в
XIX
веке. То, что сейчас подразумевается
под понятием композиция,
у
Дидро обозначалось понятием «план». И
Дидро констатировал, что пьес с хорошим
диалогом гораздо больше, не­жели пьес
хорошо построенных. «Талант к расположению
сцен» он полагал самым редким свойством
драматурга. Даже Мольер с этой точки
зрения, по его мнению, далек от совершенства.

Утверждая, что
драма представляет собой единое целое,
Ари­стотель первым выделил в ее
построении три основных момента:

Начало
— то,
что само не следует по необходимости
за другим, напротив, за ним существует
или происходит по закону приро­ды
нечто другое; наоборот, конец
— то,
что само по необходимости или
по обыкновению следует непременно за
другим, после же не­го нет ничего
другого; и середина
— то,
что и само следует за другим, а за ним
другое.
Поясняя
это высказывание Аристотеля, Гегель в
своей «Эсте­тике»
говорит, что драматическое действие
существенным образом основывается на
определенной коллизии. Соответствующая
исход­ная
точка заключается в той ситуации, из
которой в дальнейшем должно развиваться
это противоречие, хотя пока оно еще и
не выявилось. «Конец же будет достигнут
тогда, когда во всех отно­шениях
осуществлено разрешение разлада и его
перипетий. По­средине между исходом
и концом поместится борьба целей и спор
сталкивающихся характеров. Эти различные
между собой звенья, будучи в драме
моментами действия, сами суть действия…».

Следовательно,
можно понять драму как систему действий,
ко­торые в своем единстве образуют
процесс
становления. Внутри
этой сложной системы одно действие
вытекает из другого и ведет к третьему,
отличному от него действию. Но при этом
надо пом­нить, что последовательность
в развитии действия в драме может не
соответствовать временной последовательности
и другим чер­там реально развивающегося
жизненного явления.

Таким
образом, и Аристотель и Гегель определили
возмож­ность подхода к проблеме
композиции драмы через особенность
драматического
действия.

Рецептов, с помощью
которых строится «безупречная» пьеса,
быть не может. Но закономерности
построения драмы реально существуют,
в настоящее время определены пять
основных функциональных композиционных
компонент:

• Экспозиция;

• Завязка;

• Развитие действия;

• Кульминация;

• Развязка.

Экспозиция
и завязка. Поскольку
драматическое действие представляет
собой отражение лишь некоторой,
искусственно ог­раниченной части
реального жизненного действия, то одной
из первоочередных задач драматурга
является задача верно определить
исходную ситуацию — как первооснову
коллизии, из которой должен развернуться
драматический конфликт. В этой ситуации
конфликт еще не разразился, но намечается
в дальнейшем как коллизия.
Воспроизводя
исходную ситуацию, драматург тем самым
эк­спонирует
(буквально
— выставляет напоказ, показывает) начало
пьесы.

Уже само название
пьесы служит в известной степени
экспо­нирующим моментом. Жанровое
определение, данное автором, то­же
экспонирует пьесу, являясь для зрителя
своего рода эмоцио­нальным камертоном.
Современные драматурги нередко расширя­ют
значение жанрового подзаголовка — от
чистой информации он поднимается до
обобщения образной структуры. В некоторых
слу­чаях жанровый подзаголовок
становится даже как бы идейным манифестом.

Важную
экспозиционную функцию выполняет так
называемая афиша (список
действующих лиц),
ибо само по себе имя зача­стую в общем
виде характеризует действующее лицо.

Драматургу предстоит
изложить и свя­зать многое. Он должен
экспонировать не только жизненные
об­стоятельства, которые являются
первоосновой конфликта и слу­жат в
дальнейшем для него питательной средой,
но также и ха­рактеры героев и их
сложные взаимоотношения.

Драматург
может слить экспозицию обстоятельств,
характеров и отношений воедино или
расчленить ее. Он волен дать сначала
детальную картину исторических,
общественных, бытовых обстоятельств,
а затем экспонировать характер главного
героя (так
по­ступил Гоголь в «Ревизоре»), или
же сначала прояснить для зри­телей
характер героя, а потом ознакомить их
с подробностями обстановки, в которой
герою предстоит действовать (как
в драме Ибсена «Нора, или Кукольный
дом»).
Способы экспонирования многообразны.
Но в конечном счете все они могут быть
подразделены на два основных вида —
пря­мую
и
косвенную
экспозиции.

В первом случае
задача ввести зрителя в курс ранее
совер­шавшихся событий, познакомить
с действующими лицами выра­жена с
полной откровенностью, решается
прямолинейно.

Прибегая к косвенной
экспозиции, драматург вводит необхо­димые
экспозиционные данные по ходу действия,
включает их в разговоры персонажей.
Экспозиция слагается из множества
по­степенно накапливающихся сведений.
Зритель получает их в за­вуалированном
виде, они. даются как бы случайно,
непреднаме­ренно — в ходе обмена
репликами между персонажами.

Для
драматургии большого социального
звучания роль экспо­зиции
не сводится только к выявлению сюжетной
первоосновы. Она
призвана дать картину общественной
среды, в которой раз­вертывается
драматическая борьба, и — в теснейшей
связи со сре­дой — анализ характеров,
вступающих в эту борьбу. Вот почему
Островский, Ибсен, Чехов, Горький и их
великие предшествен­ники,
включая Шекспира, непревзойденного
мастера драматиче­ской
динамики, никогда не скупились на место,
уделяемое экспо­зиции.

Экспозиция
действенно готовит завязку.
Завязка
реализует конфликтные возможности,
заложенные и более или менее ощу­тимо
развитые в экспозиции. Следовательно,
экспозиция и завязка представляют собой
не­разрывно слитые элементы единого
начального этапа драмы, об­разуют
исток драматического действия.

Развитие
действия, кульминация, развязка. Развитие
дейст­вия
— это самый сложный этап в построении
драмы. Он охваты­вает основной массив
действия. Одна схватка ведет за собой
дру­гую, чаша весов склоняется то в
одну, то в другую сторону, вво­дятся
в бой новые силы, возникают непреодолимые
преграды.

Динамику
драмы порождает переменчивость успеха,
неопреде­ленность
результата частного драматического
столкновения. Но каждый
из этих «циклов действия», которые могут
быть выделе­ны с разной мерой
отчетливости в произведениях любого
драма­турга, должен знаменовать собой
более высокий этап развертыва­ния
конфликта по сравнению с предыдущим
этапом, обострять противоречия
вплоть до последнего этапа — развязки.
То есть действие
в драме развивается по восходящей,
напряжение по ме­ре развития действия
усиливается.

Следовательно,
конструктивно единое действие в драме
стро­ится из совокупности «циклов
действий», обладающих всеми при­знаками
драматической композиции: в каждом из
них есть эк­спозиция,
завязка, развитие действия, кульминация,
развязка.

В
развитии единого действия каждой пьесы
есть рубеж, зна­менующий
собой решительный поворот, после которого
изменяет­ся
характер борьбы и неудержимо надвигается
развязка. Этот ру­беж называется
кульминацией.

Аристотель
придавал огромное значение кульминационному
моменту,
называя его «пределом, с которого
наступает переход к счастью от несчастья
или от счастья к несчастью»

Несмотря
на кажущуюся архаичность, это определение
наибо­лее
глубоко и точно выражает сущность
кульминации. Только по­нимая
внутреннюю обусловленность идейной и
композиционной структуры
драмы, можно безошибочно отыскать
кульминацион­ный
момент, перелом в развитии действия.

Архитектоника
кульминации может быть весьма сложной,
кульминация
может состоять из нескольких сцен.
Попытки теоре­тически
установить ее место в драматической
композиции, как правило,
бесплодны. И протяженность кульминационного
момен­та,
и его место в каждом отдельном случае
определяются стиле­вым
и жанровым обликом пьесы, но прежде
всего — смысловой задачей.
Неизменно лишь одно — эстетическая
сущность кульми­нации, знаменующей
собой перелом
в
ходе драматической борьбы.

Построение
действия по восходящей («нарастание
действия»), по мнению теоретиков,— общая
закономерность, не знающая ис­ключений.
Она равно проявляется в пьесах всех
жанров, в произ­ведениях
любых композиционных структур, вплоть
до пьес, обра­щающих
действие вспять. Отступление от этой
непреложной зако­номерности,
коренящейся в самой сущности драмы и в
структуре действия, означает введение
в драму лирического или эпического
элемента.

Но
и после кульминационного момента
напряжение отнюдь не спадает,
действие не движется по нисходящей.

Проблема
композиционного завершения драмы,
проблема раз­вязки
теснейшим
образом связана с требуемым от нее
нравствен­ным
эффектом. Впервые на это обратил внимание
Аристотель, выдвинувший
понятие катарсис
— трагическое
очищение. Но так как
Аристотель не дал развернутого определения
этого понятия, то
споры по поводу толкования последнего
имеют вековые тради­ции
и не прекратились по сей день. Тем не
менее несомненно од­но:
катарсис, по Аристотелю, указывает на
связь между эстетиче­ским
и этическим началами, признавая высшей
целью трагедии определенный
нравственный эффект. Этот эффект
подготавливает­ся
всем развертыванием трагического
конфликта, окончательно же реализуется
развязкой, разрешением конфликта. Именно
в развязке
— средоточие нравственного и эмоционального
пафоса драмы.

Развязка
выводит нас
на
новую нравственную высоту, с кото­рой
мы заново обозреваем весь ход драматического
сражения, пе­реоценивая
идеи и принципы, двигавшие героями,
вернее — обна­руживаем меру их истинной
ценности.

Чем
многообразнее жизненные связи, образующие
драматиче­ский
конфликт, тем шире возможности различных
его разрешений. Распространенное мнение,
будто последовательное развитие
кол­лизии
автоматически ведет к определенной
развязке, теоретиче­ски
неоправданно, практически же отвергается
опытом драматур­гии.

Выбор
развязки диктуется не только (а подчас
и не столько) объективной логикой
характеров и обстоятельств, но и фактором
субъективным
— волей автора, направленной его
мировоззрением, сущностью
нравственной задачи.

Трудности,
встающие перед драматургом при вычленении
из «эмпирической
действительности» (выражение Гегеля)
исходной драматической
ситуации, завязки, возникают вновь,
когда необхо­димо
найти разрешение коллизии. Дело не
только в том, чтобы, исходя из своего
взгляда на мир, понять, чем завершится
обнару­женная в действительности
коллизия,— предстоит еще найти тот
этап,
который завершит ее с наибольшей
вероятностью, и конкрет­ную
форму, в которой развязка осуществится.

Следовательно,
развязка восстанавливает равновесие,
нару­шенное
в завязке: конфликт исчерпан, противодействие
одной из борющихся сторон сломлено,
одержана победа. Для данного дра­матического
действия значение этой победы абсолютно,
хотя по своему реальному жизненному
содержанию она может быть пре­ходящей,
временной.

Рассматривая
особенности композиционной структуры
драмы, мы убедились в относительной
законченности, внутренней целост­ности
каждого звена драмы. Построение драмы
мы поняли как систему
действий, которые
в своем единстве образуют процесс
становления, процесс оформления
специфической модели действи­тельности.
Композиция культурно-досуговой программы
в общих чертах напоминает композицию
драмы.

Выстраивая
сценарий культурно-досуговой программы,
автор должен обратить особое внимание
на пять важнейших элемен­тов, называемых
в практике вступлением
(экспозицией),
завязкой,
развити­ем
действия, разрешительным моментом
(переломом,
или кульми­нацией)
и финалом
(развязкой).
Эти композиционные элементы так же
обяза­тельны в культурно-досуговой
программе, как и в драме.

Завершенная
внутри себя композиционная структура
культурно-досуговой программы, в
сущности, делится на ряд циклов
действия. Драма,
как известно, состоит из нескольких
таких цик­лов,
название которых исторически менялось:
акт,
действие, часть. В
сценариях культурно-досуговых программ,
эти тематически однородные циклы принято
называть эпизодами.
Каждый
эпизод в сценарии театрализованного
пред­ставления распадается на еще
более мелкие, относительно завер­шенные
структуры – отдельные номера, конкурсные,
игровые моменты, викторины и т.д.

Композиционное
расширение или сжатие событий, заострение
средств выразительности, темп и скорость
развития действия определяются как
кульминацией каждого цикла в отдельности,
так и кульминацией всего представления.

В
композиции драмы причинно-следственные
связи и мотиви­ровки
играют чрезвычайно большую роль.
Специфика компози­ционной
структуры сценария театрализованной
программы
заключается в том, что здесь вместо
причинно-следственной связи единство
действия создается за счет других
средств, по-особому. Это не значит,
конечно, что причинно-следственная
связь вовсе исключается из структуры
сценария театрализованной
программы. Как в отдельном цикле действия
(будь то эпизод, номер или документальный
факт), так и во всем сценарии могут
суще­ствовать и, как правило, имеют
место несколько линий причинно­сти;
но они должны развиваться обязательно
к единой,
общей це­ли, ибо
общий замысел — это в конечном счете
главное в сценарии театрализованной
программы(как и в любом роде искус­ства).

В
сценарии театрализованной
программы при очевидном отсутствии
непрерывной цепи причин и следствий
все его части — это подчиненные элементы
единого и непрерывного действия. Каждая
часть (эпи­зод,
номер), живя своей самостоятельной
жизнью, имея свой смысл
и внутреннее развитие драматического
напряжения, так или иначе связана с
целым, с главной мыслью всего сценария.

Понятие
непрерывность в применении к сценарию
театрализованной
программы охватывает целый ряд проблем,
и в том числе проблему отбора материала,
проблему переходов и связок, поддержания
внимания, драматического напряжения и
т. д.

В
архитектонике сценария театрализованного
представления драматическое напряжение
зависит
от «прочности на разрыв» отдельных
циклов действия, но­меров и связок.
Сценарий
только тогда получается цельным и
художественно завершенным, когда все
его элементы внутренне спаяны в целое.
Собственно, это и означает, что все
элементы тщательно продума­ны
и проработаны.

Непрерывность
действия в сценарии театрализованного
пред­ставления достигается, в частности,
тем, что вместо простой фик­сации
происходящих в реальности явлений
отбирается и соответ­ственно задаче
трактуется лишь самое существенное для
идеи и темы.

Неизбежно
приходится думать и о тех закономерностях,
кото­рые связывают воспринимающего
с картиной действительности, представленной
сценаристом. Непродуманное соединение
элемен­тов
до зрителя доходит как ничего не говорящий
беспорядок, хаос.

Одна
из непременных особенностей театрализованной
программы необходимость
острой смены темпа и ритма в номе­рах
и эпизодах.

«Разъятие
действительности» на части и конструирование
сце­нария из элементов, как всякий
творческий акт, можно отнести
непосредственно к интуиции художника.
Однако все-таки можно наметить пути,
хотя бы приблизительно определяющие
направле­ние этой работы.

Построение
эпизода театрализованной
программы в сущности базируется на двух
основных, на первый взгляд прямо
противоположных принципах:

• Внутренняя
  завершенность эпизода
  – наличие идейно-тематического замысла,
  определенность композиционного
  построения, четко выстроенный темпо-ритм,
  своеобразие актерских приспособлений,
  наличие сценарно-режиссерского хода,
  образное решение: музыкальное,
  сценографическое, художественное.

• Открытость
  эпизода
  – соответствие общему идейно-тематическому
  замыслу сценария театрализованной
  программы, жанровому и стилистическому
  решению, наличие возможности монтажа
  с другими эпизодами сценария.

Таким
образом, эпизод сценария
театрализованной
программы подобен строительному блоку
(отдельно завершенному) из которых
впоследствии строится целое здание.

Рекомендуемая
литература:

1. Гагин В.Н..
   Выразительные средства клубной работы.
   М., 1983.

2. Литвинцева Г.Д.
   Сценарное мастерство. М., 1989.

3. Марков О.И.
   Сценарно-режиссерские основы
   художественно-педагогической деятельности
   клуба. М.: Просвещение, 1988.

4. Массарский С.М.
   Сценарий рождается в клубе. М., 1988.

5. Силин А.Д. Площади
   – наши палитры. М.: Советская Россия,
   1982.

6. Чечетин А. И. Основы
   драматургии театрализованных
   представлений. М.: «Просвещение» 1981г.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Структура сценария – это в первую очередь способ организации повествования. Чтобы ваша история была интересной для зрителя, она должна быть выстроена по каким-либо считываемым правилам.

Есть два уровня, на которых обычно обсуждается структура: как актовая система и как организация истории по пространству/времени.

В этом материале мы кратко разберем оба этих уровня.

Структура как актовая система

Структура как актовая система построена на базовом принципе, выделенном еще Аристотелем в «Поэтике». Этот принцип гласит: у каждой истории должны быть начало, середина и конец. Вроде бы нехитрая установка. Но это как цифры от нуля до девяти – база, на которой строится вся дальнейшая математика.

Это настолько незыблемая основа, что в ней не бывает исключений. Правда, мы не говорим сейчас об экспериментальном авторском кино, где правила нарушаются намеренно. В структуре хорошего фильма или сериала, ориентированного на зрителя, всегда есть начало, середина и конец. Иногда они перемешиваются и наползают друг на друга, из-за чего их трудно сразу выделить, но они там точно есть.

Трехактная структура

Самая популярная форма организации истории, причем не только в кино. И это не удивительно, ведь трехактная структура – это буквальное воплощение принципа Аристотеля.

Согласно этому подходу:

• Начало любой истории – это первый акт. Он может называться завязкой или экспозицией – сути это не меняет. В этой части истории зрителя знакомят с персонажем, миром фильма, а в конце акта – с проблемой, которую персонаж будет решать.
• Второй акт – самый большой – это середина: та часть, где сюжет развивается, а приключения героя набирают оборот.
• Третий акт – кульминация и финал. Завершение истории.

Изучением и развитием этой структуры занимаются многие теоретики сценарного мастерства. Так, Сид Филд предложил вставлять в сюжет три поворотные точки – события, которые резко меняют направление истории и ускоряют действие. Эти точки помогают сценаристу преодолеть при написании самые трудные места, то есть те, где у писателей чаще всего возникает ступор.

Первая такая точка должна быть в конце первого акта, и она помогает перейти к середине истории. Вторая точка разделяет пополам второй акт и дает толчок к третьему акту. Последняя точка стоит перед началом третьего акта и именно с нее начинается кульминация.

Другой теоретик Роберт Макки предложил рассматривать второй акт как прогрессию усложнений. Решая свою проблему во втором акте, герой раз за разом на выходе попадает в еще более худшую ситуацию. Благодаря такому подходу зритель никогда не оторвется от экрана.

Но это только основы. Чтобы знать, как работает трехактная структура, нужно изучить книги этих мастеров целиком.

Какие именно книги и в каком порядке читать начинающему сценаристу, смотрите в нашем предыдущем материале.

Производные от трехактной структуры

Так как трехактная структура заключает в себя всего шесть элементов, многие теоретики, преподающие сценарное мастерство, сочли ее слишком простой. По их общему мнению, в этой структуре слишком много пробелов, мест, где что-то может пойти не так, и в итоге сценарий развалится.

В дальнейшем появилось множество теорий, которые в основе все еще опираются на трехактную структуру, но затем идут дальше, дробя эти три акта на еще более мелкие части. Самые известные такие системы – это «Путь героя» и 15 шагов Блейка Снайдера.

Путь героя

Это система Кристофера Воглера, которую он разработал на основе монументального научного труда Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой».

Сравнивая разные героические мифы по всему миру, Кэмпбелл пришел к выводу, что все они состоят примерно из одних этапов. Он выделил эти этапы, структурировал их и назвал «Путь Героя», или «Мономиф». А чуть позже Кристофер Воглер сумел использовать эти наработки для нужд кинематографа.

В классическом изложении Воглера у киношного мономифа 12 шагов, но распределены этапы неравномерно. Первые шесть шагов отвечают за первый акт, еще по три шага за второй и третий акты.

В дальнейшем некоторые теоретики расширяли мономиф до 16 и даже 18 шагов, а, например, автор «Рика и Морти» Дэн Хармон, наоборот, сократил до восьми. Но, конечно, начинать изучение «Пути героя» надо с книг Кэмпбелла и Воглера.

15 шагов Блейка Снайдера

Структура сценария Блейка Снайдера – одна из самых жестких из существующих. В своей системе Блейк не только разбил сценарий полнометражного фильма на части по пять-десять страниц, но и четко прописал что, по его мнению, должно происходить на этих страницах.

И хотя многим такой подход кажется механическим и упрощенным, есть множество интересных фильмов, написанных по этой системе. Подробный разбор и принцип работы его подхода можно найти в серии книг «Спасите котика!».

22 шага к написанию истории Джона Труби

Отдельно хотелось бы остановиться на технологии написания сценариев от Джона Труби. Ярый противник трехактной структуры, он выработал методику последовательного написания сценариев.

По его технологии история все еще должна иметь начало, середину и конец. Но вот деление на акты не целесообразно как минимум при написании сценария. Тут главное для сценариста, рассказывая сюжет, вложить в каждый из эпизодов один из 22 выделенных им элементов истории. Их можно двигать или убирать. Но если каждая сцена в фильме будет содержать один из них, на выходе получится стройная история.

8 секвенций Джозефа Гулино

Некий промежуточный этап между трехактной структурой полнометражных фильмов и многоактовым подходом сериалов занимает система секвенций Джозефа Гулино. Эта система родилась на заре кинематографа из-за технических ограничений тех лет.

Самые первые кинопроекторы были рассчитаны на катушку, на которую невозможно было записать больше 15 минут фильма. А после приходилось делать паузу, пока механик сделает замену. Из-за этого ограничения сценаристы тех лет писали фильмы как серию из пятнадцатиминутных историй, финал каждой из которых создает интригу для начала следующей. То есть решение одной проблемы героя порождало новую проблему. Каждый из таких отрезков назывался секвенцией.

Со временем проекторы подешевели, и кинотеатры смогли себе позволить закупать их по два на зал. Это позволило сделать замену катушек незаметной: механик запускал второй проектор, как только заканчивалась пленка на первом. В итоге метод секвенций оказался надолго забыт. Пока о нем не напомнил Джозеф Гулино.

По мнению Джозефа, в этом и есть секрет создания структуры хорошего сценария. Ведь при написании методом секвенций сценаристу не надо задумываться сразу над всем сюжетом и с ходу пытаться связать два часа фильма воедино. Сценарий можно придумывать по кусочкам. Во многом это гораздо легче. В полнометражный фильм войдет восемь секвенций, от 8 до 15 минут каждая. По две на первый и третий акт и четыре на второй.

Многоактовая структура сериалов

Совсем по другим принципам структурируются истории для многосерийных ТВ-шоу. Разбивка на части в них диктуется ни столько внутренним смыслом сюжета, сколько рекламной политикой телеканала. Еще на этапе заказа проекта канал прописывает, сколько нужно рекламных пауз и в каких местах они будут в сериале. Поэтому сериалы могут содержать от двух до шести актов. Кроме того, из-за рекламы в ТВ-шоу могут появиться такие части, как тизер или эпилог.

При таком подходе для сценариста главное – сохранить внимание зрителя, несмотря на паузу. Поэтому главной составляющей акта на телевидении считается конец. Все любители сериалов знают, что реклама появляется всегда на самом интересном месте.

В этом и заключается основная особенность написания историй для сериалов: в конце каждого акта там расположен какой-нибудь «крючок», клиффхэнгер или актбрейк, заставляющий зрителя ждать продолжения.

Такими же крючками выступают тизеры и эпилоги, про которые уже было сказано выше. Их используют, когда надо вставить еще одну рекламную паузу, а дробить историю на еще более мелкие акты уже нецелесообразно.

Тизер чаще всего можно встретить в детективных процедуралах. Например, зрителю показывают странное изощренное убийство или как случайный свидетель обнаруживает тело, а потом сразу уходят на короткую рекламу, пока интрига не рассеялась. И только потом появляется главный герой, спешащий расследовать дело.

А эпилог – привычный инструмент классических ситкомов. Уже после разрешения всех сюжетных перипетий, перед самым концом, ставится еще один рекламный блок. Но зритель все равно не переключает канал, потому что знает, что после, перед самыми титрами, будет еще одна финальная шутка.

Сегодня все большее место на рынке отвоевывают стриминговые платформы и кабельные телеканалы, на которых нет рекламы. Но структура сериалов там чаще всего все равно телевизионная. Не только потому, что это привычно, но и потому, что это проверенный метод удержания зрителя. Ведь переключить канал или скипнуть серию на скучном моменте гораздо легче, чем, например, выйти из кинотеатра. Особенно когда нет бюджета на красивую картинку или современные спецэффекты. Многоактовое построение истории позволяет этого избежать.

Структура как организация истории по пространству/времени

Исторически структурой в драматургии называли разбивку сценария на акты. Но со временем этим же термином стали обозначать организацию истории по пространству и времени. И теперь все чаще можно увидеть теоретические материалы, где разбивка на акты и композиционные решения дана вперемешку.

Мы же предлагаем разделять эти подходы. Тем более что даже при поверхностном анализе видно, как актовая структура довлеет над композиционной. Ведь разделить историю на части так или иначе все равно придется. А вот игры с пространством и временем нужны далеко не каждому сценарию.

Виды структуры композиции можно разделить на два больших раздела: линейное и нелинейное повествование. Но каждый из них включает в себя много вариаций, основные из которых мы разберем.

Линейное повествование

Самый простой вид композиции, когда сюжет двигается от начала до конца, последовательно, в хронологическом порядке рассказывая необходимые для понимания события. То есть по одной линии.

История же двигается вслед за главным героем. И зритель видит то же самое, что герой. Примеров таких фильмов много. Взять хотя бы «Звездные войны. Новая надежда». Как только мы встречаем Люка, камера практически неотрывно за ним следует вплоть до финальных титров. Это только его история, рассказанная последовательно от начала до конца.

Но даже если в рамках фильма будут предусмотрены две сюжетные линии с одним героем, например, одна история про работу, а другая про личную жизнь, рассказаны они будут все равно в хронологическом порядке.

Истории в реальном времени

Частный случай линейного повествования – это истории в реальном времени. В них события внутри фильма занимают столько же времени, сколько идет сам фильм. На этом, например, построена концепция сериала «24» с Кифером Сазерлендом. А среди полнометражных фильмов стоит вспомнить классический фильм Сидни Люмета «12 разгневанных мужчин».

Параллельное линейное повествование

Чуть усложненный вариант предыдущей структуры. Отличие в том, что в ней задействовано несколько героев, у каждого из которых своя сюжетная линия.

Этот подвид композиционной структуры включает в себя совершенно разные по уровню сложности истории. Этот уровень можно отследить по некоторым критериям:

• Количество сюжетных линий.
• Они равноценны или одна главная, а другие второстепенные.
• Истории разделены по пространству и времени или происходят примерно в одно время в одном месте.

Конечно, проще всего найти историю с двумя сюжетными линиями, где одна главная, а другая второстепенная, оттеняющая главную. Такие истории преобладают в полнометражных фильмах.

Но, например, в «Облачном атласе» шесть сюжетных линий, среди которых нельзя выделить какую-то главную. Причем все они максимально отделены друг от друга и временем, и пространством, нигде не пересекаются. А вот в романтической мелодраме «Обещать не значит жениться» истории частично взаимосвязаны. Второстепенные персонажи одной сюжетной линии становятся главными в другой. Поэтому пространство и время у этих историй общие. И, кстати, выделить в этом фильме главный сюжет тоже не получится.

Важно отметить, что в любом случае внутри каждой из сюжетных линий сохраняется хронологический порядок повествования.

Закольцованное повествование

Художественный прием, когда первая и последняя сцены истории повторяются, тем самым закольцовывая сюжет. Это может быть как в прямом смысле повтор одной сцены, так и похожая сцена с небольшим изменением.

Первый вариант подходит для сюжетов, где герой ничему не научился. Второй – где, наоборот, нужно подчеркнуть изменения персонажа.

Отдельный вариант такого повествования – когда в начале истории показывается кульминация, а потом рассказывается, как именно герой попал в такую ситуацию. Так начинаются «Бойцовский клуб», «Области тьмы» или уже названый выше «Облачный атлас». Но опять же нужно понимать, что это все еще разновидность линейного повествования, а в остальном сценарий строится хронологически.

Снежинка и взрыв

Структуру снежинки имеют истории, которые состоят из несколько разных сюжетных линий, начинающихся в разных местах, но в финале сходящихся в одной точке. Например, по такому типу выстроены «Мстители: война бесконечности». Каждый из героев начинает путь со своей точки, но в конце они двигаются к битве с Таносом.

Обратным примером снежинки будет структура взрыва. В ней наоборот все события провоцируются одним общим событием, а потом герои расходятся, каждый в свое приключение.

Спиральные истории

Истории, движущиеся по спирали – это в основном детективы или триллеры, чей сюжет построен вокруг одного события, смысл и детали которого раскрываются перед зрителем постепенно.

Последний из громких примеров фильма с такой композиционной структурой – «Достать ножи» Райана Джонсона. На протяжении всей истории мы раз за разом возвращаемся к ночи, когда погиб глава семейства Харлан Тромби. Но самое забавное, что изучение этой ночи с точки зрения детектива Бенуа Бланка показано последовательно. А значит, мы все еще имеем дело с разновидностью линейной истории.

Нелинейные истории

Второй большой раздел структурирования композиций. Суть его в игре автора со временем. История выстраивается как угодно, но только не хронологически.

Чаще всего встречаются два вида игры со временем: перемешанные истории и истории в обратном порядке.

К первым можно отнести «Криминальное чтиво», где новеллы показаны не по порядку, а потому мы сначала видим смерть персонажа Джона Траволты, а потом наблюдаем его еще в двух историях. Или, например, «Господин Никто» – фильм, где мы не только видим, как перемешаны три истории главного героя, но и каждая из них рассказана в хаотичном порядке.

Второй распространенный вариант нелинейных сюжетов: истории, рассказанные с конца. Так выстроены сюжеты в фильмах «Помни» («Мементо») и «Необратимость». Сначала зрителю показывается самый последний эпизод, а потом повествование двигается в сторону хронологически первой сцены.

Флешбэки и флешфорварды

На этом стоит заострить внимание. Само по себе наличие флешбэков и флешфорвардов не делает вашу историю нелинейной.

Например, если разобрать сериал «Лост», символ всевозможных «бэков» на современном телевидении, то можно заметить, что и основной сюжет, и истории во флешбэках двигаются хронологически. По сути, несмотря на номинальный прыжок во времени, это просто параллельное линейное повествование.

А, например, флешбэки из «Начала» или «Бессонницы» Кристофера Нолана – просто драматургические вставки. На линейность основной истории они тоже не влияют.

Выводы

Если вы начинающий сценарист, запомните: актовая структура важнее композиционной. Так что сначала, поймите, какие у вашего сюжета начало, середина и конец. Затем определитесь, по какому методу вы будете прописывать актовую структуру сценария. И только когда вы разработаете свою историю линейно от начала до конца, вы можете попробовать поиграть со временем и пространством. В противном случае свести сюжет в едино будет очень-очень сложно.